Король мечей

Ольга Суханова

Англия, осень 1202 года. Робин, бывший главарь шайки лесных разбойников, после долгих странствий возвращается в Ноттингем, чтобы найти убийцу своей возлюбленной и отомстить. Недалеко от города он встречает юную девушку из знатного рода, которая скрывается от преследователей. Робин приходит ей на помощь, но все оказывается совсем не так просто, как он думал…

Глава третья

***

Шериф Ноттингемшира обвел взглядом стражников.

— Что? — рявкнул он. — Что вы сказали? Что значит нигде нет?

— Они как сквозь землю провалились, — виновато отозвался командир стражи.

— Вы бредите, что ли? Чтобы женщина, никогда не бывавшая в лесу, и неопытная молоденькая девушка смогли скрыться от нескольких отрядов?

— Мы нашли брошенную повозку со сломанной осью. Примерно в пяти милях от города.

— Мне не нужна повозка, — взвился шериф. — Мне нужна моя невеста. И все то, что было обещано, — он резко обернулся к отцу Изабеллы. — Ну? Наша сделка в силе? Красавица своевольничает, но вы все равно отдаете ее за меня, так?

— Как договорились, — кивнул тот.

— Куда она могла удрать? Где она прячется? Ну, говорите! Это же ваша дочь, вы ее знаете. Кинулась к сестре?

— Нет. Они разные. Изабелла всегда придет на помощь Эмилии, если та будет в беде, но сама Изабелла никогда сестру о помощи не попросит.

— Ишь ты.

— Скорее всего, устроилась вместе со своей кормилицей на каком-нибудь постоялом дворе. Денег у нее достаточно.

Шериф ухмыльнулся:

— Денег не бывает достаточно. Хорошо, что я не собирался закатывать большой пир, а то столько добра бы пропало, — он снова обернулся к стражникам. — Все окрестные постоялые дворы прочесать. Расспрашивать жестко. Две женщины не могут пропасть бесследно.

— Далеко уйти они никак не могли. Тем более — с одной лошадью и без повозки.

— У меня не так много людей, но на всех ближайших дорогах будут посты. Двух-трех бойцов вполне хватит, чтобы справиться с женщинами. И я перерою всю Англию, но найду вашу дочь. А потом обвенчаюсь с ней.

— Я знаю Изабеллу. Если она уперлась — она может отказаться прямо перед алтарем.

Шериф рассмеялся:

— Венчать нас будет сам епископ Герфордский. Уверяю вас, леди Изабелла может говорить все что угодно — его преосвященство все равно услышит ее радостное «да». Осталось только поймать голубку. Расскажите стражникам еще раз, кого искать. Как можно подробнее и точнее.

— Вы же их видели.

— Но вы лучше знаете свою дочь и ее кормилицу.

Отец Изабеллы молча кивнул, потом повернулся к капитану стражи:

— Женщина за сорок, приземистая, грузная. Волосы русые, много седины. Глаза… хоть убейте, не помню, какие. Светлые. Это Катрин, кормилица и наставница Изабеллы. Так, теперь моя дочь. Восемнадцать лет, высокая, тонкая, светлокожая. Волосы светло-каштановые, очень сильно вьются. Глаза ярко-зеленые. Да что я, — спохватился он вдруг. — У меня же есть портрет Эмилии. А Изабелла выглядит точно так же.

Он снял с себя тяжелую цепь с крупным медальоном и протянул шерифу.

— Какая тонкая работа! — восхитился шериф, знавший толк в драгоценностях. — И дочери у вас красавицы. Не беспокойтесь, скоро мы схватим эту прелестную беглянку. А я пока подумаю над свадебным праздником. Леди Изабелла любит охоту?

— Нет. Она жалеет зверей и не очень хорошо держится в седле.

— Песни и танцы? — шериф скривился.

— Да, это ей понравится. Изабелла любит танцевать, и голос у нее чудесный.

