Когда страсть разгорается вновь

Оливия Гейтс, 2015

За маской успешного и влиятельного бизнесмена Ричард Грейвс скрывает темное прошлое и боль сокрушительных потерь. Лишь Изабелле почти удалось растопить его ледяное сердце, но взаимное недоверие стало причиной того, что они расстались. Прошло восемь лет, они случайно встретились, и страсть охватила их с новой силой. Страдая от обиды и сгорая от любви, они наконец решают объясниться и узнают, что напрасно провели столько горьких лет друг без друга…

* * *

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Claming His Secret Son Copyright

© 2015 by Olivia Gates

«Когда страсть разгорается вновь»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Всему сообществу любовных романов — редакторам, авторам, критикам и читателям — всем, кто помог мне осознать две главных цели в жизни. Это — для вас. Люблю всех вас.

Глава 1

Ричард Грейвс устроился в мягком кресле-реклайнере, сделал внушительный глоток неразбавленного бурбона и нажал на паузу.

Подрагивавшее изображение замерло на огромном телеэкране. Мердок, правая рука Ричарда, сделал эту запись, следуя за объектом наблюдения пешком. Качество, как и следовало ожидать, было не самым лучшим, но застывший на паузе кадр оказался достаточно четким, чтобы Ричард расплылся в улыбке.

Обычно он улыбался или испытывал хоть какие-то эмоции лишь в одном случае — когда смотрел на нее. На ее изящную фигуру и энергичную походку, оживленное лицо и волосы цвета воронова крыла.

Ричард мог лишь предполагать, что ощущал именно эмоции. За последнюю четверть века он подзабыл, что это такое, а чувства, которые помнил по юности, казались такими иллюзорными, словно их испытывал кто-то другой. Собственно, так и было. До того, как примкнуть к Организации — преступному картелю, который похищал и насильно удерживал у себя детей, превращая их в наемных убийц, — он был совсем другим. Тогда он слыл «крепким орешком», но все же ничем не походил на неуязвимого ублюдка, которым все — и не без оснований — его считали.

Ричард помнил, что глубже всего ощущал преданность, стремление защищать и ответственность. По отношению к лучшему другу Нумару, ставшему заклятым врагом, к ученику Рафаэлю, превратившемуся в помощника. А еще к «корешам» из корпорации «Черный замок» — своим партнерам по охватывающей весь мир деловой империи — и их собственным компаниям. Но благородные чувства он проявлял лишь в этом случае. Естественным же для него было нечто порочное, резкое, злобное. Жажда власти, месть, беспощадность.

Поэтому-то он так изумлялся всякий раз, когда она пробуждала в нем то, на что он считал себя неспособным. То, что можно было назвать… нежностью. Он чувствовал это с тех самых пор, как усовершенствовал ежедневный ритуал чтения отчетов о слежке за ней и стал просматривать съемки того, как протекали ее дни.

Многие годы он наблюдал за ней будто под микроскопом. И, вмешиваясь в ее жизнь всякий раз, когда считал нужным, незаметно менял мир, в котором она обитала. В своей затянувшейся миссии ее демона-хранителя он изо дня в день преступал множество законов, от нарушения неприкосновенности до физического принуждения и… чего-то намного худшего. Не то чтобы это хоть сколько-нибудь его беспокоило…

Но его по-настоящему волновало, что однажды она обнаружит слежку или заподозрит чье-то вмешательство. Хотя она ни за что бы не догадалась, что за этим стоит он.

В конце концов, она даже не знала, что он жив.

Она считала, что он погиб, когда ей было шесть. Она вряд ли вообще его помнила. Но даже если помнила, уж лучше бы по-прежнему считала умершим.

Поэтому он мог лишь оберегать ее. Как делал это с момента ее рождения. По крайней мере, пытался делать. Долгие годы он был бессилен защитить ее. Но в тот момент, когда у него появилась такая возможность, он дал ей второй шанс на безопасную, хорошую жизнь.

Поставив на паузу другой кадр, он вздохнул. Он отчетливо помнил тот день, когда родители принесли ее домой. Такое крошечное, беспомощное создание. Именно он дал ей имя. Его маленькой Роуз.

