Дайвер в тайском госпитале

Ольга Евгеньевна Сквирская, 2018

Это продолжение книги "Дайвинг для чайников". От чего чаще всего лечатся люди в Стране Улыбок? От увечий, полученных в дорожных авариях. Но не стоит волноваться: медицина в Таиланде крепкая. Зато у пациента есть шанс ощутить на собственной шкуре приколы народного госпиталя на острове Самуи. По сравнению с российской медициной можно найти десять отличий. Другие методы лечения, другой стиль общения с пациентами, другие отношения между больными. Но самое главное отличие состоит в неизменном позитиве Страны Улыбок. Поэтому эта "история болезни" скорее веселая, нежели печальная.

Госпиталь

Цветущий сад престижного санатория — вот первое впечатление от «Самуи Госпиталя».

«У нас тоже весной сирень с черемухой, но не до такой же степени!» — изумляюсь я.

Я прошла мимо дерева ростом с наш тополь, буйно цветущего чем-то ярко-желтым, и окончательно почувствовала себя чужой на этом празднике жизни…

Закатив сумку в приемный покой, я сунулась в окошечко регистратуры и назвала тайской «коллеге» имя больного. Та повела меня в соседнее отделение.

На большой доске над дверьми я заметила палатный список больных, написанный от руки. Под каждым номером — тайские кудрявые закорючки, а под номером «Двадцать» — вдруг по-английски: «Mr Alexantr». Уже «тепло»…

А когда из открытого окна одной из палат меня кто-то окликнул по имени, я поняла, что наконец-то добралась.

Вот и Саша… Сильно загорелый, обросший седой бородой, он лежал в одной набедренной повязке и улыбался, как ни в чем не бывало. Правая рука почти полностью была загипсована, а поврежденная нога лежала открытой, но из нее торчали блестящие металлические штыри, ввинченные в кости и хитроумно скрепленные между собой.

Постельное белье было почему-то фиолетового цвета, шторки на ширме тоже были фиолетовые.

«Цвета Великого Поста», — отметила я, продолжая растерянно улыбаться и по инерции держать свой багаж в руках.

— Ну, садись, дорогая, не стесняйся, будь как дома, — Саша лежа кивнул в сторону низенькой кушетки, обитой черным дермантином, которая стояла почти под его кроватью. — Здесь ты теперь будешь жить.