Неси меня, мой эльф, в свои леса. Цикл «Принцесса Эйр'бендера». Книга 2.

Ольга Чернова, 2021

Возвращение в родительский дом готовит для Катрин новые испытания. Родной и близкий человек, на которого девушка всегда могла положиться, предаёт её… Огромная империя разваливается на глазах. А поправить семейные дела можно только если изменить себе и своему сердцу. Выбор очень сложный: на одной чаше весов – судьба государства, а на другой – собственное счастье… Наследница духов огня должна пожертвовать своим пламенем ради семьи, но кто снова зажжёт её глаза? И в чьих объятьях она найдёт покой?

Свадьба

В день свадьбы мне не спалось. Рано утром, когда солнце ещё не взошло над горизонтом, я поднялась на крышу замка. Стояла предрассветная прохлада, я присела, ёжась, и затянула грустную мелодию на своей флейте.

«Как он там? Ещё хоть раз прижаться бы к его груди, вдохнуть его солёный запах и утонуть в глазах».

Наедине с собой я позволяла быть слабой, слёзы текли из закрытых глаз. Солнце поднималось всё выше, и утренний туман над городом рассеивался.

— Катрин, — перебил мои мысли Эрик, — тебя начали искать, мама испугалась, что ты пропала, а отец послал сюда посмотреть. Сказал, что слышал звуки флейты, значит, ты на крыше. Я ещё недоумевал, зачем кому-то лезть сюда, можно же упасть, но отец настоял, чтобы я проверил.

— Проходи, — спокойно ответила я, — посидим.

— Я боюсь, — озираясь по сторонам, говорил брат.

— А ты сядь у входа и держись одной рукой, там поручень есть.

— Ты плакала? — спросил он, когда неуверенно занял место и посмотрел на меня.

— Нет, — я помотала головой, явно пытаясь скрыть правду.

— Вы же будете жить здесь, ты также будешь ездить в свои командировки, ничего не поменяется, — пытался успокоить меня Эрик.

— Ты прав, — я кивнула и не смогла сдержать слезу. Быстро отвернулась, чтобы смахнуть её.

— Я думал, все невесты радуются и носятся в платье, не давая всем покоя.

Я оставила без ответа его слова.

— Ты не хочешь замуж?

— Конечно, хочу, — выдавила из себя я, отвернувшись и чуть слышно дыша, — ты иди, я скоро спущусь.

— Катрин, посмотри на меня.

Я не поворачивалась: не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии.

— Сестра, — осмелившись, он подвинулся ближе, — почему ты не сказала, что не хочешь замуж? Давай я спущусь и скажу отцу.

— Я полгода умоляла его отменить свадьбу, — сказала я, повернувшись к брату, — а ты думаешь, он отменит её за несколько часов?

— Но почему? Отец не мог желать тебе зла. Мне кажется, Луи отличный парень.

— С чего ты так решил?

— Он один из лучших выпускников университета и был капитаном сборной по футболу…

— Да, очень характеризует его с положительной стороны, — буркнула себе под нос я.

— Сестра, ты всегда была лучшей из нас. — Эрик осторожно подвинулся ближе. — Самой красивой, — взяв мою руку, он стал загибать на ней пальцы, — ты знаешь, сколько моих друзей хотели бы познакомиться с тобой? я всех отправлял стоять в стороне, говоря, что вы и ногтя моей сестры не сто́ите. Самой храброй, кто ещё мог осмелиться воровать булочки у Фазилет или спорить с мамой, — усмехнулся он, загибая ещё один палец, — самой доброй, ты никогда не выставляла свой дар напоказ. Тебя любит весь город, только про тебя и говорят. Даже не про отца, — шепнул он. — Ты знаешь, что месье Жерар сегодня всех бесплатно угощает в честь тебя?

— Серьёзно? — улыбнулась я.

— А мадам Роза нарушила свою традицию и напекла огромную гору пончиков с малиновым вареньем.

— Она же только на Рождество их делает…

— Мадам Камилла украсила цветами свою витрину, — он обнял меня, — я всегда завидовал, думал, почему я не родился раньше, тогда все восхищались бы мной, а потом понял, что я не смог бы всего того, что можешь ты. Только великому сердцу даётся великая любовь.

— Спасибо, ты согрел мою душу.

— У меня тоже есть особый дар, — рассмеялся он.

— Пойдём, — сказала я, — а то мама там с ума сойдёт.

Мы спустились, в моей комнате уже ждала мама с мастерами, которые должны были привести меня в порядок. Платье моё и правда оказалось настоящим шедевром. Его лиф плотно облегал талию, а пышная юбка ещё больше подчёркивала её. Маленький стоячий воротничок, длинные рукава из восхитительного кружева. Кринолин, приколотый к лифу, держал пышную юбку, лёгкие складки которой переходили в небольшой шлейф, спереди же она была гладкой. Голову венчала не ожидаемая мной тиара, а прелестная шапочка-джульетка. Почти невесомая фата заканчивала образ.

Леонор учла все мои пожелания, которые я и никогда не высказывала. Всё было скромно, но изысканно.

— Спасибо, мам.

— Моя красивая девочка, — сказала она, посмотрев на меня.

В какой-то момент мне показалось, что в её глазах блеснула слеза.

Все родственники и гости уже прибыли в собор на центральной площади. Ждали только нас с отцом, который встречал меня на первом этаже. Я осторожно спустилась, глядя под ноги, и, поравнявшись с императором, сказала:

— Я готова.

— Я думаю, тебе не нужно моё благословение.

— Ты уже благословил как мог, оно до конца жизни останется в памяти, — сухо ответила я.

— Тогда приготовься сыграть свою роль, — подавая руку, сказал он.

Опираясь на неё, я вышла, гордо подняла голову, выпрямив спину в струну, и улыбаясь начала махать рукой нашим придворным, которые собрались и приоделись в мою честь. Пытаясь держать эмоции под контролем, сохраняя равновесие, я шла под руку с отцом к машине, которая должна была доставить нас к собору.

На улице собралось очень много людей, казалось, вся империя съехалась. Одни стояли по обочинам дороги, другие выглядывали из окон, сидели на крышах, и все-все приветствовали нас. Я смотрела в своё окно, улыбаясь и мазхая рукой.

Город утопал в цветах. Все горожане держали в руках небольшие букетики, деревья были в цвету, даже клумбы пестрели яркими красками. Звон колоколов был слышен из каждого уголка города.

Когда мы доехали до собора, я осторожно вышла и, опять подхватив отца под руку, вступила на красную дорожку и медленно направилась к алтарю. Играла негромкая органная музыка, которая сливалась с колокольным звоном, что доносился снаружи. Хор запел, и августейшие особы, которые стояли по обеим сторонам к нам лицом, образуя коридор, подпевали ему. Лицом к алтарю стоял Луи. Все взгляды были обращены на нас с отцом, гости перешёптывались.

«Надеюсь, Мигизи удалось прийти, — думала я, — если нет, то и я к нему не пойду».

Я шла, чуть поглядывая по сторонам, в надежде отыскать лица, которые так сегодня мне были нужны. Как вдруг мой взгляд зацепился за него. Он стоял во втором ряду и пристально смотрел на меня не моргая.

«Показалось?» — Мелькнуло в голове, и я опять посмотрела на то же место. Это был он. Рядом стоял Омер-бей, видимо, для того, чтобы он не помешал церемонии. Пройдя мимо, я почувствовала его солёный запах. Ком подступил к горлу, и у меня сбилось дыхание.

