Наследник для магната

Ольга Висмут

Глава 6

Не успеваю я отойти от вечернего стресса, как утром меня встречает еще один неприятный сюрприз.

Выхожу из подъезда и натыкаюсь на мужа. Тот стоит с огромным букетом цветов. На этот раз одет в чистое, гладко выбрит и благоухает парфюмом.

— Толя, ты что творишь? — подозрительно смотрю на цветы.

— Марина, — Толик широко улыбается, демонстрируя не только мне, но и бабулькам у подъезда, свои белоснежные зубы. — Это тебе!

Я закатываю глаза и прохожу мимо.

— А куда ты собралась? — прищуривается он, когда я обхожу его.

— На работу, — отвечаю сердито.

— Ты что, серьезно? — он идет рядом со мной, заснув букет подмышку. — Зай, давай все забудем. Ты спокойно можешь вернуться и сидеть дома, клепать свои картинки в соцсетях.

Вот я смотрю на него и не понимаю, чего он так ко мне прицепился? Ощущение, что он взял огромный кредит и теперь его жизнь зависит от того, будет он женат или нет.

Но я так подозреваю, что все дело в имуществе. В квартире, в которой мы жили, и машине.

— Толь, — говорю со вздохом, — если ты боишься раздела имущества, то успокойся. У меня есть работа, есть жилье, мне ничего от тебя не надо.

— Жилье? — напрягается он. — Это ты про новостройку, в которой мы планировали жить? Сколько там до сдачи дома осталось?

— По договору еще год, — пожимаю плечами. Да, планировали там жить, а его однушку — сдавать. Только теперь все поменялось. — Но обещали быстрее. Пока поживу с мамой, заодно на новую мебель накоплю.

Мысли несутся вскачь, рисуя прекрасное будущее. Хорошо, что я послушалась маму и купила двухкомнатную, а не однушку. Так у меня будет спальня и детская.

Ну и что, что дороже? Мне повезло: почти половину стоимости квартиры удалось погасить теми деньгами, которые дали за бабушкин дом, да и брала я ее на стадии котлована, когда цены еще были мизерными. А потом ипотеку оформила.

Помню, в тот день, когда сообщила мужу про ипотеку, он долго молчал, а потом признался, что его фирма еще неделю назад обанкротилась и он теперь безработный. Я поначалу к этому легкомысленно отнеслась: найдешь другую работу. Но прошла неделя, месяц, год — а Толик все сидел дома и в танчики резался. Стоило мне завести разговор о работе, как у нас начинался скандал: я черствая, ничего не понимаю, он не может работать грузчиком или водилой с двумя “вышами”, и не его вина, что все хорошие места куплены, а у нас ни денег, ни связей.

Я первой замолкала и уходила. Не хотела портить отношения из-за такой ерунды. Это же просто деньги, бумажки, отношения намного важнее.

К тому же моя мама помогала. Даже не знаю, как бы мы справились без нее. Она почти год давала мне деньги на коммуналку и ипотеку. А порой помогала с продуктами и одеждой. Только потом муж устроился к другу тренером в фитнес-центр (недаром же спорт-институт закончил!)

Родители Толика участия в этом не принимали. Они сразу сказали, что у них есть дочь и трое внуков. Сестре Толика сильно не повезло: ее муж погиб в автокатастрофе, оставив беременную на тот момент Иру и двухлетних близнецов. Я очень сочувствовала ей и поэтому никогда не упрекала мужа, что его родители не помогают.

Но сейчас даже рада, что все так получилось. Если бы мы вместе выплачивали ипотеку, то квартиру пришлось бы делить, а так Толик знает, что не имеет к ней никакого отношения. Ему останется его однушка и автомобиль, я на них не претендую.

— Ладно, — быстро сворачиваю разговор, — мне на работу. Не забудь, что в три часа надо в суд.

— Садись, подвезу, — Толя показывает на свою иномарку.

Но я прохожу мимо, игнорируя этот жест. Автомобиль плетется за мной до самого офиса. Букет где-то по дороге улетел в урну. Но, собственно, мне на это плевать.

У крыльца бизнес-центра Толик снова заводит шарманку: бубнит что-то о том, я должна хорошенько подумать, что мы семья, что нельзя вот так взять и перечеркнуть целых три года.

Не выдержав, разворачиваюсь на каблуках.

— Но ты же как-то перечеркнул? — бросаю ему.

— Марина! — меня окликает женский голос.

Оглядываюсь. К нам спешит Катя и машет рукой.

— Доброе утро! — киваю.

Она подходит ко мне.

— Ну что, вспомнила меня? — она косится на машину Толика.