— Ладно, устрою ей менестрелей и прочих музыкантов. К вечеру должна прибыть дюжина наемников, разделим их по трое-четверо и направим прочесывать окрестности. Так что ни на одной развилке ни одна мышь не проскочит. И я помню о нашем уговоре, — медленно добавил шериф и обернулся к отцу Изабеллы. — Как только я обвенчаюсь с вашей дочерью — возьмусь за городских торговцев. Ноттингем — вольный город, и я имею право устанавливать местные налоги. На благо короля, разумеется. Новые налоги, наказания, мелкие неприятности, — мало ли что можно придумать. Держать лавки в Ноттингеме станет невыгодно, и хозяева их с радостью вам продадут. Или без радости.

***

Поленья, приготовленные графом, закончились. Костер начал угасать, добывать дрова Изабелла не умела — поэтому она просто придвинулась к тающему огню поближе, чтобы не упустить последнее тепло, радовалась, что нет дождя, и старалась согреться впрок. Ей было страшно. Во всех лесных звуках, от редких птичьих криков до шелеста последних облетающих листьев, Изабелле слышалась угроза. Девушка почувствовала очередной шорох, испуганно подняла голову и выдохнула, заметив наверху, на краю оврага, пегого коня.

— Не беспокойтесь за Катрин, — улыбнулся граф, спустившись. — Я уверен, она поладит с хозяевами харчевни. И там никто ее не увидит.

— Спасибо.

Девушка заметила, что Хантингтон успел в городе обзавестись еще оружием — теперь у него был длинный лук и колчан со стрелами.

— Как вы хотели перебраться во Францию? — спросил граф.

— Из Дувра до Кале, как обычно.

— У вас есть на примете корабль с проверенной командой?

— Нет, — растерялась Изабелла. — Отец почти всегда обращается к одному и тому же шкиперу, но я не знаю, как его найти в порту. И если он увидит меня одну, без отца, без его слуг и Катрин, то сразу поймет…

— Да и погоню за вами шериф направит именно в Дувр.

— Что же мне делать?

Хантингтон ловко расщепил ножом несколько поленьев и подкинул в угасающий костер, языки пламени заплясали веселее.

— В Саутгемптоне есть человек, который нам поможет нанять корабль, чтобы доплыть прямо до Гавра.

— И это будет надежная команда?

Он рассмеялся:

— Ну уж точно не рыбаки и не торговцы, а люди, привыкшие к дракам на море. Если что, они смогут за себя постоять. Ну и за вас.

Зеленые глаза Изабеллы расширились.

— Не торговцы и не рыбаки? — растерялась девушка. — Это… это морские разбойники?

— Да, — кивнул граф. — Но не бойтесь, вас они и пальцем не тронут. И это искусные мореходы, им можно довериться.

— Мой отец ненавидит любых разбойников.

— Еще бы! Вы ведь говорили, он торговец?

— Да. И нас с сестрой всегда пугал разбойниками.

— Вас воспитывал отец? Или бабка с дедом?

— Мы росли понемногу везде. В замке у деда, в разных домах отца — и во Франции, и в Англии. У него всегда были дела, он много ездил, мы переезжали с места на место. Отец никогда не жалел денег для нас с Эмилией. Хотя и не любит меня.

— А вы его? — осторожно спросил граф.

Девушка мягко улыбнулась:

— Все-таки люблю, отцов ведь не выбирают. Так что я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось!

— Далеко ли от Гавра до замка ваших родных?

— День пути, если в повозке.

— Значит, верхом чуть быстрее. И если мы утром пришвартуемся в Гавре — то еще засветло доедем до замка. Так?

Изабелла не ответила. Ей никогда раньше не приходилось думать о дорогах, расстояниях, о том, как и куда добираться. И сейчас хотелось, чтобы кто-нибудь решил все за нее.

— Так вы согласны? — снова спросил Хантингтон. — Да, и возьмите деньги, — добавил он, протягивая небольшой полотняный мешочек. — За вашу лошадь не дали и десяти шиллингов.

— И то чудо.

— Ну что, согласны?

— Да.

— Тогда выждем до завтрашнего утра — и в путь. Сегодня отправляться рановато, Ноттингем бурлит, вас ищут на всех дорогах. Говорят, шериф не только бросил на поиски всех стражников, но и сам лично присоединился к одному из отрядов — к тому, что на дороге в сторону Лондона.

