По эту сторону. Гости в доме с секретом

Ольга Назарова (2024)

Животных лечить в принципе не легко, а уж если они оказываются очень необычными и подавно! Но какими бы они ни были, всех оказавшихся рядом с Татьяной, объединяет одно — им нужна помощь. Иногда — помощь ветеринара, а иногда — друга. Да и самой Татьяне не помешает дружеская поддержка, когда тип со сложным характером оказывается двухметровым полозом, олени одаривают золотом, лисы могут показываться в людском виде, а росомаха под наркозом даёт концерт с обширным репертуаром эстрадных песен в оригинальной интерпретации. Впрочем, общение с этими созданиями подчас проще, чем общение с родственниками, привыкшими распоряжаться Таней, как им удобно.Неудобство доставляет и сосед с первого этажа, решивший, что ему можно всё, и в частности рушить несущие стены и устраивать ресторан без лишних формальностей. Оказывается, что в доме с секретом об этом можно сильно и быстро пожалеть!Круг общения Татьяны увеличивается, и единственное чего в нём нет — это скуки — ей тут просто не выжить!

Глава 5. Какая работа, такая и оплата

Таня делала своё дело, Иван — своё, Крылана сидела в машине, время от времени выходя и прогуливаясь по двору, а Соколовский отправился в дом.

— Да ты меня просто грабишь! — стенал Ххорш, расплачиваясь за визит ветеринара. — Без ножа зарезал.

— А я тебе что, должен человека через полстраны доставлять за твои красивые глаза? И не прибедняйся!

— Да ты ж небось сюда на гастроли припорхал, так что скинь стоимость хоть на твой билет… — ныл откровенно скуповатый змей.

— Обойдёшься! — насмешливо фыркал Соколовский. — Я тебе сейчас ещё насчитаю моральный ущерб своей сотрудницы — я ж тебе говорил, чтобы ты не смел ей золото подкидывать, да? А ты?

Ххорш страдал, переживал, можно сказать, извёлся… но всё это были цветочки. Ягодки образовались, когда Таня сказала, что она закончила работу.

— Смотрите — отёка нет, воспаление ушло, язвы заживают, а у многих и вовсе всё затянулось. Глаза и носы у всех чистые, зуда нет. Реакции на краску, которой пользуется Иван, тоже нет. Полагаю, что больше моя помощь им не понадобится.

Таня машинально начёсывала лоб одного из пыжиков и сильно удивилась, когда взрослый крупный олень, которому ещё не успели покрасить рога, приблизился к ней, долго рассматривал, а потом отошёл в сторону и что-то фыркнул одному из своих собратьев.

Олени отступили друг от друга, а потом сошлись, ударившись рогами. Рога обоих обломились, остались лежать на снегу, а олени подошли к ним и потоптались копытами по золоту. Как только копыто касалось поверхности рогов, золото распадалось на слиточки — самородки.

«Вот они как управляют состоянием своих сброшенных рогов…» — догадалась Таня, но совсем не ожидала того, что олени не просто так ей это демонстрировали — потянувшиеся к ней головы оленей начали подталкивать её к золоту, сверкающему на снегу.

— Ну надо же! Они вас лично решили отблагодарить! — удивился Тявин. — Вот уж Геночка обрадуется…

В окне возникло какое-то мельтешение, и Соколовский, уже вышедший из дома, покосился назад и демонстративно пожал плечами.

Звонок смартфона он принял совершенно равнодушно.

— Чего тебе? Деньги вернуть? А с какого перепуга? Потому что олени золото дали? Так они не мне дали, а Тане — в благодарность. Ты-то тут при чём, да и я, если уж на то пошло? Раз ей золото дали, я могу ей зарплату не платить, а тебе её вернуть? Слушай, а ты, случайно, не хомяк? Ну, может, тебя какой-нибудь из них покусал, и ты стал змеехомом? — рассмеялся Соколовский. — Короче! Ничего я тебе возвращать не собираюсь! Зарплата, которую я плачу своим сотрудникам, никак тебя не касается! И то, что Тане дарят олени, тебе не принадлежащие, — тоже!

