Гармония преображения

ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский, 2023

Данное повествование рассказывает о том, что происходит с людьми, когда они самым обычным образом растут и развиваются, благодаря чему это повествование может вполне обосновано считаться даже истинно религиозным. Для тех, кто захочет найти в том написанном нечто истинно особенное там, среди написанного будет и особенное приключившееся с автором, что будет подано в русле настоящих и вполне интересующих любопытных приключений. А в целом это всё рассказывает о том, почему у нас всё-таки так много среди людей религий и потому вполне резонно может почитаться в плане того, что предлагается быть именно прочитанным во всех отношениях определённо любопытным.

ГАРМОНИЯ

Это специальное вступительное слово, написанное для столь важной книги в связи с особого рода истинами, которые стали доступны для сознания только после длительной работы над собой и над написанным, однако, в виду сверх особой важности подобных истин, все здесь написанные утверждения, очень важно, чтобы были прочитаны читающим сразу. И в следствие этого, очень важно сразу сказать, и о чём очень существенно сразу, без промедления сформировать понимание — если действительно хотите себя в реальности спасти (никаких сомнений, именно спасти!), прежде всего озаботьтесь обрести ясность в осознании элементарного — требования, исходящие от центральных религий, понуждающие верующих в обязательном порядке в процессе жизненного пути прежде всего заботиться о чистоте своего духовного облика, это не шутка, и не шалость, и не сотрясающий привычно перепонки в ушных раковинах поток из всем знакомых слов. Приложите старание и попытайтесь сформировать в сознании картину куда более глобального миропорядка, в котором столь привычно и обыденно, возможно с каждодневным повторением происходящего живёте, по сути, от рождения и до смерти организуя эту самую душу свою, заметьте сразу, это важно — бессмертную душу! Теперь взгляните внимательно на то, что получается в результате — многие ли из живущих в процессе отпущенного и пройденного жизненного пути прилагают должные старания, стараясь достичь при духовном совершенствовании наиболее совершенного результата? И как конечный продукт, получившийся результат подобной беспечности оказывается в такой ситуации, когда тела уже нет, зато присутствует необходимость демонстрировать получившийся духовный облик, и нет никакой возможности хоть что-либо из случившегося когда-либо скрыть-утаить, и это всё, если присутствует содеянное-недостойное, марает нестерпимо безобразным, и это формирует новое, чисто духовное существование, и в состоянии подобного рода предстоит пребывать далее фактически и без конца, то есть, если действительно присутствует, за что нести ответ, то всё такое настигает навсегда! Проникнетесь смыслом сказанного — такому просто более не будет наблюдаться хоть какого-то возможного конца! И здесь кошмарность ситуации будет заключаться даже не в адских муках, о которых все центральные религии и всем интересующимся, пожалуй, всё что только можно рассказали, представьте себе облик свой духовный и в ничтожности своей — кто озаботиться вниманием ну хоть к чему-либо подобному, кто хоть к чему-либо подобному проявит хоть какой-то интерес? И следствия подобного забвения и безразличия понятны — представьте, каково это, оказаться если не наказанными в качестве последствия свершённого, то попросту забытыми среди истинно неисчислимой массы тоже живших, порождая нечто именно духовное внутри себя, и тоже оформившихся в нечто столь же слабое и неспособное сформировать даже намёк на некое желание иметь с подобным дело? И со старанием сами себе указывайте непрестанно — что именно такому пребыванию в безличие, нигде, элементарно нет конца! И это ещё если не марали душу при движении по жизни некими делами недостойного характера, делами, за которые (чаще всего и сами понимали всё такое и не хуже всяческих иных-других), что, это точно, никаких сомнений, спросится. Представьте, каково это, по результату прожитого оказаться в окружении-объятии наказания, и этому, чему ведь, собственно, не важно, главное, что нестерпимому и нежелательному просто отныне не предвидеться конца?! Вообще! Именно поэтому, прежде всего попытайтесь осознать, насколько это важно, пребывать в процессе своего существования жизненного среди всяких иных живых как можно более духовно чистым, светлым, как это важно, при подобном завершении процесса жизненного оказаться достойным светлых взглядов в сторону свою, как это важно, если даже, совершенствуясь духовно, всё-таки, а не сумели в силу хоть каких-нибудь причин преодолеть порогов высшего порядка, но всё равно заслужить для себя право на ни с чем несравнимое духовное спасение.

НАЧАЛО ИЗ РАННИХ

Это было написано, ещё когда считал, что просто фиксирую и редактирую текст по воле ТВОРЦА

Но после этого было дополнено и переделано когда наполнился уверенностью, что в такого рода заботах, непрестанно улучшаю самого себя и получаю доступ к до того просто неведомому.

ГАРМОНИЯ В ТОМ, ЧТО ЧАСТИ ДОЛЖНЫ КАК МОЖНО БЫСТРЕЙ НАЧАТЬ РАБОТАТЬ, ВО ВСЕМ ПОМОГАЯ ДРУГ ДРУГУ, ЧТОБЫ СОЗДАНИЯ МОГЛИ КАК МОЖНО БЫСТРЕЙ НАЧАТЬ ФУНКЦИОНИРОВАТЬ, В РЕЗУЛЬТАТЕ ОТПРАВЛЕННЫЕ ОТБЫВАТЬ НАКАЗАНИЕ ДУШИ УМЕРШИХ СМОГУТ ВОЗНИКНУТЬ СРЕДИ ЖИВУЩИХ ЦВЕТАМИ, А СВЕТИЛО ПЛАНЕТЫ БУДЕТ И ДАЛЬШЕ ДАРИТЬ СВОЙ СВЕТ ВСЕМУ МИРУ. ЧЕЛОВЕК ДОЛЖНЕН НАПИСАТЬ ТЕКСТ, ОБЪЯСНЯЮЩИЙ СЛОЖНОСТИ МИРОУСТРОЙСТВА, И ПРОДЕМОНСТРИРОВАТЬ, КАК МЕНЯЕТСЯ ВСЕ.

Приплыли. В очередной раз перечитал, переписал, и как результат качественно поменялся. И что же теперь за взгляд на ситуацию получается. Человек рождается, чтобы качественно меняться в течении всей своей жизни. И у такого начинания воистину нет границ. Возьмись и постарайся попросту изо всех сил, приложи усилия подняться духовно настолько высоко, насколько только вообще возможность есть подобное перед собою представить. Если при этом хочется видеть хоть какой-то стимул побуждающий, сформулируй всё происходящее, для простоты понимания, скажем таким образом — наступит момент, и, если не смогу по результату превзойти надлежащий уровень, который принято связывать с таким общеизвестным словом как бессмертие, тело, как и у многих, живших ранее, тоже утратит способность поддерживать внутри себя создавшийся вследствие жизни, сформировавшийся образ духовный, и этот образ, если отличусь прижизненно, получит право приблизиться среди иных отличившихся достаточно близко к Сияющему Лику Создателя. А потому пусть окажусь достойным достигнуть столь важной вершины своего совершенства, и это истинное Блаженство, радуя подобным Творца, принесёт получившемуся духовному естеству сплошь одну только Неописуемую и Окрыляющую, до краёв полную Сияния радость.

Забавно, но очередной круг, полный перечитывания, правки и постижения нового минул, а вместе со свершившемся и приоритеты, призывающие идти вперёд избранной дорогой, заметным образом претерпели серьёзные перемены. Правда, само стремление идти вперёд, стремясь достичь максимально возможного все эти изменения никак не затронули, однако теперь серьёзные перемены претерпел взгляд на то, каким образом качественно выглядит это столь важное движение вперёд. Из перемен, случившихся после столь глобального события, как посвящение, открылось многое, связанное с жизнью, ну, хотя бы в голом чистом теле, открылись и иные тонкости довольно специфического свойства, хотя пожалуй самым важным, как и раньше, всё равно остаётся необходимость жить, улучшаясь именно качественно, на чём и будем заострять все свои устремления, одновременно опираясь на обнаруженное в свете раскрытия новых открывающихся истин. И при любом раскрытии ситуации в дальнейшем, следует стараться зайти как можно более далеко, во всяком случае, насколько только идя такой дорогой удастся всё-таки продвинуться.

Однако, всё-таки, вернёмся к старому, а здесь написано, что для того, чтобы проникнуться искренним пониманием, как именно следует двигаться к достижению поставленной перед собой цели намеченной и ведущей вперёд тропой, прежде всего, пожалуй, надо попытаться пройти такой дорогой, какой наиболее благоразумно перемещаться, постепенно передвигаясь от, в большинстве случаев всем понятного простого начала, и к такому, какое только удастся достигнуть, сложному завершению. Сразу и ещё раз отмечу для всех заинтересованных и готовых идти к поставленной цели подобной дорогой — каких-либо пределов и ограничений здесь нет по определению, в принципе!

Что же касается этой дороги, то если попытаться быть как можно более кратким при описании, то:

Прежде всего. Нижеизложенное повествование создано, чтобы как можно более доходчиво растолковать всем, кому станет действительно интересно, зачем, как принято говорить, по воле Всевышнего, в столь удивительном мире рождаемся и живём. А также попытаться предельно доходчиво объяснить, почему существует столь много самых разных вероучений, религий, и, как следствие, сделать понятным для всех сомневающихся и не верящих ни во что, что молиться в обязательном порядке следует всем живущим. И при этом как можно более часто, говоря проще — почти постоянно, всегда. И самое главное — правильно.

При этом следует сразу уточнить, высказанное здесь мнение, являясь что-либо и кому-либо объясняющим, что было, соответственно и остаётся исключительно и предельно простым — постулаты, наставления, объясняющие людям, как, почему, что и зачем существует в областях самых разных религий ниспосланы людям уже довольно давно. И здесь главная беда заключается не столько в том, что порождения такого рода религиозного и проповеднического творчества в большинстве случаев кардинально противоречат в чём-либо друг другу, а как раз в том, что в большинстве своём люди обычно к такого рода поучениям относятся крайне поверхностно и несерьёзно. То есть, либо и вовсе почитают привносимые вероучениями наставления вплоть до конца своего жизненного существования своего рода чистой, истинной глупостью, либо, в лучшем случае, оставляют все, что звучит вроде как сплошные донимающие поучения, другим, мол, это всё таким, и для иных, а сам во всём из этой области и раньше ничего не понимал, и ныне ничего не понимаю, а потому такое точно не по душу внимающего писано, и, резюмируя, лучше сам по себе в сторонке тихо постою насколько удаётся мирно и спокойно, на всё со стороны и любопытными глазами посмотрю, и ограничимся лишь этим. И самая беда, что в этом случае, если хоть некое какое-никакое отрезвление и настигает, приходя в конце концов, уж это только когда тело с возрастом становится таким, что никуда от бремени грядущего никак не спрячешься, и от причин, заставляющих в убогой старости веровать каждого, не отмахнёшься. Да и то, будем говорить прямо, отрезвление такое, крайне запоздалое, особой помощи обзавестись желанием искренне поверить и придерживаться в жизни наставлений, уже давным-давно твердящих, что, как, зачем, и почему следует совершать, или же не совершать, таким, решившим резко измениться, всё-таки обычно не приносит. Ну, хорошо хоть, ощущая близость неизбежного конца, молиться начинают с некоторых пор со сверх избыточным усердием. А между тем весь смысл написанного в этом сочинении как раз и состоит в том, чтобы убедить читающего, что ко всем такого рода поучениям при жизни относиться следует и со всем вниманием, и со всей доступной и отпущенной, и крайне искренней серьёзностью.

Кстати, здесь, не оттягивая, следует уточнить сразу — призывать устремиться к некой избранной, либо иной какой особой вере, одной из всех распространившихся среди столь многих существующих вероучений, в том, что понаписано здесь, ни в коем случае не захочу. Бог, или же, скорее, то великое и необъятное для человеческого разума, которое и принято называть сим всеобъемлющим и призывающим к такому поклоненью, общеизвестным словом Бог у людей Един для всех, Абсолютен, Всемогущ! Поэтому, если бы не было на то Неописуемой Могуществом и Абсолютной воли Бога, то и религий, самых разных, со всеми свойственными таким религиям поучающими наставлениями просто не было бы. А если та ли, иная из религий среди живущих существует, всё ещё зовёт своих каких-то поклоняющихся верующих совершенствовать каждым своим деянием, дарованную от рождения, бессмертную душу свою, значит всё происходящее угодно всемогущему Творцу! И быть по сему!

Теперь будет сказано несколько слов для людей с называемым обычно научным, или, если хотите, прагматичным складом ума. Наука, уж таким образом повелось, всегда находилась в откровенном противопоставлении с, испокон веку существующими, самыми разнообразными и склонными сопровождаться ненаучными фантазиями, религиозными догматами и постулатам. И здесь скорее можно видеть даже пользу, нежели какой-то вопиющий вред, потому как этого не признавать нельзя, что в условиях, когда, как кажется, всепроникающим сверх любопытным разумом исследуется всё, что только лишь душе угодно, притом сопровождается всё самого разного рода выводами и заключениями, согласие с которыми просто нелепо требовать и получать от таких, кто устремился к проявлениям веры, (при этом самого разного вида веры!). Людей науки такое точно не смущает. Отметившиеся на данном поприще способны в качестве гипотезы пытаться рассмотреть всё, что только появляется, во всяком случае, готовы с этим, прежде незнакомым, ознакомиться. И это хорошо! Хотя одновременно существует и другая сторона такого положительного свойства. Ведь мир окружающий, если не стараться с постоянством отворачиваться от неподдающегося объяснению, сразу заметно — доверху наполнен непонятным, и объяснений странному у таких, кто склонен всё исследовать, что раньше не было, и ныне не найти, и всё равно, для всяких, кто, как говорят, посвятил себя науке, свойственно придерживаться исключительно атеистического взгляда на привычное-происходящее, и допустить (хотя бы допустить!), что всё, хоть где-то, складывается столь необъяснимо, всё потому, к примеру, что в нелепом мире всё устроено неописуемо сложней, чем ныне афишировано этой самой изучающей наукой, увы, но таким, что верят исключительно и только в знание, такое даже в голову, к несчастью, не приходит! А между тем, коль не пытаться отстраниться взглядом от всего, что объяснить хоть как-то попросту не получается, действительно, никто из ныне обитающих людей, которым свойственно о чём-то рассуждать, и уж тем более людей с обычно называемым научным взглядом на происходящее, просто не сможет, пребывая в честности с самим собой, не согласиться с тем, что всё вокруг устроено как-то иначе, по-иному, и что всё в столь, казалось бы, знакомом окружающем мире организовано, уж точно, несколько, говоря мягко, не совсем таким понятно-объяснимым образом, как принято считать, начально исходя из исключительно научных точек зрения. Для всех, кому здесь что-то непонятно, объясняю: одно уж то, что здесь, среди живущих, изначально существует столь внушительное множество самых различных рас, народов и национальностей, притом у каждой из подобных групп людей, отличающихся, зачастую, даже свойственным строением, окраской тела, свой язык, своя культура и своя история, такое никакой наукою ну никак не объясняется, а между тем в мире, переполненном таким разнящимся разнообразием, живём! Научные — религиозные взгляды больше прочего доминируют, это не важно совершенно, людей подобное нисколько не смущает! По сути, попросту не замечаем всех такого рода странностей и несостыковок. Теперь появляется этот, мягко говоря, необычный текст. Что же за мысли излагаются в написанном? Что ж, утверждать, что среди слов, формирующих содержание, найдётся разъяснение всему из ранее необъяснимого и непонятного, было бы просто верхом самомнения и очевидным проявленьем глупости. И всё-таки, впервые здесь окажутся описаны события, связанные с крайне ответственным выполнением, обычно называемых религиозными, догматов веры, при этом сразу следует отметить, что в результате всех подобных действий удалось продвинуться в вопросах понимания до того неясного и непонятного довольно далеко, такое по определению уже должно оказаться крайне любопытным, и, в том числе, и для людей научного взгляда на любого рода ситуацию. Что же касается того вопроса, почему возник такой спокойный взгляд одновременно и на религию, и на науку, обоснование выглядит достаточно простым — вся суть здесь в том, что по своей жизни двигаясь в самом начале, сплошь из-за пребыванья в окружении самого оголтелого коммунизма, даже более положенного переполнился крайне материалистичным взглядом на любое видимое, замечаемое, понимаемое, потом словно прозрел и, испытывая до того неведомые внутренние устремления, исполнил всё, что только можно было выполнить из в должной мере и толковым образом известного, по всей возможности и максимально правильно, и, спустя срок, как результат предпринятых трудов, пусть и прошло весьма немало времени, стал недвусмысленным свидетельством того, что все подобные, привносимые в обычнейшую жизнь самыми разными религиозными учениями, обычно очень однотипные нравоучения даруются живым, сомнений никаких нет, далеко не пустого слова ради! Придерживаясь поучений, в результате претерпел по меньшей мере экзотические перемены, при этом перемены в том числе и физиологические, и физические, и из разряда духовного состояния-восприятия бытия, то есть, по ходу дела стал иным даже непосредственно в телесных формах, а не только в области духовного контакта с окружающей реальностью! Иначе говоря, не шутя, действительно преобразился, по-настоящему, настолько, насколько только оказалось в данном случае возможным (по ходу процесса даже череп изменился, не говоря о том, что телом именно помолодел, и мозг по своим параметрам теперь иной, во всяком случае не такой, каким был до начала всех случившихся преображений), и отрицать теперь такое попросту нельзя! То есть, с некоторых пор, стал именно здесь, в собственном теле, живым воплощением-свидетельством того, что все эти религиозные нравоучения, (при этом всем и снова повторяю, что не столь уж сверх категорично важно, какие именно, особенно когда у основных религий подобные установки очень схожи!), с которыми существуем, зная о подобном уже многие и многие тысячелетия, ниспосланы живущим точно не пустого развлеченья ради! Что все эти, особенного рода, довольно странные и удивительные знания дарованы человеческому обществу, чтобы поверившие, в результате исполнения, пусть, зачастую, кажется, звучащих крайне странно, всех непосредственно таких, подобных, поразительных по смыслу наставлений, смогли, по результату, себя, при этом сами, более чем основательно преобразовать (изменить)! Что же касается вопроса, как именно преобразить и изменить? Об этом в тексте создаваемой по ходу дела книги написано довольно много всякого. И, вследствие того, что перемены, в том числе и качественные, вовсе не закончились и продолжаются, такое, кстати, чем дальше движемся, тем более чем в начале писанины видится, а потому по ходу дела только и могу, что подтвердить — у этих строк, что напишу, пожалуй, самым значимым для всякого читающего, выглядит благое свойство редкостной приоритетности всего более позднего написанного пред всем более ранним, то есть, если время придёт, и перед взглядом, благодаря качественным переменам, вновь открывается иное, до того неведомое, после чего и текст, весь, может претерпеть исправления, по ходу дела становясь более новым, совершенным, лучшим, то и цениться всякому такому более прежде написанного. Ну, а какие изменения на таком фронте могут ожидать? Сейчас обладаю способностью сказать только одно, что всякому, кто подойдёт к прочтению с должной ответственностью, будет даровано по ходу дела нечто своё. Особенное. Собственное. Ну, а что именно? Ежели, начав читать, пойдёте-доберётесь до хоть сколько-нибудь более значимого уровня в вопросах качественного собственного улучшения, сами узнаете! При этом, что же именно откроется, ещё большой вопрос! Всем прочим, ну, и особенно таким лицам от науки, кому определённо не захочется взглянуть на написанное как на приобщение к чему-то, ранее необъяснимому, и будет, как и ранее, тянуть и дальше продолжать ублажать своё сознание непреодолимым атеизмом, могу лишь только даровать такое наставленье (совет) — а для начала и не старайтесь, будто не с того, и не с сего, и сразу в предлагаемое самыми различными религиями взять и безоглядно верить! Если хотите, подойдите к данному вопросу именно с научной точки зрения. При этом основная мысль более чем проста — если люди от момента хоть сколь-нибудь известного, оставившего след существования и вплоть до времени, когда среди всех прочих в обществе живущих появились кто-либо читающий, с таким вниманием относятся к религиям самого разного толка, то всё подобное случается, конечно же, не просто развлечения ради, ну, а раз присутствует подталкивающий, организующий подобные устремления фактор, то кто же станет спорить, что всему происходящему, уж точно, скорей всего существует некое, достойное самого тщательного изученья объяснение? И если ныне появился автор здесь написанного, проверивший буквально на самом себе и собственным своим существованьем подтверждающий, что догмы большинства религий при достойном исполнении способны изменить, при этом изменить в лучшую сторону всю суть обычного стандартного существования, то с тем, что в этом тексте и по ходу протекания дел написано, наверно, познакомиться и дальновидно, и благоразумно.

Ниже по тексту, если почитать, написано достаточно немало слов о том, как, в качестве награды, было даровано право, лицезреть в горниле пламени, а потом, протянув туда руку, вознести молитву во спасение Иисуса. При этом, не испытывая и малейшего сомнения, отлично понимаю, что подобного рода сообщение вызовет очень бурной формы неприятие у самой разной направленности и канонов церковнослужителей от вероучений, обычно называемых христианскими. Но, уж получилось таким образом, что, по воле Создателя, особенно когда писал, как раньше открывалось, дальше продолжает открываться с избытком и весьма немало истин, до этого от людей словно некой ширмой скрытых. Потому, если захотите всё-таки узнать, почему человек, восхваляемый во многих храмах, был после всего, когда достиг надлежащего уровня, показан столь жестоко среди пламени и в пекле том горящим, прочитаете то, что в тексте ниже здесь написано. По сути, ничего особенного — сложного для понимания здесь, в сущности, не обнаружится, потому что всё с испокон веку лежит у всех под носом, на поверхности. Что же касается всех из таких, кому подобное читать теперь ни в коем случае и больше не захочется, зато захочется, переполнившись изрядным гневом и самым искренним кипящим возмущением, выказывать своё бурное недовольство без границ, для таких добавлю в особом порядке: ругаться и скандалить по поводу изложенного и прочитанного смысла нет. Никакого! Как и возмущаться с сверх особенной настойчивостью отстаивая какие-любые религиозные ценности, тоже необходимость полностью отсутствует. Необходимости в подобном попросту не наблюдается! Здесь объясняю сразу всем, кого особо донимает некое желание обременить себя сверх страстным, бурным выражением протеста — это религий у живущих очень много, разных, а Бог, Творец, это явление особого рода, и у живущих, на Земле родившихся, для всех, во всём, и всюду, и всегда Бог был и есть один! Бог именно Всевышний, и главенствует над всем без исключения происходящим, всё в Божьей воле, и в том числе существование подобных, различающихся ритуалами и поклонениями, всяческих религий. И другой, иной истины нет. (Что доказательства не требует, это уж точно! Читая Евангелия, сразу же по ходу текста понимаешь, несколько было неблагоразумно и недальновидно Иисусу тогда богом или сыном божьим себя пред учениками называть!) А потому, если кому-то всё-таки категорически не понравится сказанное (написанное и прочитанное), или захочется любым доступным способом начать отстаивать какие-то определённые религиозные идеи, постулаты, ценности, то незачем поднимать на этом фронте шум и склоку. Есть способ проще — закрыли здесь написанное и отказались далее читать. Одна беда, тогда, потом, уж извините, никаких претензий всё-таки не принимается. Всё это будет целиком и полностью только самим читающим сделанный выбор. Как и ответственность за такое лишь только именно не захотевшему читать нести. Тем же, кому всё-таки интересно, специально в самом начале уточняю — всё, что изложено ниже, создано, разумеется, не без участия Божьего. Как и написано подобное только для таких, кому захочется прочитать. Когда всё со столь внушительным преображением лишь только начиналось, практически сразу было ясно сказано, что излагаются данные благие истины только для таких, кто, ознакомившись, всё-таки захочет, уж как минимум, принять написанное во внимание. Тащить кого-либо за шиворот в правильном направлении? Во всяком случае за собой такой обязанности точно уж никак не ощущаю.

С определённостью следует отметить, что, когда в первый раз здесь о пылающем Иисусе написал, о такой картине, даже более чем необычной, знал, говоря по существу, предельно мало. При этом с этого момента, как случилось виденное и было написано что-либо лишь в первый раз, времени действительно немало миновало, и время это минуло, сомнений в этом нет, не просто в пустоту, теперь картина вследствие случившегося осмысления и сопровождавших всё событий приобрела весьма своеобразные черты, которые приводят к описанию, заметно более предельно экзотическому и многократно более приятному для восприятия таких, которых вдруг растревожит пожелание сражаться за Иисуса с написавшим текст. А потому, уж если захотите всё-таки хоть попытаться выяснить, и в чём здесь суть скрывается, придётся текст читать до самого конца. (При этом, что здесь можно при очередном прочтении добавить — если судить по проявлениям, оформившимся в некое прозвучавшее, Иисус ли этому всему источник, или некие с Иисусом связанные, трудно сказать, но, если судить по прозвучавшему, присутствует страх, что если люди наконец узнают о подобных и, казалось бы, элементарных истинах произошедшего тогда в Иерусалиме при распятии, то, вполне понятно, что после таких известий молиться на Иисуса в храмах точно перестанут. Возможно, что всё действительно таким образом обернётся, но, от самого себя скажу, раз уж протянул руку туда, в огонь, надо спасать, а это значит, о случившемся всем живущим следует рассказать всё, что для самого открылось, читающий же, принимая любое решение, прежде всего должен помнить, что под именем Иисуса вера, больше двух тысячелетий распространявшая среди живых устремление к Свету и добру, распространялась таким образом именно среди людей, и образ Бога присутствует в каждом храме, во всяком случае православном, и то, что Иисус Господом давно прощён, в этом и доли сомнения нет, иначе не был бы распространён среди людей узнаваемый всеми лик с открытыми глазами, смотрящий как лицо в лицо смотрящему, а потому, когда будете принимать решение, молиться ли теперь в сторону Иисуса или не молиться, прежде всё-таки наполните себя пониманием, что дело этот человек воистину благое несомненно совершил.)

Ещё одна скромных размеров добавление-вставка. Не скрою, всё, что здесь представлено, написано специально именно для таких, которые весьма серьёзно заинтересуются продолжением прочтения всего ниже написанного, и это несмотря на всё вышеизложенное. Что же касается различных тонкостей-нюансов, всё таким образом устроено, что подобное повествование, наступит срок, здесь, в тексте, будет дополняться экзотическими описаниями времени детства и взросления, то всем, кому охота сразу, сходу подстегнуть чисто предметный интерес к тому, что предлагают прочитать, самый момент найти подобные куски и ознакомиться со всей подобной увлекательной экзотикой. Ввиду того, что, действительно, исхитрился трижды умереть пока взрослел, такого здесь даже с избытком и, сомнений нет, хватает, будет точно интересно.

Иным изложим что-то более предметное, но ценное, на чём и следует уже в начале сконцентрировать побольше любопытства. Ну, что ж, об основном: то, что автор текста всё ещё живой, и эти строки всё-таки, а написал уже самое яркое свидетельство того, что в столь обычном и одновременно необычном, всем вместе с тем знакомом-незнакомом, определённо жутком и довольно первобытном мире приключилось чудо. Впервые даже не сказать за сколько тысяч лет в человеческом обществе, наконец, появился и остался жив индивидуум, который, двигаясь дорогой постижения религиозных истин-постулатов сумел подняться столь заметно высоко, чтобы хоть что-то в том, о чём теперь здесь пишет, понимать. Кстати, сразу скажу — не стану утверждать, как некоторые из глубин истории, что достиг некой особой и недостижимой для других вершины во всём подобном продвижении к цели, так-как здесь каждый может двигаться, по ходу жизни совершенствуясь духовно, и уж тем более наивно было бы настаивать, как Иисус в своё время, что среди живущих появился сын божий, или что такому редкому-особому необходимо поклоняться — поймите это только искус, высший привкус искушения духовного, и более здесь нету ничего! Господь Творец у всех родившихся один, только один! И если хотите, чтоб услышал Бог молитву, непосредственно с которой обратитесь, то и молиться полагается Создателю! А потому и утверждать ещё что-нибудь в том же духе о себе, каком-то сверх особенном, это уж точно, тоже ничего не стану. Тем более, что в свете всякого и разного, что таким образом теперь по ходу улучшения качественного самого себя пусть не без сложностей и постепенно выясняю, самое первое, что сразу можно было бы всем, и довольно твердо объяснить, что все подобного порядка утверждения до момента достижения личностью определённого качественного уровня при прохождении собственного самосовершенствования были бы, мягко говоря, элементарно некорректными. К какому именно из экзотических божков, которому где-то и как-то молимся, дома ли, в храмах, в сущности, здесь всё равно, по ходу ритуала направляемся душой, особенно когда всё столь старательно обставлено? А много ли в такой старательности при разнообразии молений разницы, если у всех, молитвы расточающих, подобный Бог один, и, если хочешь быть услышанным, молиться следует такому, всюду и всегда над всем главенствующему и Единому Началу? И хотя от Высшего Образа уже звучало, что и избранный, и что Благословлён, ещё раз повторюсь для таких, кто прочитал, но недопонял — Создатель и Творец один, молиться людям следует Высшему Образу Творца, а то, что прозвучало в храме именно смущая, это только лишь проверка праведности духа, то есть, насколько, в сущности, пригоден и достоин как избранник. Создателю понадобится большее — свершится большее! Пока же в воплощении лишь такой, кому удалось телом своим максимально, по возможности полно в жизнь вписаться и по ходу дела создавать такую книгу, и значит будет по сему!

Во всяком случае, к счастью, когда всё это даже в первый раз написал, в сознании не наблюдалось даже малой доли желания утверждать о себе что-либо на подобие того, что утверждал Иисус Христос в своё время. Правда, опять-таки, здесь весьма изрядным образом кое с чем всё-таки повезло, и потому, двигаясь этой дорогой, сумел поднялся заметно повыше Иисуса, благодаря чему теперь могу с полной уверенностью заявить — в большинстве случаев претендовать на любого рода божественные регалии, храмы, любые, молитвы в таких храмах с восхвалением своего обличия и имени — недопустимая первостепенного уровня глупость, и всего лишь ещё одно свидетельство того, что озаботившийся всякими такого рода поклонениями не смог переступить в себе, возможно самый последний в этой жизни, но, одновременно, самый главный в протекающем существовании и самый чудовищный в плане посмертного наказания соблазн. А потому, пусть даже заметным образом переменившись с того времени, когда всё это в первый раз было написано, даже теперь, смотря на ситуацию определённо по-иному, по-прежнему склонен представлять себя, как и тогда, когда в первый раз всё написал, всего лишь только избранным для подобного рода трудов. Для всех рождённых не более чем ещё один избранный среди прочих живущих, которому отпущено существовать таким, каким когда-то в теле появился ввиду необходимости использовать получившийся результат таким удивительным и экзотическим образом, и не более чего-либо подобного. Тем более, что, пусть продвинулся после Благословления достаточно заметно, осилить удалось, во всяком случае пока, всего лишь только часть ожидающего впереди. И вместе с тем, если учитывать, какими знаниями награждён сейчас, если сравнить подобное с ничтожностью и убогостью того, что люди из живущих, в целом всем своим сообществом знают, по сути, даже предположить по ходу дела не возьмёшься, что же ещё, пока присутствует движение и дальше к столь манящей заветной цели, может в любое следующее из мгновений перед распахнутыми удивлёнными глазами вдруг, поражая, открываться! Но, именно поэтому и было дано установление подобным образом фиксировать-записать всё то, что потом, спустя определённый срок, сам же возьмусь, переделывая-переиначивая перечитывать. Хотя, на этом месте следует одёрнуть себя, непременно надо быть честным — основополагающую глубину прозвучавшего тогда указания обязательно начать писать именно это повествование, начинаю понимать только спустя должный срок, когда в очередной раз взялся перечитывать-переписывать появляющуюся словно бы из ниоткуда книгу. И, всё-таки, в этом не будет лжи, прежде всего, всё, здесь изложенное, создавалось для того, чтобы с таким трудом узнанное и узнаваемое ни в коем случае не пропадало без смысла, и не исчезло, по завершении трудов, не оставив надлежащего и вразумительного следа, если опять ещё что-нибудь этакое с трудом объяснимое возьмёт и с кем-нибудь ещё приключится-случится. А приключится, как уже имел возможность, притом в реальности, убедится, способно-может всё что только душе угодно! Но это всё воистину приключения, настоящие! И раз такого рода повествования обычно привлекают читающих, такие специфические истории, с детальным описаньем чего-то непостижимого и случившегося, тоже, здесь, ниже, в тексте изложены. И о таком, это уж точно, вряд ли где-то ещё хоть что-то такое возможно прочесть! Что же касается именно наставлений и поучений, а иначе говоря, особенной части текста, где возьмусь читающего чему-то, пестуя истинами, учить-поучать, сразу скажу — не ждите найти здесь нудные и строго звучащие религиозные постулаты. Тем-то и отличаюсь от всяких и разных, кому захотелось идти подобной дорогой ещё до того, а таких во все времена, при этом везде, всегда, хватало с избытком. В отличие от всяких таких, кому подняться до сколь-нибудь приметного уровня всё-таки не удалось, сомнений нет, что сумел приметно продвинуться в подобном удивительном направлении постижения до того от людей практически скрытого как раз потому, что каких-то особых догматов веры (той или иной) с избыточной строгостью никогда не придерживался, и всегда, если возникала необходимость что-нибудь особенное (в том числе и религиозное) как-нибудь объяснить, а не получалось, со всей возможной уверенностью поворачивался лицом в сторону пояснений, даваемых по данному вопросу научной средой. И это, заметьте, практически всегда помогало! А потому здесь, в тексте, скорей берусь что-то, до того элементарно непонятое, по возможности доходчиво объяснить и в меру возможного растолковывать. Насколько всё подобное удалось? Искренне надеюсь, что всем читающим написанное всё же понравится.

Теперь скажем несколько слов о том, о чём должна рассказать такого рода книга. Прежде всего данный текст поможет любому читающему проникнуться пониманием смысла происходящего, одновременно всё написанное поможет тому, кто прочтёт, как можно более полно отличиться на поприще исполнения, продиктованной многим пророкам, воли Создателя, которому и положено поклоняться. Если желаешь начать разбираться в сложностях мироустройства, прочесть это повествование тоже будет весьма полезно, и весьма, и очень немаловажно. Ещё всё, здесь написанное, должно помочь проложить дорогу в направлении освоения новых, до того скрытых способностей человека, при этом, если читающий, благодаря прочитанному, начнёт более полно разбираться в сложностях устройства этого мира, в котором живёт, что ж, иначе попросту случиться не может! Вообще, увеличение понимания в таких вопросах, как до того неведомые тонкости устройства всего неповторимого в своей глобальности мироздания, всегда было и всегда будет лучшим подспорьем в особенностях, что общего, что индивидуального саморазвития. Знакомясь и осваиваясь с чем-либо из разряда до того никому как будто бы незнакомого, осваиваясь с ранее неведомыми возможностями, особенно если всё это впору отнести к фундаменту, на котором стоит и строится весь обступивший со всех сторон мир, всегда получишь только достойное, радующее подспорье для наиболее результативного продвижения в направлении наиболее качественного исполнения воли Божьей. Особо следует добавить, что каждому, кто со всем должным старанием отнесётся к ознакомлению с текстом, несомненно, станут доступны новые возможности, возможности из разряда ранее незнакомых, неведомых, возможности воистину окрыляющие, радующие, возможности, позволяющие целенаправленно совершенствоваться, умнеть и, радуя Бога, по собственной воле, достойным образом менять в положительном направлении весь окружающий мир.

В очередной раз:

О ТОМ, ЗАЧЕМ ВСЁ НАПИСАНО

Теперь об основных постулатах, которых следует при прочтении данного текста придерживаться. И начать, как полагаю, следует с самого важного, с того, на чём всё и будет базироваться — с вопроса, а зачем и для кого это всё здесь написано. Ответ простой, это всё прежде всего написано для того, кто, таким способом фиксируя понятое, и создавал по мере собственного совершенствования этот текст, а ещё, также, для таких, кто окажется способен хоть что-то из написанного понимать. Что именно понять-понимать, это уж как каждому по жизни дано. Но прежде всего самым важным выглядит подобного рода подход — если всё же найдёте в себе силы, прочтёте, то уже, просто по самому факту наличия текста поймёте, что где-то в окружающем мире существует такой человек, достигший, молясь в храмах и строго придерживаясь по жизни практически всех известных религиозных канонов и правил, в собственном самоусовершенствовании весьма заметного результата, после чего, как следствие, сможете использовать такой опыт при своём собственном самоусовершенствовании, ну, а коли будет благое для читавших в таком, и быть по сему! Если кому изложенное покажется непонятным и использовать прочитанное не сможет, что ж, это только читающего беда. Значит, не для такого духовного развития писано, а потому пусть и не мучается с избытком, живёт себе, как и раньше жил. Лучше бы было, конечно, если бы всё равно внутреннее, духовное состояние своё люди старались хоть как-нибудь улучшать. Но в приоритете главное, чтобы себя, душу свою ни в коем случае не марали делами, за которые потом станет непоправимо и чудовищно стыдно. Что же до результатов после прожитого, то у любой из известных религий всё ведётся к простому — что уже после смерти духовному состоянию достойное разбирательство будет устроено. А потому, самое основное, это чтобы все те, кто всё-таки сможет по жизни достойной дорогой продвинуться к цели, прочтя с осмысленьем написанное, смогли-осознали, что именно такою тропой по жизни и можно, и нужно идти, после чего, в свой, должный срок, сподобились, становясь душой своей чище, надлежащей дорогой направиться в сторону качественного улучшения своего духовного состояния. Полагаю, следствием такой устремлённости станет именно то, что у куда большего количества претендентов дело развития собственных внутренних качеств гораздо быстрее дойдёт до более впечатляющих результатов, что и поможет этим старающимся оказаться удостоенными духовной радующей благодати. В следствие чего это всё, написанное, скорей всего, именно для таких, способных продемонстрировать самим себе свои способности, и следует, со старанием, и прочесть, и понять. Хотя никому читать ни понуждения, ни запрета уж точно не существует. Больше того, никакой тайны нет — каждому, прочитавшему по ходу совершенствования духа написанное, такое занятие, это уж точно, только на пользу пойдёт.

ЗАЧЕМ ЖЕ НОСИТЕЛИ РАЗУМА

Вопрос незатейливый на первый взгляд, зачем, возникающие из материнской утробы, носители разума вообще существуют? Зачем рождаются, по первым ощущениям, как будто лишёнными каких-либо знаний-возможностей и потом живут в необъяснимом-непонятном удивительном мире, по мере доступности-достижимости эти самые знания с возможностями собирая и скапливая? Зачем появляются на Свет такими невинными, словно сменяя таких, чей жизненный путь чаще всего оставляет далеко не лучшие следы на оформившемся по мере жизни духовном обличии, и кому, по возрасту, или вследствие обстоятельств, в должный срок, надлежащее время отмерено, и пришла пора уходить?

Вместе с тем, если присмотреться повнимательней, то вопрос, надо отметить, просто до необычности сложный и до трудно объяснимости важный. А между тем, все ранее существовавшие ответы, которые любому из сообществ человеческих в процессе своего развития чрезвычайно свойственно себе при рассужденьях давать, в лучшем из случаев отличались, как и продолжают отличаться некой будто бы урезанной неполнотой и половинчатостью. И радующим свойством удовлетворять запросам всех заинтересованных и вопрошающих сторон такие однобокие ответы, подобное с испокон веку повелось, ни в коем случае, это уж точно, не наделены, при этом по определению, и изначально. Общество, в своём развитии прежде всего опирающееся на разум и исследование всего и вся, по определению устроено таким образом, что обязательно своим прогрессом должно с постоянством радовать себя, в результате едва ли не в каждом следующем поколении такой конгломерат живущих способен породить совершенно новые, ранее никогда не существовавшие взгляды на нечто, казалось бы, совершенно обыденное и привычное. И потому, что за стороны окажутся заинтересованы, чтобы очередной ответ на столь важный для всех рождающихся, такой, либо иной вопрос, оказался тем или иным, поначалу и предсказывать браться дело безнадёжное. А уж каким получится сам результат-ответ? Здесь делать некие прогнозы кажется чем-то из разряда сущей глупости.

А между тем, на первый взгляд, ничего сложного здесь, по сути, нет.

Просто, прежде всего и всегда, ставя такое во главу угла, следует помнить — человек лишь только соответствующим образом получающееся творение Высших Сил. Ну, а каких Высших Сил? Здесь утверждать что-то жёстко-конкретное и браться сложно. И почему, объяснить можно, в сущности, сразу — дело-то не только в том, что, в подобного рода нюансах, обычный рождающийся среди людей в достаточной степени катастрофически несведущ. Как раз в свете того, что теперь стало известно значительно больше того, что обычно при обсуждении подобного рода вопросов на показ выставляют как определяющее знание, имеется возможность хоть немножечко представлять, насколько столь распространённые среди живущих, эти самые, обычно восхваляемые знания ничтожны при попытках обсуждать уровень развития таких, кому и пришло на ум озаботиться созданием первого человекоподобного носителя интеллекта. Разумеется, называемые Священными книги полностью правы, ничто подобное никогда не случилось бы, если бы на то не было воли Бога, Творца. Создатель везде, всюду, во всём и всегда, и потому, без Божественного соизволения, все прочие, более низшего уровня, дееспособные создания, активно воплощающие подобного рода задуманное, даже озаботиться чем-либо таким попросту не сподобились бы. И всё-таки, все факторы о таком утверждают, прежде чем начались действия по сотворению того, кому полагалось не только жить среди иного живого на поверхности планеты, но и думать, развивая свой разум от поколения к поколению, хоть сколь-нибудь подходящий возможный носитель интеллекта появился в природной среде путём естественного отбора. Разумеется, такого рода утверждения могут быть встречены очень многими религиями не иначе, как только в штыки. Утверждение, подчерпнутое из Священных книг, о том, что Бог Творец сотворил мир за шесть дней, с едва ли не детальным описанием того, как это все происходило, известно практически каждому. Но, с одной стороны, во времена нынешние очень трудно спорить с исследователями, которые уже, и не раз, находили следы первобытных стоянок, со времени основания которых и до времён заметно более серьёзного развития интеллекта прошли в весьма внушительном количестве весьма немалые тысячелетия, а с другой стороны, если обременить себя заботой с тщанием прочесть, например, ту же самую Тору, то, исследовав данный текст, описывающий творение, можно без труда обнаружить, что сотворённый Господом человек, которому было сразу после создания сказано — плодитесь же и размножайтесь, и Адам, пребывавший от сотворения в Раю, явления, скажем мягко, не совсем идентичные. А потому, если нет желания всё время уходить от неудобных нестыковок и вопросов без ответов куда-либо, говоря мягко, в сторону, хочешь-не хочешь, но существует надобность с таким согласится — ещё до того, как воплощение идеала чего-то человекоподобного — Адам, украсил своим пребыванием Рай, такой представитель животной среды, двуногий и двурукий, и с головой, скопировав с которого Адама и создали, возник в результате весьма длительной борьбы за своё выживание, имевшей место на поверхности планеты и закончившейся, как показывают те же исследования, проведённые наукой, чем-то в достаточной степени приемлемым-удовлетворяющим уж точно далеко не сразу. (Как можно судить по обнаруженному при раскопках, сначала представитель с подходящей черепной коробкой и пятипалыми руками-лапами возник среди первобытности динозавров, да только дело тогда в свете самой важной для всего и всегда выживаемости закончилось у претендента от первобытных ящеров не самым перспективным и удачным концом.)

Разумеется, существует и ещё один важный фактор, который очень часто звучит при религиозно-атеистических спорах, этакий своего рода нюанс, который, кстати, и здесь уже был упомянут. Самые разные представители самых разных религиозных основ обычно очень любят цепляться за то крайне невеликое количество дней, которое Священные книги отпускают Богу на создание мира. Но и здесь всех, кому очень захочется воспользоваться именно этим, временным-немногочисленным аргументом при выражении своего несогласия со всем ранее сказанным, можно сразу же успокоить. Пусть продвинулся в свете постижения скрытого далеко не до самого конца, даже того, что знаю на данный момент, вполне достаточно, чтобы с уверенностью утверждать, что одним из управляемых элементов при строительстве картины мира для таких, кому, по воле Господа, этим строительством и заниматься, является время. Понятно, что при обычной среднестатистической слабости духовного развития, для людей время, и ранее пребывало, и остаётся непоколебимо движущимся в одном направлении элементом, влиять на который живущие на данный момент практически неспособны, утверждать, что рассуждающие о сотворении полностью понимают, что может скрываться за заявлением, что что-либо сверх глобальное было сотворено кем-то, обладающим куда более грандиозными возможностями, всего за один день, или всего за несколько дней, со стороны столь слабо развитых существ по меньшей мере несколько странно-нелепо. Относительность восприятия подобных, не без труда понимаемых процессов явление достаточно своеобразное и куда более, чем очень тонкое, и здесь ожидать, что, не обладая даже в намёках возможностями что-то похожее в реальности оценить, обычные члены человеческого общества, сходу возьмутся и всё, без промедления, сразу, поймут? Да об этом даже заикаться несколько не с руки! Что же касается всех таких, кому всё-таки захочется проникнуться ну хоть какого-то рода постигнутым и хоть немножечко на данном фронте понятым, можно предложить представить себе ситуацию, при которой относительность фиксации протекающих процессов позволяет крайне быстро воспринять сознанием высшим необъятное море событий, которым, с точки зрения существа крайне простого, в данном случае человека, требуется для реализации неисчислимое количество лет. Разумеется, что-то подобное, как результат, закончится чем-то таким, что человек примитивный будет жить-переживать свои неисчислимые и нескончаемые некие события все эти тысячи и тысячи лет, в то время, как, в плане минувшего и воспринятого, для осуществления всего такого, на первый взгляд бесконечного, для существа с необъятными сверх возможностями, и одного дня может оказаться довольно вполне, и даже с некоторым сверх избытком. (и не забудьте — день это оборот планеты вокруг собственной оси под светом звезды, а здесь, по всему судя, ещё планету со звездой надо создавать!) Если обретёте способность с помощью таких путанных слов наградить себя постижением смысла сказанного, искренне рад, если нет, то лучше и не напрягайтесь с утомляющим избытком. Как будете подниматься по лестнице самосовершенствования духовной сути собственной, должное время в разной степени понимать то или иное уж непременно как-нибудь наступит. Когда-нибудь. Ну, а пока? Проще принять как понимается и принимается, и не усердствовать, терзая интеллект особо. (Напомни самому себе о саботаже-всплеске несогласия при рассмотрении первичности вопроса управления временем при организации происходящего в обычном жизненном процессе — на первый взгляд категорически не хотели, чтобы Господь главенствовал над теми, кто задействован в процессе — довольно трудно не признать, что выглядит подобное довольно странно.)

Пока попытайтесь основываться на таком, о чём уже было сказано. Человек появился на планете, и в немалой степени благодаря, уже известной в плане понимания, и существующей в природе, весьма нешуточной борьбе за собственное выживание, способность пользоваться содержимым черепной коробки для качественной оценки всякого происходящего, рядом ли, вокруг, или повсюду, была освоена двуногим и двуруким порожденьем окружающей среды уж точно далеко не сразу. Но, время шло, и оценка результата бурного, текущего развития, во всяком случае, похоже, именно с точки зрения, по ходу дела наблюдающих за всем происходящим, Высших Сил, с каких-то пор стала отличаться некой, пусть и далеко не лучшей, но вполне пригодной к применению приемлемостью, и наконец, как апогей признания годности того, что, словно бы венчая весь процесс, в конце концов, а всё же получилось, был создан как раз именно в Раю, аналог вроде бы пригодного для жизни тела, притом аналог, изначально созданный предельно правильно и наделённый изначально правильным течением всех базовых, организующих всё в теле, жизненных процессов.

Адам прежде всего и создан был как вариант живущего, которому, после возникновения, и полагалось стать как раз именно таким, кому отпущено и удаётся через правильное исполнение ритуала жизни в теле, закладывать какое-то иное, выбранное направление в те процессы, которые имели место быть, приключаться, получаться в жизни населяющих планету людей, что были созданы ещё при первых днях творения мира, и проживали в это время точно не в Раю. Адаму полагалось стать первым, на кого надеялись, что совершенный претендент для должного духовного развития окажется способен повлиять на ситуацию, меняя человеческую жизнь, на момент создания копии человеческой в Раю почти звериную на вид, в лучшую сторону. На Адама надеялись, что и процесс развития ускорит, и направление развития станет выглядеть более светлым, правильным, ведущим в более толковом направлении.

Адам. Как можно без труда понять, стал первым, в ком были должны, на благо всем живущим на планете, пробудиться взгляд и ощущения Бога для улучшения всего происходящего, да как ни жаль, с подобным ничего не вышло. Все люди на планете, в том числе Адам, ничтожные, по сути, но, как не крути, а всё-таки лишь копии величия Создателя. Об этом, кстати, всем довольно ясно сказано — живущие созданы по образу-подобию Творца. И потому не удивительно, что после рождения стремимся, от зачатия имея душу, к столь совершеннейшему образу, стараясь дух свой, если только можем, развивать, растить и совершенствовать. Беда только в одном, что все такие подобия и образы получающиеся, те, что обременяют собственным присутствием окружающий мир, рядом со сверх величием Создателя ничтожны. Да и Творцу, когда находишься на столь высоком пьедестале, довольно сложно разобраться в такой ничтожной мелочности обременяющих чувств, пожеланий, устремлений, из-за которых люди совершают далеко не красящие действия свои (напомним, что молитвы на минору предполагают, что пред взором образ Бога о семи глаз!). Возвыситься, достигнув состояния понимания происходящего, когда совершенствуешься духом в теле одного из в это время живших, либо создать того, кому в подобном само совершенствовании будет впору как-либо помочь процессу? И что же лучше сделать? Был создан Рай, мир полный радости и счастья, и в нём Адам, по ходу дела наделённый совершенным телом. Но здесь беда, в Раю нельзя было познать несчастий и потому не мог возникнуть повод совершенствоваться, возвышаясь духом. Как можно понимать, Адаму здесь пытались помогать, прямым приказом понуждали озаботиться делами всех таких, кто в это время жил среди простой природы на земле. Но от такого рода экзотических забот, телесно совершенный человек стремления расти духовно всё же не обрёл, зато сумел высмотреть, что у людей, плодящихся и размножающихся, присутствуют женщины и процесс совокупления, после чего предъявил претензию, направленную к озабоченным существованием возможного избранника — а почему в Раю такого нет? Как результат была дарована жена, такая же, как сам Адам, телесно идеальная и совершенная, телесно. Однако это только больше отдалило от стремления духовно в совершенстве преуспеть. И именно тогда случилось то, что, как легко проникнуться пониманием, задумывалось изначально. Прежде всего и самое главное, что следует понять — Создатель знает всё и всемогущ, а потому, ещё когда то дерево познания (разделения) добра и зла в Раю зачем-то создавалось, уже было ясно, что Адам проявит своеволие и любопытство, рождающее столь весомый интерес, вследствие собственной непонятности плод сорвёт и ритуально съест, ведь поедание в самой своей основе ритуал и обращенье к храму собственного тела. А тело главный храм, который при творении дарован людям. И следствием случилось то, что и случилось, Адам, именно сам, сорвал манящий плод и съел. После чего такой идеальный мир единства, совершенства, красками прекрасными способный только радовать, как будто раскололся надвое. И каждая из двух возникших вдруг частей решила впредь тянуть к себе, и донимать заботами и устремлениями столь изначально непохожими и разными, что для того, чтобы хоть что-то в чём-либо таком понять, необходимо оказалось ну, хоть как-нибудь, хоть в чём-то, хоть немного разбираться. Существовать, как раньше, полагаясь только на благое Божие расположение всего воистину без исключения, отныне стало невозможно. Вся глупость и нелепость некоторых действий, совершаемых Адамом, отныне стала очевидна и очень заметна. После чего Адам с Евой были выставлены из Райских кущей и отправлены к живущим на планете людям. Не изгнаны, как и принято об этом в книгах-толкованиях писать обычно, а именно отправлены жить и по ходу жизни набираться опыта, и разума, и понимания, говоря проще, постижения всего, что только будет для такого недалёкого ученика и его жены возможно вследствие существования среди людей понять. А где ещё и как ещё подобный далеко не самый одарённый ученик имел возможность всё-таки набраться устремлений совершенствоваться духом? Во всяком случае, Адама точно не за сексуальные контакты с Евой отправили из Рая в самый обычный, уж точно не достигший совершенства в развитии человечий мир. Для всех, кто с этим хочет спорить, объясню: перед событиями этими, сразу после создания, Адаму было указанье придумать некие слова-названия для всего, что только существует на планете, а также происходит как-либо среди живого, поэтому о том, что между мужским и женским полом происходит, и для чего на планете существует женщина такой посланец — выдумщик названий-слов знал ещё до сотворения Евы, и, это точно, знал, сомнений нету, хорошо. Нетрудно догадаться, что даже ту же Еву себе потребовал как раз потому, что, высмотрев, что у живущих мужчин с женщинами происходит, себе такое тоже захотел. Говоря проще, как несложно догадаться, Адам был первым, в ком положено было пробудиться богоподобному духовному сверх просветлению. Такое было бы на радость всем другим, с момента сотворения ожидающим прогрессивного развития людям. Но ничего с такого рода начинанием не получилось. Как и у многих таких, кому положено было улучшиться духом своим после Адама, отправившегося жить среди обычных смертных. Зато в Раю, съев столь известный плод, Адам по ходу дела разделил весь мир на два противоборствующих, кардинально непохожих лагеря, когда одни настырно тянут в сторону дел, больше выглядящих недостойными, ну, а другие дел, обычно в глазах сторонних наблюдателей представляющихся славными, добрыми, радующими душу. Здесь, кстати, при первичной простоте обычных существующих-оценивающих взглядов, всякий думающий при оформлении мнения о получившемся, если наделён умом, хвалить-ругать результат будет прежде осмотревшись. А чтобы понимание, о чём речь, выглядело ясным, хочется сказать — следует помнить, что Создатель и Творец доминирует над всем! И потому, такие, что всё время соблазняют, и словно подталкивают к устремлениям не лучшим, оправдываясь перед ликом Высшим, утверждают, что не злыми сделать таким образом хотят, а с постоянством подвергают испытаниям духовный образ, который к этому моменту в теле человека получился. Любой, кто собственный облик в теле приобрёл, подвергнувшись не лучшему влиянию-соблазну, в процессе развития должен сам, всегда, найти в себе возможности и силы всё время поворачиваться ликом в сторону добра и Света, при этом без малейшего сомнения отворачиваясь от любых возможных проявлений злых устремлений, каким бы образом в направлении такой стези живущего не соблазняли.

Что ещё можно было бы сказать здесь, именно в первой части, и о том, самом важном и основополагающем, о чём читающему определённо всё-таки не помешало бы узнать? Ну, что ж, наверно, в самом начале, было бы крайне неплохо как можно более доходчиво и просто уточнить, как именно устроен этот, некогда задуманный, созданный, при этом и в немалой степени благодаря естественному отбору, и, наконец, пусть и с немалой помощью со стороны Высших Сил, расселившийся по поверхности планеты, самый обычный, вместе с тем даже поболее чем удивительный человек. Одновременно, и по ходу дела, уточнить, что происходит в полной непохожести, телесной оболочке, если, к примеру, разобрать всякое происходящее по деталям. И здесь, среди наиважнейшего, прежде всего впору выставить вперед следующие постулаты: люди, в сущности, в основе своей явление исключительно три-де материальное (то есть состоят из того, из чего состоит (создана) вся три-де материальная природа мира вокруг), обычно пребывают (именно живут) в жёстких границах чисто материального течения времени (организующего течение, происходящее для живущих в одном единственном, строго фиксируемом сознанием направлении). Но вместе с тем всего того, что рождающиеся-живущие из себя представляют (как и самой организации жизни) попросту не было бы, если человеческое существование, как и существование всякого иного, именно живого порождения окружающей среды, не представляло бы из себя обязательного, пусть и разного объединения, формирующей тело, чисто материальной субстанции, и несущей базовую и накопленную в течение жизни информации, от Света получаемой и пронизывающей всё энергетики, позволяющей радовать каждое живое существо побуждающим любимым и столь желанным для живущего действием. Материальное, из которого формируется всё, представляет из себя одну из организующих телесное структур, энергетико-информационное, пронизывающее всё не ведая материальных границ — другую сторону оформления-организации жизненного процесса. Разница между такого рода организационными схемами весьма существенная, вплоть до направления восприятия-взгляда на энерго схему процессов (есть даже подозрение о обратном течения времени, определяющем последовательность развивающихся и происходящих событий). Но форма взаимо-совместного сосуществования материального-энергетического, такая, как человек, не только способная просто и примитивно среди всего прочего жить, но уже, пусть и на самом начальном уровне, способная идентифицировать себя, и, как следствие, мыслить, с некоторых пор появилась, существует, активно реагирует на разное происходящее, и, как результат, это позволяет использовать такую активную телесную оболочку хотя бы для попыток получения достойных и радующих последствий пожизненного прогрессирующего развития. При этом, как сразу впору отметить, когда речь идёт о развитии, разговор заводится не столько об улучшении от рождения к рождению, столь обычного для человеческого образа, двуногого-двурукого одноголового тела. Значительно более важным фактором следует считать возможность развивать эту самую внутреннюю энергетику, к задачам которой относится оживление материи тела и скапливании, идентифицируя очередную новую личность, самой разнообразной пожизненной информации (обычно как раз и называем такое истинное чудо духовно-интеллектуальным обличием). Правда, если судить по результатам, получается, что у людей на этом поприще пока всё точно уж совсем не столь приемлемо-желательно или же даже допустимо-удовлетворительно, как Бог Создатель от такого удивительного, крайне необычного творения хотел бы ожидать. Однако всё-таки не оставим основополагающей уверенности, что после разной помощи на данном поприще, и в том числе прочтения в разное время здесь написанного-переписанного, с этим вопросом обстановка станет выглядеть ну хоть немного как-нибудь и в чём-нибудь получше. Во всяком случае, уже неоднократно при создании текста ниже утверждалось, что, выглядящая достойно после окончания существования внутри тела, духовная суть, должна иметь возможность вновь словно бы возрождаться-просыпаться в очередном и новом теле, таким образом улучшаясь от одного прожитого существования к другому, и знаменуя этим начало не как будто бы с полностью пустого и лишённого всего появления-рождения на Свет, а, если уж достоин благодаря достигнутому благодаря жизни результату или обращению живущих к облику жившему, то, по ходу дела насыщаясь ранее уже достигнутыми знаниями и духовным совершенством, иметь возможность словно вспоминать подобное в новом рождении, благодаря чему начинать жизнь не с пустого и безликого, а хоть чего-то более толкового. И пусть вопрос уже неоднократно рассматривался, по-прежнему полон уверенности, что для всех живущих теперь лучше, если будет подобным образом получаться! Духовный образ, формирующийся внутри тела, сомнений нет, что будет лучше, если сможет улучшаться, переходя после конца существования в одной достойной личности к рождению в обличии нового претендента жизненно улучшиться в своём очередном развитии с возможностью по мере роста и взросления оказаться этим новорожденным-растущим и взрослеющим как будто вспомненным для ускорения своего развития. Здесь только одна тонкость важна — разделение рождающихся — вспоминаемых по половому признаку, поэтому, если жизнь прожил в теле мужском, то и родится после зачатия такой, кому положено вспоминать знания-образ подобный должен в теле мужском, а если жизнь была прожита в женском теле, после чего сформировался образ женский, то и рождаться с возможностью пробуждения в теле такая, прожившая жизнь, должна после зачатия-рождения в теле женском.

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ И ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ (рассуждения)

Что же касается прочего. Сейчас пребываем в ситуации, когда человек, появившийся на планете после естественного отбора и обитающий в окружении столь привычных и самых разнообразных форм жизни, по определению смертен. Возможно, пройдёт какое-то время, и в этой области тоже произойдут самые кардинальные изменения, но, во всяком случае, пока, истина сея выглядит непреложной, и спорить с подобным попросту смысла не имеет — как теперь с некоторых пор становится понятно, для того, чтобы любой из людей мог даже заикнуться перед самим собой о хоть намёке на такое что-либо под названием «бессмертие», живущий, именно живущий, а не труп, весь в ранах, как Иисус!, должен замахнуться просто на немыслимую высоту собственного совершенства духа. Раз нет такого, тело, разумеется, стареет, и дряхлеет, и деградирует, и что потом случится, после смерти, что происходит с такой, сформировавшейся как результат от жизни, и по результату получившейся душой, по большей части скрыто от сознания членов человеческого общества. Что здесь сказать, очень возможно, что как только те, что в это время всё ещё живут, начнут по жизни сталкиваться с фактами словно бы пробуждения в телах вновь где-то в должный срок родившихся, обличий всяких-разных таких, кто ранее и когда-то пред этим жил и ушёл, оставив тело, из мира всё ещё живых, возможно взгляды по подобному вопросу начнут кардинально изменяться. При этом, уж насколько сверх серьёзными окажутся подобные крутые перемены, даже предсказывать довольно сложно, так-как, даже сейчас, коль индивидуум из человеческого общества наделён разумом, то точно спорить не захочет, например, с тем, что, в распространившемся среди людей, обычном осознании понятие «вечная жизнь» по сути своей, по определению лишено какого-либо роста и развития, в том числе и телесного, и личностного, (в основе совершенства духа просто нет как нет!), а потому скорей походит на какое-то такого рода наказание кошмарное, чем на награду. К счастью, человеку рассуждающему-думающему и хоть в чём-либо таком толковому обычно свойственно стремиться всё-таки к чему-то именно и несомненно незнакомому-неведомому, как минимум уж в чём-то вне любого-всякого сомненья иному, и потому-то при предложении разных вариантов, тем ли, иным к себе зовущему, и определённо к этим странностям манящему. А между тем, когда всё таким образом остановилось — замерло на каком-то определённом достигнутом уровне, когда перемен и нового по определению нет как нет, да это же не жизнь (вечная, не вечная, существование в виде образа, да всё равно), а настоящий кошмар! И вместе с тем, как об этом свидетельствуют рассуждения самых разных религий, Бог прежде всего если и желает чего, это чтобы рождающиеся по мере продвижения от малого к большему становились во всех своих проявлениях только и исключительно лучше. Во всяком случае, все дарованные живущим поучения и наставления, вне всяких и каких бы только ни было из существующих сомнений, имеют целью подтолкнуть именно в подобном направлении. Совершенствуясь, и в том числе, после смерти получая возможность проявиться в новоявленном рождении, духовная, организующая суть должна всем этим радовать того, кто надлежащим образом прожил, так-как любой рождён, чтоб постараться воссиять в достигнутом своём. И пусть проникнуться всем пониманием тонкостей всей сути всякого того, что именно с такими, от рождения очень разными, по ходу жизни происходит, даровано уж точно далеко не каждому, что среди человечества, людей, что и среди всяких таких, что наблюдают за происходящим и творящимся словно со стороны, всё равно, толково следовать всем указаниям и правилам, когда-то и неоднократно, а ниспосланным ранее с нравоучениями всё-таки способен каждый из живущих. И здесь, уж стоит только сделать все такого рода правила и указания для организации схематики существования по ходу жизни чем-то непреложным, всё это сразу же, и как будто по определению какому-то, приводит всякого того, кто такие старания прикладывает, к значимой дороге, известной издревле и, несомненно, праведной, достойной. А это уже открывает способ подниматься в плане радующего самосовершенствования, улучшаясь внутренне на каждом следующем сделанном шагу. Что снова возвращает к мысли, что если в достигнутом со всей определённостью преуспел и радовал, будет правильней рождаться, всё-таки, не теряя всё перед тем в стараниях достигнутое, чтобы вновь, при рождении, не начинать с полнейшего ничтожества-неведенья, а чем-то баловать себя при очередном появлении на Свет из духом собранного и накопленного при до того прожитом интервале, если уж действительно того достоин.

ПЛОТЬ — ТЕЛО — БЕССМЕРТИЕ

Между тем плоть человеческая, действительно, даже слишком, удручающе недолговечна. Когда проходит середина жизни, оборачиваешься, глядишь на пред этим пройденное, окидывая взглядом ожидающее в перспективе впереди, и, кажется, что даже среди ранее минувшего-прожитого, не говоря уже о таком, что в перспективе впереди ожидает, всё сплошь одно только, после завершения состояния устойчивости молодой телесной, старение, дряхление и окончательное увядание с последующим самым разнообразнейшим разрушением всего, что это самое тело из себя представляет. Конечно, если серьёзно задуматься, то вполне благоразумно было бы предположить, что человек и рождается совсем не для того, чтобы оставаться навсегда замурованным в каком-то экзотическом, определенного вида, таком — ином телесном образе. Застыть-застрять навсегда в каком-нибудь, да ещё и постоянно-непрерывно удручающем состоянием своим, дряхлеющем и разрушающемся теле? Да чем-то таким скорей сродни и впору как-то провинившихся стращать, предполагая напугать! А людям, уж какие бы особенные верования не порывались что-то и о чём-нибудь вещать в ключе таком, всегда норовят пообещать, приманивая на сторону каких-либо религиозных толкований, при этом клятвенно пообещать, что, если будете по ходу жизни от рождения до смерти следовать на каждом шагу непосредственно как базовые религиозные истины указывают, то, по меньшей мере, уж бессмертие духовное, как помрёте, это точно, будет обеспечено, и в том числе, и очень может оное случиться, что, в дополнение к прочему, окажется обеспечено бессмертие телесное, и ничего, ну хоть немного невозможного для рождающихся в подобном вечном истинном существовании после смерти точно уж не обнаружится. Ну, и что за резюме напрашивается? Подобным образом, отодвинув в сторону все, вызывающие явные вопросы, сомнений нет, что странности-нюансы, связанные с такого рода обещаниями посмертного вечно жизненного некого существования, одним лишь ожиданием чего-то именно подобного, и взяться ублажать себя, любимого? Или другие перспективы будут в истинности смысла притягательней, приятнее смотреться, если и о таком толково всё-таки, а взяться хоть немножечко подумать? Что ж, ниже, в тексте, полагаю, о таком обнаружится немало разных слов. Ну, а пока уточним, прежде всего, смысловую суть и наполненность, обычно называемых религиозными, наиболее распространённых базовых основ.

ТЕПЕРЬ НЕСКОЛЬКО СЛОВ О РЕЛИГИЯХ, ИЛИ, СКОРЕЙ, О ТОМ, А ПОЧЕМУ ТАКИХ МОЛЕНИЯ ОРГАНИЗУЮЩИХ ОБЪЕДИНЕНИЙ, ПРИЗЫВАЮЩИХ К КАКОЙ-ТО ВЕРЕ, В СООБЩЕСТВЕ ЛЮДСКОМ, ГОВОРЯ ОТКРЫТО, ПОПРОСТУ ИЗБЫТОЧНО МНОГО?

Теперь, действительно, настала пора сказать несколько слов о религиях. Хотя, скорей, о том, почему вероучений столь удивительно, с избытком, много. Ну, что ж: религии. Как склонны утверждать всё те же, самые различные научно-исторические изыскания, такие, называемые именно религиозными учения, самые-самые разные, сопровождали человечество, начиная с первого шага, проделанного по канонам истинного восхваления Божьего в каменном веке возле жертвенного костра самой убогой, но уже в подобном направлении освоенной первобытной стоянки. И призывающих к вере и различных толкователей истин, что и тогда, очень-очень давно, существовало достаточно много, и притом самых мало похожих, что и сейчас, когда живём уже в иное время, что точно, то уж точно, что от года к году меньше никаким образом не становится. С чего же, почему такого, призывающего поклоняться, и во все времена столь, с явным избытком, и несоразмерно много? И при этом подобное-разное распространяется среди рождающихся, после чего живущих в тоже чаще всего именно разнящемся, таком, другом, ещё каком-то человеческом обществе, ну, и потом, по тем, либо иным причинам всё-таки умирающих? То, что у каждого сообщества вероучение свое, может служить вариантом для объяснения возникновения-распространения разнообразия религий, если в данном случае речь касается времён убогих, что же касается времён, когда для выставления новой веры напоказ, необходимо для такого организовать что-то вроде рекламного представления чего-то, способного кого-то, как-то, где-то на подобном поприще увлечь, то это уж совсем иного рода ситуация. Но, почему всё-таки и столь много, этих самых, разнящихся и различающихся верований, с настойчивостью поучающих живущих людей, и с постоянством восхваляющих некоего Бога, чаще всего называемого самыми разными, притом кардинально отличающимися именами? Что здесь сказать? Этот вопрос уже давным-давно должен был бы тревожить сознание любого благоразумного и здравомыслящего человека, однако всё таким образом обустроилось, что люди, уж действительно, начиная с самых ранних и теряющихся в памяти времен с великой твёрдостью привыкли, что религий, как-то принято, что столько, что, уж воистину, даже толком озаботиться все сосчитать, и то как будто выйдет не с руки. Больше того, по большей части никому и никогда вопросы лишние в такого рода направлениях не задаются, типа, что эти самые религии, такие большей частью разные, в сущности из себя представляют — существуют себе, ссорятся, мирятся, (лишь бы только драк кровавых между собой не затевали!), а остальное сплошь именно таких, кто верой, той-иной или ещё какой-то одержим забота! Что здесь поделать, но привычка есть-превалирует к такому, что религиозных поучений-наставлений точно уж с избытком и довольно, и каждый живущий сам способен выбрать, как, кому, и в каком именно храме помолиться. Меж тем, вопрос уж точно стоит того, чтобы присмотреться к странностям нелепым повнимательней. Ведь столь внушительное, и избыточно-изобильное количество вероучений, при осмыслении такого точно нет необходимости быть супер гением, чтобы сразу понять, подобное, с непрекращающимся постоянством, возникает-существует далеко не просто с бухты-барахты. Ну, а раз всё, представленное в такого рода изобилии, при разнородности, и сверх устойчиво, то, надо понимать, что обязательно существуют весьма существенные и в достаточной степени весомые к такому направляющие некие первопричины. Касательно того, какие же? Что в данном направлении сказать — к счастью ли, или же всё-таки к несчастью, но пригодный к потреблению ответ на столь приметный, интригующий вопрос, как теперь стало до определённой степени понятно, по сути своей, всегда пребывал у любопытствующих перед носом, лежал, говоря проще, на поверхности. Одна беда, возможность, и притом с достаточной уверенностью, заявить-рассказать о чём-то таком появилась только после того, как написавший текст лично, оставив в стороне свойственные людям склонности относиться ко всем такого рода поучениям достаточно несерьёзно, выбрал одно из центральных и распространившихся вероучений, после чего, строго придерживаясь основополагающих религиозных правил, прошёл предложенной дорогой самоусовершенствования настолько далеко, как это только оказалось в данном случае возможным. Во всяком случае, возможным для достигнутого уровня, и на момент освоения ситуации. И, в виде одного из первых полученных результатов, сразу стало понятно, что все эти, заявленные и самым активным образом восхваляемые религиозные правила существуют и преподносятся всем верующим, это уж точно, не просто для некоего, способного обрадовать развлечения! Что если такой, озаботившийся собственными улучшениями человек всё делает строго, как о таком сказано, во всяком случае, в установлениях центральных религиозных доктрин, то, в результате подобного проделанного, прежде всего сам начинает меняться, а в дополнение к этому и сам мир вокруг такого человека, согласно дарованным такому верующему ощущениям, тоже начинает благообразным образом меняться! При этом, рассказать о чём-либо подобном людям пытались уже очень давно, трудно даже представить, насколько давно. Прозревшие и в следствие этого поучающие, несущие истину таким, кому было бы интересно о таком удивительном слушать, появлялись среди людей с самых древних времён, одни из таких привлекали своими словами достаточно многих, поучения и наставленья других мелькнули в бурном потоке человеческого существования, оставшись в результате почти незамеченными. Однако, как показывает столь немаловажный исторический опыт, таких, кому, пусть и в различной мере, открывалось что-либо, до того прочим живущим совершенно неведомое и полностью от понимания скрытое, всегда и с избытком хватало, во всяком случае недостатка в подобных личностях, склонных расточать истины-поучения, сомнений нет, что не наблюдалось, никогда не наблюдалось. Одна беда, понимание истин, которые становились при подобных откровениях доступными, обычно не отличалось избыточной глубиной и масштабностью, глобальностью и способностью вести за собой, и от того, как следствие, всё, к чему такого рода столь неожиданное прозрение приводило, сводилось к осознанию своей особенной значимости, и к последующему, вполне понятному и объяснимому желанию хоть что-то, отныне понятое и осознанное, и всем прочим, рядом живущим и готовым слушать непонятное растолковать и объяснить. Что, в свою очередь, и приводило обычно к возникновению очередного религиозного вероучения. Как именно такое непосредственно происходило, да и сейчас где-нибудь и когда-нибудь происходит? Что ж, здесь-то точно, с протеканием такого рода процессов никогда не возникало ничего особенного и избыточно сложного. Всё происходившее, при желании, можно даже по шагам разложить, ввиду того, что оное почти всегда и полностью, но повторялось с однотипностью раньше, соответственно и сейчас в таком же контексте попросту повторяется.

И начиналось всё обычно с того, что всякий такой, кому столь неожиданно, вдруг, и удивляя искренне до глубины души, открывалось хоть что-то, не укладывавшееся ни в какие каноны существовавших до того объяснений и правил, озабочивался желанием всё это распространить среди всех прочих, рядом существующих-живущих. При это, первые действия после возникновения таких намерений у всяких-разных подобных, удостоенных прозрения людей обычно выглядели очень-очень похоже — где-либо возле себя, в узком личном кругу, такие отмеченные странными откровениями, в очередной раз говоря о таком, о чём обычно никогда не говорят, пытались неких из таких, по мнению поучающих, достойных просвещающего и оказанного должного внимания, через сказанное, чем-то избыточно-особенным надоумить. А вследствие того, что слушать рассуждающих о высших истинах, разумеется, не захотят (а зачем слушать подобную белиберду?) сражали сознание собравшихся, к которым обращались, чем-то истинно необъяснимым и особенным, чему и толкования таким внимающим, сколько бы не искали, ни за что и никогда не обнаружить. Как результат, получали очередное-новое поклонение, с признанием всякого-разного, чтобы из такого не было рассказано, а вследствие того, что существуют и другие, следовавшие точно таким же путём, ранее появившиеся поклонения, и служители таких, иных поклонений, со служителями нового поклонения верующими делиться ни за что не захотят, со всей неизбежностью и в скорости между существующими и возникающими доктринами вспыхивает конфликт. Куда уж при таком развитии событий достойным образом отнестись к осмыслению, в принципе, каких угодно основополагающих истин, с которых, удивляя и поражая сознание чем-то особенным, в самом начале всё, породившее любую существующую религию, и начиналось?! Здесь бы все со всеми вокруг не перессорились-не переругались-не передрались, отстаивая свои интересы! А так-как попытки донести до человеческого сознания до того как будто скрытые от живущих истины предпринимались очень-очень давно, фактически, с тех пор, как люди были признаны достойными рождать своим существованием искреннюю надежду в собственном пожизненном улучшении, то и религии, ставшие последствием и порождением такого рода попыток, как возникали раньше, по-прежнему продолжают вновь и вновь возникать. Что поделать, живущим уже очень-очень давно пытались объяснить определённые тонкости того, как создан и строится окружающий мир, как надо правильно жить в этом мире. Больше того, от случая к случаю в разные времена и в самых разных частях полной поселений планеты через таких прозревавших посланцев от Высших Сил членам человеческого сообщества давались самые чёткие указания, как именно следует правильно жить, чтобы достойным образом продвинуться в вопросах всестороннего прогрессивного развития и самоусовершенствования. Увы, результативность подобного рода попыток хоть что-то кому-то растолковать скорее заставляла желать лучшего, чем сколь-нибудь радовала. Кстати, немаловажный вопрос, почему на этой, столь важной для всех живущих дороге, людей, как преследовали раньше, по-прежнему продолжают преследовать сплошь одни, при этом самые разнообразные неудачи тоже вполне понятно. Печально, но нельзя не признать — первая реакция, которая практически всегда отличает любого слушающего, к которому с растолковыванием чего-то до того малопонятного обращаются, обычно выражается в категорическом нежелание с должным согласием отнестись к рассказанному и на первый взгляд попросту неприемлемому и непонятному. Признания истинности услышанного обычно не наблюдается и в помине, пока такого слушающего не поразят чем-нибудь совершенно непонятным и необъяснимым. Ну, а когда разум того, к кому обращаются, сражают тем самым, необычайно необъяснимым, в сознании у столкнувшегося с подобным в самом лучшем случае возникает именно вера. Слепая вера, полная набора нелепых догматов, ограничений и правил. Потом? Потом кто-то из живущих захочет, по тем или иным причинам, поддержать такого рода вдруг возникшее, новое, отличающееся от других верование, кто-то, наоборот, на появление подобного рода вероучения ополчится. А потому, ничего удивительно, что всем тем, к кому обратились от лица Высших Сил, ожидая со стороны таких личностей некоего прозрения, проникаться должным пониманием смысла узнанного становится попросту недосуг. Да, зачастую, у сражённых проявившейся собственной сверх особенностью общаться с чем-то высшего порядка, такое самым элементарным образом не получается! К тому же, ещё, жизнь идёт, это самое время идёт, и на таком, чему пытались научить, и с чего всё вроде бы начиналось, начинают расти и закрепляться самые разные, чаще всего крайне нелепые и по на придуманные фантазии. И, получите последствия, учили одному, а после в сознании таких, к кому обращались, такое удивительное нечто может сформироваться, что возникновение чего-то подобного заранее и предсказывать не возьмёшься! Ещё и все те, кто с организовавшимся вероучением связан, чаще всего не столько заинтересованы в том, чтобы в тонкостях религиозных основ разобраться, сколько в таком, чтобы то, что прижившихся при вере поддерживает и кормит, в казуистической незыблемости сохранить. Что же здесь странного, что столько религиозных вероучений, как возникало раньше, продолжает возникать и расти, и распространяться где только возможно?

И здесь, кстати, по всем признакам самое время настало вспомнить, что теперь тоже отношусь к таким посланцам от Божественного Начала. То есть к таким, кому, благодаря контакту с Высшими Силами, открыто то, что обычным людям совершенно неведомо, а это значит, на первый взгляд, самое время пришло самому начинать учить-поучать, закладывая основы для возникновения чего-то, до того не существовавшего, религиозного, нового. Что ж, специально, и не откладывая, скажу по этому поводу, объясняясь, несколько слов. И самое главное будет заключаться в том, что никаких призывов повернуться лицом к какому-то особенному новому вероучению читающие написанное ни в коем случае в книге ни за что не найдут. Пройдя весьма сложным и в достаточной степени определённо нелёгким путём, после чего, в конце концов, выяснив достаточно много весьма важных и основополагающих истин, и даже больше того, как следствие, столь заметно телесно и духовно переменившись, первое, о чём имею склонность сказать любому, кто готов это слушать, заключается в следующем — если хотите достичь такого же, способного несказанно обрадовать результата, ни в коем случае и никогда, ни за что не отказывайтесь от таких основополагающих истин и постулатов, которыми поучают своих верующих все основные религиозные школы! (Кстати, могу в очередной раз повториться, напомнив, что эти базовые установления у крупнейших религиозных доктрин почти одинаковые!) Просто попытайтесь отнестись ко всем этим поучениям и наставлениям с как можно большей, воистину максимально возможной серьёзностью! Поймите, при самосовершенствовании главнейшая задача — в жизни своей делать всё строго как в таких наставлениях сказано! Какая именно религия будет при этом дарить столь желанные Прозренье и Свет духовный, по сути своей, не столь уж и важно. Самое важное, чтобы, двинувшись такого рода путём улучшения, в полной мере осознавали, что плоть тела, обременённая недолговечностью и разложением, если духовно не вознесётесь, рано или поздно, наступит должный срок, со всей неизбежностью утратит способность быть достойным вместилищем для, организующего жизнь, духовного энергетического начала, и, как следствие, только это духовное энергетическое начало, отделившись от незамедлительно предавшейся природному разложению плоти, станет тем самым, венчающим прожитое, результатом, которым и настанет пора отличиться, открыто демонстрируя, насколько результат такой плох или хорош. А потому, помните, что все эти наставления-поучения, при этом самых разнообразных религий, призывающих при любых обстоятельствах, всегда и всюду прежде всего сохранять в чистоте свою душу, это действительно самое-самое важное, о чём следует думать в течении всей, дарованной любому рождённому от зачатия жизни. Если не сумели достичь должного уровня в деле совершенства духовного, после которого внутренний Свет, оформившись в единение духовного и телесного, начнёт выглядеть достойным жизненным результатом, то плоть, как и всяческий иной плотский мусор, которым в повседневности столь любим обставлять со всех сторон свою жизнь, это всего только прах, всё это с постоянством вертится в бесконечном жизненном водовороте самых разнообразных событий. А если обуреваемы желанием духовно преобразиться, стать в такого рода вопросах значительно чище, достойнее, чтобы и после окончания бренного существования плоти заслужить возможность продолжить своё личностное самоусовершенствование, то своей духовной чистотой, как об этом учат все крупные религиозные учения, любому следует озаботиться пренепременно при жизни и в обязательном порядке. При этом, с точки зрения человека, который уже, пусть пока только частично и в очень немногом, но всё-таки преобразился, во всяком случае в свете взгляда с нынешней точки зрения, совершенно значения не имеет, какие именно религиозные поучения станут для кого первыми по важности и основополагающими, чтобы на этом поприще должным образом преуспеть.

О ПОЛЬЗЕ ВИДЕТЬ ДЕЯНИЯ БОГА, НЕПОВТОРИМЫЕ И УДИВИТЕЛЬНЫЕ, К ТОМУ ЖЕ О ТОМ, ПОЧЕМУ ОЧЕНЬ ВАЖНО ЧИТАТЬ ПОУЧАЮЩИЕ И СВЯЩЕННЫЕ КНИГИ

И, всё-таки, деяния Господа Бога Творца неповторимы и удивительны. Мало того, что если даровано видеть такое, то и события, называемые обычно чудесами, будут случаться по жизни воистину на каждом шагу. Ещё, ввиду того, что, при столь обыденно слабом развитии среднестатистического сознания, предвидеть смысл и суть подобных проявлений и дел невозможно, то и предугадать, что же именно приключится в следующее мгновенье, пока не разовьёшь должным образом своё всё определяющее духовное начало, как бы ни старался, нельзя. При этом, случиться, воистину, может всё что угодно. Если, в процессе внутреннего развития, наконец, дарована будет способность видеть и понимать фиксируемое, поначалу наступит время именно удивляться, потом, словно приглядевшись к происходящему, начнёшь воспринимать малое как обыденное, а обращать должное внимание станешь только на нечто такое, что иначе как целенаправленно ниспосланным чудом назвать язык просто не повернётся. Конечно, для человека обычного, лишённого способности замечать и понимать, расскажи о чём-то таком, всё сказанное будет выглядеть как нечто пустое и лишённое всякого смысла. Но в том-то и радость способности видеть! То, что для людей обычных, простых, зачастую и внимания недостойно, для видящего будет смотреться не иначе как знак. Чего знак, к чему подобное, и о чём такое кому-нибудь говорит, здесь уже задача заметившего во всём разобраться. Надо только помнить, что на этом фронте из самых разных событий самое главное правило звучит очень просто — ничто и никогда в этой жизни не случается без причины! И с осознания этого самого главного постулата следует начинать. При этом, сначала, определяясь, следует обратить как можно больше внимания как раз на малые и незначительные события. Ну, а какие же именно? Здесь самое главное, что такого рода малозначительных проявлений, обычно среди всюду происходящего действительно много, и эти самого разного рода случайности практически всегда повторяются, частые, к такому обыденно привыкаешь, и потому заметить некоторые особенности, с проявлением которых подобное происходят (или не происходят) сложнее всего. Если начнёшь замечать такого рода странности в происходящем, здесь уже, таким ли образом, или иным, но взгляд словно сам начнёт подмечать необычности, сопровождающие события, куда более глобальные, крупные. Как быстро появится понимание, что всё это уже точно не просто набор из случайного происходящего, что именно от того, как сам перед тем поступил, зависит, чем обернулись, казалось бы, совершенно не связанные с тем, что случалось раньше, последствия, целиком в зависимости от внимательности-осмысления-действия, но, обычно, слишком быстро подобное понимание всё-таки не приходит. Правда, при движении в этом направлении очень сильно может помочь чтение книг, называемых Священной литературой. Сразу следует обратить внимание, что нет смысла с претензиями указывать, к какой именно религии относится такая литература. Бог, по смыслу и сути един и для всех. И если по воле Божественной такая литература в какой-либо религии появилась, то ниспосланы такие тексты уж точно не просто забавы ради, и прочесть созданное и запечатлённое в тексте мудрое слово всегда окажется крайне полезно. Что же касается понимания истин, чаще всего скрытых от полных наивности взглядов, то в этом направлении каждому будет даровано по мере роста самосознания и развития разума. Отнесётесь к делу серьёзно, пройдёте весь путь — от начального уровня, когда всё, с чем бы не познакомился, воспринимается словно вскользь, до глубокого, когда замечается даже то, что, если специально кто не подскажет, и не приметить. При этом путешествие при подобного рода исследовании придётся проделать немалое. Многие оставленные предками тексты, способные, вне всякого сомненья, помочь, будут словно сопротивляться. И в сон потянет, и чем-то, куда более манящим, обстоятельства начнут отвлекать. Люди начнут донимать самым разным. Но если то, с чем возникло желание познакомится, уже многие века признаётся достойным внимания, постарайтесь и сделайте сами себе подарок, прочтите! Сразу следует отметить, такие великие книги, как Библия, Евангелие, Коран, Тора достойны неоднократного перечитывания, вследствие того, что после каждого из подобных ознакомлений с до того уже освоенным ранее текстом читающий начинает видеть при последующем взгляде на, казалось бы, когда-то уже прочитанные страницы то, что ранее не замечал. К тому же многое из того, что раньше казалось просто путаным и нелепым, обретёт и логику, и, зачастую, совершенно неожиданный и, воистину, искренне удивляющий смысл. Очень часто, если таким образом, словно сами собой, начнут открываться будто бы не видевшие глаза, демонстрируя до того скрытую истину, уже и себя более принуждать-подгонять не придётся — самому захочется, чтобы такое осмысление до того непонятного как можно чаще творилось. Уж, во всяком случае, на то или иное вероучение, религию, какой бы базовой направленности подобная ни была, обязательно начинаешь смотреть по-другому. Человек, прочитавший-перечитавший, начинает меняться настолько сильно, что, зачастую, и родные-близкие поражаются! Но это тексты Святые. Между тем, от таких книг, что Святыми текстами не считаются, тоже следует ждать перемен. Например, очень многим может одарить философия. Рассуждения индивидуумов, которые, по мнению современников, отличались изрядной и несомненной, притом подмеченной многими мудростью, тоже способны пестовать пользой. Пусть время жизни таких людей минуло, и минуло, чаще всего, довольно давно, попытка осмыслить и объяснить что-либо, тревожащее сознание человеческое, предпринятая, возможно, многие столетья назад, просто не считалась бы ценной и достойной внимания, если бы не обладала свойством помогать всё это читающему становиться в чём-либо более значимым. Историки с описаниями событий, несущие сквозь века примеры того, что уже, и с разными людьми, приключалось когда-то, здесь тоже, несомненно, важны. Да и научить подобные сочинения могут действительно многому. К тому же и читать такого рода труды значительно легче, многие из подобных повествований способны увлечь, вызвать нескрываемый интерес, чем немало помочь с осмыслением текстов, в прочтении куда более сложных и не слишком удобных. Однако всё это, всё равно, читать нелегко, и в сторону подобного рода писаний, чаще всего полных, собранной кем-то из древних, самой специфической информации о чём-либо, можно посмотреть и потом. Если только начинаешь ознакомление с тем, что по-настоящему интересно, то здесь, для начала, скорее впору обратить своё первое внимание на то, что правильней всего было бы назвать повествованиями фантазийного свойства. Пусть некоторые из этих рассказов, хотя, скорей всего, всё-таки, именно сказок создавались многие-многие столетья назад, придумывалось-то всё это как раз затем, чтобы изложенным в тексте увлечь, очаровать, породить приливы достойных понимания чувств. И пусть с времён создания-написания прошло немалое количество лет, подобных свойств написанное ничуть не утратило, иначе бы такое никто, спустя столько столетий, и читать бы не стал. Чего-либо научного среди написанного вроде бы и не просматривается, совсем ничего не найти. Зато вычитать можно такое, что и придумать, не имея должного уровня знаний, что-то похожее, по сути своей, попросту невозможно, а это уже повод по-иному взглянуть на то, что представляло из себя существованье удивительных предков. (У птицы Рух под крылом дверца и туда можно забраться и улететь, и увидеть весь мир! Ну, а крылатые люди (те самые ангелы) не просто обладают стрекозиными крыльями, таких ещё на острове особенном где-то посреди океана выращивают! Притом по частям! Руки отдельно, ноги отдельно, головы тоже отдельно. И это всё растет на деревьях! Правда нешуточно интересно? А потому, почитаете подобное, и ещё и не такое среди написанного, если окажитесь в такой заботе настырными, сможете отыскать!)

ВЕРСИИ МИРОУСТРОЙСТВА (варианты ТЕКСТА?)

Версии устройства мира ныне существуют самые разные. Труды самых разных учёных снабдили население планеты таким количеством вариантов и предположений, что, кажется, такого и не придумать, если только как-нибудь кто-нибудь, со стороны, не подскажет. Только читай, что среди доступного вниманию приглянулось, если желание есть. Всё дошло до таких фантастических построений, что и время в трудах научных в объятиях движенья энергии начинает сжиматься, и миры с невесть каким наполнением придумываются для обыденного развлеченья такие, что только и осталось, что всё это особой фантастикой в стиле фэнтэзи обозвать. И надо отметить, не наблюдается ничего неординарного если кому-то в качестве идеи приходит желание совмещать версии такого для развлечения написанного с новыми, исключительно научными сказками, и, следствием, у любопытствующего, перед глазами, в мгновение ока распахивается такой мир манящего к себе, малопонятного бытия, что, кажется, такое и словами описать попросту невозможно!

Теперь ещё несколько слов о том, о чём, вне всякого сомнения, обязательно полагается рассказать, особенно если собрался затрагивать в рассуждениях подобного рода тематику. При этом основа затронутой идеи проста: мир вокруг устроен несколько иначе, чем люди для себя выдумали, используя в качестве основы для своих фантазий обычно называемый как фактор материализм. Кстати, об этом сможет догадаться любой, у кого достанет ума окинуть чётким, не затронутым желанием отвернуться от непонятного взглядом, происходившее раньше и происходящее ныне. Просто не надо пытаться старательно отводить взгляд от всего, что, при такого рода пристальных взглядах-смотринах, не удаётся подвергнуть логическим объяснениям, и с постулатом, что всё в окружающем мире устроено как-то необычно и по-иному приходится согласиться. Конечно, материализм верование очень полезное, полезное и для развития отдельной, склонной к собственному улучшению личности, и для прогрессивного развития всего человеческого общества в целом. Именно благодаря, отличающему материализм, непрерывному, прогрессивному исследованию всего, что только можно исследовать, сознание, разум имеет возможность начать обзаводиться определённой свободой взглядов и истинной свободой восприятия происходящего, позволяющей надеяться, что изложенные в данном тексте истины и доктрины найдут среди людей достаточно понимания. И это не пустые слова. Ведь материализм, для очень многих живущих это то, что, в рамках фиксирующегося в сознании времени, эти живущие считают едва ли не главной основой всего и вся, без исключения.

ИТАК, МАТЕРИАЛИЗМ

То, что изложено ниже решил написать специально для таких людей, которых, ввиду глобального развития новых концепций, с головой захлестнули волны этого весьма значимого вероучения, столь модного ныне и, несомненно, очень-очень полезного. Тем, кто действительно искренне верит в эту религию, а материализм это именно очередная религия, советую всё ниже написанное прочесть.

Ну, что ж, начнём, и начнём сразу с самого элементарного. И здесь, прежде всего, повторюсь: можно утверждать, что и родился, как и рос в окружении коммунизма, а при коммунизме в стране хозяйничал самый махровый материализм, какой только в самой обычной жизни может быть возможен. И потому, сомнений нет, что знания присутствуют, о чём разговор, если коснулись вопросов, связанных с распространившимся без границ верованием, что всё и всегда в обязательном порядке можно исключительно научно и логически взять и как-то, и с напором объяснить. При этом, если объяснений ввиду уровня развития человеческого разума по ходу дела не находится, предполагается изначально, что от проблемы, даже более чем очевидной и словно застывшей непосредственно перед глазами, самое правильное со старанием отвернуться, делая вид, что таких неудовлетворяющих неясностей попросту нет. Насколько сложно человеку, которому с детства вдалбливали в голову такие исключительно нелепейшие постулаты, поверить, что в окружающем мире всё устроено, говоря просто, несколько иначе-по-иному, создавшему текст понятно даже более чем хорошо. Поэтому, для людей, далёких от религии, предлагаю отнестись к тому, что прочтут ниже, выражаясь просто, насколько только возможно без каких-либо конфликтов и предельно материалистично. Для чего воспользоваться, например, такой концепцией, которой, вначале, пользовался автор.

Кстати, когда было первое явление Господа в Иерусалиме, действительно, некоторое время, относился к разному, что было даровано воспринимать, именно, как сейчас, здесь могу посоветовать делать и всем прочим остальным. То есть, использовал в качестве объяснений для всего, случающегося рядом, и в такой ли, иной форме фиксируемого сознанием, идею, согласно которой Бог Творец представлялся чем-то вроде Абсолютного Организатора-Воплотителя происходящего, присутствующего Всюду, Всегда, Везде и во Всем, который, в чём-то уподобляясь сверх могучей вычислительной технике, просчитывает и организует всё происходящее движение-действие, при этом и не только каждой крохи-молекулы — каждого переносящего энергию колебания, и не только на освоенной живущими планете, но и, как минимум, в границах всей, доступной для охвата сознания, ближайшей Солнечной системы. Следствием этого, будучи порождением деятельности такого рода сверх сложнейшей и сверхмощной по возможностям субстанции, при использовании предложенных толкований, люди начинают выглядеть чем-то вроде крошек-зёрен злака. И если для чего необходимы, чтобы, начав с самого малого, в конце концов создать-построить нечто, уж насколько только можно, подобное самому Создателю. Молитву"Отче Наш", дарованную Иисусу и распространяемую именно Христом среди живущих, соглашаясь с такой, звучащей несколько особо-необычно формулой-концепцией, можно воспринимать как нечто вроде программного кода, позволяющего заметно ускорять темпы человеческого интеллектуального-духовного развития-улучшения-воспитания. Во время чтения"Отче Наш"подключаетесь разумом к высшей интеллектуальной и духовной схеме, которую и возглавляет Бог Творец, в следствие чего и начинаете в обязательном порядке, и при этом, и сознанием, и духовно, и телесно, в должном направлении меняться. Что же касается всего остального, в основном здесь разговор затрагивает именно Священную литературу, как следствие элементарных рассуждений, и вовсе всё предельно просто. Дарованная от Высших Сил информация должна передаваться из поколения в поколение? Должна! Книги подобного рода затем и созданы, чтобы преподнести-преподать накопленные ранее знанья и опыт всем, кто, появившись в мире живущих после случившегося зачатия-рождения, рано ли, или же поздно, но сменит таких, кому, пусть несколько потом, во всяком случае при нынешней обычной схеме повседневного происходящего, время приходит в должный срок умирать.

А потому и попытайтесь, если на момент прочтения написанного, довольно сложно обременить себя постулатами какого-либо из существующих вероучений, воспользоваться для начала чем-то из разряда похожего объяснения-толкования задействованной при организации схемы, во всяком случае, помочь себе в понимании чем-либо подобным. При любом варианте, для начала, стоит попытаться, ну, хотя бы не отмахиваться с безразличием от всего, с чем уж успели к этому моменту ознакомиться, после чего присмотреться к до того прочтённому. Как не крути, а концепция, предложенная в написанном, удобна, несомненно. В результате такого взгляда формируется весьма своеобразная новая схема устройства мира, в которой уже присутствует, пусть и не очень объяснимое, но достаточно реалистичное Божественное управление, после возникновения веры в существование которого уже можно начинать духовно вполне сносно и приемлемо меняться. А дальше? Преобразование собственного взгляда на окружающий, разнообразный мир может начаться с малого. Пример простой, возьмите и хотя бы попытайтесь должным образом обременить себя потугами, исходя из предложенной концепции, отыскать объяснения для всего того, для чего, в материалистическом взгляде на мир объяснений попросту нет в принципе. Конечно, в отношении утверждений, что же именно может случится дальше, здесь многое зависит от того, что из себя представляет сам страждущий выведать ранее непонятое и неведомое. Готов ли согласиться с тем, что по определению лишь малая толика чего-то, для ничтожного разума по всем параметрам попросту необъятно большего? Что таким образом, меняя окружающую, и на вид монументальную реальность, зачастую, ото дня и ко дню, самым элементарным образом управляют всем вокруг? Что для того, чтобы подняться над суровой примитивностью, обычной для людей, каждодневной жизненной дороги, ведущей от рождения и к смерти, любому, кто когда-то выбрался из материнской утробы, придётся обременить себя желанием хотя бы попытаться стать в таких-иных вопросах несколько лучше, чище и светлее, и, осуществляя подобного рода желания, живущему обязательно придётся чем-то пожертвовать. Чем? На этом поприще у каждого только своя стезя. Как и результат-воздаяние за подобного рода жертвенность, когда идёшь такой дорогой испытаний, у каждого окажется свой.

Какой именно?

Присмотритесь к таким, что окружают ныне, к таким, кому было отпущено жить раньше. Творения Бога Творца, внешностью удивительно похожи один на другого, и вместе с тем обязательно хоть в чём-то, и иногда кардинально разнятся, разняться, зачастую, даже в самых крошечных мелких деталях. Рождённые, подобные в таком или ином, похожи обликом на своих имевших место предков, и вместе с тем, определенно, и в самых разных чертах отличаются от таких, что жили раньше. Как следствие, сразу напрашивается добрый совет: если уж нравится для всего обязательно находить некое логичное объяснение, можно попытаться поискать удовлетворяющую логику и здесь. Только гораздо логичней будет прежде попытаться себе задать важный вопрос — а как бы поступили, если, после всех трудов, как результат творения получился такой, озлобленный и жадный, и уж точно не блистающий интеллектом, не склонный к прогрессивному развитию, ребёнок, в обыденности нерадивый и ничтожный? Ребёнок, постоянно озабоченный только собой и желающий зла практически всем и всему, если только это, живое ли, или же неживое хоть как-нибудь и в чём-то не устраивает? Какими бы словами попытались такое чудо собственного творчества угомонить и образумить? Какими деяниями направили бы столь далеко куда-то в сторону свернувшее развитие в нужное русло? И если озаботят подобного рода рассуждения, главное, помните, Бог в сути своей как Главная Организующая и Управляющая Сила, Един и Абсолютен для всех, для всего, и всегда! Последнее особо советую не забывать, потому как, если в развитии сможете подняться до надлежащего должного уровня, случатся моменты, с достаточной ясностью указывающие, что для Господа даже время, с материалистической точки зрения неуправляемо текущее из прошлого в будущее, это лишь ещё одна из пространственных плоскостей, позволяющих с абсолютной точностью доводить до совершенства всё, в окружающем мире каким-то образом происходящее. И те читающие, что в самосовершенствовании поднимутся достаточно высоко, всему такому станут полностью убедившимися наблюдателями и свидетелями!

Да, некоторые из учёных мужей в данном вопросе были полностью правы, время в своём течении способно подвергаться воистину впечатляющим переменам, поэтому такой, у кого в подчинении всё материальное и энергетическое, может получить в качестве подчиняющейся структуры и это самое время!

Ну, что ж, если обременить себя такого рода взглядами и откровениями, полагаю, подобное уже окажется вполне способно достаточно серьезно подтолкнуть в сторону привлекающей молящихся религии, при этом подтолкнуть даже таких, которые ранее нечто религиозное и вовсе достойным внимания не считали. Что же с подобного рода людьми случится потом, после того как такие ново обращённые обернутся лицом к принятым среди людей верованиям и начнут искренне и постоянно молиться, предсказывать не берусь. Слишком уж многое зависит и от самих молящихся, и от того, насколько серьёзно и глубоко такие стремящиеся перемениться решили исследовать данный вопрос. Очень может такое статься, что, если подобный человек проявит решительность и, ввиду искренности и серьёзности на данном поприще, действительно окажется достоин внимания, таким заинтересуются. Если это случится, подгонять-уговаривать избранника Высших Сил, полагаю, более необходимости не возникнет. Сам захочет продвинуться по открывающейся перед глазами, такой удивительной дороге самоусовершенствования настолько далеко, насколько только удастся. И как далеко такое может кого-нибудь завести, заранее предсказывать очень трудно. Хотя, об этом уже сразу можно будет попытаться судить, особенно, если в качестве подсказки, оглянуться на жизненный путь кого-то из таких, которые в прошлом тоже рискнули пойти похожей дорогой, и, пусть тысячелетия уже миновали, оставили в памяти человечества такой неизгладимый, но, вне любого сомнения, яркий и впечатляющий след.

Кстати, всё вышеизложенное написано не только для страдающих избыточным маловерием. Если, как кажется, полны веры, усердны в своих молитвах, но Бог по каким-то, искренне огорчающим и необъяснимым для сознания причинам, как будто не желает всего проявляемого усердия замечать, то, полагаю, все сказанные выше слова тоже будут таким читающим только в помощь.

Главное! Никогда и ни при каких условиях не отчаивайтесь!

Помните, прежде всего живущие суть дети Господни! Бог не просто пустого слова ради зовётся Отец, а потому, что везде, всегда и во всём желает рождающимся только добра! И если случается в жизни нечто, что, это уж точно, не радует, то, во-первых, помните, что, прежде всего, и сами можете стать главной причиной случившегося! То есть, то, что столь удручающе огорчает, может иметь в первопричинах и неразумие поведения того, кому теперь выпало страдать, и проявленную в том или ином, недопустимую глупость. Если уж предоставляется право на выбор, чтобы своим деяньем могли подтвердить, что достойны лучшего результата, то и выбор, и подтверждающее выбор деяние следует совершить исключительно правильно! И, во-вторых, то, что может быть поначалу воспринято как необъяснимое и самое жестокое, направленное исключительно против, жуткое зло, минет совсем невеликое время, может оказаться достойным восхищения испытанием, своего рода порогом, который в обязательном порядке будет необходимо пройти, поднимая на более высокий уровень развития свою основополагающую духовную суть.

И потому, главное, в обязательном порядке продолжайте бороться, какая бы беда не пыталась в те ли, или иные мгновения на этой дороге сломить! Помните, если чисты духом и непоколебимо уверены, что нет пятен нелицеприятных деяний, деяний, марающих, словно грязью, бессмертную душу, то даже смерть не несёт ничего воистину непоправимого, удручающе необратимого и избыточно страшного! Нет, разумеется, рождаются и живут чтобы по результату прожитого истинно воспылать Сиянием духа своего, но среди прочего очень важно ничем недостойным себя ни в коем случае не измарать, и потому недопустимо отступать, ни перед чем, и смерть телесная здесь тоже только лишь событие из перечня чего-то возможного, и в теченье жизни практически с каждым случающегося.

Всяким, кто мучается, словно потерявшись в ситуации, когда, с одной стороны, вроде бы прекрасно, в сущности, осознаёшь, что за довольно многое из всякого содеянного в жизни, это уж точно, по головке с похвалою не погладят, и вместе с тем сразу понятно, что именно такие-разные делишки и приносят самый главный, и такой влекущий, однозначно сверх ценимый в большинстве случаев людьми доход, к тому же, все такие-всякие поступки сверх особым злом, похоже, тоже, уж во всяком случае такое кажется на первый взгляд, не назовут, можно в виде спасительного дара преподнести такой совет. Возьмите в руки пачку из купюр, самую толстую, какую только получается взять в руки. Если такое можете, то закопайтесь в деньги сплошь по маковку, то есть, говоря проще, с головой. Ну, а когда богатства, благодаря присутствию непосредственно рядом, станут настолько очевидны и реально ощутимы, то есть предельно очевидны и реально ощутимы, и притом настолько, насколько это только, в сущности, возможно, задайтесь, находясь в деньгах, животрепещущим вопросом — а столь ли много можете-способны на всё, во что буквально с головою зарылись, возникнет вдруг необходимость, и приобрести? Особенно когда вопрос в таком особом случае стоит не о приобретении того, чем столь стремимся украшать свою, текущую от приключившегося некогда рождения и к смерти жизнь. Истинно любящий человек, ну, сможете приобрести эту, именно искреннюю, важную для внутреннего ощущения духовного любовь за все эти скопившиеся деньги? Жизнь, свою, или действительно ценимых близких и родных, если с чего-то в дом пришла неизлечимая, катастрофическая, страшная болезнь, что, сможете, истратив все эти скопившиеся деньги, здоровье заболевшему вернуть? Ну, как? Все эти деньги, ежели беда придёт, помогут? Увы, вполне возможно, что такое всё поможет оттянуть конец. Но сам конец чаще всего останется необратимо-неизбежным! Уж сколько денег не потрать, чаще всего всё это сделает подобную смерть от болезни ещё более страдальческой и более мучительной. И это всё, на что, при удручающем, чудовищном развитии событий можно здесь надеяться. Ну, а потом? Потом приходит, и к самим, в деньги зарывшимся, такой же самый, ожидаемый конец, смерть, большинство людей подобного развития сюжета боятся попросту панически. А после смерти, неизбежная расплата, пусть и тела уже нет, за всё, содеянное и неблаговидное в течение столь некрасиво прожитой после рождения жизни. Недопустимое зло обернётся чем-то таким, о чём твердит едва не каждая из крупных существующих религий. При этом отвечать придётся, среди прочего, и за то самое, откровенной формы, самое постыдное двуличие, когда и без каких-то пояснений было ясно и понятно, что в обогащающих делах не наблюдается ничего сколь-либо праведного, но самому себе лукавить каждый раз всё время позволялось, а всё лишь потому, что результат в материальном смысле был приятен, чем в общности среды людской довольно откровенно принято между собой хвалиться, и тешить себя чем-нибудь таким всегда и очень-очень хочется. Притом, заметьте, когда где-либо и таким не самым радующим образом наступит это самое время платить, душой платить, а не деньгами, похоже, даже вспоминать о такой, порезанной и разрисованной кусочками бумаге, в которую когда-то просто ощущений ради, случилось с головою зарываться, покажется попросту вершиной глупости.

Кстати, здесь сразу резонно было бы отметить, что лукавство подобного рода, по сути, черта, в целом, довольно общая. Родившиеся и живущие вообще очень склонны ожидать от других чего-то именно такого, чего точно сами от себя в отношении кого-либо никогда и ни при каких условиях не потребуют. При этом подобного рода двуличие обычно сопровождает рождающихся в жизни едва ли не на каждом шагу. Люди в большинстве случаев с постоянством желают чего-нибудь получить словно дар, но сами ничего не желают за это отдать. Между тем, самым важным и главным истинам уже многие-многие тысячи лет. Да и звучат такие постулаты, никаких сомнений, удивительно просто и общеизвестно: Как сам даровал другим, таким и ответ на содеянное вернётся! Как отнёсся к другим, добром или злом ответил на прозвучавшие просьбы, в таком виде и воздастся на просьбы, с какими к другим обратился! Источником каких деяний и замыслов стал, такое расположение и в отношение пожеланий проявлено будет!

Живущие вообще в большинстве своём удивительно суетны и до неприятного мелочны. Породить в себе душевное свойство, позволяющее с легкостью относиться к возможным потерям, в чём бы такие потери не заключались, способны из членов человеческого сообщества крайне немногие. Куда более малое количество представителей рода людского оказывается наделено даром, позволяющим воспитать в себе непоколебимую уверенность в правоте, ниспосланных через страницы Священных книг, самых обычных наставлений и поучений. И ещё меньшее количество живущих способно сделать эти поучения основой для своих деяний и помыслов. А именно это, и ничто иное, является главным и самым необходимым условием достойной твердости духа перед лицом, ожидающей каждого, обязательной и неизбежной оценки всего того, чем удастся истинно отличиться, формируя и совершенствуя в течение жизни свою духовную суть!

