Солёный запах моря. Цикл «Принцесса Эйр'бендера». Книга 1

Ольга Чернова, 2020

Катрин – девочка-подросток, принцесса, которая однажды унаследует огромную империю. Государство переживает неподъёмный кризис. На её хрупкие плечи ложится ответственность сохранить трон. Помимо империи, принцесса наследует могущественный дар от предков, но сможет ли она совладать со своей новой силой? Сильная и храбрая девочка, родившаяся в семье, где строгое соблюдение устоявшихся порядков намного важнее чувств, старается выстоять, не предав себя… Что выберет она? Семью или любовь?

Кто-то не подозревает, что, касаясь наших жизней, оставляет отпечатки, которые не тускнеют.

Посвящается Даниэлю Лавуа

Лор

¹

— Сегодня! Уже сегодня! — Я открыла глаза и, быстро вскочив на кровать, запрыгала от радости.

— Катрин, ты готова? — Постучала в дверь мама.

— О боги! — испугалась я, спрыгнув с кровати и убегая в ванную комнату, — я проспала!

— Катрин! — строго повторила она, заходя ко мне. — Ты проспала! Не могу поверить, — заводилась мама, идя за мной.

— Я быстро, — тараторила я, умываясь и натягивая платье, которое приготовила мама.

— Садись, — не смягчая тона, сказала она и взяла в руку расчёску.

— Осторожней, — я съёжилась от боли, когда мама с силой и скоростью расчёсывала меня.

— Твой волос вьётся как бес, — ворчала мама, — тебе надо за два часа вставать, чтобы приводить себя в порядок, а не за десять минут до выхода. Мне это надоело, — она всё ещё бубнила себе под нос, — хватит идти у тебя на поводу! С завтрашнего дня приставлю к тебе гувернантку.

— Только не одну из этих нудных барышень, — взмолилась я, — и без них хорошо справляюсь.

— Ничего не желаю слушать! — она ещё раз повысила голос, заставляя меня замолчать. — И в кого они у тебя?

— Ты же знаешь, что моя внешность не зависит от вашей с папой, — пыталась успокоить её я.

— Почти все родственники съехались к твоему дню рождения, а ты даже в эти дни не можешь себя нормально вести.

— Больно! — вскрикнула я, когда мама снова потянула за волосы.

Леонор кинула на мои колени расчёску, полную рыжих волос.

— Чтобы через пять минут была в столовой, — строго сказала она и вышла.

— Спасибо, мам, — тихо ответила я, рассматривая себя в зеркале, и, так и не дождавшись тёплых слов от мамы, добавила, — с днём рождения, дочка.

Глубоко вздохнув, я затянула тугую шишку из не до конца ещё расчёсанных волос, поправила длинное закрытое платье и отправилась в столовую.

Я действительно внешне отличалась от остальных членов семьи: красно-рыжие мелкие кудряшки, при этом слегка смуглая кожа и медово-карие глаза с небольшим золотым отливом. Отец обладал пепельно-белыми волосами, нежно-голубыми глазами и выдающимися скулами, на ярком солнце на его коже переливались мелкие кристаллики. Единственное, что досталось мне от него, так это рост, да и то, возможно, совпадение.

Матушка — миниатюрная красавица с каштановыми волосами и зелёными большими глазами, пухлыми губами и острым носиком, всегда вздёрнутым вверх. На неё похож мой младший брат Эрик. Иногда мне казалось, что она его любит сильнее по той же причине.

— Дядюшка Марсель! — вскрикнула я, когда спустилась и увидела брата моего покойного дедушки, который только прибыл. — Ты привёз? — Я подбежала к нему.

— Катрин! — одёрнула меня мама, стоявшая рядом.

— Доброе утро, Ваше Высочество Марсель Кэролинг, — чуть поклонилась я, — надеюсь, не сильно утомились в дороге.

— Спасибо за заботу, Ваше Высочество, — он ответил мне лёгким кивком, — добрался без происшествий. Извините, что задержался, зато обещаю погостить у вас на несколько дней дольше, если ваш отец позволит.

— Марсель, — низким бархатным голосом ответил отец, — не говори глупостей, это твой дом.

— С днём рождения, мой сорванец, — гость раскинул руки для объятий.

— Спасибо, дядюшка, — прижалась к нему я, — ты первый, кто меня поздравил.

— Как так? — удивился он, взглянув на отца.

— Мои великие родители заняты вселенскими делами, — говорила я, пытаясь призвать их к совести, — им не до земных мелочей.

— Катрин, не стыди нас при всех, — улыбнулся император, — с днём рождения, дочка.

— С днём рождения, — недовольно сказала мама, — давайте уже позавтракаем.

— Спасибо, — ответила я и посмотрела на дядюшку.

— Всё привёз, — шепнул он.

