Укради мою любовь

Ольга Алексеевна Ярошинская, 2023

В наследство от покойного мужа я получила дом, привидение и стойкое нежелание вступать в брак снова. Теперь у меня новая жизнь, которая вполне меня устраивает. И пусть гадалка – не лучшая профессия для эльены, тут, в глуши, это никого не смущает. Кроме разве что Косты эль Брао. Наследник великого рода, носитель искры и… мой первый мужчина, он явно не хочет забывать о той сделке, что мы заключили.

Глава 8

Утром я проснулась от топота маленьких ножек и, не открывая глаз, откинула одеяло, впуская к себе Ники. Он обнял меня, прижавшись к груди, такой сладкий и теплый.

— Мама, — позвал Ники и потянул мое веко вверх.

— Ммм? — спросила я.

— Ты бы хотела уметь превращаться в бронированный шар?

— В принципе, да, — пробормотала я, моргая.

А он уже тыкал пальчиком в книжку, которую подарил ему капитан.

— Броненосец умеет так делать, — сказал Ники, мило картавя. — Очень редкий зверь. Живет далеко-далеко, в жаркой стране.

— Какой молодец, — похвалила я броненосца, окончательно просыпаясь и открывая глаза. А потом схватила Ники и сгребла его в объятия. — Кто тут такой сладкий мальчик, — целовала я его в щечки, — кто мой пирожочек.

— Я, — отвечал Ники, смеясь, — это все я. Мама, пусти! Я хотел показать тебе варана, мама. У него вот такой язык!

В хорошую погоду, которая на Виларе была почти круглый год, мы завтракали на террасе позади дома. Там накрывали и для гостей, но капитан, ранняя пташка, уже улетел по делам, Мадлен Рокшор еще не вставала, а старушка Тутье гуляла по тропинкам между пионами, любуясь статуями. Сад я тоже привела в порядок, и теперь он выглядел вполне достойно, а главное — Ники было где играть. Он съел свою кашу с ягодами, запил молоком и побежал к Сабрине, которая с радостью взяла его за ручку и повела к фонтану, где жили золотые рыбки.

— Как прошла ночь? — спросила я.

— В целом неплохо, — ответила Реджина.

В светлое время суток я не могла ее видеть, но по-прежнему слышала, особенно в затененных местах дома.

— Что-то произошло?

— Китти, новая подавальщица, уволилась, — сообщила Реджина без особой печали в голосе.

— Прямо посреди ночи? — не поверила я.

— Она пыталась украсть серебряную ложку, — наябедничала подруга.

— А ты?

— А я эту ложку забрала. И по лбу ей настучала.

Что ж, вряд ли мы снова увидим Китти.

Слухи, конечно, ходили. Сперва я боялась, что вовсе останусь без слуг. Но матушка кучера, которая прежде приглядывала за домом, мигом разнесла по Виларе новость, что вдова Доксвелл не шипит и не бьется в припадке, когда на нее брызгают водой из источника светлой Мауриции. Однако все знали — плохо работать или вовсе красть в черном доме не выйдет. Потому постепенно мы с Реджиной подобрали персонал, который нас полностью устраивал. Меня же слуги считали чудачкой, которая постоянно болтает сама с собой. Но платила я регулярно и хорошо, так что с моей придурью готовы были мириться.

Теперь мой дом стал оживленным местом: слуги, гости, доставщики продуктов — никто больше не шарахался от призрака алой дамы, решив, что я сумела с ней поладить, и так оно и было на самом деле. Поэтому когда ворота скрипнули, я не обратила внимания, и лишь когда кто-то сел рядом, подняла глаза.

Это был Коста. Теперь вне всяких сомнений. И шрам, и ямочка на месте. А еще светлые глаза, темные волосы, плечи и сильные руки, и губы, которые так нежно меня целовали, и все остальное…

— Привет, Лисичка, — сказал он.

