По ту сторону сказки. Лукоморские царства

Ольга Назарова (2019)

Катерине приходится открыть ворота в Лукоморье прямо в школе из-за Черномора. Злобный карлик уносит Катерину в свой дворец и пытается подчинить её своей воле. Она узнает, откуда белка из сказки о царе Гвидоне брала золотые орехи, и сможет ощутить себя на месте царя Мидаса, который всё превращал в золото. Но, самым сложным для неё окажутся визиты в города и общение со сказочными царями, каждый из которых пытается руководить сказочницей. Катерине придётся спасать своего друга Волка от его прежней хозяйки, а Степана выручать из западни, в которую его отправит юная и злобная царевна. Сказочница научит петь Змея-Горыныча, и сможет уничтожить огромное волшебное зеркало Кащея, чтобы освободить пойманную ледяным злодеем Жар-Птицу. Походы в туман помогут разбудить множество сказок, а полёт на Стеклянную гору даст возможность спасти царевича, которого ягишна превратила в чудовище с драконье мордой. А расколдовав царевича, Катерине волей-неволей приходится искать ему невесту и придумывать сказку.

Глава 6. Золотое касание

— Ничего разумнее ты сделать не мог, конечно! — Кот осматривал Степана. — Зачем ты вообще туда полез?

— Да я хотел стрелу достать! Волк же ругается!

— Волк, ты ругаешься? Ну и дурак! — Кот фыркнул. — Что у нас стрел мало что ли? А вот это так просто не выведешь!

— А если живой водой? — испугался Степан, представив, что он так и останется с лицом, покрытым ярко-синими полосами. Полосы отчаянно чесались и зудели.

— Да вот ещё! На такую ерунду живую воду изводить! Терпи! Теперь-то уж точно будешь знать, почему в сказочную синюху физиономию пихать не надо, — презрительно фыркнул Волк.

— Да-а-а, ерунда, а чешется же! — Степан только потянулся к лицу, как тут же получил толстой кошачьей лапой по руке.

— Терпи! Если это не расчёсывать, больше уже никогда не обстрекаешься никаким растением. Даже крапива не будет страшна! — сообщил Кот и тут же прижал Степанову вторую руку с столу. Чесалось невыносимо, и Степан, если бы мог, и ногой попытался бы достать!

— Может, его связать? — задумчиво предложил Волк.

— Котик, напой ты Степану, пусть он просто поспит, пока это не пройдёт! — Катерине Степана и жалко было, и смешно. Уж очень он забавно выглядел с полосатым лицом!

— Правильно! А мы пока с Катюшей слетаем! — поддержала Катерину хихикающая Жаруся. — Сивка вон тоже передохнёт.

— Ну… Ладно, давайте! Сказка простая совсем, и тварей там нет. Вокруг уже сказки живые, никто их не видел, — Баюн строго глянул на Степана и замурлыкал. Тот как сидел, так и рухнул на сундук да ещё гулко приложился головой о крышку. Кот поморщился, а потом повернулся к Кате и напутствовал:

— Осторожнее там!

Катерина кивнула и радостно выскочила из Дуба. Радостно, потому что сказка была лёгкая, территория небольшая, а день такой приятный! Теплый, мягкий и светлый как Жарусино перо.

И у Волка, и у Жаруси настроение было просто чудесное! Долетели быстро, без приключений, зато встретился легкий ветерок, который с удовольствием увязался за ними и некоторое время играл с Катиными волосами и пёрышками Жаруси.

— Вон сказка, Катюша! Спускаемся! — Жаруся легко опускалась, покачиваясь с воздухе и не делая никаких движений крыльями.

Катерина обняла Волка, чтобы не волновался, махнула рукой Жарусе, чуть не забыв Степанов рожок, и ушла в туман. И даже эта муть не смогла её настроение испортить, и даже старик нашёлся сразу! Сказка про Птичку-невеличку, красные пёрышки, золотой носок рассказывалась тоже легко.

— Давным-давно жили старик со старухой. Детей у них не было — не было радости. Пошёл однажды старик в лес за дровами. Выбрал дерево сухое, стал рубить. Вдруг откуда ни возьмись, прилетела маленькая птичка, птичка-невеличка, села на ветку и запела. Да так залилась, защёлка, что старик только диву давался…

Вот поймал старик птичку, осторожно спрятал в рукавицу и бережно-бережно понёс домой своей старухе. И так они радовались и так заглядывали друг другу в глаза, надеясь, что теперь немного радостнее будет им жить. А птичка-девушка и правда принесла им радость, да и не только им, а и царевичу, который её увидел да и влюбился!

