Записки пенсика

Олег Гонозов

Пятьдесят лет назад люди мечтали дожить до коммунизма, сегодня мечтают дожить до пенсии.Главный герой книги Никита Фомич Голубков не только дожил до пенсии, но и оставил потомкам свои записки о жизни пенсионеров в стране, где старикам был везде у нас почет. А теперь, увы, как получится.

В ОЖИДАНИИ ЛЮБВИ

Правду говорят, что седина в бороду — бес в ребро.

Я это понял, как только подключился к Интернету.

Подключился и вскоре на мониторе, как в калейдоскопе, замелькали фотографии девушек без комплексов.

Одна соблазнительней другой.

И каждая предлагала любовь. Не бесплатно, конечно.

Я хоть и пенсионер, но понимал, что девочки стоят денег.

Все стройные, загорелые, ухоженные — в трамвае таких не встретишь.

Голубоглазая Инга, 99-64-94 (все делает на сто процентов!)

Златовласая Лола, 85-66-93 (готова к любым неожиданностям!)

Блондинка Лера, 86-61-89 (подарит незабываемую ночь любви!)

Сексапильная Кристина, 92-64-95 (обжигает, как огонь!)

Шалунья Татьяна, 95-64-96 (давно не страдает скромностью!)

Раз давно не страдает скромностью, то ей я и позвонил.

— Алло! — словно из райских кущ, ответил сладкий девичий голосок.

— Алло, алло! Танюша! Я тут сижу у компьютера… Слышите меня? Таня!

— Слышу, слышу…

В течение последующих двух минут виртуальный контакт был установлен — и я кинулся наводить в доме порядок, чтобы не ударить в грязь лицом во время контакта материалистического.

Через час в дверь зазвонили!

— Бегу, бегу, — метнулся я в прихожую.

— Голубков Никита Фомич? — раздалось на лестничной площадке.

— Он самый.

— Улица Павлика Морозова, 113, квартира 6?

— Так точно. Да вы заходите, не стесняйтесь.

— А можно прямо здесь?

— Как прямо здесь? — уловив дыхание прильнувших к дверным глазкам соседей, не понял я. — Мы же приличные люди… Проходите!

— Нет-нет, лучше здесь, да и некогда мне с вами возиться, — упиралась девушка. — Сейчас все быстренько оформим — и разбежимся.

— Как разбежимся, если у нас еще час времени?

— Клиенты ждут, Никита Фомич! Вы, думаете, один у меня? Ошибаетесь! Мне еще шестнадцать адресов надо обежать!

Я попробовал обнять девушку, но она решительно отстранилась:

— Только без рук! Быстренько расписывайтесь, вот авторучка…

— За что расписываться?

— За заказное письмо! — вспыхнула девушка, и только тут я заметил у нее нашивку «Почта России».

Через полчаса позвонили снова.

Я прильнул к глазку.

На этот раз, видимо, была она, шалунья, 95-64-96!

— К вам можно?

— Конечно, проходите! Давно жду!

— Спасибо, — проворковала девушка. — Культурного человека сразу видно. Но, увы, времена нынче такие, что большинство даже дверь боятся открыть.

— И как же вы с ними общаетесь? — удивился я.

— Через дверь, — улыбнулась девушка. — Что можно, показываем в дверной глазок, но в основном завоевываем симпатию словами…

— Странно!

— Ничего странного. Главное — убедить человека, чтобы он согласился.

— Так я уже давно согласен.

— Тогда поставьте свою подпись и укажите паспортные данные.

— А паспортные данные зачем?

— Чтобы подписной лист за выдвижение Семена Семеновича Соломко кандидатом в Государственную думу признали законным.

— Какого еще Соломко? — вспылил я и вытолкал гостью за дверь.

На всякий случай еще раз позвонил девушке, не страдающей скромностью — та была уже в пути.

— Это здорово, это здорово, это очень даже хорошо! — пропел я, и, чтобы не терять времени, стал раздеваться.

Когда в дверь позвонили, я уже пребывал в костюме Адама.

Но вошедшая в квартиру Ева ничуть не смутилась моей внешности.

— Вот так всегда, — вздохнула она. — Клиент гол, как сокол.

— Не скажите, — улыбнулся я, протягивая двести долларов.

— Хоть один сознательный! Ладно, я оформлю приходный ордер.

— Можно и без ордера! — обрадовался я.

— А вот этого, дедушка, не надо! — отреагировала гостья, и ловко бросила меня через бедро на пол. — Сопротивление судебному приставу при исполнении служебных обязанностей влечет уголовную ответственность! Так что лучше погасите долги по квартплате в добровольном порядке и обойдемся без описи имущества!

— Так вы не шалунья Таня, 95-64-96?

— Варвара Федоровна Булкина, — предъявила удостоверение незнакомка. — Судебный пристав-исполнитель службы судебных приставов.

Лишившись долларов, я потерял всякую надежду на любовь.

Нет денег — нет и любви.

Прописная истина.