— Мне ведь нужна будет лошадь. На этой я бы далеко не уехала, но…

— Раздобудем. Вы же говорите, что не ограничены в средствах. Хотя деньги вам еще понадобятся, — граф улыбнулся, и Изабелла вдруг увидела в его глазах уже знакомый ей совершенно мальчишеский блеск. — А хотите лошадь шерифа?

— Что?!

— Лошадь шерифа. Наверняка она у него очень неплохая.

— Вы… вы купите у шерифа коня?

Хантингтон расхохотался. Отсмеявшись, он поднял взгляд на Изабеллу, серые глаза сверкали.

— Примерно так.

— У меня есть деньги, но… но конь шерифа же очень дорогой…

— Мы сторгуемся, — снова усмехнулся граф. — Он согласится на мою цену.

— Вы так уверены?

— Совершенно. Решено, вы поедете на лошади шерифа. В этом что-то есть.

Изабелла сквозь опущенные ресницы смотрела на его лицо, снова удивляясь, как в этом человеке морщинки у глаз и обильная седина сочетаются с буйной мальчишеской живостью и легкостью.

— Значит, мы поедем утром?

— Да. Мне придется еще ненадолго оставить вас — я же должен добыть лошадь. Но это позже, а пока давайте наконец пообедаем.

— Мы с Катрин немного поели, пока вы ездили в город.

— Это Катрин поела, а вам кусок в горло не лез. Но сейчас-то вы повеселее. Еще остались припасы, которые мы взяли с утра. Да и из харчевни я привез еды, так что нам всего хватит до завтра, — Хантингтон развязывал шнурок на кожаной котомке с едой. — Благородное французское вино, а не какое-нибудь монастырское пойло! — он весело подкинул на ладони небольшую кожаную фляжку. — Смелее, леди Изабелла. Несколько глотков вина — как раз то, что вам сейчас нужно, верьте мне.

Он протянул девушке фляжку, вынул нож, быстро разрезал лепешку и кусок копченой гусятины, разломил на части большой пирог.

— С куриными потрохами, еще теплый. Ну, соберитесь! Вы же смелая девушка. Хлебните-ка еще.

— Мне никогда не приходилось раньше убегать и скрываться.

— Дай бог, больше никогда и не придется.

Изабелла отхлебнула немного вина. Мягкий терпкий вкус напомнил ей о Нормандии, о замке деда, куда она, если все получится, приедет уже через несколько дней. Она снова посмотрела сквозь ресницы на графа. Конечно, все получится. Разве с ним может что-то не получиться?

— Ну вот, так-то лучше, — улыбнулся Хантингтон. — У вас даже взгляд повеселел. Глотните-ка еще. И поешьте наконец. Вот увидите: настроение сразу поднимется, и тогда вас можно будет ненадолго оставить.

— Оставить? Сейчас? — испугалась девушка.

— Нет, чуть позже. Мне же нужно встретить шерифа, чтобы договориться с ним. Они будут возвращаться в сумерках. И есть развилка, мимо которой им никак не проехать. Так что я пойду ближе к вечеру.

— Пойдете?

— Конечно. Тут с полчаса быстрым шагом. А обратно вернусь на лошади шерифа. Ну, точнее, уже на вашей.

***

Четверо всадников неспешно двигались по лесной дороге, такой узкой, что ехать приходилось друг за другом.

— То, что мы не нашли никаких следов, не значит, что никто не нашел, — уверенно и громко рассуждал ноттингемский шериф. — Сейчас все соберутся в замке, мы всех расспросим и все узна…

Договорить он не успел: в землю прямо перед ним, в дюйме от конских копыт, одна за другой вонзились две стрелы.

— Тихо, тихо, — он провел рукой по холке, пытаясь утихомирить коня. — Черт, кто там?

— Как это невежливо — забывать старых знакомых, — откликнулись из темноты.

Последний раз шериф слышал этот голос около десяти лет назад. Заметный йоркширский выговор, задорный и уверенный тон. Слишком уверенный.