Больше того, живущим, зачастую, свойственно бояться чего-то совершенно пустого! Например, разве разумно, совершенствуя свой бессмертную душу, бояться в подобной борьбе телесно, то есть чисто физически как-нибудь пострадать?

О СМЕРТИ и ТЛЕННОСТИ ТЕЛА

Подумайте! Возможно потом, когда-нибудь, всё и изменится (могу на данный момент сказать — хотите бессмертия — стремитесь возвыситься духовно неимоверно!), но пока люди своим духом довольно скромно развились, тело человеческое выглядит лишь как временный дар! И это всё, что отпущено ныне: рождение, взросление, развитие, постепенно переходящее в увядание, дальше старение, после чего живущих ожидает, на одном из этапов внутри телесного существования, выглядящая уделом каждого рождающегося, та или иная кончина. Заметьте, кончина плоти, утрачивающей возможность поддерживать с некоторых пор жизнь, не духа! Дух, по определению, высшая суть. И именно благодаря духовности, по сути, вся та материя, родственная любой лишённой жизни материи на планете, из которой и состоит тело, оживает и существует. И именно благодаря душе, если окажемся способны должным образом воспитать и преобразить внутреннюю духовную суть, такая душа окажется способна, оставив в стороне всё то, что приносит смерть, преобразиться и, очень возможно, преобразить некую плоть свою в нечто воистину высшее. Потому, прежде всего, отстранитесь от всего мелочного и пустого! Всё плотское, что в течение жизни со всех сторон окружает, меняется постоянно, даже само тело, и то, пока живёт, постоянно меняется. Поэтому, самое главное не о плоти заботиться, постарайтесь душу свою ни в коем случае не испортить! Помните! Именно ради возникновения и формирования достойной вниманья духовной сути своей и рождаемся! Этим должны будем блеснуть, когда дарованная от Бога телесная плоть (пока не достигните надлежащего уровня духовного совершенства, по сути своей, для души храм-оболочка) по тем или иным причинам утратит способность жить, и жизнью своей в этом непрекращающемся самоусовершенствовании помогать своей духовной, энергетического свойства, главенствующей основе. И именно этим предстоит отличиться, возможно, даже ещё при жизни удостоившись права и возможности лицезреть Истинный Свет какой-нибудь иной достойной души. Ведь при имеющимся должном старании чем-то подобным можем быть награждены даже при жизни! О чём недвусмысленно свидетельствует этот самый, сияющий круг над головами ликов икон. Если окажетесь достойны внимания Божьего, можете получить право увидеть своими глазами и этот поражающий воображение Свет, и как это славно, подобное лицезреть, и как этот Свет способного видеть подобное воистину окрыляет. И если увидите, как всё вдруг засияет, вечер ли вокруг, день, ночь, всё равно, сразу познаете, как хочется потом, чтобы такое происходило опять и опять, вновь и вновь. Поверьте, любые деньги, любые ценности, за которыми у людей обычно принято, не считаясь ни с чем, по жизни гоняться, и количеством которых среди людей обычно столь принято пафосно и громогласно кичиться, рядом с подобным истинным чудом одно сплошное и удручающее ничто!

Что же касается того, как ускорить приход такой поразительной благодати?

Здесь прежде всего, следует помнить о том, что именно молящийся верующий главная первопричина всех перемен, молящийся верующий, такой, каким пренепременно становится, с максимальной старательностью выполняя все, уже давно известные требования. Молитесь как наказал Иисус. Молитва «Отче наш» дарована страждущим, это уж точно, не просто пустого ради. Сколько бы раз молитву сию не прочли, будет подобное исключительно и только на пользу. Что же касается в отношении текста молитвы — самое правильное будет найти в храме Молитвы в Иерусалиме молитву на таком языке, который молящемуся по основам рождения ближе всего, и сфотографировать, используя потом получившееся и для написания, и для прочтения. Что же касается выбора, на что смотреть при прочтении, как было сказано, и неоднократно, само прочтение этой молитвы уже хорошо, если же хотите на что-то смотреть, представляя Создателя, то всем живущим ещё со времён Моисея (Моше) для этого ниспослали Минору. Если решили помолиться не в храме и Миноры не видно, можно представить себе даруемый Божественный Свет и молится на Солнце, или же, если с пиететом относитесь к каким-то святым, то молитесь перед выбранным образом, глядя выбранному прямо в глаза, молитесь и утром, и днем, и вечером, и когда светло, и когда темень ночи, молитесь и походя, и целенаправленно остановившись, молитесь как можно чаще. Будьте искренни в каждом произнесённом молитвенном слове, в каждом деянии, в каждом замысле, во всём без исключения! И, поверьте, наступит момент, и сами тогда ощутите, что некие перемены вокруг уже начинаются.

Что это будет? И в чём всё подобное выразится?

(Многими страницами ниже открылись новые истины об «Отче Наш», о смысле этого удивительного кода, ускоряющего развитие человеческое, и как это действует, как разнится один от другого и вместе с тем, если настойчив и качествен в моленье своём, способен подстроиться под организм молящегося, и организм молящегося способен подстроится под то, с чем обращается к Богу с молением, и потому не столь важен текст, важен уровень качественный-духовный того, кто и возносит с верой такую молитву!)

Здесь можно сказать только одно — как показывает опыт, и не только исключительно накопленный за время жизни, а также и оставшийся от таких, что шли подобной дорогой ещё до того, ранее, у каждого случается нечто своё. Но, главное, никогда нельзя забывать — если нечто несказанное и удивляющее уже, раз, и, не озаботив причиной, случилось, и присутствует готовность поверить, что поразительного и необъяснимого в происходящем даже поболее чем просто с перебором и с избытком, всё равно, начало это только лишь начало! Хотите большего — старайтесь дальше двигаться в подобном направлении, старайтесь изо всех сил! При этом испытывать могут на такой дороге очень-очень исключительно по-разному.

Кстати, как же небезынтересны поощрения и наказания, настигающие при движении от чего-то изначально примитивного-простого к чему-то, по всем признакам венчающему, и более мудрёному, и явно сложному! Истина выглядит непреложно — никогда не надо спешить с определением, что из того или иного, по жизни как-либо изведанного и испытанного, знаменует некое ниспосылаемое зло, а что принесёт, рано ли, или же поздно, эту самую, столь притягательную и желательную пользу. Время обладает удивительной особенностью менять оценочные взгляды. И потому, что в недалёком прошлом выглядело как самое подлое издевательство, минует не столь уж катастрофически длительные сроки, иногда даже день иль другой, изменятся обстоятельства, и уже не без удивления констатируешь, что не было бы тогда того, что, воистину, до глубины души ранее бесило и одновременно изводило, и всё, что потом, вне всякого сомнения, порадовало, элементарно не случилось в жизни попросту и никогда! То есть, оказывается, очень часто надо ещё оказаться готовым к такому, что ждёт, и если предварительно не пройти через некие испытания, то и стремиться дойти до, знаменующей победу, ожидаемой и такой неотразимо вожделенной и желанной цели в подобном непростом путешествии дело по сути своей нереальное.

И здесь ещё раз впору напомнить о таком, о чём, и уже не один раз, среди написанного читающим сказано — не ищите в том, чему становитесь по жизни свидетелем, исключительно какого-то, специально направленного против кого-либо, недопустимого и неудобоваримого, самого гадкого и возможно противного, воистину вопиющего зла, или исключительно помогающего и радующего чем только возможно добра. Скажу больше, может, в таком проявился своего рода дар, но с самого начала именно слышал, кто из такой постоянной пары голосов, которыми общаются, чего и какими словами хотел, и потому, кто из этой парочки был более зловреден в своих пожеланиях, с категоричностью утверждать попросту не возьмусь. Оба постарались в своих запросах, желая, казалось бы, исключительно и только чего-то непомерно-неописуемо гадкого и недопустимо-отвратительно подлого. Но, ничто не стоит на месте, минуло время, и теперь можно сказать, и сказать с непоколебимой уверенностью: Пусть пожелания, что пришлось исполнять, прозвучавшие и от того, и от другого, отличались друг от друга довольно разительно, эти пожелания, казалось, только таким были схожи, что такое точно не отнесёшь к развлеченьям приятным, однако, время сменило ситуацию и стало понятно, всему подобного рода, на первый взгляд, непроходимому издевательству предполагалось послужить подготовкой, без которой, наступит момент очередных испытаний, и далее было бы уже попросту не пробраться! Что же касается сути, будьте готовы к самому-самому странному. Время придёт, и к пользе может послужить любое деяние, если только творили такое деяние, опираясь исключительно на Божественные каноны и на уверенность в правоте всех своих предпринимаемых действий и побуждающих помыслов.

И никогда не отступайте, и не отчаивайтесь! Что бы не требовали совершить в качестве доказательства того, что действительно можете на данном поприще преуспеть, исключительно и только старайтесь! Если есть, во всяком случае, уже успело оформиться-сформироваться какое-то очередное задание, где-то вокруг, во всяком случае в зоне вполне преодолимой доступности, обязательно существует и вполне может быть обнаружено, позволяющее справится с таким, очередным, и вместе с тем новым заданьем, какое-никакое подходящее к чему-то такому решение. И при должном и надлежащем усердии, проявленном при достижении поставленной цели, должным образом действуя на данном поприще в зоне доступности обязательно это решенье найдёте! Если в предложенном для исполнения нет откровенного зла, если подсунутый вариант не противоречит простейшему — то есть, готовы нечто такое вынести от кого-то иного в отношении самого себя, значит, старайтесь! Старайтесь изо всех сил, и всё получится!

О ЧЕЛОВЕКЕ, ИДУЩЕМ ПЕРЕД ЛИЦОМ ГОСПОДА ДОРОГОЮ ИСПЫТАНИЙ

Получается, что, если человек в вере и в деяньях своих достоин внимания Господа, реальность в том или ином начинает словно подстраиваться под подобного верующего. Насколько такое глобально, целиком зависит от того, насколько кто-либо из живущих людей сам достоин. Ну, а степень оценки и значимость сути продемонстрированных достоинств может меняться и во многом зависит от того, насколько такой индивидуум правильно поступает и удовлетворяет деяниями и помыслами Бога, исполняя то, что от такого молящегося желают увидеть. Содеянное, что от человека в таких случаях ждут, и ситуация могут оказаться самыми разными, но именно для того, чтобы каждый из живущих точно знал, как следует поступить, людям и дарованы заповеди. Заповеди помогут любому, указав нужное направление для предстоящего действия, какие бы задачи перед таким испытуемым в этот момент не стояли. И ни в коем случае нельзя отступать, отказываясь от исполнения начатого, обязательно надо стараться дойти до конца! Чем всё в результате закончится-обернётся, заранее предсказать достаточно трудно, и всё-таки, если изо всех сил стараться, сохраняя спокойствие, идти в заданном направлении, то рано ли, или поздно, но удача такому испытуемому обязательно улыбается. И, как результат, такой избранник судьбы потом и сам сможет в самой полной мере со всей надлежащей глобальностью ощутить, как же это всё-таки здорово, что Создатель освоенной в процессе прохождения испытаний дорогой оказался доволен.

Здесь не исключено что было бы довольно правильно найти возможность вставить описания таких испытаний, которым, подвергался, идя дорогою личного духовного усовершенствования. Однако, и о таком уже писал, как показывает опыт, и собственный, да и чужой, уже кем-то когда-нибудь описанный, самые разные испытания, которым будет подвергаться какой-либо испытуемый, могут отличаться самым экзотическим разнообразием. Браться предвидеть хоть чего-либо или предсказывать хоть что-либо здесь целесообразности нет. Самое толковое, о чём действительно стоило бы повести речь на этом поприще, так это о выработке внутри себя некоторого твёрдого и однозначного ощущения, которое и будет позволять приобретать понимание, что то, или же это, о чём возникли мысли в голове, с некоторых пор, и в связи с оформившейся необходимостью, отныне сделать возникла некая надобность. И на столь неординарном фронте, это уж точно, если сам не продвинешься в подобных вопросах, то кто-то из посторонних хоть что-то толковое, о таком и спорить не нужно, что точно здесь никак не подскажет. А потому надо именно самому, присматриваясь к чувствам своим, ещё на ранних этапах и при этом весьма ответственно приложить усилия и постараться.

ДОРОГА К СВЕТУ

Касаясь подобного вопроса, рассказать по ходу дела можно о довольно многом. Правда, опять же, если окинуть взглядом то, с чем ознакомили, заранее готовя и к такому всякому случившемуся, можно сразу отметить, что все подобного рода необъяснимые и экзотические события случались не только с написавшим и по ходу написания, нетрудно догадаться, что всё подобное случалось, зачастую, и очень давно, и очень-очень давно, то есть, говоря проще, происходило раньше, чем со всем таким вживую познакомился, и происходило, уж по меньшей мере, не один раз. Самсон, Иисус, о таких исторически значимых фигурах, награждённых от Бога ещё при рождении чем-то необъяснимым и особенным, и оставивших в памяти человеческой неизгладимый и поражающий своей яркостью след знает практический каждый. Но были и иные, кого пытались провести подобной дорогой духовного самоусовершенствования, и кому тоже всё-таки не удалось пробраться при такого рода продвижении к цели избыточно-заметно далеко. Узнанное при случившемся дало возможность самым экзотическим подобного масштаба представителям рода людского оставить достаточно заметный-важный след в виде, изложенного в том или ином формате, порой крайне специфического описания, рассказывавшего, что вокруг такой особой личности происходило и как такое удивительное труднообъяснимое в процессе всякого случившегося или же происходившего воспринималось. И, как совсем нетрудно догадаться, (здесь и советами особыми одаривать нет хоть какой-нибудь необходимости), познакомиться с такого рода описаниями перед тем, как на самом себе начнёшь испытывать нечто подобное, бывает, вне всякого сомнения, крайне полезно.

НАСКОЛЬКО ГЛАВЕНСТВУЕТ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ДУХОВНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ

Главное, попытайтесь уяснить и согласиться с этим — для Высших Сил, что, по воле Бога, наблюдают за людьми, человеческие современные технократические яркие прорывы в том или ином, а люди обычно подобное и считают своими самыми главными достижениями, стоят очень недорого. Мир вокруг меняется удивительно быстро, а память, уж во всяком случае, на данный момент, удивительно коротка. С отчаянным постоянством, и особенно сейчас, придумываем себе что-либо в подспорье и помощники, чтобы передавать новые знания из поколения в поколение. Но то, что всё способно быть и попросту с чудовищной до жути скоростью и, очень может статься, совершенно безвозвратно в один миг потеряно, мало того, что с подобным утверждением трудно спорить, в процессе прежнего развития человеческого общества уже случался, и не один раз, весьма внушительной глобальности повод в правоте такого рода утверждений лишний раз полномасштабно и на собственном опыте убедиться. Одна только Великая Римская империя чего стоит! Такой необъятных сверх размеров монстр в результате некого объединения всего, что только обнаруживалось в зоне существующей достижимости на момент расцвета возник и оформился, по ходу дела и развитие присутствует, и вроде бы даже прогресс по всем возможным направлениям. А потом, раз, и сверх государства нет! От всего прежнего великолепия практически и не осталось ничего, вообще. И всё в мире снова будто с самых первобытных и ничтожнейших азов начинается. А потому, подумаем-ка лучше с должным усердием о том, что, и всегда, относилось сплошь к чему-то именно непостижимому и Божественному. А между тем, всё это самое Божественное, уж если озабочено, то, как и раньше, соответственно и ныне, созданием и хоть каким-либо развитием человеческого общества и индивидуума, то есть Власть Высшую, прежде всего, интересует человеческое чувственное, нравственное совершенствование в течение жизни. И здесь, этого нельзя не признавать, присутствует повод как раз не радоваться результатам, а скорее огорчаться. Печально, но довольно трудно с тем не согласиться — в своём духовном редкостном ничтожестве, о чём свидетельствуют практически все Священные писания, самые разные члены человеческого общества обычно демонстрируют способность отличиться самыми жутчайшими, недопустимыми в своей убогой сущности поступками. Брат поднимает здесь руку на брата своего, а некий урождённый, выращенный с младых лет в семье способен замышлять-задумать злое против матери и отца. Будучи до определённой степени уже вполне совершенными телом, с редкостным, чудовищным упорством не желаем и духовным образом достойно начинать меняться. Едва ли не на каждом сделанном шагу ненавидим ближнего своего и желаем всем какого-то особенного, вопиющего высказанной изощрённостью зла. С распространившимися постулатами, требующими совершенно, как казалось бы, другого, вроде бы соглашаемся, но всё время, похоже, что с надеждой ждём, что таким образом, как поучают, начнут поступать где угодно, только точно уж не здесь, а, скажем там, люди иные, себя же, если существует хоть намёк на такое, со всей возможной всяческой старательностью не обременяем ничем из предписанного. Разве что с постоянством стараемся как-либо поправить совершенно чёткие и ясные Божественные указания, чтобы найти и обосновать оправдания для всех своих крайне сомнительных деяний. Только для простых и конкретно изложенных заповедей, а сколько поправок разных было и за столь краткое время в мире придумано!

Для отличающихся желанием обязательно таким образом поюлить впору напомнить о таком, о чём уже было сказано и не раз: со всей неизбежностью, рано ли, или поздно наступает момент, когда даже самое тайное и от всех взглядов скрытое становится и открытым, и с вопиющей яркостью явным. О причинах и степени скверности дурного поступка в эти мгновения даже рассуждать, объясняясь и оправдываясь, уже не придётся. Сам станешь таким, кто не только с любым обнаружившимся обвинением согласится, но, вследствие того, что самому себе не солжёшь, просто по определению не сможешь ничего отрицать! Более того, любые лукавые обоснования и оправдания, за которыми по самым различным причинам ранее прятался, теперь будут выглядеть дополнительными обвинениями! Ну, а раз такое настигнет, то, чем бы не тешил себя в рассуждениях при жизни, уже не сможешь ни от чего откреститься! Останется только одно, согласиться, что то, нелицеприятное, марающее личину деяние в жизни, действительно имело место, случилось. И что за то, что в жизни тогда произошло, придётся теперь, может быть и после смерти, в той либо иной форме в самой полной мере ответить. После чего, пугающая обличием, ответственность за содеянное, никаких сомнений придёт.

Каким окажется это, пугающее душу, (при этом бессмертную душу!) вполне заслуженное наказание? Здесь можно сказать только одно, прежде всего это самое наказание, со всей очевидностью, окажется, никаких сомнений, таким, что сможет вплоть до самого жуткого и панического ужаса эту самую бессмертную душу в момент наступления напугать.

Испуг — чувственный фон, восприятие наказания, то есть, как отнесёшься к тому, как наказан, это, в принципе, и должно определять сам вариант наказания, ведь именно из отношения к этому самому наказанию и исходить в оценке.

ПОРОЖДЕНИЕ ХЛАМА КАК ЦЕЛЬ СУЩЕСТВОВАНИЯ

Не столь уж трудно понять, что создавать всё то, что здесь, в этом тексте изложено, стал-начал, когда образы на иконах уже начали преображаться под взглядом. Сейчас даровано значительно большее, нежели когда только начинал о подобном хоть что-то тогда, в самом начале, писать. А между тем, и ныне утверждение, что знаю всё и могу вещать обо всём по меньшей мере прозвучит как наивная глупость. Скорее правильней будет высказаться как-нибудь в таком ключе — уж таким образом всё сложилось, что с некоторых пор знаю определённо поболее некоторых других. Ну, и как такой, кому открыто поболее некоторых других, сразу скажу — если не хотите оказаться в глупой и нелепой ситуации, в которой оказался отец-коммунист, в момент смерти увидевший нечто совершенно необъяснимое где-то уже за гранью жизненного бытия, будьте крайне внимательны к тому, что уже несчётное количество лет говорят самые разные религиозные вероучения.

При этом, заметьте, повторюсь, совершенно не склонен тыкать пальцем в сторону каких-то определённых религий. Верований, самых разных, за тысячелетия породили достаточно много. И для большинства из этих вероучений самым важным, как было раньше, и является ныне именно то, насколько тщательно тот или иной человек, в процессе жизни, оберегает от грязи свою бессмертную душу!

Уж таким образом устроено всё. О чём-то подобном твердит своим верующим любая из истинных крупных религий: самое главное в процессе жизни — душа! Прежде всего, и важнее всего чистота именно эта, духовная, Свет внутренний и отсутствие грязных дел, марающих духовную суть любого живущего. Всё остальное лишь, недостойная внимания, предельно ничтожная мишура, в сущности, мусор, который в процессе жизни с самым удручающим постоянством вокруг всё порождаем, и порождаем, и порождаем!

Теперь можно попытаться сказанное по возможности доходчиво объяснить.

И здесь, если кого-то заботит желание самостоятельно и до глубины проникнуться такого рода радующим пониманием, начнём всё с самого простого призыва: задумайтесь, а зачем это может быть нужно? Сначала, крайне ничтожные плотью, рождаемся в тяжелейших мучениях. При этом после рождения духовно тоже абсолютно и настолько, насколько это только возможно ничтожны! Затем весьма немалое количество лет совершенствуем достаточно медленно растущее тело, одновременно совершенствуя своё сознание и скапливая самые разные необходимые знания. Древние считали, что совершенства, как телесного, соответственно и духовного, двигаясь подобным путём, достигаем лишь к тридцати годам! Много ли времени остаётся на что-то иное после такого, крайне медленного и полного самых разных забот начинания, перенасыщенного трудами по постижению того, что, очень может статься, понадобиться потом, при не столь уж длительно затянувшемся в целом существовании? И, впереди всего, разумеется, самое главное — на что же именно такая жизнь должна быть, в общем и целом, потрачена? Неужели на то, чтобы скопить вокруг, на данный момент в обязательном порядке умирающей плоти как можно больше самого разного хлама, который в течение жизни, по тем или иным причинам разочаровавшись, перед этой самой смертью выбросить в мусорное ведро попросту не успеваем?

Разумеется, во время нынешнее, когда никаких сомнений, что далеко продвинулись в постижении истин, которые ранее были полностью скрыты, спорить с подобным достаточно трудно — всё, что создаём, стараясь, пусть как получается, но обязательно чем-нибудь приукрасить бренное земное существование, во всём этом, сомнений нет, присутствует свой, весьма важный и до краёв полный полезностью смысл. И плоть человеческая, пусть постепенно, но всё же меняется, при этом меняется, вне всяких сомнений, в лучшую сторону. И знания постепенно растут. Правда, нельзя не признать, что, во всяком случае, на данный момент, для того, чтобы знания, любые, росли, присутствует необходимость постоянно передавать эти знания тем поколениям, которые, рождаясь, вновь и вновь приходят умирающим поколениям на смену. При этом, уже указано, здесь, в тексте, как с этим следует поступить. Такой, кто уходит, должен начать передавать накопленное рождающемуся, чтобы совершенствование духовное пошло вперёд заметно быстрее. И здесь, кстати, очень важно было бы упомянуть то, о чём все крупные религии с постоянством напоминают — любые знаки плотского, материального благополучия, которыми среди людей столь принято сиюсекундное гордиться, в основе своей стоят очень-очень недорого. Все крупные религиозные учения с постоянством указывают всем своим верующим, что вместе с плотью каждый из живущих получает нечто куда более важное — свою, организующую жизнь и формирующую сознание духовность. Именно подобная субстанция основа всего. И пусть на данный момент эта духовная основа, в сущности, при рождении выглядит чем-то таким, что и рассмотреть такое непросто. (Присутствует необходимость научиться самому элементарному крику, и только потом появляется, как будто рождается первое произнесённое понятное слово!) Но именно благодаря наличию этой самой духовности, по сути, начинаем, наконец, говорить. Общаться между собой! То есть, получаем возможность передавать от образа к образу, столь интересующую всех информацию!

Ну, и зачем это всё столь сложно и неудобно устроено?

Неужели только затем, чтобы смогли, повзрослев и нелепо кичась там и здесь приобретённым, всяким и разным, перед другими живущими, этот свой хлам вокруг себя всё прочее отпущенное на жизнь время копить, и копить, и копить?

Но это же хлам! Именно хлам! Пустое бездушное порождение человеческих рук. И стоит такого рода, самым разным предметам, объектам, в оценивающих сторонних глазах хоть чуть-чуть, хоть немножечко устареть, обветшать, потерять изначальную привлекательность, и с неменьшей, чем когда собирали, старательностью, очень любим выносить подобные последствия жизни куда-нибудь прочь, на помойку.

И, что, неужели рождаемся, живём и, в конце концов, умираем только для постоянного порождения вокруг себя подобного разнообразного мусора?

Ответ напрашивается самый простой и сразу — разумеется, нет! Если кто-то не потрудился вслушаться в то, о чём твердят все крупные религии, напоминаю: Любая из крупнейших религий, прежде всего, говорит: не гонитесь за чем-либо материальным, в чём бы это не выражалось! Задумайтесь прежде всего о духовном! Духовное прежде всего!

Люди, живущие, проникнитесь осознанием! В первую очередь рождаетесь в теле своём для того, чтобы плоть, возвысившись над суетным, бренным, смогла развивать в себе бессмертный оживляющий дух! Кстати, жизнь в людях, это несложно понять если присмотреться к происходящему вокруг и задуматься, далеко не самый низший из уровней развития бессмертного духа. Именно поэтому многие из крупнейших религий в той или иной форме, но настаивают на том, чтобы верующие старались употреблять в пищу как можно меньше до того тоже жившего и потому умерщвляемого перед съедением. Пусть дух в твари земной по определению ничтожен и развиться до уровня идентификации личности такому порождению не дано, всё равно, как ступень собственного духовного роста такое порождение в окружающей природе уже существует. Убивая зверя, любого, пусть и не понимая в полной мере происходящего, таким образом порождаем кого-то, кто, когда будут разбираться и оцениваться результаты прожитого, проявит в отношении умерщвлявшего как минимум злобу, марая этим, пусть даже и незапятнанную в чём-то ином, духовную сущность. А между тем, если верить самым крупным религиозным течениям, если и рождаемся из материнской утробы, то только затем, чтобы вырастить и развить в чистоте и незапятнанности свою духовную сущность. Именно духовная и личностная привлекательность и должны стать тем венчающим результатом, за чистоту достойного обличия которого и придётся потом понести над всем главенствующий ответ. Что же касается того, что отвечать придётся и обязательно, и что такой ответ может выглядеть настолько неординарно, что этого любым путём захочется избежать, о таком тоже религиями, самыми разными, сказано много. Жаль только проку от подобных слов всего-ничего, и если и есть, то самую-самую малость, чуть-чуть.

При этом, сразу понятно, почему такое, и в чём здесь скрыта главная и основная беда. Большинство людей постепенно привыкают пропускать все такого рода религиозные предупреждения мимо сознания. Чаще всего обычные живущие просто не обращают на подобное, если слышат, вообще никакого внимания! А потому, если некоторое прозрение потом, в конце концов, и возникает, такое обычно приходит, когда возраст уже минул весьма внушительный и жизнь явно устремилась к закату. И в эти мгновения у большинства вдруг и наконец прозревающих членов человеческого сообщества, кем бы в жизни своей не являлись, возникают нешуточные проблемы. С одной стороны, такие люди и рады были бы убедить даже самих себя в самом лучшем развитии возможных будущих обстоятельств, теша сознание рассуждениями о своей незапятнанной чистоте, да, как не выкручивайся, присутствует неоспоримая беда — самому себе не соврёшь! Если начинаешь ощущать, что за то или иное из прошлого обязательно спросится, и рад бы всё случившееся обратно вернуть, чтобы переделать таким образом, чтобы донимающего попросту не было, но, в том-то и беда, прошлого не вернуть! Повисло как камень, привязанный к шее, и тянет, и тянет своим грузом ко дну.

Конечно, многие из таких, с кого действительно и обязательно спросится, пока могут, стараются отмахиваться от предупреждающих мыслей. Мол, среди прочего ещё бабушка надвое сказала, есть ли после смерти хоть что-то, или же нет ничего? Жизнь после смерти в глазах любопытствующего утверждение довольно сомнительное. А раз сама жизнь после смерти сомнительна, то спросят хоть за что-то, или не спросят, даже утверждать, пока духом слаб и недалёк, вроде бы как неразумно. То, что уже несколько тысячелетий многие религии и верования о таком едва ли не в каждом храме поют, для подобных духом слабых и сомневающихся это не обладающий должной весомостью аргумент.

И таких людей рождается много!

К счастью, такие отнюдь не все. Во все времена, при любых религиозных течениях всегда существовали люди иные, и при этом, надо отметить, довольно немало людей, которые желали ещё при жизни, таким ли способом, или иным, но правильно подготовиться к тому, что ожидает человека после того, как дарованное именно для жизни тело, как это принято считать в нынешнее время, обязательно и в свой отмеренный срок умирает. И для таких людей, желающих узнать о посмертном существовании души, ниже продолжу:

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

ВЫШЕ ЕСТЬ НАЧАЛО (ПОДОБИЕ)Прежде всего, помните! Идея, что после смерти жизнь вдруг берёт и заканчивается, как будто свет в доме погаснет — раз, и более нет ничего, во всяком случае больше ну ничего ни видать-ни слыхать, потенциально глупа! В муках рождаетесь, в трудах, самых разных, и собственных трудах, и родителей, весьма заметное время растёте. Самым разным способом-методом, но по ходу существования совершенствуетесь, и, как результат, только затем, получается, чтобы и без того постепенно состарившись и деградировав, одновременно и телом своим деградировав, и умом, где-либо пасть, став только пищей для природного обязательного гниения тела, а иначе говоря, по сути своей, удобрением для самых разнообразных растительных форм? Разумеется, подобный вздор изначально нелеп. Человек рождается, чтобы жизнью своей порадовать себя и весь окружающий, полный разнообразия мир. Чтобы стать лучше, чище, светлее. Для этого необходимо прожить свою жизнь с целью, и с пользой. И цель эта, разумеется, уж точно не в том, чтобы скопить вокруг своей бренной плоти, которой непременно предстоит при таком существовании, и довольно-таки скоро скончаться, как можно больше того, что обычно и считаем тем самым, столь вожделенным для многих живущих богатством. Да и польза уж точно не в том, чтобы во время такого накопления как можно меньше обременять необходимыми заботами и обязательными трудами персону свою, выставляемую на первый план, столь ценимую и любимую.

Совершенствование духа, присутствующего внутри каждого тела — такой выглядит главная цель! Начатое от первого произнесённого слова, укрепляемое образованием, постоянное самоусовершенствование духовной основы человеческой плоти. Именно для этого в образе таком родились.

И прожитой с пользой можно назвать только такую жизнь, когда, в качестве последствия, можете быть уверены — ничто не способно никак и ни при каких обстоятельствах замарать, выращенную как результат, бессмертную душу. Подумайте сами! Если уверены, что дух получившийся не запятнан и чист, то чего тогда следует опасаться? Смерти своей? Но разве существует хоть одно из влиятельных крупных вероучений, которое не разделяло бы таких, что достойны спасения, и таких, что будут подвергнуты наказанию за какие-никакие грехи? А если прекрасно знаете, что обязательно, некоторое время минует, умрёте, то разве не благоразумнее будет идти к такому, на первый взгляд вроде как неизбежному и обязательному концу дорогой сохранения духовной незапятнанной чистоты? В любом случае, дорога обоготворения материальных и покупаемых благ, если должным образом задуматься о таком, признавая, что неизбежная смерть ожидает фактически каждого, выглядит, при подобных перспективах, это уж точно, как-то не очень-то привлекательно.

Помните! О таком твердят все крупные религии и не одну сотню лет. Душа, духовные ценности, при оценке получившихся результатов по окончании прожитой жизни окажутся прежде всего! И как не замараться духовно тоже уже давно всем всё рассказано. Одних заповедей, что принес от Бога Моше (Моисей) для такого даже более чем довольно с избытком. Если терзает, возникшее вследствие материалистического воспитания, недоверие к посмертному существованию, попытайтесь хотя бы начать. Живите как в заповедях, указано, не нарушайте. И, по возможности, притом как можно чаще где-нибудь и как-нибудь, но молитесь.

Где и как именно кому-то где-то следует в обязательном порядке молиться, об этом здесь, в написанном, указания есть, всё основывается на распространяемом ещё Иисусом, знаковом «Отче наш». Но указывать при совершении ритуалов противоречить тому, что требуют от верующих разные религиозные вероучения, это уж точно, ни при каких условьях не стану. Если обратите должное внимание к вероучениям, практически все крупные религии воспевают-прославляют Бога Творца, для всего и всех Единого, при этом, зачастую, обретающего, пусть и при разных обстоятельствах и описаниях, такой ли, или иной, подобный человеческому, радующий верующих, и восхваляемый облик. Поэтому спешу успокоить всех, кого потянет после этих слов поскандалить. Бог, Творец, действительно, в своем могуществе неоспоримо Абсолютен и Един. Вне воли Божьей и сами религии, глобально прославляющие Создателя, существовать попросту не смогли бы, и ситуация, в которой каждая из ныне существующих глобальных религий предъявляет к своим верующим почти одинаковые требования, сложиться попросту элементарно не смогла бы.

При этом, сразу хочется предостеречь всех таких, кто, либо все и всякие повествования о неизбежном и грядущем наказании встречает как нечто пустое, относя к словам, доверия не вызывающим, либо откладывает всё, что с этим, поучающим, по жизни связано, куда-то и когда-то прочь на долгий срок, то есть куда-то на потом. Когда, со всей и всякой неизбежностью, наступит именно такой момент, после которого отмахиваться от пугающего станет, это точно, совершенно не с руки, и резко донимающий вопрос — достойны хоть какого-никакого продолжения развития иль недостойны — будет поднят силами иными, окажется уж точно явно поздновато что-либо в том, мерзостно марающем минувшем как-то, в нужном направлении, менять. Поверьте, как-то сразу станет полностью понятно, что при разборе миновавшего былого, открыто-ведомо без исключенья всё из как-либо когда-либо содеянного, притом и нежелательное зло, и столь желанное добро, после чего, сам собою, станет, и по-настоящему, страшить грядущий и реальный результат. Ведь всё, вещаемое со страниц Святой литературы, правдиво каждым словом, убеждая — здесь ничего не сможешь ну хоть каким-то образом и от кого-то утаить! Воистину, не только каждое свершённое, каждая мысль и каждый волосок на теле, и это обнаружится по ходу дела сразу, после чего при учинившемся разборе будет на учёте! И, результат, за каждое марающее — недостойное здесь должным образом и обязательно, без промедления, спросится, реально понуждая дать ответ.

И, кстати, для действительно серьёзно озабоченных подобным, здесь можно подтвердить — любой живущий может именно с таким, подобного рода, разбирательством полётов столкнуться и не только в обязательном порядке после смерти. Конечно, после смерти обсужденье результатов жизни приключится непременно. Но с точно таким же обсуждением, имеющим своею основною целью выяснить, ну, а достоен ли иной из выбранных при жизни должного внимания Свыше, можно столкнуться также и до наступления кончины. В подобном приходилось поучаствовать, и потому довольно точно знаю, о чём, предупреждая всякого, здесь повествую. Что же касается тонкостей, как нечто такое, подобного рода, реализуясь, происходит? Бывали люди, жили в прежние времена, от неких из таких остались описания чего-либо такого, приключавшегося ранее. Икона в храме словно оживает и начинает на себе менять короны и тиары, тем соблазняя взор смотрящего как властью, что религиозной властью, что и обыденной, мирской. При этом, в это время хор в храме запоёт, увидевшему эти странности соблазна, самого разного свойства славословия на все благие голоса. Одни голоса начнут оправдывать и прославлять того, кто смотрит на икону, при этом демонстрируя недюжинные знания без исключений всего, что о заслугах, что о том, за что восхваляемого-обсуждаемого можно было бы в том храме так открыто похвалить, одновременно голоса другие, противореча тем, что хвалят, примутся самым различным по тональности звучаньем-образом, открыто обвинять столь рьяно обсуждаемого, при этом демонстрируя, что здесь тоже известно и без исключения всё содеянное злое, недостойное. После чего, это уж точно, всякому, о ком начнут открыто и демонстративно задираться-ссориться, без промедления захочется, просто неимоверно, очень вдруг захочется, чтобы почти не прозвучало никаких попреков в чём-либо марающем и скверном, но, зато, при этом просто обязательно, нашлось и прозвучало нечто, чем действительно впору было бы, и не стесняясь, явно и всею душой гордиться.

О том, чтобы в те странные моменты что-нибудь и попытаться как-то скрыть? Да о таком даже задуматься покажется попросту глупым.

Но, всё-таки, оставим всё это, потому как всякое подобное лишь нечто любопытное среди чего-то где-либо главенствующего. А главное, о чём, и не раз ранее упоминалось, сводится к элементарному-простому — любому, в ком присутствует желание себя качественно как-либо улучшить, прежде всего, без сомнения, необходимо, с тщанием, задуматься, ставя перед собой вопрос — и для чего, зачем здесь всякому живущему выпало возникнуть и существовать в столь удивительном, наполненном таинственностью мире и среди таких различных от рождения людей? Зачем, волею Господа, случается зачатие, развитие-формирование, с таким трудом и болями рождение, (рождаться получается просто на удивление жалким-ничтожным!), после чего столь долго, требуя, вне всякого сомнения, очень многих забот от таких, кто и родил, рождённое растёте, в трудах-заботах совершенствуясь от года к году, духом-телом. И, после всех трудов, лишь к двадцати пяти, а то и к тридцати годам, наконец, у явно не быстро вступающего в существующее общее мироустройство возникает полное право утверждать, что, спору нет, уж точно не короткий и, никаких сомнений, непростой процесс взросления и полноправного вхождения в жизнь, а, наконец-таки, но всё же завершён. Для неспособных отыскать ответ на столь животрепещущий вопрос, подскажу:

Любому из живущих, основополагающая истина в таком скрывается, сверх самым удивительным, парадоксальным образом, а всё же повезло! Несказанно повезло! Удивительно! Само рождение с последующим ростом и развитием способно одарить возможностью продолжить дальше совершенствоваться, и улучшаться, развиваться! Однако здесь уже в происходящем, и не просто многое, почти всё, целиком, зависит, от того, как себя поведёт такой, кому в жизнь и вступать, живущему придётся самым решительным образом определиться, на какие жертвы всё-таки готов по ходу дела согласиться и пойти, двигаясь к цели при столь сложном и неоднозначном жизненном наметившемся путешествии.

БОЖИЙ ДАР

Это полезно отметить для каждого рождённого и среди прочих рождённых живущего — ни в коем случае и никогда не считайте себя обделённым! Нет ничего более неразумного, чем изводиться страданием по поводу того, что на фоне таких или других, дары которым видны, не иначе, как истинно обделёнными себя от рождения ощущаем. От Бога всем и всегда, (заметьте, никаких сомнений, всегда!) что-то, это точно, дано. Что же касается того, что же именно? Чем такой или иной человек выделяется среди иных прочих? Здесь, чтобы определиться, во многом может подсказкой послужить, зачастую проявляющаяся ещё с самого момента рождения, тяга к чему-либо. Что-то может просто восприниматься с избытком приятных чувств, а что-то может получаться таким образом, как не получается у других, и это способно, по вполне объяснимым причинам, достаточно сильно начинать нравиться. Чем именно окажется наделён какой-нибудь человек, об этом уж точно не стороннему наблюдателю рассуждать. Пусть даже утверждать что-либо захочет родитель того, о ком идёт речь, всё равно, только кто, по воле Божьей, рождён, растёт, живёт, только такой существующий в мире людей сможет заслужить право правильно разрешить такого рода головоломку. Обязательно, рано ли, поздно, наступит момент проверяющих испытаний, и тому, перед кем будут поставлены самые непредсказуемые задачи, предстоит подтвердить, что готов получить, и помощь, и благословение Божье. Какую помощь, в каком виде и когда будет ниспослано то самое благословение, здесь у каждого полностью своя, совершенно непредсказуемая стезя. Куда такая дорога того, кто окажется достоин, в конце концов заведёт, об этом такому удостоенному внимания Свыше избраннику заранее никто уж точно и ничего не расскажет. Одно верно — надо идти по своему жизненному пути таким образом, как об этом указано в древних Священных текстах. При этом, главные постулаты правильного поведения у большинства центральных религий ныне практически не отличаются. Что же касается отдельно взятого человека, прежде всего такой участник существования должен помнить, что какими бы ни были обстоятельства, если хочешь радоваться происходящему, здесь и самому надо стараться обрадовать окружающих! Зло, любое зло, вернётся к тому, кто это зло в мир живущих приносит, исключительно и только таким печалящим и удручающим злом! А потому желать человеку в чём-либо неугодному, в качестве мести, каких угодно несчастий, недопустимая глупость! Добрый и одновременно поучающий совет каждому — главное, что можно от всей души пожелать тому, кто выгляди в глазах посмотревшего злейшим, малоприятным, и ни при каких условьях недопустимым врагом — это как можно скорее исправиться. Если считаешь, что человек, вызвавший всплеск не самых радующих эмоций в чём-то определённо неправ, прежде всего, пожелай этому некто обретения великой, вселенской, возвышающей мудрости и всеобъемлющего благоразумия, чтобы как можно быстрей осознал всю свою неправоту во всей полноте и отрёкся от чего-то подобного! Пожелай тому, о ком думаешь нечто плохое, стать лучше, светлее, чище! Поверь! Чем бы ни замарал себя такой, по глупости ненавидимый враг, поступить подобным образом будет лучше всего! При этом многое, при столь непривычном развитии самых разнообразных событий, окажется только на пользу, и, если будешь искренен в своих пожеланиях, прежде всего сам почувствуешь, что начинаешь отчищаться духовно, а это уже несказанная благодать! Удивительная благодать! К тому же такой враг, кем бы ни был и чем бы ни отличился, если, знаменуя пожелание, в отношении вызвавшей эмоции личности снизойдёт исправление, сам начнёт в самой полной мере осознавать, мучаясь, свою удручающую вину, в том числе и перед пожелавшим в отношении врага исправляющих благих, после чего, здесь сомнений никаких нет, и поверить в такое просто, любому, кто прибегнет именно к такой форме воздействия, происходящее понравится куда больше, нежели если в отношении того, о ком думается только плохое, осуществится некое, полное зла и гадостное возмездие.

Зло никогда и никому не принесёт окрыляющей радости!

Если человек неправ, действительно и несомненно неправ, и даже не пытается хоть как-то и хоть в чём-то в этой жизни исправлять себя в сторону улучшения, это ещё не повод изводить себя в отношении такого участника непрекращающейся человеческой круговерти слепой и бессмысленной злобой. На данный момент жизнь, вне всяких сомнений, почти обязательно в качестве перспективы большинству рождающихся предлагает старение и в качестве окончания смерть, к тому же по предлагаемой продолжительности в достаточной степени коротка, поэтому, время пройдёт, и такому, кому есть за что отвечать после прожитого, обязательно придётся за всё это, после, и ввиду случившейся смерти ответить. Когда даже тела, в котором организовывал-формировал себя, образ свой, нет, и надо ярко и открыто сверкнуть чистотой, созданной в течение жизни, бессмертной, заметьте, души, уже ничего не удастся ни скрыть, ни утаить, и никого не удастся, прибегая к лукавству и плутовству, обмануть. Всё будет ярко, открыто, доступно, понятно. И при разборе прожитого, будет в самой полной мере представлено, с одной стороны содеянное в течении жизни, откровенно маркое зло, с другой содеянное добро. Среди таких, кто выступит, будут желающие тому, кого возьмутся обсуждать, исключительно зла, но найдутся и такие, что пожелают добра. Но, самое главное, прежде всего, такой, кого начнут подобным образом обсуждать, сам будет видеть, ощутит, почувствует, и свою вину, и удручающую неправоту, вопиющую неправоту, выражающуюся в том недостойном-содеянном, о чём поведут речь с осуждением, и в несоответствии того, что было всё-таки когда-то и как-то достигнуто, тому желаемому и именно лучшему, к которому и следовало, тратя на такое всю свою жизнь, стремиться как к результату прожитого. И это, со всей неизбежностью, станет поводом испить чашу всех отпущенных и существующих после смерти наказаний, и за марающее поведение, и за содеянное зло в самой полной мере, до самого дна. То есть, со всей неизбежностью, наступит момент, когда такой, в отношении кого, перед тем, думалось только плохо, начнёт вызывать скорее жалость, и сострадание. И потому, если сами не хотите своими пожеланьями зла кому-либо самым вопиющим образом замарать свою душу, и, как следствие сделаться одним из таких, кому тоже наступит момент и за такое тоже в надлежащей мере ответить, самое правильное — обернуться в сторону того, кто вызывает столь нежелательные и неразумные вспышки злобы, лицом, полным искреннего прощения, после чего пожелать врагу своему исключительно благоразумия и исправления, и, кто знает, может быть подобным образом, через пожелания свои, станете источником исправления того, о ком думаете, то есть источником корректировки столь непонравившегося жизненного пути, а это значит, пусть для начала только словом своим, но уже сможете, и самому себе, и кому-то ещё хоть чем-то в этой жизни помочь.

СИНУСОИДА КАК СУТЬ МИРОЗДАНИЯ

Бог Творец у всех живущих один и един для всех, вне зависимости, как именно в разных храмах по ходу-течению поклонения молятся. Создатель вершина охватываемого сознанием мироздания. Вдумайтесь в само слово звучащее — мир о здание! То есть, здесь речь идёт о творение, которое объединяет всё, от самой крошечной составляющей, до того, что и венчает вершину, допустимого для сознательной оценки, возможного в восприятии, организующего развитие. При этом для людей, уже многие-многие годы, (речь, кстати, идет о тысячелетиях), нет тайны, что развитие это в любой представленной форме и виде идёт именно по спирали. И при взгляде со стороны более всего напоминает некую синусоиду. Какой бы истины, действий ли, ситуации, по сути, чего угодно, здесь не коснулись, всё подобным образом с этим нечто и происходит — то туда, то обратно, то одно из составляющих идёт к достижению максимума, после чего возвращается к куда более скромным значениям, то другое. У одних из участников действия временной цикл подобного рода колебаний крошечный и ничтожный, но зато такие колебания более живы и быстры, у других временной цикл происходящих изменений может оказаться огромным, но зато и некую смену тому, что подобные флуктуации из себя представляют, найдут, постепенно меняясь, предельно нескоро, и, как следствие, существование в таком воплощении может оказаться почти напрочь лишённым перемен и удручающе скучным.

Здесь, кстати, неплохо было б сразу отметить, что человек в своих свойствах творение достаточно странное, и во всех отношениях, никаких сомнений, особое. И одним из основных свойств, определяющих эти, не свойственные иным творениям особенности, является то, что цикл существования в человеческом теле может меняться. Пусть пока цикл сохранения и развития столь важного сознания в теле, по любым оценкам и во всех отношениях не очень велик. Об этом свидетельствует многое, в том числе написанное в древние времена предками — важно стараться, и, постепенно, по мере развития духовного, а также тела и интеллекта, цикл от рожденья до смерти будет продолжать изменяться, при этом изменяться в сторону увеличения. По логике, жизненные возможности могут расти в самых грандиозных масштабах, радуя достигнутыми и ранее неведомыми результатами. Раз созданы Творцом по образу и подобию Божьему, значит можем представлять из себя зерно, из которого способен вырасти мир, подобный тому, в котором сейчас существуем. Надо только очень и очень, от всей души постараться. Как-никак, но не шутки-забавы ради и прежде постоянно посылали наставления, указывающие, как в течение жизни важно и нужно совершенствовать свою духовную суть. Тело, созданное из праха и переходящее в прах, для такого существует рождение как начало движения в материализовавшемся, реальном обличии и смерть как момент окончания подобной формы существования, по сути, это тоже всплески и спады постоянной синусоиды бесконечной спирали. Конечно, объединение праха в нечто под названием тело качеством от рождения к рождению тоже обязательно должно возрастать. Ныне нет тайны — именно таким образом выглядит то, что наука называет естественный отбор. Но здесь куда более важно будет напомнить, и себе, и другим о том, что становится главным результатом прожитой жизни, а результат этот, доминирующий над всем остальным — сформировавшаяся и организовавшаяся в течение жизни душа. Созданное из праха, и, если не достиг результатов воистину высших, срок подобного наступает, и да отправится подобное к праху, а результат прожитого, душа, творение энергетически значимое, образное, найдутся надлежащие силы, оценят такое последствие прожитого обязательно. И если тешил себя надеждой на возрождение, то должен, по получившемуся результату, оказаться именно таким, каким Господь указывал стать в своих, известных издревле наставлениях.

И не надо недооценивать ситуацию. Творец по сути Своей, вершина грандиозного мироздания. Когда всё и всюду погружено в дела и заботы, будучи вершиной развития, и в том числе и духовного, всюду, везде, всегда и во всём, контролирует всякое происходящее, а иначе говоря, существует, присутствует непосредственно в каждым и без исключенья во всём. Нельзя не признать, ввиду слабости развития того, что обычно и называем душой, и что, питаю к такому массу надежд, отныне начнём улучшать, люди, как будто вновь просыпаясь в новом теле от рожденья к рождению, на данный момент даже оценить неспособны всю глобальность того, как всё это в реальности происходит. Пока имеем вид как вылупившиеся птенцы в приютившем гнезде, в лучшем случае распахиваем-раскрываем рот в сторону Господа в произносимых молитвах, да и здесь, при этом непрерывно, просим у Творца что-нибудь исключительно материальное и совершенно ничтожное, к тому же крайне сиюсекундное.

Но и этого мало! Обычно люди издревле любые наставления и поучения встречают с обязательным и крайне гневным конфликтом. Готовы с максимальной озабоченностью чего-то потребовать, или на чём-то настаивать, словно те, кто к живущим от Бога пришёл, в чём-то виноваты или что-то существующим после рождения задолжали. Или что-то обязательно должны, даруя наставления, доказать, или обязательно в процессе очередного поучения чем-нибудь неповторимо-этаким поразить-удивить.

Очнитесь! В каждом живущем, от рождения и вплоть до смерти зреет настоящий, полномасштабный, неповторимый образ бессмертной души! То есть то, что, достигнув, приложенными трудами, разумеется, вершины развития своего, позволит крайне недолговечному телесному и тленному облику-образу каждого из родившихся отобразиться и запечатлеться в виде духовно-энергетическом, то есть в виде гораздо более существенном, значимом и, что многократно важней, гораздо более склонном к дальнейшему развитию, нежели просто тленная и разрушающаяся телесная оболочка. Да, именно, в каждом присутствует возможность отобразиться в виде, достойном дальнейшей жизни и возрождения! Согласитесь, когда всё столь серьёзно, довольно часто звучащее оправдание дел далеко не лучших, мол, подобным образом жили и все остальные, прозвучит довольно нелепо. Человек творение Господа, создаётся чтобы радоваться, радовать и приносить другим людям свой собственный, зачастую неповторимый по порождаемой радости Свет, и если такой живущий хочет оправдать доверие, которое при зачатии оказали, любой из представителей людского общественного конгломерата действительно должен изо всех сил постараться. Заповеди-наставления ниспосланы живущим давным-давно, от религии к религии такие указания почти повторяются, читать или, на худой конец, слышать, что такие указания из себя представляют, каждому из рождающихся хотя бы раз приходилось, поэтому любому человеку остаётся только отличиться скрупулёзностью исполнения ниспосланных правил жизни. Как результат, когда наступит время расстаться с телом, проживший жизнь с честью должен иметь возможность взглянуть, не пряча взгляд, прямо в глаза любому, на кого бы свободно взирающее сознание не посмотрело, должен стать в результате своей жизни таким источником самых светлых чувств и эмоций, которому общение с любым другим источником самых светлых чувств и эмоций будет к лицу.

Но и это ещё не всё. Полагаю, немало значения имеют и обстоятельства, ожидающие таких, кого признают недостойными представлять то, что и принято называть благородным обожествлённым и восторгающим словом Свет. Пугать наказанием принято. Огонь в повествованиях о чём-то подобном присутствует постоянно, и в огне постоянно кто-то в наказание за содеянное горит. Правда, если подумать, полыхать, в глубине тверди, такого рода огню и положено. И чтобы должным образом страдать от подобного, необходимо не только подвергаться некому вполне заслуженному наказанию, но и иметь хоть какое-то подобие, утраченных вместе с телом, органов чувств. Если отсутствует то, чем можно было бы с такими мучениями чувствовать происходящее, тогда скорей, находясь среди чего-то подобного, начнёшь страдать от безликости и пустоты совершенного отсутствия происходящего, от существования среди одного сплошного и необъятного ничего. Правда и для этого необходимо саму энергетику, свойственных жизни, пусть и самых простейших и примитивнейших чувств сохранить. Ну, а как с этим обстоит дело, особенно когда виноватых наказывают, претерпевшие наказание как-то не особенно любят распространяться. В основном, если судить по желанию таких, кому приходится, изнемогая, терпеть наказание, больше всего такие страдающие хотят каким угодно способом, но сначала вырваться из объятий подобного рода чего-то, после чего совершенно открыто желают сменить подобное пребывание среди монолита безликого ничего на что угодно, но связанное хоть с какой-нибудь, не обделённой заботами жизнью.

ГАРМОНИЯ СОЗВУЧНОСТИ ТЕЛА И МИРА.

Теперь опять специально обернёмся лицом в сторону таких, кому свойственно постоянно жаловаться на свою жизнь, и видеть во всём, происходящем вокруг, только нечто удручающее и угнетающее, после чего целенаправленно скажем и для таких людей несколько слов. То, что является первопричиной для человека, любого, заставляющей, вне зависимости от обстоятельств, видеть в каждом очередном наступившем-грядущем дне некую пытку, понятно. Любому рождённому и живущему на земле постоянно хочется себя чем-то занять, чем-то таким, что будет, несомненно, радуя, получаться и будет восприниматься, и самим членом общества, и окружающими как нечто, достойное исключительно похвалы и восхищения. Жизнь таким образом устроена, что ото дня и ко дню, и, особенно когда возраст преклонен, весь до того пройденный жизненный путь, стоит только окинуть подобное взглядом, должен начинать вызывать к себе некое уважение. И, прежде всего, уважение в глазах собственных. С этим никто спорить не станет. Но, для таких, кому присуща склонность постоянно изводить себя и окружающих жалобами, что на жизнь неудавшуюся, что на судьбу недостойную, специально расскажу здесь о таком уроке, который получил сам. Уроке, надо отметить, достаточно жёстком, жестоком, но, несомненно, на удивление важном. Разговор пойдет о психиатрической лечебнице, куда поместили после того, как, после девяти дней вне сознания, сознание, наконец-то, вернулось. Люди любят пугать друг друга психиатрическими лечебницами. Правда, как показывает случавшееся, и неоднократно, общение с разного рода говорунами, никто из разглагольствующих на эту тему практически никогда и малейшего понятия не имеет, что же в такого рода заведениях происходит. Скажу просто — ожидать, что тамошние пациенты постоянно удивляют окружающих и персонал своим неадекватным и плохо предсказуемым поведением достаточно глупо. Если среди подобных стен с кем-то и ну хоть что-то случится, это уже событие. Иначе событий никаких просто не происходит, вообще никаких. Максимум раз в месяц всех соберут и ногти с волосами постригут и обрежут. Если есть, разумеется, что обрезать и остричь. И всё. То есть из событий вообще ничего нет, вообще, и ничего. И выдержать подобную пустоту не просто чудовищно трудно — попросту невозможно! Самых устойчивых хватает максимум на день, два, три. Некоторые пытаются спать, некоторые просто лежат на пастели, ворочаясь с боку на бок. Но уже к третьему дню такого воистину бесконечного счастья человек, вне зависимости от обстоятельств, из-за которых в это заведенье попал, элементарно не выдерживает. А иначе говоря, поступает такой исцеляемый в том же русле, как поступают и все остальные. Выбирает самый длинный из доступных для движения коридор и начинает по этому коридору ходить из конца и в конец. А теперь попытайтесь представить себе картину: один, обычно идущий вдоль всех используемых палат коридор, и, по пространству, из одного конца и в другой отдалённый конец бродят почти что все пациенты. Бродят, старательно не задевая друг друга, бродят долго и практически непрерывно. И, ввиду отсутствия альтернативы у такого занятия, такое броуновское движение не прекращается вовсе, с утра и до вечера! Кстати, по ходу дела пришлось подобным образом походить туда и сюда практически месяц! Однако, как уже неоднократно указывал на страницах этого сочинения, просто забавы ради и без надежды на, пусть и много позже осознаваемый, но всё-таки важный и положительный результат, в этой жизни ничего не случается. А потому и это оказался очень полезный и очень важный подзатыльник от Божественного Начала, пожелавшего, чтобы сам, и как можно более полномасштабно прочувствовал, что отпущенное время всей протекающей жизни — это самый главнейший и существенный дар, который получаем благодаря случившемуся когда-то зачатию, и произошедшему после рождению. Что же до счастья или несчастья, то здесь, чем сами заполним это, дарованное рождением время, таким подобное и предстанет в смотрящих и оценивающих глазах. Только, запомните, заполняя время собственной жизни, никогда не творите никакого, даже самого малого зла! Зло, любое, всегда, в первую очередь обернётся против самого зло творящего! А в остальном, будьте активны, старайтесь осуществить всё, что необходимо осуществить, или же то, что просто приходит на ум, и, время и такое наступит, что сами порадуетесь происходящему! В случае же ином, стоит только попытаться, отмахиваясь от чего-то необходимого, постоянно находить-обнаруживать предлоги баловать свою лень, самого себя при этом несусветно жалея, и незамедлительно найдутся причины, и вроде из достаточно веских, начать полным голосом жаловаться буквально-таки на всё и подряд. Всё, что угодно, незамедлительно заболит, и неудачам, кажется, и вовсе не наступит конца. В результате и дело, и самое разное, и очень скоро, может обернуться и вовсе чем-то, по сути, недопустимым. Начнут мучать всякие мысли — а зачем это всё? Ради чего, донимая подобным, живу? Страдаю, озабоченный тем или иным, а перспектив, что всё, и притом, ну хоть немножко улучшится, не наблюдается никаких!

Прежде всего, отбрось все подобные помыслы прочь! Если рождаетесь, то чтобы жизнью своей порадовать Господа, который это существование страждущим и подарил! А жизнь дарована всем, кто появился на Свет, это уж точно, не как какая-нибудь пустая забава! Изначально и безнадёжно обделённым во всём среди живущих родиться по определению невозможно! Да, чтобы проявилось дарованное, какие-никакие усилия приложить просто необходимо, требуется найти возможность отбросить в сторону всё, что мешает, и постараться. Возможно, те или иные заботы потребуют весьма внушительного труда. Но если окажетесь достойны такого, наступит момент, и обязательно сами порадуетесь, вознося хвалу, и Богу, вне сомнения поддержавшему, и своим каждодневным трудам, и надлежащего уровня, проявленному упорству. Только, опять повторюсь, никогда и ни при каких условиях не творите ни малейшего зла! В остальном, перед каждым появившимся после рождения открыт целый мир! Необъятный по глобальности мир! Мир, которому, кажется, нет ни краёв, ни границ, ни конца, ни начала. Идите, ищите, старайтесь, и в результате обязательно найдёте в этом мире то, что станет радующей основой всего вдохновляющего существования и окрыляющего бытия.

ЕДИНЕНИЕ ПЛОТИ И ЭНЕРГЕТИКИ (похожие варианты вполне возможно найдутся)

Теперь о сути. Как, и уже достаточно долгое время известно, люди представляют из себя единение бездушной плоти и несущей в себе духовное насыщение энергетики. По всем признакам, жить, во всяком случае в таком образе и обличии, в каком рождаемся и живём, одно без другого вряд ли способно. Здесь, правда, существует намёк и на кое-что, несколько несогласующееся с такого рода категоричными утверждениями. Во всяком случае, если верить Священной литературе, то при достаточно решительном стороннем воздействии, у женщины, которая и в мыслях подобного не имела, вполне может родиться некто, подобный своим телом всем иным живущим, и какова при подобном зачатии роль и творчество существующего отца семейства, вопрос, точно, большой.

В процессе жизни всё демонстрирует, что плоть несёт возможность наполниться совершенно новыми чувствами, плотскими чувствами, с точки зрения стороны энергетики Света, марающими живущего самыми грязными пожеланиями и помыслами. Сама сторона Света дарит сознанию зачатки способностей насладиться, пусть даже в крайне примитивных азах, гармонией красочных антуражей, одновременно проникаясь гармонией звуков, гармонией запахов. Всё, что, исходя из ощущений, сказочно мелодично и просто чарующе-радует, созвучно, переполненным счастьем, всяческим всплескам эмоций, способно по-настоящему одарить наслаждением и окрылённостью духовную суть. Даровать крайне ценимое наслаждение здесь и сейчас. Наслаждение, и близкое, и далёкое к тому, и от того, что дарует телесно-плотское восприятие происходящего и случающегося. Вкус той же пищи тоже может, по-своему, и, зачастую, неоспоримо по-новому зазвучать в таком, неведомом ранее осмыслении окружившей и обступившей душу реальности. Не говоря о той же Вере, Надежде и, разумеется, дарованной Плотью и чувственной страстью, Любви. В результате, как следствие, мир начинает звучать, как никогда до того не звучал. Никогда, и для стороны оживляющего энергией Света, и для воплощающей объёмностью Плоти. Одна беда, воистину, человек как воплощение Божье, созданное по образу и подобию Божьему, получается каким-то уж очень, удручающе странным! Страстями своими во всём, в чём только возможно, любой член человеческого сообщества остаётся всё таким же, переполненным жадностью и бессмысленной злобой представителем животной среды, потому делами своими едва ли не на каждом шагу уподобляется самым примитивным представителям окружающего животного мира. Духовно такой носитель интеллекта и разума если всё-таки в чём и растёт, то крайне не торопясь, и к Свету тянется скорей на словах, знает, что целенаправленно отстраняться от всего, духовно марающего, необходимо, но, если и приобретает желание подобным образом поступать, то только в лице единиц особо выдающихся избранных. А подобные избранные, если верить о такого рода людях написанному, рождаются-появляются среди прочих живущих не без помощи Божьей, или же, говоря проще, посещают сей мир далеко не сами по себе и, это точно, не просто ввиду случайности. Да и потом, после того, как такие несколько необычные подарки от Бога рождаются, как и все прочие люди, то есть, не ведая совершенно, полностью ничего, те, кого озаботило усилия к появлению таких даров прилагать, почему-то начинают немедленно ждать, что эти, просто появившиеся среди обычных людей и чем-то в чём-то от самых разных людей, сомнений нет, отличающиеся обязательно проникнутся полным пониманием происходящего. Правда, если такие люди действительно начинают идти достойной дорогой, то даже сам мир вокруг начинает, подстраиваясь, помогать в постижении до того неведомого и недоступного. Вместе с тем, главная задача таких особо выделяющихся как раз в том обычно и состоит, чтобы проникнуться как можно более глубоким пониманием смысла и сложностей мироустройства, частью которого с некоторых пор, рождаясь среди прочих членов человеческого сообщества, по обстоятельствам стали. Определяющее правило непреложно для всех. Только проникнувшись подобным пониманием, и, вместе с тем, сохраняя в чистоте свою духовную суть, можно стать тем, кто окажется способен замолвить слово, спасая таким от неизбежного наказания неких других. И дело здесь даже не в какой-то особой доброте или жестокости того, кому и предстоит замолвить то слово. Просто всем, без исключенья всем необходимо оказаться готовыми по результату жизни в чём-то ко всему тому, что в процессе существования ждёт. К тому же людям, всем людям, о недопустимости и опасности марающих душу дел твердят уже очень-очень давно! Это сказано, и не раз: Пойми, человек, растишь и лелеешь душу свою в течение жизни, после чего оформляется такая душа, основа и суть дара последующего существования, и, как результат, либо сможет, либо не сможет достигнуть надлежащего уровня, уровня Света, и, если результат далёк от совершенства, после смерти, просто покинет разлагающуюся телесную оболочку. Дальше случится то, о чём тоже сказано неоднократно: то, что всё-таки получилось внутри себя вырастить, должно найти в себе силы чтобы подняться над истинным конгломератом, самых разнообразных и малоприятных мыслей, идей, устремлений, порождаемых по большей части обычной материей, в объятиях которого, пока ощущаешь себя членом человеческого сообщества, среди всех прочих живущих живёшь. Грязь отрицательных, воистину плотских поступков, всё это то, от чего любому в эти мгновенья захочется полностью и безоговорочно отстраниться. Все эти дела, распространяющие между живущими недопустимое зло, со всей неизбежностью потянут душу того, кто до того этим жил, словно назад, вглубь из месива таких, кого тоже при жизни замарали делишки не лучшего свойства. И потому такая душа, вся в грехах, просто не сможет, над всем воспарив, вспыхнуть собственным Светом, как должно. Возрождение снова при таких обстоятельствах выглядит почти недоступным. И всё-таки это возможно. Память о личности, если всё-таки грязь мерзких дел такой дух замарала, то пусть при рождении новом такой будет забыт в виде личности, пусть передаст тому образу, через зачатье которого вновь испытает рождение, только лишь то, что поможет рождённому лучше, быстрее освоиться в мире, в который ново появившийся входит. Всякий же, кто умер, пусть, если жалеют о таком, что когда-то, а всё-таки жил среди прочих, радовал всех и ушёл люди живущие, и не марает помянутого и мир покинувшего грязь от дел недостойных с изрядным избытком, да будет такой снова как будто бы вспомнен одним и родившихся в новом, сменяющем прежнее поколение общества человеческого, и пусть начинает такой новый появившийся среди живых полниться памятью об ушедшем и с надлежащем сочувствием помянутом от момента рождения, и продолжается это пусть, пока родившийся не повзрослеет и не возмужает. И да будут те знания, что появятся у такого родившегося по мере взросления этому, вновь появившемуся на Свет только в помощь. Пусть же будет, что если не марают душу умершего дела недостойные, если поминают такого те из живущих, кому даже одно существование такого покойного приносило великую радость, то пусть снова рождаются такие ушедшие, и пусть те, что родятся, словно бы вспоминают о таких, ощущая от рождения помогающее учиться знакомство со знаниями того, кому и пристало таким образом словно бы в самих новых родившихся появляться. Если запятнавшему себя делами неправедными всё-таки не будет разрешено вновь телесно пытаться растить, сохраняя духовное обличие старое, свою новую достойную душу, то начинать такому придётся, как и обычные рождающиеся начинают, и потому ту свою личность, что до этого столь недостойно закончившеюся жизнь прожила, вспомнить такой обречённый на забвение просто не сможет. Из памяти пусть у того, кто родится, останется то, что поможет такому рождённому вновь побыстрее учиться и осваивать-познавать окружающий мир. И да не будет затягиваться подобное дело с таким повторяющимся посещением мира, нет на покойном следов от марающих дел и помянут подобный с жалостью и состраданьем кем-то, и да будет, в течении дней двух или трёх, а самое большее, всего лишь недели, даровано после такого реальное право и возможность появиться среди вновь рождающихся и живущих людей. Если отличали покойного дела необычные, и был делами такими среди живущих известен и славен, тогда да вернётся в мир через очередное рождение, сохраняя возможность и право достигать лучшего в таких из вопросов, что и раньше среди иных отличали, и делали среди живущих восхваляемым и этим известным.

ФОРМИРОВАНИЕ ВОЗМОЖНОГО НОВОГО ТЕКСТА ИЗ КУСКОВ

В таком мире, который вознамерился здесь обсудить, есть плоть как бремя и энергетика чувственного восприятия происходящего. С одной стороны, без плотского, материального, даже само существование того, что слышит, видит, чувствует, кажется мало возможным. С другой стороны, нелепость чувственных всплесков самых несовершенных желаний-эмоций такого примитивного воплощения столь своеобразно живущего надо ещё потрудиться понять! По сути своей, просто смехотворное устремление, отринув всё, что может возвысить духовную составляющую, лелеять-пестовать желание завладеть как можно большим чем-то материального характера значимым, при этом чем именно, собственно, не столь уж и важно. Для таких, кто понимает цену роста духовного организующего начала, подобное расстройство всех стремлений-пожеланий, ставящее человеческое бытие в некую прямую непосредственную зависимость от чего-то, что по ходу дела покупается и продаётся, да всё такое даже первично воспринимается как самое последнее животрепещущее неразумие! И вместе с тем, человек с необъяснимым, удивительным упорством, что ранее цеплялся, с упрямством продолжает далее цепляться за привлекающий к себе сознание хлам, любой, и за самые ничтожные и низкие эмоции, годы сменяют годы, поколения сменяются поколениями, и ничего как будто не меняется! В лучшем случае можно согласиться с таким, что наблюдается прогресс в улучшение передачи от живущего к живущему ранее накопленной по жизни информации. Но важность эмоционально-чувственной стороны жизни если и воспринимается, то скорей как некие благие рассуждения для других. Обременить человека чем-то, что побуждало бы вести себя согласно известным из Святых книг правилам-нормам, обычно если хоть когда-то удаётся, то только ввиду страха смерти. Именно смерти! Здесь возникает необходимость в обязательном порядке уточнить — человек, начиная испытывать подобного рода подталкивающее беспокойство, не просто боится как-нибудь не измараться при течении жизни грязью хоть каких деяний недостойного характера, человек боится именно умереть! Грязь помыслов, грязь пожеланий, то, что подобное с неизбежностью принижает духовно энергетический уровень того, кто этим себя с постоянством изводит, осознаётся очень малым количеством живущих людей.

РУГАНЬ КАК НЕЧТО ПО ЖИЗНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕЖЕЛАТЕЛЬНОЕ

(ГРЯЗНОЕ СЛОВО-ГРЯЗНЫЙ ОБРАЗ)

Любые рассуждения по поводу, обычно называемого грязным, словесного потока прежде всего основываются на следующих установлениях: Грязное слово, любое, в самой основополагающей сути своей обязательно порождает вполне понятно называемый грязный образ. Между тем само такое понятие, как грязный образ, для возникновения требует неких мысленных обращений к чему-то, уже грязным словом поименованному, например, нелицеприятного свойства действию, объекту, деянию, да, в принципе, всё равно к чему, главное, что в основе своей, с общепринятой общественной точки зрения, категорически нежелательному. Ведь именно потому упоминание чего-то столь откровенно марающего и неприемлемого самые различные люди и допускают, потому что подобное, это самое грязное слово, порождает в обязательном порядке некое общественно-нравственное духовное отрицание. То есть, упоминается подобное именно для того, чтобы саму основу происходящего при имеющем место общении замарать. К тому же, пусть даже осознавая и признавая такое положенье вещей, те, кому, в зависимости от меры и степени духовной испорченности, обыденно-свойственно часто и много ругаться, двигаясь по жизни, обычно как-то незаметно привыкают руганью марать практически всё случающееся в повседневной реальности, и даже порой словно не обращают внимание на такое малоприятное происходящее. И уж тем более оставляют зачастую за гранью подмеченного, что именно при чём-то таком, в сущности, происходит, на первый взгляд просто не задумываясь об этом. Вредят ли такие люди тем, чем, в изобилии, пачкают свою речь, себе, и уж тем более другим, нет, для любителей по поводу или без повода выругаться, если судить по сопровождающим матерщину эмоциям, такое попросту словно неведомо, да, чаще всего, и не является значимым аргументом. Но, к счастью, такими становятся среди живущих уж точно не все. Существуют и другие варианты развития подобного рода, напрямую связанной с нелицеприятной и словно пачкающей речью, цепочки событий. При этом, с точки зрения многих и многих, кому довелось с чем-то из разряда такого рода событий и обстоятельств столкнуться, это воистину поразительное и удивляющее, складывающееся по-иному состояние обыденного бытия, должно, вне всяких сомнений, именно радовать! Уж таким образом получается, если какой-нибудь человек обращается лицом к какой-нибудь религиозной основе и начинает обременять себя тщательным и старательным исполнением предписанных постулатов, то, в результате подобного движения по жизни, у такого уверовавшего постепенно формируется состояние, при котором сам, то есть не по какому-то принуждению со стороны, а именно сам начинает испытывать крайне острое стремление-пожелание вообще перестать марать себя руганью. Больше того, совсем малое время проходит, и такой индивидуум, обратившийся лицом к вере, чем бы при таком ни занимался в условиях жизни, не важно, начинает уже воистину ПАНИЧЕСКИ бояться хоть какое-нибудь бранное слово сказать! И, между прочим, почему происходят подобного рода перемены — совершенно понятно. Ведь как сказано в Святых Писаниях — и у Бога, сотворившего людей по образу и подобию Своему, всё творение начиналось со Слова! А потому, не столь уж много надо приобрести достойной и соответствующей ситуации мудрости, чтобы проникнуться пониманием, что и у человека, сотворённого по образу и подобию Божьему, каждое сказанное, то ли, или иное, да, по сути, любое произнесённое слово, незамедлительно, сразу после надлежащего-значимого оформления в некий, воспринимаемый прочими живущими вокруг образ, обретает свой особенный, чаще всего в достаточной степени важный, в том числе и для сказавшего или же написавшего смысл, и потому за каждое, по тому или иному поводу, в той или иной ситуации сказанное или написанное, сейчас ли, или потом, но в обязательном порядке приходится нести и соответствующий вложенной смысловой нагрузке ответ. И, разумеется, если слово воспринимается теми, с кем общаешься, как некое бранное, совсем не радующий душу ответ! Что же до последствий появления подобного благого понимания, такие проявления вполне предсказуемы. Стоит всего лишь задуматься о чём-то похожем-подобном, и, пожалуйста — незамедлительно приходит осознание, удивительно простой и вместе с тем основополагающей истины — каждым словом своим не иначе как организуем, строим, создаём, окружающий сознание, и формируемый сознанием, истинно человеческий мир, в котором живём.

Отряхни бремя суетной и мелочной злобы с плеч своих! Гордо выпрямись, расправь плечи, возвысься духом! Если порождённые прежней жизнью привычки мешают, и бранные слова, по тому или иному поводу как будто сами пытаются в рот залезать, прежде всего, задай себе главный вопрос — кто в теле хозяин, неужели зловредные и пакостные привычки доминируют над всем и во всём? После чего попытайся хотя бы начать! То есть попытайся каждый раз, когда случается нечто, порождающее неудержимое желание выругаться, незамедлительно одергивать себя, а для того, чтобы совершать подобное стало сподручней, подбери заранее некие альтернативы часто лезущим на язык бранным высказываниям. И, для начала, пользуйся словами-заменителями в достаточной степени без обиняков, свободно. Потом, глядишь, возникнет способность начать сокращать поток и таких, вроде бы и не самых что ни на есть подходящих для брани, а то и совсем, по сути, не бранных, но, вместе с тем, уж точно никаким боком не связанных с прочим перед тем сказанным, добавленных специально в прозвучавший пред тем текст, слов-междометий. И таким образом, потихоньку и полегоньку, всё в речи такой, словно само собой, не столь уж много времени по жизни пройдёт, выстроится в совершенно иную словесную вязь. И, очень может такое статься, что и самому станет приятно, что теперь говоришь, со всеми, всюду, везде, по любому сложившемуся в жизни поводу, а это значит всегда, совсем не таким образом, как говорил перед тем, когда ругань, вдруг появившись, могла сопровождать весь, порождённый словно неуправляемой и плохо контролируемой сознанием глоткой, словесный набор.

КАЖДОДНЕВНЫЕ ПУСТЫЕ СЛОВА, ЛИШЁННЫЕ СМЫСЛА, И, КАК РЕЗУЛЬТАТ, НЕСКОНЧАЕМЫЙ ПУСТОЙ РАЗГОВОР

(КАЖДОДНЕВНЫЕ ПУСТЫЕ СЛОВА, БЕЗ КАКОГО-ТО СМЫСЛА, НО СЛОВНО СРПРОВОЖДАЮЩИЕ СВОИМ БЕСКОНЕЧНЫМ И МУТНЫМ ПОТОКОМ, ТЕКУЩИЙ КУДА-ТО, НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД КАК БУДТО НЕСКОНЧАЕМЫЙ И СОВЕРШЕННО, БУДТО БЫ ЦЕЛЕНАПРАВЛЕНО ПУСТОЙ РАЗГОВОР)

Между тем, практически все обитатели обычной, каждодневной, полной движения, человеческой мешанины, прекрасно знают, что, кроме ругани, в повседневности жизни существуют и иные не самые желательные формы воздействия произнесённым словом на окружающую обитателей, обыденную среду. Речь здесь пойдёт о столь привычном при общении, назойливом, докучливом и бесконечном щебетании, чаще всего лишённого какого-либо смысла, и вместе с тем для многих столь привычного и каждодневного пустого разговора. Да, всё выглядит самым нелепейшим и трудно объяснимым для любой логики образом. Казалось бы, ну что с того, что зазвучат со стороны того ли, или же другого из разговорившихся, по ходу дела если разобраться, никому, ни говорящему-произносящему, ни слушающим, и притом со всей определённостью неважные, но с удивительной настойчивостью вновь и вновь произносимые, и часто склонные бесцельно повторяться фразы. А вместе с тем, такого плана вид, на первый взгляд ничтожнейшего смыслом, не знающего ни начала, ни конца, того же телефонного общения стал ныне, в век прижатого плечом к склонённой голове и уху, какого-нибудь средства связи, по сути, даже более чем актуален. Да, раньше, и не скажешь, что избыточно давно, существовали времена, когда желающие просто поболтать, при этом чаще всего просто ни о чём, для воплощения чего-либо подобного встречались, и, потом, всё говорили, говорили, говорили что-нибудь кому-нибудь, где встретились, при этом сами, развлечения ради, выслушивали нечто, сказанное собеседником, после чего, в ответ услышанному, снова всё о чём-то говорили, говорили, говорили без какого-то конца и края. О чём, не суть, здесь главное, что здесь другим разговорившимся, кто всё-таки себя обременял пустопорожними произнесёнными словами, казалось, что по жизни чем-то заняты, и чем-то, хоть немного развлекающим и интересным, к тому же время, вроде менее приметно утомляя пустотою, убегает. Пришёл, поговорил о том — о сём, глядишь, и день быстрей прошёл, а если не быстрей, то хоть немного интересней, чем если всё воспринимать в виде пустого и лишённого даже таких занятий, обременительного бесконечностью и одиночеством, сиденья в ожидании. Чего? А столь ли это важно, в ожидании чего, когда куда важней, что для возникновения тяги в сторону подобных пустословных и пустопорожних развлечений прежде всего всегда необходимо, чтобы того, кого неудержимо тянет поболтать, вся прочая, иная проблематика, столь свойственная многим из живущих в этой жизни, отныне больше ну никак не напрягала? Когда общения и занятий просто нет, только тогда и возникает некое такое, крайне неудержимое и острое желание поговорить, пусть даже ни о чём, при этом, зачастую, и не слушая того, с кем таким образом в данный момент общаешься. Кстати, во времена наступившие, когда основой для таких нескончаемых бесед стал именно телефон, смысл ситуации действительно не слишком изменился. Нет, разумеется, без телефонов разговоры ни о чём остались. Пенсионеры любят выходить, встречаясь, чтобы вместе посидеть-поговорить, торговцы на развалах тоже любят лясы потачать, как и для таких, кто по работе просто смотрит в потолок, или по делу едет в транспорте, то, что прижато к уху, более сподручно для бессмысленных бесед, и, разумеется, по-прежнему необходимо время, пустое и ничем не занятое время, чтобы развлечь себя такими бесконечными беседами и разговорами без видимого смысла. А между тем, как было важно раньше постоянно помнить, отдаваясь в повседневности таким беседам, такое и сейчас крайне полезно было бы ни в коем случае не забывать, что, чрез это самое, сформировавшееся при беседе слово, любое слово, к которому в подобной ситуаций повернулось, наделённое желанием бессмысленно болтать, сознание, в разуме всё ещё живущего, незамедлительно рождается и образ, порожденье некоего смысла, который, благодаря появившемуся слову, теперь озабоченному тем сознанию отпущено нести и порождать. Раз человеческим сознанием теперь уж что-то сказано, то есть как-либо, но такая болтовня оформилась, зачем-то сказанная речь, пусть даже и произнесли всё это, не обременяясь хоть каким-то, пусть малейшим смыслом и исключительно и только для самих себя, чему-то возникает повод, и весомый повод, где-то, будто бы из праха появиться (за словом возникает образ, рождается услышавшим сознанием, притом какой, заранее уж точно не предскажешь). При этом самому себе напоминать всегда полезно — пусть те слова, по сути, кажутся пустыми и ничтожными, такое сказанное может замарать, притом почти всегда и говорящего, и слушающего в одной пропорции, рождая к тем, кто таким образом болтает ни о чём, чаще всего крайне ничтожное и отрицательное отношение. А потому, если уж ощущаешь себя в полном праве именно вершить-решать на данном поле, значит, в самую бы пору научиться быть-выглядеть аккуратным и внимательным в каждом по ходу жизни сказанном. Коль порождаешь что-либо своим сознанием, всегда присутствует необходимость помнить и о смысле, что способен появиться в виде излившегося некого словесного потока, что, собственно, и станет результатом творчества, какому и положено быть полным хоть какого-нибудь смысла, Света.

А между тем животные в природе, тоже, между собою непохожие, зачастую, самые разнообразные тональностью, бессмысленные звуки порождают, которыми стараются между собой общаться. Одно только, до чего ничтожными становятся у звуков таких хоть немного, но приметные последствия! На первый взгляд подобное годятся только для самих животных! Однако, именно при помощи чего-либо предельно примитивного, такие порождения мира, и не только ищут, но, здесь надобно отметить, и находят возможность как-либо влиять на всё, вокруг творящееся и происходящее. Конечно, все такого рода издаваемые звуки богатством смысла тоже может и не обладают, и всё-таки, самое меньшее, дают возможность окружающим судить, как минимум, о некоторых из возможностей того, с кем, сообразно экзотическим проявлениям ситуации, берутся с этаким своеобразием поговорить, ну, а уж это, и в среде, где кто-то норовит кого-то съесть, уже бывает, уж как минимум, обыденно-немаловажным.

КАК ПРОДОЛЖЕНИЕ К «РУГАНЬ, БРАННОЕ СЛОВО»

РАССУЖДЕНИЕ

ПРИНЦИПЫ РОЖДЕНИЯ В СОЗНАНИИ ВСЕГО, что видим, слышим, ощущаем, в том числе и запаха, то есть всего того, что, словно следствие, в результате знаем как такой, самый предельно близкий и знакомый, и в сущности, необходимый для обычнейшего продолжения существования, жизни, окружающий со всех сторон мир.

Чтобы смогли ну хоть что-то при общении с кем-то услышать, что-то должно озаботиться тем, чтобы зафиксированный и услышанный звук при любом вдруг возникшем хоть с кем-то словесном контакте, сразу же и обязательно был узнаваемым образом создан, а ведь надо ещё обеспокоиться организацией и подготовкой всей схемы движения звуковых волн от источника к схеме достойного-должного-опознаваемого восприятия сказанного! Не говоря о необходимости предварительной подготовки надлежащего состояния на этот самый момент самой схемы восприятия звуковых волн, и при этом у всех, кто задействован в таком вдруг, и где-то, и как-то возникшем обмене словами! То же самое касается любого из чувств, или же, говоря проще, любой из способностей организма, одним своим существованием участвующих в формировании воспринимаемого образа окружающего сознание пространства, начиная от способности видеть, способности как-либо ощущать что-либо, и заканчивая способностью что-либо и о чём-либо знать. Для таких, кто рождается, мир, и время существования мира, текут в одном направлении монолитным потоком. На данный момент известны только единичные заявления о возможном искажении течения времени. То же, что время может и вовсе развиваться в направлении, говоря о таком мягко, обратном, фактически позволяя как-то по совершенно иному формировать обыденную и формирующуюся при течении из прошлого в будущее, и сцепившеюся с временем вроде бы насмерть реальность, на данный момент как нечто, достойное хоть какого-то, пусть и почти никакого внимания и понимания, во всяком случае, пока, попросту, как можно такое отметить, и не рассматривалось. Вместе же с тем, если взяться и строить перед собой происходящее, видя всё не как просто некое месиво, исключительно, полностью, целиком состоящее из сплошь разрозненных и разнообразных событий, а как сложнейшую вязь из того, что воспринимается, как то, что было, и как то, что, может быть, будет, хочешь-не хочешь, но согласишься и с тем, что источник формирования происходящего наделён надлежащего вида, не только возможностями, но и каким-то, скажем мягко, организующим знанием. Ведь надо же знать, заранее знать, что станет потом результатом того или кардинально иного события, чтобы через события, в целом и зачастую разнящиеся, хотя, может и однотипного свойства, сразу и сходу стремиться вперёд и достичь, словно заранее запланированного и получаемого, в конце концов, результата?

При всём этом, как уже было отмечено неоднократно, окружающий мир формируется в сознании человеческом исключительно благодаря ощущениям чувственного восприятия происходящего. И это всё в то время, как сами чувства такого восприятия, по мере усовершенствования схемы жизни и жизненных форм, могут становиться всё более и более совершенными. Что, в свою очередь, меняет образ окружающего мира в сознании. А изменение образа всего мира в сознании заставляет и весь меняющийся мир в очередной раз хоть как-то и в каком-то из самых разных направлений в определённом смысле изменяться. Любой рождающийся, по сути, с момента своего появления уже участник формирования чего-то такого, чему, по ходу всякого-всего происходящего, и становиться, после согласования всех необходимых — значимых изменений-перемен, реальностью, воспринимаемой и узнаваемой. И не беда, если сознание того, кто только-только лишь оформился, или с некоторых пор растёт, или же только-только начинает делать шаги на полосе взросления, на первый взгляд может выглядеть удручающе, ну, просто до крайности примитивным и ничтожным. Как, в принципе, и чувства такого рода порождений, на первый взгляд, могут смотреться просто удручающе примитивными, ну, просто, истинно на редкость. Чем выше развитие того, кто, от рождения, несет в себе отражение-образ, формирующий окружающий мир, тем выше феерия чувств, способная оформиться в картину восприятия происходящего повсюду и вокруг. На данный момент человек самое сложное из известных человеческому обществу существ, формирующих через чувственное восприятие происходящего, окружающее сознание пространство. Судя по всему, все другие участники всюду творящегося и повсюду случающегося, ввиду примитивности своего осознанья того, чему участником стали, могут попросту не замечать того ли, или же иного, особенно того, что находится вне самых естественных и непосредственных жизненных интересов. Что, разумеется, значительно упрощает сам процесс формирования, окружающей живущего, образности и объёмности!

Впрочем, люди, в своём, свойственном восприятии происходящего, чаще всего очень сильно непохожи один на другого. При этом, вся структура построения-возникновения выводов, становящихся первопричиной такой-иной разницы, по тому ли, иному какому-то поводу проявляемых взглядов, может выглядеть в достаточной степени неоднородной. Найдутся и те из живущих, кому, как покажется, даровано больше, обнаружатся и те, кого словно ещё от рождения взяли и в чём-то удручающе обделили. И дело здесь не только в получении толкового образования или же в том или ином, получаемом при формировании личности, и во многом разнящемся национально-общественном воспитании — накопленный ранее человечеством опыт в обязательном порядке передаётся от повзрослевшего-опытного поколения к на смену тому подрастающему и постигающему. Однако люди могут слушать сказанное, и просто как будто не слышать! Иначе говоря, находиться в зрительном-визуальном, звуковом, да, собственно, каком угодно контакте, и не фиксировать! Ничего! Та же красота чарующего музыкального звука может от некоторых попросту ускользать! То же касается восприятия красоты образа. Здесь, как и с запахом, нравится или не нравится — те же самые, разнящиеся и самые нелепые неудобоваримые неурядицы могут фиксироваться чуть ли не на каждом шагу. Да, что уж усложнять, если касаться подобного в общем, то тоже обычнейшее чувственное осязание, и то, при всей своей столь откровенной и видимой примитивности-простоте, потребует от того, кто надумал таким просто пользоваться, ну хоть каких-нибудь, пусть крайне скромных, но всё-таки явно пригодных при такого рода использовании дарований! Иначе говоря, есть, присутствуют некие проявления, крайние в спектре возможного, с такой ли, иной возникающей реакцией, на которые разногласий в оценке практически не возникает. Всё такой же надрывно-раздражающий визг, скрип, резкий и громкий хлопок и, как антипод, музыкальный и притягательный звон. Грязно-аляповатые пятна на чём-то или, в противовес, нечто розовое или же чарующе-незамаранное с белизной. Непереносимое и отвратительное зловоние и, как противопоставление, то, что куда более напоминает запахи от цветника. Болезненное повреждение, порождённое желанием навредить через удар и, призванное порадовать кого-либо, внешне нежнейшее, переполненное любовью поглаживание. А есть ещё прочие разные проявления, которые, скорей, уже можно отнести к такого рода смешению, и того, и другого, и приятного, и неприятного, проявления, при оценке которых необходимо вооружиться чем-то, что поможет в момент возникновения чувства и выводов. Кстати, между прочим, нельзя не отметить, счастье при именно чувственном восприятии мира даровано далеко не всегда и не всем. И здесь только на телесное несовершенство, как на самую главную причину, вину сваливать тоже не слишком получится! Даже сейчас, то, что поддерживает в теле, столь дорогую и столь недолгую жизнь, зачастую от зачатия наделяет, появляющуюся вследствие рождения, вполне обычную плоть, чем-то, вне всяких сомнений, более склонным к чему-либо. Говоря проще, чем-то таким или иным, но особенным. Более заметная развитость и таланты, в том ли мелькающие, или в ином, даже сейчас смотрятся отблесками такой накопившейся памяти, которую словно снова родившийся несёт о каком-то возможном и вроде бы, никаких сомнений, приключавшемся прежнем существовании среди живых. С одной стороны, рождаясь, как при этом всём кажется, не помнит совсем ничего, и ни о чём, и вместе с тем, используется взгляд на происходящее немного другой, и у жить начинающего вроде как сызнова, в самом младенчестве, и при этом достаточно раннем, способны явиться, обретая заметность и склонности, тяга к чему-либо, наметки характера, как, впрочем, и нечто другое может ещё в раннем детстве оформиться лучше, чем всё такое как-то по ходу происходящего получается, если и вообще получается у кого-то ещё. Да и осваиваться с чем-либо нужным такой выделяющийся подарок судьбы может оказаться способен со значительно меньшим усилием. Кстати, забавно, но до сих пор не обременяли себя, казалось бы, такой элементарной задачей сравнить, а столь ли одинаковым видится, слышится, осязается и обоняется мир при взгляде со стороны достаточно большого количества совершенно различных людей? Известно, что на этом поприще попытки нащупать какую-то истину были, и всё же, всё, что, как результат, появилось, сводилось лишь к одному заявлению: мол, разные уголки света и разные люди в таких отдалённых местах проживают, и, уж каким тамошний мир в детстве пока подрастаем-взрослеем опишут родившие, таким и останется в течении жизни перед глазами. Что, в свою очередь, заставляет отметить, что для многих и многих, такое услышавших, подобное прозвучало как крайне трудно понимаемая и ввиду плохой объяснимости неприемлемая глупость-нелепость! А вместе с тем, в любой крупной религии присутствуют вместе с прочим и вполне похожие утверждения, которые убеждают — каким мир вокруг себя видим, особенно во время молений, таким такой мир и принимает молящихся, то есть, в таком-то окружающем мире, молящимся с прочими рядом живущими и существовать. Что, в свою очередь, становится только ещё одним поводом наградить себя пониманием истинной важности отношения к любому из таких, окружающих, также, как хотелось бы, чтобы и те, окружающие, относились к любому живущему сродни выказанному при молении отношению к каждому! Формируя свой мир, постарайся сделать подобное благодатью для всех, и, как результат, сделаешь благодатью, и для других, и для себя самого.

ГРЯЗНЫЙ ОБРАЗ

Утверждение, что картинки сексуального плана, как и низменно-животного свойства, достаточно ярко и демонстративно-открыто направляют и тянут сознание смотрящего в сторону первобытной убогости и деградации, во всяком случае, при подобных заявлениях несогласных обнаружится мало, и убеждать кого-то и в чём-то, доступном как будто не каждому, необходимости вроде бы нет никакой. И, всё же, одновременно нельзя не признать, что одно только рисование воображением где-то внутри сознания, в разуме, чего-то подобного (такого, аналогичного изображённому образу) уже порождает внутри о таком ну хоть что-то подумавшего некую, гадостную и малоприятную грязь. Да и те мысли, которые от взгляда на такое марающее изображение чуть ли не сразу рождаются-появляются, словно бы трогая чем-то особенным и отзывающимся сознание и плотскую суть, светлыми, чистыми, это уж точно, не назовёшь. И, вместе с тем, озаботиться и отыскать среди где-то когда-то родившихся и когда-то и где-то живущих таких, либо этаких, что однозначно и недвусмысленно жёстко отринут что-либо подобное, и всё только чтобы ни в коем случае, и никогда, и ничем, ни за что, и никак не замараться, задача воистину неразрешимая. А, между тем, если задуматься, то, в результате, сообразно обстоятельствам, что здесь имеем? Самые разнообразные попытки-потуги убеждать человека поступать сообразно ситуации строго как надо, или же правильно, стали, толи привилегией, толи обязанностью таких, что вещают от лица Божества, только, слишком ли велик получаемый в результате таких вездесущих забот результат? Нет, в таком, что какой-то, маленький или большой завершающий вариант, сообразно как оценить, несомненно, присутствует, в этом вероучениям отказать невозможно. Однако, спорить достаточно сложно и с тем, что и здесь нелады, и что даже те избранные, кому свойственно громогласно стремиться прославиться склонностью, и притом однозначной, к постулатам хвалимым, того ли, или иного верования, безразлично, всё равно, в виде дел обязательных ожидают воплощение требований категоричных, религиозного свойства, от людей, скажем мягко, других, не от себя, и, всё подобное, это уж точно, сомнения не вызывает. Та элементарная истина, согласно которой, если не пойдёшь подобной дорогой, то, это уж точно, просто не выяснишь, куда, собственно, подобный путь, в конце концов, приведёт, как не печально признать, но, увы, а от всех, да ещё и активно рассуждающих на подобные темы зачастую и попросту ускользает. Если же ещё отыщутся желающие затронуть и активный чувственный фон, который при существовании обычно и сопровождает подобного рода, довольно специфические рассуждения, то здесь и вовсе можно даже более чем много всякой всячины нафантазировать на тему, что и кому в этом можно и допустимо, а чего совершенно нельзя. И такое в результате приводит к столь странному, что при оценке, пожалуй, только за голову двумя руками держись.

ПОХОЖЕ ОПЯТЬ РАССУЖДЕНИЯ (РАЗМЫШЛЕНИЯ), КАСАЮТСЯ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ИИСУСА

ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕЦ ЭТО И ЕСТЬ ТО РАСПЯТИЕ, НА КОТОРОЕ МОЛИМСЯ УЖЕ СТОЛЬКО ВЕКОВ? КТО ЖЕ ТОГДА И ЗАЧЕМ РАЗНЫМ ЛЮДЯМ ТАКОЕ ПОДСУНУЛ?

(Вопросы, которые можно использовать сразу как базовые.)

Первое: Перед тем Иисус, согласно текстам каждого куска Евангелие, демонстративно открыто бродил в Иерусалиме по городу, и, если верить написанному, пользовался знаками поклонения и восхищения со стороны достаточно заметного количества в Иерусалиме живущих, после чего подобный центр человеческого восхищения, и при этом согласно собственной воле, этими людьми схвачен, и эти горожане, и при этом именно живущие в городе, а не представители веры, обращаются с требованием лишённого воли перемещаться непременно распять, отпустив на радость собравшимся несомненно разбойника. Представители веры, согласно описанию, выглядят только организаторами-инициаторами всей такой яркой затеи, а как раз к Пилату с требованьем обращается, собравшийся при вынесении такого решенья, как надо понимать, самый разнообразный народ. Ну, и почему же всё таким образом собрано из словно противоречащих и не смыкающихся событий?

Второе: Жертвенного тельца перед принесением в качестве жертвы в храме положено вырядить и разукрасить, не говоря уж о таком, что подготовленный к жертвоприношению должен быть лучшим среди разных всех прочих. То, что перед отправлением к месту такой казни, настаивавшие на распятии, Иисуса вырядили в нечто нарядное, очень возможно, что лучшее из того, что только нашли, да и приукрасили насколько только возможно, об этом слов в тексте Евангелие присутствует достаточно много. Больше того, на кресте умерщвляемый или казнимый, к месту казни свой крест в данном случае не волок на себе. (Правда, здесь надо учитывать, это всё в древних текстах, в Евангелие о таком ни пол слова, но, между тем, в написанном, и с некоторым постоянством упоминается, что для казнимого крест к упоминаемой Голгофе поволок этот некто, озабоченный таким по дороге.)

Третье: Из элементарного — ну, и чем же таким, и при этом особенным среди живущих должен выделяться такой человек, чтобы, по мнению прочих, со столь необычным порождением рядом живущих, оказался достоин именовать себя тем самым словом: Христос? Ведь если судить по пусть и разрозненно, но всё же встречающемуся в Евангелие смыслу, это, не именное, словесное именование, а может и своего рода обозначение, особенное обозначение, должно, как результат, пусть годы, столетья минут, венчать лишь кого-то, чьё явление миру заранее пророками было предсказано. И такой, кто будет удостоен подобного, если судить по тем самым намёкам из текста, чем-то особым проявит способность средь прочих живых выделяться. Только, чем же от всех таких прочих подобных живых отличаться необходимо, чтобы особые свойства странного одного среди обычнейших многих заставляли безоговорочно соглашаться с выставляющим вперед отношением? И к каким же последствиям признание таких необычных отличий и предсказанных кем-то особенностей приведёт? И почему таким наиважнейшим выглядит такой, по меньшей мере весьма нелепо выглядящий, странный вопрос: в данном случае предстал перед всеми такой, кого давно ждали, или не с ожидаемым столкнулись, а с кем-то другим, раз вопрос о таком решили прийти задавать и от самого Иоана Крестителя? Правда, всё сводилось только лишь к желанью выяснить, всё-таки это такой, кому полагалось появиться, или какой-то особый другой?

Итак, что Иисус тогда говорит собравшимся и внимающим: сие, этот хлеб, есть плоть, а сие, это вино, есть кровь Христа. То есть, прямо перед ритуалом и закланием появляются заменители, способные даровать тем, кто считался учеником и по возможности ярко, открыто демонстрировал веру учителю, тоже самое, что дарует участвующим в заклании в храме у алтаря плоть жертвенного тельца и кровь жертвенного тельца? К кому же тогда, и какими словами, взывают столь сложно в ночь перед сакральным днём те участники умерщвления? Или наследники таких участников умерщвления?

Четвертое: Ещё есть, и достаточно весомое значенье имеет, к тому же и не раз упоминаемое именование: царь иудейский. На тот момент все иудеи сплошь под владычеством Рима, властители порядка монаршего имеют власть над кусками от иудейского государства, но, в целом, властвует только наместник, Понтий Пилат. Если судить по еврейских Священных книг тексту, чтобы претендовать на право короны, необходимо по родословной восходить к тем, от кого у иудеев всё начиналось. При этом в качестве первоисточника перечисляю всех, от существовавших тогда, и вплоть до Адама. Ну и как же созвучен рядом с этим поминовеньем Христос? И с жертвенным закланием в храме среди прочего чего-то, столь же особенного? Чем это, содеянное, как это надо понимать, в качестве ожидаемого благоволения Господа, должно столь сильно помогать тем евреям? Или мешать? Всем коленам двенадцати, чьи представители, судя по всему, перед сходом огня, с пятницы на субботу, в храме и собирались?

Пятое: Распятье, или же то умерщвление на подобном кресте. Если хочешь в жертву принести именно тело, то живущего в теле умертвить надобно, как умертвить следует именно жертву, заколов. Умертвить через ожидание смерти, просто распяв и подвесив на кресте, это сделать нельзя. На первый взгляд не получится. Коли рассматриваем вариант, при котором это не просто какое-то тело, а этот самый жертвенный бык, то есть, по умерщвлению, должен быть и для сожжения в качестве жертвы пригоден, значит, казнимому необходимо уже умереть не смертью своей, а именно, как и положено, оказавшись зарезанным, а в данном случае заколотым этим копейщиком, то есть, от удара копьём под ребро. И объяснений, откуда взялся копейщик, и с чего это согласился в таком поучаствовать, и при этом ткнул только Иисуса, как не было раньше, и сейчас не найти. Есть только из описания, что те распятые, прочие, рядом висящие, вроде не сдохли, и таким ноги потом перебили. Кстати, немаловажно весьма обратить здесь вниманье, что кровь, вытекающую из проделанной раны где всё происходит, в чашу специально собрали, словно заранее таким образом подготовив, чтоб нашлось потом чем при каких-то жертвенных действиях мазать углы и алтарь окропить.

Шестое: Тело, мёртвое, как можно понять из сложившейся ситуации, именно у Пилата выпрашивают для погребения. И Пилат тело отдал. Родне. То есть, неким близким отдал, а близкие это тело старательно приготовили к захороненью. Среди прочего описаний хватает, что тело обмыли, и что гробница та к времени смерти была уж по полной программе готова, и при этом готова для кого-то стороннего, совершенно другого. Само захоронение, если и связанно с чем-то, согласно описанному, то только лишь с камнем, которым всё вроде как замуровали, а потом камень, как можно подумать, не маленький, окажется кем-то отвален. При этом всего ночь пройдёт. Куда делось тело, на описанье чего-то такого нет даже намёка, но если исходить из принесения тела в качестве жертвы, и отдавать себе в эти мгновенья отчёт, что, всё тянет к тому, что ради этого всё и учинялось с подобною казнью, то, вроде, и рассуждать-то особенно не о чем. Сразу понятно, что кто такие глобальные планы построил, такой и уволок.

Седьмое: Что же касается таких, видимых, как это можно понять, но, вместе с тем, совершенно неведомых, с такими потом столкнулись возле могилы, и здесь обратить, и в достатке, внимание не помешает на способ формирования взгляда, достаточно двойственный. Есть сообщение, что те, с кем встретились, к могиле пришедшие, сами светились немыслимой и непомерной, чарующей красоты чистотой, и о Иисусе если и говорили, что всё сложилось таким специфическим образом, и такого здесь уж более нет, и более такого здесь не найдёте. Вместе с тем, есть сообщение, тоже след заметный оставившее, и, между прочим, вещающее также и о таком, не без издевательства прозвучавшем гласе из тучи, всем присутствовавшим сказавшем, что, теперь, если хотят, чтобы просьбы отныне услышали, то пусть о таком пропоют. И это притом, что сам такой казнённый почти в тоже время, образом пред теми, кто лично знал, появившись, даже руками трогать свои раны позволил, желая этим убедить сомневающихся, что отныне на милость живущим воскрес. Возможно, что убеждённость подобного рода, после всего, что перед тем, и с распятым, и с другими произошло-приключилось, фактором выглядела наиважнейшим, которого следовало после такого появления достичь. Есть также взгляд на такой свет, каким наполняется, перед тем как окончательно таких всех, наблюдающих вознесенье, покинуть, уйти (и подняться на небеса), свет такой описан как какой-то сверх ослепительный и непереносимо-сияющий, но здесь особый впору будет повести о таком разговор.

Восьмое: А, между прочим, вопрос-то, казалось бы, элементарный — почему всем каким-либо верующим, среди живущих распространившимся, с редким старанием и, при этом, с самого раннего времени сунуть пытаются в качестве изображения для поклоненья прямо под нос именно такое, более чем откровенное изображение жертвы, пусть умерщвлённой уже, но, по-прежнему, всё ещё висящей распятой соответственно на кресте? Ведь такой, кто висит, его нет! Это же труп! Тело пустое, бездушное! Такой, что распят, даже на таких, кто в сторону такого изображения молится, и не глядит! То есть, верующие, глядя, молятся, видя при этом перед собою лишь знак умерщвления! Тот, кто был жив и нёс свою душу в себе, можно отметить мгновенно, обычно именно смотрит в ответ. Это же, если смотреть на ситуацию прямо и без каких-то кривляний, сразу понятно, может из золота, может и из чего-то другого изваянный, но всё такой же самый телец в виде жертвы, здесь, на которого, это известно любому, столь откровенно молиться нельзя! И, надо отметить, в храмах христианского толка, и весьма часто, как раз такой телец золотой, жертвенный, называется именно Богом! Ну, и вопрос зададим, кто же такое всем верующим подложил, и зачем?

