Служба по Восстановлению Памяти. Книга третья

Маир Арлатов, 2017

Новое дело обещает щедрое вознаграждение. Придется отправиться в далекое космическое путешествие. Но проблема в том, что оно грозит гибелью одному из сотрудников СпоВП. Шарух (ему приснился сон) был уверен, что гибель грозит Эрни. А Илаис убеждена, что смерть поджидает самого Шаруха. Эрни не может этого допустить и решается пойти на крайние меры, чтобы спасти его. Друзей ждет много приключений и жестоких испытаний, а Шарух совершит главное дело своей жизни – найдет себя!

Глава 1 Бог, который создал много Эрни

Понедельник. Этот день Эрни любил больше всех остальных. Да и как не любить, если в этот день он чаще всего был свободен от разных дел. В том числе от тренерской работы в организованной им секции по самообороне. В этот день ему особенно нравилось поспать подольше. Друзья знали об этой привычке и старались по понедельникам до обеда его не беспокоить. Да только не в этот раз…

Настойчивый звонок в дверь вынудил-таки Эрни подняться с постели и практически с закрытыми глазами надеть домашний халат.

— Если только это соседи… — сердито проворчал он, решив не произносить вслух, что с ними тогда сделает.

Нисколько не заботясь о своем внешнем виде, он прошел к двери. В прихожей мимолетом глянул в зеркало — волосы торчали в разные стороны, а халат оказался надетым наизнанку. Эрни вдруг понял почему никак не мог найти от него пояс, но сердиться еще больше на этот раз уже на свою оплошность просто не было желания.

«Плевать!» — мысленно буркнул он.

Затем глянул в видеофон и замер озадаченный. Незваным гостем оказался Шарух.

— Эрни, я знаю, что ты там и думаешь: пускать меня или нет? Пожалуйста, пусти меня. У меня очень важное дело!

Шарух явно был чем-то взволнован. Он ходил перед дверью заламывая руки.

Эрни вздохнул, запахнул халат и открыл другу дверь, чему Шарух оказался несказанно рад. Сразу с порога он принес свои извинения:

— Эрни, умоляю, прости, что разбудил.

— Проехали… — сдерживая зевоту, ответил Эрни. — Что стряслось?

— Я такое увидел…

Шарух проследовал за хозяином в гостиную и, присаживаясь, вдруг начал смеяться. Эрни понял, что его рассмешило.

— Похоже поспать мне больше не удастся… Пойду переоденусь.

— Постой… ты потрясно смотришься!

— Это я из-за тебя не пойми, как оделся. Ты бы в шесть утра пришел и не такое бы увидел.

— Прости… обещаю, в следующий раз без предупреждения не приду.

— Забудь. Я скоро. Можешь пока на кухне похозяйничать.

И Эрни поспешил скрыться в спальне. Пока он приводил себя в порядок, Шарух успел включить чайник и своим критическим взглядом осмотрел содержимое холодильника. Зная, что друг может запросто забыть вовремя его заполнить, он был приятно удивлен, увидев в нем больше еды, чем рассчитывал обнаружить. Пока закипал чайник, Шарух успел приготовить несколько бутербродов. Он так торопился в гости, что позавтракать не успел. Эрни застал его жующим. Садясь за стол, произнес:

— Рассказывай, что у тебя.

— О… — протянул Шарух, — ты себе не представляешь, какой мне сегодня приснился сон!

— Что?! Только не говори, что ты пришел сюда рассказать мне свой сон.

Эрни даже рассердился, осознавая, что вполне мог оказаться прав. Он смотрел на друга не моргая. Тот вел себя как ни в чем не бывало. Прожевав очередной кусок бутерброда, прошел к вскипевшему чайнику и вернулся наполнить две чашки. Затем с улыбкой глянул на Эрни и качнул головой, поспешив пояснить:

— По-моему, отличный повод навестить друга.

— Не-ет… ты издеваешься?!

— Эрни, все очень серьезно, — Шарух сел, придав лицу серьезное выражение. — Ты послушай, что я расскажу, — и тут же раздосадовано всплеснув руками, вскочил и начал ходить по кухне. — Да, знаю, ты снам не веришь, и не хочешь слушать мой бред, но пойми, мне очень надо с тобой поделиться. Я чувствую, что неспроста мне такое приснилось. Аж до сих пор душа не на месте… Я ведь и свихнуться могу!

— Ладно, ладно, не горячись. Сядь уже. Я готов тебя выслушать, — решил смириться Эрни с его причудами.

Шарух взял себя в руки, перевел дух, и вернулся за стол. Потом добавил в свою чашку заварки, положил два кусочка сахара и сделал глоток. Эрни терпеливо ждал, внимательно наблюдая за ним.

— Прежде чем уснуть этой ночью я много думал о тебе.

— Ты же говорил, что о Фавии стал много думать. Вы поссорились?

— Нет, между нами полное взаимопонимание. Просто я давно не общался с тобой по душам, а мне это необходимо. Так вот я вдруг предположил: «А что было бы, если бы Бог создал много Эрни?» Может быть тогда мне не было бы скучно. Да и тебе я бы не слишком надоедал.

Эрни, услышав такое, не сдержал улыбки, искренне недоумевая:

— Как только тебе такое в голову прийти смогло?

— И представь… — Шарух придал голосу пугающую интонацию, — снится мне, что в мире только я и одни, куда ни глянь, Эрни. И у каждого из них своя задача. Одни Эрни работают в моем Музее, другие его посетители. Были Эрни, которые готовили еду: один, например, каждый день утку по-пекински, а другой варил кофе по утрам. Был Эрни, стригущий газоны… Сначала это было потрясающе здорово. Да, извини про подробности, но в этом мире был Эрни, который спал со мной, и был Эрни, с которым все время хотел переспать я. Если у первого все всегда получалось, то со вторым у меня ничего не получалось, — Эрни слушая его начал украдкой посмеиваться. — Но причина была не во мне, а в другом Эрни, который использовал этого, с кем я хотел переспать, в качестве наживки. Его целью было поймать меня. И едва у нас доходило до интима, как я слышал шаги преследователя, и, чтобы спастись, начинал искать где бы спрятаться. Я и под кровать залезал, и в окно выпрыгивал, и пару раз вырубал его, но снова и снова возвращался к Эрни, который был наживкой и все повторялось. Наконец, все варианты моего спасения закончилось видимо, поскольку преследователь подстрелил меня дротиком с транквилизатором. И случилось это, когда я собирался окончательно потерять голову и пуститься в полный разврат. Не скрою я успел поцеловать этого Эрни в губы, — Шарух дал время собеседнику успокоиться, а то очень уж его рассмешил своим рассказом.

— Продолжай…

— Все в порядке? Это сон. Эрни, клянусь, я никогда даже не фантазировал на твой счет. — Шарух постарался говорить убедительно и даже руку приложил к сердцу. Но не выдержав веселых глаз слушателя, воскликнул: — Да, знаю, смешно!

— Принципы и все такое… — успокаиваясь, напомнил Эрни. — Боже, как все запущено! Если у меня всякие извращения копошатся в голове — осознанно, то у тебя оказывается — еще глубже. Но можешь не переживать, если ты потеряешь над собой контроль, я смогу тебя вырубить. Ты сам меня обучал особому способу.

— Я продолжу, не возражаешь? — Эрни кивнул в ответ. — Так вот ты не представляешь, как я испугался, когда дротик вонзился мне в спину. Я вдруг понял, что меня ждет что-то ужасное, и спастись в этот раз мне не удастся. Я успел лишь оглянуться и посмотреть на Эрни, что стоял в дверях с арбалетом в руке и усмехался. Потом рухнул с кровати. Тело будто онемело. Главное все слышу, чувствую, а пошевелиться не могу. А Эрни, с которым у меня опять ничего не получилось, вдруг закричал от ужаса и спрятался под одеялом. Но это еще было не так страшно. Все самое ужасное ожидало меня впереди, — чтобы промочить горло, Шарух отпил чай. — Эрни с арбалетом хватает меня за шкирку и тащит куда-то. Сначала по коридору, потом по ступеням. Наконец, мы оказались на улице, где опять же одни Эрни повсюду: Эрни на электрическом столбе, Эрни подбирающие мусор, Эрни на велосипеде… И ни одному из них нет до меня никакого дела! Я погружаюсь во все большее отчаяние. Где-то по пути у меня потерялись туфли, изодрались носки и брюки… Наконец, мы оказались в какой-то комнате, и этот Эрни дождался появления другого Эрни, и продал ему меня за огромную сумму. А чуть позже я вдруг обнаруживаю себя в своей лаборатории, сидящим на электрическом стуле в связанном виде, а ноги в тазике с водой.

— Да, жуть… — согласился Эрни, чувствуя, как по спине забегали мурашки. Рассказ друга производил на него все большее впечатление. И ему было уже не смешно.

Шарух опять отпил немного чая и продолжил:

— Тут вижу Эрни Палача в черном кожаном облегающем костюме и маске с прорезями для глаз, скрывающей верхнюю часть лица. Он сует мне в рот кляп, надевает шлем с проводами на мою голову и к великому ужасу, включает электричество. Все происходит как наяву. Я жду, когда ужас станет невыносим, и проснусь, но все никак не просыпаюсь. В общем, он несколько раз «жарил» меня на этом стуле. Я начинаю думать, что пытка никогда не закончится. Потом ему это надоело, и он решил изменить метод. Снял с меня шлем и кляп. Я умоляю отпустить меня, а он:

— Я заплатил за тебя деньги, и ты теперь мой навеки!

Я обещал ему заплатить в десять раз больше, но он и слушать не хочет. Тут вижу, как он пододвигает ко мне стол, на котором лежат иглы разной длины и толщины, а сам садится рядом. Я догадываюсь, что он задумал. Я умолял его, плакал… Боже, ты не представляешь, в каком я был отчаянии.

— Я не делаю тебе того, чего бы ты не хотел, — произносит палач и начинает втыкать мне иглы под ногти. Не знаю, как я все это вытерпел, и не проснулся. Я в какой-то момент решил, что в действительно умер и попал в ад и поэтому никогда не проснусь.

Наконец, он закончил с иглами и притащил какое-то устройство похожее на металлическую ручку на длинном проводе. Я даже не сразу понял, что это. Лишь, когда он загнул рукав на моей правой руке и начал выжигать портрет, я понял, что это портрет Эрни. — Шарух отогнул рукав и потер руку повыше запястья, пожаловавшись: — До сих пор чувствую боль. В общем, он выжег мне портрет и на время куда-то ушел. Я сижу, рыдаю, меня всего трясет. Еще пить хочу безумно. И тут входит Эрни с разносом, на котором стоит стакан и графин с водой. Он подошел ко мне и, улыбнувшись, подносит стакан к моему рту. Я выпил все до последней капли, испытав невероятное облегчение. Потом прошу его:

— Спаси меня…

Эрни скромно так улыбается и со вздохом отвечает:

— Эрни, который должен тебя спасти еще не родился, а я лишь воду разношу…

Эта фраза оказалась последним гвоздем в мой гроб. Потрясение было выше всех моих сил, и я проснулся. Как же я обрадовался, что все случившееся было лишь сном. Но этот сон все еще не дает мне покоя. Я хочу знать, что он значит.

