По ту сторону сказки. Дорога в туман

Ольга Назарова, 2018

Книга вторая «По ту сторону сказки. Дорога в туман» продолжает серию «По ту сторону сказки». Приключения сказочницы Катерины продолжаются уже в мире Лукоморья. Она сталкивается с зелёным страшным туманом, убивающим сказки, и учится его прогонять. А для защиты сказочницы от обитающей в тумане нечисти Кот Баюн находит Кате в нашем мире спутника – мальчишку Степана.Ребятам предстоит встретиться с Болотником и попасть в плен к Кащею. Катерина научится летать и делать мечи-кладенцы. Она избежит множества ловушек местных злодеев и сумеет разбудить от сна в страшном тумане много сказок.

Глава 7. Первый полёт Степана

— Кать, а Горыныч страшный? — Степан с азартом выспрашивал мельчайшие подробности Катиных приключений. — Только честно!

— Честно? Очень!

— А на Сивке можно будет покататься когда-нибудь?

— Cпроси его сам!

— А Волк на кого похож, когда превращается в человека?

— Степ, отстань! Я наплавалась до звона в ушах, дай передохнуть!

«Вот кто бы мог подумать, что он такой говорливый? — думала Катерина, садясь верхом на Сивку и легко обгоняя Степанов мопед. — Хотя, наверное, мама права, он просто намолчался, а теперь наговориться не может».

Катиной семье стало казаться, что Степан к ним переехал, потому что он появлялся ранним утром и уходил поздним вечером. Догадки Катерины были верны только наполовину. Ещё Степан страшно боялся, что его потянет к компу поиграть, а вдруг Катерина больше ему помогать не будет? Поэтому он старался держаться от своих гаджетов как можно дальше. Поудалял все игры, хотя и понимал, что с его-то практикой и опытом восстановить всё сможет за полчаса, если не быстрее.

Катерина же с её нереальными историями, которые правдой быть не могли, но всё-таки были, стала интереснее, чем все игры. А уж Сивка, Волк и Баюн и того лучше! Вот бы уговорить Сивку его покатать!

Баюн сидел за столом и занимался совершенно непривычным для себя занятием. Он, против обыкновения, не ел, а писал письмо. Точнее, это Дубок писал то, что Кот ему важно диктовал. Дубовый сучок-карандашик уже записал колыбельную, которую Катерина придумала для Степановых кошмаров, и перешел к лирическим отступлениям, приветам и разным приятным мелочам.

— Кому пишешь? — лениво спросил Волк.

— Варушу и но́рушам. Им как раз колыбельные очень нужны! — важно ответил Баюн.

— Котик, а если не секрет, кто это? — удивилась Катерина.

— Варуш — это мой сын. А но́руши — это но́руши и есть.

— У тебя тут сын есть? — ахнула Катя. Она никогда не слышала о родственниках Баюна.

— Разумеется, есть, и не один! Я же Кот в самом расцвете сил! И пользуюсь большим успехом у кошечек! — важно распушился Баюн. Но, расслышав сдавленный смешок Волка, моментально надулся. — Будешь хихикать — ничего не буду рассказывать! — зашипел он на Бурого.

— Да я и так всё про тебя знаю, чего мне рассказывать-то. — Волк насмешливо покосился на разобиженного Кота.

— Катюша, Варуш — это рыжий пушистый говорящий сын нашего Баюна. Работает с но́рушами — это такие сказочные мыши. Они очень часто встречаются в сказках. Да и здесь живут уже давным-давно. Им подходит и ваш мир. Спрятаться легко, работы хватает, так что Варуш очень даже хорошо устроен. — Волк обстоятельно излагал всё Катерине и про себя размышлял, как долго сможет Кот «ничего не рассказывать».

Выдержал, Баюн, разумеется недолго.

— Я и не слышала никогда про но́рушей, — удивилась Катя. Ответил ей, конечно, уже Баюн.

