Америка-мать зовёт?

Оксана Лесли, 2013

После развала СССР, учительница мечтает о жизни «не как у всех». «Заказ принят!» – соглашается её Ангел-Хранитель, и она получает мужа-американца-нарцисса, страдающего гепатитом С и маниакально-депрессивным психозом, а также букет прилагающихся приключений. Колхозный вор уговаривает следователя закрыть дело и уехать в США на заработки. «Америка-мать зовёт? Жена для нарцисса» – это роман о выживании в иммиграции, токсичных отношениях, русских и американцах, Америка изнутри, с 1997 по 2010 год. Темы «нелегальная империя», «замужем за иностранцем», «работа в США», «жертвенность жены ради больного мужа», сочетаются с темой Ангела-Хранителя, который в ответ на неблагодарность и негативизм своего подопечного человека может просто «умыть руки». «Америка-мать зовет?» это психологический иронический триллер с элементами мистики и без диалогов, основанный на реальных событиях.

Глава двенадцатая

Ложь в раю

Осенью 1998 года Марина наслаждалась аризонской погодой. Ни тебе слякоти, ни снега. Иногда шли ливневые дожди и ветер завывал как драная кошка. Но это — иногда… Было ощущение, что она живет в раю. Особенно когда они проезжали мимо великолепных цитрусовых плантаций. Марина в Ташкенте имела возможность есть цитрусовые только в зимний сезон, и дешевые апельсины и мандарины, доступные круглый год в супермаркетах Америки, для нее были как пища богов.

На балконе они повесили пластмассовые кормушки для колибри с красным сладким нектаром, любовались юркими экзотическими птичками. Роб посадил помидоры в кадках на их балкончике, и они радовались краскам, которые дарила жизнь.

Молодожены подружились с соседями. Домохозяйка Пэт стала учить готовить Марину кое-какие американские блюда. Пэт и Марина ходили вместе в бассейн и джакузи на территории квартирного комплекса, ездили на почту и в магазин, но самым главным было общение.

Роб много работал дома, но находил время для прогресса русской жены. Детей не было, и заводить их он не торопился. Он объяснил Марине, что сперва «должен сделать ее более-менее самостоятельной, чтобы у него не было двух зависимых детей на руках». Он заставлял Марину снимать трубку второго телефона и прослушивать его разговоры с пиццерией, со страховыми агентствами, учил пользоваться чековой книжкой и понимать присылаемые счета.

Роб стал учить Марину водить машину. Они вместе зубрили правила дорожного движения на английском языке, выписывали новые слова, ездили по полупустым парковкам еще не открывшихся гипермаркетов.

Роб уважал склонность жены к эпистолярному жанру и поэтому заказал ей через Интернет-магазин клавиатуру с английским и русским алфавитами, чтобы она могла печатать свои письма про Америку по-русски. Частенько они вместе смотрели фильмы и передачи, и он объяснял жене непонятные слова и выражения, в том числе нецензурные, записывая некоторые из них, чтобы ей проще было найти их в словаре и выучить. В такие моменты Марине было приятно, что у нее такой заботливый и терпеливый муж. Носится с ней как ювелир с алмазом!

Роб, купив атлас США, начал учить жену понимать американские карты: показывал ей горы, учил правильно читать названия городов, рек. Некоторые местечки на карте бросались в глаза. Оказалось, в Аризоне была своя «Флоренция». Кое-какие города резали слух своими названиями, которые Марина переводила для себя на русский язык: «Красное Озеро», «Иголки», «Два Пистолета», «Перидот», «Снежинка».

Роб и Марина один-два раза в неделю ездили на Соленую речку купаться, загорать, рыбачить. Отдых на природе, одним словом. Романтика!

Микроб обиды поселился в душе русской жены, когда Роб предложил ей вернуться на родину. Она поняла, что если он не хочет помогать близким ей людям, значит, на самом деле — эгоист и жмот. Марина не могла купить себе даже крем для лица, ибо Роб считал это излишней роскошью: «Зачем? Тебе всего 25 лет!» Она чувствовала себя «на коротком поводке» во всех смыслах этого слова: плохой английский, неумение ориентироваться в американском пространстве и отсутствие «своих» денег. Но Роб все-таки послал триста долларов ее семье в Ташкент — новогодний подарок. Он считал, что денежные подарки можно делать только на Рождество и на дни рождения. А ей хотелось запаковать гипермаркеты и выслать в Ташкент: так потрясало ее изобилие вокруг. Когда она мысленно покупала что-то из сувениров или одежды и отправляла на родину, ее Союзник-Хранитель тактично, но с укором выговаривал ей: «Ты заработай сначала эти доллары, чтобы ими раскидываться! Легко быть добренькой за чужой счет! Ты хочешь слишком много и сразу».

Марине иногда казалось, что Союзник выполняет функции не только Ангела-Хранителя, но и психолога и родителя одновременно, но ни с кем не делилась своей тайной, даже с мужем. Она выяснила, что Роб не верил ни в привидений, ни в инопланетян, ни в ангелов, ни в энергии чакр, и все это называл не иначе как «лошадиным дерьмом». Он хотел жить только физической реальностью и старался разнообразить ее по-своему: завел котенка и щенка-лабрадора, аквариум с рыбками. Марина хоть и научилась за всеми ухаживать, но иногда ее раздражал факт, что муж тратил свои деньги на растения для аквариума, игрушки для животных, в то время когда жена ходила в его вещах, сама делала себе маникюр-педикюр и выпрашивала деньги на марки.

Что же касается материальной помощи брату или больному отцу, Марина не спорила с Робом о необходимости помогать ее родне, не переубеждала и больше не просила. Она улыбалась со словами: «Да, медовый! Ты прав! Ты им ничего не должен». А что тут такого? Не разводиться же от непонимания в таких мелочах, как благотворительность и любовь к близким! Живут же белые с черными, демократы с республиканцами, и ничего! И она будет жить, решила Марина, назвав мысленно себя «пластилиновой Золушкой».

Марина начала работать няней у аризонских соседей, благо муж не возражал. В этом занятии было два жирных плюса. С одной стороны, она получила доступ к американским детским книгам, читала их вместе со своей подопечной и училась воспринимать на слух американскую детскую речь. С другой стороны, она могла укрывать часть своего скудного заработка от мужа, который требовал все заработанные ею деньги бросать в общий семейный котел. Так в раю поселилась ложь.