Таня стояла в полной растерянности.

— Танечка, это ваше, забирайте, а то они обидятся! — подсказал ей Филипп.

— Да куда мне это? Тут же золота… много! Очень-очень много… И как мне с ним быть?

— Вы сначала соберите, а потом я вам всё расскажу.

Тявин вручил Тане брезентовый мешок, потому что ни один пакет не мог бы выдержать веса оленьего подарочка, и она принялась собирать самородки.

Правда, чем больше собирала, тем больше смущалась — что с ним делать-то, с этим золотом?

— Не волнуйтесь! — Соколовский понял её без лишних объяснений. — Мы вот сейчас к Тявину обратимся с этим вопросом, и он нам всё сделает в лучшем виде. Тявин, а Тявин, у тебя же есть возможность обратиться к старателям? Не говори, что нет, я не поверю!

Иван помялся, а потом, пожав плечами, кивнул.

— Среди родни есть кое-кто — оформил себе предпринимательство, купил лицензию и промышляет потихоньку.

— Промыслит за процент? — Соколовский кивнул на мешок.

— Конечно, — пожал плечами Тявин. — С удовольствием.

В доме распахнулась форточка, и оттуда вылетел вопль оскорблённого Ххорша. Впрочем, вопль завис в голимом одиночестве — в форточку влетел такой ледяной воздух, что змей моментально заткнулся и закрыл окно.

— Скандалист и жмот, — вздохнул Соколовский, а Тявин снова пожал плечами:

— А куда деваться? Когда слишком не по делу скандалит, я просто ухожу в тайгу по работе. Наподольше…

Тявин хитровато, точно по-лисьи, ухмыльнулся, так что стало понятно, что сколько бы у Ххорша ни было золота, от своего помощника он зависит чрезвычайно. Более того, наверняка Тявин-то зарабатывает на скупом змее весьма и весьма прилично.

Таня отошла к оленям, чтобы попрощаться с ними и поблагодарить, повозилась с пыжиками, была удостоена чести почесать основания рогов у нескольких взрослых оленей и погладить пару важенок, а потом подошла к машине.

— Я готова ехать, — она покосилась на тяжеленный мешок с самородками, не очень понимая, как быть с этим…

— Отлично, передайте Тявину мешок, он сейчас при мне пообещает вам честную сделку, и поехали.

Таня послушно повторила подсказанные Соколовским фразы, выслушала ответ Тявина, оттянувшего мешок в свою машину, и уселась в салон вездехода.

— Геннадий, не скучайте! — с некоторой долей язвительности попрощался с хозяином дома Соколовский, крикнув ему от машины, и они отправились в гостиницу.

— А ведь у вас настоящий талант, Танечка, — белозубо улыбался Соколовский. — Эти олени те ещё типы. Крайне недоверчивые и подозрительные. Основное их стадо в исконных землях, а эти — тут остались и ещё больше стали опасаться людей.

— Меня тревожит Ххорш, — вдруг сказала Крылана. — Он мало того что человека ищет в услужение, так ещё впечатлён и самой Таней, и её работой.

— Именно поэтому я и не отправил сюда Татьяну летом или осенью, — пояснил Соколовский. — Зимой змей не выходит из дома. А Тявин на пакости не пойдёт — я знаю его семейство, а он знает меня.

Тане отчаянно хотелось попытаться кое-что выяснить про своё начальство, но она не решилась задавать вопросы.

Вместо этого она смотрела в окно, прощаясь с этими местами, и потихоньку пыталась понять, действительно ли получит деньги за олений подарок? А если да, то какие?

В гостинице Соколовский сразу же заявил, что должен навестить каких-то знакомых, покосился на Крылану и уехал, а Татьяна с подругой прошли к себе.

— Полетать бы… — Крылана покосилась на окно. — Очень хочется крылья размять. Запустишь потом?