Эрни задумчиво проговорил:

— Да, сон действительно интересный, но я-то не умею сны разгадывать. Даже не знаю, чем могу тебе помочь.

— Хорошо хоть выслушал. Мне легче стало. Я даже счастлив, что ты такой один.

Некоторое время оба молчали, погруженные в глубокие размышления, попивая чай. Допив свой, Шарух вдруг поднялся из-за стола и требовательно произнес:

— Все, Эрни, вставай и идем.

— Куда?

— Мы должны успеть! У меня через сорок минут назначена встреча с толкователем снов, — заметив недоумение в глазах друга и его нерешительность, нетерпеливо воскликнул: — Эрни, ты должен пойти со мной! Прошу тебя…

— Толкователь снов?

— Обещаю, интимные подробности своего сна рассказывать ему не буду. Идем же…

— А без меня ты не можешь сходить?

— Эрни… — Шарух вздохнул, не находя подходящих слов, чтобы уговорить его пойти с ним.

Эрни решил утешить несчастного:

— Хорошо, идем. Толкователь снов — это даже интересно.

— Эрни… Я знал, что ты меня поймешь!

— Просто я знаю, раз ты что-то задумал — не отстанешь.

Эрни никогда особо не интересовался ни оккультными, ни эзотерическими знаниями, ни гаданиями. Он даже не подозревал о существовании в городе центра «Самопознания». Заведение снаружи выглядело непримечательным. Просто двухэтажное здание из красного кирпича с ничем не выделяющимся парадным входом. Лишь выпавший утром мокрый снежок слегка сглаживал его строгий классический стиль. Многочисленные следы, оставленные на крыльце, свидетельствовали о том, что специалисты, находящиеся внутри, пользуются большой популярностью среди городских жителей.

— Я приходил сюда несколько раз еще до знакомства с тобой, — поднимаясь по ступеням крыльца, пояснил Шарух. — Толкователь очень здорово разгадывает сны. Если не хочешь заходить, можешь подождать в коридоре.

— Да, я так и сделаю.

В приемной сидела симпатичная девушка и вела разъяснительную работу с посетителями. Шаруха и Эрни она не стала даже задерживать, выяснив куда им нужно, указала верное направление.

На стенах светлого коридора, по которому шли приятели, висели фантастические картины. Эрни невольно цеплялся за них взглядом, желая получше рассмотреть.

— Нам сюда. — Шарух привлек его внимание, и взгляд Эрни уперся в вывеску на двери «Толкователь сновидений. Арамир Сонсновский».

— У него и фамилия говорящая, — с иронией заметил вслух Эрни.

— Может все же зайдешь?

— Нет. Здесь интереснее. Иди, я подожду. Не торопись.

И Эрни отошел рассматривать ближайшую картину, изображающую что-то фантастически-космическое.

Шарух смело открыл дверь.

Его не было минут двадцать. Вышел он в удрученном состоянии. Сел на скамейку, находящуюся рядом с офисом толкователя, и опустил голову на руки. Эрни направился к нему. Присаживаясь, внимательно глядя на друга, спросил:

— Ну и что ты узнал?

Шарух поднял голову. В его глазах стояло отчаяние, что Эрни всерьез забеспокоился.

— Эрни, скажи, только честно, ты никуда не собираешься уезжать или улетать?

— Я? Ты о чем?

— Толкователь сказал мне, что ты имеешь в моей жизни очень большое значение, в чем я с ним полностью согласен. А пытки, что твой двойник мне устроил, означают, что скоро мне предстоит пережить очень неприятные события, связанные с тобой. Но это еще не самое главное. Отсутствие того Эрни, на помощь которого я рассчитывал, означает, что скоро ты исчезнешь из моей жизни. А фраза: «еще не родился», скорее всего, говорит о долгом расставании, и, возможно… смерти. И, если ты не собираешься никуда уезжать, я не хочу верить, что с тобой случится худшее.

— Шарух, я не собираюсь никуда езжать и умирать в ближайшее время тоже! Как ты можешь верить какому-то толкователю снов?

Эрни отвернулся, с трудом сдерживая свое негодование.

— Я верю ему. Он ни разу не ошибся. Это он предсказал мне покупку странного дома, в котором я сейчас живу, предупредил меня о грозящей опасности другу и мне удалось спасти Аманти от самоубийства. Этот случай я тебе рассказывал, когда он пытался застрелиться, — Шарух опять грустно вздохнул. — Эрни, я не переживу, если с тобой что-то случится. Что мне делать?

— Не накручивай себя! Если будешь думать, что со мной что-то случится, ты сам притянешь на мою голову неприятности. Успокойся и идем отсюда.

Шарух нехотя встал.

— Ты прав, я себя накручиваю, — он огляделся по сторонам. — Идем со мной, нужно кое-что проверить.

— Куда еще?

— К хирологу.

— Кто еще такой?

Шарух взял его за руку и повел за собой. Поднявшись на второй этаж, оба остановились перед дверями с табличкой «Хиролог. Ваши руки расскажут все!»

— Погоди, — Эрни попятился, — ты собираешься гадать по рукам?

— Мы только узнаем длинная ли у тебя линия жизни. Ничего в этом страшного нет, поверь мне.

— Боже… это просто глупо! Сначала толкователь снов, теперь этот. Может лучше к психологу сходить? Я им больше доверяю.

Шарух огорченно всплеснул руками, воскликнув:

— Эрни, ты разве не знаешь, что всякие там психологи для того и существуют, чтобы убедить тебя в том, что ты болен? А я совершенно здоров!

— Я в этом не уверен… — выразил сомнения Эрни. Во время разговора он продолжал пятиться и вот спиной уткнулся в стену. Проходящие мимо посетители вынудили друзей замолчать. Шарух не спускал с друга глаз, разыскивая в голове убедительные доводы, чтобы уговорить его сделать то, что он хочет. Эрни было неуютно находиться под столь пристальным вниманием. Не выдержав, он со вздохом сказал, делая шаг навстречу:

— Хорошо, хорошо, пошли к твоему хирологу.

— Эрни… — Шарух готов был обнять его на радостях. Но вовремя спохватился, вспомнив о посетителях, то и дело проходящих мимо.

В приемной офиса их встретила девушка — секретарь и сообщила:

— Сегодня принимает Мерхем Нюрри, вас устроит?

— Да, да, — поспешно согласился Шарух, передавая ей кредитную карту. — Мы ненадолго.

— Проходите сюда.

Девушка указала в сторону одной из комнат, занавешенных тяжелыми бархатными шторами синего цвета. В комнате, куда вошли приятели было уютно. Легкий полумрак навевал некую таинственность. За небольшим овальным столом, стоящим в центре комнаты, клиентов ожидал пожилой с цепким взглядом мужчина. Одет он был в серебристую мантию, а на лбу того же цвета широкая лента. Эрни заметил, что в комнате напрочь отсутствуют эзотерические атрибуты, лишь за спиной специалиста была нарисована гигантская рука с четко прорисованными на ладони линиями.

— Прошу, — пригласил хозяин комнаты, заметив в глазах вошедших посетителей нерешительность.

— Посмотрите, пожалуйста, линию жизни моего друга. Мы хотим узнать, что у него будет долгая и счастливая жизнь.

Эрни вынужден был занять кресло. Хиролог перевел на него взгляд, попросив:

— Протяните мне вашу руку, пожалуйста.

Сначала специалист внимательно, с использованием увеличительной лупы осмотрел его правую руку, потом левую. Эрни невольно начинал волноваться, ожидая, что этот человек вот-вот скажет что-то такое, после чего он очень пожалеет, что пришел сюда.

— Ну что я могу сказать… — наконец, переставая хмуриться и, положив на стол лупу, начал говорить хиролог. — Судя по линии жизни, молодой человек, вас ожидает долгая и счастливая жизнь.

— Что? Правда? — искренне усомнился Шарух.

— Да, есть только маленькое, но…

— Какое еще «но»? — встревожился Эрни.

— Все будет хорошо, если тебе удастся справиться с эмоциями и пережить неприятное событие, которое наступит довольно скоро.

— Но я ведь справлюсь?

— На этот вопрос я не могу ответить. Я уже дал подсказку. Если справишься — все будет хорошо.

— Шарух, теперь твоя очередь, — Эрни встал, уступая ему место.

— Нет, нет, — возразил Шарух и, поблагодарив хиролога за информацию, поспешил к выходу.

Уже в коридоре Эрни обратился к другу:

— Шарух, ты чего? Струсил?

— Нет, я просто больше доверяю толкователю снов, а сюда решил заглянуть, чтобы развеять свои сомнения в отношении тебя.

— Непохоже, что развеял.

— Да, озадачил меня этот хиролог. Теперь ты понимаешь, что толкователь снов был прав, утверждая, что тебе грозит опасность?

— Хиролог сказал неприятное событие. По-моему, тебе не стоит преувеличивать. Он же не сказал, что я должен умереть.

— Согласен. Возможно, я действительно преувеличиваю значение своего сна, — нехотя согласился Шарух.

Друзья молча покинули заведение и также молча долго шли по улице. Эрни, конечно, и не надеялся, что Шарух так быстро успокоится и перестанет нагнетать атмосферу.

— Чем думаешь заняться? — на всякий случай поинтересовался он.

Шарух медлил с ответом. Достигнув направления, ведущего к Музею, остановился.

— К обеду должна прийти Фавия, мы собирались посмотреть новый ужастик. Ну а вечером, как обычно, состоится увеселительное мероприятие в пыточном зале. Если бы Аманти и Бохрад не были сегодня заняты, я бы пригласил всех на душещипательную игру. Я почти ее подготовил, осталась самая малость.

— А может как раз эта игра и явится для меня неприятным событием? Ты так не думаешь?

— Я еще раз все перепроверю на всякий случай. Эрни, тебе не о чем беспокоиться. У меня осечек не бывает.

Эрни, кутаясь в курточку, поеживаясь от холода, выразил недовольство:

— Кажется, я начинаю верить, что со мной действительно может что-то нехорошее случиться. И все из-за твоего дурацкого сна!

— Эрни, прости. Хочешь, я изменю планы, и мы проведем этот день вместе?

— Еще чего! Я уж как-нибудь без охранника обойдусь. Иди, а то Фавия будет злиться. До встречи!

И махнув рукой, Эрни направился в свою сторону.

— Не отключай связь! — выкрикнул вслед Шарух.

— Будешь часто звонить — отключу!

Шарух некоторое время смотрел в спину удаляющему другу. Тревожное ощущение в душе и не думало исчезать. После посещения толкователя снов оно напротив, даже усилилось.

«А что, если он болен и не знает об этом? — неожиданно подумал Шарух. — Рак, например? Получается одно из двух: или болезнь или несчастный случай. Пусть лучше болезнь — ее хоть вовремя вылечить можно. А если несчастный случай? Все успокойся! Эрни не умрет! Такого просто не может быть! Я всего лишь себя накручиваю…»

Проводив друга взглядом, Шарух продолжил путь.