— Зачем он здесь? Я же сказала, что выйду замуж, — прошептала я.

— Чтобы сам всё увидел и не строил пустых надежд, — спокойно ответил отец.

— Вы самый… — вдохнула с усилием, — жестокий… импера…

Грудь сильно сжало, воздух перестал поступать в лёгкие, я оказалась как рыба на суше. Пытаясь сделать вдох, я продолжала медленно идти по инерции, но ничего не выходило.

— Прекрати этот цирк, — спокойно говорил отец, — я знаю, что ты сделаешь всё, чтобы сорвать свадьбу.

Я испуганно взглянула на отца, пытаясь сказать, чтобы он помог мне. Он посмотрел на меня, непонимающе, и в тот же миг у меня потемнело в глазах, ноги больше не ощущали почву под собой, и я начала падать…

Очнулась я с глубоким вдохом, озираясь по сторонам. Я лежала на полу, там, где потеряла сознание. Отец сидел около, держа рукой мою шею, мама с другой стороны держала меня за руку, Луи, его отец, дядюшка Марсель и ещё несколько гостей стояли около меня, с испуганными глазами смотрели на меня и шептались.

— Твои глаза, — тихо произнесла мама.

Я чуть приподнялась и, увидев Мигизи, потянулась к нему рукой. Он быстро подбежал.

— Вашество, я тут, — толкнув кого-то плечом, он присел рядом и взял мою руку.

Я притянула его к себе и начала шептать на ухо:

— Он здесь, уведи… Я не могу дышать…

— Жозеф Лепрест? — удивлённо спросил индеец.

Я кивнула, и тот быстро скрылся в толпе.

Все что-то говорили, склонившись надо мной, давая советы и строя гипотезы моего падения. Я поднялась без чьей-либо помощи и, обнаружив распахнутый верх кружевного воротника, поправила его. Никого больше не замечая вокруг, я кивнула Луи:

— Займи своё место.

Все вернулись на свои места, отец тоже поднялся, подавая мне руку, чтобы мы продолжили путь, но я пошла одна. Быстрее, чтобы больше не затягивать церемонию. Я больше не чувствовала его запах, видимо, Мигизи, как всегда, справился с задачей. Встав у алтаря рядом с Луи, я старалась никуда не смотреть и сосредоточиться на речи епископа. Отец встал слева от меня. Образ Жозефа до сих пор был у меня перед глазами.

— Как себя чувствуешь? — шёпотом спросил Луи.

— Хорошо, — быстро ответила я, взглянув на него.

— Мне не верится, что ты стоишь рядом со мной в подвенечном платье.

Я сама сняла с себя вуаль, закрывающую лицо, не доверив это ни отцу, ни Луи.

— Братья и сёстры, мы собрались сегодня здесь, перед лицом Господа и всех присутствующих, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…

Все молча слушали.

Ещё только начало бесконечного дня, а я уже была опустошена.

«Какой он был красивый в этом костюме и белой рубашке. Хорошо, что он ничего не помнит».

— Если кто-то знает вескую причину, по которой им нельзя сочетаться, то пусть скажет сейчас или пусть хранит молчание отныне и навеки… — произнёс священнослужитель и замолчал на миг.

Наступила глухая тишина.

— Луи Бланшар, — продолжил епископ, — берёшь ли ты эту женщину в законные жёны? Чтобы любить, уважать и хранить себя для неё одной?

— Да, — ответил он.

— А ты, Катрин фон Кэролинг Кристофер Вонреч-Бранд де Лортифор, берёшь ли ты этого мужчину в законные мужья? Чтобы любить, уважать и отказаться от остальных ради него?

Я медлила, не могла выдавить из себя это простое слово.

«Господи, прости за мой обман. Одному тебе ясны истинные причины моего притворства».

— Ваше Высочество? — чуть тише сказал епископ.

Я чувствовала, что Луи с одной стороны, а отец с другой повернулись ко мне. Я закрыла глаза и произнесла:

— Да.

Я слышала, как они оба чуть слышно выдохнули. Отец взял мою руку и передал её жениху.

— Я, Луи Бланшар, беру тебя, Катрин Кэролинг, в законные жёны, — произнося клятву, он смотрел на меня, — чтобы с этого дня быть с тобою в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас. И я клянусь в этом.

— Я, Катрин Кэролинг, беру тебя, Луи Бланшар, в законные мужья, — я говорила с трудом, боясь заплакать, — чтобы быть с тобой в радости и горе, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас, — сократила я клятву, забыв остальное.

— Ваше Высочество, — опять шепнул епископ, — клянусь в этом.

— Клянусь, — еле произнесла я.

Священнослужитель подал кольцо Луи, чтобы тот надел его мне на палец.

Далее последовали ещё речи и проповеди, которые я практически не слушала. Казалось, что они были бесконечны. За это время я очень устала, и мне хотелось от всех скрыться. По окончании церемонии Луи сиял от восторга, он взял меня за руку, и мы направились к выходу, где нас встретили поданные, которые ждали с нетерпением окончания бракосочетания. Они приветствовали нас громкими овациями. Я натянула улыбку и махала рукой всем в ответ.

Мы сели в открытую карету и поехали обратно в замок, где должен был состояться банкет для родственников и близких гостей. Вся толпа слилась в одну массу, их приветствия — в гул. Я ничего не замечала: ни где мы едем, ни других деталей.

Когда завершилась обязательная часть, мы вошли в бальный зал, в котором играл оркестр. Там нас также встречали гости, и, встав с тронной стороны, мы начали принимать поздравления. Каждый желал подойти, поздравить и пожелать долгих лет.

— Благодарю… спасибо… польщена… — С моих уст слетали эти и другие зазубренные фразы для каждого гостя.

Мы безупречно играли свои роли, никто и не мог предположить, что за этим всем стоит. Ночь уже опускалась на город. Гости стали покидать замок.

— Ваше Императорское Величество, — обратилась я к отцу с поклоном, — думаю, что достаточно. Мы можем удалиться?

Он кивнул. Мы с Луи под восторженные возгласы оставшихся родственников отправились в спальню.

Когда мы отдалились от всех, я скинула туфли, взяла их в одну руку, другой поднимая подол платья, чтобы не покатиться с лестницы, и пошла в комнату, которую для нас подготовили.

— Устала? — спросил Луи, посмотрев на меня.

— Да.

— Я могу донести тебя, — улыбнулся тот.

— Не сто́ит, — сказала я, глядя под ноги.

— Что случилось там в соборе? Я очень испугался.

— Давление упало. Душно.

— Почему твои радужки глаз опять поменяли цвет? Это ведь не линзы? Вряд ли Её Величество разрешила бы надеть чёрные линзы.

— Не знаю. Мы пришли, — показала я на дверь, пытаясь открыть её.

— А нет никаких традиций, как мы должны зайти? Может, я занесу тебя, или сделать цветной след.

— Не говори глупостей, — я открыла дверь и зашла.

Леонор, как всегда, постаралась. Цветы были повсюду, и даже на кровати, свечи горели на подоконнике, на полу раскиданы лепестки роз. Не отреагировав на это убранство, я села у зеркала и первый раз за весь день увидела свои глаза.

— Боги, — выдохнула я.

Радужка полностью сливалась со зрачком, став такой же чёрной. Я начала вынимать бесчисленное количество шпилек из волос, которые весь день исправно держали фату. Луи, скинув пиджак, подошёл сзади.

