Улыбки темного времени. Том 2

Оля Новая, 2023

Это – продолжение уютного, яркого цикла разноплановых и разножанровых историй на все случаи жизни! Здесь вы найдете и сказки, и фэнтезийные рассказы, и истории сентиментальные, и даже фантастические. Все они созданы для того, чтобы протянуть мостик между разными людьми и показать силу объединения. А еще истории дарят улыбки – порой грустные, но всегда добрые и наполненные надеждой. Книга замечательно подойдет для такой объединяющей традиции, как семейное чтение, поскольку она будет интересна читателям самых разных возрастов: для маленьких детей, для подростков – любителей почитать, уединившись в своей комнате; и, конечно, найдутся лучики поддержки для взрослых, помогающие переключиться со всяческих проблем, увидеть что-то новое, а, может, просто вспомнить яркие моменты детства и улыбнуться.

Привет скифам!

Новый день начался с тряски. Бодренько и энергично они тряслись сначала в плацкартном вагоне, потом в рейсовом автобусе, а затем в кузове большого старого грузовика, в котором что-то постоянно дребезжало и позвякивало. Парни смеялись своим же шуткам и громко хрустели чипсами. Редкие девчонки болтали без умолку и разглядывали окрестности и своих попутчиков.

— А я вот дала себе обещание на лето — ни за что не влюбляться! Так надоели они! Чуть сессию из-за одного из них не завалила! — жарко прошептала Надька, а трое её однокурсниц согласно закивали в знак солидарности, хотя каждая из них мечтала именно об этом. Влюбиться, да так чтоб в омут с головой, безоглядно, но желательно взаимно.

— Ты смотри-смотри, в том углу бабский заговор! Интриги плетут, а нам расхлёбывать потом, вспомните меня! — ухмыльнулся Пуговкин, показывая товарищам на девичий кружок с Надькой во главе.

— Да что они там наплетут, четыре девчонки, это же смешно! — возразил ему Вано.

Пуговкин только хитро улыбнулся и покачал головой.

Вскоре после этого грузовик тряхануло особенно сильно — это он так затормозил. Многие ребята оказались на полу — девчонки, держащиеся за борта, добродушно хихикали над ними. Наконец кузов открылся, и водитель приветствовал своих пассажиров, очевидно, радуясь, что довёз их и стал свободен:

— Дарагие студэнты! Приехали! Вылезайте, позалуйста! Дэвушки первыми — дерзите мою руку! — важно произнёс молодой калмык.

Порядком укачанные лихой ездой и неровной дорогой парни и девушки принялись кое-как ползти к выходу. Неспешно оказались они на земле со своими потрёпанными рюкзаками и сумками. Степной ветер гонял пыль и ерошил им волосы. Вокруг была степь, равнодушно шевелящая своими травами, словно бы никакие приезды-отъезды её нисколько не касались. За своими спинами ребята обнаружили небольшую деревеньку, низкие, кособокие домики которой казались заброшенными.

— Вот и приехали на практику… да тут где ни раскопай, сплошные исторические артефакты небось! — озадаченно оглянулся Вано.

— Так можно и не копать, вон они! А вон экспонат к нам ползёт, только откопался! — ухмыльнулся Пуговкин, и все засмеялись.

«Вечно он в центре внимания, развязный клоун!» — злопыхал про себя Вано, которому тоже хотелось быть смешным и всем интересным.

— Здравствуйте, дорогие студенты! Поздравляю вас с вашей первой практикой! Долой пыльные библиотеки, вот она — жизнь, история! Бери лопату и сам всё узнаешь, как говорится! — Подошедший к ним «экспонат» оказался крепким мужичком в рабочей одежде. Возраста он был неопределённого, но чрезвычайно уверен в себе, а жестикулировал широко и колоритно. — Звать меня Михаил Петрович, я ваш куратор! Сейчас размещаемся на ночлег, обедаем и смотрим место завтрашнего раскопа. Айда за мной! — задорно добавил он и зашагал бодрым шагом в сторону деревни.

Ребята переглянулись, но последовали за ним. В степи им точно делать было нечего. Впрочем, и деревня оказалась не слишком интересной. Вблизи домики производили ещё более удручающее впечатление. Наконец куратор их свернул во двор с просторным двухэтажным зданием, несколько отличавшимся от всех прочих в деревне. «Школа», — пронеслось у всех в голове.

