Жена по призванию

Ольга Куно, 2022

Как правило, любая приличная сказка кончается свадьбой, после которой счастливая пара живет себе, как водится, долго и счастливо. Жизнь, однако, чуть менее предсказуема: все может измениться в один миг. Еще вчера Ника с удовольствием путешествовала со своим супругом, а сегодня пытается придумать, как спасти Дамиана из лап его старого врага. Одна в лесу, без поддержки и средств… Казалось бы, любая в такой ситуации отступится. Но Ника не сдается – и дорога сводит ее с теми, кто сможет помочь Дамиану. Жаль только, что новые спутники слегка не в ладах с законом. Но, когда жизнь любимого мужа на кону, кого могут взволновать подобные мелочи?..

Глава 2

Вот так и получилось, что наутро мы, распрощавшись с Камиллой, выехали из дома. Следующие два дня мы провели в пути, а две ночи — в придорожных трактирах. Это было утомительно: постоянная езда, тряска, сидение на одном месте. Но в то же время чувство предвкушения будоражило кровь. Перед нами и сейчас уже открывались новые для меня виды. Мы проезжали через леса, холмы, деревни, маленькие городки. Время от времени останавливались, так часто, как нам самим того хотелось, чтобы отдохнуть, размять ноги, умыться водой из лесного ручья или перекусить в городской таверне. Трактиры тоже были сравнительно неплохи. Первый — получше, второй — чуть попроще и погрязнее, хотя и там, и там мы с Дамианом получали лучшую комнату.

Мы путешествовали вместе с Линфоксом, однако своим присутствием излишне друг другу не докучали, поскольку он ехал в своей карете, в которой прибыл в виконтство, а мы — в своей. Так что пересекались мы лишь во время остановок да по вечерам в трактирах. Мне общество мэра было неинтересно: он всегда заговаривал о скучных с моей точки зрения вещах. Дамиана же общение с ним, кажется, начинало слегка раздражать. Но сразу после ужина мы отправлялись в свою комнату, так что не так уж это было и важно.

На третий день я почувствовала, что изрядно утомилась, и, когда мы прибыли в очередной городок под названием Оукхилл, Линфокс высказал предложение остановиться в трактире уже сейчас (было около четырех часов дня), а путь продолжить назавтра. Такой вариант всех устроил.

Линфокс горячо порекомендовал нам прекрасную, по его словам, таверну, расположенную всего в четверти часа пешего пути от трактира, где мы могли бы вкусно поесть, наслаждаясь хорошей музыкой. Сам он компанию нам составить не мог, в связи с чем не преминул рассыпаться в извинениях. Коли уж мы здесь задержались, ему было бы весьма полезно нанести визит мэру Оукхилла, дабы по-соседски обсудить кое-какие дела.

Мы же устроились в комнате, извлекли из своего сундука некоторые вещи, немного передохнули, а затем, переодевшись, отправились в таверну. Однако на полдороге я почувствовала себя совсем уставшей и поняла, что вовсе не хочу есть в непривычной обстановке среди многочисленных посетителей в шумной атмосфере таверны, пусть даже очень хорошей. Да и вообще, сказать по правде, усталость как-то резко затмила чувство голода. Когда я призналась в этом Дамиану, он, не раздумывая, развернул меня на сто восемьдесят градусов, и мы зашагали обратно в трактир. Я вяло сопротивляясь, заметив, что муж наверняка голоден, но он резонно мне напомнил, что заказать ужин вполне реально и в том заведении, в котором мы остановились на ночлег.

Когда мы оказались в своей комнате, Дамиан запер дверь и сбросил на стул свой плащ.

— Ложись, отдохни, — сказал он, откидывая покрывало, чтобы мне было удобнее устраиваться.

— А ты?

— И я тоже отдохну.

Я сняла платье и, оставшись в одном нижнем белье, улеглась в кровать.

Дамиан лег рядом поверх покрывала. Я перекатилась на бок, прижимаясь к мужу.

