По ту сторону сказки. Лукоморские царства

Ольга Назарова (2019)

Катерине приходится открыть ворота в Лукоморье прямо в школе из-за Черномора. Злобный карлик уносит Катерину в свой дворец и пытается подчинить её своей воле. Она узнает, откуда белка из сказки о царе Гвидоне брала золотые орехи, и сможет ощутить себя на месте царя Мидаса, который всё превращал в золото. Но, самым сложным для неё окажутся визиты в города и общение со сказочными царями, каждый из которых пытается руководить сказочницей. Катерине придётся спасать своего друга Волка от его прежней хозяйки, а Степана выручать из западни, в которую его отправит юная и злобная царевна. Сказочница научит петь Змея-Горыныча, и сможет уничтожить огромное волшебное зеркало Кащея, чтобы освободить пойманную ледяным злодеем Жар-Птицу. Походы в туман помогут разбудить множество сказок, а полёт на Стеклянную гору даст возможность спасти царевича, которого ягишна превратила в чудовище с драконье мордой. А расколдовав царевича, Катерине волей-неволей приходится искать ему невесту и придумывать сказку.

Глава 4. Зачем нужна обморочная трава

Степан сидел на парте и уныло слушал Баюна. «Зачем он что-то рассказывает? Там с Катькой непонятно что происходит, а он…» И тут глянул на Волка, который сидел рядом. И внезапно понял, что тот спит. Спит с открытыми глазами, ровно и спокойно дыша.

— Вот затем и рассказываю, — шепнул Степану на ухо Кот. — Волка заговаривал. Он бы уже по стенке бегал или помешался бы от отчаяния.

— Ты что, можешь читать мысли? — Cтепан поёжился.

— Редко, это сложно, но ты очень громко думал. Прости, я не сдержался, — Кот тяжело вздохнул: — Обычно у нас с Катериной такой разговор происходит.

— Думаешь, она вернётся? — Cтепан изо всех сил себя сдерживал, но всё-таки не смог удержаться от этого вопроса.

— Надеюсь. Я даже думать не могу о том, что она может не вернуться! — Кот устало прикрыл глаза.

Степан потёр лоб. Он тоже не мог себе представить, как это — Катька не вернётся. Глянул на мальчишек и понял, что они тоже, как и Волк, замерли во сне.

— А они? — кивнул на Кирюшу, сидящего на полу, обхватив колени, и Мишку, пристроившегося верхом на стуле.

— А, пусть пока тоже передохнут, — Кот вздохнул: — Можно, конечно, их вообще так заговорить, что всё забудут.

— Постой, а ты и меня так можешь? Заговорить, чтобы я всё забыл? — Cтепан опасливо посмотрел на Баюна.

Он-то Кота воспринимал как толстого забавного лежебоку, обжору и лакомку, книжного любителя и знатока. Волк — тот да, тот крут, ничего не скажешь, а Котик… так, мягкое мимишное приложение. Был. Теперь-то уже о нём так не подумаешь!

— Могу, — Баюн печально смотрел в открытое окно: — Я много чего могу. А вот девочку вытащить оттуда не могу и помочь ей сейчас ничем не могу! А ты хочешь всё забыть? Вдруг Катя не вернётся? И ты тоже не вернёшься туда? Никогда?

— Нет, ты что! Это лучшее, что со мной было! И я верю, что Катька точно вырвется! Не смей даже сомневаться в этом! — Степан соскочил с парты и смотрел в глаза Баюну.

— Ладно, ладно, не горячись. Я тоже очень в Катерину верю. Правда, с таким противником она не сталкивалась ещё. Коварный и хитрый, и он, понимаешь, хорошо знает, как можно обмануть, подчинить себе. — Кот вздохнул и вдруг замер, насторожил уши, будто услышал что-то очень издалека.

— Кот, ты чего? — Степан закрутил головой, пытаясь понять, что Баюн такое слышит, и тут справа от них начали медленно сплетаться струйки воздуха. Закрутились маленькие вихорьки, образуя витые столбы, сплетаясь в старое дерево.

