Развод на миллион. Вакансия: помощница

Ольга Николаева, 2023

Я – успешная, деловая, красивая и счастливая женщина. Между прочим, замужем.Степан – очень странный, бородатый деревенский житель.Что между нами общего, скажите?!Ничего. Вообще ничего! Только обида на мужа. И спор. На кону: миллион, мое достоинство и наш развод! Ну и что-то еще хорошее, маячащее впереди…*******– Раздевайся. – Что?! Что ты себе позволяешь?! – Боже. Я не знала, кого уже ненавидеть больше: наглого, бессовестного, циничного Степана или мужа, который заставил согласиться на тот бред.– Тебе нужно переодеться. Он даже на меня не смотрел. – Можно, я сама решу, что делать?– Как хочешь. Думал, тебе пригодится совет…– Мне нравится моя одежда. И в этом вопросе ничьи советы не нужны…Мой стильный деловой костюм и шпильки еще никогда не получали такую порцию пренебрежения.– Что ж. Как хочешь, я предупредил… Пойдем, покажу объем работы…Твою же мать! Разве нельзя было сказать по-человечески, что потащит меня в поле, к коровам?!!!

Глава 3

Это просто что-то невозможное.

Столько потрясений в моей жизни — и всего за одни неполные сутки.

Мужчина, который стоял во дворе и играл мускулами, обсыпанными капельками воды, словно драгоценностями… От него просто глаз нельзя было отвести!

Никита — красивый. И тело у него хорошее.

Но я всегда выбирала людей по принципу наличия мозгов, а не мышц! Чтобы интеллект и воспитание были, а не вот это вот все!

Считала всю жизнь, что лучше — умный вурдалак, чем глупая, зато красивая горилла…

А теперь подбирала слюну. Потому что смотреть на такое тело и не облизываться — подвиг, уму непостижимый. Вот и я этот подвиг не смогла совершить!

— Идиот. Дебил! Зачем ты это сделал?! — Хлопковый сарафан, подаренный тетей Машей, насквозь промок. С него ручьями стекала студеная колодезная водица.

Зато наваждение сгинуло: передо мной стоял все тот же противный, невыносимый, отъявленно наглый Степан. И любоваться на него уже совсем не тянуло.

Вот плюнуть ему в лицо — было бы в самый раз!

— Извини. Реакция организма такая… — На довольной роже не было ни грамма раскаяния. Или даже сочувствия.

Наоборот: ему все очень даже нравилось! Иначе, зачем бы с таким упоением меня рассматривать? И любоваться тем, как превращается в тряпку прекрасная, вручную расшитая вещица?!

— Какая реакция? Доводить до икоты и спазма постороннего человека?!

— А зачем ты ко мне подкрадывалась? Кто-то царапнул за бок — я начал отбиваться. Как умел…

— Ты — дикарь, Степа! Настоящий деревенский…. Балбес! Понял?!

Так и хотелось чем-то ему врезать! Больно! Чтобы запомнил мою тяжелую руку, раз и навсегда!

Полотенце — тоже хорошее оружие. Замахнулась от души. Вспомнила, как когда-то гоняла дурного козла… И чем от него Степан отличается?

— Я думал, тебе хватило…

Утробный смешок из груди. Почему-то я к ней прижата оказалась. В глазах потемнело от неожиданности: вот только что мокрая тряпка летела на голову Степану, вот он поднял руку, чтобы прикрыться… И зачем-то потянул меня на себя!

Горячая кожа под моей щекой парила. Сердце колотилось: мое или мужское — непонятно… От грохота уши закладывало.

Зато почему-то опять стало жарко.

— Выпусти меня!

— Угу.

С таким же успехом я могла бы толкать и стучать кулаками по бетонной стене. С одной лишь разницей: стена чуть потверже, и колотить по ней не так приятно…

— Я тебе нравлюсь, что ли? — Больше мне уже ничего не могло прийти в голову. Никаких вразумительных причин такого поведения найти не выходило.

— Нет.

Он отрицательно помотал головой. И прижал меня еще сильнее.

— Тогда зачем так сильно меня держишь? Я не могу дышать! Выпусти! — Кстати говоря, не соврала: дышать становилось все труднее.