— Здесь, дорогие студенты, вы будете жить! На первом этаже столовая — организуем дежурство на кухне! Сегодня вас покормит Гузель, как гостей, а вот с завтрашнего дня дежурите там по двое и готовите, так сказать, всей своей группе пропитание! Продукты привозим регулярно, к счастью, имеются и свои запасы. Коли будет какая сложность, конечно, поможем, но раз практика ваша, вы уж сами начинайте! — весело произнёс Михаил Петрович, словно предвкушая всякие казусы на кухне.

— Предвижу возражения! Но! Здесь так принято, дорогие студенты! Вы ж вступили во взрослую жизнь, вот она такая и есть! Так-с, комната девочек на первом этаже, рядом со столовой, мальчики у нас на втором — в актовом зале. Удобства на улице, сами понимаете, деревня! Душ тоже уличный, вон стоит — для вас сколотили! В школе есть умывальники, простые совсем — рядом со столовой. Вот и весь сказ! Пойдёмте размещаться!

Куратор был невероятно горд собой, наверно, по причине особой осведомлённости на месте.

Студенты смотрели на него с ужасом, всё ещё не отошедшие от тряской дороги и вида неухоженной деревни.

— Скажите, а люди в деревне есть? Кто-то живёт тут? Мы не одни? — робко спросила Леночка, самая невысокая среди девочек.

— Конечно! Все дома жилые! Люди в поле работают, на ферме, все заняты! Но в обед обычно приходят покушать и кур своих покормить. Ну и местная молодёжь болтается целыми днями по улицам. Так что вы точно здесь не одни! Я живу вон в том домике с зелёной крышей, квартируюсь у бабуси. Если что, приходите спрашивайте! — улыбнулся куратор, и Леночка смутилась, слегка порозовев.

— Что ж, предвижу ещё вопросы — решим их на месте! А теперь пойдёмте размещаться и в столовую! — Куратор бодро зашагал внутрь здания, едва не провалившись одной ногой в прогнившую ступеньку.

На входе всех ждал сюрприз: внутри здания, в тамбуре на пороге лежала огромная дохлая крыса. Девчонки пронзительно завизжали, парни чертыхнулись. Один куратор остался совершенно невозмутим.

— Ну что вы в самом деле! Это же крыса, а не мамонт! Представьте, что вы на раскопках и обнаружили древнее животное, так радуйтесь! — живо отозвался он, нисколько не смутившись.

— Мы историки, а не биологи, и древние крысы нас не интересуют, — мрачно ответил Пуговкин и поискал глазами совок или нечто похожее.

— Я не буду жить с крысами! — почти закричала Надька. — Что у вас тут, рассадник! Обеспечьте чистое и безопасное жильё!

— Барышня, спокойно! У нас тут всё в порядке! Просто кот Васька подарок сторожу принёс, а тот не успел…это…его принять! Сейчас уберём! В помещении таких нет, это с улицы! — уверенно возразил Михаил Петрович.

— Как это вы поняли, что она с улицы, интересно? Вы их там в лицо, что ли, всех знаете? — ухмыльнулся Сашка, который до сих пор молчал, но явление крысы его весьма позабавило.

— Так, молодые люди! Вижу я профессия уже успела оставить свой отпечаток на ваших душах! Историкам полезно вступать в дискуссии в поисках истины и упорно копать всевозможные факты! Но не сейчас! Раскопками и поисками займёмся завтра! А это недоразумение оставьте мне! — воскликнул куратор, потрясая в воздухе перстом.

Он достал из кармана какую-то исчерченную бумагу и, ловко завернув в неё крысиный хвост, поднял бедное животное с пола. Крыса неожиданно зашевелилась и запищала, одновременно жалобно и возмущённо. Девчонки снова завизжали, а Леночка плавно осела на пол, потеряв сознание. Вздрогнули и парни. Но только не Михаил Петрович. Он спокойно понёс ожившую крысу к выходу и выпустил там за оградой в траву, приговаривая: «Эх, молодёжь, молодёжь, а ежели кости какие раскопают, врача им вызывать, что ль? Эх, молодёжь!»

Однако этим происшествием вечер не ограничился. В комнате девочек почему-то оказались старые пружинные кровати без матрасов. Развалюхи дразнили гостей своими ржавыми сетчатыми днищами с торчащей проволокой, откровенно надсмехаясь над ними. Даже закалённая всяческими невзгодами Надька всхлипнула, лишь завидев сие печальное зрелище. Михаил Петрович невозмутимо крякнул и, заверив всех, что это всего лишь недоразумение, немедленно ретировался в деревню. Девочки скинули свои рюкзаки на пол и покинули старых насмешниц. Решив побродить по зданию школы, они наткнулись в кабинете биологии на банки с чем-то студенистым и напугались ещё больше. Ошарашенные прибежали они в столовую, на кухню. Здесь было тепло и уютно пахло свежеприготовленным пловом и компотом.