— Как же славно получилось! — думала Катя, глядя на рассеивающиеся в воздухе клочья тумана, как вдруг её кто-то окликнул.

— Девонька!

Катерина оглянулась. Со стороны рощи к ней медленно приближалась маленькая старушка. Шла медленно, тяжело опираясь на клюку. Голова склонена, укутана платком. В руке, свободной от посоха, маленький узелок.

— Девонька, милая! Не ты ли сказочница наша? — голос тихий, дрожащий, но почему-то он показался Катерине знакомым.

— Да, это я! Вам помочь? — Катерина шагнула навстречу, видя, что старушка спотыкнулась и почти упала.

— Ой, милая, ой, хорошая, спасибо! — старушка перехватила узелок, зажав его вместе с посохом, и неожиданно цепко взялась за Катину руку. — Так много я о тебе слышала хорошего! Столько ты всему Лукоморью добра сделала! Хочу и я тебе подарок сделать!

— Спасибо, но мне ничего не надо!

— Как же не надо? А награда за твою помощь? — старушка тяжело опиралась на Катину руку и двигалась к поваленному дереву.

— Я же не для награды… — Катя удивилась.

— А как же! Надо за добро платить. Тем более за такой дар! — старушка была непреклонна и решительна.

— А я его задаром получила, задаром и отдаю, — Катерина улыбнулась и, подведя старушку в дереву, попыталась руку высвободить, да не тут-то было!

— Да ты же и не знаешь, что я тебе подарить-то хочу! Вот же голова пустая, старая, — старушка положила посох и узелок на дерево и, не отпуская Катину руку, распустила верёвочку на узелке. Там был всего один предмет. Очень простая и очень красивая золотая чаша. Как будто небольшой шар, не больше среднего яблока, которое ровно разрезали пополам. Не было ни узоров, ни подставки-ножки — просто гладкая золотая поверхность.

И чаша была не пустой — практически до самых краев она была наполнена чем-то, больше всего похожим на жидкое золото. Старушка хитро глянула из-под низко повязанного платка на пораженную Катерину и пальцем толкнула чашу. Та медленно покачнулась, золото плеснуло, но не вытекло, а как будто ленивым золотым языком поднялось над краем чаши и медленно сползло вниз, внутрь.

— Ну как? — старушка хихикнула. — Нравится?

— Очень красиво!

— Да не просто красиво! Это волшебная золотая чаша. Небось, слышала в сказках выражение «по локоть руки в золоте»? Так вот, это как раз из этой чаши берётся. Возьми чашу в рук, и коснись по очереди сначала одной рукой золота в чаше, а потом второй. И посмотришь, что будет!

Катя очарованно смотрела, как мягко сияет золотая жидкость в чаше, но, вдруг сообразив, зачем старушка суёт ей под нос эту штуку, почти отпрыгнула.

— Не хватало ещё! Вернусь домой с позолоченной шкуркой что ли? И как потом смывать? — подумала она. — Как бы отказаться повежливее?

— Ээээ, это очень-очень красиво. Спасибо вам большое, но мне это не нужно! — Катя решительно вытащила руку из цепких узловатых пальцев. И отступила на шаг, пораженная теми изменениями, которые начали происходить со старушкой. Маленькая, съёжившаяся бабулька как-то выпрямилась, смахнула с головы платок, открыв лицо. Да, действительно, старая женщина, волосы совершенно седые, глаза тёмные, яркие, лицо смуглое и главное — голос! Катерина сразу его узнала, как только старуха перестала его изменять.

— А ты действительно умна, сказочница Катерина! — усмехнулась ей в лицо Наина. — Недаром Черномор тебя не удержал! Куда ему с умной-то справиться, если он только с дурами красивыми дело имел! Но со мной тебе это не поможет! — она схватила чашу и плеснула её содержимое Кате на руки. Капли золота взлетели из чаши и начали было притягиваться обратно, но Фаина проговорила нараспев:

— Как дотронешься рукой, так и станешь золотой,

И до следущей луны будут чары те сильны!