И жара, и близость мужского раскаленного тела просто сводили с ума. Мысли путались, превращаясь в какую-то безумную карусель…

— Жду, когда успокоишься. И перестанешь размахивать руками… — И, в полный противовес его словам, жесткие мужские пальцы зачем-то прошлись по моей спине — пробежались по ребрам, талии, немного на ней задержались…

У меня от этих движений все сжалось в животе. Мышцы подтянулись от напряжения.

— Я уже спокойна. Все. Можешь отпускать.

Почти не врала. Но могла бы поклясться: бить его уже совсем не собиралась. Хотелось отпрыгнуть подальше и бежать. Бежать от него, как можно быстрее!

Мне совсем не нравилось, какое действие на меня оказывал этот странный, резкий, очень притягательный человек!

— Не могу. — Большая ладонь весомо легла на мою ягодицу.

— Да что ты себе позволяешь? Прекрати меня лапать, Степан!

Завозилась в его объятиях, пытаясь выпутаться. Но сделала только хуже: он меня еще крепче сжал.

— Я проверяю, достаточно ли ты остыла…

— Послушай. Пожалуйста, послушай меня.

Я слышала, что вести переговоры с террористами — дело бестолковое и глупое.

Но мне уже ничего другого не оставалось! И, с трудом подбирая слова, я честно попыталась!

— Я — весь внимание. — Вторая ладонь оказалась рядом со второй. И сжала меня с такой же немалой силой. — Ты вся дрожишь. Замерзла?

Невинный вопрос. И задан с таким участием, что можно было бы даже поверить: Степан обо мне переживает.

Но что-то мне подсказывало, что это — чистой воды издевательство!

— Зачем ты меня сюда привез? Чего добиваешься? Неужели, реально хочешь уложить в постель? Это слишком дорогой эксперимент, тебе не кажется?!

Так много звуков пришлось из себя выдавливать, что даже горло пересохло. И то, что начиналось как уверенная речь, закончилось тихим, сдавленным шепотом…

— У тебя муж — козел, который ни во что тебя не ставит. Разве этого не достаточно, чтобы от него уехать?

— Я могла бы уйти в другое место! — Моя обида на Никиту сыграла дурную службу: только сейчас начало доходить, какую глупость я совершила: ведь могла бы просто уйти от него! Послать ко всем чертям и уйти! Вместо этого, зачем-то потащилась в глушь к Степану!

— Ты мне очень мешала на своем месте. Могла бы настоять на расторжении договора…

Это прозвучало так обыденно и просто, что захотелось сначала зажмуриться… А потом — заорать. В голос! Так, чтобы у этого душнилы уши заложило и не отложило потом никогда! Чтобы больше не мог обсуждать никакие договоры!

— Что?! Ты хотел разорить нас? И для этого затеял весь спор?!

— Не тебя. Никиту.

— Но это же наш с ним бизнес!

Идотство! Бред! Белиберда!

Стоять в обнимку с чужим полуголым мужиком, прижатой к нему всем телом, и обсуждать, как он планировал нас кинуть!

— Теперь уже — не ваш, а его. А ты свои деньги получишь, по-любому.

— Твою ж налево, Степан! — Тело пыталось меня предать, самым бессовестным способом. То есть хотело расслабиться, прижаться, получать удовольствие от объятий постороннего мужика. Пусть и очень привлекательного…

— Могу и направо. Мне не сложно… — Он продолжал цинично ухмыляться и смотреть на мой рот. Что там увидел — черт знает. Может быть, крошки от булочек тети Маши, которыми она нещадно меня угощала, да еще и с парным молоком?

Непроизвольно облизала губы, в надежде, что устраню неловкость. Но сделала только хуже: взгляд Степана стал еще более наглым и хищным.

— Ты рассуждаешь, как настоящий циник, мародер и захватчик!

— Ага. — Склонился зачем-то. А воздух между нами сгустился до неприличия. Он меня как будто отдельно трогал и ласкал, этот воздух…

— Мне не нужен твой миллион! Я передумала!

— Решила сдать назад? — Он зачем-то потерся об меня кончиком носа. Заставил зажмуриться. От волнения и от нелепости ситуации…

— Да. Решила! Я была неадекватна, когда согласилась!

— Конечно. Я на это и рассчитывал. — Мурлыкнул, словно сытый, довольный кот. И вибрация от этого звука пробежала во всему телу. По моему телу, между прочим. Отдаваясь в конечностях странной дрожью…

— Ты знал, что я не в себе? И поэтому развел на дурацкий спор? А по факту, купил меня?!