Над дымящимися кастрюлями царила полная улыбающаяся женщина. Она что-то напевала и грациозно двигалась между плитой и кухонными столами. Её чёрные как смоль волосы были плотно вплетены в платок, но кокетливо выглядывали из-под него баранками из кос. Медные браслеты позвякивали на плотных запястьях, а шёлковая блуза нежно шуршала под плотным фартуком в такт лёгким, почти танцующим движениям.

— Девочки, я влюбилась! — прошептала пухленькая невысокая Леночка, узревшая, какой невероятно притягательной может быть зрелая, сочная женственность. — Какая красивая!

— Да-а-а… — согласно ахали девочки, заворожённо следя за каждым движением хозяйки кухни.

Наконец она подняла глаза и заметила девочек, замерших на пороге кухни.

— Привет вам, птички певчие! С приездом! Как мы вас ждали! Сейчас Гузель накормит вас вкусненьким! — радушно улыбаясь, произнесла хозяюшка.

— Здравствуйте! — хором ответили и принялись наперебой знакомиться с ней.

Гузель внимательно выслушивала каждую и сразу же выдавала по тарелке горячего плова с овощным салатом. Девочки смеялись и ели угощение здесь же, у дымящихся кастрюль. Довольные и гордые собой, они внутренне ликовали от того, что их сразу же безоговорочно приняли в женское царство — тёплую кухню, полную секретов и вкусных ароматов. Забылось всё: и долгая дорога, и ехидные мальчишки, и странный куратор, и крыса, и ржавые кровати, и всё-всё.

Казалось, что таинство их женской трапезы будет длиться вечно, но в столовой послышались знакомые голоса. Мальчики почуяли аромат плова и пришли сами. Атмосфера на кухне не поменялась, но всем пришлось слегка вынырнуть из уютного волшебства, созданного ими самими. Всё же оно не исчезло, а лишь затаилось в каждой девочке, свернувшись тёплым калачиком где-то в груди.

–…да, и кровати такие удобные, мы уже опробовали, зал просторный! А тут вкусно у вас! — послышались обрывки разговоров.

Очевидно, с размещением мальчикам повезло больше. Зато у девочек были свои приключения, о чём они отчего-то промолчали, лишь многозначительно переглянувшись друг с другом. Гузель же приветствовала всех одинаково тепло и сердечно, и уютный круг вкусного ужина расширился и охватил и столовую. Удивительно, как это один человек может излучать столько тепла…и делиться им, отчего тепла становится всё больше и больше! Хозяйка смеялась, щедро докладывала всем добавки, шутила и жарко жестикулировала, притягивая всеобщее внимание. Всё её тело жило и радовалось. Это было таким открытием для едва оперившихся студентов, которые всюду искали молодости, красоты и исполнения их ожиданий. А вот, нате вам — стареющая полная женщина, неидеальной внешности, сияющая жарче тысячи солнц! И мальчики, и девочки одинаково жадно внимали её словам, движениям бровей, поворотам кистей, будто напитываясь чем-то новым и невероятно притягательным.

— Вот молодцы, всё съели! Ах, как славно, и убирать остатки не надо! Кормила б только вас, птенчики мои, ей-богу! Вы ж теперь сами, как вы сами? Ну Гузель будет проведывать вас потихоньку, пока Михаил-то не видит! Вы уж продержитесь, дорогие мои! Вот соль, вот картошка, а вот в холодильнике, видите? Я всё подписала для вас! И каша на утро готова уже! Куратору ни слова! Разогреете в кастрюле, и готово! Чаёк вскипятите! А это вот бутерброды вам с собой в поле, чтоб не переутомились! Так, так, берегите себя! — ласково приговаривала она, показывая ребятам всё на кухне.

Те лишь согласно кивали, заворожённо следя за грациозными движениями Гузель. «Вкусная», — отчего-то вдруг пришло Пуговкину на ум, когда он смотрел на неё. Отчего так? Он не знал ответа, но чувствовал именно так. Впрочем, другие наверняка согласились бы с ним.

