Любовь не по плану

Алина Аркади, 2023

Можно ли перевоспитать взрослого человека? Нет. А создать такие условия, при которых человек способен измениться? Вполне. Именно это и сделал мой начальник для собственного брата, неожиданно выбрав в качестве воспитателя меня. И мне бы отказаться, чтобы не стать причиной разлада в чужой семье, но награда в случае успеха очень привлекательна, а игра, затеянная не мной, кажется развлечением. Но что делать, если неожиданно вмешиваются чувства, которые в мои планы совсем не входили?

Глава 1

Вероника

Заканчиваю уборку, чтобы уже сегодня в номер четыреста четыре заселился руководитель, а точнее, тот, кто непосредственно управляет отелем «Мирабелла». Идеально, без нареканий и отклонений от нормы. Прямое указание Любови Андреевны исполнено, что даёт шанс на благосклонность управляющей.

Тяну за собой тележку горничной, ещё раз окидываю взглядом номер и открываю дверь, чтобы столкнуться с мужчиной чуть за тридцать, который, как мне кажется, намеревается войти именно в этот номер. Замираю на минуту, пока наши взгляды оценивающе скользят по друг другу, и жду, когда незнакомец освободит дорогу. Частые случаи, когда гость перепутал номер, засмотревшись в телефон или же отвлёкшись на нечто более важное, например, на привлекательную девушку. Но несмотря на то, что я с грузом занимаю практически весь проём, он пытается протиснуться в только что убранный мною номер.

— Вы куда?

— Сюда, — бросает на пол сумку и собирается следом пролезть сам. — Мой номер.

— Не ваш, — оттесняю его в коридор, чтобы преградить путь, потому что передо мной не Кирилл Марецкий, непосредственный руководитель, а некто незнакомый. — Забронирован и подготовлен для другого человека. Вероятно, вы перепутали номера. Пожалуйста, обратитесь к администратору для уточнения.

— Я ничего не перепутал. И с каких пор простые горничные указывают гостям, куда им направляться? — окидывает придирчивым взглядом, который сквозит пренебрежением. — Этот номер мой, — нагло оттесняет моё тело, проходит в обуви и бросает телефон на столик.

— Мужчина, будьте добры покинуть помещение, — повышаю голос, что несвойственно для меня в принципе, но нахал, который топчется по вымытому полу, оставляя пыльные следы, вызывает негодование. — С минуты на минуту появится гость, которому отведён данный номер, и вы вряд ли станете приятным дополнением к интерьеру.

— Как зовут? — вальяжно подплывает, спрятав руки в карманы брюк, и нависает, заставляя немного пригнуться. — Зовут как, спрашиваю.

— Вероника.

— Полное имя.

— Кириченко Вероника Фёдоровна.

— Так вот, Вероника Фёдоровна, ты уволена! — рявкает, и я подпрыгиваю, не ожидая подобного от человека, которого вижу впервые.

— Во-первых, за что? Во-вторых, имеете ли вы право меня уволить? — не пасую, вздёргивая подбородок, хотя внутри знатно потряхивает, потому что мужчина передо мной пышет уверенностью.

— Для начала за хамство, — плюхается на диван, закинув ногу на ногу. И теперь я, будто провинившаяся, стою в ожидании объяснений. — А следом за незнание руководителя в лицо.

— Руководителя я знаю — Марецкий Кирилл Витальевич. И вы точно не он.

— А что, не похож на него? — крутит головой, видимо, ожидая, что я замечу сходство.

— Ничего общего.

— Правда? А мне всегда говорили, что сходство имеется… — бросает задумчивый взгляд в сторону, словно сосредоточившись на чём-то значимом лишь для него.

— Ни капельки. К тому же Кирилл Витальевич — сдержанный и серьёзный человек, который знает элементарные нормы приличия, а именно: при встрече с незнакомым человеком не ломиться, вызвав недовольство, а представиться, чтобы собеседник понимал, с кем имеет дело.

— Ты меня сейчас невоспитанным назвала, что ли? — вскакивает, быстро приближаясь и подходя вплотную, что позволяет уловить аромат парфюма с древесными нотками, оставляющий приятный шлейф фрезии.

— Слегка несдержанным, — сбавляю обороты, чтобы не нарваться на ещё большее недовольство незнакомца, который своей уверенностью дезориентирует.

