Земля имеет форму чемодана

Владимир Орлов, 2013

Причудливый и остроумный, фантасмагорический и совершенно нереальный, овеваемый мистическим холодком потустороннего, новый роман классика современной литературы Владимира Орлова заставляет увидеть окружающую нас привычную обыденность иными глазами. «Земля имеет форму чемодана» – своего рода приглашение в яркий феерический мир, полный необычных загадок и неожиданных решений. Книга по праву пополнит коллекцию почитателей таланта знаменитого писателя!

1

Евгений Куропёлкин служил в Москве стриптизёром, звался Эженом, жил сытно, с уважением к самому себе, стряхивал с белёсых усов крошки осетрины и капли крепких коктейлей, но хозяин ночного клуба «Прапорщики в грибных местах» Верчунов был им недоволен и грозил уволить. Правда, слов «под зад коленом» он пока не произносил, и это Куропёлкина отчасти обнадёживало.

Однако при всей своей беспечности и сквозняках в извилинах Куропёлкин вынужден был соображать. А куда ему в случае «Под зад коленом!» пришлось бы деваться? Происходил он со станции Волокушка Архангельской губернии. Наверное, что-то волокли куда-то, пока всё не уволокли. Делать балбесу в поселении со льнозаводом и пекарней было нечего, и он шестнадцати лет попёрся в Котлас, промцентр, да ещё и с двумя городишками рядом — Коряжмой (там — лесопильни) и Сольвычегодском (Строгановская старина, будто бы и Грозный царь заезжал, музей, культура, две дивные церкви, в виду них при тихих всплесках Вычегды в сухие дни Куропёлкин любил полёживать в играх воображений…). А в Котласе (до флотских макарон и клёшей, сначала в корабельном городе Большой Камень — Тихий океан, а потом и в других бухтах) сладости жизни баловали Куропёлкина футбольным полем, пусть и вытоптанным, и влажными губами возбуждённых свежей травой юных необходимостей с их требовательными задами (хорошо, хоть ни одна не залетела, аккуратные выросли, впрочем, если бы хоть одна залетела, всё бы проще было…). Но особую отраду давали Куропёлкину занятия в гимнастическом кружке. В ту пору Куропёлкин обучался на пожарника, а при их училище имелся крытый спортивный зал. Гимнастические снаряды были, правда, стары, на них нередко калечились, но Куропёлкину и без брусьев, колец и коня была мила чистая акробатика, не хватало, пожалуй, батутной сетки. Вот бы уж он натешился, напрыгался, накувыркался и полетал бы! Но его отвезли на флот.

Все флотские — здоровяки. К этому обязывают брюки клёш и макароны. А Куропёлкин усердствовал и на гимнастических занятиях, добрался до кандидата в мастера по акробатике. И ему во флотские праздники поручали место «Нижнего» в Пирамидах (молодые о них слыхом не слыхали), он поддерживал — идиотом — легковесных, тех, кто стоял наверху и размахивал сигнальными флажками.

И что примечательно, имел возможность посещать библиотеки и продолжать культурно-просветительское плавание.

Но вот после дембиля в компаниях пожарных Куропёлкин заскучал.

Одно тут понятно: быстрая смена стихий. Вода и Огонь.

Хотя, по правде, смена эта и не вышла стремительно-быстрой. Куропёлкин позволил себе после дембиля неспешные хождения по земле с намерением испытать себя и увидеть дальние сути России.

А вернувшись в пожарные, он не только заскучал, но и захандрил.