— Ну что ты! Конечно, слышала. И не только ты, а всё слышали. Вот идешь себе спокойно по дороге, никого не трогаешь, а навстречу тебе так же спокойно и уверенно в себе идет крупная, гладкая, упитанная мышь, которая и не думает тебя пугаться, уступать дорогу или бежать. Если встретишь такую, не кричи и не топай, скорее всего, это не просто мышь! Это тебе посчастливилось встретить но́руша. Но́руши, Катюша, это старинный и знатный род мышей, чаще всего встречающийся в сказочных историях. Ну какая же сказка без мышки-норушки? Она и подскажет, если ты к ней с уважением и кашкой, она и поможет. А то и не поможет, если вредничать будешь. Но́руши есть разные, и в наших сказках, и за пределами их. Есть знатные и не очень, отважные, как Рипичип из Нарнии, или домовитые да хозяйственные, как мышка в русской сказке про медведя. А то и глупые, как мышата из «Матушки Гусыни», это из английских земель. Именно но́рушь разбила яйцо Курочки Рябы, и в жмурки с медведем в сказке вместо девочки играла но́рушь, правда, уже совсем другая. Живут они с людьми. А занимаются, как правило, детками маленькими. Ну там, укачать, убаюкать, что-нибудь утешительное рассказать, посмешить. Кошмары у маленьких умеют прогонять, так что им твоя колыбельная очень даже пригодится.

— А как же они прячутся? Их же, наверное, за обычных мышей принимают? — спросила очень удивлённая Катерина.

— Норы в междустенье делают, они умеют! Ну, что ты так на меня смотришь? Междустенье — это сказочное пространство между стенками в человеческом жилище. Поместить туда можно что угодно, хоть слона на вольном выпасе, если нужно. Это их, но́рушное, умение. Они и под деревьями могут селиться, если там в корнях остаток старого дома с междустеньем. Иногда есть такие деревья, которые по осени очень долго не желтеют и листья не теряют, а весной, наоборот, самыми первыми просыпаются. Ещё вокруг почки только начали набухать, а там уже и листья открылись. Так вот, это первый признак того, что там тоже но́руши поселились под корнями. Так и живут. А сын мой к одному из но́рушных селений приставлен. Как помощник. Ему и письмо пишу.

Катерина только головой покачала. Вот тебе и Баюн! А сколько, интересно, у него вообще детей-то? И все ли умеют говорить? Вот уж была бы сенсация у любителей котов!

Она посмотрела на Волка, который ей подмигнул и скорчил совершенно хулиганскую рожу за спиной важного Баюна.

— Баюша, а что в Лукоморье? — спросила Катерина, убедившись, что Степана на горизонте нет.

— Яга наша рассорилась с сестрой до разрыва дипломатических отношений, но просила привезти ей ещё один кактус, так, на всякий случай. Царь Авдей попал как кур в ощип! Сначала его посланцы ждали у Дуба. Потом начали искать, нашли Горыныча, который сторожил свой узелок и, разумеется, решил, что они за узелком пришли. Гнал Змей их долго, посланцы чуть спаслись. Но это же Авдей! Он же успокоиться не может! Решил этот неуёмный человек, что раз сказочника нет, значит, его уже кто-то заполучил. Разослал всем соседям, до которых можно добраться, гневные письма с требованиями сказочника вернуть. Те, кто уже успел такую писульку получить, ответили в том же гневном духе. Короче, веселятся. Конёк шлёт привет! У него как раз все хорошо. У Финиста пока тоже. За Жарусей бегал какой-то изобретательный идиот, который решил, что её перья могут разгонять туман, потом он долго и очень быстро бегал от Жаруси… Мне вот иногда кажется, что не все понимают, насколько опасно злить Жар-Птицу! — Кот задумчиво вытянул левую заднюю лапу и покрутил ею в воздухе. — Да. А где это наш Степан?

— Понятия не имею, и почему это он наш? — спросила Катерина.

— Да куда же мы от него теперь денемся? Я и то удивляюсь, что его уже минут двадцать как не видно. — Баюн опустил левую заднюю лапу и стал рассматривать правую. — Кать, ты мне шёрстку на лапе не расчешешь? А то вроде колтун намечается.

— Обленился ты совсем, позорище! — Волк насмешливо пофыркал. — В Лукоморье вокруг вечно щетка летает, вычёсывает, а тут Катерину решил приспособить?