Весь день Эрни провел в своей квартире. Заняться особо было нечем и потому единственным его развлечением было смотреть фильмы.

Шарух не звонил ему, но очень хотел. Он то и дело набирал на браслете код связи, но в последний момент отказывался от намерения. Фавия давно ушла. Шарух ходил из комнаты в комнату, терзаясь беспокойством и сомнениями. Ему было невероятно одиноко в своих апартаментах, а в голову лезли страшные мысли и разнообразные пугающие предположения.

— Я должен что-то сделать! Я должен что-то сделать… — без конца повторял он одни и теже слова.

Шарух поднял руку и снова глянул на браслет. И вздрогнул, когда тот неожиданно запиликал.

— Эрни! — несказанно обрадовался Шарух. — Эрни!

— Не спишь еще?

— Уснешь тут… У тебя все в порядке?

— Да, отлично провел день. Уговорил две пиццы, посмотрел пару крутых боевиков. Звоню пожелать тебе спокойной ночи. Ты как там?

— Замечательно! Сейчас с Фавией играем в шашки, — соврал Шарух.

— На раздевание?

— Эрни… как ты можешь такое говорить? Она девушка приличная.

— Ладно, ладно, верю. Передай ей от меня привет. Пока!

— Передам. Спокойной ночи, Эрни!

Когда связь отключилась, Шарух облегченно выдохнул. Потом принялся беспокойно ходить из стороны в сторону по гостиной.

— Так, так… Идея! — вдруг осенило его. — Точно! Так и сделаю!

Следующие два дня Шарух был очень занят и старался не докучать Эрни своим вниманием и заботой. Он искренне радовался, что друг находится рядом в Музее, продолжая проводить курсы по самообороне. А когда им случалось столкнуться за легкими перекусами в столовой или на кухне в обеденное время, радовался еще больше. При этом Шарух очень внимательно наблюдал за другом, чего тот не замечал, пытаясь обнаружить признаки какого-либо заболевания. Эрни даже стало казаться, что Шарух забыл о своем сне и дурных предсказаниях. Но на самом деле он даже представить себе не мог, сколько сил требовалось Шаруху, чтобы заглушить в душе с каждым днем возрастающую тревогу. И провожая его, Шарух с трудом сдерживал стон, вызванный болью в сердце. Ему казалось, что он видит Эрни в последний раз. Что он скроется сейчас с глаз за деревьями, а утром ему сообщат о его гибели. Потом он отправится опознавать его изуродованный труп…

Уже несколько ночей Шаруха мучила бессонница. А если удавалось заснуть, что обычно случалось под утро, к нему подступали кошмары и, выжав из него все силы, вынуждали просыпаться в холодном поту, дрожа от страха. Потом он чувствовал себя слабым и апатичным до момента, пока не слышал знакомый голос друга, доносившиеся из спортивного зала, к которому он подходил крадучись. Именно такие моменты приносили ему облегчение и временное спокойствие. Они были точно вода, которую Эрни Приносящий Воду приносил ему во сне. Шарух чувствовал, что неизбежное трагическое событие приближается, и у него остается все меньше времени его предотвратить.

По четвергам у Эрни тоже был свободный день. Именно его Шарух назначил для осуществления своего грандиозного плана. И ждать до обеда, чтобы не нарушить сон друга, любящего поспать, он был не намерен

— Да слушаю, — сонно проговорил Эрни, включая связь на браслете.

— Эрни, с добрым утром!

— Не уверен, что оно доброе.

— Эрни, мне очень нужна твоя помощь.

Эрни взглянул на настенные часы, сердито хмурясь. Время едва перевалило за девять часов.

— А ты не хочешь извиниться за то, что разбудил меня в такую рань?

— Нет, — голограмма Шаруха усмехнулась, — но ты всегда можешь отомстить мне. Сегодня, например. Я жду тебя или ты хочешь, чтобы я сам пришел? Буду через двадцать минут!

— Даже не думай!

— Правда, Эрни, ты мне очень, очень нужен!

— Хорошо, приду в течении часа, устроит?

— Да, но будь очень осторожен и не нарывайся на неприятности.

— Ты все о своем… Обещаю себя беречь и избегать лобовых столкновений со встречными пешеходами.

— Все, жду!

Эрни еще несколько минут полежал в постели, борясь с остатками сновидений, настойчиво пытающихся взять его в свой сладкий плен. Затем после минуты мысленных уговоров, нашел в себе силы окончательно вернуться в реальность. После быстрого завтрака прогулка по улице, объятой сырым холодом, была очень кстати. Она взбодрила его и подняла настроение, хотелось поскорее оказаться в тепле и узнать, зачем звонил Шарух.

— Шарух, ты где? — Эрни позвонил ему на браслет, когда обнаружил, что друга в апартаментах нет.

— Я в лаборатории, спускайся сюда. Верхнюю одежду оставь там.

Эрни, выполнив рекомендации, спустился в лабораторию. Когда открыл дверь, увидел, что внутри все кардинальным образом изменилось.

— Входи, входи, — Шарух, облаченный в синий медицинский халат, поспешил ему навстречу. И указывая на шкафчик, приютившийся у входа, попросил: — Переоденься в бахилы.

Переодеваясь, Эрни услышал за спиной подозрительный щелчок, звон цепи и оглянулся. То, что он увидел, его шокировало — Шарух вешал на входную дверь навесной замок! Причем так, что ручка двери была замотана цепью.

— Ты это… зачем?

Шарух лишь улыбнулся в ответ. Убедившись, что замок надежно закрыт, показал ему ключ и, направившись к раковине, что была установлена недалеко от входа, бросил его туда. Эрни услышал металлический звук, которым сопровождалось падение ключа в сливное отверстие, и встревожился не на шутку. Он не моргая следил за каждым движением Шаруха, ожидая объяснений. Тот оглянувшись, развел руками.

— Прости, пока я не сделаю то, что задумал, мы оба останемся здесь. Садись за стол, я все тебе объясню.

— Ты обещал, что никаких экспериментов не будет, — напомнил Эрни, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Его все больше настораживало, что комнаты в лаборатории отделены полиэтиленовыми шторами, а в воздухе пахнет по-особому, точно в нем распылили какое-то вещество невольно ассоциирующееся со словом «стерильность». Еще освещение в голубоватых тонах. Эрни показалось, что он попал в больницу. А заведения подобного типа и все, что с ними связано, его всегда беспокоили. В них исчезало чувство свободы, способность самому управлять своей судьбой. Необходимость довериться незнакомым людям, открываться перед ними, признаваться в своих недомоганиях, претили его скромной натуре с детства.

— Никаких экспериментов, обещаю, — заверил Шарух.

Эрни нерешительно прошел к столу.

— Шарух, ты меня пугаешь. Помни, я готов отреагировать неадекватно.

Шарух дождался, когда друг сядет и сел сам. Он долго готовился к этому разговору. Еще до его прихода. Важно было убедить Эрни выполнить все, что Шарух считал необходимым. Ведь он задумал это для его блага.

— Эрни, я много думал о грозящих тебе возможных неприятностях и нашел способ устранить некоторые свои сомнения. У неприятности есть два возможных варианта: первый — болезнь, вторая — несчастный случай. Вот как раз первый вариант я хочу тщательно изучить в этой лаборатории.

— Как ты собираешься это сделать?

Шарух повернулся к комнатам, расположенным за его спиной.

— В каждой из этих палат находится современное оборудование, которое позволит выявить все очаги болезни, которая может вызвать смертельную для тебя опасность. Это будет обычный медицинский осмотр. Топография головного мозга, лазерная диагностика внутренних органов и прочее. Я хочу знать о тебе все!

— Тихо, тихо, Шарух, не спеши, — Эрни, посмеиваясь, отодвинулся от стола, выставив перед собой руки. — Ты же несерьезно?

— Я просто знаю, что ты бы не захотел сам добровольно пройти обследование в больнице и потому подготовил все специально для тебя здесь. Оборудование я приобрел совершенно новое и убедился в его безопасности. Никакого вредного излучения, клянусь! Эрни, просто представь, что это игра.

— Знаешь, Шарух, обычно, если кто-то что-то ищет, то он это рано или поздно находит…

— Если удастся обнаружить у тебя какое-либо заболевание, мы сможем его устранить. Или в тебе уже начала говорить смертельная болезнь, которая не хочет, чтобы ее обнаружили? И это она боится обследования, а не ты?

Эрни был шокирован словами Шаруха. Тот поставил его в тупик, вынуждая соглашаться играть по его правилам. Он смотрел на Шаруха широко открытыми, полными возмущения глазами. И не было слов, чтобы достойно возразить ему. Эрни даже изменился в лице, осознав свою беспомощность.

— Эрни, приходи скорее в себя. Уверяю, ничего страшного не происходит. Ну ты чего? Расслабься.

— Шарух, давай я лучше сам схожу в больницу и пройду все необходимые обследования. Там все же специалисты…

— Ты мне не доверяешь? — огорчился Шарух.

— Не хочу рисковать. И если, честно, я боюсь…

— Предлагаю начать и, тогда ты убедишься, что ничего страшного нет.

Шарух начал выставлять на стол пробирки и оборудование для взятия крови. Кроме этого, он положил перед собой тетрадь и начал делать какие-то записи. Закончив писать, пристально взглянул на Эрни, поинтересовавшись:

— Тебе ведь это знакомо? Готов?

— Хорошо, ты ведь не отстанешь…

Огорченно вздохнув, Эрни начал заворачивать рукав рубашки на левой руке.

— Будешь таким послушным, мы быстро все закончим и пойдем обедать.

— Шарух, ты же понимаешь, что берешь на себя ответственность за мое психическое состояние? Я впаду в депрессию, поверю в свой трагический финал, попытаюсь совершить самоубийство…

Шарух с улыбкой и вниманием выслушал его претензии.

— Я не позволю тебе отчаяться. И если ты посмотришь на ситуацию с моей стороны, то поймешь, что найти даже самую опасную болезнь лучше, чем допустить неприятности, связанные с несчастным случаем. Доверься мне.

— А если мне будет страшно, я могу воспользоваться рефлексом?

— Это нежелательно. Есть вероятность изменения результатов обследования. Наберись терпения, ради меня. Ты не представляешь, как я за тебя переживаю.

Шарух приступил к взятию крови на анализ. После этого переключил его браслет на показатели здоровья и сделал в тетради соответствующие записи. Эрни равнодушно ожидал дальнейших процедур.

— Первый этап обследования благополучно пройден, — весело сообщил Шарух, убирая со стола все кроме тетради. — Теперь начинается самое интересное! Палата № 1, прошу.

— Я точно подопытный кролик, — усмехнулся Эрни.

— Чувствуешь, как в тебе просыпается любопытство?

— Я бы не сказал, что это любопытство, скорее желание избавиться от надоедливого врача.

— Милый мой, бесценный друг, пожалуйста, дождись окончания всех процедур, и, тогда я буду в твоем полном распоряжении. Ты сполна сможешь возместить все свои неудобства.

