Таусерт – цветок лотоса в царской короне

Отто Клидерман

Египетская царица, правившая на троне несколько лет (предположительно семь). Женщина, которой завершалось правление девятнадцатой династии. Она не была настолько известна, как её предшественница Хатшепсут из восемнадцатой династии, но по странным стечениям обстоятельств царица во многом повторяла её судьбу, даже если Таусерт не была из царского дома.

Глава двенадцатая

Царская ладья плыла медленно, под стать своему статусу, бережно перевозя ценнейший груз, который собрался в этот день.

Центр всего внимания была Мескернет, которая возлежала на удобной мягкой кушетки, под плотным льняным покровом от беспощадных солнечных лучей. За эти десяти лет, казалось она стала ещё краше. Умная и властная женщина теперь в двое следила за собой и тщательно подбирала всегда для себя лучшие мази, кремы, духи и омолаживающие ванны. Она была великолепна и до сих пор сводила уже престарелого фараона с ума до определённого момента…… пока на горизонте не появилась более молоденькая наложница и у которой не было столько очарования, как у Мескернет, но она упорно добивалась ложа царя каждую ночь, даже если последний не имел столько энергии, чтобы окунуться в безумство с головой, как она……… Это не останавливало. Фараон и раньше мог принять любую другую женщину, но это как правило кончалось на утро и тогда он спешил к своей ненаглядной Мескернет, чтобы разделить завтрак вместе и провести всё возможное время возле неё, а другая ночь уже принадлежала его супруге, как и последующие ночи, а теперь…….он не приходил и не звал её уже месяц……..нужно было что-то сделать…..

Она хранила молчание и пыталась держаться, но каждый читал в её глазах как ей удавалось это уже всё труднее и труднее.

Таусерт подошла к матери, поцеловала ей руки и та крепко заключила её в свои объятия.

— Моё сердце неспокойно, когда я вижу как много боли в твоих глазах, царица. — Чуть слышно прошептала Таусерт.

— Моя маленькая богиня Хатхор всегда была так внимательна ко мне, что я могу сделать для моей драгоценной дочери? — Голос царицы дрогнул.

— Счастье не будет большим, когда я прочитаю радость с твоих божественных глазах. Очень скоро твои глаза вновь засияют так, как звёзды в ночи на небосводе. — Она коснулась губами её лба и многозначительно посмотрела на мать

Мескренет ничего не понимала, однако искренняя поддержка дочери уже придала её сил и чувство стать немного сильнее.

Принцесса отошла в сторону и облокотившись на край судна стала вглядываться в скудные пейзажи на берегу.

Аменмес держался по дальше всех на судне, в числе приглашённых которых он был зачислен, чему он был несказанно рад. Он ни с кем не общался и найдя удобное место, откуда можно было наблюдать всех и всё, поудобнее устроился там, тем не менее не сводя глаз с стоящей поодаль принцессы.

Ирсу не сразу его заметил, он как-то внезапно попал в его поле зрения и юноша тут же решил подойти к нему и осторожно всё выпытать.

Казалось, Аменмес не видел его, он увлечённо смотрел в сторону стоящей и скучающей Таусерт.

— Её называют маленькой богиней Хатхор, — Голос Ирсу был спокойный и в нём сквозили нотки наигранного равнодушия.

Было видно, что Аменмес не помнил своего младшего брата.

Неожиданно в небе показался сокол и стал парить над ладьёй. Он задержался лишь на минуту, а после нашёл цель и стремительно сел на край ладьи прямо у Таусерт.

— Гор, — Воскликнула с изумлением принцесса и бережно взяв птицу на руки посадила себе его на плечо.

Присутствующие на лодки не могли поверить увиденному……оставленная птица, больше не пожелала жить в роскоши, когда хозяйка покинула её.

Ирсу и Аменмес не нашлись что сказать и только хлопали от удивления глазами.

— Кто бы мог подумать?

— Тот, кто её называет маленькой богиней — не ошиблись, — Задумчиво произнёс Аменмес, — Если сам сокол приклоняется перед ней. Я сегодня пришёл в покои Сетнахта и нашёл её там. Что она там делает, или Сетнахт превратился в богиню Хатхор?

Такие слова заставили Ирсу вогнуть голов в плечи и отвести взор, однако теперь судьба Сетнахта явно Аменмеса мало интересовала. Он был очарован этой девушкой и чтобы ему сейчас не вносили в уши — это бы плохо там сохранялось. Он был слеп ко всему и глух ко всему опять же, что его окружало. Он видел только Таусерт.

Принц понял, что его уже не существует для Аменмеса и тут же оказался рядом с маленькой богиней Хатхор.