— Эта поездка была плохой идеей, верно? — спросил он, глядя в потолок.

— Почему?! — удивилась я.

— Для тебя она слишком утомительна. Ты не привыкла к таким расстояниям.

— Я действительно устала, но это ничего не значит, — с жаром возразила я. — Сегодня отдохну и завтра буду свежа и полна сил! Мне очень даже интересно посмотреть на все эти городки, ярмарки и что там еще обещал Линфокс. Ну и потом, не хочешь же ты сказать, что две недели в обществе леди Камиллы были бы менее утомительны?

Дамиан на мгновение округлил глаза, вынужденный признать мою правоту.

— Может быть, ты хочешь поискать другой трактир? — спросил он затем. — Тебе здесь неуютно.

Он устремил многозначительный взгляд на безвкусные ярко-салатовые шторы, на окно, рама которого скрипела всякий раз, как его открывали или закрывали, на не слишком хорошо подметенный пол.

— Когда я с тобой, мне везде уютно, — возразила я, сильнее к нему прижимаясь.

Дамиан обхватил руками мою спину. Его объятия были крепкие и надежные. И позволяли мне чувствовать себя спокойно. Я не видела лица мужа, но точно знала, что он улыбается. Я вообще научилась почти безошибочно определять его настроение.

— И вообще, мне здесь очень нравится, — уверенно заявила я.

Дамиан скептически хмыкнул.

— Чем здесь может так уж сильно нравиться? — осведомился он, снова оглядывая комнату. — Или, может, у тебя в сундуке запрятан любовник?

Я устремила взгляд на наш небольшой дорожный сундук.

— Ага, компактный такой любовник, — энергично кивнула я. — Маленький дорожный вариант. Очень удобно: можно везде носить с собой.

— Его же небось еще и кормить надо, — поморщился Дамиан, не разделяя моего восторга в связи с этой идеей.

— Совсем чуть-чуть! — воскликнула я, садясь на кровати. — Он же компактный! — Я обвила руками шею также успевшего сесть Дамиана. — У меня действительно есть любовник, который всегда и везде со мной, — заявила я. — Угадай, кто это.

Чтобы легче было угадывать, я поцеловала мужа в губы. Он обнял меня, касаясь прохладными ладонями кожи спины.

— Ты же устала, — шепнул он затем.

— Я устала от езды. А это совсем другое.

— Тогда понятно. — Дамиан быстро стянул с себя рубашку. — Извини, приятель, ты сегодня не у дел, — бросил он, повернувшись к сундуку.

— Я потом сама все с ним улажу, — пообещала я, ложась на кровать и увлекая Дамиана за собой.

Он жадно целовал мои губы, потом шею, потом опять губы. Потом спустился к груди. Я отвела назад плечи и запрокинула голову, отвечая на его ласки.

— Ты знаешь, что тебе необыкновенно идет это белье? — заметил Дамиан, отбрасывая в сторону мешающее покрывало.

Я засмеялась. Понадобилось некоторое время, чтобы я перестала испытывать чувство отвращения при виде соблазнительного белья, и еще больше времени, прежде чем я оказалась готова надеть его на себя.

От брюк Дамиана мы избавились очень быстро. От моего белья — куда как медленнее.

Дамиан лежал на животе, сложив руки перед собой и повернув голову набок. Я пристроилась рядом, прижавшись щекой к его спине. Потом села, облокотившись на подушку.

— Дамиан! — позвала я, неспешно проводя пальцем по его правой лопатке.

— Что?

— Знаешь, мне очень стыдно…

— За любовника в сундуке? Это правильно.

— Да нет, за это мне как раз совсем не стыдно. Стыдно мне за другое.

— Интересно. — Он приподнялся и посмотрел на меня, подпирая подбородок рукой. — За что же?

— Ну, понимаешь… — Я немного помялась, комкая в руке уголок одеяла. — В общем, кажется, теперь я все-таки хочу есть.