Теперь она стала хирургом, женой и матерью. И все достижения были исключительно ее заслугами. Ему оставалось лишь убеждаться, что она получила то, ради чего так упорно работала и что по праву заслужила.

У нее были успешная карьера, профессия, обожающий ее муж, которого Ричард досконально проверил, и двое детей. Ее семья была идеальной, как с картинки, и не только внешне.

Сняв видео с паузы, он фыркнул и залпом опрокинул в себя оставшийся бурбон. Если бы только парни из «Черного замка» знали, что он, также известный как Кобра, самый кровожадный из Организации, отвечающий сейчас за их коллективную безопасность, проводит вечера, наблюдая за сестрой и ее совершенно нормальной жизнью…

Он вдруг нахмурился, поймав себя на странной мысли.

Никакого смысла в этой видеозаписи не было. Роуз с мужем открыли частную медицинскую клинику на Нижнем Манхэттене. А Мердок всегда представлял отчеты лишь о чрезвычайных ситуациях и других из ряда вон выходящих событиях.

Так вышло, что наблюдение за Роуз стало для Ричарда единственным источником радости. Но когда он приказал Мердоку снимать и обычную жизнь Роуз, тот лишь безучастно посмотрел на него — и продолжил освещать события, которые считал достойными внимания. Неужели теперь Мердок решил учесть его желание?

Он хмыкнул. Мердок слепо повиновался ему, но никогда не делал ничего, что не считал логичным или уместным. Значит, речь шла не просто о том, как Роуз осваивается на новой работе, а о чем-то большем.

Что же он упустил?

И тут сердце замерло у него в груди.

В кадре появился человек, к которому повернулась Роуз, что-то в восторге говоря… Изображение маячило позади, лишь намекая на профиль, и все же Ричард узнал бы эту фигуру, это… создание… и в миллионной толпе.

Ее.

Усевшись прямо, он потянулся к приставному столику, смутно замечая, как задребезжал поставленный им стакан. Дрожала не рука — его сердце. То самое, которое никогда, даже в чрезвычайных ситуациях, не колотилось чаще шестидесяти ударов в минуту. Теперь же оно буквально взорвалось от потрясения.

Когда-то золотистые, длиной до талии волосы теперь спадали темной волной до плеч. Тело, прежде изобилующее взрывоопасными формами, было подтянутым и спортивным в чопорном костюме с юбкой. Но это, несомненно, была она.

Изабелла.

Женщина, которую он когда-то желал с такой силой, что едва не пустил под откос исполнение навязчивой идеи всей своей жизни.

Он долго воплощал эту идею, следуя тщательному плану. И только пункт, который касался ее, никак не решался. Она была его единственной слабостью. Единственной, кто заставлял его отклоняться от выбранного курса, а порой и вовсе забывать о своих планах. Единственной женщиной, которую он не мог — не желал — использовать. Зато позволил ей использовать его. После пылкого короткого романа, делая выбор, она призналась, что никогда не рассматривала его всерьез.

Она, жена человека, виновного в том, что его семья погибла, а Роуз осталась сиротой.

Почти девять лет назад он добивался Изабеллы — только потому, что она была ахиллесовой пятой ее мужа. Но все пошло не по плану.

Она потрясла его до глубины души. И это не имело никакого отношения к ее редкой красоте. Он никогда не терял голову от красоты. Страсть была его оружием и никогда — слабостью. Именно его Организация отправляла на дело всякий раз, когда речь шла о женщинах, чтобы соблазнять, использовать, а потом бросать их.

Но Изабелла была загадкой. Она умудрялась упиваться статусом жены грубого животного на сорок лет ее старше, который пылинки с нее сдувал и купал в роскоши, и одновременно учиться на врача, участвовать во множестве гуманитарных миссий.

В самом начале он считал, что эта благожелательная маска призвана обелить имидж мужа, в чем Изабелла весьма преуспела. Но, окончательно потеряв голову от этой двадцатичетырехлетней женщины, казавшейся намного старше своих лет, он уже не был в этом так уверен. Да и соблазнить ее оказалось гораздо труднее, чем он ожидал.

