Дневник Дорианны Кей

Отто Шютт

Она обнаруживает чужой дневник и продолжает его вести, не осознавая связь с погибшим владельцем. Привычный мир давно исчез, и всё, что у неё осталось – эти странные предостережения. Но мало ли, что можно найти на руинах былого мира? Это всего лишь обрывок страницы. Дорианна молода, но не настолько легковерна, чтобы обмануться страшилкой о каком-то наемнике, охотящемся за теми, чье имя начинается на «Д».

5 марта

Сью выспалась. Она порозовела и взбодрилась.

— Мне приснилось, будто я принцесса и живу в неприступном замке из соли, а вокруг растут высокие деревья, — похвасталась она. — Такие высокие, в тысячу раз больше меня! Потом набежали тучи, и с неба полилась вода, и волшебный дворец растаял.

— Таких больших деревьев не было, — шутливо возразила я.

— Еще как было! Ты сама не помнишь.

Везет Сью. В своих снах она возвращается в прошлое. А я от кошмара не отказалась бы. Интересно, каково это, видеть сны? По утрам часто слышу рассказы о молочных реках, фруктовых лесах, облаках из сахарной ваты и прочих нелепостях. Когда спрашивают о моих сновидениях, отвечаю, как учила мама, что не помню. Она говорит, что это от бесконечной усталости. В детстве я тоже не видела снов, но мама об этом не любит вспоминать.

Пока болтали, на кухне шла бурная подготовка к завтраку. Младшая сестренка Гертруда, ей всего одиннадцать, помогала шеф-повару Фроди развести огонь увеличительным стеклом. Единственную зажигалку бережем как бесценную реликвию. Когда огонь разгорелся, они поставили греться отфильтрованную воду. Труди обожает готовку, ловко орудует кастрюлями и сковородками, но крутиться под ногами у нее получается лучше всего. Освежевать тушку грызуна, помыть посуду — ее прямые обязанности в отряде «Кости». В отличие от меня, она не любит ползать по руинам, надолго покидать лагерь и не переносит одиночества. Как мама не заманивала ее в наш отряд, носящий гордое название «Разведка», та наотрез отказалась. Мы, разведчики, самые многочисленные, но нам пригодился бы лазутчик щуплой комплекции, чтобы лазить по труднодоступным местам. Мама, ее зовут Марта, главная в нашем отряде. Она как-то пошутила, что я слишком быстро вымахала. Сьюзен тоже разведчица. Ее стихия — разведка местности. Так что приходится мне одной лазить. Иногда собачница Стейси помогает. Если бы не ее генномодифицированные собаки, Саванна и Стикс, мы бы совсем пропали. Их чуткие носы спасают нас от голодной смерти.

Воду добываем путем копания земли. Стена, отступая, оставляет после себя влажную почву и подтопленные подвалы. В разрушенных мегаполисах проблем с водой нет, но зато там гнездятся трупоеды. Они кочуют от одного разоренного города к другому. Добытую жидкость мы процеживаем, пропускаем через старенький графеновый фильтр и кипятим. Процесс приравнивается к торжественной церемонии со строгим соблюдением формальностей. Мы не сразу догадались, что после катастрофы жидкость стала закипать гораздо быстрее, при ста девяноста пяти по Фаренгейту, а не двухсот двенадцати, как было раньше. Одно кипячение не эффективно, поскольку некоторые микроорганизмы выживают. Фильтровать додумались после жуткой вспышки кишечных заболеваний, унесших в могилу треть общины, в том числе и семью Макса. С тех пор он, как командир отряда «Кости», придирчиво следит за соблюдением гигиены.

В бурлящий котелок Фроди отправил нарезанные кусочки мяса. При длительной варке мясо отслоится от костей, которые пойдут на костную муку для пирога. У нас зазря ничего не пропадает!

Моему капризному желудку подавай только мясную пищу, растительную он не переваривает, как ни старалась его приучить. Зимой наступают суровые времена. Когда другие радуются урожаю водорослей, я вынуждена охотиться на грызунов. Рыбачить бесполезно. Рыба почти вся вымерла, а что попадается, имеет аномальные уродства.

Этот год выдался неурожайным: собрали фунт мидий и столько же морской травы — единственная зелень, уберегающая общину от авитаминоза, поскольку земля больше не плодоносит. Изобилие прошлых лет сошло на нет. Токсичные светлые водоросли, вызывающие потерю сознания, вытеснили съедобные бурые. Единственная надежда на коренья, встречающиеся в глинистых пластах, но и они основательно подъедены мигрирующими грызунами. Когда корешки исчезнут, то крысы, полевки и мыши вымрут, а вместе с ними и мы.

Сью получила небольшую добавку к своему пайку. Она без аппетита проглотила кусочек мяса, приправленный морской солью и отваром из корня дуба.

День пролетел быстро. Пока сестренка набиралась сил, я обследовала местность, сторонясь Брюса. Он недостаточно подобрел для выяснения отношений.

Когда стемнело, собрались у огня, потягивая маленькими глотками воду.