— Кот! Кот! Это же… — Степан оглянулся на Баюна и увидел, что Баюн весь обмяк и трёт лапой правый глаз. Рядом пошевелился Волк, моргнул и тут же сфокусировался на воротах! Мальчишки тоже задвигались, просыпаясь.

Врата возникли полностью, и створки начали отрываться, а за ними стояла Катька на продуваемом всеми ветрами горном склоне. За ней виднелся огромный горный хребет, заснеженные вершины. Шаг к порогу, ещё шаг, уже через порог — и горы остались там. Створки начали закрываться, а Катерина, вся жутко выпачканная, с какими-то сучками и почему-то с мелкими душистыми белыми цветами, запутавшимися в волосах, тоже грязных и всклокоченных, в надорванном сбоку школьном платье, с опалённым левым рукавом, стояла перед ними. Вместе с Катериной в ворота влетел ледяной прозрачный горный ветер, взъерошил волосы мальчишек, поднял дыбом шерсть Кота, тронул Волчий загривок и, сделав вокруг Катерины почеётный круг, влетел обратно в закрывающиеся ворота.

— Катя! — Волк выдохнул так, что ворота не просто медленно растаяли в воздухе — их просто сдуло. — Вернулась!

Катька шагнула к ближайшему стулу и села, почти упала. И заплакала. Вокруг завился Баюн. Волк просто лёг под Катькины ноги и закрыл глаза.

— Ты как? — Cтепан понимал, что вопрос глуп, но был так рад, что Катька вернулась!

— Да ничего, жива вроде, — Катька вытирала нос рукавом и радовалась, что Жаруся её точно не видит.

— Платок возьми! — Степан с великим удивлением увидел Кирюшу, который протягивал Катерине упаковку бумажных платков. Откуда они у него?

— Спасибо! — размазывая по лицу грязь, слёзы и копоть, Катерина пыталась хоть немного привести себя в порядок. Выглядела она так, как будто с войны вернулась.

— Катюша, — раздался вкрадчивый голос Баюна. — Как я понимаю, твое проклятие снова сработало? И Черномору уже не нужды беспокоиться, где бы добыть сказочницу?

— Ага, — Катерина посмотрела в глаза Коту и рассмеялась. — Я тут подумала, что им обоим лучше без бороды: что ему, что его братцу.

— Иии? — Кот зажмурился в предвкушении.

— Чего «иии»? Я ему средство для удаления волос подмешала вместо состава для роста и укрепления бороды., — Катька простодушно вздохнула. — Ему почему-то не понравилось, а так мило получилось — он нынче такой лапочка.

Сначала хихикнул Мишка, потом Степан, потом не выдержали Волк и Кирюша, один Кот совершенно серьёзно произнес:

— Вашу руку, сударыня! — и протянул лапу, а когда Катерина ему на лапу положила свою замызганную ладошку, церемонно приложился к ней носом. Принюхался, поморщился, вдруг стал совершенно серьезен и пнул лапой Волка: — Друг мой Бурый, давай, давай, соберись и займись делом! Класс разгромлен, цветочки вон тоже… В беспорядке. Мальчики! — он повернулся к Кириллу и Мишке. — Вы стали свидетелями необычных событий. Можно, конечно, сделать так, чтобы вы всё напрочь забыли, а можно и не делать такого. Кать, что делаем? — он повернулся к Катерине.

— Я не хочу забывать! — Кирилл встал прямо перед Котом. — Я никому не скажу, но забыть не хочу.

— И я тоже не хочу! — у Мишки горели глаза. Ещё бы: такое приключение!

— Котик, а можно их так оставить? — спросила Катерина.

— Можно! Но с условием: Кате больше не вредить! — он сердито покосился на покрасневшего Кирюшу, да и на Мишку, который периодически Катьку за косу дёргал и теперь пытался сообразить, это считается или нет. — И за косу тоже не дёргать! — развеял его сомнения Баюн, ухмыляясь в усы.

За их спинами Волк озабоченно морщился, восстанавливая парты, горшки с цветами и разбитые при падении Степана стулья. Мишка обернулся, и его глаза от восторга чуть не вылезли из орбит!

