Дневник Дорианны Кей

Отто Шютт

Она обнаруживает чужой дневник и продолжает его вести, не осознавая связь с погибшим владельцем. Привычный мир давно исчез, и всё, что у неё осталось – эти странные предостережения. Но мало ли, что можно найти на руинах былого мира? Это всего лишь обрывок страницы. Дорианна молода, но не настолько легковерна, чтобы обмануться страшилкой о каком-то наемнике, охотящемся за теми, чье имя начинается на «Д».

19 марта

Прикатила тачку далеко за полночь. Часть бутылок пришлось оставить, поскольку груженую доверху тачку было не сдвинуть. Под горку еще нечего, а обратно — никак.

Озерная вода, хоть и не тухлая, как из старых труб, но рыжая из-за глины. До утра процеживала, фильтровала, кипятила. Едва жидкость остывала, отпаивала больных. Стейси отказалась пить, пока я не напоила ее четвероногого любимца.

По совету Фроди приготовила лекарство: растертую до мелкого порошка глину обожгла на огне в закрытой банке, а потом смешала с водой. Полученный абсорбент эффективно выводил из организма токсины. Стикс отказывался лакать эту дрянь. Пришлось зажимать его морду и насильно вливать в пасть. Ослабленный, он почти не сопротивлялся.

Их рвало. Мучительно вытекающие слизкие массы воняли на половину Миссисипи.

К полудню многие почувствовали себя лучше. Труди оправилась быстрее других, ушли озноб и рвота. Слабость не помешала ей заняться фильтром, пока я оттаскивала тяжелобольных в тень развалин от убийственного ультрафиолета. Погружала их на носилки и тянула. Древко привычно ложилось на натертые мозоли, и я невольно вспоминала Сьюзен. Тащила носилки и представляла, что везу сестренку. Живая, но слабенькая, и если потороплюсь, то она обязательно выздоровеет.

— Сью, родная, потерпи чуть-чуть, — вырвалось невзначай, но Чак не придал этому значения. Он, тощий как скелет, весил больше динозавра из-за своих искусственных конечностей.

Так набегалась, что не заметила, было затмение или нет. Да что затмение, я даже не подумала, чтобы крысиный хвостик на зуб положить. Фроди подсказал покопаться в его вещах, где отыскалась скромная заначка: мешочек протеиновой крупы непонятного происхождения. Разбавила ее водой до клейкой массы, проглотила и побежала за бутылками на озеро.

Со вчерашнего дня Окатиббе заметно обмелело. Болотистые берега опоясали ржавую гладь, до которой я добиралась по скользким от ила валунам, перепрыгивая с одного камня на другой. Не удержалась — соскользнула и рухнула прямо в трясину. Разом провалилась по пояс. Безуспешно скребла ногтями по ослизлому склону. Чем отчаяннее рыпалась, тем крепче сжимались объятия. Запаниковала. Легкие искали воздух. Болотистый ил проглатывал меня. Прочная трость, которой я проверяла глубину, была с собой. Ткнула ею поглубже в надежде, что нащупаю под ногами что-то твердое. Бездна. Топь переварит меня. Останется на берегу одинокая тачка да дневник в рюкзачке.

Кричать, звать на помощь — бесполезно. Попробовала замереть и не двигаться, а что толку: увязнуть с головой немедля или часом позже?

Как-то изловчилась упереть трость меж двух валунов. Получилось что-то вроде натянутого троса. Вцепилась в него и потихоньку потянулась. Кое-как вытащила себя из клоаки. Хорошо, хоть ботинки на ногах плотно сидели, а то как обратно-то добираться? Выбралась, наполнила бутыли и вернулась в Меридиан.

— Где так долго шлялась? — спросил Чак.

На сердце полегчало. Пошел на поправку.