— Я не заметил, чтобы ты протестовал, когда тебя Катя и её мама вычёсывали. Тебе вроде очень даже нравилось! — возмутился Баюн. — И теперь я не просто ленюсь, а эксперимент ставлю. Я фурминатор хочу попробовать. Вот ты и знать не знаешь, что это, а это такая вещь! Говорят, страсть как приятно! И подшёрсток лишний срезает, и не дерет шёрстку, — соловьём разливался Баюн.

— Да кто говорит-то? — насмешливо уточнил Волк.

— Как кто? Катины кошки рассказывали и очень, очень рекомендовали!

— Да, конечно, я сейчас принесу эту штуку. — Катерина слезла со ствола яблони, подивившись, насколько это просто: яблоня сама ей ветки подставляет. Оказавшись на земле, погладила её ствол и чуть не столкнулась со Степаном, который мчался навстречу.

— Ой, ты куда так несешься? — Катерина едва успела увернуться, споткнулась и шлепнулась бы на землю, если бы её опять не поймал Бурый.

— Так я того, не видел, извини! Хотел спросить, а ты всё-таки не попросишь Сивку меня покатать?

— А что же ты сам не попросил?

Степан честно пытался, он последние полчаса крутился около терема, где стоял в своей конюшне Сивка, но войти и попросить так и не решился. А кому было бы просто подойти к сказочному говорящему коню и попросить покатать? Вдруг откажется? В сказки Степан не верил с самого детства. Слушать-то их он слушал, няня ставила диски со сказками по распоряжению родителей, это считалось правильным с точки зрения раннего развития, но не вслушивался и не любил, считал ерундой. Вот припомнит ему это Сивка. Что тогда делать?

— Да понимаешь, лучше ты попроси, а?

Степан не надеялся, что Катерина его поймет. Девчонки вообще-то ему сильно мешали. Он считался красавчиком, к нему приставали с глупыми улыбками, какими-то тупыми разговорами и намёками, постоянно писали в соцсетях, присылали сердечки, лайкали его фотки и тащились от его светлых волос и голубых глаз.

Да было бы от чего!

А он был погружён в свои страхи, попытки не уснуть, в игровой мир. Эти дурочки ничего кроме раздражения не вызывали. Нет, нравилась, конечно, одна девчонка, но как выяснилось, её интересовали только сумочки, шмотки и лайки её фоток в шмотках. Его от всего этого тошнило.

Катька же была чем-то непонятным. Во-первых, плевать она на него хотела. То есть вокруг не крутилась, в глаза не заглядывала, фоткаться с ним, чтобы подружкам похвастаться, и не думала. Во-вторых, она одна из людей знала, что он видит во снах, и даже больше того, могла его от этого избавить. А в-третьих, была ключом к такому интересному и захватывающему миру! Куда там виртуальному!

Катерина внимательно на него посмотрела, и Степан поёжился. Что-то ему начинало казаться, что она его вроде как понимает, и он смущался этого. В конце концов, никому не приятно, когда видят его слабости.

— Боишься, что откажет? — Катерина улыбнулась, но как-то совсем необидно. — Пошли, сейчас вместе попросим. Волчок, если Сивка согласится, ты меня повезёшь?

— О чем речь? Конечно, с удовольствием! — Волк был рад везти Катерину когда и куда угодно, и был особенно рад, что сможет проконтролировать поездку этого красавчика. Интересно, как он себя поведёт. Кот говорит, что мальчишка может им пригодиться, интуиция, видите ли, кошачья, ему подсказывает! А раз так, надо точно представлять, с кем они имеют дело.

Волк специально ускорил шаги и оказался в тереме гораздо раньше, чем Катерина с мальчишкой. Сивка быстро понял, в чем дело, и полностью согласился с Волком. Поэтому к появлению Степана его участь была решена.

— Сивка, а можно тебя попросить Степана прокатить? Мы бы ночью проехались. Как ты на это смотришь? — спросила Катерина.

— Степана прокатить? Ну, если ты просишь, хорошо, я покатаю. Ночью так ночью. — Сивка кивнул, и тяжёлая грива, которую Катя только с утра причёсывала, заблестела. За спиной Катерины и Степана Волк тоже согласно кивнул и отправился на бархатную лежанку, как следует выспаться перед прогулкой.

— Стёп, лучше бы тебе пойти отдохнуть. А может и поспать! — посоветовала Катерина.