Неожиданно на первом этаже послышался какой-то странный шум, будто медведь попал в магазин и постарался утащить с собой всё, что только мог. Шум продолжился, все в столовой замерли, и вдруг в дверях возник довольный Михаил Петрович. Он сиял так, словно только что одержал решающую победу в многоборье на соревнованиях или самолично обнаружил в раскопе уникальную находку.

— Эврика, ребята! Я нашёл кровати нашим девочкам! В хорошем состоянии, с матрасами! Всё для молодежи, так сказать! — возликовал куратор.

Мальчики и девочки молча переглянулись, не зная смеяться им или плакать.

— Ну что вы! Пойдёмте, сами увидите! — бодро позвал их Михаил Петрович.

Кровати действительно были другими: прежние уже успели унести местные работяги. Сама мысль получить нечто в своё пользование и сдать это на металлолом приподняла их с насиженных завалинок и погнала к зданию школы, за куратором. Ведь за металл дают денежки, а там…выбирай на любой вкус! Хоть пива ящик, хоть чего покрепче! Такие были реалии в небольшой российской деревне близ Калмыкии.

И вот девочки озадаченно смотрели на свои кровати, решая, что сказать куратору, ожидающему от них восторженных похвал, никак не меньше. Низенькие детские кроватки были раздвинуты во всю свою максимальную длину, а вместо матрасов на них были положены мешки с сеном. Для маленькой низкорослой Леночки они были, пожалуй, в самый раз. Трём другим девочкам, высоким и длинноногим, увиденное показалось страшным сном. Надька решительно плюхнулась на предложенное ложе и продемонстрировала, как она помещается на кроватке ровно до колена. Примеру её последовали и две другие немаленькие девочки.

— Дорогие мои, да вы нестандарт, скажу я вам! — высказался куратор, озадаченно почесав затылок.

В дверном проёме показался Пуговкин с Сашкой и другими мальчиками.

— А что, детсадовские кроватки теперь стандарт? Может, покажете нам, как вы сам помещаетесь на них? — предложил Пуговкин и вопросительно посмотрел на Михаила Петровича.

Тот смутился и пробормотал что-то невнятное в ответ.

— Девочки, пойдёмте с нами! Если вас устроят наши кровати, поменяемся! — деловито предложил тот же Пуговкин.

— Поддерживаю! Это безобразие, товарищ куратор! — уверенно произнёс Сашка и повёл девочек со всеми наверх смотреть кровати мальчиков.

Одна Леночка осталась лежать на своей детской кроватке.

— Ну хоть где-то я стандарт… — вздохнула она и посмотрела в окно.

Михаил Петрович крякнул что-то для приличия и ретировался прочь.

Девочки тем временем опробовали кровати в зале мальчиков и остались довольны.

— Вы наши герои! Хоть кто-то спас нас! Ура! — ликовали все они, кроме Надьки.

Она смущённо смотрела в пол и, пробормотав спасибо, пошла к выходу. Пуговкин уставился в её уходящую спину, нахмурившись и не замечая ничего вокруг. Девочки подметили эти странные взгляды и внимательно разглядывали Пуговкина.

— Всё понятно! — прошептала Люба.

— Ага! — заговорщически подтвердила её слова Марина.

— Что шепчетесь? Всё знаете, да, всезнайки? — свирепо произнёс Пуговкин и вышел за дверь.

Затем последовала рутинная подготовка ко сну. Мальчики таскали кровати взад-вперёд, меняя детские топчаны девчонок на свои полноценные кровати.

— Будем как лилипуты спать теперь! — трагически воскликнул Вано, рассматривая свою кровать.

— Будем как мужчины спать, — отрезал Пуговкин и сбросил свой мешок с сеном на пол, освобождая нелепую детсадовскую кроватку.

Распластав мешок по полу, он положил подушку рядом с ним и застелил его простынёй. На освободившийся каркас кровати Пуговкин положил свои вещи, подготовив вещи на утро. Остальные мальчишки, изумлённо наблюдавшие за ним, последовали его примеру. Даже те, кто спал на нормальных, своих кроватях, сбросили матрасы и подушки на пол в знак солидарности с теми, кому повезло меньше. Пуговкин пожал плечами и лёг спать, повернувшись ко всем спиной.

— Вот чего не хватает, так это правильной выпивки, ребят… — вздохнул Сашка и тоже лёг на свой матрас.

— О, снарядим завтра поисковый отряд, отпразднуем вечером начало наших приключений в траншее! — усмехнулся Матвей, весёлый коренастый парень с румяными щеками.