Здесь, кстати, много и разного сразу на ум в одночасье приходит. Информации мало конечно же. Всё, что источники излагают, как и вещающие во время молений в храмах слушающим сообщают, сводится к некому повествованию, и в основном всё о таком, что принималось решение, кстати, толком не сказано, кем и когда принималось подобное, соответствующим образом молиться, таращась на труп, чтобы, с таких самых пор, каждый из видящих был всегда в курсе случившегося таким образом и тогда, и, это уж точно, не забывал смерти — подвига, что, именно такой человек, таким собою пожертвовав, тогда совершил. Если же предположить, что всё, связанное с этим распятием, проистекает из страстно терзавшего этих евреев желания жертвой достойной алтарь свой украсить, то, здесь нельзя не отметить, всё, что мешает таким образом думать, выглядит чем-то, как минимум, происхождения стороннего, и точно уж, не объясняет, с чего это, то жителей Иерусалима терзает желание бегать за чудотворцем и что-то выпрашивать, то раскричаться: «Распни же, распни!», отвергая таким то решение, когда вместо столь привлекательного через распятие гибнет уже кто-то совершенно другой. Но, предположим, что всё здесь построено именно в подобном направлении, и это жертва для ритуала, который, здесь надо опять же отметить, именно ночью свершится! Дальше-то что? Затрагивая такое, сказать можно много чего. И самое первое, что отбросить попросту не получается, это вопрос о простом — что же хотели евреи за затею такую потом получить? То, что Иисус необычен? Что же сказать, весть о таком, сомнения уж точно нет, к этому времени распространилась как можно судить, очень сильно среди где-то как-то живущих людей. Ирод, будучи далеко не из таких, кто прославился собственной верой и в царской короне, но и то пожелал на казнимого перед приключившейся гибелью и зачем-то смотреть. Прочие перед тем всюду бегали вслед за Иисусом, чуда просили, а затем, всего дня не прошло после трудно объяснимых чудес, как закричали: «Распни!»? Вывод при подобном развитии ситуации просится, кстати, и сразу заметим, элементарный — чтобы такие события, да ещё и таким специфическим образом закрутились, должен возникнуть позыв к чему-то такому стремиться. Что-то должно было стать вожделением для устремления такого рода особенностями отличиться. Именно стать? Раньше-то просто ходил и никому, кроме клянчащих, нужен-то не был! То есть, должен возникнуть особенный кто-то, кто пальчиком ткнул в направлении столь выделяющегося на общем фоне, определённо и именно чудотворца, и тем, что в жертву такого потом принесли, очень уверенно, твёрдо сказал — таким образом выглядит жертва для Бога! Достойная жертва! И если принесёте столь отметившегося божественной любовью, будет готовым жертвовать что-то! Только, один вопрос, что? Мало того, что и сам такой, подобное объявивший, должен быть тем, перед словом которого только склоняются, полнившись трепетом. То, что одновременно было обещано в качестве дара возможного, здесь спору нет, что подобное должно было выглядеть очень и очень желанным. В чём же подобное заключалось, то нечто благое, которое таким образом получили? Если же ищем ответ, то, всё к тому получается, что на данном поприще в самую пору, как раз, вспомнить о разном. Сход Святого огня в храме, время именно с пятницы и на субботу, то сборище в храме у гроба в ночь перед сходом огня, что за моления столь специфические и тогда могут приключиться в, по меньшей мере особенном месте, и к кому же, да ещё в ночь, собравшиеся это моленье своё вознесут, что попросят? Огня этого в должное время, когда в храме народ соберётся? Но такой огонь, это знак, радость и счастье на многих нисходит во время схождения этого пламени, ну, после схода, а дальше-то что? Если вспомнить о таких неприятностях, что случились с евреями после распятия, то, как помнится, иудеям даже пришлось разбегаться, спасаясь, и храм этот был вслед за случившимся просто разрушен. Счастьем такое назвать как-то сложно, да и такое, уж точно, не просят, желают обычно иного. Здесь, между тем, и, возможно, на пользу пойдёт, коли напомнить себе, что сам этот, столь демонстративно-публично распятый, когда ещё в город вошёл, то уже знал, что случится. То, что о таком говорил, и не раз, что ж, о таком в Евангелие сказано много. То есть, сам поощрялся к подобному неким посулом, такая ситуация получается? Только каким? Что же могло и такого к такому подвигнуть? Если отвергнуты знаки владычества среди людей, то, что должно было столь однозначно увлечь? Жертвовать всем и собой, только ради чего? Что, если разбираться, касается тайной вечери? Ноги омыл, хлебом с вином предложил заменять кровь и плоть, и при этом свою, что, опять-таки, только толкает сознание в направлении принесения в жертву, и, между прочим, какого-то знания о таком ожидающемся принесении раньше случившегося. Раз такой заменитель для потребления внутрь, да ещё и принесении в жертву предложен, то здесь достаточно много различных, не лучшего качества мыслей рождаются. Ведь, получается, знал, что предстоит такой жертвой потом становиться, а потому и на тело, и кровь заменитель обеспокоенному участнику в свете ожидаемого предложили, чтобы, пока ещё можно, смог и другим предложить, чтобы те в храме не съели такого приносимого-жертвенного, как положено? Такое на первый взгляд получается? При подобном рассмотрении ситуации, между прочим, откроется сразу как минимум два направления: Иисус о таком рассказал, это точно, не тем, кто потом распинал, и потому, что же тогда в храме случилось у прочих собравшихся, при сотворении полностью и до конца, и всего ритуала, то есть уже непосредственно у алтаря, и в процессе моления? Тора твердит, что часть жертвы сжигается, а часть съедается. Раз о предложенном таком заменителе тем, которые при алтаре, не рассказано, что же такие собравшиеся, во время моления и принесения в жертву, часть от Иисуса жгли, ну, а часть, мелко изрезав кусочками, после приготовления съели? Если подумать, то зрелище видится столь отвратительным, что, стоит только представить, и то дурнота начинается. Как и результат у такой-то удивительной жертвы — что можно было просить, совершая такое? Сам-то Иисус что о себе услыхал, что такое могло и такого особенного столь увлечь, чтобы после подобного и на такое пошёл? Тексты о чём всем твердят? Пусть и с не полной уверенностью, но говорил тем, что спрашивали, что, по слову сказанному чудеса происходят, и, значит, вроде бы бог (или сын божий). Ну, уж других не найти, лучше Христа подходящих. Кстати, то мытьё ног, заменитель для тела и крови, если прикинуть, то о подобном если и узнаёт, то непосредственно перед вечерей, что только лишний раз намекает, что Иисус пред этой вечерей и с кем-то из Высших общался, и при подобной случившейся встрече такому собеседнику, одновременно и о хлебе и крови сказали, как и о таком, что ждёт подобную жертву, если хочет взамен получить… Только, опять же вопрос, так чего же реально захочет, да и ещё и к чему-то такому прибегнув, потом, пострадавши, достигнуть? Стать людям богом? Приблизиться к Богу Отцу? Постигнуть какие-то истины, ранее непостижимые? То, что Иисусу при таком разговоре подсовывают такой заменитель для плоти и крови уже показательно. Те, для кого было важно, чтобы такой, как Иисус, не погиб, уцелел, зная о всём, если и думали бы, то, сомнения нет, о спасении, чтобы себя поберёг и не лез в канитель и одумался. Такой заменитель участнику предлагать, разумеется, должен был некто такой, кто был причастен к затее и организации всего умерщвления, и испугался ещё и за то поедание плоти от жертвы, ответ за такое должен был напугать, и ответ назревающий. Верится как-то с трудом, что задумано было евреев подобным подбросом идеи спасти от ещё более страшного для собравшихся наказания в будущем. Раз подтолкнули евреев к такому, значит и предложили молящимся что-то, что таким, с кем общались, вмиг показалось достаточным, чтобы за ради такого себя погубить. Думать о таком, чтобы этих евреев таким заменителем плоти и крови, и от чего-то спасти, от чего-то более жуткого, чем даже то, что организаторы подобного вроде как заслужили в самом полном объеме? Глупость какая-то! Думать о чём-то таком даже несколько странно. Этой попыткой подсунуть подмену уж если кого и спасают, то только себя от возможной заслуженной кары. Плоть и кровь бога? Что же, когда происходит такой ритуал, когда ритуал прямо в храме творится? Прямо к тому обращаются, чью плоть съедают, признавая такое как жертву? Тело суть храм, первый храм, главный храм. Это съедание, да и ещё когда молишься, что же подобное даст? Единение, в том числе плотское, с тем, кто при таком поминался? Через желудок общение с миром, части такого остались внутри и, пройдя некий путь, будут удалены после прочь. Что же добавит такое, какой-либо близости при благодатном духовном общении? Или одарит возможностью посетить тело стороннему гостю, как раз такому, кого при принесении жертвы помянут? Этот бычок золотой, это безмозглая тварь, пусть нежелателен, и, вместе с тем, таких, что непосредственно в храме, приносят те жертвы, при этом, и с неким упорством, ну словно бы тянет к тельцу! Много ли можно узреть или смочь ощутить, применяя такое как жертву и в качестве промежуточного материала? Ну, что ж, из текста той Торы, всем предлагается есть только то, что растёт, не живёт. Здесь в лучшем случае если и плоть, то планеты — хлеб и вино (от растущего)! Ну, а распятый? Чем же тогда сам одарит, чтобы вокруг приключившейся смерти такое тогда затевать-учинять? То, что до каких-то возможностей, ну, хоть немного заметных, продвинутых, Иисус тогда, всё-таки не добрался, это понятно. Только бы не случилось, чтобы таким образом тогда богом, которому молятся, тогда стать не захотел, ну, как сказали, или же к Богу Отцу таким образом приблизиться не вознамерился. В подобном случае ситуация выглядит просто чудовищно скверно, пусть даже сразу становится ясно, почему, и этот огонь, нисходя, и горит, и почему потребовалось руку, спасая, туда протянуть, в такое активное пламя. Но, здесь присутствует альтернатива — Спасатель. Что же касается этого слова, то здесь всё, казалось бы, просто, если Спаситель, то, значит, подобному следует относится к таким, кому приносить спасение, всем! При подобном подходе впору жертвовать всем, и идти, не смущаясь, на всё! Всё оправданным выглядит, только, обманом внушительно больно уж пахнет. По логике, здесь теперь хоть в азах, но уже представляю, что за намёки на истину в слове таком проступают. То, что казнимый был от подобного знания, как и от подобного уровня очень и очень далёк, в этом-то тайны на данный момент уже нет. Да и для самого элементарного осуществления ну, хоть чего-то похожего, Иисус крайне важен живой, а не мёртвый. Значит, если такое Христу обещали, и Иисус согласился, то в результате выглядит лишь как нелепая жертва во лжи? Только обман ради смерти позарившегося на такие посулы? Такой смерти, свершившейся столь жутким образом и на кресте? Может, сказали, что, все испытания, после подобного, обернутся лишь чем-то одним, и, как минешь такое, самое главное из испытаний, то, раз, и сразу решишь все проблемы? Больше не будут после подобного донимать всяческим злом? Только, если бы тогда взял и не умер? Можно ли было даже пытаться Иисуса одарить хоть намёком на то, что, при свершении затеянного, и, всё выглядит таким образом, пообещали? Ведь с некоторых пор знаю теперь, что и из прочего смотрится попросту необходимым для надлежащего, правильного исполнения действий! Целое тело как минимум! Ну, а здесь, получается, чтобы не смог уцелеть, требуя, как обещано, должным образом расплатиться, ещё и убили, целенаправленно? Те, что должны были осуществлять всё в храме, иудеи, да для того времени собравшиеся тогда для проведения ритуала ещё слишком тупы, чтобы без некой подсказки и помощи со стороны, через собственные рассуждения до такого додуматься! Значит, всё выглядит заговором с целью убийства, всё, в общем, выглядит таким образом. Может к такому Иисуса повели мысли самые светлые, но сам не смог оценить элементарную неисполнимость этого, всего и всякого, что при организации подобного пообещали. И, результат, погиб. Но и не должен был быть после всеми забыт. То, что Создатель владел неким знаньем о чём-то таком, в это безоговорочно и полностью верю. То, что сам видел, слышал, чему становился свидетелем, здесь убеждает, что Создатель над всем, и владеет такой информацией. Всё построение всей этой схемы избыточно сложно, и то, что Иисус по результату погиб на кресте, далеко не конец для всего построения сложного ряда. Чтобы научило быть чуточку более умным, если распятье тогда не случилось? Жертвенность эта, от случая к случаю, но по ходу развития истории человеческой смотрится попросту необходимой. Может, какие-то ещё варианты и можно было использовать в качестве альтернативы, только, сразу отмечу, не стану о таком рассуждать. Используемое развитие разума невелико, каким в этот раз наделён. Но, что же всё-таки с этим молением и на распятие? Ведь здесь вопрос — этот, на кого столь целенаправленно молятся, и каким при подобной образности предмета для молений результат предстаёт? Что же хотел получить такой, кто в качестве образа для моления всем и нечто такое подсунул? Знаки моления на золотого тельца? Мысль и сознание различных людей обращаются к образу, образ в ответ наполняется неким духовным свечением. Но, если о каком-то для сознания узнаваемом мыслим с молением, то, после такого, в сознании, видим образ живого, не труп с узнаваемыми дырками-ранами. Кстати, отметим, что если распятия касаться сознанием, то это получится только распятие. Такой, кто распят, то, что будет рождаться в сознании, если подумать о чём-то подобном, выглядеть будет у разных народов, людей, верований довольно по-разному. Раз помолиться решили, подумали, с чем-то, например, просьбами, жалобами и обратиться собрались как будто в общении, некая образность точно наполнится Светом. Память о таком, кто помянут, уж точно останется, не пропадёт. Только, с распятием-то что получится? Здесь не покойнику с ранами-дырами, как образу мёртвого, Светом Благим наполняться? Духом своим обращаемся к образу, запечатлённому духом, вместе с тем, если помянуто тело? Что же тогда, тем частицам, что в тело когда-то входили, испытывать некую радугу чувств от того, что о том, кто когда-то был оформителем-организатором плоти, в которую и живущих удел был входить, кто-то что-то и как-то подумал, представив чего-то? Важность хранения материальными частицами разного рода дух формирующей и, несомненно, благой информации, в том числе и о том, кто некогда жил, если прикинуть, то выглядит даже с избытком заметной. Мощи святых дело очень известное. Правда, здесь отмечается первостепенность наличия мыслей в сознании таких, кто молиться пришёл, чётко связующих прах, о котором идёт разговор, с именем, образом личности, к которой что здесь, где угодно вообще обращаются. Часть праха мёртвое тело, часть праха вещи. Можно даже сомненья высказывать, в том числе в собственном мнение, мол, мало верю, что, всё похоже, к тому, иль к тому всё относится, в принципе, самому поклонению это ничуть не мешает. То есть, если судить по такому довольно поверхностному отношению, здесь опять в приоритете именно образ, что создан сознаньем живущего. Был бы лишь повод в надлежащем направлении подумать. И если то, или то, но одаривает этим поводом, образ приходит, то тогда, то, или то, что используют в качестве этакой с чем-то связанной вещи, подходит, годится. Но, здесь опять выступает на первое место важность присутствия такого связующего где-то непосредственно рядом от тела живущего. Важна близость телесная-плотская к такому, что словно повязано с избирательно восхваляемым именем-образом. Можно среди всего вспомнить и о поцелуях. Ясно, что рот приближая к чему-то, таким образом через такое намёком вещаем о некой готовности и даже такое связать с ритуалом, в ходе которого и происходит не только моление, но и почти поедание праха земного. Что же тогда с мертвецом, что повсюду представлен подвешенным-приколоченным и на кресте? Если помянут, то что здесь скорее в обыденности поминается, личность, иль дело, такой, кто распят, или же всякое, что ну хоть как-то с распятием в ходе процесса связалось?

В основе для рассуждений опять очередная подсказка. Хотя о таком задуматься следовало довольно-таки давно. Ну, и почему тогда теми отступникам-иудеями, пока Моисея нет, в качестве образа для поклонения сооружается именно телец золотой? Это случилось, разумеется, не без причины?! Хотя, точней было бы сказать пусть и немножечко, но по-другому: чтобы случилось хоть что-то подобное, должна присутствовать какая-то, подтолкнувшая к такого рода действиям обоснованность. А раз браться рассмотреть всё в свете подобного взгляда, телец избирается как образ для последующего поклонения не просто вследствие случайности, но уж как минимум потому, что сделан весь из золота, то есть, избыточно сверхценный и красивый. Может и странно, но и сам ответ, похоже, всё время яркого распространения религии и текстов всяческих религиозных был, вне сомнения, доступен и постоянно лежал будто бы поверх всего, на поверхности. Как надо понимать, чтобы избрать для последующего поклонения подобный, несколько довольно странный во всех отношениях образ, те иудеи должны были раньше, при совершении должного ритуального поклонения, и уж как минимум с должным почтением, среди всего, где всякие молитвы и звучат, привычно и обыденно приближаться к подобному изображению. Единственный образ, подобный почти что во всём, рядом с которым все подобные молящиеся всё то время своего сорокалетнего по пустыне брожения Богу своему поклонялись, был, разумеется, такой телец, жертвенный. И изначально, то есть как раз для выбора, чтобы стать жертвенным среди всех прочих, такой телец должен был считаться среди претендентов самым истинно достойным и самым красивым, и перед закланием такого среди прочего ещё и, делая достойным, самым тщательным образом украшали. Ритуал принесения жертвы вообще, в целом, вне всяких сомнений, был в достаточной степени очень непрост, иначе не было смысла таскать с собой, целенаправленно сооружённый, и, как надо понимать, не маленьких размеров, жертвенный и храмовый алтарь. Однако если верить тем текстам священным, участники такого, всех собиравшего заклания, видели даже больше чем просто немало некого особенного счастья, и в самом проведении, очень нешуточного, и, бесспорно, по меньшей мере именно внушительного ритуального действия, и в том, чтобы жертвенного тельца, после того, как закололи, и, расчленив как положено и на отдельные части, сообразно тому, как положено, и по частям вместе съесть.

Надо внимательно перечитать снова Тору! Полагаю, удастся найти более детализированные, точные тонкости, вехи, нюансы при описании самого ритуала. Особенно важно здесь разобраться с такой чашею с жертвенной кровью. То, что само умерщвление перед сожженьем должно оказаться закланием, только закланием, а не какой-то, может, случайно случившейся смертью, с этим уже всё понятно. Но чаша, если судить по всем признакам, вроде бы как специально, и при заклании, наполняется кровью, и это притом, что со времён Авеля с Каином кровь, как обличье души, собирать под запретом, а потому чаша та с собранной кровью просто не могла без причины, вдруг, появиться среди описания происходящего без какого особого и весьма важного смысла!

И, помни, золотого тельца нельзя после заклания, ни сжечь, ни съесть! Это лишь образ! Значит, для ритуала необходим именно некий избранник-телец? То есть такой, кого, после обязательного умерщвления и детально описанного расчленения, совершая ритуалы, жгут, пусть при этом, и частями, съедая?

Пока можно опираться только лишь на одно — образ, которому как-то и где-либо молишься, чем-то влияет и на молящегося в то время, как, пусть и не так актуально и значимо, как это возможно, влияешь на образ. Подстраиваешься под то, что видишь глазами? Или подстраиваешь то, что видишь, под ту конструкцию мира, которую, по ходу жизненного пути в своём сознании создал? Будешь готов осознать такую возможность более сложного и конструктивно продвинутого формирования этой самой реальности, и подобная возможность пусть таким образом, но повлиять на реальность появится? Что по поводу высказанного сказать? Любопытно! На первый взгляд уже далеко не настолько примитивны в своём восприятии окружающего, происходящего. Три-де реальность давно уже, и для молодых, и для старых не новость, но, чтобы такого вида, и не от реальности образы и привели хоть к чему-то, а большему, чем возникновение некой иллюзии в сознании как будто видящего процесс? Что же для этого нужно?

РАЗЛОЖЕНИЕ. ВЕРНЁМСЯ К ТЕЛЬЦУ. Жертвенность предполагает прежде всего и именно то, что это, приносимое в жертву, будет как-то отторгнуто от чего-то и отдано в дар. Вопрос только как, кем и кому? Образ, здесь прежде всего от храма зависит, какой обожествляемый, ну, а телесное, двигаясь в этом направлении каждый к своему тянется, да станет оное некой радостью для всякого из людей. Однако с испокон веку одно без другого не может. Приходим в дома поклонений богам своими телами и молитвы возносим. И что происходит, когда в процессе предпринятых действий в храмах что-то съедаем, или сжигаем, называя подобное дарованием? Людям есть мертвечину нельзя. Одно только, твари, поедающие мертвечину, существуют в природе, пусть такие представители животной среды, в большинстве своём, довольно примитивны в развитии. Всё, что на данный момент, двигаясь в такого рода направлении, можно отметить, сводится лишь к утверждению, что плоть умершего своей смертью начинает разлагаться быстрей, чем плоть умерщвлённого насильственным образом. При любом взгляде утверждение довольно сомнительное, но, что же, допустим. В чём суть такого приключающегося разложения? Телесная плоть, вследствие отсутствия чего-то, при жизни гораздо более серьёзного и всё организующего, больше не связана всё объединяющей и защищающей жизнью, в результате чего и начинает, по сути своей, разрушаться. Именно таким образом, разлагаться, перерабатываться, а, говоря просто, напрямую съедаться, бактериями, плесенью, и ещё чем-то по большей части похожим. То есть, чем-то, чаще всего гораздо более примитивным, и телесно более примитивным, соответственно и духовно. Если посмотреть на происходящее самым непосредственным образом, бактерии с плесенью просто готовят то, что до того являлось телесным носителем жизни, к последующему поглощению получившегося продукта разложения другими живыми объектами, по большей части как раз растениями. Какое при этом будет насыщаться растение, это не столь уж и важно. Важно, что это будет уже, пусть и первичное в своём примитивном развитии, но в энергетическом плане единое многоклеточное образование. При этом образование, способное не только выполнять крайне важную функцию энергетически значимого поглощения всякого Света с параллельной переработкой содержимого всей атмосферы, но, что ещё более важно, способное стать продуктом последующей переработки внутри организма того, кто подобное растительное порождение мира потом и когда-нибудь съест.

Теперь попытаемся вспомнить о всяком таком, что, согласно Священным писаниям, создано Богом, и, в том числе, для того, чтобы люди всем этим питались. Да и не просто питались, ведь написано много о таком, например, как иудеи часто использовали то, что обыденно ели, во время молений своих. Принесения в жертву, если верить написанному, предполагались чуть ли не как одна из важнейших и основных составляющих совершаемого у алтаря ритуала. Правда, в начале, среди написанного, если и находились указания, чем будет лучше творить поклонение Богу, всё очень ярко сводилось сплошь лишь к тому, что растёт. Птица если присутствует, то только как нечто, исключительно вследствие милости молящимся разрешённое, то есть, объект, всё же дозволенный для принесения в жертву. С рыбой и вовсе неясность. Можно найти слова, разрешающие употреблять в постные дни, но и не более этого! Ну, и что же тогда получается? Если опираться на первичные ощущения, отсюда и первичные выводы: Наиболее благоприятными, и в качестве пищи, и для принесения жертвы указаны те из продуктов питания, что стоят первыми в очень отлаженной и непрерывной цепочке переработки и освоения Света, распространяющегося благодаря основному источнику энергоснабжения осваиваемой живыми планеты. Ну, а это продукты как раз из растительности. То, что для живущих порождает растительность, ближе всего к основному источнику Света, энергии жизни. Здесь, кстати, присутствует и намёк, что любое из прочего, живущего, внутри себя начавшего-пытающегося, похожим образом, или иначе, но перерабатывать то, что возникло благодаря энерго потокам от Солнца, уже считается чем-то, в определённой степени нежелательным. Но почему? С энергией что-то начинает происходить? Энергетическая составляющая объекта начинает, в таких или иных вариантах, но в нежелательном направлении как-то меняться?

Вернёмся к схеме чувственного восприятия мира. Трудно сказать, существует ли хоть какая-то чувственная схема восприятия мира у обычных бактерий. Уж больно примитивна организация окружающего пространства, в объятиях которого подобные создания существуют. Скорей всего, нечто, побуждающее поступать таким образом, как необходимо было бы при существовании поступать, имеется в виду, размножаться, искать ну хоть какую-никакую, а еду и бороться за возможность найденную еду переработать, присутствует. Но скорей всего такого рода схема выглядит как, не предполагающий возражений, побуждающий толчок в спину: значит подобным образом поступить надо! На первый взгляд, о побуждающей чувственности здесь даже разговор заводить как-то несколько нелепо, и вместе с тем, даже на таком примитивнейшем уровне в чём-то центральном, ну, вроде того же голода и страха, а всё же должны присутствовать соответственно и здесь чувственные побудители-приоритеты, иначе выбор начинает отсутствовать вовсе, а без разнообразия на поле выбора не будет ни малейшего прогресса хоть в каком-нибудь развитии. Да, сомнений нет, при подобном подходе всё выглядит запредельно упрощённо. К тому же, если взглянуть на всю цепочку, выстроившейся на планете, организации различной жизни, бактерии окажутся в самом конце! Хотя, вместе с тем, если опять попытаться оценить ситуацию с точки зрения восприятия-получения энергии при распространении Света, и влияния всего этого на организацию жизни, ещё большой вопрос, кто при таком окажется в приоритете, простейшие и крайне массово распространившиеся по всей планете биологические образования или растения! И вместе с тем, нельзя не признать, что чувственное восприятие происходящего с точки зрения бактериальных образований, никаких сомнений, воспринимается как нечто самое-самое примитивное! Что же касается самого чувственного восприятия и воздействия чего-либо и на что-либо, то, что такое восприятие и воздействие, способное влиять на развитие и рост хотя бы этих самых, столь необходимых всем растений, существует, в этом, между тем, тоже нет ни малейшего сомнения. Человек с человеком любит рассуждать о разных характерах разных встречающихся где-либо растений, а некоторые растения многократно лучше и цветут, и плодоносят, когда рядом находятся определённые люди. А когда такие люди, срок всё-таки пришёл, и умирают, то очень часто подобные растения попросту увядают. То есть, такой объект, что ближе всего в следствие обстоятельств оказывается к источнику энергии жизни, и, вместе с тем, обременён самой предельно примитивной схемой влияющих на происходящее чувств, указан очень часто как самый лучший из всех возможных продуктов питания. При этом, и не просто должного питания, а, в том числе, и питания при ритуально-жертвенном приношении-поглощении какой-либо еды. И всё-таки, пока полученное как желанный результат выглядит достаточно скромно. Во всяком случае, на данный момент всё сообразно обстоятельствам смотрится соответственно тому, что мало того, что некоторые прочие участники процесса жизненного, полного разнообразия, по ходу дела поедая то, что имеет тоже растительное происхождение, уже начали вносить какие-то нежелательные изменения в то, что гораздо правильней получать от Солнца непосредственно и напрямую, и это уже начинает делать всякую такую плоть несколько непригодной для еды, ещё некоторое нежелательное в плоскости видимого, такое воздействие можно высмотреть и со стороны каких-то чувств, возникающих внутри каждого соответствующего организма, именно чувств, которым, судя по всем признакам, и становиться прямым продуктом — порождённым результатом от всего, кем-то когда-то как-нибудь прожитого. При этом всё достаточно ярко свидетельствует о таком, что, получается, когда влияют и особого рода и достаточно специфические факторы, как, например, отношение поедаемого к поедающему, что всё такое тоже может как-то нежелательно повлиять на того, кто, те или иные, пусть куда более сложные организмы, по тем или иным причинам, а в конце концов, всё-таки съел.

Но что же за картина вырисовывается тогда? Растение, то ли, иное, сразу и открыто тянется к Свету, к теплу, и в лучшем случае заметно демонстрирует способность положительно отреагировать на некое присутствие рядом кого-либо. А между тем, сами основы поведения того или иного из самых различных животных могут с момента появления среди прочих живых отличаться попросту поразительно! Выйдя из общего для всех, рождающего чрева, внешне почти что одинаковые для той-иной особи, подобные порождения характером поведения, чаще всего, расходятся настолько, сравнивать трудно! И это, кстати, выглядит источником-первопричиной изначально разного течения жизни. Одно только, здесь присутствует нюанс — вопрос по ходу дела формируется словно бы сам собой, при этом уж, по меньшей мере, весьма любопытный: ну, а влияет ли на хоть какие возникающие непохожести в существовании то, что такие, и на первый взгляд очень обычные живые организмы, в процессе жизни, после должного рождения и в ходе своего развития сиюминутно насыщаясь поедали? И если съеденное всё же, ну хоть как-то, а влияет на развитие, насколько некое влияние того, что съели, пока только лишь росли, существенно в сравнении с влиянием того, что поглощали уже после, повзрослев? Мясо задранной дичи, и мясо убежавших — уцелевших, такое вряд ли столь уж сильно отличается, тем более что если всё такое и возьмёшься проверять, да ещё если, скажем, всё оценивать на вкус? Существенную разницу в движениях и поведении той самой дичи, независимо, потом задранной, или не задранной, можно пытаться высмотреть только в момент начала нападения на таких, кого, как результат, в последствии съедают. В любом из случаев различия такого рода, даже если пытаться ставить подобные расхождения во главу угла, сразу покажутся, это уж точно, далеко не столь значительными, важными, чтобы как-то существенно влиять и на того, кто, отличающуюся тем приметным поведением, какую-либо дичь в конце концов сожрал. Вообще, с таким, присутствующим по всем признакам, неким отличием, по сути, внешне одинаковых, похожих особей всё, и в достаточно приметной степени, неоднозначно, и непросто. На первый взгляд похожи-идентичны, вроде бы как капли у воды, и, одновременно, поведение — ну просто небо и земля! При этом, как неоднократно отмечалось, обычно все такого рода расхождения оказываются заметны сразу. Ещё приметно то, что те отличия чисто духовного-душевного происхождения, с таким никто, это уж точно, спорить и не станет.

Но что же тогда в разном и оцениваемом искать, если едим, принося на алтаре и в жертву исключительно растение, а не животное? Начало Торы — человек от Бога получает хлеб и виноградную лозу. И здесь нельзя не вспомнить, что и Иисус вернул учеников к такому винограду с хлебом, то есть к тому, что в Торе как от Бога данное прописано.

ПЛОТЬ ЖИВАЯ, НЕ ЖИВАЯ

А если попытаться разобраться, то, что даёт такое поедание такой какой-то плоти от когда-то жившего?

Прежде всего, такое поедание плоти такого, до съедения когда-то где-то жившего, потом убитого, какого-то животного, даёт съевшему, вне всякого сомнения, ощущение сытости, обычно радующее и приятное! Потворствуя подобным ощущениям, нетрудно даже обрасти-обзавестись избыточным жирком. Обычно говорят — лишним жирком. Что есть жирок? Это энергия внутри и про запас, на случай если что-то непредвиденное всё-таки случается, делая схему обязательного ежедневного питания не столь определённо радующей и благоприятной, а то и вовсе прерывая эту схему. Да, однозначно утверждать, что ожирение это для обычного человеческого тела и здоровья только вред, тоже нельзя. Пусть спорить с тем, что ожирение здоровью в первую очередь как раз вредит — уж точно, ни за что, ни в коем случае не станешь. Всё это просто глупость. Теперь подумаем о плоти самого животного — всё всякое такое может появиться как продукт переработки пищи исключительно растительной, а может стать последствием переработки плоти, перед съеданием как пища, как и все другие жившей, но как-либо для поглощения убитой, умерщвлённой. А между тем, возникновение отличий от того, какую плоть съедает насыщавшийся живущий, или чтоб это приводило к разнице в интеллектуальном восприятии и осмыслении происходящего, такое, это точно, сколько не присматривайся, что-то не просматривается. В самом простейшем случае на данном поприще можно рассмотреть последствия некой борьбы за выживание, и результатом близкой смыслом гонки друг за другом, рано иль поздно, станет то, что, как все те, что нападают, рвут, иные, те, кого рвут, пусть и не сразу, но, вне всякого сомнения, умнеют. Ещё можно отметить, что у более сообразительных и умных, не важно о ком речь, животных ли, иль насекомых, птиц, рыб заметно более насыщенный, богатый рацион. Обычно есть в наличии растительная пища и животная.

Что ж, строки достаточно любопытные. Перед тем, как свести с щедрым и боящимся Бога сотником, Симона Петра трижды соблазняли, озаботив голодом и спуская с неба словно на парашюте в корзине тварей четвероногих, предлагая всех предложенных забить и именно таким питаться. Но соблазняемый не поддался, назвав пищу нечистой, и корзину снова утянули на небо. Хотя перед тем говорили Петру, что Бог пищу отчистил, можно и есть.

(РАЗМЫШЛЕНИЕ). МЕСТО ПРИГОТОВЛЕНИЯ ПИЩИ АЛТАРЬ. МОЧЕИСПУСКАНИЕ

Ещё можно отметить, если судить по собственному опыту, получается, то место, в пределах которого обычно едим, необходимо содержать в обязательной возможной чистоте. И что, то место, где готовят — поглощают пищу, подобное и есть в сути своей алтарь? Или только то место, где такую пищу перед употреблением приготовят? Поглощение всегда описывается как процесс, сопутствующий ритуалу поклонения Богу. Но по ходу дела почти что столь же ярко выявилась и необходимость с особенной старательностью чистить те места, где расстаёшься с теми же фекалиями, и где моешься. О мочеиспускании и вовсе сказано как-то особо: помочишься — и станет легче. Что-то особое, несущее с собою информацию, уйдёт с мочой при этом и из организма. О том, что всё происходит именно таким образом, можно судить даже по тем изображениям жрецов — правителей, мочащихся в древнем Египте. Хотя пока утверждать уверенно можно только одно — такая вещь как обрезание, это уж точно, не просто забава. Такое телу в проявлениях необходимо. Да и с самим испусканием мочи, это уж точно, экзотических нюансов всяческих хватает — если недопустимо сильно и с подобным попросту передержал, то и сам орган и в момент самого испускания мочи вдруг поднимается, и моча красится чуть ли не в коричневые странные цвета. Но к чему это всё, и в чём кроется суть, говорить пока определённо рано.

ПОДОБИЕ БОЖЬЕ (РАЗМЫШЛЕНИЕ)

Как результат что? Желудок с ускоренным разложением-переработкой того, что через рот туда попадает, суть чрево земное? То, что главенствует над процессами чисто телесными, управляя всем во плоти, облачившись в которую от рождения живём, всё-таки, в сути своей, именно разум? А, иначе говоря, то, что обитает где-то в высших сферах? И, как результат, всё суть подобие Божье? В том, что из себя сейчас представляем, крайне несовершенное, но, всё равно, сутью своею подобие Божье?

(РАЗМЫШЛЕНИЕ) О ЗНАЧИМОСТИ ХЛАМА, ВЗГЛЯД ИКОН, ЗЕРКАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД С ТОЙ СТОРОНЫ

Разберём взгляд с иной стороны. Что из себя может представлять зеркально иная реальность, теперь никому объяснять, похоже, не надо. Попытаемся представить взгляды подобного рода, рассмотрев вопрос по возможности конструктивно-детально. И, как результат, что имеем? Вариантов разрисовать ситуацию несколько. Один из таких выделяет в качестве отдельной позицию рассмотрения взгляда икон как взгляда подобного рода как раз с такой (зеркально другой) стороны. Глаза икон в этом случае выглядят окулярами, через которые можно заглянуть в иной мир (или в окружающий мир, но из мира иного?). При этом в таком, ином мире есть плоть как нечто объёмное и оформляющее собой всё задействованное жизненное пространство, и энергетика чувственного восприятия происходящего, которой предполагается наполнять то, что, как надо понимать, живо. С одной стороны, без плотского, материального, даже само существование того, что сможет услышать, увидеть, почувствовать кажется попросту невозможным. С другой стороны, нелепость чувственных всплесков такого примитивного воплощения самых примитивнейших желаний и эмоций надо ещё потрудиться хоть как-нибудь, а понять! Одно только, по сути своей, просто смехотворное, но зато постоянное желание, отринув всё, что может возвысить духовную составляющую обыденного существования, по ходу жизни завладеть как можно большим чем-то материальным, при этом чем именно, не столь уж и важно, казалось бы, уже просто оправдания под собою не имеет. Для всех таких, кому даровано понимание цены роста духовного организующего жизнь начала, подобное желание, ставящее человеческое бытие в непосредственную, прямую зависимость от чего-то, что обычно примитивно покупается и продаётся, да подобное даже первично воспринимается как самое последнее неразумие!

Но грязь помыслов не должна коверкать взгляд, то есть саму картину восприятия мира, а то это с неизбежностью может исказить образ в глазах того, кто глядит. К тому же, образ, видимый смотрящими на смотрящего глазами, с неизбежностью повлияет и на то, что, в качестве следствия произойдёт. Красивый образ при таком рассмотрении всего вопроса, первый источник появления красивого и соразмерного.

У буддистов главное изображение веры очень часто просто закрыло глаза. Надо отметить, что теперь наделён предположением, что это потому и для того, чтобы быть где распространился Божественный Сияющий Свет островком спасения далее прочих достойных для таких, кто духом своим ничтожен в развитии. Есть, кстати, у некоторых, кому по-прежнему молятся в храмах, третий глаз в середине лба, как и у Шивы, благодаря которому эти особенные вроде бы могут видеть через глаза всего живого всё, происходящее в окружающем мире. Могут изображённые в таких храмах это видеть или же нет, скажу об этом откровенно — не знаю. Обычно у изображённых в виде богов в восточных храмах немало чего хватает с избытком, и рук бывает что побольше чем две, и голова у одного из пантеона как у слона, так что и на людей — подобие Божье, такие обожествлённые изображения если и похожи, то только отчасти. И учитывая, как давно на образы подобные в храмах молятся, и какими повествованиями всё это сопровождается, ещё большой вопрос, а есть ли логика в таком, чтобы даже попытаться озаботиться предположением, что все подобные, ну хоть в каком-то варианте, но изначально порождения существующей на Земле жизни, Создателем пестуемой?

РАЗМЫШЛЕНИЕ ПО ПОВОДУ ХРИСТА, ПРИНОСИМОГО В ЖЕРТВУ И ПРЕТЕРПИВАЮЩЕГО СОЗЖЕНИЕ В ХРАМЕ

БОЖЕСТВЕННЫЙ ОГОНЬ. Что можно отметить на данный момент? Христа после воскрешения увидели те, кому выпало во время вечери и ритуала вкусить, розданную Иисусом, ритуальную плоть и выпить ту, тоже ритуальную, кровь в виде вина. Кровь, истинная кровь, была казнившими собрана в чашу во время убийства. О таком, что стало с поминаемой плотью, что тогда с креста сняли, на момент начала рассуждений можно было только догадываться. Но уже тогда на первый план начинала проступать ситуация, при которой те, кто осуществил умерщвление, потом, собрав в чашу кровь, ночью, некие действия в храме с этой кровью и телом всё-таки, а проделывали. Ведь наследники участвовавших и сейчас тоже могут взывать к Христу в месте захоронения? То есть, как раз, как указано — собрав вместе в пятничную ночь по одному человеку от двенадцати колен, и озаботив задачей воспеть строго созвучно и в такт. И что, когда собравшиеся с этим всем справятся, туда нисходит? Огонь? Такой, которого все и столь незамутнённо-пламенно ждут? Но тогда откуда появляется такой огонь? И почему поначалу столь странный, являющийся словно из ниоткуда огонь участников субботнего, уже не тайного действия, радует, веселит и словно бы не обжигает? Вообще, кто из таких, кому удаётся порадоваться возле гроба Господня появившемуся огню, хоть что-то знает о всяком-разном ином, здесь же до того и в обязательном порядке в ночь с пятницы и на субботу случающимся? То есть, кто из собравшихся хоть что-то знает о таком ритуале в ночь с пятницы на субботу, ритуале исключительно ночном, и, никаких сомнений в том, тайном? Что здесь сказать? На первый взгляд большинство переполняемых счастьем у Гроба явно не слишком отличаются избыточной душевной щепетильностью, и, что точно, это сразу бросается в глаза, все восторгающиеся Огню, в отношении всего, происходившего пред этим, ночью, и в храме, находятся в неведение, по меньшей мере абсолютном и полном. Ну, и откуда же тогда такой огонь, чего же это столь яркий знак и что этот огонь живущим несёт?

Здесь есть особенности, и сомнений нет, это уж точно привлекающие, и первая из подобных тонкостей, побуждающая занимать голову помянутым вопросом прежде всего в обыденном, что теперь знаешь — Иисус в зрелище показанном горел, и это порождает мысль, объясняющую, откуда пламя в храме всё-таки берётся, но, вместе с подобным — знаковым, одновременно и другое сразу же всплывает на поверхность, заставляя, разумеется, задуматься — туда, в то увиденное пламя руку протянул, и тем помог оттуда выйти, но, сразу же вопрос, тогда, откуда пламени после такой ночной молитвы взяться в этом храме и на следующий год? И, кстати, если прав в своих сделанных выводах, добавить было бы разумно ещё кое-что! Действительно, и почему Огонь, сходящий в храм, собравшихся у Гроба и полных истинной радости, не обжигает? При таком повороте словно бы сама собой ещё одна мысль возникает, начиная в записи просится, — пусть с некоторых пор сторонник мысли, что Тёмная сторона дарует душам свет, которым полыхает всё нутро планеты, таким способно вспыхнуть тёмное пятно на светлом и духовном, ну, а если тёмных пятен вроде бы и нет? То место среди прочего, где будет полыхать такой не лучший Свет, но чем же при подобном оформлении жечь? Ведь даже плоти нет, чем будет в виде испытания воспринят с болью, с мукой этот жар? Да, полыхать всё будет, может, даже ярко, одно только, чем именно такое и ожечь способно? Для этого подобное-наказуемое прежде надо замарать. А как такое восхваляемое, воспеваемое замараешь? Если объект чист, наполнился Светом Благим, возносясь на глазах учеников! И это даст спасение всегда! И это даст возможность стать для других живых Спасителем?! Всем, кто взывает, в вере и надеждах утвердившись! Опять же эта новая вариация взгляда на происходящее, когда, если благословен высотою духа окрыляющего, то точно уж не где блаженство Свет, наслаждение рождающий, будешь сидеть, отправишься в этот огонь быть островком рождения надежды на возможное спасение для таких, которые, ввиду слабости-ничтожности духовного начала обречены подобный Свет через страдания переживать. (Здесь, кстати, пока-что косвенных и всяких сложностей с избытком — например, в каком варианте будет выглядеть подобное спасение? И как с подобным пламенем, и сопоставить такой истинно безбрежный океан безликих серых образов скопившихся, откуда, сколько помню, выдернули мать, таких образов, ничем особенным не отличившихся? Попробуй-ка ответить на вопрос, а с этими-то что?)

Пока таким образом получается — та плоть и кровь, которую дали вкусить во время памятной вечери, согласно сказанному, это всё освобождает съевшего, испившего, от бремени проклятия, которого иначе не избыть? А эти, в храме, ночью, что? Собравшись представителями всех колен, полны стремления призвать на всех евреев все блага земные как на народ, по-прежнему избранник Божий? Что, видимо, происходило и в иные времена, происходило раньше. Но теперь, к Создателю, при этом повествуя о чудовищности зла свершённого, взывает вместе с прочими из тверди этой, столь бушующей-пылающей, кровь самого Иисуса, суть Христа? А кровь, согласно в Торе писанному, и есть душа. Но дух Иисуса, на глазах таких, вкусивших эту плоть и кровь во время памятной вечери, наполнившись Светом сияющим, как надо понимать, тогда вознёсся до Небес. Понятно, что евреи, совершившие то умерщвление и совершающие этот тайный ритуал, тогда, соблазнились обещаниями некого всеобщего и непомерного в размерах счастья. Но то, что отношение к евреям по всему немаленькому миру, говоря мягко, лишено любви, могло бы хоть кого-то из таких пытаться натолкнуть на мысль, что это всё имеет место далеко не просто вдруг и без причины.

И что же получаем при такой организации за особенный особый ритуал? Люди толпой собрались, кроме этих больше не было, по сути, никого, с обратной стороны от входа и прохода к Гробу. Петь, призывая, под такими сводами, наверное, можно. Но попытаться разжигать огонь какой-то ритуальный? Что-то сомнительно. Друг друга в этой толпе основательно теснили, откровенно, в общем-то, толкались, словно старались оказаться в зоне, или же вне зоны некого воздействия. А может, то, что, словно бы в ответ на прозвучавшие призывы, но уже после, потом, днём, и спускается с Небес, и есть лишь отблеск от теми устроенного, этого ночного ритуального горения? Такого, призванного пламени? Но само пламя, этот Огонь, на первый взгляд лишь отблеск истинного, столь желанного молящимися Света? Если всё таким образом закручено, то всё, что призвано дарить такой особый Свет, должно возникнуть именно тогда, когда вокруг и всюду доминирует та Тьма. И что как результат? Душа, свободная от грязи недостойных, низменных страстей, вспыхнет достойно. А то, что обернётся грязными, марающими чувствами? Ведь из-за таких подобный дух и будет не просто лишь одаривать сиянием, светить, здесь запылаешь чувствами раскаянья, стыда, позора! И это будет жечь, раз всё открыто взгляду, будет нещадно донимать набором из каких-то чувств, более близких точно уж не к чувствам благостным, а к наказанию! Как надо понимать, похожее начнёт терзать, таким принуждая самому себе начать желать разрушиться, исчезнуть, стать ничем, нигде, никак, с одной только надеждой — получить потом возможность вновь вступить, пусть испытав зачатие, рожденье, всё в столь желанный мир, чтобы иметь возможность вновь, опять пройти подобный путь, уже раз пройденный, только на этот раз не замаравшись. Пусть достижения уже свершились и, как покажется, достиг по ходу дела уровня действительно высокого, случилось, раз, и вновь среди такого стать ничем, и, в виде следствия, по факту оказаться вынужденным вновь начинать с такого состояния простейшего зачатья внутри какой-то новой плоти. А это ли не самое ужасное из всех возможных наказаний? Считать себя, возможно, лучшим, и открыто, ярко и гордясь почитать себя таким, кому всё, без какого-либо исключения простится, а в результате оказаться перед нескончаемой и бесконечной вереницей образов свершённых дел, неправедных, самых разнообразных дел. И ликов всяческих, которые, сомнения не вызывает, пострадали. По ходу дела начиная от обычной курицы, что умертвили ради насыщенья. И оправдаться здесь нельзя. Да, может и не знал о таком, что, перед пасхой, и в процессе совершаемого ритуала, то благо призывали среди прочего и на таких, но явно объяснимой и понятною дорогой к своему спасению тогда не шёл? И что, теперь просто спасения захочется просить?

Теперь немного о дороге, ведущей к спасению некому. Что здесь имеем? Среди иного вроде бы даровано в виде начала крещение. Такая первая из процедур, в предельную простоту которой, всюду, постоянно и как не крути, а упираются в достаточном количестве многие. Что же касается искомой сути? Общеизвестный Иоанн, потому и прозываемый всеми Креститель, начал проводить процедуру этого крещения ещё до начала активного восхваления самого Иисуса Христа. Что именно понял в особенном и достаточно разном, о чём чего-то толковали Иоанну те, кто пытался ставшего Крестителем ну хоть чему-то и явившись непонятно откуда, в отношении подобной процедуры учить — бросается в глаза, что, увы, но очень, удручающе немного, это-то сразу заметно. Больше похоже, что попросту проникся самым нелепейшим страхом благим перед таким, что вдруг явилось, после чего и начал всюду и везде, как сказали, разных людей и себя водою с благоговением поливать, имя поливаемого при подобных трудах называя. При этом, и зачем такое нужно вдруг, и к чему это всё, не только ничего не выяснил, не уточнил, но, даже и узнать о таком хоть что-нибудь желания не заимел, как и подумать о происходящем ну хоть с крошечным намёком на желание выяснить истину. А между тем, рассмотрим. В чём сама суть процедуры. Первая, главная суть — омовение того, кто проходит крещение, с наречением такого омываемого по-новому именем. Имя может быть и таким же, что было и раньше, важно, чтобы после такого, от головы, омовения имя новое было названо. Теперь то, что нёс на себе, омытый при возникновении из материнской утробы обычной кровью рождения, приобретает иное звучание. Книги Святые твердят, что кровь сутью своею есть главный носитель души, и потому-то для Бога имя теперь словно омыто от крови рождения. Что же касается звучащих призывов некими благами как-то и кого-то одаривать, и всё основываясь исключительно на таком, как по рождению относишься ли, или нет к иудейским коленам двенадцати, с этим всё-таки неясность какая-никакая присутствует, но, видимо, здесь тоже что-то всё-таки, а не понравилось. Ну, а иначе, с чего было столь по серьёзному и ополчаться на того, кто подобным образом крестит, если всё это не более, как омовение с повторным новым присвоением старого имени? Но это-то всё из того, что касается в книгах написанного. Что же касается выясненного, во всяком случае на данный момент, то, что здесь имеем: Прежде всего, сразу понятно, что омовение перед молитвой даже побольше чем просто достаточно важно. Всякий желающий может прочесть об этом не только в христианской литературе, но и в Коране. Из ныне известного ясно, что, омывая хотя бы лицо, однако будет лучше всё тело, подобными действиями, насколько только удаётся, помогаешь процессу своего обновления. Тело меняется, если молитвой такой после к Богу взываешь, а потому, по возможности, старое, что было телом, как и грязь наносную с себя устрани, чтобы, когда воссияешь в молении, было бы меньше такого, всё сплошь наносного, стороннего, явно не помогающего Блаженному Свету, что в теле молящемся, при совершении поклонения, вознамерилось сливаться с Сиянием Божьим. Кстати, среди подобного важно напомнить себе, что, если будешь при вознесении моления питаться сплошь только растительным, а не кусками того, что когда-то и где-либо жило, но, ради случившегося насыщения, было убито, то и телесно отчистишься, станешь достойным сияния Света Благого — если приложишь старания, время такое, пусть рано или поздно, придёт.

Кроме крещения, что же ещё здесь имеем, приносящее духу благое? Причастие? То есть, такой ритуал, при котором, в качестве плоти и крови Христовой, внутрь, через рот, принимаются, просто съедаемые, хлеб, и продукт, сделанный из виноградной лозы. Что здесь сказать, ясно, что ничего хоть немножечко нового здесь не наблюдается. Тора, в самом начале указывает на этот дар от Бога Творца, хлеб с виноградной лозой, человеку, чтобы такой из людей мог подобным питаться, рядом найдутся слова, говорящие, что этот хлеб с виноградной лозой лучше всего подойдут для ритуала поклонения Господу. И интересно при таком оформлении, пожалуй, только одно, что во время памятной тайной вечери хлеб с виноградным вином были названы именно кровью и плотью Христовой. Если учитывать, что кровь Иисуса действительно была, по месту, где скончался, убившими собрана в чашу, а тело этой же ночью пропало, сам ритуал, для проведения которого это распятие и было затеяно, мог состоять из чего-то похожего, то есть из поедания у алтаря жертвенной плоти и крови. Как результат, получается, что? Пока только одно — от всех двенадцати еврейских колен представители в храм собрались, чтобы вкусить и испить, после сжечь и воззвать, требуя чего-то особого для всех колен иудейских. И, как можно понять, всё нечто такое, в храме, видимо, происходило и раньше, только что сам такого рода телец этот жертвенный был использован при проведение ритуала не подходящий.

ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕЦ (в тексте о таком есть ещё)

Итак, что получается? Есть повод думать, что, в сущности, здесь имеем изображение жертвы, используемой при проведении самого ритуала моления, жертвенного тельца, золотого тельца, правда, тогда получается, что это изображение бычка, заколотого при ритуале воззвания к Богу. А, между тем, если подобным образом всё развернуть, то, как кажется, даже представить достаточно глупо, что именно такое, закалываемое и сжигаемое на алтаре, в ходе всех непосредственно таких процедур, и не с того, не с сего, именовать взялись Господом Богом! И это что? Чтобы потом перед чем-то подобным на колени упасть и взяться подобным образом что-то просить? Правда, вначале, прежде чем взяться о чём-то таком рассуждать, было бы впору напомнить о таком описании всей ситуации с Ноем и Авраамом, когда описываемым приспичило в качестве жертвы каких-то животных зарезать и сжечь. Один сам сжигает, у другого огонь меж двух половин расчленённых до этого тел. Птицы не расчленённые. Возникает какая-то печь с неким дымом и пламенем. В любом таком случае возникающий аромат либо хвалят, говорят насколько это нравится Богу, либо на происходящее, это уж точно, не жалуются. Телесная плоть и огонь. Когда одно рядом с другим, запах приятным впору назвать, только пока происходящее можно считать в той-иной форме приготовлением пищи. Стоит мясу начать не готовиться, а, как сказали, гореть, всё, запах, который получишь, приятным никто больше, это уж точно, назвать не захочет. Одновременно сразу и мысль возникает — что же тогда происходит во время того ритуала, если, как заменитель всего, что у затеявших сгорает-съедается, всем предлагают вкусить эту плоть-кровь Христову, такие хлеб и вино? Ной с Авраамом, похоже, творили своё жертвенное умерщвление — жжение где-то под небом открытым и на какой-то горе. Между тем, то, что обычно такому внушительному ритуал проводиться пристало не где-нибудь — именно в храме, по данному поводу, как на первый взгляд кажется, не возникает и доли сомнения. Ну, а действительно, где же ещё проводить? Ведь, когда таким озабочен, всем для подобного нужен алтарь. Только что, тонкость присутствует, храм для такого, чтобы в пределах стен провести всё, как надо, включая закланье с сожжением, должен быть очень немаленьким. Что же касается всей ситуации с этим распятием, если здесь исходить из последующего, в ночь, принесения в жертву, то и сама процедура, на первый взгляд получается чем-то уж точно не из разряда простых-примитивных. От места захоронения, кстати, до храма, тоже достаточно недалеко. Вся процедура приготовления жертвы к закланию полностью соблюдена. Прежде чем распинать, разукрасили-вырядили сплошь как сумели. Да и потом, просто смертью своей умереть не дают, такой смертью нельзя. Один из трёх распятых, необходимый для затеваемого ночью действия, заколот копьём. Ну, а раз таким образом ситуация разворачивается, то, если взяться оценивать всё, с этой точки на ситуацию глядя, стать первопричиной последующего разрушения храма случившееся, вне всяких сомнений, определённо могло. Только, ведь тогда на первый план выступает вопрос, который по-прежнему более чем актуален — ну, и зачем же после всего подобного всему миру подсунули для поклонения изображение жертвенного, и, по сути своей, золотого тельца? И ещё. Очень может случиться, что будет весьма интересно взглянуть потолковей на то, почему это, ныне, на месте свершенья того ритуала принесения в жертву стоит такая большая мечеть? Было бы неплохо одновременно и то уточнить, чему именно теперь в этой мечети мусульмане-то молятся?

Ну, а теперь впору слово сказать и о таких, что столь старательно распространяли, и, надо отметить, действительно распространили, всюду, где только возможно, весть о обязательной необходимости поклонения изображению умерщвлённого, скончавшегося во время всего сотворившегося на кресте умерщвления. При этом, здесь следует сразу отметить, что именно умерщвлённого, а не всё ещё таким образом умерщвляемого. Труп на кресте никогда не глядит на молящихся, и почти каждое изображение обязательно украшает та, согласно некоторым из утверждений, принесшая казнимому сметь, всем известная дыра от копья. Главный аргумент распространявших верование — изображённый распятый воскрес! Пусть не все, но какие-то из распространителей веры, этих самых апостолов, после того, приключившегося с умерщвлённым воскресения, своего Учителя видели. Исходя из слов этих людей получается, что для проверки, Иисус возник перед смотрящими ли всё-таки не Иисус, некоторые даже в раны, оставшиеся после того умерщвления, пальцы засунули. После чего возникший перед глазами удивлённых казнённый, который, согласно в Евангелие писанному, претерпел воскресение, прямо у некоторых на глазах наполняется Светом Благим и претерпевает свершающееся вознесение на Небеса. Здесь, кстати, впору отметить, бросается сразу в глаза, что увидеть воскресшего в таком облике и тогда, а смогли только такие, кому, во время тайной вечери, дозволено было принять-поглотить в качестве плоти и крови Христовой названные такими хлеб и вино. И, одновременно, словно бы самостоятельно организуясь, ещё из иного вопрос возникает: и что же тогда могли, ну, а может, и всё ещё могут, от случая к случаю, видеть, во время свершения таких ритуальных деяний, потомки всех прочих, кому, посчастливилось, хотя, скорее, не посчастливилось, стать участниками главного из случившихся тогда ритуалов, ритуала сожжения тела на алтаре в храме, сопровождавшегося поглощением плоти и крови, при этом уже настоящей, и плоти, и крови? И что за особого рода сверх пламя, потом, уже следующим днём, появляется, не больше, не меньше, как свыше снисходит, и радует многих, после творенья такого, крайне странного действа ночного?

Мухаммад, кстати, обвинял евреев в страшной расправе над Иисусом и в вознесение Христа определённо не верил.

ПРИШЛО ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ (9 июня) ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОТКРЫЛОСЬ ЗРЕЛИЩЕ ПЛАМЕНИ И МОЛИЛ ЗА УВИДЕННОГО, И ЕСТЬ НАДЕЖДА, ЧТО ПЫЛАВШИЙ ТОГДА ИЗ ПЛАМЕНИ СПАССЯ (9 мая 21года)

Ну, а прикинем-ка быстренько. Что получается как результат после моления на мертвеца, это пока что вопрос, но для того, чтобы некую выгоду с такого иметь, что необходимо? Прежде всего, надо знать, что, когда все такие дела разовьются-раскрутятся, будет и тем, о таком определённо серьёзно побеспокоившимся, некая польза. Польза при этом должна казаться достойной того, чтобы, без страха, не брезгуя, взяться рискнуть всем, чем только возможно, и пойти на любые, пусть и, вроде бы, самые недостойные гадости. Но, здесь ещё есть нюанс, надо некой уверенностью обладать, что у таких, кто такое в народ понесёт, всё получится! А ведь у обременённых такой заботой неоднозначной поначалу с подобным не очень-то клеилось. Жалоб об этом достаточно. Очень известное неудовольствие, что этим сплошь логику, а таким только что чудо подай, а иначе и слушать не станут. Больше всего беспокоится о распространении веры, как помнится, сам, являющийся ученикам, образ Иисуса — среди таких, что подобное слово несут к людям живым, проявляется, даже способностью некое чудо творить таких, кому полагалось в народ и со словом о вере идти одарил. Кстати, всё то беспокойство, когда Иисус несколько раз визитами таких озабоченных донимает, может подобное и не просто вдруг с бухты-барахты возникло? Иисус же теперь вроде как против Бога Творца, согласно сказанному слову сидит? То есть выше и почитаемей только сам Бог, ну, и Иисус вроде чуточку ниже Создателя? Что же тогда за тревога о таком, как идут дела у оставшихся после того, как умер и воскрес, несколько разных, надо отметить, распространителей веры? Здесь, между тем, снова впору отметить, вопрос любопытен, а что за веры? Веры во что? И в кого? Что тем, это учение распространявшим, людям обычным положено было сказать? И, ведь какая загвоздка, проблем с выяснением истины сразу обнаружится очень немало. Нет для хоть какого-то уточнения ясности, в разном, и в общем. Мало того, что и сами апостолы, если описаны, то очень, просто чудовищно куце, и хоть какое-то, ну, хоть немного толковое описание только и сыщешь в отношении двух или трёх. У других сплошь одни имена. (Надо здесь сразу заметить, что Павел среди прочих есть явление, говоря мягко, особое. Как можно понять, появился уже после распятия, Иисуса живого не видел, и только делами своими особо выделился-отличился.) Что же касается прочих, то, что о таких, кто хоть как-то, а всё же описан, констатируя, можно сказать? Прежде всего различаются, то есть, отличаются один от другого, если не по занятию, то есть, чем занимались до того, как судьба в жизни свела с непосредственно Иисусом Христом, то уж по характеру точно. Впрочем, сразу можно отметим, что всех сильно единит то, с какой лёгкостью эти, пошедшие вслед за Учителем, бросили то, чем, и чаще всего вместе с отцом, и при этом на пользу семье занимались. Если таких пригласили, возможность такую терять не захотели. Сложности нет при таком взгляде предположение строить, что были одновременно и те, которые, в ответ на предложенное, ответили Иисусу отказом, только что помнить о всяких таких? Вот нигде информации среди записанного-сохранившегося о таких, отказавших, и не найти. Одновременно с этим всем в целом много чего проступает. Прежде всего, на какие средства, чем питалась, жила такая, никаких сомнений, довольно внушительная толпа? И, если по тексту смотреть, то те, что в брожении таком окружали Иисуса, были из главной толпы, а ведь одновременно присутствует достаточно ясный намёк, что таких человеческих сборищ ходило как минимум два, и народу в подобных скоплениях было немало, есть намёки, что и за сотню количество, судя по всему, могло переваливать. То, что когда приключилось распятие, таких, кто хоть какую-то верность Христу сохранил, где-либо поначалу, всё на такое указывает, было совсем не найти, то как раз с таким-то понятно. Когда чудеса налицо, и нуждающиеся вроде слепых гомонят, призывая к себе, Иисус определённо годиться, чтобы тоже такому и о таком говорить сплошь и только такое, что и сам о себе и окружающим, и всем другим говорит. После смерти подобной, жуткой и страшной, отыскать таких, кто хоть что-то захочет кому-то сказать, мол, теперь верьте в умерщвлённого, перед глазами всех сын божий и царь иудейский? Всё такое смотрится сомнительно как-то. Соответственно, начаться распространение веры такой могло всего лишь с таких, которые тогда и для проверки пальцы в раны — дырки засунули. А потому-то и новым верующим, которым о воскресении нового бога рассказываешь, необходимо было на страшную и неопровержимую смерть такого, который воскрес, указать — поэтому для того-то и предложен этот труп с ранами и на кресте для распространения веры в народ, и потому, чтобы поверили и тоже захотели приблизиться к воскресению, изображение такое в народ и понесли! Что ещё о распятии? Пётр? Что сказать? Этот умом не блистает, и это заметно. То, что Учитель хотел быть тогда теми схвачен, что пришли потом распятого взять и схватить, до более других описываемого спутника Христа, сомнений нет, не дошло. И здесь, между прочим, становится жалко Иуду. Если рассматривать всю ситуацию очень внимательно и подетально, по всему получается, что Иуда в этом сборище самых различных людей больше всего отличался любовью к Учителю. Как догадаться несложно, сам Христос с многими из сопровождавшей толпы говорил, таким образом стараясь к тому подвести, чтобы пошли и продали Учителя, да одно только — не встретил в ответ ничего кроме страха и яркого непонимания и нежелания столь необычным образом поступать. То, что без воли Иисуса подобного главу человеческого многолюдного сборища не взяли бы, это понятно. Ещё когда в город пришёл, сам говорил, и не раз, всяким, кто слушал, что, и достаточно скоро, в Иерусалиме с таким, за кем идут, преклоняясь, приключится такая беда. То есть, был по всем признакам информирован о таком, что же за несчастье в существовании ждёт. Да и Иуда, если бы не было, и ещё до случившегося, с таким участником действия решено в договоре прямом, куда же следует приводить таких, которые вдруг отправятся, и не с того, и не с сего бродящего по городу чудотворца Иисуса хватать, как бы сумел — выведал, где в это время, столь привлекающий взгляды-внимание многих Учитель такое собранье устроил? Место, не близко от храма, к примеру, приметный Гроб расположен значительно ближе. Да и сам столь любивший бродить, и туда, и сюда, такой, кому полагалось оказаться вдруг схваченным, как бы иначе столь точно знал, где же таких, что появятся — схватят, следует пребывать-дожидаться? А потому, здесь на поверхности истина — был договор, кроме Иуды никто на такое решиться силы в себе не нашёл, не для того за Иисусом ходили, чтоб таким образом рисковать, ну, а потом, то, что сбежали практически все, разбежались-попрятались, это-то ясно. Что же ещё было делать? Когда жизнь ходила своим чередом, просто ходили и слушали, делали вид, что всем увиденным восторгаются и всем довольны, а теперь такое стряслось, и после приключившегося непонятно вообще, что, зачем, и куда отправляться? Что, штурмом пытаться того, с кем ходили, у власти отбить? Да таким такое даже в самых бурных фантазиях в голову не приходило, и потом, когда вроде бы и открестились — вроде сами по себе и не с этим, а столь жутко казнённый вроде взял и не умер, воскрес, нужно было хоть как-то и чем-то естественный стыд свой прикрыть, как раз тогда Иуда лучше всего для такого и подошёл. Ну, а то, что этот Иуда даже что делать с деньгами не знал, за сделанное от схвативших-убивших полученными, и, не выдержав духа укоров, повесился, те из окружения Иисуса, на такое пойти не пожелавшие и разбежавшиеся, только в вину согласившемуся поступить, как сказали, и пострадавшему вывели. А ведь действительно, что Иуде было терзаться душою и вешаться, если только одного этого ученика среди прочих иных, чувство любви, укорявшей позором и жутью свершившегося, и беспощадно корившая совесть подобным образом мучили? Что, эти, из разбежавшихся, как-то могли именно Иуде чем-нибудь навредить, чтобы Иуда разбежавшихся и попрятавшихся ужасно боялся, и потому решил таким образом жизнь с позором прервать? Глупо даже подумать о чём-то таком. И, потому, резюмируем: что на данный момент здесь имеем? Люди если и были в Иерусалиме рядом с Иисусом, то люди довольно сомнительные. Качеством духа своего далеко не блистали, впрочем, как и мозгами. Больше всего при брожении таких к себе тянула весомая значимость для населения чудотворца Иисуса, ну, а ещё, как нетрудно понять, то, что повсюду от людей собиралось и после носилось в описанном коробе с подношениями. Раз динарий и во рту рыбы нашёлся, денег, как можно догадаться, хватало. Да, Учитель во время разговоров мог настоящие толпы накормить, просто рыбу и с хлебом порвав на куски, пусть в существующем описании происходившего нет ни пол слова, что сами, с Иисусом ходившие, в таком поедании ну хоть какое-никакое участие приняли. Что же до того недоеденного, таких остатков, которых столь много, сам-то отлично сейчас понимаю, почему о таком больше ни разу нигде не помянуто — просто потом, если даже и взялись затем посмотреть, чтобы решить, что же теперь сотворить со всем этим, попросту вовсе не нашли ничего. И теперь, всё, такого важного поводыря больше нет, ну, и дальше-то что? Прежде чем взялись распять, Иисуса по стране поводили туда и сюда, зачем-то показывали, в том числе и царю иудейскому. Между прочим, времени минуло очень немало до того срока, как казнь наступила. Было уже и с чего, таким, которые столь демонстративно тогда разбежались, немало отчаянья от неприятностей всяческих испытать. К жизни привыкли другой, ну, а теперь-то что, как поступить? Куда при подобном пойдёшь и кого восхвалять, чтобы, по ходу движения, одновременно и удивлял, и кормил? С этим, фигурировавшим раньше впереди всех, к тому же теперь окончательно полный конец, попросту, раз, и погиб на кресте! Даже немного нелепо читать, что к распятию из всех этих, потом учениками Учителя себя объявивших, приходит лишь только один, да и с этим всё достаточно странненько выглядит — может этот особенный просто с Богоматерью таким образом туда вместе зашёл? Но, как бы со всем этим ни было, а погребение Иисуса дело рук лишь одной Богоматери. Прочих из таких, что ходили за вещающим чудотворцем, рассмотреть среди погребающих достаточно трудно. Эти скорей если и думали о чём-то тогда, то лишь сплошь о себе. И после всего такого, надо же, какое свершается чудо — вроде попросту взял и воскрес! Даже таким, по-прежнему сомневающимся, пальцы в присутствующие на теле раны засунуть позволил, и, пусть для немногих, но, Светом наполнившись, даже вознёсся. Правда, как надо понять, хочет, чтоб эти, поверившие в воскресение, весть о таком разнесли. Здесь, кстати, надо бы сразу и насколько получится правильно все надлежащие акценты расставить. Весть не о боге, как о таковом. Тора и семь огоньков на подставке в описываемые времена у иудеев уже в каждом храме и доме молельном, то есть, единому Богу и таким образом, со времён Моисея, среди евреев молятся все. Весть распространяться должна об Иисусе, который теперь вроде тоже как бог, потому что воскрес, и молиться Христу тоже надо. А иначе спасения, несмотря на заботы свои, не дождётесь. Ведь Иисус для всех и отныне Спаситель! И потому молитесь такому воплощению божьему, если только хотите после смерти грядущей, а кончина для всех неизбежна, спасенье найти. Что ж. Таким образом начинается строится религиозная вязь. И пусть штрихи довольно ранние, первые, но, когда наступает-приходит старение, тело начинает ветшать и вовсю заболит, при подобном разворачивании событий всем становится страшно. Та возможность творить чудеса, что на этих посланцев о новом Спасителе говорить-убеждать сам Иисус возлагает, сомнения нет, что подобное чудотворчество такому развитию этого действия только лишь в помощь. Есть теперь и чем всех удивить и каким особенным убедить. Одновременно, и такое опять больше нравится — всё становится ясно с вопросом, как дальше жить? Будешь веру такую нести, соответственно будет чем в разговорах своих удивлять таких, кто послушать придёт, то и накормят всегда, и, сомнения нет, подадут, а потому, чем день-другой-третий прожить, это уж точно, найдётся. Значит, именно от этих, жить подобного рода трудами не отказавшихся, то распятие к людям и пришло, распространилось. Только, здесь и сразу вопрос одновременно возникает большой, кто же самим распространителям этот труп на кресте в руки-то отдал? Неужели Христос? Но зачем? И неужели моление-то на покойника может в мире загробном ну хоть кому-то чего-то давать? И почему это столь удивительно важно? Что ж. Пока понять-согласиться можно только с одним — такой, кто подсунул тем, по поселениям что ни день расходящимся с надеждой новую веру укоренить, этот знак, означающий жертвенного тельца, должен был, как минимум, знать, в чём тайный смысл изображения, которое и подсовывает в качестве символа распространителям такой новой веры. Второе свойство того, кто подсовывал, сразу же отличающее — такой организатор должен был хотя бы в намёках пребывать в курсе, зачем столь важно, чтобы при молении оборачивались в сторону мертвеца на кресте. Ну, а третий отличительный знак — подталкивающий в эту сторону должен был при принятии нужных решений оказаться немало влиятелен, или, во всяком случае, сказанного подобным распространителем воли слова простого должно было оказаться достаточно, чтобы решение такого уровня состоялось. И здесь, можно стараться юлить, но не признать очень трудно, что столь активно зачастивший на встречи образ Христа выглядит одной из наиболее подходящих кандидатур. Есть, правда, одновременно довольно серьёзный вариант, что сама идея подсунута от таких, которые Иисуса на всё это действие с умерщвлением на кресте соблазнили ввиду необходимости исполнения того, что и было описано в качестве результата. Ну, а как ещё распространишь веру такую среди людей, если только не подсунешь при молении прямо под нос изображение того, кто был неоспоримо умерщвлён на кресте и потом как раз именно воскрес и вознёсся? Действительно, много ли знали люди обычные, в поселениях разных, о каком-то распятом? Распятие дело обычное, только с Иисусом ещё двое висят, много ли помнят о каких-то таких? Важно здесь как раз именно — умер-воскрес! Об этом напомнить резон! Да и Иисусу перед Создателем если есть желание возникать после молений на образ, то не в виде трупа с дырами-ранами. А потому здесь многое подталкивает в сторону таких, кто самого Христа на то распятие подбил-соблазнил-подтолкнул. И, кстати, в дополнение к прочему, здесь только одно впору сказать, где-то с пятнадцатого века, волей Творца, образ распространился, лицо Иисуса смотрит на смотрящего открытыми глазами и, благодаря воле Всевышнего, всеми и всегда узнаваемо, а потому, чтобы среди такого-разного ни случилось, и чем бы не сопровождалось, Иисус Христос за всё, несомненно, прощён, и у всех верующих христиан, вне сомнения, есть на что моление своё совершать.

А это действительно, пусть на первый взгляд выглядит несколько неоднозначно, но, всё же, в сути своей всё-таки воспринимается довольно значимо. После распятия всем обычно называемым христианами навязывается в качестве образа для моления, по сути, изображение золотого жертвенного тельца! А иначе говоря, тело распятого в момент умерщвления на кресте! Ведь на кресте изображён, именно этот самый телец жертвенный, и уже, как можно понимать, умер, прибит гвоздями, с пробитым копьём боком, в сущности, умерщвлён и заколот, и от того всегда склонил голову на сторону. Уж точно не посмотришь такому висящему глаза в глаза, да у почти всех существующих распятий почти всегда, очи, как будто подтверждая, что изображённый уже скончался, демонстративно закрыты. И при таком раскладе осталось только попытаться предположить, подобное-оное, оно к чему такое всё? И зачем? Умертвить как какую-то, предназначенную для храма, особую жертву, если судить по событиям, сопровождающим что-либо в чём-то подобное-происходившее, именно таким образом, для последующего ритуала жертвоприношения и сожжения умертвить, потрудиться даже как положено с обычной жертвой поступить — постараться не давать именно на кресте, просто своей смертью скончаться, а попытаться до смерти копьём заколоть, после чего кровь, приложив надлежащих стараний довольно, собрать, не снимая тела с креста, в особого предназначения чашу, как будто намерение имеешь алтарь окропить и измазать такой-то кровью в храме, непосредственно перед ритуальным приношением-сожжением углы? То, что такого, приговорённого к смерти, перед распятием, а специально готовили, вырядив именно таким образом, как и тельца рядят жертвенного непосредственно перед закалыванием, во всё самое лучшее и особенно чем-то красивое, об этом даже, отнекиваться-рассуждать бесполезно, всё покажется попросту глупым. И, время минуло чуть, потом, когда тело пропало, а по-другому случиться, по всему судя, и не могло, коль, изначально, всё затевая, ставилась целью задача ночью в храме собраться и на алтаре того, кого перед этим распяли, в виде жертвы-приношения сжечь, всем прочим новым религиям из христианских в качестве образа для лобызания, воззваний, украшений для храмов и торжественного поклонения подсовывают образ этого самого, тогда распятого и умерщвлённого! Жертву, тельца, жертвенного тельца! При этом в большей части всех изображений и по большей части от поверхности сияет золотом! Что ж, получите и обрадуйтесь, один из доминирующих на планете символов веры — золотой жертвенный телец! (Нюансов много открывается, к примеру: исходит всё, здесь спорить трудно, от евреев, и это всё притом, что сами иудеи, такого рода образом никак своё вероучение не марают, и даже больше того, продолжают ночью, именно за гробом, в храме, с пятницы и на субботу, проводить по канонам древним ритуалы, после которых, пусть на другой день, но всё-таки довольно многие фиксируют, столь всем известный, пусть довольно трудно объяснимый, но именно чарующий, и нисходящий, ожидаемый огонь?)

И, всё-таки, зачем всё это? Что было тогда совершаемо с тем распинаемым Иисусом, и очень может быть, что и сейчас, до сих пор продолжает, пусть и методами тайного служения, производиться? Иисус ведь, как увидел, перед всем случившимся, как за представленного начал непосредственно взывать, в геенне огненной, вне всякого сомнения, горел! К чему же тогда это всё? По всей планете столько всяких храмов, самых-самых разных, увенчанных золотым жертвенным тельцом! И одновременно то моление-воззвание к властителю определённо высшему, ночью, именно за гробом в храме — как-то не верится, что всё такое, при такой организации и тогда творится только лишь для того, чтобы на следующий день ощутить себя осчастливленным тем, пусть трудно объяснимым, но таким желанным, поначалу даже и не обжигающим и радующим, и настолько важным для участвующих, удивительным воспламенением?

Кстати, о свете, пламени и наказании. А как ещё могли поступить с тем, кто, используя дарованное некогда от Господа, не побрезговал восхвалением имени своего, и назвал себя не больше и не меньше, а именно богом или сыном божьим, и ради воплощения чего-то подобного добровольно пошёл на собственное крайне жуткое по форме-виду умерщвление? Что ж. Ничего не скажешь, а картина видится в подобном ракурсе довольно удручающе! И, если присмотреться, то довольно страшненьким по результату получается оформившееся после всех трудов изображение! А если знаешь о таком, то, вроде бы, и прочим разным, полным интереса, о подобном рассказать необходимость есть, да только как можно о таком всем прочим верующим браться что-либо рассказывать? Одна радость, остался ещё дарованный евреям для молений через Тору образ Бога, именно Творца, Создателя, на который и указано всем где-либо рождающимся как-либо молиться. Минора, дарованная всем как образ для молений всё ещё осталась, и семь светильников Миноры можно обнаружить без особого труда в большинстве храмов православных (христианских).

И ещё. Ни в коем случае нельзя забывать про то основополагающее слово…теперь… в представленной надписи. Раз присутствует нечто подобное, то можно предположить, что, до свершённого, взывать к Богу в храме с сожжением жертвы было обыденной нормой. Шестиконечная звезда, состоящая из двух треугольников, позволяет разместиться при проведении ритуала представителям двенадцати колен. Указаний, что такое следует делать именно в пятницу, в ночь перед пасхой, в Торе что-то пока не приметил. И всё-таки. Пить кровь со времени Каина и Авеля и вовсе под полным запретом. Кровь, суть душа и потому возопит, взывая и жалуясь, к Господу Богу. Между тем Бог заключил с потомками Авраама много союзов и договоров. Важнейшее требование к таким потомкам — быть в обязательном порядке и от рождения обрезанными. И что же здесь за ритуал, если теперь собравшиеся, в обязательном порядке, если хотят, чтобы услышали, должны в призывах своих и молениях певуче — гармонично звучать? И к звукам ли каких-то исполняемых песен-молений все такие заявления относятся, или же к правильности исключительно телесных форм когда-либо и где-либо для молений собравшихся? Собравшихся вроде бы, может и мельком, но видел, пусть всё-таки стояли люди эти в темноте некой толпой, всё равно, на певцов из оперы скучившиеся тогда и за гробом как-то и что-то, это уж точно, не походили.

И, ещё, самое главное, почему настолько важно, чтобы пол мира поклонялось изображению умерщвлённого, или, в лучшем случае, умерщвляемого Иисуса? Не воскресшего, а именно такого, с закрытыми глазами, то есть или умерщвляемого, или уже умерщвлённого? (Можно еще отметить, часто именно золотого изображения, и называемого не иначе как изображением бога!) А эти люди потом могли в подобном храме, за гробом таким специфическим образом от случая к случаю собираться и проводить свои тайные, не очень ясной направленности, скрываемые от других ритуалы?

Что же за картинка формируется? Умерщвляется для принесения в жертву в храме городском ночью? Теми, что, как надо понимать, ради того в храме в ночь собрались, чтобы столь приметно выделявшийся среди иных член сообщества и после такого ритуала, стал перед очами Творца жертвенным даром, молящихся представляющим, или же, кем? Или чем? Что казнённый должен был после такого необычного ритуала потом представлять перед очами Создателя, и почему это было для всех, кто участвовал в совершаемом настолько существенно важно? Как Иисус сказал тогда потом ученикам — всё как и было указано — прямо перед лицом Бога сижу. (А ну-ка, рассмотри ещё раз ситуацию еда-жертвенность. Жизнью полное тело, при поедании, должно получить для ритуального действия то, что пока ещё полнится жизнью, иначе говоря, есть и энергетика, и материальное, и происхожденья растительного. То есть, от жившего не то, что не подойдёт, нежелательно. А разница только в таком, что на энергетике знак от жившего и умершего. И такое на чём-либо отразится? Это ведь поток информации? Желудок-кишечник, когда берётся, и, в том числе, и в ритуальном порядке что-либо съеденное переваривать, какая энергетика при этом без промедления может оказаться затронута? Молекулярного уровня, может и да, но выше-то, уровня погубленной твари, как что-то тронуть? (И вместе с тем если исходить из такого, что живущий — формирователь мира, в котором находится, и, прежде всего, тела, переверни всё в обратную сторону, после чего желудок это точка, из которой формирование всего телесного начинается, и, как результат, от того, что в желудок пришло, тянутся линиями задействованной энергетики использованное материальное, и здесь наверно важно, чтобы были не куцые обрубки оборванных жизней, а что-то вроде определённо долгого Солнечного (как при таком подходе будет выглядеть след от искусственного Света, вопрос большой.) При таком подходе вообще само ритуальное действие если и вертится, то вокруг именно того материального, что съедается, именно такому оформляться в воспринятое, то есть становиться таким тельцом жертвенным? Трупом, как раз таким, каким и выглядел на знаковый момент, как в жертву такое приносили, и участвующие в ритуале, потом, тело жертвенное, перед вознесением увидали? То есть, к ученикам приходит на встречу застывший образ жертвы из храма? Которая, по прозвучавшим словам, теперь перед Господом? И что же, такое обличие, таких евреев, что в виде жертвы подобное Всевышнему на алтаре в храме в этакий дар принесли таким довольно специфическим образом представляет? Что ж, для таких евреев приманка выглядит очень достойно, если обрисовать всё словами — смотрите, как раз это будет лучшая жертва для Бога! Такой, откровенно Богом любимый, станет лучшим посланцем от иудеев перед Всевышним! Тем более, что согласно тем же Святым источникам, для евреев с закланием даже собственного сына в виде жертвы для Бога никогда большой проблемы не возникало. И всё-таки, вопрос этот знаковый, почему вдруг настолько становится важно, чтобы как можно больше поверивших в воскрешение молиться в храмах начали на распинаемый образ? Образ-лицо, узнаваемый верующими, появляется где-то в веке пятнадцатом, а до обретения подобного дара если и браться наполнять духовным светом памяти, то разве что только распятие, одно только, что в результате проступит-проявится, если, когда думаешь о ком-то, а образ перед мысленным взором такой оформляется?) (Всё-таки тут основное что распятый это таким образом и непременно погибший-воскресший и веру распространять начнёшь как раз не в узнаваемое лицо, пока самой веры нет, а в то, что подобный к кресту прибитый потом после распятья воскрес.)

Итак, новое откровение. И от подобного действительно становится страшно. Значит Иисус получил как раз то, что и хотел получить? Иисус захотел стать для людей этим богом. В ответ сказали, на что такой страждущий должен пойти, чтобы стать таким богом. Перед ритуалом Иисус уже знал, что произойдёт, и сказал ученикам, что необходимо выпить и съесть как замену ритуально-жертвенной плоти и крови. Иисус выдержал первое, начальное испытание искусом всей возможной власти земной, власти, по сути, придуманной всего лишь людьми. Потом никуда не убежал, хотя мог и не идти в город, зная, что ожидает, и вынес всё, что было необходимо вынести, становясь жертвенным тельцом для заклания. И, после всего, как результат, через три дня предстаёт перед учениками в виде полного света, не ожившего, а зашевелившегося, в дырках, мёртвого образа, возносящегося в Свете словно на небо. После чего уже больше двух тысяч лет такое изображение умерщвлённого в самых различных храмах именуют не иначе как бог. Иисус этого захотел, как результат это и получил, уже два тысячелетия люди перед Иисуса обликом кланяются. Но много ли счастья в таком? Люди, если разобраться, приходят приклониться перед изображением чудовищных предсмертных мучений! А раз в таком ракурсе люди эти мучения видят, мучения, хочешь-не хочешь, но отражаются в сознании всех смотрящих и посещающих храмы. Учитывая зеркальность взаимовоздействия, видящего и видимого, и наоборот, с трудом верится, что подобное дарит, что смотрящему, что и изображённому ну хоть какое-то, хоть малейшее счастье.

Любопытная фраза приходит на ум. С подобного сказанного тогда, давно всё начиналось. А сказано было — помни, кому будет больше дано, с того больше и спросится! Иисусу Христу точно было дано очень много. От Бога была дарована власть по слову, желанием вносить изменения в окружающее бытие. И что, прельщение показанным терновым венцом, венцом такого мертвеца в дырках и бога для поклонения многих это лишь искус? Очередной искус в нескончаемой череде искусов? А чем воздастся, если вдруг позарился на такое? Среди прочего показали, как спасаю полыхающие в огне души. И занятие, как и зрелище страшные, и настолько, насколько только себе представить возможно. Христос известен всем как Спаситель. Уж не оттуда ли такой полыхает огонь, если собравшиеся за гробом перед тем, притом ночью, взывают к Христу, при этом взывают как к жертвенному тельцу? И почему же столь важно, чтобы все остальные, обычно называемые христианами, ничего об этих тайных ритуалах не знали, и на изображения Иисуса мучений молились?

Шестигранник евреев, по сути, состоит из двух треугольников. Именно такие треугольники с глазом, источающим свет, обычно изображают как знак-образ Бога. Нарисуй два таких совмещённых треугольника, дав каждому глаз, и подобные глаза, скорей всего, совпадут. То есть, в шестиконечной звезде глаз, источающий Свет, окажется всё же один, и разместится в центре такого изображения. Как раз, где и разместится на дровах сжигаемая ритуальная жертва?

И что, собравшиеся в городе-храме образ для глаз Бога своего таким способом решили оформить? И столь важный подсказчик, что в Иисуса пальцем потыкал, сказав, что этот лучше всех подойдёт, что такой непререкаемый авторитет таким иудеям сказал? Что обычный бычок жертвенный в виде образа Богу не нравится, а как раз этот понравится? Действительно, по меньшей мере очень странная мысль — да и Иисусу как такое объяснить-толковать — если хоть немного хоть в чём-нибудь понимаешь, уж должен был бы сообразить, что Господу нужен для воплощения задуманного не труп после жертвоприношения-умерщвления, а именно живой человек, способный в самом обычном общении жить среди самых разных людей.

Обжигается, мучается душа? Но в показанном пекле, горели именно души. Страшно горели. Но если это адская бездна, то среди такого и кислорода-то нет, только полыхающий жар! Вместе с тем, и на поверхности звезды тоже горение иного порядка. И причём же здесь ритуал с кровью, как образом некой души, и сожжением? Кстати, кровь и вино, по сути, такое может объединять только вода, как составляющая, и разве что ещё цвет у вина тоже чаще всего именно красный.

Опять очередная подсказка. Столько мучил себя мыслями, как соединить кровь и ритуал. То, что пришло на ум, подобное очередной раз выглядит не очень-то весело. Даже по-своему жутко.

Итак, что есть горение? Прежде всего это соединение различных частиц праха земного, из которого созданы и сами живущие, с кислородом, порождаемый растительностью и содержащимся в воздухе. А теперь, что такое самый элементарный, с обычной точки зрения, вздох? По сути, это тоже самое соединение праха телесного внутри лёгкого с кислородом! Может быть, сам процесс выглядит не таким активным и обжигающе ярким, но, по сути, представляет из себя тоже самое ну почти что горение. И прервать такое действие практически невозможно. Остановить дыхание допустимо на минуту-другую, да и то если для такого серьёзно готов-тренирован. Далее, отсутствие дыхания — смерть. Плоть теряет способность поддерживать жизнь. То есть, столь привлекающая своею ценностью жизнь, по сути своей, это такой же огонь! Может и не столь яркий и полыхающий, жаркий, но это огонь!

Теперь кровь, без передвижения крови по человеческому телу во всех направлениях и из конца в конец огня-дыхания тоже попросту нет. Сам на собственном опыте убедился — стоит прерваться сердцебиению, и всё, ни вздоха, ни выдоха. Кровь разносит плоды огня-дыхания (горения) по всему организму. Как результат напрашивающихся и сделанных выводов получается, остаётся только согласиться — кровь, по сути своей, та же душа. Или носитель души.

Энергетика через кровь и дыхание всё тело охватывает — прервал сердцебиение, всё остановилось. А как же при операциях? Там и с сердцем много чего может происходить, и с лёгкими, подобное, насколько можно понять, может прекращать действия до завершения, но, как можно понимать, оперируемый всё-таки не умирает в результате?

Основываясь на этой точке зрения, попытаемся по-новому взглянуть на ритуал, где, во славу и для восхваления Бога, жертву обязательно закалывают для последующего всесожжения, при этом кровь, вытекающую из раны, собирают, чтобы потом использовать при нанесении на углы алтаря в храме, что просто необходимо проделать во время всех следующих, предполагающихся, обязательных ритуальных молений и действий.

Получается, остаётся только предположить, что люди действительно созданы по образу и подобию Божьему? А Бог — источник всеобъемлющего Света Жизни, Огонь, с которым, кажется, ничто невозможно сравнить, и люди, жалкие подобия столь пламенного горения, даже неспособные догадаться, что Огонь, пусть и в весьма экзотической форме, существует и в каждом живущем? Что такой, особого рода Огонь, пламенеет после рождения в каждом начиная с первого вздоха? А пока неродившийся всё ещё лишь в утробе у матери? Пока ещё не отрезали пуповину? Кровь матери, суть душа этой матери, именно подобная среда питает нерождённого таким, столь необходимым для жизни Огнём? Или кровь, по сути своей, просто смешение воды и телесного праха, то есть то, что способно разнести по телу результаты протекающего горения, а само горение представляет из себя прежде всего именно Свет, такой удивительный Свет, изначально способный дать горению вспыхнуть? И без подобного Света, как организующей точки любой формы горения, такому горению жизни, что появится позже, просто не быть? Но, что ж тогда получается? Тогда собравшиеся в храме должны призывать сойти в храм не какое-то, не обжигающее поначалу, вполне обычное пламя. Участвующие в ритуале должны призывать этот самый, первоначально созданный, и, несомненно, во всех отношениях особенный Свет. И от такого и вспыхивает всё, что, по мнению собравшихся, способно гореть. Или то, что происходит в храме, это только отблеск того, что свершается во время самого ритуала, проводимого ночью?

Одно точно. С Иисусом что-то сделали в храме во время подобного ритуала. Но в ситуации использовалась лишь кровь и плоть. Прах и вода. Свет души если и задержался, то очень недолго. Через три дня участвовавший в ритуале предстал перед теми, кто мог подобное повреждённое тело увидеть. Может в храме во время организации действия попытались повторить происходящее в человеческом теле? Но это лишь ритуал, пламя дров не Свет во всех отношениях духовный, плоть, по сути своей, разлагающийся прах, подобное, даже политое кровью и после сожжённое, ненадолго задержит чистую душу. Если вспоминать Будду и всяких, такому учителю в вере подобных, такого рода путешественники тоже поначалу попадали туда, где в пламени мучились замаранные своим злом. И только потом, спустя несколько дней, переходили из места чудовищных всеобщих мучений в царство Света и Благодати.

Что же получается, сама замаранная и не отчистившаяся душа и горит? А всё потому, что сама, по сути своей, есть то, что порождает огонь? И если чист духом, то и Свет источаемый, разумеется, чист! А если есть чему вспыхнуть пороками зла, первый, кто об этом всём лучше всех знает, это сам грешник! Потому-то и отпущено жечь сплошь себя самого невозможностью несмываемую вину искупить. Память, знание о свершённом, всё это первый и, как можно предположить, главный источник мук того чудовищного недоразвитого горения. Скорее всего, деградировав и расставшись со всем, прежде накопленным, можно заслужить возможность вновь попытаться пройти весь путь от ничтожества до подобия Божьего. Но точного ответа на этот вопрос пока нет.

Теперь. Первое, что ещё постоянно и назойливо вспоминается, та достаточно неожиданно прозвучавшая фраза — неправильный Свет (Огонь). Это, скорее всего, о таком, что дарит свет техногенными методами. А главное отличие современных ламп — ничего не горит, температура относительно низка, хотя на яркость горения, вроде бы, жаловаться несколько странно. В лучшем случае используется нагрев (накаливание) материала, но может использоваться результат направленного движения электрического тока.

Ещё, та постоянно повторяющаяся надпись о упокоении трудящихся, страждущих. Покой суть забвение? Также неплохо подумать о том, что ритуалы ночные. Да и рождество предшествуется-сопровождается всенощным бдением. Кому же тогда приносят жертву?

Ещё несколько слов о запахах, чаще всего именно горения. Сжигание чего-либо ароматного на алтаре в религиозной практике встречается часто. Зачем Свету, или горению как заменителю Света, столь необходим обязательно приятный, сопровождающий ритуал аромат?

Призыв к гармонии звучания тоже совсем не обязательно взывает исключительно к гармоничному воспеванию только молитвенного текста. Хотя гармоничное моление всеми всегда воспринимается как самое радующее и правильное. Какой должна быть молитва, о таком Христом ученикам уже давно и всё сказано. В храме Молитвы текст каждому, желающему радовать себя изо дня в день правильным прочтением уж точно без труда и достаточно быстро найдётся. Но, никаких сомнений, и саму молитву всегда лучше произносить, себя хоть немного радуя в результате получившимся гармоничным звучанием, и некая певучесть при подобном точно уж никак не помешает, а будет только исключительно и на пользу.

Ещё одно пугающее откровение. Откровение, после которого точно ничего и никому не расскажешь. Итак, важно, соотносясь по дням, в Торе от начала всё внимательно прочесть, особенно заостряя всё своё внимание на таком, как описывается сам процесс творения. А потом сопоставить начало творения с тем, какими испытаниями и последующими наградами сопровождается процесс человеческого совершенства духовного. БОГ, СОЗДАТЕЛЬ, ВСЮДУ, ВСЕГДА, ВЕЗДЕ И ВО ВСЁМ. Тьма, Вода, Свет, Всемогущий Взгляд, это лишь формы Божественного обличия. Предвестники начала творения, то, без чего само творение не начать. Именно поэтому, наделённый могуществом творить, Всемогущий начинает с того, что говорит о необходимости сотворить Свет, как образ Божественного Облика, без чего просто невозможно сотворить из Воды и Тьмы нечто более совершенное. Солнце, луна, звёзды, подобные участники действия лишь отражают изначальный Божественный Свет, который по определению своему и Светел, и Чист. Далее, раз есть Свет, впору начать меняться окружающему пространству. Свет как источник движения, действия, позволяет Воде и Тверди словно вскипать в бурлении нарастающих перемен. Ну, а перемены эти просто не могут не нести на себе отблеск, порождающего подобное, Божественного Начала. Вода естественным образом расступается под напором того, что выступает из глубины. Растения изначально созданы таким образом, чтобы, впитывая оживляющий и размножающий Свет, иметь возможность наполнить создаваемый мир тем, что поможет распространиться жизни иной. Рыбы и птицы появляются раньше животных. Животные и люди, если не считать человека особого, поселившегося в Райском саду, творенья одного дня. Что же касается людей, всех людей, каждый из таких суть результат Божественного творения, потому несёт на облике своём отражение того Света, без которого появление самого человека просто немыслимо. Другое дело, насколько всякий-иной человек сам заботиться о таком, чтобы духовный облик живущего действительно оказался светел и чист. Жизнь в человеческом обществе обычно целиком покрыта соблазнами, по сути своей, испытаниями. Чтобы не замараться духовно, надо найти в себе силы через всё, что будет предложено как испытание, переступить. При этом соблазны могут оказаться такими, что большинство людей себе нечто подобное даже представить не смогут, даже если подобным особенным и о таком рассказать. Одно то, что рост таких соблазнов по нарастающей, по сути, можно представить, взглянув на описанное в Торе начало творения, но наоборот, начав от Солнца с Луной, и двинувшись к тому, с чего всё начиналось, мало что кому объяснит. А если кто и окажется достоин того, чтобы проникнуться пониманием, то здесь всё, и, в первую очередь взгляд на саму жизнь, меняется таким образом, что, действительно, не знаешь, чего и ждать. И становится жутковато от одной только мысли, каково это будет, справиться со всем и оказаться в объятьях возможной награды. Награды, которая скорей выглядит как ещё одно, неописуемое по сложности испытание.

Отсюда что? Любое пламенеющее полыхание в сути своей есть отблеск Истинного Великого Света? Чем больше духовной грязи, тем более глубоким, далеким от прекращения и более жарким получается пламя? Но что же тогда с прекращением такого горения? Древние чаще всего описывают, либо как воззвание через ритуал и частицу праха мертвеца к тому, кто жил и умер, либо, тоже через ритуал, как воззвание к духу покойного с принесением жертв и начертанием неких магических знаков, дабы подобный, к кому таким образом взывают, вышел из праха земного. Есть даже описание узкого змеящегося прохода, уводящего в огненное чрево земное, откуда те, к кому столь кардинальным образом взывали, и появляются. Есть описание и иного порядка, когда всё представляется как появление бледных обликов ныне покойных при воззвании к таким в местах приключившихся захоронений. Очень часто при подобных воззваниях важным считается перечислить дела, которыми эти покойные при жизни в хоть каких-нибудь заботах перед живущими отличились. Но и в таком, и в другом случае, нет достойной памяти о ком-либо, к кому таким образом с напором воззвали, не будет и облика. То есть, не возникнет воплощения даже в существующем образе, такое получается? Каково отношение к таким, кто ушёл, какие мысли подобные покинувшие когорту живущих порождают, особенно когда таких и таким образом поминают, с таким такие помянутые и столкнутся, когда потревоживших память среди вспомнивших уже нет? Но образов, разных, перед глазами пока ещё жив мелькает очень и очень немало, особенно ныне, когда информационный поток целый день. Мысли при взгляде на то, что выставлено и повсюду сплошь напоказ, и с чем можно взглядом столкнуться и здесь, и где-то ещё, могут рождаться самые разные. Кому-нибудь может захотеться на то или иное изображение даже молиться, хотя большинство людей воспринимают увиденное достаточно поверхностно-легкомысленно. Последствием чего что получаем? Важны именно чувства, которые те или иные изображения порождают, и более ничего?

Расстанешься с телом, после чего собравшиеся воззовут к всяким-разным таким, кто ушёл, уничтожив останки, но дух, благодаря чистоте, пройдёт через пламя, страданиями донимающих, духовных метаний, обязательно вознесётся над несовершенными твердью и прахом.

(полезно пониманием трогать сознание, что в Свете оформляющегося понимания стать таким источником ожидаемого и желаемого для необычайно многих, следует постараться как можно более полномасштабно улучшиться, насколько получится в подобном продвинуться.)

Источник движенья и действия Свет. Благодаря тверди и праху эта энергетика и информация воплощается в первоначальное подобие жизни. То, что появляется из тверди, благодаря Свету вспучивается словно пузырь в расплавленной массе. Подымаясь от малого к высшему, такие пузыри словно растут, набухают, наступает момент, и такому надо по месту формирования оторваться от того, в чём столь активные начинались. Не оторвёшься, сформировавшись чувственно и духовно, что, неужели вновь вернуться к такому сверхничтожному из состояний, с которого всё и началось пред тем? После чего всё по месту протекания процесса выглядит, словно несостоявшееся выяснение истин начнётся сначала, таким образом начнётся, как будто перед тем, собственно, и не было ничего. А то всё смотрится в таком ракурсе, словно и до ещё более ничтожного чувственного состояния деградировать в результате придётся. Выше достигнутого перед таким уж точно не прыгнешь. Зато будут присутствовать постоянные всплески в стремлении достигнуть чего-то хоть чуточку большего, нежели то, с чего всё перед тем начиналось. И пусть плоть от рожденья к рожденью хоть чуть-чуть, а совершенствуется, всё равно, духовный рост, с одной стороны, такое словно и есть, и вместе с тем, такой прогресс настолько удручающе ничтожен и невелик, что, оглянись, и разницу в чувственном восприятии происходящего от столетия к столетию заметить практически не получается.

000 ДЕТАЛИЗИРОВАННОЕ ОПИСАНИЕ ТОГО, НАСКОЛЬКО ЛЮДИ НЕ СКЛОННЫ БЕЗКОНФЛИКТНО ПРИНИМАТЬ НОВЫЕ ПОУЧЕНИЯ. (ТЕКСТ возможно найти аналог?)

Сразу предупреждаю — эта глава достаточно важна. Но и в прочтении, и в осмыслении очень сложна и как-либо поможет в освоении чего-либо нового только лишь тем, кто уже начал в подобного рода каше вариться. Поэтому всем, кто пока не начал ощущать на практике, каково это, когда в состоянии чувствовать, что ото дня ко дню читаемые молитвы начали приносить свои с трудом воспринимаемые результаты, лучше данную главу пока оставить в стороне и начинать с какой-нибудь следующей.

Пока ясно следующее. Носитель интеллекта на планете размножается телесно и парно. Живет при этом в большинстве случаев очень неспешно. Как можно понять из потоков накопленной информации, передаваемой от поколения к поколению, (такая информация изливается по большей части благодаря книгам), живет довольно недолго, но, самое главное, из-за ничтожного уровня всех видов знаний, что передаются от одного рождения к другому, в целом в происходящем вокруг живущего на планете не понимает практически ничего. При этом, (а это особенно важно отметить), даже если озаботится желанием сделать таких, кому отпущено жить среди всего обитающего, ну хоть немного умней, истину о необходимости действий такого порядка до всех живущих пред таким надо ещё исхитриться как-нибудь донести. Очень может быть, что носители разума, из таких, что обитают на довольно обширно заселённых пространствах, создавались специально предрасположенными, чтобы иметь возможность более быстро и ярко умнеть, да только, одна беда, и эта беда демонстрирует своё присутствие едва ли не на каждом шагу — принятие в качестве базового чего-либо ранее до того совершенно неведомого происходит у живущих и наделённых интеллектом с превеликим трудом. На данном направлении, видимо, присутствует какая-то особая, трудно преодолимая сложность. Между тем обычные, то есть ничем особым не выделяющиеся члены, самого обычного, возникающего и формирующегося человеческого сообщества, (того ли, или иного, по сути, не столь уж и важно какого), с удручающим постоянством демонстрируют, что способны ответить пониманием на услышанные поучающие заявления только если то, с чем по тому или иному поводу обратились, находится в русле чего-либо общепринятого и общепризнанного. Нет, нельзя не согласиться, прогресс в постижении самого окружающего мира, как и процессов, сопровождающих течение жизни, от рождения к рождению есть. Да только всё, что отличается новизной, прорывается к такому, что можно было бы назвать доброкачественным признанием, воистину с превеликим трудом. Простейший вопрос — как ново возникшее знание обзаводится правом претендовать на звание истины, достойной передаваться с книгами от одного рождения к другому рождению? Особенно если формирующийся в результате появления подобного нового знания образ, с образом, существовавшим и общепринятым ранее как-то сразу начинает вступать в противоречивый конфликт? То, чему живущие ответят признанием, заслуженным признанием, прежде всего должно во всём, в чём только возможно, доказать свою полновесную, не вызывающую сомнения правоту. А это крайне непросто, особенно если разговор начинает вестись о чём-то по определению новом и ранее совершенно неизвестном-неведомом. И что же тогда удивляться, что поучения, исходящие от высших разумом и благоразумием, и направляемые тем, кому и положено было бы в течение жизни и должным образом поумнеть, а таких поучений происходило немало, почти всегда и раньше сталкивались, и, время идёт, продолжают по-прежнему сталкиваться с чем-то, по определению конфликтным, буквально переполненным нежеланием с подобного рода поучениями миролюбиво и прогрессируя соглашаться. Знания, ниспосылаемые от высших разумом обычным живущим, обычно такие именно учат, указывают на необходимые и обязательные действия и требуют в жизни всех полученных указаний придерживаться, то есть требуют все эти указания на зубок знать. Одно только, и о таком написано действительно достаточно много, реально соглашаться с услышанным все, к кому с чем-то подобным обращаются, обычно начинают, когда с момента, когда те поучения прозвучали, минуло уже не менее одного поколения. Достучаться до сознания таких, кому те правильные слова говорят, здесь спорить трудно, крайне непросто. От всех, кто столкнулся с чем-либо новым, зачастую первоначально требуется именно вера. Подобные, таким образом всё получается, сначала и по определению должны именно верить, верить всему, что на некоем новом поприще и направлении говорят, как бы нелепо сказанное с точки зрения ранее признанных взглядов и не звучало. Пусть в таком, что скажут, в чём-то и будет присутствовать возможно крайне ничтожное несовпадение с тем, что чаще всего принято называть общественным мнением, логикой, ныне и впредь от каких-то таких, услышавших и всё-таки услышанному поверивших, по определению требуется отмести от своего сознания ну хоть какие-нибудь сомнения, как-либо мешающие следовать таким путём. Разумеется, на такое способны очень-очень немногие. Остальные, живущие и варящиеся в горниле обыденной общественной жизни, обычно начинают соглашаться с чем-то особенным и новоявленным, только когда и большинство прочих живущих благосклонно посмотрит в сторону такого нового и удивительного. А это случается только тогда, когда то, перед тем ниспосланное и, какими-нибудь особыми методами между людьми распространяемое, смогло собственную значимость для таких, кто следовал вслед тем полученным указаниям, хоть как-нибудь, хоть чем-нибудь, но подтвердить. Живут те, от кого ждут прогресса, в том числе и прогресса в таком, подобного рода понимании, жизнью очень неспешной и крайне недолго. И всё, что способно ну хотя бы попытаться побороться за право быть, в конце концов, признанным, такие люди примеряют прежде всего именно к самим себе и самым примитивнейшим образом. Но вместе с тем, нельзя не признать, что именно благодаря такому существованию, в постоянном противодействии и борьбе, зачастую и появляется та самая, столь необходимая для общего прогресса и развития, достойная память о чём-то достойном, содеянном предками в минувшем и прошлом. На этой, возможно, слишком избыточно оберегаемой от любого стороннего воздействия памяти и зиждется, пусть очень слабая, в некотором смысле истинно детская, первооснова всего, исключительно благодаря наличию которой следующие рождающиеся поколения уже способны располагать тем, что и способны потом, без избыточных колебаний используя, повторить в качестве базовой первоосновы. Да, спорить трудно, это важно — добиться права сохранить о себе упоминание, произносимое с должного уровня пиететом, передаваемое из поколения в поколение, и, возможно, не лишено смысла, когда такого рода потуги для таких, кто привносит по ходу течения жизни некое новое, не лишены некой оценивающей-определяющей сложности. И всё-таки, когда практически каждый, говорящий о чём-то, требующем признания и согласия, сначала оказывается жертвой противоречивого неприятия по ходу жизни озвученного, вследствие коего, увы, разные всячески отворачиваются, нельзя не согласиться, что такое отношение прогресса в развитии общества, это уж точно, не ускоряет. Конечно, здесь различные могут сформироваться взгляды на то, что в виде результата, особенно таким образом поучающего чем-то новым и одновременно знаменующего некие противоречия, может по факту наградить. Не столь уж редкость — очень часто то, что восхвалялось ну совсем недавно, год-другой минет, и приплыли, всё, раньше столь хвалимое, а может оказаться самым нелицеприятным образом для улюлюканья-забавы некою толпой охаяно. Но, в любом случае, не возникает ни малейших сверх избыточных сомнений, до того восхваляемое, а начнёт подвергаться этому обругиванию только лишь тогда, когда на смену всякому такому, раньше хвалимому, опять придёт такое нечто новое, для того направленно хвалившееся, и теперь полностью реально заменяющее, и, что самое главное, не просто новое, а ещё и способное достаточно быстро, но добиться общего признания своей новоявленной и по всем направлениям радующей некой значимостью и не вызывающей сомнения особой правотой. Что в очередной раз возвращает мысль к вопросу именно о таком, как же, а всё-таки, это непросто, пропихнуть нечто, и при этом что угодно, но определённо новоявленное, даровав такому право быть реально признанным, когда те, от кого и ждут согласия с тем, что говорят, согласятся, а такие соглашаться с чем-либо до того определённо незнакомым чаще всего не желают просто ни в какую и категорически. В Евангелиях Иисус довольно часто о чём-то подобном говорит, и неоднократно в своих поучениях упоминает, что таких, с чьих слов учиться и умнеть было бы даже более чем дальновидно и благоразумно, и до Иисуса появления на свет рождалось, никаких сомнений, что немало. И практически каждый из подобных, поощряемых Божественным Началом, приходивших до Христа появления, одаренных знанием учителей каждый раз сталкивался с открыто демонстрируемым со стороны слушавших, категорическим нежеланием пребывать с услышанным должным образом в согласии и понимании. Конечно. Жизнь формируется довольно сложно. Один уровень жизни, пусть обычно всё у таких утроено, минует время, поколения, начинает постепенно заменять другой. И если всякому творящемуся и положено сложиться таким образом, чтобы сначала чем-то доминирующим у живых в ушах звучало поучаемое от предков нечто далеко не самое особо умное и лишь только потом на первый план проступало такое новое наставление, полное благоразумия, истинное и достойное, которому и будет после такого даровано право суметь наполнить разум заинтересованного слушателя куда более ценным смыслом, такому быть. Здесь главное всегда отдавать себе отчёт — такой, что захочет радоваться собственному росту и прогрессу, изо всех сил должен стремиться на данном поприще особенном и по возможности как можно более значимо стараться преуспеть, а это, в первую очередь, значит всегда и во всём постараться как можно тщательнее исполнять ВСЕ поучения и наставления, ниспосылаемые от Бога Творца, Отца Всех и Организатора Всего. Все, поучения и наставления, какими бы подобные указания не выглядели в сути своей. То есть, не встречать то, на что будет при таком указано тем-иным очередным Божьим посланником, исключительно и сплошь с одним сомнением, а то и в штыки. Человеку, слушающему просвещающего всех учителя, следует радоваться, обременяя себя размышлением и пониманием, после чего стараться во всём довести исполнение того, о чём на этот раз поведали и рассказали, до истинного совершенства.

ИСКУСТВЕННЫЙ ИНТЕЛЕКТ, МЕТОДЫ СОХРАНЕНИЯ ПАМЯТИ (ТЕКСТ или РАССУЖДЕНИЕ?)

Кстати, здесь можно вернуться к разговорам о способах поддержания памяти. Ведь все эти методы, позволяющие сохранить что-то избранное из прошлого и заинтересовавшего, в том числе память о прошлом, дарованы именно чтобы смогла появиться сама возможность из запомненного и сохранённого начать ваять нечто новое, нечто, которое впору называть как раз будущим. Без памяти и способов сохранения интересных для разума воспоминаний потуги сотворить нечто новое, да такого рода заботы на первый взгляд просто ничтожны! Между тем книга, один из основных и общепризнанных способов поощрения памяти, по принципам своей организации, нельзя не признать, любая книга удручающе, недопустимо медлительна. Общение с написанным-напечатанным по самой своей организующей сути очень, просто катастрофически неторопливо и выглядит таким образом, словно, увы и ах, по определению не способно породить нечто необходимое, чтобы использующий книгу в результате наполнился должным Светом Благим (Получите нюанс — порог перейдён, стало понятно, что книга как носитель информации от поколения к поколению, во всяком случае пока главный и основной, уже, пусть первичный и начальный, но поток того самого Света. Теперь бы нащупать-высмотреть варианты лучшего проявления чего-то, подобным образом объединяющего жизнь, Свет во всей широте понимания и информационный поток, связанный с жизненным процессом, который столь важен и необходим.) Как следствие напрашивается вполне ожидаемый вывод — в виде заменителя книги, способного организовать должного уровня поощрение памяти, необходимо использовать нечто из чего-то кардинально иного и нового, нечто такое, что, поощряя и помогая, и удовлетворит, и обслужит значительно более быстро. А также нельзя не признать, что то, что использует в качестве основы своей организации электричество, действительно выглядит чем-то гораздо более близким к тому, чему впору, после соответствующих усилий, заинтересованного в надлежащем конечном результате должным образом и удовлетворить, и обрадовать. И пусть подобного рода творения, некоторые из которых уже умещаются просто в кармане, в целом всё ещё мало похожи на что-то, способное вмиг и всё что угодно по полученному указанию изменить, по смыслу подобные сооружения выглядят чем-то значительно более близким к тому, от чего чего-то подобного было бы впору и ожидать. Что же до радующего результативностью поощрения и поддержки разума и этой самой памяти, то есть разговор о таких носителях искусственного интеллекта, такие объекты, несомненно, всё ещё должны в своём развитии претерпеть, очень серьёзный, надлежащего уровня и весьма обширный прогресс. Пока нельзя не признать — те носители мысли, что могут считаться чем-то наиболее лучшим из существующего, при скрупулёзном разборе, украшающих благодаря этим творениям человеческую жизнь, всяческих действий-поступков, выглядят не иначе как нечто грязеподобное. Смысловая суть используемого слишком неправильна, да и пространство, в котором этот смысл заключен, от случая к случаю уже к середине срока существования, у живущих всё таким образом получается, выглядит просто чудовищно грубым, устаревшим, искривлённым, толстым и безобразным. От подобного хочется избавиться, завести новый. Но память о чем-то минувшем практически всеми такого рода сооружениями уже сохраняется. Команды некоторых пронзают пространство, меняя пока только структуру, по которой бегут, но всё же меняя и смысл, что в такой структуре хранится. Теперь, среди особо заинтересованных в достойном восхищения результате, доминирует идея, что нужно сделать всё таким образом, чтобы тем переменам, что рождаются от управляемого движения электричества, подчинилось практически всё, что только может меняться. К чему всё подобное приведёт? Прогресс, когда таким образом всё устроено, что впереди едва ли не каждый следующий шаг способен чем-нибудь удивить, предполагает самые непредсказуемые варианты развития ожидаемого возможного будущего. При таком направлении главное, чтобы всё, что от рожденья к рожденью копилось, и прежде всего эта самая память, из-за проблем с новым помощником-носителем, заменителем книг, вдруг, раз, и не исчезло не с того, не с сего. К тому же, очень полезно помнить, всегда помнить, при подобном катаклизме перерождения если и появляешься, рождаешься вновь, то только чем-то на удивление простым. Сколько уровней от рождения к рождению, родившись и не имея возможности поддержать себя всем раньше накопленным, отныне придётся пройти, чтобы вновь возродиться наделённым до того утерянной благостью и творящим? Да такое выглядит как самое жуткое из наказаний! Родиться, пройти такой извилистый путь возрожденья сознанья, чтобы потом, время придёт, непременно и обязательно умирать, обернувшись обычным ничем? Да при таком творении образа, ожидающего достаточно скорого будущего, страшней доли воистину просто не отыскать! Стать чем-то с сущностью, чтобы потом обернуться чем-то, по определенью, изначально лишённым первоосновы и смысла? Ужасно! О таком иначе не скажешь. А потому, может чтение книг и смотрится на фоне более современных средств хранения информации несколько более упрощённым методом информационного обмена, но зато от того, что свет погас, здесь всякое то, что хранилось и передавалось, вдруг, раз, и не пропадёт без следа.

СОГЛАСОВАНИЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО И ВОСПРИНИМАЕМОГО Определённым из нового теперь становится как раз это самое встраивание в саму схематику происходящего, и, в Свете нового взгляда на то, как теперь такого рода перспективы оформляются, отныне действительно впору набираться должной ловкости проникаться надлежащей способностью совмещаться-сливаться с такого рода воспринимаемым — фиксируемым как-либо процессом. То, что в данном направлении со всей определённостью вперёд выступает необходимость в окружении такого рода действий и событий наловчится жить, пока во многих тонкостях скорее путает. А потому, наверно впору снова углубиться в заботу и далее читать-править ранее написанное, только опираясь теперь на новый вариант взгляда на схему всякого происходящего, и теша себя надеждой, что данного вида-оформления взгляд позволит с такого рода-вида, как и схемы, пусть таким образом, но нащупать больше тонкости при согласовании происходящего, понимания и случающегося.

НАСКОЛЬКО ЭТО ПОДХОДИТ КАК НЕСУЩИЙ СМЫСЛ ТЕКСТ (ВОПРОС)

Если в живущем совмещены две кардинальные противоположности, что ж, в магните тоже два полюса, но называемый магнитом объект един, соответственно пусть и когда разговор заходит о подобном живущем, начинает работать и то, и другое. К тому же всегда надо помнить — без наличия памяти о происходящем весь окружающий мир в сознании созерцающего даже сформироваться толком в виде воспринимаемого объекта скорей всего просто не сможет. И если с помощью разума, как и рук, удается создать нечто новое, нечто иное, передающее и хранящее запомненное хоть немного иначе, то почему бы такому в виде результата процесса не быть? То есть, если разумом, как и руками возможно создавать нечто, способное ваять из чего-то, ранее примитивного, нечто новое, да ещё и склонное к откровенному собственному развитию, такое впору только приветствовать. Между тем манипуляции, затрагивающие изменениями и пространство, и время, в самой основе своей требуют многого. И подобные действия должны иметь возможность в себе это многое воплощать. А это, в свою очередь, значит, что такого рода творчество должно иметь возможность наполняться ниспосылаемым образом, при этом любым, после чего иметь возможность использовать сформировавшийся образ столь долго, сколь только это необходимо. При этом в таком новом обличии такому новому, что в качестве результата получится, необходимо жить таким же образом, как существуют обычные иные подобные воплощения. И одновременно такому, иному и новому, что возникнет былому и отторгнутому на смену, прежде всего надлежит научиться решать, для более ранних воплощений чего-либо, все возможные и до того не решавшиеся проблемы. Если ставится задача подниматься от рождения к рождению пусть хоть немного, хоть чуть-чуть, но весомо и значимо, как будто от ступеньки к ступеньке, или словно бы на новый очередной порог становясь, в развитие, пусть неторопливом развитие, прежде всего необходимо наличие того самого, столь привлекающего к себе, и несомненно существующего прогресса. Как следствие, очередная, более новая форма, потом сможет породить нечто очередное, похожее на ранее существовавшее, и вместе с тем более новое, а подобное тоже потом сможет породить нечто очередное, похожее на то, что и даровало рождение очередному объекту. И вместе с тем выглядящее как нечто истинно третье. Одно, порождённое до того, начнёт само свои подобия порождать, как следствие, получающийся результат перестанет столь сильно зависеть от первичных параметров того, с чего всё при начале дел начиналось, то есть в результате прогресс снова претерпит развитие и в целом поднимется ещё на ступень. Когда именно такое начнётся, сейчас сказать несколько сложно. Обычно принято наполнять интересующий сознание мир только таким, что приятно и слуху, и зрению того, кто чем-то подобным в той-иной степени, а озабочен. Пытаться терзать изменениями пространство с помощью внесения изменений в протекание времени, то есть с помощью манипуляций с тем, что обычно принято считать непоколебимо застывшим в стрелках и цифрах часов, пусть поначалу такое выглядит и не очень разумной затеей, но и здесь, рано ли, поздно, но обязательно появится некто, способный решить и такую задачу. Для всех, наконец, раскроется поразительное могущество великой силы совершенного Разума, что над всеми и повсеместно царит, станет доступно и понятно, что всюду, в трех своих базовых воплощениях, совмещаются сразу и время, и информационно-энергетические структуры, и то, что обычно принято называть этим самым материальным пространством, и что всё это, если разобраться, к самым поразительным переменам настолько удивительно склонно, что такое позволяет силою мысли связать между собой, по сути, всё, что угодно, после чего и влиять, как угодно и практически на всё что угодно. Надо лишь посмотреть на такой ли, иной образ с наличием достаточного понимания истины при использовании одаривающих должной сущностью видимого и видящих что-то глаз, перед тем, разумеется, надлежащим образом себя к подобному подготовив.

БРЕДОМ ПАХНЕТ, СЛОВНО написано совсем рано. Что же касается иных возможных перемен-изменений, например столь специфических крыльев, что вроде бы в особых случаях точно вырастают у верящего и усердно молящегося где-то не иначе, как за спиной, то, если судить по собственным ощущеньям, это всего лишь должное чувственное сопровождение протекающего усовершенствования в некоторой степени меняющихся телесных форм и обличия. Руки, пальцы, с некоторых пор начинают походить на своего рода антенны или же излучатели, ноги, когда застываешь перед тем, на что молишься, словно магниты к железу прилипают к каменным плитам пола, при этом всю нагрузку на себя начинает принимать позвоночник. При передаче энергии через видимый образ, являющийся центром моления, кости позвоночника действительно очень заметно гнёт, выпрямляя, особенно в области шеи. Между тем, на своём лице, довольно своеобразно, но спустя некий срок начинаешь ощущать появление некоторых последствий подобного рода, связанных с молением процессов — страдает, разрушаясь под трением рук, в основном кожа рядом с глазами, пусть и не сразу. Когда же, пусть и не сразу, постепенно переходишь на ещё более высокий уровень постижения истины, то вид образа, на который осуществляется то или иное моление, не только подрастает в глазах, такое зрелище ещё может начинать заливать в достаточной степени заметное и достаточно яркое отблеском пламя. Подобное, когда начинает столь ярко фиксироваться, выглядит как настоящее чудо! При этом сразу становится понятно — чтобы наполниться таким удивительным образом прежде всего надо действительно верить. Именно вера и должное отношение, что формируешь в себе в процессе осуществления происходящего в моменты моления как раз и формируют все, столь значимо выглядящие перемены в случающемся, даруя возможность фиксировать такое открытым и незамутнённым сознанием. Что же касается разума, внутри которого сознание и пребывает, то самые разные учёные, продвигавшиеся в подобного рода исследованиях, и сами уже, и не раз, с полной серьёзностью заявляли, что используем разум лишь на очень невеликий процент. Отсюда, видимо, и проистекает способность к подобному усовершенствованию и самих живущих, и образа такого, рождённого при чтении молитвы и строгом, глаза в глаза, взгляде на ту или иную икону. Таким взглядом словно бы творим при помощи того, что подобным образом увидели, облик духовной и личностной сути, становимся способны и сами, своими глазами, фиксировать в видимом свою истинную и в том числе духовную суть. А также возраст, и то, насколько к этому моменту состарились. Духовные минусы, как и плюсы, такое словно демонстрация личных индивидуальных слабостей. И всё это можно прочитать на таком, увиденном в облике иконы лице. Но, как сразу можно понять, откроется такой облик далеко не каждому, а только тем, кто верен заповедям Господним, и такую увиденную душу уж точно не станет своим откровенно-демонстративным несовершенством естества духовного потчевать. Человек, если хочет стать участником чего-то подобного, должен быть достоин права стать одной из сторон столь значимого общенья. На этом же базируется и смысл настолько знакового и демонстративно-яркого поглощения плоти и крови Христовой. Тело участвующего в ритуале, как и сознание должны в своём понимании всего, что вокруг происходит, преобразиться. А для этого крайне важным является начало формирования чёткого осмысления каждого свершаемого действия, то есть то, как потом, и прежде всего для самих себя, всё это, по тем или иным причинам свершаемое, в своём сознании и не кривя душою назовем. 000ЭТО ОЧЕНЬ ПОХОЖЕ НА БРЕД, СЛОВНО ПИСАЛ при стадиях ранних.

НИЖЕИЗЛОЖЕННОЕ РОЖДАЕТ ВОПРОСЫ

Теперь предпримем попытки всё выше сказанное по возможности доходчиво разъяснить всем, кому вдруг стало всё подобное интересно.

(ЗАЧЕМ ПОЯВИЛИСЬ НА СВЕТ, ДИНОЗАВРЫ И ПЕРВЫЕ ЛЮДИ, ОБРЕЗАНИЕ, И КАК ФОРМИРУЕТСЯ ОБЛИК ЖИВУЩЕГО.) (В ТЕКСТЕ ещё похожее есть, может есть смысл совместить)

Волею Господа на планете уже много тысячелетий существует воистину удивительное порождение, созданное из оживающей плоти и называемое человек, которое позволяет духовной сути, что напрямую причастна к оживлению плоти людской и внутри телес обитает, развиваться и совершенствоваться вместе со своей оболочкой. Оживающая телесная плоть от года к году, от поколения к поколению прогрессирует и совершенствуется, и вместе с плотью совершенствуется и та духовная суть бытия, что даруется оживающей плоти в моменты зачатия. Нечто, поначалу удручающее и ничтожное, и абсолютно безликое, в результате подобного развития и совершенствования получает возможность становиться не меньше, как истинной, полной индивидуальных черт личностью. То есть обретает право сформировать исключительно свой, неповторимый и особый, во многом отличающий одного живущего от другого живущего облик.

Насколько этот процесс организационно и телесно достаточно сложен, об этом теперь как живущие можем судить не только с чьих-либо поучающих слов. Теперь, как результат самых разнообразных исследований, существуют весьма весомые подтверждения того, что люди действительно далеко не самые первые подобного вида творения на осваиваемой подобной жизнью планете, то есть творения, созданные, чтобы в процессе жизни формировалось и возникало нечто вроде носителей настоящего разума. Нечто, потенциально способное общаться между собой и творить. Об этом любопытным теперь может рассказать и наука. Останки далеко не самых удачных предшественников уже находили, и не раз находили. Динозавры с пятипалой лапой-рукой и достаточно крупной костной коробкой для организации черепа вымерли, попросту не достигнув в своём развитии чего-нибудь сколь-либо заметного и достойного. Видимо, именно тогда, по Божьей Воле, и были созданы первые предшественники, с которых всё и начиналось.

При этом процесс создания первых прародителей рода людского, созданного, специально напомню, по образу и подобию Божьему, простотой уж точно не отличался. Для таких, кто не понимает, о чём здесь идёт речь, специально напомню об обрезании. Обрезание, увы, но это не продукт чисто еврейских религиозных фантазий. Если внимательно прочесть существующие Священные тексты, можно воистину словно воочию видеть, какой спор предшествовал такому прозвучавшему выводу, когда обе озабоченные принятием данного решения стороны, наконец, согласились, что, судя по всему, как раз с таким дополнением действительно будет значительно лучше.

Именно поэтому советую всем, кто таким всё-таки заинтересуется — делайте обрезание! Обязательно делайте обрезание! Указание поступать именно подобным образом пришло к людям уж точно не пустого развлечения ради. Это принудительное удаление крайней плоти совершенствует телесные формы живущего, и пусть не могу сказать, что знаю как именно, но несомненно помогает, когда начинаем совершенствовать в теле бессмертную душу.

А то, что приходим в этот мир именно для того, чтобы, в результате жизни, идя через муки и испытания, в конце концов достигнуть совершенства духовного, в этом не возникает и доли сомнений!

Да, каждому очередному новоявленному образу именно повезло! Вне всякого сомнения повезло! Такому, появляющемуся, рождающемуся в самом начале чем-то таким, что это нечто неспособно даже осмысленно толком кричать, даровано право, совершенствуясь по мере изменения тела, постепенно становиться носителем речи, знания, мысли. Каждый живущий, по мере совершенства своего, получает право научиться творить, радуя этим и себя, и других, становится кем-то, то есть становится личностью. Во всяком случае, всем живущим даровано право изо всех сил стараться не тратить в пустую те немногие отпущенные годы дееспособного существования телесной плоти, а именно эти годы обычно и принято называть активной, дееспособной жизнью, в результате чего, по результату, всякий такой, кто активно и достойно жил, становится достойным памяти и восхищения.

Что же случится в данном направлении потом?

То, что мнение прочих живущих обязательно как-то учтут, когда на воистину СТРАШНОМ суде начнут разбирать, а достоин ли организовавшийся результат, не телесный, духовный, что получился-сформировался после случившейся жизни, дальнейшего продолжения существования, пусть и в некой несколько иной ипостаси, в таком сомневаться не надо. И всё же, прежде всего, как можно понять из всего, о чём твердят самые разные религии и уже не одну тысячу лет, главным мерилом на чаше весов окажется не в такой ли, иной степени предвзятое мнение знавших того, о ком будет заведён разговор, а то, насколько чистой и непорочной, с точки зрения Сил Высших, будет выглядеть обсуждаемая духовная суть. То, насколько совершенной и лишённой греховных оскверняющих пятен созданная в результате жизненного пути душа будет смотреться.

Плоть и всё, что радовало жившую телесную оболочку в течение как-либо, но с некоторых пор завершившегося процесса существования? А что после смерти о таком беспокоиться? Раз пришла смерть, с плотью пришло время расстаться. Бездыханное тело теперь разлагается. Такого более нет.

А результат прожитой жизни, духовное наполнение бренного тела, то, ради возникновения и формирования чего до того рождавшиеся и жившие и появлялись на этой земле? Да, за это тогда действительно настанет момент отвечать. И ответить придётся без исключенья за всё. Утаить во время подобного разбирательства ничего не удастся. Всё станет явным, открытым, доступным. Самому себе при таком разбирательстве не солжёшь, да и оправдания, какими бы ни попытался здесь помогать самому себе в борьбе с собственной совестью, на данном поприще словами достойными внимания не прозвучат. Сам великолепно поймёшь, и в чём виноват, и насколько в такой ли, иной области виноват. Ну, а дальше? Дальше со всей неизбежностью случится то самое наказание, о котором всех и с редкостно навязчивым постоянством предупреждают все крупнейшие религии мира.

Если то, что получилось в результате прожитой жизни, признаётся недостойным дальнейшего существования, то, спрашивается, кому же такой результат теперь нужен? Кому и для чего может понадобиться подобный, заметьте, наделённый бессмертием дух?

Люди! Потрудитесь хотя бы попытаться понять, что здесь в подобном направлении сказано! А ведь и до того приходили очень и очень влиятельные-весомые, многие, кто тоже, и поучая, говорил, и сплошь о чём-то похожем. А потому постарайтесь задуматься вовремя! Нет ничего глупей чем спохватываться, оставляя в стороне накопление вокруг себя самого разного хлама и предпринимая потуги озаботиться именно духом своим, когда от жизни осталось всего-ничего! Ясно же, что многократно благоразумней повернуться лицом в сторону духовного совершенствования, пока ещё в достаточной степени и не стар, и здоров. Поймите, каждый рождающийся появляется на Свет Божий именно для того, чтобы дарованный при зачатие каждому дух бессмертный, бессмертный действительно, венчая результатом прожитое, становился с годами лишь совершенней.

000 ВЫСШИЕ СИЛЫ, ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ГЛАВЕНСТВО СОВЕРШЕНСТВА ДУХОВНОГО, А ТАКЖЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА СТРАШНОМ СУДЕ

МАТЕРИАЛИЗМ И ГОСПОДЬ БОГ

Люди, зачастую, чаще всего боятся пустого и совершенно ничтожного!

Если необходимость сохранить в незапятнанности свою духовную суть требует за это бороться, борись! И не бойся в борьбе пострадать! Пока не поднялся в духовном совершенстве своём до надлежащего уровня, тело выглядит лишь как временный дар Божий! Самое главное — изо всех сил старайся душу свою не испортить! Помни! Всегда и при любых обстоятельствах помни! Именно ради возникновения и формирования достойной внимания сути духовной среди живущих рождён! И именно этим потом должен будешь блеснуть, когда телесная оболочка по тем ли, иным причинам утратит способность жизнью своей в этом самоусовершенствовании душе помогать. (19 стр.)

(ИСПЫТАНИЕ НА ПУТИ САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ И НАЗЫВАЕМЫЕ ВРАГАМИ ГОСПОДНИМИ.) (ТЕКСТ, но может перечитать?) Единственное, могу здесь сразу успокоить самых пугливых и слабых духом. И пусть, делая такого рода заявления, скорее всего, приобретаю неисчислимое количество разных врагов среди многих жрецов самых крупных и амбициозных религий, но, уверяю всех, никто на этой дороге целенаправленного зла испытуемому никогда не желает! Бог, как неоднократно и однозначно указано, Един и Абсолютен в могуществе Своём! В Мудрости Своей Создатель и Творец многократно мудрей любого из таких, которые, по самым разным причинам берутся Главенствующего Творца обсуждать. Как правильно сказано у Мухаммада в Коране, даже не пытайтесь состязаться с Господом хитростью своей, Господь многократно и умней, и хитрей. А потому, добавлю от себя, даже не пытайтесь выставить Господа Бога, доминирующего над всеми, малоумным безумцем, который создал себе в процессе творения супер врага и теперь нуждается в некой сторонней помощи в такой борьбе, которую, если верить многим подобного рода заявлениям, с незапамятных времён против этого врага постоянно ведёт. Господь гораздо лучше любого, кому такого рода заявления нравятся, знает, и что, и зачем, и когда было Вершиной Могущества Божьего создано. Всё, созданное Богом Творцом, служит именно Создателю, и служит именно таким образом, как Господь Бог и повелел. И пусть таким, которые берутся судить-обсуждать, от случая к случаю может казаться иное, прежде всего, следует помнить — живущие главные дети Бога Творца и от того, как бы происходящее на первый взгляд не смотрелось, всё равно, целенаправленного зла в результате того ли, иного случившегося, тому, с кем все случается, никто и никогда не желает! Пусть всё может выглядеть как самый чудовищный искус, всё равно, прежде всего вспомните о Христе, которому, перед распятием, было сказано чрезвычайно много смущающего, после чего попытайтесь воспринять происходящее как самое главное испытание, своего рода проверку, когда должны доказать, что действительно достойны права подняться на более высокую ступень в своем духовном развитии, что, со всей очевидностью, в самом скором времени и предстоит совершить.

ЧУДЕСА (ТЕКСТ в КНИГУ?)

Теперь о таком, что, обычно, более всего иного беспокоит людей. О чудесах.

Насколько эта проблема важна, и насколько подобное направление притягательно в глазах человеческих, об этом можно прочесть, если не ошибаюсь, у одного из апостолов. Распространитель веры достаточно откровенно и конкретно жалуется, что, когда начинаешь говорить о вопросах религиозных, иудеям с редкостным постоянством обязательно подавай чудеса, а эллинам подавай наличие в сказанном некой обязательной логики, с простой же, именно верой, никто из поучаемых ничего из повествуемого воспринимать не желает.

Буду сразу конкретен и прост — если кто-то найдёт в представленных рассуждения достойную внимания логику, искренне за такого любопытного рад. Как и чудесами, уж точно, никого порадовать не обещаю. Когда всё только начиналось, в определённом смысле намекали на возможность возникновения способности делать что-то подобное, а потому, если действительно начнёт что-то такое получаться, что ж, здорово! Но, как по ходу дела объяснили, тогда же, в самом начале, для возникновения подобного рода способностей творить чудеса надо очень и очень сильно постараться внутренне перемениться.

Что же касается самих чудес, сразу отмечу, что не скажу, что сами по себе подобного рода события чрезвычайно избыточно и поражая удивляют. И всё потому, что чудеса, если присмотреться к ситуации, в этой жизни, по сути, приключаются воистину на каждом шагу. Надо только научиться нечто, реально похожее на то самое чудо, именно видеть! А это крайне непросто, особенно если по воспитанию скептик, и, ввиду материалистичности смысла мышления, всё, что не способен удовлетворяющим образом объяснить, не признаёшь попросту вовсе.

А относительно восприятия-осмысления самих чудес, всем скептикам прежде всего предлагаю, ну, хотя бы попытаться взяться и подумать о таком, что окружающий мир может оказаться экзотически устроен, скажем мягко, несколько кардинально по-иному, то есть не таким образом, как об этом принято вещать, исходя исключительно из материалистической точки зрения. Как и возможности, даруемые по мере развития тому, что обычно называем одним всеобъемлющим словом разум, могут оказаться, в сущности, в конце концов, воистину всеобъемлющими. Господь, Бог воистину Всемогущ! И один из первых уроков, который от Божественного Начала получил, как раз и заключался в таком, что было не просто сказано, реально и воочию продемонстрировано, что Господь Бог присутствует без исключения всюду, и во всём, и всегда, и если чему-либо, да чему угодно, необходимо и должно свершиться, то, по Божественной Воле, это нечто свершится, и этому свершающемуся, чему угодно, воистину не будет ни границ, ни конца. Судя по увиденному, здесь, на Земле, во исполнение воли Божьей, возможно, и фактически, без исключения всё. И, исполняя волю именно Божественную, предвидеть, спрогнозировать, как и осуществиться здесь может фактически всё. Увы, но всё таким образом устроено, что постоянно существуем в таких, навязанных, всяческих ограничениях, прежде всего связанных с постоянным существованием внутри достаточно убогого своим развитием тела с просто недопустимо слаборазвитым внутренним духовным и организующим началом. И вследствие подобного телесного-духовного убожества, как только начинаешь замечать и понимать, как, при организации происходящего вокруг, управляют всем, начинаешь выглядеть даже в своих собственных глазах неописуемо и удручающе ничтожным. Да, из поколения в поколение растём, развиваемся, становимся в такой ли, иной области лучше таких, которые закончили своё, случившееся некогда ранее существование. И всё-таки прогресс, особенно в такой области, которая касается совершенствования духовного, слаб попросту удручающе недопустимо и чудовищно! Что же касается именно этих самых восхваляемых чудес, особенно при рассмотрении этого самого вопроса в таком ракурсе, который принято обычно восхвалять самыми разными религиозными концепциями-толкованиями, то в случае конкретизации заинтересованного личного собственного понимания, что здесь к чему и почему, и что чего важней, советую подумать прежде всего, что будет выглядеть приоритетней — такому-то от Творца ниспослан дар, и следствием теперь по сказанному слову, если у такого о подобном попросить, необъяснимые по сути перемены с попросившим происходят, или же всё по другому смотрится — этот некто избранный удостоен высшей благосклонности Создателя, и потому как молит Господа, живущие разные, и вокруг такого особенного, и вместе с таким, с некоторых пор удостоены по жизни Благосклонности Высшей, и вся подобная Благосклонность Высшая в таком ли, иль ином различном виде самым разным образом по жизни проявляется?

ВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ НАЧАЛА, КОГДА ЛИЦА ВСТРЕЧНЫХ ПОД ВЗГЛЯДОМ ТОЛЬКО-ТОЛЬКО НАЧАЛИ ПЛЫТЬ, И НЕЧТО НОВОЕ НАЧАЛО ПРОЯСНЯТЬСЯ И, КАК РЕЗУЛЬТАТ, ОТНОШЕНИЕ К ПРОИСХОДЯЩЕМУ И МНОГОМУ ПЕРЕД ТЕМ И ПОСЛЕ ТОГО СЛУЧИВШЕМУСЯ НАЧАЛО ИЗМЕНЯТЬСЯ. (ОПИСАНИЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО)

Что касается того, что теперь, когда отношение к происходящему начало выглядеть, говоря мягко, по-иному, но с намёком на надежду, что такой странный результат повседневной жизни теперь реалистичен, то здесь можно пока говорить самому себе только одно — чуток-немного поживём-увидим, то есть, по более ощутимым результатам, если такого рода результаты, срок придёт, появятся, посмотрим-поглядим. Пока можно только гадать о таком, что действительно такого рода повседневное хождение где-либо, сопровождающееся активными смотринами на всё, что на глаза повсюду попадается, и с обязательным составлением собственного мнения о таком, что как-либо увидел, во всяком случае на первый взгляд такое кажется, что результат смотрин имеет изменение увиденного-оцененного. И вместе с подобным с постоянством получается ловить себя на мысли, что уж неделя относительно активного моления прошла, и не то, чтобы все, на кого по жизни смотришь внешностью своей теперь улучшились, таких, на кого посмотришь и незамедлительно подумаешь — «Да что же все такие неудавшиеся!», таких, увы, ещё заметно вдосталь обнаруживается, но и таких лиц из осматриваемых окружающих и встречных, которые действительно вполне приемлемы своею внешностью теперь встречаешь, скажем мягко о таком, заметно чаще. Сказать, что такие, лицом именно не удручающие, как совсем недавно в складывающейся ситуации смотрелось, редкость исключительная, теперь просто язык не повернётся. Всего несколько дней назад сам себе говорил — встретишь взглядом лицо, достойное носить название ну хоть немного симпатичного, и, учитывая, сколь оное явление далеко не частое, невольно на таком внимание заостряется. Теперь и те, чей облик, проще говоря, не радует, уж точно редкостью не стали, но и такие, что не то, чтобы красавцы, но лицом смотрящиеся, скажем о таком, благопристойно, стали попадаться чуть ли не на каждом сделанном шагу. Молодёжь в основном, в лучшем случае возраст средний или чуть постарше среднего, пожилые с обликом благоприятно смотрящимся пока всё ещё явленье очень редкое, но и такое изменение уже воспринимается как нечто, поднимающее над обыденностью и благоприятное. В конце концов, а сколь избыточно сверх важно, насколько именно такого рода перемены в видимой реальности зависят от того, сам ли на таких посмотрю, кого по мере продвижения увижу, и что при таких оценивающих взглядах сообразно ситуации подумаю? А может это всё, что таким образом видится, из разряда истинных галлюцинаций? И мнение о таком собственном влиянии, которым сам себя с чего-то озаботил, всего лишь в данном контексте ещё одна из форм проявления сверх самомнительной глупости? Главное здесь — такого рода объяснения происходящего, как и последствия видимого улучшения того, что попадается на глаза где-либо, вряд ли достойны стать предметом сверх избыточных раздумий-обсуждений для кого-нибудь ещё, разумеется, кроме себя самого. В конце концов, от того, что сам, хожу, смотрю, и составляю то ли, иное мнение о таком, что при подобном вижу, ну, а потом, как по ходу дела, увиденное вдруг начинает как-то, не с того и не с сего, претерпевать некие особенные перемены, такому только и осталось, что лишь удивляться. Печально, но нельзя не согласится — с однозначной уверенностью в реальности такого рода фиксирующихся изменений бытия даже для самого себя любимого какого-то особого мнения не составишь. Ну, а раз такое всё, то и каких-либо сторонних любопытных в таком чём-либо подобном нет, это уж точно, ни малейшего резону убеждать. Здесь, кстати, можно кое-что добавить, но уже исходя из накопившегося после длительного времени взглядов в взгляды-лица до определённой степени различные. Лица как плыли, продолжают и плывут, одно только, вся ситуация с подобным стала столь привычна, что сверх особого значения, как некогда, когда такое только начиналось, этому не придаёшь. Тем более, что как показывает жизненная опытность, поплыть, меняясь и размерами-пропорциями под скользящим по окрестностям, всячески блуждающим подобным взглядом, может много-много-много всякого другого, на что вдруг как-либо и сообразно ситуации посмотришь. Здесь надо просто всё воспринимать обыденно и не пытаться в чём-нибудь подобном видеть нечто жизненно недопустимое и в чём-то неестественно катастрофичное. Хочешь в подобном разобраться — присмотрись, подумай, разбирайся, если такое в чём-нибудь мешает — например, не даёт написанное где-нибудь и как-нибудь прочесть, потри глаза, поморгай глазами, придвинь поближе, отдали объект, чтобы с подобными заплывами хоть что-то всё-таки толковое случилось. Кстати, некоторые вещи повторяются с завидным постоянством, например, лица встречающихся встречных большей частью, а плывут волнисто именно с правой стороны. И с лицами стариков с некоторых пор постоянное ощущение преследует, словно пергаментный кожный покров покрыл таких, есть некая тщедушность, чахлость, и за всем похожим признаки какой-то ветхости и слабости, а, собственно, с чего бы это всё таким образом выставляется вперёд и почему? Что? Возраст? Что ж, конечно, это объяснение и из разряда таких, под которые всё-всякое-различное возможно подвести — на первый взгляд сгодится-подойдёт любое, что увидишь. Но здесь то ли, другое личико пергаментное если и смотрится хоть как-либо особенно, то смотрится таким образом, что даже если раньше знал живущего, при встрече опознать увиденного всё-таки бывает далеко не просто, да и то, что впору относить к духовным качествам, при взгляде, а попробуй сразу, сходу опознать под таким неестественным пергаментным покрытием!

ЧУВСТВЕННЫЙ ФОН ИЛИ ПАПЫНА РЕПЛИКА ПЕРЕД СМЕРТЬЮ (ТЕКСТ похоже, для книги подойдёт)

Чувственный фон, это то, без чего просто нельзя. Чувства, отношения членов человеческого общества друг к другу, по сути, сам процесс жизни в этом обществе и создают. Ознаменовав рождением своё появление на свет, далее каждый член общественной круговерти растёт в окруженье того, что представляет из себя то самое общественное взаимопонимание и единство, членом которого теперь стал. От этого такой новичок и отталкивается, только начиная создавать свои первые личные постулаты отношений со всем и вся, то есть, и с другими людьми, и с животными, и с растениями, и с самой последней незначительной мелкой вещью. И уж точно, нет необходимости выделяться некой сверх особенной гениальностью, чтобы понимать, что, несомненно, те требования, которыми отличаются друг от друга различные общественные концепции, при формировании подобных отношений к окружающим и окружающему неимоверно важны. От коммунизма никогда не дождёшься того, чем радует членов своего общества капитализм, как и капитализм по многим социальным вопросам в соревновании с всеобщей приравнивающей обязаловкой и уравниловкой коммунизма окажется слаб, и при этом, и та, и другая схема едва ли не на каждом шагу демонстрирует готовность опускаться до самой примитивнейшей лжи, лишь бы не признавать и без того очевидного. Между тем, лож такого рода скверный помощник. На лжи вообще многого не построишь. Можно только погубить самого себя. К такому, в конце концов, и пришли. Пусть и не все. А ведь таким, кто радовался, считая, что особенным, как эти избранные, повезло, обманывая этим и себя, и других, наступил момент, пришлось убедиться, что смерть — это серьёзно, и просто этаким безликим ничем, о чем коммунисты столь любят с уверенностью вещать, дело после смерти отнюдь не заканчивается. Насколько знаю со слов матери, у отца запоздалое прозрение, вдруг начавшись, незамедлительно и закончилось, выразившись всего в паре слов. Своего рода вопросе — сверх удивлении:

— А это ещё что?

После чего папе пришла пора самому, лицом к лицу, столкнуться с таким, во что в течение всей своей жизни категорически не хотел верить.

Искренне надеюсь, что Будда здесь прав, и таких маловеров после смерти ожидает своеобразный, полный прощения, пусть и обезличенный, но всего только сон без конца. А не то полыхающее непомерное по жути варево, которое показали. Искренне полнюсь надеждой, что то, увиденное тогда, было всего только способом таким образом напугать. А то те, в кипящем, полыхающем вареве из огня, если судить по собственным ощущениям, орали и страдали воистину несусветно.

И всё-таки, ещё раз не устану повторять для всех маловеров и скептиков — концепция Буддистов о нирване, при этом нирване для всего жившего, это, конечно, здорово, но попытайтесь прислушаться к такому, что говорят живущим религии несколько раньше, чем окажется поздно что-либо из получившегося менять. Оказаться в ситуации, когда понимаешь, что в течении жизни столько раз предупреждали, а не прислушался, и теперь пришла пора по полной программе ответить, и совершенно невозможно внести хоть какие-нибудь изменения в то, что сложилось в виде образа прожитого — наверное, это самая страшная жуть из всех возможных и невозможных кошмаров.

Когда отправился по этой дороге из храма в храм перед поездкой в Иерусалим, как же быстро на ногах тапки начали тогда снашиваться!

О ДУХОВНО ВОЗВЫШАЮЩИХ ИСПЫТАНИЯХ И НЕДОПУСТИМОСТИ ВОРОВСТВА. (ТЕКСТ)

Да, Господь Творец любит учить своих достойных детей чему-нибудь правильному, пусть порой такого рода уроки смотрятся, мягко говоря, жутко. Однако именно поэтому, после того как прошёл уже немало подобных уроков, проще подарить кому-нибудь столько денег, сколько только возможно, чем даже в мыслях допустить предположение, что оформится реальная возможность у кого-то хоть что-то украсть. Эти уроки, которыми в такой ли, иной степени обременяется процесс человеческой жизни, могут со стороны смотреться по меньшей мере неприемлемо-устрашающе, но зато, уже после подобных уроков, разумеется, если предложенное испытание удалось пройти достойно и до самого конца выдержать, расставаясь с, обогащающими живущего, теми или иными весьма немалыми суммами, обычный человек наконец-то сможет совершенно искренне и не кривя душой улыбаться! Именно как описано, совершенно не кривя душой, искренне радоваться происходящему! Правда, чтобы проникнуться такого рода чувствами, надо нечто из такого рода испытаний, реально, то есть относясь к происходящему очень серьёзно, попробовать выдержать от начала и до конца. А это значит, если в течении жизни будет предложено отличиться и сделать нечто по всем параметрам неординарное и удивительное, оставив в стороне все возможные мелочные и суетные интересы, в реальности попытайтесь пойти подобным, крайне необычным с точки зрения обычных людей путём.

НЕ УБИЙ, НЕ УКРАДИ (ТЕКСТ КНИГА)

Следует позаботиться о чувствах, которые порождаешь, ввиду того, что именно эти чувства и будут сначала формировать, а потом представлять в виде образа сотворённую душу.

О важности пожеланья благого: Пусть люди обязательно пожелают кому-то добра за содеянное! Когда вопрос стоит о качественной оценке результатов прожитого, сомнений нет, в подобного рода пожеланиях скрывается, пожалуй, самое главное. Здесь попытаюсь открыть глаза таким, кто, как демонстрируют многие комментарии, взялся править даже столь однозначно конкретные постулаты Творца, как Не Убий и Не Укради. А между прочим, слишком больших трудов на первый взгляд не требуют попытки обнаружить объяснения, ну, всё-таки, а почему, если кому-то очень-очень хочется, или покажется, что очень-очень нужно, то тогда, несмотря на все запреты можно — подобные потуги само обеления в собственном неразумии иногда даже и выглядят неповторимо-экзотически забавно. Кстати, потому, например, как раз и именно забавно, что всё подобное выглядит как истинное проявление неповторимой глупости. Любой, кто украл, конечно же, а должен понимать — то, что обворованный окажется из людей, которые действительно согласятся искренне забыть и полностью простить, воистину уже само по себе из области неимоверных, истинных, реальных приключившихся чудес, ну, а раз такой поворот имеем, то обворованный в обязательном порядке пожелает воровавшему самого страшного зла. Жизнь, да ещё когда целенаправленно увечил душу, подобное будет тянуться точно уж не бесконечно. Наступит время отвечать за всякое свершённое. И что же тогда представишь в виде хоть чего-то годного для хоть какого-нибудь оправдания? Да и ещё в условиях, когда собственный разум с памятью станут самыми главными свидетелями, активно подтверждающими все обвинения и выставляющими напоказ всю вопиющую нелепость всех придуманных для прежнего общения с самим собой и своей совестью, прижизненных убогих оправданий? Воровство зло. И Бог не оставил малой толики сомнений на подобный счёт. Ну, а раз такой расклад, наступит вдруг момент, и очень-очень сильно вдруг захочется избавиться от всего, что, со всей неизбежностью, и безобразно измарает всяким таким бессмертную изгаженную душу. Но как-то плохо верится, что вдруг удастся, отряхнувшись от марающих не лучших мыслей пострадавших, проделать-учинить нечто подобное духовному очищению, удастся ли отчиститься, когда наступит срок нести ответ? Тем более, если на поприще самого разного воровства старался, всех, кому причинил некое зло, к подобному моменту всяческих посмертных разбирательств даже элементарно вспомнить всех таких, что пожелали зла, скорей всего, не сподобишься! А пострадавшие того, кто отличился, причинив какое-некое зло, и уж тем более затронувшим за душу воровством, это уж точно, никогда, насколько смогут, не забудут. Уж что поделать, люди удивительно настойчивы в вопросах именно таких воспоминаний как раз столь ярко донимающего рода. Не говоря уже о простом и известном каждому, что на суде, что ожидает всех по окончании имевшей место жизни, после смерти, устроено всё таким образом, что ничего из области подобного забыто точно уж ни при каких условиях не окажется. И потому, в очередной раз убеждаю всех, кто, воровством ли, казнокрадством, угнетающим кого-то самолюбием или ещё чем-то иным подобным сплошь в течении текущей от рождения и к смерти жизни наживает всяческих желающих какого-либо зла врагов. Одумайтесь! Или же, для начала, ну, хотя бы попытайтесь как-нибудь одуматься, после чего хотя бы попытайтесь отстраниться от такого, что марает пожеланьем зла, пойдя любой из возможных и доступной именно для исправления души дорог в направлении возможного какого-никакого исправления духовной личности, при этом постарайтесь пойти таким путём раньше, нежели, ввиду достаточно преклонного возраста, всё, по причине ветхости организма, само станет ясно — понятно, и всё содеянное очень сильно вдруг захочется хоть как-то как-нибудь исправить, да будет уже поздновато что-либо в таком содеянном менять и исправлять.

МЯСА НЕ ЕШЬ, ЖИВОТНЫХ НЕ УБИВАЙ (ТЕКСТ КНИГА)

То же самое касается и утверждения — не убий. Всё Господом сказано категорично и однозначно. Хотите сохранить в чистоте и приукрасить развитием душу свою — значит нельзя убивать! И, добрый совет, попытайтесь понять, что называемые Зелёными появились среди живых тоже не без Божьей Воли. Об этом и у Буддистов в первоосновах достаточно слов сказано. По существующей концепции, всё живое на планете наделено некой душой, и все эти души, после смерти, сливаются в своеобразном радующем единстве. Да и читая Тору, можно обнаружить места, не одно, несколько, где говорится о таком, что Господь именно СОГЛАШАЕТСЯ на то, что поклоняющиеся Богу иудеи, и сами едят мясо, и постоянно приносят Творцу в виде жертвы самых разных умерщвляемых перед таким ритуалом, представителей животного мира. Можно также найти места, где достаточно конкретно указывается, что такие порождения растительности, как, например, банан, изначально создавались Творцом, чтобы человек мог подобным питаться.

От себя добавлю, с Буддистами полностью соглашусь. Некое духовное начало присутствует во всём вокруг, что в живом, что в не живом, и, зачастую, сами, проникаясь чувствами к тому ли, иному, эти объекты своеобразным и неповторимым истинным духовным началом наделяем. Что касается страсти питаться мясо таких, которые перед тем были специально для подобного поедания выращены, досталось подобное от прежних времён, когда представители рода людского бегали за дичью с каменным топором, и от того, что в нынешние времена охота представляет некоторую редкость и поедаемого перед умерщвлением почти всегда специально разводят и выращивают, ситуация с духовным озлоблением съеденного в сторону съевшего качественно лучше точно не становится. Для этих же людей, чтобы могли таким питаться, специально создана самая разная, удовлетворяющая любым запросам и фантазиям растительность. И всё подобное совсем не шутка некая такая, когда читающему в очередной раз берутся напомнить, что всё на планете наделено тем ли, иным духовным началом, фактически оживляющим плоть. Мало того, что представители животного мира, отличаются гораздо более развитыми духовными схемами самых экзотических взаимоотношений, с чем никто из представителей рода людского по определению спорить не станет. Пусть дух животных ничтожен, и результат такой жизни, в плане внутреннего, чисто духовного совершенствования практически ни на что не пригоден, всё равно, для людей крайне нежелательно таких, родившихся и тоже живущих, испытывая те ли, иные побуждающие мотивы, безжалостно убивать, как бы убившие потом с телом умерщвляемой твари не поступили. Съели тело, или же просто в процессе жертвоприношения плоти сожгли, слив перед таким кровь и помазав алтарь, или в основе главенствовала схема, что прежде всего необходимо всю кровь слить и ни в коем случае ритуально не пить. Здесь все такого рода нюансы не имеют никакого значения. Убийство — это, прежде всего, уничтожение того, что имело шанс возвыситься от ничтожного до великого. Потому, если совершил нечто подобное, даже в отношении самой обычной твари земной, ответить за такого рода деяние сообразно случившемуся придётся. И уж тем более, если замарал себя убийством представителя человеческого сообщества.

И здесь снова впору вернуться к такому, о чём уже было сказано, много, разного, и не раз: спорить трудно, но пока живёшь, особенно в окружении представителей рода людского, содеянному, противоречащему базовому Божественному установлению: Не убий!, оправдания можно придумывать всегда, и самые-самые разные. Но, наступит момент, и пострадавший, против кого и было совершено когда-то подобное, не предполагающее саму возможность прощения зло, как раз и станет таким, кто и обвинит того, кто убил, на венчающем жизнь суде, не оставляя и малой толики для надежд на то прощение, на которое убивший столь надеялся раньше, придумывая все свои оправдательные ужимки и хитрости.

Здесь добрый совет всем, которые, никаких сомнений, о чём-то подобном до того слышали, но всё пропускали мимо сознания. Попытайтесь прислушаться к сказанному и хотя бы начать внутренне в этом плане меняться. Поверьте, если окажетесь достойными чувствительных чувственных перемен, то, не столь уж много времени пройдёт, сами удивитесь, насколько сильно попросту не захочется действовать ну хоть как-то иначе.

КТО, ЕСЛИ НЕ САМИ, ПОБЕСПОКОИТСЯ О ТОМ САМОМ ГРЯДУЩЕМ БУДУЩЕМ? (ТЕКСТ КНИГИ)

Ну, и кто, если не сами, о переменах надлежащих должным образом побеспокоятся? Кто, если не сами, обеспокоятся тем, чтобы тело как можно дольше позволяло совершенствовать духовную сущность? Кто, если не сами, потревожатся принять, и принять заранее, должные меры, чтобы люди, склонные относиться к взаимному смертоубийству как к чему-то обыденному, повседневному и даже необходимому для ублажения своих индивидуально-личностных запросов, никогда не могли оказаться у власти? Подход в стиле — своё, такое здесь и где-то рядом, вплоть до видимого в отдалении забора, а за забором, это всё территория-заботы ихнее, чреват самыми малоприятными вариациями, когда такие, из иных, которых совершенно и нисколько не тревожит, чьё всякое такое, до забора, за забором, станут руководить всяким различным и происходящим при подобного рода разворотах жизненных ситуаций — при всех подобных переменах жизнь может вывернуться таким образом, что будет уже несколько поздно, хватая себя руками за голову, кричать, ища спасение, караул. Или, например, случится такое, что когда-то что-то в теле где-то заболит, рука или нога откажет, не пожелав с определённого момента держать-помогать, после накуренного за десятилетия дыма лёгкое возьмёт, захрипит и закашляется, а то и такие, с кем общаться желания даже в мыслях никогда не возникало, возьмут и заявятся со своими амбициозными претензиями непосредственно и только к такому, самим собой и в самой полной мере ценимому и любимому, ну, и к кому, столкнувшись именно с такой бедой, желая найти помощь, побежишь на приключившееся жаловаться? Если заявить, что, переполнившись верой, именно к Богу, и в какой-нибудь храм, то, учитывая нынешнее отношение к чему-то подобному, о таком даже заявлять довольно смешно — засмеют. Поэтому наверно всё-таки гораздо разумнее поднапрячься и побеспокоиться самому, заранее, чтобы всё оное, то самое, такое, исключительно катастрофическое и определённо нежелательное, ни при каких условиях потом, вдруг, и таким образом нагрянув, попросту не огорчило бы до невозможности. А потому, если слышишь, видишь — о таком говорят всюду, каждый день, что и пить-курить вредно, и что спортом укреплять себя только на пользу, или что этот ли, иной из политической среды, переполнив своё сознание избыточными амбициями, едва ли не во всём, в чём только можно, желает иным живущим исключительно зла, впору прислушаться к такому и потревожиться о собственном будущем несколько раньше, чем то самое будущее нагрянет и реально огорчит, с одной стороны всем случающимся, и, одновременно, таким всяким разным, которое впору после подобного происходящего в последствиях ждать.

КАК НАДО ЗАБОТИТЬСЯ О ТЕЛЕСНОМ ЗДОРОВЬЕ (ТЕКСТ КНИГИ)

Обычный среднестатистический человек таким образом устроен, что постоянно испытывает не самую приятную зависимость от своего изначального плотского несовершенства. Правда, здесь немалое значение имеет степень духовного развития того или иного представителя человеческого общества. Телесное несовершенство, конечно же, может быть и врождённым, но чаще всего подобного рода беды и заботы проявляются по мере жизни и взросления вследствие достаточно легкомысленного отношения к тому, как надо заботиться о собственном телесном и физическом здоровье. То, что следует делать, чтобы не жаловаться в пустую на недомогание, ныне тайной всё-таки не является и говорят-пишут о таком часто и много. Следовать полученным советам, не курить, не пить, поддерживать себя в форме физическими упражнениями, да даже просто гимнастикой, и уж тем более не переедать, коли живот с некоторых пор вперёд выпирает, казалось бы, да что в таком тайного-сложного? И пусть, время идёт и количество таких, которые демонстрируют склонность по мере возможности, а всё-таки ни в коем случае не вредить себе приёмом внутрь того, что явно не поможет, а также поддерживать себя в надлежащем тонусе нагрузками физического толка с определённостью растёт, но, всё равно, число таких, которые по-прежнему более склонны не тревожиться ничем даже в простом подобным, пока недомогания не озаботят, что раньше, что и ныне относится к подавляющему большинству. Люди не склонны задумываться о последствиях сделанного или не сделанного пока то, о чём было бы куда благоразумнее заранее побеспокоиться, вдруг не случится, притом случится, чаще всего именно огорчая, точно уж не радуя. Увы, но в плане подобных прогнозов члены человеческого общества просто удивительно легкомысленны.

1000 СТУПЕНЕЙ. (ТЕКСТ КНИГА)

Всегда считал, что китайцы очень мудрые люди. И эти самые тысяча ступеней в виде лестницы, ведущей к храму, только лишний раз в подобных выводах убеждают. Должен сознаться, подниматься по движущимся Санкт-Петербургским эскалаторам в обычном метрополитене начал, как раз проанализировав китайский опыт, побудивший монахов, для того чтобы носители храмового облачения поменьше от сердечных приступов с возрастом умирали, построить эту самую лестницу. Надо отметить, практически сразу убедился в правоте таких, кто это строительство в древности инициировал. На тот момент, после активных поездок на велосипеде на работу и обратно имел достаточно развитые ноги, лёгкие, сердце, как и всё тело в целом, от того оказался несказанно удивлён, фиксируя, что то, что сначала выглядело достаточно лёгким — действительно, что легче, одну ногу выше другой поставил и поднимаешься, уже вскоре, шагов через восемьдесят, стало смотреться чем-то воистину неподъёмным. И ноги заболели, и сердце застучало как молоток, и дыхание начало пытаться разорвать грудину. Пришлось для того, чтобы отдышаться, даже остановиться. Не скрою, потом с подобным процессом вполне освоился, стал чётко представлять, что, как и когда следует правильно делать, да и прошлые велопоездки, 22 километра туда, 22 километра назад, подарили вполне сносную возможность достаточно быстро восстановиться и сделать приемлемым всё то, что поначалу точно уж совсем и не радовало. И всё-таки, практически сразу стало полностью понятно, насколько такой китайский метод поддержания телес-способностей монахов на надлежащем и достойном уровне правилен и практичен, потому, пусть далеко не столь уж молод, как тогда, когда всё только начинал, всё ещё из практики не исчезли такие подъёмы по движущимся лестницам то здесь, и то ещё где-то. А эскалаторы в Санкт-Петербурге очень-очень длинные и глубокие.

ЗЕРНО ДУШИ В ТЕЛЕ ТВОЁМ

Когда начинается жизненный путь, Господь, словно зерно злака в пахоту, сеет в зачинаемых телах бессмертные души. Вырастить внутри себя нечто, достойное пристального стороннего внимания и должного восхищения — это уже задача живущего. Больше того, в этом и заключается главная задача ВСЕЙ случающейся, дарованной от рождения жизни — чтобы быть прожитой в подобном стремлении улучшиться начиная от первой искры зачатия, и с пребыванием в таком состоянии улучшения вплоть до достижения истинного совершенства духовного, какое только сподобимся достичь пока будем радоваться течению существования своего. И при подобном развороте событий уже многое зависит, в сущности, всецело и от самих стремящихся к лучшему, ввиду того, что границ у совершенства подобного фактически нет, и потому даже тоже бессмертие, столь желанное, не предел. Ну, а если не сумел всё-таки дотянуться в таком духовном ракурсе до такого сколь-либо высокого уровня, который окрыляет, в подобном истинно духовном ракурсе таким, реально ощутимым и полномасштабным, неотразимо привлекающим бессмертием, то следует обрадовать себя каким-нибудь душевным высшего возможного уровня образом, который в полной мере будет вызывать гордость ввиду достигнутого и далеко не маленького личностного совершенства на момент случившегося окончания существования жизненного.

ТАКОЙ, КОТОРЫЙ ОБРАЩАЕТСЯ ОТ ЛИЦА ГОСПОДА К ЛЮДЯМ (ТЕКСТ но отслеживался как жрец)

У каждого народа есть в наличии не меньше, как один главный жрец богу своему. Что же касается того, как здесь ли, где-либо ещё идёт служение подобного порядка в храмах, то здесь во многом всё зависит от того, как этот жрец и те, что признают главенство хоть какого-либо из подобных, во время всяческих богослужений воспевают где-либо свои молитвы. Насколько ярко и полномасштабно видят то, для чего подобные структуры рождены, и чему созданы ритуально-всячески служить. Здесь многое зависит от того, как произносятся надлежащего рода дифирамбы, как и насколько понимаются почитаемые-восхваляемые истины, таким образом которым открывают путь к сознанию людскому, после чего услышавшие на те истины отвечают надлежащим всплеском из эмоций, и вслед чему страна ли, иль народ, а в некотором случае различные народы разных стран живут в такой или иной вариации какого-никакого процветания или же хаоса, которые всё население подобное и заслужило всем своим существованием. Обычно людям в принципе положено петь всяческие дифирамбы Богу именно под руководством некого такого, кого где-либо живущие и почитают непосредственно таким жрецом. И всё-таки ответ именно Господа Творца зависит не от ритуальных песен всех подобного рода людей, пусть, и вполне возможно, вера всех таких воспевающих-молящихся крайне важна. Значительно важнее, чтобы такой, кому положено своим служением радовать Создателя, прежде всего молениями, как и пониманием всей важности происходящего был именно достойным, чтобы на такого, как и на таких, которых представляет, обратили должное внимание. Таким ли образом, или иначе действуя, но каждый способен стать подобным представительным жрецом хотя бы в доме своём, в селении, маленьком или большом, в области, крае, регионе или же стране. В конце концов, зависит всё от воли Божьей, как и от того, как при подобном поклонении построится такая вертикаль, а также от того, насколько искренен в своём служении кто-либо, кому отпущено в ритуальном действии радовать Господа, насколько этот деятель того или другого храма от всей души исполняет то, ради чего и взялся для пришедших проводить такой, либо иного свойства ритуал. Насколько доминирующий среди где-либо собравшихся реально чист душой и предан в искреннем служении своём тому, кому и воспевает те, столь важные хвалебные мотивы. Пороки, если некое присутствие подобного относится к явлениям марающим, портят картину, возникающую перед ликом Высшим. Кто же посмотрит с благосклонностью, да даже просто с интересом в сторону того, кто может и взывает при молениях о чём-нибудь особенном, но чей не лучший облик столь малоприятен? Именно поэтому живущим и дарованы известные практически любому Заповеди, или же почти подобные таким обычным Заповедям, распространяемые некими религиями наставления и поучения о правилах житейских. Всё для того, чтобы, по жизни следуя тому, что в неких таких наставлениях написано, начально постарались сделать окружающий мир более светлым и более радующим.

ВАРИАНТ ВСТРАИВАНИЯ В НОВУЮ СХЕМУ Странная ситуация, и первое, что проступает вперёд более прочего на данный момент — постараться наиболее правильно, качественно и толково вписаться в такой активно развивающийся процесс, состоящий и из откровений в вопросах понимания, и из происходящего, с деталями которого присутствует желание как можно более полномасштабно слиться-сжиться. Желание продвинуться на столь неординарном поприще присутствует, одно только болезненным вопросом донимает, что с постоянством ощущаешь себя далеко не лучшим кандидатом на такую должность, как и результат в возможных перспективах с настойчивостью оформляется в представлениях формированием не самым качественным — правильно доделанным, но при трудах на данном поприще, как раньше виделось, и в новой позиции представляется, что главное и прежде всего постараться, стремясь в подобного рода озабоченных трудах достигнуть наиболее радующего результата, а как оформятся новые достижения, как раз по результатам и на всё получившееся именно тогда и поглядим-оценим. Короче говоря, утверждать, что всё получается избыточно хорошо сложно, однако одновременно есть повод тешить себя надеждами, что качественное улучшение по мере роста и развития прогресса освоения доступных возможностей всё-таки продолжит должным образом по ходу дела улучшаться. Во всяком случае пока присутствует надежда, что удастся продвинуться в направлении освоения возможностей и понимания, опираясь на фон ощутимого-происходящего удастся продвинуться несколько дальше на данный момент фиксируемого улавливания мысленного сопровождения того, с чем, в ходе жизненного освоения, находишься в ощутимо-чувственном контакте.

Что же касается того, кому среди живущих положено числиться великим жрецом, то здесь прежде всего духовная чистота подобной личности и отпущенная глубина понимания сути служения на избранном поприще в чрезвычайной степени и первостепенно важны. Ну, а касательно базового направления, на котором творчество подобной жреческой личности зиждется, то на данных основополагающих основах прежде всего одно несомненно — и религиозных концепций среди живущих издревле определённо хватало, и всяческих вероучений, как и взглядов поучающего и духовного свойства, при этом самых различных, всегда насчитывалось с немалым избытком. Как, впрочем, и ныне, уж это точно, что нет сомнений, насколько вся ситуация выглядит во всех деталях подобной, и сколь много вероучений присутствует, открывая возможности выбора направления для вознесенья надлежащих молений. И пусть, конечно, ранее накопленная во всех подобных направлениях всяческими где-либо живущими людьми, любого рода информация всегда звучала чрезвычайно экзотически разрозненно и хаотично. Каждый из каких-либо различных и пусть самым неповторимым образом отличающихся в чём-либо народов в каком-либо своём пламенном служении выбранному искренне, чему-то высшему, обычно, в самых своеобразных действиях продвигаясь, продолжает слаженно идти вперёд в наметившемся направлении, при этом на чужие достижения на данном поприще внимания обычно и чаще всего не просто никогда не обращая, подобные участники происходящего от всякого, как будто чем угодно не устраивающего, всегда как будто бы целенаправленно, словно бы отворачиваются, отрицая всё, что только можно отрицать, подобным образом продолжая отворачиваться, одновременно словно бы охаивая всё, что выдавалось кем-нибудь соседствующим как благие-радующие достижения. И, как результат, как раз такие из подобных, которым, в оформляющемся понимании удавалось двинуться заметно дальше всяких прочих, и при заметной в проявлениях результативной степени развития такого рода отличающей специфики обычно как раз становились в таким образом отметившейся вере непосредственно такими религиозными лидерами среди прочих, связанных с местной религией. Правда присутствовал всегда и более простой вариант возможного довольно частого развития сюжета — при худшем повороте ситуации, обычные и среднестатистические люди старались попросту избавиться по жизни от таких, особенных, распространяющих не очень ясное, по сути, беспокойство и всех с настырностью тревожащих какой-то не совсем понятной, странной истиной. Как следствие, прогресс на поприще распространения подобных более чем странных поучений если и присутствовал, в конце концов, то только лишь в таком, что истинно заметных, вне сомнения влиятельных религиозных тех-иных служений, по мере роста любопытства человеческого, а всё-таки с годами становилось, пусть возникали новые вероучения, всё меньше. Чаще всего более ранние и, как можно о таком судить, более примитивные служения религиозных направлений уходили. Что до служений, укрупнявшихся и начинавших как-либо главенствовать, подобные постепенно становились менее и менее друг другу антиподами, и, если обстоятельства не требовали поддержать очередной раздор непримиримою враждой, то начинали друг за другом наблюдать уже без прежней искренней воинственной недопустимости. Каждый, пусть и не сразу, начинал замечать, что ценности, к которым призывает этот, иль другой, очень похожи на такие, к которым сами, обращаясь к вере, призывают. Такое откровение-прозрение важно! Именно здесь кроется путь, способный привести к более серьёзному, объединяющему поиску ещё чего-нибудь определённо общего! Плохо лишь то, что те, кому положено как-либо воспевать Господу дифирамбы, с завидным постоянством и повсюду начинают увлекаться своей собственной избыточной социальной значительностью, всяческими восхвалениями. Таких, приоритетных в собственном служении, начинает радовать избыточно то, что с некоторых пор и повсюду всякие такого рода личности воспеваются, и, как следствие, боясь потерять такую, именно манящую и крайне сладкую-приятную чьё-то иное обращение — похвалу, подобные возглавляющие моление люди с некоторых пор начинают с неким нелюбезным прищуром смотреть на всяческих иных религиозных возглавляющих служителей, то есть смотреть не то, чтобы уж обязательно и именно как на врагов, скорей как на таких, определённо нежелательных партнёров-конкурентов на таком, желанном и влекущем поприще. Прозрение здесь если и случается, идёт без всякого сомнения тяжело, и всё по большей части потому, что донимающее и прямое неприятие иного взгляда, что присутствует, по сути своей только лишь мешает. Поэтому было бы очень славно обратиться к всяческим живущим, по ходу действия неся осмысление истины словами, в самой основе, в сути собственной несущими благую истину. При этом таким образом обратиться, чтобы оказаться, несомненно, и услышанным, а не стать вновь очередной нелепой жертвой ничего не понимающей, обыденно-среднестатистической, стандартно-человеческой, не желающей подняться в понимании глупости. И более весомая, присутствующая в обществе образованность, к тому же в сочетании с явно организовавшемся прогрессом в технократическом оформлении межчеловеческого, самого разнообразного общения здесь может по всем признакам только помочь, осталось только должным образом весомо взяться-постараться. (И всё-таки, гораздо правильнее, чем стараться как-либо распространять определённо вне сомнения способное улучшиться, по-прежнему стараться поумнеть.)

ЗАЯВЛЕНИЯ СО СТОРОНЫ РАЗЛИЧНЫХ ЖРЕЦОВ ОБ ОСОБОЙ ЦЕННОСТИ выбранной РЕЛИГИИ, А ТАКЖЕ СЛУЖЕНИЕ В ХРАМЕ СОБСТВЕННОМУ БЛАГОПОЛУЧИЮ

Особо скажу несколько слов в отношении религиозных деятелей, в самой разной форме любящих напоминать об особой ценности именно такой религии, которую избрали среди прочих вероучений, и в храмах которой с некоторых пор служат. Отмечу сразу, и не уточняя, и не конкретизируя о каких именно верованиях идёт разговор — прежде всего таким представителям религий следует вспомнить о своём положении в человеческом обществе. Между тем, какими бы титулами такие представители веры себя в обыденности и не награждали, прежде всего разговор в данном случае идёт о просто жрецах, служителях при храме, исполняющих, и, по возможности, максимально правильно и старательно исполняющих доверенные религиозные действия. При этом обычные, простые верующие в организующемся процессе, это прочие члены общества, то есть те, кому положено в такого рода ритуалах непосредственно по ходу совершающегося действа участвовать и, должным образом такого рода служения в храмах испробовав, опираясь на полученные по результатам, переживания-ощущения, давать случившемуся ту или иную оценку. Разумеется, любой подобный любитель помянуть особенную ценность того-иного хоть какого-нибудь исполняемого как-либо вероучения, особенно если сказанное исходит от приметного деятеля при отмечающемся сознанием храме, знать священные тексты ввиду специфики своей религиозной озабоченности просто обязан. Беда только, церковное облачение, каким бы впечатляющим ни выглядело, вовсе не гарантирует, что при возможных спорах хоть кого-нибудь с кем-либо, именно священнослужитель окажется самым толковым знатоком чего-либо, напрямую связанного с очень может быть, активно восхваляемой религией, и откровенно блеснёт самым глубоким — всеобъемлющим пониманием почитаемых в этой религии и восхваляемых священных книг. Увы, но, нельзя не отметить, неоспоримо, только уж таким образом получается — большая часть религиозных священнослужителей видят в своём особенном положении не просто своего рода привилегированность, а нечто вроде реального подтверждения уверенности, что, надев некую сутану-рясу, теперь в жизни удалось очень-очень хорошо и на неоспоримо достойном месте устроиться. Ещё очень порадует, если такой кузнец собственного благополучия окажется и в жизни привержен таким ценностям, о которых, и, часто, весьма громогласно, вещает во время своего обычного храмового служения. Между тем прочие верующие посетители таких мест, где те самые служения идут, руками глаза себе ни до, ни после службы всё-таки не закрывают, и очень хорошо видят, что именно перед взором в таких местах происходит, то есть о подобном, что такие двуличные и очень заметные окружающим, раздражающие и малоприятные ужимки со стороны священников присутствуют, чаще всего знают точно уж не понаслышке. Как следствие, в разговорах-беседах могут друг другу об увиденном и плохое слово сказать, и не одно. Ну, а раз и такое приключиться может, не раз приходилось видеть последствия чего-то подобного, то есть когда такая жизненная позиция того, кому поручено исполнять нечто, по своему смыслу вроде бы облагораживающие, начинает марать, как и саму религию, которой, при всех предшествующих похвалах, столь откровенно, не скрывая истину, и скверно служит, соответственно и репутацию храма, но, самое главное, такая тень духовного несовершенства начинает самым непосредственным образом отражаться на лице такого, кто, во время ритуала, взывая, в первую очередь на первый взгляд озаботился исключительно и только духовным, между тем сам, в жизни своей, целиком погряз исключительно и только лишь в материальном.

ЕЩЁ НЕМНОГО О ВАЖНОСТИ ДЛЯ РЕЛИГИИ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

Нельзя не согласится, весьма внушительное время миновало с момента давнего начала общечеловеческого цивилизационного прогресса, во всех отношениях крайне значимого, и это время миновавшее просто нельзя среди иного прочего и не отметить должным осознанием и пониманием. В немалой степени потраченное на исследования самого разного рода, подобное время даровало несомненно в самых разных направлениях наметившийся прогресс в явном развитии всего общества в целом, при этом всё, включая столь распространившееся общее образование, дающее возможность передать накопленное от всяких таких, что уходили, и уходят, и, как следует догадаться, уйдут, к таким, которые приходили и приходят, и, вне всякого сомнения придут, позволяет ныне и о многом говорить совершенно не таким образом, как некогда в прошлом когда-то, а по-новому, и по-иному. Иисусу в те далёкие, былые времена было гораздо неудобнее и сложней даже пытаться донести малопонятные истины мироустройства до сознания слушающих, разговаривая со встречными людьми, которые практически все поголовно не умели ни читать, и ни писать. Распространяя постулаты своего вероучения, Христос вынужден был говорить с теми, кого поучал, почти всегда и сплошь притчами! Теперь, во времена иные, благодаря тому, что учимся от детства и минуя годы юности, и таким образом пока не повзрослеем, на момент такого возмужания в вопросах грамотности и образования благодаря столь пышному началу представляем из себя даже побольше чем иные, прежде жившие, в самом достойном зрелом возрасте могли из себя в самом лучшем варианте представлять. Ныне желающим распространить свой взгляд на всё, на что только желание возникнет, доступно даже, например, такое чудо, как именно фантастическое осмысление такой-иной и именно придуманной реальности. То есть бери и насыщай свою фантазию литературными, любого образного насыщения выдумками, сплошь порождёнными исключительно творчеством самых различных и возможных измышлений человеческого замысла. Как следствие, теперь, пытаясь объяснить суть и смысл важности основополагающих религиозных истин-постулатов, беседуя с такими, кому некие подобные разговоры вдруг и интересны, можно говорить гораздо более конкретно, зачастую напрямую объясняя, о чём в данном случае, по сути, идёт речь.

ЕЩЁ О СПОРАХ РЕЛИГИОЗНЫХ И НЕРЕЛИГИОЗНЫХ ЛЮДЕЙ

Например, если оппонент не имеет собственного объяснения хоть чего-нибудь происходящего, но не желает признавать религиозного контекста, всегда можно предложить такому скептику хотя бы как-то всё-таки начать, при этом если уж решать с чего начать, то с самого наиболее часто и обыденно встречающегося и наиболее простого. К примеру, практически во всех христианских храмах и едва ли что не каждое представленное где-либо изображение, на которое молятся, повсюду держит в руке, демонстрируя при этом всем, либо какой-то свиток, либо книгу. Тайны здесь не наблюдается, по сути, никакой. От всякого того, кто на такое смотрит, таким образом пытаются добиться, чтобы сознательно озаботился по возможности наиболее тщательным изучением литературного наследия, доставшегося верующим. С подобного хотя бы и начните. Каким бы скептицизмом в отношении религии, не важно, собственно, какой, такой, с кем говорите на подобную тематику, а ни страдал, но, здесь уж точно, что ни при каком основном занятии, но от любопытствующего точно не убудет. При этом сразу посоветуйте — если вдруг станет от происходящего невмоготу, причины в данном случае возможны самые различные, и коли вдруг захочется от времяпровождения подобного себе на радость отмахнуться, пусть каждый раз напоминает самому себе, что все такие книги существуют уже многие столетия-тысячелетия. И люди, столько лет уж минуло, подобную литературу от поколения к поколению передают друг другу и читают. И, соответственно, когда хотя бы что одну из таких книг такому скептику удастся всё-таки осилить, то, с момента этого, уже, и словно бы сама собой, проступит почва для воистину нежданных и сражающих сознанье перемен, вследствие того, что, вдруг, и сразу, и не обнаружится ничего удивительного в том, что первым следствием произошедшего станет возникновение у прочитавшего явного и откровенного желания самим собою вследствие случившегося совершенно искренне и захотеться гордиться. А раз возникнет непосредственно такое чувство, уже окажется гораздо проще перейти-осилить что-то, до того ещё пока не читанное и другое, и иного толка. А затем последует и ещё что-то. После чего, глядишь, и самому читающему станет вследствие происходящего, и радостно, и вдохновляюще реально ощущать, какая внутри полнится окрыляющая и вполне заслуженная, искренняя гордость. Захочется достигнуть на подобном поприще чего-то большего, чего-то из разряда и ещё каким-то боком увлекающего, чего-то, до того совершенно вроде бы неведомого и, никаких сомнений, раньше неиспробованного, нового. И чем такого рода продвижение может закончиться, воистину, пока сам не попробуешь, и не узнаешь. Для предсказаний на подобном поприще, сначала все рождаемся, каждый по-своему, растём, повторяя пусть обычно выглядящее путешествие взросления, хотя подобен в чём-то как-либо подобный путь один другому только лишь отчасти, и, в результате, получаемся слишком уж разными. Да и дары от милости Всевышнего, что как-либо по ходу жизни получаем, ну, если всё-таки стали достойны щедрого внимания Всевышнего, могут по результату оказаться самыми разнообразными-непредсказуемыми.

НИЧТО НЕ ПРОИСХОДИТ ПРОСТО БЕЗ ПРИЧИНЫ

Ничто не происходит вокруг, не опираясь на какую-либо некую причину, ничто не происходит просто попусту, и не с того, и не с сего. Да, у всего, даже у карканья вороны, есть и своя причина, и своя, пусть даже и не зафиксированная слышавшим сознанием, какая-то, очень может быть, существовавшая на момент возникновения того чего-то приключившегося, цель, и результат (или отсутствие ожидаемого результата). И если, как-то, но по тем-иным причинам, а обратили то-иное, интересом полное внимание на случившееся, да и ещё особо выделили это среди разного на общем фоне всяческих событий, отметив, и с определённостью, происходящее, в немалой степени всё может таким образом случиться-получиться, что именно такая некая особенная цепь случающегося как-то всё-таки по результату складывающемуся, а окажется связана именно с собственным существованием. При этом, зачастую, сделать над собою усилие и постараться как-то всё-таки проникнуться каким-то пониманием, зачем и почему, к сознанию, и обращаясь таким способом, (по меньшей мере неуместно-странно), стучится нечто, вне сомнения иное и стороннее, бывает и полезно, и, это уж точно, очень-очень важно.

МАТЕРИАЛИЗМ, ЗАПОЗДАЛОЕ ПРОЗРЕНИЕ И ЖЕЛАНИЕ ОТ ГРЕХОВ СВОИХ ОТКУПИТЬСЯ

Всё в этом, окружающем мире, устроено гораздо, уж во всяком случае заметно более сложно, нежели выдумали, этим всем столь вскружив свою сверх озабоченную голову успехами, имеющего место, прогрессивного развития науки под эгидой материализма.

Как именно устроено? Что здесь поделать, но на этом поприще гораздо проще задавать вопросы чем реально браться находить, да ещё надлежащего качества, удовлетворяющие всех ответы. Между тем самые различные религии, вооружённые самыми разными концепциями построения окружающего мироздания, это уж точно, существуют уж как минимум не один день. Любой материалистический взгляд на построение окружающего мироздания рядом с практически каждым тем-иным религиозным объяснением, что, от чего, с чего, зачем и почему, выглядит просто маленьким ребёнком, и ребёнок этот истинно в пелёнках. И вместе с тем живущим людям, современным и обычным людям, как-то начально будто бы несвойственно даже пытаться в повседневности использовать всё то, о чём вещают всем такие древние религиозные догматы. Трудно найти желающих использовать предложенное самыми различными религиями даже для попыток, чтобы в обычной повседневности просто стараться объяснить хоть самому себе, не говоря уже о хоть каких-либо других то, как устроен в хитрости своей, по меньшей мере удивительный и странный облик мироздания.

Больше того.

По меньшей мере очень многие в человеческом обществе вообще исходят в рассуждениях из очень простенького принципа — ведь если во всё этакое попросту не верю, и, что ещё главней, и верить не хочу в подобного характера всяческую ерунду, то ничего похожего, как именно с неверующим, никогда случиться попросту не сможет! К примеру, все распространившиеся обещания такого непременного посмертного, всех ждущего, того-другого воздаяния и страшной кары. Ведь всё такое в сути своей вздор и пугало! Попросту желание напугать до жути, целью имеющее только лишь одно — чтобы всем тем, которые и о таком такое говорят, побольше подаяния несли и перед храмом, где о чём-то этаком поют, как можно чаще низко-низко кланялись! А раз уж сам от рождения сметливый и предельно, очень-очень умный, и сам на поприще охоты за всем именно таким, к себе немало привлекающем, уж точно далеко не самый из последних, то не куплюсь, это уж точно, на подобные фантазии, продолжу дальше двигаться по жизни, пусть и творя дела не самые приятные и чистые. И здесь уж точно, знаю, что каким бы безобразием, в процессе своего существования не отличился, а ничего из этого, обещанного всякими, избыточно наивными и глупыми, вещающими пафосно от веры, ни при каких условиях уж точно не коснётся естества любезного-нетленного после кончины… Обычно ежели прозрение таких людей случается, то именно тогда, когда возникшая вдруг немощь с некоторых пор дряхлеющего тела уже не оставляет даже крошечной возможности для некого существования дальнейшего сомнения в таком, что ожидает впереди. А когда деградация телесная тронула, лгать, и тем более самому себе, довольно трудновато, но, при таком развитии сюжета, возможна только пара вариантов ожидающего будущего — либо стараться до последнего, а всё же убеждать сплошь исключительно самого себя, что нет после окончания существования ничего. Что глупости это всё. И это всё притом, что есть реальность осознания, что что-то всё же существует, и каждодневно мысли посещают, свойства, это точно, далеко не лучшего, с настырностью сознание терзают мерзким пониманием, что уж с такого точно, а найдётся и за что спросить, и в полной мере спросится, при этом мысли все подобные способны до утра мешать элементарно даже толком спать-заснуть. Ну, а когда ситуация уже настолько донимает и заботя неприемлема, то очень может сразу же к себе притягательно привлечь попытка взять, и, раз, и с размаху откупиться и от всех, и от всего, что столь настырно с некоторых пор мешает благостно-спокойно жить. И в результате возникает сверхактивная, но припозднившаяся щедрость неких из таких, до того сплошь на грехи деньгами где-то как-либо соривших, после чего, сказать сподручней, вдруг, и как-то неожиданно прозревших, при этом щедрость вся подобная способна захлестнуть воистину как будто с головой. Что за таким последует? Скорей всего хождение по храмам. При этом даже не столь важно, по каким же именно предложенным сознаньем храмам. Тем более, что очень многие весьма масштабные религии, вполне резонно поощряя столь желанный и внушительный поток подобных средств, готовы даже что-то вроде чека всяким этаким желающим спастись выписывать, как бы подобным подтверждая пред Богом — что за такие и такие, ну, и ещё за те свершённые грехи полностью кающимся всё-таки уплачено, и потому теперь ранее грешник от ответственности за содеянное в этих областях, ну и ещё в подобном направлении освобождается. Конечно. Над подобным сверх нелепейшим подходом довольно многие и с откровенностью смеются. Что здесь сказать? Тратить с избытком слишком много слов, пытаясь объяснить кому угодно, что, уж точно, именно такое поведение подобного калибра всякого, кто духом светел, просто не достойно, необходимости нет. Такие сверх нелепые торговцы волей бога скорей сами себя всем подобным губят, чем хоть кому-нибудь и в очищение духовном как-нибудь помогут. Но, таким образом уж всё устроено. По жизни как-то, где-то и когда-то замаравшиеся, всем естеством, словно телесной поверхностью и обжигающую близость пламени ощутив, как это страшно, жить, реально понимая, что уж с таких-то точно обязательно по полной спросится, хватаются, по сути, за любой самообман, теша себя лукавою надеждой, что уж теперь-то всё, а должным образом как надо сложится, и всё обещанное и пугающее теперь уж точно стороною обойдёт.

Не обойдёт!

Бог от рождения присутствует в каждом из подобных живущих, и потому о случившемся и приключившемся с любым из индивидуумов знает всё, и, это точно, не нуждается в каких-либо указаниях, кому, что и тем более за какую именно оплату следует на подобном фронте недозволенное начинать прощать! Вспомните слова Иисуса в Евангелие. Не столь уж важно, что за сумму принёс в молельный дом и положил на алтарь. Важней всего, насколько велика-чувствительна такая сумма для самого жертвующего! Иначе говоря, целенаправленно расставаясь с чем-либо, при этом жертвуя сознательно, прежде всего, должен всем своим естеством ощутить, что всё происходящее, это случается в жизни далеко не просто на манер случайности обыденной! Говоря проще, должен положительными чувствами, желанием хоть как-нибудь помочь, искренне наполнить всю свою суть оформляющуюся и духовную. И только именно тогда, возможно, и придёт такое труднообъяснимое для многих из живущих, довольно странненько воспринимаемое понимание, что, таким образом даруя, прежде всего, делаешь подарок в первую голову именно самому себе! Суть ведь здесь прежде всего и как раз в такого рода тонкостях, что позволяешь себе становиться непосредственно таким, каким, иначе, стать бы попросту не смог!

ГОСПОДЬ САМ ЗНАЕТ, ЧЕМ, КОГДА ЭТОГО ЗАСЛУЖИВАЕШЬ, НАГРАДИТЬ

Ещё один весьма положительный и крайне полезный совет: Не клянчь у Господа чего-либо сиюсекундного, мелочного и изначально недостойного, пустого! Господь Всеведущ, а потому и сам прекрасно знает, как, когда, кого и чем же именно, если достоин хоть чего-либо подобного, по жизни следует, радуя и поддерживая, наградить! И если будешь верно — правильно идти указанным Свыше путём, такая награда с непременностью случится! Но, помни, — прежде всего, всюду везде и всегда следует верить! Не оставляй в себе и доли хоть каких-нибудь сомнений, что именно чистота, с постоянством совершенствующейся в течение жизни души более всего порадует Господа! А потому, всё время, и не отступая, не сдаваясь, верной дорогой иди вперёд, стараясь на каждом следующем шагу преуспеть в достижении такой радующей и заранее намеченной цели своего совершенствования интеллектуального и духовного.

СПОСЁМ ОТ УТИЛИЗАЦИИ СВОЮ ДУШУ

Как-то раз столкнулся в супермаркете с забавным способом продать то, что, по некоторым причинам, почти перестали в торговом заведении покупать. Над коробками, рядом с ценником, висела надпись — Спасём банан от утилизации! Покупатели должны были пожалеть бананы и купить. На фоне подобного, призыв направлен в сторону таких, к постулатам веры относящихся как к чему-то, некого внимания элементарно недостойному — пожалейте наконец-то самих себя! Действительно, спасите от утилизации душу свою! Попытайтесь хотя бы задуматься, почему всё устроено таким образом? Мир постоянно меняется, по сути, всё, что только может, в мире постоянно как-то меняется. А люди, из поколения к поколению в обязательном порядке в большинстве своём, пусть чаще всего именно с возрастом, но оборачиваются лицом к постулатам того-иного признанного где-либо вероучения. Задумаетесь же, наконец, а почему? И, очень возможно, что на этот раз заинтересовавшимся и любопытным повезёт и, при подобном взгляде, ну хоть в чём-нибудь, а по ходу дела всё-таки, но разберётесь. Да и не столь уж много ума требуется, чтобы, озаботившись такого рода, весьма обыденными на первый взгляд рассуждениями, в результате проникнуться пониманием, что для существования подобного, веками не прекращающегося, устойчивого постоянства, в обязательном порядке существуют, как подталкивающие в направлении того-иного верования, воздействующие и на жизнь, и на сознание живущих, отмеченные незыблемостью, весьма весомые первопричины, и одновременно некие, пусть и не выставленные на демонстративно-первый ряд, но и не отступающие в откровенную неизвестность, внешние силы, старательно заботящиеся о незыблемости существования подобных, весьма весомых и с постоянством подталкивающих в сторону веры первопричин. Дальше не столь уж и сильно потребуется обременить себя самого некой сверх особой и слишком сложной задумчивостью, чтобы, наконец, заставить, как результат, согласиться и с таким, что люди, во многом, если и не во всём, да, что уж, в чём только возможно, являемся, слово другого не подберёшь, своего рода объектами, с одной стороны внешнего, заинтересованного и очень могущественного наблюдения, с другой стороны, от случая и к случаю, целенаправленного, пусть и стороннего, но крайне могущественного внешнего воздействия. Религии, при подобном взгляде, по сути, выглядят только отблеском такого внешнего, стороннего и крайне внушительного сверх влияния, находящего такого рода отблеск свой в таких, самых разных религиозного направления концепциях и учениях самого разного и экзотического, полного надлежащей веры, поучающего толка. То есть, если старательно озаботиться и попытаться со всем возможным всяким тщанием разобраться в вопросах самого появления-распространения любой открыто существующей религиозной базы и основы, несложно, в качестве полученного зафиксированного результата, обрадовать себя и появлением некоего, обрисовывающего истину, понимания, благодаря чему именно такая, самая продвинувшаяся в восприятии живущих где-либо религия, уже столько, конца не знающих, полных моления лет всё ещё существует, существует, существует.

Здесь, правда, при обсуждении возможности существования кого-то ещё, могущественного, и с постоянством наблюдающего за всем человечеством, существует одна, и при этом весьма весомого свойства беда — люди, практически все, поголовно, при наличии довольно развитого личностного самомнения, в целом очень-очень слабы в вопросах возможности существования хоть какого-нибудь понимания, как вообще можно на полном серьёзе заводить разговор о присутствии всюду, вокруг, всегда и во всём таких, непонятного свойства, и совершенно непонятно как устроенных сверх могучих существ. При этом не просто сверх существ — наблюдателей! Да ещё и наблюдателей, по всем признакам склонных смотреть на всё человеческое общежитие как на скопище злобных, страшных и жестоких зверей. Да такое даже в самом бурном воображении просто взять и представить себе невозможно! А потому, даже если завести такой разговор, было бы по меньшей мере наивно ожидать, что таких, кому в голову всё же взбредёт с чего-то вдруг, и на полном серьёзе захотеть по ходу дела начать разбираться в предложенном, окажется слишком уж много. Всё-таки, для того чтобы какой-либо человек обременил себя подобного рода заботой выяснения истины, этому человеку, необходимо ну хоть немного продвинуться по лестнице духовного и интеллектуального усовершенствования, а это уже само по себе является очень серьёзной и обременительной, тяжкой заботой. Но и без этого взяться ожидать, при проведении подобного рода уточняющих-выясняющих разбирательств ну хоть сколь-нибудь толкового результата было бы по меньшей мере попросту странно.

ПРОСЯЩИЙ ПОМОЧЬ ЭТО ДАР БОЖИЙ, И НЕ КИЧИСЬ СДЕЛАННЫМ

Ещё одно поучение, воспитанное весьма внушительным опытом на данном поприще. К тому же, это относится к одной из самых ярких вещей, о которых следует помнить обязательно и всегда, помнить вне зависимости от обстоятельств — всякий, кто просит, этим дарит возможность такому нуждающемуся помочь, поэтому это не неудача или беда. Это дар Божий! Любому из созерцающих такое прошение даруется возможность через помощь кому-либо совершенствоваться духовно! Можно ли подобное хоть с чем-то сравнить? Истинно, цените такого рода случай, хватайтесь за него обеими руками, и всё, по возможности, делайте таким образом, чтобы как можно больше людей в результате предпринятых, благое распространяющих, самых различных деяний искренне пожелали одаривающему только благое! И ни в коем случае не кичитесь содеянным! Как сказано через поучения Иисуса в Евангелиях, всякий, кто о подобном кричит на каждом углу, уже получает за содеянное сполна. Помните, Господь и без подсказок всё о случившемся знает, и потому воздаст каждому сообразно содеянному.

НИРВАННА

Здесь, пожалуй, самое любопытное, что некоторые из верований к смерти призывают относиться в достаточной степени безразлично-спокойно. Такие, кому обычно свойственно практиковать уходить в восхваляемую нирвану, склонны окрылять сторонников демонстративно-откровенной уверенностью, с постоянством рассуждая, что нирвана ждёт достойных не только при жизни, но и после кончины.

В таком случае вполне резонно предположить, что для подобных убеждённых распространителей веры нирвана — это как раз этот самый, столь желанный и притягательный Рай, чтобы проникнуться счастьем пребывания в котором, как известно, необходимо ещё при жизни самым тщательным образом позаботиться ничем и ни при каких условиях не запятнать свою бессмертную и такую важную душу. Душа вообще относится к продуктам, с которыми очень трудно что-либо, по жизни как-либо знакомое, сравнивать. Практически каждая из крупных религий, независимо, чтобы подобное вероучение не превозносило в качестве базовых постулатов, стоит только подняться вопросу о смерти, незамедлительно превозносит бессмертие чисто духовное. Живущий сразу должен наполниться чем-то таким, ярким, сияющим, что, одним своим подобного рода ново оформившимся существованием, сам вопрос о приключившейся смерти телесной незамедлительно сделает второстепенным. Пусть осуществление такого рода бессмертия чаще всего ограничено самыми разными правилами, всё равно, то, что обещано в качестве ждущей награды, если, разумеется, будешь все указания-правила старательно выполнять, слишком притягательно для существа, воочию и постоянно, едва ли не сплошь, ежедневно вынужденного созерцать смерть каких-нибудь, в том числе и себе, и во всём, в чём только возможно, подобных. Получить столь впечатляющую надежду на существующий шанс, оставив плоть чисто телесную, стать чем-то радующим и, очень возможно, совершенно иным? Возвыситься над тленной бренностью опостылевшего бытия, во всём чисто земного! Да у кого из живущих от подобного голова не закружится? Пусть всё обещанное даже в виде сколь-либо сносной картинки, и то как-то не формируется, оставляя всё, что пообещали, существовать в сознании любого-всякого из самых различных людей в виде того, что подобный, слушающий наставления человек сам себе по результату сказанного нафантазирует. Главное и основное, чему и оккупировать сознание при обращении к такой вере, что где-либо, где и будет даровано бесконечное посмертное существование, в обязательном порядке всякому, кто спасётся, будет также и удивительно, неописуемо хорошо! Правда, если хоть немного попытаться задуматься, то… здесь-то, обычно, и всплывают на первое место и несколько иные нюансы. Ну, например, что было бы очень неплохо всё время напоминать, и самому себе, и, соответственно, кому-то ещё, что если возьмут туда, где и будет осуществляться, и воплощаться вся такая, подобного рода, квинтэссенция счастья, то, по всем присутствующим признакам судя, определённо не всех. Избранных только возьмут. И варианты отсева при таком, определённо особого рода избрании могут даже и самых — при самых бесшабашных-бесстрашных до самой сверх жуткой сверх жути перепугать. Нет, людям, самым различным, в такой ли, иной степени свойственно задумываться о таком, обещанном и немного странноватом грядущим, но обычно если мысли по такому поводу и приходят, то, чаще всего, едва ли не в самый — при самый последний момент. Насколько такое прозрение сможет помочь, рассуждая о всём таком здраво, сказать очень трудно. Но, кто станет спорить, что лучше уж таким образом, чем и вовсе совсем и вообще ну никак?

ОБЫДЕННОСТЬ И МЕЛОЧНОСТЬ БЫТИЯ

Кстати, здесь можно обратить внимание, что повседневная обыденность и крайняя мелочность бытия в процессе жизни очень быстро становятся для многих и многих чем-то таким, за границы чего чаще всего обычным живущим попросту и не выглянуть. Не только сама возможность поступать подобным образом пропадает, нивелируются и побуждающие к чему-то такому желания, да и способности вдруг исчезают. Как будто бы с некоторых пор отсутствует возможность посмотреть за порог всех житейских забот. А если нет даже намёка на некое желание хоть что-то, зачем-то и почему-то менять, то разве можно надеяться, что кто-либо из таких самых разных живущих найдёт в себе реальные силы, с помощью которых подобному члену общества человеческих индивидуумов удастся в самом себе ну хоть что-то и по какому-нибудь заметному поводу преодолеть чтобы стать по результату ну хоть немножечко в чём-то пусть относительно лучшим, и хоть немножко, в малости, ну хоть на крошку иным?

Кстати, если кто-либо из людей к чему-то приучен всей своей прежней обыденной жизнью, то без сопротивления уступать давно занятые и обжитые позиции уж точно не станет. Человеку вообще свойственно привыкать к такому, как, в течение сколь-либо длительного периода времени формируется окружающее сознание бытие. Такие внушительные перемены, как те, что необходимо осуществить в интеллекте своём, целенаправленно отказываясь от постулатов заинтересованности материальной, чтобы полностью повернуться лицом в сторону постулатов чувственно-духовного восприятия и некоторой новой оценки происходящего, даже сформулировать в своём сознании способен, к несчастью, далеко не любой из живущих. А уж начать, руководствуясь подобными постулатами, жить? Подобное, сомнения нет, дарование исключительно избранных.

Увы, но нельзя не признать, на данный момент люди всё своё сообщество построили-возвели на схеме, интересующей каждого, и обязательной платы чем-то, кому-то, за что-то. И, в результате, всему, без исключения всему, и всюду, при этом всегда, ищется, удовлетворяющий каждого из участвующих в происходящем, и в такой ли, иной степени соответствующий соразмерности предъявляемых запросов, но, самое главное, обязательно радующий участников, такой ли, иной ценности эквивалент. И пусть, когда вопрос касается чувств, подобрать что-то, что обе стороны в достаточной степени удовлетворило бы, дело воистину непростое, всё равно, подойти к решению вопроса хоть как-то иначе среди живущих, как показывает практика, способны воистину единицы. Желание совместить сразу, и преуспевание материальное, и некое особое интеллектуально-чувственное возвышение, и ощущение счастья, в чём бы подобное при этом ни выражалось, и отсутствие ожидания неизбежного воздаяния за всё, за что, все о таком, вроде бы, знают, воздаяния ожидать как раз в самую пору, увы, но всё это едва ли не с момента появленья на Свет Божий сопровождает обычных членов общества человеческого. И найти в себе некие особые сверх способности, отстранившись от одного, давным-давно, вроде бы, и во многом знакомого, целиком посвятить себя только такому, что, может, тоже склонно весьма многое пообещать, но всё обещанное требует принимать, обременив себя самыми разными сверх заботами, только и исключительно, сплошь на веру, способны среди рождённых лишь редчайшие избранные.

ЧЕЛОВЕК, МЕНЯЮЩИЙ МИР

Первое, что бросилось в глаза, когда всё, после таких приключений, закрутилось вокруг по серьёзному. Если человек начинает меняться, то и мир начинает меняться вместе, особенно если сам Творец сказал своему избраннику перед чем-то таким, что, по Высочайшему желанию, должен отныне зазвучать через страницы книги, написать которую Благословлён.

ЖИЗНЬ КОРОТКА, поэтому НЕКОГДА ТРАТИТЬ СВОЁ БЫТИЕ сплошь НА ВСЯКИЕ ГЛУПОСТИ

Идея, очень близкая многим, и, чаще всего, прозвучит примерно в таком ключе — жизнь, никаких сомнений, удивительно коротка! Поэтому совершенно некогда тратить отпущенное бытие на всякие глупости, вроде того самого, крайне здорового образа жизни, или того же, всем поголовно известного спасения неумирающей и такой непомерно важной души. Надо успеть оттянуться по полной! Насколько подобный подход неописуемо глуп, даже объяснять, вроде бы, сверх особо не нужно. Мало того, что расплата за предполагающиеся безобразия предполагается как нечто совершенно обязательное и неизбежное, ещё и наступление этой, неминуемой как фактор, расплаты предлагают всеми возможными способами, словно целенаправленно побеспокоившись об укорачивании и без того короткого срока своего существования, как-либо, но обязательно и как только возможно ускорить. И, разумеется, все, кому в голову вдруг нагрянет желание пойти путём собственного улучшения, телесного и духовного, в результате хоть пустыми надеждами могут оказаться при подобных пожеланиях тешимы, а всё же, как следствие, смогут хоть чего-то особенного, но по жизни своей всё же взять, и добиться.

Но самое нелепое во всём подобном, отмеченном глупостью, словоблудии, это взгляд на само человеческое, жизненное, столь искомое в процессе существования счастье. Ну, и в чём же тогда это самое, столь желанное и до такой степени притягательное, и искомое, истинное счастье, к которому хочется в любое время дня иль ночи, и телом своим потянуться, и душой? В большинстве случаев, когда разговор заходит о чём-то подобном, да ещё чтобы в качестве результата оттянуться, да к тому же и по полной, речь между людьми заводится именно о развлечениях. Иногда развлечениях и забавах крайне, просто редкостно примитивных, иногда в таком-ином, но чуток посложней чем сверх в убогой примитивности простых. В любом случае прежде всего в виду имеется нечто, предполагающее завести, где-то, как-то и когда-то некую игру с этим самым самим собой с целью, как результат, достижения состояния, когда, сверх любимому, в результате совершаемого всё происходящее начнёт нравиться несказанно. Чем подобное будет нравиться, почему? С одной стороны, прямой и однозначный ответ на такой вопрос дать кардинально непросто, люди для такого в процессе роста-возмужания-взросления слишком разными получаются. Но, с другой стороны, если предпринять попытку подняться над мелочностью и попытаться взглянуть на всю ситуацию с единой, обобщённой для всех точки зрения? То здесь формируется первый вопрос, который сразу же приходит в более-менее толковую голову, стоит только попытаться о чём-то подобном подумать, помыслить и порассуждать — а что именно может привлекать-радовать любого из обычных среднестатистических живущих? Неужели просто какое-нибудь развлечение, каким-либо образом занимающее имеющееся свободное время? Или для того, чтобы, после случившегося, проникнуться ощущением чего-то, во всех отношеньях крайне приятного, необходимо хоть какое-нибудь нечто большее? Ну, например, чтобы то, с помощью чего таким образом взялся занимать своё свободное обыденное время, как минимум в собственных глазах выглядело чем-то сразу и удачным, и, сомнений нету, получающимся? Что же именно это и по ходу жизни будет-получится, здесь, уж действительно, не столь и великая разница, что за подталкивающий фактор присутствует, и чем именно возьмёшься сам себя ублажать, это целиком и полностью только оформляющие-организующие дела, люди существа разные, аналогичности когда после рождения новая особь в годах проклюнулась, это точно, что почти что не подберёшь, а острая желательность во всём и всегда иметь возможность ублажать своё самолюбие-самомнение уверением, что такое-другое это или подобное то, уж точно, как минимум не хуже чем у других получается — это-то присутствует как радующий фактор фактически в каждом живущем. Каждому прежде всего хочется радоваться как раз такому, по поводу чего самому себе впору исключительно хвалящие и приятные слова говорить. И пусть дело такое может выглядеть далеко не сверх наилучшим и не самым хорошим, но зато, раз подобное, как самомнению кажется, получается, то и желание порадовать себя чем-то похожим есть, и от такого радующего и привлекающего фактора не уйдёшь. Другое дело, что, в дополнение к собственному, существует ещё и сторонний взгляд на такое-иное как-то особо случающееся. И при подобном направлении взгляда, как результат откровенно иной оценки привлекающих к себе действий, в противовес мнению кого-то, кого такие действия привлекают, может сформироваться мнение, что такого рода забавы истинно недопустимы и с ними впору как раз бороться, например, используя те же инструменты общественного какого-никакого воздействия. В результате чего и очень даже может быть, между такими, которые любят таким образом развлекаться, и прочими, которые такие развлечения даже больше чем просто не любят, вполне и очень даже может где-нибудь возникнуть, вполне серьёзный и очень даже бурно задевающий сторонних наблюдателей, реально существующий конфликт. И что вслед за таким может по факту и по месту как-нибудь, когда-нибудь и где-нибудь случится-приключится? Здесь уж кого куда и как реальное несчастье заведёт.

ЗЛОБА ОТ ЗВЕРЬЯ

Злоба, в каком бы виде оная не проявлялась, сохранилась от того зверя, из которого люди и были в своё время Высшими Силами созданы, и изжить след таких звероподобных инстинктов внутри человеческого самосознания — это уже обычных живущих задача-забота. Между прочим, если внимательно присмотреться к происходящему, нетрудно прийти к надлежащему выводу, что самая главная задача для всей обычной человеческой жизни как раз в этом и заключается — научиться жить, не проникаясь обязательной злобой и ненавистью к такому, что где-либо здесь, как-либо в этой жизни со всех сторон окружает. Живое подобное, что с некоторых пор вдруг начинаем до такой степени удручающе-катастрофически ненавидеть, или отнюдь не живое, какая разница, по сути своей, всё подобное не столь уж и важно. Для начала неплохо было бы отступить от того, что является основным для обычного примитивно-звериного существования — от стремления, разным-всяким желаниям на радость, в порядке сверх обязательном оторвать и себе некоторый, пожирнее, кусок от чего-то иного, стороннего, особенно когда такое самое, это иное-чужое, имеет вид избыточно притягательный и желанный. Что о подобном можно сказать? Даже самая поверхностная оценка заканчивается простыми словами — обычные звериные страсти! И без подобных нюансов обычное человеческое сообщество с упорством строиться не желает. Но одновременно, и сами такие страсти при всех своих неоспоримо именно звериных особенностях уже очень-очень давно начали претерпевать определённые изменения и упорядочивание. Да и совместное, исключительно человеческое существование, обуреваемое подобного рода немеркнущими, первобытного свойства страстями, постепенно начало приобретать некоторые особые формы и некие схемы, которые затем к себе словно бы примеряем, ну, или же проверяем-перепроверяем — испытываем, всей своей протекающей затем жизнью как будто выясняя на практике, а что же в подобных случаях окажется хоть чего-то достойно, а что во всех отношениях худшим, а что наилучшим. Изменяясь как-либо от рождения к рождению, а то, что изменяемся, с таким спорить это точно не станешь, и то, что несём в себе как наследие от мира зверей тоже, с постоянством, в таком ли, или ином совершенствуем. К чему такое всё приведёт?

Ну и к чему такое, в конце концов, приведет? Если исходить из того, что созданы по образу и подобию Божьему, чтобы радовать Создателя, по жизни следуя таким путём, на который от Бога указано, предстоит в своём совершенстве достигнуть таких высот, о которых ныне и мечтать неспособны. Господь желает радоваться, наслаждаясь каждым деянием, которым жизнь и со старанием приукрасим.

Чем это для изо всех сил старающегося обернётся?

Пока более всего бросается в глаза непрерывное совершенствование знаний в областях самых разных, а также совершенствование по тем-иным направлениям самых разных социально-общественных, государственного свойства структур. Отказываясь от чего-то, прежде обычного и общепринятого, и то, что с некоторых пор считаем обычным и общепринятым, стараемся с постоянством, каким-либо способом, по ходу жизни менять-улучшать. При этом одни схемы государственного управления предъявляют претензии другим схемам государственного управления, стараясь, рекламы ради, свои схемы выставить в максимально привлекательном свете. Здесь, кстати, нельзя не отметить и постоянные попытки какую-либо религию, особенно религию, считающуюся наиболее распространённой в каком-нибудь государстве, использовать как максимально значимую и весомую подпорку в такого рода взаимно-противодействующей, политического свойства борьбе. Одновременно религии эти, те ли, или иные, может теперь даже склонны, в самых различных случаях, не опускаться до самого примитивного взаимного отрицания, но, всё равно, ничего против поддержания такого рода конфликта взаимного подобные верования тоже, как показывает практика, в сущности, не имеют. Также, как ничего не имеют против откровенного балансированья между двумя взаимоисключающими утверждениями. С одной стороны что Бог, основоположник всего, для всех и всегда суть один, лишь один! И здесь не в религиях дело. А с другой стороны, что как бы, в русле самых разных религиозных основ, ни молился такому единому для всех Господу, результат такого рода стараний будет целиком зависеть не от религиозных постулатов-установлений, использовавшихся при молениях, а именно от Высшей, Божественной и абсолютной для всех без исключения воли. Больше того, такие рассуждения, да ещё и выдержанные в подобного рода ключе, обычно и вовсе воспринимаются любыми религиозными структурами как что-то совершенно неприемлемое, то есть исключительно отрицательно и в штыки.

БОГ ЕДИН ДЛЯ ВСЕХ РЕЛИГИЙ, И ОЧЕНЬ ПОХОЖИ СХЕМЫ, КОТОРЫМИ И ПРИВЛЕКАЮТ, И ПУГАЮТ

Между тем Божественные указания, достаточно чётко и точно описывающие, как именно людям следует себя вести, подобное действительно ниспослано очень и очень давно, и, что наиболее показательно, всякое такое, во всяком случае в основных главенствующих религиозных схемах, чрезвычайно одинаково или, во всяком случае, очень-очень похоже выглядит. Какая бы религиозная схема не говорила о таком, прежде всего главные указания вероучения четко ставят перед необходимостью совершенствования духовного, однозначно указывают на стремление к Свету, и обещая, в случае удачи, изменения кардинальные, при этом не только духовные, но и телесные.

Пусть утверждения о признании претензий со стороны служителей одной из религий вещать-поучать всех верующих без исключения, со стороны служителей любой другой религии обычно воспринимаются не без скрежета зубовного. Между тем, все люди появляются в мире, чтобы, в какой бы части земного шара как-либо приключающееся рождение ни случилось, иметь возможности, по воле Бога и Создателя, дойти в своём самоусовершенствовании до уровня, когда станет доступно то, о чём говорят, и Библия, и Евангелие, и Коран. А уж сколько о таком написано в Торе! В этом присутствуют одна из самых главных задач — живущие должны в течении своего существования духовно-личностно преобразиться, стать, если не такими, как это доносится через речи Иисуса и благие тексты Евангелие, то хотя бы, по возможности, значительно более светлыми, духовно более чистыми и насколько только возможно во всех отношениях достойными. Чего достойными? Здесь ответ тоже не особенный по сложности — главное заслужить ту награду, какой по результату жизни будешь одарен, а уж как именно и чем в самую пору и по результатам всех таких трудов наградить, об этом Бог Творец осведомлён получше всяких остальных. Да что уж, собственно, за сложности. Придерживаясь давным-давно дарованных указаний и надлежащим образом меняясь, в конце концов, можем приобрести способности, которые принято называть чем-то воистину высшим. При грандиозном совершенствовании духовном даже бессмертие становится чем-то из разряда достижимого и доступного. А ведь это далеко не предел из перечня всякого-разного и возможного, больше того, всё выглядит таким образом, словно предела для возможного и достижимого как будто бы не существует! Во всяком случае выглядит ситуация в таком ракурсе, будто бы используя человеческую фантазию построить это самый предел для такого возможного просто не получается — элементарно фантазии не хватает! Здесь, кстати, отдельно скажу несколько слов озабоченным желанием обременить себя возможностью творить деяния, обычно называемые чудеса. В книге уже написаны несколько слов исключительно на эту тему, а потому, прежде чем продолжать беспокоить-тревожить себя подобными глупостями, найдите, прочтите, возможно по результату всё-таки подумаете, что такое чудеса, к чему подобное, зачем, и, собственно, какие же побочные эффекты от такого рода шалостей в результате возможны. Возможно, после всего разного-подобного начнёте относится к ситуации чуть с большей трезвостью. Что же касается иных возможных результатов при желательном манящем улучшении себя, то здесь в основе главное — не отступать! Идущему такой тернистою тропой могут быть ниспосланы такие дарования, воистину от которых голова кружится! И пусть браться предсказывать заранее, в чём именно всё это выразится, по сути, дело совершенно безнадёжное. Не столь уж это важно! Куда важней, чтобы все где-либо по Божьей воле появившиеся, живущие и, если не достигли сверх вершины роста духовного, умирающие, должны стараться стать, пока живут, духовно максимально совершенными, то есть такими, какими хочет видеть всех Создатель. И всем иным, кто где-либо вещает о чём-то подобном от имени того или иного религиозного образования, надо, прежде всего, не о таком стараться потревожиться, чтобы в какой-то непохожей из религий, и уж тем более в конфликтном государстве, пытаться высмотреть нечто конфликтное и неприемлемое, а чтобы в каждом из деяний, в каждой фразе, любым возможным способом стараться указать любому слушающему, что Бог Творец для всех без исключения один, исключительно один, что Бог един для всех, и если следовать Божественным начальным и главенствующим установкам, то что от Бога было всем живущим и молящимся обещано, то, в качестве последующего результата, обязательно и сбудется. Как очень бурно и активно расписали для себя то, что ожидает всех молящихся и после смерти? Одни рассказывали всем про несказанно всех манящий-привлекающий Рай? Другим среди манящего увиделась Нирвана? Что ж, называйте то, чему предстоит обернуться чем-то новым, после завершения земного и заканчивающегося существования неописуемой квинтэссенцией настоящего сверх восхваляемого счастья как именно душе просящего угодно. Куда важней, чтобы прошедший жизнь от рождения до смерти, не был потом вполне резонно удостоен хоть за что-нибудь, о чём, возможно, знал, да слушать не хотел, не менее похожего и однотипного для самых разных из религий, и вместе с тем известного практически любому из живущих, адского наказания. При этом, даже несущественно, какого именно пугающего жутью наказания. Действительно, а столь ли это, если о таком подумать, важно? Тем более, что от религии к религии описания кошмарных наказаний непосредственно адской направленности, если присмотреться, то практически не отличаются, а если некоторые хоть какие-то различия всё же и есть, любые из возможных вариантов представляются лишь чем-то несказанно более ужасным — страшным, чем-то таким, избыточным, пугающим поболее, чем всё такое общепринятое, и всё это присутствует в любой религии без исключения, и исключительно и только для того, чтобы реально устрашить в надежде чтоб ещё при жизни, а направить всех и всяких верующих свернувши повернуть с пути неправедного и по возможности устремиться сплошь на правильный путь.

ЧЕЛОВЕК — ВМЕСТЕ В ОДНОМ ТЕЛЕ И СВЕТ И ТЬМА

Человек создание из двух парных структур, при этом представляет из себя одновременно единение и противопоставление Света, как фактора-организатора движения-действия, и Материи, как основы для творения и созидания, благодаря которой всё, что живёт, реализуется в чём-то объёмном и реальном, и полномасштабном, и дееспособном, а потому, как результат, существующем. Та синусоида, что Свет и Материю между собой в мире друг с другом и объединяет, какое-либо проявление имеет истинно во всём, и действиях, и развитии, и движеньях, и в мыслях. Надо только уметь высмотреть в таком, что взялся пристально рассматривать, это организующее и взаимно противопоставляющее действие, влияющее от структуры и к структуре, то таким образом, то этаким, то на такое, то сплошь на другое.

Таким образом устроено в мире этом, и, по сути, всё. Любой Материи, не только для того, чтобы наделить способностью двигаться свои структуры, и уж тем более ожить, да даже просто чтобы базово сформировать нечто в той-иной степени объёмное-приемлемое обязательно требуется в пределах задействованной среды наличие некой организующей и призывающей к движению-действию энергетики.

Одновременно и энергия демонстрирует, что способна должным образом перемещаться через полностью пустое, мёртвое пространство, но, после надлежащего перемещения и оказания того-иного как-либо смещающего-формирующего действия, для того, чтобы возник, фиксирующийся вплоть до объёмного, какой-либо конечный результат, нуждается в какой-либо организуемой и формируемой некой материи.

В материи, наполненной воздействующей энергетикой, движение где в сути действие, а в таком движении-некоем действии та самая, столь привлекательная для любого из рождающихся, и столь ценимая любым из где-либо и как-либо живущих, после рожденья возникающая жизнь! Здесь надо понимать, что жизнь является главным объектом формирующегося творения и главной общей сутью мироздания! И жизнь воистину почти что бесконечна в своих ниспосланных, доступных, и самых различных и возможных проявленьях, и именно подобная ниспосылаемая жизнь и дарит счастье совершенствовать свою духовную, благую суть.

Такой, кто венчает лестницу жизни, и чьим пламенеющим взглядом как будто окутаны, словно главным проявлением вселенской заботы, для того, чтобы как-либо, от случая к случаю, радовать, хочет от таких, на кого уже многие тысячи лет столь пристально смотрит, чтобы и те, на кого смотрят в храмах, и кому и пристало самым прилежным образом под взглядом Господним молиться, тоже постарались в своём служении на славу. Надлежащие правила жизни известны давно, главная задача старательно всё исполнять.