— Какие соблазнительные перспективы… — Эрни встал и подошел к Шаруху. Глядя в его черные с грустной поволокой глаза, произнес: — Ты так переживаешь обо мне, спасибо, — Эрни, улыбнувшись, обнял его. — Я обещаю терпеливо пройти все обследования, а потом мы пойдем к психологу, хорошо? Тебе явно нужна помощь.

— Нужна, Эрни, очень нужна! Мне лишь бы убедиться, что ты здоров, а потом хоть потоп.

В первой палате Эрни ожидало обследование мозга. Шарух надел ему на голову специальный шлем, очки, включил какие-то приборы. Перед глазами стали проноситься картинки, которые должны были оказать раздражающее влияние на разные отделы головного мозга. Чувствительный аппарат фиксировал малейшие реакции и на мониторе проявлялось объемное изображение, происходящих в голове процессов.

— Долго еще? Меня уже тошнить начинает.

— Потерпи, пять минут осталось.

Потом Эрни отдыхал, сидя перед мониторами, а Шарух был занят распечатыванием результатов проведенного обследования.

— И что там?

Шарух долго рассматривал каждый рисунок, и, наконец, ответил:

— Я ничего подозрительного не вижу, но все эти данные отправлю специалистам, они перепроверят.

— Значит опухоли разные в глаза не бросаются?

— Погоди… — Шарух дождался распечатки еще одного файла. — Это предварительные результаты. Так… так… вот: наличие аномалий в активности мозга отсутствует.

— Здорово! Можешь сопроводить меня на следующее пыточное устройство.

— Да, сейчас. Только данные отправлю.

В следующей палате Эрни ожидала кушетка, окруженная медицинским оборудованием.

— Сними рубашку и ложись. Здесь мы проверим сердце.

И вскоре Эрни лежал облепленный всевозможными датчиками.

В третьей палате Шарух запер пациента в стоячем положении в металлическом шкафу, похожем на старинный рентгеновский аппарат. И несколько минут лазерные лучи проходили сквозь его тело в поисках возможных аномалий. Как и сердце, все его остальные органы оказались в порядке.

— Это устройство ничего не выявило. Прошу в следующую палату.

В четвертой палате Эрни пробыл дольше всего. Шарух водил по его телу странной штуковиной, неотрывно глядя в монитор. Эрни было щекотно. Но он старался терпеть и не смеяться, лишь иногда глубоко вздыхал.

— Кажется, ты разочарован, — нарушил он долгое молчание, внимательно наблюдая за выражением лица Шаруха. — Неужели даже камней в почках нет или песка?

— Все чисто, но более точные результаты будут вечером.

— С обследованием все? А то я бы съел чего-нибудь.

— Мы почти закончили. Остается последний этап. Вставай и одевайся.

Эрни и Шарух вернулись к столу. Шарух принялся что-то записывать.

— Это что? Ты завел на меня карту пациента?

— Да, ты против?

Эрни пожал плечами.

— Мне все равно. Но, если ты не сохранишь от посторонних то, что там написал, я тебя побью!

Шарух, улыбнувшись, кивнул. Наконец закончив, он выставил на стол стерильные ватные палочки.

— Открой рот.

— Зачем?

— Я возьму пробу ДНК. Вдруг обнаружится скрытая аномалия или предрасположенность к болезням.

— По-моему, ты и так в курсе всех моих аномалий.

— Уверен, что всех?

Эрни уже приходилось проходить такую процедуру. Ничего сложного не было, лишь оставалось неприятное чувство после того, как ватная палочка касалась нёба. Эрни долго пристально смотрел на Шаруха, втайне надеясь, что он невсерьез собирается взять пробу ДНК. А Шарух терпеливо ждал его решения.

— Только пообещай, что скажешь мне обо всех аномалиях, которые будут обнаружены.

— Зачем мне что-то скрывать?

— Нет, ты пообещай!

— Хорошо, обещаю. Все результаты будут в этой карте, — Шарух похлопал по тетради. — В том числе и по ДНК со всеми расшифровками. Я буду хранить ее в недосягаемом для посторонних глаз месте и предъявлять тебе по первому требованию.

— Я ведь тебе верю, Шарух, не злоупотребляй этим.

Помедлив, Эрни открыл рот и позволил другу провести необходимую ему процедуру. Закончив водить палочкой в его рту, Шарух поместил ее в пробирку и убрал в сейф.

Эрни, наблюдая за его действиями, выполняемые с серьезным выражением лица при полной концентрации на работе, решил шуткой разрядить тягостную атмосферу.

— Надеюсь, тебе семенной материал не нужен для того, чтобы наштамповать моих клонов, если со мной действительно что-то произойдет?

Шарух с интересом посмотрел на приятеля, потом порывшись в шкафчике стола вынул небольшой пластиковый стаканчик с крышкой и толстый журнал с полуобнаженными красотками на глянцевой обложке.

— Хорошо, что ты сам завел об этом разговор. Мне было как-то неудобно. Выбирай любую палату.

Сказав так, Шарух продолжил делать в тетради записи.

А Эрни был в шоке. Он смотрел то на предметы, лежащие перед ним, то на Шаруха, не зная, как реагировать на его слова. Лишь, когда в душе стало рождаться возмущение, шок начал проходить. Шаруху тоже было интересно, как его друг отреагирует на необычную просьбу, но он старательно делал вид, что навязанная ему процедура не стоит его внимания. Будто в этом нет ничего из ряда вон выходящего.

Для принятия решения Эрни понадобилась пара минут. Наконец, он встал, взял со стола предметы и направился в первую палату. Шарух медленно повернул голову, провожая его пристальным взглядом.

Не прошло и минуты, как Эрни вышел из палаты, держа под мышкой журнал, а в руке стаканчик. Ничего не объясняя, он перешел в соседнюю палату, но вскоре вышел оттуда и скрылся в третьей. Шарух терялся в догадках, недоумевая по поводу его странного поведения. Но и в третьей палате Эрни что-то не понравилось, и он из нее вскоре вышел. Натолкнувшись на вопросительный взгляд Шаруха, поспешил пояснить:

— В них зеркала нет, а я без него не могу. Мне нужно на себя смотреть. Тут ведь было, кажется? — Эрни указал на четвертую палату.

Шарух молча качнул головой.

Вскоре из палаты донесся радостный возглас:

— Вот оно! То, что надо!

Эрни отсутствовал неменьше десяти минут. К этому времени Шарух успел закончить со всеми записями в карте пациента и в ожидании его возвращения играл ручкой, пропуская ее между пальцев.

Наконец, полиэтиленовая штора, скрывающая вход в четвертую палату, зашевелилась, и Эрни вышел. Шарух не спускал с него изучающих глаз.

— Все в порядке?

— Да, отлично!

Эрни поставил на стол стаканчик, наполненный на четверть белым веществом, и, кладя рядом журнал, весело добавил:

— Журнал-супер! Особенно говорящие голограммные красотки. Кстати, тут есть статья интересная про извращенцев — тебе надо ее обязательно почитать.

Эрни сел за стол, с невозмутимым видом посмотрев на приятеля. Шарух выглядел задумчивым. Выслушав друга, он взял стаканчик, поднял его на уровень глаз, и принялся рассматривать сквозь матовые стенки его содержимое. Потом открыл крышку и поднес к носу.

— Фу-у… Шарух, что ты делаешь? — презрительно скривился Эрни, отводя взгляд.

Шарух сунул в стаканчик два пальца: указательный и средний и почерпнув содержимое, поднял его над стаканом внимательно рассматривая.

— Судя по запаху ментола, Эрни здесь… большой ноль. Из чего сделал?

— Гель, тальк и какая-то жидкость из третьей палаты, — скрывая улыбку, проговорил Эрни. — А ты думал, я с радостью буду выполнять твои прихоти? У меня между прочем тоже принципы имеются!

— А я, вообще-то, надеялся на чудо. Но чуда не произошло…

Вздохнув, Шарух взял со стола салфетку и вытер пальцы. Затем бросил ее, а также стаканчик с крышкой в мусорное ведро, находившееся под столом. А журнал вернул в шкафчик.

Эрни заметил, что Шарух не слишком-то огорчился его поступком.

— Хотел бы я знать, как Аманти и Бохрад отреагировали бы на такую процедуру, — произнес Эрни насмешливо.

— С Аманти все просто: он сначала, как и ты смотрел бы на меня во все глаза, пребывая в шоке, а потом преодолев неловкость и стыд сделал все, что требуется.

— Уверен?

— У него жизненный принцип такой: «Надо — значит надо!».

— И ты бы подверг его такому унижению?

— Не рискнул бы. С ним потом хлопот не оберешься, начал бы избегать меня, обижаться.

— А Бохрад как бы себя повел?

— Я с ним о такой просьбе даже не заикался бы.

Приятели засмеялись, позволив в волю порезвиться своему воображению.

— Надеюсь, ты закончил издеваться надо мной, и я свободен? — спросил Эрни. — Доставай второй ключ и выпускай меня.

В ответ Шарух снова начал смеяться.

— Ну, правда, Шарух, мне несмешно.

— Ключ единственный и он в раковине.

— И чего ты от меня ждешь? — Эрни начал сердиться.

— Хочу увидеть отчаяние в твоих глазах, панику, услышать истерические угрозы… — Шарух явно насмехался над ним.

— Все шутишь… Если бы ты все это хотел увидеть, то не находился бы здесь.

— Но ключ действительно один и он в раковине, — повторил свои слова Шарух. Встав, он направился к ней. — Идем, убедишься.

Эрни нехотя последовал за ним.

— Я и так верю и что?

— Расслабься, Эрни, это трюк, — Шарух, посмеиваясь, присел под раковиной, вывернул слив и вынул оттуда ключ. — Не смотри так презрительно. Этой раковиной я не пользуюсь — она муляж. И вода не течет, можешь проверить.

— И зачем ты это провернул?

— Хотел загнать тебя в ловушку и вынудить смириться с участью. Ты отлично справился со своей ролью!

— Так я не понял, обследование было настоящее, или ты просто развлекался?

— Как раз развлечь я планировал тебя, а обследование было самое, что ни есть, настоящее. Как тебе развлечение?

Шарух подошел к двери и начал открывать замок.

— Развлечение так себе. Вот, если бы ты связал меня и засунул в барокамеру, я испытал бы больше волнительных эмоций.

— Их уже не выпускают, а старые экземпляры небезопасны. Со связыванием мы можем повторить как-нибудь, — Шарух улыбнулся и открыл перед другом дверь. Сам он задержался чтобы снять медицинский халат.

Эрни не спешил отправиться в столовую. Он остановился в комнате отдыха, ожидая друга.

— Чего ты еще тут? — поинтересовался Шарух, приблизившись.

— Твои часы, похоже, спешат.

Стрелки на настенных часах показывали полвторого.

— Нет, не спешат.

— Что? Ты издевался надо мной больше трех часов?

Эрни взглянул на Шаруха недоверчиво.

— Но тебе, похоже, понравилось, раз ты не заметил сколько прошло времени. И ты так спешил на свободу, что кое-что забыл…

— Что именно?

Шарух протянул ему туфли. Эрни глянул на ноги, обутые в бахилы, и растерянно улыбнулся.

