Секретарша на подработке или private для босса

Ольга Янышева, 2023

Когда приходится работать на агрессивного неандертальца, остаётся лишь радоваться, что ты – не его личная помощница! Разве такой, как ОН, в состоянии понять, как приходится трудно матери-одиночке?!Когда обещанное повышение проплывает мимо, внезапно для себя, решаюсь на крайние меры.Смогу ли я соблазнить настоящего хищника, у которого даже фамилия под стать сущности?! ЗВЕРЕВ… – мужчина, знающий о моём прошлом слишком много… ведь для нас оно едино.Меня зовут Катя Смирнова, и это моя история…

Глава 6

В особняке празднование становления ещё одной ячейки общества шло полным ходом.

Ящеровы, Вика Ташкевич, Антон Макаров, Янка и сами молодожёны тихо хихикали, наблюдая за беседой моего Димки сКирой Ящеровой, дочерью Руслана и Таши, младшей его почти на два года.

— Я буду, как тётя Лера, танцовщицей.

— Интересно, — с умным видом вещал мой сын, разглядывая рисунки девочки, которые та демонстрировала ему, по одному листику складывая на коленки. — А я буду президентом.

— Димас, крутые у тебя планы, — подмигнул Руслан, обнимая жену за её маленький, практически незаметный животик, — однако знай: у тебя уже есть один голос!

— Благодарю, — кивнул умник, срывая вокруг себя смешки.

Для каждой матери её ребёнок — особенный, самый-самый, но в отношении Димы — это было даже не субъективное отношение.

Смирнов Дмитрий отличался с детства спокойствием, внимательностью, умением размышлять и делать весьма прозаичные выводы. Строгий и прямолинейный, он был настолько похож на Зверевых, что Дементьева посоветовала мне держать его не на виду, чуть ли не пряча от острого взгляда деда и отца.

Именно поэтому, увидев сына в кругу друзей и зная, что за мной по пятам следует Андрей, паника переполнила меня до краёв.

— Мама! — вскрикнул Дима, осторожно откладывая рисунки Киры в сторону и только потом бросаясь мне навстречу, оставив позади себя надувшую от обиды губы девочку. — Почему так долго?!

— Я… я… я…

Сквозняк зашевелил волосы. Дверь за Зверевым захлопнулась, а мне казалось, что выход из клетки заблокировался, оставив меня с хищником наедине.

Андрей был в бешенстве, однако он вообще не смотрел на меня — ему хотелось пройти вперёд, будто он на важную встречу опаздывает, поэтому я заслонила собой ребёнка, пропуская его… к нервного вида Яне.

— Я была на работе, — шёпотом ответила на вопрос Димы, переводя на мальчика взгляд, видя, что он ждёт ответа на свой вопрос с весьма хмурым лицом.

— Как вчера?

— Почти. Как дела в садике? — в столовой стали звенеть ложки и тарелки, поэтому, понимая, что улизнуть всё равно не получится, повесила куртку и взяла ребёнка за руку, слушая его развёрнутый ответ, охвативший чуть ли не содержание занятия познавательной деятельности воспитательницы, от которой Дима был без ума.

Постепенно, когда мы вместе ужинали, поздравляя молодых, я расслабилась, изредка участвуя в беседе на нейтральные темы… особенно, когда Яна с Андреем вернулись, куда-то выходя на время сервировки стола.

Настроение у Зверева улучшилось, зато Янка была красная, как рак. Её цвет волос буквально сливался с цветом кожи, и это заметили все, но промолчали… толькоДима не побоялся поинтересоваться причиной злости женщины:

— Крёстная, ты сейчас загоришься. У тебя температура?

Тихие смешки затихли, как только грозная Дементьева наградила выразительным взглядом каждого улыбающегося.

— С чего такие выводы, Дим?

— В медицинской энциклопедии читал… когда бабушка заболела, мама сказала, что мы должны быть компетентны для ухаживания за ней.

«Нда…»

На самом деле, именно тогда Димка научился читать! Мамина опухоль стала для мальчика сильным толчком к необходимости получения знаний.

Почему-то, сейчас мне было стыдно.

Родители всегда должны ограждать своих детей от неурядиц и страшных новостей, а мне… я часто пользовалась ответственностью слишком взрослого по поведению ребёнка. Мне приходилось оставлять Димку с больной бабушкой, так как нужно было бежать, как угорелой, на работу, и именно мальчик сидел с оперированной бабушкой, а не наоборот… и всё потому, что у меня не было денег нанять сиделку. Янку просить уже становилось неловко, хоть подруга и забегала постоянно к нам на квартиру в перерывах между работой.

