Пигалица

Ольга Сергеевна Рузанова, 2023

Ден Тюменцев друг моего брата и мой будущий муж. Я так решила, потому что люблю его уже много лет. Ему придется с этим смириться, даже если он пока меня не замечает.– Ден.– М?– Спасибо, что не сдал меня брату.Он останавливается, чешет мочку уха и поворачивается в мою сторону.– Не успел.– Ясно, – вздыхаю разочарованно, – значит, расскажешь?– Не расскажу.– Правда?– Я молчу про клуб, а ты забываешь про то, что было в моей комнате.– Почему?Если он сейчас скажет, что его чуть не вырвало и что ему противно было меня целовать, я клянусь, ударю его.– Потому что ничего не было, – отвечает ровно, – тебе все приснилось.

Глава 17.

Три года спустя.

Мы слышим музыку, когда до площадки остается еще не меньше трехсот метров. Не дожидаясь, пока тачка Серенького остановится, отстегиваю ремень безопасности.

— Успели, — скалится он.

Мы с Леськой выскакиваем на ходу и сразу несемся в толпу. Судя по оживленному гулу, старт буквально через несколько секунд.

— Соболева! Белова! — поворачиваю голову на голос и взглядом нахожу поднятую руку.

Это Даня Грачев. Он с ребятами уехал из клуба чуть раньше. Я беру руку Леськи и тащу ее в самую гущу, туда, откуда хотя бы что-то будет видно.

Сегодня гоняются Зверюга и Петров. Друзья в повседневной жизни и непримиримые соперники на трассе. Такое пропустить смерти подобно.

Парни получают последние наставления, согласно кивают и одновременно переводят взгляды на грид — герл, девчонку, не смотря на почти минусовую температуру, одетую в кожаные шорты, больше похожие на стринги и лифчик, как с бразильского карнавала.

Стоя между двумя газующими тачками, она делает финальный взмах руками и исчезает в столбе пыли, поднятой стартанувшими автомобилями.

Круто. У девчонки стальные яйца. Но я больше мечтаю оказаться на месте парней — гонщиков, нежели на ее месте.

Реагирую на легкий толчок в плечо и принимаю из рук Серенького бутылку пива. Не отрываясь, всматриваюсь в две, оставляющие после себя пыльные хвосты, тачки.

— Петров будет первым, — уверенно говорит Леська, — Ленька огонь.

Ой, не знаю. Раньше она всегда за Зверева болела, но после того, как он ее отшил и прилюдно заявил, что минет в ее исполнении ему не понравился, она пересмотрела свои симпатии.

— Зверь не позволит, — заявляю авторитетно.

Я редко ошибаюсь. Все это знают. И словно в подтверждение моим словам Скайлайн Зверя режет Супру Андрюхи Петрова на повороте, отчего ее ведет, и она задевает задницей бетонный блок, выполняющий роль ограждения, и значительно теряет в скорости.

— Зверь козел! — шипит на ухо Леся.

Здесь правил нет. В жопу обиды. Поддавшись стадному чувству, ору вместе с армией поклонников Зверева, когда он вырывается вперед, оставляя Петрова глотать пыль.

Последние два круга Зверев делает скорее для галочки, а, финишировав, с победным ревом выскакивает из тачки.

— Зверюга, молоток!

— Я верила в тебя, звереныш, — томно проговаривает и виснет на его шее девица в белой парке.

Кто-то протягивает ему открытую бутылку вискаря, он делает из нее внушительный глоток, снимает с себя девку и, резко развернувшись, вдруг обхватывает меня руками.

— Эй! — только и успеваю рявкнуть.

— Соболенок, и ты здесь? — играя бровями, под улюлюканье толпы, сажает меня на горячий капот своей тачки, — не хочешь меня поздравить?

Я дар речи теряю. Во-первых, от его поступка, во-вторых, от того, что он вообще имя мое знает.

Зверь у нас в городе вроде как знаменитость. А в определенных кругах и вовсе Бог. Я это признаю, но к числу его фанаток себя никогда не относила.

— Простите, мы знакомы? — взмахнув ресницами, спрашиваю я.

Толпа взрывается хохотом, а в зеленых глазах Зверева мелькает неподдельный интерес, вперемешку с азартом.

Кажется, я погорячилась. Его энергетика даже в спокойном состоянии кого хочешь с ног собьет, а сейчас, когда он на адреналине после заезда, я чувствую себя в центре торнадо.

Обхватив мой подбородок цепкими пальцами, склоняется так, что между нашими лицами остается не больше двух сантиметров.