— Я помогу, — он тоже начал освобождать мои волосы, — почему-то думал, это фрейлины делают, — нервно сказал он, руки его чуть подрагивали, видимо, от волнения.

— У меня их нет, — наконец сняв шапочку-джульетку и бросив фату на пол, сказала я.

— Смотри, я женился на тебе и ещё живой, — нервно усмехнулся он.

— Больше не поднимай эту тему, — строго ответила я.

— Хорошо. Хорошо… Ваше Высочество, — Луи тяжело дышал, кончиками пальцев провёл по кружеву на моих плечах, — много лет я ждал этого мгновения, — он наклонился и поцеловал меня в шею.

Я непроизвольно дёрнулась в сторону от его прикосновения. Потому что не питала никаких иллюзий по поводу семейной жизни с Луи, но ко всему этому ещё предстояло привыкнуть. Он встал сзади меня на колени, через зеркало смотря мне в глаза, и прижался своим телом к моему, осторожно поглаживал кружево на моих плечах и руках.

— Вы даже не представляете, насколько сильно я мечтал, что однажды вы станете моей, — шептал он, — помните, вы как-то сказали: «Я никогда не выйду замуж за тебя», но я верил, что моя мечта сбудется, не сомневался в этом.

Он ещё раз поцеловал меня в шею, и я опять отдёрнулась зажмурившись.

— Луи, давай не сегодня, — я вцепилась руками в стул.

— Расслабься, я буду нежен, — он начал расстёгивать мой ворот и покрывать шею и щёки поцелуями.

Я превратилась в один нервный комок, все мышцы были напряжены до предела.

— Ты такая нежная, пьянящая… — шептал он с придыханием.

— Луи, пожалуйста, — вскочила я, уронив стул.

— Хорошо, — выдохнул он, — я подожду ещё, но недолго, — муж снова подошёл ко мне и провёл рукой по моей щеке и губам, — очень сложно себя сдерживать, находясь рядом с тобой.

Опустив взгляд, я быстро отправилась в гардеробную, примыкающую к основной спальне, чтобы снять с себя уже ненавистное платье. Некоторые части наряда удалось снять легко, но в некоторых местах мне не хватило терпения, и я с силой рвала ткань. Освободившись от платья, я вздохнула с облегчением. Несмотря на усталость, мне совсем не спалось, и, переодевшись в пижаму и накинув халат, я решила пройтись по за́мку.

— Я буду спать здесь, — сказал Луи, когда я вышла из гардеробной комнаты, показывая на кушетку в другой стороне комнаты.

— Она слишком мала для тебя, ложись на кровать.

— Мне не хватит выдержки, чтобы спать с тобой в одной постели, — усмехнулся он.

— Я пройдусь по за́мку.

— Пойти с тобой?

— Нет. Наслаждайся королевской кушеткой.

Коридоры были пусты, где-то слышались разговоры и гул, на улице августейшие особы, одурманенные вином, распевали песни.

Я шла беззвучно, дверь в кабинет отца была приоткрыта, и я чётко смогла разобрать голоса и слова.

— Кристофер, — говорил дядюшка Марсель, — что всё же там произошло, почему Катрин упала? От лёгкой потери сознания её глаза не могли поменять цвет.

«Мм, я на самое интересное успела», — остановилась я у двери, чтобы подслушать разговор.

— У неё было удушье, воздух перестал поступать к лёгким, когда мы ещё шли, и когда она упала в обморок, кислород ещё некоторое время не поступал к тканям. Её сердце остановилось на минуту…

— Моя девочка чуть не умерла! — воскликнула Леонор.

— Почему ты не остановил церемонию? — возмутился Марсель, — она потом ещё весь банкет улыбалась гостям, вместо того, чтобы лежать в постели после такого!

Отец молчал. Мама всхлипывала.

«Нечего ответить?» — Я пошла дальше, не став больше слушать.

Спустившись вниз и пройдя к тайному выходу, я притаилась в тёмном углу и огляделась, чтобы никто за мной не шёл. Выйдя на воздух, я закрыла за собой дверь. Звёзды блестели на небе, слабый ветерок играл с листьями на деревьях.

Я не очень громко крикнула:

— Хосе!

Я не знала, как он это делал, иногда казалось, что он тоже обладал способностями и слышал меня отовсюду, но через три минуты он явился.

— Звали, Ваше Высочество?

— Звала… — строго начала я, — я тебе доверила самое ценное, что у меня было. Понадеялась на тебя, даже не на Мигизи.

— Ваше Высочество, — отвечал тот, опустив голову, — я проводил до дома.

— Почему тогда он сегодня был в соборе? Рядом с Омер-беем? — твёрдо спросила я.

— Я не знаю, — ещё ниже опуская голову, ответил Хосе.

— Во-первых, ты должен был оставить охрану у его дома, а во-вторых, должен был знать о планах императора и его приспешников.

— Вы не давали таких указаний.

— А мне каждый твой шаг комментировать? — всё ещё давила я. — Может, по часам расписать приём пищи? Или поход в уборную?

— Нет, Ваше Высочество, нет, — перебил меня он, — я буду внимательней.

— Ещё один шанс, — я ткнула пальцем ему в грудь.

— Спасибо, — поклонился он, — какие указания сейчас?

— Следи за всем, что происходит в замке, — строго ответила я и, чуть смягчившись, добавила, — и готовимся к свадьбе Мигизи. Ты уже подобрал костюм?

— Нет ещё, — выпрямился он, — думаю, какой камербанд выбрать: синий или красный.

— Синий тебе больше подойдёт.

— Я тоже к нему склонялся. С вашего позволения, — поклонился он и скрылся.

Я решила посидеть ещё немного в саду, в тишине и наедине со своими мыслями.

Ветер трепал волосы, окутывая тёплыми свежими потоками воздуха. Луна светила своим полным кругом, создавая причудливые и жуткие тени. Я села на скамейку в яблоневой роще и, поджав под себя ноги, облокотилась на спинку и закрыла глаза.

— Малыш, ты успел разглядеть папу? — говорила я чуть улыбаясь, положив руку на живот, — какой он был красивый. Эти тёмные волосы, зачёсанные назад, белая рубашка и чёрный фрак. Хорошо, что он ничего не помнит, — усмехнулась, — а то я на его месте сошла бы с ума. А на своём — умерла.

В очередной раз, погрузившись в воспоминания, согревающие душу и успокаивающие мысли, я не заметила, как уснула.

— Катрин, дочка, — послышался голос Фазилет, — вставайте!

Я открыла глаза: небо уже посветлело, а воздух стал заметно прохладней.

— О Аллах! Вставайте скорей, — помогая мне подняться, тараторила женщина, — если кто-то увидит, где вы проводите первую брачную ночь, то позора не оберётесь!

— Тётушка Фазилет, — выпрямляясь и ёжась от холода, сказала я, — это останется нашим секретом?

— У нас уже столько секретов, что я могу начать вас шантажировать!

— Ах вы коварная!

— Да поднимайтесь вы уже!

— Тётушка Фазилет, представляете, — поднявшись на ноги и медленно начав идти, говорила я, — мой муж, выполнив свой долг, перевалился на другой бок и уснул. Что мне оставалось делать? Я вышла погулять и, видимо, уснула.

— Как он посмел? — возмутилась женщина, — я бы с такой женой три ночи подряд не спала!

— Скажете тоже!