Изабелла явно отвечала взаимностью на его неудержимое желание, но не подпускала к себе. Ричард посчитал, что она нарочно разжигает его интерес, и стал добиваться ее с удвоенной силой. Но лишь после того, как он отправился за ней в составе бригады спасателей в Колумбию, спасая ее и ее товарищей во время партизанского наступления, сопротивление Изабеллы наконец-то пало. Следующие четыре месяца были окрашены самыми безумными переживаниями в его жизни.

Чтобы продолжать свою миссию, Ричарду приходилось постоянно напоминать себе, кто она такая. Но, сжимая ее в объятиях, он забывал обо всем на свете.

И вот он наконец-то выпытал у ничего не подозревавшей Изабеллы все тайны, то, что только она одна знала о своем муже. Настала пора сделать решающий ход. Как же тяжело это было…

Претворение в жизнь его плана означало конец задания. Их конец. А Ричард не мог найти в себе силы уйти от нее.

Поэтому-то он и сделал то, чего никак от себя не ожидал. Попросил, чтобы она сбежала вместе с ним.

Изабелла все время твердила, что жить без него не может, но тут сразу ответила отказом. Она никогда и не помышляла о том, чтобы бросить мужа ради него.

Ричард убедил себя, что она отказалась, боясь мужа, и предложил ей свою защиту. Но, даже представая убитой горем влюбленной, она снова ответила отказом, заявив, что иного выхода нет.

Только после этого ярый жар его вожделения превратился в холодную сталь цинизма. И Ричард взглянул правде в глаза.

Она предпочла безопасность и роскошь более покладистого мужчины, за которого вышла замуж в двадцать лет и которого легко держала под каблуком. А с ним, Ричардом, она лишь восполняла недостаток страсти в постели.

Но она наверняка еще долго жалела о своем выборе, когда вскоре после этого он уничтожил ее «папика», затянув этот процесс, мучительно, вместе с ним растирая в порошок ее шикарную жизнь.

Плевать, что с ней произошло… Она сама вырыла себе яму. Но сейчас это видение из прошлого на экране выглядело на удивление цельным. Даже на видео низкого качества четко улавливалась ее невозмутимость. Похоже, испытанные невзгоды не затронули ее достаточно глубоко.

Картинка на экране оборвалась после того, как женщины вошли в здание. Ричард уставился на черный экран, а в его сознании замелькали вопросы.

Что она делала на работе у Роуз? Не похоже, чтобы это была их первая встреча. Как же он упустил из виду их общение, переросшее, похоже, в дружбу? Как она вообще умудрилась познакомиться с Роуз?

Таких совпадений не бывает.

Но как иначе это объяснить? Она не могла знать о его родственной связи с Роуз. Личность Ричарда Грейвса — та самая, которую он присвоил себе после того, как агент Кобра остался в прошлом, — была тщательно подделана. Даже Организация с ее безграничными источниками информации не нашла ни одного маломальского доказательства, связывающего его с их исчезнувшим агентом.

Как бы там ни было, его роман с Изабеллой закончился окончательно и бесповоротно. Но, поклявшись, что никогда не будет следить за ее жизнью, он дал слабину на другом фронте. Он не сжигал мосты еще целый год после расставания — на тот случай, если бы ей захотелось восстановить их связь. Но она этого не сделала. Пожелай она этого сейчас, наверняка нашла бы способ привлечь его внимание. Не было никакого смысла добираться до него через Роуз. Или все-таки был?

Ричард вскочил, схватил телефон и набрал номер Мердока.

Едва раздались гудки, он рявкнул:

— Надо поговорить!

Спустя миг зазвучал низкий голос Мердока, одновременно сдержанный и удивленный:

— Сэр?

Кровь Ричарда уже бурлила от нетерпения.

— Та женщина, с моей сестрой. Что она с ней делала?

— Об этом — в отчете, сэр.

— Черт возьми, Мердок, я не читаю твои отчеты по тридцать страниц!

Мердок ошарашенно замолчал, ведь именно этим Ричард и занимался на протяжении прошлого года. Он сам потребовал, чтобы Мердок детально фиксировал каждый вздох Роуз. Но сейчас не мог сосредоточиться на одном-единственном пункте.

