Пластмассовые лица. Часть первая

Олег Авгуров, 2021

Известный актёр Джон Вайер заключает контракт с крупной кинокомпанией "Дримс Пикчерз" на использование новейшей технологии "Эмоушен Диджитал". Суть её состоит в том, что в мышцы лица и в голосовые связки вживляются специальные нанороботы. С помощью вырабатываемых ими электрических импульсов можно управлять голосом, речью и мимикой актёра, тем самым улучшая качество игры. Джон, всю жизнь стремящийся к признанию и успеху, быстро получает желаемые результат. Но какие на самом деле преследует цели руководство компании? И почему некоторые актёры, работающие с ней, вдруг "съезжают с катушек": кто-то умирает от передозировки наркотиками, кто-то оказывается в психушке, а кто-то заканчивает жизнь самоубийством…

История Джиллиан Фокс

Джиллиан Фокс — дочь известного кинорежиссёра Кристофера Фокса. Отец по роду деятельности много времени проводил в телестудиях и частенько брал дочурку с собой. Мать также всячески поощряла интерес дочери к данной профессии, и, как бывшая актриса, с удовольствием дала своему чаду первые уроки актёрского мастерства. С такими родителями у юной девочки была одна дорога — в кино. В одиннадцать лет Джиллиан Фокс сыграла первую роль. Далее не без помощи именитого отца она начала стремительный взлёт и к двадцати годам уже стала довольно известной актрисой с хорошим «послужным списком» ролей. Многие кинокритики называли её самой перспективной восходящей звездой. Даже этого было достаточно, чтобы вскружить молодой девушке голову от успеха. Она с упоением читала заголовки газет о себе, смотрела телерепортажи. Она с радостью соглашалась на роли в крупных проектах, сулящих хороший доход и популярность. Она упивалась своей значимостью. Разве могло быть иначе, ведь ей было всего двадцать?!

Выросшая в полном благополучии и достатке, среди высшего света, Джиллиан относилась к окружающему её миру, как к чему-то привычному. Ей бывало скучно среди этих важных особ, поэтому она частенько пренебрегала этикетом и многими правилами приличия: покидала вечеринки «по-английски», могла проигнорировать любые, даже очень важные мероприятия. Ей не было нужды с кем-то знакомиться, налаживать связи, чтобы её карьера складывалась удачно. Одним словом, Джиллиан Фокс была настоящим звёздным ребёнком, слегка избалованным и способным совершать иногда самые безрассудные поступки. Ведь любые её выходки почти всегда прощались. Иногда отец вмешивался и решал проблемы любимой дочери, когда те были способны перерасти в крупные неприятности с серьёзными последствиями.

СМИ частенько пытались уколоть Джилл по поводу звездного происхождения: они говорили о том, что взбалмошной актрисе незаслуженно присуждали награды, давали роли, и вообще если бы не отец, то она никогда не стала бы актрисой. Джиллиан обычно никак не реагировала на эти выпады — она считала, что ей просто завидуют.

Справедливости ради стоит сказать, что у Джиллиан был талант, но звёздное происхождение как раз очень сильно мешало тому, чтобы его раскрыть. Она полагала, что уже слишком давно на съёмочной площадке и уже постигла все секреты своей профессии. Она редко слушала чужие советы, часто грубила режиссёрам, не желая исполнять их распоряжения. Технически многие вещи она действительно делала верно, исходя из богатого опыта, угадывала правильные решения. Однако живость, гениальность в такой игре полностью отсутствовали. Да и исполняемые ею роли почти никогда этого не требовали: Джилл была звездой блокбастеров, а не драм.

В какой-то момент рост вообще прекратился. От Джилл уже никто ничего не ждал. Актриса спустила талант на глупые выходки, скандалы и развлечения. Начались крупные провалы в кино. Когда ещё Джилл приносила кинокомпаниям большой доход, её терпели и прощали многое, но сейчас ситуация стала иной: зная характер и темперамент актрисы, с ней никто не желал заключать контрактов. СМИ активно злорадствовали над её падением.