— Догоняй, а то обед остывает, — отдавая ему обувь, произнес Шарух, и направился к своим апартаментам.

— Да он итак уже остыл.

— Его принесли двадцать минут назад.

— Что? Правда? То есть ты знал, что мы так долго задержимся?

— Подозревал об этом, но мы освободились гораздо раньше, чем я рассчитывал.

Эрни не стал переодеваться. Он догнал Шаруха и на его вопросительный взгляд ответил:

— Буду так ходить. Мне нравится!

— Как хочешь. Ты на меня сильно сердишься за случившееся?

— Нисколько, если только ты не планируешь не пустить меня в столовую. А что?

— Хочу предложить тебе остаться у меня ночевать.

— К тебе Фавия должна прийти. Я буду лишний.

— Нет, сегодня у нее встреча с друзьями. Мы уговорим Бохрада и Аманти прийти и проведем свою вечеринку. Как тебе мой план?

Эрни ненадолго задумался над его предложением. У дверей остановился.

— Я не против. Давно вместе не собирались.

За обедом друзья разделили, кто кого будет заманивать на вечеринку к Шаруху. Эрни достался Бохрад. Хотя Эрни пытался уверить, что он уговорит Аманти со сто процентной вероятностью.

— Аманти и я уговорю, ты Бохрада уломай. Эта задачка мне не по зубам, поэтому я надеюсь на тебя.

Сразу после обеда они и приступили к выполнению задуманного.

Но Бохрада уговорить не удалось. Он сослался на то, что ожидает важную информацию по работе и, возможно, вечером сообщит о новом деле. Эрни не был особо разочарован своей неудачей. Не повезло и Шаруху. Браслет Аманти не отвечал, сообщая, что абонент находится вне зоны доступа.

— Наверно у МВ, — с огорчением в голосе, догадывался Шарух.

— Ты же не боишься остаться со мной наедине? — вкрадчиво поинтересовался Эрни.

— Я? Боюсь?!

Шарух удивленно остановился посреди гостиной и пристально уставился на приятеля, который сидел на диване, с хитрым блеском в глазах наблюдая за ним.

— Ты же помнишь, о чем мы говорили в твоей лаборатории?

— Ты о психологе?

— О нем. Я не шутил. Понимаю, тебе не нравится такая идея, но я тоже за тебя переживаю и хочу помочь. Тебе надо избавиться от навязчивых мыслей о моей смерти.

— Мне как-то все равно, — признался Шарух, присаживаясь рядом. — Пока ты рядом, я уверен, что с тобой ничего не случится. Так что пусть хоть десять психологов роются в моей голове.

— Обещаю, я буду рядом. Кстати, в этот раз мы не пойдем к настоящим психологам. Твоим «душекопателем» буду я. Как тебе такое предложение?

Шарух расплылся в счастливой улыбке.

— Эрни, я весь твой! Когда начнем?

— Ты иди к себе. Выбирай смирительную рубашку, а я подумаю над коварными вопросами. В твоем распоряжении полчаса. Жду тебя в «комнате страха». Да, еще противорвотные капсулы прими.

— Зачем это?

— Вдруг мои вопросы покажутся неприятными для твоего желудка.

— Умеешь ты заинтриговать… — усмехнулся Шарух, задумчиво проводя рукой по волосам. — Капсулы точно нужны или это шутка?

— Точно, не сомневайся.

Пока Шарух отсутствовал, Эрни подготовил одну из сцен «Комнаты страха». Первоначально сцена демонстрировала космическую лабораторию, в которой муляжи инопланетян проводили вскрытие человека — симпатичной девушки. Множество разных проводков были вставлены в ее тело и по ним текли разноцветные жидкости и кровь. Сцена была освещена красными неоновыми огнями и выглядела мрачно, невольно вызывая у зрителей желание посшибать головы этим космическим уродам, а при ближайшем рассмотрении пострадавшей и ее вскрытой грудной клетки, с продолжавшим стучать сердцем — желание избавиться от содержимого желудка и даже радость, что это всего лишь кукла.

Чтобы сюжет сцены не отвлекал от задуманного сценария, Эрни накрыл несчастную жертву, найденной в соседней сцене белой простыней, а инопланетян переместил к дальней стене и закрыл передвижной ширмой. Затем он принес на сцену раскладное кресло для будущего пациента, а также кресло для себя, установив его на некотором расстоянии от первого. Переключил освещение на более спокойный, умиротворяющий тон.

— Эрни, ты где? — услышал он голос Шаруха и вышел его встречать.

Белая рубашка с длинными до пола рукавами и ползущими по нему узкими завязками, вызвала на его губах веселую улыбку.

— Как тебе одежка? — полюбопытствовал Эрни.

— Супер! Ты готов?

— Да, заходи.

Шарух остановился посреди комнаты, осматриваясь. Ничего пугающего на глаза не попадалось.

— Здесь ты будешь сидеть, но прежде я тебя свяжу, ты же не против?

— Действуй! Сгораю от нетерпения узнать, какие вопросы ты мне будешь задавать.

Эрни обмотал его тело рукавами смирительной рубашки, накрепко завязав на спине.

— Когда-нибудь из смирительной рубашки приходилось выбираться?

— Прежде никогда.

— Попробуй.

Шарух несколько минут безуспешно пытался освободиться, но не смог даже руку из рукава вытащить.

— Я беспомощен как младенец, — заверил он.

— Теперь садись, — Эрни дождался, когда друг выполнит его просьбу, и приподнял у кресла платформу для ног, сделав так, чтобы пациент оказался в полулежачем положении. Затем зафиксировал его ноги специальными ремнями.

— Удобно?

— Да самое то.

Закончив, Эрни внимательно посмотрел на приятеля, оценивая проделанную работу.

— Лекарство принял?

— Да.

— Замечательно! Итак, приступим… Шарух, есть ли у тебя просьбы или вопросы, на которые ты не хотел бы отвечать?

— Рассчитываешь использовать мою откровенность против меня?

— Это было бы интересно.

— Есть один вопрос…

— Внимательно слушаю, — Эрни направился к своему креслу, собираясь удобно устроиться на нем, чтобы приступить к душещипательному допросу.

— Ты свое кресло откуда принес?

— Странный вопрос…

— Не садись на него.

— Почему это?

Но Эрни уже сел, с удивлением посмотрев на пациента. В глазах Шаруха появилось беспокойство.

— Встань скорее! Эрни, делай, что говорю!

— С чего вдруг?

— Это ловушка!

Эрни, мгновенно оценив уровень опасности, рванулся вперед, собираясь покинуть кресло, но он инстинктивно схватился руками за подлокотники и сработал потайной механизм. Руки и ноги его тут же были обхвачены металлическими обручами.

— Эрни! — отчаянно выкрикнул Шарух.

Дернувшись пару раз, Эрни затих. Нужно было успокоиться. Он расслабился, откинувшись на спинку кресла, за что тут же его грудная клетка и плечи оказались обхвачены обручем. Эрни вопросительно посмотрел на Шаруха.

— Ты понимаешь, что нас никто не освободит?

— Эрни, я же тебя предупреждал… Но ты не паникуй. Завтра нас точно освободят. Как ты?

— Я бы не сказал, что мне этот сюрприз нравится. Пошевелиться не могу. Даже все вопросы к тебе вылетели. Шарух, я бы не хотел сидеть тут до завтра. Сделай что-нибудь!

— А что я могу? У меня тоже нет ни единого шанса освободиться. Но тебе разве не нравится мысль, провести со мной наедине очень много времени? Мы такое сможем узнать друг о друге…

Шарух весело улыбнулся, увидев в сложившемся положении положительный момент. Но Эрни его оптимизм явно не разделял.

— Смешно тебе… Не боишься, что после этого приключения мы можем возненавидеть друг друга?

— Возможно. В таком случае твоя задумка исцелить меня от навязчивых мыслей о твоей смерти, осуществиться. Расслабься, Эрни, все не так уж плохо.

Примерно часа два приятели переговаривались между собой. Эрни даже выудил некоторую информацию у Шаруха о его счастливом детстве с родителями. И оба смеялись над его шалостями и шутками, которые он устраивал соседям. И сам Эрни немного рассказал о себе, своем отце. Неудобное положение, в котором он случайно оказался, уже не казалось таким уж неприятным. Шарух знал, как поднять настроение своему другу. На помощь пришли его любимые анекдоты.

— Парикмахер спрашивает у клиента: «Пробор косой будем делать?»

Клиент отвечает: «Нет, уж давайте машинкой!»

Эрни расхохотался, но внезапно замолк, настороженно прислушавшись.

— Ты чего?

— Шаги слышу… Эй, кто-нибудь помогите нам!

— И я слышу! — Шарух обрадовался. — Эрни, мы спасены! Эй, идите сюда, скорее! Нам нужна помощь!

— Может это Бохрад или Аманти? — с надеждой предположил пленник «хитрого» кресла.

Между тем шаги идущего приближались. Сомнений не оставалось, их зов о помощи был услышан. И вот перед сценой появился человек.

— Гиберт? — несказанно удивился Шарух.

— Что я вижу… — Гиберт поднялся на сцену, окинув присутствующих насмешливым взглядом.

— Освободи нас, — жалобно попросил Эрни.

— Развлекаетесь?

— Собирались, но я угодил в ловушку. Мы тут уже давно сидим.

Гиберт начал обходить кресло Эрни с интересом осматривая хитроумное изобретение.

— Освободи сначала меня, — посоветовал Шарух. — Я знаю, как оно работает.

— Не спешите, голубчики. Ваша беспомощность рождает у меня желание воспользоваться своим положением. К тому же никто не знает, что я здесь…

Шарух и Эрни взволнованно переглянулись.

— О чем ты? — с тревогой в голосе спросил Эрни. — Гиб, ты меня пугаешь…

— Ты, вообще, чего пришел? — полюбопытствовал Шарух.

— Хотел с тобой поговорить, но это уже неважно, — Гиберт подошел ко второму пленнику и начал медленно обходить его. Шарух не спускал с гостя глаз.

— Мы вроде бы все давно утрясли…

— Расслабьтесь пока. Я схожу переоденусь. Не хочу заляпать кровью свою одежду.

Пленники опять недоумевая переглянулись.

Дождавшись, когда Гиберт уйдет, и шаги его затихнут в конце коридора, Эрни вопросительно проговорил:

— Он ведь шутит?

— Конечно шутит! Хотя про «заляпать кровью» прозвучало пугающе.

— Кажется, уровень адреналина у меня подскочил сразу на двадцать процентов.

— Я знаю Гиберта, он не причинит нам вреда, уверяю, — сказал Шарух и на всякий случай начал пытаться выбраться из смирительной рубашки. Даже вспотел от усилий.

Вскоре вернулся Гиберт. Одет он был в полиэтиленовый прозрачный плащ и высокие черные резиновые сапоги.

— Шикарно выглядишь, — веселым голосом оценил Шарух. — У меня не было такого костюма. Обязательно приобрету.

— Даже не знаю с кого из вас начать…

Неожиданно Эрни заметил в его руке нож с выкидным тонким лезвием, которым он начал поигрывать: то складывал, то выкидывал лезвие наружу. Эрни стал понимать, что Гиберт не шутит.

