Последняя воля Мистера Эддингтона

Ольга МкАллистер, 2016

Be careful what you wish for… it might come true! Петиция и Виктория – молодые современные девушки, каких миллионы. Они не знакомы и живут в разных странах. Случайное обстоятельство сводит их вместе, и волею судьбы героини попадают в Англию начала девятнадцатого века. Какие испытания их ждут впереди? Подвластна ли времени любовь? Насколько разрушительно предательство, и на что способна настоящая дружба, вам предстоит узнать на страницах этого романа.

Глава XI

Англия. 1811 год.

Только теперь, вспомнив о найденной в сейфе записке с именем Джона Оулдриджа, Виктория поняла, что речь шла не об адвокате, который присутствовал в церкви, а о его далеком предке. И вполне вероятно, что далекий предок дядюшки, участвовавший в войне 1763 года, впоследствии ставший другом мистера Оулдриджа, не кто иной, как он сам, собственной персоной.

Нужно искать Оулдриджа, подумала Виктория и направилась в сторону деревни. Этот путь показался ей невероятно длинным. Почва была сырой. Каблуки туфель то и дело проваливались в землю. Окончательно измучившись, она разулась и пошла босиком. И даже вероятность наступить на змею уже казалась не такой ужасной по сравнению с дикой болью в ступнях, которую она испытывала.

Через некоторое время Виктория подошла к деревне. Несмотря на ранее время, жизнь здесь уже кипела вовсю. На окраине ей встретился мальчик лет девяти, гнавший на пастбище скот.

Викки спросила его:

— Не проходят ли здесь почтовые дилижансы?

— Конечно, мисс, регулярно, — удивившись такому вопросу, ответил мальчик.

— Сегодня по полудню прибывает карета из Ландшира и дальше следует до Лондона.

— Как раз туда мне и нужно, — обрадовалась Викки. — А скажи, пожалуйста, извозчика, я так понимаю, можно будет найти в трактире?

— Ну конечно, где же еще, — усмехнулся мальчик. — Вон, это там, — указал он пальцем на небольшое сооружение, из трубы которого валил черный дым. — Мисс, — заговорил мальчик, — можно задать вам вопрос?

— Задавай, только я не обещаю, что отвечу на него, — сказала Виктория.

— Мисс, а вы волшебница? — неуверенно спросил он.

— А почему ты так решил? — удивилась Виктория.

— Просто вы странная: платье на вас необычное, появились из леса, и наречие не местное.

— Да, волшебница, — улыбнулась Викки. — Только я добрая волшебница, и если ты никому не скажешь о нашей встрече, я тебя отблагодарю.

Достав из мешочка монету, она дала ее мальчику.

Глаза ребенка засияли от радости:

— Спасибо тебе, добрая волшебница, — сказал он.

— Прощай, — сказала Виктория и уже было направилась в сторону трактира, как паренек догнал ее.

— Постойте, — заговорил он, — если вы скрываетесь, то лучше туда не идти. В таком-то виде вы сразу привлечете много внимания. Дайте мне пару монет и ждите здесь. Я сбегаю до трактира и договорюсь, чтобы извозчик забрал вас отсюда по пути в город.

— Спасибо тебе, мой маленький друг.

Виктория достала из мешочка еще пару монет и отдала мальчику. Тот быстро взял их и тотчас скрылся из виду.

Викки уселась под огромным дубом. В ожидании она стала прокручивать в голове все, что произошло за последние сутки. До сих пор не верилось, что это с ней происходит наяву. Теперь становилось понятно, почему мать запрещала ей общаться с дядей. Возможно, она все знала или догадывалась о существовании потайной двери.

Мальчика не было уже более часа. Викки начала волноваться, вернется ли он вообще. «Может, он убежал, решив оставить деньги себе, а может, испугался меня…». Виктория уже начала упрекать себя за то, что вообще завела с ним разговор, как паренек показался вдали.

— У меня хорошие новости, мисс! — еще издалека прокричал мальчик. — По каким-то причинам дилижанс прибыл в деревню раньше и уже через полчаса будет здесь. А еще я принес вам немного хлеба и сыра. Вы ведь еще не завтракали?

Викки поблагодарила за еду. Она действительно была очень голодна.

В ожидании кареты мальчик рассказал Виктории историю всей своей жизни: про мать, которая совсем его не замечает, так как постоянно занята домашними делами и младшими детьми; про отца, который сутками работает в поле, а домой приходит такой уставший, что, поев, сразу засыпает, а рано утром снова уходит в поле; про соседских мальчишек и даже про девочку, которая ему очень нравится. Также от него Викки узнала, что находилась в Грансфилде. Это название Виктория встречала в бумагах, найденных в сейфе, но точно не могла вспомнить, с чем оно связано. Рассказ мальчика мог продолжаться еще долго, если бы не почтовая карета, которая действительно подъехала по истечении получаса.

Извозчик даже не обратил внимания на странный вид Виктории и полное отсутствие багажа, он лишь попросил ее поскорее забраться в карету, так как очень спешил. Дилижанс тронулся, а мальчик еще долго бежал за ним и махал рукой на прощание.