— Вы что, волшебники?

Катерина покачала головой:

— Нет, они просто сказочные и настоящие.

Повернулась к Коту:

— Котик, а можно уже домой идти? Ой, я же цветы не доделала, — вспомнила Катя, увидев на задней парте у окна на целлофане полностью собранную Волком землю и горшки с цветами.

— Иди домой. Не думай об этом. Мы с Мишкой закончим. Завтра поправишь, чтобы они росли нормально, — вдруг предложил Кирюша. Сам! Мишка за его спиной открыл рот, закрыл его и активно закивал.

Катерина тепло улыбнулась самому большому кошмару своей школьной жизни:

— Спасибо тебе большое! Ты меня очень выручил. И за платки тоже.

Она шагнула было к двери, но тут её за рукав поймал Степан и развернул лицом к оконному стеклу:

— Глянь на себя.

— Ой, мамочки мои! Караул какой! Ой, я же чудовище какое-то! А палки-то в волосах откуда? — Катька сердито обернулась на дружный хохот всех присутствующих. — Чего вы все так ржёте? Я так даже до туалета не дойду. Меня сцапает кто-нибудь из учителей и маму в школу вызовет!

— Ну, хочешь, я окно в коридоре разобью? Пока все орать будут, ты до туалета точно доберёшься. — Кириллу хотелось ещё проявить великодушие.

Кот помотал головой. А Волк сказал:

— Кать, ну что за проблема-то? На мне доедешь. У тебя в комнате балкон открыт, и мы скоренько пронырнём. Верхами.

— Пропуск давай. Я отмечу, — Степан забрал Катькин школьный пропуск и, усмехаясь, косился на круглые глаза одноклассников, которые наблюдали, как Катька легко садится верхом на ставшего гигантом Волка, как Кот пристраивается у неё за спиной и они стремительно вылетают из окна, мгновенно исчезнув из вида.

— Хорошо, что тополь так близко к окну растёт их и не заметили, — прокомментировал Степан их отъезд.

— Во круть! А ты чё, правда, там был? — Мишка держал горшок с кактусом, нежно прижимая его к животу. — И чё, Катька, правда там вроде супергерлы?

— Сдурел ты, Миш! Какая тебе ещё супергерла? Она сказочница! Она будит сказки, уснувшие от того, что их не помнят. Тебе же Кот рассказывал. Она просто говорит. Не колдует, нет у неё суперсилы, волшебной палочки и зелий. Это просто Катька. Надо ж такое придумать! Супергерла! — Степан скорчил рожу.

— А ты-то сам как с ней познакомился? — вдруг спросил Кирилл, который, как ни странно, вполне умело управлялся с цветами. Кто бы мог подумать!

— Да мы на даче соседи, правда. Я её, наверное, давно знаю, только раньше как-то не замечал. А этим летом она меня спасла… Я геймер, у меня… Зависимость от игр, в общем. И, как выясняется, иногда твари, которых ты мочишь в играх, могут, как бы это сказать… Перебираться в сознание. Короче, мне стали сниться кошмары. Такие, что проще было не спать совсем. И я бы долго не выдержал. А Катька может это прогонять. Так и познакомились. А потом они меня в Лукоморье взяли.

— Крёво! — выдохнул Мишка с горшком в руках.

— Да чего ты в кактус этот вцепился! Хоть воды принеси, чего-то полезное сделай! — Кирюша отобрал у Мишки горшок и подтолкнул его к двери, вручив желтую детскую леечку, которой учительница по технологии пририсовала глазки. — Давай, давай, шевели конечностями.

— Слушай, а ты, оказывается, уже всё сделал! — огляделся Степан. — Здорово!

— А то! — Кирюша расставлял горшки по подоконникам и, наконец не выдержав, спросил:

— А как ты думаешь, Катька ещё в Лукоморье пойдёт?

— Конечно!

— А с ней совсем никак нельзя?