За столом уже собрались родственники, которые приехали со всех концов света поздравить меня с четырнадцатым днём рождения. Для нас это сродни совершеннолетию, именно с этого возраста начинается инициация и перерождение избранного.

Мой отец обладает даром регенерации тела человека. Эта способность проявится и у меня… После посвящения в первый день летнего солнцестояния.

— С днём рождения, наша принцесса, — не очень искренне сказала одна из гостей.

— Не утруждайтесь, тётушка Ева, — спокойно ответила я.

— Катрин! — одёрнула меня мама, — прекрати дерзить.

— Спасибо, мадам Ева, — я натянула улыбку, не желая при всех вступать в спор с мамой, — как расположились?

— Хорошо, — пренебрежительно кинула мне ответ она.

— Очень рада за вас, — всё так же невозмутимо говорила я, занимая своё место.

Отец всегда сидел во главе стола, мама сидела справа от него, а я слева. Но когда съезжались родственники, а это происходило дважды в год, моё место передвигалось в конец. Первый раз они гостили в честь дня рождения императора, а второй — традиционный Рождественский бал. Я же соседствовала с двоюродными и троюродными братьями и сёстрами, что меня крайне огорчало, потому как с ними никак не находила общий язык. Учась и живя неотлучно в замке, я редко общалась со сверстниками, только с Эриком. Но и того нечасто видела, потому как ему было дозволено учиться за пределами дома.

Ради меня гости приехали впервые, и было видно, что не всем доставляло удовольствие отрываться от своих обычных дел и улыбаться ещё юной девушке, пусть даже и наследнице престола.

— А ты уже умеешь лечить руками, как твой отец? — спросил один из братьев.

— Нет, — я помотала головой, — только если пройду инициацию.

— Я же тебе говорил, — слегка стукнул его локтем сосед.

— А если не пройдёшь?

— То будем ждать следующего летнего солнцестояния, — пожала плечами я.

— А в какой храм ты отправишься? — не унимался один из братьев.

— Ясное дело, — ответил за меня другой, — храм воздуха в Канаде.

— Да, — тихо сказала я, уставившись в свою тарелку.

— И ты месяц будешь жить с монахами и молчать?

— Да, — кротко отвечала я.

— А ещё каким даром будешь обладать?

— Наш император маг воздуха, — ответила за меня одна из сестёр, — значит, Катрин будет метать молнии, всё циклично! — умничала она, — историю лучше учи.

— Спасибо, — кивнула я, без особого участия.

— Ух ты! Хотел бы я уметь швырять заряженными шарами…

— С радостью поменяюсь жизнью с одним из вас, — улыбнулась я.

— Ну хватит, — вмешался Эрик, и в его голосе я услышала лёгкую зависть, — подумаешь, будет уметь молнии метать и восстанавливать ткани тел.

— Не завидуй так громко, — кто-то поддразнил его. — Жаль, что дар передаётся только первенцу.

Эрик сконфузился и начал краснеть от злости и досады.

— А знаете, в кого полетит моя первая молния? — усмехнулась я.

Все уставились на меня, ожидая продолжения.

— В того, кто ещё хоть слово скажет за этим столом, — серьёзно произнесла я. — И обрушу этот замок на голову того, кто посмеет обидеть моего брата.

— Катрин! — снова одёрнула меня мама, которая сидела с другого конца стола и заметила испуганные лица двоюродных и троюродных братьев и сестёр.

Ничего не ответив, я опять опустила глаза в тарелку с едой, в надежде на скорое окончание этого показного притворства.

— Ваше Высочество Марсель Кэролинг, — я подошла к мужчине после завтрака, — не хотите со мной прогуляться в саду?

— Ты иди, я найду тебя, — улыбнулся он, отходя с отцом в сторону.

Меня слегка обидели его слова и равнодушие, я, натянув дежурную улыбку, пошла в сторону выхода. Эрик как ни в чём не бывало играл с друзьями, которые замолкали, как только я подходила. Взрослые разбрелись по «кучкам», обсуждая дела и выгодные контракты. Я незаметно вышла на воздух. В конце апреля ветер уже был тёплым и нежно ласкал кожу.

— С днём рождения, Ваше Высочество, — услышала я голос позади себя.

Резко повернувшись, я увидела внука Марселя, который стоял в двух шагах от меня.

— Ананд, — я улыбнулась молодому человеку, — что ты здесь делаешь?

— Приехал с дедушкой на ваш праздник, — он поравнялся со мной.

— Я имею в виду здесь, в саду. Все гости внутри.

— Думаю, я слишком стар для игр с вашим братом, но слишком молод, чтобы меня посвящали во взрослые дела, — он пожал плечами.

— Застрял где-то между, — улыбнулась я.

— Да, — усмехнулся он, опустив голову, — пройдёмся?