С такими мыслями все и заснули. Кроме Пуговкина. Он долго ещё таращился в темноту, снова и снова прожевывая свои мысли о том, чем, увы, никак не мог управлять.

Девочки радостно хихикали и прыгали на своих новых кроватях.

— О, с третьего раза мы таки получили нормальные спальные места! Зато какие! — веселились они, кидаясь подушками. Одна Надька ушла к умывальникам, не выдержав этой радостной феерии. Умывшись в полном одиночестве, она вышла побродить вокруг школы перед сном. С улицы слышался гогот и улюлюканье нетрезвых голосов. Похолодев от набежавшего ужаса, она всё же приблизилась к забору и посмотрела наружу через щёлку. Молодые парни в спортивных костюмах, надетых невпопад и не по размеру, смеялись над невысоким парнишей, тщетно пытавшимся перепрыгнуть через самодельного козла из брёвен. Пошатываясь, он пытался разбежаться и заваливался куда-то вбок перед самым препятствием. Толпа взрывалась пьяным хохотом. Наде стало противно и совсем неуютно. Хмыкнув про себя, она неслышно вошла обратно в школу и хорошенько заперла двери. Развернувшись обратно, она собралась было возвращаться в девичью спальню, как вдруг налетела на Пуговкина. Тот молча смотрел на неё почти целую минуту, а затем неожиданно шагнул к ней навстречу и обнял её, не произнося ни звука. Оторопевшая Надька сначала сопротивлялась, как будто для приличия, нехотя, но потом обняла его в ответ. Так и стояли они в темноте тамбура. Тишину нарушали только долетавшие с улицы взрывы хохота.

— Что ты там делала? — едва слышно спросил Пуговкин.

— Это допрос? Гуляла я! — возмутилась Надька, пытаясь разомкнуть объятия, но Пуговкин погладил её по голове и посмотрел ей прямо в глаза.

— Надя, может, хватит, а? — спросил он серьёзно.

— Что хватит? Не я это начала! — гордо вздёрнув подбородок, ответила она.

— Тогда я закончу. Прости меня… — прошептал он, прижимая её к себе.

— Паша, я не хочу больше…не верю, — чуть не плача, прошептала она в ответ.

— Надь, я не отступлю! Неужели всё зря было? — упрямо вопросил он.

— Да хоть как! — строптиво ответила она, вырвавшись из его объятий, и растворилась в темноте.

Пашка Пуговкин вздохнул и подошёл к окну. На улице резвилась местная молодёжь. Пашка нахмурился и вышел на улицу проверять, есть ли решётки на окнах в спальне девочек. На всякий случай. Решётки были обнаружены, и Пуговкин с чистой совестью отправился спать.

Наутро была суета. Каша от Гузель чуть не подгорела, чайник почти выкипел, бутерброды едва не забылись в холодильнике, да и грязная посуда упорно не хотела отмываться. А всё потому, что все девочки дружно проспали оговоренное накануне время подъёма и заодно своё дежурство на кухне. Они сладко спали в своих удобных кроватях, дверь же была надёжно забаррикадирована изнутри, и разбудить их не было никакой возможности. Сначала мальчики, вскочившие совсем рано из-за неудобных матрасов, слегка запаниковали. Затем в них пробудился такой зверский аппетит, что они немедленно мобилизовались и направили свой десант на кухню. Там было чисто и тихо. Совершив налёт на холодильник, общими усилиями мальчики разобрались, что к чему, и принялись готовиться к завтраку.

За окном пели степные птицы. С ними спорили деревенские петухи, перекрикивая их своими резкими голосами. Птицы замолкали на мгновение, уступая местным крикунам, и снова заливались своими трелями. Девочки зашевелились в своих постелях. Довольные и румяные они мягко потягивались под одеялами, пробуждая свои девичьи тела. Вскоре одетые и умытые девочки пришли в столовую и с порога уставились на удивительные активности мальчиков. Те напряжённо перекрикивались меж собой, роняли кастрюли и куда-то всё время бежали, будто оказались на тонущем корабле посреди океана. Девочки не выдержали и дружно прыснули со смеху. Мальчики немедленно повернули головы в их сторону.

— А, принцессы проснулись! Откушать изволите? — гневно вопросил Вано, как и всякий восточный мужчина презирающий любую женскую работу. Но судьбе было угодно заставить его выполнять всё это так ненавистное ему с детства, и он мысленно закипал от гнева и бессилия.

Конец ознакомительного фрагмента.