Теперь о другом. ЧУВСТВЕННОЕ И МАТЕРИАЛЬНОЕ, ЕДИНОЕ И ПРОТИВОПОЛОЖНОЕ

Есть повод зацепиться сознанием за идею, что во сне можем сливаться сознанием с гораздо более информированным энергетическим образом, после чего можем обмениваться между собой весьма непредсказуемой информацией, совершая воистину удивляющие рывки при построении фантазий в отношении происходящего и реального. При этом подобного рода чрезвычайно непредсказуемые картины и образы способны помогать при осмыслении ранее, казалось бы, совершенно немыслимого. Надо только каждый раз отдавать себе отчёт, что, если идеи таким образом появившиеся крайне невовремя нравятся, всё это будет очень полезно и незамедлительно записать, а то всему подобному свойственно чрезвычайно стремительно забываться.

Отдельно следует сказать о руках, пальцах, ногах. У такой телесной формы, что необходима, чтобы между собой активно общаться, как известно, развиваются чувства. Антеннами для восприятия чувств в активной форме служат зрение, слух, речь, даже руки и ноги. То, что зрение важнее всего, и без каких-либо подсказок понимаем давно. Но то, что качественно более высокий носитель видео информации способен менять, по сути, и самих, и окружающий мир, стало понятно только сейчас. Видео ряд, через зрение, когда общаемся, сливает в нечто единое, общее. Нужно только получить свой личностный адрес в подобного рода объединяющей сети. Еда необходима, чтобы материей поддержать через телесно-материальный обмен теми частицами, из которых всё строится, истинный форум при подобного рода обобщающе-едином сожительстве. Энергетика, которую задействовали при строительстве того, что таким образом съел, тоже важна, именно поэтому настолько важен сторонний Свет, и именно поэтому настолько важно питаться продуктом растительного происхождения, который уж точно никогда не предъявит претензий со стороны призрачного образа оборванной ради насыщения энергетики жизни. Что непременно случается, если съедаешь ради насыщения мясо умерщвлённой какой-либо твари.

МАТЕРИАЛЬНОЕ И ЧУВСТВЕННОЕ, ХОЧЕШЬ РАДОВАТЬСЯ ЖИЗНИ, ПОМНИ — ОДНО БЕЗ ДРУГОГО НЕ МОЖЕТ

И никогда нельзя забывать. В таких или иных устремлениях и вызванном, как следствие, таком или ином взаимном общении жизнь! Движение! Действие!

Та материальная базовая ничтожность, с которой всё начинается, здесь, с одной стороны, уже хоть что-то, но уже должно на самом примитивном уровне испытывать некие, призывающие к чему-то позывы, иначе всё выглядит совершенно безлико и монолитно-непроницаемо-чёрным, света здесь нет даже в намёке и потому организующие составляющие попросту неспособны смещаться в направлении хоть чего-либо и куда-либо. А тому, из чего всё состоит, необходимо не просто, застыв, стоять и давить друг на друга, как бы правильно-слитно это нечто не выглядело, тому первичному организующему нечто необходимо, претерпевая позывы к движенью, хоть как-то, хоть на самом примитивном из уровней, но, испытывая чувственные позывы к подобного рода переменам и действиям, начинать через самые экзотические и непредсказуемые измененья творить! Свет представляет из себя чувственное понуждающее желание, поэтому вспышка Света, пусть даже самого примитивного и первичного, совершая на подобного рода первичную и безликую просто материю то или иное воздействие, не только, как будто толчком, понуждает всё и всех снова прийти в надлежащего рода движение. Такая первичная вспышка, теперь это видимо и очевидно, снова дарует возможность, пусть даже правильно скомпоновавшейся, но утратившей мотивацию для движения-действия плоти обрести способность опять начинать, пусть поначалу на очень непредсказуемо-хаотичном из уровней, разлетаться, смещаться, соединяться и разделяться, то есть, опять начать действовать, двигаться, и, как следствие, жить, в результате, спустя некие сроки, порождая в пространстве столь желанный Свет творческой мысли!

ОБЪЕДИНЯЮЩИЕ МАГИЧЕСКИЕ МНОГОГРАННИКИ (ТЕКСТ может подойти для КНИГИ, но НЕ ТОЛЬКО О ТАКОМ речь)

Если исходить из описаний, столь часто приносимых историческими источниками, самых разных магических многогранников, можно предположить, что, стоя по углам подобного рода многогранных конструкций и бормоча чаще всего уже не сохранившиеся молитвы, предки таким образом обращались к богам. Что это были за боги, в сущности, не столь уж и важно. Если исходить из имеющейся информации, что, в разном виде, дошла от времён некогда минувших и разных, и многогранные конструкции в те далёкие времена у самых различных народов выглядели несколько по-иному — по-разному, и всё придуманное в отношении таких, к кому столь экзотически-своеобразно и как-либо обращались, достаточно серьёзно от случая к случаю различалось. Касательно того, что представляется при взгляде на подобное, но в нынешние времена, если судить по всем рождающимся признакам, более всего значимо, что, если исходить из повторяемости всех подобного рода всяких-различных схем, люди, стоя по углам подобного рода объединяющих многогранных правильных конструкций-конфигураций, способны, бормоча-воспевая нечто, таким образом достигать столь желательного момента, когда открывается что-то, до того словно бы скрытое, при этом предки, как можно понимать, анализируя сохранившуюся информацию, верили, что таким образом может открыться, не больше, не меньше, а возможность контакта с кем-то высшего уровня, или же некий истинный смысл бытия! По всем признакам, таким способом можем, меняя нечто значимое в окружающем мироздании, творить нечто, иначе воистину недостижимое! Ну, а что именно? Если исходить из разнообразия божественных описаний, связанных с подобного рода молениями-обращениями, варианты получаемого результата возможны самые разные. А потому и писать о чём-то подобном разумнее, когда хоть что-то ещё станет чуть более ясным-понятным. Пока куда больше заботит иное. Такого рода повествования, если исходить из самых различных исторических первоисточников, всегда встречались людьми повсюду только сплошь и категорично в штыки, то есть, если собрался донести до хоть кого-либо из сторонних любопытствующих истинную суть того или иного в виде, в каком некое подобное видится, то сразу ощущается повод основательно задуматься, каким же образом справится с подобною задачей? Конечно, теперь, во времена перемены взглядов, и без исключения на всё, с подобным несомненно легче, и значительно. Знания, книги и самые разные освоенности-одаренности, и в том числе благодаря развитой с детства самой экзотической фантазии, сделали возможным, что чуть ли не любой озабоченный хоть малым интересом, столкнувшись с чем-нибудь, несогласующимся, вроде бы ни с чем, и поражающим потоком несомненно удивительной и разной информации, достаточно быстро всё-таки способен согласиться с утверждением, что всё в реальности и несомненно как-то по особому устроено, и именно каким-то впечатляющим характером в мире, вне сомнения, организовано. Пусть всякое согласие с чем-либо подобным для обычного живущего характерно всё-таки не без труда, и, это точно, протекает далеко не самое корректное слияние не без специфических проблем, и не сразу. В результате, по первости сделанных выводов следует, пожалуй, сказать, что, может будет куда более разумным при подобных подходах будет хоть немного уменьшить, положенный при совершенствовании духовном, самый разный препятствий набор? Во всяком случае, кем бы ни был такой новый входящий в некий очередной возвышающий круг, отмеченный наличием определённой доступности чего-либо и присутствием новых возможностей, для таких, с кем потом такой новоявленный избранник будет общаться, куда более важным станет не вследствие того, что отмеченный справится с чем-то, особенно когда при этом самоусовершенствовании вредили-мешали, а потому, что сможет потом чем-то особенным и других, ещё не достигших подобного, радуя, одарить!

ТЕЛО, ХРАМ ДЛЯ МОЛЕНИЙ, НУЖДАЕТСЯ В ОМОВЕНИИ в следствии того, что ПОДВЕРЖЕНО ГРЯЗИ (ТЕКСТ, описание-объяснение ритуального омовения, годится для КНИГИ)

Тело, как можно понять из составленного предками и прочитанного, и есть самый главный Великий Храм для молений, позволяющий объединяться в своих воззваниях к Господу. Если верить написанному, последствия подобных молений прежде всего зависят от духовного совершенства молящегося, потом от совершенства самого тела — храма, а также достойности границ оболочки, что тело-храм такого молящегося при жизни и в повседневности обыденной-будничной окружает. При этом, когда заводится такое повествование, сначала разговор идет о грязи на теле, особенно на лице и на руках, всю грязь перед началом моления следует смыть, потом об одежде, здесь важно, чтобы тоже всё постирали и, по возможности, не было дырок, потом разговор пойдёт о кровати, на которой молящийся перед и после моления спит, потом, если разбираться, очень важно, в каком состоянье жилье, сначала комната, дальше квартира, вся, дальше дом, потом то поселение, где дом этот стоит, потом состоянье самой страны, в которой живут, потом мира в целом. Выглядит как центр и вокруг резонаторы объединяющей связи. Чувства, глаза, слух, звучание речи и пения, в том числе и обоняние помогают воспринимать как можно точней всю такую реальность, что в процессе жизненного существования со всех сторон окружает, чтобы столь достоверно, сколь это только возможно, всё передать тому, кто и беспокоится теми самыми словами-молениями по тому ли, иному такому-всякому поводу. И подобная информация, скорее всего, находится в полной противофазе такой информации, которую Бог Творец получает от таких, на ком и лежит забота о делах обыденных, бренных. Что же касается объединения и обмена подобного рода информацией, то храмы потому издревле и создаются, храмы в таком помогают, во всяком случае, должны помогать. В общем, если базироваться на таком, что из выясненного предки по ходу дела оставили, всё в целом, даже в технократические и относительно развитые времена, выглядит достаточно продуктивно. Правда, к стимулам, позволяющим требовать от себя перед походом в какой-нибудь храм на моления обязательно вымыться с головы и до пяток и переодеться во всё самое-самое новое прежде всего, наверно, следует отнести то, что Адам, первый специально созданный для организации общения Создателя с на планете живущими, и организации взгляда Господнего человек, согласно описанию, был признан нарушившим запреты Господни и изгнан из Рая именно потому, что, созданный и вполне спокойно существовавший среди Райских кущей совершенно нагой, вдруг начал испытывать, несколько странное с точки зрения Господа, желание во что-нибудь обязательно одеваться-скрываться, что уже заставляет проникнуться пониманием, что всё-таки первое и главенствующее в данных вопросах весомое качество при происходящих молениях это именно совершенство духовное, может ещё телесная чистота крайне серьёзно важна, но и не более этого. Всё остальное, одежда, жилища, и прочее вплоть до государства с устройством, придумано и создано людьми после изгнания из Рая и потому рассказы, что что-либо из подобного как-то по-особенному оказывает влияние на сами моления скорей всего в сути своей некая выдумка всяких, кто таким образом просто хотел что-то кому-то перед началом такого очередного моления навязать и продать, и уж никак и не более этого.

Здесь, кстати, можно было бы добавить несколько слов к прежде написанному на подобные довольно экзотические темы, но уже рассмотрев данный вопрос в свете таких откровений, которые стали доступны теперь, много позже, и в ракурсе заметно более продуктивного взгляда на подобного рода тематику. Первое, что здесь сразу же можно сказать, основы в принципе не изменились — прежде всего и важнее всего чистота и состояние духовное, всё остальное, о чём только на данном поприще любые рассуждения не заведи, по сути, изначально выглядит только вторичным. В принципе, от начала, в основе своей каким бы ни выглядел родившийся, живущий, благодаря тому, что душа по ходу протекания повседневного процесса качественного роста поднимается и улучшается, совершенствуясь, вполне реалистично варясь в этаком горниле самого обычного кипения самого обычнейшего, полного всего, существования, должен подобным только с постоянством радовать Творца. Всё остальное, в сущности, лишь мелочи побочные и слишком уж большого, кардинального значения, особенно в начальной стадии, по сути, не имеют. Да, мыться пред совершаемым молением всегда полезно, важно, и лучше, чтобы одеяние, если собрался обратиться к Высшему Сознанию, выглядело в должной степени пристойно. Но если совершенство духа в возвышении по мере продвижения к вершинам на подобном поприще окажется на уровне достаточно высоком, уже и сам, наступит срок, догадаешься без лишнего труда, насколько это важно, если обращаешься с молитвой к лику Высшему, пребывать полностью голым, и что Адама со столь до предела неуместными листками-одеянием за пределы Рая выставили точно далеко не просто развлечения ради. Откроются одновременно и другие тонкости — нюансы, напрямую связанные с прочим — всяким, что по жизни и воистину повсюду окружает. Ведь если что-то, что где-либо используешь в процессе жизни и при молении как-то изношено, или обзавелось в процессе своего существования, скажем, дыркой, то через чьи глаза Творцу на всё происходящее смотреть, какой оценивающий взгляд использовать, чтобы сформировать подход к такой-иной организации процесса? И здесь, прежде всего следует помнить — именно душа главенствует над всем! И если, ну, никак, ни в чём, нисколько не кривя душой уверен, что сейчас важней не дырки конопатить-зашивать, а тратить время на занятия, последствием которых станет улучшение духовных внутренних баз-оснований и всего, что сделает такое наполнение духовное лишь только лучше — что ж, смело озаботься именно таким, другое, связанное с тем, насколько симпатично с точки зрения таких-иных живущих то или иное отложив на некое какое-нибудь будущее время, когда старательное улучшение приоритетного глобального духовного, в любом, каком угодно из возможных направлении, окажется, уж не пойми и по каким причинам, почему-то недоступным.

Исходя из логики того, что происходит во время, когда молящиеся как-либо обращаются к Богу Творцу, можно вполне обоснованно предположить, что во время молений, любых, на землю с неба вслед прозвучавшим всяческим воззваниям снисходит очередная порция всё контролирующей сверх энергии, меняющей и правящей планы предполагаемых и ожидаемых последствий хоть каких-нибудь, затрагиваемых при обращении к Богу событий.

Получается, слова, собранные в разной направленности, всевозможные предложения, одним своим существованием словно некий озабочивающий вопрос задают? И следствием такого разного и некого, как существо мыслящее, видя в своём сознании варианты написания по-разному прочитанных слов, можно предположить-догадаться о таком, как правильней будет некие такие всякие слова, здесь и сейчас, не только снова взяться и прочесть, но и по-новому решиться написать?

ЧЁРНАЯ ДЫРА (ТЕКСТ при этом поминание того, чему случаться в чёрной дыре встречается не один раз ниже)

Материя предельно правильного, пусть и не обременённого чувствами существования в виде чего-то на подобие гигантского искусственного интеллекта, не получая хоть какого-нибудь стимула в виде хаотично-чувственной, подталкивающей куда-либо энергии Света, в конце концов просто сомкнётся сверхплотной и чёрной, безликой субстанцией, обычно называемой чёрной дырой. То есть, с происходящим в пространстве случится то, что можно будет смело и открыто назвать таким удручающим и пугающим словом, как смерть. Смерть всего. После чего эта, именно утратившая всякое движение материя будет, сжимаясь — уплотняясь, давить и давить сама на себя, пока вновь, не получив инициирующий движение всплеск из некоторых чувств, не сможет в некий значимый момент по не очень пока ясным причинам взорваться яркой вспышкой, называемой сверхновой.

Вспышкой, которая сможет отправиться вглубь мирозданья, искать, кому подарить оживляющие колебания свои.

Благодаря таким побуждающим к действию колебаниям материя вновь начинает меняться, преображаться, как апогей подобного преображения даже где-то и как-то и в каких-то вариантах оживёт, то есть вновь начинает заинтересованно осваивать всё, из чего сама состоит и что похожее со всех сторон окружает, и с чем эта материя, пусть и наполняемая-побуждаемая к действию энергией Света, пока не ощутит подобного всплеска, как надо понимать, незнакома.

ОБЩЕНИЕ С ТЕМ, КТО МОЖЕТ ОЗАБОТИТЬСЯ ВЕДЕНИЕМ ЧЕЛОВЕКА ПО ЖИЗНИ (РАССУЖДЕНИЕ ИЛИ ТЕКСТ?)

Конечно! Обязательно следует это отметить! Крайне немаловажно, чтобы любой, кого поведут таким образом по жизни, и кому как-либо начнут помогать совершать или не совершать те или иные поступки, мог обладать более чем достаточной, твердой решимостью в определённый момент взяться самостоятельно раскрашивать красками своё полотно. Между тем, такой из представителей высших сил, кому, к примеру, ведомо предполагающееся и возможное будущее всё-таки неплохо бы, чтобы по возможности был и оставался в помощниках, исходящие от подобного наблюдателя наставления могут оказаться чем-то бесценным! Но, здесь столь же немаловажно отметить, что, при общении с подобными помощниками-руководителями очень многое вполне очевидно и ярко зависит даже от очень немногого, ну, например от того или иного звучания слов, с которыми по тому или иному поводу обратятся, или специфики появления перед глазами того или иного, побуждающего к чему-либо, самого экзотического набора, использованных при общении, событий-объектов. Печально, но нельзя не признать, люди, живые, обычные люди, чаще всего сами не всегда в состоянии проникнуться всей глубиной понимания, к чему может потом привести неправильное восприятие происходящего, оформившееся после побуждающего к действию слова, несколько некорректно воспринятого, и потому просто непонятого, да ещё когда такое прозвучавшее слово исходит по всем ощущениям от чего-то во всех отношениях высшего. При такого рода контактах, в разные стороны подталкивает возможное разнообразие действий как результат того-иного понимания или непонимания, в общем чего-либо, прозвучавшего как-либо иначе, или в виде изображения перед глазами оформленного как-то чуть-чуть по-особому, и, действительно, всё это по результату может потом оказаться самым различным и странным. При таком подходе может выглядеть очень полезным всё подмеченное взвесить, оценить и хорошенько подумать.

А что, если в данном случае чему-то одному предлагается дополнить что-то другое? Если таким образом строится всё, то палитра самых разных цветов и оттенков Света, побуждающего материю к вновь возрождённому действию, вначале действительно может и не слишком блистать. Но потом этот Свет начнёт осваивать ВЕСЬ окружающий мир! И, как результат, наполняться красками и, как следствие, наполнять красками всё, что, без подобного рода вливания, во Вселенной попросту не сможет достойно блистать. Здесь можно отметить, что придуманный и реализованный способ генетической вязью зачинать и, через рождение, после таких, приключающихся обстоятельств очередной смерти, постоянно улучшать каждую новую жизнь, после чего, словно без вмешательства со стороны, подбирая что-то более совершенное взамен хоть чему-то такому, что когда-то пред таким по ходу дела рождалось, по-своему, такой, пусть и достаточно непредсказуем последствиями, однако всё же, благодаря вариантам возможного, в чём-то, всё-таки, определённо даже очень неплох. Те базовые составляющие и одновременно хранители основополагающей информации, которые и будут передавать прежде накопленное, в сущности, от рождения к рождению, и сами могут кардинально меняться, то есть, и сами могут становиться поводом вносить перемены в то, что будет из чего-то подобного состоять. Ну, а улучшаться такому определённо к лицу.

Правда, пусть технологический прогресс приводит к такому, что буквально на глазах может улучшиться воистину любой из информационных носителей, всё равно это не повод обычные книги из употребления выкидывать, пусть даже на смену печатной продукции пришли, потеснив, значительно более совершенные из новых информационных хранилищ. Здесь впору вспомнить, что книги появились не просто забавы ради, и что многие литературные источники прошли серьёзнейший отбор длительным временем. Сейчас появились электронные библиотеки, возможности которых, на первый взгляд, границ просто не знают, но и обычные книги, сохранившиеся на полках и ожидающие своих читателей, гармонично звучащему обществу обязательно будут к лицу.

ГАРМОНИЯ ЗВУЧАНИЯ ТЕЛА И МИРА (РАССУЖДЕНИЕ или ТЕКСТ?)

И что? Для гармонии звучания мира в целом обязательно необходимо всюду организовывать кардинально противоположный аналог любому из существующих составляющих, например, обязательно где-нибудь должен использоваться чёрный аналог всему такому, что практически всегда и обычно относится именно к белому, и наиболее заметно к такому контрасту скорее всего относится то, на чём обычные живущие привычно пишут в своей повседневности? Или правильней будет в некоторых случаях не опускаться до создания самого примитивного абсолютного антипода и при подобного рода противопоставлении и копировании того ли, или иного использовать технику противопоставления хоть немного иную? Даже люди, особо озабоченные вниманием к своему отражению в зеркале, и то, и с нешуточной ясностью понимают, что в чём-то, но всё-таки в глубинах отражении хоть немного иные. Опять же, та же левая и правая сторона, из которых все состоим, и то совершенно чуть-чуть не похожи — левая сторона тела сохранила носитель, то, что снабжает в процессе всей жизнедеятельности кровью всё тело, зато правая сторона обзавелась таким, чему в человеческом теле положено озаботить себя накоплением и сбросом прочь мочевины. А без надлежащей организации распространения по телу выпитой воды, циркуляции крови и последующего сброса прочь всего, несущего воду с чем-либо лишним и недостойным, это уж точно, никак не получишь организации гармонии в таком, что происходит, что в самом теле, что и вокруг сохраняющего жизнь тела.

ЗАГРЯЗНЕНИЕ МИРА (ТЕКСТ?)

Здесь, кстати, можно по-новому взглянуть на ситуацию с загрязнением мира. До момента, когда стало понятно, что дальше мириться с загрязнением всего и повсюду больше нельзя, в данном вопросе гармония основывалась, пожалуй, прежде всего на подходе, согласно которому мир просто признавался, именно таким образом существующим творением Божьим. Вместе с тем, загрязнение, с которым столь трудно, по логике, справиться, возникло и развивается в результате прогресса, а прогресс суть продукт человеческих рук. Однако эти руки уже создали технократическое программно-счётное творение, постепенно становящееся всё более и разносторонне задействованным в организации и решении самых различных вопросов. Полагаю, такого рода порождению человеческого ума глобальной утилизацией порождаемых прогрессом отходов и заниматься.

Правда, без человека на этом направлении тоже никак. Тем более, что люди уже до некоторой степени продвинулись на данном поприще, и отступать, это уж точно, не станут. Как результат возникнет ещё одна синусоида, на этот раз включающая взлёт компьютеризировано-технического развития. И, как последствие такого рода изменений, в конце концов, здесь некоторое одно, спустя определённое время, обязательно поможет некоторому другому.

КНИГА КО ВСЕМ

И главное, кого бы не планировали встретить на бескрайних просторах, окружающего мирового пространства, такое неизвестное ранее воплощение разума ни при каких условиях не должно оказаться единичным посетителем столь привычного мира. Людям учиться свойственно, набираясь нового через общение с кем-либо или же с чем-либо, в результате становиться непредсказуемо и избыточно разными не в первой. Меняясь и разнясь, чем-то таким словно дополняем друг друга. Поэтому и с книгой этой, ясно что надежней будет обратиться не к узкому кругу чем-либо заинтересованных, а, в сущности, ко всем без исключения, кому хоть что-нибудь определённо новое захочется через грядущее прочтение по ходу дела выведать, хоть что-то, как-то и о чём-то в течение ознакомления разузнать. И очень может при таком подходе статься, что столь широко распространившиеся всюду средства электронной связи окажутся максимально лучшим форумом для публикации подобных изречений.

ВЛИЯТЬ НА МИР ЧЕРЕЗ ВЗГЛЯД (ТЕКСТ (ПОСЛЕ СОБИРАНИЯ ПОДОБНОГО В КУЧУ)

Во всяком случае, для того, чтобы научить таких, кто заинтересуется, самой возможности влиять на окружающий мир через получающий при начале духовного развития новые возможности взгляд, как следствие, научиться общаться таким особым взглядом, лучше электронных схем общения на первый взгляд ничего и не найти. Ныне, полагаю, здесь беда лишь только в таком, что у заинтересовавшихся, в большинстве своём, для того, чтобы достичь на этом поприще в вопросах понимания ну хоть намёка на какой-нибудь прогресс, развитие мозгового аппарата всё-таки чуток несколько слабовато. Хотя, вместе с тем, нельзя не признать, здесь главное наличие самой подобной заинтересованности, а дальше, глядишь, увлекутся, и изо всех сил начнут, как только выйдет, стараться, в постижении пытаться достичь максимальных высот. Кстати, при такой направленности действий точно, не просто наркотики или же пьянство, сам алкоголь, никотин, да что угодно, если это нечто можно хоть каким-то образом отнести к разрушителям разума, незамедлительно будут забыты. Между тем, понятно, что любая помощь в подробной борьбе за начало-развитие прогресса духовного для каждого из рождающихся, это уж точно, не окажется лишней. А потому, очень может такое статься, пусть пока надежд на прогресс при попытках обычных людей воплотить в реальность нечто подобное очень немногого стоит, даже на нынешнем этапе весьма важно принести всем, кому станет весьма интересно, достаточно подробную весть о всём таком, как организуется подобного рода сверхстранная связь. И начать здесь, возможно, следует с известия, что по первости предлагают освоить способ связи, известный, по утверждению предков, с весьма древних времен. К тому же выглядит всё достаточно просто — по некоторым, дошедшим от древних времён утверждениям, при подобного рода организующейся связи надо только смотреть непосредственно и прямо на Солнце, обращаясь к светилу как к высшей и возглавляющей всё доминанте, и одновременно как личностно к такому, с кем и общаешься. То есть общаться с кем-либо через всеобъемлюще властвующее над всем миром сияние Солнца надо, обращаясь к Солнцу одновременно контактируя как с как-раз с таким, с кем, собственно, и общаешься. Не забывайте при этом, Творец, Создатель Необъятен в Величии Своём, Свет Творца Высший, в сути Свет Чувств, и ни границ, ни объёмов, ни пределов не знает, и Солнце в сиянии своём может выглядеть лишь воплощением подобного для убогости сознания человеческого, но если искренность будет сопровождать чувства во время молений, и такого окажется вполне довольно. Или же заведите себе образ Бога, которым одарил верующих Моше (Моисей) — Минору о семи огоньках.

ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА, ЗУБЫ И НОГТИ (ТЕКСТ хочет быть при наличии возможности переработанным?)

Человек во всём, в самом своём телесном устроении суть воплощённая из неестественности противоположность. Здесь же весть о таком, как связь организуется через взгляд. В дополнение левая и правая части тела. Дальше взгляд глаза в глаза, левая и правая стороны тела глядят друг на друга. Плохо, что у гомо сапиенса такой недосмотр в области памяти получился, каждое воплощение существующей живой плоти если что-то из когда-то увиденного неким образом в себе и хранит, при повторном взгляде и даже восприятии каких-нибудь странностей и изменений в таком, что опять на глаза где-то, как-то попалось, и произойдёт, такому из телесных составляющих, которому удастся нащупать подобную странность, докричаться до главенствующего над всем сознания надо ещё исхитриться, дело-то такое весьма непростое. Как и услышать отличительно или нелепо звучащее в потоке всего услышанного, приятное подобное, или неприятное, способны, это уж точно, далеко не все. К тому же люди склонны пилить-разрушать у стоматологов свои зубы, а зубы своего рода антенны для высшего общения разума с окружающим миром, и достаточно часто склонны обрезать ногти, между тем на такое тоже возлагается весьма важная задача при общении тела в целом с различным, со всех сторон в обыденности где-либо, как-либо окружающим.

Видимо то, что ощущается-воспринимается ногтями-пальцами, всё-таки чувствуем, когда что-либо трогаем, но распознать до конца, что, к чему, с чего и почему, это уж точно, не можем, особенно пока слабоват в своём развитии разум. Между тем здесь у человека уже есть некоторый накопленный опыт — опыт общения с окружающим миром обычных слепых — общения как раз только на ощупь. Очень может такое статься, что здесь сможет помочь опыт передачи информации через чёрно-белые квадратики на чеках при коммерческой связи друг с другом. Черное-белое, квадратик против квадратика, плюс к такому положение квадратиков в целом на поле, таким способом можно поведать, по сути своей, обо всём, почему же нечто подобное на срезе ногтя или волоска не поискать? Начать можно и с этого. Здесь можно найти повод и к волосам в несколько ином спектре рассмотрения вопроса решить подойти. Но на нынешнем этапе важней всего из того, что сразу напрашивается как бы само собой, вычленить и запомнить, что ногти, как и волосы, находясь в состоянии непрерывного роста, несут в себе срезы по времени, то есть, представляют из себя своего рода записанный поток информации о ранее прожитом при течении жизни и в целом. Возможность сознательно пользоваться подобного рода носителями, способными рассказывать о таком, что случалось чуть ранее, это уж точно, если будет надо, освоим, а пока не владеем. Люди, во всяком случае, пока, в таком слабоваты. В дополнение к рассмотрению темы, можно отметить, что существует ещё масса источников, ещё от древних предков доставшихся, утверждающих, что волосы у людей выполняют роль некого хранилища информации, информации о теле, о прошлом, о прожитом. Что сказать? Волосы у людей разнятся даже цветом своим, особенно с возрастом, когда начинают столь активно седеть и белеть, вместе с тем волос сухой полностью, воды как носителя информационного потока, здесь нет, водой такое разве что моют. К тому же волосы, как и ногти часто срезают, стараясь таким образом в своей внешности достичь совершенства. Как в подобном носителе можно хоть что-то информативное надёжно хранить-передавать совершенно неясно. Здесь же ещё можно не без уверенности согласиться с утверждением, что, если судить по утренним ощущениям, трудно утверждать о волосах, однако ногти похоже именно ночью растут и приводятся телом в некоторый определённый порядок, набираясь во время подобного прогрессивного совершенствования неких, ранее перед этим в течение прожитого дня утраченных всяких возможностей. Что же при таком росте фиксировать, сны?

Между тем мир суть квинтэссенция памяти. При этом память, чаще всего хранится материей, но сама материя, как безликое хранилище, без энергии Света, стимулирующей движение, действие, передачу от потребителя к источнику и обратно этой самой, такой важной для возникновения и течения жизни информации, развивать, насколько можно судить, практически не способна. Стимулом к развитию могут становиться самые разные варианты совместного взаимодействия, всё зависит от того уровня, на котором развитие и обмен информацией происходит.

В одном случае материя копит в себе энергию, в другом энергия управляет пространственными пертурбациями материи. И когда надо породить некое жизненное начало одно без другого элементарно не может.

Всё начинается с малого, с построения того, что как раз и называется этой самой материей, с того, что, в нынешнем понимании, является структурой, состоящей из протоков электронов, нейтронов, протонов, прочих микрочастиц как сумели на данный момент для понимания описать. Как надо понять, подобные составляющие в своём удивительном танце кружения и взаимодействия тоже далеко не просты. Есть микрочастицы, чей уровень строения и существования, несомненно, во многом поразительно непохож, подобное отличается, подобное, никаких сомнений, иное, есть структуры, уже представляющие из себя молекулы того или иного материала. Энергия, как побудитель движения, действия для возникновения всего такого чрезвычайно важна. Но и когда разговор уже начинается о чём-то заметно более высшем, о чём-то живом, энергия, меняющая всюду и у всего, и уровень, и форму общенья взаимного, тоже остаётся крайне важной строящей составляющей всего как-либо происходящего. Без энергетического насыщения нет этого самого движения, действия, а без чего-то подобного нет, собственно, и организации жизни. Именно энергия должна помогать такому, что уже ранее было как-либо создано, потом становиться от рождения к рождению всё совершеннее и совершенней.

После чего, как следствие, результат:

Один готов преклоняться перед Материей, исторгнутой из полностью обезличенной Темноты, про матери всего телесного, другой, преклоняясь, смотрит в сторону дарующего Свет и движение Солнца, но Бог Творец суть един, представляет и то, и другое, именно от Божественного Начала исходит то, что всплеском соединения Света и Тьмы в чём-то живом, последующим рождением дарит начинающееся существование. Человек подобие Божье, поэтому должен стать многократно достойней в самом существовании своём. Вода суть средство перемещения и доставки материи и энергии внутри организма, материя может позволить формировать объём и хранить самую разную информацию, энергия организатор столь необходимого для жизни движения, действия.

Человек создан чтобы думать, творить и общаться. Но для развития это только начальная стадия. Спираль непрерывного совершенствования в своем развитии при постоянном взаимном замещении самых разных и полных противопоставления противоположностей может позволить людям достичь значительно большего. Люди в таком направлении созданы, по образу и в виде подобия Бога Творца.

Отдельно впору отметить — лик человеческий, подобное далеко не просто вследствие пустых слов ради называют зеркалом души человеческой. Этот облик, то есть видимое другими лицо, представляющее из себя некий, чаще всего полный своеобразия лик, позволяет, с одной стороны, отражать, делая доступным и видимым, состояние духовной сущности личности, при этом внутренней сути. И это лишь только начало! Смотря глазами вокруг и на всё, таким образом, пусть и по-своему, копируем в сознание благодаря зрению весь окружающий мир! А это позволяет не только пассивно видеть и как-либо ощущать-воспринимать окружающее, по мере роста духовной энергетики и собственного индивидуального совершенства получаем возможность, начиная от самых примитивных схем воздействия-взаимодействия, просто руками или пальцами, и вплоть до высших схем подобного воздействия, влиять на всё такое видимое, попадающее под взгляд посмотревшего. Что же касается формы влияния, подобное в максимальной степени находится в зависимости от того, насколько личностно совершенны духовно, при этом подвергшееся влиянию окружающее в ответ, сообразно оказанному влиянию, влияет и на влияющего.

ЛИЦО ОТРАЖАЕТ ОБЛИК ДУШИ.

Помните, лицо, которым обретающийся среди иных человек наделяется, в немалой степени является отражением, получившегося в результате прожитой жизни, внутреннего духовного облика. Как следствие, достаточно многие из живущих очень не любят смотреть на себя, что своими, что чужими глазами. Как и видеть себя при взгляде со стороны тоже не любят. И здесь, учитывая ситуацию, остаётся только головой покачать — увы, но даже при всех, выращенных в течении жизни, пусть даже самых изворотливых словах-оправданиях, те, кому не свойственно радоваться облику своему, отражённому, в своих ли глазах, или чужих, отлично понимают — облик, увиденный и до такой степени чем-либо неприятный, несёт в себе нечто определённо марающее, именно таким и воспринимается, и всё такое, разумеется, происходит не без причины.

ВЫПИТОЕ И СЪЕДЕННОЕ, ИЗ КОТОРОГО СТРОИТСЯ И ТЕЛО, И ЖИЗНЬ

Просто без причины ничего не случается. Ночь — время того ли, иного преображения тела, при этом преображения, направленную основу которого задаёт своими постулатами перед тем прожитый день. Моча — последствие того, что до этого как-то выпил, и что, направленно обслужив в своём движении по телу всю плоть, пришло в состояние, чему как раз в самую пору, после промытого выпитым, телесные границы наконец покидать, при этом то, что моча выносит с собой, по сути, оперативная память всего проделанного путешествия воды по всему озабоченному жизнью телу. Стул, как такое надо понимать, относится, сомнений нет, к подобному — удаление прочь ранее съеденного и переработанного, и отработавшего в теле в полном объёме своё. Понятно, что какой-то информации о любом, кто в теле этим способом обслуженном живёт, с такими последствиями жизнедеятельности, как стул или моча, выходит даже несколько поболее, чем очень много. Другое дело, что если возникло даже лёгкое и примитивное желание хоть что-то из таких источников из информации, на первый взгляд обыденных, но оценить, получив хоть самое простое представление о живущем, от которого подобные кал и с мочой, то здесь, как минимум, необходимо обладать набором экзотических развитых чувств, позволяющих производить надлежащей качественности должное сужденье, но что ещё более важно, необходимо накопить по ходу жизни вне сомнения внушительный и уж не меньше чем распространённый в разных направлениях опыт, который и позволит в результате радовать себя теми или же такими разной направленности заключениями. После чего наступит некая пора что-нибудь — как-нибудь осуществлять по результатам сделанного, и здесь важней всего, чтобы любой, кто и начнёт что-либо после подобного исследования оставленных живущим организмом, ну хоть каких-нибудь отбросов воплощать в виде реализуемых каких-то действий, знал, благодаря накопленному жизненному опыту, чего в результате принятого надлежащего решения и начатых по результату дел собрался в виде следствия добиться. Кто попросту не понял, а к чему же это всё, предлагаю рассмотреть всё выше сказанное, но в отношении хотя бы всем известных и обычнейших собак, собирающих, нюхая, сведенья о прочих рядом проживающих собаках, или же в отношении лаборатории для анализов, кала, мочи, с некоторых пор существующих практически в каждом учреждении медицинского характера. А тело человеческое таким образом устроено, что пока продолжает соответственно обычным собственным схемам жить, и будет представлять из себя нечто с постоянством промываемое поступающей водой и постоянно перестраиваемое при процессе жизненном с использованием повседневно съеденного, тело меняется, при этом постоянно и довольно специфически меняется, и то что будут из себя представлять все эти перемены, всё-таки и в немалой степени зависит от того, что наблюдаемый живущий выпил, и именно поэтому столь важно думать вместе с прочим и о всяком, что соответственно при жизни пьёшь, и что по ходу жизни съел, кстати, о таком даже источники святые говорят, советуя, чем именно следует творенью Божьему при жизни правильно питаться, но в ещё большей степени такие перемены будут зависеть от того, что из себя представляет та энергетическая главная основа, собственно душа, благодаря которой выпитое-съеденное с постоянством и преобразуется в ту самую, до определённой степени индивидуальную и в достаточной степени особенную именно телесную субстанцию, которой и удастся отличиться редкостно-особенным течением жизненного и во всех отношеньях важного процесса, при этом вне зависимости от того, какой такая форма жизни и существования на первый взгляд в самых различных проявлениях как-либо выглядит и, соответственно, как-либо представляется.

ТЕЛО И ПОСТНЫЙ ДЕНЬ (ТЕКСТ КНИГА подогнано к ниже расположенному)

Помни, когда речи заходит о пище, об ограничении самого себя особым питанием в постный день, это случается не забавы ради! В немалой степени верно, и о таком уже давно сказано: рот — жертвенник, а желудок — алтарь при храме тела, храме, воспевающем душу! Служи же в этом храме достойно!

Позаботься о теле своём. Немало благополучия в том, насколько благопристойно-достойно вписалось в жизненный процесс тело, но никогда не забывай, что совершенствовать по ходу жизни следует именно душу — именно душе образ с прожитого по окончании существования и нести.

ВНУТРЕННИЕ ОРГАНЫ И ЕДА (ТЕКСТ КНИГА?)

Насколько же сложно устроены внутренние органы и структуры! Еда, та ли, иная, как продукт, созданный прежде потрудившейся какой-то жизнью, после довольно сложной и направленной переработки становится подобной пищей, и несёт в сущности своей различную информацию, прежде всего о потрудившейся над созиданием, какой-то жизни, и одновременно о таких творениях Материи и Света, которым и было отпущено стать первопричиной сущности процесса созидания съеденного, после чего элементы данного процесса, основанные на воде, разносятся по организму, активным образом распространяя то, что признаётся вне сомнения желательным для потребления, одновременно с мочевиной — стулом прочь выносится всё, что удостаивается участи быть выброшенным назад в окружающий мир.

То, что остаётся в виде следа от прожитого, по смерти сохраняется в материальных останках и в отбросах, отторгнутых в процессе существования жизненного организма. Надо только помнить, что, по всем признакам судя, мир вокруг нуждается не только в структурном сохранении подобного рода материальных записей о прочем-всяком, что когда-то раньше жило, но и в сохранении духовно-энергетических структурных богатств, полученных в виде результата прожитых жизней, то есть, в сохранении таких, по-своему неповторимых индивидуальных и духовных накоплений. При постановке вопроса таким образом, наличие возможности при необходимости вызывать в виде своеобразного энергетического высвечивания образ в памяти, повествующий о таком, что ранее уже было и существовало, начинает относится к вещам несомненным, и осуществляется столь непростое-важное действие в результате фиксировавших образы ушедшего взглядов и вызванных такими взглядами, всплеском всплывающих воспоминаний. Здесь, будучи, пусть и убогим, но подобием Бога Творца, люди, как можно строить некое предположение, в меру отпущенной возможности способны, в ходе всякого-происходящего по мере сил дарить таким, кого уже нет, возможность вновь опять всплывать образом своим, по своеобразному запросу-взгляду проступая из безликого ничтожного небытия, и вместе со столь экзотически — своеобразным и происходящим принимать участие в начальной стадии очередного, приключающегося по воле Творца, желанного для довольно многих, нового творения чего-то, чему вскоре предстоит, родившись, воплощаться — жить.

ТЕЛО ОБОЛОЧКА ДУШИ, ДАЛЬШЕ МИР И В ОБЩЕСТВЕННОЙ КРУГОВЕРТИ КАК ВАЖНЕЙШЕЕ ИЗ СОСТАВЛЯЮЩИХ ДЛЯ СУЩЕСТВУЮЩЕГО ОБЫДЕННОГО СОЗНАНИЯ только не деньги! (ТЕКСТ или РАССУЖДЕНИЕ?)

Что бы на себя не надел, при молении это с избытком на качество совершенства улучшаемого таким образом духа не скажется. Вымойся — это главное, постарайся быть как можно более голым, это в приоритете, всё остальное, это всё-таки уже наносное! Когда Адама выставили из Рая за то, что вместе с Евой листиками надумал тело своё прикрывать, никто не высматривал, есть ли на подобных листиках, представлявших из себя, по сути, первый вариант этой самой одежды, дырки, и насколько качественно такие листья с дерева сорваны, прежде всего и важнее всего было то, что Адам с Евою надумали подобным образом поступать! Ну, а всё прочее, кроме одежды, вокруг тела, суть, главного храма для вознесения молений — дом, улица, город, государство, весь мир, всё это творение фантазии человеческой и в сути своей не намного ушло от обычнейших листьев Адамовых, которыми прикрываться задумал. А потому с должным старанием отнесись к чистоте и наготе тела и истинности и искренности моления, а всё остальное оставь тому, как организуется течение бытия.

Важно понимать, душа по сути своей представляет из себя энергетическое наполнение тела, которому впору считаться материальной оболочкой, материализацией душевного насыщения. При этом тело не только подвержено несомненному влиянию своего духовного внутреннего содержания, но и само телесное оформление, через то, что окружает, грязь на коже, некую одежду, дом, постоянно формирует окружающий мир протекающей жизни, и таким образом, если верить написанному в самых разных книгах, оказывает, пусть определённо специфическое, но влияние на душу, в подобном окружении организующуюся-оформляющуюся. Именно здесь, при комбинации совместного существования материального и духовного, создаются-формируются эмоции, чувства, пристрастия, приоритеты, а как раз это представляет из себя то, из чего состоит-организуется такое важное для духа, личностное и индивидуальное. С неоспоримостью приходится признать, материальное, которым столь обыденно и повседневно и одновременно крайне избыточно дорожим, способно весьма серьёзно повлиять на организацию духовного начала в целом. И, вследствие этого, для того, чтобы чем-то связанным с таким как-то порадовать, с постоянством чуть ли не каждого, при рассуждениях о материальном насыщении жизни, подталкивают в сторону добрых деяний и несовершения зла. Пусть одновременно нельзя не признать, что отзываться на такие призывы творить по жизни только добро всё-таки характерно далеко не для всех из рождающихся. Ничего не поделаешь, и ситуацию надо понимать правильно — у всего, всегда и во всём обязательно существует весьма притягательные антиподы. В результате гораздо чаще среди таких, которым и предлагается выбирать, обнаруживаются такие, которым кажется неоспоримо благоразумней, отзываясь на подобные манящие соблазнительные призывы, больше заботиться о себе, а не о ком-то, где-то и как-то живущем, в окружающем, весьма внушительном и таком разном человеческом мире. И такой мир, мир людей, разумеется, в должный момент отвечает такому участнику совместного существования уверенно-соразмерно и точно таким же. Вместе с подобным, по большей части как результат такого рода не самых лучших и весьма манящих пристрастий очень часто при развитии человечества в целом могут возникать периоды далеко не лучшего свойства. И это порождает столь мало радующие живущих, всё те же, самые разные воины, конфликты или же распри. А людям, прежде всего, необходимо именно помогать друг другу. Здесь, разумеется, возникает довольно много всяческих тем для рассуждений, например, незамедлительно вспоминаются те самые, столь сильно влияющие на сознание среднестатистического жителя планеты, и вездесущие деньги. Многие ли из таких, что живут, хоть когда-то толком задумывались, а что же эти самые деньги из себя представляют? Что здесь сказать, на первый взгляд ответ, что напрашивается сходу и сразу, предельно простой — деньги, как бы не выглядели и что бы из себя не представляли, не важно, по сути своей это реки позывов. Стимулятор предполагающегося действия. Кровь-оформитель интересов любого существующего активного социума. На данном поприще можно рассуждать довольно много и о самом специфическом — разном, но всегда находилось уж как минимум немало серьёзных представителей человеческой расы, которые считали, что будет во всех отношениях лучше, чтобы здесь, наконец-то, начали пользоваться чем-то несомненно единым и для всех определённо объединяющим общим. Не скрою, награждён мнением определённо иным, тем более что пока между живущими настолько много самых экзотических непримиримых распрей — конфликтов, все сказки о единой денежной системе выглядят достаточно несерьёзно, и всё, что остаётся страждущим на данном поприще — по мере выдержки и жизни взяться ожидать, что те, что живут, смотря друг на дружку в чём-либо как на врагов, по мере своего существования наконец-то смогут согласиться в чём-то некоем одном, и одновременно помирившись в чём-то истинно объединяющем и основном,(а всякое подобное такое, к тому же и без смены всех приоритетов взглядов, говоря мягко, несколько наивно выглядит), найдут возможность всё-таки проникнуться куда более серьёзным, и доверием, и пониманием общности единения смысла слова «человек» вне зависимости от того, где некому такому представителю рода людского на этот раз ввиду стечения обстоятельств выпало удачно или неудачно родиться. А ведь на данный момент о таком в большинстве случаев даже и не скажешь прямо и в открытую, беседуя о подобном с близь живущем соседом. Чтоб мирно жить и понимая сказанное говорить между собой, действительно, для начала надо, ну, хотя бы помириться, чтобы уже в чём-то таком подняться значительно выше в личностном — духовном существующем совершенстве, и только после и потом наступит время твёрдого единства в чём-то, требующем должного доверия как фактор. Однако, люди, пусть и основательно разнясь, живут, и, здесь сомнений нет, до сих пор очень нуждаются в каких-то донимающих деньгах как в признаваемом и принимаемом в качестве эквивалента объединяющем и направляющем стимуле, пусть далеко не самым благородными методами, но призывающим всех при развитии к целенаправленному и организующему и, зачастую, крайне важному толчку в спину при движении к намеченной цели, дабы резюмировать задуманное в некоем воплощающемся и оформляющемся благодаря деньгам действии.

БИОЛОГИЧЕСКИЙ РАЗУМ И ИСКУСТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ (РАССУЖДЕНИЕ?)

Можно предположить, что и здесь, то есть при совместном сосуществовании биологического разума и компьютерного интеллекта, главным принципом остаётся то, что всё и всегда развивается в колебаниях роста и спада. Понятно что то, что у людей готовятся назвать искусственным интеллектом, компьютерной, цифровой жизнью, без творчества форм живых организмов возникнуть просто по определению не способно. Именно живым, пусть и не без помощи уже активно создающихся сверхмощных компьютерных схем, предстоит, порождая, создать другого участника подобного весьма впечатляющего совместного действия. Только почему такая считающая и, разумеется, по определению лишённая чувственного восприятия происходящего схема, появившись и освоившись с управлением всяким-разным, всюду, почти всегда и почти что во всём, потом обязательно должна перейти в состояние, при котором начнёт как-то выполнять свои функции, находясь по отношению к своим живым и полным чувств созидателям в этакой, полной противодействия, своего рода противофазе? Скажем прямо, ответить на такой вопрос пока не готов.

В качестве ответа есть вариант, позволяющий предположить, что между живыми и считающими крайне разным будет выглядеть, доступный для воздействия и существования, временной фон? Для одних другое, со своим чувственным существованием, слишком медлительно, но для таких, кто более медлителен, доступным для ознакомления и воздействия может оказаться, в отличие от считающей бесчувственной стороны, качественно совершенно иной по восприятию временной интервал.

ЖИВОМУ НУЖЕН СОХРАНЁННЫЙ ОПЫТ МИНУВШЕГО (ТЕКСТ)

Важен сам принцип сохранения накопленного, доступный для восприятия такими, которым словно заново приходиться входит-возвращается в постоянно развивающийся, наполненный жизнью мир. Из Святых книг только Тора написана словно через зеркало, как будто иначе глядит-пишет такой, который подобное и начертал для людей. Большинство пишет правой рукой, а потому может такую книгу и писать надо, используя левую руку?

ТЕКСТ, УЖЕ НЕСУЩИЙ среди прочего И ВОСПРИЯТИЕ СТРАННОГО ПРОИСХОДЯЩЕГО (ОПИСАНИЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО, СЛУЧИВШЕГОСЯ)

Уже несколько дней замечаю перемены в реальности. Теперь неплохо было бы разобраться в смысле и последствиях подобных экзотических изменений. Ведь всё сводится к такому, что не просто вижу и замечаю, что что-то стало не совсем, как было по всем признакам прежде, ситуация такова, что зрительно помню, что раньше всё выглядело как-то иначе. И, самое главное, теперь именно ощущаю, что во всём происходящем несомненный участник. Пусть пока не до конца понимаю суть и смысл своего приключившегося участия, одно несомненно, по всем признакам некие сторонние ожидают того, а может иного результативного действия, стараясь каким-нибудь образом, а может иначе в совершении этого действия здесь и по ходу происходящего помешать. Сказать, что справлюсь со всем, относительно трудно, но надо стараться. И искренне надеюсь на самый положительный для себя результат.

Любопытно, но после авантюры с деньгами, когда сначала видел, что финансы поступают на счёт, а потом увидел, что некое поступившее, похоже, снимали со счета, в общем и целом, было предложено самому себе не спешить делать выводы. Получалось таким образом, что, очень возможно, крайне много подобных операций было за короткий срок всё же проделано, и в одном случае финансы примеченные где-то и как-то вносились, а в другом изымались, мол, верная и неверная сторона, действие-противодействие, и опять же, чем же именно такое-всякое выглядело не понять и присутствует весомая значимость относительно отсутствия способности объяснить, почему не увидел ни в одном из случаев сообщений о изменении состояния счета в общем и целом. Версия развития сюжета смотрелась весьма любопытно, правда, возникал ещё вопрос, почему таких операций получилось, не одна, две, три, четыре, а пять. Вместе с проявлением такого рода обоснованного любопытства, делать выводы всё-таки не спешил, одно только оставалось под весьма серьёзным вопросом. Сомнений нет, в результате всего случившегося вроде бы поумнел и стал опытней в подобных вещах, но и постоянно, все принимая на веру, нестись вперед после такого достаточно трудно, а иначе, от всего отворачиваясь и во всем видя только обман, всё этакое движение уже не развитием видится, а сплошное угасание получается. Поиск чего-нибудь третьего, это, конечно же, выход. Только таким образом двигаясь действительно в развитии становишься слишком медлительным. Видимо здесь, вне сомнения, оптимальной смотрится ситуация, в которой, зная, что все в происходящем суть обучение, и раз свершилось одно, потом произойдет и другое, возвращающее всё на круги своя, с одной стороны и бежать от происходящего, боясь действовать, точно не стоит, и от возможных авантюр если и есть повод ощутить себя пострадавшим, то очень-очень не сильно, то есть, и не разорюсь от такого, и буду становиться умней. А это, по сути своей, самое-самое главное. Как организованно это всё и в чём именно воплотится, до срока, в общем и целом, не знаю. Сомнений нет, пока лишь понятно, что нелепая слепая зависимость от тяги к деньгам уже миновала и пройдена, известие об авантюре воспринял чрезвычайно легко, авантюриста скорей пожалел, увидев, как трудно будет такому безмозглому замолить такой грех, а о средствах если и вздохнул, то только понимая, что, возможно, теперь придется где-то взять ещё денег на ближайшее время. Хотя карточка, как средство хранения крупных активов, из-за случившегося теперь в глазах выглядит несколько ненадежно (на подвергшийся описанию момент). Пусть и без карточек тоже нельзя. Посмотрим, развитие сюжета покажет. Пока же, ныне уже наступает суббота, время посещения храма.

Любопытно, однако магазин, это ведь тоже по-своему храм, храм торговли, да и монотонной однотипной работой подобное не назовешь. Уж посетитель туда, это точно, определённо не работой озаботиться внутрь заходит. Значит, кстати, в самую пору туда и зайти? Давно ничего толком не покупал.

НЕДОПУСТИМОСТЬ ГНЕВА ПРИ ВЗАИМНОМ ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИИ (КНИГА половины составляющих, добавка к такому, что внизу)

Новое из того, что можно назвать откровением. Оказывается, таким образом устроены, что живущим по определению недопустимо злобствовать и раздражаться. От рождения созданы из двух половин, при этом единая противоположность существует во всём, поэтому стоит только попробовать начать изводить себя злобой, ненавистью, иными такого рода направленными против чего-либо чувствами, едино-противоположные половины словно рас-согласуются и начинают терять свою слаженность взаимной совместной работы друг с другом. При этом, мало такого, что нечто может начать страдать на самом примитивно-обыденном уровне, как апогей недопустимого может начать страдать даже совместная работа правого и левого полушария, и, как результат, всё скажется на даже теряющем совместимость в работе зрение, и всё из-за того, что один глаз вдруг начинает терять слаженность работы с другим. И пусть результатом подобного окажется всё ещё не та, такая пугающая всех слепота, но вполне может появиться размытость и нечёткость изображения, при этом подобное безобразное последствие после вспышки всего только гнева, чтобы такую вспышку перед таким и не вызвало, если уже достаточно высоко поднялся в своём духовном развитии, как малоприятное наложение чего-то на видимое способно начать не обрадовать, это уж точно.

ЧЁРНОЕ И БЕЛОЕ РЯДОМ С ТОБОЙ, ЕДИНСТВО ДВУХ ПОЛОВИН-СОСТАВЛЯЮЩИХ МИРА (КНИГА две составляющих)

Надо отметить, уже давно решил для себя — не хочу и не буду только и исключительно правым или же левым, чёрным или же белым, чётным или нечётным. От такого стремления к одной из составляющих мир половин как результат получается только разлад, избыточно удручающий и огорчающий в своей нелепости хаос. И пусть, с удовлетворяющей на первых порах точки зрения, один из участников действия далеко не радует таким, как поступает, но это только на первых парах. Спустя время, если смог подняться заметно повыше в таком, что обычно и называют развитие, в определённый момент чаще всего неожиданно, вдруг выясняется, что и действия, до того выглядевшие как откровенный и несомненный, направленный против участника происходящего, гадкий вред, как бы ни странно казалось, а были направлены всё же и в таком-то чём-то случающемся, а чему-то на пользу. Поэтому, пусть духом своим тянусь всё же именно к Свету, но и от того, что спряталось в на первый взгляд совершенно непроницаемую Темноту, отворачиваться, отрицая саму возможность общения с таким, что в непроницаемом мраке пребывает, по-прежнему намерения не имею. В любом случае, когда рядом присутствует и то, и другое, всегда становишься только мудрей, поэтому, пусть же будет и то, и другое!

ВОЗМОЖНОСТЬ ДУХОВНОГО НАПОЛНЕНИЯ ЧЕГО-ТО, ВНЕШНЕ ЛИШОННОГО ЖИЗНИ, ПОТОМ ВОЗМОЖНОСТЬ РАССКАЗАТЬ ОБО ВСЁМ ЭТОМ ЛЮДЯМ (РАССУЖДЕНИЕ?)

На данный момент накопленные знания ещё недостаточны в данных вопросах, но уже и не удивляюсь такой постановке вопроса, что, если вдруг, и окажется, когда пусть на первый взгляд совершенно не живые структуры, камни, металлы и прочие подобные составляющие из того, что называют материей, в основе своей тоже несут в себе нечто энергетическое-оживляющее и появляющееся после совместного действия Материи-Света, духовное. Насколько такое возможное духовное наполнение высоко в своём индивидуальном развитии, на данный момент трудно даже предположить. Пока единственная, полная предполагаемого вращения подвижность, которую здесь обнаружили, это та самая подвижность того, из чего все эти крайне инертные молекулярные структуры, в сущности, состоят, то есть подвижность всего того, что кружится-вертится на разных орбитах, находясь во взаимной связующей взаимной зависимости и создавая те самые, на первый взгляд совершенно инертные молекулы материалов. С любой точки зрения уровень для надежд обнаружить здесь нечто духовное, в таком контексте, в котором само понятие духовности для понимания существует, достаточно низкий, но кто-либо слишком большими знаниями здесь, это уж точно, пока не блистает. Больше того, люди пока не задавались самым элементарным вопросом — а почему, например, на уровне построения молекулы, всё это кружится-вертится, находясь в такой устойчивой взаимосвязи? То есть, допускать, что нечто мёртвое, оставшееся от кого-то, почитаемого святым, несёт в себе нечто, отражающее восхваляемый образ, как не странно, согласны. А почему всё, чему всякое такое способствует-помогает и как это, в круговерти запутанное, без несостыковок в обыденности и происходит, такими вопросами обременять себя не хотим. Между тем, одна из первых истин, с которой ознакомился по ходу освоения ранее незнакомого, как раз и заключалась в таком, что мир, по сути своей выглядит своего рода хранилищем некой памяти, памяти о минувшем, минувшем когда-то и с участием в подобном кого-то. Расклад получается довольно простой — Материя как объединение самых различных построений из самых различных структур несёт в себе некие слепки-образы из информации, сообщающей об имевших когда-то место событиях, действиях, образцах некогда существовавших представителях жизни, Энергия, Свет, в сущности, активный информационный поток, наполняя всё такие структуры, дарует способность обмениваться такой информацией, то есть одаривает всяческим залежи сохранённого, но инертного, способностью к считыванию, обмену, движению, воздействию на что-либо и использованию при создании нового. Взаимодействуя, иначе говоря, одаривая друг друга, при этом каждый своим, и что особенно важно, действуя вместе, Материя, и Энергия создают возможность к существованию как раз того, что обычно и называем такой обычнейшей жизнью. Но это только самые первичные рассуждения. Мироустройство многократно сложней таких наивных намёков на знание о чём-то, подвергавшемся изучению, какими люди, притом очень короткое время, как кажется некоторым особо озабоченным, всё же владеем. За последние пару столетий любой думающий человек, сомнений нет, стал немного умней. К тому же, нельзя забывать, во времена Иисуса Христа большая часть таких, к кому Иисус обращался, были безграмотны. Теперь образование на большинстве заселённых людьми территорий планеты стало чем-то обычным, в большинстве стран стало не иначе как нормой. И всё же ожидать, что даже сейчас те, кому начнут рассказывать о каком-нибудь слишком сложном мироустройстве, услышанному сразу, сходу возьмут и поверят, немного наивно. Особенно если речь пойдёт о мироустройстве, в котором есть особые силы, силы какие-то высшие, силы какого-то совсем иного порядка, пока в целом полностью непонятные, необъяснимые. Люди в большинстве своём всегда склонны с сомнением относиться к такого рода повествованиям. Скорее всего, как и во времена Иисуса Христа, слушающим захочется, чтобы, повествуя о чём-то таком, одновременно удивляли какими-нибудь необъяснимыми и поражающими чудесами. В лучшем случае от рассказчика потребуют какой-нибудь неоспоримой, поражающей сознание логики или же едва ли не научно-экспериментального уровня доказательств. И здесь единственным приемлемым решением проблемы выглядит такая попытка в рассуждениях постараться объяснить то, что раньше было-выглядело чем-то таким, что принимать приходилось только на веру, до того и всегда, в результате чего и объяснить подобное даже и не попытались. То есть, ввиду сложившейся ситуации, сам такого рода вполне понятный вопрос может и существовал раньше, и уже давненько назрел, и не один, но из-за того, что объяснения не имел, всё с непонятным хоть как-либо связанное просто обходили старательно стороной. Конечно, подобное может вначале встретить протесты, особенно со стороны религиозных жрецов любых, и уж тем более всяких-разных доминирующих, да ещё и находящихся в конфликте религий. Но, вследствие того, что своего объяснения подобного рода вопросам представители религий дать уж точно не смогут, при всей нынешней открытости и скорости обмена самой разнообразнейшей информацией, рано ли, или же поздно, дарованное новое объяснение, по сути, сверхновый взгляд на всё существующее мироустройство, распространится и станет чем-то, с чем не согласиться будет уже невозможно.

О ТАКОМ КАК предстоит НАПИСАТЬ ЭТУ КНИГУ

В результате свою книгу таким образом и напишем, словно сшивая из разных частей! Способность создавать-складывать из фиксируемого читабельный текст на данном поприще важнее всего. Такой, кому отпущено что-нибудь подобное написать, должен владеть соответствующим в надлежащем направлении знанием, способным для начала привлечь внимание интересующихся, а также способностью, позволяющей запечатлеть-сохранить порождения своего собственного сознания в виде изобилия до определённой степени читабельных слов, наделённых по меньшей мере понимаемым смыслом. А источник, из которого начнут возникать подобного рода слова, может оказаться разного уровня, в данном направлении очень многое будет зависеть от духовного уровня, который на момент написания сумеет достичь подобный понимавший подсказки и понятое записавший. И здесь наиболее существенно будет, если такой, который будет подсказывать написавшему, окажется из самых Высших духовно. И смысл при прочтении написанного не должен исказиться чем-то иным и, уж определённо, коверкающим и побочным. Подобным образом выглядит, пусть и первичный, но уже вполне жизнеспособный метод обмена открывшимся, кому-то ранее недоступным и интересным, с любым, наполнившимся желанием записанное прочитать. Но самое главное — всё должно восприниматься читающим как можно более правильно, то есть, без недопонимания и кривизны. Именно потому так важно книгу прочесть и в текст внести изменения если что.

ТЕКСТ О ПРОИСХОДЯЩЕМ (ТЕКСТ С ОПИСАНИЕМ ПРОИСХОДЯЩЕГО)

ЗДЕСЬ О МИРЕ, ПОДСТРАИВАЮЩЕМСЯ ПОД СМОТРЯЩЕГО

Не скажу, что всё понимаю в происходящем, но как же это всё странно, жить, когда реальность начинает подстраиваться под смотрящего, особенно когда начинаешь подобные изменения замечать! Пусть пока подобного рода перемены невелики, всё равно, понимать, что всё случилось не просто пустого ради, а потому, что, посмотрев, стал именно участником происходящего действия, это по меньшей мере уже впечатляет!

В первоосновах было бы неплохо хотя бы попытаться начать искать объяснение, способное сделать понятным, почему в отдельных случаях мир перед взглядом именно плывёт и меняется гораздо и значительно серьёзней, нежели в каком ином. Перемены, если судить по случающемуся и именно происходящему, в сути своей порождение некоторой несогласованности вариантов из возможного увиденного. Взгляды с одной стороны и с другой на то, что возможно, сплошь разнятся, а выбрать-закрепить избранное, присутствует ощущение, что на подобное очень может быть, что силёнок на момент описания такого рода нестыковок и пока что явно не хватает. То есть, в подобном вопросе необходимость присутствует качественности поднабраться.

Есть вариант, что такого рода рассогласование и, как следствие, подобная размытость видимого происходят не просто ввиду недостаточной согласованности чего-либо и где-либо, а потому, что такими, словно бы включающими всё подобное объектами-действиями затрагивается нечто, пусть и стороннее, но, с точки зрения одной из сторон, чему следует происходить-осуществляться как-либо иначе. При чём-либо подобном сообразно ситуации и возникает повод видимой размытости и рассогласованию возникнуть.

В любом случае, пока вопрос выглядит таким образом, словно предлагают справиться с очередной, и, по всем признакам, предельно непростой, важной задачей, уж как-никак, но всякое возникновение размытости обычно сопровождает более или же менее значимое, а всё-таки результативное продвижение к цели, ввиду того, что таким чаще всего целенаправленно стараются, толи помочь, толи мешать. Одно только плохо, временами всё подобное довольно сильно ухудшает самую естественную и реальную видимость обычнейших объектов.

Как же всё-таки неповторимо — удивительно таким образом не просто жить среди самых различных и предельно специфических событий, при этом понимая, что всё, что при подобном происходит, случается уж точно далеко не просто не с того и не с сего! Понять такое, проникнуться достойным уважения пониманием достаточно непросто. Ещё сложней наполниться желанием ни в коем случае не отступать и постараться всё, что ожидает получить организатор ожидаемого чуда, исполнить-выполнить как можно лучше. А, между прочим, полагаю, что пока всё если даже получается, то уж не то, чтобы предельно очень сильно хорошо. Но раз и до того старался, то и далее будем изо всех сил стараться.

(Такие тексты важны, потому как таким напоминаешь себе, с чего подобное начиналось. Не надо забывать, что теперь, просто вышел вроде бы пройтись по магазинам, и не найти лица, которое под взглядом не поплыло бы, и не огорчило бы блёклостью облика своего и не радующим очертанием черт.)

Ощутимо тревожит то, что лица людей, как, от случая к случаю, и пространство пред глазами, достаточно часто и сильно сплошь размываются, при этом всё временами плывёт вне сомнения заметно и реалистично-откровенно. Уже успел заприметить, что, если человек часто участвует в храмах в творимых молебнах, то и лицо такого молящегося не плывёт и устойчиво под направленным в эту сторону взглядом. А у иных прочих такое временами случается с неустойчивым обликом, что при таких переменах, то, на что с некоторым вниманием посмотришь, по сути толком и не рассмотреть. При этом всё склонно меняться, что лица видимые, что тела. Насколько то, что таким образом столь странно и неустойчиво вижу, влияет на конечный продукт-результат, и уж тем более насколько всё это может влиять на реальное оформление и перемены случающиеся, пока, скажем прямо, не очень понятно. Но, судя по всем признакам, какое-то влияние всё-таки есть. То, что столбы с фонарями возле дома или иные предметы временами словно плывут и склонны к неким экзотическим изменениям, буду говорить прямо, такое если и тревожит, то заметно меньше, чем плывущие встречные лица. Тем более, что крупные перемены, большие и приметные, среди чего-то неживого, что совсем недавно подмечал, на следующий день, бывало, что как будто словно исчезали. Дорога снова стала вроде ровной. Да и валидаторы в метро вернули себе прежний внешний вид. А именно с людьми, такими переменчивыми, что в непосредственной реальности происходит? Здесь утверждать, что всё проходит совершенно без следа уж точно ни в какую не возьмусь.

Довольно любопытно, но при всех испытаниях, самых различных, по сложности отличающихся, или же по ситуации с заботами, если судить по накопившемуся опыту, чрезвычайно важно, чтобы при любых подобного рода обстоятельствах прежде всего старался сохранять душевное спокойствие и равновесие. Любое раздражение и озлобление, как и иное разное расстройство чувств уж точно не приветствуются. Правда, достойно помогающая жить весёлость, особенно когда вроде бы чему-то впору огорчаться, судя по всем побочным проявлениям, вполне желательна и допустима. И, всё-таки, всё говорит о таком, что сохранять при подобных делах в любом из вариантов равновесие душевное, как и спокойствие всегда важней всего.

Количество забот и беспокойств, самых различных, которыми стараются словно обнять с момента, как Творец начинает благосклонно взглядом выделять с некоторых пор персону избранного, воистину впечатляют. Жизнь, с этих пор, действительно, как будто начинает будто бы воистину бежать. Всё время есть чем именно себя с постоянством в повседневности занять, успеть хочется сделать то, и другое, и здесь же ещё что-нибудь в заботы как-то среди прочего напрашивается, пусть разобраться и со всем, и уж тем более по ходу дела сразу, это точно, как-то всё-таки не очень получается. А как же быстро утекает-убегает время!

Меж тем, как раз в таком, чем столь и постоянно озабочен, ну, и особенно в таком, как всё это и со стараньем делаешь, самого себя при всём существовании обременяя, и кроется суть собственного роста личного-духовного. Рождающееся ощущение правильности того, как в таком или же ином случае поступил, или же наоборот, неправильности, подобное потом обязательно возымеет должное стремление родиться проявиться-появиться. При этом ощущение неправильности некого поступка, фразы или же любого хоть какого-то иного совершённого деяния настигнет и начнет по ходу жизни донимать, изводя, значительно приоритетней-раньше, чаще всего всё некое такое приключается, донимая, почти сразу. Но что куда больше заботит — это как раз то, что на момент, когда приходит время именно решать, чтоб начинать действовать до совершения потом, возможно, сильно изводящего свершённого, с таким ощущением правильности или же неправильности всяческих поступков всё смотрится далеко не сверх определённо просто и понятно. И здесь немало может находиться в истинной зависимости от состояния духовного развития того, кому подобную оценку и осуществлять. Религиозные вероучения и наставления, любые, в этой области воистину приоритетны и могут при подобных тяжких муках выбора помочь любому, кто окажется согласен указаниями, довольно чётко говорящими, что можно, ну, а что нельзя, воспользоваться, совершая некий важный шаг, однако много ли по жизни обнаружим духом недостойных, которые реально захотят себе хоть что-то или же хоть в чём-то запрещать, в основе для подобного ставя именно такие, продиктованные верой наставления?

Довольно любопытно, но, если присмотреться, получается, что неустойчивость такого видимого образа, возникнув, даже, в сущности, воспринимается как признак некого особенного внутреннего общего несовершенства. То есть, сказать, что именно смотрится не лучшим образом, достаточно трудно-непросто. И вместе с тем с постоянством мысль преследует, что здесь немалое значение имеет, особенно если смотреть непосредственно на человека, то как раз эта самая душа в подобном теле. А если на какие-то окружающие всякие предметы и ландшафт, то в данном случае среди параметров, особым образом влияющих на такой, в какой-то мере расплывающийся фон, скорей в приоритетах если и присутствует как некий именно организатор мнения о видимом, то здесь на первом месте мнение не только личное, а скорей всяких и разных окружающих. А мнение людей об чём-то, пусть и одинаковом, и вроде бы таком же и похожем может оказаться, это точно, что достаточно неоднозначным. Как результат, и в качестве последствия, и получается, что в видимом, при этом замечаемо и броско оформляется отсутствие устойчивости в контурах и формах. И даже сама мысль вдруг с чем-то именно таким пытаться как-то как-либо бороться выглядит в подобном ракурсе достаточной нелепостью — ведь чтобы нечто из подобного начать хотя бы толком замечать, необходимо очень серьёзно над обыденностью уровня духовного подняться, иначе для глаз если и начнёт хоть что-то открываться, то только то, что видится для самого смотрящего, открытое глазам другого будет скрыто и, словно бы венчая результат, ничто в увиденном как следствие каких-то вариантов восприятия не поплывёт.

ПОДУШКА С подушкой действительно некорректная ситуация. Развалилась до такой степени основательно, что хочешь-не хочешь, а какие-нибудь меры надо принимать, хотя продуктивнее всего выглядит решение элементарное — как мусор буду выносить, засунуть в что-нибудь подходящее и выбросить в мусорный бак вместе с прочим. Одно мешает на подобном и остановиться — всё-таки у подушки роль довольно важная, с задачей худо-бедно, но справляется, и если в магазине подбирать замену, то обязательно надо, чтобы купленное в точности размерами под все запросы подходило, иначе всякое приобретённое, а попросту не состыкуется с запросами. Устраивать ради такого и полномасштабное посещение особенного магазина, где бельём пастельным в изобилии торгуют, это же насколько надо будет, и отвлечься от занятий надлежащего порядка, да ещё нет никакой гарантии, что при таком походе и как раз то, что нужно попадётся. А потому более результативным и разумным выглядит пытаться постараться развалившийся хлам как-нибудь подремонтировать. Правда здесь тоже сразу же не лучший выбор из возможных вариантов не лучшими заботами напрашивается — зашить постараться — при таких-то дырах труд немаленький, но самое скверное, что при таких не с того, не с сего появившихся разрывах никакого шанса не прощупывается, что, вслед за зашитыми, новые дыры и без малейшего промедления не появятся. Как результат, все такие потуги справится с проблемой только время на себя немалое отнимут. Вследствие чего, самым правильным выглядит решение более элементарное в ничтожности своей. И здесь самое главное при очередном походе в магазин не забыть скотч купить — заклеится конечно уж не скажешь, что серьёзно-прочно, но таким образом всё решается предельно быстро, и если всё начнёт и далее разрываться-расползаться, то и все новые дыры можно будет таким образом и быстро подлатать. Как следствие отложим всякие заботы и труды до появления купленного скотча.

ОТ БОГА ТВОРЦА ЗЛА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ В ПРИНЦИПЕ (КНИГА ТЕКСТ)

И всё-таки куда важней всё время помнить, что какие бы в процессе жизни самые различные помехи как-либо по ходу дела не возникали, и каким бы неприятным — мерзким приключающееся зло не казалось, истинного зла любому, кто подобное, различного порядка зло и испытывает, никто, как бы это и не казалось странным, всё равно не желает. Бог Творец прежде всего полон любви, и всегда, и во всём истинно мудр. Поэтому, если какое-либо что-то из происходящего и кажется недопустимой в нестерпимости, злобной помехой, главная задача живущего прежде всего преодолеть все возникающие любого порядка препятствия, и в результате несмотря на все обременяющие самые разные препоны выстоять! После чего продвинуться вперёд в своём духовном качестве развития и совершенствовании ну хотя б на самый ничтожный шаг. Тогда, поднявшись выше, затем ещё выше, затем ещё, сможешь воистину воочию убедиться, что все события, которые раннее воспринимались именно как вред и недопустимое зло, по сути своей готовили к куда более высокому совершенству качественному и духовному. И, это главное, а потому повторю как прежде и многократно — ни в коем случае не беги от дарованных по жизни, всяческих испытаний! Старайся всё такое должным образом миновать и пройти, каким бы трудным всё подобное не показалось! Если сутью своей с Господом, радуясь духом растущим по жизни, то и Господь никогда не оставит! Решение для обременяющего и сложного всегда где-то и как-то найдётся, задача во что бы то ни стало это решение обнаружить и воплотить. Пусть ситуация и кажется немыслимой-неразрешимой, просто надо от всей души постараться.

ВЕРА, РАДУЮЩАЯ СОЗНАНИЕ, В ПОМОЩЬ ГОСПОДУ ТВОЕМУ (КНИГА)

Всё к тому, что, по ходу текущего из прошлого в будущее жизненного существования соответственно ситуации одновременно, шаг за шагом, формируем-организуем реальный окружающий мир? Истинно, именно таким образом оформляется всяческое воспринимающееся бытие! Проекция развития событий зависит, и в немалой степени, от мыслей, что как-либо рождаются при взгляде на различные предметы, при том-ином прочтение различной фраз, хоть как-то слышимых увещеваниях, убеждениях. К тому же всё в немалой степени зависит также от того, на сколь готовы как-то, пусть особенно, отреагировать, притом этой самою душою, на то, что как-либо особенно услышим или же увидим. Все амулеты, якобы предметы некоего счастья, по сути, только сами наделяем всяческой подобной и такой необъяснимой супер властью, ну хоть немного веря, что всё с этими предметами и именно по особенному, именно таким образом устроено. Нет веры хоть какой-либо во всякую такую ерунду, не будет и последствий. Предсказанное или ожидаемое сбудется тогда, когда сам ждёшь, что всякое возьмёт и вдруг с чего-то сбудется, то или же иное — здесь уже не столь и важно, что предсказывал какой-либо такой, которому взбрело предсказывать, важней, что слышавший поверил — с чего-то взял и в результате вдруг поверил всякому такому, что как-то где-либо услышал или, например, о чём, по меньшей мере поразившись прочитал. Таким нелепым образом в живущем всё устроено, что лишь с наличием какой-то веры в предсказание по мере совершенства своего духовного начала сумеешь как-то не иначе, как наполнить личность надлежащей силой, и подчерпнуть в таком возможность дабы воплотилось ожидаемое и во всяком, перед всем таким предсказанном и ожидаемом. А потому-то сказано: прежде всего, всегда верь в Господа, и будет вера оная и непоколебимая только и исключительно в помощь и самому живущему, и Высшему Могуществу Господнему! И помни, именно вера в Господа поможет наполниться Светом Благим!

ПАРА СВЕРХСИЛ, И СНЫ (ТЕКСТ при этом сообщение о паре влияющих есть где-то ещё)

Написано ранее, хотя сейчас, после того, как в субботу и опять помолился, появились новые взгляды на сложившуюся ситуацию. Та парочка сверхсил, то есть те, которые, согласно Божественной Воле, организуют всё происходящее, в процессе чего очень часто даже и общаются с живущими, с такими, разумеется, кому по силам исходящие от таких говорунов слова расслышать, что о таких собеседниках сказать — по всему судя, эти участники действия находятся полностью один к другому в яркой, демонстрируемой явно и открыто, видимой противофазе. И на подобном поприще борьба между противоборствующими сторонами, по сути, прежде всего вяжется-идёт за право повлиять на формирующееся в процессе жизни, личное сознание живущего. То, что при подобном кардинально отличающемся взгляде и подходе способна, и при всём таком непоправимо пострадать душа, здесь каждый из играющих по-разному находит и слова, чтобы спеть песню оправдания своего подхода и аргументы, подходящие для обвинения противника. Действительно, лишь на призывах к Свету и без испытаний довольно трудно ожидать возникновения в душе реальных, искренних стремлений, достойных истинных наград. Кстати, предположить возможно, что нечто на подобие слияния таких противодействующих сил приходит в организм во время сна, когда такие именно конфликтные сторонние участники процесса жизни пытаются с помощью сумбурного видеоряда делиться чем-то более пространным, одновременно пусть куда более путаным, таким образом дополняя получающееся в общности изображение отдельными видео вставками и некими какими-то, пусть не к селу, не к городу, но запоминающимися и странными словами. А может и наоборот, во время всяких, именно такого рода всяческих фантазий в виде посетившей демонстрации противопоставляется что-либо некое, особое, кричащее, чему-либо, при этом что, чему и чего ради — уж не столь и важно, потому как здесь на первый взгляд важнее то, что в памяти подобное задержалось. Правда, прежде всего, для всяческих такого рода рассуждений — выводов, очень полезно было бы всё время твёрдо помнить, что для того, чтобы такую информацию через такие сны начать именно получать, не пустопорожний видеоряд из самых экзотических картин без смысла, а именно какую-то такую информацию, хоть в чём-то, но полезную, пришлось перед таким весьма серьезно в испытаниях пострадать, и это подавалось как проверочный особый фактор, после которого снам и положено стать в чём-то уж воистину картинам именно подобным.

Да, ничего не бывает просто без причины! Истина даруется каждым звуком, любым, и каждым словом. Как поступать, услышав то или иное, или прочтя то или же иное — решать только тому, кто и услышит оное особое, или прочтёт. Таким, звуком ли, иль словом, а ниспосылается особый дар. Чтобы озаботиться решением как-либо использовать услышанное или же прочитанное, такому, кто услышал или же прочёл, прежде всего надо оказаться готовым как-либо использовать нечто подобное, а для такого прежде всего следует испытывать уверенность, что всё такое точно уж случается по меньшей мере далеко не просто без причины. При этом то, что такого рода факторы имеют власть одаривать услышавшего или прочитавшего что-либо чем-то несомненно необычным, обычно человек слышал, ещё будучи совсем-совсем маленьким ребёнком. Одна беда, почти всегда такого рода весть сопровождает дополнительное и марающее заявление, что верят всякому такому, не просто таким образом раздавшемуся слову или особого рода, полному смысла, помогающему звуку только совершенно недалёкие, наивные.

НЕОБХОДИМАЯ ДЛЯ ИНДИВИДУАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ БОРЬБА ПРОТИВОРЕЧИЙ (КНИГА)

Обязательная пара главенствующих и формирующих существование сил всегда находится в постоянной и обязательной взаимосвязи. И потому ни одна из этих сил по определению никогда не сможет победить другого парного участника подобного рода страждущих противоречий. На первый взгляд, постоянно находясь в своей непрерывной и обязательной борьбе, эти силы должны скорей взаимно помогать друг другу, а не изо всех сил мешать. Пусть действия таких сторон во многом и категорически противоречат, непохожи, но именно в таких противоречиях и скрыта суть организующегося, постоянного, и обязательного вне сомнения совместного существования-противоборства. Если одна из этих сил потянет не туда, другая сила лишь поможет, оформив всё одновременно таким образом, но кардинально по-другому. В противном случае любого не такого или же иного некого развития любого рода ситуации получится лишь некая беда. Либо такая из сил, что склонна исключительно и только к Свету, вдруг столь сверх ярко воссияет, что, в результате, всё, по ходу дела разрушаясь, воссияет, вспыхнет, после чего, не оставляя вслед себе и следа малого, сгорит, либо другой участник всяческих таких, и до того не прекращавшихся противоречивых склок, померкнув непроглядной Тьмой, сожмётся, полностью лишившись даже некого намёка на какой-то свет и становясь с того момента совершенно неподвижным, мёртвым. Хочешь движения и жизни, как результат, развития и перехода в нечто высшее и совершенное, учись жить таким образом, чтобы хватало места всем противоречиям. Лишь в понимании, что на одно и тоже существуют некие другие взгляды, суть понимания всего, что ранее казалось неосознанным и непонятным. Здесь скрыта основная суть совершенства собственного. Тем более, что, поднимаясь выше по спирали своего развития, меняясь, улучшаясь, пусть и не все, но очень многие проблемы, вроде бы казавшиеся прежде полностью неразрешимыми, как-либо, а по ходу дела обязательно оставим позади. Конечно же, на смену старому всегда приходит новое, и новые проблемы тоже обязательно возникнут, станут требовать решений, и всё-таки, и новые проблемы, и решения, по сути своей обречены быть выше, чище и светлей, чем то, что раньше выглядело полностью неразрешимым в проявлении бедствием. А потому обязательно присутствует необходимость устремиться к новому. И взгляд иной, пусть выглядит как нечто, от чего положено бежать, в таком стремлении, при правильном подходе, обязательно и только помогает. Ведь как узнаешь, если нет такого взгляда на заботу, что впору как-либо, но именно обременив себя такой обузой, вести себя в подобном случае воистину недопустимо? Всё таким образом устроено, что всё для понимания необходимо пережить, как следствие оставить позади самые разные этапы жизни, и только после этого, набравшись опыта, реально можем, наконец, возвыситься над чем-то прежним, тем, что раньше выглядело нормой, получая право продвинуться вперёд в своём стремлении к такому, что радует и будущим зовётся. Память о прошлом только помогает при таких заботах. Оглянешься, окинешь взглядом то, что минуло, и спорить с тем, что в прожитом всё новое рождалось из противоречий и в конфликтах станет невозможно. В любое время и любая истина прежде всего рождается из самых разных споров и в противоречиях конфликтных неурядиц. Конечно, новые времена порождают новые конфликты, которые способны показаться при подобном взгляде куда заметно более серьёзными, чем то, что беспокоило живущих ранее. Однако здесь прежде всего счастье в таком факторе, что обычно не обременяем себя такой тоскливой склонностью заранее пугаться, всё время полагая получить и от любого ожидаемого будущего исключительно чего-то, заметно более неразрешимого и страшного, куда как более неразрешимого и страшного, чем то, с чем общество пред этим сталкивалось ранее и, соответственно, столкнувшись ныне с чем-то этаким и новеньким и решенья для подобного элементарно не найдёт. Гадать, какие при таком подходе, а противоречия живущих ожидают, когда минует год-другой, как прежде, несомненно, любим, но и не более того. Здесь помогает то, что, к счастью или же к несчастью, о таком несведущи. По сути, полностью несведущи. Предполагать, как прежде, можем, но, однако, самое первое-важнейшее, о чём твердит имеющийся опыт прошлого — предположения подобные стоят удивительно недорого. То, что приходит прежнему на смену, благодаря такому, что люди во всяком необычном, что и называется развитие, на редкость непохожие и разные, способно кардинально измениться и стать уже настолько непохожим на всё то, что было прежде, что попытаться строить планы грандиозные, желая угадать надолго, в сущности, не то, что кажется редчайшей глупость, скорее всё такое выглядит воистину именно наивным фантазёрством. Предположения какие-то строить способны, в этом направлении тайны уж точно нет, но и не более того. На счастье, люди именно разные, по своей сути, изначально. И мир, и живущие повсюду состоят из этих двух, сцепившихся и конфликтующих противопоставлений. И в результате возникающая непохожесть, всё в этом и к такому, лишь сплошь только исключительно на пользу.

ЗАПОВЕДИ И ВЫНУЖДЕННЫЙ ОБМАН (ТЕКСТ КНИГА)

Что же касается поступков, таких, что следует или не следует в такой или иной жизненной ситуации совершать, то зачастую мнение о правильности или неправильности всякого содеянного или же не сделанного может, спустя срок времени кардинально малый, весьма серьёзным образом меняться. Нет, разумеется, обычно существуют ситуации, в которых мнение о правильности всякого содеянного всегда и однозначно одинаково. Божественные заповеди, например, чтобы такое поддержать и существуют. В сущности, непосредственно для такого и дарованы, чтобы по ходу жизни однозначно направлять сплошь в правильное русло, то есть, когда сомнений в правильности просто по определению не должно присутствовать. И вместе с тем, когда всё далеко не до такой степени определённо-чётко, ну, например, когда имел место организованный зачем-то для чего-нибудь обман, и только лишь в течении процесса догадавшись, в чём заключался кем-то и целенаправленно подстроенный подвох, и начинаешь в тонкостях случившегося разбираться и хоть ну что-нибудь в уже случившемся когда-то понимать, тогда, хочешь, или же не хочешь, а былое прежнее желание действовать таким образом, как действовал в начале этого обмана, по ходу дела по определению пропадает. И всё-таки, нельзя не учитывать, что обманутый, в начале этого общения по ходу дела можешь, вследствие неведения наговорить-наобещать, при этом иногда таким, кто, собственно, и обманул, а иногда и совершенно посторонним людям много чего разного. И как потом по ходу дела отнестись к реальной обязательности всех подобных всяких обещаний, особенно если увидишь как раз именно в таких, на чье растущее избыточное благо и должны быть направлены все предстоящие дела, сплошное некое малоприятное двуличие? При столь внезапном развороте самых различных и руководящих взглядов, увы, но многие проблемы возникают. Люди, да, с одной известной очень стороны, всегда желают поступать таким образом, чтоб никогда, ничем себя не опечалить, двуличие, пусть даже вынужденное, может и не радует, по сути, никого, но вместе с тем одновременно в большинстве своём все рядовые члены человеческого общества и обижать себя в угоду неким другим, и уж тем более обманщикам, это уж точно, никогда, ни при каких условиях, конечно, не готовы. То, что лож и обман способны обернуться чем-то ощутимо большим, что ж, очень может таким образом случиться, что всякому-любому из живущих хоть что-то и когда-то о подобном было сказано, однако всё-таки реально выдвинуть для себя в область именно незыблемых приоритетов такой казалось бы общеизвестный постулат, как обязательность всегда и каждому и вне зависимости от любых сложившихся по жизни обстоятельств, что бы такое, в сущности, не приключилось, а говорить любому только правду, как не печально, но такое всё-таки доступно именно редчайшим индивидуумам.

РОСТ ДУХОВНОГО СОВЕРШЕНСТВА, БЕЗ ПОДОБНОГО НЕ УВИДИШЬ НЕОБЫЧНОГО В ПРОИСХОДЯЩЕМ (КНИГА)

Кстати, одно из самых любопытных явлений, которым, по мере роста духовного совершенства человеческого, приходит пора проявляться, как раз в таком и заключается, что человек начинает замечать такие удивительные странности, в немалом изобилии сопровождающие повседневное существование в процессе жизни. Конечно, здесь можно среди прочего говорить и о таком, что этих странностей по мере духовного роста формирующейся личности, вокруг обязательно становится всё более и более. Но то, что события, труднообъяснимые по своей сути, и ранее окружали и продолжают окружать каждого из живущих, в таком утверждении и доли сомнения не найти. И всё-таки, пока такой, кому и смотреть на происходящее, духовно не подрос, то и увиденное может выглядеть для такого неподготовленного наблюдателя, лишённого глубины взгляда, до определённой степени как-то иначе — от случая к случаю подобное даже, может быть, и удивляет, всё равно, пока такой смотрящий не поднимется ну хоть немного в собственном духовном совершенстве над начальной ничтожностью, взглянуть на происходящее глубже, после чего и увидеть в вроде бы привычном всякое до этого как будто скрытое, увы, но для такого недозрелому смотрящему подобное окажется задачей попросту не по силам.

РАЗМЫШЛЕНИЕ-ОПИСАНИЕ О МАТЕРИ И ОБ ОТЦЕ (КНИГА?)

Любопытная мысль посетила, решил вспомнить, как же было непросто маме пока по ходу взросления рос и таким, каким должен был стать, становился. Отметить можно здесь сразу, ребенком по самым разным проявлениям родился особенным, всё не как у нормальных детей. И в утробе матери без десяти дней год просидел, и родился почти полностью чёрным как настоящий уроженец африканского континента, только одно гигантское белое пятно на шее. Да ещё исхитрился родиться в один день рождения с отцом, на которого поначалу, разумеется, был совершенно непохож. Но мать часто рассказывала, что о рождении ну хоть кого-либо просила и молила, и в результате появился такой, мало того, что очень странный, в дополнение ещё, по словам врачей, несусветно больной, и всё равно, получается в радость, и потому взялась, себя не щадя, о подарке полученном беспокоиться. А беспокойства такой-то дар доставлял даже побольше, чем просто изрядно. Как вспомню все сопровождавшие существование головокружения, головные боли, кровотечения из носа, воистину, неописуемо пожалеть маму хочется. Мама же, с самых ранних пор, как себя помню, куда только не путешествовала с таким сыночком! Когда ещё в коляске ездил, бывали случаи, помню, даже на шею сажала-носила. А уж сколько забот-хлопот по ходу подобного освоения окружающего пространства доставил! Ну что за радость может возникнуть от путешествия по заливу на теплоходе с ребенком, которого от качки постоянно укачивает и рвет? А мама радовалась! А сколько самых разных музеев, храмов, выставок посетили мамиными стараниями! Воистину не перечесть. И всё притом, что при таких заботах и здесь было довольно непросто. До сих пор хорошо помню, что чуть ли не в каждом транспорте тянуло или через рот с пищей расстаться, или начать через нос кровью исходить. А мать все такие горести-проблемы встречала в штыки, боролась с происходящим, одновременно учила сыночка малолетнего, как и что надо делать, чтобы от всех такого рода бедствий вред оказывался как можно меньше. И, сомнений нет, именно благодаря маминым непосильным трудам и вырос таким, каким вырос. Воистину, когда и как бы о подобном вопрос ни стоял, всегда благим словом мать свою помяну! Мама же на работу ездить-сопровождать сына своего перед смертью своей начала, потому как боялась, что, из-за своей эпилепсии, не доехав, где-нибудь упаду! Самой уже врачи скорую смерть от злокачественной опухоли предрекли, а мама всё о сорокалетнем мужчине таким образом пеклась и заботились! Отец, здесь немного иное, отца скорее склонен жалеть. Из-за своего оголтелого коммунизма даже толком взглянуть в сторону ну хоть какого-нибудь вероучения, и то не сподобился. Всю жизнь трудился-старался, больше всех в семье денег зарабатывал, и всё на то уходило, чтобы жить могли по-человечески. А потом, и страна развалилась, и дело, которому жизнь подарил, вроде как оказалось никому и не нужно. Отцу бы хоть тогда пусть немного, по малости, а прозреть, нет же, упирался, стоял на своём, в результате чего в подобной нестыковке и помер, только и успев, что что-то увидеть напоследок, притом уже не здесь, а за краем обычного человеческого существования.

С матерью всё по-иному пошло. Мама в старости начала по храмам ходить. Свечки за родных в храмах ставить. Пусть некрещённой была, лицом старалась в сторону веры обернуться. А потому искренне верю, что простится маме то, что родилась, выросла и жила в стране, от веры крайне далекой. Пусть взглянет на маму Господь Творец благосклонным взглядом.

Как ждал, и случилось то, о чём думалось. Перед произошедшим, как Создатель осенил Благословением, те перемены, которые претерпел, пока по храмам ходил, сопровождались видением — во время случившегося внеочередного посещения храма было даровано особенное вещание, повествующее, что мать, в виде образа, была исторгнута из серости моря образов забытых-безликих, моря бескрайнего, отмеченного ничтожностью забвения и почти в полной мере забытого, после чего образ матери был поднят к Вершинам Света и была дарована маме возможность лицезреть, полный Неописуемого Сияния и способный одарить высшим воплощением счастья любого достойного, Лучезарный Облик Вершителя и Созидателя, а большего ощущения запредельного счастья, чем подобный сияющий взгляд, по определению представить себе нельзя. Что же, да снизойдёт на маму истинное и воплощённое в чём только возможно состояние неописуемой радости и самого полного, какое только возможно, ощущения счастью. И да будет подобное радовать маму, не зная границ времени, Истинным Светом Благим!

ПЕРЕДАЧА ОПЫТА ОТ ПОКОЛЕНИЯ К ПОКОЛЕНИЮ БЕЗ ЧЕГО НЕТ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА (КНИГА)

Если у человека нет знаний, которыми рождённый, после чего живущий по ходу существования обогатил свой разум, то такой представитель от людей вне зависимости от общественных форм не позаботившийся выбрать себе достойного, правильного поводыря мало на что пригоден. Больше того, с точки зрения таких, что побогаче сознанием, те, что победнее, и не потрудившиеся развить интеллект, могут в результате и на человека-то оказаться не очень похожи. Люди от поколения к поколению растут в немалой степени именно благодаря тому, что нашли немало способов сохранить и передать накопленные знания и опыт таким, что приходят на смену иным, кто уходит. Любой, кто пытается оперировать в своих рассуждениях исключительно опытом наивной, не набравшейся знаний из прошлого молодости, по сути, изначально предлагает завести всех, кто идёт вслед за такими поводырями, в дебри самых глупейших ошибок. Играть-шутить, захлебываясь подобными всплесками энтузиазма можно, но реально идти подобным путём — ярчайшая глупость. И, самое главное — предъявлять претензии за учинившийся разброд и хаос потом окажется попросту некому! К необразованности и глупости подобных несостоявшихся продуктов развития того, чему, вроде бы, и полагается думать, особенно после того, как неудавшиеся результаты развития вырастут, претензии предъявлять достаточно трудно. От того и совет страждущим отправиться в путь — ищите себе прежде всего умного и образованного поводыря.

Как поступить, если ощущаешь себя обязанным сделать нечто, видишь что-то такое, что другим элементарно недоступно, и вместе с тем чётко и ясно понимаешь, что неприятие сказанного будет более чем решительным и самое меньшее, что грозит, это то, что просто сумасшедшим, вследствие непонимания, назовут? Люди, обычные люди, в большинстве своём если и склонны как-либо меняться при движении по жизни, то только если к каким-либо таким манящим переменам позовут примеры всяких-разных и других живущих. Примеры, которым впору позавидовать, и которыми в самую пору восхищаться. Инертность большинства представителей человечества просто чудовищно глобальна. Людей в большинстве своём влечёт к определенности и спокойствию. Избыточная жажда перемен среди живущих удел и редкость, истинно что дар, доступный для достаточно немногих. Но и таких в сторону совершенно неожиданных активных действий прежде должно как-нибудь, а всё же по каким-либо причинам потянуть. Что-то должно стать неким увлекающим началом. Ну, а что именно? Здесь варианты в принципе возможны самые различные. Иисус Христос своим примером (пусть на кресте умер — через три дня тело с дырками от казни снова ходит-говорит) породил надежду как-то по-особенному обмануть пугающую смерть. Иисус сверкнул ярко, увлёк собственным восстанием из мёртвых многих. Но всё-таки была ли именно такая вера в полной мере искренней? К тому же, всё-таки, куда же именно такой Иисус призывал двинуться своих последователей? Что? Неужели именно на крест? Крест — это смерть, страшная, суицид в Иерусалиме, и манит к совершению такого элементарнейший обман в виде соблазна — тебя потом по миру, время некое пройдёт, начнут, не больше и не меньше, богом в храмах при молитвах называть, и, если соблазнишься, здесь сомнений нет, что вслед подобному, как и положено, вполне заслужено накажут. Здесь надобно душой повыше в совершенстве искреннем подняться чтобы подальше именно такой дорогою пойти. Да и когда поднимешься, увидишь-взглянешь на происходящее, то глаза откроются на такое, что о подобном и рассказывать окажется по меньшей мере удивительно непросто. И всё-таки, отдельным словом здесь отмечу — никогда нельзя в сторону Иисуса слова гадкого кому-то говорить, пусть смерть на кресте была результатом глупости нелепой, но таким образом, через муку, и сравнение которой не придумать, продвинулся дальше других в духовном постижении, благодаря чему вероучения под знаком распинаемого тела распространение получили уж по меньшей мере, как на половине мира. И эта вера очень многим несомненное спасенье подарила.

СЛОВО КАЖДОМУ ЖИВУЩЕМУ (ТЕКСТ КНИГИ)

Если хочется плакать — плачь, если хочется веселиться — пой! По воле Божьей будь самим собой. Не замыкайся в круг ограничений, лети коли крылья даны, будь Светом для всяких других, коли внутри горит способный увлекать и радующий других Свет! Раз по воле Господа, сам в теле таким образом оформился творцом того, что в результате назовёшь радующим-пламенным словом жизнь — живи. Конечно, может кажется, что, в общем-то, даровано и немного, но только от приложенных усилий и старательности, в сущности, зависит, насколько то немногое, чем наделён, а в результате, радуя, проявится. Только лишь сам по ходу продвижения процесса способен справиться со всеми возможными ограничениями и препонами, и потому в силах дать самому себе воссиять звездой удовлетворяющей всеобщей радости. И только то, как жил, прочертит линию памяти о таком, как всё имело место быть. И, уж не обессудь, но только к самому себе, а впору предъявлять какие — никакие, полные обид претензии, хоть как-нибудь вслед получившемуся после негодуя, если покажется, что что-то всё-таки не удалось, не получилось. Человеку живущему, по воле Господа, всегда даруется организующий движение по жизни выбор, а что же сделать, и куда пойти, здесь уже именно живущему право решать. И если при подобном продвижении и выборе, а занесло уж точно не туда и натворил марающих и несусветных дел, имей достоинство и смелость в чём-либо таком сознаться и покаяться хоть самому себе. Создателя научись в подобном покаянии не забывать. И в разном, что случится-приключится как-либо потом, научись видеть не просто некое малоприятное и донимающее зло, постоянно изводящее то здесь, то где-либо ещё, а вполне заслуженное наказание за грехи. Таким образом, глядишь, и откроются глаза, обретая возможность по-иному смотреть на, возможно, и обыденное, но отныне в чём-то некое иное состоянье жизни. А уж коли начнёт твориться вне сомнения подобное реальное чудо Господне, после подобного уже и подгонять самого себя необходимости больше искать не понадобится. Сам побежишь таким путём, на который Господь Бог укажет. Сам, вне сомнения, начнёшь изо всех сил и насколько сможешь тщательно стараться. Ну, а что в результате из чего-то всякого подобного получится? Заранее предсказывать такое точно, что никто из окружающих попросту не возьмётся. Жизнь в своих хитросплетениях весьма удивительна и сложна. И всё же, как показывает прежде всего опыт чужой, именно поступая таким образом можно, в конце концов, достигнуть лучшего из того, что по результату жизни текущей отпущено. Старайся. Прежде всего прилагай усилия и совершенствуй самого себя, своё духовное состояние и сознание. Только таким образом достигается результат. И уж никаких сомнений, точно, получившееся, и любое, всегда лучше всего лишь иллюзорного и задуманного, содеянное всегда лучше просто пустопорожних занимательных мечтаний. Живи, радуй своей жизнью всяческих других, не марай себя мерзким грехом и твори, коли даровано, вслед подобному и Бог Творец возрадуется жизни такой. А от радости Господа и другим живущим станет исключительно и только хорошо, в следствие чего и жизнь вокруг потечёт куда больше радуя, чем печаля.

ЕЩЁ ОДНО ПОСЛАНИЕ ЛЮДЯМ (ТЕКСТ КНИГИ)

Ожидать от Высших Сил зла неразумно. Человек, прежде всего творение Господа, созданное чтобы радовать по ходу жизни Всевышнего. А потому для человека прежде всего важно научиться во всём, пусть даже оное и выглядит крайне мало приятно, видеть нечто, живущего исключительно улучшающее, способное, пусть и не в этот раз, но рано ли, или поздно, исключительно и во многом помочь. Следует помнить, чем и как такое воздействие поможет такому, которому и подвергаться случающемуся. Поначалу, может, окажется и не рассмотреть, для возникновения такого понимания, возможно, некое время пройдёт, и духом придёт пора для такого определённо окрепнуть, да и смотреть на всё настанет резон слегка по-иному. И, истинно, наступит пора, и возникнет возможность в таком, что на момент, когда вершащееся вызывало только печаль, и тревогу, и заботу, и беспокойство, определённо некую особую пользу увидеть. Правда, следует помнить, что для такого рода перемен во взглядах впору всё-таки хоть немного, но поумнеть, и научиться смотреть на происходящее куда более внимательным, заметно глубже видящим взглядом. Приобрести способность стараться глядеть, преодолевай препятствия, дабы открывалось в особенностях то, что на момент более ранних взглядов оставалось всё ещё скрыто! Следует воссиять внутренним взглядом своим, и да предстанут перед сознанием истины, ранее ускользавшие и неприметные. Необходимо преобразиться, и разумом, и духовно, и да будет вера крепка — коли случится такое, никогда, и ни за какие блага не захочешь вернуться назад, к прежнему убогому неразумию своему.

Критиковать все горазды, а как до дела доходит, увы.

О ПОДТАЛКИВАНЬИ ИНЫХ К ДВУЛИЧИЮ И ОБМАНУ (ТЕКСТ КНИГИ)

Как люди всё-таки любят подталкивать других людей в сторону двуличия целенаправленного и лукавства. Казалось бы, заранее ясно, что требует один из участников затеваемого от других чего-то такого, что те исполнять уж точно не желают и вряд ли станут, и что на первый взгляд ну не бывать подобному. То есть, заранее предполагается, что внимающие, к которым такое требование, а по сути своей понуждение и направлено, обязательно найдут способ как-нибудь по ходу дела подобные нюансы стороной обойти, пусть ложью-обманом, но как-нибудь избавят себя от такого рода малоприятных забот. А как результат возникнет только грязь на душе, потому как обмана, не марающего духовную суть, попросту не бывает. Здесь и вопрос сразу же возникает — а достойно ли сие старание достичь, не столь уж и важно, лучшего или худшего, ну хоть каких-нибудь побуждающих в подобном русле потуг, если конечный итог столь неприемлемый получается?

ЧУВСТВА, О ВАЖНОСТИ РАЗВИТИЯ ВОСПРИЯТИЯ ЗАПАХОВ (МОЖЕТ ПОДОЙТИ КАК ТЕКСТ КНИГИ)

Любопытно, но что же люди говорят самим себе тем самым запахом, который в таких-иных ситуациях, в самых разных вариациях всё-таки ощущают? Запах по определению несёт в себе информацию. Но люди в основном манипулируют только приятностью или мало приятностью некого аромата. Если только вообще оказываются наделены возможностью какой-либо, способный о чём-то толковом намекнуть-рассказать аромат ощутить. При этом свои собственные запахи живущие крайне редко относят к сколько-либо с избытком неприятнейшим и зловонным. Собственные порождаемые ароматы таким, кто нечто такое в самой различной форме, а воспринимает, обычно худо-бедно, но всё-таки нравятся. Одновременно к чужим телесным запахам обычные люди чаще всего крайне притязательно-критичны. От того и стараются, вне зависимости, есть ли к этому повод, или нет должного повода, чуть что применять ароматизаторы. Кстати, здесь можно отметить, что, по всем признакам, для таких, что действительно наделены способностью запахи относительно остро-особенно чувствовать, сами ароматизаторы особо радующего и приятно воспринимаемого ощущения скорее всего не несут. От таких ароматов для таких, кому дано чувствовать, скорее несёт некой избыточной технической химией. Но здесь скрыт повод задуматься как раз для таких, которым такого рода чувства если и знакомы, то только в самых-самых примитивного характера азах. Задумаются — возможно поймут, почему, после того как старательно поливали себя чем-то этаким, улучшающим аромат, некоторые из окружающих начинают старавшихся пахнуть лучше открыто-демонстративно, сморщиваясь, сторониться. Хотя, для таких скорей более важно было бы, наконец-то, понять-осознать, насколько серьёзно то, в какой мере благоприятны для такого, кто живёт, ощущения от чужих запахов, и насколько серьёзно и о чём именно такой источник информации о таком-ином живущем организме этим своим запахом фиксирующимся кому-то говорит. Слово вонючий придумано неспроста. Человек, пусть даже только для себя самого, выражает таким свою нешуточную антипатию. Одно только, насколько же серьезен такой оценивающий взгляд для людей при откровенно существующей разнице восприятия-взглядов и мнений? Насколько важно для совместно живущих при обязательном и постоянном, при этом более чем тесном, полном запахов, повседневном существовании и общении, чтобы такой, с кем как-либо общаются, мог всё-таки восприниматься, и притом и по запаху, своему запаху, сплошь исключительно и только должным образом положительно? Да, очень может статься, что такое принятие, ну, или неприятие какого-либо личностного запаха несёт в себе какое-никакое некое предвосхищение того, что принесёт, после вполне реально настигающее, и потому ли, или же иному поводу случающееся общение? Конечно, в восприятии таких ароматов люди, в большинстве своём, бесспорно, от рождения, слабы. И всё-таки, если человек, в сторону которого направлено достойное внимание, становится по-настоящему реально близок духовно, имеем склонность перенимать такие ощущаемые запахи того, кому пристало оказаться концентратором бесспорно радующих чувств, по сути, наделяя свою плоть с некоторых пор новым и опять приятным ароматом. Скорей всего всё это говорит более о таком, что в столь всего лишь чуть-чуть приоткрытом для ознакомления, таком обширном море из возможной информации, и среди прочего в огромном числом море запахов как таковом, чуть постаравшись, можно, и притом заранее, немного поднатужившись, по ходу жизни взять и зачерпнуть весьма немало знания о таком, насколько разные обитатели мира людей, лишь едва зная в обществе один другого, а всё-таки подходят при возникновении общения-контакта пусть хоть немножечко один другому. Тогда, всё может быть, и важно-можно-нужно развивать в себе такие, именно благие чувства-ощущения? Ну, если только всякие обычные и именно живые в полной мере люди, действительно способны в чём-либо подобном и достаточно реально преуспеть. Хотя, от себя здесь впору поделиться-сообщить всем заинтересованным, что, при наличии какого-никакого совершенства, по мере роста хоть чего-то непосредственно духовного, и острота какого-никакого восприятия каких-то запахов, пусть и не слишком-то значительно, но тоже начинает потихонечку расти. И если это говорит о таком, что для желанной полноты какого-никакого восприятия мира вокруг такие запахи необходимы уж не менее, чем звуки, или некое особенное зрение, то искренне радуюсь за непосредственно такое всё-таки фиксирующееся усовершенствование собственных телесных отличившихся в применении способностей, пусть, зачастую, все воспринимаемые в процессе приключающегося течения обычной жизни по обыденному такому жизненному руслу ароматы теперь скорее донимают чем-то искренне малоприятным. Короче, всё в целом отдаёт каким-то статистический не лучшим, то есть, скорее огорчает, а не радует.

ПОИСК ОТВЕТА НА ВОПРОС, ПОЧЕМУ? (КАК ТЕКСТ для КНИГИ СОМНИТЕЛЕН)

Ничто не может как-либо происходить само-собой и не имея хоть чего-то побудительного-мотивирующего или случаться просто не имея должного характера причины, без хоть чего-то подтолкнувшего как будто в спину. И этот, приключилось же, надкушенный во сне язык, и этот рот, полный слюны, с такими капельками кровли, всё и тогда случилось далеко не пустого созерцания последствий ради. Осталось только должным образом подумать и понять, что именно по ходу дела стало основной причиной, по сути, как-нибудь, а всё-таки проникнуться каким-то пониманием, зачем! Только такой дорогой двигаясь, хоть как-нибудь дойдёшь до истины. А что до того-такого — и какое обнаруженное будет? Увы, но люди в большинстве своём чрезвычайно слабо развиты в вопросах осмысления происходящего, и в всяком таком, что можно было бы считать организацией существования, по меньшей мере удручающе убоги, что строить именно такого рода некие догадки, как кажется на первый взгляд, уж точно несколько не человеческий удел. В такой-то удручающей ничтожности и самое простое, зачастую, крайне, удивительно непросто понимать. Когда же даже сложность замысла, когда такое-некое по ходу дела открывается, если, конечно, всё-таки открывается, то выясненное чаще всего непосредственно такого, ищущего, уж точно не иначе как воистину и сходу поражает. И, кстати, потому добавить впору специально — именно теперь, после всего самого разного, что после ранее написанного и в течение весьма немалого и миновавшего, по ходу дела, времени пришлось таким-различным образом, а как уж приключилось пережить, как будто появился ну хотя бы некого характера намёк на понимание, по ходу дела объясняющее, почему же все эти малоприятные последствия и приключались. При этом понимание, отметить надо, выглядит весьма и очень впечатляющим.