— Можно, — кивнула я.

— Почему одна?

— Наверное, по той же причине, — пожала плечами я.

— Не обижайся на брата, он ещё ребёнок.

— Он младше меня всего на два года.

— У него пройдёт это.

— Что? — Я взглянула на молодого человека.

— Зависть и обида за то, что он второй.

— Зато его не держат взаперти здесь, — со злостью сказала я, — и не одёргивают каждые пять минут.

— Во всём мире только ты и твой отец обладаете этим даром, ты уникальна. Все хотят быть тобой.

— И ты?

— Я — нет, — усмехнулся Ананд, — я хотел бы занять другое место.

— Какое?

— Неважно, — отвернулся он. — У меня для тебя подарок, — засунул руку в карман.

— Не стоило, — ответила я дежурной фразой, а само́й не терпелось увидеть, что там.

— Сущая безделушка, — слегка усмехнулся Ананд, и мне показалось, что по его лицу прокатилось едва заметное глазу волнение.

Он достал кожаный браслет с единственным камнем красно-коричневого цвета, в центре которого выделялась тёмная полоса, делящая камень на две равные части. Мне редко дарили милые недорогие вещицы и уж точно не разрешали их носить, поэтому я тут же протянула руку, чтобы он надел мне браслет.

— Это глаз дракона, — улыбнулся Ананд, медленно затягивая браслет на моём запястье. — Много сотен лет назад драконы сражались со злыми духами и, падая на землю, не исчезали бесследно. Они до сих пор следят за спокойствием и порядком в нашем мире.

— И всё? Это вся легенда? — засмеялась я, разглядывая камень.

— В следующий раз я придумаю более захватывающую историю, — усмехнулся он.

Я подняла на него взгляд, его голубые глаза бегали по моему лицу, изучая его.

— Что-то не так? — испугалась я, поправляя волосы и вытирая зачем-то лицо руками.

— Ты становишься красивой девушкой, — спокойно сказал он.

— Спасибо, — ответила я, не зная, как реагировать на эти слова. Мои щёки начали заливаться краской.

— Катрин, — услышала я голос дядюшки Марселя. — Вот ты где, — он подошёл к нам, спасая меня от неловкого момента, — Ананд? — удивился Марсель.

— Да, дедушка. Мы немного прошлись, — оправдывался молодой человек.

— Брат скрасил моё одиночество, — улыбнулась я.

— Да, не стал оставлять сестру одну, — ответил Ананд, чётко выделив слово «сестра».

— И за мной теперь присматривает дракон, — я чуть подпрыгнула от радости, подняв руку к лицу.

— Агат, — отреагировал Марсель, — очень редкий камень с таким окрасом. Ты где его нашёл? — Посмотрел на внука он.

— На одном блошином рынке, — Ананд пожал плечами, показывая равнодушие к подарку, — не думал, что он такой ценный.

— А вы, дядюшка, — я подняла одну бровь вверх и сложила руки на груди, — ничего не хотите мне отдать?

— Держи, мой сорванец, — засмеялся Марсель, — разве ты отстанешь? — Он протянул аккуратно упакованную книгу.

— Да, да, да, — запрыгала я, — это она?

— На самом деле, нет, — стушевался мужчина. — Разве кто отдаст мне оригинал?

— Вы бы его и не довезли! Рассыпали по дороге, — усмехнулась я.

— Что это? — спросил Ананд, подходя сзади и заглядывая через плечо.

— Точная копия Евангелия Гаримы, — ответила я, листая страницы, — по возрасту соперничает только с «Главами о выходе к свету дня».

— Что, прости? — удивился молодой человек.

— Египетская «Книга Мёртвых», — усмехнулся Марсель.

— Про неё слышал. И ты понимаешь, что тут написано?

— Пока нет, — я покачала головой, с азартом рассматривая рисунки и древние письмена, водя пальцами по строкам, — это геэз — священный язык Абиссинии.

— О боги! — воскликнул Ананд, — я ни слова не понимаю! О чём ты?

— Древнеэфиопский язык, — ответил за меня Марсель.

— Да, — почесал Ананд лоб, — похоже, со своей безделушкой я сильно прогадал, — засмеялся он.

— Нет-нет, — я захлопнула книгу и взглянула на молодого человека, — мне нравится. Смотри, как светится, — я подставила руку в лучи солнца.

— Катрин! — услышала мамин голос, — что ты здесь делаешь?

— Дышу, Ваше Величество! Дышу! — ожидая порцию упрёков, ответила я, повышая тон.

— Ты должна готовиться к церемонии!

— Спасибо за компанию и подарки, — чуть улыбнулась я, обращаясь к мужчинам.

— Леонор, — развёл руками Марсель, — не будь так строга к девочке.

— Всё в порядке, до встречи на церемонии, — спокойно ответила я и направилась обратно к замку.

