Правек и другие времена

Ольга Токарчук

В центре Вселенной находится Правек. А в Правеке – средоточие всего, что есть во Вселенной. Декады, глумясь, сменяют друг друга, вспыхивает и перегорает любовь, мир оборачивается войной, рождаются и умирают дети. «Правек и другие времена» – роман нобелевского лауреата Ольги Токарчук. Произведения Токарчук всегда наполнены ворохом смыслов и размышлений на тему существования, смерти, времени, личности – ведь для нее, как сказано в комментарии нобелевского комитета, «пересечение границ является формой жизни». Романы Токарчук – это взрослые сказки вне времени и пространства, серьезные, глубокие, настоящие. В истории Правека воплотилась история всего человечества, с ее болью, потерями, трансформациями, открытиями и триумфами. Это завораживающее повествование, в котором угадываются реальные исторические события, с привкусом магического реализма!

Время Эли

— Уйди. Я потом спать не могу, — сказала ему Геновефа.

— А я не могу жить, когда тебя не вижу.

Она посмотрела на него светлыми серыми глазами, и он опять почувствовал, что этим своим взглядом она дотронулась до самой глубины его души. Геновефа поставила ведра на землю и отбросила прядку со лба.

— Возьми ведра и иди за мной на речку.

— Что скажет твой муж?

— Он у Помещика, во дворце.

— А что скажут работники?

— Ты мне помогаешь.

Эли подхватил ведра и двинулся за ней по каменистой дорожке.

— Ты возмужал, — сказала Геновефа, не оборачиваясь.

— А ты думаешь обо мне, когда мы не видимся?

— Я тогда думаю, когда ты обо мне думаешь. Каждый день. Ты мне снишься.

— Господи! Почему ты не прекратишь этого? — Эли резко поставил ведра на тропинке. — Что за грех совершил я сам или мои отцы? Почему я должен так мучиться?

Геновефа остановилась и смотрела себе под ноги.

— Не богохульствуй, Эли.

С минуту они молчали. Эли поднял ведра, и они двинулись дальше. Тропинка расширилась. И теперь они могли идти рядом.

— Мы больше не увидимся, Эли. Я беременна. Осенью рожу ребенка.

— Это должен был быть мой ребенок.

— Все разрешилось и утряслось само собой…

— Убежим в город, в Кельце.

–…Нас разделяет все. Ты молодой, я старая. Ты еврей, я полька. Ты из Ешкотлей, я из Правека. Ты свободный, я замужняя… Ты — движение, я — стояние на месте.

Они вошли на деревянный помост, и Геновефа начала вынимать белье из ведра. Погружала его в холодную воду. Темная вода вымывала светлую мыльную пену.

— Это ты мне голову заморочила, — сказал Эли.

— Знаю.

Она прервала стирку и впервые положила голову ему на плечо. Он почувствовал запах ее волос.

— Я полюбила тебя, как только увидела. Сразу. Такая любовь никогда не проходит.

— А это любовь?

Она не ответила.

— Из моих окон видно мельницу, — сказал Эли.