Грани вожделения

Ольга Теньковская (2024)

Школа закончена, впереди — целая жизнь в таком многогранном современном мире, можно осуществить вожделенные мечты: поступить в желанный вуз, встретить любовь, создать семью и завести ребенка или посвятить свою жизнь выбранной профессии, — все, что угодно. Три подруги идут к цели каждая своим путем. Но пути к исполнению желаний так извилисты и странны, и не известно, ведут ли они к цели, а тьма все плотнее заполняет пустоту, пришедшую на смену несбывшимся мечтам.

Глава 5 Бык симментальской породы

Дипломы выдали нам как-то странно. Я считала, что будет церемония в главном актовом зале. Факультетов было всего семь, торжественных актов тоже получалось семь, провести их можно было за три-четыре дня. Не знаю уж, чем прогневил университетское руководство филфак, но торжественного акта нас лишили так же, как лишили в свое время столовки. Выпускников собрали в здании старой школы не потоком даже, а группами, в кабинетах, где и распределили между нами стопкой лежащие на преподавательском столе дипломы. Наверное, это не сильно важно, потому что самое важное было впереди — настоящая трудовая жизнь, предлагающая возможности.

Конечно, уравниловка на работе была страшная: одинаково платили и тем, кто откровенно пахал, и тем, кто еле-еле подергивался, лишь создавая видимость деятельности. Тем не менее не нужно было больше думать, как заткнуть в бюджете дыру, образовавшуюся в результате покупки крепдешинового платья или зимних на роскошном меху сапог. Теперь не было никаких сомнительного свойства подработок, была лишь работа, и два раза в месяц приличная сумма оседала в моих карманах.

Папа подарил мне дипломат из натуральной коричневой кожи и ручку с золотым пером, так что выглядела я вполне респектабельно, с работой справлялась, и так мне нравилась взрослая эта жизнь, что я легкомысленно пропустила очередной вечер встречи выпускников, собиравший мою параллель ежегодного для отчета о достижениях и намеченный на первую субботу ноября.

О каких достижениях могла я там услышать? Люська достигла трех пацанов и выглядит теперь, как потертая сорокалетняя селянка. А чего достиг Марат, бросив сына на воспитание малограмотной деревенской бабе, засравшей мозг Люське, этого сына родившей? Или Белка? Достигла мужа и его идеального папаши, сыпавшего на молодую пару материальные блага в таком количестве, словно он не на белом рояле, установленном в его роскошной гостиной, куда Белка один раз пригласила меня послушать домашний концерт, лабал, а рисовал по ночам денежные знаки.

А надо было сходить, и тогда бы я узнала, что Белку так успешно вылечили на всесоюзном курорте, что она забеременела, буквально от ветерка, в первые же дни после возвращения, и двухмесячная беременность ее выглядела, как пятимесячная, так что врачи заподозрили, что носит она не одного ребенка и даже не двух.

А Марат связался с женщиной на десять лет старше себя и притащил поношенную избранницу на встречу, шокировав своих друзей и Люську. Этот секонд хенд, видимо, знала о его с Люськой отношениях, подошла к ней и сказала, чтобы она со своим выводком к ее Марату не лезла, все равно ей ничего не светит, после чего Люська в растрепанных чувствах ушла домой. Но перед этим, пока еще была в хорошем настроении, Люська сообщила всем, что завод выделил им с мужем, как многодетной семье, четырехкомнатную квартиру, конечно, не в новом доме, вторичка, но все равно хорошую, и сразу после новогодних праздников они в квартиру въезжают, а сейчас там ее муж делает ремонт. Были и еще кое-какие новости: женитьбы, рождение первенцев, окончание вузов, конечно же, — но первые три новости перешибли все остальные своей оригинальностью.

Не пошла я на вечер встречи еще и потому, что мои Димки, которым я правила их докторские, наконец-то защитились и сделали мне шикарное предложение: им показалось, что отмечать докторскую степень в ресторане как-то банально, и они предложили всем заинтересованным лицам поехать на два дня в роскошный дом отдыха и отпраздновать с баней, с шашлыком и вечерними посиделками с гитарой возле камина в большой гостиной. Меня на пикник пригласили как почетного гостя.

Конечно, я согласилась, и в то время, как мои одноклассники делились подробностями своей жизни, я оказалась в потрясающем двухэтажном шале, стоящем в сосновом бору на таком удалении от основного здания дома отдыха, что создавалось ощущение полной уединенности. Приехало нас пятнадцать человек, мужчины и женщины, все серьезные, сорокалетние, состоявшиеся, из них три семейные пары, остальные — коллеги, друзья новоиспеченных докторов и я, их личный редактор, двадцати двух лет.