Слова об увольнении уже прозвучали, но надежда исправить ситуацию есть. Сколько раз недовольные гости жаловались на горничных, высказывая идиотские аргументы, не счесть. Мне кажется, этот экземпляр не исключение и негодует по причине, что его королевскому величеству посмели указать на промах.

— Красиво завуалировала, — фыркает и топчется по номеру в туфлях. — На попятную пошла?

— Чего?

— Ну как же, сначала так бойко меня выставляла, а сейчас, услышав об увольнении, поникла. А номер-то действительно не мой, — демонстративно осматривается и, схватив телефон, идёт к двери. — Вот только я немного здесь натоптал, — пригибается, чтобы рассмотреть пыльные следы на тёмной поверхности пола.

— Тогда, пожалуйста, уважаемый незнакомец, покиньте помещение.

На удивление подчиняется, берёт сумку и удаляется в коридор, но не уходит. Опирается на стену, прыгая пальцами по экрану телефона и, кажется, напрочь теряет ко мне интерес. Готова скулить в голос, потому как вот-вот появится Марецкий, а хамоватый гость уничтожил идеальную чистоту.

Быстро исправляю ситуацию, чувствуя между лопаток взгляд, и лишь передёргиваю плечами, чтобы услышать сдавленный смешок за спиной. Он так и будет смотреть? Впервые сталкиваюсь с подобной ситуацией и принимаю решение набрать управляющую, как только избавлюсь от оставленных «лап». Дойдя до двери, выталкиваю тележку, почти не нарочно придавив хама, успевшего отпрыгнуть в сторону, и закрываю дверь.

— Вероника, номер готов? — По коридору мчится Любовь Андреевна.

— Да.

— Отлично, а то вы, наверное, заждались, — обращаясь к мужчине, который так и стоит напротив двери, почти кланяется. — Если бы предупредили заранее, не пришлось бы ждать. А это Вероника, горничная на вашем этаже. Работает недавно, но уже зарекомендовала себя как ответственный и исполнительный работник. — Управляющая щебечет, подвигая меня ближе. — За ваш номер отвечает она. Будьте уверены: выполнит любое поручение в лучшем виде.

И чем больше она говорит, тем больше расширяются мои глаза, а улыбка незнакомца становится шире. Сглатываю, понимая, что женщина не расстилается подобным образом перед каждым встречным гостем, а значит, передо мной некто, кто требует особого отношения.

— Любое? — Незнакомец вскидывает взгляд. — Она элементарного-то исполнить не в состоянии!

— Что вы имеете в виду? — Управляющая замирает, с недоверием поглядывая на меня.

— Нахамила, вышвырнула из моего номера, да ещё обозвала невоспитанным. Да и кто? Горничная? — взвизгивает, сбрасывая меня на низшую ступень эволюции. — Её дело тряпкой орудовать и сделать всё, чтобы гость был доволен. Обслуживающий персонал, не более, — повышает голос, чтобы весь этаж был в курсе его единственно правильного мнения.

— Я не… Не так всё было! — выкрикиваю, не сдержавшись. — Он даже не представился. Кстати, я до сих пор не знаю, кто передо мной.

— Хозяин, — уточняет Любовь Андреевна.

— По-моему, Кирилл Витальевич выглядит иначе, — оправдываюсь, застыв между ними.

— Вероника, — шипит управляющая, — это Марецкий Макар Витальевич. Младший брат Кирилла Витальевича.

И только в эту минуту понимаю, с кем столкнулась на пороге 404 номера. И теперь угроза увольнения кажется не беспричинной, а самой настоящей, а взгляд, которым меня сверлит Марецкий, не предвещает ничего хорошего. А чего я, собственно, боюсь? Ну, уволит. Отправлюсь в другой отель и устроюсь на работу. Недостатка в подобных вакансиях нет. Вот только отель мне понравился, да и Леся расстроится, но мы можем поддерживать с ней отношения иным способом.

Почти сдаюсь, опустив взгляд, но ядовитая ухмылка, украшающая лицо младшего хозяина, и мнение, унижающее тех, кто обслуживает подобных ему, отдаются злостью и пониманием, что этот человек привык каждым взмахом ресниц показывать, что он выше по положению, и уже одного этого достаточно, чтобы перед ним прогнулись. Причина, по которой я покинула предыдущее место работы, отдав «Монго» два года жизни, подобна той, что сейчас рушит моё самообладание и заставляет не сдерживаться.

