Холмы надежды

Олеся Ерохина, 2021

Много лет назад человечество потрясли войны, эпидемии, катастрофы. Города, страны и целые континенты были разрушены и превратились в Пустынные земли. Жизнь сохранилась только в небольших обителях – Оазисах. Селена живет в одном из таких Оазисов, название которому Хоуп Хиллс, или Холмы Надежды. Здесь правит Совет, который защищает обитель от набегов жителей Пустоши. Вот только действительно ли Оазису грозит опасность, или режим Совета – дешевая уловка, способ держать в страхе рабов Хоуп Хиллс? Этот вопрос не дает покоя Селене, и она спешит разобраться во всем. Неожиданные ответы она, рискуя жизнью, найдет только за Границей, разделяющей Холмы и Пустошь. А поможет ей тот, кто ненавидит ее и режим Совета всем сердцем.

Глава 11

В поселение Селена вошла, прячась за спиной Эрика. Нет, она не боялась, страх испарился куда-то несколько часов назад. Сейчас она понимала, что хочет вернуться домой и помочь, поговорив с Советом и доказав Эрику, что он ошибается. А для этого ей нужно было целой и невредимой добраться до Границы.

В Пустоши было немноголюдно — большинство жителей были заняты работой в каменоломне. Те, что замечали путников, подозрительно косились, сыпали оскорблениями, но ближе не подходили. Эрик уверенно шагал вперед, иногда бросая взгляды через плечо, удостоверяясь в том, что Селена не сбежала. Она же смотрела ему в затылок, ощущая тяжесть в груди от обиды.

«Неужели ты подумала, что я захочу тебя?!»

Это было… больно. Больнее, чем вчерашняя пощечина. Селена не жаловалась на отсутствие внимания со стороны мужчин. Скорее наоборот, отбоя от поклонников не было, но ее это не интересовало, хотя и тешило самолюбие. Брак со Стефаном был предначертан ей с самого рождения — это решение их отцов, которое никто бы не осмелился оспорить. Но в этом и не было нужды — Стефан нравился Селене, был ее другом, она доверяла ему и никогда не была против совместного будущего. Только вот что-то изменилось в Селене с первой поездки в Вейстленд. А теперь еще и сказанное Эриком, как заноза, засело в сердце и доставляло мучительный дискомфорт. Она уставилась себе под ноги, разглядывая серую придорожную пыль, и прокручивала его слова в голове, причиняя себе эту боль снова и снова. Наконец она разочарованно вздохнула: «Я хочу, чтобы он изменил свое мнение обо мне! Пусть мы будем… друзьями! Товарищами… кем угодно, только не врагами!»

Увлекшись своими мыслями, девушка не заметила, как на горизонте замаячила стена Зоны. Внутри все сжалось, сердце застучало на порядок быстрее. Селена догнала Эрика и поравнялась с ним.

— Не вздумай бежать.

— И не собиралась.

Центральные ворота отворились, и им навстречу вышел отец Селены, следом за ним шел Стефан. По его лицу девушка поняла, как он обеспокоен.

— Слава Богу, детка, ты жива! — прокричал Генри, останавливаясь на внушительном расстоянии. Стефан бросился к ней, но мужчина выставил руку, преграждая путь и качая головой. В наблюдательных окнах показались солдаты Холмов, наставившие ружья на Селену и Эрика. Они замерли в ожидании команды.

— Я же предупреждала. Тебя даже слушать не будут.

— Это мы сейчас посмотрим, — и Эрик схватил Селену, выставив ее перед собой, словно щит. Он крепко прижимал ее к себе за шею и толкал вперед. Девушка чувствовала, как бешено стучало его сердце. — Я хочу говорить! Обойдемся без жертв?!

Генри, все еще сдерживающий Стефана, воскликнул:

— О чем? О чем нам говорить с тобой?!

— Я думаю, что все очевидно! Вам нужна дочь. Нам — свобода и право жить в Оазисе на равных с вами условиях!

— И все?!

— А разве мы когда-то хотели большего?

— Конечно! Вы хотите власти! Дорваться до управления, лишить нас всего!