Вопрос Степану не понравился. Чего это ещё! Это он в Лукоморье c девчонкой ходит! Нечего там Кирюше делать. Но он торопился домой, точнее, к Катьке домой, поэтому просто неопределённо пожал плечами и быстро смылся, по дороге махнув рукой Мишке, бережно несущему лейку с глазками.

Катерина даже глаза закрыла, настолько быстро нёсся Волк. Она опустила голову и старательно дышала, так как на такой скорости воздух словно проносился мимо. Правда, полёт занял всего пару минут, так что Катя уже совсем скоро оказалась в собственной комнате. Они влетели с такой скоростью, что Кате померещилось, как что-то печально звякнуло, но, обернувшись, она ничего такого не увидела. Волк успел задней лапой задвинуть осколки любимой синей вазочки под тумбу письменного стола, а когда Катя побежала в ванную, со вздохом извлёк их и опять начал страдать над их восстановлением.

— Да, а чего это ты так принюхивался к Катерине? — вернув вазочку на место, спросил он, покосившись на Баюна, ожидавшего возвращения Катерины на письменном столе.

— Горный дурман, — не поворачиваясь ответил Кот. У Волка шерсть встала дыбом.

— Что?

— От рукава запах сильнее, странно, что ты не уловил, хотя это, наверное, я перестарался.

— Да, спасибо, напомнил! Не смей так делать больше! Никогда! Я тебе не барышня, в обморок падать не собираюсь! Как ты смел меня усыпить? — Волк, ощерясь, надвигался на Баюна. И тут до него всё-таки дошёл смысл сказанных Баюном слов:

— Погоди, ты хочешь сказать, что Черномор её дурманом травил?

— Да, именно! Я не понял, почему обожжён рукав, и там прямо в нос шибает. Но и вся одежда, и волосы пропитаны запахом этой отравы.

В этот момент раздался звонок в дверь. — Кого ещё принесло? — заворчал Баюн, зная, что у всех членов семьи есть свои ключи и принюхался. — Конечно же, это наш мальчик пришёл, кто бы сомневался! — он закатил глаза, но пошёл открывать дверь.

Волк тоже принюхался, но после морока, наводимого Баюном, обоняние восстанавливалось не сразу — надо было, чтобы хотя бы час прошел. — Тьфу, кошачьи фокусы, — фыркнул Волк и столкнулся в дверях со Степаном, нагруженным Катиным портфелем и сумкой со сменкой.

— Во, Катя забыла! А я принёс!

— Медаль тебе дать или орден? — осведомился Бурый. — Нет, не давать? Принёс, так и спасибо, и вали домой.

— А Катька где? — Степан решил, что его и силой не вытолкают, пока он не узнает, что там в Лукоморье было и все подробности того, как Катька справилась с Черномором. И через секунду уже висел в зубах у огромного Волка.

— Тебе что сказано? Домой, домой. Катя в ванной. Выйдет, отдохнуть ей надо, а потом покушать, — тут Баюн облизнулся. — А может и поспит, покушавши. Давай, давай, правила приличия никто не отменял.

— Ну, хоть вечером можно? — заныл Степан. Что-то ему не верилось, что дело в отдыхе.

–Чё-то мутит Баюн. Опять про покушать, это его коронный котиковый приём! Типа, ах, я какой мягонький, простенький, кругленький. А сам! Нет, чего-то серьёзное случилось, только вот как они это узнали? Уже Катька что-то успела рассказать? — думал он, торопливо шагая по ступенькам вниз после волчьего напутственного пинка.

Когда вымытая до скрипа, выполоскавшая из волос весь мусор и запустившая стиралку с испорченным школьным платьем Катерина вышла из ванной, она тут же споткнулась о Волка, который поймал её, не дав пропахать носом пол, и пока ловил, успел обнюхать.

— Да, запах есть, его так просто не смоешь! — констатировал он про себя. — Очень-очень странно.

Он так внимательно Катерину разглядывал, что она удивилась:

— У меня что, рога выросли или уши как у осла? Волк, ты чего?

— Нет, что ты, ничего такого, — смутился Волк. — Пойдём на кухню, там Баюн уже обед сервировал.