— Гиб, Гиберт, успокойся, ты чего? Не надо нас так пугать. Мы же друзья!

— Друзья? — усмехнулся Гиберт, направившись к нему. — Эрни, ты сильно заблуждаешься в своих выводах.

— Эй, ты чего? — выкрикнул Шарух, заподозрив неладное.

Гиберт остановился, холодно взглянув на него.

— Шарух, я решил оставить тебя на десерт. Нам предстоит много, о чем поговорить.

— Не-ет, ты шутишь… Ты не будешь ему вредить. Гиберт, ну хватит. Правда, это уже несмешно!

— А кто сказал, что я хочу, чтобы было смешно? Эрни, — Гиберт перевел на него взгляд, — как ты хочешь умереть: быстро или помучиться?

— Я, вообще, умирать не хочу.

— Раз не хочешь сам решать, я сделаю это за тебя, согласен?

— Стой, стой! Ты это серьезно?

Эрни не в шутку испугался, когда Гиберт встал за его спиной, и, подставив к горлу нож, вкрадчиво поинтересовался:

— Ты еще сомневаешься?

— Тогда чего тянешь?

— Нет, вы чего? — выкрикнул в отчаянии Шарух. — Хватит, Гиберт!!!

Гиберт не обратил на второго пленника никакого внимания.

— Я вдруг понял, что быстрая смерть — это слишком просто. В конце концов, такое событие случается один раз в жизни. Это должно быть особо запоминающее зрелище.

Эрни судорожно вздохнул, спросив:

— Будешь меня мучить?

— Да, — палач злорадно улыбнулся, отводя нож в сторону. Его взгляд привлек потайной механизм, удерживающий тело Эрни в неподвижном состоянии. Он отыскал пружинное устройство и начал его медленно скручивать. Металлический обруч еще сильнее сдавил грудь и плечи пленника. Эрни напрягся, затаив дыхание. Он старался не смотреть на Шаруха, опасаясь выдать свой страх, и увидеть обреченность в его глазах.

— Гиберт, остановись! Что ты делаешь? Прошу, остановись!

Шарухом все больше овладевало отчаяние и ощущение собственного бессилия.

— Эрни, ты понимаешь, что, начав с тебя, я проявляю милосердие? — Гиберт пристально взглянул в глаза пленника.

— Ты… это… называешь милосердием? — прерывающимся голосом возмущенно произнес Эрни.

— Если я продолжу, ты умрешь достаточно быстро. Сломанные ребра вонзятся в легкие и сердце, и все будет кончено. А твоему другу придется еще сложнее — он будет наблюдать твою смерть. Понимаешь, о чем я?

— Не делай этого, умоляю… Зачем тебе так жестоко с нами поступать? — только слова Шаруха остались без внимания. Он решил попытаться отвлечь внимание палача на себя. — Гиберт, посмотри на меня!

— Решил меня загипнотизировать? — не глядя в его сторону, спросил Гиберт.

— Не убивай его! Я все тебе отдам, только не убивай! Я все для тебя сделаю, клянусь! Пожалуйста…

Гиберт оглянулся, пронзив Шаруха ледяным холодом серых глаз. Шарух побледнел, осознав, что не в силах помочь другу. Его неожиданно пробрала нервная дрожь и озноб.

— Все что мне надо я и так возьму. Сейчас я хочу взять ваши жизни. У меня давно не было практики, а тут такой удачный случай. Эрни, ничего личного…

Гиберт опять начал крутить механизм.

— Эрни, тебе же больно, почему не кричишь? Не сдерживайся, здесь все свои…

Шарух в отчаянии сорвался на крик.

— Ги-и-ибе-рт, остановись!!!

Наконец, Гиберт не выдержал.

— Да чего ты-то орешь? Оглохнуть можно!

Он вытащил из кармана рулон липкой ленты и, оторвав кусок, направился к нему.

— Не надо, Гиберт, остановись, прошу. Ты не должен этого делать!

— Ты меня достал… — злобно прошипел Гиберт и, несмотря на сопротивление, залепил Шаруху рот, затем похлопав легонько по щеке, произнес тихим, спокойным голосом:

— Успокойся, скоро я займусь тобой.

Шаруху осталась только возможность дергаться, мычать и стонать.

Гиберт снова вернулся к Эрни.

— Не… мучай… меня… — с большим трудом проговорил Эрни. Ему все труднее было дышать и смотреть на своего мучителя. К глазам подступили слезы. Только у Гиберта он не нашел ни капли сочувствия.

— Придется потерпеть еще немного. Ты знаешь, что все мученики попадают в рай? Скоро ты сам в этом убедишься.

Гиберт вновь приступил к пытке. Эрни закричал от невыносимой боли, начал дергаться и биться головой о спинку кресла. Шарух с ужасом увидел, как из его рта пошла кровь. И ужас этот рос с каждой секундой.

— Чувствуешь, как ребра все глубже проникают в легкие? — вопросительно прошептал на ухо жертве Гиберт. — Хочешь я прекращу твои страдания?

Эрни, задыхаясь, с трудом приоткрыл глаза и, выплюнув кровь, скопившуюся во рту, отчаянно мотнул головой.

— Я сделаю это специально для тебя. Ты мне всегда нравился.

Гиберт поднял за волосы его голову и резко полоснул ножом по шее. Кровь брызнула фонтаном, окропив все вокруг. Послышались предсмертные хрипы, и тело Эрни забилось в агонии.

После этого с окровавленным ножом в руке Гиберт направился к следующей жертве. Вытерев нож о его рубашку, он произнес:

— Для начала мы кое-что обсудим… Чувствуешь запах крови? Тебе это должно нравиться.

Шарух все это время не сводил глаз с убитого друга. А когда, повинуясь голосу палача, перевел взгляд на кровавые следы, оставленные ножом, почувствовал смешанное с ужасом отвращение и подступившую к горлу тошноту. Но принятое лекарство быстро заглушило рвотный позыв. Шарух медленно поднял глаза на убийцу друга и, не в силах принять случившееся, лишился сознания.

==\\==

Сознание возвращалось к Шаруху тяжело. Голову захлестнули мысли о гибели друга и собственной ничтожности.

— Эрни, Эрни…

Свой голос показался незнакомым. Превозмогая отчаяние, Шарух заставил себя открыть глаза. Он обнаружил себя лежащим под одеялом на диване в комнате отдыха. Смирительной рубашки на нем не было, а обувь ожидала своего часа на полу. Шарух опустил ноги и сел, с мучительным стоном сжав голову руками. Воспоминания нахлынули с новой силой.

Неожиданно послышались шаги. Кто-то спускался по лестнице из его апартаментов. Шарух поднял голову, напряженно ожидая появления посетителя. Почему-то увидев его, он не удивился, вообще, в душе ничто не дрогнуло, словно души в нем не оказалось. Пустота. Шарух не сводил с посетителя глаз.

— Ты очнулся! — обрадовано воскликнул Эрни.

В одной его руке находился стакан, а под мышкой одежда Шаруха, а сам он был облачен в домашний халат.

— Эрни, прости, я не смог ничего сделать. Я просто не смог… Я хотел, спасти тебя, но не смог. Не смог!

Шарух заплакав, опять в отчаянии схватился за голову.

Эрни остановился напротив, сочувственно глядя на друга. Затем присел рядом, дожидаясь, когда он немного успокоится.

Шарух покосился на стакан в его руке, проговорив:

— Эрни, приносящий воду…

— Да, да, совершенно верно. Пей.

Шарух взял протянутый ему стакан и выпил на одном дыхании.

— Что теперь будет?

Эрни встал, поставил стакан на столик и, дотронувшись до его плеча, сказал тихим спокойным, но требовательным голосом:

— Теперь ты ляжешь спать. Ложись, — Шарух не стал сопротивляться. Он и, правда, очень хотел спать. — Ты же хочешь, чтобы Эрни был жив, а все, что случилось оказалось лишь игрой?

— Хочу… но он убил его, как мне теперь жить? Я не смогу жить…

— Тихо, тихо, все будет хорошо, — поглаживая друга по волосам, успокаивал Эрни. — Он убил Эрни понарошку, это всего лишь игра. Ты проснешься через час и увидишь живого Эрни.

— Эрни, прости меня… Я не смог…

— Никто бы не смог. Тебе не надо себя винить. Засыпай…

Шарух уткнулся лицом в подушку, шмыгнул носом и вскоре заснул.

Эрни накрыл друга одеялом и покинул комнату.

В апартаментах его появления ожидал Гиберт. Он со скучающим видом тасовал карты.

— Как он?

— Плохо. Решил, что я призрак. Сейчас спит.

— Кстати, стиралка уже отключилась.

— Хорошо, сейчас одежду развешу, и мы продолжим играть.

==\\==

Через час Шарух проснулся. На этот раз его сознание было четким и воспринимало реальность вполне адекватно. Он сел, осматриваясь. Затем неспешно надел рубашку, но даже одевшись, продолжал чувствовать, что тело пробирает озноб. Шарух укутался в одеяло и принялся вспоминать случившееся. Сон, виденный совсем недавно, где Эрни старался убедить, что он не погиб, и все, что случилось, было лишь игрой, родил сильное желание самому во всем лично убедиться. Пошатываясь, он встал, надел туфли и, продолжая кутаться в одеяло, направился в комнату страха. Чем ближе подходил к сцене, где случились ужасные события, тем сильнее начинало биться сердце. Он боялся увидеть там труп зверски замученного друга. Наконец, Шарух ступил на порог сцены и облегченно выдохнул. Только лужа крови на полу и на кресле напоминала о случившемся. Шарух осторожно приблизился к креслу и дрожащей рукой дотронулся до кровавой жидкости, оставленной на подлокотнике. Затем поднес палец к глазам, тщательно рассматривая, потом понюхал…

— Это… не кровь! — открытие вызвало в душе противоречивые чувства. — Это и, правда, была игра? Пожалуйста, боже, пусть это все окажется игрой, пусть Эрни будет жив, прошу тебя…

Шарух поспешно покинул сцену «Комнаты страха». Далее его путь лежал в свои апартаменты. Сразу пройдя в гостиную, он замер, потрясенный увиденным. Взгляд его остановился на Гиберте, и в душе тут же вспыхнула ярость. Даже дыхание участилось.

Эрни и Гиберт тем временем мирно играли в карты. Эрни первым заметил появление Шаруха и, вскочив, бросился навстречу. Шарух выглядел так, словно хотел наброситься на Гиберта и убить его. В его черных глазах горела лютая ненависть.

— Шарух, все в порядке, уверяю, — крепко обняв его, произнес он. — Это была игра. Я жив. Гиберт не причем. Это я все придумал. Если хочешь побить Гиберта, побей меня. Успокойся, прошу…

Шарух с трудом погасил вспышку ярости, пристально посмотрев на Эрни.

— Эрни…

Эрни смотрел на друга улыбаясь и показал ему руку с одним загнутым пальцем, поинтересовавшись:

— Сколько пальцев видишь?

— Четыре.

— Как себя чувствуешь?

— Не знаю.