— И что это у тебя? — Она схватила меня за руку, когда мы чуть отошли. — Сними немедленно, пока никто не увидел!

— Ваше Величество, это я подарил, — нас догнал Ананд, — Катрин он тоже не понравился, но она не хотела меня обижать.

— Нет! — возмутилась я, взглянув на брата, тот незаметно подмигнул мне.

— Не ругайте её.

— Очень мило с твоей стороны, но эта вещица не подходит статусу нашей семьи, — сдержанно ответила мама.

— Да, вы правы, — слегка улыбнулся он, — сложно будет угодить вам, но я постараюсь, — чуть поклонился он, провожая нас взглядом.

После обеда все собрались в малом тронном зале, устроившись поудобней на мягких стульях. Для нас по этому случаю был сооружён специальный пьедестал, на котором отец должен был передать часть своих сил, чтобы мне было легче проходить инициацию. Она должна состояться ровно через два месяца.

Я надела длинное небесно-голубое платье, приготовленное мамой специально к этому дню, и отправилась в зал. Туго затянутый корсет, того и гляди, мог переломить моё и без того худое тело, оголённые ключицы выделялись острыми косточками, небольшое фамильное ожерелье блестело на груди. Я боялась запутаться и упасть в длинной, созданной из сотни струящихся складок, юбке. В разрезах на рукавах кокетливо выглядывал голубой шёлк.

Мы с императором зашли в зал последними, гости встретили нас лёгким поклоном и гробовым молчанием. Моё сердце бешено колотилось, я прерывисто дышала и старалась ни на кого не смотреть. Присела напротив отца, не отрывая взгляд от спокойного лица, в надежде перенять его умиротворение. По четырём сторонам от нас стояли чаши, олицетворяющие четыре стихии. Вода, земля, воздух и огонь.

— Ничего не бойся, — сказал отец низким бархатным голосом, — просто смотри на меня.

Я чуть выдохнула, почувствовав облегчение. В зале слышались тихие перешёптывания, сливающиеся в единый шелест, отдалённо напоминающий листву, шуршащую на ветру. Мысленно отстранившись от всего, что окружало, даже от платья, не дававшего нормально дышать и шевелиться, я вдруг увидела, как свечение кожи отца становилось всё сильнее и сильнее, и вот уже оно касалось меня, переливаясь от белого в нежно-голубой, сверкая серебром, словно мелкие капельки дождя в утреннем солнце. Я не отводила от него взгляд, боясь, что это свечение исчезнет. Нежное, свежее, как ветерок в полуденный зной, спустившийся с гор.

Всё затихло вокруг, в данный момент существовали только я и он. Я чувствовала лёгкость и спокойствие, хотелось закрыть глаза и насладиться этим моментом. Как вдруг всё вокруг начало темнеть, тучи сгущались над головой отца, мою кожу начало колоть как от ледяного дождя, я начала дышать через силу, сопротивляясь подкатившему к горлу кому. Глаза отца стали темнеть, превращаясь в серо-чёрные грозовые облака. Голова начала кружиться, сердце застучало сильнее от нахлынувшего волнения. Страх пронзил каждую клеточку тела, трепет перед величием сидящего напротив заставил дрожать всё тело.

Неожиданно для себя поняла, что перестала дышать. Дёргая головой в разные стороны, я не могла оторвать взгляд от глаз отца, они как два маятника приковали меня к себе. Невидимая удавка сдавливала мою шею. Не контролируя свои действия, я пыталась освободиться от неё, царапая себя.

Внутри ощутила жар, исходящий из груди, он наполнял моё тело. Сначала загорели руки, потом низ живота, а потом всё спустилось в ноги. Я хотела разорвать корсет, мешавший мне вдохнуть, сознание начало мутнеть, а огонь ещё сильнее разгорался внутри, обжигая моё тело. Сделала резкий вдох, словно удавка сгорела под силой моего пламени, и опустила глаза, наклонившись вперёд и уткнувшись руками в пол.

Я тяжело дышала, моё сердце колотилось как сумасшедшее, огонь внутри утих, и только щёки налились краской.

— Катрин, ты в порядке? — услышала над собой взволнованный голос Марселя. — Кристофер, что произошло?

— Всё хорошо, дядюшка, — я выпрямила спину, делая глубокий вдох и опять поднимая глаза на отца.

Он сидел обеспокоенный, стараясь не выдавать своё волнение. Марсель подал мне руку, помогая подняться.

— Лёгкой инициации, — чуть поклонился он, всё ещё встревоженный.

— Спасибо, — спокойно ответила я.

— Ждём вашего возвращения с новыми силами, — подошёл Ананд, поцеловав мою руку.

— Спасибо, — кивнула я.