— Я побегу на кухню, — торопилась она, — наши господа не будут ждать, пока я наговорюсь с вами!

— Лёгкой работы, — крикнула я ей вдогонку.

Вернувшись обратно, я незаметно прошла в свою комнату. В за́мке стояла гробовая тишина, и сделать это не составило труда. Войдя в комнату, я увидела спящего на кушетке Луи, руки он держал в замке́ на груди, а ноги свисали на пол.

— Это всё же был не кошмарный сон, — выдохнула я.

Подвинула пуфик и положила ноги мужа на него, а потом, укрыв его тонким пледом, решила принять ванну.

Погрузившись в тёплую воду и опять улетев куда-то к океану в своих мыслях, я чуть не уснула и не нахлебалась воды. Благо в соборе зазвонили колокола, призывающие горожан на утреннюю службу. Их звон был слышен в каждом уголке нашего небольшого городка. Я открыла глаза, вода уже была не такая тёплая, и, быстро вымывшись, вытерев волосы почти насухо и переодевшись, зашла в комнату.

Луи потягивался на своём спальном месте.

— Ты когда вернулась? Я довольно долго тебя ждал. Уже хотел пойти искать, но забоялся, что меня увидят, а потом возникнут неудобные вопросы.

— Правильно сделал, что остался, — я подошла к кровати и скинула с неё покрывало.

— Что ты делаешь? — удивился он вставая.

— Они придут проверить.

Порывшись в шкафчике у зеркала, я нашла небольшие ножницы.

— Подойдёт, — шепнула я себе под нос.

— А я предлагал, — говорил Луи, подходя и приобнимая за талию, — провести вчерашнюю ночь, как подобает молодожёнам.

В этот момент я со всей силы полоснула себя по шраму на левой ладони, оставленному от ножа, когда я спасала Гюстава. Распарывать плоть тупым предметом оказалось намного больнее. Кровь не заставила себя долго ждать, показавшись на ладони бархатным ручьём.

— Боги! Как больно, — на глазах непроизвольно выступили слёзы.

— Что ты делаешь?! — воскликнул Луи, отойдя на полшага.

— Я же сказала, — говорила я, залезая на кровать, — они придут проверить.

— А другого способа не было? — разволновался тот.

— Мне надо было тебя порезать? — спросила я, пачкая простыню своей кровью.

— А ты ни… — начал заикаться Луи, то ли от вида крови, то ли от осознания того, что я делаю, — ты дев… ну…

— Отойди, — перебила я до того несвязную речь и быстро спрыгнула на пол, — да уйди же с дороги, — держала правой рукой левую и пыталась контролировать вытекающую кровь, — сейчас заляпаю всю комнату.

С этими словами я побежала в уборную. И хотя рана заживилась довольно быстро, боль осталась, кисть немного дрожала. Я вернулась в комнату, продолжая держать руку.

— Всё в порядке? — спросил Луи, немного нервничая и хватая мою руку, из которой секунду назад струилась кровь.

— Да, — ответила я, освобождаясь и смотря на шрам.

— Ты…

— Что? — сухо спросила я, взглянув на него.

— Ну… кхм…

— Переоденься, через полчаса нам надо быть на завтраке.

— Хорошо, — покорно согласился муж.

— Если бы они внимательно учили анатомию, — ворчала я, — то знали бы, что кровь необязательно будет при первом соитии.

— Что? — почёсывая голову, переспросил Луи, как будто не услышал.

— Говорю, собирайся, мы не должны опоздать.

Я села у зеркала, чтобы собрать волосы, и тут только заметила клок седых волос у себя на голове. Вчера они были аккуратно зачёсаны назад, и поэтому я не заметила.

— В кого я превратилась? — выдохнула я, — всё тело в шрамах, так ещё теперь эти страшные глаза и седые волосы. Где ты, Катрин?

Я зачесала волосы в тугой пучок, сделав пробор на правую сторону.

— Вроде не очень заметно, — убеждала саму себя я.

В назначенное время мы спустились в столовую, куда подтягивались сонные родственники, которые остались после свадьбы у нас погостить.

— А вот и молодожёны, — послышался голос тётушки Евы, которая отличалась особой беспардонностью.

— Доброе утро, — улыбнулась я.

— Посмотрите на них, — продолжала она, — по их заспанным мордашкам можно понять, что они уснули только под утро.

— Вы, как всегда, правы, тётушка, — парировала я, — только мы оторваться друг от друга не могли, а вы с кем ночь провели?

— Катрин, Луи, — как всегда, вовремя вмешалась мама, — вы уже спустились, — сказала она, вставая между нами и тётушкой, — занимайте свои места. Как себя чувствуешь? — спросила она шёпотом, взяв меня за руку.

Я взглянула на её руку, потом на неё.

— Хорошо, — освободилась я, не привыкшая к ласке матери, — с чего вдруг такая забота?

— Просто захотелось спросить, — сказала она холоднее и, отвернувшись, пошла делать то, что она умела лучше всего: сглаживать острые углы.

— А я смотрю, не мне одному достаётся от тебя, — чуть слышно сказал Луи.

— Считал себя особенным?

— А разве нет?

— Я нетерпима к людям, которые лезут в мою жизнь своими неудобными разговорами, желая унизить меня или мою семью. Они думают, что…

— Я понял-понял, — перебил Луи.

Он отодвинул мне стул, помогая присесть, и сам занял место рядом. Рука по-прежнему болела, и я непроизвольно встряхивала ей, в надежде успокоить тремор.

— Что с рукой? — шепнул Луи, чуть наклонившись ко мне, заметив, что я держу её на коленке под столом.

— Слишком сильно пострадала в нашу брачную ночь… — многозначительно улыбнулась я.

— С чего бы это, ведь, кажется, я был с тобой максимально деликатен.

— Мне теперь тебя на полочку поставить и пылинки сдувать?

— Хотя бы добавить нежности в голосе, — улыбнулся муж. — А что не починишь? — кивнул он на руку, которую я держала под столом.

— Инструмента нет.

— Это сейчас шутка была, или тебе, правда, что-то надо?

— Не могу сосредоточиться и найти его.

— Видишь, — улыбнулся он, — я почти понимаю тебя. Поэтому ты не ешь?

— Знаете, месье Бланшар, не очень удобно держать в одной руке два столовых прибора одновременно.

— Знаю, мадам Бланшар.

Я резко взглянула на Луи, от такого обращения мне стало не по себе. Муж смотрел на меня довольно улыбаясь.

— Да оторвитесь уже друг от друга, — не унималась тётушка Ева.

— Катрин, — послышался голос другой тётушки, — ты почему весь завтрак руку держишь под столом? Скоро сядешь на место отца, а этикета не знаешь.

Я посмотрела на отца, на лице которого читалось недоумение от прозвучавшей фразы.

— Если боги всё же будут милостивы ко мне, то я ещё многие лета́ не займу место Его Величества.

Мама одобрительно кивнула и показала жестом, чтобы я всё-таки последовала совету гостьи. Я неуверенно начала поднимать руку и, ожидая очередную волну расспросов на тему тремора, положила её на стол. Луи тут же накрыл её своей рукой, крепко прижав к поверхности.

— Спасибо, — произнесла я почти беззвучно.

— Вы посмотрите на них, — воскликнул кто-то из гостей, — какие они милые.

— Мадам Ева, — обратился к ней двоюродный брат отца, — а вы не забыли про традицию?