У всех были свои комнаты, роскошь необыкновенная. Перед ужином подали закуски, потом мы пошли в баню, все пристойно: сначала мальчики на первый горячий пар, а потом — девочки. Роскошным был и ужин, сотворенный мужчинами на огне из мяса, приправленного овощами и сырами, сопровождаемого хорошим вином. Между тостами мужчины играли на гитарах вполне профессионально. Когда градус веселья достиг известной величины, они начали рассказывать специфические ветеринарные байки, конечно, все на грани фола, но ребята преподавали в институте, аудиторию держать умели и непристойности преподносили так мастерски, что оставалось только смеяться.

Запалили огонь в камине, эстафету баек передали Дмитрию, не брату одноклассника, а второму, и тот рассказал свою историю.

Он давно уже работал не в институте, а в племенном совхозе, в институт приезжал лишь иногда, чтобы прочитать курс лекций по оплодотворению коров, такая вот была у него специфика работы. Кроме огромного количества проектов, был у него особый, самый любимый — стадо симментальских коров, с которыми он возился, как со своими детьми.

Стадо росло медленно, чтобы ускорить рост и взять под контроль воспроизведение, его полностью перевели на искусственное оплодотворение, и все было хорошо до прошлого года, когда в отел двадцать процентов телят оказались нежизнеспособными. Председатель совхоза чуть не сожрал Диму с потрохами, тот дневал и ночевал в стаде, в этом году результаты были лучше, но все рано не такими, как рассчитывали, и Дмитрий, перебрав все варианты, посчитал, что дело в искусственном осеменении и нужно создать контрольную группу, чтобы исключить или подтвердить свою гипотезу. И он запросил быка симментальской породы.

Самым ближним и подходящим вариантом оказалось животное из Казахстана, но появились всякие бюрократические вопросы и личные интересы. В конце концов, казахи пообещали выдать быка на два-три дня в конце августа, а был уже конец июня, и Дмитрий затребовал еще одного ветеринара, хотя бы временно, на эту акцию: контрольную группу к нужному сроку нужно было выделить и отобрать. Найти ветеринара на временную работу не получилось, время распределения, когда можно выхватить талантливого выпускника, уже прошло, и за неделю до назначенного срока Дмитрию прислали то, что нашли: в его кабинет вошло существо, похожее на эльфа, с шапкой кудрявых пепельных волос на голове, с длиннющими ресницами, хлопающими, как крылья бабочки, и длинными ярко-алыми ногтями. Дмитрий так и называл потом существо — Эльф. У существа был диплом ветеринара, и Дмитрий легкомысленно поверил в родной институт. Он определил девушку на ведение необходимых записей, и она вела все аккуратно и точно. Эльф ходила на высоких каблуках и в такой короткой юбочке, что старший ветеринар, удивить которого было сложно, краснел, когда сотрудница наклонялась к соседнему столу, чтобы сделать необходимую запись в формуляре. Дмитрий пытался указать новой сотруднице, что длину юбки необходимо увеличить, а ногтей, наоборот, уменьшить, но та лишь хлопала в ответ ресницами и ничего не предпринимала.

Всю неделю Дмитрий буквально жил на ферме, отбирая в контрольную группу подходящих коров, и набрал несколько особей, вышедших на охоту.

За день до приезда быка случилось катастрофа: на дальней ферме вспыхнула какая-то инфекция, работавший там ветеринар не справился и запросил срочную помощь, и Дмитрий отправил туда старшего ветеринара и одного из линейных: эксперимент экспериментом, но рисковать основным стадом он не собирался.

Быка привезли рано утром в специальном скотовозе, с ним был сопровождающий ветеринар, и Дмитрий решил, что они вполне себе справятся. Бык был явно не в духе, он грозно сопел, бил копытом и время от времени взревывал в своем стойле. Скотовоз подогнали к загону и спустили трап. Огромное палевое животное, полтора метра в холке и весом больше тонны, с курчавой головой и розовым, как у котенка, носом остановилось на трапе и не пожелало идти дальше. Сопровождающий, вооруженный ружьем с транквилизаторами, напрасно уговаривал его, ласково называя по имени, но Самурай с места не двигался.

— Может весь день простоять, — сказал сопровождающий, — он у нас характерный.

Самурай, действительно, простоял несколько часов на трапе, потом изволил спуститься в загон, но не успокоился, рыл копытом землю, обегал загон по периметру и бычал, высоко задрав красивую, кудрявую морду.

Дмитрий, расстроенный задержкой, велел всем обедать и сам зашагал в столовую.

