Непутевая невеста или Суженый моей мечты

Оксана Глинина (2022)

Что делать бедной деве, которую бросили почти у алтаря ради титула и положения в обществе? Правильно, надо коварно мстить! Найти жениха с положением и титулом повыше. Желательно самого короля, чтобы месть закрепить как следует. Вот только одна беда, кто-то успел уже со мною обручиться без моего на то согласия. Причем я того суженого в глаза не видела! На память о нем остались: кольцо на моем пальце и воспоминание о… поцелуе. Теперь у меня есть месяц, чтобы разорвать нежеланную помолвку. Но как же мне найти того единственного?

Глава 6

Когда все вещи были сложены в саквояжи, а саквояжи погружены на повозки, и можно было отправляться в путь, бабка неожиданно дала отбой и предложила выехать на день позже, что было странно. Отправься мы в дорогу рано утром, в столицу прибыли бы уже к вечеру.

— Разве мы не должны приехать раньше? — попыталась я воспрепятствовать странному решению, чтобы поскорее увидеть папу. — Отец говорил, что у него будут гости, и нам надлежит успеть к его званому ужину.

— Всего-то ужин! — отмахнулись от меня как от назойливой мухи. — Это может подождать. Не будет же твой отец отчитывать свою мать за опоздание. В тебе он вообще души не чает, так что небольшое опоздание не станет трагедией.

Кому как, а я хотела увидеть отца. Поскорее.

— Но мы бы прибыли вовремя, если бы выехали сейчас, — продолжала настаивать с упорством барана.

— Мне не здоровится! — категорично заявила старая дама, разворачиваясь на каблуках и довольно резво отправляясь обратно в дом.

Судя по ее виду, если бабке и не здоровилось, то исключительно в плане характера.

Мы только переглянулись с Ниной. На все бабкино поведение я лишь плечами пожала. Было неудобно перед слугами, которые вынуждены были все таскать обратно.

На следующий день сборы опять не задались. Миледи все время что-то не нравилось, она все время была недовольна.

— Если мы продолжим в том же духе, — предупредила я, наблюдая за тем, как люди исполняют бабушкины капризы. — То нам придется заночевать в пути, что категорически неприемлемо!

— Я не собираюсь приезжать в столицу после длительного отсутствия. Как деревенская простушка, — высокомерно заявила старушка. — Тебе советую, тоже привести себя в надлежащий вид. Могла бы надеть на себя свое лучшее платье.

Лучшее платье в дорогу? Не иначе как у бабушки старческая болезнь обозначилась. Надо серьезно поговорить об этом с папой.

— Нина! — недовольно ворчала бабка. — Ты что не можешь причесать молодую леди получше?

— Но… — горничная удивленно замялась. — Это самая удобная прическа для поездки.

Девушка выглядела расстроенной. Еще никогда Нина не подвергалась критике, прилежно выполняя свою работу.

— Ты считаешь, что косы — это удобно? Фу, какое ужасное мещанство! Немедленно сделай что-нибудь модное в этом сезоне.

Я попыталась возразить, но мои доводы были отвергнуты, а люди смотрели таким умоляющим взором, что пришлось подчиниться. Старая леди была неумолима.

— И переоденься! — услышала я вдогонку.

— Старая ведьма уже опять, что-то задумала, — поделилась Нина своими наблюдениями, когда мы остались наедине. — А если она, что-то задумала, то добьется этого любыми способами.

— Не могу только понять, к чему вообще все это? — я очень злилась на себя и на бабку-самодурку. — Она второй день ломает комедию. Всю прислугу измучила капризами. Если не хочет, чтобы я попала на королевский осенний бал, то пусть скажет прямо. Я совсем не против снова отсидеться дома!

— Сдается мне, что она очень хочет именно того, чтобы вы попали на праздник. Просто у нее какие-то свои мысли по этому поводу.

— Похоже, у Ласкертов совсем дела плохи, раз она всерьез взялась за меня, — пришлось признать со вздохом. От последней встречи с кузеном до сих пор становилось как-то не по себе.

— Говорят, ваш кузен сильно проигрался в карты и… не только.

Сильно — это слабо сказано. Вспомнились гривастые скакуны, и настроение совсем упало.

— Говорить могут что угодно, Нина, — я наконец переоделась в другое платье и расплела косы. — Не стоит все принимать за чистую монету.

— Но Алфи ведь хотел чего-то и от вас, — заметила наблюдательная горничная, укладывая мои волосы в новую прическу. — А когда он чего-то от вас хочет, жди неприятностей.

Слова девушки кольнули страхом. Но оставалась одна надежда, что если все и раскроется, то без моего участия.

Бабушка и на этот раз забраковала мой внешний вид. Пришлось снова распаковывать вещи, переодеваться и переплетаться. На третий или на четвертый раз леди Мальборк сама выбрала мне наряд и заставила Нину, у которой от злости уже крошились зубы, переплести мои волосы.

— Теперь, по крайней мере, я знаю, чего она хочет, — кисло промямлила я, усаживаясь в карету.

— Ага, чтобы в этом наряде вы уже в дороге начали заманивать высокородных женихов, — также кисло добавила горничная.

— Ой вряд ли! Скорее уж, чтобы я замерзла насмерть, так и не доехав до города.