— Благополучной инициации… — Гости подходили один за другим, поздравляя и даря подарки. Я стояла, выпрямив спину, учтиво кланяясь и благодаря за пожелания.

Когда всё это действо закончилось, и на меня никто не обращал внимания, я незаметно исчезла, убежав в свою комнату.

— Боги, — упала я на пол, только закрыв дверь, — что это было? — говорила сама с собой, выкидывая в сторону ожерелье и нервно пытаясь освободиться от корсета и этого отвратительного наряда, — не такое я читала в книгах, не такое мне рассказывал отец.

Сердце вновь заколотилось с силой от подступившего волнения и страха.

Я подползла к кровати, стянула одной рукой одеяло и укуталась в него, стараясь избавиться от мелкой дрожи, вибрирующей в теле. У меня не было сил встать и идти обратно, но я знала, что меня будут искать и вскоре прибежит мама с упрёками. Просидев так с получаса, я собрала всю волю в кулак, надела своё обычное платье, в котором хоть дышать спокойно могла, и отправилась обратно в зал.

— Как чувствуешь себя? — встретил меня Ананд.

— Хорошо, — улыбнулась ему через силу.

— Ощущаешь прилив сил?

— Наоборот, — засмеялась я, — как будто перенесла все книги из библиотеки в подвал.

— Странно, — удивился он, — можно я проведу с тобой этот вечер? А то не знаю, куда себя деть… — Ананд пожал плечами.

— Я буду только рада, — воодушевлённо ответила я, как будто желая спрятаться за него.

— Приедешь на мой день рождения осенью?

— Если выпустят из этой золотой клетки, то с удовольствием.

— Поговорю с дедушкой на эту тему, может, он уговорит твоего отца.

— Правда? Я, честно сказать, нигде не была, даже в город не спускалась.

— Серьёзно? — искренне удивился молодой человек. — Ты ведь шутишь?

— Нет, — помотала головой, — мир я знаю только со страниц книг. И если они верны, то я неплохо изучила его, — рассмеялась я.

— Сущий кошмар, — уставился на меня он.

— Я не знаю другой жизни… — я опустила взгляд вниз.

— Если рассуждать логически, — собирался с мыслями Ананд, — то ты наша главная ценность, на месте твоего отца я бы тоже тебя никуда не выпускал… Ради твоей безопасности.

— Только никто не учитывает, что своды крыш круты и я могу с лёгкостью слететь вниз, сойдя с ума от одиночества.

— Наш разговор зашёл не в то русло, — замялся он, почёсывая лоб, не зная, что ответить.

— Сколько тебе исполняется в этом году? — сменила тему я.

— Двадцать, — выдохнул он.

— Катрин, Ананд, — подошёл к нам Марсель, — вот вы где. Как себя чувствуешь, дочка?

— Хорошо, — улыбнулась я.

— Ваше Высочество, — обратился Ананд к деду.

— Сейчас что-то просить будет, — усмехнулся Марсель, взглянув на меня.

— А можно мы с Катрин завтра спустимся в город? — он поднял одну бровь вверх.

— Кто же вас отпустит?

— Дедушка, ты старший в семье, уговори императора. Мы инкогнито.

— Дядюшка Марсель, — подхватила я, — это будет лучший подарок.

— Разве могу тебе отказать, — улыбнулся он, проведя ладонью по моей голове, — завтра поговорю.

— Может… прямо сейчас? — хитро улыбнулась я, сделав невинное лицо, — если откажет, так я буду знать и не тешить себя надеждой всю ночь.

— Нет, нет, сейчас не до этого, — покачал головой он, удаляясь от нас.

— Есть небольшая надежда, — улыбнулся Ананд.

— Я даже думать про это не буду, — посмотрела себе под ноги, — вряд ли отпустят… До инициации точно нет, — вздохнула я.

Оставшийся вечер я провела в компании Ананда, избегая взглядов отца, виня себя в произошедшем. Страх и тревога всё ещё жили во мне воспоминаниями, которые я старалась отгонять.

— Ананд, — я старалась отвлечься, — тебе говорили, что ты похож на сатира?

— Что? — засмеялся он. — Рога на голове, копыта вместо ног, — поддерживал он мою шалость, — а вы не очень меня жалуете.

— Твои тёмно-русые вьющиеся волосы как раз подходят образу, — дразнила я его, — умеешь играть на дудочке?

— Сатир ленив, распутен и обожает охотиться за прелестными нимфами, — улыбался Ананд, видя, как меня забавляет наш непринуждённый диалог. — Может, я потерянный наследник какого-нибудь волшебного престола? — загадочно прищурясь, сказал он. — Было бы очень кстати. Они добрые существа?

— Определённо нет, — я покачала головой, — есть в них скрытая чертовщинка.

— Тогда берегись, очаровательная, нежная нимфа, — сказал Ананд, чуть наклонившись ко мне.