— Слушай, Варь. Многие женщины не получают столько денег даже за десять лет брака. А я их дам тебе просто так, за очень короткое время. И на свободу твою не буду претендовать!

— Ты на нее уже претендуешь! — Из последних сил спорила. Язык не хотел слушаться. И руки уже ослабли — удобно пристроились на груди Степана, прилегли, как у себя дома. Черт их возьми, эти руки!

— Это временно. Как только проявишь свои способности, докажешь, что способна себя проявить и без Никиты — сможешь идти, куда глаза глядят…

И в доказательство своих слов… Отпустил меня. На свободу. Прямо вот так — взял и расцепил ладони.

Я пошатнулась.

И возненавидела его еще больше: он же, гад такой, просто издевается!

Сделала шаг назад. И еще один.

Коленки еще были слабыми, но, слава всем богам, не подвели: я не шлепнулась в пыль, прямо на задницу, а устояла.

— И что я должна буду делать? Коров твоих пасти? Или доить? А может, нужно полоть огород в пять гектаров?!

Все это не было невозможным. И вполне мне под силу.

Но. Твою-то мать! Я не для этого столько лет пахала в школе, в институте, а потом создавала компанию вместе с Никитой! Не для того, чтобы снова вернуться в деревню, из которой с таким трудом выползла!

— Ну, если ты способна только на это — можешь и этим заняться…

Он, вдруг резко потеряв ко мне интерес, взял сухое полотенце и начал вытирать спину. С таким усердием, что она должна была вот-вот загореться. Или заскрипеть, хотя бы…

— Не поняла? Что ты имеешь в виду?

— Все ты поняла, Варвара. Не прикидывайся дурочкой.

— Зачем мне еще прикидываться? Ты уже выставил меня полной дурой!

— Уважаю твою способность к самокритике, милая… — Он усмехнулся, не скрывая иронии. Вылил воду из ведра — снова поиграл мышцами, привлекая мой и без того потерянный взгляд… И отвлекая от сути происходящего… — Но я твой ум очень уважаю. Ты же хотела свободы?

— Да. Хотела. И сейчас хочу! — Не нравилось мне это предложение. Ох, как не нравилось. В нем таился какой-то подвох и западня…

— Ну, вот. Осматривайся. Изучай происходящее. Может, появятся какие-то идеи… Придешь, обсудим.

— Ты хочешь тут стать мега-фермером, что ли? — Начало потихоньку доходить, что ему нужны какие-то идеи. Не просто физическая работа.

— Не знаю, Варь. Мне досталось это хозяйство. Время жрет, денег не приносит. А избавиться — жалко. Вот и сочиняй, что с этим можно сделать…

Он пожал плечами. И впервые показался искренним…

— Э… Постой…

Мне польстили его слова. Как бальзам на сердце пролились. Особенно — после оскорблений Никиты. Обида на мужа никуда не делась, не улеглась, а только углублялась в сердце, прожигая в нем болезненные язвы…

Но все это казалось слишком странным и подозрительным!

— Я и так стою. Ты не заметила?

— Ты меня перекупил у Никиты? Таким вот диким способом?

— Ну, считай, что да…

Он отвернулся и пошел куда-то. Как будто меня здесь не было. И словно Степан не разговаривал ни с кем…

— Хреновый из тебя хедхантер, Степа! Отвратительный просто! — Топталась, как дура, на месте, не в состоянии решить: пойти за ним следом или вернуться к тете Маше?

Сбежать, конечно, было бы круто, гордо и совсем по-женски. И потом сидеть там долго и дуться. Где «там» еще не придумала. Но какая разница, главное же — процесс?!

Один только минус был в этом плане. Огромный. Жирный!

Степан и не заметил бы даже, не обратил внимания на мои недовольные гримасы. Он и сейчас-то ни черта не видел.

А мне пора было заканчивать эту нелепую канитель. А еще — отомстить Никите. Чтобы засунул себе куда-нибудь все горькие и обидные слова! И пришел просить прощения! И звать меня обратно!

Я же самая незаменимая для него женщина. Всего-то и надо — донести до мужа это важное знание!

А потом уже подумаю, стоит ли к нему возвращаться…