— Какой ты умный мальчик, — ласково улыбнулась Таша, бросив взгляд на парочку молодожёнов, стоящих у кухонных тумб, что-то обсуждающих с умиленным выражением на лицах. — Я буду рада, если моя дочь выйдет замуж за такого перспективного молодого человека!

Таша подмигнула мне, а я не успела ответить ей взаимностью, так как Дима выдал:

— Рано ещё вести беседы на такие темы. Мне маму сначала замуж выдать надо за… как вы там сказали? — В принципе, челюсть у всех УЖЕ отвалилась от изумления, но Димкино продолжение окончательно заморозило его слушателей, — «… перспективного молодого человека»? Забавно звучит.

— Зато рационально, — важно кивнул Зверев, заставляя меня нервничать.

Янка поймала мой взгляд, становясь розовой… и теперь цвет её щёк был вызван стыдом и виной.

«Ох, ты у меня получишь, коза рыжая!» — обещающе прищурившись, не глядя взяла стакан с водой и выпила его залпом, скривившись от крепости явно алкогольного напитка.

— А какого ты мужчину видишь рядом со своей мамой? — проявил любопытство Андрей, закидывая в рот виноградину.

От понятливых взглядов друзей у меня уши загорелись.

Создавалось такое впечатление, что все в курсе, что между мной и Зверевым произошло в машине. Я дышать не могла, замерев в ожидании ответа Димы, задумчиво повторившего жест с «Дамскими пальчиками».

— Который будет любить её.

— А как ты поймёшь, что именно этот… ммм… человек любит её?

— Чай не дурак, — впервые позволил себе грубость сын, вплетая слово-паразит своей бабушки, — пойму! Мне сначала его увидеть надо.

— А вот если… к примеру…

— ТАК! — подскочив под очередные смешки клоунов, успевших жениться на моих подругах, подняла тост, испепеляя взглядом Зверева, готовая чуть ли не плеснуть ему в лицо это креплёное вино.

«Не поняла! Он сейчас себя в пример решил ребёнку привести?!»

Вместо резких жестов, с усилием воли, повернулась к Вите и Лере и улыбнулась:

— Давайте выпьем за молодых!

Давившийся смехом, на пару с Макаровым, Руслан и красная от смущения Таша поддержали мой тост, поднявшись на ноги:

— За Витю и Леру!

— За Зарецких! — Вика мило улыбнулась, пригубив вино, но в её глазах отразилась тоска, стоило девушке посмотреть на Антона.

— Дима, иди поиграйся к Кире. Девочке скучно.

Сын послушно кивнул, поднялся и убежал на второй этаж, в детскую, которую Виктор оформил за два дня, стоило Лере только сказать, что у них скоро будет ребёнок.

Я была рада за Ташу и Леру, они нашли своё счастье, стали обрастать семьёй, несмотря на все трудности, которые вспыхивали то тут, то там — вспомнить только покушение на жизнь Валерии!

Воропаева, как лучшая подруга Вики, внезапно стала мишенью номер один, когда Ташкевич стал преследовать какой-то маньяк! Удивительная везучесть Лерки поразила всех, когда выстрел в голову не лишил любительницу тверка жизни, а всего лишь подверг сознание пострадавшей временной потери памяти.

Теперь, когда всё худшее осталось позади, когда ненормальный пойман отцом Ташкевич и его напарником, служившими в СБР, уныние Вики настораживало.

«… и будто бы никто не видит…» — быстро оббежав веселящихся друзей, опять посмотрела на Викторию, нервно кусающую губы, бросающую взгляды на телефон, лежащий возле локтя светло-русой блондинки.

— Предлагаю поиграть в монополию! — тряхнула Лера коробкой, непонятно откуда взявшейся у неё в руках.

Шумно смеясь, мы передислоцировались в гостиную, где приятно трещал камин, не какой-нибудь бутафорский, как это стало модным, а самый настоящий.

— Я буду наблюдать, — сразу отказалась играть, присев на кресло с бокалом вина.

— А я хотел предложить тебя на должность кассира, — улыбнулся Зверев, непонятным образом вернувший себе хорошее настроение.

— Нет уж. Согласна только на начальника отдела рекламы! Другие мною не рассматриваются!

— Вот в кого у тебя сын такой умный?

— Ты ещё… — Янка резко захлопнула рот, а потом быстро нашлась в словах, — … ещё подвинься! Расселся тут! Барин, блин!