Не зная, как реагировать, я отвернулась в другую сторону и стала наблюдать за гостями. Одетые в вечерние платья женщины сладко кокетничали с мужчинами во фраках, расхаживая с бокалом шампанского в руке. Время от времени гости подходили ко мне, говорили о погоде, убранстве зала, поздравляли с днём рождения и желали скорейшей инициации. Не задерживались дольше двух минут и продолжали свой променад по залу.

Я считала минуты до окончания этого действа, ощущала себя серой мышкой, забившейся в угол при виде целой своры голодных кошек. Мама старалась уделить внимание каждому гостю и на меня даже не смотрела, чему я была несказанно рада.

— Катрин, дочка, — подошёл ко мне Марсель в конце вечера.

— Да, дядюшка, — сдерживая зевоту, ответила я.

— Подготовься, после завтрака идём в город.

— Правда? — удивился Ананд, который весь вечер провёл рядом со мной.

— Да, — кивнул Марсель, — только от меня ни на шаг не отойдёшь, — строго добавил он.

— Да я руку твою не выпущу! — всё ещё под впечатлением говорила я.

Всю ночь я не могла уснуть, перекатываясь с бока на бок. Даже осадок после церемонии отошёл на второй план. Все мои мысли сосредоточились на завтрашнем дне. Я представляла, что буду идти, держа за руку дядюшку Марселя, и не произнесу ни слова, чтобы не выдать себя, даже улыбнусь всего два раза, выражая полное хладнокровие. Как будто видела этот город сотню раз.

Свернув с главной улицы города, по которой раз в час неспешно ходил трамвай, мы очутились в уютном дворике, где перед кофейней стояли четыре столика, аккуратно застеленные идеально выглаженными скатертями, и где переплетались ароматы свежесваренного кофе, корицы и ванили.

— Катрин, дочка, — говорил Марсель, когда мы заняли один из столиков.

— Да, дядюшка.

— Ты передумала идти? У тебя такой уставший и печальный вид.

— Я плохо спала, — стараясь не выдавать волнение, отвечала я.

— Можем вернуться и в другой день осмотрим город?

— Нет! — резко отрезала я. — Нет, дядюшка. Мне просто не по себе, — шёпотом сказала я.

— Никто тебя не съест, — сказал Ананд, устроившись рядом, и взгляд которого я отчётливо ощущала на себе.

— Я скажу, что ты моя внучка и первый раз в городе, поэтому можешь рассматривать всё с открытым ртом, — улыбнулся Марсель.

— Я умею держать эмоции в себе.

— Можешь немного расслабиться, — чуть слышно произнёс Ананд, — на тебя никто здесь не смотрит.

— Так? — выдохнула я ссутулившись.

— Неплохо, — засмеялся Ананд, — но ещё многому надо научиться.

— Жерар! — крикнул Марсель.

— О! — воскликнул мужчина, снующий между столиками. — Ваше Высочество!

— Т-ш-ш, — осёк его Марсель, — как дела? Как семья?

— Хорошо! — Светился улыбкой мужчина. На вид ему было около тридцати пяти лет, тёмно-русые волосы выбивались из-под шапочки, а карие глаза выражали волнение и удовольствие одновременно. — Хорошо, Ваше Высочество. Сын на следующий год пойдёт в школу.

— Уже? — удивился Марсель. — Как быстро летит время!

— И не говорите, — поддерживал разговор мужчина, активно жестикулируя, — вот и нашей принцессе вчера четырнадцать исполнилось! Помню день, когда объявили о её рождении, но даже вчера нам её не показали. Почему прячут под семью замками, от кого защищают, — тараторил владелец кофейни.

Я испытывала лёгкое волнение и трепет от его слов.

— Она бы украсила собой наш город, добавила бы красок своими рыжими волосами, — он вскинул руки к небу.

— Откуда вы знаете про волосы? — не выдержала я, одной рукой схватилась за голову, проверяя наличие туго затянутого платка, скрывающего всё моё огненное богатство.

— Что, простите? — Чуть успокоившись, посмотрел на меня Жерар.

— Про цвет волос нашей принцессы, — медленно повторила я, — откуда знаете?

— Да здесь все про это знают… — Он пожал плечами.

— Жерар, друг мой, — решил вклиниться Марсель, — принеси мне кофе и покрепче, а детям травяной чай.

— Попробуете мои новые булочки с корицей?

— Нет, Жерар, спасибо, — покачал головой Марсель, — мы только позавтракали.

— С удовольствием, — улыбнулась я, посмотрев на мужчину.

— Сию секунду, — расплылся в улыбке хозяин заведения и, засуетившись, убежал.

— Дядюшка, — я наклонилась в сторону Марселя, — неужели все знают про меня?

— Конечно, — кивнул он, — и они уже все любят тебя.