— Все, что я выяснил об отношениях доктора Андерсон с данной женщиной, изложено на последних двух страницах, сэр.

— Ты что, головой повредился, Мердок? Не слышишь, что я говорю? Мне нужен твой словесный отчет. Сейчас же.

В ответ на шквал нападок огорчение подчиненного почти осязаемо повисло на линии, напоминая Ричарду, что Оуэн Мердок был пережитком прошлой эпохи.

Ричард всегда считал, что Мердоку было бы гораздо комфортнее в другом времени, например, у Круглого стола короля Артура. Он относился к Ричарду с пылом рыцаря, служащего своему сюзерену.

Он был первым парнем, которого дали Ричарду в ученики, когда тот только-только вошел в состав Организации в качестве тренера… Ричарду в ту пору было шестнадцать, Мердоку — шесть, как и Рафаэлю. Ричард работал с ним еще шесть лет, пока Мердока у него не забрали, дав ему взамен Рафаэля.

Мердок не желал работать под началом другого руководителя до тех пор, пока не вызвали Ричарда, чтобы все уладить. Ричард попросил Мердока подыграть и пообещал, что однажды вытащит его. Мердок беспрекословно повиновался. И поверил.

Ричард выполнил обещание, забрав Мердока с собой и создав новую личность и для него тоже. Но вместо того чтобы зажить своей жизнью, Мердок сам пожелал остаться у него на службе.

Фактически Мердок с самого начала был на равных с остальными парнями из «Черного замка», он мог бы добиться высокого положения и самостоятельно. Но считал, что многим обязан Ричарду, поэтому перед тем, как двигаться дальше, хотел вернуть ему долг. Понимая, что для него это жизненно важно, Ричард позволил ему остаться.

Теперь, спустя десять лет, Мердок по-прежнему не проявлял желания уходить. Вскоре Ричарду предстояло вытолкнуть его в свободное плавание, хотя это и было тяжело, словно в буквальном смысле потерять правую руку.

Молчание Мердока заставило Ричарда пожалеть об эмоциональной вспышке. Правая рука всегда гордился умением предугадывать его запросы и превосходить его ожидания. И больше всего на свете Ричард не хотел злоупотреблять такой преданностью.

Не успел он смягчить свои слова, как Мердок заговорил ровным тоном, не выдававшим ни возмущения, ни обиды:

— Хорошо. Поначалу казалось, что эта женщина — просто очередная коллега доктора Андерсон. Я проверил ее, как обычно, и не выяснил ничего особенного. Но потом узнал нечто, заставившее меня копнуть глубже. Я обнаружил, что она легально сменила фамилию пять лет назад, прямо перед своим первым после шестилетнего отсутствия приездом в США. Ее звали…

— Изабелла Бертон.

Какое-то время Мердок переваривал тот факт, что Ричард уже знал ее. Ни Мердок, ни Рафаэль не были в курсе истории с Изабеллой.

Мердок продолжил:

— Теперь она — доктор Изабелла Сандовал.

Сандовал. Таких девичьих фамилий у нее не значилось. У Изабеллы, уроженки Колумбии, их было две. Взяв новую фамилию, она явно пыталась стать другой личностью после того, что случилось с ее мужем. Это объясняло и изменения в ее внешности. А еще она теперь была врачом.

Мердок все докладывал:

— Но насторожило меня не это — не из-за этого я показал вам ее встречу с доктором Андерсон. Я обнаружил в ее биографии пробел в целых тринадцать лет. С двенадцати до двадцати пяти лет мне не удалось найти ни единого обрывка информации о ней.

Понятно. Она начисто стерла время, когда была женой Бертона и — по каким-то причинам, известным только ей, — годы перед этим. Несомненно, скрывала компрометирующие сведения, из-за которых ее не приняло бы ни одно благопристойное общество.