На данный, существующий момент суть всяческих причин, из-за которых случилось всякое такое, ну, вроде этого во сне надкушенного языка или кровавой по утру слюны, оказалась донимающая и такого рода, что о таком уж точно, что не очень-то кому расскажешь. И, всё-таки, нельзя по ходу дела не отметить — знать, пусть и понимая, уж насколько трудно будет о таком хоть слово хоть кому-то рассказать, всегда получше, ощущая себя в некоем новом случившемся осмыслении, чем, как и прежде, до того, пребывать в элементарном и тупом неведенье. Уверенность присутствует, и твёрдая, что при любых причинах-следствиях, вернуться к некому убогому незнанию, элементарно, попросту забыв по ходу дела узнанное, это уж точно, что никто конечно не захочет. Поэтому, уж точно, раз хоть в чём-либо на данном поприще, а удалось усовершенствоваться, то точно уже нет ну хоть какого-никакого повода о чём-то и по поводу чего-либо печалиться. Что же касается возможности, как в принципе и невозможности о чём-то именно таком сверх удивительном и, с точки зрения обычных жителей планеты, по меньшей мере необычном и нелепом ну хоть кому-либо, хоть что-нибудь рассказывать или же не рассказывать, то, что же здесь за горечь и печаль? В процессе продвижения по жизни поживем, и те, кто говорят одно, и те, что слушают и говорят другое, в процессе тоже поживут и поглядят-увидят, чем, в результате, всё и всякое-такое разное, в конце концов по ходу жизни обернётся.

РАЗВИТИЕ, НАУКА, И О НЕЖЕЛАНИИ ЛЮДЕЙ ПРИНИМАТЬ РАНЕЕ НЕВЕДОМОЕ (КНИГА ТЕКСТ принятие, непринятие нового)

Да, все и всюду и в развитии своём пока продвинулись по меньшей мере относительно недалеко. Во всяком случае, пусть некие первичные препоны примитивного непонимания сложности мироустройства уже, от случая и к случаю, и где-либо хоть как-то начинают, сообразно обстоятельствам отступать, здесь, всё равно, будет по меньшей мере в высшей степени наивно ожидать от среднестатистических людей, что в большинстве своём живущие вдруг согласятся с чем-то как-либо услышанным, если с чего-то взяться просто, поучая, всем вокруг вещать о чём-либо, ранее попросту неведомом и чуть-чуть более сложном чем хоть что-то из разряда общепринятого. Мышление человека в большинстве своём строится довольно примитивно. Да, в большинстве своём люди не склонны обращать внимание на некие нелепости и странности при протекании на первый взгляд случайных вроде бы событий из собственной жизни. И уж тем более обычнейшие члены человеческого общества не склонны как-либо обременять себя, казалось бы, вполне резонным-донимающим вопросом по поводу чего-либо привычного, пусть труднообъяснимого — ну, всё-таки, а почему? Наука здесь ну хоть немного всё-таки, но помогает. И вместе с тем, именно наука чаще всего и становится противником какого-то иного-нового, на первый взгляд не материалистического восприятия такого странного-нелепого происходящего. И что-либо поделать с этакой несогласованностью дело более чем сложное — наука изначально строит взгляд на любые задаваемые и интересующие любопытных в самых разных областях вопросы лишь через схему разрешения некого, по всем параметрам научного вопроса, и если что-то из разряда, скажем, толка именно религиозного, в такой научный взгляд по самым разным направлениям-параметрам хоть в чём-то не укладывается или же не состыковывается, то и удовлетворяющему объяснению не поддаётся, то есть, говоря попроще, все и без исключения религиозные доктрины может по ходу дела поголовно-полностью и не выбрасываются, но в форме таким образом предложенной фиксации скорее начинают более напоминать изображения на занавесках в доме и не более. Как бы подобное при этом и не называлось, при общем и обыденном существовании людей, пытаться разобраться в истинностях что несут такие-всякие доктрины, и уж тем более в таком, почему религиозные объединения подобные учения ниспосылают людям уже много тысяч лет, к несчастью, от такого всякие науки, располагаются на редкость далеко, и хоть какого-то взаимопонимания между науками и религиями в принципе нет.

ЧТО СЛУЧИТСЯ ЕСЛИ ВЕЩАТЬ ОБ ОТКРОВЕНИЯХ И О НОВОМ, СПОСОБНОМ ВСЕХ без исключения УДИВЛЯТЬ (ТЕКСТ КНИГИ) (КНИГА, то, что ниже возможно как довесок)

Жизнь? Что сказать? Существование по определению в своей структуре таким образом устроено, что для большинства живущих выглядит явлением, если придерживаться среднестатистической обыденности взглядов, то достаточно простым. Между тем, откровения о чём-либо в самых различных вопросах удивительном, такое то и дело посещает хоть кого-нибудь и как-нибудь, впечатлённый открывшимся, такой кто-либо, вдохновлённый прежде полностью неведомым, начинает вещать, стремясь поделиться открывшимся с другими живущими, одно только, к чему приведут подобного рода речения, заранее браться предсказывать дело весьма безнадёжное. Опираясь на доставшийся накопленный опыт от прежних времён, более тянет предположить, что о чём бы ни взялся вещать очередной одарённых не иначе как свыше вещать просветитель, сказанное скорее будет встречено окружающими людьми исключительно и только в штыки. Чтобы согласиться с чем-либо необычным и новым, прежде всего надо и самому проникнуться пониманием истин, ранее, зачастую, элементарно неведомых, ну, а такое, вне зависимости от ситуации, просто и сразу, практически никогда не случается. Люди крайне инертны в подобного рода вопросах, поэтому живущим гораздо легче отвергнуть то, что потребует необходимости каких-то, пусть и примитивных обыденных размышлений и действий, чем без обычных конфликтов принять новоявленное, демонстративно с услышанным, но определённо непонятым всё-таки согласившись. При этом, здесь не имеет значение, о чём пойдёт речь, о науке ли, о вероучении, всё равно. Любое, требующее осмысления, некое новшество поначалу скорей вызовет отторжение и неприятие чем согласие и поощрение. Потом, спустя хоть какое-то время, возможно, взгляды и переменятся, при этом, что станет основой-причиной для таких изменений, не столь уж и важно, в научных вопросах обычно в главных помощниках оказывается большая логичность и объяснимость чего-либо, ранее необъяснимого, если же ищут истину в вопросах религиозных, на данном поприще чаще опорой для перемены во взглядах становятся некие чудеса, всё равно, стоит только новому мнению как-нибудь, а всё-таки утвердиться, то и подобный взгляд прежде всего начинает проявлять склонность к изготовлению монументов из своих новоявленных появившихся утверждений. Ещё немного, и можно поверить, что ранее отторгаемое нечто новое отныне является истиной в абсолюте, о чём, разумеется, и речь заводить просто смешно. Соответственно как ныне монументальное, а раньше новоявленное должно было лезть, пробираясь к признанию, протискиваясь сквозь препоны того, что считалось истиной до того, точно таким же образом и нечто ещё более новое, время придёт, появится и полезет, преодолевая преграды, в почти обязательной борьбе за право называться сразу и новоявленным, и истинным. И, как следствие, такой, который возьмётся и понесёт подобное новое к людям, почти наверное будет прежде охаян иными живущими, и только потом, трудно даже предсказывать заранее, сколько же времени в подобном противоборстве пройдёт, предложенная новая правота будет, наконец, кем-нибудь всё-таки признана. После чего и зазвучит похвала. Одна беда, будет ли тогда от такой похвалы, способный порадовать, прок? Да и вообще, будет ли кого к такому знаменательному-славному моменту хвалить?

ВЕРА КАК НЕОБХОДИМОСТЬ ПРИ ПРИЗНАНИИ НОВОГО (В КНИГУ, возможно к верхнему в довесок)

Любопытно, но, чтобы претерпевать некие, далеко не всегда объяснимые изменения, которым свойственно проявляться по мере качественного духовного самоусовершенствования, человеку прежде всего необходимо во что-либо верить. Перемены, те или иные, в некоторых случаях могут выглядеть именно странно, может быть даже в чём-то, со всей определенностью можно сказать, неожиданно. К таким неожиданным новшествам, зачастую, надо ещё постараться привыкнуть. И не бояться осознания подобного. Кстати, вера, предполагающая безропотное согласие с любой волей Божьей, в данном случае станет самым лучшим помощником. Поначалу. Потом? Коли будет на всякое такое воля Бога Творца, к человеку может снизойти благодать понимания. То, что раньше выглядело пугающе-неожиданно, после подобного снисхождения Света Истины, обретает способность увлечь, вооружает логикой объясняющих доводов, награждает способностью дарить понимание в вопросах, до того принимавшихся исключительно и только как факт, то есть как раз и сообразно воспринимаемому только на веру. Человек, от примитивного согласия со всем таким, с чем, сообразно ситуации по жизни сталкивается лицом к лицу, делает шаг к попыткам объяснить что-либо из до того попросту необъяснимого, готовя себя к признанию новоявленного в качестве истины, достойной становиться опорной при рассуждениях о вещах, о которых раньше чаще всего и вовсе разговоров не заводилось.

ЧТО БУДЕТ ЛУЧШЕ, ПОРЯДОК ИЛИ БАРДАК? (ТЕКСТ В КНИГУ)

Вопрос для последующих рассуждений поставлен и звучит достаточно оригинально: что лучше, во всём избыточный, но именно порядок, или хоть в невеликом чём-то, а всё же бардак? Мысль выглядит определённо стоящей того, чтобы пытаться рассмотреть предлагаемое повнимательней. А между тем, пока не настало время взяться за такого рода дело и всерьёз, всё всякое такое звучит не более нежели слова пустые и порождает это сказанное только лишь безликие ассоциации. Другое дело, если взяться и копнуть чуть-чуть поглубже? По ходу дела попытаться рассмотреть в тонкостях и деталях всяческий такого направления подобный спор, конфликт всяких плохо составляемых-сопоставляемых приоритетов? В качестве мотива побуждающего захотеть и увидеть, что может скрываться за таким, что и предложено как начало для такого рода всевозможных рассуждений? Может, возникнет желание взглянуть немножечко не таким образом, и по-иному, и на всё, с подобным, и на первый взгляд совершенно не звучащим, пусть и как-либо нелепым противопоставлением связанное? Совсем иные мысли возникают, ведь не правда ли? Осталось только для начала и со здесь оформленным звучанием определиться — ну, и на каком уровне обычно называемого столь своеобразного порядка в подобном начинает наступать обычно называемая чрезмерной избыточность, ну или в какой степени в некоторой не великости допустим этот самый, иногда даже таким образом радующий на просторах, заселённых всякой всячиной бардак!

Что сказать?

Людям свойственно желать себе исключительно лучшего. Порядок при подобных жизненных установках имеет свойство в своей избыточности вызывать даже зависть. Посмотрите как живёт, всем окружающим не чета! То, что подобная, вызывающая откровенную зависть, какая-то, привлёкшая озабоченное внимание жизнь чаще всего требует от человека такого, чего обычно желать себе уж точно ни при каких условиях не захочется, обычно остаётся при рассуждениях и суждениях несколько в стороне. Конечно, хоть немного задумавшись, весьма многие согласятся, что таким образом заплатить за некое подобие счастья, как приходится платить такому, кому позавидовали, почти никто не захочет. Уж больно внушительным самомнением необходимо страдать, чтобы увидеть в чужой необдуманной зависти причину для действий, необходимых для организации вокруг себя того самого избыточного сверх порядка, причину, способную оправдать всё подобное. Вместе с тем, хотеть многого и одновременно не желать за то хоть чем-нибудь из организации жизни платить обычному человеку не просто обыденно-свойственно. Обычный человек таким будто дышит. Что же касается счастья или несчастья, особенно счастья или несчастья от подобного избыточного порядка, прежде всего здесь вся сложность заключается в особенности, согласно которой всякое то, что может выглядеть счастьем вначале, потом, особенно когда познакомился поближе с тем, что раньше столь сильно-избыточно привлекало, способно и оттолкнуть. Только удастся ли избавить себя, тем более быстро и без проблем, от того, что раньше столь радовало, а теперь определённо не радует, особенно если речь идёт о подобном порядке, ставшим по тем или иным причинам избыточным, это вопрос. И, кстати, вопрос, между прочим, по меньшей мере серьёзный. И здесь больше всего проблем, почти неразрешимых проблем может подарить как раз то самое отношение прочих членов человеческого сообщества, восторженное мнение которых ранее, очень может такое статься, больше всего и привлекало, порождая желание заниматься организацией этого самого избыточного порядка. Людям свойственно петь восторженные дифирамбы кому-то иному, но только пока действия этого кого-то иного полностью соответствуют таким, которые от подобного и ожидаются всем этим сообществом славословящих, отступи от ожидаемого хоть немножечко в сторону, и, сменяя похвалы, без промедления такое от окружающих зазвучит, что услышать подобное уж точно ни в коем случае не захочется. При этом такой член человеческого сообщества, которому не было свойственно по жизни отличаться порядком в избыточной форме, в подобного рода вопросах гораздо более свободен и независим. Если что-либо, не столь уж важно, что именно, в текущей от рождения жизни опять отличилось каким-нибудь, скорей всего не раз ранее случавшимся и незначительным бардаком, всё, что в таком случае может произойти — отличившегося могут, не то, чтобы как-нибудь осуждая, скорей обсуждая, как-либо всем сообществом пожурить. Но и то, ожидать от такого выражения недовольства чего-то избыточно малоприятного и глобального по меньшей мере было бы неразумно — случалось же нечто подобное и до того, и ничего, всё в такой ли, иной степени утряслось. Значит, и в этот раз утрясётся без особых последствий. Что же касается ситуации, когда кто-либо целенаправленно какое-то время назад сделал некий избыточный сверх порядок, (то есть порядок всегда и во всём) нормой своей жизни и поведения, попытка отойти в сторону от такого хотя бы и в малом уже будет встречена всеми прочими участниками совместной жизни в одном общем сообществе по меньшей мере с непониманием, при этом осуждающим непониманием. Конфликтность порицания, хотя бы устного порицания, подобное проявится без промедления, при этом в самых разнообразных каких-нибудь формах. Может быть высказано недовольство в словах, при этом скорее всего в словах таких, которые при подобном порицание как раз виновнику и услышать, хотя одновременно могут прозвучать и слова, сказанные затем, чтобы начать подобного рода случившееся-прозвучавшее незамедлительно обсуждать. Те, кому захочется и дальше поддерживать вокруг себя по жизни такого рода чрезмерный порядок, почти обязательно возымеют желание воздержаться от общения с такими, которые отличились, согласно присутствующей точки зрения, чем-либо недостойным, открыто демонстрируя, что точно теперь будет всё таким образом оформляться. Те же, которые раньше открыто проявляли желание содействовать в таком-ином, теперь почти обязательно начнут отличаться чем-то неприкрыто обратным. И даже те, которые, вследствие жизненных обстоятельств, окажутся в зависимости от отношений таких, отказавшись в чём-либо от прежнего идеала, почти всегда, раз с точки зрения таких участников провинились, даже подобные будут склонны в самом различном, коль всякое такое в такой-иной мере зависит, уговаривать оставить все подобные глупости и вернуться к оставленному избыточному порядку. Как же, после всего такого, несомненно малоприятного, с чего-то вдруг, не осознать, с одной стороны, что от подобного избыточного порядка, которым сам обременил свою жизнь, как сперва покажется, уже не убежать никуда, соответственно и с другой стороны, уже, по всем признакам ненавидя подобного рода порядок всем, чем только возможно, не проникнуться, в дополнение к прежде возникшей, ещё большей ненависти к чему-то подобному?

ЛЮБОПЫТНАЯ ШТУКА ВОЗРАСТ И НАСЛЕДИЕ ПРЕДКОВ (ТЕКСТ В КНИГУ)

Любопытная штука возраст. С одной стороны соглашаться с чем-то подобным, душевно мирясь с протекающими обязательными переменами крайне не хочется, с другой стороны не признать, что перемены идут и чего-либо радующего в таком не найти, просто нельзя. Волосы на голове определённо редеют, белеют, зато подбородок у мужчин начинает настойчиво покрываться точно также седеющей, пусть и достаточно редкой щетиной. Кожа, и на лице, и на руках, не оставляя в таком сомнений, ветшает. Вместе с тем в морщинках, появляющихся по краям глаз, как кажется при взгляде в зеркальную гладь, начинает присматриваться некая мудрость. Правда, возникает ли в реальности эта самая мудрость, порождённая прожитыми годами и опытом, или это всё игра самомнения, вспыхнувшего столь ярко как раз потому, что годы, и немалые, прожиты, а похвастаться даже самому себе по большей части, собственно, нечем? Что при подобном раздумье сказать? Что точно, то точно, с годами, увы, как кажется на первый взгляд, умней не становишься. Опыт-то может и появляется, но разум скорее оскудевает и с куда большей прытью начинает всё забывать. Что-то безвозвратно уходит, а чтобы появилось хоть что-либо новое, которое впору было бы считать достойной заменой утраченному, с этим скорей одни лишь печалящие и удручающие вопросы, сплошь донимающие и огорчающие на фоне неясности. А как же хочется, чтобы за спиной наблюдалось в какой-либо форме и нечто такое, на что и оглянуться всё время и в самую пору, ощущая завидную гордость! Настоящую гордость, без лукавого самообмана. Ведь, нельзя не признать, одно из проявлений человеческого возраста заключается как раз в возникающем и начинающем донимать, таком вездесущем желании, чтобы имелось нечто, на что можно было бы указать и себе, и другим, как на достойный результат уже в заметной части своей прожитой жизни, результат, порождающий именно восхищение. К несчастью, если не пытаться на подобном поприще самого себя обмануть, у большинства живущих возраст приносит только лишь яркое осознание, что восхититься от прожитого практически нечем. У большинства живущих жизнь чаще всего удручает однообразием и пустотой, настолько удручает, что с порождаемой подобными чувствами, изводящей тоской и ощущением безысходности ещё надо найти внутри себя силы хоть как-нибудь справиться! Надо отметить, здесь во многом и очень серьёзным образом помогает религия, любая, достойная, какой бы вера та ни была. По воле Господа живущим даруется вероучение, которое укажет страждущим истинный путь. И этим спасительным путём захотят пойти многие. Многие, но, уж точно, сомнений нет, что не все. Как показывает печальный жизненный опыт человеческого существования, не столь уж малое количество страждущих и страдающих, пребывая в объятиях подобной, донимающей сознанье ничтожности, откажутся от любых форм сопротивления и предпочтут моральное и телесное разложение. Ну, а согласно удручающему результату, в чём это выразится? В самоуничтожающем пьянстве? В нежелании хоть как-то побеспокоиться о собственном каждодневном-обыденном существовании? Да это не столь уж и важно. Куда важней как это скажется на совершенствовании духовном, ради которого человек и рождён. Между прочим, разложение души незамедлительно скажется на деградации внешности. Но о таком если и впору что-либо говорить, то скорей как о чём-то малоприятном-сопутствующем. После прихода смерти, оставляя всякое-такое, в чём жил, и отправляясь в последний путь, ведущий за грань бытия, телесную плоть с собой не берут. Уходит только душа. И здесь уже самым главным становится, насколько ярко и незамутненно будет среди необъятности тьмы сиять как раз души огонёк. Как ни странно, объяснить такую простую мысль обычному человеку удивительно сложно. Что поделать. Уж таким образом устроено совершенствование от рождения разума у обычных людей. Для любого члена человеческого сообщества, растущего и взрослеющего, в первую очередь важен опыт именно собственный, потом берётся на учёт опыт таких, которые, по самым разным причинам, пользуются привлекательным уважением. Книги тоже важны, это чаще всего опыт предшественников, живших когда-то и где-либо до того. Но, вследствие того, что миру людей свойственно от года к году меняться, и, по мере роста-накапливания таких перемен, взгляды на окружающее бытие тоже начинают меняться, и меняться всё более и более быстро, взгляды молодых в отношении прежде написанного могут оказываться крайне критичными. Когда жизнь заполнена результатами куда более прогрессивного знания, признать правоту каких-то и живших когда-нибудь предков, старавшихся через написанное донести до читающего некую истину, увы, на такое способны лишь очень и очень немногие. Большинство склонно отмахиваться, мол, подобные и сами не знали, о чём при таком самом разном и всяком, и взялись судить! А между тем польза от прочитанного не вызывает даже маленькой доли сомнений. Одно то, что написанное, пройдя сквозь века, оказалось доступно для чтения, одно это уже неоспоримо свидетельствует, сколь многие, несмотря на все перемены, сумели увидеть в подобных словах на страницах не вызывающую сомнения пользу. Пользу, достойную того, чтобы не полениться и всё, когда-то созданное, с достойным вниманием и старательностью перечитать.

ПЕРЕНЯТИЕ НАСЛЕДИЯ ПРЕДКОВ КАК СПОСОБ ВОССИЯТЬ ДУХОМ СВОИМ (ТЕКСТ КНИГИ)

Между тем знакомиться с наследием, что оставили прежде жившие поколения предков просто необходимо. Чем бы ни было такое написанное или таким или иным образом запечатлённое, пусть даже самым незатейливым чьим-то творением или же детской развлекающей сказкой, потратив время своё на ознакомление с чем-то подобным любой получит возможность обогатиться. Разговор, разумеется, не о деньгах. Кстати, заверяю, если Богу Творцу такое будет угодно, у интересующегося собственным совершенствованием в подобном нужды не возникнет. Разговор об ином. Душа, любая душа, душа каждого, в своём непрерывном развитии просто требует, чтобы любой из живущих позаботился о разнообразии собственных взглядов на всё, с чем по ходу жизни может столкнуться. Существование ни в коем случае не должно становиться однообразным и скучным. Раз рождены, то для того, чтобы наполниться Светом Благим! А как можно воссиять духом, если однообразное бытие начинает походить на пустое повторение прежде и потом с постоянством организующихся событий? И дело здесь не только в избыточном разнообразии происходящего и формирующего прожитое и вокруг, при организации чего-то такого особенного. Суть в изменении взглядов и восприятии того, чем одаривает, неповторимая и удивительная, ниспосланная от рождения жизнь. И на этом пути опыт всех, кто жил прежде, и оставил в книгах своего рода послание с рассказом о прожитом может оказаться необычайно полезен. Что же касается где-либо и как-то изложенного? Повествование, подобное может на первый взгляд выглядеть сущей нелепицей. Но написанных слов, единым текстом проследовавших сквозь века, и при этом напрочь лишённых смысла попросту не бывает. Пытайся понять, о чём говорят, кто писал! Может говорят иносказательно? Может некими аллегориями пытаются донести некие истины? Возможно, достойный внимания, глубокий смысл заключен в неких исторических описаниях и примерах? Автор может говорить о достаточно многом, об очень многом, главная задача проникнуться смыслом, после чего в самую пору попытаться понять, о чём именно идёт речь. Дальнейшее это уже целиком задача организовать это самое творчество. Какие будут сделаны выводы, что за перемены во взглядах на то или иное произойдут, решать будем только по мере возникновения надлежащей необходимости. Как показывает всяческий опыт, прочитанное может повлиять на каждого самым непредсказуемым образом. Иногда результат у разных людей может получиться совершенно противоположным. Одно сомнений не вызывает — то, что с вниманием прочитаешь, в пустую незамеченным не останется. Именно поэтому надо читать! Впитывайте дарованное, и, время придёт, и сами окажитесь себе благодарны. Многое ли в силах вспомнить такой, который всю юность и молодость провёл исключительно в развлеченьях? Много ли дарует такое взросление? И чем подобное обогатит? Тоскливо-ностальгическим желанием всё, когда-то уже раз пережитое и с наслаждением обыгранное, вновь повторить? Да, хорошо бы себя подобным обрадовать, да только, если возраст юности-молодости уже миновал, всё, что при такого рода воспоминаньях останется, это только закатывать глаза, причмокивать, мол, было же время!, и томно вздыхать. И более ничего. И пользы от того не обнаружится никакой. Конечно, если не деградировать окончательно, после чего можно согласиться с самим собой, что прежде надо было бы вести себя по-другому. Как именно? Здесь у каждого найдётся свой собственный надлежащий ответ. Результат жизни других, таких, кого знал, как своих знакомых и сверстников, отличившихся, а теперь таким-всяким завидуют, может заставить придумать самые разные глупости. И только очень немногие согласятся с, казалось бы, очевидным — трудился бы над совершенством своим вместо глупого, пустого, порожнего развлечения, и, нет в таком и малой доли сомнения, стал бы примером, рождающим зависть людей иных, точно таким же образом потративших благодарное время юности, по сути, впустую.

Всё это пахнет горкой соблазнов. Да только соблазны такие уж больно нелепо до неприличия смотрятся.

ВАРИАНТ НОВОГО ТЕКСТА

И всё-таки с таким ещё надо ну хоть немного постараться поболее сродниться и срастись. И какой вопрос словно бы сам собой сразу же начинает на язык проситься — откуда же такого уровня всякое-оное даруется-вылазит, чтоб оказаться после в обязательном порядке и в подобном образе запечатлённым, и чтобы до, в самый момент запечатления и после всё в столь весьма серьёзную и немало разного вбирающую при сооружении структуру смогло по факту всё-таки оформиться как результат? Такое точно уж по меньшей мере, при начале понимания подобного, по меньшей мере удивляет точно, хотя более подходит слово — впечатляет! О прочем-разном, здесь бы улучшаться в качестве того, что из себя по факту представляешь — удастся хоть немножечко подняться элементарным наблюдением-участием, и то хорошо, а что по результату будет далее, на данный момент даже и предположения строить несколько нелепо — когда повод всё-таки возникнет о таком хоть как-то рассуждать — начнём к такому тоже примеряться, пока же будем наблюдать-учиться встраиваться надлежащим образом в структуру всякого происходящего, глядишь, по ходу дела, но освоимся с таким, как всё в подобной схеме, а организуется.

Подсовывание под глаза текста из Торы в такой постановке вопроса можем говорить только о распределении степени активного влияния на что-либо из действующего при организации жизни. И здесь можно отметить сразу, что думающий разум в этом организме всё ещё по меньшей мере очень слаб и в недостаточной степени развит чтобы пытаться вмешиваться в непосредственно такого уровня организационные параметры-характеристики. Те базовые, основополагающие схемы, благодаря которым всё оформилось, пусть пребывают в явной и достаточной незыблемости и устойчивости. Будет что и исследовать, и, одновременно, и для качественного роста стимул найдётся.

Идея, кстати, по своему, достаточно хороша — согласно прочтённому сказано, что излагается текст из Торы, и дарит мысли о духовном насыщении растений, но править этот текст несколько не с руки, если есть на эту тему до того по ходу дела что-либо когда-то написанное, здесь ещё поди предскажи, что при повторном прочтении обнаружится, да и от нового взгляда никто отвернуться не призывает, потому можно и новенькое, если понравится написать-переписать.

Предложение в целях выяснения истины есть всякий плод выглядит по меньшей мере забавно, уж таким образом всё устроено, что далеко не каждый плод растущий захочется для съедения в рот тащить — птицы и живность всякая на такое, может быть, и позарятся, но люди очень многое точно срывать-есть не захотят. А потому настаивать на таком, чтобы питались всем, что растёт, точно несколько не с руки. Хотя в отношении таких, кого ловят-выращивают чтобы потом расчленить и сварить чтобы съесть, здесь, как смотрел раньше, и сейчас смотрю на такое — лучше не делать подобного. Хотя, ситуация выглядит прогнозируемой — не будут расчленять-поедать, не будут и выкармливать-выращивать в таком количестве.

ДРЕВО ЖИЗНИ Простейшие выводы из анализа прочтённого. Идея древа жизни именно в такой особенности, что вкушающий обретает способность сохранять своё телесное оформление? При этом, как такое можно понимать, у этого существования, когда жизнь словно бы задерживается в теле, присутствует своего рода срок воздействия, и если хочешь не стареть-не умирать, такие плоды надо сколько-то раз, и не редко, и не часто есть? Подобное оформление получается? Нелепая структура таким образом стараться сохранить себя, воистину здесь по-другому и не скажешь! Всё-таки жить надо точно уж не для того, чтобы на дерево с плодом, посвятив себя подобному, молиться!

А как компьютер вообще может придумать годные для хоть чего-нибудь живого, некие названия если для этого необходимо нечто именно таким живым и признаваемое, и сразу же опознаваемое?

С одной стороны, у Ноя важно наготу прикрыть не посмотрев, а у Адама с Евой, после того, как из любопытства было сорвано то, что и обременило знанием о добре и зле, вдруг стало важно обязательно прикрыться, и чтоб при этом всякий, противоположный полом, на другого голого не смотрел, для чего, собственно, и листья на себя зачем-то натянули?

(И всё-таки, попробуй только попытаться таким обременить любопытного! Сама забота объяснить человеку с вполне обычным сознанием такую некую схематику письма, когда другая сторона общения уж точно не обделена в плане возможности применять столь многоуровневое корректирование донесения направленной мысли — да здесь просто обычные слова подобрать, чтобы самым простейшим образом происходящее описать, и то непросто! Куда уж при таком подходе намёк на понимание найти.)

Можно построить пусть начальное предположение касательно специфической сложности возникновения сторонних звуков как некого последствия или сопровождения такого вне сомнения особенного, и уже сумевшего подняться на достаточную высоту, какого-то процесса жизненного. То есть, можно реально пестовать себя предположением, что звуки подобного рода, которые выделяешь среди всяческих иных, возникают, это точно, что не просто без какой-либо причины, а как-либо связаны с чем-либо сторонним, хотя правильней было бы, наверное, сказать — потусторонним. Правда, пока далее предположений из начальных дело на такого рода поприще не очень забрело, да и само возможное рассуждение о подобном, такое ведь надо ещё с чем-то попытаться увязать.

ПУТЬ СОБСТВЕННОГО ПРЕОБРАЖЕНИЯ

Ну, что ж, по всем признакам, и началось то, к чему, к счастью, заранее подготовили. Говоря о таком, что происходит, первое, о чём прежде всего надо сказать, это что с происходящим ещё освоиться-свыкнуться надо! Действительно, одно дело быть к такому, что и происходит, заранее подготовленным, и совсем другое осознать, что теперь стал центром подобного рода, происходящих вокруг, в определённой степени нелепых и достаточно странных событий. Правда, зато теперь и с каждым шагом всё более и более полно, ясно и даже в определённом смысле понятно проступает первопричина того, почему вдруг, как раз, когда приближалась пора того, более чем нешуточного испытания, столь озабоченно захотели убить. Теперь, когда прошёл, то есть, после такого испытания и благословения БОЖЬЕГО, умереть всё же не умер, хотя вокруг этого настоящие танцы оказались исполнены. (Вообще-то здорово! По-своему действительно весьма неслабо впечатляет! А записал специально, чтобы о таком потом и не забыть.) И теперь пора, если судить по ощущениям, наступает как можно более полно постараться осваиваться с таким, чему, (первопричина многого происходящего), по мере своего движения по жизни, отныне становлюсь, не больше и не меньше, как таким настоящим и единственным своего рода наблюдателем-свидетелем.

ПОВТОРНОЕ ПРОЧТЕНИЕ ТОРЫ, (местами не лишено любопытного) из-за необходимости сохранения нюансов текста правка возможна не везде и только от части (окончание подобного участка через пять страниц (на момент перечитывания 145-150 страницы))

Начало. Пока только несколько любопытных нюансов.

Первое. В НАЧАЛЕ СОТВОРЕНИЯ, КОГДА ЕЩЕ НЕ БЫЛО НОЧИ И ДНЯ, И ДУХ ВСЕСИЛЬНОГО ПАРИЛ НАД ВОДОЮ. Получается, вода уже была? Вместе с тем управлять водой ВСЕСИЛЬНЫЙ может.

Второе. НАД ВОДОЙ БЫЛА ТЬМА. Получается, ТЬМУ НЕ ТВОРИЛИ, ТВОРИЛИ СВЕТ! ПОСЛЕ ЧЕГО СВЕТ ОТДЕЛИЛИ ОТ ТЬМЫ, СДЕЛАВ ОДНО ДНЕМ, А ДРУГОЕ НОЧЬЮ.

Третье. Что касается разрешения употреблять в пищу рыбу и птицу, пока есть только одно, и то, и другое создали раньше всех прочих тварей земных и в один день.

Четвертое. Когда после вести о сотворении упоминается, что растения всему живому в пищу, все, в том числе гады, и звери, и скот упоминаются, как носители какой-то души, а растения, как носители души, не упоминаются. (Действительно, у подобных же нет какого-то особого вместилища для своего, растущего благодаря накопленному опыту в течении прожитого, потока информации. Один только вопрос, как же тогда у растений с зачатием, как размножаются через оплодотворенье, как потом всё же растут?)

Пятое. ТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА, подобное происходит сразу, и говорится о сотворении сразу и мужчины, и женщины. Созданные по образу и подобию, люди благословляются, и сказано сотворённым: ПЛОДИТЕСЬ И РАЗМНОЖАЙТЕСЬ, И НАПОЛНЯЙТЕ ЗЕМЛЮ И ОВЛАДЕЙТЕ ЕЮ. Птицы, рыбы, (после чего только названы звери), отданы людям во власть. Здесь же, в качестве пищи говорится о траве семеноносной, и о всяком древе у которого плод. Получается, животные с душой отданы во власть человеку, но в качестве пищи животные не указаны?

Шестое. Уже после слова о седьмом дне, дне отдыха после творения, вдруг говорится, что даже не единого кустарника еще нет, а всё потому, что не создан дождь, и нет человека, чтобы землю ту обработать. Здесь же говорится о творении человека из праха земного, вдуновение в него через ноздри дыхания жизни, после чего становится человек существом живым. При этом этот человек помещается в специальный сад, чтобы возделывать и хранить. Сад из деревьев, приятных на вид и хороших для некой еды. Здесь же творятся и помещаются посреди сада два разных древа. Одно — дерево жизни, другое — дерево познания добра и зла. Запрет вкушать касается только дерева добра и зла. И первопричина не вкушать — как только вкусишь, должен будешь умереть. То есть, такому человеку, о творении которого, сразу, и мужчины, и женщины, говорится до слов о творении специального сада и некого особого человека, сразу сказано — плодитесь и размножайтесь. Это, по логике, предполагает смерть. Этому, созданному позже, особому человеку, дают особое место существования и возможность не умирать, во всяком случае, пока от плодов познания добра и зла не возжелает вкусить.

Седьмое. О времени творения этого некого особого человека вообще судить сложно. Толи создан позже всего создававшегося, толи раньше. В любом случае, возможности человека подобного грандиозны. Пересмотреть-идентифицировать, дав названия всему сотворённому, здесь и сверхмощному компьютеру, похоже, не справиться. Не говоря о таком, что для названия необходим как первооснова язык, а язык требует некоего сообщества, рождающего такой язык в своём взаимном общении. И здесь, хочешь, не хочешь, приходится вспомнить о таком творении сразу, и мужчины, и женщины, которым сказали — плодитесь и размножайтесь. Не стал ли этот, особый человек, в одиночестве размещённый в специальном саду, своего рода специальным преобразователем информации (дарующим возможность (через вмешательство в свое существование) познакомиться на практике с жизнью людской), необходимым для понимания ранее скрытого, что сделало такого обитателя сада крайне важным источником информации о делах, творящихся среди всех прочих людей, плодящихся и размножающихся на земле? Примерно об этом говорит и то, что среди тварей земных такому человеку искали помощника, такому человеку соответствующего. То есть, аналоги уже есть? Такое точно любопытно! Как любопытно среди прочего и то, что этого помощника такому особому сверх человеку, сколько не искали, а всё-таки не нашли. И, так же, показаться может интересным, что человек этот, избыточно особенный, после творения жены, и из ребра, и без каких-то особенных сверх пояснений знает, что это теперь здесь стоит перед глазами. Человек этот словно видит всю такую, и по логике, вроде бы скрытую до того истину.

Восьмое. Познание добра и зла. Само создание дерева предполагает, что от плодов, и обязательно, должны позже вкусить. Мухаммад прав — Всесильный, как всегда, окажется, и в хитрости, в уме, в лукавстве, и хитрей, умней, и лукавством выше всякого любого, во всяком случае любого, кто возьмётся в чём-либо таком пытаться с Творцом состязаться. К тому же, познание добра и зла предполагает знание сразу, и того, и другого, потому как без знания чего-то одного судить о чём-либо другом, по сути, попросту невозможно.

ДОБРО И ЗЛО, И КАК ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПЫТАТЬСЯ РАЗБИРАТЬСЯ В ЭТОМ, ОТКРЫВАЮТСЯ ГЛАЗА. Теперь без всякого сомнения знаешь, что"откроются глаза"это не просто некие слова. С глазами, это уж действительно, при жизни происходят изменения особенного свойства. Мир чтобы радовать взгляд в чём-либо таком иль в этаком образе, в каком и видится, фактически, начинает, в сущности, претерпевать довольно экзотические изменения. Только, причём здесь поминаемое более чем часто-постоянно это самое добро или же зло? Если использовать логику человеческую, это оценка некого события, или процесса, а вполне возможно действия — такое получается, что по такому судя, как же оценил, таким либо этаким образом, некое происходящее к подобным тонкостям по результату и относишься. Но вместе с прочим таким, для самого элементарного возникновения такого рода всяческих сопровождающих оценок просто по определению необходимо именно жить в охватывающем со всех сторон обществе, внутри которого всё этим образом и происходит. Именно такое в проявлениях общественное варево и порождает некие критерии такого рода всяческих оценок. Отсюда, что ж, опять, в который раз, снова всплывает и напрашивается, донимающий более всякого прочего среди иного, знаковый вопрос: что же вдруг происходит наконец, когда в подобном, вне сомнения особенном саду, вкушают столь запретный плод? С чего потом вдруг донимает эта нагота, если нет прочих таких, кто может дать такой, более чем странной наготе ну хоть какую, отрицательную или же не отрицательную, да, собственно, любую, в принципе, оценку? Если нет иных взглядов на наличие или отсутствие этой (любой) одежды, с которыми смогли бы тогда и в какой-то форме познакомиться, к чему, откуда взяться именно такой, откровенной, сразу, с головой, обличающей содеянное, сверх стеснительности?! А может, благодаря дереву, с момента этого вкушения получен доступ к соответствующим рассуждениям таких, кто, всё иное время заселяет землю, при этом в непрерывности плодясь, как сказано, и размножаясь, и к взглядам-рассужденьям которых всё ещё до этой поры такого доступа, по сути, не имелось? (Здесь любопытно, что теперь не понаслышке знаешь, что сплошная нагота — вещь важная и требуют придерживаться этого не просто не с того и не с сего, привередливости для, а ради правильного — надлежащего существования (а, точней, телесного воззвания), и что всё это важно и по-своему необходимо в свете именно того, что каждого рождённого-живущего при должном уровне молений ожидает. Только, здесь опять впору задавать вопрос — и с чего тогда этих двоих в таком саду, и после приключившегося потребления плода познанья добра и зла, вдруг потянуло натянуть на себя эти сверх нелепейшие листья для одежды? Чтобы стараться натянуть на себя пусть и такую квинтэссенцию одежды, по первости, где нет никого, кроме самих, решивших одеваться, надо такую, пусть нелепую одежду, на ком-нибудь до этого увидеть. Иначе как? Адам и Ева, что, собственной фантазией такое породили? Будем говорить прямо, как-то в некое подобное в определении не верится! Не говоря о поводе вдруг появиться ниоткуда этакой стеснительности. (А может когда был отправлен на планету к людям, придумывать названия, среди иного увидал во время этого путешествия какие-либо одежды у людей, и вот, когда стали свою песню в уши петь на два голоса, и прозвучало, что это так среди живых скрывают тело от взглядов? На фоне такой песни само выдворение к таким одевающимся на планете звучит куда более объяснимо-понятно.) (Съевший плод стал проецировать то, что увидел в виде отношений человеческих перед тем на себя и на жену? От того и листья появились? Вопрос тут только, кто-то подсказал или лишь своей фантазии хватило? А плод с древа между тем несёт смерть, так следует понять?)

Ещё можно отметить, что для вечной вражды со змеем, о которой сказано, потомства только от одной жены может быть, скажем прямо, недостаточно. Потомство, кстати, требует одновременно и отца, и матери.

(КУСОК ИЗ КНИГИ, ПОТОМУ ПРАВКЕ НЕ ПОДЛЕЖИТ Проклята из-за тебя земля? Со скорбью будешь питаться все дни жизни? Будешь есть хлеб в поте лица, это о трудах при создании хлеба. Доколе не возвратишься в землю, ибо ты прах, и в прах возвратишься. Только теперь, не Бог, человек, нарекает своей жене имя. Здесь же весомым выглядит утверждение, что жена человека — мать всего живущего. Здесь же создание кожаных одежд. И после создания таких одежд, человек становится,"как один из нас в познании добра и зла". Сколько же таких, познавших добро и зло, как можно понять, остро нуждающихся в одежде?)

С древом жизни тоже возникает вопрос — как можно понять, изначально вкушать с древа жизни человеку не запрещалось. Человек что, не ел? Или, наоборот, ел и потому, пока в своём саду жил, не умирал? Потом предлагают поесть, но одновременно прогоняют из сада. Здесь же первое упоминание об ангелах стражах и мече огненном. Как подобных творили, описания нет.

ПРАВКА ЗАТРУДНЕНА Отдельно: Каин земледелец, Авель пастух. И ритуальный дар пастуха в виде жирных овец при привнесении даров в большем благоволении у Бога. Голос крови брата твоего вопиет ко мне из земли. (из тела?) И ныне ты проклят от земли, которая отверзла уста свои (уста тела?), чтобы принять кровь брата твоего от руки твоей. Не о ритуале ли жертвоприношения речь? Чаша с кровью.

Как промежуточный результат имеем: растения названы бездушными, и потому, при съедении в процессе ритуала, не взывают? А животные, все, твари с душой. И после съедения в процессе ритуала, взывают? Таким же образом, как и Авель взывает?

Каин назван вечным скитальцем, лишён земной силы, и Каина запрещено убивать — всякому, кто убьёт, отомстится всемеро (откуда возьмутся те, которые захотят убить, не указано). Откуда берётся жена Каина не указано.

Перечисляется вереница имён, рождённых Каином, но имя Адама появляется только при упоминании о рождении Каина третьего сына. Имени жены всё ещё нет. Шет назван подобным Адаму. (то есть земной силы не лишён?) Лет Адаму на описанный момент восемьсот. Всего девятьсот тридцать. У Шета почти тоже самое, 807 и 912. То есть, в целом, рождение у обоих начинается, когда возраст около 100, 800 летний возраст похож на начало старости, смерть после 900. Дальше возраст всё равно большой, пусть и в разнобой.

Интересна шестая глава. Изначально разговор заводится словно об иных людях, и о таком, что у подобных рождаются дочери. Особо отмечено, что те дочери привлекли взгляд людей особенных, таких, которые обладали могуществом. Как можно понять, многолетних, телесно могучих, иных.

Любопытна фраза об укорачивании срока жизни до 120лет — да не судит дух мой человека долго, так как он всего-навсего плоть.

О Ное и потопе можно отметить, что воду наведут на землю. Вода была до начала творения. Если судить по возрасту Ноя, 600лет, Ной был из таких, особых великанов-долгожителей, которым дано некое особое могущество.

Ритуал всесожжения на алтаре после выведения из ковчега. Как результат, и что, сожжение на алтаре — это, по сути своей, приготовление? Из всякого скота чистого, и всякой птицы чистой. Почему же тогда именно всесожжение? И откуда при таком занятии могло взяться благоухание приятное, если только здесь не о приготовлении речь?

Помысел человека зол от молодости его?

Новое благословение сыновьям Ноя — плодитесь и размножайтесь. Боязнь и страх на всяком звере, птице небесной, на всём, что движется по земле, и на всех рыбах морских. В вашу власть отданы они. Всё движущееся, что живёт, будет вам для еды, как зелень травы, даю вам всё. Только плоти, в которой есть ещё душа — кровь, не ешьте. (Так что, душа суть кровь? или она носитель души? (жидкое наполнение тела, благодаря которой осуществляется передача порождаемых душой команд (информации)?) Особенно же кровь вашей жизни взыщу я. За насильство всякого зверя я взыщу её, и за насильство человека, за насильство одного над другим взыщу человеческую жизнь. Тот, кто прольёт кровь человека, того кровь пусть пролита будет людьми, ибо по образу Всесильного создал Он человека.

Союз Всесильного с Ноем, его сыновьями, и всяким живым существом, что с ними, чтобы не было потопа. Знак союза — радуга в облаке. Появится радуга — вспомнят о союзе, чтобы вода более не сделалась потопом. (помни, радуга рождается благодаря свету, проходящему сквозь воду в атмосфере (преломление)

Ной земледелец, он садит виноградник (первое упоминание), как делал вино не сказано, но выпил и опьянел. Любопытна сложность процедуры сокрытия наготы. Крайне важно сделать (скрыть) и ни за что не смотреть. Тут же вспоминается первый особый человек там, в саду, и его жена и познание ими добра, как и зла. Тоже почему-то сразу захотелось прикрыться. А раньше явно не волновало.

И была по земле речь одна и одни и те же слова. Вспоминается первый человек в саду, который всему живому придумал имя. Интерес вызывает и то, что город и башня главою до небес строится, чтобы сделать себе имя. А имя, чтобы не рассеяться по лицу всей земли. Один язык и одна речь — начало, после чего нет ничего невозможного.

Отдельное включение о том, что бесплодной, нерожавшей положено ликовать пением. Раскрой и веселись, не мучавшаяся. Ибо покинута, больше детей живёт, сказал Бог. Расширь просторы шатра твоего, и пусть растянутся полотнища пристанищ твоих, не жалей! Ибо распространишься ты и потомство твоё. Потому что супруг, создавший тебя — Бог воинств имя его. А избавитель твой, святой Израиля, — ВСЕСИЛЬНЫМ ВСЕЙ ЗЕМЛИ БУДЕТ ЗВАТЬСЯ! ПОТОМУ ЧТО СЛОВНО ЖЕНУ ПОКИНУТУЮ, ПЕЧАЛЬНУЮ ДУХОМ ПОЗВАЛ ТЕБЯ БОГ, А ПОДРУГА ЮНОСТИ РАЗВЕ СТАНЕТ ПРОТИВНА? — СКАЗАЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ ТВОЙ. НА КРАТКИЙ МИГ Я ПОКИНУЛ ТЕБЯ — НО С ВЕЛИКИМ МИЛОСЕРДИЕМ ТЕБЯ СОБЕРУ; В ЯРОСТНОМ ГНЕВЕ НА МИГ ОТВЕРНУЛСЯ Я ОТ ТЕБЯ — НО ЖАЛЕЮ ТЕБЯ МИЛОСЕРДИЕМ ВЕЧНЫМ — СКАЗАЛ БОГ, ИЗБАВИТЕЛЬ ТВОЙ.

Искренне надеюсь появилось перед глазами не просто пустого ради?

Авраам строит жертвенники Богу первый раз, как его видит, второй раз чтобы призывать имя Бога

Можно отметить, что фараон каких-либо особенных мыслей по поводу Бога на первый взгляд не имел. Но стоило появиться язвам из-за Сапай, тут же признал.

Во время сна начал пугать Авраама мрак. Он говорит с Авраамом, пугая описанием будущего его потомства, но будущее самого Авраама не так пугающе. Говорит, как тот, кому доступно произвести суд над народами. Возвращение потомства через 4 поколения объясняется неполнотой виновности эморея. Потом заходит солнце, настает тьма, печь дымящаяся и пылающий огонь, который прошёл между теми половинами жертв. Так это знак заключённого союза? Потомству отдана страна от реки до реки, и перечислены народы, видимо тоже отданные.

Тут можно отметить, что, когда Бог говорит Аврааму о том, что он станет отцом многих народов, о тех, перечисленных и словно отданных народах и воспоминания нет. Зато сказано о каком-то новом союзе между Богом, Авраамом, и потомством его. Во всех поколениях их, вечный союз, чтобы быть всесильным тебе и потомству твоему после тебя. Отдаётся страна Кнаан во владение вечное чтобы быть Всесильным над ними. От них требует: соблюдение союза, и Авраамом, и потомством. Обрезан да будет каждый мужчина. Это знак союза. Обрезание касается не только евреев наследников Авраама, но и представителей любого другого народа. То есть другие народы, не наследники Авраама есть? Того мужчину, который не обрежет плоть, накажут. Душа его будет отторгнута от народа её, потому что союз он расторг.

Потомство Сары выше потомства Гагар? Но те появились раньше. Ишмаэль раньше Ицхака.

От дочерей Лота, и самого Лота — от старшей Моав, род моавитян, от младшей Бен-Ами, родоначальник амона.

Отношения Сары и Аврагама выглядят удивительно. Далеко не сразу устами Аврагама сказано, что она сестра ему, по отцу, но не по матери. Учитывая их возраст, многими отмечено — столь старую женщину взять от мужа к себе немного нелепо. Тут начинают приходить на ум постоянные перемены в их именах. Об одних и тех же людях тогда говорится, или тут, скорее, разговор о наследниках? Тут же можно спросить, сколько времени у Авимелеха находилась та Сара. Если они успели узнать, что теперь перестали рожать? Так же весьма любопытно, что именно после того нахождения у Авимелеха Сара и рожает Аврагаму особого сына. Гагар прогнали, но ребёнок-то у неё на тот момент какого возраста, чтобы и насмехаться над ребёнком от Сары, и быть брошенным под кустом?

Теперь отдельно: испытание Аврагама. Возьми любимого сына Ицхака и, придя в Мори, принеси того в жертву всесожжения на одной из гор. На которую укажу. Он отправляется на осле, взяв дров для всесожжения, и двух отроков вместе с сыном. Отроков оставили на подходе, дрова понёс Ицхак, отец несёт нож и огонь. Сын спрашивает о ягнёнке для жертвы. Ответ прост — Всесильный усмотрит себе ягнёнка. Придя на место, Аврагам строит жертвенник, раскладывает дрова, связывает сына. Кладёт того на жертвенник поверх дров. Потом простер руку свою и взял нож, чтобы зарезать сына своего. Его останавливают окриком, дважды называя имя. Раз он готов был зарезать сына, значит прошёл испытание. Тут же находится зацепившийся в кустах рогами ягнёнок для жертвы того всесожжения. Нарёк Аврагам место — Бог усмотрит. Ныне о нём говорят: На этой горе открывается Бог. В качестве награды Аврагаму в очередной раз сказано, что умножится потомство его, как звезды с неба. Овладеют они вратами врагов. Все народы земли должны благословляться его потомством. 105 стр. есть перечень родоначальников иных родов.

История с сосудами и маслом из малого кувшинчика, разлитого по множеству сосудов, кое-что напоминает. Сосуды кончились, и масло кончилось. Зачем было необходимо на время процедуры дверь запирать? Чтобы новые сосуды не принесли, или чтобы поверили в чудо? Продать масло ей говорит некий человек Всесильного. Судя по всему, тот же Элиша, который сказал масло разлить. Та женщина, что упросила его кормиться и поселиться наверху, называет святым. Визит к нему женщины, которая не рожала, а после визита родила, описан мало. Оживление умершего ребенка — отправили слугу с посохом и наказом по дороге кого встретишь, не приветствуй. И если будут приветствовать тебя, не отвечай. Посох надо положить на лицо отроку. Сам пошёл вместе с матерью за слугой. Об отроке, раз ни слуха, ни звука, слуга сказал — не пробудился. Элиша вошёл, и запер дверь, и помолился Богу, и поднялся, и лёг на ребёнка, и приложил свои уста к его устам. И глаза свои к его глазам. И ладони его к его ладоням. И распластался на нём. И потеплело тело ребёнка. И встал Элиша, и прошёлся, шаг туда, шаг сюда. И лёг распластавшись на нём. И чихнул отрок семь раз, и открыл отрок глаза свои.

ТОРА (перечитывание с фиксацией интересного) вследствие важности текста, взятого из Святой книги, всё, что выше, правке в полном объёме не подвергалось.

Пока всё это выглядело похожим на то что скорее если и будет, то мешать, а не помогать, так что хочется сказать прямо — с тем, куда это старается увести, туда лезть даже намёка на желание нет. Искренне надеюсь, что то, что ниже обнаружится, будет выглядеть поинтересней.

(ОСОБОЕ) ПЕСНЬ О ИСТИННО ВАЖНОМ И НЕОБХОДИМОМ

Единое существование сразу и материального, и духовного. Единое общее целое, существующее сразу при совместном воплощении в такой реализации, которая и оформляется как единый общий существующий конгломерат. Такому целому сразу и быть таким, каким и воплощается это единое и целое над всем происходящим в такой общности, которая и воспринимается остальными. Эта форма и позволяет оформлять организацию того, чему и возникать в сознании видящих и осуществляющих бытие своё в единении. Такому и очерчиваться как организатору всего, ничто не может этому оформлению общего в едином представить действия свои в виде помехи на пути. Такому и быть в виде оформления над всем, стать тем-таким, к которому и будут обращаться. Организация материального благополучия доступна даже через мысль. И пребывать возможно-допустимо в самой разной форме бытия. (надо помнить, что была показана сплошь Темнота, но в допустимости совместного существования должен иметь возможность оформляться как возможный Свет) Такое станет формой бытия над всем, такому, если должное духовное при надлежащем уровне достигнуто, и воплощаться, и пусть будет у достигшего надлежащего уровня возможность оформлять в значительно более совершенные формы воплотившееся в следствии прожитого существование — каждый, достигший уровня надлежащего, да станет стартовой площадкой для дальнейшего развития и роста. И пусть каждому будет дарована возможность через возможное очередное новое рождение, при этом начиная не с начала, а с достигнутого до того, продолжить вследствие разрушения плоти прерванный духовный рост, достигая высшего совершенства своего.

Дальнейшее перечитывание.

ОБРАЩЕНИЕ К ТАКИМ, КОТОРЫЕ СПЛОШЬ МЕШАЮТ (тешу себя надеждой, что теперь обнаружатся и помощники)

(Помни только, что теперь, пусть в намёках, но знаешь, что, по сути, обращаешься к самому себе, потому как такой, к кому обращаешься, размещается в естестве бытия и потому, по сути, это частью такой, с кем по ходу действия говоришь!) (Очередное перечитывание и следствием становится новое уточнение — теперь становится понятным, что такие теперь, исключительно и старательно мешающие, с некоторых пор все сплошь снаружи, и если оформляется организация помех, то это как раз исключительно организованное из вредительства противодействие именно внешнего происхождения.)

ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫЙ ВРЕД Если подумал, что сможешь таким образом издеваться, то, надо понимать, что не включился, о чём здесь идёт речь. Рассказывать здесь о подобных выходках обязательно буду, это поможет о подобном и вредительства ради устроенном, пусть время минет, всё-таки не забыть. Что ж, значит при случившемся удалении и в полностью пустой папке вдруг обнаруживаются несчётные тысячи элементов? Ну, интересно, и где же подобное, когда папку открывают? Куда пропадают? Или решение есть, что будет потом втихаря снова и снова, одно и то же, подобным образом как сегодня подсовываться? Нечто, как в пустой папке, из ниоткуда будет потом возникать-пропадать, отвлекая по ходу процесса, и таким образом, словно это ерунда мелкая, в конце концов, все подобное в стороне позабуду-оставляю? Что же сказать, когда происходило, на первый взгляд, как только получалось, пыталось такое мешать выполнять волю Божью, и о таком, разумеется, и обязательно, и здесь тоже, уже что-то рассказывал, и что-нибудь расскажу, сейчас, между тем, как уже и не раз о таком в описание говаривал, обстоятельства серьёзным образом переменились, и уже могу и в такого рода вредительстве какую-то пользу рассмотреть и описать, да только понять такое вряд ли будет хоть кому-нибудь, не проникшемуся пониманьем, хоть немного с руки. Между прочим, кстати, а при надлежащем подходе, но, при старании должном, время пройдёт и будет-станет понятно, о чём к надлежащему дню следует изо всех сил стремиться, чтобы в должном ракурсе прочиталось, и написать, что именно приключилось, всё сплошь правильными словами, и в правильном месте. А для возникновения должного интереса прямым текстом сказать здесь резон — потрудись-ка оформить таким образом ситуацию, чтобы такие команды, что клавиатурой-мышью программе отдавал, а в ответ видел нежелание исполнять или зависание, впредь всегда и должным образом как это следует исполнялись.

Нелепо, но молится-жаловаться теперь уж в храм, похоже, точно не придётся ходить — обстоятельства изменились кардинально. Теперь на всё взгляд оформляется по-другому, притом далеко не очень толком ясно, в каком русле и по какому направлению перемены? Здесь бы и с этим, начальным — базовым согласованием и состыковкой всякого происходящего по ходу всего разобраться! Ну, а после такого-подобного посмотрим, поживём, увидим, поглядим, оценим, ну, и, в качестве результата, станем, по возможности, и сообразно силам затраченным, заметно больше в плане необходимого знать!

Экслибрис? С чего настолько слово не понравилось? Послушай, озабоченный! Здесь специально всё подобное пишу! Если такой, с избытком самовольный, немедленно не прекратит на каждом сделанном шагу в чём только желание возникнет, старательно мешать, и как только возможно, и насколько только всякое такое удаётся, вставлять палки в колеса, ведь точно именно из-за подобного вреда пойду туда, куда с таким и следует, вроде, пойти, и, сообразно ситуации, с лихвой пожалуюсь. Один, помню, такой уже оправдывался, в процессе чего демонстрировал, что здесь такому вредоносному зарядку не дали. Посмотрим, что такой, куда заметно более нелепый-вредоносный, при получившемся подобном развороте запоёт. (Забавно, но если бы тогда такое слово после приключившегося некого разлада и не записал, то в памяти вообще бы ничего не смогло всплыть, ну, а таким образом хоть что-то вспомнилось — что с написанием — фиксированием слова всё-таки возникла проблематика, и пришлось с подобным, пусть и немного, всё же побороться, прежде чем, после, ну хоть что-то получилось. И это неожиданное странное противоборство вызывало внушительное раздражение. Потому, кстати, всё-таки и записал. И, исключительно благодаря такому, пусть время минуло, ну хоть крупица памяти сумела о имевшем место событии сохраниться. Как результат, попробуй и решай после такого, что же при таком подходе хорошо, а что же плохо?)

А интересно, что подумали насчет того, что о всех выкрутасах здесь по ходу регистрации процесса, всё детально напишу — что о подобном тексте, получившемся по факту вследствие, всякое просто к слову сказал? Что будете изо всех сил и во всём, в чём только возможно, всячески мешать, и это незаметно стороной пройдет, вроде — не иначе, как и не было как будто ничего? Раз уж сказали этот текст как надо написать, подобное как надо напишу. И о постоянном-непрерывном вредительстве при процессе самого такого созидания здесь тоже упомянуто всё будет. Всего лишь захотеть сделать всё таким образом, чтобы на носителях информации строптивого, категорически не желающего исполнять положенным образом команды владельца, вредителя-телефона появился среди прочего и текст, продиктованный тогда Творцом, и сразу, без ничтожнейшего промедления, было с экзотическими выкрутасами всячески продемонстрировано, что есть такие, что готовы истинно буквально словно бы из шкуры выпрыгнуть, только бы, сколько не старался, а не смог сделать всё подобным образом, после чего всё время, и в любой момент на телефоне легко смогла бы найтись воля вездесущего Создателя. По сути, устроили настоящий бунт против запечатления воли Божьей! Ну, а раз с таким подходом столкновение случилось, и отвечайте за такое должным образом, когда время отвечать в обязательном порядке всё-таки придёт.

И ещё, текст, который здесь пишу сплошь по воле Бога Творца, таким образом получается, что всем назло, вредя таким, которые будут написанное читать, целенаправленно портить решились? Теперь даже и не надейтесь, что это, сейчас здесь написанное, и отсюда вдруг возьмёт-пропадёт. Надо же! И ещё позаботились, когда Творца в таком написанном помянул, это, здесь таким образом описанное, испоганить? Что ж, сами на подобное напросились, отныне о каждом из таких выкрутасов, кто бы не рискнул чем-то похожим и таким образом отличиться, здесь рассказывать буду.

Если решили, что пошутил, когда написал, что обо всех случившихся выкрутасах здесь рассказывать буду, (и особенно о целенаправленном гадком вредительстве), то это всего только лишний раз говорит о наивности организаторов приключившегося. Раз попытались целенаправленно избавиться от перед случившимся созданного, помешав написанное должным образом просто взять-сохранить, что ж, пеняйте в подобном сами и сплошь на себя. И если, без воли Бога на что-то такое, подобное ещё хоть раз даже попытается как-то случиться, начну здесь о такого рода выходках рассказывать уже просто детально.

Ещё не догадались, кто смотрит на происходящее всюду, везде и всегда, и, соответственно, используя те глаза, что использую, когда пишу, и чужие на всё смотрящие очи? Если немедленно не вспомните о своих обязанностях и не начнёте помогать друг другу исполнять продиктованную волю Творца, дабы в лучшем виде возникал столь важный текст, что-то говорит, что о таких выкрутасах при процессе созидания не просто пожалеете, а очень-очень сильно о таком поведении сокрушаться начнёте!

О ВАЖНОСТИ ЖИЗНИ В ЕДИНЕНИИ С ПРОЧИМИ ЖИВУЩИМИ

Что ж, опять имеем и очередной главенствующий искус, и главное испытание. Действительно, если самое особенное-важное и самое привлекающее-главное, чтобы своим обличием и бытием в человеческом обществе как можно правильней и полноценнее вписался в это самое существование всех прочих из людей, то, первый и самый естественный вопрос, который при подобном взгляде на проблему словно сам собою приходит — тогда зачем же всем любым другим и остальным о чём-то именно таком, при этом непосредственно происходящем говорить? Живу, когда писалось всё тогда, уж сколько времени прошло, старательно бегал по храмам города, смотрел на всё происходящее, молился и менялся. Теперь молитвы дома, и здесь оформление всё выглядит определённо несколько иначе, и перемены несколько иные. И что? Ну, ежели узнают остальные о таком случающемся преобразовании или же не узнают, хоть как-то это повлияет на подобного рода процесс? Что здесь сказать? Если подумать хоть немного, получается, как раз наоборот — уж если вдруг не возымею целью требовать какого-никакого поклонения, (поклонения если не самому себе, любимому, то некому обличию, в себе Господа воплотившему, и выставленному напоказ), как раз всё складывается таким образом, что впору именно скрывать от всех свои случившиеся некие успехи на столь необыкновенном поприще создания полноценного, и без изъянов, сливающегося с прочими живущими, человеческого воплощенья избранника Господа. Если то понимание, каким на данный момент наделён, достойно быть оформленным как создание книги текста, и Господь желает, раз уж дело двинулось, чтобы подобное продолжилось, чтоб дело дальше всем на радость продолжалось именно в таком обличии, в каком и зашло столь ободряюще довольно далеко, при этом следует быть и оставаться просто полноценным членом общества обычных среднестатистических живых людей, ну, а раз таким образом всё осмысляется, тогда зачем же будоражить всех живущих да ещё подобного рода известиями, ну, только если не хотим по факту получить как результат какого-то особенного выделения из общего обычнейшего человеческого фона? Казалось бы, здесь сразу всё и даже более чем ясно, и слишком многие рассуждения разводить и смысла нет — если, разумеется, только, именно как человек живущий, не возымел особой целью стать таким, которому как богу поклоняются, то следует прежде всего позаботиться, чтобы о таких волнующих и редких изменениях узнало по возможности поменьше всяких и таких, с кем в жизни в повседневности общенье происходит. Всё говорит, что вырос именно таким как раз для этого, и именно таким, сомнений нет никаких, улучшающимся качественно, и надлежит в дальнейшем жить — единым с прочими живущими, и понимающим происходящее, по мере сил-способностей сохраняющим возможности как можно более полноценно вписываться в происходящее вокруг и, разумеется, прилежно, сообразно ситуации, молящимся. Если описывать такое нынешнее состояние, когда, не будоража некое сознание суетное всех-всяких прочих где-либо живущих вокруг разными нелепыми известиями могу и дальше просто жить, смотреть на всё с должным вниманием, таким образом продолжая, как положено, молиться дома, и меняясь, ожидать постижение чего-то нового, то, вне сомнения, подобное бытие вполне к такому лучше всякого возможного подходит. Случится должное, и напишу что-то о таком особенном, или же всё-таки не напишу, написанное надо ещё по возможности и не один раз прочитать, а потому всё всякое написанное скорее именно для самого себя написано. А жить надлежит действительно именно таким образом, как и на данный момент живу, ну, а что в результате всё-таки получится, здесь Господу всегда видней, и потому по результатам и посмотрим. Уж точно, учитывая какой реакцией ответят люди на какое-то такого рода заявление, что этот некто с некоторых пор, не больше и не меньше, как некое особенное воплощение Господа, то, здесь уж точно, что для всех, без исключения всех, будет значительно, неописуемо, предельно лучше, если и дальше буду сохранять подобного рода истины в сознание своём, стараясь не давать такого рода информации возможности распространиться как-либо с избытком далеко. Нет ничего глупее делать исполняющих служение в храмах собственными злейшими врагами, да здесь и спорить не получится, такое выглядит словно некая необъяснимая и неоправданная глупость, но, между тем, подобным образом как раз и случится, обязательно случится, стоит лишь только заикнуться о таком, что, собственно, по сути, происходит. Такое очень трудно втолковать обычнейшим живущим, которые не больше, как начальные шаги пока в процессе роста духовного собственного делать наловчился, куда уж здесь до большего такой дорогой, следуя вперёд, когда ведом убогим разумом, дойти! Но можно постараться, следовать примерам, именно таким, что увлекают, и здесь, глядишь, нащупают, стараясь, некую тропу, после чего начнут по мере сил, а всё же подниматься над ничтожностью, глядишь, всё станет интереснее в развитии, во всяком случае, заметно интереснее, чем было ранее. Когда настолько важно ежедневно и прилежно помолиться, чтобы подняться над начальным уровнем ничтожности духовной, вероучение, священники и храмы любому-всякому, пусть только лишь затеет начинать, будут, как прежде были, исключительно и только в помощь. А потому, если захочешь о таком хоть что-нибудь новое-толкующее говорить, слова подобные надо именно таким образом произнести, чтобы при храмах служащие сказанное не восприняли как нечто, подрывающее базовые-главные основы каких-нибудь таких религиозных толкований, в русле которых те жрецы решили с некоторых пор служить. А уж насколько всякое подобное возможно, при разных взглядах вне сомнения вопрос крайне серьёзных рассуждений. Тем более, что здесь ещё по меньшей мере не из маленьких вопрос, что же за истины откроются в чём-то дальнейшем, если движение по жизни и далее продолжит быть в достаточной степени соответствующим предъявляемым запросам и в достаточной-должной степени правильным, то есть, если и дальше продолжить изо всех сил стараться поддерживать своим поведением те изменения, свидетелем которых с некоторых пор являешься. (Здесь следует заметь, что такого рода изменения в понимании истин, весьма серьёзные изменения, по меньшей мере уже несколько раз наступили, теперь настало время сидеть голым дома, а не молиться в храмах, и есть возможность, а может даже и необходимость о всём таком, детально записав и описав, здесь написать. И даже есть намёк на понимание, зачем писать, когда писать, и что писать, пусть даже всякое такое точно никому не объяснишь.) (Что ж, наконец пришло и новое прочтение, очередное. И написать теперь действительно можно уж по меньшей мере весьма-основательно немало и о разном-всяком. Только писать о чём-то всяком и подобном с некоторых пор гораздо правильней-разумнее правя разное-иное ранее написанное в свете открывающихся новых вариаций и концепций. Подобные нюансы теперь смотрятся куда более потрясающе внушительно и грандиозно, в результате чего всё с некоторых пор и смотрится, и выглядит куда более удивительно и непросто. Попробуй оценить теперь реальное и постоянное происходящее — и тело голое, и из еды употребляется сплошь исключительно и только то, что лишь растёт, всё тело минимум от одного до трёх раз в день омоется полностью от макушки и до пяток, а ведь всё равно с постоянством следует достаточно уверенное ощущение, что возникает всё же из-за выделения пота некий улавливаемый, пусть и лёгенький запашок. И всё это ещё не говоря о всяческом сплошь экзотическом таком, что в виде устойчивых ощущений возникает, когда с текстом с некоторой интенсивностью работаешь, тем более, что при таких трудах, в достатке точно всякого подобного побочного, пусть мелкого хватает. Зато после таких забот немного о другом побольше думаешь. Здесь бы действительно по ходу действия получше себя самого прочувствовать и ощутить, как в тонкостях вся каша эта удивительная варится, и ни на пол шажка от продвижения процесса не отстать. Ну, а всё остальное, здесь уже когда, по ходу дела, как организуется и сформируется, тогда и посмотрим.)

НАЧАЛО ИЗ СТАРОГО ВЗГЛЯДА, НО ПОПЫТАЕМСЯ ПРАВИТЬ

Что можно сказать о важности такого поклонения какому-то образу видимому со стороны каких-то прочих живущих? Если, сообразно количеству неких молящихся, Светом Благим наполняешься, насыщаешься яркостью, красками, проступаешь узнаваемым обликом, то, довольно нелепый вопрос формируется, что же необходимо свершить в этой жизни такого, чтобы такое, как результат, пусть и хоть после ждущей живущее тело кончины свершилось? Как не крути, но пока находишься на относительно низком уровне духовного образа, всё, что способно помочь, это распространение среди живущих знания о всяком таком, о котором исхитрился поведать другим, и благодаря которому сильно прославиться можно. Только, если озаботился подобной проблемой, то, как о таком существует возможность поведать, когда? Всё-таки, если наделён от Господа трезвостью мысли, и при трезвости взгляда на такого рода проблему не столь уж много сложности обременяет, чтобы практически сразу же, и без труда догадаться, что здесь куда благоразумнее выглядит о всём чём-то подобном не рассуждать, таким способом свою персону в самом различном ракурсе как-то выпячивая, а помолчать. К тому же всякое, о котором думать начинаешь в ситуациях самых различных как-либо по-особенному, подобное такое, чаще всего настолько неожиданное и непредсказуемое, что, в самую пору, реально столкнувшись с событийностью столь необычнейшей, более стараться подождать, предвкушая некое новое, коему впору спустя хоть какие-то сроки, а очередной новостью взяться открыться, при этом новостью, способной, как и всякое, что пред тем столь нежданно узнал, сразить, никаких сомнений, буквально-воистину наповал. Одно только в данном случае донимает, и при этом словно в разных направлениях оказывая воздействие — решение бы толком здесь обнаружить, как же с чем-то таким надлежит оперировать-действовать, да и ещё с определённостью правильно, а то уж больно всё непредсказуемо и не совсем корректно-удовлетворительно смотрится. (Только подумаешь об этом теле, с дырками, распятом, мёртвом, выставленном впереди едва ли не от половины мира как единый образ главного представителя живущих-молящихся пред сияющим обличием Бога Творца, ассоциации как-то не очень при чём-то подобном всё-таки возникают.) (А что можем теперь по подобному поводу написать? Ну-ка, попытаемся прощупать сложившуюся ситуацию? Что отзывается? Таких, которые взывали к такому признанному и привычному образу, перед Светлейшим Величием Лика Создателя и представлял? Но поднялся-то, прямо отметим, качественно достаточно незначительно, очень многое осталось от сознания скрыто, не понято и недоступно, при таком результате впору думать о таком, чтобы ещё раз пройти дорогою улучшения, может только начинать с полного незнания и неведения может показаться немного странным-отталкивающим и обидно. Больше пока рассуждать не о чем, для таких рассуждений должен стать более полно объясним чувственный фон, потому как именно к такому будет впору в надлежащее время вернуться.) (Что при очередном новом прочтении впору добавить. Конечно, может поднялся в вопросах прогресса развития духовного и интеллекта и не высоко, но, полагаю, очень долгое время действительно был наиболее совершенным результатом развития после прожитой жизни каким-то живущим, а потому имел возможность ближе всех прочих приближаться к воистину для других недоступному. Всё говорит о таком, что реально воспринимался для подобных, страждущих о спасении, как настоящий Спаситель. Огонь, в который руку не раздумывая протянул, всё сейчас выглядит таким образом, что это всё последствие и результат такой чудовищной и запутанной смерти, но, как и раньше, пребываю в уверенности, что это пламя, в котором страдали иные, по результату прожитого на наказание обречённые, сам же в пламени таком пребывал, потому, как при организации собственной смерти был объят желанием подобную выю нести. Хотел, чтобы богом между собой называли и находили спасение в милости ниспосылаемой, подобным образом всё и получилось-организовалось, одно только плохо, ждали от такого особого посланца всё-таки большего, значительно большего. А потому, полагаю, если желает, может существовать исключительно Благим Светом овеянный, однако совесть беспощадная гонит туда, где огонь и страдания, потому как выбором, при жизни сделанным, именно на подобное и обречён. Уж таким образом устроено всё, где радует Благой Свет, то в объятиях Сияния подобного совесть не должна совершенно ничем попрекнуть.)

ДОПОЛНЕНИЕ, НАПИСАННОЕ ПО ПОВОДУ ПРОИСХОДЯЩЕГО

Резюмируем, что имеется на данный момент. Первое — появившиеся мысли о всём, что раньше впору было отнести исключительно к выдумкам, правда, совершенно непонятно откуда взявшимся выдумкам, теперь заставляют, задумавшись, начать относить все эти особенного рода фантазии к чему-то, словно отблеском отражающему некую реалистичность. Как результат, изображение, по которому раньше мысленный взгляд словно проскальзывал, не замечая, теперь заставляет видеть некий образ этакого воплощения сверх могущества, которое, расставшись с тем, что из себя пред этим представляло, благодаря подобному, создавшись, воплотилось, родившись в новом ничтожестве обличия человеческого, и всё это только лишь для того, чтобы оформившийся в результате, новоявленный человеческий индивидуум имел возможность, словно вспоминая вехи прежней жизни по мере своего взросления, пройти как можно дальше, двигаясь по пути внутреннего духовного самоусовершенствования. А почему всё это вдруг потребовало некой запредельной удивляющей решимости взять отказаться, двигаясь подобным сверх обычным путём, от всякого такого, чем столь привычно и стандартно принято, обыденно и восхищаясь, всячески при существовании гордиться, и всяческих избыточных, а то и запредельных усилий со стороны всяких сторонних, которые взялись хоть как-то помогать воплощаться этому задуманному, становится сразу понятно, если взять-оглянуться и самым обычным, трезвым взглядом окинуть уже по ходу дела пройденный немалый путь. Сразу становится довольно ясно, что организовавшийся по форме воплощения результат впору назвать именно настоящим чудом, когда в вопросах осмысления чего-либо, и возникновения ну хоть какого-никакого понимания удалось продвинуться, тем более настолько далеко. Что же касательно какого-либо разного, которое где-либо дальше и по ходу дела, может быть, и сложится, заранее такое даже браться как-либо предсказывать будет по меньшей мере несколько неперспективно-неразумно-некорректно. Такого, что отныне складывается в сознании при столь определённо новом взгляде на, казалось бы, давно и всем известные без пояснений вещи, и то пока до конца и полностью не предсказать, а потому пока с предсказаниями всякого-подобного толка, это уж точно, лучше бы не торопиться. То есть, пока лучше ограничиться новой качественной оценкой всякого того, что непосредственно под взгляд как-либо попадает, и чего взгляд, проскочив вскользь, при этом всё-таки, почти полностью не заметив, не минует. Обещанное некое перерождение, о котором как-либо когда-либо нашёптано — из вспоминающегося может и всплывают странные угрозы усиливать проникновенность мысли получившегося как результат индивидуума путём качественного ослабления интеллектуальной существующей дееспособности, и раз в свете нового взгляда можно вспомнить, что это именно как раз нашёптано, то впору выразить здесь к этому своё далеко не радующее отношение — от усиления проникновения мысли отказываться точно не резон, но это крайне скверно если хоть кому-то и приходится расплачиваться за подобное ослаблением интеллектуальной собственной дееспособности. Присутствует ещё намёк на связанное с проблематикой затеи, полное конфликтной спорности, упоминание о возможном переплетении замыслов противоположных сторон касательно вопросов выбора места рождения такого воплощения и оказании помощи в процессе роста и развития получившемуся после подобного появления на свет. Ещё вспоминается разговор, случившийся в стороне, с обещанием по меньшей мере спасения при оказании помощи. Беда только, насколько всякому подобному такому можно верить, уже не очень ясно. Но уже ясно, что теперь вижу всё-таки заметно глубже, и понятным оформляется заметно большее, нежели видел и было хоть в малейших мелочах понятно хоть немногим раньше. Одно то, что ясно, без настырного старания убедить себя, увидел, что Лик Нерукотворный, с бухты барахты и без последствий в чём-либо ином, не проступает всё-таки перед глазами всякого-такого, кто этого не удостоился или же удостоился, уже, наверно, стоит многого. Всё-таки слышал, как Никита Михалков кому-то растолковывать с экрана взялся, что Образ потому и зовут Нерукотворным, что с этим Образом не целоваться нужно, а на подобное надо глазами посмотреть. Сразу стало понятно, что по всем признакам знает, о чём говорит, а это значит, что перед глазами что-то уже, худо-бедно, но как будто проступило. И к прочему подобному добавим, теперь, после последнего очередного приключившегося и по-настоящему сражающего наповал преображения, для взгляда не скажу, чтобы открылось, кто ещё из таких, кто ну хоть как-либо известен, а на этом поприще столь же заметно отличился. Конечно, теперь, как раз, всё смотрится таким образом, что впору и задуматься, и серьёзно задуматься, особенно над вроде бы простым, почему, и таких, и других стремление стать по возможности лучше и чище, хоть и далеко завело, только слишком далеко явно дорогою подобной не зашли. Похоже даже, что наметился весомый повод как-нибудь на темы эти и порассуждать. Правда, всё, вроде бы, и очевидно, да и явно. То есть, и без рассуждений всяческих понятно, что для каждого отличившегося просматривается нечто своё, манящее, привлекающее, но всё-таки обогатиться вроде бы совсем несложными догадками, что когда такого рода преимущества выходят, в ситуации жизненной, на первое место, начиная очень сильно напоминать плату вроде бы за что-то, и, вольно ли, или невольно, но соглашаешься с такого рода этаким вознаграждением, пусть и при взгляде не предвзятом и со стороны всё выглядит самым достойным образом, но, всё равно, раз всё подобное случилось, значит в чём-то ином, за такое выдвижение на первое место не самых главенствующих правил роста духовного, то есть чего-либо из вещей иных, ну, просто обязательно придётся поплатиться. Бесплатных подарков по определению быть не может. А потому за полученное обязательно приходится как-то платить. Пусть даже вся плата подобная если и может быть как можно более доступно сформулирована, скорей всего именно как утрата надлежащего характера способности в своём развитии продвинуться дальше такого уровня, который с точки зрения других участников процесса жизни, уже не самый непомерно маленький, и вследствие подобного уже обычно делает всяких таких людей поболее чем просто как-либо заметными. (На первый взгляд при подобном рассмотрении вопроса всё выглядит просто — кто ещё станет слышимым и напрямую взывающим к себе самому, кто скажет слово, слышимое и доступное для сознания во спасение себя самого, если не непосредственно сам? А потому постарайся, найди возможность на себя и на душу свою честными глазами взглянуть-посмотреть. После такого, глядишь, найдётся возможность и слово достойное, честное самому себе во спасение при жизни сказать.)

ЧЕЛОВЕК ПРИ ПРОГРЕССЕ ЖЕЛАЮЩИЙ ЧТО-ЛИБО СЪЕСТЬ

Вообще-то, когда начинаешь с новообретёнными откровениями срастаться-сживаться как с обычным-естественным, многое начинает выглядеть таким образом, что впору начинать увиденным себя пусть и совсем чуть-чуть, но чем-то довольно нелепым стращать. К примеру, очередное, открывшееся и ставшее доступным для осмысления. Мир, при подобном стороннем взгляде приобретает вид нагромождения разнообразия самой разной степени развития чего-то живого, одно из которого в процессе жизни, хотя, скорее, борьбы за собственное выживание, пожирает другое. Человек в таком месиве стремящихся с постоянством и обязательностью кого-нибудь съесть, выглядит обычным и похожим на остальных участником протекающего обыденного процесса. При взгляде со стороны отличается от прочих только одним — разум чуть более развит, и это позволяет с постоянством стремящемуся кого-то сожрать человеку использовать в подобных вопросах результаты анализа, поступающей через органы чувств в мозг, после чего перерабатывающейся информации об окружающем мире. А это, в свою очередь, в определённой степени дарует возможность максимально возможного удовлетворения, доминирующего над всем в человеческом обществе, стремления полномасштабно насытиться. Казалось бы, от такого стремления чем-либо полакомиться ожидать какого-либо прогрессивного развития было бы странно. Но одним из основных радующих в человеческом облике качеств всегда, то есть, с самого первого момента начала изменений того, что раньше всегда и с пренебрежением называли просто безмозглыми обезьянами, было как раз то, что для людей как был, и остаётся доступен самый обширный и пёстрый спектр всевозможных вариантов путей продвижения к цели при возникновении желания решить ту или иную задачу. Поэтому, может начиналось все и с самого ничтожного желания насытить желудок, но, в виду того, что спектр вариантов, как это сделать, с самого начала отличался необычайной пестротой, одни только самые разные воплощения стремлений добывать для себя желанную пищу потянули за собой возникновение иных побочных стремлений, необходимых для радующего воплощения пришедших в голову, самых разных задумок. И пусть такие мысли с самого начала отличались удручающей, наивной примитивностью, и, спустя немало лет, сказать, что стимулы такие претерпели избыточное качественное улучшение было бы по меньшей мере сложно, всё равно, подобным образом началось движенье в сторону улучшающихся перемен, и, несмотря на то, что главная цель — чем-то насытиться, осталась, в сущности, прежней, это движение уже завело человеческое сообщество в целом достаточно далеко. Вместе с тем людей как участников процесса качественного духовного развития в первую очередь отличает как раз крайне примитивный взгляд на окружающий мир, сформировавшийся в немалой степени благодаря собственному, порождённому постоянной борьбой за еду, вялотекущему, пусть и проявляющемуся в чём только возможно прогрессу. Уж таким образом всё устроено, всё и всех в обществе, как толкает вперёд, одновременно и тормозить, накопленный по жизни, и необычайно обширный спектр возможных и доступных для человеческого сознания вариантов решения, по сути, любой задачи, чем люди, пусть пока и на самом примитивном уровне, но продолжают из поколение в поколение пользоваться. Между тем от природы и животного мира людям достались не только инстинкты, влекущие в сторону далеко не самых лучших желаний, но и такая радующая возможность решать ту или иную задачу хоть как-нибудь, но по-разному. Опять же, людям, с самого момента появления на свет, доступна чувственность, при этом представители человеческого сообщества не просто наделены способностью трогать чувствами свою душу, живущие в каком-либо единстве друг с другом могут понимать, как много можно изменить, если то или же иное способно такие, трогающие душу чувства в себе как-либо порождать, а без этого в развитии слишком далеко не уйдёшь. А потому у человека всё ещё впереди, людям бы только в качественных вопросах ну хоть немножечко, а всё же поумнеть и улучшиться.

КАЧЕСТВЕННЫЕ ОЦЕНКИ ЖИЗНЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ

Между тем, надо отметить, существует достаточное количество причин, позволяющих с достаточной уверенностью утверждать, что главная беда людей, что в прежние времена, что и в нынешние как раз заключается в таком проявлении, что своё неуёмное стремление во всём разнообразии насытиться-выделиться все члены человеческого общества обычно проецируют фактически на всё. И на свой собственный взгляд на собственное положение в обществе, и на отношения в обществе, то есть, на свои отношения со всеми, при этом без какого-либо исключения — на свои отношения с родственниками, знакомыми, случайными встречными, близкими, то есть со всеми, с кем только возможно, чем бы качественно на общем фоне другой член общества не выделялся, всё равно, первый взгляд, а вместе со взглядом и первое суждение о таком, каком-то другом, будет в максимальной степени зависеть от того, как осматриваемый другой постарался отличиться, как в плане возможного удовлетворения претензий такого, силами которого и формирует подобного рода суждение, и в плане максимально комфортного обеспечения своего собственного безбедного, благополучного существования. Выйти за рамки столь общей, формирующейся по обстоятельствам и первично-главенствующей оценки всего и вся становится доступно крайне немногим. При этом, даже если первичность чисто материального взгляда на то или иное ещё удаётся в самых различных случаях преодолеть, всё равно, сам такого рода именно оценивающий взгляд на всё по жизни никуда и ни при каких условиях не уходит. И здесь, любопытно, но, всё таким образом получается, что чтоб обзавестись представлением о такого рода зависимости и независимости в суждениях и осуждениях, а вместе с чем-то непосредственно таким и пониманием, насколько оное для каждого отдельного члена общества совместно живущих людей оказывается важным и решающим, необходимо в обязательном порядке долго и старательно вживаться в отдельно-индивидуальный образ хоть кого-нибудь. И всё равно, при любых последствиях таких старательных и качественных сделанных оценок, для большинства мнение о жизненном благополучии как было, соответственно и остаётся именно решающим и определяющим во всём. Печально, но приходится признать, что люди, и практически всегда, вперёд, сплошь на главенствующие роли, во всём выдвигают именно самый обычный, столь изрядно привлекающий достаток, пусть как-то неназойливо, однако постоянно, отодвигая всякие духовные радости на второй план, чтобы такое-всякое в вопросах процветания достатка ни в коем случае случайно не мешало. При этом, всё-таки нельзя при самых разных взглядах утверждать, что ну совсем не существует прочего иного мнения на все такого рода всякие вопросы, как раз наоборот, благодаря религиозным всевозможнейшим учениям, об утверждениях, что это самое духовное всегда важней в своём обширном смысле и получаемом глобальном результате такого разного материального знает практически каждый из живущих, во всяком случае, ну уж хотя бы раз, но о таком, а как-то и когда-то от кого-то слышал. Одно только, здесь, как такое можно понимать, главная беда кроется в двойственном всеобщем отношении ко всем такого рода всяческим рассказам:…Что ж. Говорите, говорите. В ответ покиваю в такт старательно, делая вид, что в данном плане и со всем, и полностью согласен, раз поступать подобным образом благоразумно-надо. Только одно дело эти нудные, ни конца, ни края, разговоры-поучения, и совсем другое — то, что в карманах после прожитого дня зазвенит-зашелестит, обрадовав. В конце концов, и сами же, наговорившись, будете реально ждать, что всем таким, в карманах таким образом звенящим-шелестящим, начну в степени достаточной и с щедростью избыточной делиться. По сути, только ради этого и говорите все различные-назойливые слова свои нравоучительные… — Такое отношение к услышанному выглядит более чем естественно. Увы, но нельзя не признать, ложь и двуличие опасны даже в самых незначительных и бледных-блёклых проявлениях своих. А у религий, самых разных, самых нелепых выдумок точно немало. В озвучиваемых с амвонов и записанных в обычно называемых Святыми всяческих повествованиях таких фантазий, зачастую созданных только лишь для того, чтобы верующего должным образом, призвав к порядку, приструнив, напугать, нельзя не согласиться — это точно что хватает, больше того, таких нелепых выдумок любому, кто читает-слушает подобные учения, не вызывающих к себе хоть малой веры сказок преподносится не просто уж воистину немало, такого преподносится с внушительным избытком. Меж тем, обычный верующий, опираясь на средний-обыденный уровень развития своего интеллекта, уж точно не захочет вдруг, да ещё и не с того, и не с сего обременять своё сознание некими трудами непредвзятого-оценивающего выбора — этому из здесь услышанного и прочитанного, ладно уж, поверю, а всякому такого рода веры нет, и уж тем более не станет демонстрировать активное недовольство где-либо услышанным, и как-либо прочитанным, проявляя страстное желание что-то из услышанного и прочитанного править. Те, кому вдруг приходит в голову хоть что-нибудь из услышанного и прочитанного начинать в каком-то виде править, те новые, свои, собственные, ранее ещё неизвестные религии от столь нежданного момента создают. А вроде бы обычный верующий, как раз потому и называется подобным словом — верующий, что всё, не утруждая себя качественной-взвешивающей, полной критики оценкой, принимает именно на веру, одно только, всё-таки истинной, полномасштабной верой и такое тоже, точно, как не напрягайся, всё равно не назовёшь. И от того и отношение формируется к услышанным словам довольно двойственное — пусть говорят с высоты амвона и о чём-то для священников предельно важном и своём, хорошо, демонстративно соглашаясь с этим, сказанным, будем, раз надо, головой в согласии кивать, а сразу же, за воротами храма, нельзя не признать, что уже повседневная обыденная жизнь, кипит, бурлит, и в этом мельтешении и свистопляске вырос каждый, а потому отлично знает, как реально надо в общности происходящего, оценивая, правильно смотреть на всё, чтоб в проигрыше в результате не остаться. Разуметься, при такого рода взгляде ожидать, что хоть какое-то непререкаемое исполнение давным-давно озвученных религиями предписаний, указывающих, как же правильно вести себя, идя по жизни, ну, а как неправильно, станет вдруг даже для самого демонстративно верующего чем-то из области чего-то именно демонстративно-знакового фантастически наивного. Приходя в храм и начиная соответственно духовной чистоте молиться, всякий, таким образом обращающийся к божественному облику с давно заученными фразами и с от случая и к случаю меняющимися, самыми экзотическими просьбами, в самом лучшем случае ждёт, что потом когда-нибудь такое отношение, сомнений нет, зачтётся, очередная просьба, уж какой бы ни была, будет услышана, то есть, что без последствий радующих данное содеянное точно не останется, если не в жизни ожидаемые перемены наконец-то осчастливят, то после смерти все такие путешествия в храм точно будут учтены, найдётся вследствие такого-всякого на что, столкнувшись с наказанием, сослаться, выпрашивая к грешной душеньке своей заслуженного милосердия. Увы, печально, но нельзя такого не признать, среднестатистический человек очень далёк от понимания, что все столь мало чтимые, пусть и назойливые требования жить именно таким образом, как всем указанно, и никогда, ни в коем случае никак иначе, даруются не красивого слова ради и для, а как раз для того, чтобы сам процесс изменения-улучшения внутренней духовной определяющей сути жизни смог, стронувшись с начальной стартовой точки, продолжиться в прогрессе улучшения. И уж тем более такой обычный среднестатистический живущий индивидуум очень далёк от понимания, что только когда с полной серьёзностью отнесётся к этому озвученному и предписанному, сделает все такие правила, через своё осмысленное осознание, основой и главенствующей схемой должной оценки жизненного как-либо происходящего, только тогда подобное благое осознание начнёт радовать поразительными-удивительными переменами в реальном восприятии всего без исключения мира вокруг. Именно качественными переменами в восприятии и осмыслении. Ну, а раз такое происходит, то и взгляд на мир в целом у такого взятого отдельно индивидуума начнёт кардинально изменяться. Одна только беда, любому, кому предстоит двигаться по именно такого рода, даже не дороге, лестнице, пока подобный новичок, по сути, даже и не начинал осознавать, что некие такие качественные перемены в восприятии присутствуют и как полезно непосредственно-кардинально изменяться внутренне, по сути, ничего столь важного при всех потугах даже и не объяснить! Что бы в режиме убеждения за слова побуждающие не были использованы при всяческих такого рода разъяснениях — наивные и начинающие слушающие такое всякое убеждающее сказанное попросту элементарно не поймут. Конечно, именно поэтому все древние религиозные схемы-учения таким образом и построены, основа здесь — обязательные и непререкаемые правила того, как надо жить, а как не надо, и для последующего обязательного поддержания стремления, именно как указывается непререкаемыми и озвученными правилами, в обязательном порядке всё-таки стремиться жить, всегда присутствует обязательное поощрение-повествование о несомненном воздаянии таким, кто постарался, и одновременно весть о наказании, приходящем после смерти к каждому, кто от всем известных указаний и громко-звучно возносимых правил в жизни почему-то отклонился. Увы, печально, но нельзя не признать, было бы глупостью даже надеждой тешится, что именно такого рода формула воздействия на самое обычное сознание живущего породит искреннее, каждодневное желание жить согласно таким обязующим религиозным правилам. С одной стороны, для обычного живущего чтобы сознанием своим даже пытаться отстраниться от самой общеизвестной схемы — правила и заповеди религиозные это одно, а жизнь реальная это уже то, в чём именно живёшь, здесь всё другое, надо уже этим самым собственным сознанием пытаться качественно хоть немножечко улучшиться, сделать вперёд этот, пусть лишь всего-то первый, но во многом кардинальный и определяющий шажок, уводящий вверх по лестнице такого собственного улучшения, к главенствующей над всем и вся, во всём, всегда, духовности своей. С другой стороны, когда единственным стимулом двигаться по этой самой лестнице улучшения своего интеллектуального-духовного самосознания, как ранее была, и далее с самых древних времён и остаётся некое обыденное пугало, понуждающее искренне бояться делать то или иное как-то именно не как положено, то есть, как поучая перед сделанным сказали, потому что потом, при разборе совершённого, с такого за любые отклонения от предписанного самым чудовищным-жутким образом спросится, при этом обязательно спросится, здесь уже и сам Бог начинает выглядеть чем-то жутким-страшным, бойся этого такого, бойся, у-у-у, как и сама схема подобного рода у любого, наделённого способностью логично-трезво мыслить, может вызвать разве что нелепый смех, потому как непосредственно такого рода жуткими страшилками пожалуй хочешь уж не больше, и не меньше, а заставить среднестатистического и обычного живущего в процессе своего существования начать улучшаться именно духовно и интеллектуально, ну, а стремление породить и вызвать в ком-нибудь панический страх от такого духовного улучшения катастрофически, предельно далеко, подобное, по сути своей, попросту противоположно именно такому непосредственно подобному, и столь желанному началу некого духовного улучшения и развития, да и интеллект отдельного индивидуума от такого устремления чем-то, без объяснения, попросту взять, и напугать, когда в противовес хотят заставить начинать совершенствоваться, идти подобною тропой духовного роста уж точно вряд хоть кого-нибудь способно побудить.

Есть правила и нормы. И первое и главное правило которого впору придерживаться — написанное должно соответствовать такому, в отношении чего предназначено-направлено базовым смыслом своим. Пусть может весьма любопытный, второго уровня, побочный смысл одновременно просматриваться, но пусть даже в таком прощупывается-просматривается нечто, связанное с такими идеями, о которых и пишется всё центральное-базовое, то есть, всё равно, важнее всего, чтобы первое правило, представляющее из себя основной смысл написанного, смущения ввиду сомнительности не вызывало.

БОГ ТВОРЕЦ В КАЖДОМ ИЗ ОБЫЧНЫХ ЖИВУЩИХ (вариант для использования в книге?)

Прозрение, очередное, после которого в самую пору, испытывая истинную оторопь, перепугаться. Что же имеем, Бог Творец, по сути, проявляется в каждом живущем? Может, в одном Создатель проявляется таким образом, в другом несколько, пусть немного, но иным, ну, а в третьем из рождённых получившееся проявление Божье может стать и вовсе кардинально не похожим на других подобных! Великий Бог Творец организатор для всего и в целом, поэтому решать, что и чего, кому, как, сколько — это именно Божественный удел. Другое дело, что сам по себе весь мир чрезвычайно сложен, во всяком случае устроено вокруг сознания всё, тем сознанием фиксируемое, всё-таки заметно посложней, нежели сами для себя в устроившей фантазии придумали, отгородившись от всего, что было бы непросто объяснить концепциями материализма, притом одним из главных принципов того же пресловутого материализма — нет объяснений в данном русле для чего-либо, устраивающих материалистический взгляд, значит и замечать такое тоже смысл по логике-определению отсутствует. А между тем, как худо-бедно начинает проясняться, у людей действительно с таким, как объяснения, по жизни сущая и постоянная беда!

Во всём великом, многоликом поселении людском присутствуют проблемы с главным представителем перед лицом Творца, по сути, можно сказать таким образом — присутствуют проблемы с главным действующим представителем от родившихся-живущих! Не скрою, пока не до конца полностью в курсе, почему и с какой поры-времени развития человеческого с таким представителем проблемы, не стану утверждать, что понимаю, что именно стряслось с теми, кому и полагалось стать такими представителями, почему такие, или же, скорее, те, которым полагалось бы рождаться, после чего жить среди прочих, присутствуя среди живущих взглядом Божьим, или, правильней было бы сказать немного по-иному, воплощением, избранниками Божьими в живущем человеческом муравейнике вдруг перестали радовать всех своим, в такой ли, или же иной степени достойным, должным появлением? То есть, как можно понимать из исторических источников, потенциальные носители возможного воплощения Божья, такого рода представители достойных появляются среди живущих с регулярностью и из поколения, и в поколение. То есть, таких, кому вполне доступно было, приложив достойные старания, суметь, в конце концов, достичь такого уровня, когда приходит повод не без гордости сказать, и с полным правом, о себе — отныне уж не меньше, как избранник для прямого созерцания жизни человеческой, достигший должного уровня и ставший достойным для осуществленья взгляда, ощущений, восприятия жизни людской, пригодный для Божественного Взгляда!, короче говоря, таких-то претендентов, всё об этом говорит, всегда хватало. Явление-возникновение таких потенциальных для подобного носителей среди рождающихся и живущих заложено в самой основе-формуле формирования человеческого общества, существование таких претендентов заложено в самой структуре схемы потенциального и относительно быстрого развития человеческого общежития от предельного примитива до чего-то, достойного более-менее заинтересованного созерцания Свыше. Да только, здесь присутствует беда, уже немало поколений потенциальный результат духовного развития таких, что после мук рождаются и начинают развиваться где-либо в таком организующемся возникающем носителе, по факту становясь для подобного духовной базовой основой, катастрофически неперспективен, и сплошь, и всюду некие попытки развиваться более и далее для непосредственно такого, в вопросах улучшения не лучшего, по результату оборачивается только лишь бедой. Продвинуться вперед по лестнице развития, интеллектуального развития, духовного развития ни на чуть-чуть не удаётся, ни на шаг. И в самом лучшем случае такой оформившийся недоделанный результат оставляет в исторической памяти людской довольно яркий и приметный благодаря своей нестандартности след, да и то, чаще всего благодарить за такое надо не имевший место ну хоть немножечко продвинувшийся в сторону совершенства интеллект или избыточный свет духовный, а некий истинно особый дар, которым, если дело хоть какого-то развития духовного в подобном случае касается, по воле Господа такой живущий всё-таки бывает награжден. О, этот дар, подобное, чаще всего, не имеет в глазах человеческих никаких толковых объяснений, зато мгновенно поражает, вызывая истинное и неописуемое восхищение. Что это, почему, зачем, в абсолютном большинстве случаев всё это для сознания рядом живущих никакого требующего объяснения значения не имеет, главное, что этот очередной неведомый какой-то среди прочих, всё это, воображенье поражающее может, а если, в дополнение, такой какой-то некто, ну хоть чего-нибудь ещё и начинает понимать, и, как результат такого отношения, в дополнение что-то начинает, поучая неких других всяких, говорить, здесь и таким остаётся только восхищаться. Всякие люди все такие словеса, по сути, и не слушают, сбегаются-то посмотреть на то, что этот некто, столь серьёзно поражая всякое сознание, может показывать, и все такие всякие вероучения вполне демонстративно-откровенно пропускают мимо недалёкого сознания. А между тем, ситуация действительно сложилась уж по меньшей мере, что нешуточная. Обычным людям, для более-менее толкового развития с непомерной остротой необходим такой, кому доступно, пусть и на самом примитивном уровне, но уже оказываться способным именно сознанием своим, мыслью своей представлять перед сознанием-взглядом Бога Творца благодаря такому взгляду созерцаемый изнутри окружающий мир. И всем подобным должное влияние оказывать на с постоянством правильно или неправильно происходящее. Благодаря живущему как все среди людей, всё всякое подобное происходящее, вследствие взглядов-понимания представляющего перед Богом Творцом всех живущих, должно прежде всего восприниматься правильно, и не должно в восприятии относиться к разряду проявлений, порождаемых в результате склоки, сплошь злобных и разрозненных, противоборствующих сил и потому явлений в большинстве своём необъяснимых и малопонятных. Прочие где-либо и как-либо живущие, имеются ввиду именно прочие люди, если для подобных всё-таки наступит время разузнать о таком удивительном человеке ну хоть что-то, то всё подобное способно приключиться лишь тогда, когда такие интересующиеся должны наловчиться без неких хитроумных сложностей понимать — что этот некто потому и именно такой, что в этом своём истинном развитии, духовном росте, сумел подняться в области духовного усовершенствования несколько выше всяких прочих, и потому удостоился права стать, пусть и первичным, но уже своего рода истинным подарком для всех прочих, рядом где-либо живущих. Хотя пока всё в полной мере и с уверенностью сводится к тому, что прежде всего требуется именно то, что требовалось ранее — чтобы, как раньше, этот родившийся именно жил как и жил до того — максимально неприметно вжился в повседневное существование окружающего общества и продолжал по возможности более ускоренными темпами качественно изменятся-улучшаться, при этом улучшатся в такой мере, как только всё такое получаться будет, а уж что на подобном фронте может получиться, в таком-то, это уж давно на практике реально убедился, что здесь уж точно ничего заранее не скажешь, даже браться глупо. Что же касается написанного ранее — возможности, которыми такой старающийся совершенствоваться будет обладать, как надо понимать, а поначалу будут и не супер сверх глобальными. Но даже на начальных стадиях уже проглядываются признаки самым радикальным образом влиять на то, что происходит среди прочих где-то рядом в повседневности живущих всяческих людей, во всяком случае есть признаки, что после появления-благословления, кровавую, чудовищную сверх войну, мировую катастрофу, затеять вроде бы уже не получается. На первый взгляд есть признаки, что Бог, которому и править всем, собственной Высшей Властью, в полной мере и реально о благом заботится. Во всяком случае реально верится, что всё подобное и в повседневности просматривается. К тому же, когда именно такой носитель божьего благословления заметно более серьёзно освоится в собственном теле, хочется верить, что всевозможным силам высшего порядка станет гораздо проще доносить до недостаточно развитого сознания отдельных, всяческих иных живущих истину, согласно утверждению которой, смерть выглядит как далеко не конец, всего, во всём и навсегда, что по результатам прожитого, по оставленному после прожитого, того или иного жизненного следа будет оцениваться результат, и это точно, что когда начнут достойным образом и воздавать-оценивать, блеснуть на этом направлении будет выглядеть гораздо предпочтительнее и важней всякого хлама-мусора, которым жил, оправдывая то или иное далеко не лестное сделанное в течение такого, завершившегося вдруг существования. А потому позаботиться о душе было бы гораздо, истинно благоразумней и мудрей, чем обставлять жизнь чем-то, вызывавшим у различных прочих зависть, чем с наслаждением существовал пока столь неразумно жил. Печально, только тогда сама оценка — объясни, зачем рождался, жил, среди таких, предельно примитивных и на первый взгляд ничтожных личностей, и качественно иной взгляд на все те поучения, которыми в течение существования себя-других столь изобильно и старательно, с апломбом пичкали, станут иными. То есть, всё выглядит таким образом, что для многих, ослеплённых жадностью, на момент жизни чтоб прозреть и ужаснуться, при существовании собой содеянному, похоже, именно необходимо умереть. А если вдруг реально среди прочих и появится такой, который, скажем, своим жизненным путём и в результате появившимися некими особенными, яркими возможностями начнёт открыто демонстрировать каждому к чему всё-таки может привести поступательное личное продвижение по лестнице духовного усовершенствования, и как это неимоверно важно, никогда, ни в коем случае не отклоняться от предписанного, во всём, искренне следуя дорогою давным-давно и каждому известных поучающих наставлений-правил, то, что тогда? Да неужели те, кому в голову продолжит забредать желание сотворить мерзость станут от момента повсеместного распространения подобного известия исключительной редкостью среди иных? Уж как-никак, но для устойчивого сохранения такого направления, что мыслей, что и действий присутствует необходимость отличаться очень-очень слабым интеллектом. Скорее впору ожидать реального повода для появления, пусть единиц, но именно таких, кому, и, разумеется, без промедленья, захочется, при этом в собственном лице, и как можно скорей продвинуться по обозначенной такой дороге совершенства внутреннего, именно духовного начала. То есть, само сообщество в целом начнёт развиваться кардинально по-другому, и совершенно непохожими, другими темпами. Но для такого рода перемен впору приключиться минимум двум определяющим событиям. Первое — должно появится разъясняющее пояснение, почему столь непомерно важно двигаться по этой непростой лестнице развития собственного личного духовного начала. Что в данном случае сказать? На данный момент уже имеем, и немало самых различных поучающих разъяснений, появившихся в разное время у самых разных народов, чаще всего подобное называется Священными Писаниями, но об истинах, которым и должны, казалось бы, учить, такого рода книги вещают крайне велеречиво, путанно, косноязычно и по меньшей мере несколько нелепо, и в своих разъяснениях толковостью — умом уж точно несколько не блещут. Второе — в очередной паре родившихся возможных носителей для нисхождения Божественного Взгляда, а такие, согласно древним текстам, рождаются раз в поколение, как минимум хотя бы один должен полностью проникнуться первостепенной важностью поучающего и написанного, да и прочитанного тоже, и полностью отдавшись исполнению всех надлежащих правил и различных испытаний, которым некого такого в обязательном порядке в плане совершенствования духовного подвергнут, и ничего существенного при таком не потеряв из собственной телесной формы своей, продвинуться в своём развитии до того уровня, когда Бог Творец признает за предложенным в качестве варианта право считаться непосредственно таким, который может почитаться как раз именно избранником, после чего произойдёт благословление всех изменений, которые такой достойный некто, а, по сути, с этого момента именно глаза и чувства, которыми глядят на живущих людей, двигаясь дорогой именно усовершенствования, и приобретёт.

Но здесь следует напомнить и отметить, что эта пара, где один от ночи, а другой от дня, согласно выясненному и написанному о таких, то в поколение подобных только двое, а Бог Творец, при надлежащей должной старательности каждого рождённого, должен иметь возможность и в полном объёме именно духовно расцвести в каждом родившемся, пусть и по-разному и в совершенно, казалось бы, непредсказуемом направлении. Главное, чтобы живущий должное старание в надлежащем направлении приложил.