— Привет, — ответила я.

Мы с Реджиной полночи думали над стратегией поведения, и подруга предлагала делать вид, что я вообще его не знаю, но это было бы просто глупо.

— Почему ты не сказала, что эльена? — спросил он.

— Не думала, что это важно, — ответила я. — Ты про себя тоже особо не рассказывал.

— Я думал о тебе, — признался он, и мое сердце сладко екнуло. — Пытался найти, но Говард Доксвелл тщательно стер все следы.

В саду рассмеялся Ники, и Коста посмотрел в сторону фонтана.

— У тебя много постояльцев, — заметил он. — Ты преобразила черный дом. Теперь тут не боятся селиться даже с детьми.

— Ага, — только и смогла выдавить я.

Гувернантка вышла из дома, и я жестом указала ей в глубь сада.

— Варден эль Брао, зачем вы пришли? — спросила я у Косты, отчего-то боясь произносить другое его имя.

— Хотел позавтракать в теплой компании, — ответил он, наливая себе чай.

— Я не про утро, а в целом.

— Меня отправили сюда в патруль, — ответил он, сделав глоток. — Контроль некроса. Обычное дело.

— Значит, это случайность? — уточнила я. — Ты мог бы патрулировать и другой город?

— Нет. Я узнал, что ты здесь, — признался Коста. — Поэтому и приехал. Я бы сказал, что хочу познакомиться с тобой поближе, но в каком-то смысле мы и так знакомы ближе некуда.

И посмотрел на меня так, словно мы не на террасе в саду, а там, у камина, на медвежьей шкуре: окинул неспешным взглядом мое лицо, шею, грудь…

Второй вариант стратегии — признать, что это я, однако попытаться оставить прошлое там, где оно и должно быть — в прошлом. Потому я состроила надменное и слегка уставшее выражение лица — ни дать, ни взять Мадлен Рокшор, изучающая поданный ужин, — и сказала:

— Варден эль Брао, — я упорно не называла его прежним именем. — Вы ставите меня в неудобное положение.

— Я бы с радостью поставил вас в положение, в котором вам будет удобно, эльена, — с готовностью ответил он.

И я вспыхнула от смущения, невольно вспомнив нашу единственную ночь и мою спину, ноющую от дядиных побоев. Тогда Коста попросту перевернул меня на живот. Он ведь сейчас тоже думает об этом? Или нет?

По его потемневшему взгляду я поняла, что не ошиблась.

— Какая тут ящерица! Почти что варан! — восхищенно воскликнул Ники, и я вскочила из-за стола.

— Давайте продолжим нашу беседу в другом месте, — предложила я.

— Вообще-то я хотел пригласить вас в гости, эльена, — сказал Коста, поднимаясь следом за мной. — Вчера вы с готовностью согласились помочь мне с организацией бала.

— Да, пойдемте, — я быстрым шагом направилась прочь из сада, пока Ники не прибежал к нам вместе с вараном. Знакомить их всех с Костой я была не готова.

— Все же прекрасно, когда отношения строятся на взаимовыручке, — заметил он, без труда меня догнав. — Что вы хотите взамен, Элисьена?

Он открыл мне дверь роскошного экипажа, стоящего у ворот, и я забралась внутрь.

— Вы о чем? — уточнила я. — Мы соседи. Разумеется, я помогу вам организовать бал совершенно бескорыстно.

— Я бы все же хотел вас отблагодарить, — он сел напротив и устремил на меня пристальный взгляд. — Мне понравился ваш деловой подход в нашу прошлую встречу.

— Ты собираешься шантажировать меня? — спросила я прямо.

— Конечно, нет! — возмутился Коста.

— К чему тогда эти намеки и шуточки? Да, когда-то мы заключили сделку, но претензий, насколько я помню, не было ни у одной из сторон.

— Никаких, — подтвердил он.

