Чёрная сумка

Ольга Зверлина, 2008

Сказочная зимняя повесть для семейного чтения.В маленьком городке вдруг пропадают 5-летние малыши, их близкие волнуются, милиция в тупике. А по округе бродит загадочная старуха с чёрной сумкой, о которой болтают всякое – и непонятно, связаны ли с ней эти загадочные исчезновения.

Котя.

— Боишься? — спросил папа.

Котя тряхнул головой в ушастой вязаной шапочке и глянул на папу как можно беззаботнее:

— Ничего я не боюсь, па. Просто отдыхаю.

Котя сидел на голубеньких санках-ледянках на краю крутого снежного спуска.

Папа, замотанный длинным шарфом по самые уши, стоял за его спиной.

А внизу виднелся замёрзший пруд.

Коте казалось, что пруд этот, в котором весной они с мамой пускали кораблики, сбегая по травяному склону наперегонки, теперь далеко-далеко, точно на дне глубоченной пропасти. И лететь вниз с ледяной горки очень страшно.

Нет, раньше, когда он съезжал вместе с папой, всё было хорошо, просто чудесно! Котя сам упрашивал папу: «Пошли на прудик кататься! Пошли, па! Ну пожалуйста!» Папа усаживался на санки-ледянки, Котя мигом устраивался у него на коленях — и они со свистом летели вниз. У папы — волосы дыбом, ветер обжигает уши! Здорово, весело, хочется ещё и ещё!

Большие папины руки в мохнатых рукавицах крепко держали сына, и Котя ничего не боялся. А теперь…

Теперь папа решил, что Коте пора научиться съезжать самому.

— Боишься? — опять спросил папа. — Не бойся, Кот, это только в первый раз как будто страшно, а потом — за уши не оттащишь! Вот увидишь. Ну давай, быстро! Р-раз — и уже внизу!

Рядом, оглушительно визжа, летели вниз мальчики и девочки. Одни отважно съезжали сами, другие — вместе со старшими.

В сторонке, под большой заснеженной берёзой, стояла старушка с чёрной сумкой и наблюдала за счастливыми ребятишками.

Надвигался вечер.

Снег, который совсем недавно был белым-белым, словно Котина зимняя курточка, теперь стал голубым, как санки-ледянки — и делался всё синее и синее. В окнах загорались разноцветные огоньки — точно на новогодней ёлке, которая всё ещё стояла у Коти дома, на тумбочке. Только Котина ёлка была маленькая, папе до плеча. А эта заснеженная ёлка большая-пребольшая — размером с целый городок…

— Давай, Кот, — повторил папа, — а потом сразу побежим домой, а то нам с мамой ещё заниматься надо, у нас в институте экзамен с утра. И я голодный, как сто драконов!

Котя глянул на папу, набрал полную грудь воздуху, закрыл глаза — и не двинулся с места.

— Хочешь, я тебя столкну?

Папа наклонился к санкам, но Котя крепко упёрся ладошками в лёд:

— Не-е-ет! Не надо, нет! Я сам! Я… я потом.

— Трусишка, — усмехнулся папа. — Смотри, Константин: сейчас не соберёшься — в другой раз труднее будет. Ну, едешь?

— Не еду, — расхныкался Котя, утирая нос обросшей ледяными крупинками мохнатой варежкой, — не хочу! Я устал.

— Ну и ну! Ни за что не поверю, что это мой сын. У меня, лучшего в институте пловца и футболиста, не может быть такого сына-растяпы! Не, мне подменили сына, точно! — папа удивлённо развёл руками. — Мой Кот — он смелый, он решительный. Не Кот, а настоящий тигр! А это — зайчишка-трусишка какой-то… Нет, мы так не договаривались: такой сын-бояка мне совсем не нужен.

Папа повернулся к всхлипывающему Коте своей широкой спиной, словно в самом деле не хотел иметь с ним ничего общего. А когда искоса глянул назад через плечо, сына на месте не увидел.

«Ура! Сработало! — обрадовался папа. — Молодец мой Кот!»

Он подбежал к краю спуска, чтобы сверху помахать маленькому смельчаку. Но на ледяном пруду Коти почему-то не оказалось.

Папа посмотрел по сторонам, потом скользнул вниз по склону, стал озираться, бегать, расспрашивать детей и взрослых. О пятилетнем мальчике в белой курточке никто ничего не знал…

Котин папа вертел головой в полной растерянности.

А по высокому берегу неторопливо уходила старушка в длинном пальто.

Старушка жевала пирожок.

И в руке у неё была сумка.

Чёрная-чёрная.