— Серьезный повод для стыда, — глубокомысленно согласился Дамиан. И, вставая с постели, сказал: — Сейчас спущусь, отыщу трактирщика. А ты пока отдыхай.

Он быстро оделся и вышел из комнаты, а я натянула на себя одеяло и блаженно закрыла глаза. Однако спать не спала, ждала мужа. А он почему-то все никак не возвращался. Трактирщика нигде нет? А может, Дамиан дожидается, пока тот все приготовит, и собирается подняться сюда уже с ужином?

Вернулся Дамиан существенно позже, чем я ожидала. Он вошел быстро, резко дернув на себя дверь, а затем сразу же ее запер. И никакого подноса с едой…

Вид у мужа был чрезвычайно встревоженный.

— Ника, одевайся! — сказал он прямо с порога. — Мы отсюда уходим.

— То есть как? — удивилась я.

— Одевайся, быстро. — Он подхватил платье, которое я совсем недавно сняла, и протянул его мне. — Я все объясню по дороге, но, ради богов, поспеши.

— Хорошо, но… мы хотя бы сюда вернемся?

Платье платьем, но начать одеваться следовало с белья.

— Нет.

— Тогда надо собрать вещи.

— Не надо. И не возись со всем этим. Платья довольно. Здесь опасно оставаться.

— Опасно?

— Да. — Дамиан встревоженно покосился на дверь, но никаких звуков снаружи пока не доносилось. — Наш приятель мэр сбежал. Я видел внизу его карету и сумел кое-что подслушать. — Он принялся помогать мне с застежками, дабы процесс одевания завершился быстрее. — Вся эта поездка — ловушка. А я — идиот. Но это сейчас не важно, важно успеть вытащить тебя из этого дерьма.

— Ты о чем?

Уже поняв, что ситуация сложилась крайне серьезная, я кинулась обуваться.

— Тот, кто подставил меня тогда, пять лет назад в Ансилоне. Это один из моих бывших друзей, сослуживец, я о них рассказывал. Я подозревал, но не был уверен.

— Что ему понадобилось?

Мы устремились к выходу, Дамиан прислушался, затем резко распахнул дверь, держа наготове обнаженный меч. Коридор был пуст, и мы устремились к лестнице.

— Хочет утопить меня окончательно. Всплыли какие-то новые факты, преступника снова ищут, и он опять под подозрением. Нужен козел отпущения.

— Но тебя же оправдали! — воскликнула я. — Мой отец отвел от тебя подозрения!

— Да, но теперь его нет в живых. Стой!

Дамиан резко остановился и отступил к стене, увлекая меня следом. Внизу послышался громкий шум и лязганье извлекаемого из ножен оружия.

— Демоны! — шепотом выругался он. — Назад!

Мы метнулись обратно к комнате. Дамиан снова запер дверь изнутри. Подскочил к окну, выглянул и выругался опять.

— Там караулят.

Он быстро оглядел помещение. Беспокойство во взгляде сменилось странной решимостью.

— Сюда!

Он подтащил меня к камину и открыл решетку. Звучавший снаружи шум становился все громче.

— Ника, — сказал Дамиан, хватая меня обеими руками за локти и заглядывая в глаза. — Им нужен только я, но они не захотят оставлять живую свидетельницу. Поэтому ты сейчас спрячешься. Здесь, в камине. Выбраться наружу через трубу, к сожалению, не выйдет, но постарайся втиснуться в нее, насколько сможешь. Им не придет в голову тебя там искать. И умоляю тебя, что бы здесь ни происходило, не издавай ни звука. Вот. — Он выудил из-за пазухи кошелек и вручил его мне. — Это тебе понадобится. Когда все закончится, уходи отсюда как можно более незаметно и возвращайся домой. Там ты будешь в безопасности. И Эддингтон сумеет тебя защитить. Знаю, это будет нелегко, но ты смелая девочка, ты справишься.

В дверь громко постучали. Муж быстро поцеловал меня в губы, потом крепко обнял, а затем, отстранившись, подтолкнул к камину. Беспокойство в выражении его глаз уступило место решимости, и эта решимость совершенно мне не понравилась.