— Хватит врать! Здесь уже не осталось тех, кто бы не знал правду. Ведь так, Селена?

Эрик толкнул ее в спину.

— Отец, прошу… Пожалуйста, смягчи режим в Вейстленде! Здесь никто не замышляет ничего плохого! Все, что ты слышал о готовящихся восстаниях — бред! Кто-то играет с Советом!

В глазах Генри плескалась нарастающая ярость.

— Закрой рот! Тебя нужно было бросить в тот день с твоей никчемной матерью!

Селена перестала дышать.

— Можно было догадаться, что в тебе проснется твоя плебейская сущность! Если бы не Карен, я бы избавился от тебя! Но мне было так жаль ее…

— Пап… Что ты говоришь? Я не понимаю…

— Столько лет я растил тебя как дочь, надеялся, что ты будешь благодарна мне за эту жизнь, за то, что ты ни в чем не нуждалась! Я дал тебе образование, деньги, ты ни дня не работала! И что я получил взамен?! Ты сбежала к этим… тварям! Так знай, что мне не жаль! Убирайся к черту! А лучше, если тебя вовсе не станет!

— Мистер Корт, что… что происходит?

— Стефан, прости, прости меня. Не нужно было так долго скрывать от тебя правду, — Генри вздохнул. — На самом деле Селена — дочь местной посудомойки. Ее мать — Имани — попала к нам в дом много лет назад на приличном сроке. Ей нужна была работа, а на заводе или в каменоломне с таким пузом находиться не положено. Наша горничная умерла и месяц мы не могли найти ей подходящую замену, а эту Карен взяла на работу по доброте душевной. Наверное, потому, что тоже была беременна, чертова солидарность или что там это такое! Какое-то время мать Селены исправно исполняла свои обязанности, и я не стал выгонять ее.

За несколько недель до родов у Карен вдруг начались сильные боли. Меня не было рядом, я был на заседании Совета. Она хотела спуститься по лестнице в гостиную, но в итоге поскользнулась и скатилась вниз. Имани позвонила врачу, потом мне. Карен увезли в госпиталь. Ребенка спасти не удалось. Она так страдала, — Генри кусал губу, смотря перед собой, будто возвращаясь в тот самый день. — Я боялся, что Карен не справится, наложит на себя руки. Единственное, что ее успокаивало — разговоры с этой посудомойкой. И когда той подошел срок рожать, моя жена не выставила ее за дверь, не лишила работы, да еще и настояла на том, чтобы я отвез ее в больницу Хоуп Хиллс.

Генри перевел взгляд на Селену, которая уже еле стояла на ногах, содрогаясь от каждого слова, а мужчина продолжал:

— Роды были тяжелыми. Имани потеряла много крови и умерла. Карен решила, что мы заберем девочку и даже слушать меня не хотела, ведь своих детей иметь она больше не могла. Я кричал, что мы справимся, будем жить счастливо и без ребенка, но Карен плакала, стояла на коленях и умоляла меня изменить решение. И я сдался. Я дал клятву, что девочка никогда не узнает правду. Но… — в голосе Генри прозвучали пронзительно холодные интонации, — ты предала меня! Связалась с этим своим племенем! Черт с тобой! Скажу Карен, что это был твой выбор, твое решение! Зато будет думать, что ты жива. Но я не прощу… Поэтому прикончу прямо здесь вместе с дружком-шантажистом!

— Мистер Корт! — вскрикнул Стефан.

— Неожиданный поворот, — пробормотал Эрик. — Все еще думаешь, что в Совете собрались гуманисты?

Селена обмякла в руках Эрика. Слезы текли по щекам, но она не замечала этих потоков соленой воды.

Прошло несколько бесконечных секунд прежде, чем она произнесла:

— Выслушай меня… я расскажу тебе правду.

— Правда одна — Хоуп Хиллс принадлежит только нам, тем, кто имеет власть и статус. Только мы можем жить на территории Оазиса. А вот шваль в виде вас или выполняет наши приказы, или уходит прочь, на верную гибель, в пустоту и неизвестность.

Конец ознакомительного фрагмента.