Труди радостно суетилась. Она собирала пластиковые тарелки, обтирала их тряпкой, которую потом, как появятся излишки воды, постирает. Когда работа была выполнена, она вприпрыжку подбежала к Максу и попросила рассказать историю. Большая девочка, а в сказки верит! Как-то я пыталась приучить сестер к старинным книгам, читая им по вечерам, но классика их не заинтересовала. Одно название романа «Унесенные ветром» навеяло дикую меланхолию. Соглашусь, звучит зловеще, но ведь речь в нем не о катастрофе, а о взаимоотношениях между людьми! Что-то более современное они не воспринимают. С трудом представляют элементарные вещи: пищевой принтер, прическу на генетическом уровне или человекоподобного робота. Для меня самой эти истории уже звучат как небылицы. Я попробовала выдумать свой приключенческий рассказ, но, как выяснилось, сочинительница из меня никудышная. Сказки о добрых людях, обитающих в космических отелях, навеивали скуку. Девочки возразили, мол, никто не придет нас спасать, сколько хороших дел ни делай! Мама как-то почитала Библию. Эпопея с Моисеем, когда тот водил свой народ по пустыням сорок лет, нанесла моральный вред не только детям. Вырванные страницы побоялись прикладывать к «вратам преисподней», а просто сожгли, хотя в тот момент туалетной бумаги не хватало. В конечном счете, страшилки Макса восторжествовали. Иногда такого насочиняет, аж жутко становится.

Этим вечером Макс пребывал в хорошем настроении, что случалось нечасто, поэтому согласился рассказать новую историю, которую даже взрослые слушали с удовольствием. Байками он пытался залатать незнание истинной природы вещей. Он мастак приплести инопланетян, тайные эксперименты правительства, климатическое оружие и супервспышки на солнце. Последнее звучит убедительнее всего, но многого не проясняет. Беда пришла неожиданно. Никто не знает, что стряслось на самом деле.

— Сказка называется «Красавица и чудовище». Жил да был на свете гениальный ученый-климатолог, и была у него любовница, хирург по генной пластике. Жили не тужили, и вот однажды они сильно поссорились. Обиженная любовница превратила горемыку в чудовище. Помните, я вам рассказывал про человека-какашку из космоса? Так вот, ученый мутировал в нечто похожее, только во сто крат ужаснее. А любовница изваяла из себя сексапильную красотку. И похвастала она ему: «Своей красотой я поражу весь мир!» Ученый, униженный и озлобленный, прорычал в ответ: «Тогда я уничтожу этот мир, и никто не оценит твоих стараний». И нажал он на зеленую кнопку, и в небе над южными штатами возник гигантский обруч. Подобно огромному занавесу, он опустился на поверхность земли, окружив половину Джорджии. Нам повезло оказаться в пределах этой ширмы, которую мы прозвали Стеной. А за ее пределами всех людей, вместе с домами, дорогами и деревьями, смело в океаны. Ученый эвакуировался на звездолете в космическую резиденцию, откуда наблюдал гибель человечества, потягивая капучино. И все-таки горстки смелых и отважных выжили. И тогда он нажал на красную кнопку. И Стена ожила, двинулась по континенту, обращая в прах все живое, но не ожидал он, что мы окажемся стойкими и просто так не сдадимся!

— И этой любовницей был ты? — задорно сострил Зак, сын главаря.

— Нет, это королева трупоедов Мэгги! — добавила Стейси.

Сестры не постеснялись задать свои вопросы:

— А почему жена не убила любовницу? Она была красивее нашей мамы?

— Что такое капучино, и почему он сразу не нажал на красную кнопку?

— Хватит на сегодня, — буркнул Макс.

— Расскажи про трупоедов!

— Вы же не заснете.

— Нет! Заснем!

Макс не выдержал нахлынувшей мольбы и уговоров:

— В первую очередь они поедают найденные консервированные продукты, чтобы не таскать лишнего груза. Когда провиант иссякает, они лакомятся живым пленником за несколько присестов, тем самым избавляясь от проблемы хранения излишков мяса. Ходят слухи, что главарь Мэгги в прошлой жизни работала в хирургическом отделении центральной больницы Атланты. Старуха многому научилась у роботов-хирургов, а многолетняя практика сделала из нее виртуоза. Она ампутирует безо всякой анестезии. Начинает с рук. Делает это следующим образом: надрезает кожу, отворачивает ее дюйма на три, зажимает нервы, перевязывает крупные артерии, оттяпывает конечность, прижигает рану и зашивает кожу, как мешок. Через несколько дней беднягу ожидает повторная процедура. Нижние конечности отрезает одновременно, и подвергает вивисекции, то есть вынимает органы, без которых человек может прожить какое-то время: одно легкое, кишки, почки. Самый выносливый из трупоедов перетаскивает в специальном ранце еще дышащие останки. Частенько жертва лишается рассудка задолго до того, как по телу пройдется тупой скальпель. Прежде чем разрезать, она шепчет жертве: «Потерпи, голубушка. Будет больно только в начале. Болевой шок сделает свое дело».

— Расскажи, как она варит суп в животе живого человека.

— Хватит с вас на сегодня!

Перед сном мама вспомнила о моем дне рождения. Поздравила. Светловолосый Зак Стилски, услышав, что мне семнадцать, съехидничал:

— Взрослая уже, трахать пора!

Невоспитанный! От его пошлых шуточек устала не я одна.