— Вот и забудьте о том, что произошло, Варден эль Брао, — потребовала я, расправляя складки на юбке. — Так, как сделала я.

Экипаж тронулся и поехал в сторону большого белого дома, стоящего у подножия гор. Коста слегка прищурил светлые глаза, откинулся на спинку сиденья и улыбнулся.

— Врешь, Лисичка, — заявил он. — Ты все помнишь.

***

Белый замок стоял на возвышенности, и отсюда вся Вилара была как на ладони. Главная улица изгибалась линией жизни, переулки разбегались во все стороны, и если бы я и правда умела гадать, то предсказала бы Виларе процветание и удачу. Мне нравился этот город, нравилось думать, что он похож на меня. Был тяжелый период, когда казалось, что впереди уже нет ничего хорошего, а потом случилось нечто такое, что изменило все на корню. В Виларе произошло землетрясение, а в моей жизни — Коста.

Мы доехали за считаные минуты, и он подал мне руку, помогая выйти из экипажа.

Высокий тощий слуга, одетый в торжественный фрак, встретил нас у входа и поклонился, и я почувствовала себя неловко в простеньком цветастом платье, которое надела к завтраку. Белый дом эль Брао оказался еще белее внутри: повсюду мрамор, статуи, много света.

— Что именно вы хотите, эльен? — спросила я. — Быть может, устроить тематический вечер? Допустим, черное-белое. Будет символизировать вашу борьбу с некросом. Свет и тьма, день и ночь.

— Вообще-то мне без разницы, — откровенно ответил Коста. — Это лишь повод провести с тобой время. Скажи, Лисичка, ты и правда общаешься с духами?

Я бросила на него быстрый взгляд и кокетливо улыбнулась. Не знаешь, что отвечать, — молчи и улыбайся. Так учила меня Реджина, и ее наука пошла в прок.

— Знаю, это глупо, — согласился Коста. — Но все в округе уверены, что ты приручила алую даму.

Скорее, мы приручили друг друга, и я понимала, что без Реджины ни за что не справилась бы ни с домом, ни с внезапной беременностью, о которой, кстати, она узнала первой. Как-то вечером мы играли в карты, она тасовала старую колоду и между прочим спросила: «Элис, ты вообще в курсе, что ждешь ребенка?».

Я была в панике, но Реджина знала все о беременности и детях, а потом, когда родился Ники, готова была качать его колыбельку хоть все ночи напролет и любила его не меньше чем я.

— В какую сумму вы хотите уложиться? — спросила я, когда мы вошли в огромный зал, где легко уместился бы весь мой дом.

— Бюджет не ограничен, — ответил Коста. — Я неприлично богат.

— Рада за вас, эльен, — ответила я. — Можно вопрос?

— Конечно, Лисичка.

— Зачем вы украли тот кулон?

Коста помолчал, будто взвешивая слова в уме.

— Он принадлежал моему прапрапрадеду, — коротко ответил он. — Это реликвия нашего рода.

— Как же он оказался у Доксвеллов?

— Обманом, — пожал плечами Коста. — Я пытался выкупить его, но Гевин отказывал раз за разом. К тому же по сути я его не украл, а честно заработал, — он многозначительно улыбнулся, и я, фыркнув, подобрала юбку и пошла в глубь дома.

К бальному залу примыкали комнаты поменьше. Первая была мужской территорией: с баром, карточным столом и густым запахом табачного дыма. Еще одна смежная комната выглядела как безумная дамская мечта: все бело-розовое, точно зефирный взрыв, а на обоях цветочки.

— Быть может, устроить маскарад? — предложила я.

— Можно, — согласился Коста. — Я снова отращу бороду, и ты будешь сомневаться, я это или нет.

— Прошло четыре года. Чего вы, собственно, ждали, Варден эль Брао, — пожала я плечами с нарочитым равнодушием.

— Значит, ты обо мне и не вспоминала? — слегка раздраженно спросил он, как будто ему было очень важно услышать иной ответ.

