Чудеса на каждый день. Правдивые истории из жизни Иван Иваныча, московского ветеринарного врача

Евгений Назаренко, 2020

Это только у Айболита пациенты начинали выздоравливать уже только от того, что он ставил им градусники. В реальности же в ветеринарной клинике всё происходит… несколько сложнее. Хотите заглянуть в одну такую клинику «изнутри» и увидеть, как ветврачи работают ежедневно? Тогда вперёд! Обещаем, будет весело (хотя и не всегда).

Специалист со стажем

Иван Иваныч глотнул воды из бутылочки и сказал ассистенту:

— Приглашай следующего.

В кабинет вошли трое детей. Старший мальчик вынул из-за пазухи и выложил на стол рыжего хомячка. Хомяк дышал неровно, глаза его были закрыты, по всем признакам бедолага был уже не жилец.

— Ну-с, дорогие мои, рассказывайте, что с вашим питомцем приключилось.

— Да вот, дяденька, Петька наш два дня не ест, а сегодня и не встаёт.

Иван Иваныч был весьма опытным врачом, что касалось болезней кошек и собак. Но — так уж сложилось — хомяков никогда в жизни не лечил, и что с ними делать, не имел представления. Но животное на приём принесли, делать что-то надо было. Хотя бы видимость. Впрочем, состояние хомяка задачу облегчало.

— Не ест? Так он, наверно, не хочет. Ну у вас бывает, что вы суп есть не хотите? А что ж, по-вашему, хомяк хуже? У него тоже свои желания есть, и уважать их надо всенепременно.

Дети подняли глаза на врача.

— А сколько лет Петру-то вашему?

— Да мы не помним, — сказала девочка, — то ли два годика, то ли три с половиной…

— Ну вот, пожалуйста, — солидный хомячий возраст, как не крути. Уже, знаете ли, имеет хомяк право что хочет делать, а чего не хочет — нет. А вы-то и возраст не помните, с днём рождения не поздравите никогда… Дома у вас где он живёт?

— В клетке.

— А клетка с колесом?

— Да.

— Вот! — назидательно поднял Иван Иваныч вверх палец. — Каждому существу, ежели с детства в клетке бегать приходится, когда-то это всё надоедает. И начинает оно протестовать. Не хочу, говорит, быть бегуном, хочу ощутить себя личностью! Иди-ка, Пётр сюда. Отчество-то у вашего Петра какое?

— Мы не знаем, — робким шёпотом ответил младший мальчик.

— Да-да! — Иван Иваныч с грозным выражением лица опять поднял палец и потряс им в воздухе. — Всё происходит от неуважения к животному! Как же не занемочь хомяку в летах, когда даже по отчеству его никто не уважит?! Ну-ка, иди сюда, Пётр Григорьич…

Врач положил хомяка на ладонь. Тот принялся судорожно подёргиваться. Иван Иваныч взял его правую лапку и аккуратно потряс.

— Ну вот, дорогой Пётр Григорьич, будь как дома. Я думаю, мы с тобой общий язык найдём, всё мне изложишь, что как есть, всю душу изольёшь.

Иван Иваныч свёл брови к переносице и поглядел на совсем оторопевших ребят.

— Ну вот что, дорогие мои. Петра Григорьича мы оставим у нас на психологическую реабилитацию, на недельку. Мы с ним разберёмся, придёт он в норму. А вы пока за это время подумайте о том, в чём виноваты перед Петром Григорьевичем. И что делать в будущем, чтобы достоинство уважаемого хомяка не страдало и всё не оборачивалось подобным образом. Понятно?

— Да, дяденька, — пролепетали ребята. И бочком, бочком, выскользнули из кабинета.

Иван Иваныч, поглядел на хомяка, вздохнул и положил обратно на стол.

— Доктор, — подал голос ассистент, — а что вы им говорить будете, если они через неделю таки придут?

— Эх, студент… Да уж я-то найду, что сказать. На то я и специалист со стажем!

И он снова глотнул воды из бутылочки.