— И правда, забыла! — воскликнула та, — я даже сама схожу.

— Ева, — вмешался отец, — прекрати, кто в наше время ждёт до свадьбы. Пора давно забыть про эти глупости.

— Действительно, — продолжила мама, — не утруждайся…

— Нет-нет, Ваше Величество, — тараторила эта неугомонная женщина, — сейчас проверим, как вы воспитали свою дочь. Омер, пойдём со мной, чтобы не сказали, что я что-то выдумала.

— Ева! — уже строже сказал отец, но её было не остановить.

— Можешь спокойно поесть, пока идёт это цирковое представление, — сказала я Луи, освобождая руку и убирая её обратно под стол, — порежешь мельче? — попросила, пододвигая к нему свою тарелку.

— Ты предвидела, — усмехнулся Луи.

— Старая дурацкая традиция, — спокойно ела я, — хорошо, сейчас не стоят и не контролируют сам процесс.

— Кхм-кхм…

— Не торопись, — сказала я, подавая ему стакан воды.

Я взглянула на отца, который кипел от злости, мама покрылась плотным румянцем. Дядюшка Марсель, сидевший весь завтрак молча, тоже немного нервничал, ему хватало расспросов про судьбу Ананда, и он старался не привлекать к себе излишнее внимание. Остальные что-то обсуждали, создавая общий гул, к которому я не желала прислушиваться.

Спустя минут пять вернулась Ева с Омер-беем, в руках которого была скомкана простыня.

— Готовы? — пустила интригу женщина.

— Да!

— Показывай, — раздавались голоса.

Омер-бей развернул ткань, на которой все увидели алое пятно. Отец выдохнул. Леонор посмотрела наверх, беззвучно прочитав молитву, и улыбнулась.

— Сомневалась в моей дочери? — начал император, — посмотри, в какое неловкое положение ты их поставила.

— Что вы, Ваше Величество, — говорила хитро Ева, занимая своё место, — я же знаю, что вы приви́ли дочери только лучшие добродетели.

Луи смотрел на тётушку Еву, но я толкнула его в бок и шепнула:

— Не обращай на неё внимания, и раз мне от тебя не отделаться в этом перерождении, то лучше давай расскажу обо всех этих напыщенных типах за столом. Может пригодиться в бизнесе.

— Некоторых я знаю, — шепнул он в ответ, — а кто этот мужчина, что сидит справа от императрицы? У него такой вид, словно он король мира.

— Месье Пьер Легран собственной персоной. У него дела с моим отцом. — Я чуть помолчала, а потом добавила: — Крупная шишка, производит и продаёт стройматериалы и хорошо поднялся на этом. К нам прямиком из Перу. Отец сказал, что ещё немного, и этот человек будет иметь представительства в каждой стране в мире.

— Я знаю это имя, отец работает с ними, — кивнул Луи, — но никогда не видел владельца лично. Неудивительно, что он как надутый индюк.

Я подавила смешок и продолжила:

— А вот этот в круглых очках — Решар Леру. Его то ты точно знаешь.

— Нет, не знаю, мы никак не можем наладить с ним деловое сотрудничество. Надеюсь, теперь-то всё получится.

— Ещё бы, ты же зять императора, — я покосилась на него, — ради этого купил меня.

— И не только.

— Так, Катрин, не порть себе настроение, — шепнула я себе под нос и продолжила: — Прямо напротив нас сидит мадам Сара Кашьяп, вдова. Её муж владел сетью пятизвёздочных гостиниц, но на протяжении последних пяти лет, как не стало месье Кашьяпа, бизнес был заморожен, но сейчас она планирует возобновить строительство. С месье Марселем ты знаком, у него судостроительная верфь на юге Норвегии. И сразу следом сидит мадам Буланже, у неё сеть пекарен с лучшими круассанами.

— А это мне зачем? — удивился Луи.

— А это тебе намёк.

— Понял, — тихо засмеялся он.

— Остальным просто улыбайся, они не пригодятся в твоём бизнесе. Хорошо повеселиться, — вставая из-за стола, сказала я.

— А ты куда?

— На воздух.

После завтрака я вышла в сад. Солнце нежно припекало, выглядывая сквозь пышные листья яблонь, с которых медленно осыпался цвет.

— Ваше Высочество, — подошёл ко мне Омер-бей, — поздравляем с бракосочетанием.

Я молча шла дальше, не реагируя на его речь.

— И Фазилет шлёт поздравления. Обещает приготовить ваше любимое блюдо, когда спуститесь на кухню. — Чувствовалась неловкость мужчины оттого, что я не отвечала, — извините, что участвовал в утреннем представлении мадам Евы. Ваше Высочество, вы в обиде на меня?

— Омер-бей, — резко остановилась я и повернулась к нему, — я знаю, почему вы отказались от мечты, знаю, ради кого вы остались, ради кого надеваете каждое утро чистую выглаженную рубашку, даже не надеясь, что она заметит. При виде кого ваше сердце замирает, на кого вы даже не смеете лишний раз посмотреть. Я увидела её в тогда на кухне, когда коснулась вашей головы.

— Ваше Высочество, — заволновался мужчина, — не понимаю.

— Та хрупкая девушка в лёгком летнем платье с задорным смехом — Леонор, моя мама.

— Ваше… — Он опустил голову вниз, — Высочество… я не… — На его лбу появилась испарина.

— Но я ни разу не посмеялась над вами, не застыдила, не упрекнула и никому не рассказала, — говорила я, стараясь сохранить самообладание, — не волнуйтесь. Ваш секрет останется со мной.

— Я всё объясню.

— Не сто́ит. Это только ваше дело.

— Спасибо, — неуверенно сказал мужчина.

— А вы вонзили мне кинжал в самое сердце.

— Не понимаю.

— Понимаете, — кивнула я, — императорский приспешник. Я на несколько дней подумала, что у вас есть сердце, но ошибалась. Я про того мужчину, который стоял рядом с вами в соборе.

— Это был приказ императора Кристофера.

— А вы могли бы сказать, что не нашли, что он сбежал, что Катрин опередила и спрятала его. Да неважно, что сказали бы! — На моих глазах опять заблестели слёзы. — Но только не приводили бы его туда!

— Прошу прощения, — совсем поник он.

— Катрин, — окликнула меня мама, которая приближалась к нам.

— Зазноба ваша идёт, — тихо сказала я, не глядя на мужчину.

— Ваше Высочество, пожалуйста…

— Катрин, дочка, — она подошла и взяла меня за руки.

— Что это заставило вас бросить ваших дорогих гостей?

— Привезли цветные линзы для тебя. Только не начинай сразу спорить. Решишь сама, использовать их или нет.

— Спасибо, — ответила ей, — выгляжу я и правда ужасно, — усмехнулась я.

— Присядь со мной, — мама потянула меня к скамейке, — как ты отнеслась к тому, как украсили вашу комнату?

— Равнодушно, — сказала я присаживаясь.

— Что с рукой?

— Неважно, — убирая её за спину, ответила я.

— Ты как всегда! С тобой невозможно разговаривать, — сердито сказала мама.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, — сказала я, чуть кланяясь, — что не оправдываю ваши ожидания.

— Что? — Она схватила меня за голову и наклонила к себе, — что с волосами? Почему часть их стала седой?

— Приходила смерть, хотела забрать меня, но передумала в последний момент, — спокойно говорила я, — и оставила только свой поцелуй.

— Что же там произошло? — ошарашенно говорила Леонор.