— А что будет с тобой?

Дамиан на мгновение опустил глаза, словно не зная, стоит ли мне об этом говорить.

— Я не дам им взять себя живым, — все-таки признался он, и голос был полон все той же демоновой решимости.

— Нет! — Я хотела закричать, но повторившийся стук в дверь заставил вовремя понизить голос. — Нет, Дамиан, пожалуйста!

Он сжал губы и качнул головой.

— Тогда я не буду никуда прятаться.

— Ника, ты не понимаешь.

На сей раз голос Дамиана прозвучал глухо. Я бросилась на колени и схватила его за руки.

— Дамиан, умоляю тебя, пообещай, что останешься жив! Что сделаешь все, чтобы остаться в живых. Я тебя вытащу, обещаю, я найду способ, только останься жив!

Раздался грохот. Теперь в дверь не стучали; ее пытались выломать.

— Хорошо. — Дамиан рывком поднял меня на ноги. — Боги с тобой. Прячься.

Я принялась неуклюже забираться в камин.

— А наши охранники? — вспомнила я, замирая.

— Уже мертвы, — коротко ответил Дамиан.

Двое сопровождавших нас стражников. Оба не старше тридцати… Дамиан закрыл за мной каминную решетку. Я стала отчаянно протискиваться в узкую и грязную трубу. Удалось немного подняться и залезть в нее с ногами. Добраться до крыши действительно невозможно, Дамиан прав. Слишком узко, я двинуться не могу. Не знаю даже, как буду вниз выбираться; может, я вообще здесь застряла. Но сейчас было не до этого. Судя по раздавшемуся в комнате звуку, дверь все-таки слетела с петель.

Шум шагов. Не знаю, сколько их, но точно много. Пятеро? Больше?

— Бросайте оружие, виконт.

Красивый голос, только с хрипотцой, будто говоривший недавно переболел простудой.

— Кто вы такие и что вам нужно?

Дамиан говорит резко, немного высокомерно.

— Это не имеет значения. — Все тот же, охрипший. — Важно то, что мы пришли за вами.

— По какому праву?

— По праву оружия. Повторяю: бросьте меч.

— Или что?

— Нас уполномочили по возможности доставить вас на место живым. Но в случае если вы заупрямитесь, вашего трупа тоже будет достаточно.

Молчание. Потом лязг брошенного на пол оружия.

— Вот так-то лучше. Окружите его. — Снова топот шагов. — Остался еще один вопрос. Где ваша жена?

— Какого демона? Вам нужен я, а не моя жена.

— Это нам решать.

— Оставьте ее в покое. Вы получили то, что хотели.

— Где ваша жена? — настойчиво повторил обладатель голоса с хрипотцой.

И в красивом голосе на этот раз сквозила угроза.

— Вы же не рассчитываете, что я отвечу на этот вопрос, верно? — холодно произнес Дамиан.

— Еще как ответите, — уверенно откликнулся голос. — Ну так что, по-хорошему говорить не будете?

— И не подумаю.

— Отлично. — Голос звучит почти безразлично. — Вы двое, держите его. Ты стой на подхвате. Дайте мне его руку.

Сначала до меня доносился шум борьбы, потом какие-то другие звуки, шумное тяжелое дыхание, а затем сдавленный стон. Я с силой закусила кулак. Еще совсем немного, и я не выдержу и выберусь наружу. Пускай делают со мной, что им заблагорассудится, только пусть сейчас же прекратят.

— Ну что, теперь скажешь? — ласково поинтересовался все тот же голос.

— Даже не надейся, — ответил Дамиан, тяжело дыша.

— Вот как? — Голос прозвучал удивленно. — Такой упорный? Хочешь, чтобы я раздробил тебе пальцы? Ладно, давай попробуем вот так.