— Информацию можно проследить с ее двадцатишестилетнего возраста, когда она начала учиться в ординатуре по хирургии в Колумбии вдобавок к курсу детской хирургии в Калифорнии. Это была особая, «внеплановая» договоренность об обучении в ординатуре с заведующим хирургическим отделением центральной клинической больницы. В прошлом году она получила американский диплом и профессиональный сертификат. После этого неделю назад она приехала в США и сняла на год дом с шестью спальнями в квартале Куинса Форест-Хиллс-Гарденс. Она здесь по приглашению докторов Роуз и Джеффри Андерсон, чтобы приступить к работе в их частной клинике в качестве полноправного партнера, крупного акционера и члена правления.

Ричард был так потрясен, что не помнил, как закончил разговор. А потом снова и снова пересматривал видео, не в силах оправиться от шока.

Изабелла. Она собиралась стать деловым партнером его сестры.

Ругнувшись себе под нос, он выключил видео, чуть не сломав пульт.

Черта с два у нее это получится!

Спустя четыре часа Ричард чувствовал себя так, будто из водительского сиденья его «роллс-ройс-фантома» выросли раскаленные иглы.

Прошло уже больше двух часов с тех пор, как он припарковался напротив дома своей сестры. Он поехал сюда сразу после того, как Мердок перезвонил, добавив, что Изабелла ужинала там сегодня вечером. Она давно должна была выйти.

Что же могло так ее задержать? Похоже, дело обстояло хуже, чем он думал… Изабелла была близкой подругой его сестры, а не просто деловым партнером. И речь явно шла не о невинной дружбе. Только не со стороны Изабеллы. Она всегда была себе на уме, добивалась своего обманом и манипуляцией. Да и медицинский диплом наверняка получила с помощью какой-то хитрой аферы.

Но все это были лишь домыслы. Ричард примчался сюда, как только Мердок сообщил, что они покончили с ужином и кофе, рассчитывая перехватить Изабеллу после того, как она выйдет. Но ее визит настолько затянулся, что Ричард боролся с желанием вломиться в дом и силой вытащить ее оттуда. Не для того он держался в стороне от жизни сестры, чтобы позволить какой-то коварной обольстительнице испортить эту жизнь своими злыми намерениями, безобразным прошлым и умением использовать других!

Входная дверь двухэтажного дома наконец-то открылась, и оттуда показались сначала Изабелла, а потом Роуз. Ричард напряженно застыл, силясь разобрать веселый тон через открытое окно. Потом они поцеловались, обнялись, и Изабелла стала спускаться по лестнице. У основания она помахала Роуз, потом повернулась и перешла улицу, направляясь к своему автомобилю.

Как только Роуз закрыла дверь, Ричард вышел из машины.

В свете тусклых уличных фонарей фигура Изабеллы сияла в светлом летнем пальто, накинутом на легкое платье. Копна темных шелковистых волос развевалась, спадая на лицо, а глаза Изабелла опустила, роясь в сумочке.

Ричард подошел к ней:

— Разрази меня гром, если это не Изабелла Бертон!

Она ошарашенно остановилась на полном ходу, и ее всполошенное резкое дыхание эхом отозвалось в ночной тишине. Потом она вскинула голову и взглянула ему в глаза.

Будто стрела поразила его в самое сердце.

Его внезапное появление, казалось, потрясло ее еще сильнее. Наверное, останови ее призрак, чтобы спросить, который час, и то она не выглядела бы более потрясенной… или испуганной.

— Что… Черт возьми, откуда ты?..

Она осеклась. Словно не нашла слов. Или дыхания, чтобы их произнести. Ричард был потрясен не меньше… своей собственной реакцией. А он-то думал, что при виде нее ничего не почувствует…

Она изменилась. Почти до неузнаваемости. Тем более странно, что он мгновенно узнал ее на том видео. Ее лицо утратило округлость молодости, превратившись в шедевр утонченности. Если она и была неотразима прежде, теперь ее чары стали совсем неодолимыми.

Но ее глаза изменились больше всего. Те самые глаза, которые, как он когда-то думал, открывали дверь в волшебный мир ее существа. Они сияли тем же неповторимым изумрудно-топазным хамелеоновым цветом, но теперь, словно под пеленой потрясения, казались бездонными, темными. И полными горя.