Потом переводит взгляд на него самого, и ее глаза расширяются от восторга.

Ну да, он ведь теперь работает тренером в фитнес-центре и выглядит соответственно: подтянутый, в меру накачанный. Наконец-то нашел работу своей мечты! Все восемь кубиков пресса может продемонстрировать на бис.

— Ага, — бодро отвечаю.

И намереваюсь исчезнуть в дверях.

Но останавливаюсь, услышав, как она говорит:

— Анатолий? Это ты? Не узнала…

В ее голосе звучит неприкрытое восхищение.

— М-м-м… А мы знакомы? — Толик явно озадачен.

— И ты меня не узнаешь? — она смеется. — Я — Катя. На свадьбе у вас была с Гошей Тихомировым.

— А, да… припоминаю.

— А ты изменился. Вот Маринке повезло: муж красавец, хоть на обложку.

Меня коробит от ее слов.

— Бывший муж, — сообщаю, едва сдерживая неприязнь.

— Я еще нынешний! — возражает Толя. — Не надо торопить события!

И, прежде чем я успеваю хоть что-то сделать, хватает меня за талию.

— Детка, я встречу тебя после работы, — он по-хозяйски прижимает меня к себе, а затем чмокает в щеку.

Я густо краснею и пытаюсь вырваться. Катя недоуменно смотрит на нас.

— Пусти, — толкаю Толю, но продолжает мусолить мою щеку, в явной надежде завладеть губами.

— Доброе утро, — внезапно говорит Катя и переводит взгляд мне за спину.

— Доброе, — слышится низкий бархатный голос.

Я замираю, а мимо нас проходит Жаров собственной персоной.

Дима смотрит на меня так пронзительно, что моя кожа покрывается мурашками. Но он уже перевел взгляд на Толика, скользнул по нему равнодушно, затем глянул на Катю и улыбнулся краешком рта.

Катя краснеет, а Жаров переступает порог. За ним идут два амбала в костюмах — охрана, наверное.

Я продолжаю смотреть ему вслед, даже когда стеклянные двери отрезают его от нас.

— Это кто? — настораживается Толик.

— Наш начальник, — Катя испуганно смотрит на меня.

Да у меня у самой ни с того ни с сего все сжимается внутри. Он же все видел!

Кое-как выпутываюсь из объятий Толика, и мы с Катей бежим в холл бизнес-центра. Хорошо, что пришли раньше, за минут пятнадцать до начала рабочего дня.

У меня настроение ниже плинтуса. Умеет же Толик его испортить.

— Точно все в порядке? — спрашивает Катя, когда мы уже входим в наш кабинет.

— Да, — усмехаюсь нервно. — Просто развод это такая нервотрепка…

— Развод? — она делает большие глаза. — А чего это вдруг? Вы же…

— Вот только не надо про красивую пару, — обрываю ее.

— Ясно. Значит, твоя инициатива? — догадывается она. — Есть за что?

Я молча киваю. Не хочу продолжать эту тему, но Катя прилипла как банный лист:

— Ох, ну да, он такой красавчик, горевать долго не будет.

С раздражением ставлю сумку на стол и до боли сжимаю пальцы на ручке.

— Хочешь себя предложить?

— Нет, что ты, у меня есть, — Катя внезапно смущается. — А как же ты одна? Дети есть?

— Нет, — отвечаю сухо.

Кожаный ремешок врезается в пальцы. В сумке лежит уведомление из суда. Точно такое же сегодня получил и Толик, но почему-то вел себя так, будто это его не касается. Надеюсь, он появится на слушании. Не хочу, чтобы развод затянулся.

— Ну хоть детей нет — и то хорошо. Одной тяжело, у меня сестра одна с ребенком осталась, так что я знаю, о чем говорю, — вздыхает Катя. — Искренне тебе сочувствую.

— Не нужно, — натянуто улыбаюсь.

— И чего же вам не нужно, Марина? — в кабинет входит тимлидер.

Мы с Катей здороваемся с Вадимом Александровичем, а следом за ним в двери вваливается вся толпа: похоже, девушки ехали в лифте вместе с начальством.

— Да это я так, о своем, — пытаюсь отмазаться.

Вадим внимательно смотрит на меня, будто что-то решает, потом говорит:

— Тогда, бегом за работу.

Хочу спросить, можно ли мне сегодня пораньше уйти, но он уже отвернулся и отвечает на вопросы Тани. Я же остаюсь стоять с открытым ртом.

Ну ладно, слушанье на три часа. Успею еще отпроситься.

