Замуж за лорда

Ольга Малышкина, 2020

ОН – красивый парень, профессиональный спасатель, привыкший к свободным отношениям с девушками, ОНА – мечтательная и робкая, не приспособленная к реалиям жизни, и между ними – список желаний её сестры-близнеца, парализованной в результате несчастного случая. Самый лёгкий из пунктов – прыгнуть с парашютом, а последний и вовсе звучит как «выйти замуж за лорда». Детская клятва обязывает героиню осуществить вместо сестры её несбывшиеся планы, не исключая ни одного пункта… Что делать, если в сердце вошла любовь?..

Глава 2

Макс задержался у Витьки в больнице почти до последней минуты разрешённого для посещений времени. Витька Захаров был его давним другом, когда-то они вместе сидели за одной партой и вместе посещали школьный драмкружок, деля главные роли и терпя насмешки мальчишек-одноклассников, которые, впрочем, прекратились сразу после первого спектакля, где Макс блестяще сыграл Гамлета (не только по собственному мнению, но и по мнению зрителей и руководительницы кружка), а Витька — его противника Лаэрта (и тоже не менее блестяще). Все девчонки школы лежали у их ног. Можно было выбирать любую. Даже самую красивую — Аньку из параллельного 8 «Б», которая до того момента позволяла ухаживать за собой лишь парням из выпускного класса. Вероника Андреевна, возглавлявшая кружок, одновременно преподавала в их классе русский язык и литературу, и вела свои предметы так, что не загореться ими было просто невозможно. Макс навсегда влюбился в классику, как в русскую, так и в мировую. И хотя жизнь свою связал вовсе не с театром (как мечтала учительница, видя в нём несомненный актёрский талант), а с профессией опасной и благородной — после армии влился в ряды МЧС, закончив Академию гражданской защиты, театр любить не перестал и выбирался туда в редкие часы досуга. Витька тоже не «оправдал» надежд Вероники Андреевны, занявшись строительным бизнесом. В больницу он попадал с завидной периодичностью, но не по причине нарушения техники безопасности и падающих на голову кирпичей, а из-за своей любви к скорости. В этот раз он разбил очередную машину и чудом остался жив, получив несколько сложных переломов. Был в их кругу ещё Сергей, тоже привлечённый Вероникой Андреевной к искусству. Он не играл заглавных ролей, но зато исполнял по нескольку второстепенных в одном спектакле, имея возможность постоянно менять костюмы, внешность и голоса. В отличие от Макса и Витьки, он поступил в театральное, но после окончания на сцену не пошёл — обзавёлся собственным аэроклубом, где друзья любили бывать и вместе, и по отдельности, страдая одинаковой тягой к небу.

Выйдя из больничного корпуса, Макс поёжился. Одет он был легко, его внедорожник ждал хозяина на противоположной стороне улицы, до которой нужно было сначала преодолеть пару сотен метров до больничных ворот, затем тротуар и широкую проезжую часть с трамвайными путями. К ночи же существенно похолодало, и даже его закалённому телу профессионального спасателя было некомфортно в тонкой куртке. Снег под ногами аппетитно похрустывал, навевая мысли об ужине в каком-нибудь уютном ресторанчике. С сегодняшнего дня он находился в законном отпуске, что, кстати, тоже было отличным поводом посидеть в тёплой душевной атмосфере. Эх, Витька-Витька. Сейчас бы классно провели время. Может, позвонить какой-нибудь подружке из «списка»?.. Макс немного подумал, перебрав имена, и отверг эту идею. Ни к чему не обязывающие отношения ему уже поднадоели, а та, с кем бы хотелось связать жизнь, всё ещё бродила другими тропинками-дорожками, не пересекающимися с его. Да и какая девушка выдержит его работу? Бесконечные командировки в зоны бедствий… Больничные койки… Тут нужна «жена декабриста», а где её взять?..