Ребята стали подтрунивать друг над другом, будто между ними и не было ничего плохого: ни потерь, ни гадского ублюдочного папочки, так и не сумевшего разорвать дружбу сиротки и многомиллионного наследника, по молодости залетевших, спутавших крепкую приязнь с влюблённостью.

«Видимо, время, действительно, лечит?» — уныло посмотрев на камин, замерла, опять уткнувшись взглядом в печальную Вику, к которой присоединился хмурый Антон, как и я, отказавшийся участвовать в игре.

Парень поднял руку, желая коснуться лица девушки, по которой, видно невооружённым взглядом, сходит с ума, а Вика мотнула головой, резко поднимаясь, и попросту неслышно выходя из гостиной.

— Тох! Иди к нам! Хватит динамить друзей! Эти дамы решили нас обчистить с Ящером, как липок! — Витя чмокнул Леру в нос. в его глазах светилось счастье.

Макаров натянуто улыбнулся, но меня не смог обмануть. Для извечного весельчака и души компании, настроение у парня было более чем убитым. Я бы даже сказала: «Отпетым и захороненным!»

Ноги сами подняли меня с мягкого места и понесли следом за Ташкевич. Всегда стараясь не лезть в чужие дела, я не смогла остаться сейчас безучастной, уж очень тоскливо выглядела Вика!

Найти её у меня получилось не сразу.

Ни в столовой, ни в новенькой детской, где весело щебетали Дима с Ташей, разыгрывая спектакль из машинок и кукол, Вики не было.

Нашла еёя в мансарде, куда уж точно бы не пошла, если бы не почувствовала холодок, тянувшийся по ногам с пролёта третьего этажа.

Ташкевич сидела на подоконнике у приоткрытого окна, подтянув колени к себе, застыв в защитной позе эмбриона.

— Вика… — тихо позвала девушку, дёрнувшуюся от испуга, будто я — манья…

«Чёрт! Совсем без башки!»

— Извини, не хотела тебя пугать.

— Ничего.

Блондинка отвернулась обратно к окну, быстро размазывая слёзы по щекам, будто я не смогла разглядеть мокрых дорожек на её лице.

— Вик, я могу тебе чем-нибудь помочь? — Душещипательные разговоры не были моим"коньком", однако щемящее от жалости к чужим слезам чувство не позволяло поступить иначе.

— Нет… я… — замерев возле блондинки, молчала, давая ей возможность решить: довериться ли постороннему человеку или дальше все свои тревоги продолжать носить в душе. — Я, наверное, схожу с ума. — Вика посмотрела на меня, и по её щеке прочертила влажную дорожку ещё одна слеза. — Суд уже прошёл, а моя паранойя не проходит… Кать, я не верю, что пришибленный Сашка — мой сталкер.

— Почему? Он же признался?

— Да. Он сказал, что выпотрошил Аргона — собаку Макарова… но… я не знаю, как это объяснить! Мне кажется, что я и все вы до сих пор находимся в опасности! И… Антон… — рыдания вырвались у девушки из груди, и я обняла её, как обнимаю Димку, когда тот сильно ударится или поранится, редко позволяя себе плакать. — Мастер запретил мне встречаться с Макаровым… если Саша — это ОН, то можно успокоиться и… а я не могу! — отстранившись, девушка снова смахнула слёзы, ища совет в моём лице.

Как оказалось, советчик я — неважный.

— Тебе надо к психологу. Уверена, он поможет справиться с тревогой. Вика, ты любишь Антона?

— Если б не любила, не переживала бы о его безопасности! — огрызнулась Ташкевич, спрыгивая с подоконника на мягкий белый ковёр. — Извини, что-то я устала. Пойду домой… если будут спрашивать, я на соседнем участке… у Русика. Не хочу Лерке портить праздник.

— Хорошо, — ответила в пустоту, так как Виктория уже вышла, прикрыв за собой дверь.

Тяжесть легла в области солнечного сплетения.

«Надо поговорить с Ташей», — решила я для себя рассказать старшей сестре Вики о переживаниях её кузины. — «Просто так эту паранойю без внимания оставлять нельзя».

Потянувшись, чтобы закрыть окно, подскочила от испуга, совсем как Ташкевич недавно, когда на мою талию легли тяжёлые мужские руки.

— Котёнок, я не могу без тебя долго, — хриплым голосом прошептал Андрей, в очередной раз убеждая меня в своём вчерашнем гадком заказе.