Жидкое золото послушно плеснуло на Катины руки и до запястий полностью покрыло их, как будто это были тончайшие перчатки. Катя вскрикнула и попыталась стряхнуть золотую плёнку, содрать её, но ничего не получалось. Наина громко расхохоталась:

— Вот так-то, милая! Всё очень просто! Одно средство, и ты никуда уйти не можешь. Как только ты коснёшься своих ворот, они станут золотые, так что выхода у тебя нет. А если ты встретишь кого-то из своих защитников и они кинутся тебя спасать, то это их погубит, так как ты сама, своими золотыми и красивыми ручками превратишь их самих в золотые статуи. А на такое богатство сразу желающих набежит… И переплавят, к примеру, того же Кота или Бурого Волка, а ещё лучше Сивку, он побольше размером-то будет, на всякие побрякушки и деньги! Вот потеха! Жаль только, что ты сама эту чашу не взяла, тогда бы моё средство навечно действовало, а так, да ты и сама слыхала, до следующей луны, но это не страшно: я золото в тебя опять плесну, невелика работа!

Катя с ужасом смотрела на свои руки и на хохочущую старуху и понимала, что она действительно попалась! Вот прилетит сейчас Волк, кинется к ней — и станет куском золота! Из-за неё! Надо срочно бежать в туман! Вон он, слева, зелёная полоса видна между деревьев дальней рощи! Катя повернулась и кинулась бегом от старухи, но та только ухмыльнулась:

— Не так быстро, милая! — и швырнула ей вслед ткань с бечёвкой, в которую и была завязана золотая чаша. Ткань стремительно полетела за Катериной, увеличившись в размерах до длиннющей простыни, и легко закрутилась вокруг девочки, а бечёвка, выросшая до толстой верёвки, обмоталась поверх и сама скрутилась в сложный узел в районе Катиных лодыжек. Катя ощутила, что ткань стала очень жёсткой, посмотрела на неё и ахнула, увидев, что ткань, которая была сделана из толстого полотна, стала сотканной из золотых нитей.

— Ишь, шустрая какая! Нет уж, красавица-девица, мы с тобой сейчас полетим к Черномору и оттуда уже будем решать, куда тебя посылать и сколько чего за это брать! — Наина странно сложила руки, словно что-то надевала на пальцы, неожиданно для столь почтенной особы подпрыгнула, ударилась боком о землю и, обернувшись огромной чёрной змеюкой с крыльями и когтистыми лапами, небрежно подхватила свёрток с Катериной и взлетела.

Катерина некоторое время летела, закрыв глаза и плотно стиснув зубы, чтобы не зареветь в голос.

— Что, страшно? Правильно, ты меня бойся! Я-то не те дурни, которых ты вокруг пальца обвела, я не в пример умнее тебя буду! — змеица противно рассмеялась. — Вот уж тебя Черномор ждёт-дожидается! Никак бороду забыть не может. Уж и не знаю, что он с тобой сделает-то сначала!

— А к Черномору-то вам теперь зачем? — Катерина с трудом задала этот вопрос, просто чтобы не молчать и не думать об идеях Черномора. — Он-то может и ждёт, но там, а вы-то со мной здесь! И чего вам ему прислуживать?

— А ты молчи! Ишь, подзуживать взялась! — Наина сильно тряхнула лапой, в которой держала тканевый свёрток.

— Да я-то промолчу, мне-то деваться некуда. Вы меня поймали, конечно… Но вас-то вроде Черномор не поймал! Или всё-таки чем-то обязал, хитрец такой?

— Да как ты смеешь! Сказано тебе молчать! — в этот раз Наина стиснула лапу, и Катерина чуть не вскрикнула, потому что воздух внезапно закончился, а под рёбра уткнулся острый коготь. Впрочем, Наина задумалась и лапу немного ослабила.

Катерина не осмелилась ещё что-то говорить, надеясь, что или её найдут Волк и Жаруся, или Наина всё-таки передумает и к Черномору не полетит, и это даст ей некоторую передышку.

Наконец, старуха заговорила сама:

— А с другой стороны, почему это я должна делиться такой добычей?! Он-то со мной не собирался делиться! Отнесу-ка я тебя к себе, в пещеры, а там посмотрим! — она резко повернула в воздухе и полетела в другую сторону. Катерина с трудом сдержала облегчённый вздох.