Катерина, зашла в комнату, чтобы сменить махровый халат на футболку и шорты, и, накинув на плечи полотенце, распустила волосы, чтобы чуть подсохли.

Когда шла мимо Волка, он опять принюхался.

— Так, что ты вынюхиваешь? Что случилось-то?

— А что случилось? Ничего! — ненатурально удивился Волк. И смылся подальше от Катерины. В кухню к Коту.

— Ты прав! Дурманом пахнет! Не понимаю ничего! Если был дурман, то как же она тогда…

— Тихо ты! Идёт! А, Катюша, давай ты скорее пообедаешь! — с лучезарным видом махал лапами Кот, указывая на стол, покрытый самобранкой.

— Не только пообедаю, но и поужинаю, и позавтракаю, и опять пообедаю, — Катерина быстро уселась и начала есть. И остановилась, увидев внимательные взгляды своих друзей.

— Вы мне можете объяснить, что произошло-то?

— Катюш, мы просто перенервничали, пока тебя не было. Когда поешь, ты нам расскажешь, что там случилось? — успокаивающе заюлил Кот.

— Я тоже перенервничала и сейчас тоже нервничаю: вы какие-то не такие оба! — Катерина быстро закончила еду, поблагодарила скатерть и повернулась к Коту.

— Рассказывать?

— Ещё бы! — Кот закивал круглой головой.

Пока Катерина говорила, Волк слушал, прикрыв глаза, ровно до того, как были упомянуты жаровни. Он насторожился. А Катин рассказ вдруг перестал быть подробным и чётким.

— Я стала плохо себя чувствовать и поняла, что это из-за дыма. Залила его и сбежала.

— Кать, а почему рукав левый опалён? И запах этот… — не выдержал, наконец, Волк.

— Да о каком запахе ты говоришь? Что вы принюхиваетесь ко мне всё время?

— Есть в Лукоморье одно очень опасное растение, называется «горный дурман». Горный, потому что растёт только в горах, высоко, а дурман, потому что от него человек может полностью измениться, — начал рассказывать Баюн.

— И стать просто вздорной безвольной куклой? — перебила его Катерина, опустив голову.

— А ты откуда об этом знаешь? — напрягся Волк.

— Ладно, мне жутко стыдно вспоминать, а уж тем более рассказывать об этом… Но вы же не успокоитесь. Короче, дело было не совсем так, как я рассказала, — Катерина не стала излагать все те гадости, которые крутились в её голове, но пояснила, что начала ужасно меняться и так, что сама испугалась: — А потом у меня голова так болела и кружилась, что я чуть не упала лицом в жаровню и, пытаясь удержаться, обожгла левую ладонь, схватилась ею за край этой штуки. Это, наверное, меня и привело в чувство. Потом я залила жаровни, только в воде тоже отрава была. Я сначала пером проверила и увидела мерзость эту, а потом услышала, как Черномор рассказывал Наине, что я выпью воду с обморочной травой и стану управляемой куклой.

Кот, не отводя глаза от Катерины, нащупал на столе её чашку и полакал оттуда, а потом переглянулся с Волком, и они оба начали хохотать. Волк даже всхлипывал от смеха! Катерина опешила и даже обиделась как-то. Она-то серьёзные вещи рассказывает, а эти хохочут!

— А теперь-то с вами обоими что?

— Ой, ну до чего же ему не свезло-то гаду! — развлекался Баюн, крутя головой. — Это же надо!

— Кать, не сердись, это мы от облечения! — выговорил, наконец, ослабевший от смеха Волк.

— Единственное средство, которое служит противоядием от горного дурмана, как раз и есть эта обморочная трава, правда, только если её пары смешиваются с парами дурмана. Но если её выпить, тогда уже всё — это навсегда. И как Черномор ухитрился это не предусмотреть… непонятно! Кстати, тот, кто один раз уже испытал действие дурмана, второй раз его просто не почувствует — организм становится нечувствительным к этому яду. Так раньше некоторые воины делали заранее. Только вот это очень опасно, поэтому и делали редко. Получается, что Черномор ещё и подарок тебе сделал, невольно, конечно! И тебя теперь этой отравой не возьмёшь, — объяснил Баюн, который перебрался на подоконник и свисал оттуда, поддразнивая Катиных собак по причине исключительно хорошего настроения.