Народ постепенно рассаживается по своим местам. Я изучаю новое задание. Поднимаю голову и замечаю, что Катя ободряюще улыбается мне.

Может, мы с ней подружимся. Она не выглядит сплетницей и не лезет в душу. Еще и с работой помогает все время.

Плохо только, что все мысли витают в облаках, и я больше думаю о разводе, чем о том, что нужно делать. Пытаюсь сосредоточиться на задании, но меня постепенно захватывает эйфория: сегодня я стану свободной!

Фантазия уже рисует, как я заживу: какую мебель куплю, какие обои выберу в детскую…

***

Вскоре работа поглощает мое внимание. Я сейчас на двухмесячном испытательном сроке. Значит, должна трудиться в два раза больше обычного, чтобы показать себя с лучшей стороны. С первой частью задания — подыскать и закупить нужные референсы — справляюсь довольно быстро. Затем меня отправляют в бухгалтерию с кипой бумаг. Там приходится ждать, потому что конец квартала, и к главному бухгалтеру паломничество, как в Иерусалим перед Пасхой.

— Марина, — зовет Вадим, едва я возвращаюсь к нам в кабинет.

— Да? — спрашиваю, косясь на свой стул.

Хочется присесть и отдохнуть. Я уже полтора часа на ногах!

— Отнеси эти документы Дмитрию Назаровичу, — он показывает на папку у себя на столе. — Все остальные заняты важным заказом, так что ты сегодня вместо курьера.

Действительно, все девушки с напряженными лицами вглядываются в мониторы, слышится сухой треск клавиатуры. Даже не щелканье — именно треск, беспрерывный.

— Хорошо, — беру папку в руки. — Вадим Александрович…

— Да? — он хмурится, потому что уже перевел все внимание на свой монитор.

— Вы можете отпустить меня пораньше? Мне очень нужно.

Он переводит взгляд на меня:

— Насколько “очень”?

— В суд, — признаюсь со вздохом, — у меня на три часа слушанье.

— И что ты уже натворила?

— Развожусь.

Он прищуривается:

— Не с тем парнем, который тебя вчера встретил?

Ох, так он вчера видел Толю?!

Я невольно краснею.

— Да, именно с ним.

Тимлидер минуту думает, постукивая пальцами по столу, затем кивает:

— Хорошо. После обеда можешь быть свободна, но я отправил тебе задание на почту, его нужно сделать до завтра.

— Тогда я вернусь после суда и все сделаю. Задержусь подольше, если придется.

— Договорились, — он вдруг подмигивает и кивает на папку в моих руках. — Главное документы не забудь занести занеси. Дмитрий Назарович их очень ждет.

***

На часах уже два. Надеюсь, не заблужусь по дороге в кабинет начальства. Времени до начала слушания не так уж и много осталось, мне ведь еще дойти надо.

Я торопливо вбегаю в приемную. Оставлю документы Денису — и все, он же секретарь, вот пусть и передаст Жарову.

Но в приемной биг-босса пусто. Странно. Катя говорила, что Денис тут сидит аки коршун. Ну, может и в туалет вышел человек. У всех есть потребности.

Оставить папку?

Оглядываю заваленный бумагами стол. Там похожих папок пять штук лежит. Нет, плохая идея, лучше сама Диме отдам.

Так странно, я его то Димой называю, то Жаровым. Не могу определиться, как к нему отношусь. Вроде обидно, что он не вспомнил меня, но и страшно до колик: а вдруг вспомнит?!

Я подхожу к двери в кабинет и стучусь. В ответ звучит тишина. Все страньше и страньше.

Куда все ушли? И что теперь делать?

Я стучу еще раз, не особо рассчитывая на ответ. И опять тишина.

Не может ведь секретарь уйти надолго и бросить приемную открытой? Значит, вот-вот вернется. Подожду пять минут.

Пока обдумываю, как поступить, моя ладонь жмет на ручку двери. Щелчок — и дверь распахивается внутрь кабинета. А я влетаю следом за ней.

Утыкаюсь носом в прохладную синюю ткань.

— Ой! — только и успеваю выдать, когда мой локоть сжимают чужие пальцы.

— Осторожнее! — слышу знакомый голос, от которого сердце начинает быстрее стучать.

С трудом восстанавливаю равновесие и поднимаю глаза.

На пороге стоит Жаров собственной персоной и смотрит на меня с любопытством. Кошмар! Это ж я налетела на босса! Теперь он решит, что я под дверью подслушивала!

— Это вы стучали? — спрашивает он.

— Да, — пытаюсь справиться с эмоциями.

Ну почему при виде него у меня мурашки по телу и ладони становятся мокрыми?