— Спросите у Омер-бея, — вставая, сказала я, — он же в курсе всех дел императора.

Мужчина стоял красный, по лицу его скатывались капли пота.

— Вам жарко, Омер-бей? — спокойно спросила я, — я думаю, уже пора переходить на летнюю форму одежды. Как думаете, Ваше Величество? — обратилась к маме.

— Думаю, да, — озадаченно ответила она.

— С вашего позволения, — поклонилась я и зашагала обратно.

— Ваше Величество, — до меня донёсся голос Омера, — я должен за ней…

— Да где же ты?! — искала я порванный нерв.

— Ваше Высочество.

— М-м?

— Извините, но я не до конца понял, за что вы так со мной, — чуть волнуясь, говорил Омер.

— Я скажу доходчивей, — остановившись, обернулась к нему, — этот человек — особенный для меня, и я сожгу всех, кто хоть пальцем его тронет. — Строго отрезала я. — Сейчас понятно?

— Да, Ваше Высочество, — чуть поклонившись, ответил он.

— Как в таких условиях сосредоточиться, — ворчала себе под нос я, продолжив путь. — Вы так и будете ходить за мной?

— Да.

— Катрин! — Навстречу мне спускался Эрик с нашими двоюродными братьями и сёстрами. — Вот ты где. Мы хотим пройтись в город. Идём с нами!

— Нет-нет, — пряча трясущуюся руку, ответила я, — мне надо в библиотеку.

— Ты вчера вышла замуж! Расслабься уже!

— Ничего не могу с собой поделать, — пожала плечами я.

— Отпросить тебя у мужа? — улыбнулся брат.

— Нет, — усмехнулась я, — хорошо повеселиться.

— Береги себя, — крепко обнял меня Эрик.

— Постараюсь, — чуть улыбнулась я и направилась в нужном мне направлении.

— Вы любите читать? — спросила я Омера, подходя к библиотеке.

— Да, но времени не хватает на это.

Наша библиотека была огромная. Винтовые резные лестницы, ведущие на второй этаж, а затем и на третий. Высокие стеллажи с тысячами книг на разных языках мира. До верхних полок можно было добраться только по приставной лестнице. Здесь хранились ответы на все интересующие вопросы. Естественные и точные науки, художественная литература и самая большая коллекция книг по анатомии и физиологии. Свет, проникающий в окно, оживлялся книжной пылью, которую при всём старании не могли искоренить полностью. Тишина и покой. Место моей силы во всём нашем замке.

— Где же она? — Я искала книгу, поднявшись высоко по лестнице.

— Ваше Высочество, давайте я найду.

— Я не упаду. Вот она, — я достала небольшую книгу.

И, спустившись, отдала её Омер-бею.

— Почитайте, пока я ищу ответ на свой вопрос.

— Как?

— Сидя, можете стоя, — пожала плечами я, — как удобно.

— Нет, я же должен следить за вами, как я могу сейчас сесть и читать? — удивился он.

— Я никуда не денусь, только переложите эту книгу, — я показала на большой том по анатомии, — сюда. И садитесь рядом. Или вы сейчас будете читать мне на латыни?

— Я не умею, — усмехнулся он.

— Тогда читайте то, что дала. Это роман про одного целителя, который не смог спасти любимую и ребёнка, — говорила я, открывая анатомию, — очень грустный… — последние слова я пробормотала себе под нос, — покровная система, пищеварительная… — шептала я, перелистывая страницы.

Мужчина неуверенно сел рядом, вначале поглядывая на меня, но потом всё же увлёкшись историей, перестал обращать на меня внимание.

— Кровеносная, лимфатическая… вот, нервная.

Я положила на стол дрожащую руку кистью вверх и правой рукой начала листать страницы, с жадностью выискивая ответ на вопрос.

— Срединный, локтевой нерв… всё цело… Вы можете отвернуться?

— Что? — оторвался от книги мужчина.

— Мне надо проверить лучевой нерв.

— Я не могу вас терять из виду.

— А я и не прошу вас уходить в другую комнату, — с претензией сказала я, — вы видите, у меня трясётся рука?

— Да, — кивнул тот.

— Все нервы, напрямую иннервирующие кисть, целы. Мне надо проверить остальное, а для этого — освободить плечо. И я могла бы отрезать рукав у платья, но мне показалось, что проще попросить вас повернуться ко мне спиной.

— Конечно, — смутился Омер-бей отворачиваясь.

Я освободила руку.

— Вот он… наверное, вчера задела, когда упала. Как не догадалась сразу, он же за счёт сухожилий воздействует на область ладоней. Сейчас… готово! — Кисть сразу успокоилась, и я выдохнула с облегчением.

— Вы что-то сказали?

— Разговаривала со своими нервами, — сказала я, одеваясь обратно и рассматривая свою руку, — можете повернуться.

Мужчина нерешительно повернулся.

— Как вам книга, Омер-бей? — закрывая анатомию и возвращая её на место, спросила я.

— Интересная, — кивнул тот, — давайте помогу.

— Уже нет необходимости. Я закончила, возьмите её с собой, ночью дочитаете.

— Неудобно, — пожал плечами он, — я, наверное, не должен такие книги читать.

— Какие такие?

— Романы, — помявшись, сказал мужчина.

— Я засмеялась бы, если были бы на это силы, — спокойно сказала я, — это большая глупость.

Мы вышли из библиотеки и шли молча.

— Омер, — услышали голос отца из кабинета.

Он растерянно посмотрел на книгу, которую держал в руке.

— Давайте, — я забрала её, — вечером заберёте, императорский приспешник. Идите, докладывайте о моих передвижениях.

— Ваше Высочество, — с долей упрёка шепнул мужчина и скрылся за дверью.

Пройдя ещё немного, я увидела, как в гостиной Луи разговаривал с мадам Евой, и решила вмешаться.

— Добрый день, мадам Ева, мадам Кашьяп, — я подошла к ним, — мой супруг уже всех очаровал, или остались ещё равнодушные? — улыбнулась я.

— Будь я моложе, — говорила мадам Ева, — я бы отбила его у тебя.

— Жаль, что уже не в силах. Я украду его у вас, — хитрила я, — не терпится обсудить наш медовый месяц.

— О, я была абсолютно такой же после свадьбы с месье Кашьяпом, летала в облаках и никого не замечала вокруг.

— Куда направимся? — спросил Луи, как только мы отошли.

— Я — в комнату, ты можешь идти куда пожелаешь.

— Я про медовый месяц, — улыбался тот.

— Это был предлог, чтобы спасти тебя из лап этих львиц. Правда, если ты хочешь, то можешь вернуться.

— Мне хватает пока одной львицы, которую я никак не приручу.

Я не отреагировала на его реплику, и он продолжил:

— Кстати, мы с месье Ришаром договорились пообедать за пределами замка, чтобы обсудить партнёрство.

— Приятного аппетита, — равнодушно говорила я.

— Ты пойдёшь с нами?

— Мне там нечего делать, тем более месье Ришар любит дорогой коньяк и красивых девушек. Будь осторожен.

— Ревнуешь?

— Молю богов, чтоб не опозорил меня в первый же день, — вздохнула я.

— Не волнуйся, — улыбнулся тот и отправился переодеваться.

Я прошла в свою старую комнату, отыскала в чемодане планшет с листами бумаги и карандаши, источенные почти до конца, села на кушетку и принялась водить ими по чистым страницам. Я не хотела рисовать что-то определённое, просто хотелось успокоить мысли. Штрих, ещё один… И, незаметно для себя, я уснула.