Степан вздрогнул, спать он ещё опасался.

— Не, я лучше похожу, — независимо пробормотал он. — И вообще, чего ты командуешь?

— Я не командую. Просто, ночью будет спать хотеться, а ты верхом поедешь. Не бойся, ничего не приснится. Можешь тут поспать. На диване. — Катерина махнула рукой на комнату в тереме. — Там Кот, он посторожит. А ночью будешь как огурчик. — Она развернулась и пошла к себе, подремать перед ночной поездкой.

Степан посомневался было, но всё-таки пошел в терем на диван. Тут же уснул и не видел, как в его сны заглядывал Баюн да чего-то там рассматривал. Правда, сам Степан ничего из тех снов не помнил и не боялся.

Вечером он пошел домой, пообщался с бабушкой, которая была так воодушевлена новым образом жизни внука, что вовсю расписала это сыну. Отец позвонил, когда они ужинали. Видеозвонок Степан перевел на большой экран, и таким образом родители сами могли убедиться, что их сын выглядит не в пример лучше: не нервный, не дёрганый, разговаривает спокойно и даже улыбается.

— Стефан, если тебе настолько лучше, может быть, ты к нам присоединишься? — Мама Степана выглядела лет на двадцать пять и очень старалась выглядеть ещё моложе. — На Карибах отличная погода! — Она очаровательно улыбнулась сыну.

— Нет, спасибо, я пока тут побуду, ладно? Мне получше, наверно, климат подходящий. — Степану стало смешно при мысли, что было бы с предками, если бы они узнали, что с ним здесь происходит. Если бы он решился рассказать правду, его бы точно упрятали в клинику и лечили бы от галлюцинаций.

— Ну, смотри! Я рад, что тебе там нравится. Я когда-то обожал те места! — Отец улыбался снисходительно, как будто сам удивлялся, что такое было возможно.

Ещё пообщавшись с бабушкой, родители попрощались, и связь прервалась.

— Стёп, а тебе здесь и правда нравится? — Бабушка радовалась при мысли о том, что ей удалось устроить жизнь внука гораздо лучше, чем это смогли сделать его родители.

— Конечно! Воздух, лес, озеро, — бодро перечислил Степан.

— И Катя хорошая девочка? — решилась уточнить бабушка. — Она, конечно, заурядная и тебе кажется скучноватой… — Тут ей пришлось прерваться и постучать закашлявшегося от смеха Степана по спине. — Но, по крайней мере, вполне вежливая! — уверенно закончила бабушка.

— Да, точно! Очень вежливая, — согласился внук, едва сдерживаясь, чтобы окончательно не расхохотаться. И тоже вежливо пожелав растроганной бабушке спокойной ночи, вихрем умчался в свою комнату, тут же заперев её изнутри.

Одним их первых его требований, ещё в первый его приезд, был замок на двери комнаты. Даже приезжая на пару часов, Степан не выносил, когда к нему кто-то заходил. Теперь это было особенно кстати. В комнате он от души посмеялся. Надо же, вежливая и заурядная девчонка, как эти взрослые ничего не понимают! А потом стал готовиться к поездке на Сивке.

« Забавно, — думал он. — Катькина-то семья всё знает, и ничего… Ей можно и ночью на Волке кататься, и дракона огнедышащего в дом приволочь, и к психоаналитикам её никто не потащил из-за этого. Странные люди».

Ровно в двенадцать ночи, как и договаривались, Степан сел на подоконник, выбрался на ветку старого дерева, потом аккуратно спустился, дошёл до забора, и перелез через него на участок Катерины.

Катя на крыльце помахала маме рукой.

— Солнышко, осторожнее, пожалуйста! — вот и всё, что было сказано Катерине перед поездкой на сказочном Волке.

«Нет, они точно странные люди!» — подумал Степан. Но все мысли выветрились у него из головы, когда он увидел Сивку. Огромный красавец конь легко подошел к крыльцу терема, чтобы Степану было легче залезть.

Степан ездить верхом умел лет с пяти, но не на таком гиганте и не без седла. Он осторожно забрался на широченную спину и тут только сообразил, что уздечки тоже нет. Конь сам будет решать, как и куда ему ехать!

Рядом резко встряхнулся Волк, и сразу стал огромным.