— Локсли, — выдохнул шериф. — Робин Локсли. Твои кости давно должны были сгнить в шервудской земле.

— Еще посмотрим, кто сгниет первым.

— Что тебе нужно? Я не вожу с собой денег.

— Меня вполне устроит твоя лошадь.

— Со мной трое стражников.

— И что? Вы все четверо у меня как на ладони. Спрыгивайте вниз и отходите назад. Лошадей тоже отведите назад. Кроме твоей.

— Черт, где он? — пробормотал шериф. — Где-то наверху. Он должен быть виден, листва почти вся облетела!

— Вам помочь спешиться? — спросил веселый голос с йоркширским выговором, и еще одна стрела задрожала в земле у ног коня.

— Он стреляет с дерева, — шепнул командир стражников.

— Конечно! — откликнулся голос. — С дерева. А еще — метко и быстро. Ну?

— Да схватите его уже наконец!

Один из стражников рванулся было вперед. Новая стрела, пролетев рядом, древком и оперением задела ухо коня. Ни лошади, ни всаднику она не причинила вреда, и всем было понятно, что это не промах, что стрелок и не собирается никого убивать. Но своей цели стрелявший добился: перепуганный конь шарахнулся в сторону так резко, что стражник вылетел из седла. Подняться он не смог — очередная стрела крепко прибила край плаща к земле.

— Хватит, — пробурчал шериф, спешиваясь. — Забирай лошадь, дьявол. Но я все равно тебя найду.

***

Изабелла изумленно смотрела на изящную вороную кобылу — холеную, блестящую. Богато украшенное седло, расшитый серебряными нитями чепрак — все говорило о том, что хозяин гордился лошадью.

— Держите, — граф, который только что свел эту красавицу-лошадь вниз по склону оврага, протянул девушке поводья. — Подковы совсем свежие, видно, шериф только-только ее перековал.

— Я… я до последнего думала, что вы шутите.

— С чего вдруг?

— Мне же с вами не расплатиться!

— А я что, прошу денег? — Хантингтон рассмеялся. — Я же сказал, мы с шерифом договоримся о цене. Не беспокойтесь. Берите лошадь, объясните ей, кто теперь ее хозяйка. Тихо, тихо, не тяните так руку — может укусить. Я сейчас расседлаю ее, а потом отведу коней к реке, к воде.

Он быстро шагнул в сторону от костра, ко входу в каменоломню.

— За день от огня все возле входа более-менее просохло. На одну ночь — вполне сойдет. Ляжете на моем плаще, он на меху, так что замерзнуть вы не должны.

— А вы? — осторожно спросила Изабелла.

— А я не первый раз ночую в лесу. Не беспокойтесь, найду, где пристроиться. Да и не надо ложиться, мало ли что. Хотя я уверен, что нас никто не отыщет.

— Вы и так сегодня три раза обернулись до Ноттингема и обратно, еще и не спать?

— Спасибо, — граф мягко улыбнулся. — На одну бессонную ночь меня вполне хватит.

Он снова улыбнулся, и от этой улыбки у Изабеллы перехватило дыхание.

— Держите, леди Изабелла, — Хантингтон протянул ей плащ.

— Не надо так строго, — она решительно вскинула голову. — Давайте без леди, хорошо? А то вы меня смущаете, господин граф. Просто Изабелла.

— Боюсь, не смогу так запросто обращаться к такой милой даме.

Изабелла встретилась с ним взглядом, но в серых глазах не было ничего, кроме спокойного сдержанного тепла.

Позже, когда граф увел лошадей к берегу Трента и девушка на какое-то время снова осталась в лесу одна, она еще раз вспомнила все то, что сегодня произошло, и ужаснулась сама себе: она посреди глухого леса, наедине с мужчиной, с которым знакома всего-то сутки. Несколько раз Изабелла уже думала, что Катрин права и ее заманивают в ловушку, но веселый взгляд серых глаз развеивал такие мысли.