Открыла глаза, когда за окном было уже темно. Я медленно встала, прошлась по комнате, которую сейчас освещала только луна. Открыла шкафчик, нашла часы Жозефа, которые я сняла с его руки четыре года назад, взяла их и уселась на подоконник. Завела часы и стала слушать, как они монотонно тикают. Прислонив голову к стеклу, я смотрела, как мигают огни города. На небе полная луна тускло освещала сад.

— Где ты? — чуть слышно произнесла я, ответа, конечно, никакого не последовало.

Так я просидела около получаса, если верить часам Жозефа. За дверью послышалась небольшая суета. Я спрятала их обратно, и в этот момент зашёл Эрик.

— Сестра, ты здесь? — немного взволнованно спросил он.

— Да, — спокойно ответила я, — что случилось?

— Тебя не было ни на обеде, ни на ужине, — Эрик подошёл ко мне, — мы подумали, что ты ушла с Луи в город, но он вернулся один.

— Я уснула, — безэмоционально говорила я.

— Я на мгновение заволновался, — он обнял меня.

— Со мной всё будет хорошо, — я обняла его в ответ, — по крайней мере, пока не появится наследник. За дальнейшее я не ручаюсь.

— Только попробуй навредить себе, — ещё крепче сжал меня он.

— Ты задушишь меня раньше!

— Идём, — отстранился от меня Эрик.

— Может, скажешь, что не нашёл?

— Долг обязывает быть честным, — произнёс брат, улыбаясь.

— Пойдём тогда, идеальный сын. Скажешь, что нашёл? Я в свою новую комнату сразу пройду.

— А ужин?

— Не хочу, и тем более всё пропустила. Мама же не любит, когда я ем одна, нарушаю традиции. Не будем её беспокоить этим.

— В кого ты такая вредная? — улыбнулся он.

— Наверное, в наших общих предков, или ты сомневаешься, что я родная? — рассмеялась я.

— Кстати, твой муж связался с дядей Ришаром, — как будто оправдывался брат, — и вернулся не в лучшем виде.

— Отец видел?

— Да.

Эрик проводил меня до комнаты и не ушёл, пока я не зашла. Внутри меня ждал Луи.

— Чем занималась моя жена, пока меня не было? — Он приблизился ко мне.

— Ты пьян? — я посмотрела на него.

— Самую малость, — улыбнулся тот.

— Я просила не позорить меня? — строго спросила я.

— А в чём дело? Или ты подашь на развод? — усмехнулся Луи.

— Не подходи.

— Почему я не могу? Разве ты не моя жена? Разве ты не принадлежишь теперь мне? — Он схватил мою руку.

— Ещё шаг, и я применю силу, — отвернулась от него я.

— Я отдал всё состояние твоему отцу за тебя, а ты так и не стала моей женой в полной мере, — он силой притянул меня к себе, одной рукой схватив за талию, второй за голову, и впился своими губами в мои.

— Отпусти, — со злостью прошипела.

— Ты моя согласно договору.

Я со всей силой ударила его каблуком в место, где стопа переходит в голень. Луи от неожиданности и боли ослабил хватку, не теряя времени, я ударила его ребром ладони по сонной артерии. Он потерял равновесие и упал.

— Ещё раз скажешь про договор, и я вырву сердце из твоей груди, — выкрикнула я, потеряв самообладание.

Я вылетела из комнаты, навстречу шёл Омер-бей.

— Ваше Высочество, — он чуть наклонил голову, — отец вас звал.

— Прекрасно, — не сбавляя шаг, ответила я.

Ворвавшись в кабинет отца без стука, где также сидели Леонор и Марсель, я начала:

— Звали, Ваше Императорское Величество?

— Почему тебя не было на обеде и ужине? — строго спросил он.

— Я отдыхала, — говорила я на повышенных тонах, размахивая руками, — отдыхала от этого цирка, который ты тут устроил, — сорвалась.

— Катрин, — вмешался Марсель, — как ты разговариваешь с отцом?

— Отцом? — Я начала поворачиваться из стороны в сторону, как будто ища кого-то глазами, — где мой отец?

— Катрин! — вмешалась мама.

— Вы подарили мне жизнь, и я безоговорочно слушала вас, соглашаясь на всё, что от вас исходило, — я не отрываясь смотрела на императора, — и к чему это привело? Вы отобрали у меня мою гордость! — кричала я, — одной росписью перечеркнули всю мою жизнь.

— Оставьте нас, — сказал Кристофер, — всё сказала? — спросил он, когда мы остались одни.

— День, о котором мечтает каждая девочка, когда, надев подвенечное платье, с отцом под руку отправится к алтарю, стал для меня полным разочарованием, — чеканила я каждое слово, — вы ударили меня в спину…

— А ты поступила лучше? — перебил меня отец, — забеременев от того жигало?

— А вы мне оставили выбор? — усмехнулась я.

— Я никогда не признаю бастарда!

Меня очень оскорбляли его слова, я медленно начала идти в его сторону.

— Мой ребёнок не будет бастардом! И нам не нужно твоё благословение, — тихо, но со злостью говорила я, — после тебя трон по праву МОЙ! — Я стукнула рукой по его столу. — А после меня перейдёт моему первенцу! И не в твоих силах изменить этот устой! — Я развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

— Стой! — крикнул он, пытаясь меня остановить.

В коридоре стояли Леонор и Марсель, они растерянно посмотрели на меня, я же, не останавливаясь, вышла в сад и вдохнула полной грудью.

Сама не понимала, откуда во мне берётся столько злости в отношении человека, которого я боготворила всю свою жизнь. Я не плакала, слёз не было.

«Мой ребёнок не будет бастардом», — пульсировало у меня в голове.

— Ваше Высочество, — раздался голос Омер-бея.

— Тебе чего? — выкрикнула я.

— Давайте вернёмся внутрь. — Несмело говорил мужчина. — Поздно уже.

— Извините, — выдохнула я, чуть успокоившись, — наверное, вы правы.

В за́мке стояла гробовая тишина. Даже если кто-то и слышал наш скандал, то решили не вмешиваться и притвориться, что не слышали.

— Ваша книга у меня, — сказала я, подходя к двери.

— Не надо.

— Тогда отнесите в библиотеку, я её уже читала.

— Хорошо, — кивнул мужчина.

Я вошла в тёмную комнату, услышала, как сопит Луи, лёжа на своём месте, взяла книгу и вышла обратно. В коридоре рядом с Омером стоял Хосе, я немного напряглась и взглянула на мужчину, в ожидании того, что он скажет.

— Ваше Высочество. Это Хосе, он ночью будет дежурить у вашей двери.

— То есть, меры ожесточились?

— Это моя инициатива, — отвечал Омер-бей, — я слышал, что вы ругались с мужем. Извините, что лезу.

— Вы думаете, я не в силах себя защитить?

— Конечно, можете, но мне так будет спокойней.

— Хорошо, пусть дежурит, — кивнула я и протянула ему книгу.

Омер-бей взял её, кивнул и удалился.

— Хосе.

— Да, Ваше Высочество.

— А ты хочешь кушать?

— Нет, но и отлучаться не могу, чтоб принести вам что-нибудь.

— Тогда проведи меня на кухню, чтоб никто не заметил.