Степан протер глаза. Такого он ещё не видел. А Катька совершенно спокойно с перил крыльца пересела на спину этого чудовищных размеров волка и улыбнулась.

— Ну, хорошо вам прогуляться, — напутствовал их Баюн, вальяжно разлегшийся в кресле-качалке, стоящем на крыльце.

— А ворота нам кто откроет? — решился уточнить Степан, которого никто не предупредил о том, что прогулка будет не совсем обычная.

— Да зачем нам ворота? — рассмеялся Волк и прыгнул вверх, а за ним Сивка.

— А-а-а! — Степан от неожиданности заорал, но вовремя опомнился, заставил себя разжать судорожно сжатые на гриве Сивки пальцы и выпрямиться. Глянул вниз и тут же зажмурился. Радовался он только тому, что было совсем темно, но не догадывался, что за ним зорко наблюдает Волк, которому вообще было всё равно, светло вокруг или полная темнота.

Катерина просто наслаждалась поездкой. Она давно привыкла к полётам и теперь только поняла, что Степан, скорее всего, или пропустил мимо ушей то, что Сивка тоже летает, или просто ей не поверил.

Они летели над ночным лесом. Внизу заблестела река, потом засветился огнями город, опять бесконечные леса… Они летели, поднимаясь всё выше.

— Стёп, ты как?

— А-а-атлично-о!

Слова получались с трудом, их приходилось выталкивать. Опозориться перед совершенно спокойно летящей девчонкой было совсем стыдно. Степан открыл глаза и заставил себя помахать Катерине рукой. И тут над их головами начал нарастать гул.

— Ниже, ниже, спускаемся! — крикнула Катерина, и Волк нырнул вниз, в тёмный лес, резко, как пловец в воду. Они то ли спускались, то ли падали. До Степана донёсся Катькин крик, потом повисла тишина. Сивка тоже спустился, но не так стремительно. Он начал кружить над тем местом, где исчезли Волк и Катерина.

— Сивка, они что, упали? — Степан очень старался, чтобы его голос звучал спокойно.

— Не знаю, наверно, Волка оглушило, у волков же слух очень тонкий. Что будем делать?

Степану стало страшно. Он ещё никогда не принимал решения, от которого что-то серьёзно зависело.

— Я должен опуститься и искать их внизу. Но как же ты? Вернуть тебя обратно? Поиски могут быть опасными. Там внизу леса дремучие. И медведи, и кабаны, и волки есть. Да и всякого хватает… Решай. — Сивка говорил очень серьёзно.

Первым побуждением Степана было сказать, что его надо срочно доставить домой, а потом делайте что хотите, ваши проблемы меня не касаются. И вообще, что может быть общего у Степана с этими… аборигенами. Это не наш уровень, так обычно говорили его родители. Завтра же он поедет к отцу на Карибы, и никогда не вспомнит ни о каких таких странных событиях! И вообще, она сама виновата, кто её заставлял ехать на эту прогулку? Могла бы и не ехать, или ехать по земле! А то на Волке, по небу! Со снами она, конечно, помогла, но спасибо-то он сказал уже, что ещё-то? Жизнью, что ли, рисковать?

Степан открыл было рот, чтобы скомандовать Сивке возвращаться, но сказал совсем другое.

— Ты потеряешь много времени. Спускайся, я буду искать вместе с тобой!

Сказал — и сам испугался. Куда он лезет-то, ему-то что за дело! Но какая-то его часть точно знала, что он себе сам не простит, если бросит девчонку. Пусть не тот уровень, и проблемы не его, и все эти словечки, которыми люди закрываются от бед других людей, ему хорошо знакомы… Но всё это только не сейчас!

Он решительно кивнул, и Сивка начал резко снижаться в лес.

Катерина сидела на поваленном дереве и ничего не понимала.

— Волк, а Волк, что случилось-то? Тебе плохо? Почему мы так спустились?