Она прикрыла глаза, прервав этот гипноз.

Ричард стиснул зубы и сам опустил глаза, пробежав взглядом по ее фигуре. Даже через просторную одежду ее тело все еще будоражило его. Как и всегда, оказываясь рядом с ней, он изнывал от страсти.

Дуновение ветерка подхватило исходивший от нее аромат и обдало им Ричарда, будто наполнив его тело расплавленной сталью. Одно в ней точно не изменилось — эта квинтэссенция благоухания и женственности.

Скованный твердостью, он снова взглянул на Изабеллу, сгорая от желания прочесть ее реакцию. Благодаря ее статной фигуре их глаза словно оказались на одном уровне, хотя даже на высоких каблуках Изабелла была значительно ниже его высоченной, под два метра, фигуры.

— Ричард. — Она формально кивнула, будто приветствуя кого-то малознакомого. А потом просто обошла его и двинулась к своей машине.

Вскинув бровь, он позволил ей пройти мимо.

Вот так. Открытая атака оказалась не такой эффективной, как он рассчитывал. Она справилась с потрясением от этой встречи быстрее его.

Конечно, она считала любого, кто знал ее настоящую персону, серьезной угрозой. Опасность, исходившая от него, и вовсе была неизмеримой. Если бы Изабелла ожидала встречи с ним, вряд ли отделалась бы от него так быстро.

Что доказывало: она изначально не связывала его с Роуз и уж точно пришла сюда не по его душу. Но это ничего не меняло.

Что бы ни привело ее сюда, она этого не получит.

Он смотрел перед собой, слушая ровный перестук ее удаляющихся каблучков, и мрачная улыбка кривила его губы.

В прошлом ушел именно он. Но приняла решение она. И теперь он забавлялся, позволяя ей думать, что выбор по-прежнему оставался за ней. Пусть она считает его появление стечением обстоятельств, которое не повлечет негативных последствий. Скоро он лишит ее этой иллюзии.

В прошлый раз он не мог идти против ее воли. На сей раз он заставит ее делать то, что хочет он. А хотел он в данный момент одного: изведать ее прелестей еще раз. И он решил отложить свою главную цель до тех пор, пока не удовлетворит страстное желание, снова взревевшее внутри при виде Изабеллы.

Услышав, как она открыла дверцу машины, Ричард повернулся.

Изабелла пошатнулась, когда он подошел сзади и тихо сказал:

— Я поеду впереди. Следуй за мной.

Направляясь к своей машине, припаркованной чуть дальше, он спиной чувствовал ее взгляд. Открывая дверцу, обернулся, как раз вовремя, чтобы заметить ее реакцию.

— Какого черта… — Она запнулась, словно ей было больно говорить.

Он вздохнул:

— Запас моего терпения на эту ночь иссяк. Поезжай за мной. Сейчас же.

Она взглянула на него, сверкнув глазами, и вновь обрела дар речи. Это был не бархатистый ласковый голос, эхом отзывавшийся в его голове восемь бесконечных лет, а острый, как лезвие, тон.

— И не подумаю.

— Мое требование — проявление вежливости. Я даю тебе шанс сохранить достоинство.

Рот Изабеллы удивленно приоткрылся, но она тут же с издевкой бросила:

— Ну и ну, вот спасибо! Я и сама могу позаботиться о сохранении своего достоинства. А теперь я поеду, и если ты последуешь за мной, то позвоню в полицию.

Ричард совсем не ожидал такой враждебности, учитывая то, что в момент их расставания Изабелла рыдала так, словно у нее вырывали сердце. Но сейчас она бросала ему вызов, и от этого кровь по его венам забурлила с порочной веселостью. Что ж, он заставит ее удовлетворить каждую его прихоть.

Он одарил ее своей фирменной улыбкой, способной обратить в дрожь и монстров.

— Если ты уедешь, я не стану тебя преследовать. Я постучу в дверь твоих друзей и расскажу им, с кем на самом деле они собираются начать бизнес. Андерсоны вряд ли придут в восторг, когда узнают, что ты была — и, возможно, еще остаешься — женой наркобарона, работорговца и международного террориста.