— Как это? — недоумевала я. — Вдруг у меня разного цвета глаза или три руки, или шрам на всё лицо, или вздорный характер, или…

— Все, все, все! — улыбнулся Марсель. — Я им рассказывал, какая ты. И какое у тебя доброе и своенравное сердце.

Я выпрямилась, мои щёки вспыхнули пожаром. Не так часто мне доводилось слышать ласковые слова в свой адрес, что стало не по себе. Я почесала лоб и отвернулась, делая вид, что рассматриваю близлежащие улочки.

Солнце играло лучами на фасадах, безжизненные ветки кустарников обвивали балконы, двери и крыши двухэтажных домов, ожидая своего часа, чтобы распуститься во всей красе.

— Ваш заказ, — улыбнулся мужчина.

— М-м-м, — я открыла крышечку заварочного чайника и втянула аромат трав, — кипрей, роза, жасмин, клубника и… и, — я втягивала этот запах ещё и ещё.

— Листья вишни, — донёсся сверху удивлённый голос мужчины.

— Вишня? — Я подняла на него глаза. — Я не узнала вишню, — улыбнулась ему, — точно, это она, — ещё раз втянула носом аромат чая.

— И я сейчас только понял, что месье Кэролинг не представил нас. Меня зовут Жерар Аркур, я владелец кофейни, родился и вырос в этом городе. А вы? Первый раз у нас? Я бы запомнил, если бы видел вас раньше.

— Я… я… — растерялась я, испуганно взглянув на Марселя.

— Это моя внучка Катрин, и она действительно первый раз в Я́бине.

— Катрин? — удивился Жерар, — в точности, как зовут нашу принцессу.

— Всё-то он знает, — буркнула себе под нос я, уставившись в чашку, куда Ананд наливал чай.

— И ваша выпечка, — он поставил передо мной тарелку с завитой булочкой, щедро сдобренной расплывшемся от жара кремом.

— Спасибо, — не поднимая глаз, ответила я.

— Приятного аппетита.

— Дядюшка, — шепнула я, — прости, я почти себя выдала.

— Ты ничего не сделала, почему просишь прощения? — ответил Марсель, устраиваясь удобнее и раскрывая газету, которую взял с соседнего столика.

— Здесь нет твоих родителей, — тихо сказал Ананд, чуть наклонившись ко мне, — расслабься.

— Вы правы, — вздохнула я, — мне ещё многому надо научиться. И раз за мной никто не смотрит, — улыбнулась, — то я буду есть это руками.

Отломив небольшой кусочек, я положила его в рот, смакуя каждую нотку этого произведения. Сладкое, ещё горячее, сдобное тесто таяло во рту, оставляя аромат корицы и ванили.

— Она ещё и с орехами! — воскликнула я, посмотрев на Ананда.

Он сидел как заворожённый, наблюдая за тем, как я поглощаю булочку. Сначала я подумала, что мне показалось, и, отломив новую порцию, продолжила есть, но он не отрывал глаз от моих губ.

— Испачкалась? — Схватив салфетку, я начала вытирать лицо.

— Нет, — тихо ответил он.

— Я же не предложила вам, — нервно засмеялась я, смущённая таким вниманием, — угощайтесь, — отодвинула от себя тарелку, — отламывала только с одной стороны.

— Я не голоден.

— Тогда можешь не смотреть на меня так? Меня это смущает.

— Не могу.

— Ананд! — строго сказал Марсель, отчего тот даже вздрогнул. — Принеси мне стакан воды.

— Да, дедушка, — нехотя встал он.

— Катрин, дочка, — чуть наклонился ко мне Марсель и тихо заговорил, чтобы никто не слышал, — великая сила сидит в тебе и ждёт момента, чтобы выйти наружу. Будь осторожна.

— Какая сила? — смутилась я окончательно, опустив голову.

— Не знаю, — он помотал головой, — я поговорю с твоим отцом, интересно, что он увидел в тебе на вчерашней церемонии. А пока быстро доедай, не тяни.

Скуксившись, я отламывала кусочки, но уже не с таким энтузиазмом, как прежде.

— Как вам? — Появился перед нами хозяин кофейни, собирая пустые чашки.

— Очень вкусно, — воскликнула я, — я, конечно, люблю крендели тётушки Фазилет… — произнесла, тут же испуганно закрыв рот руками.

— Фазилет, — повторил Жерар, — кухарка из замка. Катрин… — несвязно говорил мужчина, и в его руках зазвенели чашки от мелкой дрожи, прокатившейся по его телу.

— Жерар, — резко встал Марсель, забирая у него поднос из рук и отодвигая свой стул, чтобы тот сел, — ты всё правильно понял, только не выдавай нас.

