Когти перемен. Истории из жизни ветеринарного врача

Ольга Шильцова, 2022

Столкнувшись с предательством мужа, Надежда решает во что бы то ни стало изменить свою жизнь и научиться крепко стоять на ногах. Увидев вакансию ветеринарного врача в провинциальном городе N, она уезжает из Петербурга навстречу насыщенным трудовым будням и новым друзьям. Надежда еще не знает, что ей придется жить в одной квартире с Мусильдой – кошкой отказником с отвратительным характером. В книге рассказано о 20 клинических случаях из практики ветеринарного врача, что будет особенно интересно владельцам домашних животных.

Глава 9

День стерилизации бездомных кошек подошел к концу. На парковке Алексей уточнил:

— Ну что, с меня пицца, как обычно? Волонтеры вы мои бесценные.

Виктория выгнула бровь и возразила:

— Не сказала бы, что сегодня у нас как обычно. Рыжуля — герой, и мы собираемся устроить в ее честь импровизированный девичник. Костя, посидишь с Лелей?

Мужчина со шрамом тепло улыбнулся и кивнул. Алексей проворчал:

— Тогда и я поеду к сыну. У нас будет свой мальчишник, мама обещала блинов напечь.

Вскоре на летней веранде кафе зазвучала необычная беседа. Ветеринарные врачи наперебой вспоминали свои ошибки и косяки, только рыжеволосая девушка предпочитала молчать и слушать.

— Я тогда еще в государственной клинике работала, на сутках. Собака типа пекинеса приходит в ночи на родовспоможение. Одного щенка родила, и на этом все. Посмотрели на УЗИ — сердцебиение у плодов нормальное. Ну, думаю, надо рожать, прокесарить всегда успеем. Разбудила фельдшера своего, Настену, а она в ночи не соображает ни бельмеса. Я сама катетер поставила, говорю — введи аскорбиновую кислоту внутривенно вместе с глюкозкой, а потом окситоцин капельно ставь. Так что вы думаете! Перепутала ампулы! Они правда похожи были, один в один, если название не читать…

— И что было?! — ахнула Надежда.

— Что-что. Такая родовая деятельность началась, что собака нам двух щенков чуть не до противоположной стенки выплюнула. Хозяйка и рада, домой засобиралась. А я не отпускаю, еще два часа продержала в клинике — боялась, не будет ли маточного кровотечения. Обошлось, слава богу.

Виктория понимающе кивнула:

— Помню, как нам в аптеку завезли адреналин, дексаметазон и аскорбиновую кислоту в совершенно одинаковых коричневых ампулах. По сто раз название проверяли, чтобы не перепутать! А тебе, небось, и рассказать нечего, непогрешимая наша? — повернулась она к соседке. Аня запальчиво воскликнула:

— Еще как есть! Я тогда только институт закончила. Пошла кота кастрировать на дому. Все приготовила, взвесила его, как полагается. Уколола «Медитин» и сижу, жду. Десять минут жду, пятнадцать, двадцать… А кот ни в одном глазу! Я в непонятках. Ну ладно, думаю, добавлю капельку, а потом на «Золетиле» уснет. Беру флакончик и понимаю, что вместо «Медитина» уколола «Антиседан»! Понимаете?

Катя хлопнула себя по лбу:

— О май гад. И что в итоге?

— Ну, после «Антиседана» «Медитин» его уже не брал, но в итоге заснул на «Золетиле». Просыпался с жуткими глюками, хозяйка, наверное, до сих пор вспоминает, как на ее кота наркоз не действовал.

Принесли еду, и на время разговоры стихли. Вика отправила в рот последний кусочек шашлыка, размазала кетчуп по тарелке и, глядя на красные разводы, вспомнила:

— Я когда в стационаре работала, отошла минут на десять перекурить. В клетке овчарка капалась, после операции, но бодренькая. Возвращаюсь, а эта холера систему вырвала, из катетера кровь течет, и весь пол уже перемазан. Хорошо, успела все затереть до прихода владельцев!

Внезапно Анна громко стукнула бокалом по столу и обличающе ткнула пальцем в тучного лабрадора, ковыляющего вдоль аллеи рядом с хозяином.

— Нет, ну вы посмотрите! Он же его убивает! Ненавижу жир.