Чёрная змеица с металлической чешуёй была почти неуязвима, но внезапный удар Волка, возникшего справа и нёсшегося со страшной скоростью, заставил её разжать когти и выпустить свёрток с Катериной. Катя, летящая вниз, плотно закатанная в толстое золотое полотно да ещё и перевязанная верёвкой, завизжала от ужаса и тут же была поймана в воздухе Жарусей. Взмах крыльев — и они уже далеко от места воздушного сражения. Волк, выросший до гигантских размеров, ухитрился перехватить Наину поперёк туловищ и мотал её со всей силы. Но и та, пользуясь когтями, зубами и острым концом хвоста, его прилично поранила.

— Жаруся, опусти меня и помоги Волку! — крикнула Катерина.

Жар-Птица стремительно снизилась на небольшую чистую полянку, всплеснула крыльями, и полотно, обвивавшее Катю, вместе с верёвкой, вспыхнуло и рассыпалось раскалёнными золотыми каплями на землю. Катерина только почуствовала мгновенно налетевший жар, как будто слишком близко подошла к костру.

— Так, побудь здесь, я скоро! — Жаруся мгновенно взлетела, лениво взмахнув крыльями, и уже через секунду сверху раздался пронзительный визг Наины.

Они вернулись быстро — Волк весь в крови, с разорванным ухом и несколькими глубокими ранами на плечах и на боках и сияющая грозным пламенем Жаруся.

— Если бы не Катя, я бы её просто сожгла! Но неохота ребёнка одного оставлять! И так она испугалась, наверное! И ты ещё так подставился! Нет бы её сразу за шею, а то вон весь как поранился! Вот Катерине тебя теперь живой водой-то обливать! Катюша, ты что плачешь? Волк жив, а Наина к тебе теперь и близко не подойдёт: у неё половина чешуи сплавилась, ей теперь не до тебя. Перепугалась?

Катерина, засунула ладони под мышки, да так и стояла. Очень боялась, что Волк или Жаруся случайно коснутся её рук или она сама, забывшись, потянется к сумке воды достать и Волка полечить, например.

— Катя! Что случилось? — Волк оказался рядом так быстро, что Катя отпрянула, боясь его задеть, не смея показать руки, запнулась о какую-то ветку и упала на спину. — Катя, ты что? Что с руками?

— Ой, Волчок. Не подходи ко мне! Пожалуйста, только не подходи! — Катя с трудом села и так заплакала, что даже Жаруся перепугалась и подлетела поближе. — Жарусенька, ты тоже, не надо близко!

— Катя! Да что произошло? Что она с тобой сделала? — Волк, как правило, не слушал никого, поэтому навис над Катериной и чуть не касался носом её волос.

— Отойди на пять шагов! Сейчас же! — проговорила Катерина сквозь слёзы. — Я очень тебя прошу! Иначе ничего не скажу!

Волк, совершенно ничего не понимающий, отступил. И Катерина, всхлипывая, показала ему и Жарусе руки. Солнце радостно заискрилось на безукоризненном золоте. Волк сдавленно ахнул, Жар-Птица вскрикнула.

— Катя, как это случилось? — Жаруся внимательно рассматривала Катины ладони, сияющие как витрина ювелирного магазина.

Катерина послушно и подробно рассказала друзьям о том, что с ней сделала Наина. Как только они услышали, что Катя сама отказалась от неведомого подарка, а затем ещё раз отказалась, уже зная, что именно ей дарят, оба с облегчением вздохнули, а услышав про слова, которыми Наина послала к Кате золото, Волк сначала сел, а потом просто упал на бок.

— Счастье какое! Только на месяц! — простонал он. Жаруся тоже выглядела значительно лучше.

— Катюша, ты просто умница! — сказала Птица. — Как же хорошо, что ты не взяла золото сама. Тогда бы снять золотое касание было бы почти невозможно! А сейчас мы или просто подождём месяц или что-то придумаем! То-то Наина расстроилась, небось! Вот же гадина когтистая! Да, кстати, друг мой Бурый, хорошо бы тебя полечить, что ли! А то кровью уже полполяны залил.

Катя невольно потянулась к сумке и опять спрятала руки, но уже поглубже в карманы.

