Olegarhat Sinergentum

Олег Синельник

Антология знакомит с фрагментами многогранного творческого наследия одной из самых парадоксальных фигур северо-украинской традиции Непонятного. Книга содержит нецензурную брань.

9-й опус

«Поверхностью объекта стал кусок старой холстины, которую покойный фотограф Серёга Самардак содрал с глянцевательной машины времён Сталина и вручил с напутствием:

— Захерачь на этой тряпке такую мудотень, чтобы всем вашим критикам и чертям худфондовским тошно стало!

Захерачил, разумеется, не сразу. Под верхним слоем черни и золота покоятся пять опусов-сюрпризов, диаметрально различных по стилистике и содержанию, написанные поверх друг друга, что подтвердит рентгенограмма, если некий потомок озаботится провести её в рамках экспертизы по выяснению причин, провоцирующих странные спецэффекты со стороны артефакта.

Называю такие вещи экспроментальной графикой, а она весьма энергозатратна, хотя и льётся песней. Верхний слой — почти сутки тотального экспромта, без эскиза, сразу начисто. Вплавлены скрытые послания и девять ярусов постижения. Первый, традиционно, на поверхности — очевиден и понятен почти всем. Восьмой доступен лишь жреческому сословию, представителей которого в наше сумрачное время именуют по-разному: социальными инженерами, дизайнерами жизни, серыми кардиналами, агентами закулисья и так далее. А некоторые так и вовсе разделяют данное сословие на две ветви, считая их представителей воплощением дуальности непримиримо сосуществующих сил, чей конфликт сродни балансированью ницшеанского канатного плясуна, образ которого ежесекундно отражают 95% человечества… И ещё один уровень — запасной. За гранью добра и зла. Это на случай тотального краха ньютоно-картезианской парадигмы.

Для авантюристов, утративших дух ивантуризма (а кем был Иван Турист для трэш-культуры Пи-поколения, полагаю, напоминать излишне) и потихоньку забывающих, как выглядят большие хорошие глупости из рубрики «Шедевр за день», эта вещь станет дружеским напоминанием об относительности бинарных оппозиций, ограничивающих метафизику чуда. Марочные прозорливцы узрят до 85% смыслов, вотканных в полисемию сермяжного узора, по ошибке именуемого «замыслом творца». Ординарным тайнофилам явятся три в одном: дежавю, жамевю и прескевю. Тех, кто владеет инструментарием эксплуатации изображений в своеобычных и самовидных целях, ждёт нечаянность открытий и прекрасных катастроф имени доктора Гальванеску. А всех прочих она вдохновит на приятные экскурсии в лабиринтах грановитых палат разума…»