Все возможные если…

Ольга Мицкевич, 2021

Я согласилась, когда Макс предложил мне уехать. Да и почему бы не согласиться, ведь мы все продумали – он отдает себя учебе в Нидерландах, а я увижу сказочный остров Крит, пускай и по работе. Это станет незабываемым приключением, сказала я себе, началом нового витка судьбы. Так и вышло – я нашла друзей, открыла для себя мир и поняла, чем хочу заниматься в жизни. Да вот только любовь потеряла. Хрупкое чувство не выдержало испытания расстоянием и временем. Вернувшись домой под Рождество, полгода спустя, мы встречаемся вновь, но теперь уже у каждого из нас другая, несвязанная друг с другом жизнь. Сможет ли новая встреча все изменить? Сумеем ли мы вернуть утраченное и построить общее будущее? Или же перемены, изменившие нас за это время, слишком глубокие и сильные, и дороги назад больше нет?

5.

В полной тишине мы медленно бредем по темному пляжу. Песок под ногами приятно холодит кожу, ветер на берегу бьет в спину и путает волосы. Платье вьется по ногам, и мне приходится его придерживать. Запах соли тут сильнее, тьма гуще. Над нами бриллиантовая россыпь звезд и бледная тень луны.

Крис садится на песок и я следую за ним. Моя рука еще хранит тепло его ладони и я тру ее, будто она зудит. Время идет, а Крис все смотрит на темную морскую гладь невидящим взглядом, и молчит.

— Ты в порядке? — наконец, спрашиваю я.

Кристерт кивает. В кронах пальм за спиной шепчет ветер.

— Слышал, тебе предложили новую должность. Согласишься?

— Это то, о чем ты хочешь поговорить? Моя работа?

Он пожимает плечами, вроде как соглашаясь, но я все равно медлю. На самом деле у меня нет ответа, но я покорно начинаю разъяснять причины своих сомнений. Времени на раздумья осталось не так много. Я говорю, Крис кивает, но совершенно очевидно, что он не слышит ни слова. Его взгляд по прежнему устремлен в ночь, в то место, где темное море встречается с темным небом. Наконец, сдавшись, я замолкаю и какое-то время между нами только шелест ветра.

— Я не хочу лезть тебе в душу. Ты вообще не обязан мне что-то рассказывать, ведь мы едва знакомы, — я нахожу в темноте его плечо и легонько сжимаю его, просто чтобы показать, что я рядом. — Но я выслушаю тебя, если ты хочешь. И возможно, тебе станет легче.

Крис тяжело вздыхает и безвольно опускает голову. Горько усмехается и этот звук, такой резкий в мягкой тишине летней ночи, тревожно вибрирует между нами.

— Просто расскажи, — мягко настаиваю я.

— Это так странно… — голос у него глухой, незнакомый. — Я не помнил весь год, а сегодня посмотрел на календарь и…

У Кристера был брат двумя годами младше — Арвис. Его имя он произносит таким голосом, что у меня мороз по коже.

— Он всегда торопился жить. Словно знал… — Крис говорит так тихо, что я придвигаюсь ближе, боясь не услышать. — Прошлой весной, он сдал на права и купил мотоцикл. Такой довольный был! Мама вся извелась, ворчала на него без передышки. И не зря…

Год назад, в этот самый день, Арвис погиб в нелепом происшествии на дороге: остановился помочь женщине с заменой колеса. Ехавший по трассе водитель грузовика не заметил предупредительного аварийного знака и на предельной скорости сбил парня, пока тот возился с домкратом. Протащил его чуть не километр по раскаленному асфальту, пока сообразил, но тогда было уже поздно.

— Я не помню похорон, совсем. Наверное, так боялся что навечно запомню брата бледным и холодным, словно кусок пластика, что память просто стерла тот проклятый день.

Крис резко проводит ладонью по лицу и сцепляет пальцы в замок на затылке. Рассказывает, как за пол года их отец из румяного весельчака, с коллекцией анекдотов на все случаи жизни, превратился в седого чужака, облаченного в линялым спортивный костюм. Как сам Крис лежал ночью, прислушиваясь к шаркающим шагам на кухне и приглушенным всхлипам. Как поблекло, посерело мамино лицо. Как все развалилось, расклеилось и он сбежал, едва представилась возможность. И как это мучает его — то, что он бросил родителей справляться без него.

Выговорившись, он замолкает.

На востоке теплеет тонкой полосой рассвет. Я смотрю на Криса в туманном свете крадущегося утра. Мы двое — лишь темные фигуры на холодном песке. Он кажется совсем другим сейчас — растерянным и подавленным, но, в тоже время, более реальным. Не беспечный шутник с ленивой улыбкой. Этот Крис уязвим, словно, открытая рана, и я хочу прикоснуться к нему, как-то утешить. Но в горле стоит тугой ком и мне нечего сказать. Ветер путается в волосах, глаза жжет.

— Ты пугаешь меня, — вдруг говорит он.

— Почему? — спрашиваю я, а сама думаю что и он меня пугает, чертовски сильно. Настолько, что, порой, в его присутствии мои ладони делаются влажными и липкими, а дыхание перехватывает.

— Потому, что могу рассказать тебе то, в чем мне страшно признаться даже самому себе. С тобой легко говорить. С тобой хорошо…

Он опускает на меня взгляд и воздух между нами меняется, по коже искрами бежит электричество. Крис склоняет голову, придвигается ближе. Сейчас его глаза темные, с золотыми бликами. Они манят, словно таинственные огни эльфов в тумане над топями, зовут сладкой песнью. Дыхание у меня перехватывает, колени делаются слабыми.

Конец ознакомительного фрагмента.