Выслушав Катину историю теперь уже в подробностях, Кот впал в буйный восторг! А Волк, наоборот, отсмеявшись, стал угрюмым и мрачным.

— Не, это же надо, персидская глина! Да где же ты это узнала?

— Читала, случайно попалась книжка. Я и подумала, что можно поискать что-то такое. Ну, на худой конец, ножницами воспользовалась бы. Но, по-моему, так даже лучше!

— А зачем ты ему показалась? — это уже Волк уточнил.

— А что бы он со слугами сделал? Что-то он не кажется справедливым и милосердным, — Катерина потёрла левую ладонь.

— Рука болит? — тут же встревожился Волк.

— Нет, чему там болеть-то после живой воды? Просто радуюсь, что спотыкнулась и обожглась, страшно представить, чтобы было!

— Да уж. Наш общий бурый и косматый друг впал в такое отчаяние, что мне пришлось его немного заговорить. Так что это просто счастье, что ты вернулась и вернулась той, которая была! — похвастался Баюн. — Кстати, Волк, а сейчас-то ты чего дуешься на весь белый свет?

— Да так… Катюш, откроешь мне врата? — Волк как-то странно встал. Не так, как обычно встают собаки или волки, а словно перетёк из одного положения в другое, очень красиво и одновременно угрожающе.

— Сейчас? — удивилась Катерина.

— Да, дело там у меня есть. Я как-то забыл о нём, а сейчас вспомнил.

— Ааа, понятненько. Ясненько мне всё с тобой, друг милый мой, — Баюн хитро прищурился. — Катюша, даже не слушай его. Иди, отдохни пока, а мы тут побеседуем.

Катя ушла в свою комнату, попыталась сделать домашку по математике, но выяснила, что голова совершенно ничего путного не соображает, да и громкость дружеской беседы в кухне неуклонно повышалась.

— Чего ради меня отсылать из кухни, если я и в комнате ваш ор прекрасно слышу? — хладнокровно осведомилась она у оскаленного Волка и Баюна, который явно исчерпал все цивилизованные аргументы и просто злобно шипел.

— Я не позволю этой мрази существовать! Я его просто растерзаю! — волчьи клыки лязгнули, и Катя невольно поёжилась.

— Глупостями не занимайся! Разыскивай тебя потом по всему Лукоморью! — Кот едва сдерживался, чтобы не применить свой коронный метод и попросту не усыпить этого шакала-переростка на месяц. Может мозгов прибавится!

Вопрос решила Катя. Она совершенно спокойно прошла между двумя оскаленными мордами лучших друзей, попила воды всё из той же кружки, вздохнула и сказала Волку:

— Волчок, не бросай меня, пожалуйста, ладно? Вот ты отправишься к Черномору, а я? Мне знаешь как страшно? А ну как ещё пакость какая-то появится?

У Волка мгновенно опала вставшая дыбом шерсть на загривке, убрался оскал и погас диковатый огонек в глазах. Он прижался лбом к Катиным коленям и тяжело завздыхал. А потом решил:

— Всё, теперь в школу буду с тобой ходить! А то мало ли что!

— Эээ, позволь спросить, а в каком качестве? — не выдержал язвительный Баюн. — Чучелом или, так скажем, тушкой? Не, я понял, ты превратишься в хомячка, — он с филигранной точностью убрал хвост с того места, где щёлкнули волчьи зубы. — Ааа, нет, ты будешь изображать тренера по физкультуре, только надо сначала куда-то деть уже имеющегося. Слопаем на пару? Или один управишься? — еще один великолепный прыжок, точно в миллиметре от волчьей морды.