Расстелив плащ, Изабелла попыталась улечься поудобнее. Плащ был подбит мягким, густым, хорошо выделанным мехом ягненка, от него тянуло сырой шерстью, костром и конским потом. Девушка свернулась клубочком и закрыла глаза. Теперь, когда она весь день провела в лесу и даже на какое-то время оставалась совсем одна, ей уже почти не было страшно. Костер у входа в каменоломню тихо потрескивал, и Изабелла знала, что ее защитник совсем недалеко и скоро вернется.

Когда граф снова привел лошадей к оврагу и каменоломне, девушка уже дремала. Робин Локсли, он же граф Хантингтон, был почти уверен, что так и получится — он видел, что Изабелла слишком устала от переживаний и впечатлений. Робин неслышно устроился возле костра, оперевшись на одно из седел. Он пытался прикинуть, сколько дней уйдет на путь до Саутгемптона, потом до Гавра и до замка родных Изабеллы. А потом обратно в Ноттингем. Он должен найти Зигфрида Мазера. Робин посмотрел на кольцо с асуанским изумрудом, которое ни разу не снимал за эти почти десять лет. Вспомнил тонкие веточки ключиц под золотисто-смуглой кожей, шелк смоляных волос, жар черных глаз. Все то, что теперь навсегда будет с ним.

— Я найду Мазера, — прошептал он. — Доберусь до него. Обещаю тебе, Ясминка. Да ты и так знаешь.

***

В дальних комнатах ноттингемского замка было холодно, но большой зал топили от души — шериф любил тепло и не скупился на дрова. Сейчас, устроившись на тяжелом резном стуле, шериф хмуро смотрел на двух стражников, которые привели в зал молодую женщину и мальчишку лет двенадцати.

— Вот, милорд, — почтительно начал стражник. — Мы решили, что лучше привезти их в город, чтобы вы расспросили сами.

— Кто это?

— Хозяйка постоялого двора и ее сын. Когда мы расспрашивали всех насчет вашей невесты, оказалось, что у них как раз в ту ночь останавливались две женщины.

— Да? — шериф поднял взгляд. — И что за женщины?

— Я же уже рассказывала, милорд, — начала хозяйка.

— Ты рассказывала стражникам. Теперь расскажи мне.

— Одной где-то за сорок, она неприметная, толстоватая, обычная. Вторая — совсем молоденькая.

— Она такая красивая! — восхищенно подхватил мальчишка. — А граф на нее совсем не смотрел!

— Что еще за граф?

— Граф Хантингтон, милорд, — ответила женщина. — Он ночевал у нас перед этим, видно, ехал в город. Я и подумала, что он двинется в Ноттингем, но он вдруг под вечер вернулся и привез этих дам.

— Они о чем-то говорили? Как-то обращались друг к другу?

— Почти не говорили. Обе были слишком перепуганные и вымокшие. Но я слышала, что старшую зовут Катрин, а младшая — леди Изабелла. Они уехали очень рано утром, вместе с графом. Больше я их не видела.

Шериф повернул голову к отцу Изабеллы, который молча сидел рядом за столом.

— Думайте. Куда могла направиться ваша дочь?

Потом он обратился к хозяйке постоялого двора и ее сыну:

— Как выглядит этот граф? На чем они все ехали?

— У графа красивый пегий конь, а у женщин была замызганная деревенская лошадка, — отозвался мальчишка.

— А как выглядит граф?

— Я не присмотрелся.

— А я присмотрелась, — немного смущенно ответила хозяйка. — Он все-таки две ночи у нас провел. Среднего роста, очень стройный. Волосы от природы светлые, да еще выгоревшие и с сединой. По осанке и движениям — воин. Да и по шрамам тоже видно.

— Лет ему сколько?

— Да не разберешь. Волосы с сединой, морщины, а легкий и быстрый, как ветер. Может, сорок. Может, сорок пять.

— Когда они уехали? Куда?

— Следующим утром. Очень рано, задолго до рассвета. Куда — не знаю.

— Это все? Что-то еще помнишь?

— Больше ничего. Я почти все время была на кухне. Выходила только пару раз — показать женщинам комнату, забрать у них платья на просушку да разбудить утром.