— Ну конечно! — Таня даже удивилась вопросу. — А потом обедать пойдём, точнее, наверное, уже ужинать…

Крылана летала не очень долго — по её словам, на таком морозе на высоте было трудно дышать, так что они отправились в гостиничную столовую, носящую гордое название «Ресторан», и там ими активно заинтересовались несколько мужчин, сидящих за соседним столиком.

— Откуда такие красавицы в наших краях? Разрешите познакомиться? — сходу подсел за их столик самый активный.

— Оттуда, откуда куда ветер дует! — нараспев сказала Крылана. — Нет, не разрешаем, идите к себе!

Таня покосилась на подругу — чуть взметнулись волосы, озадаченно примолк весельчак и балагур, приметивший для атаки менее яркую, но, с его точки зрения, однозначно более покладистую Татьяну.

Мужчина послушно встал и вернулся на своё место, а Крылана покосилась на Таню.

— Извини, мне показалось, что ты не настроена на знакомства.

— Так и есть. За что тут извиняться? Я просто хочу поесть, уйти в номер и отдохнуть. Устала.

Поесть удалось, и очень даже вкусно. Уйти в номер тоже получилось — желающие познакомиться, изумлённые странным поведением своего заводилы, озадаченно переглядывались, но настаивать на знакомстве не решились. А вот с отдыхом дело обстояло несколько сложнее…

Стоило только войти в номер, устроиться на кровати в надежде немного передохнуть, как в дверь постучали.

Таня отправилась уточнять, кто это может быть, открыла дверь и…

Прямо перед ней оказались те, с кем она совсем недавно попрощалась — Тявин и ещё один тип — бледный, высокий, черноволосый с очень странными глазами — вокруг зрачка была яркая серебристая полоса, а потом тёмная радужка.

— Татьяна, извините, пожалуйста, Геннадий утверждает, что ему нужна медицинская помощь! — заторопился Иван-Тявин, видя, что она изумлённо смотрит на его спутника.

— Извините, я не лечу людей.

— А я и не человек! — тихо-тихо ответил Ххорш, без спроса входя в её номер.

Он раздражённо осмотрелся и брезгливо фыркнул:

— Такая изумительная женщина, как вы, не должна жить в подобных усссловиях.

— Меня всё устраивает, и я вас не приглашала, пожалуйста, выйдите из номера.

— И вы даже не хотите уточнить, что меня бесспокоит?

— Если честно — нет! Предпочитаю принимать пациентов в определённые для этого часы! — Таня демонстративно кивнула на дверь. — Уходите.

— Ссстранно, а мне показалосссь, что мы ссс вами договоримсся, — он решительно шагнул ближе, но тут его за локоть поймал Тявин и оттянул назад.

— Ты что мне говорил? Что только попросишь решить проблему, раз уж мне не доверяешь. А сейчас что творишь?

— Что хочу, то и творю! Убери лапы! — огрызнулся Ххорш.

Он откинул от себя руку, которая его удерживала, снова шагнул к Тане и, поймав её взгляд, тихо проговорил:

— Сссо мной пойдёшшшь, ссебя забудешшшь, сссс…

Что там он ещё собирался сказать, так никто и не узнал, потому что Тявин, не желавший ссориться с собственной семьёй и Соколовским, поймал его за плечи и откинул от Татьяны. Разъярённый Ххорш, улетевший в кресло, попытался было встать, но наткнулся на крайне недобрый прищур Крыланы, которая была в душе, когда услышала, что в соседнем номере что-то происходит, и задержалась, только чтобы накинуть на себя одежду.

— Тань, ты как?

— Да ничего вроде…

— Как ничего? Сссовсссем ничего? — изумился Ххорш, даже как-то оскорблённый этим.

— Ты, ужик-перрерросток, совсем совесть потеррял? — уточнила Крылана.

— Да что такое-то? Я за помощью пришшшёл, а меня тут непонятно в чём обвиняют! — завозмущался Ххорш, слегка отвыкший от того, что его слова вполне-вполне могут быть подвергнуты сомнению.

— За помощью? Ты вроде здорров. Ну, по крайней мере, сюда вошёл здорровым, не обещаю, что таким же выйдешь! — усмехалась Крылана. — Рруки-ноги целы? Вот и славно, что целы, пусть отдохнут пока!