Карета шла относительно быстро. Несмотря на ужасные дороги, скорость передвижения, пожалуй, достигала восьми миль в час. Через два часа была первая остановка. Извозчик и далее продолжал останавливаться через каждые два часа, чтобы сменить лошадей. На одной из остановок Виктория поинтересовалась:

— А как далеко еще до Лондона?

— Порядка ста двадцати миль, — ответил извозчик. — Завтра к обеду уже будете в Лондоне.

В дороге Викки полностью погрузилась в свои раздумья и только изредка поглядывала в окошко, любуясь живописными видами. Так же ее мысли прерывали регулярные подъемы в гору, поскольку приходилось выходить из кареты, чтобы не перегружать лошадей. На протяжении всего дня то и дело на остановках менялись ее попутчики. Все ехали, как правило, недалеко, миль десять — пятнадцать. Особое внимание девушки привлекла молодая пара. Из разговора Виктория поняла, что они направлялись к родственникам парня, предварительно уведомив их о своем приезде. Девушка очень волновалась, то и дело сетовала на нынешнюю почту и нерасторопность извозчиков.

— А ты знаешь, — говорила она, обращаясь к своему попутчику, — что в былые времена за не доставленную вовремя почту можно было даже лишиться жизни. Вот, например, в конце шестнадцатого века, во времена правления Елизаветы Первой, на письмах изображали одну или несколько виселиц, а иногда даже изображали повешенного и подписывали «Спеши, гонец, спеши!» или «Спеши ради жизни». Такие письма назывались висельными, и их доставка требовала особой срочности. Говорят, однажды было послано такое письмо, в нем сообщалось о помиловании. Гонец по ошибке завез его в другой город с таким же названием, за что был сурово наказан. Поэтому изображение виселицы на послании было не случайным.

— Вот уж дикие были времена! — лишь возмутился парень.

Вскоре пара вышла, и несколько перегонов Викки ехала одна. На удивление, она совсем не испытывала голода, что даже радовало. Виктория ужасно боялась заходить в таверны, где они останавливались, и почти не выходила из кареты.

Ближе к вечеру она порядком устала. Поначалу интригующая поездка в карете теперь превратилась в изнурительное испытание: сильно отекли ноги, не давали покоя боли в спине и шее. В постоянной тряске Виктория никак не могла уснуть и только под утро слегка задремала. Ее разбудил голос извозчика при очередной остановке:

— Мисс, мы подъезжаем к Лондону. Вы просили предупредить.

Немного растерявшись, полусонная, она не вымолвила ни слова и только благодарно кивнула.

Изрядно проголодавшись, Викки все-таки решила позавтракать в таверне. Усевшись за столиком на улице, она смело сделала заказ и, плотно подкрепившись, вновь вернулась в карету. «И чего я так перепугалась, — говорила она себе. — Чистая таверна, вкусная еда, учтивое обслуживание, что еще надо?»

Дилижанс снова тронулся, а Викки стала обдумывать ход дальнейших действий в Лондоне. Составив в голове примерный план, она вновь подумала о Летиции: «Где же она может быть? Прошла ли она сквозь коридор или нет? И если да, то куда она могла направиться?» Потом она думала о дяде, который так скоропостижно скончался, о матери, которую не предупредила о том, куда отправилась, о своих друзьях, а самое главное, как теперь вернуться обратно домой.

От этих раздумий ее отвлек открывающийся за окном вид. Карета въезжала в город. Экипаж быстро покатился по широким мощеным улицам, оставляя позади стеклянные витрины лавок, богатых всевозможным товаром. Сквозь легкий туман перед глазами то и дело мелькали небольшие красивые площади, украшенные статуями и монументами, а по пешеходным дорожкам прохаживались горожане.

Вскоре карета остановилась у одного из постоялых дворов. Зайдя внутрь, Викки невольно прикрыла лицо рукой. От резкого запаха масляных лампад и свечей слегка кружилась голова. Разыскав хозяина, она уверенно заявила, что желает снять комнату, а затем поинтересовалась, где можно найти модистку. Мужчина не раздумывая отправил ее к знакомой портнихе, что жила неподалеку.

Прежде чем встретиться с мистером Оулдриджем, Виктория решила непременно привести себя в порядок, чтобы не вызывать лишних подозрений. В комнате она нашла все необходимое для умывания и, слегка отдохнув, отправилась к модистке.

Это была молодая весьма добродушная девушка. Выслушав пожелания Виктории, а именно подобрать дневное платье для прогулок, она предложила пару готовых вариантов. Вместе они выбрали наиболее подходящее, и модистке лишь оставалось перешить некоторые детали туалета. За это время Виктория написала короткую записку мистеру Оулдриджу. В ней говорилось, что она племянница мистера Эддингтона и приехала повидаться по просьбе своего покойного дядюшки. Отправив записку с посыльным, Виктория взяла чашку чая, так любезно предложенного помощницей модистки, и медленно стала прохаживаться по комнате. Ее внимание привлек лежавший на столе свежий выпуск газеты. Не читая заголовков, она тут же отыскала глазами число. Было 18 августа 1811 года.

«Не может быть!» — тихо усмехнулась Виктория.