Еще какие-то звуки. Непонятно, что они означают, но от них мое тело начинает бить дрожь. Хочется зажать уши, но в тесноте трубы этого не сделать. Впрочем, мгновением позже я понимаю, что все равно продолжала бы слушать… И мне по-прежнему приходится прилагать огромные усилия, чтобы не вылезти. Если меня сейчас схватят или убьют, я точно ничем не смогу ему помочь.

Крик. И я уже готова выйти им навстречу, несмотря на все доводы рассудка. Но тут Дамиан хриплым голосом говорит:

— Демоны с вами! — В его интонациях сквозит отчаяние. — Она в таверне. «Золотой лебедь».

— Вот так-то куда лучше, — удовлетворенно похвалил голос. — Сколько с ней людей?

— Один.

— Очень хорошо.

Голос звучал довольно. А я поняла: Дамиан специально позволил себя пытать, чтобы теперь они поверили в его ложь.

— Дик, возьми тех, что дежурят под окнами, и отправляйтесь в таверну. Охранника убейте.

— А девчонку?

— Как получится. Если не будет сопротивляться, притащите живой.

Снова шум борьбы. Видимо, Дамиан попытался вырваться.

— Не трогайте ее, — мрачно сказал он, когда все стихло. — Она не представляет для вас никакой опасности. Дайте ей уйти.

— Нам не нужны советы, — отрезал голос. — У нас есть свои приказы. Уведите его. Ждите меня в карете, я скоро приду. Андре, ты останься.

Снова топот шагов. Дверь скрипнула, потом хлопнула, закрываясь. Дамиана увели, и я вдруг очень отчетливо осознала, что, возможно, больше никогда его не увижу.

— Кажется, все прошло успешно, господин капитан? — осторожно спросил другой, незнакомый голос.

— Успешно, — согласился тот. — Девчонку еще не взяли, но это второстепенно. Телбридж прав: нам нужен он. Она всего лишь свидетель. Распорядись, чтобы ее убили. Я не хотел, чтобы Телбридж об этом знал на случай если ее именем придется воспользоваться, чтобы развязать ему язык. Но нам она ни к чему. И еще: оставь одного человека у входа в здание. Вдруг ей каким-то чудом удастся ускользнуть. Наверняка она вернется сюда.

— Хорошо, господин капитан.

— Мы выезжаем незамедлительно. Хозяин прибудет в Избург послезавтра, в крайнем случае через три дня. Очень важно, чтобы его имя никак не связали с тем, что произошло. Поэтому он хочет, чтобы между доставкой пленного и его собственным приездом прошло как можно больше времени.

— Мне кажется, это чрезмерная предосторожность.

— Так оно и есть, но решать не нам. Делаем то, что приказано. А приказ предельно прост: как можно быстрее доставить Телбриджа на место и держать там до прибытия хозяина.

— Значит, мы ожидаем хозяина через два или три дня?

— Нет. Скорее всего, позднее. Он не станет посещать виконта сразу после своего приезда. Это было бы проявлением беспечности. Но мы, со своей стороны, должны быть готовы к любому развитию событий. Глаз с пленного не спускать, охрану выставить серьезную, но так, чтобы не привлекать к дому лишнего внимания.

— Все будет исполнено.

— Отлично. Распорядись насчет девчонки и догоняй.

Стук шагов затих. В очередной раз хлопнула, закрываясь, дверь. Я все никак не решалась пошевелиться и выжидала, чтобы убедиться, что в комнате действительно никого не осталось. Наконец чувствуя, что тело совсем затекло, потихоньку выбралась наружу. Это оказалось несложно, вопреки моим недавним опасениям. Я оттолкнула решетку и соскочила на пол, больно ударившись при этом спиной. Но удар волновал меня сейчас в последнюю очередь. По лицу текли слезы, в груди жгло, было трудно дышать.

Кроме меня в комнате никого не было. И почти все как раньше. Только немного сдвинут в сторону стул. И меч Дамиана так и остался лежать на полу. Я взяла бы его с собой, но, боюсь, мне не удастся выбраться из трактира вместе с ним, а воспользоваться им по назначению я все равно не сумею.