— Он вернулся к тебе, — Ирсу подошёл к неё. — Он не хочет жить в дали от тебя, даже если ты оставила его всего лишь на день.

Неожиданно его взгляд упал на поникшую Мескернет и он холодно отчеканил:

— Моя мать когда-то была на месте Мескернет. Сирийская принцесса, благородных кровей, у неё было блестящее будущее и любовь моего отца. Она сидела рядом на троне а в один день……всё поменялось. Он нашёл её……в зарослях тростника и привёл во дворец……и посадил на трон……а моя мать…… когда нашли Сети…..оказалось, что дочь Мескернет умерла не случайно… а потом пропала бесследно моя мать…..я думаю, она пыталась вернуть трон и пыталась убрать детей соперницы…..за что и поплатилась. Её исчезновение не может быть случайным. — Его голос дрогнул. Он был в сущности ребёнок и ему ещё требовалась мать. — Теперь она чувствует, что значит быть брошенной, как это чувствовала моя мать.

— Мне очень жаль, что всё так получилось. — Сдавленным голосом произнесла Таусерт, — Но почему-то ты идёшь стопами своего отца, если твой выбор пал на ту, которую нашли также много лет назад на берегу Нила.

— Извини, я уже давно не помню об этом. Мне всегда казалось, что тебя потеряли боги на этой земле. Мне только жаль мою мать. У меня больше не осталось той, которая бы всегда любила меня таким, как я есть.

— Мы не можем ничего изменить, но мы можем продолжать жить. И это уже много. — Неожиданно она накрыла ладонью его руку и он тут же схватился за неё своими худыми пальцами. — Ты будешь для меня вместо моей матери.

Прогулка по Нилу имела своё завершение в одном из живописном уголке — месте где был построен дворец за самые невероятные сроки — ровно за девять месяцев до рождения маленького Сети. Он был построен для возлюбленной Мескернет, главное жены фараона, звезда которой заметно угасала.

Несколько месяцев назад она отдала его в аренду главному жрецу храма Амона, который разместил в нём целую лабораторию по производству арома масел, духов и самой лучшей косметики, наверно даже в целом Египте.

Вероятно, именно от колдовства жрецов царица ждала последнего спасения, поэтому то полагала все надежды на чудодейственные снадобья.

Приглашение половины двора на празднество, которое организовал главный жрец со своими подмастерьями — уже говорило о многом. Мескернет уже была в предвкушении получить нечто особенное и вернуть себя опять на ложе фараона.

Пышная церемония ждала их от первого шага на берегу, который щедро был устлан лепестками из роз, на который ступила нога Мескернет и она опять почувствовала себя в зените славы и предметом обожания.

Жрец был щедр на похвалы и раздаванья почестей. Более того, момент преклонения заставил сердце царицы забиться более учащённо и вернул уверенность в том, что она победит эту молоденькую выскочку, чего бы это ей не стоило.

Мескернет величественно прошла по указанной тропинке из роз, вводя за собой целую огромную процессию принцев и принцесс, наложниц и слуг.

То, что предстало пред взором царской процессии — превосходило все ожидания.

Парадная зала, имеющая внушительные размеры была в сплошь покрыта цветами из лотосов, музыканты тут же принялись перебирать струны десятки арф, а танцовщицы закружились в танце. Тем временем слуги уже приклонялись перед особами царской крови, и украшали шею каждого вошедшего гирляндами из свеже сорванных и сплетённых цветов и тут же провожали каждого на приготовленное место. Атмосфера преклонения и обожествления возвышала каждого до небес.

Мескернет была лично сопровождена жрецом Кефеем на своё почётное место. Он читал в её глазах столько восторга, что уже радовался в душе, что потраченное время вознаграждено теперь сполна.

Музыка не смолкала, она сменялась мелодий за мелодией, слуги стали уже подносить удобно усевшемся гостям яства и питьё, когда стоящий возле царицы жрец неожиданно произнёс: «Красоты моей госпожи достигла ушей самих богов, и они не перестают расхваливать её неповторимый образ. Именно по их воле я получил озарение и создал духи, которые имеют самый утончённый аромат, масла, только вдохнув которые способны покорить и пленить навсегда».

Царица посмотрела на него в упор, в глазах которых промелькнула мольба о помощи, что тут же уловил опытный глаз Кефея и он сразу же добавил: «Никто в мире больше не будет обладать подобным, ибо боги приготовили только для вас»

Он хлопнул в ладоши и в залу неожиданно стали входить молодые юноши, неся на подносе всевозможные горшочки и глиняные бутылочки для царицы, а после каждый из приглашённых стал получать уже более скромные подарки.