— Катюша, ты только не сердись, ладно? У Баюна есть какое-то интуитивное подозрение, что Степан нам может пригодиться в Лукоморье. Понятия не имею, зачем. Только вот у Степана такая жизнь была… Он не привык заботиться о ком-то кроме себя, не привык любить и доверять, он просто не умеет. Его не научили. Мало скупить детёнышу всё, чего ему может захотеться. Мало нанять слуг и поручить его чужим заботам… Этого недостаточно. Детёныш не будет подготовлен к жизни! И у него как раз так и было. Нам надо понять, можем ли мы рассчитывать на него или он бросит всех нас при первой же опасности. Так что мы затеяли простейшую проверку. Он сейчас на Сивке и решает свою первую задачку на верность. Не знаю, сможет ли. Если нет, Сивка просто отвезет его домой, и мы не будем на него рассчитывать и тратить время.

— Волчок, а он не обидится? Ну, если всё-таки решит, что нам нужна помощь, они нас найдут, и он узнает, что у нас все прекрасно и мы его просто проверяли?

— Не волнуйся, я потерял равновесие, так как меня оглушил самолёт. — Волк хмыкнул. — И мы совершили незапланированную посадку. Пойдёт, как думаешь?

— Если ты при этом не будешь делать такую морду, то сойдёт, наверное. А то, небось, самому смешно, — сказала Катя, глядя на Волка.

— Это да… Как будто меня может оглушить какой-то самолёт! Только он-то этого не знает. — Волк пофыркал, лёг на мох и приготовился ждать спасательной операции.

Через несколько минут они услышали голос Сивки.

— Ну кто бы мог подумать! Мальчишка всё-таки не струсил. Катюша, перестань смеяться, посерьёзнее. Ты вот за меня волновалась, испугалась. Да не хихикай, кому говорю, пугайся немедленно! — Волк сердился для вида, старательно пытаясь не засмеяться сам.

К моменту появления на поляне Сивки и Степана они сумели изобразить подходящие к моменту физиономии и объяснить падение Волка.

Степан выглядел очень взволнованным. Он и радовался, что все целы, и сам себе удивлялся. Дорога обратно прошла без приключений. Обратно в окно Степана доставил Волк, легко прыгнув через подоконник. Он серьёзно осмотрел Степана и спросил:

— Тяжело первый раз пересилить себя? — А не дождавшись ответа от задумавшегося Степана, кивнул и добавил: — Но ты молодец! Признаться, я удивился, когда тебя увидел.

— Я сам удивился. Если честно, я хотел вернуться. Не знаю, почему решил вас искать, — с трудом выговорил Степан.

Когда Волк улетел, Степан долго сидел на подоконнике и думал о том, что совсем не хотел бы лишиться того, что у него теперь есть. Человека, с которым можно поговорить и который хотя бы попытается тебя понять; дома, куда можно прийти в любое время и тебя там примут с радостью, уточнят, не голоден ли ты и как твои дела… И вот этого, сказочного… Говорящих зверей, ночного полёта, приключений! Да ради этого можно наплевать на разные игры, уровни, чаты… Глупость одна, пустота, на самом-то деле. И на холодное «это не мои проблемы». А может, ему хочется, чтобы это были и его проблемы? Чтобы от него тоже что-то зависело, чтобы на него могли рассчитывать. Родители всегда обеспечивали его самым лучшим, но ему и в голову не приходило рассказать им про кошмары или про то, как он ненавидел свою супердорогую и привилегированную английскую школу. А Катьке почему-то мог запросто про это рассказать. И стыдно бы не было ни разу!

А в тереме в это время трое сказочных героев обменивались впечатлениями от испытания, которое они устроили Степану.

— Сомневаться начал сразу. Явно струхнул и хотел отстраниться, — рассказывал Сивка. — По-моему, сам не понял, почему решился искать вас, а не возвращаться.

— А потом честно в этом и признался, — добавил Волк. — Обычный неприкаянный мальчишка. Ничего нового. Кот, зачем он тебе нужен?

— Зачем-зачем… Он лучше всех нас может разобраться в тех тварях, которые лазят у нас в тумане. Он жил уже практически в их мире. Их повадки и возможности, их сильные стороны и как их победить… Эти подробности нам совсем не известны. Мы не разбираемся в сортах этой мерзости, а он-то уже в этом специалист. Кстати, интересно, а он сам-то понимает, что был у самой черты? Ещё немного, и из кошмаров не вернулся бы! Да, к тому же он, как и Катерина, может входить в туман и не засыпать. Пригодится, в общем. Хотя бы для того, чтобы на пару секунд прикрыть в тумане Катерину и позвать на помощь.