— Не дразни Зверя, девочка, — шумно втягивая воздух, ведет носом по моей щеке, — Зверь может наказать.

Я пытаюсь увернуться, отвожу голову в бок и натыкаюсь на полный обиды взгляд Леськи.

Да твою ж налево!

Помимо нее насуплено смотрит на меня еще и Серега. Мы же с ним вроде как встречаться начали.

— О’кей, зверь! — иду на попятную, — я тебя сильно поздравляю. Ты умница.

Беру за грудки и дарю смачный поцелуй в щеку. После чего соскальзываю с капота и ныряю в толпу.

— Ты с ним знакома? — спрашивает догнавший меня у машины Даня.

— Дурак, что ли?

— А выглядело так, будто ты давно с ним плотно общаешься.

— Понятия не имею, чего он ко мне прицепился, — отмахиваюсь от друга и начинаю выискивать глазами Серенького.

Он появляется из толпы вместе с Леськой. Не торопясь, идут в нашу сторону, о чем-то переговариваясь.

Ясно, кости мне перемывают.

— Серёнь, может, поторопишься? — кричу ему, у меня сейчас попа отмерзнет.

Надувшись, как индюки, оба проходят мимо меня и молча садятся в тачку.

Ладно, мы не гордые. Открываю дверь и, послав Грачеву воздушный поцелуй, прыгаю на переднее сидение.

— Поехали?

— Это че щас такое было, Соболева? — с вызовом спрашивает Белова с заднего сидения.

Серенький молчит, нервно выбивает сигарету из пачки и чиркает зажигалкой, пытаясь ее прикурить.

— А что сейчас такое было?

— Дуру не включай!

— А ты не ори в машине моего парня! — обернувшись, смотрю в лицо подруги, затем на Серёню, — объясняю первый и последний раз. Ничего у меня со Зверем никогда не было. Откуда он знает мое имя и чего ко мне прицепился, понятия не имею. Теперь мы можем ехать?

Серега быстро докуривает сигарету и, попрощавшись с друзьями, мигнув фарами, выруливает на гравийную дорогу.

В машине висит напряжение. Серенький, стиснув челюсти, смотрит только на дорогу. Леська зло пыхтит на заднем сидении.

А мне до лампочки. Я виноватой себя не чувствую и оправдываться ни перед кем не собираюсь.

— Меня завтра к Лыковым на концерт позвали… — подруга выдерживает паузу, — наверное, Натаху с собой позову.

Ой, как обидно-о-о… Уже можно начинать биться в истерике?..

— Отлично вам… с Натахой отдохнуть.

— А ты посиди дома и подумай над своим поведением.

— Не получится, дорогуль! Я завтра к брату улетаю, на День Рождения.

— Вот коза драная! Даже не сказала!

Вижу боковым зрением, как Серёня поворачивает ко мне голову.

Ага, ему тоже не сказала. Забыла.

— Надолго? — подает он голос.

— Два дня.

Машина останавливается у дома Леськи, но та выходить не спешит.

— Ты там уснула? — спрашиваю я.

— Ты меня сегодня обидела, Элечка, — выдает она, — подруги так не поступают.

— Ой, все!

Она хлопает дверью и гордой походкой удаляется в сторону подъезда.

Серега не комментирует. Молча везет меня к моему, расположенному в двух кварталах отсюда, дому.

— Тебя я тоже обидела? — спрашиваю, когда он паркует тачку на свободном месте.

— Это имеет какое-то значение?

— А как же!

— Докажи мне свои чувства, крошка, — опускает свою лапищу на мое колено, — а то я сильно сомневаюсь…

Начинается…

Закатив глаза, тянусь к обиженке через консоль. Он встречает на полпути. Обхватывает бедра и перетаскивает мою тушку на себя.

Я, устраиваясь удобнее, немного ерзаю на его коленях, а затем сама целую в губы. Он классно целуется, и я, благодаря ему, теперь тоже.

Слегка прикусив, всасываю его нижнюю губу. Ему нравится, обожает, когда я так делаю. С тихим рыком проталкивает в меня свой язык.

Не сопротивляюсь, послушно наклоняю голову, обеспечивая ему более глубокое проникновение. Но когда Серенький рывком впечатывает мои бедра в твердый пах, торможу.

— Погоди…

— Эль, пойдем к тебе… не могу больше…

— Зай, нельзя.

— Почему?

— Месячные начались, — вру, не моргнув глазом.

— Да бл@ть!..