— Проще некуда, — усмехнулся он, — идите ровно за мной… Здесь скрипит половица… — тихо комментировал он, ведя меня за собой, — здесь будете громко цокать, если останетесь в обуви… А этот участок лучше вообще обойти с другой стороны…

Я ступала ровно по его следам, и мне казалось, что я словно лечу, настолько мои шаги были беззвучны.

За углом в очередном коридоре шёл разговор, мы приостановились.

— Она у себя? — послышался голос Леонор.

— Да, я проводил, — отвечал Омер-бей, — и охрану поставил, чтоб за ней всю ночь смотрели.

— Спасибо, — чуть слышно ответила мама, — что за книга?

— Это… — замялся мужчина, — Катрин просила отнести в библиотеку.

— Моя любимая, — тихо усмехнулась она, — ты читал?

— Начал только.

— Поделишься потом впечатлением, интересно услышать мужское мнение.

— Как прикажете, — слышалось волнение в голосе Омера.

Оказавшись в пустой кухне, я отыскала себе остатки ужина, разогрела и принялась есть.

— Садись рядом, поешь. Ночь долгая. Сытым веселей дежурить.

— Наверное, вы правы.

Хосе уселся и, положив себе тоже, принялся есть. Он не стеснялся меня, но в тоже время был осторожен.

Наевшись и расслабившись, я, не вставая, положила голову на стол и моментально уснула.

— Ваше Высочество, — услышала голос Хосе, — Ваше Высочество.

— Да? — Я еле подняла затёкшую шею.

— Скоро сюда придут.

— Я уснула? — разгибая спину, спросила я, — надо было сразу разбудить.

— Извините, — он пожал плечами, — я тут всё убрал, как будто нас и не было. Идём?

Я кивнула, и мы так же тихо отправились обратно. В комнате было уже не так темно. Луи спал на кушетке, свесив ноги, которые ни при каком раскладе не могли поместиться на ней. Я положила его ноги на пуфик и укрыла пледом.

— Это становится дурной традицией, — недовольно буркнула себе под нос я и направилась в ванную.

Со звоном колоколов я вернулась обратно в комнату, уже готовая к завтраку. Луи только поднимался.

— Катрин, — послышался его сонный голос.

Я, игнорируя его, решила дождаться в коридоре, чтобы не вступать в диалог.

— Как дежурство? — спросила я Хосе, который ходил из стороны в сторону.

— Это худшее наказание, — жаловался он, — надо было не будить вас и просидеть на кухне.

— Сегодня возьмём почитать тебе что-нибудь, — успокоила его я.

Луи вышел через полчаса, и я сразу направилась в столовую.

— Катрин, подожди, — говорил он, идя рядом, — извини.

Я не обращала на него внимания, продолжая идти.

— Я не должен был…

— Доброе утро, дядюшка Марсель, можно с вами поговорить?

— Доброе утро, дочка. Конечно, — отходя в сторону, сказал он.

— Дядюшка Марсель, — я взяла его руки, — простите меня за Ананда, я не должна была…

— Это ты прости, я должен был предвидеть.

— Как он?

— Хорошо, если не считать амнезию и шрамов от ожогов. Учится жить заново.

— Простите.

— Хватит уже извиняться, лучше попроси прощения у отца за вчерашнее.

— За что? — удивилась я, переменив настроение, — за то, что вторую ночь сплю вне комнаты, брожу по собственному дому, как неприкаянная?

Марсель ничего не ответил.

Мы присели за стол, ожидая других родственников.

— Что за крики мы слышали вчера ночью? — беспардонно спросила тётушка Ева, занимая своё место.

— Мы с отцом играли в шахматы, — спокойно с притворной улыбкой произнесла я, — и как бы я ни старалась, он постоянно выигрывает.

— С таким усердием скоро поставит мне шах и мат, — отвечал император Кристофер.

— У меня нет цели поставить вам мат, я просто защищаю свои фигуры…

— Катрин! — громко перебила меня мама, и чуть тише добавила: — передай соль.

— Ваше Величество, ваша солонка около вас.

— Ах да, — посмеялась она, — не заметила.

После завтрака я решила отправиться в библиотеку — единственное место, которое редко кто-то посещает кроме меня.

— Катрин, подожди, — догнал меня Луи, — я хочу поговорить.

Я упорно шла вперёд, игнорируя его.

— Луи, — окликнула его мадам Ева, — составишь нам компанию в настольную игру? Нам как раз четвёртого игрока не хватает.

— Я не… — начал он.

— Конечно, составит, — перебила я его, — ох, тётушка, вы бы знали, какой он мастер игр!

— Вот и отлично, — женщина подхватила его под руку и потянула за собой, освободив меня от нежеланного разговора.

Начальник службы безопасности, как всегда, следовал за мной.

— Омер-бей, неужели вам нечем заняться, кроме того, как ходить везде за мной?

— Пока это моя главная обязанность.

— Вас понизили?

— Кхм… вроде нет, — замялся он.

— Не лучше ли приставить кого-то другого? Это же скука смертная, ходить за унылой барышней по коридорам и садам.

— С вами не соскучишься. — Усмехнулся он. — Я раньше ругал Мигизи за то, что он не всегда мог уследить за вами. А теперь думаю, как вы вообще живы остались.

— Кстати, да, — я покачала головой в знак согласия, — вы дочитали книгу? Очень интересно услышать мужской взгляд на историю.

— Кхм-кхм.

— Поперхнулись?

— Я… вы вчера так и не легли спать? — догадался он.

— Почему же? Спала как младенец.

— Вы уже всё знали наперёд, когда искали эту книгу? Могли же дать любую, но выбрали именно её.

— А чем она такая особенная? — удивилась я.

— Она… ну…

— Любимая книга Леонор?

— Ваше Высочество… — с укором посмотрел на меня он.

— Что? Мы разве говорим о чём-то запрещённом? — Я пожала плечами. — Вроде о книгах беседуем.

— Вы обещали.

— Ваш секрет со мной, — спокойно говорила я.

Следующие два дня прошли в библиотеке, тут я пряталась от шума, суеты и наигранности. Спускалась только для того, чтобы подкрепиться, и только глубокой ночью, когда была уверена, что все спят.

В очередной раз вернувшись в комнату за полночь, я бесшумно прошла в ванную, чтобы переодеться. Луи, как мне казалось, спал на своём обычном месте, подставив пуфик под ноги.

Я легла на край кровати и закрыла глаза, заставляя себя заснуть, как вдруг услышала, что Луи вздохнул и сел на кушетку.

— Я думал, ты придёшь под утро, как всегда, — начал он, — но мне не пришлось долго ждать. Спасибо, — усмехнулся.

В его голосе чувствовалось нервное напряжение. Я лежала, не шевелясь и не отвечая.

— Я знаю, что нельзя разрушить того, чего и так не было, но мне и это удалось. И… я очень сожалею о случившемся и… обещаю, что больше такого не повторится… — он на несколько секунд замолчал и, не получив ответа, продолжил: — И второй вопрос, который я хотел обсудить… Я обещал вечеринку своим друзьям в честь свадьбы на этих выходных, — он замолчал, возможно, ожидая реакции. — В нашем загородном доме на берегу озера. Они ждут, но будет неуместно, если я буду там один, поэтому хотел спросить у тебя, хотела бы поехать?.. Но думаю, будет логичней всё отменить… — выдохнул он.

— Что мне надеть? — через пару минут спросила я.

— Что хочешь, — усмехнулся он.

— Хорошо.