Катерина обнаружила Степана утром в саду и уже не удивилась.

Он лежал на спине в траве, разглядывал небо и поражался, почему раньше не видел, какие бывают облака. И вдруг из терема раздался голос Баюна:

— Катерина, Катерина, надо собираться! В Лукоморье пора!

Катя добежала до Баюна, всего на шаг обогнав Степана.

— Что там случилось?

— Надо срочно выручать Горыныча. Он совсем ошалел со своим узелком. Впал в панику и начал на людей налетать. Надо его нору очистить. Я нашёл, какая там поблизости сказка. У меня она в книге, в Дубе. Беги собирайся, предупреди семью и вызывай ворота.

— Баюн, а я? А мне? Можно я тоже в Лукоморье с вами? Я всё что угодно буду делать! Я вам могу пригодиться! — Степан вытянул шею и умоляюще смотрел на Баюна.

— А зачем? Что ты можешь? То, что твой отец богат, там не имеет никакого значения, компа там нет, гаджетов этих ваших всяких тоже. Интернет отсутствует. Личного водителя не вызвать, прислуги не будет… — Баюн говорил жестко.

Степан низко опустил голову.

— Я очень постараюсь быть нужным! — Ему ничего в жизни так не хотелось!

— Катерина, как ты думаешь, возьмем его? — обратился к Кате хитрый Баюн, подмигивая ей так, чтобы Степан не видел.

— Думаю, можно подумать об этом, — улыбнулась Катя хитрой кошачьей морде. — Только вот как же с его родителями быть? Они же нипочём его не отпустят!

Степан широко открыл глаза и изумлённо уставился на неё.

— Кать, ну ты даёшь! Да они меня в психушку сразу сдадут! Это же не твои! Меня даже слушать не будут. И бабушка тоже.

— Стёп, но меня-то семья провожает. Тебя не пустят просто.

— А ты шапочку ему отдай на полчасика, — лукаво вынырнула между ними голова Баюна.

— Я подумаю, — повторила Катерина и побежала собираться. Потом обернулась и позвала Кота в дом.

— Так, признавайся, зачем тебе Степан там нужен? — строго спросила она, проверяя на всякий случай давно собранную серую сумку.

— А-а-а, этот… Пригодится для чего-нибудь… — туманно ответствовал Баюн.

— Кот! Я же тебя уже немного знаю! Ты точно решил, что Степан нужен! Зачем? Не скажешь — не проведу его в Лукоморье! — рассердилась Катерина.

— Катюш, он же человек из вашего мира, рожден не сказкой и не в сказке. Он не уснет в тумане. И хорошо знает тех, кто там может встретиться. Тебе же не до рассматривания окрестностей, пока ты сказку будишь. А он хотя бы покараулить может. Да и защитить постарается. Он чем-то подобным занимался, он в полёте с Сивкой делился. Да и у нас его поучат. Глядишь, какая-никакая оборона тебе будет, — серьёзно ответил Кот. — Я очень переживаю, волнуюсь, Сивка волнуется, Волк вообще с ума сходит, он у нас теперь немного курицу стал напоминать. Трясется над тобой, как над цыпленком, — сказал Баюн, косясь на дверь. — Волку не говори, что я сказал!

— А что ты сказал? — просунулась в комнату тяжеленная бурая голова. — Я о чем таком не в курсе?

— Ничего-ничего, все ты знаешь, это так… Просто размышления вслух, — заторопился Баюн.

— Угу… Ещё раз курицей назовешь — сожру! — мрачно ответил Волк и, не глядя на Катю, убрался по делам.

— Вот видишь! Нет, обязательно Степана надо брать, — вздохнул Баюн.

— Не нравится мне это… Тайком, не предупредив.

— Катюш, он же тебе сам все сказал. Отец у него очень м-м-м… сложный человек. Жёсткий и повзрослевший так давно, что он и забыл, что значит быть ребёнком или подростком. Он когда-то, очень давно, разочаровался в Деде Морозе, а потом раз и навсегда решил, что все сказки — это вранье. Кстати, это прямо беда какая-то с Дедом Морозом. Ты бы знала, сколько от него неприятностей по этому поводу! — печально вздохнул Кот.