Вечерняя темнота уже облепила здание, как сажа — стенки камина. Я осторожно подошла к окну, выглянула наружу. Минимальный свет обеспечивают окна более удачливых постояльцев, в комнатах которых горят свечи. Но что делается внизу, все равно не разглядеть. Оставалось лишь надеяться на то, что всех дежуривших там людей действительно забрали в таверну.

Я распахнула окно и вздрогнула от громкого скрипа. Я оглянулась и замерла, с выпрыгивающим из груди сердцем ожидая, что кто-нибудь появится в дверном проеме. Тишина. Я снова повернулась к окну, неловко влезла на подоконник. Выйти через дверь не получится: там меня ждут. Значит, придется выбираться менее стандартным способом. Сердце колотилось все сильнее. Кого я пытаюсь обмануть? Мои глаза привыкли к темноте, но что толку? Я не умею лазить по стенам. Я точно упаду. Может, и не разобьюсь, не так уж здесь и высоко, а просто сломаю руку или ногу. Буду валяться внизу и ждать, когда меня обнаружат и добьют…

Я все-таки выбралась наружу и, крепко держась за карниз, попыталась найти на стене хоть какую-нибудь опору для ноги. Нога нащупала только воздух, и я быстро возвратила ее на подоконник. Ничего не выйдет! Я не смогу. Мной овладела паника, но где-то в глубине сознания чей-то голос предельно спокойно произнес: «Прекрати. Ты отлично все сможешь. Ты все правильно сказала: здесь не так уж и высоко. Даже если спрыгнешь, у тебя есть шансы. А ты прыгать не будешь, ты постараешься аккуратно подобраться как можно ближе к земле».

«Я упаду!»

Паника не желала сдавать позиций.

«Ерунда. Не забывай: ты обещала вытащить Дамиана. Как ты собираешься это делать, если будешь торчать тут, жалея себя и не решаясь двинуться с места? Если ты не выберешься, у него не останется ни единого шанса. Только ты знаешь обо всем, что произошло. Только ты можешь позвать на помощь. Поэтому ты сейчас возьмешь себя в руки и сделаешь все то, что должна».

Я вцепилась в этот рассудительный голос, как в спасительную соломинку. На сей раз нога все же нащупала опору. Самым трудным оказалось этой самой опоре довериться. Но выбора не было, и я все-таки начала спускаться. Медленно, неуверенно, тратя массу времени и усилий на каждый шажок. Вздрогнула и чуть было не вскрикнула, когда левая туфля слетела с ноги и приземлилась в траву где-то внизу. Сжав зубы, продолжила спускаться, ощущая босой ногой холод жесткой и отчего-то влажной стены.

Наконец поняв, что земля достаточно близко, решилась спрыгнуть. И зашипела: босая нога отозвалась болью. Кажется, я расцарапала ее в кровь о какую-то ветку. Не беда, до свадьбы заживет. До какой свадьбы?! Не важно, до какой-нибудь.

Я опустилась на корточки и принялась шарить рукой в траве, пытаясь отыскать потерянную туфлю. Обнаружить пропажу удалось далеко не сразу. Я уже почти отчаялась, приготовившись проделать дальнейший путь босиком, когда все-таки нащупала пальцами намокшую от росы туфлю. Обулась, поднялась на ноги. И тут же почувствовала, как чья-то рука с силой сжала запястье.

— Далеко собралась, красотка? — спросил неприятный скрипучий голос.

Схвативший меня человек вовсе не был похож на воина. Ни доспехов, ни даже меча, только кинжал на поясе. Да и весь вид уж очень невзрачный, ни о каком подобии военной выправки не шло и речи. А может, они все так выглядели? Я же не видела ни одного из них…

— Что вам от меня нужно?

Я попыталась вырваться, но ничего не вышло. Нет, кажется, этого человека я видела раньше. И он точно не воин, а просто слуга, работающий в этом трактире. Он помогал нести наверх наш сундук.