Джиллиан Фокс решила сменить амплуа. Ей предложили приличный контракт в драматическом фильме «Первая ласточка», и эту роль она с треском провалила. Газеты и журналы пестрили острыми заголовками, каждый из которых как будто специально писался с целью как можно сильнее уколоть актрису. Все в один голос вспомнили о её родстве, всплыли старые обвинения о её бездарности. Впервые в жизни бремя известной актрисы стало тяготить. Джилл захотелось исчезнуть, убежать в одиночество, скрыться от этих сплетен и грязи. Она просто мечтала, чтобы о ней забыли и оставили в покое, но пресса упорно продолжала терзать жертву. Наступил творческий кризис. Актриса не ударилась во все тяжкие: она не села на наркотики, не спилась и даже не попыталась покончить жизнь самоубийством. Но неизменные спутники таких кризисов — депрессия и полнейшая апатия — взяли в плен и не думали отпускать.

В какой-то момент, окончательно обессилев, Джилл решила сбежать, сбежать по-настоящему и навсегда. Она взяла немного денег, собрала сумку вещей и уехала в неизвестном направлении. Она решила, что лучше ехать на юг, так как там необязательно искать ночлег и можно ночевать прямо в машине. Через неделю она уже смотрела на океан, лёжа на пляже в Майами. Одиночество давалось ей нелегко. Она чувствовала себя брошенной. Мнимые друзья вдруг резко забыли о её существовании. В действительности всем было плевать на неё, а некоторые, возможно, даже радовались её падению. Только теперь она начала понимать истинную цену популярности и высшего света. Успех, слава, признание — всё было фальшивым. Стоит только один раз упасть, и никто не подаст тебе руки, а многие с удовольствием помогут втоптать тебя в грязь ещё сильнее.

От полного разочарования в жизни её спас один парень, с которым Джилл познакомилась прямо на пляже. Его звали Тед. Парень был явно из неблагополучной семьи, но при этом отличался живым и ясным умом. Он каким-то образом сумел сохранить невероятную тягу и радость к жизни, несмотря на то, что та изрядно потрепала его. На мир он смотрел по-особенному, и многие неразрешимые проблемы превращались в сущие пустяки в его глазах. Он не был требователен к себе и к окружающим, не пытался стать успешным и знаменитым, как многие; воспринимал всё происходящее со спокойствием, даже с некоторым безразличием. Обладал некоторой леностью, но был очень наблюдателен. Хорошее чувство юмора, приветливость и умение увлечь удивительными рассказами, полными приключений и всяких необычных событий, коих у него за фактически бездомную жизнь было просто масса, легко снимали все тревоги — Джилл чувствовала себя в безопасности. Ей хотелось прижаться к Теду и слушать его часами. Вспыхнула настоящая первая любовь. Девушка просто окунулась с головой в это чувство и утонула в мире любимого. Наконец она узнала, что значит настоящее счастье. Они вместе любовались прибоями, встречали рассветы, тонули в закатах, терялись среди звёзд. Умиротворение и гармония поселились в их сердцах, и казалось, что это будет длиться вечно. Но ничего не бывает вечно. От мира нельзя полностью спрятаться. Нельзя закупориться в бутылку и бродить там, словно вино, становясь с каждым годом ещё вкуснее. Когда-нибудь мир вспомнит о тебе и бутылка будет откупорена, а вино разлито по бокалам и выпито.

Под звёздами сыт не будешь. И в один прекрасный день праздник закончился. Пытливый ум, беспризорная жизнь и нежелание честно трудиться — все эти качества привели Теда к самым рискованным авантюрам и откровенно преступным предприятиям: с приятелями он занимался разбоем и грабежом. В основном это были мелкие магазины, кафе и заправки в соседних штатах, а также случайные фуры на трассах южной части Америки. Однажды Тед посвятил Джилл в то, чем он промышляет. Та не могла поверить своим ушам, но любящее сердце умеет быть слепым. Сами собой рождаются оправдания, возникают воздушные замки и надежды, что вскоре всё будет как раньше: пляжи, прибои, объятия, страсть, поцелуи, беззаботная и счастливая жизнь.

В этот раз Теду предложили очень выгодное дело, но более опасное, чем обычно: дружки хотели ограбить мелкое отделение банка в пригороде. Прежде они никогда не грабили банки, так как там есть охрана и защитные системы, но товарищи ссылались на то, что отделение слишком маленькое и там всего лишь один охранник. Всё выглядело так заманчиво: казалось, что деньги сами идут к ним в руки. Тед решил втянуть свою новую девушку в это приключение.

— Ты хочешь, чтобы я в этом участвовала, Тед? Нет, я никогда не соглашусь на это.