Она покосилась на Тявина, который отступил в угол, демонстрируя, что он вмешиваться не будет.

А что? Он предупреждал? Предупреждал! Змей ему клялся в том, что не будет пытаться уволочь Таню? Клялся! Не сдержал слово? Сам виноват! Змей большой, ему видней… Да и потом, если ему очень охота вляпаться в неприятности, что тут может поделать нормальный лис? Именно так — сесть в стороночке и понаблюдать. А потом… может быть… даже собрать то, что останется от чешуйчатого зазнайки, возомнившего себя повелителем окрестных мест, и доставить до дома. Разумеется, за отдельную плату — у него семья лисья, традиционно большая, помогать всем надо, так что деньги лишними не будут.

Ххорш попытался встать… и не смог!

— Что? Что ты сссделала? — Ххорш не мог пошевелить даже пальцем! — Ты ссс ума ссошшла? Ссо мной так нельссся!

— Почему это? Ты мою подрругу обидеть пытаешься, украсть себе, служить заставить против воли, а я не могу тебя рразместить на отдых?

— Да я ж и правда болен! Ну вот, ссмотрите! — Ххорш резко откинулся на спинку кресла и стёк оттуда уже чёрным, довольно-таки толстым и длинным змеем.

«Метра два точно есть… — машинально прикинула Таня про себя. — Нет, побольше…»

Все «метра два с побольше» змея прибыли к Таниным ногам и предъявили проблему.

— Вот это? — Крылана вопросительно уставилась на Тявина, и тот, сдерживая смех, кивнул. — И только-то?

— Да, это он перелинял неудачно — к голове присохла старая шкура. Мне её снять он не позволил, так и мыкался.

— Ссстрадал! — с выражением заметил Ххорш, под шумок подбираясь к Таниным ногам — тепло от человека его всегда чрезвычайно привлекало.

Таня спокойно отступила, осмотрела голову змеи, к которой на затылке и макушке накрепко прилип и так засох капюшон из старой шкуры, пожала плечами:

— Старая шкурка отойдёт, если её отмочить и аккуратно снять губкой.

— Ссделайте. Прошшшу вассс. У лиса лапы ужасссные! Он мне всю шшкурку повредит!

— Да что ты всё врёшь-то? — от души развлекался Тявин.

— Сссделайте, умоляю… ссил нет! — уж свернулся у ног Тани расслабленным и измученным шнурком и, старательно вызывая к себе жалость, начал расписывать, как он «ссстрадал».

— Может, выкинуть его на мороз? — светски предложила Крылана. — Если тебе претит насильное выдворение этого гада ползучего, могу сделать так, чтобы он сам туда выполз!

— Жестокая! — картинно убивался Ххорш. — Как мошшшно?

— Запросто! — жизнерадостно просветила его Крылана.

— Да ладно тебе… — рассмеялась Таня, не выдержав вида ужа, прикрывающего свою «капюшонную» голову хвостом. — Давай хоть я его от этой шкуры избавлю.

— Добрая ты, — вздохнула Крылана. — Ну да ладно, ты добрая, я — злая, глядишь, так и уравновесимся!

— Губочку бы… — Таня прищурилась, пытаясь сообразить, что можно использовать вместо губки, но тут активизировался резко повеселевший Тявин, который сбегал в гостиничную кухню и выпросил пару новых губок.

— Прошу, вот и губки приехали!

Таня против воли улыбнулась, увидев, что именно принёс хитрец — губку для мытья посуды, а вторую — металлическую, которой кастрюли отмывают.

— Исссдеваешьссся? — взвился уязвлённый Ххорш. — Ты шшшто?

— Да ладно тебе… Может, там у тебя всё так сильно присохло, что иначе и никак, — невинно отозвался Тявин, устраиваясь поудобнее, чтобы насладиться редчайшим зрелищем.

Он надеялся, что Ххоршу не придёт в голову попытаться применить змеиный взгляд в своём исконном обличии — тут же значительно более талантливая Крылана!