— Что ж, если бы Макар Витальевич был обучен элементарным нормам приличия, оповестил бы меня о своём статусе в первые минуты знакомства. Как когда-то сделал Кирилл Витальевич. Но увы, — пожимаю плечами, издав разочарованный вздох, — часто наши ожидания не совпадают с реальностью, а именно, не все люди умеют открыть рот по назначению, ограничиваясь хамством и удовлетворением от собственного превосходства над другими. Что сегодня и доказал Макар Витальевич, — указываю на растерянного Марецкого, не сводящего с меня взгляда. — А теперь прошу прощения, Любовь Андреевна, несколько минут назад меня уволили, — смотрю на мужчину, — поэтому полагаю, я могу быть свободна. — Толкаю тележку, не услышав комментариев, но останавливаюсь. — Ах да, кое-что забыла…

Дёргаю дверь, уверенно иду в номер и оставляю на полу следы в том же порядке, что и сам Марецкий десятью минутами ранее. Сделав несколько кругов и согласившись, что достаточно «отметилась», возвращаюсь к ошарашенной парочке.

— Прошу, Макар Витальевич, ваш номер готов!

Отвешиваю низкий поклон, а затем удаляюсь по коридору, сопровождаемая тишиной и отсутствием комментариев. Мысленно перебираю все ругательства, которые знаю, чтобы охарактеризовать Марецкого. Гашу злость, сжимая что есть силы ручки. Не помогает.

Спустившись на цокольный этаж, застаю Лесю, которая укомплектовывает свою тележку. Молча стягиваю форму, чтобы переодеться, и скидываю вещи в сумку.

— А ты куда, Ник? До конца смены ещё шесть часов.

— Меня уволили, — всхлипываю то ли от злости, то ли от обиды.

— Кто? — утягивает меня на диванчик. — А главное, за что? Недовольный гость? Так Любаша всё уладит. Первый раз, что ли? Сколько раз мы сталкиваемся с такими? Да каждый день!

— Нет. Некий Марецкий Макар Витальевич.

— О, мистер идеальность вернулся?

— К-кто?

— Младший сын Марецкого. Приставал?

— Нет. Заканчивала уборку, когда на пороге появился мужчина и начал ломиться в номер. И главное, Лесь, даже не представился! Я-то жду Кирилла, понимаешь? А тут этот: ни имени, ни понимания, кто он такой. Слово за слово, и вот… Кто передо мной стало понятно, когда примчалась Любаша, чтобы отвесить начальству поклон.

— Она ему всё объяснит, исправит. — Леся успокаивает, поглаживая по плечу.

— Не исправит… Я кое-что сделала… — вспоминаю свой выпад в порыве несдержанности.

— Ударила его?

— Да нет! Пока вела с ним словесную битву, он метил территорию, а точнее, уничтожал следы чистоты. Я, конечно же, вымыла пол, но уходя, — мнусь, стыдливо опустив глаза, — вернула всё на исходную.

— Надеюсь, по кровати тоже прошлась? — Леська хохочет.

— Нет, конечно! Только пол.

— Жаль-жаль, — качает головой, — гулять так гулять.

— Знаешь, не хочется платить за испорченное имущество отеля. Бельё здесь не из дешёвых, как и покрывала. Мне вообще могут не выдать зарплату за отработанные дни, просто указав на дверь.

— Этот может.

— А почему ты назвала его «мистер идеальность»? — скинув вещи и определив форму в шкафчик, интересуюсь у Леси, которая, уверена, много знает о Марецком.

— Заскоки у него своеобразные. Менять бельё необходимо каждый день, а также делать влажную уборку номера и обязательно, — поднимает палец, — вылизывать до блеска душевую. Рубашку использует единожды, затем она отправляется к девочкам на стирку и глажку. Обратила внимание на его внешний вид?

— Не смотрела, — бурчу, силясь вспомнить детали, которые не отложились в памяти. Я была сосредоточена на приходе Кирилла.

— Кстати, в обязанности его горничной входит чистка обуви господина Марецкого, а иногда и дополнительные услуги… — Леся ведёт бровями, вот только я намёк не понимаю, перебирая варианты «дополнительного». — Ника, не тормози!

— Ты поэтому спросила, не приставал ли он?

— Да.

— А к тебе приставал?