— Я очень ценю твою преданность, Кефей. — Мескернет сняла с пальцев два золотых перстня, украшенных рубинами и опустив их в кубок с вином подала жрецу.

— Моя царица, — Жрец склонил голову ниже обычного и ненадолго остался в подобной позе.

Неожиданно на пороге зала появилась молодая девушка в сопровождении нескольких служанок, облачённая в пурпур и золото, которого было много, но оно было подобрано со вкусом. Она шествовала медленно и с необычайным величием. Казалось, её шаг был взвешенный….она хотела по больше привлечь к себе внимания, что тут же ей далось без особого старания. Её выражение лица не сулило ничего доброго. Невооружённым глазом было заметно, что она пришла сюда вступить в немедленную схватку.

Она остановилась слишком близко перед спокойно лежащей на кушетке царицей и тут же в зале смолкла не только музыка — ни одна живая душа не позволила себе в этот момент выдавить из себя даже звука.

В душе царице бушевал ураган негодования, однако внешне она сохраняла необыкновенное спокойствие……на её шее красовалось массивный золотой нагрудник, который очень уж был близок к царской принадлежности.

— Что привело тебя сюда, Хиона? — Леденящий голос разрушил создавшуюся в мгновенье ока тишину.

— Я пришла туда, где мне надлежит быть и на место, которое по праву должна занять. — Её напористости и хамству уже не было предела. — Ты пренебрегла пригласить меня, хотя теперь то место на котором ты сидишь — моё.

Гул возмущения прокатился по всему залу, однако Мескернет оставалась такой же спокойно, подобно это никак её не касалось.

Хиона перевела взгляд на оторопевшего жреца, стоящего у царицы.

— Твои чары бессильны против моей молодости и красоты. Ничто уже не может спасти падающую с неба звезду, даже богам не в силах вернуть молодость Мескернет.

Она повернулась к ней спиной и медленно покинула зал.

Царица оставалась непоколебимой. Вокруг стояло молчание и никто не пытался издать даже звука.

Молодая фаворитка быстро покинула дворец и только она очутилась извне, как её тут же схватили грубо за локоть и тут же потащили в сторону садов. Это был один из министров, который в тайне поддерживал её.

— Вы с ума сошли, зачем вы появились без приглашения и публично оскорбили царицу? — Его голос дрожал от охватившего его гнева. — Вы могли не дожить до того момента, когда станете на её место.

— Не говорите глупости. Она проиграла.

Министр тяжело вздохнул…….

— Нам пора. Вон тот храм. — Он указал рукой на немного поодаль стоящее ново-построенное здание.

— Уже иду.

— Когда войдёте в святилище — пройдёте два зала и увидите статую богини Хатхор. Она немного высокая, поэтому вам придётся взобраться на неё, а потом будет легко извлечь её глаза — держите эти два топаза крепко в своей руке, а потом покажите их фараону — боги благоволят вам и подарят неограниченную власть, а теперь пора.

Хиона быстро последовала к храму — здесь никого не было и святилище пребывало почти в полном мраке — она спешила. Невозможно было терять ни минуты фаворитка быстро достигла статуи Хатхор и с трудом взобравшись на неё стала ощупывать в темноте её лицо….вот он один…..камень, вот другой, которыми были инкрустированы глаза не так просто было вынуть — на это потребовалось немного времени……

Спустя час она сжимала их крепко в руках. Вот оно — обладание неограниченной властью над фараоном. С облегчением вздохнула и с благоговением закатила глаза и тут же дикая боль пронзила её тело…..она не отпускала ни на мгновение и сдавливала дыхание…….только сейчас Хиона с ужасом обнаружила что была пронизана острым шпилем, брошенным в неё сзади и он торчал у неё на сквозь из живота……..руки окрасились красным цветом, ка и губы………

Неожиданно зал вспыхнул ярким цветом и женщина с ужасом обнаружила, что в храме возле уже слепой статуи собрался почти весь двор, перед которым она бросила вызов самой главной жене фараона. Теперь не только она, но и он был среди толпы приближённых. В его глазах читалось столько недоумения, сколько и ужаса.

Женщина протянула ему два топаза, которые сжимали уже её окровавленные руки и тут же прижала их груди. Она ещё не верила, что в сущности уже была мертва……..тот, кто её поддерживал — недоговорил ей, что она обретёт вечную власть только в другом мире.

Хиона пошатнулась и рухнула на землю со страшным грохотом — её руки так и не отпустили два заветных камня, которые были так многообещающими и сулили править миром, а в сущности обрекли на бесчестие навсегда.

Мернептах ещё долго стоял в замешательстве и не мог никак совладать с собой от подобного. Наконец он собрал в себе остаток сил и повернувшись вышел без оглядки с храма.