Увы, увы… Здравомыслие Ххорша, как видно, отмёрзло и потерялось где-то по дороге… Он решил, что раз он в змеином обличии гораздо сильнее, то может попробовать ещё раз. В конце-то концов, в ограниченном пространстве душевой до него добраться сложнее, а времени на подчинение человека ему надо совсем немного. А уж потом-то эти двое с ним ничего не сделают — Татьяна, полностью послушная его воле, этого не позволит.

Таня открыла воду в раковине, отрегулировала температуру, аккуратно погрузила в воду голову и шею змея, оставив на поверхности только ноздри и глаза, и начала потихоньку отмачивать накрепко присохшую шкурку.

Ххорш чуть не забыл, зачем он тут находится, — так было приятно. Впрочем, именно это и позволило ему встряхнуться — так-то только сейчас приятно, и всё, а если он сумеет подчинить себе эту девицу, то у него и личный ветеринар появится, и прислуга, и даже секретарь — он терпеть не мог сам заниматься скучными вещами…

В какой-то момент он вывернулся из Таниных рук, поднял голову, оказавшись на уровне её глаз, открыл рот и…

— Ааааииисссшш! — звук от змеи совершенно неожиданный, но полный отчаяния и переходящий в визг.

Таня даже сначала не поняла, что случилось, и только когда обнаружила Крылану, элегантно наступившую на кончик хвоста Ххорша, сообразила, что это она как-то отвлеклась от общей картины, занятая профессиональными делами, а вот вороница ни на секунду не поверила в хитрошипение коварного типа.

— Тань, ты в порядке? — светски уточнила Крылана, и не думая снимать ногу с хвоста.

— Да, в полном. Спасибо! Только… только кажется мне, что я что-то упустила в лечении! — Таня сердито покосилась на «пациента», покрепче перехватила его у основания шеи одной рукой, а второй открыла флакон с шампунем.

— Кому-то явно не повредит хорошая головомойка, раз он по-хорошему не понимает!

Тявин выпал из ванной комнаты, как раз когда в номер входил Соколовский.

Объяснить, что именно он тут делает, лис не смог, только махал рукой в сторону ванной и сдавленно хохотал, а оттуда доносилось отчаянное шипение, перемежающееся с бульканьем:

— Пуссститяяя!

— Пациент, рот лучше держать закрытым, шампунь внутрь вам не прописывали! Потом мыльными пузырями будете общаться! — строгий голос его ветеринара привёл Соколовского в истинный восторг.

Он шагнул в ванную и увидел замечательную по своей уникальности картину — Таня активно намыливала голову крупного ужа, который панически извивался, пытался вырваться, но уж всё-таки не питон и не гигантская анаконда, тем более когда его хвост крепко прижат к полу Крыланой.

— Ссспассиии! — Ххорш узрел Соколовского и раскрыл пасть в бессильной мольбе: — Зассстирааали!

К кому он обращался…

Соколовский расхохотался в голос, а потом осведомился:

— Это я должен тебя спасать? Совсем того? Небось Таню заморочить пытался?

— Я ссслучайно! Инсстинктивно! — начал было змей.

— Да-да, конечно, конечно! А вот я сейчас сслучайно возьму и исключительно инсcтинктивно выброшу тебя в снег! Нет, потом-то я, конечно, тебя подберу, не зверь же я… Возможно, даже к весне разморожу… но это не факт! Могу сумку-холодильник у Тани попросить и доставить тебя в Москву — в мой холодильник. А что? Хорошая идея, мне нравится!

— Не исссдевайсся!

— И не думал даже! И вот что мне очень интересно ещё… А как ты тут оказался? Ты ж вроде не выходишь? Тявин! Зачем ты его привёз?

— Да у него шкура к башке присохла, он меня уговорил его к вету доставить, типа мне не доверяет, — отдышавшийся Тявин обстоятельно объяснял ситуацию. — Я подогнал машину к самой двери, он шагнул в салон, а потом так же вышёл — сразу в гостиницу.