Измена. Твои (не)желанные

Ольга Николаева, 2023

Я его ненавижу.Евгений Аверченко однажды разрушил мою жизнь: просто вычеркнул из своей, когда узнал о ребенке.А теперь, через несколько лет, снова преследует: он хочет быть вместе со мной, будто ничего плохого и не делал.Гордость, обида, самооценка – через все это можно переступить, только чтобы мой сын имел все необходимое. Я готова забыть про все, только бы у Артёма было все лучшее!Но как быть с тем, что у Женьки есть еще жена и сын?!

Глава 6

Прошлое

— Ты где была, шаболда?! — Стоило только ступить на порог, пришлось тут же уворачиваться от полотенца.

Мокрая ткань полоснула по щеке, зацепила ухо, обожгла своим громким шлепком.

Присела, закрыв глаза и рот. Пускай куда хочет бьет, главное — чтобы не оставила пятен и синяков. Я не смогу пойти в универ, если что-то будет «светиться» на физиономии.

— Где ты шлялась, тварь, я тебя спрашиваю?! — Матери показалось мало этих шлепков. Отбросила полотенце в сторону, стянула с меня шапку, вцепилась в волосы….

— На учебе. Я же сказала! — Если молчать — только хуже себе сделаешь. У мамы просто крышу сносит от злости, если на ее вопросы не отвечаешь…

— Какая учеба по выходным?! Что ты мне тут сочиняешь?!

Все ясно. Опять провал в памяти…

Не настоящий, конечно же. Когда нужно, мама вспомнит в деталях события, происходившие лет пять назад. Но если удобно, все очень быстро и легко забывается…

— Мне назначили дополнительную встречу по курсовой. На неделе я работала, было никак…

Морщась от боли, кое-как вывернулась из родных… таких злых и жестоких рук.

Главное — пережить вот этот первый приступ. Потом уже бить не будет.

А к ее крикам и истерикам я уже привыкла…

— Я видела твою курсовую! С кем ты лизалась там у подъезда? Шалава последняя! Хоть подумала, что вас все люди в доме видят?!

Мама выехала из деревни. Но деревня в ней так и осталась жить. Почему-то, самое главное в ее принципах: чтобы никто ничего плохого не подумал. А что творится в твоей жизни на самом деле — мелочи. Главное — хорошо выглядеть!

— Однокурсник меня подвез. Чтобы не замерзла по дороге… И денег сэкономила на билет…

Про билет пискнула так, без всякой надежды. Вдруг, ее жадность одержит верх? И все остальное забудется?

На бегу разулась и разделась. Юркнула в спальню.

Хотелось получить хотя бы секунду спокойствия. Выдохнуть. Вдохнуть. Набраться сил перед новым скандалом…

— Не дай бог, ты мне в подоле принесешь! Из окна выброшу, шлюха малолетняя, поняла меня?! — Крики за дверью никак не утихали.

Вот тебе и первый поцелуй. И первое свидание… Хоть в монастырь уходи…

От обиды вскипели жгучие слезы. Пара соленых капелек выкатилась на щеки…

Да что же такое?! Когда это все прекратится? У меня когда-то будет человеческая жизнь, или придется всегда быть рабыней родительской ненависти?!

— Почему тебя никто не выкинул в окно, когда ты была беременной? — Распахнула дверь из комнаты с такой силой, что чуть не задела по лбу мать. Она еле-еле успела отскочить.

— А ты не оборзела, часом? Думаешь, один раз юбку задрала, и все? Стала большая, взрослая, все теперь можно, да?!

Я ведь люблю ее. Она — моя родная, единственная. Иногда бывает теплой, милой, доброй… Почему сейчас это лицо превращается в злобный, жестокий, похожий на зверя оскал?!

— Я не задирала юбку. Не придумывай, мама, того, чего не было. — Да, рисковала. Да, могла нарваться на новую порцию криков и побоев… Но бесконечно молчать и терпеть — да сколько можно-то? Я же человек, а не собака!

— Не дай бог, увижу тебя еще с кем-то! Убью! Не шучу, Олеся. Убью, своими собственными руками!

Ярость мамы утихла так же неожиданно, как и проснулась. Она развернулась и ушла на кухню.

Но это не значило, что можно расслабиться: в любой момент мог случиться новый припадок, и не факт, что там получится отделаться легким испугом…

Весь день, весь вечер и до глубокой ночи пришлось ходить на цыпочках, при этом драить квартиру, гладить белье, готовить, мыть посуду… Мама — отдыхала. По ее мнению, она уже свое отработала на меня, теперь пришла моя очередь отдавать долги. Как будто я виновата, что ее первая любовь оказалась неудачной, а первый секс привел к моему рождению…

Глотала слезы обиды, кусала губы от накатов злости… И обещала себе: никогда, ни за что на свете! Пусть меня пытают и бьют, не стану ничем попрекать свих будущих детей! А лучше — совсем рожать не стану! Пусть на мне остановится это колесо ненависти.

— Олесь, давай, запрыгивай!

Сердце ёкнуло. Так хотелось послушать Женьку, сесть к нему в машину и уехать. Не важно, куда. Главное, чтобы вместе с ним и подальше отсюда!

Вместо этого, глубже спрятала лицо в его пушистый шарф, руки спрятала в карманы, шаг ускорила… Быстрее, быстрее. Как можно быстрее убежать отсюда!

— Олесь, ты что? Не поняла, это же я, Аверченко?! — Мой неудавшийся ухажер не хотел успокаиваться, выскочил из машины, рванул за мной.

Но я успела сбежать, завернуть за угол. И понеслась еще быстрее, еще дальше…

Кажется, отстал.

Но только на время. Не успела шагнуть на пешеходный переход, как передо мной опять оказалась знакомая машина.

— Жень… Мне нужно идти. Опоздаю же! — От радости все внутри дрожало и тряслось. Хотелось прыгать и визжать от восторга.

— Так садись, отвезу. Нам же в одну сторону, Лесь? — На лице Женьки было написано искреннее недоумение. И чуть-чуть обида…

Оглянулась по сторонам. И назад посмотрела… Наши окна уже были не видны. И мать, кажется, не преследовала, хотя обещала, что будет провожать до самого универа!

— Давай, только быстрее! — Юркнула в салон и пригнулась. На всякий случай. Чтобы не нарваться на новый проблемы.

— От кого ты прячешься, малыш? — От этого нежного обращения даже уши загорелись. Так стало тепло… Меня никто никогда не звал малышом…

— Не приезжай за мной больше, ладно? — Не хотелось позориться больше и вот так прятаться.

Это было слишком унизительно. Слишком… Просто слишком для меня…

— Да ты что? Я здесь с семи утра караулю. Ты ведь даже свой номер вчера не оставила!

— Серьезно? — Он уже свернул на широкое шоссе, тут нас никто не смог бы рассмотреть. Можно было выпрямить спину, немного расслабиться.

— Конечно. Еле удержался, чтобы ночью не приехать, и не пойти тебя искать по квартирам! — Он улыбался. А я похолодела.

— Не надо! Не надо так делать, ни за что! Я тебя умоляю!

— А как быть, если я не знаю, в какой квартире ты живешь?