— Дорогая, разве ты не хочешь помочь мне? А вдруг что-нибудь случится? Это ограбление банка. Мы никогда не грабили банки, даже такие мелкие. Ещё одни свободные руки нам точно не помешают. Если ты сядешь за руль, то Микки тоже сможет пойти вместе с нами. Соглашайся, милая. Ты фактически и не будешь в этом участвовать, просто посидишь за рулём, пока мы будем там. Если нас поймают, то мы все в один голос скажем, что ты просто случайная попутчица и не при делах. Ты вообще ничем не рискуешь.

— Тед, давай мы лучше продадим мою машину? Она мне всё равно не нужна.

— Ты считаешь, что я сам не могу себя обеспечивать? Или не смогу обеспечивать нас обоих? — впервые Тед так грозно посмотрел на Джилл. Он явно комплексовал по поводу финансового положения, хоть периодически рассуждал о бремени богатства, о греховной природе денег.

Джилл долго обдумывала предложение любимого. Она даже хотела позвонить родителям и взять у них немного денег, чтобы не пришлось грабить этот чёртов банк, но почему-то не смогла. Ей стыдно было напоминать о себе, возвращаться домой, тем более с такой просьбой. Да и Тед вряд ли бы принял «подачки». В итоге она согласилась.

Ограбление сразу не задалось. Машина долго не заводилась. В итоге грабители отставали от графика почти на целый час.

— Плохой знак, — ворчал Микки, пытавшийся оживить автомобиль.

— Успокойся! Хватит каркать! — нервничал Тед. Впервые Джилл видела его таким.

По дороге в машине висело напряжённое молчание. Четверо подельников, исключая девушку, уставились в окна, пытаясь что-то высмотреть там.

— Приехали, — вдруг сказал Микки. Ребята разобрали пистолеты, надели маски и отправились в небольшое серое здание, возле которого остановились. Джилл пересела за руль.

Не зря машина не заводилась: жизнь давала последний шанс не совершать этого. Её никто не стал слушать. Единственный охранник оказался бывшим чемпионом по стрельбе и сразу же подстрелил двоих грабителей, одного из них смертельно. Это и был Тед. А одна из служащих довольно проворно успела нажать на сигнальную кнопку. У ребят не было шансов. Они пытались выбраться оттуда, но подготовленный охранник держал их на мушке до самого приезда полиции. Джилл пришлось уехать с места преступления одной.

Вскоре она узнала, что любимого больше нет. Этот удар судьбы был гораздо сильнее прощания с актёрской карьерой. В голове у девушки была просто масса вопросов и самый главный: «Почему жизнь так несправедлива и жестока по отношению к ней?» Только ей стоило почувствовать себя по-настоящему счастливой, как судьба снова выбивает почву из-под ног.

Денег не было совсем. Машина, на которой ребята ехали на дело, явно была краденой, а свою заправить было нечем. Джилл просто сидела на пляже, смотрела вдаль и думала о Теде. Впервые ей этот пляж казался таким холодным и неуютным. Снова она почувствовала себя одинокой. Она поняла, что больше не может оставаться здесь. Мысли устремились домой, где её точно ждут, к маме, которая обязательно простит и поддержит, когда всё узнает, к отцу, чья любовь не знает претензий и поругательств. Девушка решила, что путешествие подошло к концу и, бросив буквально всё, через несколько недель автостопом добралась до родного порога.

Но там Джиллиан поджидала ещё одна трагедия: за эти три месяца, что она отсутствовала, не стало мамы. Неизвестно, что явилось причиной кончины. Она уже несколько лет была больна, но самоотверженно боролась за жизнь. Вероятно, исчезновение дочери окончательно подкосило её. По крайней мере, Джилл так думала и винила в произошедшем только себя.

Отец очень тяжело оправлялся после смерти супруги. На его долю пришлась самая сильная боль: на какой-то период времени он остался и без жены, и без дочери. Казалось, злой рок преследует его, лишая всего самого дорогого. Но Кристофер терпел… Терпел, стиснув зубы, зная, что где-то в этом мире есть ещё один человечек, ради которого он должен оставаться сильным. Он верил, что когда-нибудь случится чудо и Джилл вернётся домой. Однажды так и произошло. Как же он был рад ей. Какое-то время он не отступал от неё ни на шаг, всячески опекая и поддерживая. Для него это был спасительный сумеречный лучик, пробившийся через сплошную стену густых туч.