— Котик, так он что, существует? — удивилась Катерина, которая никогда в Деда Мороза не верила.

— Катенька, он же в сказках есть! Ну что ты, в самом-то деле! Существует, разумеется, так же, как я или Волк, к примеру. Правда, он гораздо младше. Ему всего-то чуть больше ста лет. И по трубам он не лазит, и на оленях не ездит, и подарки не разносит. Живёт в колодце, это да.

— А-а-а, так это из сказки про рукодельницу и ленивицу? — обрадовалась Катерина.

— Конечно! А так, ещё есть Морозко, братья Морозы и Кащей.

— Кот! А Кащей-то тут при чём? — Катерина так удивилась, что даже перестала укладывать в сумку резиновые сапоги.

— Ой, ну как же! Кащей — он ледяной злодей. Исконный, заметь. То есть он не может стать другим. Никогда. Это навечно. Он тот, кто намертво замораживает и с удовольствием это делает. Костенит. И на скелет он не похож ни разу. Он как лёд, может менять внешний вид. А узнать его при этом проще простого: он всегда ледяной. Примета у него такая, от него всегда холодом тянет. И растаять ему не грозит.

— А почему он Бессмертный? — решилась уточнить Катерина.

— А как убить вечный лёд? Никак… Поиски сердца, иглы, — это его забава. Охота ему с людишками поиграть, вот и развлекается. А так у него одна страсть: золото и драгоценности. Они никак не меняются во льду. Хоть морозь их, хоть размораживай. Хотя люди — это тоже его страсть. Он мнит себя великим знатоком людей, и не без оснований, знаешь ли. Тысячи лет за людьми наблюдает, не забывает ничего, обмануть может легко. Но это так, к слову. А о чем мы, кстати, говорили? Ах да, об отце Степана. Короче, он в сказках разочаровался, когда ему было четыре года. Так что Степану никакого толку что-то отцу рассказывать нет, не поверит. С мамой и того проще. Это её просто не интересует. Бабушка… Она его отца сразу вызовет, а это мы уже обсуждали, так что шапку-невидимку доставай. Не сомневайся даже! — покивал Баюн.

Катерина вздохнула, достала шапку и положила в карман ветровки.

— Ты готова? Штуку свою электронную взяла? Сапоги? Молодец, пошли!

Катя побежала в сад, где уже слонялся взволнованный Степан с рюкзаком за спиной.

— Кать, ну как? Ты подумала? Кать! Пожалуйста!

— А ты, я смотрю, уже даже собрался? А что бабушке сказал про рюкзак?

— Сказал, что на рыбалку иду. Вон и удочка прицеплена. — Степан кивнул на крутую складную удочку, прикрепленную сбоку к рюкзаку. — Даже пошел к озеру. А потом лесочком пробежался и сюда перелез через забор.

— Н-да, далеко пойдешь… — Катерина покачала головой, глядя, как Степан старается отдышаться. — Ладно, держи. — В руки Степана скользнула серая мягкая шапочка. — Снимешь и вернёшь, как только ворота закроются. Понял?

— Да, обещаю! — Степан надел шапку-невидимку и исчез, только примятая трава распрямилась да колыхнулась ветка яблони, которую Степан задел рюкзаком. — О! Клёво! Меня и правда не видно! — послышался его голос из-под деревьев.

Катина мама и бабушка, которые были в тот день дома, вышли её проводить. Катерина произнесла:

— Пусть из слов клубок сплетется путевой,

Пусть покажутся ворота предо мной,

И откроются без скрипа, как во сне.

Лукоморье, наяву явись ко мне!

Ворота послушно возникли перед Катериной. Справа от неё кто-то отчетливо ахнул, а когда мама Кати изумлённо обернулась на звук, там стоял Кот и тряс правой лапой.

— Лапу зашиб, — пояснил он, мрачно думая о том, что кроме шапки-невидимки Степану ещё и кляп совсем не помешал бы.

Катерина шагнула в ворота, за ней Сивка, потом Волк, а Кот помедлил, помахал лапой, покивал провожающим и только услышав, что Степан зашуршал высокой травой за воротами, пошёл в Лукоморье сам. Ворота закрылись.