— А где Денис? — Жаров переводит взгляд на пустое место секретаря.

— Вышел, — озвучиваю свою версию. — Ой, у меня тут для вас документы. Вадим Александрович просил передать.

— А-а, рекламный отдел, если не ошибаюсь?

Дима переводит сосредоточенный взгляд на меня. Точнее, на мою грудь, обтянутую белым пуловером.

Очень такой внимательный взгляд. Не сдержавшись, я опускаю глаза на грудь: а вдруг испачкалась? Но нет, все нормально, только сквозь тонкий трикотаж просвечивает кружево бюстгальтера и…

Ой, мама!

Хочу прикрыться руками, но папка мешает. А я вспоминаю, что взрослая женщина. Чего мне стесняться? Нормальной реакции тела? Может я это… замерзла!

Жаров отрывает взгляд от моей груди и смотрит мне прямо в глаза.

Я делаю шаг к нему. Прижимаю папку к груди, а руки дрожат. И чувствую, как эта самая папка начинает съезжать. Листы в нее просто вложены, даже не скреплены ничем.

Перехватываю папку удобнее, но уже поздно. Листы все равно выскальзывают и летят мне под ноги как осенние листья.

— Вы бумаги рассыпали, — говорит хрипло Дмитрий.

У меня все лицо начинает гореть.

Я быстро опускаюсь на корточки, чтобы собрать бумаги, и чтобы он не увидел моей реакции. Меня накрывает тень.

Бам!

— Ай, — потираю лоб.

— Простите, я не хотел, — тут же извиняется начальник. — Больно?

Я поднимаю голову и натыкаюсь на внимательный взгляд. Чувствую, как голова начинает кружиться. Я словно тону в этих глазах, а Дима прищуривается. Его ладонь касается моего лба. Осторожно и аккуратно. Он отодвигает пальцами прядь волос.

— Нужно приложить лед, — говорит босс низким, вибрирующим тоном и пристально смотрит на меня. — Чтобы не было синяка.

— Ерунда, я больше испугалась, — отвечаю и потираю ушибленное место. — Простите, что разбросала документы.

Я продолжаю завороженно смотреть в его глаза. Кровь бьет в ушах колокольным звоном. В памяти оживают картинки нашей совместной ночи. А его взгляд будит во мне странное чувство, похожее на томление, только с примесью адреналина.

— У меня стойкое ощущение, что мы с вами встречались раньше, — хмурится он. — До того, как в лифте столкнулись. Уже второй день думаю только об этом.

Я нервно сглатываю. Признаться или нет? Нет, очень страшно…

— А… д-да…

Дверь в кабинет открывается.

На пороге стоит Денис, держа в каждой руке по стаканчику с кофе.

Увидев нас, сидящих на полу, секретарь недвусмысленно улыбается:

— Мне попозже зайти?

— Нет! — я подскакиваю как ошпаренная. — Я просто занесла документы!

А самой от стыда хочется провалиться сквозь землю

— В общем, я пойду, — несусь на выход. — Разводиться.

Только стоя в лифте, понимаю, что последнее слово сказала вслух. И снова краснею.

Что обо мне теперь подумает Жаров? А Денис? Я безнадежна!

***

Уже из лифта, набираю такси. Машина подъезжает через десять минут. К этому времени я успеваю затосковать и все время нервно оглядываюсь на окна Диминого кабинета. Мне кажется, что я чувствую его взгляд. Воображение подкидывает картинки: вот он стоит у окна, заложив одну руку за ремень брюк, а второй задумчиво потирает чисто выбритый подбородок и все смотрит, смотрит на меня, пытаясь вспомнить, где мы раньше виделись…

Я с облегченным вздохом запрыгиваю в автомобиль.

— Куда едем? — таксист лениво смотрит на меня в зеркало заднего вида.

— К зданию Суда!

Через пятнадцать минут меня выгружают у этого самого здания. До слушания еще есть полчаса, но мне нужно встретиться с адвокатом и подписать заявление, что я не претендую на раздел имущества.

Полная радужных мыслей, вхожу в кабинет.

Адвокат — женщина средних лет в строгом костюме — с порога остужает мой пыл. Сначала огорошивает немаленькой стоимостью своих услуг, а потом…

–…вы должны понимать, что по закону все имущество, приобретенное в браке, принадлежит супругам в равных долях.

Она смотрит в документы, лежащие на столе, и зачитывает цитату:

— “Не делится только имущество, принадлежащее каждому из супругов до брака, а также то, что получил каждый из них во время брака в дар, по наследству и"по иным безвозмездным сделкам".