Ещё долго Джиллиан не могла оправиться от полученных травм. Плохо ела, не могла спать. Похудела почти на пятнадцать килограммов. Врачи серьёзно беспокоились за её жизнь. Но постепенно боль стала утихать, а Джилл — приходить в себя. Такая серьёзная потеря двух любимых людей за столь короткий промежуток времени не могла пройти бесследно: из беззаботной и радостной девочки Джилл превратилась в крайне чувствительную и ранимую особу, её способна была обидеть даже самая безобидная, на первый взгляд, шутка или случайно брошенное слово. На лице эта невыносимая травма также оставила отметины: две небольших морщинки возле глаз. Но как же они преобразили её лицо! Теперь в нём читалась постоянная задумчивость и очень стойкий оттенок печали, проникший в самые глубины существа. Газеты много писали о возвращении актрисы, но она так и не решалась показаться на публике. От прежней звезды почти ничего не осталось.

Депрессия и затворническая жизнь, длившиеся несколько лет после трагедии, кардинально изменили её мировоззрение. Теперь она с почтением стала относиться к родителям. Она поняла, что отец очень любит её, и мать тоже любила. Родители всегда желали ей самого лучшего, старались помочь и давали всё, что только могли дать.

Иногда она пересматривала фильмы со своим участием. Теперь она не относилась к ним так серьёзно, как раньше, и частенько откровенно смеялась над тем, что видела на экране. Большая часть собственной фильмографии казалась ей совершеннейшей глупостью. Все роли, которыми прежде Джиллиан так восторгалась, теперь выглядели какими-то картонными и однобокими, а актёрская игра была похожа на кривляние и восхваление себя и своего «таланта».

«Что там могло нравиться? Кому? Кто это смотрит?» — задавалась она вопросами. Вместе с этими вопросами появлялись и другие: «Что не так в этой сцене? Почему это плохо выглядит? Как должно быть?» И Джиллиан, чтобы отвлечься, стала заглядывать в отцовскую библиотеку в поисках ответов. Там она всерьёз познакомилась с настоящей драматургией, освоила систему Станиславского, прочитала множество книг на тему исследования мифов и сказок, увлеклась поэзией и классической литературой.

Видя живой интерес дочери к искусству и литературе, Кристофер иногда общался с ней на эти темы, подкидывал интересные книги. Только сейчас Джилл заметила, насколько отец хорошо знаком с предметом своей деятельности, насколько образован, начитан и глубок. От его рассуждений часто веяло философией и даже некоторой религиозностью. Слушать его было интересно и увлекательно. Было видно, что он любит свою профессию и отдаётся ей всецело, поэтому так часто пропадает на съёмочной площадке. Однако в действительности он не просто общался с Джилл. Профессия превратила его в настоящего психолога, и он чутко без обвинений и упрёков помогал дочери выбраться из той ямы, в которой она оказалась.

Однажды он пришёл и обронил всего одну фразу:

— На следующей неделе пробы в «Холидэй Пикчерз». Хочешь, можешь попробовать. Думаю, роль Линды Тауэрз тебе будет интересна. Сценарий оставлю на столе.

С одной стороны Джилл твёрдо решила больше не сниматься, но с другой… Живое любопытство брало верх:

«И что там такого интересного в этой роли? Почему именно она будет интересна мне? Может, хотя бы сценарий глянуть? Никто же не заставляет меня сниматься».

Отец был прав. Роль была просто восхитительной. Джилл ещё не приняла решения, пойдёт она на пробы или нет, но уже вовсю репетировала: она читала монологи, представляла, как будет звучать та или иная фраза из уст героини.

В действительности, выбор уже был сделан. Просто Джилл не могла принять его. После стольких бед, болезненного ухода из кино она боялась туда вернуться. Она боялась новых осуждений. К тому же она не хотела впадать в праздность, продолжая скорбеть по Тэду и по матери. Но эта роль будила вновь жажду игры. Линда Тауэрз была настолько близка ей по характеру, по взглядам, что Джиллиан просто испытывала удовольствие, изображая её. Она хотела, чтобы зрители увидели подлинную Линду, ту Линду, которую может показать только она, Джилл. Ведь она чувствует её, чувствует и видит по-настоящему.

Джиллиан не стала рассказывать отцу о решении пойти на пробы. На кастинг она зарегистрировалась под вымышленным именем Саманты Кор, чтобы никто не знал, кто она такая. Во-первых, ей не хотелось предвзятости в оценках, во-вторых, она не хотела излишней шумихи вокруг своей персоны. Она ни на что не рассчитывала — просто шла попробовать свои силы, проверить себя.