Шарух сделал несколько шагов к дивану и сел, обхватив голову. Все это время Гиберт не сводил с него глаз, а его руки продолжали тасовать карты.

— Почему так холодно? — тихо спросил Шарух, поежившись.

Эрни сел рядом и поправил на нем одеяло.

— Ты просто потратил много психических сил. Извини, я был слишком жесток. Надо было найти другой способ избавить тебя от навязчивых мыслей.

Шарух, вздохнув, снова посмотрел на Эрни.

— Думаешь, ты избежал смерти?

— Разве я не пережил ужасное событие, о котором говорил твой толкователь снов? Все закончилось, Шарух.

— Я… поверил. Хочу задушить Гиберта.

Гиберт, улыбнувшись, опустил глаза.

— Считай, что я отомстил за то, как ты обошелся со мной на первом испытании.

— Я же едва не свихнулся. Как вы могли так со мной поступить? Это слишком, правда. Эта игра превзошла даже «Нападение маньяка» и «Захоронение заживо».

Эрни снова обнял его, извиняясь:

— Прости…

— Тебе всегда удавалось потрясти меня до глубины души.

— Ты не сердишься на Гиберта? Он просто убедительно сыграл свою роль.

— Я еще не совсем очухался.

Гиберт тоже решил принять участие в приведении Шаруха в чувство. Он отложил карты и подошел к нему, молча протянув руку. Шарух взглянул на него с подозрением.

— Мир? Эрни жив, тебе нет повода точить на меня зуб.

— Гиберт, я пожму твою руку, если ты согласишься позировать Аманти для портрета, который будет висеть на этой стене.

Друзья бросили взгляд на четыре висящих портрета. Висел даже портрет Аманти, который написал один из местных художников.

— Зачем тебе мой портрет?

— Прихоть у меня такая! Я принимаю тебя в наш неофициальный клуб «Любителей острых ощущений». Так изобразить убийцу и убийство — меня до сих пор трясет. Кстати, я и умереть мог от горя.

— Согласен, — Гиберт улыбнулся. — Неуверен был, что ты воспримешь все всерьез.

Они пожали друг другу руки, и в последний момент Гиберт сделал то, чего Шарух никак не ожидал. Он сдавил ноготь на его указательном пальце, приведя в действие условный рефлекс. Шарух только открыл рот от неожиданности и широко распахнул глаза. Потом откинулся на спинку дивана и отключился.

— Что это с ним? — забеспокоился Гиберт.

— Стресс оказался слишком сильным. Похоже, он еще нескоро придет в себя.

— Тогда мне совсем не хочется приобретать рефлекторную точку. Я пока не готов так рисковать.

Бессознательное состояние Шаруха продлилось несколько минут. Очнувшись, он ощутил себя в приподнятом настроении. Приятели терпеливо ожидали его возвращения.

— Ты вырубился, — уведомил Эрни.

— Понял уже… Эрни, значит, ты посвятил Гиберта в нашу тайну?

Шарух взглянул на друга, сердито нахмурившись.

— Только не злись. Гиберт теперь член клуба, он должен знать наши секреты.

— Но ты рассказал о рефлексе раньше, чем я его принял в клуб.

— Да так, но я принял его в клуб раньше твоего решения. То есть тогда, когда позвонил ему сегодня и попросил сыграть моего убийцу.

— Ну ты бы хоть предупредил меня…

— Не было времени, — Эрни улыбался, наблюдая, как суровое выражение лица друга меняется в лучшую сторону.

Шарух обратил внимание на виновника его хорошего настроения.

— Гиберт, без моего согласия ты не имеешь права использовать мою рефлекторную точку.

— В курсе, кроме случаев крайней необходимости. По-моему, я не ошибся с крайней необходимостью.

— Мерзавец! — насмешливо вспылил Шарух. — Ты сегодня остаешься у меня ночевать, и не возражай, а то я рассержусь и привяжу тебя к кровати!

Тут вмешался Эрни:

— Шарух, к чему такие крайности? Я уже уговорил Гиберта остаться ночевать.

— Даже так? Тогда решим вопрос с его рефлекторной точкой.

— Шарух, не надо меня пугать, — возмутился Гиберт. — Иначе я уйду.

— Что? Ты струсил?

— Я просто не готов к такому экстриму.

— Гиберт, я не собираюсь ждать, когда ты созреешь для этого. Я жажду получить моральное возмещение за перенесенные страдания. Можешь возмущаться, сопротивляться, но все уже решено! Если будем выяснять кто сильнее на кулаках, я не против.

— Даже не думайте! — воскликнул Эрни, одарив приятелей сердитым взглядом. — А то я вам обоим мозги вправлю — век помнить будете! Лучше идемте ужинать. Шарух, тебе это точно только на пользу будет.

Шарух бросил на часы беглый взгляд.

— Полседьмого… С ужином слегка запоздали.

— Его полчаса назад принесли. Я заказал на троих.

— Все предусмотрел?

— Старался.

— Я, и правда, жутко проголодался, идем. Гиберт, твой вопрос остается открытым. Я сегодня добрый, так что тебе повезло. А то и, правда, разбудим в Эрни зверя, где потом прятаться будем?

Шарух засмеялся. Вставая, он сбросил одеяло на диван, и, неожиданно схватив Эрни за руку, притянул к себе и крепко обнял.

— Я должен убедиться, что ты действительно живой. Вдруг у меня глюки?

Гиберт, посмеиваясь, проходя рядом, похлопал Шаруха по плечу, сказав:

— Не буду вам мешать, не стесняйтесь.

— Гиберт, не нарывайся… — пригрозил Шарух, провожая его взглядом.

— Все, убедился? — спросил Эрни, освобождаясь от объятий.

— Продолжаю сомневаться. Как Гиберт изобразил перерезание горла?

— Давай, у него узнаем. Я тоже почти поверил, что умру в страшных муках.

— Устроил ты мне пытку, я едва не окочурился. Сон практически сбылся…

— Забудь о сне. Все закончилось. Мне ничего не грозит. Успокойся уже…

— Я спокоен, спокоен. Идем.

Шарух обнял друга за плечи и в его сопровождении отправился ужинать.

Во время ужина позвонил Бохрад и сообщил об утреннем совещании. Друзья обрадовались. Еще бы! Скорее всего намечается новое дело — это был,о как глоток свежего воздуха в их размеренной жизни.

Этой ночью Шарух решил спать в общей спальне. Приятели долго разговаривали, пока Эрни и Гиберта не сморил сон. Лишь Шарух до глубокой ночи лежал с открытыми глазами и размышлял. Еще вечером пришли данные по его запросу, с которым он ознакомился и убедился, что друг совершенно здоров. Шарух уже и не сомневался, что и анализ ДНК тоже не принесет плохих новостей.

«Значит, несчастный случай… — понимал он. — Как же мне предотвратить несчастье? Что это будет? Боже, прошу, не лишай Эрни жизни. Я не смогу этого пережить…»

Наконец, он закрыл глаза, проваливаясь в беспокойные сон. Сон, который к утру развеется подобно предрассветному туману, оставив в душе легкий осадок тревожной печали…

==\\==

Шарух проснулся как всегда рано. За окном было еще было темно. Приняв душ, тщательно высушив волосы, и, убрав их в хвост, он направился на кухню. Там извлек из холодильника два куска сырого мяса, завернутого в пергамент и ненадолго сунул в размораживатель. Затем с мясом спустился на первый этаж. В комнате, расположенной рядом с лабораторией, которая всегда была надежно заперта, его ожидал тот, кем он дорожил не меньше, чем своими друзьями.

— Ууур — рр — р… клорк… клорк… — послышались за дверью знакомые звуки.

— Заждался? Иду, иду…

В предчувствии встречи Шарух радостно улыбнулся.

За дверью нетерпеливо подскакивая на передних лапах появления хозяина ожидал грифон. Наконец, дверь открылась и в комнате загорелся свет.

— Уу-урр…

Зверь подскочил к Шаруху и погладился головой о колени. Проходя в комнату, Шарух ласково потрепал его по голове.

— Как ты тут без меня развлекался? — произнес Шарух вслух.

И взгляд его бегло пробежал по обоям, рваными клочьями, свисающими со стен, ковру, превращенному в неприглядную кучу обрезков, из которых грифон сделал себе в центре комнаты что-то напоминающее гнездо. — Похоже со вчерашнего дня ничего не изменилось. Грифоша, гляди, что я тебе принес…

Шарух развернул первый кусок мяса и подбросил перед зверем. Грифон, весело подпрыгнув, поймал угощение и тут же проглотил его.

— Молодец! А теперь второй.

Вскоре было покончено и с ним.

— А теперь на прогулку.

Шарух подошел к окну и распахнул его настежь. Грифон вскочил на подоконник, нетерпеливо вильнув хвостом.

— Лети, только не слишком безобразничай.

Его любимец только и ждал разрешения. Он выпрыгнул в темноту и расправил крылья.

С минуту Шарух стоял у открытого окна. В какой-то момент в голове мелькнула мысль, что грифон больше не вернется. Будто улетел навсегда. И был ли он? Но сердце подсказало: грифон и хозяин неразлучны. Мысль продолжала будоражить воображение, пытаясь вселить сомнения, и Шаруху нравилось осознавать, что именно сегодня грифон все же вернется. И встревожившая душу мысль, не выполнившая своего предназначения, бесследно исчезла, растаяла точно снежинка, упавшая на ладонь.

Шарух покинул комнату, оставив в ней включенный свет, который послужит маяком для возвращения грифона обратно. Обычно после этого Шарух возвращался в свои апартаменты, чтобы одеться потеплее и выйти на прогулку вокруг Музея. Его завораживал бесшумный полет животного, наслаждающегося свободой. В такие моменты Шарух чувствовал себя невероятно счастливым, точно сам на некоторое время становился этим крылатым существом. Это был его ежедневный ритуал, без которого он уже не представлял свою жизнь.

Но в этот раз, надевая в прихожей куртку, он вдруг увидел Гиберта, выходящего из общей спальни. Тот был одет, словно собирался уходить.

— Ты чего рано встал? — поинтересовался он у гостя.

— Смена через два часа. Надо к себе вернуться, переодеться. А ты тоже уходишь куда-то?

— Прогуляюсь немного.

Шарух решил дождаться его. Вместе они покинули апартаменты.

— Выйдем через «черный» ход, — произнес Шарух, кивнув в нужную сторону.

— Мне все равно.

Гиберт был задумчив и неразговорчив, и Шаруха озадачило его состояние.

— Ты впервые ночевал у меня. Плохо спалось? — спросил он, пытаясь взглянуть на его лицо.

— Спалось отлично.

— Но ты явно не в духе…

— Со мной все в порядке. Я по утрам всегда такой.

Ноябрьское утро встретило друзей легким морозцем. Рассвет еще даже не думал пробиваться сквозь густую черноту небосвода. Лишь яркие фонари отпугивали темноту вокруг Музея, особенно освещая парадный вход и территорию автостоянки.