Еще утром он решил не подпускать юную ветеринаршу к процессу ввиду ее наивности и неискушенности, а сейчас, уходя, специально предупредил, чтобы к быку она не совалась, тем более что вылила, видимо, на себя утром стакан духов, резкий запах которых может животное спровоцировать. Оставлял же он девушку сейчас у телефона, потому что в любую минуту мог позвонить старший ветеринар с новостями.

Эльф покивала кудрявой головой и покорно села за стол возле телефона.

В столовой было многолюдно, но обслужили их с приезжими в первую очередь, потому что все знали: Дмитрий Васильевич всегда занят и сильно спешит. Не успели мужчины разобраться с борщом, как в помещение ворвался скотник и завопил:

— Василич, там бык вашу девку кончает!

Наверное, Дмитрий зря сказал, чтобы существо к быку не совалось. Сгорая от любопытства, оно поспешило к загону и было абсолютно очаровано розовым его носом и кудрявой мордой. Видимо, Самурай тоже проникся к Эльфу, потому что подошел к забору и положил на него лобастую голову, словно приглашая погладить ее. Учеба в ветеринарном научила Эльфа не бояться больших животных, существо приблизилось к быку вплотную и дотронулось до его морды. То ли фамильярность Эльфа, то ли резкий запах духов разъярили вдруг быка, и он одним ударом разбил ворота в загоне и оказался на свободе. Эльф, спасаясь, уже летела к коровнику, и Самурай кинулся за ней. Скотник, мешавший корм для коров, поскакал наперерез быку с вилами, но отлетел, как пушинка, задетый его боком, а Самурай скрылся за воротами коровника, и оттуда раздался истошный визг. Скотник вскочил и ломанулся в столовую…

…Приезжий ветеринар на лету выхватил винтовку из кабины скотовоза и вбежал вслед за остальными в коровник. Зрелище открывалось впечатляющее: на поперечной балке фермы, поддерживающей крышу коровника, вцепившись в нее, лежала Эльф и истошно визжала. Как она сумела забраться по гладкой стене на такую высоту, понять было невозможно, не иначе взлетела. Внизу бесился Самурай: подпрыгивая, вставая на задние ноги, а передними упираясь в стену, он пытался достать Эльфа.

Выбора не было: ветеринар выстрелил. Дротик с ампулой попал Самураю в шею, но тот еще сопротивлялся, мотал головой, ревел, наконец, согнулся в коленях и мягко опустился на покрытый сеном пол. Эльф продолжала визжать. Кто-то принес лестницу, Дмитрий забрался по ней наверх, попытался уговорить девушку спуститься вниз, но та только сильнее вжималась в бетонное перекрытие, вцепившись в него побелевшими пальцами с обломанными до мяса ногтями.

Дмитрий спустился, вернулся в кабинет, открыл сейф, достал оттуда мягкую ампулу со встроенной иглой, потом распорядился поставить еще одну лестницу рядом, взобрался с приезжим ветеринаром наверх и влил жидкость из ампулы с визжащее скрюченное тело, тут же замолчавшее и обмякшее. Вдвоем они перевалили легонькую тушку на плечо Дмитрию, и тот спустил его вниз. Девушку положили тут же, рядом с Самураем, на одеяло.

Реанимация из города летела минут сорок. Врачиха, зашедшая в коровник, дико покосилась на огромного быка, лежащего вместе с пациенткой, вообще ничего не поняла, осмотрела девушку, сказала, что внешних повреждений, кроме сломанных ногтей, нет, а что там с внутренними, то рентген покажет, поговорила с Дмитрием, записала название лекарства, которое он ввел девушке, и велела санитарам грузить ее в машину.

Эльфа увезли. Бык скоро начал приходить в себя, поднялся на ноги, но его, пока еще тихого, загнали в скотовоз, и он отбыл назад. Дмитрия долго трепали по отделам и инстанциям, спасла только девушка, рассказавшая, что сама полезла к быку, несмотря на строгое распоряжение не подходить близко. В совхозе она больше не появилась, запросила увольнения присланным по почте заявлением, и бухгалтерия выслала трудовую и значительный денежный перевод, подписанный председателем совхоза в качестве компенсации за причиненный вред.

— Вот такая история, — закончил свой рассказ Дмитрий, — кто после этого скажет, что у ветеринаров спокойная работа?

— Девушку звали Лена? — спросила я.

Дима посмотрел на меня и кивнул:

— Лена. Ты ее знаешь?

Я не ответила.

Мы еще немного посидели у камина, а потом разошлись по комнатам. Ко мне в гости напрашивался Димкин коллега, симпатичный и веселый, но я решила, что впечатлений на вечер хватит.

Утром мы позавтракали и отправились домой, и всю дорогу, сидя в теплой Диминой машине, я думала о Леночке, о том, чем она занимается сейчас и будет ли теперь она лечить хотя бы кошек…