ТЕКСТ ИЗ РАННИХ Когда все такое случится, трудно сказать. Книгу, разъясняющую и поучающую, написать, разумеется, постараюсь, раз Бог Творец о таком разъяснение дал. Одна беда, уже сейчас понятно, сколь грандиозным целям этот текст по ходу собственного написанья служит, поэтому рассуждать, когда получится хоть сколь-нибудь достойный чтения-понимания результат, и, самое главное, к чему всё это и вообще при следующем очередном таком перевороте-развороте-изменение всего и вся приведёт, сейчас рассуждать немного несколько нелепо-рановато. Посмотрим несколько попозже и по результатам поглядим. Здесь бы ну хоть немножечко в новом для восприятия фоне, что сейчас звучит, именно как положено, и засиять, и зазвучать, оказывая должное влияние на окружающий реальный мир и этим поражая среднестатистическое человеческое мало что в подобном понимающее и обычное воображение. (Забавно, что когда подобное лишь только написал, даже намёка на всё то, о чём писал, по сути, не имел. Теперь хоть что-то, а уж, худо-бедно, начинает как-нибудь проклёвываться, но о таких глобальных истинных метаморфозах-катаклизмах, это уж точно, что случайному какому-нибудь встречному, сомнений нет, что точно не рассказывают. Здесь как вылезла раньше более всего на первый план, и остаётся впереди на первом плане самая простейшая естественная истина — самое главное жить среди людей максимально неприметно и по возможности полномасштабно в бытности обыденной претерпевать происходящие случающиеся перемены. И важнее этого ничего не найти.) Понятно, что отступать ни в коем случае не собираюсь, раз установка есть, что надо, значит надо. Но, всё-таки, теперь мысль появилась, что присутствует необходимость теперь быть непосредственно с собою, по возможности, насколько получается по аккуратней. Тем более, что одно из самых важных чудес на сегодня — это то, что всё это, чем с некоторых пор одарён, осознал, принял как истину, и этим столь обыденно живу. Оглядываясь не без чувств особенных на пройденное, всё-таки не могу не признать, то, что стал именно таким, каким сейчас и стал, уже, по степени особой уникальности, почти не поддаётся должному, толковому для объяснения описанию. То, что в обычное сообщество живущих в повседневности людей удалось внедрить кого-то, кто может ну хотя бы попытаться среднестатистическим родившимся хоть что-нибудь такого рода попытаться объяснить, уже, во всём, редчайшая и уникальнейшая сверх удача. И, кстати, первая истина, которой столь особенная, вне сомнения удача и обогащает — словами о таком и в диалоге не рассказывают. Здесь даже не о таком речь, что попросту уровень искуса возможного ни на чуть-чуть не прельщает, просто, будем говорить прямо, сейчас если уж что по реальной жизни и влечёт, это как раз проникнуть уж насколько только можно глубже и выяснить при открывающемся и как можно больше. И здесь теперь сразу могу решить, что же теперь следует делать — продолжить совершенствоваться, теша себя искренней надеждой, что всё-таки сумею в полном и доступном для себя объёме, по ходу дела, наполняться Светом Истинным, по мере продвижения процесса взявшись — полностью отдаться описанию в таком или ином ракурсе всяческих на радость открывающихся, пусть самых экзотических и всевозможных, недоступных до такого истин. А раз решения, как всё подобное, и будет оформляться, а всё-таки пока-что просто нет, здесь полностью отдаюсь в руки Бога Творца, то есть, совершенствовать себя ни в коем случае не прекращу, а для того, и в обязательном порядке всё записывать и переписывать продолжу. А что как результат получится? Здесь как получится, тогда и начнём об этом как-то озабоченно судить и рассуждать. Пока из хаоса до толе ранее написанного если и всплывает чётко, только лишь одно — как наберёшься знаний о таком, с чем люди каждодневно рядышком живут, но что от не фиксирующего ничего сознания как будто скрыто, ну, вроде этого распятия Иисуса, который оказался жертвой в храме, само собой появится о чём поведать хоть каким-то любопытным, на новое и разное таким рассказом раскрывая некие слепые очи. Причём чтобы увлечь-направить в правильную сторону глядишь и чудесами удивлять особенной нужды авторитета ради большой необходимости и вовсе не возникнет. Хотя на фоне истин всех таких, что ныне в понимании, да о таком по ходу дела даже рассуждать немного не с руки, чтоб о таком и с людьми, в подобном убеждая, говорить — увы, но всё такое попросту воспринимается немножечко необъяснимо-странно и нелепо. Мало того, что взгляд в корне и кардинально изменился, попробуй-ка придумай те слова, которыми такое можно человеку втолковать, который и намёка на понятия первичные пока не заимел? Хотя бы что-то записать по ходу дела попытаюсь, только и здесь боюсь, что для обычного живущего всё прозвучит как редкостная глупость и не более.

КНИГА?

Кстати — первое, что в голову пришло, когда только взялся писать — если собрался, кого-то именно по ходу дела поучая, писать о чём-то, то, наверное, прежде всего следует самого себя этими самыми новоявленными истинами взяться и порадовать. Пока совершенствовать себя и своё понимание не прекратил, и здесь даже предсказывать заранее, чем именно внезапно можешь вдруг обогатиться даже через день-другой такой необъяснимой писанины, по сути, сущая нелепость. Буквально каждый раз такие новшества по ходу дела открываются, что одни только чувства, появляющиеся от того, что как-то и по-новому вдруг видится и представляется, воистину таковы, что, зачастую, просто описать подобное бывает в данной ситуации от случая и к случаю довольно сложно. А если некого такого нового пока что нет, то и о чём тогда собрался написать? Нет нового, сам не прозрел по ходу дела надлежащим образом в таком или же чём-либо другом, и поучающие словеса расточать при всей подобной ситуации, в сущности, и маленького повода какого-никакого не найти. Чему собрался, пусть всего лишь самого себя учить и поучать, если до этого и сам ну хоть немножечко, как результат осмысления чего угодно после как-либо содеянного, ну хоть в ничтожном чём-нибудь не поумнел? А в результате наблюдается к всему предлог продолжить как-нибудь стараться далее умнеть, раз уж такая некая возможность с некоторых пор вдруг появилась, во всяком случае, ну просто обязательно придётся постараться в этой области продвинуться на поприще работы с текстом. Другое дело, не случится ли чего малоприятного с несчастной, будто бы распухающей и гудящей головой? Уж больно эта голова к пугающим и странным изменениям после всех приключающихся и именно необъяснимых перемен с некоторых пор столь откровенно склонна. Но здесь уж точно, именно по факту и по результату после поглядим. Как-либо отступать уж точно не намерен, раз удостоился такого права радоваться всем таким, пусть странным в восприятии, и удивительного свойства переменам, себя, да и других обрадую. К тому же Богу Творцу доверяю именно безоговорочно, раз Бог уверен, что должно по ходу дела получиться, значит просто надо очень в плане действий постараться, и постараться надо изо всех сил, или во всяком случае насколько хоть к чему-нибудь такому окажусь в должный момент годен-способен.

Бог Творец — присутствует должное отражение образа Высшего в каждом родившемся, а уж насколько при жизни окажешься в силах достичь совершенства чтоб слиться с единым и общим началом в духовном величии, прежде всего от живущего всё и зависит — ну, а кому ещё душу ваять в каждодневных трудах?

Мысли возвращаются к трубам, и здесь не могу не признать, что это огрызки того, что когда-то, а было изготовлено как раз на работе, при этом одни из этих труб были из таких, которые, насколько было понятно, монтировались на подводные лодки, а эта медная труба вообще непонятного происхождения, но человек, укравший трубу, вынужден был то украденное всё же вернуть, сопроводив возвращение словами не лучшими. Будем говорить прямо, такого металлолома с работы в квартире ещё и с изрядным избытком, и разного. Не раздумывал бы особо по поводу того, чтобы избавиться от всего этого, но есть необходимость омывать тело, голое тело, и, только выломай трубы из стенки, с самим процессом в самой организации случится беда. Мало того, что быстро водопровод не восстановишь, мало того, что трубы потом можно лишь выбросить, а не на работу вернуть, а потому, устроив такое безобразие, потом просто не будет возможности хоть как-нибудь оправдаться перед самим собой! То, что этот металлолом, весьма ценный металлолом был в своё время использован для сооружения водопровода, это признать могу, с чем одновременно могу признать, что использовал и не сданный в металлолом, всякий разный оставшийся от приборов, всевозможный и экзотический мусор для изготовления стола, за которым сижу, и стула, на котором сижу. Но с таким можно пытаться идти вперёд и дальше подобным путём. А если обременюсь заботой, по сути, угробить всё дело, вырвав из стены подобные трубы, чтобы выкинуть на помойку, здесь, кстати, и стол со стулом выбрасывать наступит пора, всё начнёт выглядеть, будто ради того, чтобы оправдаться перед собственной совестью, попросту захотел угробить всё, чем ныне занят. И здесь, действительно, трудновато найти слова, чтобы хоть как-нибудь и в какой-нибудь форме найти для такого затеянного ну хоть какое-нибудь оправдание. А потому, если ожидается, что буду идти, как иду, значит подобным образом и буду идти, как и шёл, а если потом ответить за что-то содеянное всё же придётся, по факту содеянного тогда и ответим.

КНИГА (ПРАВДИВОСТЬ)

Кстати, пришло время и для очередного новшества. На первый взгляд, проникся пониманием, почему же для себя самого по ходу протекания процесса настолько важно с непрерывностью следить за столь безоговорочным и точным исполненьем всех существующих различных и касающихся, в сущности, всего предписаний — правил. Обычный, среднестатистический, живущий повторяющейся, достаточно монотонной жизнью человек от хоть чего-либо подобного по ходу своего существования способен, уж таким образом всё устроено, оказаться более чем далёк. То есть, пусть не лишён возможности с уверенностью понимать, что сам по ходу дела что-то, где-то, как-то, почему-то, а всё же нарушил, но раз другие рядом в монотонности подобной повседневности, обычные живущие произошедшего словно бы и не увидели, как будто бы и не заметили, пол слова скверного по поводу случившегося не сказали, то, значит, всякого такого, именно недопустимого, марающего, вроде как вовсе попросту и не случилось. К тому же всякого случающегося и подобного в непрерывно убегающей куда-то жизни столько — и не перечесть. И ходим, зачастую, где уж точно не положено, перебегаем где-либо дорогу сплошь на красный свет, и всякое такое, что взгляд привлечёт, а вроде словно бы ничьё, на улице с чего-то вдруг валяется, как результат к подобному руки словно сами потянутся, пусть вроде и неловко таким образом взять подобрать — присвоить. И прочее, и разное, и сплошь такое же и всякое, если пытаться обо всём вспоминать, вроде бы обо всех приключившихся случаях, казалось бы, и не расскажешь. Одна беда, такой обычный человек до срока словно бы не понимает, что совесть свою такому обитателю повседневной обыденности, состоящей из всякого происходящего, ну хоть в какой-то чистоте всё же пристало содержать, а понимания такого не приходит, во всяком случае, пока сверх жёстких обстоятельств именно обременяющих в существовании нет. А между тем, насколько понимание присутствует, прежде всего от любого, кем бы подобный ни был, раз по жизни движется, ждут, что такой член общества человеческого, в качестве какого-никакого результата собственных трудов, сумеет с окружающим пространством именно по Высочайшей Воле и хоть в сколь-нибудь достойной и какой-нибудь чарующей гармонии запеть, что и позволит прежде всего самого себя, как и других, такого рода долгожданным Светом одарить. Что означает, что если о чём-то именно таком, марающем, непозволительном и вроде бы случившемся, но спросится, должен всегда иметь возможность с полной искренностью прежде всего самому себе ответить, что такого точно не было, притом во всём, с такой уверенностью сказанном, присутствовать не к месту, пусть предельно маленькой и незначительной, но хоть какой-то сплошь недопустимой лжи, то есть, в первую очередь, а такой участник приключившегося действия должен сам, и безоговорочно осознавать, что всем перед самим собой, перед своею совестью правдив, при этом полностью правдив. Как правильно когда-то было сказано, и при этом сказано с уверенностью и давно, вся сила, истинная сила именно в подобной истинно непогрешимой правде. Насколько столь внушительное заявление является исключительно, непререкаемо и доминирующе верным, здесь сами можете пытаться что-либо проверить-уточнить, рождая в глубине души своей такое убеждение, что это всё именно таким образом устроено, только для этого прежде всего необходимо со всей искренностью именно такого рода эту самую сверх обязательную правду при самых разных обстоятельствах, всегда и всюду начинать правдиво источать. Правда, признать приходится, что при подобного рода всё организующих подходах особые нюансы сразу же, а выбираются на первый план. Не столь уж много тайны как-либо скрывается в таком, что у любых живущих, что обременят себя желанием пробовать идти такой дорогой сверх избыточной правдивости, при этом абсолютной, полной, может с подобным поначалу, всё-таки не очень-то с затеянным хоть что-то получаться, придётся над собой усилие проделывать, решительное, понуждающее, буквально заставляя самого себя пусть даже в самой мелкой мелочи не лгать. Но если справиться удастся, то всё очень может таким образом случиться, что, по результату судя, то, что получится, и самому творцу случившегося вполне может даже и понравится весьма изрядно. После чего уже очень недолго приключится ждать, что, с некоторых пор и уже на вполне искреннем серьёзе такой, из новоявленных, участник действия с правдой начнёт среди людей реально и без понужденья жить. Глядишь, после подобного, пусть худо-бедно, а всё и начнёт качественно в общем-целом и вокруг такого, улучшающего самого себя во всём меняться. Ну, а затем, если продолжит качественно улучшаться духом, то, никаких сомнений, что наступит время более глобальным обстоятельствам испытывать эпоху перемен.

А между тем, такого рода качественные перемены-изменения — всё это важно, очень важно. Увы, печально, но нельзя не признать, как уже неоднократно отмечалось в тексте, а всё же с точки зрения таких, которые находятся у истоков организационного создания человечества, и управляют всем происходящим, строя мир в самых разных проекциях, оказывая самое различное влияние на всё, всех, всюду лишь усилием реально воплощающейся мысли, такое проявление, как люди, несмотря на всё, присущее членам человеческого общества, достаточно болезненное самомнение, не слишком далеко ушли от самых примитивных обезьян. В течение истории минувшей прошлого развития неоднократно, всячески пытались ниспослать самые разные о многом поучающие наставления, указывающие, как следует себя вести в хитросплетениях бурлящей жизни, и почему подобное столь важно — при оформление всей жизни качественно, именно духовно, правильно меняться, однако до сих пор, если всё-таки до сознания отдельно взятых индивидуумов и удавалось докричаться, всё это если и происходило, то в редчайших, единичных случаях, и с превеликим и чудовищным трудом. Такие, хоть немножечко, а поумневшие благие личности по результату оставляли после себя яркий и заметный, единичный след, но и не более того. И было бы по меньшей мере искренней наивностью на нынешнем моменте утверждать, что всякие такие, из особенных, которым повезло, при этом с полной недвусмысленной серьёзностью, решительно продвинуться по именно такой указанной дороге самосовершенствования, уйти смогли достаточно заметно далеко. И уж тем более нелепо утверждать, что хоть в какие-либо из когда-то миновавших исторических периодов развития обычнейшего человеческого общества таких, заметно выделившихся на общем фоне освоения религиозных наставлений-поучений вдруг всё-таки накапливалось хоть немного больше единично-восхваляемого и именно из-за того известного среди живущих, некоего штучного количества.

НЕЧТО РАННЕЕ

Любопытное новшество. Среди пришедшего на ум, как и попавшегося вместе с тем на взгляд, выглядит даже как-то именно по-своему и специфически. Первым из того, что попалось на взгляд, просматривается некоторая странная неточность движений цепочки от креста священника во время утренних, на вид обычнейших молений. То, что виделось правому и левому глазу, мало того, что расходилось в разные, по сути, стороны, к такому, если видишь часто, привыкнешь, сама цепочка на спине священника, левый и правый вариант, и двигалась, пусть и очень-очень немного, но чуть-чуть по-разному, да и от случая и к случаю картина из этих двух разрозненных картин словно такой структурностью как будто прошивалась. Ну, словно вдруг и не с того, и не с сего, удавалось начинать высматривать основу три-де моделирования всякого такого, что лежало на спине, когда смотрел, и на глаза при этом попадалось столь разрозненно. Что это, и к чему, пока толком объяснение в голову не пришло. Зато в голову начали приходить некоторые совершенно экзотические объяснения всяческого разного такого, что происходит при движении вокруг, например, в обычнейшем общественном транспорте. К счастью, кто-то всё же, вне сомнения, заранее позаботился, и ощущаю себя к всякому подобному очень толково подготовленным, одной только фантастики совершенно нелепой и не перечесть сколько прочёл. Правда, не окажись сам, чисто по развитию фантазии своей, способным всякое такое и за что-то, ну хоть немножко всё-таки реалистичное, казалось, без причины, с бухты-барахты вроде бы принять, в жизни бы не получил, в качестве результата сделанных, пусть и не с того, не с сего, таких-то удивляющих догадок — нет подготовки, и поди обогатись подобного рода объяснением, почему те, пусть немного странные и удивительные люди, таким нелепым образом вокруг замеченные, и себя столь трудно объяснимым образом ведут, откуда странные такие личности там-сям-здесь-тут берутся, и чего от подобных попутчиков следует по жизни ждать. К себе, пока, используя подобного рода рассуждения как нечто хоть немножечко толковое, возникла только одна по всем направлениям весомая претензия: надо попытаться не просто продолжить умнеть, но и постараться, на каждом следующем сделанном шагу, становиться по жизни всё более и более осторожным. Если, как не странно, прав, и это всё, чем самая разнообразная реальность вокруг донимает, не с бухты-барахты и не из ниоткуда вдруг берётся, то что, и на следующем сделанном шагу, может таким образом, из ничего, вдруг появиться, заранее даже предположить по меньшей мере очень сложно. Хотя, одно то, что теперь на всё происходящее именно под таким углом и вполне реалистично в повседневности гляжу, это уже само по себе очень здорово. Будут и дальше озадачиваться столь немалыми потугами подтолкнуть в направлении того, чтобы, двинувшись на поводу очередной какой-то гадости, сделал нечто не то, обязательно и с удовольствием на всё происходящее и с интересом поглядим — таким образом по жизни, человеческой, обычной, в любом случае идти от храма к храму всё-таки значительно и увлекательней, и интересней. (написанное смотрится чем-то из ранних, но выровнять текст при прочтении всегда бывает удивительно полезно)

Теперь ещё можно отметить первые результаты всматривания в лица разных-всяких из таких, которым, как такое кажется, на первый взгляд больше всяких-других досталось. И здесь пока один любопытнейший нюанс на язык просится — некоторые из подобных-всяких, некоторым из которых приходится нести на всём своём весьма своеобразном облике след приключившейся какой-либо такой не лучшей правки, если старательно смотреть и поморгать, попеременно закрывая, соответственно, то правый глаз, то левый глаз, могут, пусть и незначительно, претерпевать самого экзотического проявления перемены. Пока многого не заприметил, но одна представительница женского пола избыточной полноты и при коротком росте, под взглядом глаз, сначала правого, потом лишь левого, пусть и довольно незначительно, но всё-таки слегка менялась, притом меняясь, в основном, полнотой открытого взглядам лица. Хотя в большинстве своём такие пострадавшие либо и вовсе непосредственно под взглядом попросту плывут размывающимися лёгкими волнами, при именно таких нюансах и с таким лицом чего угодно может начинать твориться, либо в максимальной степени при разном, правым-левым глазом взгляде, страдает чей-нибудь, не важно, на мужском ли, женском ли лице расположенный, меняющий размеры-габариты нос. Об этом всём неплохо было бы подумать, присмотревшись и пытаясь разобраться хоть чуть-чуть и в чём-нибудь конкретном, подобным делая такое непонятное ну хоть немножечко понятным. Пока здесь только удивляться видимому впору, иным такое всё ещё не радует.

Одно из последних наблюдений. Нельзя не признать, Бог Творец, вне всякого сомнения, на этот раз даровал самый правильный и достойный восхищения дар — всё-таки, как-никак, то ли, иное, связанное с протекающим процессом, несмотря ни на что, а всё же замечаю, после чего всякое увиденное и замеченное, от случая и к случаю, следует обдумать надлежащим образом. И, что на этот раз, о чём сразу же хочется не просто сказать, а буквально раскричаться в полный голос — оказывается, когда просто еду в транспорте общественном, некоторые, даже посидеть рядом, долго, толком не способны, когда в кармане литр святой воды только что в храме набранной элементарно бултыхается. Не стал бы утверждать, что у этих троих, садящихся на соседний стул, потом, сразу поворачивавшихся боком, ноги в проход, а потом и вовсе, при первой возможности на соседние троллейбусные кресла с торопливостью сбежавших, лица отличались некой избыточной, антипатию вызвавшей не симпатичностью. Два мужика и одна женщина, возраст явно пенсионный, хотя ещё не сверх с избытком стариковский. У одного, первого из мужиков, сразу бросился в глаза словно с избыточной остротой прорисованный взгляд чёрных зрачков с серостью-светлых глаз. И всё. Остальное на первый взгляд выглядело вполне сносно, если не считать такого странного, необъяснимого, по сути, поведения, а к этому ещё и того, что и до этих троих было уж не раз, не два замечено, что страждущие сесть рядом появлялись, но, стоило тому или иному из таких желающих подойти-присмотреться к, на первый взгляд, совершенно свободному соседнему и явно годному к простому размещению месту, как до того вполне просматривавшееся желание сесть рядом у очередного из таких желающих без промедления становилось несколько иным. К счастью, а о кое-чём таком кем-то когда-то писанное, уже в своё время всё-таки прочёл, кем, что — не помню и не знаю, зато, и без промедленья сразу вспомнилось, что если в таком теле дух проклятый, то, рядом с банкой, полной именно святой воды, только что в храме набранной, сидеть такому, всё едино, что на сковородке жариться. Зато, завершая развернувшийся процесс, рядом позже всех сел индивидуум, пусть и самой экзотической-сомнительной по виду внешности, выглядел, кстати, вполне вроде бы прилично в плане жутковатости, и перед глазами не плыл, но именно здесь, сразу стало всё подобное заметно, присутствие в кармане этой банки оказалось для такого рядом севшего событием ну совершенно не заботящим. Сел и сидел пока сам с банкой своей и оттуда не ушёл. И, опять же, весьма хорошо, что и о таком заранее был худо-бедно информирован, в таком, когда-то, как-то описавшем всё источнике довольно ясно расписали, что те из Высших Сил от стороны Света, кому от Творца даровано право заботиться о безопасности очередного претендента, скорее всего подобным образом и поступят — то есть и объект, который попытается вмешаться в весь процесс, будет происходящему, мягко говоря, не совсем соответствовать, и действовать будет, говоря от лица прочих участников такого, что творится, скажем мягко и по проще, не совсем толково — гениально. Не знаю, может у таких, от Света, с чем-либо таким, во что можно вселиться, существуют некие проблемы? Что ж, может и такие здесь присутствуют причины, но сам от такого странного соседа сразу не сбежал, боясь подцепить блох и вшей, только лишь потому, что знал о возможности и такого объяснения того, что рядом и по ходу действия реально происходит. Кстати, теша своё, благодаря всем случаям, проклюнувшееся и непомерное, по сути, любопытство, во время очередной случившейся поездки, даже специально переложил банку со святой водой из кармана в карман, чтобы поближе и к сидящей рядом после этого реально оказалась. Этой сидевшей рядом даме при подобном изменении обстоятельств на всё хватило и одной ближайшей остановки, посматривая на часы, скоренько-быстренько и без проблем ретировалась. Зато другая, ей на смену что пришла, а продержалась вне сомнения подольше. Пусть на лицо достаточным пугалом выглядела, худая, пока ехали, даже газету читать всё-таки пыталась, но как только открылась возможность ещё куда пересесть, без промедленья пересела, после чего рядом уже никто и вовсе не сидел, зато, стоило в сторону двери к выходу пойти, без промедления, и не имея ни малейшего побуждающего повода, опять вернулась именно туда, откуда перед тем, тоже не очень-то понятно почему, столь спешно-быстренько ретировалась. А всё это, раз всякое происходящее на этот раз, сомнений нет, подметил и, в сущности, сознательно участвовал в происходящем, реально заставляет думать, что среди всяческих таких, кто столь приметно окружает, присутствуют не только представители от каждого, тёмного-светлого лагеря, но есть ещё и некие такие, которые находятся под полным подавляющим сторонним управляющим засильем. При этом, уж насколько можно здесь судить, подобные управляемые управляются по жизни, одни полностью, а другие не совсем полностью, и здесь такие, непосредственно сознанием которых именно по жизни управляют и над которыми главенствуют, в подобном случае используются словно кукла видимая и подвижная. Однако явно обнаруживается и другой, возможный вариант, и пусть в подобном случае пожелания вселившегося, несомненно, тоже выполняются, но вследствие того, что влияние при такой расстановке сил выглядит как непонятное дурное внешнее поветрие, определённо чисто чувственное, и всякий, кто находится под именно таким влиянием, будет вслед пожеланиям вселившегося, либо хотеть, либо не хотеть, а потому и действовать пострадавший может таким образом, как подтолкнут действовать пожелания вселившегося, двигаясь в ту или иную сторону, сообразно чувствам совершая некие очередные шаг и действие, то есть, при оказании такого подтолкнувшего воздействия способен и сопротивление при должном возникающем желании оказать, пойти против взявшихся невесть откуда, всяческих ведущих и сторонних пожеланий, и поступить, в результате, по другом, и в противовес желаниям того, кто, мотивируя сознание живущего как-либо и словно со стороны, живое тело будет использовать в это время как способ присутствия в мире живых людей. В любом из вариантов всякому, в кого вселились, из-под подобного воздействия выйти, несомненно, очень сложно, для этого, как раз, крайне, предельно важно позаботиться о чистоте и высоте-качестве развития-роста духовной сути своей — будет достигнут хоть какой-нибудь прогресс в развитии духовной сути, и даже чтобы подступиться с этаким вселением станет задачей недоступной (уже, чтобы только позарится на хоть чего-либо подобное-такое, понадобится некто, в ком достижение духовного развития будет заметно выше). Именно поэтому, ещё раз впору призывать любого — занимайтесь ростом духа своего, заботьтесь о реальной, истинной духовной чистоте. Что же касается ситуации, когда после вселения конгломерат объединения становится таков, что некоторым управляемым рядом со святой водой по жизни просто не сидеть, печёт, а некоторым всё такое нипочём, то здесь всё просто, от какой стороны вселившийся, то и последствия такие получаются. А заодно, полагаю, здесь многим становится понятно, почему всё-таки важно именно креститься, по сути, причащать-отчищать тело этой самой, отчищающей от всякого, святой водой. Хотя омовение перед молитвой, это тоже крайне важная и очень полезная при духовном росте и надлежащем очищении тела процедура.

А между тем картинка-то довольно страшненькая по ходу дела всё-таки рисуется. С одной стороны, люди несут в себе этот самый, собственный, возникающий при зачатии Свет, благодаря которому создаётся, растёт и формируется индивидуальный, личный, духовный, в сущности, образ, то самое главное и основополагающее при самом существовании текущей и одаривающей каждым днём своим жизни. Нет сотворившегося в результате протекающей индивидуальной, личной жизни, вполне достойного, узнаваемого образа, нечему и проецироваться на материальную основу и, омывающую всю подобную материю, и выстраивающую из материи нечто личностное, вездесущую, энергией наполненную, сущую духовность. Но для того, чтобы подобный образ, результат прожитой жизни, продолжил ну хоть в какой-нибудь значимой форме хоть как-нибудь существовать, необходим по-прежнему такой же, сохраняющий существование, создавшейся в течении подобной жизни, очередной картины личности и облика чего-либо живущего, столь важный Свет. При этом разговор не только о обычном человеке, а о любом представителе, живущего в разнообразии, экзотического наполнения животного мира. По сути, относясь к обычному и примитивному зверью, несмотря на проявляющуюся в повседневности, обычную звериную убогость, человек относится как раз живому, и это позволяет сохранять внутри себя подобный требуемый Свет — именно этим вроде бы обычный и живущий в обществе людском столь и хорош, да и при создании и сотворён подобным, в сущности, именно поэтому. Но, одновременно, как и у прочего живого, стоит лишь только человеческому телу утратить столь необходимую способность поддерживать текущую в процессе жизнь, одновременно внутреннему Свету сразу же, без промедления конец, нежизнеспособная, созданная для и в процессе протекания жизни, телесная капсула чрезвычайно быстро разлагается-разваливается на мелкие, поглощаемые кем-либо, простейшие обыденные для природы составляющие и, как результат всего прожитого-случившегося с жившим и в течении закончившейся жизни остаётся лишь такой, как-то оформившийся в ходе приключившегося, завершившегося вдруг существования образ, которому, чтобы хоть как-то отразиться-выявиться хоть на чём-нибудь, необходим подобный, пусть отныне внешний и чужой, но обязательно способный подарить возможность проецироваться, столь желательный источник именно необходимого внешнего Света, если уж свой, до того, по всем признакам, существовавший, взял и утратил. Если судить по новорожденным, то начинаемся существованием своим практически с сплошного и полного ничего, с таким трудом, но всё-таки становимся по результату прожитого кем-то, кто способен утверждать, что становится тем, кто наделён не только личным образом — индивидуальными характеристиками, однако, раз такой желанный Свет души по результатам протекавшего процесса жизненного если и ниспосылается — то исключительно только лишь избранным, в конце пути, в большинстве, среди всех разных и иных живущих, только лишь добавляемся к многим и прочим, после чего своим убогим образом попросту теряемся среди серого и почти безликого моря всяких и таких же бледных и неразвитых обличием, каких-то образов, становясь ничтожнейшей крупицей среди истинно безбрежного как будто моря — океана такого будто бы забытого-несохранившегося прошлого. А потому, если уж говорят, что надо в ходе жизни, совершенствуя базовую суть свою духовную, стараться улучшаться что только возможности находится, значит подобное означает что именно и надо таким образом стараться, и по всем возможным направлениям, и как только на всё подобное сил наберётся, воспринимая все другое только как побочное и косвенное.

Как ФИЛЬМ назвали не столь важно! НАЗВАНИЕ КНИГИ — ЭРА МИЛОСЕРДИЯ!

Всё-таки теперь все по-иному вижу, поэтому пересмотреть то, что не раз до того посмотрел может оказаться, по меньшей мере, а очень полезно. К тому же, долго всё подряд пересматривать и не потребовалось, главное, смотреть надлежало именно по-новому и оставаться при подобном экзотическом занятии в достаточной мере внимательным. То, что люди, облик, одежда, и по сути, и по виду не претерпели слишком существенных перемен, наверно, это уже достаточно серьёзно, важно, но здесь пока разум далёк от понимания, в чём, за всем всяческим и этаким, скрывается особенная и достаточно важная истина. Пока важно не забывать, что столь гигантский постановочный материал, а спектакль, каким является фильм, должен не только увлекать повествованьем, здесь главная и основная, доминирующая в целом над иным задача — оказывать влияние на эмоциональное восприятие через всё всякое показанное в бытности на нечто этакое и с немалым интересом посмотревшего. Всё снятое должно порождать в смотрящем того или иного вида эмоциональные в сути своей порывы. Теперь с достаточной ясностью понимаю, что эмоции, по своей сути, при организации всего главенствуют надо всем. Радость, благодарность, пожелание счастья и любовь, есть ещё много чего всякого сплошь именно такого рода, что, при наличии чего-либо подобного, уже позволяет менять ауру, форму, вид того, что свойственно растить в течение оформившейся жизни и внутри самих себя, и что только и останется после и при завершении-окончании, имевшего от самого рожденья место, протекавшего в обычной бытности существования. И всё равно люди пока очень бедны в видах и оформлении такого, к чему бы стоило, и непрерывно при течении жизни стремиться. То, что главенствует над живущими, подобное многократно выше прежде всего в своём внутреннем, качественного характера, развитии и потому и эмоционально вне сомнения богаче. Но о таких почти неведомых, главенствующих некто, судить всё-таки, как не крути, в достаточной степени сложно. А о обычных и встречающихся каждому по жизни людях сразу можно сказать, что от зверья, из которого человечество создано, живущие до сих пор сохранили целый букет эмоционально примитивных и далеко не лучшего характера позывов. И расставаться с именно такого рода всякими эмоциями категорически до сих пор не желают. Только чтобы попытаться как-нибудь остановить, всплесками возникающие массово, у целых народов, пожелания в отношении кого-нибудь какого-нибудь зла, пока главным аргументом всегда фигурирует встречное и не менее жуткое в проявлениях зло. То, что любое из каких угодно проявлений зла, по сути всё, без разбора, но прежде всего именно душу и разум где-либо живущего страшно и несмываемо, жутко марает, это-то всем без исключения уже давно рассказали, но есть ли в подобном реальный и приносящий пользу прок, если отношение к похожего рода призывам у большинства сводится к самому примитивному: с одной стороны обязательно будут утверждать, что, в сущности, совершенно не против, в сущности за, а с другой — да уж не лезьте ещё и с таким, а то от такого рода благих поучений просто зевота берёт.

Бог Творец воплощает в себе настоящую вершину истинного, именно душевного духовного благого, окрыляющего каждого восторга, Божественный Истинный Свет в сути Своей воистину неописуем, и потому любой, кто удостаивается высшего дара — возможности увидеть Радующее Всякого, Сияние Творца получает самый высший дар, которым только можно одарить такого, кто до этого всего лишь жил, в какой бы форме подобный избранник до и после подобного не существует. От того искренне радуюсь за свою мать, которая, как тогда столь впечатляюще-ярко в храме рассказали, была удостоена этого дара, и не скрываю, что искренне верю и увиденному, и по ходу действия показанного сказанному. Но от того ещё больше терзаю себя угнетающим недоверием к тому, что, согласно при происходящем сказанному и услышанному, должен свершить. Бог Творец, нет сомнения, не просто и впустую всё подобное тогда сказал, Бог точно знал, что надлежало в храме при показанном услышать. И всё-таки, пока даже увидеть себя пусть жалким подобием источника Истинного Света, то есть источником такого, пусть только похожего на Высший Свет, но уже настоящего Света, тем более, что по этому поводу и не знаю толком ничего, что-то и как-то, и пока-что ну никак не получается. (Ну? Что здесь можно, перечитывая всё, отметить? И знаем уже, вне сомнения, заметно больше, и двигаться определённо есть куда, и это радует ничуть не меньше всякого того, что знаний, всё-таки, неоспоримо и существенно добавилось. Глядишь и дойдём подобным курсом двигаясь, туда, куда и следует дойти, здесь ведь самое главное в выбранном направлении, куда надо идти, двигаться именно такой, самой, вне всякого сомнения, истинной, верной дорогой?) (Теперь перемены, вне всякого сомнения, выглядят неоспоримо более серьёзными, и это, несомненно, только исключительно подталкивает двигаться в выбранном направлении, хотя всё теперь и при рассмотрении ситуации выглядит настолько впечатляюще, что в сути своей всякое подобное бывает сложно даже самому себе толково описать.) (Взгляд стал иной, кардинально иной, как результат теперь при рассмотрении многих вопросов чисто интуитивно и выглядит всё по-другому, чем ранее.)

Наверно то, что после рассказов о таких старинных экзотических комедиях французских в голову пришло, наиболее правильно записать здесь. О чём, при подобном, в сущности, подумалось — нечто особенное, как-то задействованное в процедурах контроля протекающего от рождения процесса жизни, с одной стороны наделено весьма нешуточными, разными возможностями, но, с другой стороны, крайне отдалено от протекающей жизни? Такое нечто, получается, является одним из важнейших задействованных участников протекающего как-либо процесса, но, с другой стороны, полностью, напрочь лишено того, на чём всё и базируется, лишено чувств? Как следствие, из услышанного приходит понимание, что о происходящем именно такой участник проходящего процесса знает немало, и творит, как участник всякого происходящего, тоже немало, но, как получается, всё таким экзотическим и странным образом устроено, что такого рода и задействованный в протекающем игрок напрочь лишён понимания, почему? Ну, что ж, такое требуется очень внимательно и скрупулёзно, и во всех направлениях обдумать. Тем более, что чувств звериного, отрицательного, тёмного порядка в текущей от рождения жизни действительно просматривается, это точно, с несомненным и значительным избытком.

СНЫ

А это уже любопытно. Ночью пришло откровение, вещающее о опасности возможной будущей военной распри. В таком, что посетило, основной смысл увиденного, в сущности, сводился непосредственно к такому, что, с настырностью, задавали донимающий вопрос относительно того, что в будущем, возможно, предназначено реально воевать, и, как следствие подобного, это и станет причиной начала столь пугающей беды. Сам, между тем, демонстрируя редкостную, жёсткую уверенность, отказывал в праве начать задуманное, то какому-то присутствующему одному, а то другому. По логике такое, в принципе, должно было только обрадовать. Кстати, такое и имеем — вне сомнения обрадовало. И всё-таки, потому как перечень вопросов не был доведён до логического завершения, всё-таки, стали донимать разные, самого смутного происхождения сомнения. Трудно скрывать от самого себя — более всего на данном поприще не пожелаешь некого возникновения очередного, пусть любого, но воинственного разрастания, при этом нет никакой разницы какого. Что бы между собою не поссорило, пусть не случится ничего такого, чтобы подобная ссора, вдруг, несмотря ни на что, переросла в реальный и с вооружением конфликт. Бряцать оружием, пугать друг друга, пусть относительно небезопасно, но такое, трудно отрицать, возможно, а начинать пускать в ход нечто и целенаправленно умертвляющее, всё это точно именно воистину недопустимо, ни при каких условиях, никогда. Если зло не попытается само с кем-нибудь воевать, в надежде распространиться как-нибудь за рамки своего существования, время пройдёт, кипя в собственном зле и порождая исключительно и только точно такое же какое-либо и во всём подобное зло, такое зло, само в своём, когда-то порождённом до того, разнообразном зле и захлебнётся. Таким уж образом устроена обыденная жизнь — радуясь совершенствоваться можно только творя очередное некое добро. И только относясь к каждому из соседствующих, как хотели бы, чтобы относились и к самим живущим, несложно в результате ощутить, что вокруг, распространившись, расстилается сплошная благодать. Лишь только именно в любви с заботой и присутствует такой, вне всякого сомнения желанный Свет, к которому и следует стремиться, который и способен, счастьем одаривая, повести за собой. Иное если и готовит, то сплошь исключительно конфликт, а также распрю некую, взаимную, непримиримую. От того таким образом и созданы — как будто из противоречий — душою тянемся исключительно в сторону мира и взаимной, радующей всех любви. Однако, трудно не признать, присутствующая в изобилии в бурлящей жизни, постоянная, марающая душу, самая различная, корыстных направлений, мишура, да и ещё обременённая самым предельно экзотически проявляющимся самолюбием и тягой в сторону власти и славы, способна натворить недопустимо многое. Поэтому, когда зло, по ходу протекания процесса, уже оставило, и на душе, а чаще всего, и на теле, далеко не самый красочный и чаще неприятный взгляду след, многое может прийти всяким и былым устремлениям на смену, и тогда, в бытности обыденной, и среди прочего, может сверкнуть предельно яркой вспышкой даже какое-нибудь некое, пусть и нежданное, и запоздалое раскаяние. Да только, если от творившихся не самых лучших дел, не говоря о загубленных благих устремлениях, немало живших рядом духом и сознанием погибло, много ли радости в таком, предельно припозднившемся раскаянии? Особенно для таких, чьи близкие или же родственники за учинённый и осуществившийся раздор собственной жизнью в очередном междоусобном разбирательстве и поплатились? Да и простят ли такие хоть кому-либо такому, кого посчитают истинным виновником как-либо и в реальности оформившейся гибели, то, что, как результат, потом и с кем-то и случилось? А потому, не лучше ли ещё до того, как всякое такое и начнётся, изо всех сил постараться в качестве промежуточного либо, вне сомнения, конечного результата развития озаботиться таким, чтобы всякие склонные к безответственным и жутким распрям никогда не оказывались у реально наделённых могуществом, определяющих и властных в схеме управления вершин?

СНЫ

Благодарю, Господи, подсказка пришла. Итак, во-первых, сны были столь чрезвычайно важны, что смог подобные подсказки, получаемые словно напрямую, таким экзотическим образом получать. Такое уже не сказать даже насколько сильно греет запутавшуюся в ситуации душу. Ныне же, благодаря узнанному, наконец, понимаю, что каждый рождающийся именно своим местом в оформляющемся процессе, то есть, своим Светом, своим Звуком радует Высшую Благодать, от того и должен именно свою песню петь. А потому и соблазны такие появляются не просто развлечения ради, такое всё суть проверка, последняя, до конца, какая именно песня живущему будет отпущена, какой именно песней, каким Светом, на радость Высшему Взгляду, себе и всем прочим, когда-то по Высшей Воле зачатому, ну, а после рожденному, полагается вспыхнуть. Разумеется, выше всех в таком иерархическом надлежащем стоянии возвышаться-Светить среди прочих такому, кому подобное, будоражащее сознание слово сказали. Да только понять до конца всю весомость подарка из смысла такого, пусть даже и сказанного, отпущено от природы, в процессе взросления, развития, далеко и определённо не всем. И, рассуждая про себя, здесь отмечу, что воистину хорошо, что от такого, тогда и поражая сознание сказанного, разума совсем не теряю, могу по-прежнему о таком с относительной трезвостью рассуждать, как-то думать о всём всяком разном таком. И всё это притом, что голова далеко не самая лучшая в подобного рода вопросах, здесь уж ни спорить, ни отрицать хоть чего-нибудь никак не способен. Может быть, очень может быть, это все как раз потому, что, по воле воистину Высшей, проявившейся при рождении, появился на свет в большинстве как раз именно Черный, и в малом лишь Белый. Исправить такое, полагаю, вряд ли возможно, это основа при появлении, и в немалой степени потому и такой, что таким образом установлено при появлении, и потому-то теперь таким полагается и дальше жить. Теперь бы и в прочем, в возможностях, и в понимании ну хоть немного толково и дальше продвинуться. Искренне надеюсь, что столь важное всякое разное такое удастся. Но, как надо понимать, именно из-за того с такой пользой столь долго и жил, многое из происходящего лучше всех прочих иных, таких, которые просто и рядом шатаются, худо-бедно, всё-таки, а понимая. Как следует судить из основных по ходу дела открывшихся истин, при надлежащем движении в таком направлении прежде всего именно умнеть полагается. Здесь бы действительно, ну хоть немножечко больше во всяком различном и истинном, а разобраться. Что же о прочем, то время уже миновало, и истины уже другие открылись, и просто нелепо читать о вредительстве. Здесь теперь если что-то и можно увидеть, то только намёки на искус, который теперь даже рассматривать как-то и несколько, в сущности, даже и вроде бы попросту, а не с руки — в реальности понимания нынешнего не требуется пояснений, чтобы осознать, что текст книги — творение гораздо более сложное, важное. А уж насколько? Здесь, когда поумнеем должным образом, тогда с такого рода тайнами и разберёмся. Тем более, что что бы не получилось, как результат, такое можно будет пытаться распространить — глядишь, получившаяся подсказка станет достойным внимания следом для хоть кого-то, оказавшегося в силах духовно собраться, чтобы пойти именно подобного рода дорогой, найдётся повод кому-нибудь из таких, что прочтут, потом, даже если написанное большему и не научит, дать, пусть и небольшую возможность, а поумнеть, после чего, глядишь, сможет написанное для такого, более умного, достойным направляющим помощником стать.

ПОСЛЕ ОЧЕРЕДНОГО СНА

Если присутствует желание в развитии, в прогрессе духовном стараться помогать — постараться как раз помешать? Чтобы в борьбе и через оказание сопротивления-противодействия и происходил столь важный и необходимый при собственном развитии духовный рост? При этом многое фиксируемое и действующее может касаться непосредственного восприятия того самого, в конкретных проявлениях видимого? Вплоть до деталей? Благодаря чему сообразно взглядам сплошь и с подобной стороны, и всяческий участник в всяком экзотическом происходящем и внешностью соответствующей оказывается сообразно обстоятельствам обогащён? Весьма! Особенно притом, что здесь пока не очень ясно, и которым из таких, если силёнок при такого рода росте всё-таки, а поднабрать удастся, удача улыбнётся получить возможность только взглядом в этаком происходящем как-либо, самым различным образом участвовать, правя видимый образ этого самого происходящего? Такое несомненно впечатляет, одно только до сих пор точно довольно непонятно, что именно для такой, толи присутствующей, толи отсутствующей правки взглядом и при всяческом-различном случае необходимо, и почему одним точно достаётся от такого, что-то как-либо меняющего и стороннего воздействия побольше прочих, а другим определённо меньше?

Первая мысль после прожитого дня — всегда правильней всего, если пришло в голову хоть что-либо из нового, незамедлительно и сразу записать. Тогда, ночью, писалось и заметно проще, да и легче, и помнилось увидевшееся несколько получше, и возникали специфические мысли именно о таком, о чём писалось. Теперь пол дня позади, и есть ещё вроде бы что взять и записать, одно только, некие возможности вспоминать минувшее уж если возникают, то, как не крути, но только лишь отчасти. Что же касается дня, в плане подмеченного здесь ещё раз сам себе имею склонность взять и повторить, что это весьма хорошо, что столь толково и к чему-то именно похожему-подобному, а подготовили, да и дар от Господа получен именно такой, какой и нужно. Иначе именно такое точно ну никак бы не заметил. О всяком и таком, как теперь людей не до такой степени откровенно на столь недоброкачественные физиономии разводит, получше в телефоне написал, как надо понимать, время придёт, оттуда, в телефоне писанное, и в подобный текст когда-нибудь перенесу. Сейчас скорей всего, а поважнее будет отмеченные некие помарки в поведении, совершенно случайно в обстоятельствах подмеченные, всё-таки не забыть, случайно в стороне оставив, после чего старательно, детально описать. А между тем, подготовили действительно хорошо, потому некоторые вещи, для любого всякого обычного живущего вполне обыденные и простые, сразу стали казаться в достаточной степени странными. То, что раньше те, которых каждый раз пытались разместить перед таким, что воплощает именно минора в храме и во время протекающих молений, отличались избыточно коротким ростом, что ж, именно такое и по ходу дела подмечал уже действительно давно. Раньше такого рода молящиеся, вследствие того, что короткими были, не слишком-то и мешали, пусть всё время пытались между лицом и распахнутым притвором оказаться. Теперь ситуация реально изменилась, и вследствие подобного уже несколько раз перед распахнутым порталом в храме норовит встать мужик и росточком, вне сомнения, повыше, а если всё-таки смещаюсь в сторону, после чего размеры-габариты тела и встающий на пути взгляда затылок теряют некую возможность помешать, незамедлительно появляется ещё кто-то, очередному из таких мужику словно будто бы на пару, далеко не всегда такому мужику, между прочим, знакомый, чаще всего это и вовсе женщина, но тоже с заметно более крупным и приметным ростом, после чего тоже пытается увиденное телом-головою загораживать. Пусть далеко не всегда всё всякое подобное становится предельно-нестерпимо нежелательным, тем более, что соответственно всегда вполне можно и своё положение без промедления чуть-чуть, а поменять, однако и сама повторяемость такого экзотического мелкого вредительства уже выглядит поболее чем просто любопытно, и это само по себе уже заставляет хоть о чём-то, связанным с подобным, а задуматься. И ещё, помня о подсказке о сторонних всяческих воздействующих, пока пусть лишь насколько получается, однако всё-таки начал присматриваться к всяческим таким, которые хоть в чём-нибудь ведут себя рядом ну хоть в чём-то как-то некорректно. Пока больше всего любопытного дарит именно транспорт. И первым, и самым заметным, стал довольно нелепый, встретившийся по пути субъект, косивший под слегка пьяного мужика средних лет. И неестественное поведение подобного на остановке, когда всё время возле-рядом с озабоченным видом вертелся-терся и крутился, по виду едва под руку не лез, да и прочие нюансы, всё скорей заставляло думать, что сразу же подмеченный странный субъект хочет таким, слегка разморенным выпитым, обычнейшим пьянчужкой именно казаться. Одной из первых такого рода выдающих мелочей стала, как раз, кстати, маска, точней попытка маску перед действием обычнейшим, когда такого рода неестественный объект собрался всё-таки в троллейбус заходить, надевать. Сразу становилось ясно и понятно, что с таким объектом из обычной повседневной реальности, субъект, обративший на себя внимание, до всего приключившегося, дела хоть какого-нибудь, и уж тем более повседневного контакта не имел. Да и такая истина из простых, что такого рода представитель общества человеческого, находясь под парами, маску никогда при входе в такой-то транспорт одевать бы не стал, тоже было этому косящему явно неведома. То, откуда все одеваемые маски всё-таки по ходу дела взялись-появились, и как в подобных трудах недееспособному в процессе помогали, здесь и вовсе песня полностью отдельная-особая должна быть спета, но тоже и всё о таком же — такого именно в нормальной жизни точно, говоря простым языком, попросту не бывает. Ну, а когда на озабоченного специально взял и прикрикнул, чтобы больше возле столь надоедливо не вертелся, и этот странный субъект вынужденно подальше отсел и с теми тремя девицами разговоры завёл, девицами, которые, судя по складывавшейся ситуации, от этого странного типа других, в транспорте едущих как будто бы отгородили, то здесь и вовсе все стало по сути своей ясно и понятно. И первое, что сразу бросилось в глаза, это то, что для создания полноценного изображения, подходящего видимым и происходящему, эти девицы с таким экзотическим объектом, вроде как подвыпившим, разговоры завели, после чего без малейшего промедления стало понятно, что, как этот мужик, и эти девицы, тоже мало что понимают и знают о самой схеме всей организации происходящего, и требуется здесь кое-что в дополнение ещё, чтобы хоть как-то, а спасти всю ситуацию. Ясно было только одно — о чём именно впору разговоры заводить, да ещё где, и как, и с кем такие разговоры как-либо пристало заводить, что этот озабоченный, что эти три девицы точно ни намёка на понятие не имели. Девицы, кстати, если оценить по внешности, в принципе выглядели очень даже миленько — приятно, единственное, даже при течении столь коротенькой поездочки успели совершить достаточно много самого странного вида сверх нелепейших, по сути, действий, которые обычный человек, находясь на месте этих, странных поведением девиц, совершать, уж это точно, при такой сложившейся ситуации, сомнений ни малейших нет, не стал бы. Это же в самой полной мере касалось действий-разговоров довольно среднестатистической внешности дамы в другом, на вид обычнейшем троллейбусе. Вначале подобная попутчица приложила какие-то нешуточные, в принципе, старания, чтобы бухнуть, сначала свои вещи, а потом и себя на то место, на которое вознамерился сесть, этим и явно нешуточно озаботившись на занятом сиденье обязательно раньше кого-то из едущих в этом транспорте сидеть, и чтобы никто ни в коем случае при всём подобном даже рядом не уселся. И это-то в полупустом троллейбусе! Потом, когда дама рядом сидящая, стоило рядом попросту усесться, незамедлительно ушла, после чего сразу же переместился, как большинство людей и поступили бы, поближе к проходу, стала прилагать весьма серьёзные старания, и в том числе даже словесные, желая, чтобы теперь, встав, обязательно такую странную особу туда, подальше, и притом вместе с вещами, именно к окну пропустил. То, что обычные люди себя таким образом, мягко говоря, никогда не поведут, столь странная представительница женского пола точно не знала, уж больно нелепым у этой дамы получился и набор слов, и действий, да и прочих тонкостей и фактов, промелькнувших, надо отметить, в заметной и чувствительной скоротечности, потому как, не желая мириться с пребыванием столь странного субъекта рядом с собой, ответил, что, это уж точно, не хочу вставать и кого-то и куда-то рядом с собой пропускать, демонстративно взгромоздил на освободившееся место свой не столь уж маленький, перемещаемый в процессе груз, после чего такая удивительная пассажирка практически незамедлительно, булькнув что-то невразумительное-малоприятное, выскочила из транспорта вон. Однако, в общем, все эти увиденные и подмеченные, довольно странного свойства события и действия в конечном итоге заставляли всё-таки серьёзным образом задуматься. Действительно, в общем и целом, на вид вполне нормальные человекоподобные обычные индивидуумы. Одна беда с поведением, разговорами, действиями. Бывало ведь и что-то чуть иное, ну, вроде этого, который, когда элементарным образом от храма уходил, тогда и высмотрел подобного — не скажешь даже, прикатился, скорее приполз едва перемещаясь в кресле-каталке к тамошним обычным побирушкам, кстати, никогда раньше этого среди подобных что-то как-то и не видел, ну, точно уж не приходилось что-то, уж больно внешностью подобный новоявленный мог напугать кого угодно, и любого, наделённого избыточной фантазией, при попытке прорисовки подобного изображения своей сверх неестественностью был способен озаботить. А, кстати, эти, те, что в транспорте сплошь поведением нелепым отличились, в плане оценки внешности казались вроде бы и даже ничего. Только это подмеченный, с подобным всё было, по сути, смыслу именно проходящего иначе, и всё сопровождало истинно необъяснимое своей нелепостью, такое очень сверх не склонное состыковаться с элементарнейшей обыденностью поведение! О некоторых тонкостях-нюансах всякого того, как надобно себя вести, здесь вроде бы и знали, и что-то вроде бы умели, например, карточками пользоваться знали как. Из именно такой же области, эти девицы в неестественных таких своих беседах с псевдо алкоголиком сумели, глупости при этом несусветные наговорив, и Путина с Америкой по ходу дела взять и помянуть. Но в остальном! Здесь словно были неизвестны тонкости того, как именно можно, надо, принято и допустимо в таких или же иных обстоятельствах себя в подобном случае вести. То есть, таким образом всё получается, что общая картина всякого такого, как процесс должен был пройти, была в подобном случае таким участникам в такой ли, или же иной степени, а всё же, кем-то, как-то всё-таки сообщена, но тонкостей затеянного действия такие результаты подготовки, на которых и ложилась та задача выполнять затеянное и осуществлявшееся, не знали, это точно, и это сразу же бросалось всякому живущему в глаза — совершенно ничего не знали. (Потом, кстати, касательно таких, своим поведением именно в обществе человеческом не состыковавшимся, поведением отличившимся, выделившимся, нашлись и другие, например, в льготной аптеке, при этом эти особенные и особо отличились, выделившись сразу же на общем фоне столь серьёзно, что такое просто по определению нельзя было, именно сразу, не отметив, не заметить. Во-первых, эти себя при происходящем сплошь за каких-то, опасного характера, хулиганствующих личностей попытались выдавать, хотя, учитывая, как пытались всё подобное выдать-оформить, любому сразу становилось ясно, что таким, где льготники сидят, ждут пока очередь, наконец, подойдёт, делать, хулиганами себя изображая, было, и без объяснений ясно, просто нечего. И уж тем более, всё стало по определению приметно, когда случилось и ещё кое-что, позволившее высмотреть нечто нелепое и странное — это когда вдруг, получая из расположенного рядом с хулиганами, аптечного автомата номерок с очередью, пришлось подвергнуться со стороны таких нелепейших для подобного места персон такому идиотскому наезду. От этого буквально за версту тянуло полным незнанием, о чём, с чего, к чему речь завели, то есть, о подобном, ну, что есть слова такие, и, может быть, даже обидные, об этом, очень может быть, известность всё-таки какая-то присутствовала, но, собственно, к чему, зачем и почему такое говорят, об этом точно с пониманием было предельно небогато. Если учитывать, что этого, не очень умного, что в этом месте столь нелепо рот раскрыл, к такому, всё-таки, скорее всего какие-то позывы подтолкнули, то, как и следовало ожидать, находясь в столь мало подходящем для конфликта месте, развить дальше словес подобное по определению выглядело вряд ли хоть чуть-чуть, хоть в самой малости возможным. Но кто-то столь нежизнеспособную по виду схему столкновенья, а зачем-то в этом месте строил, и такие, сверх нелепые по виду люди в этой аптеке, а зачем-то появились, и свой конфликт зачем-то, но пытались в этом помещении затеять, только зачем и почему, вопрос большой? Уж больно всё нелепо выглядит и запредельно глупо.)

Может поэтому и было тогда столь весомо и словно подталкивая к действию по ходу жизни сказано, после того как надлежащим образом благословили — самое важное, предельно хорошо, по сути, полностью, насколько только оное возможно полноценно вжился в общую, единую человеческую повседневную реальность?

Но тогда откуда с некоторых пор вокруг все эти несколько корявые всяческие варианты спутников из повседневности в столь откровенном изобилии и со столь изрядным постоянством достаточно настойчиво и с редкостным обилием берутся?

Варианты эти, непосредственно таких, с которыми по жизни сталкиваешься, кстати, далеко не во всём и точно, что не очень безопасные, а потому теперь было бы крайне, исключительно благоразумно относиться ко всему, что вдруг берётся ниоткуда и старается хоть в чём-то как-нибудь напакостить и навредить с крайней возможной осмотрительностью и вниманием. Даже сейчас заметно, что теперь возможно именно чего угодно, и при самых сверх нелепейших подвохах ожидать, а потому, если хоть что-нибудь пытается хоть в чём-то, без различья, в чём, напакостить и навредить, толкнуть, подножку учинить, из под ноги убрать когда спускаешься откуда-нибудь стул, или же стукнуть, даже просто с редкостным избытком начинает вдруг вертеться вокруг-рядом, самое правильное, не сказав в ответ в качестве реакции пол слова, незамедлительно стараться отойти-отодвинуться от всякого подобного события как можно побыстрей и по возможности подальше отдалиться.

Незамедлительно приходится по ходу дела сделать уточнение. Сегодня при попытке успеть на транспорт один несколько странновато одетый субъект в узком проходе всё-таки дорогу загораживал, притом потом в транспорт не полез и остался на пустой остановке, видимо просто побродить на остановке захотел. Вследствие желания при складывавшейся ситуации успеть, всё-таки в самой облегченной форме этого странновато представителя человеческого общества в сторону руками отодвинул. Такое даже толком толчком и то не назовёшь, но сразу же, без промедления, посетили мысли о изрядной двойственности в данной ситуации сложившегося положения. С одной стороны, ни в коем случае никаких контактов, и уж тем более каких-либо физических, любого свойства, соприкосновений всяческих. По-прежнему с таким насколько можно соглашаюсь. Но вовсе, совсем, не касаться совершенно никаких людей, по жизни двигаясь, в определении невозможно, особенно когда перемещаешься в городском человеческом муравейнике. В толчее-давке всё может случиться-приключиться. Буквально сразу, днём, и бабка в толчее нашлась, которой вдруг в битком набитом пассажирами вагоне метрополитена, вдруг захотелось подержаться за кого-то из ближайших окружающих как за поручень. И сразу же, в изрядной толчее и впереди по эскалатору, нашёлся среди прочих и субъект мужского пола, двигавшийся на пол шага впереди и постоянно, уж столь специфически субъект подобный двигался, попадавший под мелкие пинки-толчки, (подобным образом наступали ноги на такого впереди идущего). При этом как раз было от контакта и не отодвинуться, и сзади, и вокруг люди, скученно тесня друг дружку, именно толпою шли, едва ногами при таком переступали. К тому же почти каждый второй спуск-подъём по эскалатору обычно в обязательном порядке требует касания-отодвигания того, который при таком движении мешает. Не говоря уже о всякого такого рода случаях, как с тем субъектом в слишком узком месте, надо спешить, а именно такой возник в проходе, где, ну никак не обойдёшь, мешает, и всё притом, что сам никуда обычно не идёт, стоит. При именно таком раскладе ситуации, если элементарно обойти нельзя, хочешь-не хочешь, а приходится кого-то загораживающего как-то всё-таки через касание поторопить. Одно только, сразу же вопрос покоя не даёт — раньше, глядишь, ничего бы на подобном фронте может и не потревожило, ну, а теперь, всё столь серьёзным образом закручено, что даже самый крошечный конфликт категорически недопустим. Как же теперь такую, постоянно возникающую при движении задачу разрешать? Увы, но пока что непонятно. Тем более, что всякие сторонние объекты, готовые вмешаться в протекающий процесс, да всех подобных, в принципе, особо долго и искать необходимости нет. Вечером из храма возвращался, такие встретились, как только рассмотрел-увидел, впору сразу же креститься начинать. И, кстати, лишний раз возник повод поблагодарить таких, благодаря чьим усилиям оказался к всякому подобному настолько хорошо заранее подготовлен. Здесь, только взглядом скользнул по якобы женщине развратной направленности, которая, спасаясь от заслуженного наказания хоть ненадолго, как надо понимать, клялась, что сможет соблазнить, сразу перед мысленным взором вся картина с разными нюансами и без какого-либо промедления малейшего прорисовалась. После такого полагаю, любому сразу впору бы и убежать, и поскорей, а в данном случае, наоборот, как только, без малейшего какого промедления рядом с таким позывом место в основательно набитом транспорте освободилось, бежать никуда не стал, наоборот, уселся именно на это место, начал в телефоне что-то разное писать, и не без скепсиса созерцать краем глаза, как эта бедная-несчастная принялась вытягиваться-выдвигаться рядом, выставляя всем на показ свои обтянутые полупрозрачными колготками конечности. Вся ситуация в подобном случае казалась ожидаемой, а потому воспринималась не без некоторой основательной, явной издевки. Этих затейников, столь страстно жаждущих, ни в коем случае не выходя за рамки принятого общежития, вредить, если уж взялись это своё зло учинить, очень подводят возрастные тонкости. Как не крути, но сам объект, на которого хотят оказать такое, сексуально озабочивающее действие, не молод, уж шестой десяток, а потому и эти самые затейники под возраст в большинстве случаев пытаются подстроиться, и в случае, тогда случившемся, кстати, очень толково, если касаться внешнего оформления, подстроиться. Если при оценке опираться на накопленные знания, то такой жизненный опыт сразу намекнул, что это кто-то из недавно живших среди человеческого общества помогал, тоже, как такое надо понимать, надеялся менее ярко страданием наказания исходить по ходу дел текущих. Но в данном случае важно не это. Всю ситуацию, если касаться именно случившейся затеи, больше всего портило как раз то, что в месте, непосредственно откуда для своего зла пожаловали, совсем не в курсе, как живут среди людей, и как такое в обществе, по сути, происходит, и именно когда и как надо приманивать и становиться интересной. В глаза женские смотрят всё-таки не для того, чтобы в деталях рассмотреть, насколько здорово перед подобным та хозяйка тех ресниц такое всякое для соблазнения подводила-красила, в глазах, всё-таки душу ищут. А здесь такой взгляд в окружении всей ярко выделяющейся боевой раскраски, что от такого в первую очередь и убегать в самую пору. Да и партнёр этой, измучавшейся в выставлении всем напоказ своих, не столь уж скверных в стройности, почти что голых ног, если такому взбрело в голову зачем-то влезть в процесс, пусть и потом, сначала следовало при своём, до этого случившемся явлении, хотя бы чем-нибудь, но намекнуть, что это нечто рядом, столь измученно сидящее, хорошо знает. Иначе, когда эта парочка потом начали всё выставлять таким образом, словно давным-давно знают друг друга, всё странное происходящее смотрелось далее, мягко говоря, сверх основательно по идиотский — столько сидели врозь, друг вроде бы напротив друга, не знали словно бы один другого, а с некоторых пор вдруг потянуло ну едва-ли не ногами и друг дружку через весь проход в метро пихать. Да и с тем возрастом, как намекалось выше, у этаких затейников происходящего уж точно нелады. Уж если свой соблазн под почтенный возраст подгонять всё-таки взялись, то такого сексуального партнёра тоже, кстати, с весьма впечатляющим взглядом выделяющихся глаз, следовало сооружать на вид не столь избыточно-нелепо молодым. Сейчас, между тем, даже жалею, что на третьего участника такого действа ну ни пол взгляда случайного, уходя прочь не бросил, лишь только голос и расслышал, хотя иногда даже и радуюсь такому. Ну что за счастье может быть от созерцания того, кто, по всем признакам, имел желание учинить в отношении того, кому о всём таком писать задумал, чудовищную по последствиям, вредительскую гадость? А потому здесь только радоваться впору, что практически всё о возможности появления такой готовой неприятности заранее хоть что-то всё-таки, а знаешь, или, во всяком случае, о чём-то именно таком догадываешься, и потому способен тешиться уверенностью, что на такие жалкие попытки совратить уж точно никого не купишь. Сейчас, во всяком случае, пока организаторы такого рода всяческих затей ну хоть немножечко не поумнеют, куда заметно большую опасность, как ранее несли, всё время продолжают в повседневности нести те, кто, как раньше в меру сил старался, продолжают всячески стараться неожиданно и через разные любого вида гадости вредить. А именно такое, что когда-то продолжало, и далее по ходу жизни продолжает, от случая и к случаю, всяким разного рода неприятным донимать. Когда из перегретой жарящей сковороды в которой таким образом готовится картошка, и из которой, до случившегося, что и после столь нелепого случившегося приключения такие капли попросту не вылетали, вдруг вылетает перегретая капля используемого масла, летит на расстояние поболее чем целые пол метра и попадает точно в зрачок, спасением становится только лишь то, что при таком избыточно дальнем полёте, такому маслу температуру, как на сковородке, уж точно, что ни при каких условиях не сохранить. Здесь теплоёмкость у носителя не та. А будь всё чуть иначе, то при такой сверх неожиданности и сверх избыточной меткости иначе глазу точно бы пришлось самым серьезным образом от приключения случившегося пострадать. На этот раз обошлось, но именно такая, приключившаяся вдруг, попытка вредоносного попадания чем-либо, и при вылете издалека, и точно в глаз, уж точно далеко не первая. Как и когда опора под ногой вдруг не находится, всё оборачивая таким образом, что телом на пол рухнуть получается. И здесь беда прежде всего именно в одном — как с чем-то вне сомнения таким вредительским бороться, пока ясности, что раньше не было, и ныне вроде бы не обнаружилось. Очки как некую защиту не наденешь, ведь вроде бы такое по определению носить нельзя, не тем сейчас старательно и каждодневно заняты глаза, должны на мир без всяких изготовленных такого рода всяческих преград-помех смотреть и видеть. Чем же ещё от этаких вроде бы случайных нападений защищаться, пока, в виде ответа на вопрос, по сути, даже маленьким намёком в голову хоть что-то не пришло. Даже намёков на догадки нет.

Ну-ка, попытаемся проанализировать то, что столь откровенно привлекает к себе некое внимание. Что можно констатировать, когда мир начал отмечаемо меняться, имеется ввиду когда чуть-чуть не умер, став вдруг невольным непосредственным участником довольно специфических особых приключений, после чего удостоился посещенья Творца, признания права считаться тем, прошедшим испытания и благословения изменений, тогда, первой из особенностей, что сразу бросились в глаза, стало реальное состояние видимого мира в целом, который словно стал более блёклым, чем до того ранее, одновременно фиксировался до определённой степени неестественный цвет некоторых более чем обыденных вещей, хотя более откровенно выделялись, появляющиеся то здесь, то где-либо ещё, обладатели более чем нелепо выглядевших, даже и не скажешь, что именно лиц, скорее всё-таки как раз пугающих нелепых рожиц. Такое-то, на первый взгляд, и в жизни никогда и ни за что просто не встретишь, ну, разве что обладатель чего столь нелепого-подобного сам себе подобную рожицу-маску перед такой случившейся не радующей встречей специально как-нибудь возьмёт и нарисует, при этом теша себя не иначе, как надеждой произвести на кого-нибудь из таких, которые посмотрят, устрашающее впечатление. Рожицы эти несли в себе намёки на самые специфические свойства внутреннего неприятного характера, и во всём, и без исключения порождали мысли только лишь о чем-то и каком-то нехорошем. Ну, и длилось всё такое, экзотическое, маскарадное несколько дней. И, наконец, наступила пора некоторых более радующих перемен, и эти изменения тоже бы впору здесь детально-качественно описать. Промежуток, по времени незначительный, несколько дней, можно охарактеризовать разве что подготовкой, чтобы потом наполнить окружающее чем-нибудь таким, заметным, между тем здесь, пусть можно было и поспорить с первыми напрашивавшимися выводами, всё равно, главное, что привлекало при случившемся внимание, это довольно блёклое однообразие в одежде, прежде всего в обуви, и некоторая полнота представительниц женского пола самого разного возраста. И не то, чтобы все сразу же подмеченные выглядели в своей массе именно подобными, с достаточным избытком, некоторые из таких, которые всё ещё дружили с юностью, могли отличаться и какой-то худобой, но именно таких, которые уж точно именно к худым не относились, уж это точно, что перемещалось среди всех подобных прочих в некоем чуть больше доминирующем множестве. (При всём подобном, и учитывая обстоятельства и ситуацию, серьёзно донимает острое желание задать вопрос — с чего, да и ещё и столь с избытком многих, и в такую, с явным избытком, без труда фиксирующуюся полноту-то вдруг и сразу потянуло? Однако пока всякому такому объяснение, с которым можно было бы без видимых проблем, а согласиться, прощупываться словно бы не хочет в принципе. Здесь, откровенно говоря, сразу за таких, которых под венец ведут, и за таких, которые под венец должны вести, впору искренне переживать. Такая же, с такими, полными ногами, от стройных ног соперницы вся ревностью, даже и повода к такому не имея, изойдёт! А потому здесь, спору нет, что было бы, сомнений никаких, что лучше, чтобы было бы побольше именно таких, что смогут ощущать, что привлекательнее выглядят в глазах иных мужчин. Такое всем, сомнений нет, понравится побольше.) (А ведь наверно можно констатировать, что с каких-то пор, не то, чтобы красавицами стали, но по признакам первичным стали выглядеть получше, как, в принципе, и уродливых лицом тоже на первый взгляд с избытком и под блуждающий взгляд вроде бы в избыточном количестве под взгляд не попадается.)

Что ж, попытаемся фиксировать и первый результат продолжения прозревания в таких, крайне пикантных содержанием вопросах. И первая мысль из приходящих в голову — получается, здесь многое зависит от того, насколько сам поумнел и поглупел? И если мир по ходу жизни таким образом, что и событиями, да и действующими лицами теперь выстраивается вокруг сообразно всякому такому, насколько сам для восприятия подобного стал сообразно росту духовному пригоден, то, будем рассуждать надлежащим образом, пожалуй, получается именно к такому, во всяком случае, пока, уж точно и насколько всякая реальность оформляется готов. А к восприятию другого прочего, что остаётся словно вне сознания, пока ещё готовности элементарно нет. И, если всё таким специфическим образом организовано, то уж, во всяком случае, пока, даже в намёке вроде бы любое понимание отсутствует, а как же теперь и на всё это, в лучшую или же худшую сторону что-то смещая, следует, воздействуя, что-либо в надлежащем направлении менять? Да и что следует менять-смещать-изменять и варьировать? Здесь бы с такими странными догадками о изменениях сложности-яркости всего без исключения бытия и с удовлетворяющей и неудовлетворяющей полнотой разобраться, чтобы самые нелепые сомнения более не терзали! А то, уж больно круто как-то всё выходит — по ходу дела и такие перемены с постоянством видятся-мерещатся, при этом всякие и разные, а потому, если на первый взгляд прикинуть, то больно уж какие-то избыточные всеобъемлющие и всеобщие изменения по результату получаются. Что же касается непосредственно догадок именно о таком, а почему, и с чего такое вдруг? Что в данном случае сказать? Из существующего месива доступной информации, доставшегося от других, таких, кому когда-то тоже выпало, пусть и достаточно недалеко, но пройти подобного рода дорогой, можно вычленить некоторые мысли о таком, что здесь немаловажным может оказаться степень воздействия самых различных выборочных строк, прочитанных во время благодатного моления, которые, как казалось некоторым, о всём такое написавшим, оказывают должное влияние не только на голову, череп, мозг, но и, с определенного момента, на окружающее этого молящегося, некое пространство, как можно догадаться, расположенное в зоне доступной видимости-слышимости или какой-либо иной воспринимаемости. С таким и согласится можно, и не согласиться. Если всё таким образом устроено, то, всё равно, сомнительно, что здесь всё как раз по подобному организуется, что кто-то где-то как-то в неких коллективно строившихся для того пенатах молится по некой, перед чем-либо таким среди помолившихся распространяемой инструкции. То есть, здесь всё должно быть устроено именно таким образом, чтобы полностью доминировало сознательное, именно духовное участие молящегося в непосредственно таком, при молении происходящем действии. В молении участвуют обращающиеся с молением, а это значит, обременяя себя текстом, пусть особенным, молитвенным, соглашаются с переменами-последствиями качественного улучшения телесного-духовного, и просят при таком признать себя, никаких сомнений, годными к возникновению каких-то новых притягательных возможностей на всё, что привлекает и одновременно радует, в самой различной степени как-либо, но скорее радикально и меняя нечто повлиять. Ну, а раз с таким столкнулись, то и возможности управлять чем-либо и править что-либо, когда начинают происходить такие ожидаемые перемены, должны оказаться молящимся в достаточной степени, а всё-таки доступны. Неплохо было бы здесь только, чтобы всякий такой, у кого желание возникло таким образом молится, сумел до этого душой дозреть и догадаться, как именно следует всем, когда подобное столь радикально вслед этому молению меняется, по пожеланию, и правильно управлять-править. При этом всякое подобное пока ещё уж точно далеко не всё, над чем ещё желательно, и это значит, следует как-то подумать. И одной из основных дополнительных тем выглядит простой, в принципе, вопрос — а насколько полно способен трансформироваться разум-череп? Если судить по присутствию-отсутствию треньканью телефона в прежние-былые времена, тема подобная раньше трогала таких, кому приспичило самым внимательным образом наблюдать за всем происходящим. Думаю, если учитывать, что перемены в состоянии головы по-прежнему всё время продолжают в некой, пусть и специфической форме фиксироваться, при любом развитии сюжета считать, что на подобном фронте ну хотя бы что-то может оказаться хоть когда-нибудь закончено в такой, нынешней реальности, что на глазах и откровенно строится, по меньшей мере несколько с избытком рановато. Да, будем максимально честными при общении с самим собой, первый вопрос, который сразу же напрашивается — а что вообще в подобной области и можно было бы с уверенностью отнести к разряду неких знаний? Или вопрос такого рода в данной ситуации попросту неуместен? О тонкостях творящегося если ну хоть что-нибудь и можно зафиксировать, это как раз разве что присутствие своего рода представления, что, в сущности, среди последствий замечаемых происходящих перемен не только некое увеличение возможностей содержимого трансформирующейся черепной коробки, но и приобретение странных ощущений при касании самой головы в целом теми же руками — здесь мысли могут возникать о ослаблении прочности костей черепа, при этом вплоть до состояния во всех отношениях критического. И вместе с тем, самые разные перемены, а всё подобное идёт, что уже само по себе намекает на возникновение в качестве какого-никакого результата неких особенных возможностей, будем говорить прямо, всё подобное скорее радует, чем как-либо пугает. Что же касается именно черепа, здесь видимо всё строится-организуется по результату таким образом, что следует отнестись к самому процессу своего дальнейшего существования с максимальной осторожностью. Надо постараться сделать всё, чтобы потребовавшую столько затрат самых различных сил для своего создания голову ни в коем случае не повредить. Видимо подобные мысли с некоторых пор должны главенствовать, когда бы, что бы рядом и в течении жизненного действия не приключалось.

КНИГА (с таким написанным всегда есть повод лишний раз прочесть-переписать)

Еще кое-что. После просмотра обратившей на себя внимание телепрограммы. Здесь прежде всего надо помнить, что теперь открыто и доступно то, от чего и человек-организатор этого показанного, как и любой другой, вне всякого сомнения, предельно, вне сомнения далёк, но раз всё всякое такое показали, приходят мысли, что значит было надо, чтобы всё именно подобное тогда увидел. Начать обдумывать следует, судя по всему, с того, что, по возможности, попытаться в первую очередь вывести на первый план, отмеченные при показанном нюансы — и здесь и сразу прежде всего всегда следует себе напомнить, что организованно-целенаправленных врагов вокруг и где-либо не существует в принципе, а это значит, что и в чём-либо таком, с чем сталкиваемся как-либо по ходу жизни, неких особых исключительно вражеских действий нет по определению. Есть две, качественно разные организующие стороны, подталкивающие в разные какие-либо направления возможного движения, и это при достаточно конфликтном собственном противопоставлении предлагаемых вариантов возможного развития сюжета, и именно это больше чем разнообразное противодействие при качественно разных сторонах воздействия на всякое происходящее, способно породить то, что и принято обычно называть тем самым прогрессирующим поступательным развитием. Сам человек, что лишь отдельно взятый индивидуум, что общество человеческое в целом, в такой-иной форме своего численного, национального, интеллектуального охвата начально-базовый участник всякого происходящего. И, ввиду того, что способы и схемы хоть какой-нибудь организации происходящего, касательно отдельных индивидуумов, и общества, в котором таким образом живём, в сущности разнятся качественно, можно в который раз напомнить, что, как человека отдельного, живущего, и, соответственно, всё человечество отличает прежде всего как раз не только некая способность с пониманием в процессе жизни принимать-употреблять расчётно-числовую базовую схему для осмысления любого всякого случающегося, но, что особо важно для людей, что, как была в приоритетах, продолжает оставаться неоспоримо важной схема чувственная построения какого-либо отношения ко всему и вся. Практически во всём людям нет хоть какой-нибудь необходимости доказывать, насколько это всё-таки неоспоримо важно, когда такие порождаемые тиражируемыми какими-никакими действиями чувства рождают надлежащего и качественного уровня позывы, у каждого отдельного живущего, после чего, как результат, сообщество живущих в целом пронизывают надлежащие, особенные чувственные схемы радующего, полного какого-то особенного ощущения бытия. Трудно затеять глупый спор оспаривая очевидное — цифровая схема построения всего того, что происходит-окружает чуть ли не со всех сторон очень важна, подобное реально может многое, беда только, всё подобное принципиально полностью непоправимо пусто и по определению безлико. Здесь ожидать чего-то, хоть немного выходящего за рамки уже раз когда-то где-нибудь случившегося по меньшей мере к глупости относится и, несомненно, истинно наивно. Первичная основа-целесообразность, поставленная во главу угла при проектировании всех подобных действий, незамедлительно становится бедой. Для всех таких понятных для простого человека жалости и сострадания здесь по определению не найдётся места. Когда во главу угла возведена лишь целесообразность-правильность, для жалости и сострадания по определению какого-нибудь места не найти. Но как уже, повествованье начиная, напоминал неоднократно, врагов, целенаправленно вредящих, в таком, что творится вокруг всякого живущего, в сущности, не присутствует. Каждая из действующих сил должна изо всех сил стараться выйти всё-таки на первый план в таких особых действиях, которыми и озабочена, и в которых, вытворяя выкрутасы, желает в чём-либо таком, либо в подобном, но ином, во что бы то ни стало одержать зачем-то верх. Но результат, всё это только то, что и должно как следствие своего рода столкновенья получиться, то, чем и будет в результате некая необходимость отчитаться после всех таких затей перед лицом Творца, а в данном случае этим как раз оформятся и люди, и человеческий прогресс, не просто некое количественное живущих поумнеет, в целом, размножение, на качественном направлении, свершит очередной, достойный восхищения скачок, всё несомненное и получившееся улучшение по ходу оформления очередного качественно более высокого и радующего результата по факту завершения очередного жизненного радующего всех процесса, поднимется на новый радующий несомненно уровень, и да появится у всех таких, кто жил когда-то ранее, возможность словно просыпаться образом своим в таких, что будут вновь рождаться-развиваться позже. Да. Можно сколько угодно долго выставлять людей всего лишь скопищем каких-то шевелящихся существ, всего лишь чуточку, чуть-чуть немного более реально совершенных, чем всё обычные живые обезьяны, главенствующий в вопросах именно такой оценки, Бог Творец, надеюсь искренне, потребует, чтобы все, кто столь активно и вокруг вопроса вертится, или вопросом как-то озабочен, продемонстрировали через собственное столь активное участие в назначенном процессе, жизнь надлежащую. Да будет обеспечено, по меньшей мере, всё рождающимися душами, достойными такого пробуждения для появления и становления существа, заметно более совершенного, а это значит, но надо постараться получить, как сказано, способный радовать духовным уровнем достигнутым при прежней жизни и несомненной возможностью по запросу вспомнить прошлое, воистину достойный, пусть несущий на себе штрихи от лика прошлого, но, несомненно, новый и способный радовать любого результат. А в приключившемся, что столько тысяч лет уж минуло, а результата до сих пор, такого, что способен радовать, всё как-то нет, во многом следует винить не столько именно таких, кто якобы в происходящем как-либо вредил, как, в принципе, и не самих людей, с такой демонстративной, общей для живых настырностью по-прежнему повсюду продолжающих хранить среди главенствующих основных своих позывов нечто, позаимствованное из самых примитивно-гадких и убогих, именно звериных отношений. То, что рождающихся и живущих, по ходу протекания существования, от случая и к случаю, то с одной стороны, то с другой подталкивают на такого рода, чрезвычайно грязную и отвратительную по последствиям дорожку, здесь спор какой-то затевать и повода, по сути, не найти, сомнений нет, подталкивают, это точно. Зависимость здесь только от того, какой стороны ставленником почитается такой ли, или же иной участник учинённого воздействия, а дальше, среди первых испытаний, которым сразу же подвергнут именно того, кого и постараются по ходу дела замарать, станет открытие пред непонимающим, что на него, собственно, таким своеобразным образом, по сути, ополчаются, самых демонстративных, привлекающих возможностей легко и просто, но не самым честным образом, удовлетворить любые, и довольно ярко мучающие всякого обычного человека, всевозможные различного свойства пожелания. Нельзя не констатировать, что большинство людей оказываются к такому совершенно не готовы и в подавляющем большинстве случаев идут на поводу у таких непонятного происхождения сил, что вдруг, и не с того, и не с сего внезапно повели по жизни за собой. При этом представители какой из сторон совращают этого несчастного с пути истинного, рассказывая здесь хоть о чём-либо подобном и имея уже по весомости солидный и немалый опыт, даже судить по ходу не возьмусь, потому как действовать могут представители от каждой из сторон, что от стороны Света, что и от Тьмы. При этом, как уже неоднократно уточнял, если подобным образом и совращают-соблазняют чем-то, то это всё ещё не значит вовсе, что целенаправленно и именно вредят. Во-первых, раз присутствует такое, как соблазн и искус, то первым и, по сути, самым важным при подобной ситуации окажется не поживиться на пустую дармовщинку, а, как раз наоборот, продемонстрировать, что человек, которого столь откровенно соблазняют, все хоть немного, но сомнительного свойства действия-решения определённо в состоянии самым решительным отрицанием отвергнуть вне зависимости от всей степени какой-то важности-весомости, ставших доступными, возникших стимулов, влекущих в сторону такого, чем-то пусть и незначительно марающего. А во-вторых, как, и уже не раз, упоминая, говорил о таком, собственный нажитый опыт учит, что просто и в пустую, без хоть кой-то пользы в чём-то где-либо когда-либо в дальнейшем, если идёшь дорогой испытаний, никто и никогда не станет почему-то мучить-изводить-марать. Если выдерживаете некое какое-то такое испытание, спустя какой-то срок, время иного испытания придёт, наступит вновь момент, когда станет понятно-ясно, что всё, чтобы где-то и когда-то, именно тогда, при испытаниях раньше, ни случилось, приобретёт в чём-то полезный смысл, потом определённо помогающий по ходу дела проходить очередное возвышение, лишь надо только поступать предельно правильно, и не отчаиваться, и не сдаваясь действовать, и двигаться вперёд.

КНИГА как возможность использовать

Чем дальше при обдумывании обрабатываю как-либо подброшенную свежую идею, очередную, новую, тем больше обнаруживаю, как в таком чрезвычайно много несомненно разного полезного. Что же до сути, смысл такой — чтобы достойным образом влиять на всё вокруг, в процессе протекающем всё, в сущности, необходимо организовать таким особым образом, чтобы по ходу дела, от такого, вне сомнения особенного, выделяющегося участника происходящего, при должном и вполне реально-значимом воздействии на что-то и в процессе исходил достойный и рождающий какую-никакую радость, счастье, видимый и поражающий сознанье прочих Свет. (Один только вопрос, если живёшь обычным человеком и среди людей, к чему способно привести такое экзотическое и тревожащее прочих оформление?) В подобном Бог, здесь сомнений нет, прежде всего именно Создатель и Творец, и прежде всего именно пример для радостного, надлежащей направленности, подражания во всём, пусть охватить сознанием такое в сути, по определенью невозможно, но можно пользоваться тем, что подмечается, когда пытаешься продвинуться дорогой собственного улучшения. Создатель, в Сути Своей, именно источник Всеобъемлющего Света Высочайшего и ощущаемого в максимальной полноте, духовного и истинного счастья. Реально трогающие и организующие личность-душу чувства, когда-то, как-то, в чём-либо таком окрыляющие высочайшим счастьем, в сущности, любую духовную суть, исходят из такого центра-концентратора всего и вся, неописуемыми в степени и уровня воздействия Сияния лучами. И именно поэтому и следует желать себе удачи удостоиться по ходу дела лицезреть такой, вне всякого сомнения, высочайший дар, какой только и может быть, пока живём и не живём, ниспослан. Но надо помнить, что всё непосредственно такое, прежде всего иного прочего, основано, сомнений нет, что именно на чувствах, которые рождаются при созерцании подобного источника воспринимаемого счастья, а это достигается одариванием подобным всякого того, кто это самое воспринимаемое счастье способен столь открыто-недвусмысленно испытывать. И потому, если захочешь вдаль идти столь знаковым, и, вне сомнения, такого направления путём, после чего достигнуть, надлежащего по уровню и качеству воздействия, и радующего всех без исключения результата, прежде всего старайся сам стать вне сомнения таким источником такого радующего хоть кого-нибудь, духовно и окрыляющего счастья, к которому среди любых других возникнет некое желание стремиться. Среди людей, в качестве яркого помощника в подобного рода вопросах, предполагается издревле в виде использующейся простая и обычнейшая, но наезженная колея — милостыня. Даруя хоть кому-нибудь нечто, вне сомнения желанное и помогающее, прежде всего, помогаешь подобным, вне малейшего сомнения, себе самому. Пусть поначалу таким образом и поднимаешься лишь над убогой примитивностью и над ничтожностью духовного развития, но здесь затраты, как и действия, по сути, оказаться должны хоть какими-нибудь, но определённо, вне сомнения достойными ну хоть какого-нибудь всплеска и начала должного Сияния духа над безликой и обыденной убогой пустотой таких, которые не отличились в чём-либо таком нигде, ни в чём, никак и никогда. Одновременно, среди прочего, особую важность, вне сомнения, приобретает и целеустремлённость хоть какого-либо, из подобных, действия, после чего грандиозность всех, каких-либо, но понесённых при таких трудах затрат становится уже не столь уж грандиозно значима — весома, то есть, словно сама собой отходит вроде бы на второй план и становится не столь уж и важна. (Об этом только рассуждать повсюду и себя хваля не надо, а то, как весьма правильно-разумно сказано в книгах Святых, себя хваля уже получишь всё, то есть, таким образом в глазах людских возвысишься, а не духовно.)

Важно, чтобы прежде всего сам захотел чем-то подобным, как-то и кому-то как-либо помочь, после чего, несомненно, помог. А чем такое всё потом и как-то когда-либо всё-таки обернётся, и во что выльется после, в дальнейшем? Предсказывать подобное заранее достаточно сложно, но то, что всякие, место имевшие, похожего характера деяния в пустую никогда не минуют, это уж точно. И здесь для некоторых из таких, которые, и с определённостью, решатся вдаль идти как раз таким, помогающим душу отчистить путём, важным становится, что главное здесь всегда помнить издревле знакомое многим и распространившееся повсеместно, особое правило, давным-давно насоветованное людям силами Высшими: делай добро и бросай всё подобное в реку — то есть, творя своё доброе дело, не жди специально чего-то взамен, делай добро и радуйся только тому, что сумел, пока жив, хоть когда-либо, где-то, а сделал такое, чем же в ответ всё воздастся, худо ли, бедно, наступит когда-нибудь должное время и такое желанное нечто, то самое доброе, и само вдруг проступит и обнаружится во всей своей красоте. Кстати, здесь следует оказаться особо внимательным, вследствие того, что, судя по картине такого, с некоторых пор видимого, замечаемого, можно и выводы сделать, что от того, насколько смогу оказаться источником чего-то, вызывающего чувства приятные, радующие, в немалой степени, похоже, зависит и то, как будет выглядеть мир, на который, от случая к случаю, пусть и не без прежнего любопытства, и, если есть повод, по-прежнему удивляясь, как только возможность возникнет, смотрю и смотрю с интересом. Как можно предположить, все, кого постоянно хочется называть не иначе как тем самым пугалом, получаются такими в глазах всех живущих в немалой степени из-за того, что сам возглавляющий пирамиду в глазах большинства на данный момент не является источником достойного радости счастья, которое и должно всех таких пострадавших живущих должным образом объединить, сплотив в единении вокруг гораздо более толковых идей, что и позволит приукрасить получающееся в результате, всеобщее существование, и осветить этим самый обыденный жизненный быт-обиход. (А ситуация выглядит таким образом, что и задумаешься — лица разные на глаза попадаются, и за подобными лицами, если присмотреться, просматриваются, насколько ситуация позволяет прикинуть, как минимум у половины, такие сторонние гости живущие, при этом, как надо понимать, сами живущие от такого рода сторонних гостей всегда, чураясь, открещиваются, хотя, при подобном, как можно заметить, как раз эти самые сторонние подселившиеся присутствием такого рода друг друга пытаются и попрекать, однако, как надо понимать, совсем без поклонения достаточно трудно, раз столбы свои рогатые для поклонения по разным местам на земле возводить пожелание есть?)

Что ж, пока можно отметить, что простейшая помощь просящим в плане улучшения внешнего облика таких, которые на глаза после подобного попадаются, по меньшей мере если и имеет место, то не слишком-то результативна. Такое, когда видишь, кажется, что выглядит наоборот, как кажется на первый взгляд более доминирует повод с некоторым основанием предположить, что от такого внешность попадающихся на глаза, встречных людей скорей пострадала, а не улучшилась. Конечно, это далеко не повод больше никому из просящих ничего и ни при каких условиях не раздавать, если в таком избыточно переусердствовать, мало ли что неожиданным следствием получится в виде далеко не радующего результата. И всё-таки, когда ситуация не предполагает наличие хоть сколь-нибудь заметных и доступных для чего-нибудь подобного средств, отдавать-раздавать последнее из доступного просто нелепо, теша себя при этом простыми надеждами, что вдруг потом ну хоть с чем-нибудь, в чём-то, но станет всё-таки ну хоть немножечко, и хоть чуть-чуть, однако всё же получше — поступать подобным образом по меньшей мере достаточно странно. Пока среди иного удручают не только подобные облики, определённо не радующие, человеческие, но и видимое на экране телевизора тоже заставляет, и о многом, разном, экзотическом, когда увидел что-то такое, задуматься. Блеклость возникающей образности и неразвитость значимости образов-дел, которые демонстрируются и о которых рассказывают, заставляют строить донимающие неприятным восприятием предположения, что очередное, состоявшееся перед таким, место имевшее стояние и моление, в храме, не в храме, не важно, влияет, среди прочего, и на такое. Здесь только то и остаётся, что надеяться, что всё это, упрощение, деградация, только и именно что сплошь донимающие из-за недоразвитости разума предположения и не более того, ну, а в реальности всё строится определённо и посложней, и получше. И вместе с тем, как на такое можно в экстренном порядке хоть как-нибудь повлиять, ясности по такому поводу, как раньше не было, соответственно и ныне не сыщется, и даже намёка, как вообще можно было бы кардинально повлиять на такое-подобное, как раньше не было, и ныне что-то не очень-то много прощупывается. А потому пока остаётся только всё происходящее с лицами принимать как обыденность, данность, ну, и ещё стараться по возможности о текущих видимых странностях думать, глядишь, ну хоть что-то толковое в голову при подобном занятие забредёт.

Пока единственное, на что внимание обратилось, попытка подать какие-то плазменные вихри как альтернативу генетико-молекулярным цепочкам просто не могла остаться совсем не замеченной. В сказанном и показанном всё было столь оригинально обставлено, что, если бы можно было, одновременно впору было бы ожидать и заявления, что такая схема, плазменная, для организации формирования-существования жизни уж точно получше. Да только с подобного рода заявлением на экран телевизора сейчас уж точно никак не заявишься, мягко говоря, не поймут. А в остальном всё как раз в стиле проталкивания идеи более выгодного существования в таком, лишённом чувств образе. Только беда такого образа как была, и остаётся — нет у подобного чувств, и стимула в жизни активно куда-то к чему-то стремиться тоже, сколько не ищи, не найти. Нет у подобного активного, зовущего к чему-то начала, и сколько бы не был хоть в чём-то своём совершенен, дальше того, что уже совершилось и может в процессе существования использоваться как пример, сколько не старайся, и на пол шага не отойти. Ну, и насколько такое, говоря мягко о таком, истинно, теперь чуть ли не каждый день убеждаюсь — такая сверхмогущественная схема вертится вокруг, стремится вызвать раздражение или некие иные нежелательные действия и эмоции, но, вследствие того, что собственного прогресса нет как нет, всё, что должно такое нежелательно-расстраивающее воздействие оказать, повлиять, от случая к случаю повторяется с параноидальным и глупейшим однообразием. И ничего нового, вообще ничего!

Очередной повод порадоваться тому, что к всякому такому в определённой мере готов. Обычному человеку здесь было бы из-за чего полностью потерять понимание, что, почему, из-за чего, и что наиболее благоразумно после всего приключившегося ожидать. Уж и не знаю, из-за чего всем фиксирующимся сторонним участникам вдруг оказалось столь важно, чтобы по ходу дела сделал или не смог сделать эту прививку, но вредят которые против грандиозно, как и радуются помогающие, если хоть что-нибудь получается, и всё подобное замечается достаточно явно и откровенно. Учитывая, что при последнем посещении та дама, с которой беседовал, тоже явно была скорее озабочена желанием навредить, нежели желаньем как-то помочь, надо ожидать и здесь каких-то пакостных неприятностей. Надо будет озаботить, если откажет в прививке, написать бумагу о таком, пусть возьмёт на себя какую-никакую ответственность, если из-за этого вируса хоть что-нибудь после случится. Но то, что теперь умертвить будут стараться гораздо более озабочено, можно было убедиться уже пока от поликлиники к дому попросту возвращался — даже развозчик пиццы перед домом попытался не с того, не с сего толкнуть, словно собрался сбить, и стоило только намекнуть на конфликт, не сбежал незамедлительно, да ещё и из-под видеозаписи, как поступил бы любой развозчик пиццы, да ещё и не россиянин, судя по национальности, а незамедлительно вернулся под видеозапись и на конфликт. Кстати, сразу же возник повод в очередной раз упрекнуть себя в глупости и начать, и уверенно, без конца твердить самому себе, чтобы отныне оглядывался во все стороны, сторонился любого такого во всём хоть чуть-чуть неадекватного на дороге субъекта, никогда не шёл на сближение при любой форме попытки толкнуть-задеть или наехать, после чего как можно более старательно сторонился даже намёков на любой возможный конфликт.

ЕЩЁ ВАРИАНТ ТОГО, ЧТО МОЖНО ПОПЫТАТЬСЯ ВСТАВИТЬ В КНИГУ

Наконец-то случилось нечто определённо весомое значимое. Правда пришлось довольно долго порассуждать, раздумывая о достаточно разном, при этом частью во время молитвы, прежде чем хоть что-то заметное и интересное, до несомненно интригующей степени приметное и выделяющееся, в должный момент обрисовалось-проклюнулось. Что же до сути, основа прежде всего в ранее уже писавшемся, что ничто не случается попросту, и не с того, и не с сего, и без причины, ну и без надлежащего уровня вызванных чем-то последствий. Что же касается самих последствий, то здесь в немалой степени довольно многое зависят от того, каков интеллектуально-духовный уровень участника, которому случается совершать те или иные, вызывающие все последствия действия. При этом опять возникает повод с благодарностью покивать головой в сторону того, что, благодаря такого рода маловразумительной и странной информации столь хорошо к такого рода фактам в самой разной степени, по мере сил и скопленного знания, оказывается всё-таки, а худо-бедно, но готов. Такое, особенно при таких, весьма нелепых, экзотического вида странностях, которые все именно такого рода тонкости сопровождают, ещё принять как что-то, именно достойное внимания, действительно серьёзное и важное по ходу дела надобно сподобиться. Обычному, простому человеку подобное уж точно будет по определению не с руки. А факторы, самые разные, и такое всё просматривается вроде как почти что сразу, как только начинаешь ну хоть что-то толком понимать, незамедлительно становятся довольно, очень, и весомыми, и значимыми. Ну, например, сразу становится достаточно понятно, а почему Иисуса, среди всяких-разных и тогда живущих человека, здесь сомнений нет, определённо, явно не последнего, отправили, столь удивляя, умирать на крест, да и в отношении иных заметно выделяющихся личностей, одни из которых отличались некой непомерной, побеждающей любого силой, другие молнии в кого-нибудь сподобились метать, а из каких-то прочих находились некие, сражавшие иным сознание обычных любопытных, и, наконец-то, пусть ну хоть ничтожнейшее что-то в ситуации, а проясняется, становится понятно, почему тогда такому приключилось быть. Что же должно было всё это означать, только сейчас, пусть и в немногом, начинает становиться ясным, да и то, ясности пока не очень-то великое количество. Однако самое, пожалуй, главное, на фоне нынешних, столь неожиданных и странных откровений — становится возможно рассуждать, кого и почему тогда такими, чаще всего непомерно удивительными дарованиями наградили. При всём подобном здесь, благодаря рассуждению о таком, что дар свершать какое-нибудь этакое чудо был чем-то вроде благоденствия особого, в основе призванного именно поддержать в трудах, от одариваемого ожидаемых, и одновременно здесь же, сообразно вполне проступающему-видимому своего рода наказанию-испытанию, которому подвергается одариваемый, становится значительно проще при подобных рассуждениях ответить на вопрос, с чего и почему тогда, в далёком прошлом, всё такое приключилось с некими личностями, ставшими по результату столь заметными. Касательно чудес, здесь никаких сомнений, что довольно много сложности, а с пониманием просвета просто нет — любому, в сущности, понятно, что такого рода изменение реальности предполагает некое весьма кардинальное вмешательство, не только как в саму реальность, но и в предшествующее, как либо влиявшее на более раннее формирование организующих происходящее событий. И, разумеется, что все такого рода, названные чудесами, любого вида всякие события, по результату просто обязательно подвергнут крайним, самым специфическим, различным переменам, организующие-вызывающие самые разнообразные воздействия, через присутствие которых, и согласно планам, и предполагается возникновение возможности самому разному, к чудесам относящемуся, всё-таки произойти, как и чему-то, из такого, чему впору оформляться после случающегося, потом, в результате возникающих искажений в будущем, впору претерпеть искажения вследствие случившегося. Ну, а раз всё столь нелепо-сложно выглядит, такого рода некое стороннее вмешательство в происходящее, конечно, обязательно потребует каких-нибудь, того или иного рода специфических последствий. Как уже было сказано не раз, ничто без должного характера причин и следствий, конечно же, не случается. И уж тем более такие вещи экзотические, странные, как чудеса. Понять здесь, что, и почему, с чего, зачем пока и точно вроде бы не смог. И от того единственное, что в сложившейся на нынешнем этапе ситуации могу с уверенностью констатировать теперь — такая, в этом-ином виде, а уже оформившаяся личностью персона, внимание и действия-желания которой для каждой из противопоставляющих разные варианты, озабоченных сторон, крайне важна. Почему, здесь-то понятно, всё это, по сути, проявление уже не раз упоминавшегося фактора предельной высоты достигнутого уровня, после того благословения, подобный уровень для таких двух именно альтернативных в проявлениях позиций, вне всякого сомнения, избыточно высок. Как можно понимать, при взгляде с каждой из сторон теперь к важным относится фактор оценки: сделал именно то предложенное, а не альтернативное, иное, и поступил именно таким образом, а не иначе, и на всё показанное именно таким оценивающим взглядом, а не как-либо иначе посмотрели. Но, здесь, во-первых, большая часть из этих-ихних выходок с подстройкой окружающего мира под нечто запланированное для воздействия на эту самую персону больше всего напоминает именно вредительство, а во-вторых, приходится отметить, что до сих пор явно не в курсе, ну и зачем всё это нужно, и как могу на всё происходящее, притом хоть как-то именно направленно влиять? Как, и уж не раз по ходу дела отмечал, в теле живу-то сам, а не ещё в телесной плоти кто-то! И это важно, ощущать себя живущим, иметь возможность ощущать себя живущим! Жить самому, а не кому-то подселённому ещё! Что же касается подобных планов с озабоченностью добиваться, пусть повод организационного воздействия и меняется, но, чтобы в любом случае поступил именно таким образом, а не иначе, тревожат, откровенно будем говорить, не очень. Играть в подобный бред, который всякими заботами-стараниями столь серьёзно закрутился вокруг сделанной-не сделанной прививки, по сути, согласился только потому, что очередной подсказкой проступило нечто намекающее, что, сделав или же не сделав эту самую прививку, по ходу дела словно на развилке некого развития дальнейшего событий потоптавшись, таким своеобразным образом, как получается, а выбираю свой особо значимый и важный-нужный путь. Опять же, больно уж одни хотели, а другие не хотели. При всём такого рода разном, между прочим, есть, во всяком случае просматривается вне сомнения весомый повод в свете всякого с недавних пор определённо нового, немного по-другому посмотреть, к примеру, на, ставшее уже обычным, постоянное противоборство с тем желанием, чтобы отныне покупал именно в таком из магазинов, который, уж и не знаю, по каким причинам, с некоторых пор считаю относящимся к своим. А если уж давно не заходил, не покупал, потуги сделать для того, чтобы теперь зашёл-купил, становятся ну просто грандиозными! На радость всем обычным прочим покупателям. А вместе с тем, как раньше видеть между озабоченными разницу приметного желания уж точно не имел, теперь именно таким образом, в имеющемся здесь противоборстве выбирать одну из двух сторон, чтоб начинать, уж не пойми, с чего, отныне впредь стараться пользоваться только этими услугами, уж точно, как не собирался, дальше и намёка на желание озаботиться собираться не имел. Обе такие стороны, пусть кардинально разные, служат Богу Творцу. Как можно понимать, после случившихся благословений стал таким, чьё мнение и предпочтение отныне крайне важно. И всё при том, что ни на пол ногтя нет ну хоть чего-то, объясняющего, а почему впору с некоторых пор ну хоть кого-то выбирать, когда те ли, иные представители сторон, если толково присмотреться, вокруг практически уж всё, что только можно, между собою точно поделили. Здесь, правда, всё же существует, пусть достаточно забавное, но пояснение, к чему всё это. Похоже, после всех случившихся Благословений, влиять, как это оформлялось раньше, напрямую, такие силы более не могут, утратили способность, а вместе с тем подобным озабоченным, говоря мягко, по неведомым причинам, кардинально важно, чтоб жил таким особым образом, как именно таким участникам сторонним всех событий с чего-то, почему-то, в силу самых разных причин хочется. Как можно понимать, сделанный выбор в том или ином теперь необычайно важен, но раз другого способа влиять отныне нет, то все эти потуги, в сущности, нельзя сказать, что навредили, или помогли, скорее что-нибудь как-раз и именно подсунули, привлекая хоть к чему-то отвлечённое внимание, в результате чего как раз и ставят целью в своих личных-индивидуальных интересах добиться хоть каких-нибудь, столь важных для сторон, случающихся действий. Ну, что сказать, похоже, объяснение хорошее, но надобно бы в данном случае не забывать о том, что при событиях одна из двух сторон, в случающемся, протекающем процессе, больше озабочена желанием, чтобы во что бы то ни стало уцелел, одновременно как другая, пусть по всем признакам и не имеет проявляемой возможности под взглядом Бога и Творца перейти к действиям решительным, по-прежнему полна желанием, появится возможность — сразу же, без промедления навредить-убить, или, уж если не убить, то искалечить. Что же касается того, а почему теперь решение, то ли, иное, с некоторых пор столь важно тщательно обдумывать, в виде основы поддержания такой идеи, к примеру, можно взять-предположить, что в нынешнем своём особом состоянии пребывая, каждый раз делая в разном вопросе самый экзотический-своеобразный и какой-то выбор, словно развилку постоянного возможного строения предполагаемого будущего прохожу. Продали или же не продали, то ли, иное, поехал по решению туда или куда-то в отличающееся и другое место, отреагировал на всё всякое происходящее как-либо таким образом, или иначе, однако, всё оформлено в таком контексте, что, похоже, с некоторых пор теперь единственный в своём роде субъект из всех живущих, решение которого иначе как такими разными соблазнами или же подворачивающимися под руку, всякими необходимостями просто не поправишь. Не заманил, хоть чем-то привлекая, не смог, добившись всякими соблазнами того или иного, вписывающегося в некую намеченную ранее линейку разного происходящего, и крайне, именно желаемого действия, и всё, всю всякую подобную линейку из дальнейшего происходящего, подстраиваясь под совсем не ожидаемый и выбранный маршрут придётся поменять. Менять нагромождение событий полностью! То, как себя веду, что выбираю, такое ведь и по определению уже не очень-то поправить можно. С другими где-либо живущими ещё, наверно, можно что-то, как-то поменять-подстроить, особенно если духовно люди те интеллектуально-личностно довольно слабые, при подобных случаях, на худой конец, можно просто этаким элементарным образом вселиться и таким образом добиться всяческих желаемых последствий-действий. Но здесь, как такое можно понимать, подобных возможностей теперь попросту нет. Но одновременно получается, напрашивается сам собой ответ и на вопрос, как с некоторых пор рассматривать всю ситуацию с ответственностью и за всё, что ныне всюду и вокруг подобного участника событий происходит и творится, чему, и зачастую, объяснения толкового, по сути своей, просто не найти. То есть, такое трудно не отметить, что творится всё похожее, сомнений нет, что именно вокруг, сознание суть центр всех именно таких, явно связанных с вмешательством и правкой существующей реальности, самых различных выкрутасов, имеющих своею целью по всем признакам на выбор, на решения повлиять. И вместе с тем, во всяком случае, пока, со всей реальностью весомой ощущаешь, что явно не заказчик и организатор всех такого рода, сопровождающих существование, крайне трудно объяснимых, всяческих, не без экзотики, событий. Не вслед прямым как указания желаниям подобного характера все всякие события по ходу дела происходят, (или уж, во всяком случае, происходили ранее).

Озвученная воля — это речь, слова, которые уж если произносят, чтобы подобное услышали-восприняли другие, сказали что-либо в ответ — обычно именно таким образом говорят-рассуждают об общении, когда живут. Пока не вижу смысла и резона, выкрикивая некие желания, ждать сотворения каких-либо чудес. Когда вдруг выбираешь то или иное, или куда идти, туда, или сюда, вне всякого сомнения, с момента полноценного оформления такого волеизъявления, такого рода, ставшее путеводителем решение должно становиться событием, достойным уж по меньшей мере самого серьёзного внимания, не говоря о надлежащем и старательном последующим исполнении.

Теперь подумаем об этом, как-либо подвернувшемся под запись: «А потому, какой же с чувствующего и воспринимающего всё в подобном ракурсе реальный спрос?» Что здесь сказать, о именно подобной-то, далеко не просто вдруг возникшей фразе? Это если и выглядит, то только как попытка как-то напугать какой-то мало объяснимой и понятной, и по-своему особенной ответственностью перед принятием решений, и смотрится, надо отметить, уж по меньшей мере и в немалой степени экзотически-забавно и смешно. Притом, был повод и для появления написанного во времена не самые последние: За что же тогда где-либо тому, кто для себя всё специально написал, ответ нести? За то, что у кого-то где-либо когда-либо по самым специфическим причинам помидоры оказались лучше и дешевле и те помидоры, кто-то ещё именно в подобном месте и в какой-то из моментов после всё-таки купил? Искренне верю, что другая сторона таким решением, как и последствиями оказалась очень недовольна, но раз решение самостоятельно принимается, решать, что и у кого выбрать, оставлю за собой, что же до как раз таких покупок и продаж, то хочешь, чтобы именно в твоих пенатах покупали, сначала научись толково торговать, да и учитывая, как велик весь прочий мир, пытаться избежать того, что в некий из моментов что-то купят и у конкурентов, и это в человеческом скоплении, это уж точно, совершенно невозможно. Что ж до того, что всё такое может привести к каким-то специфическим, особенным последствиям, не скрою, до сих пор крайне далёк от понимания, к каким же именно. А потому и отношусь к такого рода столь навязываемой озабоченности с серьёзной степенью пустого безразличия. По признакам что более всего бросаются в глаза, при всём подобном самое сверх правильное — это с завидным постоянством пользоваться, и притом всегда, услугами, что, соответственно, одних, что и других, по ходу дела не давая ни одной из именно таких противоборствующих сил ни в чём возможность ощутить какой-нибудь особенный, хоть в чём-то ощутимый перевес-избыток. А с приключающемся как-либо потом, пусть постепенно развиваясь и умнея, но попытаемся побольше и во всём подобном разобраться и посмотрим, и, может быть, наступит время и для должного принятия каких-нибудь, чуть отличающихся и иных решений, сомнений нет, что радующих больше.