Шарух шел, поеживаясь, временами настороженно прислушиваясь к тишине. Появление грифона как обычно оказалось внезапным. Он бесшумно спикировал перед хозяином, идущим со своим ничего не подозревающим другом, удерживая в лапах добычу. Под светом фонарей его шкура казалась светящейся, а движения грациозными и невесомыми.

— Ууарр-р… — промурлыкало существо и принялось, не обращая внимания на присутствующих яростно рвать клювом добычу.

Гиберт, увидев необычное существо, замер ошеломленно.

— Он нам неопасен, — уведомил Шарух.

— Фавия сказала, что у тебя грифон живет, я думал, шутит. Ты мне его никогда не показывал.

— Надеюсь, ты сохранишь мой секрет?

— И не сомневайся, — Гиберт вдруг улыбнулся. — Не знал, что грифоны существуют…

— Красивый, правда?

— Не то слово… А кого он поймал?

Шарух ответил, огорченно вздохнув:

— Кошка. Пока не могу отучить его этой привычки. Скоро всех в округе переловит. Но ему же нужно как-то реализовывать свои инстинкты, вот и закрываю на это глаза, — и громко обратился к грифону, который в два приема заглотил добычу. — Грифоша, ай-яй-яй! Что я тебе говорил? Опять безобразничаешь? — укоряющий тон хозяина заставил зверя насторожиться. Он прижал уши к голове, потом лег на землю, опустив голову на лапы, и издал жалобный стон.

— Только не надо давить на жалость, — Шарух направился к зверю. Тот внимательно наблюдал за ним некоторое время, потом спрятал голову под лапы.

Гиберт, не выдержав, засмеялся.

— Шарух, ну ты хоть над зверем не издевайся.

— Я ничего такого не делаю. Это он сам тут трагедию устраивает. Уверен, что у него чувство вины отсутствует напрочь, — Шарух присел перед грифоном, глядя с укором. — Грифоша, я сколько раз могу повторять, чтобы ты не ловил кошек. Ну будет тебе… — он погладил зверя, и тот выглянул одним глазом из-под лапы. Его хвост нервно задергался. — Ты, вообще, понял, что я тебе сказал?

Грифон фыркнул, вскочил на задние лапы, взмахнул крыльями и, неожиданно изогнувшись, отрыгнул часть своей добычи. Затем подпрыгнув, взлетел, скрывшись за светом фонарей.

Подошел Гиберт.

— Что это с ним было?

— Противоблошинный ошейник пришелся не по вкусу.

На куске окровавленной плоти действительно имелись обрывки ошейника.

— Ты его так каждое утро на прогулку выводишь?

— Да. Потом он весь день спит, никаких хлопот с ним. Ты сильно спешишь?

— Полчаса в запасе есть, а что?

— Пойдем, посидим на крыльце.

Некоторое время друзья сидели на верней ступеньке крыльца перед парадным входом. Шарух продолжал прислушиваться к ночной тишине, а Гиберт закурил.

— Слушай, — наконец, произнес он, — ты, правда, уверен, что Эрни должен умереть?

— Звучит, конечно, странно, но я не могу отделаться от этого предчувствия. Сначала сон приснился вещий, смысл которого объяснил толкователь снов, и потом хиролог не стал отрицать возможность неприятного случая. Даже наоборот сказал, если Эрни его переживет, то будет жить долго и счастливо.

— И то, что случилось вчера, не является тем самым несчастным случаем?

— Нет, всего лишь неприятный эпизод из моего сна.

— Ты точно на меня зуб не точишь?

Шарух, посмеиваясь, помотал головой, спросив:

— Опасаешься стать моим врагом?

— Не хотелось бы…

— Расслабься, все в порядке.

Неожиданно над их головами раздался скрежет и резко оборвавшийся визг. Оба одновременно глянули в верх, затем настороженно переглянулись.

— Прилетел… — уведомил Шарух.

Грифон сидел на треугольной крыше, что защищала парадный вход от капризов изменчивой погоды. В его лапах была еще одна добыча.

— Похоже, опять с добычей, — догадался Гиберт.

— Странно, обычно ему одной кошки хватало.

Шарух поднялся и начал спускаться.

— Уарр… клорк! Клорк! — отреагировал на появления хозяина грифон. Затем он спрыгнул с добычей вниз. В его передних лапах был кто-то маленький и белый.

— Ты не наелся что ли? — искренне недоумевал Шарух, подходя ближе.

Грифон положил добычу и отпрыгнул в сторону.

— Кто на этот раз?

Шарух наклонился, внимательно рассматривая добычу зверя.

— Белый щенок… Уже дохлый.

— Клорк! Клорк! — мотая нетерпеливо головой, повторил грифон.

— Я не понял… Ты мне его что ли принес? Грифоша, прости, я такое не ем. Сам ешь.

Шарух начал отходить, но грифон схватил добычу и в два прыжка преградил хозяину путь, заставив остановиться. Добычу он положил и, заметив нерешительность хозяина, подтолкнул ее головой.

— Грифоша…

Гиберта эта необычная сцена рассмешила.

— Что же мне делать? — растерянно проговорил Шарух. — Хорошо, хорошо, беру я твой подарок.

Шарух поднял мертвого щенка за заднюю лапу, а другой рукой ласково потрепал по голове крылатого любимца.

— Хороший, ты у меня, хороший, — зверь в ответ погладился головой о его колени, довольно проурчав. — Теперь лети домой.

Грифон отлично понял, что велел ему хозяин. Сделав несколько прыжков в сторону, он взмахнул крыльями и улетел.

Шарух повернулся к приятелю. Он впервые оказался в такой необычной ситуации и чувствовал себя смущенным. А Гиберт смотрел на него посмеиваясь.

— Ну, что с ним поделаешь… — проговорил Шарух и в шутку спросил: — Тебе случайно свежеубитый щенок не нужен?

— Это твой подарок так что ешь сам.

— Ну и ладно! Попрошу дворника закопать.

Шарух направился к ближайшей мусорной урне и опустил туда подарок грифона.

— И часто он тебе подарки носит? — полюбопытствовал Гиберт.

— Сегодня первый раз такое учудил. Что на него нашло?

— Ты отругал его за кошку, и он понял, что они тебе не нравятся. Вот и решил загладить вину особенным подарком.

— Думаешь?

— А чего сомневаться, все же ясно. Я заметил, Грифоша в восторге от своего хозяина. Кличку ты ему только странную дал. Грифоша…

— Ничего другого не смог придумать. Ему нравится.

Гиберт, собираясь уходить, начал спускаться по ступеням.

— Весело с вами. Мне пора. Эрни, привет передавай.

— Ты почаще заглядывай. И Фавии привет от меня.

Гиберт качнул головой, подняв на прощание руку и зашагал прочь.

Шарух проводил его взглядом. Ему тоже пора было возвращаться, чтобы убедиться, что Грифоша на месте и закрыть окно. Если он задержится дольше, грифон отправится разузнать, где пропадает его любимый хозяин.

==\\==

На утреннее совещание Шарух и Эрни пришли вовремя. Они только успели поприветствовать других сотрудников, как в офис вошел Бохрад. Он выглядел серьезно, что всякие смешки и шутки тут же испарились.

— Доброго утра всем, — произнес шеф, окидывая присутствующих беглым взглядом. — Эрни…

— Да, да я не надел орден, — отозвался Эрни. — Готов понести заслуженное наказание.

Шарух поспешил вмешаться:

— Бохрад, это не его вина. Я уговорил Эрни переночевать у меня. Он просто не успел. Не злись, прошу…

Шарух сложил руки в молитвенном жесте и смотрел так просяще, что Бохрад не стал долго упорствовать в своем намерении строго придерживаться придуманного им правила.

— Хорошо, на этот раз я закрываю на нарушение глаза. Но впредь прошу не злоупотреблять моим терпением.

Илаис одарила Эрни веселой улыбкой, тот ощутил ее взгляд и смущенно опустил глаза. Аманти протянул ему руку для дружеского пожатия.

— Спасибо, — тихо поблагодарил его Эрни.

— А теперь перейдем к главной теме совещания.

— Новое дело намечается? — вкрадчиво поинтересовался Шарух.

— Новое, — подтвердил шеф и занял место за столом. На этот раз он не стал вынимать из ящика папки с заранее подготовленными документами. Просто положил руки на стол очень внимательно посмотрев на сотрудников. Выдержав интригующую паузу, продолжил: — Чтобы взяться за дело нам придется отправиться в далекое путешествие на неопределенное время. Послезавтра в полдень мы должны совершить перелет на космическую станцию.

— Что? Мы должны покинуть планету? — не в шутку встревожился Шарух.

— Да, даю вам два дня, чтобы закончить свои дела. Можете идти.

— Стойте! Стойте!

Шарух встал и, нервно заломив руки, прошелся до стола Бохрада, потом назад. Он пытался собраться с мыслями, чтобы выразить в понятной форме свои возражения.

— В чем дело, Шарух? — спросил Бохрад.

— Шарух, что с тобой? — забеспокоился странным поведением друга Аманти.

— Бохрад, то, что я скажу — очень серьезно. Эрни не должен лететь!

Бохрад удивленно переглянулся с Эрни, тот лишь пожал плечами.

— Почему?

— Это путешествие может оказаться для него последним.

— Объясни, что ты имеешь в виду?

Шарух, глубоко вздохнув, вернулся на свое место, но садиться не спешил. Прежде чем ответить, бегло посмотрел на присутствующих, терпеливо ожидающих его объяснений. Когда его взгляд задержался на Эрни, тот лишь усмехаясь, произнес:

— Я молча, молчу…

— Мне не хочется этого говорить, — неуверенно начал Шарух, — но у меня есть веские основания считать, что Эрни… погибнет!

— Что? — не выдержав напряжения, воскликнул Аманти. — Как это? Почему?

Илаис будто и не удивилась словам Шаруха. Перестав рассматривать свои ногти, она подняла левую руку.

— Илаис, — обратил Бохрад на нее свое внимание.

Девушка молча встала.

Шарух тоже обратился к ней:

— Илаис, если тебе что-то известно, скажи нам.

Илаис посмотрела на парня, попросив:

— Шарух, ты сядь. Я знаю кое-что и мне не хочется об этом говорить.

— Говори, Илаис, — взволнованно произнес Аманти. — Неужели, правда то, что сказал Шарух?

Шарух нехотя выполнил просьбу девушки. Тревога в его душе нарастала. Ему казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет от волнения.

— Илаис, все так серьезно? — поинтересовался Бохрад, стараясь сохранять хладнокровие.

— Один из нас действительно, скорее всего, не вернется живым, — уверенным тоном сказала Илаис

Огорченным вздохом отреагировали присутствующие, а душа Шаруха преисполнилась отчаянием. Он закрыл лицо руками, выдавив из себя:

— Я же говорил… Эрни, ты должен остаться!

— Но почему это должен быть именно Эрни? Я не понимаю… — недоумевал Аманти. — Хотя я огорчусь, если им окажется любой из нас.

— А я не говорила, что это будет Эрни…

Шарух медленно отнял руки от лица и вопросительно посмотрел на девушку.

В глазах Эрни блеснуло удивление. Он спросил:

— Кто тогда?

— Это будешь ты… Шарух.