— Ой, нет, физруком ты не выдюжишь. Ты с одним Степаном-то с трудом управляешься, — ещё прыжок. — А! Катюш, у вас можно приносить с собой маааленьких собачек, таких, знаешь, которые в сумочки помещаются? Если можно, остаётся только Волку такое изобразить, — на этот раз удача Баюну изменила, и Волк, поймавший в воздухе Кота, поволок его в ванну, открыл лапой кран и макнул в ледяную воду.

— Безобразие! Это запрещённый прием! — вопил и отбивался Баюн. — Мне же вылизываться полдня!

— Прекрасно! Лучше вылизываться, чем говорить такую чушь! — Волк мокрого и облезлого Кота сгрузил в кухне, а сам пошёл советоваться с Катериной, как ему лучше присутствовать на уроках.

Вопрос, как ни странно, разрешил появившийся вечером Степан:

— А почему бы тебе не стать моим охранником?

— Чего? — не понял Волк.

— Ну, папа же нанял мне охранника, и он же водитель. Но он в школу никогда не заходит и из машины не высовывается даже. Вот только документы же у тебя попросят…

— А вот это как раз дело той мокрой курицы, которая везде хвастает, каким даром убеждения обладает, — Волк кивнул на Баюна, мрачно вылизывающего хвост.

Так и получилось, что на следующий день в школу с Катериной отправились и Волк в человеческом виде, и Баюн в шапке-невидимке. Кот постарался на славу, и ни школьная охрана, ни администрация против присутствия охранника в школе ничего почему-то не возразила. Тем более, что Степанов отец предупреждал, что охранник у сына есть.

Волк спокойно караулил у двери классов, пока не кончался очередной урок. Потом вместе с Катериной, шёл к следующему классу.

— Слушай, а чего этот твой охранник глаз с Катьки не спускает? — заинтересовалась любопытная Ленка Тишина.

— Спроси у него сама. Только, знаешь, я бы не рисковал, — любезно посоветовал Степан.

Катя утром перед уроками поблагодарила Мишку и Кирилла за помощь с цветами. Оба ответили совершенно невнятно, но весь день косились на неё.

— Чего они? У меня что, хвост вырос? Или пятачок вместо носа образовался? — сердито зашипела Катька Степану на переменке перед последним уроком.

— Кать, ну чего ты в самом-то деле? Они же первый раз что-то такое сказочное увидели! Это тебе привычно уже, а я, помнится, тоже поначалу всё ждал чего-то такого…

— Ага, и подсматривал с биноклем, — усмехнулась язвительная Катерина, и вдоволь налюбовавшись на покрасневшего Степана, она ушла на своё место.

После уроков Катерина зашла в туалет, а выйдя, наткнулась на Кирюшу, опять сидящего на подоконнике.

— Привет! — Кирюше было явно непривычно так мирно начинать разговор.

— Привет! Хотя, наверное, уже пока, до завтра!

— Подожди… А ты это, можешь что-нибудь волшебное сделать? — видно было, что Кирюше страсть как хочется чего-то такое увидеть.

— Кирюш, я же не волшебница, а просто сказочница. Я говорю и больше ничего не умею. Но это такое дело… Это дано всем. Просто в разной степени.

— Как это?

— Да очень просто! Слова — это сильная штука. Очень. Словами можно убить или сильно ранить человека. А можно спасти, помочь или просто поддержать. Ты же тоже это можешь. Ты, например, меня вчера очень поддержал. Спасибо тебе!

Первый раз в жизни Катерина видела, что Кирилл смутился.

— Пойдём? — она кивнула в сторону лестницы.

На лестничной площадке стоял охранник Степана. Он явно прислушивался к разговору, и Кирилл тут же окрысился.

— Чё надо? Этого вашего объекта тут не видно.

Охранник осмотрелся — на площадке никого не было. Он усмехнулся, и через долю секунды перед ошалевшим мальчишкой стоял огромный Волк, который приблизил морду вплотную к уху отшатнувшегося к стене Кирюши и проговорил:

— Не слишком доверяй своим глазам.

Катя рассмеялась, поудобнее перехватила рюкзак и пошла по лестнице вниз, а на две ступени впереди шёл Кирилл, нервно оглядываясь на невозмутимого «охранника», который уже вернул себе человеческий вид.