Я снова отделалась улыбкой. Сложно забыть о мужчине, когда по дому бегает его маленькая копия.

— А тут синий салон, — сказал Коста, открывая передо мной следующую дверь. — Его обычно используют как чайную комнату.

Комната оказалась маленькой и действительно очень синей, и я застыла в дверях, глядя на картину, висящую напротив.

— Можно сделать подобие магического шатра, — предложил Коста, стоя за моей спиной. — Я прикажу завесить окна плотными шторами, обклеить все звездами, поставим хрустальный шар, и ты нагадаешь мне встречу с роковой женщиной, которая изменит всю мою жизнь… Чем от тебя так вкусно пахнет, Лисичка?

— Кто это? — спросила я, не в силах отвести взгляд от картины.

— Понятия не имею, — сказал Коста. — Она висит тут, сколько я себя помню.

Это была Реджина. Нарисованная со спины, так что лица не видно — лишь контур скулы и длинные загнутые ресницы, но это точно была она. Алое платье спущено с плеч, темные волосы струятся по голой спине. Кто бы ни рисовал Реджину, у них был роман.

Но почему портрет Реджины висит в доме эль Брао? Как она связана с ними? Может, поэтому она не находит покой? Потому что однажды перешла дорогу эльену с магией жизни?

— Ты будто привидение увидела, — прозорливо угадал Коста, заглянув мне в лицо. — Нравится? Хочешь, подарю?

Не дожидаясь ответа, Коста подошел к стене и, приподняв нижний край картины, глянул за раму.

— Ого, да ей без малого двести лет, — удивился он.

— Наверное, она очень дорогая, — спохватилась я. — Давайте я заплачу.

— Это подарок, Элис, — сказал Коста, закатывая рукава.

— Варден эль Брао, я настаиваю, — упрямо сказала я, пялясь на его спину.

Рубашка обтянула широкие плечи, под тонкой тканью отчетливо выделились тугие мышцы, и я невольно вспомнила, как он выглядел, когда разделся передо мной.

— Ну, раз ты настаиваешь, Лисичка, тогда конечно.

Сняв картину, Коста поставил ее на пол и прислонил к стене, на которой остался темный прямоугольник невыгоревшей краски. Отойдя на пару шагов, полюбовался портретом. А тот и в самом деле был хорош: плавные линии тела, сочные теплые оттенки, и во всей позе Реджины была томная сытая расслабленность, как будто… Как будто она не снимала платье, а надевала его, после.

— Картина и правда старая, — заметил Коста, — к тому же память детства, а такое, сама понимаешь, за деньги не купишь… Поцелуй.

— Что? — глупо переспросила я.

Коста подошел ко мне, и синяя комната словно стала еще меньше, и у меня перехватило дыхание, когда мужские ладони осторожно опустились на мою талию. Мы были совсем одни, и даже Реджина на портрете как будто специально отвернулась, чтобы не подглядывать.

— Ты хочешь заплатить за картину, я предлагаю цену, — пояснил Коста и тихо добавил: — Элис, ты снилась мне…

Его руки настойчиво потянули меня ближе, но я вывернулась и отступила.

Коста оперся на стол и смотрел на меня, и я невольно подумала, что мой сын, когда вырастет, станет очень красивым мужчиной.

— Это… неприлично, — сказала я, не зная, куда деваться от его пронзительного взгляда.

— Да что ты говоришь, — с сарказмом ответил Коста. — Всего один поцелуй. Соглашайся.

— Это оскорбительное предложение по своей сути, эльен. Я не шлюха.

— Ты мне, помнится, предлагала переспать за сережки, — сказал он, и его глаза заблестели как серебро. — Они тебе, кстати, очень идут.

— Спасибо, — рефлекторно ответила я, прикоснувшись к мочке.

Конец ознакомительного фрагмента.