— Нет, Никочка, я не подхожу, — вскакивает и крутится передо мной, расставив руки в стороны. — Мистер идеальность замечает исключительно голубоглазых блондинок не больше сорок шестого размера и не старше двадцати двух лет, а я, как видишь, не вписываюсь в указанные критерии. — У Леси пятидесятый размер, удлинённое рыжее каре и зелёные глаза, что не отнимает привлекательности, а наоборот, делает магнитом для многих парней. А задорный смех и ямочки на щеках гипнотизируют. Меня уж точно. — Поэтому я в полной безопасности, а вот ты, — крутит пальчиком, — попадаешь во все три.

— Поверь, когда я отчитывала его в присутствии Любаши, последнее, о чём он думал, — сексуальное желание. Скорее, хотел меня придушить, а затем уволить. Или наоборот… В общем, сделать всё, чтобы я пожалела о своих словах.

— Нет, просто надеялся, что ты расстелешься в извинениях перед его величеством и совсем не ожидал подобного финта.

— Не дождётся! — зло прыскаю. — Я по этой причине ушла с предыдущего места работы. Продали отель, и пришло нечто, требующее поклонения: молчи, в глаза не смотри, имени у тебя нет. Как собачки… Хотя даже у собак имеются клички, а тут просто «эй ты». Пищала от счастья, познакомившись с Кириллом и сразу определив, что передо мной адекватный человек. Но младшего брата я терпеть не обязана, да и пригибаться тоже.

— И не придётся, — довольно лыбится Леся, — для этого есть Тонечка.

Вышеупомянутая Тонечка в первые минуты знакомства была определена мною как целеустремлённая, но откровенно глупая особа, не пропускающая ни одного видного гостя мужского пола. Отдаю должное: оценка финансового положения мужчины определялась ею в первые три секунды, а затем Тонечка решала, стоит ли окучивать данный экземпляр и поведётся ли он на женские примитивные хитрости.

— Успела побывать у Марецкого?

— Под ним. И не один раз. Опять же, по её рассказам. По тем же рассказам Макар Витальевич безумно в неё влюблён и готов ползать на коленях, лишь бы сие прекрасное создание отдало ему своё сердце.

— Ты серьёзно?

— Я тебе сейчас почти дословно передала изречение Тонечки. Вот только полгода назад Макар перестал появляться в отеле, а затем Кирилл сказал, что брат ненадолго покинул страну. Тонечка очень грустила, — Леся показывает, как сильно грустила девушка, опустив уголки губ и изобразив скупую слезу, — целую неделю, кстати, что для неё непозволительно много. А потом её внимание переключилось на других мужчин. Но Макар вернулся, а значит, она уже обивает порог его номера, услужливо предлагая помощь, а заодно и себя. Я вообще удивлена, что Любаша отправила тебя, зная о стремлении Тони угодить Марецкому. Она-то уж точно узнала бы любимого хозяина.

— Кстати, — вспоминаю слова управляющей, — Любаша сказала Марецкому, что я отвечаю за его номер.

— Серьёзно? — ошарашенно смотрит на меня Леся. — Ну тут два варианта: либо Тонечка провинилась перед Любашей, либо сам Макар потребовал удалить надоедливую девушку. Склоняюсь ко второму варианту, потому что его пожелания исполняются незамедлительно.

— А почему он живёт в отеле? Насколько я знаю, у семьи есть ещё отели, загородный дом и несколько квартир в городе.

— И у него есть. Год назад, когда я только устроилась сюда на работу, он начал полномасштабный ремонт. Видимо, ещё не закончил, — разводит руками, и я понимаю, что Макар элементарно хочет, чтобы его обслуживали. Причём во всех сферах жизни. — Кстати, он в отельеры не стремится, занимаясь, по-моему, рекламой. В «Мирабелле» живёт только потому, что его офис недалеко.

— И почему его офис не в другом месте?.. — Скорее, размышления вслух, потому как моё недовольство положения дел не меняет. Всё сказано и сделано.

Жду появления управляющей, которая не спешит вышвырнуть меня за пределы отеля, напоследок передав напутственные слова от Марецкого. Уверена, он не стеснялся в выражениях после моего ухода. Плевать. Мы, горничные, и не такое слышали от пьяных, озлобленных, недовольных всем и вся гостей. Проще всего оторваться на том, кто не имеет возможности равноценно ответить. Не успеваю закончить мысль, как дверь в комнату для персонала открывается, являя Любашу. На удивление спокойна, что настораживает. Придирчивый взгляд изучает мой внешний вид, а затем она произносит неожиданное:

— Вероника, надень форму. Увольнение отменяется. Убери четыреста четвёртый.