— Я вот только не поняла! Я же касаюсь ткани одежды, и ничего не происходит! А та ткань, которой меня Наина поймала, сразу стала золотой. Это как?

— В золото превращается то, что сказочное, рождено сказочным или сказочным сделано. Наинина ткань была именно такая, вот она и стала золотой. А ветровка твоя из обычной ткани, вот с ней ничего и не случилось. Не дёргайся, я сейчас возьму из сумки воду для Волка. Не бойся, превращает только сама рука, ладонь и пальцы, а твой локоть для меня безопасен, — Птица легко проявила сумку, вынула оттуда флаконы с водой, и уже через несколько минут Волк был совершенно здоров, правда, очень зол.

— Заканчивай звереть! Наину ты уже не догонишь! — здраво рассуждала Жаруся, легко подхватив Катерину за ткань ветровки на плечах. Хорошего настроения Волку это не прибавило.

— Давай её мне на спину, — скомандовал он.

— Нет! Нет, Волчок! Я не могу! А вдруг я случайно тебя трону? — Катя как представила, сразу начала плакать. Волк этого уж совсем не переносил, поэтому сам чуть не завыл.

В Дуб Катерина войти отказалась наотрез:

— Он же весь волшебный! Весь! От корешка до листика! Я трону что-то обязательно, и всё?

Баюн, сообразив, что что-то случилось, вылетел из окна пулей. За ним появился Степан, уже не полосатый, воспользовавшись дверью, а за ним и Сивка.

— О, блин! Круто! Это как тот царь, как там его? На мидии имя похоже было… — Степан честно пытался вспомнить, как звали царя Мидаса, опрометчиво выпросившего себе дар всё превращать в золото.

— Баран ты, Степан! Ни капли не круто! — рассердилась уставшая и голодная Катерина, которая всё равно не собиралась идти в Дуб.

Кот, выслушавший всю историю, полез на Дуб, долго шуршал, а потом спустился со сломанной и уже привядшей веткой с дубовыми листочками.

— Тронь её! — он подал ветку Кате.

— Положи на землю, и я возьму! — Катерина не собиралась рисковать, и, как только её пальцы коснулись поверхности ветки, та сразу превратилась в сияющее золото. Каждая прожилка на дубовых листьях, каждая чешуйка коры сияла и переливалась, как будто её создал самый талантливый ювелир на земле!

— Да! Это золотое касание. Какое счастье, что всего на месяц! Хотя, конечно, надо подумать, как лучше тебя устроить!

— Да что тут думать? — удивился молчун Сивка. — Сказано же было в заклинании касания, что оно работает, если Катя прикоснётся рукой!

— И что? — начал злиться Кот.

— Да просто если она станет лебедем, то и рук у неё не будет. А про крылья никто ничего и не говорил! — пояснил Сивка, удивлённый, почему такая простая вещь не пришла никому в голову.

— Друг мой! Ты — гений! — важно заявил Кот. — Заявляю с полной ответственностью!

— Я присоединяюсь! — Волк низко склонил голову. — Катюша, оборачивайся!

Катерина закрыла глаза и уже через секунду, внимательно осмотрев белые перья и не найдя среди них никакого золотого блеска, с облегчением вздохнула, но всё равно попросила Жарусю принести ей для проверки ещё одну веточку с Дуба. Она потрогала новую ветку и крыльями, и лапками, и клювом на всякий случай и наконец, выдохнув с облегчением, поплелась в дуб. Золотые ветки подобрал Степан и, восхищённо их оглядывая, принялся обдумывать план, как бы уговорить Катерину сделать золотыми побольше предметов, разумеется, неодушевлённых!

В Дубе она устроилась на полу среди котовых подушек и тут же уснула, неловко склонившись на бок.

— Вот намучилась! — Кот приволок огромное мягкое одеяло и уложил вокруг Катерин, на манер гнезда. — Как же хорошо, что она такой подарочек не взяла. Однако просто умница!

— Да, так и сказала «задаром получила, задаром отдаю»! — кивнула головой Жаруся. — Подумать страшно, чтобы было бы, если бы она взяла чашу!

Катерина слышала их голоса сквозь сон и хотела спросить, почему и что было бы так страшно, но Баюн замурлыкал рядом, и Катя уснула крепко и не слышала уже ничего.