— Ваше Вы-ысочество, — выдавил из себя хозяин кофейни, осторожно разглядывая моё лицо и руки, — я… я очень…

— Месье Жерар, — взяла его за руку я, отчего тот вздрогнул и хотел вырваться, — я действительно первый раз в городе, и очень хотела бы на него посмотреть, если позволите, — улыбнулась ему.

— Я буду нем как рыба, — округлив глаза и не моргая, ответил он.

— Спасибо, — я на миг крепко сжала руку Жерару, — давайте продолжим нашу прогулку, — уже обращаясь к своим спутникам, — пока не выдала себя на второй же улочке.

— Пошли, дочка, — спокойно улыбнулся Марсель, как будто он заранее всё спланировал и так мягко и ненавязчиво знакомил жителей со мной.

Я́бин был небольшим городком, при желании его можно было обойти пешком. Мощёные улочки, трёхэтажные дома, каждый украшен по вкусу хозяина, яркие вывески кофеен, цветочных лавок и магазинчиков. Город жил своей размеренной жизнью.

Мы медленно спустились к небольшой реке, делящий Я́бин на две части, через которую пролегали мосты с резными перилами. Игнорируя дорожку, я спустилась прямиком к воде и потрогала её холодную гладь, запустив руку в реку. Солнце играло бликами на моём лице, отчего я непроизвольно закрыла глаза и улыбнулась.

— Осторожней, — спустился за мной Ананд, — боюсь, нам пора возвращаться.

— Хотела бы я посмотреть на него летом, когда он утопает в зелени и цветах, — сказала я, рассматривая свою руку под водой.

— Увидишь, непременно увидишь, — подбадривал меня брат.

— Самый красивый фасад у мадам Камиллы, — встал рядом Марсель и, сложив руки в карманы, уставился куда-то вдаль, — огромные витражные окна, за которыми аккуратно и со вкусом сложены антикварные вещицы. Старинные вазы, потёртая посуда, драгоценности, хранящие память о предыдущих владельцах. И Камилла может рассказать свою уникальную историю про каждую мелочь. Резная ручка на двери, — он замолчал, как будто потерявшись в своих мыслях, — а летом с улицы всё это обрамляют огромные алые розы, — улыбнулся он.

— Сходим к ней? — спросила я, взглянув снизу вверх на мужчину.

— Нет, — резко ответил он, — нет. Нам пора возвращаться. Не будем испытывать терпение твоих родителей.

— Ещё пару минут, — сидела я, обняв колени, — тут так хорошо.

Река текла в своём темпе, играя в лучах полуденного, ещё холодного солнца. Мне было так легко и спокойно у воды, хотелось сбежать ото всех и не возвращаться больше в эту золотую клетку.

«Интересно, — думала я, — о чём дядюшка будет говорить с отцом. Какую силу должен был увидеть он?»

Я не сводила с них глаз и как только заметила, что они хотят уединиться, тут же по тайным ходам прошмыгнула в закуток, прилегающий к кабинету. Живя неразлучно с замком, я подружилась с этой огромной каменной махиной и прекрасно знала каждую дверь и потайные комнаты, что строили древние короли и которыми давно никто не пользовался.

— Кристофер, — услышала я голос Марселя, когда приложила ухо к холодной и влажной стене, — говорю же тебе, она не принадлежит стихии воздуха. Огонь! Она огонь, — напугано говорил дядюшка.

— Не говори глупостей, — отвечал спокойно отец, — эра огня наступит через два поколения, невозможно разорвать цикл.

— Я видел глаза Ананда, — яростно говорил мужчина, — так смотрят только на огонь! Даже родная кровь не спасает его от одержимости ей.

«Одержимость?» — Мелькнуло в голове. — «Он же мой брат!»

— Она поедет в храм воздуха в ожидании инициации, — утвердительно сказал Кристофер.

— Упрямый как осёл, — вырвалось у дядюшки, отчего я даже вздрогнула.

— Марсель! — крикнул отец. — Не забывай, с кем разговариваешь!

— Ты лучше подумай, как ты её уравновесишь, — игнорируя замечание племянника, говорил дядюшка, — а то если разгорится, то сожжёт всё на своём пути. Не повторяй ошибок прошлого.

— Кристофер, Марсель, — зашла мама, — все собрались на ужин, только вас ждём. И Катрин опять потерялась. Я сойду с ума с этой несносной девчонкой!

«На самом интересном», — недовольно цокнула я и поспешила вернуться раньше взрослых, чтобы не получить очередную порцию упрёков.

Примечания

1

Лор (англ. Lore — знания) — совокупность основной информации о мире того или иного художественного произведения (канон). Изначально термин употреблялся в отношении фэнтези, игр и фантастики с большими проработанными вселенными вроде «Властелина Колец», «TES», «WarCraft», «Звёздных Войн», «Warhammer 40000» и т. п.