— А ты? — обратился шериф к мальчишке. — Что ты заметил? Этот ваш граф был вооружен?

— Мечом и парой ножей, — кивнул парень. — А она такая красивая и так на него смотрела!

— И все?

— Да.

— Уведите их, — бросил шериф. — Отпустить.

Когда шаги стражников затихли, он снова повернулся к отцу Изабеллы.

— Ну? Что еще за граф с вашей дочерью?

— Знать не знаю. Хотя слышал раньше это имя. Как-то мимоходом.

— Ничего, разузнаем. Но леди Изабелле явно помогают. Поэтому ей и удается до сих пор прятаться.

— Она могла податься в замок Вексенов.

— Где это? Какого ж черта вы до сих пор молчали?

— Был уверен, что им с Катрин вдвоем туда не добраться. Но если им помогает мужчина…

— И где этот чертов замок?

— В Нормандии.

***

Харчевня «Морские бесы» не бросалась в глаза — отыскать ее мог только тот, кто точно знал, куда идти. От посторонних она была спрятана в глухих припортовых переулках Саутгемптона, а сейчас, в темноте, разглядеть вход было и вовсе непросто. Но в маленьком оконце, затянутом бычьим пузырем, горел свет, и было слышно, что внутри — веселье и дым коромыслом.

— Кого надо? — подбежал к вошедшему путнику один из хозяйских помощников.

— Проводи меня к Билли.

Тон помощника сразу изменился:

— Конечно, милорд. Идите за мной. Осторожнее, тут низкий потолок и ступеньки.

— Я знаю.

Они прошли через большой зал с низким потолком, где за каждым из столов гуляли шумные компании и рекой лилось вино и пиво.

— Вот здесь.

Гость молча кивнул. Видно было, что он знает дальнюю комнату.

— Билли, это к тебе.

— Робин! — хозяин «Морских бесов», молодой мужчина, которому, наверное, не было еще и двадцати пяти, вскочил со скамьи и бросился к вошедшему. — Сто лет тебя не видел!

— Года полтора-два, не больше.

— Я могу идти? — спросил помощник.

— Нет, пока постой! — Билли перевел взгляд на гостя. — А ты садись и располагайся! Тим, — он обернулся к помощнику, — принеси нам вина, только хорошего! И того диковинного пойла из Шотландии, от которого в горле как огнем! Что есть на кухне вкусного? А, неси все!

— Сейчас, сейчас.

— Робин, ты же останешься?

— Я вообще по делу, у меня лошадь и спутница на постоялом дворе. Но могу и остаться, — он улыбнулся. — Посмотрим.

— Останешься, останешься! — замахал руками Билли. — Тим, когда все принесешь — живо дуй к старой Мэгги. Выбери там девчонок. Самых молоденьких и смазливых, человек пять.

— Ты издеваешься или просто хочешь меня разорить? — рассмеялся Робин. — Я неделю провел в дороге, добираясь сюда из Ноттингема, и если уж честно — вымотался, как собака. Так что трех, не больше.

— Ладно, ладно, — Билли подтолкнул своего помощника к двери и быстро вышел следом за ним, оставив Робина в комнате. — Тим, когда будешь выбирать девиц — не приводи смуглых черноволосых.

Он вернулся в комнату, с улыбкой посмотрел на гостя.

— Где твой прежний помощник? — спросил Робин.

— Прирезали в пьяной драке. Так что у тебя за дело?

— Нам нужно добраться до Гавра. Как можно быстрее.

— Нам — это кому?

— Мне и моей спутнице. И двум лошадям. Девушке нужна отдельная каморка на корабле, не слишком сырая и не вонючая. Кто-нибудь из твоих гостей готов отправится прямо завтра с утра?

Тим, вернувшийся с кухни с большим подносом, ловко расставлял на столе плошки и кружки.

— Эй, — окликнул его Билли. — Кто там в зале из хороших шкиперов? Из лучших?

— Кривой Пит.

— Трезвый?

— Пока вроде да.

— Тащи его к нам, быстро.

Робин взглянул на хозяина «Морских бесов».

— Что за Пит?