— Не строй из себя дурочку, — отозвался он. — Я отлично знаю, кто ты такая. Мне заплатили за то, чтобы, если тебя увижу, доставить к кому следует.

— Отпусти! — Я бы крикнула, если бы не боялась, что кто-нибудь услышит. — Ну что я тебе плохого сделала?

— Хорошего тоже ничего, — рассудительно отозвался он, по-прежнему не ослабляя хватку. — Но если заплатишь больше, чем они, я тебя отпущу.

— Сколько?

— Все, что у тебя есть. На меньшее не согласен. Давай сюда кошелек.

— У меня нет при себе кошелька, — попыталась солгать я.

— Тогда мне нет резона тебя выгораживать. Идем.

Слуга потащил меня за собой.

— Стой, стой! — воскликнула я, упираясь. — Демоны с тобой, забирай.

Я вытащила кошелек, который успел передать мне Дамиан. Слуга алчно вцепился в него и тут же выпустил мою руку. Я бросилась бежать, пока он не сообразил, что ничего не потеряет, если теперь добросовестно сдаст меня врагам Дамиана.

Я бежала и бежала, боясь остановиться, спотыкалась и снова продолжала бежать. Потом, когда дыхание взбунтовалось против такого ритма, перешла на шаг. Тем более что и внимания к себе так я привлекала меньше. Города я не знала и заботилась сейчас только об одном: оказаться как можно дальше от трактира и заодно не приближаться к злополучной таверне.

Наверное, мне повезло, поскольку дорога сама привела меня к выходу из города. Повезло и в том, что городок был совсем маленький, а потому здесь не было ворот, возле которых меня могли бы караулить. Практически любая из расположенных на окраине улиц выводила к окружившему Оукхилл редколесью. Я поспешила туда, прочь от домов, светящихся окон и дорог, испещренных следами подков и колес.

Дождь полил сразу, не размениваясь на такие мелочи, как предупредительная морось. Просто в один прекрасный момент по голове захлестали струи воды. Только теперь я сообразила, что даже не взяла с собой плащ. Но что поделать? Не возвращаться же за ним. Наверное, можно было остановиться и переждать непогоду под каким-нибудь деревом, но я все шла и шла по бездорожью, наугад, стараясь там, где возможно, проходить под раскидистыми ветвями, спасаясь таким образом от потоков холодной дождевой воды. Лишь бы подальше от этого проклятого города.

Лес становился все более густым, и вскоре я поняла, что окончательно заблудилась. Мне не удастся найти дорогу назад, даже если я этого захочу. Правда, Дамиан научил меня выбирать направление по звездам, но что толку в таком умении, если все небо затянуто тучами? Было безумно холодно, меня била крупная дрожь, и я обхватила себя руками в надежде хоть как-то согреться. Дождь в таком лесу ощущался слабее, но я еще прежде успела промокнуть насквозь. В туфлях хлюпала вода, ледяные струи стекали по волосам на спину и лицо.

Я попыталась обдумать свое положение и отчетливо осознала: хуже некуда. Дамиан в плену. У него есть всего несколько дней до того, как прибудет этот демонов «хозяин», один из его бывших друзей, и я даже не знаю, который из двоих. Я не знаю, где нахожусь, и понятия не имею, как отсюда выбраться. И даже если мне это удастся, денег у меня все равно нет. Значит, я не смогу нанять карету, не смогу купить лошадь, не успею вовремя добраться до Эддингтона. Даже верхом наверняка не успела бы: слишком много дней бы ушло на дорогу туда и обратно. А уж пешком… Смешно. Горько. Дамиана будут пытать, потом убьют, а я все еще буду ползти в сторону замка со скоростью черепахи.

Окончательно измотанная дорогой, дождем и собственными мыслями, я остановилась у широкого дуба и изможденно опустилась на мокрую землю. И тут услышала мужской голос, громко произнесший:

— Кошелек или жизнь!

Нет, я не удивилась. Я просто истерично расхохоталась.