— Начало-о-ось! Этому столику больше не наливать, — усмехнулась Виктория, но Аня не унималась:

— Вот представьте, что этому псу понадобится операция. Как рассчитать дозу «Пофола», если он, блин, будет накапливаться в этом жиру! Как будет выводиться — тоже одному богу известно. У собаки слой сала, как у поросенка!

Катя энергично закивала головой:

— Суставы наверняка уже развалились. А оперировать толстых — такой гемор! Перчатки скользят, до брюшной стенки не докопаться, внутри тоже сплошное сало. Швы часто разваливаются, текут, я таким тюленям косметику почти никогда не делаю. Ну и запаса кожи, понятное дело, нет. Шкура натянута как барабан.

— Это что, игра такая? — рассеянно уточнила Надежда. — Тогда, как терапевт, предрекаю бедняге жировой гепатоз печени, диабет и сердечную недостаточность.

Люди за соседними столиками начали оглядываться на шумную женскую компанию, но Ане было не до того, она продолжала бубнить про осложнения при общей анестезии:

— Кислорода ему надо больше, а легкие не могут нормально работать. Жир в брюхе подпирает диафрагму, и она давит на легкие, понимаете? Плюс коллапс дыхательных путей. О, Илья, а ты что тут делаешь?

— За тобой приехал, — мрачно просветил жену мужчина. — Дамы, мое почтение.

Аня сбивчиво попрощалась, и Катя шепнула Наде:

— Это я ему написала, где мы. Анютка вообще-то не пьет, не знаю, что на нее нашло.

— А у нее не будет проблем дома из-за этого? — встревожилась Надежда, но Катя только засмеялась:

— Что ты! Илья с нее пылинки сдувает. Уложит спать и будет завтра отпаивать водичкой. Ты не смотри, что он такой сердитый. Просто нас терпеть не может. А еще его бесит, что Аня только о работе и думает.

Вика скрестила руки на груди и добавила:

— Он ее к Петровичу ревнует испокон веков, все неймется ему. Сейчас, когда Катя к нам в клинику перешла, вроде успокоился слегка.

— Почему? — не поняла Надя.

Вика громко расхохоталась, а Катя терпеливо объяснила:

— Я вроде как ревнивая жена.

— Ну и что? Муж тоже против твоей работы?

Вика посмотрела на Надежду, словно на умалишенную, и спросила:

— Ты что, правда не в курсе? Тот чувак, который принимал тебя на работу, и есть ее муж.

— Алексей Петрович? — Надя жалобно заморгала и сдавленным голосом уточнила. — Так ты поэтому помогала мне с кошкой, да?

Катя раздраженно закатила глаза:

— Да просто к слову не пришлось рассказать, что мы вместе.

— Ага, Катюха его стесняется, — перебила Виктория.

— Слушай, у меня была такса, которая превратила мою жизнь в кошмар. Я до сих пор покрываюсь холодным потом, если вспоминаю, что оставила еду на столе. Но я любила ее. До сих пор скучаю. И я подумала, что со временем ты можешь привязаться к Мусильде…

Вика громко хлопнула в ладоши:

— Так! Я сейчас вам буду рассказывать про треугольник Карпмана. Ты, рыжая, типичная жертвила. Ты, Катюха, вечный спасатель. Вам всем пора лечить головушку.

— Третьей будешь? — съязвила в ответ Катерина. — Ты же типичный агрессор! И задолбала меня уже своей психотерапией!

— Девочки, не ссорьтесь, — вмешалась Надежда, и Вика немного угомонилась:

— Да мы так общаемся, не парься. И не обижайся, что я тебе кликуху придумала. У меня язык как помело, но не со зла.

— Скучаешь по работе в клинике? — тихо спросила Катя.

— Было бы по чему скучать, — фыркнула Вика, — адьес амигос, еще увидимся.

Дома Надя никак не могла уснуть и все ворочалась с боку на бок. Наконец она провалилась в тревожный сон, но тут же на грудь навалилась какая-то тяжесть. Было трудно дышать, а когда Надежда попыталась сесть на кровати, раздалось громкое шипение. В грудь через футболку больно вонзились когти. «А если бы мы их не подстригли?!» — мысленно возмутилась Надя и решительно сбросила кошку на пол. «Не знаю, как насчет Дубровской и ее собаки, но я вряд ли когда-нибудь полюблю эту кошку. Хотя ей, наверное, холодно без шерсти». Надя вздохнула и обратилась в темноту:

— Завтра насыплю тебе побольше корма, слышишь? Будешь греться изнутри.