— Как будто не знаешь, что у меня за люди собираются! Сброд из сброда. Зато с кораблем Пит обращается, как ты с луком.

— Пойдет.

— Но он заломит цену, когда поймет, что тебе надо срочно.

— Плевать.

— Могу я спросить, что за спутница?

— Юная благородная леди, — улыбнулся Робин. — Нет, совсем не то, что ты подумал. Но если ее кто-то на корабле хоть пальцем тронет — руки отрублю.

— Это ты Питу скажи, а уж он своим передаст. У него все шелковые. Это тут они буянят, а как в море выйдут — так по струнке ходят. Да у него и без твоих предупреждений строго — в море никаких баб и никакой выпивки. Бери рыбу, — Билли пододвинул гостю доску с кусками только что закопченной трески и морского угря, — еще днем она плавала.

— Спасибо.

— Давай-ка оставайся до утра, — хозяин разлил вино по глиняным кружкам. — Сейчас договоришься с Питом, потом Тим приведет девчонок. Не пожалеешь.

На постоялый двор Робин вернулся незадолго до рассвета.

— Леди еще не поднималась? — спросил он хозяйки, которая уже крутилась на кухне и вымешивала тесто для хлеба.

Он оставил Изабеллу в единственной отдельной комнате — крошечной каморке на втором этаже.

— Нет. Как закрылась вечером, так ее и не слышно. Что-нибудь дать вам?

— Нет, спасибо. Дождусь, когда проснется.

Робин вытянулся на лавке. Понятно, что девушка до сих пор спит — за неделю в пути Изабелла очень устала, и не всегда им удавалось найти удобный ночлег, чтобы устроить ее в хорошей комнате. Он видел, что ей трудно, что она не привыкла к таким переездам, к дороге, к долгим поездкам в седле, — но Изабелла ни разу ни на что не пожаловалась. Когда девушке становилось совсем тяжело, она лишь сжимала губы, прищуривала свои ярко-зеленые глаза — и упрямо ехала дальше.

За окном посветлело. Постояльцы из двух больших общих комнат, проснувшись, подтянулись вниз и устроились за соседними лавками. Робин уже собирался попросить хозяйку разбудить гостью, но услышал, как открылась дверь дальней комнатки, отдельной каморки. Через несколько мгновений девушка показалась на лестнице. За прошедший вечер, пока Робин был в «Морских бесах», она успела где-то найти другое платье — оно было ей великовато, но зато совсем свежее и чистое.

— Доброе утро! — девушка засверкала, увидев спутника. — Доброе утро, граф. Вы что, вообще не ложились?

— Я договорился насчет корабля, нас ждут в порту через час.

— Что принести? — подошла к ним хозяйка. — Каша, хлеб, яблоки? Вчерашнее мясо?

Изабелла попросила миску каши и с улыбкой обернулась к Робину.

— Спасибо вам. Я никогда, никогда не справилась бы одна!

— Подождите, мы еще не доехали.

— Вы уже столько для меня сделали! — она подняла взгляд, зеленые глаза смотрели трогательно и беззащитно. — И я верю, что все получится и мы вот-вот уже будем в замке деда.

— Посмотрим. Шериф тоже не лыком шит. Да и господин Вексен наверняка его направит в Нормандию.

— Господин Вексен? — удивленно переспросила девушка.

— Ну, ваш отец.

— А, — улыбнулась Изабелла. — Нет-нет, Вексены — это родители моей матери, — она мотнула головой, отбрасывая назад свои изумительные каштановые кудри. — Я же рассказывала, что они были против брака матери и отца. Отец же простой торговец, хоть и очень удачливый.

— Да, помню.

— Законного брака так и не было, — девушка немного смутилась, но продолжила. — Мать и отец… они не были венчаны. Вексены — род матери. Когда мы с Эмилией родились, дед признал нас законными наследницами, несмотря ни на что.

— Понятно.

— Так что отец — вовсе не Вексен. Да вы наверняка о нем слышали, если бывали раньше в Ноттингеме, — Изабелла снова улыбнулась. — Его зовут Зигфрид Мазер. Слышали же?