«Возможно, меня даже не заметят», — убеждала она себя, но её заметили. И заметили сразу, как только она начала читать монолог. Джиллиан не видела, как обернулся режиссёр, отвлекаясь от беседы, как продюсер и постановщик стали перешёптываться друг с другом, она не видела, как следующая за ней претендентка опустила голову, понимая, что точно не сможет так исполнить эту роль. Она не видела ничего, а просто играла. Её даже не стали прерывать, хоть всем уже давно было понятно, что она и есть главная героиня, — всем хотелось дослушать её до конца, потому что они видели, что только что, прямо на их глазах, Линда Тауэрз ожила.

— Спасибо, мисс Кор, — прозвучал голос после того, как она закончила.

— Вы где-нибудь снимались до этого?

— Н-нет, — неуверенно ответила Джилл.

— Хорошо, может, вы где-нибудь учились?

— Н-нет. Я немного играла в театральном кружке при школе.

— Что ж, не знаю, откуда у вас такие способности, но отыграли Вы просто блестяще. Вы приняты.

— Что?

— Вы приняты.

— Что значит принята? — растерянно спросила Джилл. Она явно была не готова к такому решению.

— Значит, что мы утверждаем Вас на главную роль. Мы Вам позвоним, когда приходить на съёмки, — раздался дружелюбный голос.

— Хорошо, — сказала она и сошла со сцены.

***

— Ну, как всё прошло? — спросил отец, не отрываясь от чтения газеты.

— Но как ты узнал? — удивлённо воскликнула Джилл.

— Я же твой отец, Джиллиан. Я знал, что ты не пройдёшь мимо этой роли, — он улыбнулся.

Вдруг Джилл опечалилась.

— Чего нос повесила? Думаешь о том, помог я тебе или нет? Звонил ли я в «Холидэй Пикчерз» и просил тебя взять?

Джилл закивала обиженно головой.

— Нет, родная, я решил, что это твоё испытание, и ты должна с достоинством пройти его и принять любой исход.

— Спасибо тебе, папочка, — она подошла и обняла его.

***

— Привет, Ник. Ты сегодня такое пропустил.

Ник был сценаристом кинокартины.

— Да? И что же я пропустил?

— Мы утвердили актрису на главную роль.

— Да? И кто же она? — Ник был реально удивлён, так как актрису на роль Линды искали уже третий месяц и даже брали несколько актрис на съёмки фильма, но те проваливались с треском. И тут актрису единогласно утверждают в один день.

— Её зовут Саманта Кор, и она — настоящая загадка.

— Видео есть?

— Конечно, есть.

— Врубай, Джеки, не томи.

На экране зазвучал чувственный голос, появилось изображение приятной девушки. Ник застыл в изумлении. Чем больше он смотрел пробы, тем сильнее становилось удивление. В какой-то момент он произнёс:

— О нет!

— Да. Она хороша. Правда? — ответил Джеки, смакуя момент.

— Нет, это не Саманта.

— В смысле? А кто это?

— Это Джиллиан. Джиллиан Фокс.

— Что за Джиллиан Фокс?

— Та, которая сыграла женщину-пантеру.

— О нет! — теперь воскликнул Джеки. — Этого не может быть! Точно! Это она!

***

Естественно, новость не осталась в тайне, и вскоре газеты запестрили заголовками о возвращении знаменитой актрисы на экраны: кто-то злословил, кто-то искренне желал успеха, кто-то просто констатировал факт. Сама Джилл теперь очень переживала о том, что пишут в газетах. Ей было крайне тяжело, но она не показывала виду. Конечно, ей пришлось признаться, кто она, так как она всё же решилась сниматься. Критики и всё творческое сообщество с трепетом ждали премьеры нового фильма с участием Джиллиан Фокс. Но то, что они увидели, оказалось гораздо выше всяких ожиданий. Они увидели совершенно другую женщину на экранах, совершенно непохожую на ту девушку, которую они знали ранее.

За роль Линды Тауэрз Джиллиан Фокс впервые получила наивысшую награду американского кинематографа — премию «Оскар», и звезду на аллее звёзд. Правда, теперь она относилась к этому гораздо спокойнее, чем ранее, и совсем не принимала это как должное.

Затем она сыграла ещё несколько ролей, которые были также восприняты блестяще. Теперь уже упоминание об её отце в СМИ считалось дурным тоном. Все без исключения признали в ней великий талант, хоть и отмечали некоторые странности в поведении: она не любила и крайне редко посещала различные мероприятия, почти не давала интервью и слишком мало улыбалась. Даже в моменты великого триумфа тень грусти и утраты на её лице была низменной спутницей.