Он обогнул трамвайную остановку, собираясь перейти улицу, и замер, уже почти ступив на заметённые позёмкой полоски зебры. На остановке кто-то отчаянно рыдал. Точнее, не кто-то, а девушка, судя по голосу. Макс подошёл ближе, не решаясь заглянуть под козырёк и потревожить чужое горе. Наверное, кто-то из близких девушки попал в больницу. Если только не случилось чего-нибудь похуже… Как и всякий нормальный мужчина, он боялся женских слёз. Разумеется, когда они были по делу, а не из-за капризов или дурного настроения. Сердце сжалось от сочувствия и осознания своей беспомощности. Преодолев колебания, Макс сделал ещё шаг и увидел на скамеечке фигурку в светло-сером пуховике и голубой вязаной шапочке. Девушкины перчатки, связанные в комплект к шапке, торчали из кармана пуховика, руки она прижимала к лицу, слёзы обтекали ладони, скатываясь на подбородок и за ворот свитера. Платка, чтобы их вытирать, у девушки явно не было, иначе бы она им уже воспользовалась. Постояв в молчании несколько мгновений, Макс направился в ближнюю аптеку, которых рядом с больницей было в изобилии. Приобрёл упаковку бумажных носовых платков и вернулся к остановке. За короткое время его отсутствия ничего не изменилось. Рыдания продолжали быть горькими, водопад слёз не иссякал. Он надорвал пачку и положил девушке на колени. Она взглянула на них из-под мокрых ладоней. Потом отняла руки от опухшего лица, вынула платок и громко высморкалась. Сунула его в карман и достала из пачки ещё один, чтобы вытереть лицо. Лишь потом подняла глаза на того, кто стоял перед ней.

— Спасибо, — пробормотала она, всхлипывая.

Он не ответил, сел на скамейку чуть поодаль от неё. Девушка прижала платок к глазам и, кажется, снова приготовилась безудержно плакать. Звякнул подошедший трамвай. Никто из него не вышел, оно и понятно: время позднее, корпуса больницы закрыты. Трамвай, стуча железными колёсами по звонким от мороза рельсам, покатил дальше. Девушка отняла платок от лица и посмотрела на Макса.

— Следующий будет только через двадцать минут, а вы так легко одеты. Вы из-за меня не сели?

Наверное, когда её лицо не носило на себе следы долгих рыданий, оно было миловидным. Сейчас же всего лишь очень страдальческим. Нежный голос прерывался от спазмов в горле.

— Из-за вас, — подтвердил Макс. — Не хочу быть навязчивым, но сегодня слишком холодно, чтобы плакать именно здесь. У меня машина неподалёку. Я могу подвезти вас домой.

Девушка не ответила сразу отказом, но и не решалась принять приглашение незнакомца, смущённо глядя на него. Её плечики продолжали вздрагивать. Чтобы вызвать к себе больше доверия, Макс добавил информации:

— Я своего друга в больнице навещал. Он попал в аварию, теперь задержится тут на неопределённое время. Мы дружим ещё со школы. То он меня навещает, то я его.

— Вы тоже часто попадаете в аварии? Тогда не поеду с вами, — она попыталась улыбнуться сквозь слёзы.

«Это хорошо, что у неё есть чувство юмора. Значит, есть надежда, что справится с ситуацией, какой бы тяжёлой она ни была», — подумал Макс, вслух же произнёс:

— Да нет, как водитель я аккуратный. Не переживайте. Это у меня работа такая, что приходится иногда на больничной койке поваляться. Вместо отдыха.

В глазах девушки мелькнул интерес:

— Вы пожарный или полицейский?

— Почти угадали. Я работаю в МЧС. Теперь понимаете, что я никак не могу оставить вас тут одну, это против правил спасателей. Кстати, я Макс, — добавил он.

— Лина, — ответила девушка и решилась: — Только мне далеко ехать.

Макс изучающе посмотрел в её глаза со склеившимися от слёз длинными ресницами, наверное, карие при свете дня, доверчивые, как у маленького ребёнка или щенка.

— Я надеялся на это, — сказал он просто и встал, подавая ей руку.

Лина оказалась ему по плечо. Впрочем, при его росте в 190 см это было частым явлением. Они вышли из-под козырька остановки. Девушка оглянулась на больничные ворота, в них как раз въезжала скорая, окрашивая в синие оттенки снег на чугунных завитках забора и обочинах. Словно загипнотизированная мигающими огоньками, Лина сделала шаг по направлению к скорой. С покатой крыши остановки, как будто бы тоже привлечённый пляской света, начал съезжать сугроб, накопившийся за предыдущие дни снегопадов и слипшийся в тяжёлый наст. Молниеносным движением Макс схватил девушку за локоть и дёрнул на себя. Сугроб приземлился на то место, где она только что стояла, и развалился на большие сероватые куски.