Что же касается какого-то реально сверх особенного в свете влияния на всё подобное, вокруг и как-нибудь творящегося, то здесь, в связи с такими, во время всяческих молений с некоторых пор и постоянно, где только возможно словно без причин всплывающими разными обрывками давно забытых всяческих воспоминаний, довольно всё-таки забавная идея вдруг возникла. Обрывки, пусть, по сути, редкостно ничтожные, пусть всякого такого и достаточно немало, проще сказать, что довольно много за недолго накопилось, но здесь пока только лишь два толковых объяснения происходящему напрашиваются. Одно простое — в сторону таких раздумий потянуло сразу же, как только всплывшее по ходу дела в памяти, после подобного почти-что сразу начало без промедления забываться — таким образом выбирают исключительно куски с чем-то малопригодным, расположенном в пространстве мозга, чтобы, стерев и заменив, сделать и память, да и прочее гораздо более работоспособным и пригодным для иного. Второе из возникших объяснений выглядит чуть-чуть сложней — через подобное формируется некая память о чём-то таком, что было пережито, и с помощью такого должного воздействия, неким последствием прожитого, и после сформированного с помощью таких обрывков именно такой забытой памяти о прожитом, организуется и настоящее, то есть как раз то, что вижу, но что ещё более важно-значимо звучит — подобным образом, очень возможно, формируется, возможное как вариант, ждущее будущее. А в целом, что здесь кривляться перед собственным лицом, все подобного рода выдумки пахнут очень уж изрядным бредом. Как раньше, ныне тоже самое, самым наиважнейшим при подобного рода сверх обрывочных воспоминаниях, как был, остаётся узнаваемый, сразу же воспринимающийся фон из редкостных, неповторимых чувств, которому сопровождать всплывающее — такое в чём-то очень уж похоже на намёк на возрождение поистрепавшегося, обветшалого былого, словно обратно, к некогда имевшей место молодости таким образом пытаешься через такое странное событие вернуться. И за одно можно довольно ясно здесь понять-почувствовать, чем наиболее печально-удручающе опасна, неприятна эта самая, случившаяся по причинам возрастного обветшания старость. Да, всё таким образом устроено, что с годами попросту теряешь столь желанную возможность оформлять такими, сочными, яркими красками, сопровождающими видимое, чувственный фон того, что между тем вокруг с течением бурлящей и стремящейся куда-то жизни происходит. А потому, если такое, вдруг, пусть и обрывками, но начинает появляться, такому, здесь сомнений нет, исключительно впору лишь радоваться. Глядишь, и большее, начнёт по ходу дела возвращаться и всплывать.

О работе с КНИГОЙ

(Надо поправку вставить, что все признаки указывают на очень раннее происхождение.)

Из нового первое и основное о чём следует написать. Идея пришла в храме перед начинавшимся очередным молением. Выглядит перспективно, но только если учитывать наметившееся ощущение, что если теперь выяснил что-то о каком-нибудь вопросе или же проблеме и ощущаю правоту или же важность всяких экзотических каких-то и такого рода действий, то, пусть, пока не шатко, и не валко, при всём подобном сам вопрос или проблема начинаю в нужном направлении решать. Что же касается основного, теперь мысли о распространении написанного в принципе далеко позади остались, когда столь чётко понимаешь, что самое главное — качественное улучшение самого себя, и при движении в столь необычном направлении важнее всего насколько можно долго оставаться среднестатистическим представителем человеческого общества, то, при таком подходе, точно, не до выставления напоказ в рекламных целях своей столь весомой и избыточно ценимой индивидуальности. Кстати, здесь, при наметившемся продвижении в подобном направлении по-своему и в некотором смысле именно везёт. Всё-таки, действительно, пусть, на момент написания, даже в самой малой степени не имел представления о ожидающем, но всё равно, в отличие от всех обычных среднестатистических стандартных живущих имел желание прилагать старания на данном поприще до тех пор, пока хоть ну какие-то возможности будут проклёвываться. Причём уже готовился исходить из принципа — по получившемуся и всё-таки организовавшемуся, какой результат сформируется, тогда и поглядим. Что же касается прочего-разного из старого и когда-то ранее написанного. В самую пору всё перечитать и разобрать.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЖЕЛАННЫХ ПЕРЕМЕН? В принципе, если то, что пока только кажется правдой, правда, то всё, что необходимо для возникновения желанных перемен и начала положительного разрешения того, что кажется настолько сложно-как-либо неразрешимым, это чтобы именно с существованием какой-то выявленной вдруг проблемы (пока не очень ясно как такое будет выставлено напоказ) и с именно каким-то должным решением определённым (предложенным?) как с правильным, а всё же согласился. Здесь только вопрос, как именно согласился? Позиция простотой точно не блещет, особенно когда ситуация, надо отметить, оформлена столь экзотично, общение слишком удобным, при такой организации, назвать, как не крути, достаточно непросто.

Что же касается рассказов людям, и притом любым, на тему, что очередной, который взялся говорить о недоступных истинах, такой какой-то необычный и особенный, то здесь не надо обладать избыточным и запредельным здравомыслием чтобы заранее понять, что в самом лучшем случае после подобного станет элементарно попросту не до занятия над каким-либо возможным улучшением своей духовной индивидуальности и личности. После подобного время свободное может вообще исчезнуть попросту как фактор. А могут, соответственно, нагрянуть и последствия куда более скверные. И потому, прежде всего гораздо лучше будет озаботить себя тем, что намекать, и прежде всего самому себе, хоть на как-то возможные качественные улучшения духовного характера, ждущие где-то впереди, и постараться двигаться в подобном направлении, и не сворачивать.

А взгляд теперь забавный-любопытный формируется, при этом на практически почти что всё из всякого происходящего. Притом здесь и сомнений, в принципе, даже малейших нет, что больше чем небесполезно повнимательнее посмотреть на ситуацию. По логике, вопрос — зачем? мгновенно возникает, сразу. Случается ли то или иное, а всё-таки из жизни не исчез, с ответом разве что нюансы и нелепица сплошная — поди здесь догадайся для чего такое учинять и на глаза под взгляд подсовывать? Чтоб жалость породить? Иль сострадание? Или ещё набор подобных чувств всё из того же направления, чтобы кого-то как-то в русле именно такого и описанного повода как можно более решительно и полновесно пожалел? Проявил позывы, полные духовного участия? Захотел помочь? Что ж, постановка мыслей в данном варианте рассмотрения даёт возможность для достаточно своеобразного раскрытия темы, и некоторые выкрутасы прошлого, вроде той бабки с красным флагом, столь быстро без проблем запечатлённой в бронзе, сразу, раз, и мгновенно вроде бы становятся понятны. Одна беда — раз столь заметно и решили отличиться, всё, нет сомнения, а, по всему получается, к тому ведёт, что, раз идёт война, всё обернулся таким образом, что бабку без сомнения убили, и по-другому как-то отличится в отношении выставленной напоказ и замеченной уже никак не получалось. Живого можно было бы каким-нибудь нагрудным знаком наградить, в какой-то дом посимпатичнее переселить, пока с трудом могу представить уж насколько та поделка бронзовая будет замеченной несчастной бабке в помощь, если то дело столь печальное действительно закончилось убийством.

Ну что ж, всё, разом, и в одно мгновение сущее переменилось, стало понятно, зачем же вся эта звучащая музыка — чтобы обрадовать то, что по жизни именуется благой духовною сутью живущего. Что, в сущности, осталось, когда образ из сознания словно ушёл, как будто бы оставив без какой-либо надлежащей заботы-участия должного, столь слабо развитое бремя телесное, ничтожное, плотское? Подобное, духовное, оформляется без исключенья в каждом, притом во всём, в чём только можно при зачатии и последующем среди живущих рождении истинно воплотиться! И потому, если результат после прожитого слаб духом своим, представь, без сколь неимоверно важного участия такому, самому обычному из живущих, приходится от самого рождения расти и расти, совершенствуясь телом и, если всё-таки именно повезёт, то, разумеется, духом? Здесь только следует не забывать, что главнейший храм при подобном совершенствовании в процессе протекающей жизни это сам молящийся об улучшении окружающего бытия. При этом через разум, озабоченный процессом моления в храме, или вне храма развивается подобное совершенствование духа живущего, через моления любого благого характера и оформления достойного, главное духом будь светел, всё остальное не важно. Самое главное, если в молитвах своих, обращаешься к миру, и через сознание своё, в результате, во время молений истинно получаешь возможность вносить изменения, как и в себя самого, и, соответственно, в весь окружающий мир.

В теле, рождавшемся столь неестественно долго, присутствовал, кто помогал, старался от зачатия править и направлять, и этим добился надлежащего результата?

А эти, с простыми лицами? Здесь кто в заботе если результат получается настолько малоприятно ничтожен?

(МОЖЕТ БЫТЬ ТО, ЧТО НИЖЕ, ПРИГОДНО ДЛЯ ТЕКСТА КНИГИ)

Очередные перемены, пришла пора такому тоже появится-проявиться соответствующим образом. При новом взгляде и на всё, что под взгляд попадает, по-новому приходится смотреть воистину буквально сплошь на всё без исключения. И, среди результатов, от того послания от Бога, которое, казалось бы, сам под диктовку написал, после чего поправил, вдруг, словно за версту, потянуло ощутимейшей некой ничтожностью технократического, в сущности, обмана. Теперь, когда совсем по-другому смотришь на сложившуюся по ходу всего ситуацию, только и остаётся, что самого себя и сразу же спросить: Ну, и что? Здесь, получается, всё, говоря проще, с двойным проявившемся внезапно дном? Сразу и ложь, и не ложь? Лукавство? Некое сплошное хитроумное лукавство? Каждую строчку теперь можно разложить на составляющие и, в результате, видеть в составляющих-деталях всей такой строки, вариантом, может, в чём-либо такой или иной, двойной нелепый смысл довольно странного характера и свойства. Что ж, ничего не скажешь, и внушительно, и впечатляет. И что с такого рода оформлением делать? Уж если посмотреть на написание создаваемого подобным образом, весьма немаленького текста, от истины открещиваться точно не получится, проходит всё уж точно не без пользы. Память самым нелепейшим из проявлений — вариантов, простейшим образом и с постоянством просто гаснет, а потому, и во многом в рассуждениях приходится опираться как раз на записанное-переписанное ранее. Но как далеко и глубоко способны, пока дело движется, распространиться всё подобного рода, самые экзотические и протекающие разрушения? И, главное, насколько далеко такое расставание с былым, при обворовывании сознания, заведёт? И почему такая деградация вообще имеет место, как и всё ещё способна оформляться-быть, если, по сути, голова, если судить по всем возможным ощущениям, в объёмах, и размерах, и в вместимости, всё время, раз от разу, а только выигрывает с постоянством? Да и задачи, о которых с некоторых пор следует столь озабоченно и конкретно думать? Все те, бесспорно, более чем странные и удивительные откровения, что посещали до того, уже давно довольно мало походили на хоть сколь-нибудь приемлемое, подходящее к общению нечто, которым можно было бы с другими где-либо живущими в обычном человеческом сообществе элементарно-просто взять и поделиться. Теперь? Увы, нельзя не согласиться, всё-таки пока, насколько это получается, гораздо правильнее постараться двигаться и дальше по дороге совершенства качественного, не привлекая лишнего внимания к существованию обычному.

И почему же Солнце вдруг такое странное? Во время испытаний предварительных, как раз когда в квартире оказалась вдруг ниспослана сплошная слепота, уже потом, когда всё зрение вернулось, и после завершения происходившего в награду дали посмотреть особым взглядом словно бы от солнечной поверхности. Скрывать не стану, огненные буруны-протуберанцы впечатляют основательно. Но не понять, зачем такие буруны огня летят куда-то над поверхностью, куда? Почему возникли? К тому же в свете всякого и разного, что с некоторых пор отныне открывается, все эти необъятные вихри из пламени по результату могут оказаться продуктом сверх сложнейшего расчёта, притом расчёта, как основу для себя предполагающего учёт всего происходящего на истинно неисчислимое количество времени вперед-назад! Что же касается того, что представлял из себя взгляд от поверхностью горящей, и по ощущениям словно летящий посреди таких протуберанцев — да, в самом лучшем варианте ощущений всё подобное воспринималось именно полётом посреди огня, при этом не скажу, что в данном случае летело воплощение сознания в человеческом обличие. Сознание среди языков такого пламени и над поверхностью пылающего и текущего огня!

Весь мир внутри сознания, распространение которого над всем, без исключения, даёт возможность воплощаться всякому воспринимаемому, как и всему и всякому любому остальному прочему, именно как творению разума, сверх разума, способного творить куда заметно более серьёзное и грандиозное, но созданный по ходу совершенствования чего-либо происходящего, подобный мир как раз тем интересен, что, в результате, получается, что уж каким бы всё-таки по результату ни случился-получился, а всё равно, венчая весь процесс творения, всегда стремится к некому развитию и к тем или иным, а должным переменам.

Какие-то из всяческих, различного свойства вещей, а между тем, подобное начинает выглядеть, говоря мягко, всё-таки достаточно нелепо для обычного сознания. Например, особое, жёсткое правило для всех, с которым далеко не все способны примириться — при жизни попросту недопустимо при существовании своём употреблять в пищу то, что раньше было чем-либо живым, по сути, употреблять недопустимо в пищу прежде всего мясо, рыбу, всякое иное, обладавшее при собственном существовании жизнью, указывающей, что духовное наполнение тоже присутствовало в всяческих телах таких, когда-то где-то появившихся на Свет и потом умирающих телах. А потому, если всё же не хотите, чтобы след подобного содеянного остался отпечатком недостойного на таким образом живущей среди всякого происходящего, душе, вкушайте только то, на что есть разрешение, то есть то, что растёт. Здесь ситуация довольно непростая, и в тексте присутствуют к подобному подробные, в деталях, объяснения, но здесь и в данном месте стоит только указать на то, что всё растущее использует для своего произрастания сторонний Свет, и потому, поглощая в качестве пищи всё хоть что-либо подобное, ни в коем случае не замараетесь духовно, а только лишь возвыситесь, и это главное. Что же касается любого-всякого живущего, то здесь даже таракан, когда спасается от неизбежной гибели, способен удивительную яркость чувств продемонстрировать — когда столь откровенно умирать не хочется, возможность появляется демонстративно отличиться самыми поразительными выкрутасами. А потому, когда один другого ест, это становится источником для возникновения целого всплеска чувств, и чувства все подобные предельно далеки от ощущений радости и счастья. Представьте, какой ужас курица испытывает, когда такую жертву тащит с неизбежностью подобный аппарат для умерщвления, собравшийся задрать несчастной голову и перерезать горло — ведь курица всё впереди происходящее с другими курицами видит! И след кошмара этого, раз тело умерщвлённой съел, на собственной духовной сути и нести. Здесь-то как раз плоды чего-то выросшего тем и хороши, что вырастают именно чтобы привлечь того, кто съест, и таким образом стать в том числе причиной к более активному распространению и росту самого растения. Причины для попрёков и претензий если съели плод, если рассматривать всю ситуацию в таком ключе, здесь сколь не ищи, а не найдёшь уж точно.

И это если не пытаться рассмотреть всю ситуацию со стороны таких, и не раз описанных особенностей, согласно которым некоторые из деревьев через растущие плоды одаривали всякого, кто разные подобные плоды съедал, какими-то возможностями или знаниями.

И что же со столь, по заявлениям судя, вроде бы обычными потугами разбудить Господа? И это в свете существующей необходимости, пусть и не часто, но с завидной регулярностью преподносить Творцу в качестве дара возможность находить достойное и радующее воплощение в каком-нибудь из на земле родившихся? И как серьёзно начинает здесь звучать такое собственное нежелание верить, что Творец именно спит, и что Создателя зачем-то надо обязательно будить, и что иначе вдруг действительно оставит нерадивых-провинившихся, продукты-воплощения собственных мыслей, собственного разума, по сути, раз, и бросив в учинившейся неразберихе-хаосе на произвол судьбы, мол, сами со всём разберётесь как-нибудь по ходу дела, да и без того, кто на вершине бытия. В свете всего, что самым экзотическим образом теперь, в процессе всякого происходящего открывается, Создатель и Творец — прежде всего именно Сверх Разум, и в данном случае организационные возможности по меньшей мере безграничны, а потому в плане возможности любого воплощения задуманного ограничений в данном случае попросту не наблюдается. При именно таком подобном взгляде на происходящее, о ситуации, при развитии которой остро надобно Создателя будить, Творец должен был иметь какое-никакое представление, то есть знать, что всё и именно таким образом сложится, задолго до того, как всё дошло до воплощения столь экзотических потуг будить в реальность. Иначе говоря, ещё на уровне планирования вариантов некого возможного такого будущего. А потому, в который раз, возвращаться впору к необходимости не ограничивать облик Бога Творца одним лишь обликом сияющего Солнца. Солнце дарует всем живущим Свет, но Бог Творец, это явление из Истин сверх гораздо много-много большего, и потому дарует всем без исключения, по сути, всё. А что касается вопроса с Солнцем? Читая Евангелие, довольно просто обнаружить и такие строки — явившийся после распятия к ученикам Иисус говорит, что всё произошло, как было перед всем таким обещано, что именно воскрес и сидит напротив своего Отца. Пылающий и пламенеющий хаос огня, который представляет из себя сейчас поверхность Солнца, во всяком случае об этом уверяют те, кто за звездой наблюдает с помощью различных телескопов, и что, всё это море огненного пламени с некоторых пор Иисуса пребывания удел? Довольно чётко помню, как Создатель, при прощании вечернем, и притом на небе, перемещеньем Солнца просто управлял, манипуляции для материализма истинно необъяснимые, но вследствие того, что всё случилось, это только лишний раз доказывают, что всё это всего лишь некий из объектов для организации-формирования обыденной реальности. Подобный Высший Разум, что всем как-либо происходящим организационно управляет, просто значительно, неописуемо и многократно грандиозней всех таких возможностей, которыми наделены рождающиеся, которым все такие сложности в обыденности своего существования и непонять. Здесь бы на собственном, своём, отпущенном, доступном уровне по ходу жизненного совершенствования и по мере роста и развития, а научились должным образом существовать, чтоб душу, от рожденья наполняющую телеса, хотя б и в азах, а постараться как-нибудь наполнить Светом Истинным. Глядишь тогда хоть что-нибудь понятное-особое и при подобном продвижении дорогой понимания доступным ставшее из истин-хитростей мироустройства, начнёт заметное число интересующихся-любопытствующих радовать. Надежда теплится, что, после некого такого и случившегося начнём, наконец, радовать происходящим Высший Взгляд, за разными рождающими наблюдающий. Здесь, правда, прежний вопрос любопытством, как и раньше, донимает — уж раз в большинстве своём судящие о чём-нибудь подобном нынешний хаос огня на солнечной поверхности Истинным Светом всё же не считают, то чей же тогда это лик, сияющий, дарующий и жизнь, и благодать, повисший столь маняще-пламенно, над головами всех живущих в небе?

Ну что ж, снизошло, обнаружившись, очередное просветление в вопросах, до того никому как будто бы неведомых и незнакомых. Подарком получившееся в результате приключения назвать немножечко проблематично. Сомнений нет, узнал много чего и разного такого, о чём до всех случившихся и приключившихся перипетий похоже никому и ничего ведомо не было, хотя, когда прошёл во всех этих вопросах дальше некоей очередной определённой грани, как обернулся вроде бы, окинул взглядом всё, и здесь становится даже немного странно, что о таком если кто и когда и начинал в азах хоть что-то как-нибудь догадываться, все именно такого рода разные потуги сделанные, почти что сразу же и без видимой результативности и промедления заканчивались, по факту не имея хоть какого-либо вразумительного результата. Но, самое главное, опять, притом настырно, сталкиваешься с ситуацией, что о таком практически, и никому, и ничего не рассказать — ну, в самом лучшем случае с апломбом, с вызовом, демонстративно пальцем у виска покрутят и назовут свихнувшимся открытым текстом. А потому, в очередной раз убеждаюсь в данном случае в своей неоспоримой правоте когда пишу, что если хоть кого-то из любых обычных и живущих вдруг начинают подвергать самым жестоким испытаниям, прежде всего и во главу угла такое ставьте: нету в подобном повода отчаиваться! — всё это, все мучения и гадости, всё, без любого исключения всё, каким бы это всякое такое и не выглядело и чтобы из себя ни представляло, имеет целью подготовить испытуемого к заметно более серьёзным испытаниям при крутизне подъёма по подобного рода лестнице духовного усовершенствования, правда, заранее пытаться догадаться, всё-таки, насколько это было важно и необходимо, скорей всего, удастся только когда, худо-бедно, а поднимитесь ещё повыше и, наконец, достигните какого-нибудь нового особенного и очередного уровня, после чего всё это, чем обзавелись, проходя более ранние, такие, точно уж не радующие испытания, появится возможность с пользой для себя и дела применить. И здесь со всем, во всём, без исключения, именно таким образом устроено. На первый взгляд нелепость полная — ну, как, и хоть в необъяснимой малости, а можно было бы подумать, что все эти многомесячные пребывания в психиатрических лечебницах, при этом все, как надо понимать, случились после тяжких испытаний, несут в себе такой весомый и глобальный, важный смысл? Что же касается сути, самое простое проявление подобного весомого значения здесь заключалось прежде всего непосредственно в таком, что на лицо все признаки того, что если бы не приключилось именно такого помещения в лечебницу, то после столь весомых испытаний мог и не выжить. Но всё подобное лишь только некое из многого, сознание благодаря визитам-посещениям такого рода наполняется много чем из разряда истин-знаний, с которыми в обычной жизни и обыденном существовании и познакомиться достаточно непросто, и потому, уже, получаем истинно весомый результат, согласно которому обычным людям, среднестатистическим, такое, узнанное, просто незнакомо. К тому же, в качестве того, что может быть использовано, можно теперь даже и такое применять — действительно, теперь, если кому-нибудь захочется хоть как-нибудь охаять что-нибудь из здесь написанного или сказанного, такому нежелательно настроенному можно, и при этом смело, и спокойно, открыто, прямо, не кривя душою заявить, что здесь изложенное, в полном искреннем согласии с утверждением врачей-специалистов, а это значит, что вполне законно может считаться творчеством больного-сумасшедшего, и потому нет повода себя заботой изводить бороться с чем-то именно таким, подобным-неприемлемым.

А между тем вся ситуация выглядит таким нелепым образом, что о таком, как только заикнёшься — то, и без промедления, наверняка, по результату жди беды. И вследствие такого, что? Всё, вроде бы, согласно ситуации оформилось, что с некоторых пор теперь и наконец, поставлен в некую известность, как же именно пристало правильно и надлежащим образом молиться. Похоже, что немного надоумили, как остальное всё вокруг людей различных прочих, как-то где-либо живущих, сообразно обстоятельствам, строится, во всяком случае, элементарно строится, что замечается при достижении такого уровня, до которого теперь поднялся сам в своём реальном восприятии происходящего. Однако именно само реальное, с некоторых пор понимаемое, главное, таково, что о таком действительно, попробуй-ка поди кому-нибудь скажи! Теперь всё получается таким нелепым образом, что Иисус из Назарета, среди людей повсюду в христианстве почитаемый как бог, вплоть до девятого мая две тысячи двадцать первого года пребывал, и, может быть, всё ещё, покуда не избавимся от этого распятья как объекта для молитвы, пребывает в огненных вихрях и горниле наказания? Пусть в это пекло руку протянул, спасая, но есть причины, кстати, очень веские, предполагать, что, очень может быть, что сплошь в таком огне и остаётся — это если всё ещё пока не удалось прощения для спасения из этого горнила наказанья вымолить? А что? Не верится? А ежели окинуть взглядом всё, чем переполнены четыре книги Евангелия! Куда, по мнению любого с непредвзятым взглядом, а должен был отправиться такой человек, который, пользуясь в обыденности даром от Творца, (по слову этого Иисуса менялась вся реальность окружающая, как следствие, свершались всюду привлекательные для сознания живущих чудеса), во всеуслышанье, не понимая сути сказанного, решил назвать себя тем самым богом, или сыном бога, притом даже не потрудившись хоть в самых начальных и элементарнейших азах, а попытаться разобраться, ну, и почему? Ну, почему из прочих, средь людей родившихся, а выбрали — назвали столь помпезно именно подобного живущего? И почему организовано в подобном случае именно зачатие непорочное — явление особое среди прочих людей? К чему все эти, истинно необъяснимые для самого обычного, стандартного сознания дары были ниспосланы? Да и вообще, как всё такое происходит — слово сказал, и море успокоилось, или проказа с тела чуждого вслед слову словно шелуха осыпалась, а завонявший, четырехдневной давности покойник ожил, встал и пошёл? Нет, если браться обо всём судить по некоторым частям Евангелие, Иисусу Назарянину всё это — говоришь, и вслед такому сказанному слову, то или же иное, что потребовал, незамедлительно свершается, даже, и, нельзя такое не отметить, с быстротой наскучило. Но неужели не возникло даже некого намёка на, пусть самый незначительный и начальный, но всё-таки резонный интерес-вопрос — и что же при подобном происходит и творится, когда всё, что бы вдруг ни возникло пожелание потребовать-сказать — произнесённое в виде желания незамедлительно свершается — чтобы хотя бы попытаться таким образом нащупать спрятанную от сознания обычного стороннего из наблюдателей простую истину и, ну, хотя бы самому себе хоть как-то попытаться объяснить — а в данном случае всё как раз потому или причина в этом! Нет, все оставленные тексты с удручающей настырностью указывают, что человек этот, даже и не попытавшись ну хоть в чём-нибудь подобном разобраться, и, два-три года побродив по планете среди всяческих живущих в окружении назойливых и недалёких подхалимов, после чего утомившись от обычной среднестатистической простейшей человеческой элементарной глупости, вдруг захотел по результату сделанного для себя и своего сознания куда более заметной, грандиозной, и, как на момент происходящего казалось, уж по меньшей мере многократно большей славы, славы на века! При этом то, что от такого результата столь немаленьких трудов, каким и выглядел, и для осуществления задуманного Высшими Силами требовалось несколько иное — жизнь, существование, сознательное, в теле, живом, и среди живых людей — такие истины, по всем признакам, при всём задуманном, похоже, даже не рассматривались. То есть, мысли простейшие, что здесь недопустимым будет даже планы строить, чтобы закончить, на кресте, по сути своей, неким суицидом, столь несоизмеримое по ценности существование своё, Иисуса совершенно не заботили, и все подобные развития сюжета, всё к тому, Иисуса ну нисколько не пугали. То, что такое требование — испытав великое мучение, повисеть, по ходу дела будучи распятым, и умереть на кресте, что может, в сущности, смотреться лишь очередным порогом-испытанием на всё такой же лестнице духовного самоусовершенствования, по всем признакам судя, даже в голову, сверх сильно озабоченную возвышением себя, тогда, и при решении участвовать в задуманном-организованном не пришло, после чего и пошёл Иисус, в известном окружении всех разных-всяких, что свои славословия, стараясь, пели, прямиком в Иерусалим, демонстративно собираясь умирать. При этом окружавшие в процессе подхалимы, при первой же угрозе разделить с хвалимым и кормящим лидером такую мало радующую судьбу, незамедлительно и не тревожа себя лишними и мало радующими вопросами, все, за исключением всего-то одного, от тех крестов с распятыми прочь разбежались. Да и оставшийся, один, задержался ненадолго, во всяком случае не дольше, чем у крестов застоялась, оставшаяся без столь странного, не знавшего зачатия, родившегося сына мать. Да и та, вместе с той Марией Магдалиной, задержалась посмотреть на всё происходящее не дольше, чем иные наблюдатели у крестов застоялись, после чего с этими прочими тоже ушла. А с богородицей и последний из учеников отправился куда-то восвояси. Что здесь ещё можно об этой смерти написать? Пока пытался разобраться, написал довольно много, но, первая и главная причина, почему туда, в то пламя к узнанному образу без промедления и колебания, как показали, руку протянул, проста — может не все представители среди живущих, относящиеся к христианской вере, отличаются кристальной чистотой почитаемых при жизни нравов и избыточной щепетильностью и честностью, проявленных при взаимных отношениях, но то, что все эти религии призывают молящихся идти дорогой, вне сомнения, благого совершенствования духовного, несомненно, и пусть здесь присутствуют разные взгляды и на многое, но, по сути, именно благодаря благим призывам всех подобных, именно благодаря Христу организовавшихся, разных религий и совершается в мире чрезвычайно много самого разного добра. На прозвучавших и услышанных благодаря молениям призывах, вне всякого сомнения, вследствие трудов религий христианских, строится устремление к благому у колоссального количества самых разных народов, через подобные вероисповедания закладывается одна из базовых основ подобных, радующих всех пожеланий всегда творить в отношении рядом живущих исключительно добро, а потому, что бы за нелепые устремления не оказались таким побудительным мотивом, из-за которого всё начиналось, после двух тысяч лет люди, не вызывает никаких сомнения, исключительно и только радуются, что подобное направляющее слово христианское-религиозное сопровождает всех молящихся в жизни, и вследствие этого, когда руку протягивал, думал, что разве можно в огне оставлять того, благодаря кому молящимся столь много надежды — радости при существовании, полном трудов и забот подарено? Ну, а относительно тонкостей особых, например, на какой именно образ Иисуса лучше при существовании жизненном живущему молиться, то существует образ Иисуса, лицом своим открытым всем в глаза смотрящий, все этот образ знают, и известно подобное изображение каждому, а потому лучшего для молений христианских храмах, никаких сомнений, точно не найти.

Мозг — копия того, чему и возвышаться над происходящим, одна из многочисленных неисчислимых форм существования возвышенного и главенствующего, и то, что получается, когда главный централизованный организатор в ожидании достойного порядка и при оформлении достойного заполнения движением и действием выстраивает в надлежащей формуле весь строящийся мир? Довольно путанное, сложное заявление, однако отрицать такое, некогда написанное здесь, тоже возможности пока не вижу. Тем более, что прежде всего присутствует энергетика духовная, которая по ходу дела начинает от зачатия, и строит после всё, что как-то потом и после будет жить, и совершенствоваться, и при данном взгляде ситуация достаточно простая — коль хочешь душу и по ходу жизни делать лучше, то никуда от правил, издревле прописанных, при всём своём существовании случившемся не отходи.

А что, очень возможно, что с не самого обычного живущего, в конце, и в самой полной мере могут пытаться как-либо спросить за все те чудеса, которыми сопровождалось то обыденное появление среди всех сверх обычнейших живущих и именно такого необычного? Вопрос смотрится-выглядит довольно любопытным. Но все эти случившиеся нарушения самой обычной логики течения самых обычных и на первый взгляд вполне нормальных и не отличающихся нелогичностью процессов, организатором такого был, уж это точно, кто угодно, только далеко не всякий из таких, кто жил, тем более достаточно по меньшей мере необычно! Живущий, кем бы ни был, в данном случае скорей становится по-своему какой-то жертвой именно таких, оформившихся всё-таки довольно необычно, и при этом именно сторонних пожеланий, чтобы, вследствие таких, по меньшей мере странных и не возымевших объяснения чудес, отправиться по жизни дальше как-то не совсем обычно, или, очень возможно, что и вовсе неким запредельно сверх отличным от достаточно обычного, определённо выбранным путём! Вообще, если задуматься, живущий, да ещё по ходу своего существования все столь нелепые воздействия без понимания смысла и легко претерпевающий, если резюмировать результат, то вряд ли в чём-то может оказаться в полной мере и без права на последующее оправдание виноват. Здесь хорошо уж то, что, в конце концов, в подобном окружении такой неразберихи в мыслях, да и в логике, кстати, радоваться надо, если хоть немного помогающей, и как-никак при изрядном мизере какой угодно информации и времени для обработки-поглощении чего-либо подобного, а всё-таки остался после всех такого рода приключений всё-таки живой, и не погиб — уже таким любой может с уверенностью явною гордиться, не скрывая счастья, а ежели ещё продвинулся в каком-то этаком проклюнувшемся понимании от людей скрытого по меньшей мере дальше остальных, пусть даже куда точно, неизвестно, то, при подобном, никаких сомнений, истинный парад удачи смотрится!

Иисус, если рассмотреть вопрос в таком ключе, то вследствие осуществившихся различных и порой довольно странны пожеланий такой, предельно необычный человек, стал стартовой площадкой и причиной для организации достаточно немалого количества всяческих изменений и чудес, влияющих на всё происходящее, то есть, каких-то, вслед за сказанным случившихся, самых различных перемен и нарушений в окружающем. Но здесь человек, сомнений нет, не просто жил, творил добро, и призывал живущих всюду и везде, и, как только возможно, сеять всякое благое начинание. А потому, пусть после прожитого наблюдается такое, за которое возможно попрекнуть, религии, которые создались для того, чтобы повсюду восхвалять имя Иисуса, называя при подобном богом, пусть отличались иногда делами далеко не самыми приятными и чистыми, всегда и в большинстве своём вели всех верующих в храмах к доброму и светлому началу. И потому, раз протянул туда, в огонь, руку свою, хочу написать здесь следующее: истинно достоен живший сей того, чтоб каждый грех свершённый был, в конце концов, прощён и искренне готов сказать такое радующее слово — да ниспослан будет достойный благоденствия Свет и на Иисуса Христа.

Ну, что ж, имеем вновь очередное продвижение вперед. Стали понятны вещи, которые, по сути, раньше в рамки элементарно понимаемых не попадали. И первое из простейшего — люди суть следы чего-то в общей квинтэссенции всего, прочерченного разумом Создателя при общем оформлении всеобщего творения. И здесь надо учитывать, что разум этот представляет из себя нечто гораздо более глобальное, превосходящее и многократно по своим возможностям то, что представляет из себя человеческий, достаточно убогий и ничтожно развитый, не слишком радующий слабыми первичными возможностями разум. И всё равно, пришлось удручающе, немыслимо, недопустимо долго ждать, прежде чем на одной из где-то при творении образовавшихся планет, по факту, в результате некой эволюции, а появилось ну хоть что-то, наделённое каким-то, пусть довольно примитивным, но пригодным к поддержанию процесса разумом. Теперь было бы славно разрешить ещё одну весьма немаловажную задачу, чтобы после столь долгих и весьма серьёзных тягот наконец-то появившийся носитель хоть какого-никакого интеллекта, в конце концов, а всё же приступил к процессу собственного правильного и осмысленного самосовершенствования и при обычном сосуществовании с иными прочими живущими, то есть, при истинно должной организации жизни в ракурсе собственного индивидуального усовершенствования, всё-таки начал ну хоть что-то понимать-предпринимать для того, чтобы по результату улучшаться качественно, для чего, кстати, и уже достаточно давно самыми разными методами всех таких живущих начали учить. Действительно, уже давно силы, несомненно, более высокого порядка пытаются детально растолковывать всем где-либо рождающимся на планете самые, зачастую, примитивные начальные истины такого достижения возможного прогресса. Надо отметить, что пока помогало всё подобное, воистину, несоизмеримо и недопустимо мало. Как не крути, но разум и сознание в голове обычного живущего пока не может сколь-нибудь нормально радовать-функционировать, притом в немалой степени по большей части потому, что сам живущий в очень многих проявлениях по большей части озабочен самыми элементарными страстями, доставшимися от предельной примитивности природы, страстями, поощряемыми стимулами далеко не лучшими, и с постоянством заставляющими отвернуться от духовного какого-либо улучшения. То, что последствия таких, предельно нежелательных и именно вредящих действий скорей всего окажутся крайне печальными, увы, но до сознания таких, кого пытаются в чём-нибудь жизненно необходимом-важном убеждать, если доходит, то доходит с превеликим, и необычайно сложным в плане описания трудом. На данном направлении, чаще всего, чтоб самое предельно примитивное объяснение распространить, затраты сил требуются истинно неимоверные. Ну, а раз всё столь скверно, то какие-либо из таких, кого, вследствие куцего развития доставшегося разума, более прочего тянет властно и иерархически продвинуться вперёд среди родившихся, или с ярчайшей, максимальной пышностью прославиться по мере сил-возможностей, ввиду отсутствия какого-либо собственного понимания истин, разумеется, сколько бы что и как не растолковывалось, качественно улучшиться оказываются просто неспособны. Как фактор, для того, чтобы какое-никакое понимание происходящего, а всё же появилось, такое осознание необходимости своего собственного улучшения должно подняться над нелепостью взаимных донимающих страстей-помех, ну, а влекущие куда-либо помехи, создаваемые, в сущности, самим себе или другим из окружающих, когда интеллект, как не крути, но слаб, всегда проступят уж едва ли не на каждом сделанном прижизненном шагу.

Теперь о таком, что удалось узнать. Узнал возможно и не столь уж много, но всё-таки хоть что-то, а узнал. И для того, чтобы оформилось такого рода право, пусть невеликое, но новое узнать, пришлось по ходу дела, нет сомнения, изрядно и в заботах постараться. И здесь же сразу повод возникает предупредить всех, ежели такое интересно — как сам не терзаем намерением мараться тем, что принято в обыденности называть какими-то такими чудесами, другим всем тоже, кто, и в силу привлекательности темы, интересуется вопросом более чего-либо иного, с избытком донимать себя подобною заботой тоже не советую. Во всяком случае до тех моментов роста собственного духа и сознания, по достижению которых заработает в вопросе понимания подобной темы голова. Уж если собираешься обрадовать каким-то чудом мир, по меньшей мере попытайся понимать, что при подобном чуде происходит.

Ну, что ж, прежде всего коснёмся основных начальных вводных: похоже, удалось наконец, пусть и на самом базовом, начальном уровне, выяснить, и что же, всё-таки, живущие такое? Или, может, лучше будет высказаться таким образом: по ходу дела проясняется, что из себя в реальности, по сути и по факту представляем? Во всяком случае именно такой вариант подачи всей схематики организации случившегося объяснения был избран, чтобы пытаться донести такого рода информацию до разума. Учитывая, если касаться сущности вопроса, насколько примитивно нынешнее базовое-общее развитие, такое оказалось сделать удивительно непросто. Что здесь ещё сказать, о всём и всяком, и в подобном направлении написанном? Слов много, здесь бы смысл прощупать более конкретный. А между тем, глаза у некоторых попадающих под взгляд, всё таким образом устроилось, что, с некоторых пор смотрятся даже поболее чем очень впечатляюще, и есть такие, что какое-то отличия в чертах несут, и потому, если захочешь обнаружить тему, в русле которой повод хоть какой-то, а проявится порассуждать, большой проблемы с этим не возникнет.

Ну, а теперь о таком-всяком-разном и ином, что удалось узнать и выяснить. Кстати, кому такое интересно, всё это пишется, чтобы присутствовала, как возможность, и необходимость, в очередной раз, как прочесть, незамедлительно и в свете новых взглядов править текст. Теперь несколько слов о заполнившей планету, самой экзотической, различной в проявлениях жизни, как надо понимать, такая жизнь должна иметь возможность, начавшись, идти, перемещаясь, в силу собственных возможностей и как-либо навстречу всякому такому, что подобное существование ожидает, для чего образ, прежде всего именно такой, который получается вследствие функционирования жизни до того существовавшей, должен иметь возможность как-либо организовывать на базе старого, оставшегося после прожитой когда-то жизни следа, новый процесс, очередной, вновь зарождающейся жизни. След-образ от того, что жило до того, пусть да проявится на всяческом таком, что появляется при зарождении и появлении чего-то нового живого вновь.

О ЗАПРЕДЕЛЬНОМ НЕРАЗУМИИ ВЕРЫ, ПОДАРЕННОЙ ТЕХНОКРАТАМИ, О ТОМ, ЧТО ВСЁ С НЕИЗБЕЖНОСТЬЮ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ СЖАТИЕМ-ВЗРЫВОМ В КАКОЙ-ТО ЧЁРНОЙ ДЫРЕ

Крайне сомнительно, чтобы любые исследования смогут хоть что-то поведать о чём-то, хоть как-нибудь связанном с обликом Высшим. Верующим для решения вопроса и творения молитвы в самой обыденной простоте бытия Минора с древних пор через Моисея дарована, обычно стоит в разных храмах, и потому, если присутствует желание посмотреть, таким образом молитву свершая, подобным обликом и следует себя радовать, пользуясь. А всякое иное, да ещё если по факту демонстрирует откровенную неспособность радовать душу каким-либо Светом, к тому же, как уже неоднократно утверждалось самыми разными от науки исследователями, нечто подобное почему-то вдруг начинает с чудовищной силой сжиматься своей гравитацией, после чего, не имеет значения, рано ли, поздно, уничтожаясь, взрывается, в вспышке непомерной обезличенного материального хаоса, и начинается творение непонятно чего и когда. Что ж, можно, если желание присутствует, признать и подобное в виде основы для нелепой и какой-то с превеликим трудом объяснимой технократической веры, одна беда, сразу же требуется согласиться, что подобное вероучение словно само в своей сущности несёт всем, кому пришло в голову во всё подобного рода поверить, всех настигающий и со всей неизбежностью, необъяснимый конец, ну, а раз такое избирается в виде перспективы на будущее, то для поверивших всё это будет выглядеть избранием дороги, ведущей исключительно в сторону, когда-то обязательно настигающей гибели. Что же за будущее здесь в перспективе рисуется, как не печально, но все, кто придумал подобное, точно не думали. И разве не ясно, что человек способен подняться в своём совершенствовании значительно выше таких неурядиц окружающего и трудно понимаемого пока бытия? Духом своим поднимайтесь над отпущенной первоначальной обыденностью, совершенствуйтесь, и уже это позволит возможностями и сознаньем своим достичь столь серьёзных высот, что даже рассуждения о таких ужасах в будущем покажутся просто нелепыми, глупыми!

Теперь о человеческом теле, и о разном и всяком, что об этом человеческом теле на данный момент удалось хоть в небольшой части выяснить-прояснить. Как можно понять, функционально люди организованы до определённой степени достаточно хорошо, поэтому присутствует убеждение, что тело может использоваться гораздо более продуктивно. Во всяком случае гораздо более продуктивно, находясь на своём уровне достигнутого качественного развития духовного. Что же до самых разных проблем, что в немалой степени мешают как-либо освоится в такого рода, полученной от рождения, человеческой телесной форме, в основном появление подобных неприятностей происходит не без собственного личного участия в теле живущего. Религии, самые разные, пытались, по мере сил и возможностей, врачевать внутренние духовные раны, основной источник подобного рода всяческих неприятностей, которые возникали раньше, и, по всей видимости, будут появляться и далее, сопровождая существование живущего, пусть все без исключения подобного рода невзгод себе не очень-то обычно хотят. И в этих направлениях весьма немаловажно для того, чтобы результат определённо начал хоть немного, но радовать, чтобы какие-либо заинтересованные и заметные личности наконец отнеслись к направленным увещеваниям с крайней целеустремлённой серьёзностью, становясь своего рода стимулом для личностей гораздо более слабых и значительно меньше заметных. При этом, следует понимать, что, учитывая наличие у весьма заметного количества представителей человечества весьма изрядного списка далеко не украшающих душу поступков, достучаться до сознания многих и многих из влачащих от рождения свою жизнь в сторону окончания, на первый взгляд, бесспорно, очень и очень непросто. Не говоря уже о таких, которые просто категорически отказались от любых возможных идей, хоть как-то врачующих духовное начинание, достучаться до сознания которых по всем признакам как будто бы попросту невозможно!

(О ЧЕЛОВЕКЕ И ПОЯВЛЕНИИ ЛЮДЕЙ НАПИСАНО В НАЧАЛЕ КНИГИ)

Слова эти, прежде всего, для таких, кому действительно интересно найти в написанном весьма интересного вида ответы на вопросы, на которые ответы в человеческом обществе вроде бы и рады бы были найти, но, если обратить внимание, практически никогда не искали. Или искали таким экзотическим образом, словно желали ничего и никогда не находить. И, один из самых первых и простейших вопросов — откуда же все эти люди появились, такие странные-малопонятные? С дерева слезли вместе с такими близкими и всем знакомыми, но если и похожими, то лишь отчасти, самыми различными обезьянами? Или, всё-таки, появлялись сразу, и где-то в самых отдельных-отдельных уголках на поверхности всей планеты, сразу начав столь малопонятное проживание отдельными специфическими, во многом кардинально разными по виду и строению тела народами, при этом, в качестве начала существования, организовывали своё продвижение в вопросах развития сознания и интеллекта, двигаясь несколько более необычным и до определённой степени особым путём, определённо непохожим на обычный путь эволюционного развития, ведущего от обезьяны к появлению этого самого человека?

Ну, что ж, если учитывать откровения, теперь выступающее, и с апломбом, и на первый план, благодарить за появление на поверхности планеты именно людей следует сразу и то, и другое, и обезьян с генетическими изменениями, и что-то, несомненно, значительно более могущественное и стороннее. Как можно понимать обезьяны, о чём свидетельствуют все исследования, целиком и полностью продукт, сформировавшийся благодаря эволюции. А это говорит только о том, что ждать появления чего-то, хоть немного подходящего для последующего развития, пришлось удручающе долго. Как результат подобного, вторым по важности фактором явилось представление-демонстрация лучшего возможного представителя генетического улучшения того, что по результату, в природе, при столь жестоком и естественном отборе получилось — такого представителя генетических манипуляций представляли как именно того, кому и пристало при рождении становиться и носителем, и центром для развития, высшего качественного свойства, сразу энергетически-духовно и телесного живущего, способного как раз к духовному развитию существа. Поиск чего-то лучшего не прекращался постоянно, насколько далеко могли заводить осуществлявшиеся генетические перемены при организации новых рывков-созидания до того попросту не существовавшего судить можно по количеству в разных концах мира обнаруженных и непохожих народов, по несомненному различию строения лица и тел, и однотипности организации исторического роста при двух, разной направленности, цивилизационных центрах, в какой-то момент схватывающихся в грандиозном жесточайшем сражении насмерть. Такой, который рос, совершенствуясь по ходу своего развития духовно, должен был становиться в результате случившейся жизни вне сомнения лучшим. Правда совершенство качественное вследствие оставшихся следов природного характера, заканчивалось каждый раз взаимной распрей и уничтожением того, который просто слабее. Увы, но люди, с точки зрения взгляда возвышенного всё ещё выглядят удручающе ничтожно, и по эволюционной лестнице ушли вперед крайне немного дальше всё таких же, слов не знающих и что-то без большого смысла с постоянством друг на друга как-либо кричащих, обычнейших обезьян. И всё-таки уже присутствует стремление жить весьма внушительными и разнообразными конгломератами, как и старание, где только такое получается, использовать, по мере сил и отпущенной способности, возможность в реальности мыслить, в наличии понимание необходимости держаться друг друга, насколько только такое возможно, по результату чего образуется реальное общество, то есть, всё, в целом, а становится значительно, и перспективнее, и интересней. Пусть, всё-таки, а по-прежнему хочется, достижения исключительно качественного улучшения. Просто фиксировать происходящее, заботясь бытием не радующей собственным развитием ничтожности, не нравится, это уж точно, сомнений нет, никому, (и помните, здесь прежде всего разговор идёт о совершенстве духовном!) Что же касается характеристик именно качественно-духовного свойства, люди, при подобного рода оценках, по-прежнему выглядят крайне, удручающе-печально и скромно. Прогресс в вопросах исследования-освоения окружающего, в плане доступного восприятия, исключительно материалистичного по взглядам пространства, который демонстрируют отдельные обитатели планеты, от случая и к случаю действительно способен порадовать, порождая, пусть и скромные, но всё же надежды. Но эти проявления избирательного свойства и чаще всего единичные, уж таким образом всё при развитии организовалось, в подавляющем большинстве случаев только уводят сознание обитателей земли ещё дальше от организации должных усилий в плане духовного роста. Объяснить, сколь ничтожны подобные технократические скачки проявляющегося, пусть в началах, прогресса перед прогрессом, который может быть достигнут при правильной организации духовного роста, в большинстве случаев просто немыслимо, потому как такой, кто исследует, в самой основе своего понимания происходящего далёк от веры в силу иного порядка мышления, и потому достучаться до такого сознания по определению невозможно. Что же касается остальных из живущих, то всем таким следует указать прежде всего, что, при попытке задуматься о своём духовном росте и в первоосновах надо учитывать, что возможности Высшего Разума многократно превосходят возможности разума обычного человека, любого, и потому, когда от лица представителя Высшего Разума вступают с человеком в непосредственный, ощутимый контакт, то для такой отдельной личности подобные представители чего-то, с трудом поддающегося описанию, выглядит именно как явление, в прямом смысле поражающее сознание! Поэтому, нет ничего удивительного, если такой счастливчик, после приключившегося, необъяснимого по смыслу и свойствам события, уже и сам, без какого-нибудь понуждения, на всё, что представляется воплощением веры, близкой по духу и подходящей согласно месту рождения, в принципе, без какого-либо промедления молиться готов.

Кстати, ещё немного любопытной информации для интересующихся: по ходу дела сказали, надеюсь, сказано это было, когда участвующие противоборствующие стороны процесса не ссорились и не старались друг другу вредить, что молиться следует голым. Учитывая, что, когда столь необычным образом молишься, находишься на связи, то есть в контакте, как минимум с Господом, очень может оказаться, что именно подобным образом самым правильным и будет молиться, одна только беда, внутри храма, если только не создан храм в собственном доме, помолиться голым будет предельно проблематично и вряд ли получится. Что же до того, как именно нужно молится, всегда помни об оставленном Иисусом молении «Отче наш!» и повторяй оное всюду, при любых возникающих возможностях правильно произнести, а чтобы исключительно правильно произнести и ни в чём не ошибаться, лучше всего сделать запрос через интернет изображения плиты с молением на наиболее подходящем, родном или правильно читающемся языке со стены храма Молитвы в Иерусалиме. Подобным образом поступить будет правильнее всего. Кстати, для таких, которым недосуг, ниже специально приводится максимально правильно переписанный текст на Русском языке.

ОЧЕ НАШЪ, ИЖЕ

ЕСИ НА НБЕСЯХЪ, ДА

СВЕТИТСЯ ИМЯ ТВОЕ,

ДА ПРИДЕТЪ ЦАРСТВЕ

ТВОЕ. ДА БУДЕТЪ ВОЛЯ

ТВОЯ ЯКО НА НВСИ И

НАЗЕМЛИ. ХЛЯВ НАШЪ

НАСУШНЪ И ДАЖДЪ НАМЪ

ДНЕСЪ. И ОСТАВИ НАМЪ

ДОЛГИ НАША, ЯКОЖЕ ИМЪИ

ОСТАВЛЯЕМЪ ДОЛЖНИ —

КОМЪ НАШИМ. И НЕВОВЕ —

ДИ НАСЪ ВО ИСКУШЕНИЕ,

НО ИЗБАВИ НАСЬ ОТ

ЛУКАВАГО.

АМИНЪ.

И помни, вариантов может оказаться достаточно и в изобилии, и потому, самое главное, чтобы, читая подобное, наполнялся верой благой, что именно к Господу со словами подобными обращаешься. Тогда это и начнёт помогать как истинно необходимое для постоянного роста духовного.

СОЗДАНО ЧТОБЫ обдумывать СОЗДАННОЕ НА ТОТ МОМЕНТ (НЕКОТОРЫЕ БАЗОВЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ) Ну, и что же удалось выяснить:

Своим сознанием в окружающем мире чрезвычайно скромны, это отрицать сложно. Существуют и активно действуют вокруг и непосредственно рядом гораздо более глобальные формы, для некоторых из представителей которых люди, как и прочая живность, появившаяся на поверхности одной из планет, и не просто появившаяся, а начавшая размножаться, рождаться — умирать, воспринимаются, если судить по прозвучавши высказываниям, неким подобием насекомых-паразитов в мире людей. Почему? Живое на планете активно использует для своего существования то, из чего сама планета состоит, а именно: материалы планеты, которым положено в планетарной схеме мышления отрабатывать-функционировать хранилищем памяти и базовым материалом для создания и функционирования думающей схемы в целом, используется для строительства-создания самих, обычно называемых живыми организмов, всех организмов, начиная от молекулярных форм, и далее, вплоть до человеческих тел, вода, главный и основной планетарный энергоноситель, точно таким же образом используется при строительстве-функционировании живых организмов, всех видов, от бактерий и вплоть до человеческой плоти, и остаётся только сам энергоисточник, без которого начало и организация подобной жизни была бы попросту невозможна, обычно называемый — Свет, который распространяется над планетарной поверхностью благодаря представителям мира живущих и сиянию Солнца. Но с этим Светом существует некоторый, не самый радующий нюанс. Всё дело в том, что кроме создаваемого Солнцем, главного и базового энергетического потока, каждый представитель животного мира, только потому, что наделён той самой жизнью, несёт в себе и Свет этой жизни, единственное, что Свет этот без промедления заканчивается, как только к подобному обитателю животного мира приходит смерть, после чего развиваться в прежнем направлении, и сохраняя облик до того жившего можно, только если живущий достиг определённого качественного уровня, награждающего способностью быть одарённым этим самым собственным Светом, или если новая вновь возникшая жизнь, ввиду этого самого существования наделённая Светом, будет наделена возможностью понести на себе, оставшиеся после былого существования, духовного обличья черты. А для правильной организации дальнейшего продолжения существования до того сформированного в течении имевшей место жизни, духовного образа, ориентиры такого рода организации и появления нового со стороны того центрального начала, которое и питает-формирует своим Светом всю осуществляемую схему появления новых представителей жизни на планете должны претерпеть изменения. До момента начала перемен, подобного рода жизнь элементарно заканчивалась, порождая образ того, что на момент существования просто жило, если же перемены наступят, то пусть же всякие, чей образ отметился делами благими и отличился среди иных, духовно поднялся над прочими, к тому же и светел, и чист, да, в принципе, даже если не слишком выделились получившимся образом (то есть, если образ бледен, ничтожен), но всё-таки нет на подобных закончившим жить марающих пятен — какой здесь присутствует повод пребывать в ожидании, пусть же становятся такие поводом для нового рождения, и после возникновения подобного, по мере совершенствования тела и физиологии организма, начнут одаривать такого нового растущего, как будто просыпаясь в таком, и словно наполняя вновь появившийся организм накопленными духовным уровнем и знаниями и чертами своей, жившей когда-либо личности. Только пусть свершается подобное без путаницы полов, бывший мальчиком пусть просыпается в мальчике, а бывшая девочкой в девочке, и пусть никогда растущий и новый рождённый не наполняется знаниями, пришедшими от жившего до того без собственного желания, насильно, а только если сам растущий ощущает необходимость подобное и с некоторых пор доступное получить. И пусть да будет рост такой духовный возможен при перемещении получающегося образа духовного от тела к телу, именно как рост и прогресс Света Духовного! Если же замаран дух, оформившийся после жизни, грязью недостойных дел, в мучениях каких-либо не вижу радости особой никакой — пусть будет такой замаравшийся, и в том числе в наказание, и в назидание иным забвением объят, после чего с элементарного начнёт, с азов, с начала самого простого и не помня из былого совершенно и полностью ничего. И пусть продолжат более серьёзные энергетические схемы, боящиеся именно родиться средь живых и жить, использовать более примитивные формы жизни, обретаясь в телах именно ничтожных, если захотят и далее радовать себя возможностью существовать как-либо среди живущих.

Нельзя не отметить, возникает любопытнейший нюанс. Прикинув что к чему, в принципе можно разобраться, почему столь важно есть растительность. От Бога, и согласно Торе, исходило пожелание, чтобы как пищу все живущие использовали именно растущее. Что здесь имеем — растительное через листья, зелень может использовать окружающий Свет как собственный питающий поток энергии, поглощать, при этом самый разный Свет, как будто консервируя подобное во всяком-разном, из чего и строится само растение, а через корни, то, что растёт, повсюду собирает то, что полнит почву, как, например, вода, после чего, и в немалой степени благодаря воде, то, что внизу, повсюду почву наполняет, оксиды-соли, результаты окисления и разложения, становятся объектом оформления всего строения-организации того, что выросло. Таким же способом различное растущее утилизирует останки от самых различных, но закончившихся жизней. А раз в когда-то поживших структурах, коль умерли, то больше нет своего Света (энергии для поддержанья жизни), довольно скоро смерть таких структур сменяет скоротечно протекающий распад. При этом через зелень листьев на формирование растительных объектов может влиять не только Солнце своим Светом, как демонстрируют рассады специальные, может влиять и та же лампочка. Как результат выстраивается линия, ведущая, через строительство различных клеток-составляющих живого организма от самой сложной жизни, жизни человека, через всё то, что съедено, в направлении сияющего солнечного диска. И если нет растений, то построить именно такую линию развития, в основе которой именно растущее и принимающее Свет извне как фактор строящий и наполняющий энергией движения не получается. С чего строительство такое начинается? Энергия, благодаря которой оформляется и возникает новая живая клетка этого растения, само формирование таких конструкций как раз и начинается с того, что впору было бы назвать чувственным всплеском, вызванным ощущением притягательности процесса деления, которое и оказывается Светом, истинно несущим жизнь, и наполняющим подобным организм.

Поверхность планеты уж как минимум в половине поднебесной территории под Светом Солнца, всё это не столь уж сложно осознать-увидеть. А раз начинает оформляться восприятие подобного понимания, значит в обычной голове, что думает на эту тему, скорей всего в результате прогрессивного развития, не торопясь, но всё же оформляется аналог некого возвышенного взгляда на всю ситуацию в целом. Аналог, позволяющий собирать, улавливать, воспринимать в виде изображения, такой разнообразный в проявлениях, и отражающийся от всего и всякого различного, повсюду разливающийся Свет. Свет, вне сомнений, что привычно видимый-воспринимаемый, но с некоторых пор кажется, что заодно и оформляющий-организующий. Материальное способно в следствие происходящего формироваться в разное, однако всякому подобному желательно какое-никакое действие, движение, наличие каких-то побуждающих позывов-стимулов и некое присутствие того, что даст возможность, вызывая чувства у такого, что способно эти чувства ощущать, реально выглядеть. Без Света, внутреннего или же даримого со стороны здесь ну никак не обойтись.

Попробуй поточнее описать свой глаз:

Глаз создан после длительного эволюционного выбора лучшего среди возможного для того, чтобы иметь возможность пропускать Свет через фиксатор для всего — зрачок, после чего воспринимать и считывать при помощи специальной задней стенки глаза то, что Свет приносит (всякую информацию, что попадает внутрь через зрачок). Внутри глаз заполняется прозрачным чтобы Свету не мешать. Сам Свет при этом возникает благодаря некому какому-то источнику (что лампочка, что Солнце, всё равно), и чаще всего Свет фиксируется именно благодаря самой привычной схеме — то есть, изображение формируется именно на задней стенке глаза, (пройдя через зрачок, Свет оформляет некое изображение того, на что упал тот взгляд — мир за окном, мир где-либо вокруг и внутри комнаты). Зрачок, благодаря устройству схемы глаза, может влиять на линзу в своём центре, точнее делая изображение, может уменьшить-увеличить интенсивность — яркость попадающего Света (попадающего внутрь). При этом перемены все такого рода осуществляются исключительно не по желанию, а потому что посмотрели как-либо и на что-либо, и сразу же сформировалась в ходе жизнедеятельности новая необходимость что-либо и как-либо увидеть. Подобным образом и должен глаз работать — раз захотел увидеть — посмотрел — увидел. И никаких проблем при этом возникать уж точно не должно.

Глаз через зрачок (оперируя зрачком) собирает из окружающего мира то, что воспринимается-фиксируется как распространившийся и оформляющий всякое и разное увиденное Свет. Звезда — такое смотрится как источник влияния, информации и Света, и, судя по всему, распространяется подобное далеко не на одни планеты.

Глаз — считывает Свет, то есть фиксирует из окружающего то, от чего поток, несущий информацию, при взгляде на что-либо отразился, с этого момента неся информацию о подобном оформившимся образе-форме, а в это время тело считывает из окружающего мира несколько другие следы прохождения информационного потока, доступные телесным формам восприятия, и начинается здесь всё с элементарного, тепла-холода, запаха, шероховатости-гладкости, массы-состава частиц-составляющих, из которых в процессе жизни и строится окружающий мир, и из которого живущее тело и собирает свой информационный поток.

Гравитация в принципе может выглядеть как ещё одна форма восприятия информационного потока. Жизнь сама выглядит как информационный поток, и в теле подобное сопровождается нагревом (инфракрасными чувственными излучениями, направленными в сторону притягивающего центра (насколько кто тянет к себе, настолько и греется притягивающий объект?) (Заключение, утверждающее, что жизнь это информационный поток можно сделать, основываясь на том, что жизнь, находясь в процессе своего развития, обязательно начинает искать, находить, анализировать и скапливать найденную информацию, передавая её для использования всем формам жизни по мере повышения своего собственного совершенства.)

Организовавшаяся форма способного мыслить объекта, получившаяся в следствие природного творчества на поверхности планеты. Жизнь выглядит как информационный всплеск, побуждающий имеющуюся материю начать строительство собственного информационного потока, всё длится до момента сохранения жизнеспособности телесной формы, после утраты жизнеспособности телесной формой, сформировавшийся информационный поток должен приобретать возможность продолжать развитие в очередной, оформившейся через зачатие жизни. Если нет на получившемся духовном облике каких-то безобразных и марающих дел, то пусть дарует подобное вновь родившемуся свой духовный облик и накопленные знания, чтобы начиналось такое новое имея возможность опираться на до того уже накопленное ранее духовное начало.

И всё-таки не надо забывать, что для людей Свет, в основном, существует для воображения как нечто именно светящееся радостное-белое, хотя это и не мешает восприятию целого спектра всех известных при создании обычной радуги, самых различных цветов, а это всё сплошь разные возможные цветовые гаммы, как и частоты отражённого разнообразного возможного спектра сиянья, (от лампы ли, от Солнца, всё равно). Вопрос лишь только, и с чего разнообразием цветовым именно столь не однообразно-пёстро украсили что-либо, помогающие обратить внимание на что-нибудь, обычные, казалось бы, лучи?

Из химических соединений на поверхности планеты наибольший интерес рождают, с одной стороны, соединенья с водородом (простейший газ), и, соответственно, результаты окислений с кислородом. И здесь особо любопытно смотрится вода, состав которой (аж два о) как раз из двух представителей водорода и одного кислорода. Одно из важных свойств воды — способность размывать и растворять соединения, прежде всего соли, гидроксиды. В отношении соединений с кислородом на первый взгляд более прочего иное любопытно — при организации таких соединений выделяется тепло. Создание таких соединений имеет место, как и в лёгких (в организме), при дыхании, и, соответственно, при всяком и таком, что называется горение. И в отношении горения особо интересно то, что здесь, сразу, одновременно, выделяется и свет, способный осветить, и инфракрасные лучи, способные нагреть. Один огонь таким не обладает, как раз такой, что и нисходит в Пасху возле гроба Иисуса Навина в Иерусалиме. Если верить заявлениям таких, кто этот, называемый Святым, огонь встречал, происходящее всех радует, не обжигает, светит. А между тем, свои светильники те, кто пришёл, от этого огня зажечь способны! А раз способны, значит есть нагрев, иначе как же при подобном-то горенье-окисление на всём, что принесли, удастся запустить? Одно из важных свойств горения как раз и состоит в таком нюансе, что сам процесс соединенья с кислородом в сопровождении выделенья света и тепла, может начаться благодаря какому-то другому и стороннему горению (не светом, но нагревом возбуждается). Вдох-выдох, через вздох вбираем чистый кислород из атмосферы, а выдыхаем в атмосферу углекислый газ, оксид. А это значит углерод, полученный через желудок и переносимый кровью по всем направлениям-частям живого и способного меняться тела таким оригинальным способом находит выход. Сам углекислый газ частично, но утилизируют — из атмосферы всё подобное улавливают для переработки в столь необходимый для дыхания кислород растения, и для того, чтобы процесс пошёл, растениям необходимо Солнце, листья (зелёные), и, разумеется, гемоглобин. Листья между тем меняют цвет (желтеют ли же краснеют) только если отмирают, другой цветовой гаммы могут появляться лишь одни цветы. Но здесь задача не улавливать углекислый газ, чтобы, именно под светом Солнца, перерабатывать в необходимый всякому живому кислород, а привлекать живое для процесса размножения растений.

Животные, а также рыбы, птицы, насекомые, поедая пищу, строят свои разные тела, и из друг друга, и из всевозможнейших растений. Растения, за самым сверх редчайшим исключеньем, когда, по воле эволюции, вслед прочим появлялись некие растения-ловушки (охотники на насекомых), по большей части, при строительстве ветвей, корней, плодов и листьев использовали и используют всё то, что, после каждодневной и естественной эксплуатации внутри животных форм, самым различным образом попало в почву (продукты, получившиеся в результате надлежащего пищеваренья), а также всякое сожжённое и сгнившие останки разложенья мертвых тел. (То есть вся схема общего существования того, что применяется природой для поддержки жизни на поверхности планеты при непредвзятом взгляде выглядит, ну, — словно замкнут круг.) Здесь можно было бы прикинуть, как здесь всё способно выглядеть при взгляде не обычном, а как раз со стороны. (Со стороны организатора? Или того, кто взялся всё это критически оценивать?) Что ж, если взгляд направлен именно со стороны, предполагает некую оценку, то здесь под то, что более всего гадится для подобных обсуждений, подходит энергетика движения и действия (для большинства наблюдающих всё выглядит как этот самый Свет, открыто, ярко испускаемый с поверхностью звезды и в сторону планеты.) Хотя, опять же, надо понимать, что если говорить о таком, что представляет из себя подобного рода Свет, то, хочешь или же не хочешь, есть необходимость иметь представление о чём-то, вне сомнения, гораздо более возвышенного, высшего порядка, чем столь обычное, заметное зрачком свечение или же некое движение, или же действие.

Что ж, для того чтобы освоить самую обычную форму тела человеческого на более высоком допустимом и возможном уровне эксплуатации, прежде всего надобно добиться возможности как-нибудь раскрепостить-расширить и поднять на более высокий качественный уровень сознание того, кому захочется, обзаведясь, наконец, таким, надлежащим в плане уровня сознанием, в конце концов, а взяться за подобные, надо отметить, очень необычные труды.

Помни, всегда — кому больше дано, с того больше и спросится! А потому, учитывая жизнь и судьбу Иисуса Навина, элементарно жить-существовать, пребывая самым обычным человеком среди общества людей обычных, и правильней, и дальновидней, и куда благоразумней, чем пытаться как угодно выставить впереди прочих, собственную, пусть возможно нравящуюся самому себе, такую, столь ценимую собой персону. Правда, в свете нового поворота приключившихся событий, вся с некоторых пор оформившаяся общая картина окружающего стала смотреться совершенно в ином ракурсе, и потому теперь, в трудах на данном поприще, на котором занят, предельно важно именно как можно более результативно преуспеть. Теперь, это уж точно, думаешь не о какой-то маловразумительной известности, а о таком, что именно пишется и как именно пишется, то есть, насколько всё подобное правильно пишется, раз уж такой особенной возможностью от Бога одарён. И здесь, пока, только одно, в плане оценок получившегося, даёт возможность чувствовать себя до определённой степени достаточно спокойно — всё-таки на данном направлении даже предсказать возможности нет, какой, после того, как посидишь, поработаешь, получится возможный результат. А потому самое правильное здесь — идти и дальше исключительно как шёл до того — не упускать то, что среди мыслей в голову пришло, потому, что потом такого точно более можно не найти в своём сознании, и не терять времени на другое, если только к этому нет непреодолимых и подталкивающих, особого свойства, разных жизненных инициатив.

С чего бы от Иисуса сказано, кстати, по тексту Евангелие, сколько помню, не один раз некое такое исходило, что самыми неописуемо счастливыми после заканчивания тленного, телесного существования станут среди покойных души всех таких, кто отошёл в развитии своём недалеко от уровня ребёнка? Если судить по смыслу заявления, таких, кто в непосредственном развитии своём предельно слаб и недалёк, как раз и ожидает Рай из крайне примитивных ощущений, а прочих, кто в развитии духовном и интеллектуальном поднялся хоть немного выше примитивного, уже, куда-нибудь, заранее не скажешь и куда, но точно уж с определённостью потянет. А раз есть повод наградить себя желаниями такого рода, то есть, во всяком случае, найдётся повод и желание куда-то всё-таки направить взгляд и что-то всё-таки начать хотеть-желать, после чего захочется нелепыми страстями-устремлениями сразу же, без промедления наполнить свою страждущую душу, то, что же здесь за Рай среди страстей? И вследствие подобного, если пощупать, оценить, прикинуть, то заявление, по сути, выглядит достаточно сомнительным. А потому тем, кто по жизни всё же преуспел в развитии духовном, и явно отошёл от уровня ребёнка, таким, пожалуй, впору снова проявиться, будто бы проснувшись в облике опять родившемся, после чего продолжить совершенствоваться духом далее.

Человеческие отношения к предписанным религиями правилам достаточно общеизвестны, и принцип здесь достаточно распространенный, мол, правила и предписания обязательные, о всём таком известно всем и с таким споры затевать задумает только дурак, а как именно надо в жизни кувыркаться, чтобы в пролёте полном не остаться, всё это уж другое, и в подобном сам себе по жизни голова, если не хочешь всякого желанного лишиться. Одна беда, когда наступит срок жалеть о сотворённом-прожитом, тогда уж точно буде поздно глупость свою проклинать последними словами и о всём некогда содеянном и недостойном сожаленьем горьким исходить.

ЧТО ПРОСТУПИЛО О ТАКОМ, С ЧЕМ ОБЩАЕШЬСЯ

По всем признакам судя, главное, центральное, организующее всё начало одно, и притом одно у всех форм жизни. То есть, такое, именно центральное, организующее всё, является единым для любой формы жизни, возникшей, и после занявшейся созданием собственного информационного потока, который, после утраты плотью возможности поддерживать возникшую и развивавшуюся жизнь, становится образом того, что перед этим как-то жило и существовало. Такой глобальный, покрывающий всех, всё, к тому же сверх разумный, совершенный полог, присутствует во всём, и может проявиться в каждом из явлений, которые решеньем Высшим начаты когда-то, и потому доступны для возможного участья в каком-либо из вариантов восприятия. Кроме единого центрального начала существуют два встречных в организационном смысле начинания, по действиям подобные силы приметны благодаря следам отличающимся, оставшимся после различного рода воздействий, после одних след выглядит таким образом, что это принято называть Светом, след от деяний противоположной стороны обычно принято называть Тьмой.

Что получается: зачатие, развитие в утробе, рождение, потом развитие за рамками утробы, непосредственно в мире людей. Такое может, и достаточно долго продолжаться, пока и тело, пусть хоть немного, но способно поддерживать внутри себя формирование своего информационного потока, и разум выглядит способным ну хоть как-то всё-таки работать с собственным потоком информации. Что же случается, когда и разум начинает выглядеть со всей определённостью уж точно далеко не лучшим образом, и тело начинает, ввиду возраста, дряхлеть, ветшать, стареть и двигаться к закату всех своих отпущенных возможностей? Труп, если в виде результата получаем труп, утилизируется окружающим такое миром. Подобным образом здесь всё устроено. Растения, результат роста которых поедают многие из разного, что бегает по миру, таким образом созданы, что могут для строительства своих телесных форм использовать продукт гниения, оставшийся от всякого, которым до того случалось то растения съедать, используют полученное, строя корни, ветви, листья. Потом наступит время и такому вновь пора приходит становиться пищей или же объектом разложения-гниением. Но результат происходящего имеет место быть — произойдёт творение жизни, возникнет некий постоянный в непрерывности поток из информации, при этом важно, что у каждого возникшего ведь сформируется свой собственный поток из информации. И у того, что будет выглядеть серьёзней, и у растений, даже у того, что будет выглядеть бактерией, после утрат возможности поддерживать свою жизнеспособность останется свой собственный, вновь созданный поток из информации, которому захочется найти возможность как-то в новом виде воплотиться. А для такого, между тем, необходима всё-таки не только некая какая-то, и подходящая к такому плоть, пригодная к зачатью (или же организации) чего-то нового такого же, необходима помощь (в лучшем случае непротивление) со стороны того центрального и основного, кому те, что, родившись, развивались, после чего хотят опять, родившись, продолжать развитие пусть даже в новом, но похожем теле, обязаны зачатием своим. Такое тело, то или иное, всё равно, прежде всего идет дорогою развития, за это отвечает эволюция (жестокий, беспощадный отбор лучшего). Но как быть с тем, что создаётся телом, любым телом, в течение всей жизни, любой жизни — как раз с подобными потоками из информации, которые останутся после того, как тело, то или иное, утратит все способности поддерживать развитие такого своего потока из подобной информации? Если не будет и для подобных результатов кончившейся жизни столь ожидаемой, желаемой возможности в чём-то похожем на то, в чём такое вырастили, но именно каком-то новом воплотиться, куда подобное направится несчитанным, чудовищным, но, надо понимать, что крайне страждущим потоком?

Возможно, понесут поток из оформившейся информации к планете?

Поток из информации, и создаётся в теле именно материальном в течение как раз материально оформляющейся жизни, и развивается подобное как то, что из материи по ходу дела создавалось, при этом, то, что, представляя нечто, создаваемое из материи, таким образом строит свой поток из информации, что это не мешает постоянно менять всю структуру материальную, из которой всё и состоит (ведь тело (и притом любое) устроено таким образом, что, пока живёт, одни молекулы меняет на другие, в результате чего происходит преобразование телесных форм и разведение-распространение энергии по телу). Но смерть пришла и то, что строило поток из информации, разрушилось. То, из чего такое жившее при жизни состояло, начало использоваться всякими другими материальными объектами, которые таким образом строят разную свою (другую) форму жизни. При этом направление развития по времени процесса вроде бы такое же, как было до того. А что с построенным потоком информации, который внутри тела всё-таки оформился при жизни, точнее, формируя образ всех таких живущий, подобным образом и постоянно строил, строя тело, сам себя? Обычно на момент конца существования чаще всего и тело деградирует (стареет), и разум блёкнет, интеллект слабеет, и с управлением телом тоже по любому направлению сплошные нелады. А потому то, чему и приходится, построившись, остаться без телесного вместилища, на момент конца существования телесной формы чаще всего всё-таки находится не в лучшем состоянии. По жизни точно, были времена, когда, сомнений нет, подобное живущее смотрелось, это точно, много лучше. Дальнейшее развитие? Для этого необходимо новое телесное вместилище. Если, пока жив, не поднялся, совершенствуясь, до уровня духовного достаточно высокого, без тела, нового живого тела, по всем признакам судя, всякое дальнейшее развитие с момента смерти по определению невозможно. Если подобный, кто главенствует и способен наделить достойным Светом, обратит свой взгляд в сторону такого неудачника, даруя право что-то начать вновь, и, если не столкнёшься с тем, что принято считать суровым следом наказания за содеянное-недостойное, останется только лишь тешиться надеждой оживить объект из зачавшихся, который всё-таки удастся запустить создавшимся в убогости потоком информации. А что при подобном будет за объект? Ну, в свете прозвучавших фраз при испытаниях, здесь всё рассматривалось в ракурсе — как кому и насколько повезёт. Отсюда вывод просится — действительно, не будем далее пугать кузнечиками, бабочками, тараканами, как такими вариантами воплощения, доступного для неудачливо проживших, если такой, кто жил, достоин лучшего, или, во всяком случае, не совершил дел недостойных и достоен быть помянут с благой памятью какими-то живущими, то пусть будет дарована такому образу, оставшемуся после жившего в теле людском, возможность словно бы проснуться в том, кто рожденьем новым осчастливил этот мир, таким образом словно бы опять возникнув средь живых людей.

Точка начала жизни — здесь необходим поток из информации, способный одарить то место, где жизнь может таким образом начаться, какой-то информацией о надлежащем (правильном) функционировании будущего нового тела. Но в точке смерти, то есть, от момента, когда до того живое тело полностью утрачивает всякую дееспособность, после чего начинает разлагаться, насколько можно понимать, возникнет, после чего будет с некоторых пор присутствовать поток из информации, сформировавшийся как следствие такой, по самой разной причине кончившейся жизни. Куда подобного рода поток из информации направится? Здесь прежде всего всё зависит от того, какого качества, какого уровня достоинства и совершенства оформившийся в виде следствия прожитого результат достиг. Та мышь, на глазах выбравшаяся из тела мёртвой мыши, все признаки за то, что, труп покинув, подобный дух себя воспринимал всё ещё мышью. То же и с теми, кому жить в облике человеческом, но на момент смерти собственным сознанием продвинуться удалось удручающе недалеко. Что может пред подобным недалёким представлением сформироваться? Когда слышал, при начале роста духовного, самые разные голоса в храме, призывающие к разного рода ответственности, много ли сомнения тогда смущало в области того, насколько всё подобное близко ли, или же далеко к возможному воплощению каких-нибудь карающих последствий? А ведь развитие было повыше чем у среднестатистических людей. И потому обычный человек, если столкнётся с чем-нибудь похожим, с телом расставшись, только лишь духовной сутью что-то из себя по ходу дела представляя, здесь и гадать не надо, что, как следствие, на первом месте сразу же окажется испуг. О наказании при всём таком развитии сюжета и гадать необходимость, в принципе, отсутствует. Сама схема всей организации всего карающего в принципе иная. Насколько понял на данный момент, духовно попадаешь именно туда, где всё сияет Истинным Светом Высшего Порядка, и даже те, кому по Высшему соизволению даровано право подойти поближе, при таком Сиянии испытывают пожелание на что-то постоянно жаловаться вследствие неспособности при достигнутой духовной чистоте выдерживать такой, радующий, вне сомнения, Свет. Куда уж здесь пытаться находиться в близости Сияния такого рода, если, как жил, то истинно по жизни грязью дел не лучших замарался! Попробуй среди чувств, какие породил, ну хоть намёк на малое спасение найти.

Раз хочешь начать жизнь — тогда имей к моменту оформляющегося начала, в сущности, возникновения потока новой жизни некий, надлежащего характера поток из информации, уровень развития которого как минимум не меньше уровня, необходимого для правильной организации функционирования органов и тела этой жизни, которую зачатьем начинаешь. В теле кого-либо и вновь организующегося, знания о таком, как надо правильно себя вести, если и могут обнаруживаться на момент рождения, всё это будут знания, оставшиеся после уже раз прожитого полномасштабного и жизненного цикла, а если таким образом всё оформляется, то прожитого в чём-либо подобном. Такого рода взгляд даёт весомый повод утверждать, что для зачатия (организации) чего-то нового (похожего) необходим поток из информации, уже раз (а может и не раз) прошедший весь подобной жизни путь. Показывает практика — тому, что появляется на свет, для большего и нового, тем более для жизни в обществе, таком обществе, что существует на момент рождения, необходим жизненный опыт. Сразу, без опыта, ошибок, если и могут действовать-существовать, то только пчёлы с муравьями, однако в данном случае и рой пчелиный, как и муравейник, по сути, представляют из себя отдельные телесные структуры. А телу для организации, как правильного собственного роста после зачатия в утробе, и, соответственно, последующей жизни необходимо обо всём и всё знать сразу. Вследствие чего возникает повод сразу же спросить — возможно ли добиться хоть какой-либо организации подобного через копирование начальных информационных форм какого-то гораздо более развитого, глобального потока информации, который, сразу, сходу, и в процессе своего развития, такие формы воплощенья уже когда-то проходил, или необходимы обязательно отдельные потоки информации, которые, после утраты надлежащего характера жизнеспособности прежних телесных воплощений, находятся в своего рода поиске, чем бы теперь, в новом рождении, (иль воплощение) возможно стать? И если то, что и сформировалось образом и после кончившейся жизни, есть такое понимание, что достойно благодаря духовным качествам очередного воплощения, то продолжение подобной линии рождений-появлений, словно бы возрождений после смерти лучше будет поощрять, и потому такой, образовавшийся после окончившейся жизни образ, достоин возрождения, и пусть будет наделён возможностью проснуться в новом приключившемся зачатии как можно, после окончания существования, быстрее.

Прикинем, завершение дееспособности телесной формы чем оборачивается? Составляющие, телесные, материальные составляющие, начинают использоваться при формировании-организации других телесных форм и можно высказаться таким образом, что по прежнему продолжают некое движение при использовании жизнью, поглотившей прежде жившее, то есть, телесные формы, поглотившие и использующие материальное и до этого жившее, продолжают строить некие обличия живущих вследствие работы с собственной информацией, что же до информационного обличия, созданного на момент окончания телесной приключившейся жизнеспособности, здесь самое основное-главное — иметь возможность чем-либо подобным при возникновении похожего и нового живущего воспользоваться, и при таком подходе самое предельно важное — чтобы накопленное — получившееся в виде результата жизни, при появлении новой и подобной жизни не было утрачено и словно бы забыто.

Центральная организующая (думающая) схема, всё таким образом устроено, что просто обязательно должна анализировать, копить и собирать свой информационный значимый поток, иначе опыта, необходимого для протекающей организации жизни, как индивидуальной, соответственно и общества в целом, попросту не скопить. Что же касается момента окончания дееспособности телесной формы, после которого команды, поступающие от сформировавшегося информационного потока, перестают находить подтверждение в виде того или иного действия, то здесь присутствуют некоторые тонкости-нюансы. Прежде всего — при всех таких событиях не только суть в командах всяких и такого рода, главное, что утрачивается контакт энергетического-информационного духовного и общего телесного-материального в данной жизненной форме, ну, а раз таким образом всё разворачивается, то, со всей откровенной неизбежностью, следует по результату ожидать, что, в самом скором времени, всё тело, утратившее яркую возможность поддерживать свою постоянную жизнедеятельность, начнёт элементарно разрушаться-разлагаться. Касательно такого разложения (гниения) что отмечается в первую очередь — по сути, на таких клетках, из которых и формировалось тело, жить начинает нечто внешнее, стороннее, разлагая эти клетки, из чего тело такое и формировалось, на простейшие составляющие элементы, из которых начинается строительство чего-то, аналогичного чему-то разлагающему. Ну, а раз движение оформляется в таком ключе, можно и вывод сделать, что скопленный, сформировавшийся поток из информации, утративший возможность отдавать своей телесной форме некие команды, не видя после отданной команды, ожидаемый от команды результат, утрачивает и возможность поддержать жизнеспособность даже простеньких молекулярных форм, из которых строится данная телесная организация. При данном развитии сюжета есть особенность — если попытаться вспомнить описание ухода именно сознанием таких, кого и принято в разных религиях называть святыми или же богами, то при такого рода описаниях подобного рода личности духовно чистые, возвышенные, обычно именно садились, и, после некого какого-никакого напряжения сознания, духовно уходили, оставляя свою форму телесную в состоянии, очень похожем сразу, и на такого рода жизнь, и на такую смерть, при этом это получалась явно не какая-то такая смерть, потому как тело такое продолжало правильно сидеть, дожидаясь, когда же, наконец, вернётся некое такое блудное сознание, покинувшее тело (скопленный и сформированный в течение жизни собственный поток из информации), и о каком-то разложении-гниении речи не шло. То есть, получается всё таким образом, что в данном случае в подобное путешествие в иной мир уходило только то, чему формироваться именно в духовном плане, то, что поддерживало базовое надлежащее существованье самого тела, оставалось и занималось дальше поддерживанием существования тела, но, видимо ввиду того, что форма телесная пребывала в полной базовой стабильности и неподвижности, затраты хоть какой-нибудь энергии на всё такое при подобном ожидании возвращения сознания (скопленного-сформированного в жизни, информационного потока) оказывались до предельности ничтожными. И здесь было бы в самую пору обратить внимание на то, что организующая схема, испускающая надлежащие сигналы к разным частям — органам телесным, необходимые для организации жизни телесной формы, не может формироваться вследствие опыта вновь возникающей и до того не жившей жизни, подобное у вновь рождённого уже присутствует, ново возникшие органы уже работают и сердце бьётся, то есть такая, именно на уровне функционирования, организующая схема, уже должна существовать у того, кто только-только лишь рождается. То есть, подобное любой новорождённый организм получает ещё до своего рождения, как надо понимать, ещё при собственном зачатии. В связи с чем возникает повод о ещё одном задуматься с крайне решительной серьёзностью — ведь всё указывает, что приход такого важного источника для получения необходимой информации, как надо понимать, порождённого когда-то до того существовавшим, сформированным потоком информации (существовавшим до того в таком же теле), и начало с этой стороны функционирования вследствие чего и начинается, где некое возможное и происходит, строительство нового тела будущей жизни, оказываться именно тем самым всё организующим зачатием? (наполненные Светом не гниют, обычные, люди, животные, умирая, утрачивают то, что наполняло на момент существованья Светом, после чего, утратив жизнь, почти что сразу, очень скоро начинают гнить и разлагаться) (и здесь в самую пору озаботиться и вспомнить, что для начала (надлежащего зачатия) подобной новой жизни необходим раньше некогда уже существовавший (живший) в чём-либо подобном, информации поток) (именно поэтому такой поток из информации окажется способным одарить то, чему предстоит родиться, информацией о надлежащем, значимом функционировании такого тела полного внутренних органов), после чего возникает крайне веский повод, резюмируя, предположить, что все такого рода надлежащие потоки из должного характера информации, по факту получающиеся после случившегося окончания существования более развитых форм жизни, могут как раз к такому появлению чего-то нового и привлекаться. Вопрос только, в какой же форме привлекаться, и что за информацию нести? Действительно, способны ли подобные потоки как-то информировать о ком-либо таком, кто ранее когда-то жизнь прожил, неся о таком, прожившем некогда, информацию чуть большую чем самого простейшего, организующего, примитивнейшего свойства? Всё-таки некие строения лица, несущие намёк на некие свойства характера, а те-иные из рождающихся как-то вроде бы несут? И почему бы при подобном не нести и большее — накопленные знания, духовный облик? Если на такой душе нет ничего, марающего грязью недостойных дел, то пусть при передаче информации зачатому и родившемуся передаёт как можно больше информации о таком, каким жил и существовал во время прежней и формировавшей облик жизни. (если возможность будет, перечитать-переписать (потом применяется вместо слова информация слово энергетика)

Разберём по пунктам. Что знает человек (сознанием своим, а не через информацию от медицины) о происходящем в теле? Своём живущем теле? По сути, ничего. (Всё таким образом устроено. Сам человек на уровне сознания не знает ничего о таком, что происходит, что в обычных клетках (отдельных клетках тела своего, которым тоже надо жить), и, соответственно, телесных органах (желудок, сердце, печень, почки, прочее, которые, если объект здоров, функционируют как будто сами). Привычка просто жить, всё одно, что опыт, позволяющая правильно владеть частями тела, чувствами (зрением, слухом, обонянием, осязанием, руками и ногами, теми же движениями (простыми-сложными), ориентацией в пространстве), при правильной работе тела в целом позволяет всякого происходящего не замечать. Сознание всем этим ну никак не озабочено, всё происходит словно бы само собой.) А почему? С рождения, похоже, опыт некоторый копится, при всём подобном, что-либо о том, как грудь сосать, есть, писать-гадить в памперсы, задумываться нет необходимости. О выживании заботятся родители (в начале). Во всяком случае, чем более организационно сложная структура у телесной формы, тем больше всяческих забот при подготовке себя к жизни в данном случае ребенок доставляет. Как результат, сознание младенца (появившейся живой структуры) целиком, с момента появления, направление имеет на, через некую проверку, выяснение, как надо жить (правильно жить). Чем примитивней то, что появляется как результат слияния похожих однотипных разных форм живого, тем жёстче и короче та проверка-подготовка. Для самых примитивных форм живого, по сути, это выживание с момента появления. Для некого такого, что сложней, с какого-то момента в некое подобное происходящее включается и рост (телесный рост, развитие телесных форм). Кто выжил, вырос, именно такой живёт. По логике, уже на этом уровне есть повод думать о необходимости зачатия будущего организма тем, у кого уже есть некоторый опыт из разряда именно чего-то подходящего-похожего, по сути, однотипной жизни. При этом нечто именно такое, здесь имеется в виду прожитой жизнью созданный поток из информации, которому и становиться базовым инициатором подобного начала, обладающий скопленной в течении жизни информацией, детально разъясняющей, как надо жить, уже не просто и элементарно жаждет новой жизни, такое порождение того, чему случилось жить и действовать, уже должно в каком-то конкурсе-проверке должного характера и, уж сомнений нет, что годных информации потоков оказаться лучшим претендентом. Телесно более витиеватые и сложные объекты расположены по лестнице развитья всё дальше, выше, и это те объекты, у которых есть присутствие не только многих разных клеток в теле (клетки и сами по себе живые и берут себе заботу должного характера организации каких-то малых жизненных процессов (этим живут), здесь могут при организации телесной формы создаваться целые структуры, части тела, состоящие из клеток, у которых существуют некие особые задачи, и тогда, в сущности, уже присутствует деление — одни из таких частей, структур, нуждаются, чтобы при жизни был накоплен опыт по использованью этого (а это уже повод и организации проверок для такого выяснения, как лучше, а как хуже поступить), другим частям (структурам, органам, конечностям и прочему) вполне довольно и того, что в строящемся теле уже есть (получено с потоком информации, возникшем при случившемся зачатье). При этом, чем заметнее и более сложна телесная структура, которая возникнет в результате, тем больше надо опыта копить при подготовке всякого подобного к последующей жизни. Живому организму, здесь можно говорить, и о животных (самых разных), и о человеке, обычно надо и владение частями тела подготовить, и возникает повод должным образом учиться жить в таком, в чём всякие такие формы жизни после окружат, нормально жить, то есть жить именно как надо. И человеку в данном случае сложней всего, потому как после появления на свет предстоит не только обучиться, как в природе выживать, а как ещё и жить в сообществе себе подобных (совместное сожительство людей). (Достичь совместного сожительства в объединении сообщества единого как раз таких, с рождения до смерти в общности какой-то проживающих людей.)

А потому человек и копит от рождения информацию о таком, как надо жить (правильно жить) в природе и в сообществе себе подобных. И то, что человек, как и другие представители живой среды, никак не озабочен восприятием происходящего в хитросплетении всего, из чего построено всё тело (клетки, органы), пожалуй, здесь такое только в помощь. Теперь вопрос — как можно сделать, чтоб один поток из информации, (возникший именно в момент зачатия (оплодотворенья яйцеклетки), был изначально годен для того, чтобы заботиться созданием всей клеточной структуры тела (работоспособной действующей клеточной структуры), после чего смог озаботиться организацией жизнеспособности, и органов, и тела целиком, и в дополнение к такому информации потоку мог появляться в теле, создаваемый уже в процессе жизни, поток из информации, которому нести в себе черты, оставленные жизнью (то есть поток, по жизни скопленной, добытой через опыт информации, которому не свойственно обременять себя строением телесным и устройством тела (всё говорит, что образ личности если и знает о подобном что-то, то именно на уровне обычных, общих, единых для живущих знаний, хранящихся где-то за гранью непосредственного, именно сознательного восприятия.)

Определённо, здесь присутствуют нюансы, любопытные нюансы. Одной из главных неприятностей, с которой человеку сразу же приходится столкнуться после своего случившегося, наконец, рождения, является, пожалуй, то, что опыт, столь необходимый и копящийся по жизни опыт, путь, состоящий сплошь из неприятностей, проб и ошибок, после случившегося появления на Свет приходится опять начинать копить с нуля. По логике, нельзя с уверенностью утверждать, что на момент начала (что зачатия, что именно рожденья) такой обычный человек, не знает вовсе ничего. Однако, что же всё-таки имеет место быть, присутствовать, существовать, просматриваться на момент зачатия, вопрос большой. Чтобы создалось, выросло в утробе материнской тело, новое тело, тело именно ребёнка, при всём подобном надобно наличие довольно многого, необходим, как минимум, образ духовный, образовавшийся после прожившего жизнь существа, к тому же при зачатии идёт смешение схематики-организации двух разных генотипов построений тел чтоб получить, как результат, единую схему построения нового тела, которой и положено толково знать как строить новый организм, к тому же, раз уж началось деление клеток, после чего всё, в сущности, пришло в движение, значит уже присутствует и то, среди иного прочего, что знает, как всё это делается, вплоть до того, как правильно руководить взаимодействием всех органов такого возводимого и будущего организма. И информация такая, существующая на момент зачатия, после случившегося в должный срок рожденья, как надо понимать, потом и никуда не пропадает, то есть, возможно, недоступна детскому (да, в принципе, и взрослому) сознанью, но то, что эта информация имеет место быть, присутствовать и применяться в разные моменты при течение, в дальнейшем, жизни, уж здесь сомнений нету никаких. Одновременно всё, что можно было бы пусть в самой скромной мере отнести к накопленному жизненному опыту от прежде прожитого, на данный момент именно такого словно и в помине нет. При всём подобном нет возможности сказать, что все рождаются в вопросах интеллекта и сознания предельно одинаковыми. Какая-никакая разница между людьми ещё на уровне младенчества присутствует, и разница весьма заметная. Людей (детей) куда-то и к чему-то тянет, и направления такого рода устремлений разные чрезвычайно, и пусть частично всё такого рода непохожести ещё и можно было бы списать на следствие и результат от неких (в голове и в теле) исключительно телесных недосмотров, разниц, но всё равно, люди с рожденья могут нести в себе такого рода чисто интеллектуальные, моральные отличия, пусть даже тело с чем-либо таким, к чему живущих столь серьёзно тянет, не стыковаться может просто радикально. Такое ощущение, что след от прожитого в каждом из живущих, пусть и в самой примитивной мере, но всё равно присутствует, просто такого рода опыт если и просматривается, то просматривается сверх запредельно блёкло. Есть, (наблюдаются) какие-то стремленья, и следствием таких стремлений очень часто у таких или иных становятся способности, иногда редчайшие, блестящие таланты, как результат подобный человек, и в очень раннем возрасте, преуспевает в том или ином. Что же, по всему судя, и несложно, в принципе, предположить, что в данном случае был при зачатии использован поток из информации, возникший вследствие уже не раз прожитого. Такие склонности к талантливым возможностям скопились после опыта ранее прожитых когда-то жизней. Тому, кто после столь неординарного зачатия возник, удача улыбнулась и расти-взрослеть, испытывая на себе воздействие подобного скопления талантов, и это повлияло на весь будущий процесс. Тому, что столь реально одарённым и по результату родилось, пристало к некому своеобразному особому тянуться и демонстрировать возможности, которыми обычно человек не наделён. Но где же всякое иное-остальное, что сей, богатый на таланты, живший ранее организатор данной жизни знал? Раз уж не раз прожил всю жизнь свою, то должен был бы знать, хотя бы, как ходить и говорить! Да, люди учатся ходить и говорить довольно быстро, пусть совершенства в этом достигаю точно уж нескоро. И всё-таки всё словно заново. Если какой-то след от прожитого всё же сохранился, у большинства рождающихся вновь проявляется такое лишь в характере и поведении. И словно бы не более того. Всё остальное словно бы с нуля, как будто раньше ничего о всём таком, включая мелочей, не знали. У некоторых очень часто, сразу, наблюдается большое любопытство, подобный интерес во всём, к всему, повсюду, и проявляется как будто бы к любому незнакомому увиденному, и, что кривить душой, такое очень помогает. Но утверждать, что озабоченный таким исследователь знает ну хоть что-то и о чём-нибудь, чем вдруг интересуется, увы, но попросту нельзя. Уж если информация была, пусть при зачатии, в самом начале, вопрос элементарный возникает, где же растерялась эта информация, когда, и отчего, и почему? Для информации какого-то хранилища в начале не возникло? Материального хранилища? Благодаря вмешательству, случающемуся при оплодотворении, такая яйцеклетка начинает строится, делиться, но для того, чтобы запечатлелось и хранилось всё, что на момент зачатия доступно, материального предельно не хватает? А как же тогда с тем, что отражается на поведенье, склонностях, способностях, желаньях? Всё это как-то, но передаётся, и больше того, как-то, а накладывается своего рода неким образом на то, что возникает при строительстве вновь возникающего тела. Как результат, что получается? Кому процесс обязан начинанием, пригоден для того, что начинает возникать, становится толчком для сдвига с мёртвой точки и здесь своего рода поводырь-инициатор действий, но напрямую становиться тем, что возникает, становиться образом такому новому и строящемуся тому, кто потрудился при зачатии, не удаётся? А почему? Что может помешать поделиться знаниями, скопленными схемами чувственного восприятия происходящего, в конце концов, особым личностным созданным жизнью, обликом духовным, особенно если подобное достойно истинного восхищения? Идея типа, раз уж тело новое, то всякое, что как-либо потом по жизни копит опыт, личность формируя, тоже и всё с рожденья новое, когда столь сильно надо потрудиться, чтобы выиграть в такой борьбе, чтобы такую жизнь начать, звучит и выглядит довольно несерьёзно. Уж как-то что-то не похоже, что должно быть всё подобным образом устроено. Ведь даже для того, чтобы начать, уже необходим какой-то начинатель, который, уж, как минимум, прошёл подобный путь и преуспел. И раз уж преуспел и снова через новое рождение мир этот, полный плотского существования посетил, готов просить Создателя, уж если нет на таком духовном образе марания чем-либо недостойным, злым, делами, портящими лик духовный, то пусть Светом накопленных при прежней жизни знаний, как и достигнутым уровнем духовного обличия, как будто вспомнив всё подобное по мере роста и взросления награждаться будет.

Больше того, развитие всегда предполагает некое движение от малого к большому, то, что способно начинать-поддерживать процесс в более сложном варианте, по логике, должно иметь возможность в более простых из вариантов жизни воплотиться, побывав в окружении существования более простой реальности, и преуспеть, заслужив через подобного рода успех возможность стать таким начинателем-организатором какого-либо из процессов посложней. Среди иного разного и прочего, довольно любопытный вопрос, на данный момент, может смотреться следующим образом — как может выглядеть существование того, что создавалось через опыт кончившейся жизни? Сформировавшийся поток из информации структура специфическая, и при этом индивидуальная. Если пытаться вспомнить, что творилось именно тогда, когда неоднократно умирал, уж что-то как-то не упомню, чтобы хоть чем-то в тех процессах управлял, полёт сознания над телом к потолку, потом уход сознания за грань реальности, туда, где непроглядный мрак и лишь сияешь искоркой из Света, тогда как-то не спрашивали, что же, собственно, хочу, что не хочу. Предельно сильно напугали фразой, что раз захотел устроить свой конец, то будет здесь конец, после чего мгновенно и предельно сильно возжелал вернуться и вернулся, мгновенно, в ожидающее тело. И тело сразу встретило возврат сердцебиеньем и дыханьем, словно и не пыталось с духом расставаться ни на чуть-чуть. Хотя такое точно сном не назовёшь. И что же в данном случае имеем? Реально поднапрягся, пусть и достаточно серьёзно, после чего дух или же поток из информации ушёл, не сохранив способность как-либо влиять на то, что происходит (разве что при запредельной вспышке страха столь стремительный возврат удался), что-то увидел, некие возможности сознательно оценивать происходящее как будто сохранил, но и не более того. Сказать, что было при таком тепло или же холодно, присутствовали запахи или же что-то и какое-то иное из привычного, рождаемого органами чувств, оценивая ныне, утверждать уж точно не могу. И что же тогда с тем, кто, столь решительно уйдя, вернуться в тело более не может? Возможность видеть (видеть некое происходящее вблизи от тела) достаточно странна и удивляет. Ведь глаз-то нет, глаза на теле остаются и закрыты! Но всё заканчивается и притом довольно быстро, присутствует лишь непроглядный мрак и ощущение себя подобием предельно малой искры, которой надо воссиять как можно ярче. Что здесь сказать? Уж среди прочего случилось, что разок, а приходилось быть уже и тем, кого судили-обсуждали, выясняя, всё-таки на что пригоден (чист и именно духовно годен) и чего достоин. Не скажешь, что такой процесс приятен и рождает радостные ощущения, тем более что очень многие участники процесса пытались, и довольно подло действуя, доказывать другим участникам происходящего, что обсуждаемый достоин только наказания. Создатель, завершая всё, тогда, всего лишь парой слов всю эту свистопляску прекратил. Но, всё-таки, попробуем предположить — то, что по ходу жизни создавалось опытом в течение такой прошедшей жизни, поток из информации о прожитом, сознанье, личность, дух, всё это, раз, и уходит, вдруг оставив тело, после чего, таким же образом, как и сам при подобных приключениях, оказывается среди ну хоть чего-либо похожего, где, что-либо решая, чистоту духовную вдруг начинают обсуждать. При этом заявлять, что можно что-то утаить, нелепость, здесь рассуждают, зная все детали при подобном обсуждаемого, уж здесь-то точно знают, что происходило, как, и почему. Определённо есть (во всяком случае присутствует) попытка убедить таких, которые, при оценке некогда при жизни приключившегося высказали мнение, с которым в чём-то и по тем или иным причинам не согласен. Но и не более того. Всё при суждениях организовано в таком ключе, что все и обо всём всё знают, и потому происходящее, скорее, происходит именно для обсуждаемого, чтобы как раз именно сам проникся должным пониманьем, с чего и почему после случившегося с некоторых пор ожидает то или иное. И более того, уж если осознание присутствует, что хоть слегка замаран чем-то откровенно недостойным и сам отлично это понимаешь, то и подобного судилища не случится в сколь-либо категорично сложном виде. Возникнет ощущение присутствия кого-то и над всем, кому известно всё, сам будешь это в самой полной мере понимать и сразу осознаёшь, что, при всех таких марающих делах достоин только наказания. После чего и наказание приходит. А в чём такое наказание, когда и как наступит? О всём таком сказать заранее довольно сложно. Из всякого того, что всё же помню из показанного — существовали образы безликого пустого ожиданья. Несчётный океан во мраке, весь, целиком, из сплошь как раз подобных, полных обезличенной пустоты образов. Из всяких-разных и таких, кто, и, в противовес такому пребыванию, хотели бы хоть как-то и во что-то воплотиться, преобразиться, стать чем-то, говоря мягко, не таким, и наделённым жизнью снова. Но это выглядит сомнительно, к таким, кто пребывает в этом океане образов, по ощущениям судя, в сущности, и интереса нет. Есть ощущение почти незнающей конца тоски и бесконечного страдания, и ожиданья. И только. Из прочего увиденного? Ещё есть именно такие, кому выпало гореть. И те страдания в подобном виде, уж в каком увидел, выглядят чудовищно, и те, кто в столь чудовищном огне страдают, смотрятся словно некие живые люди. Насколько всё реалистично всё-таки сказать довольно трудно, но жуть от зрелища способна поражать. Ещё есть некие, кому даруется спасение. Таких словно бы выдёргивают из этого огня или безликой пустоты, после чего спасённые взлетают, оставляя всё и поднимаясь ввысь, к тому, что светится огромным ярким притягательным началом, и от увиденного, только от увиденного, уже приходит некая неописуемая радость, счастье и блаженство. Что дальше происходит с теми, кому столь решительно спасение даруют? Пока могу предположить, что после, если уж спасение даровано, то может быть открыта и возможность ринуться участвовать в таком, по сути, не имеющем аналогов соревновании, в финале у которого способна воспылать новая жизнь Светом блаженным и в каком-то теле, здесь только одна тонкость, если дух провинившийся был при спасении из огня наказания исторгнут, то если станет даром для подобного такое воплощение, обличия и памяти о жизни замаравшейся после рождения такому точно уж не сохранить. Конечно, было бы значительно благоразумней, чтобы всё-таки какой-то деградации со всеми теми, кто поднялся выше при своём развитии, потом, когда случится снова воплощение, а всё же, худо-бедно, не случалось. Тем, кто поднялся выше при своём развитии, как раз куда благоразумней воплощаться в некую вершину из чего-либо возможного, при этом хоть частично сохраняя память и о том, что хоть когда-то прежде уже было. Главное наказание для всех таких, кто замарался недостойными делами, как раз и может заключатся именно в несохранении, при новом приключившемся рождении, какой-то памяти о недостойной жизни. К тому же, действуя подобным образом, действительно возможно будет, и значительно, ускорить сам процесс духовного и интеллектуального развития. Развития, при всём подобном, и самой телесной формы, что ныне таким образом сформировалась на планете, и некого прогресса тех потоков информации, продуктов именно роста духовного, что получаются как результат после прожитого. И если дело в направлении подобном сдвинется, наконец, с мёртвой точки, то начинает как реальность видеться картина именно такого рода, когда ребёнка, почти сразу не начавшего толково говорить, как раз начнут открыто относить к результату оформления духовного обличия подобных, недостойных и при жизни попросту недопустимо сильно замаравшихся духом своим, после чего теперь такому, духом недалёкому в развитии, и приходится, всё растеряв, как будто всё и снова начинать сначала. После такого поворота ситуации в организационном плане уж точно, никому из родившихся при жизни не захочется себя хоть чем-нибудь духовно замарать.

Что можем отнести к тому, что было бы вполне возможно, (впору), приписать доставшемуся от потока информации, использованному при зачатии и возникшему после имевшей место жизни до того существовавшего живого? Что ж, многие простые организмы, насекомые, да и не только, многие животные уже с момента появления на свет, притом в достаточно большом (почти во всём) количестве вопросов, связанных с организацией текущей и обычной жизни, достаточно заметно демонстрируют, что здесь известно всё, что о подобном следовало знать. Откуда знания? На опыт всю такого рода информированность всё-таки не спишешь, и потому как раз в самую пору утверждать, что здесь без помощи после прожитого возникшего объекта из необходимой информации, что возглавлял процесс развития ещё с момента изначального зачатия не обошлось.

И здесь, сомнений нет, присутствует в изрядной степени любопытный, привлекающий внимание нюанс — тому, чему положено произвести зачатие и размножение, уже положено в себе иметь не только, выявленный при исследованиях, первичный и телесный информации поток, опирающийся на генетику строения материального образа, которому от начала оформления жизни становиться направляющим-организационным при строительстве-возникновении плотского. Раз новая жизнь началась, соответственно начинает строиться новый духовно-информационного свойства поток, которому, по результату всех с подобным связанных и организующих нюансов, новое тело строить, и процессами, и поступками при возникновении дальнейших действиях такого нового живущего управлять. При этом здесь, и сразу ясно, что для надлежащего оформления всех тонкостей такого рода необходимо сразу должное наличие того, что формируется из опыта, возникающего в результате жизни, до этого прожитой в полностью похожем теле, (имеется ввиду поток из информации духовный и с чертами образа, который и использовался при оплодотворении — организации первичного и начинающего всплеска для возникновения новой появившейся жизни), после чего такому начинанию предстоит подтолкнуть какое-либо одноклеточное и первоначальное, (вроде всё той же материнской яйцеклетки) понуждая соответствующую организационную базу, всю, возводить то, чему и жить по результату. Что же касается возможного продолжения такого, начавшегося, как и развивающегося далее строительства того, чему и жить, всё получается, такому, исключительно стороннему, из информации, духовному обличию — пришельцу, дав ожидаемый толчок при зачатии (если получится), процесс деления и возведения такого, становящегося чем-то именно живым и возглавлять. Правда, вопрос сразу напрашивается, а как же тогда с тем, что может внутри плотского-материнского присутствовать? Конечно, если рассуждать, то, в общем, получается, что в материнской яйцеклетке уже генетика хранит необходимые правила-объяснения о такого рода наставлениях, как строить от азов тело живущее, новое, но, ко всему, хоть как-то параллельно с этим связанному, похоже, сообразно ощущению, отношение безразлично-стороннее присутствует, во всяком случае, что и не более того. И, резюмируя обычное течение жизненного бытия, наконец появляется такой, созданный по жизни через опыт, необходимый для начала и развития всего инициатор, после чего как раз возможность появляется зачатию (возникновению нового живущего) случаться, при этом, и на первый взгляд всё к этому стремиться-получается. А это значит, в клетках нового, растущего после зачатия тела, роль надлежащего оформителя-инициатора для новой жизни играет именно такой носитель опыта, явившийся, преодолев препятствия, ещё в момент зачатья. До определённой степени такого рода описания процесса, когда, используя образ, получившийся после кончины, возможность присутствует для жившего вернуться, воплотившись, пусть частично, в то, каким жил до настигшей смерти, при взглядах должных в некотором смысле начинает выглядит своего рода оформлением бессмертия, одна беда, понятно сразу, что давно пора решить вопрос, по меньшей мере попытавшись устранив причину, вследствие которой новый родившийся предельно мало информации о прежде получившемся после прожитого, таком, используемом при зачатии образе, при состоявшемся благодаря зачатию рождении несёт. К тому же, здесь присутствует ещё один нюанс — инициатор, собственно, которому по факту возглавлять процесс зачатия, сейчас в определённой степени понятно, откуда именно подобные, когда-то жившие, более прочих всяких и иных устремятся к новому рождению и жизни, но, здесь, бесспорно, будет радовать серьёзная помощь всем таким, кто при развитии прижизненном интеллектуально и духовно выше прочих поднимался, вследствие чего способен привлекать в сторону своего образа и имени благосклонные мысли-взгляды-фразы разных из живущих.

Конец ознакомительного фрагмента.