Некоторое время он держал Лину в своих объятиях, она не вырывалась, подняв к нему лицо и изумлённо разглядывая. Потом смутилась и отступила назад.

— Ну и реакция у вас.

— Иначе нельзя, — сказал он, почувствовав странное сожаление, что она больше не прижимается к нему.

— То есть вы действительно из МЧС? — в её голосе зазвучали радостные нотки. — Тогда вы наверняка сможете дать мне совет.

Макс улыбнулся.

— Сколько угодно. По части советов мне нет равных. Машина вон там, через дорогу, — он кивнул на заждавшийся его внедорожник, покрытый снежным одеялом.

Лина перевела взгляд, куда показывал Макс.

— Судя по толщине снега, у друга вы пробыли долго, — сказала она.

— Долго. Я с сегодняшнего дня в отпуске. Так что мог себе позволить. Ну что, идём?

Он протянул руку, но Лина не заметила её, быстро зашагала по тротуару короткими сапожками, в которые были заправлены джинсы, и, даже не сделав попытки повернуть голову, устремилась на дорогу. Макс едва успел схватить её сзади за пуховик.

— Так, Лина. Совет первый. Не выходите на проезжую часть, пока не убедитесь, что поблизости нет машин.

Лина сконфуженно посмотрела на него.

— Да я знаю, конечно… Просто задумалась. Сегодня очень тяжёлый день, — добавила она почти шёпотом.

— Можно я тогда для надёжности и моего спокойствия возьму вас за руку?

Не дожидаясь согласия, крепко сжал её ладонь в своей.

В машине он усадил Лину на переднее сиденье, включил печку на полную мощность, а сам, достав из багажника щётку, принялся очищать от снега лобовое стекло. Почувствовал на себе взгляд девушки, посмотрел на неё. Она уже не плакала, одутловатость лица постепенно спадала, подтверждая его догадку о её миловидности. Глаза Лины были задумчивы и печальны. Макс сел в машину, спросил осторожно:

— А вы кого навещали?

— Сестру. Она попала под лавину, когда каталась на горных лыжах. Врачи говорят…

Голос её прервался, она снова стала судорожно всхлипывать, и Макс мысленно укорил себя за вопрос.

–…говорят, что прогнозы очень плохие. Она может остаться парализованной, — по лицу Лины ручьями текли слёзы. Макс невольно подумал, что никакой это не оборот речи.

— Лина, — тихо начал он, — помимо врачей есть ещё и сам человек, его воля к жизни. Я за десять лет службы всяких чудес повидал. Из совершенно безвыходных, казалось бы, ситуаций люди выкарабкивались. Так что не отчаивайтесь раньше времени. А ещё лучше — не отчаивайтесь никогда.

Девушка перестала плакать, словно боялась, что всхлипывания помешают ей услышать его слова, смотрела на него с надеждой. Макс снова мысленно себя отругал. Ведь ему не были известны все обстоятельства. Вдруг случай сестры как раз безнадёжен?..

— А какой совет вы хотели получить от сотрудника МЧС? — ушёл он от опасной темы.

Лина полезла в карман пуховика, достала перчатку, потом извлекла на свет сложенный в несколько раз тетрадный листок. Макс наблюдал за её действиями и терялся в предположениях. Через мгновение выяснилось, что, даже если бы он напряг все свои извилины, ему не удалось бы и близко приблизиться к отгадке.

— У меня вот тут список дел, я обещала сестре выполнить их в ближайшее время. Она очень об этом просила, — Лина расправила бумажку и протянула ему. — Воля умирающего… — прошептала она, опять заливаясь слезами.

— Вы человек слова? Похвально, — произнёс Макс, беря листок и принимаясь читать. По мере того, как он пробегал глазами строчку за строчкой, вид у него становился всё более изумлённый, Лина же всё больше поникала головой.