Платье было слишком открытым и годилось разве что для ужина в очень узком кругу. К тому же я его никогда и не надевала, ибо оно в свое время принадлежало кузине. Но она его не стала носить по причине слишком низкого выреза спереди. По той же причине не носила это платье и я. Где и как наряд нашла бабка, угадать было сложно. Как оно вообще оказалось в моем багаже — непонятно.

И последней вишенкой на торте — стала отставка Нине. Моей горничной запретили ехать в одной карете со мной, что было уже выше моих сил.

Но девушка к этому времени валилась с ног от усталости, поэтому и сама была рада избавиться от нудного общества мой бабки. А вот мне предстояло в этом обществе проделать весь путь.

Теперь полностью довольная собой леди Мальборк уселась в карету. Как только мы тронулись с места, я облегченно выдохнула, но, как оказалось, радоваться было рано.

Когда мы проезжали через лес, почему-то именно наша карета отбилась от остальных груженых повозок и кареты с прислугой. Более того, выяснилось, что наш кучер заблудился в лесу. А потом… а потом стали твориться странности, объяснения которым не находилось.

Лес стал гуще, да так, что было слышно, как ветки корябают крышу нашей повозки. Все больше стали попадаться рытвины и колдобины. Нас стало трясти так, что в некоторых местах мне окончательно отбило чувствительность. Радовало то, что времени с завтрака прошло довольно много и мне не потребовалась срочная остановка. Хотя… откровенно говоря, еще немного такой езды, и дело не обошлось бы без священника с заунывными плакальщицами над одной безвременно почившей девой.

Бабка была невозмутима. Вот где настоящая леди. Ни капли жалобы в процессе тряски. Но сдается мне, что кучеру придется потом несладко. Видимо, именно план мести леди Мальборк сейчас продумывала с такой тщательностью.

— Почему мы… — новая колдобина не дала мне договорить. Нас подбросило так, что я чуть было не ударилась макушкой. А потом неожиданно повозка стала оседать. Мягко так, словно мы упали в подушку.

— Ваша светлость! — раздался голос Филба — нашего старого кучера. — Ваша… миледи! Болото! В болото угодили! Как так?

Миледи тихо застонала.

— Вот идиот, — прошипела бабка в раздражении, но я все слышала, не крайней дурой я была, хоть ей так и хотелось думать. — Неужели так было сложно следовать плану, деревенский ты болван!

Карета резко накренилась, как будто ее с одной стороны всосало в трясину, и в том углу, который просел глубже всего, стала просачиваться болотная жижа.

Стало не до шуток. Бабка вдруг закопошилась в своем ридикюле, что-то приговаривая себе под нос. Слов разобрать было невозможно, да и не к месту — нас стремительно затягивало в болото.

— Ваша светлость! — дверь отворилась и к нам ввалился кучер с обезумевшим взором. — Это все лесной народ, миледи… я здесь ни при чём. Это всё они — бестии! Я ехал так, как вы мне сказали. Лесной хозяин попутал меня — бес проклятущий…

— Довольно! — оборвала леди Мальборк тираду испуганного слуги. — Вытащи на скорее отсюда!

— Так… некуда, ваша светлость, — пожал плечами Филб. — Болото вокруг.

— Вытаскивай нас скорее, старый индюк! — кажется, бабка, наконец, таки дала волю эмоциям — и то хорошо. А то держать в себе негатив — плохо. По-моему, у леди Мальборк итак образовалась интоксикация организма от злобы и несварения.

Но только Филб бросился нас спасать, как карета окончательно завалилась набок. Лошади стали ржать так громко и дергаться, словно на нас надвигалась неведомая сила. Вокруг все потемнело, будто укрытое черной вуалью. Чернильные тени наравне с грязью и илом заполнили все свободное пространство, не оставляя места даже для воздуха хоть бы и на один вздох. Смрад исходивший от болота стал особенно ощутим. Мне подурнело, а бабка побледнела.

— Не… может этого быть… — простонала она. — Я отдала дань… отдала…

— Охрани нас Всевышний от нечистой силы! — запричитал Филб, осеняя себя защитным кругом. — Говорила старая не ехать тайными тропами. Не любит лесной народ, когда люди ступают на их земли.

Но зачем мы вообще полезли на земли лесного народа?

— Отдай… — послышалось эхо чужеродного голоса.

— Я отдала! — на этот раз запричитала леди Мальборк. — Отдала же тебе…

В глазах бабушки читался ужас, смешанный со злостью — никого и никогда она не боялась, так мне казалось, по крайней мере. А сейчас такая гамма эмоций вырвалась напоказ. Это унизило и оскорбило ее.

— Что вы натворили бабушка? — дрожащим голосом спросила я.

Но леди Мальборк предпочла отмолчаться.

Тяжелая тень легла мне на лицо, и придавило такой невероятной тяжестью, что еще немного и мое тело пригвоздит ко дну повозки. Хотя, куда уж дальше — я и так стояла по колено в грязи. Неожиданно кольцо на пальце словно ожило, запульсировало, задвигалось. В страхе я сжала руку, потому что ощущения казались болезненными. Внезапно, со всех сторон, словно шуршание сухой листвы, послышался шепот:

— Невеста…

— Она невеста… невеста…

Тяжесть неожиданно отступила.

— Что… это было? — ошарашенно осведомилась старая леди.

— Да леший их знает! — отмахнулся бледный, словно полотно, Филб, приоткрывая один глаз и поправляя съехавший на самые глаза колпак. — С этими погаными альвами всегда так… ой…

Кучер виновато посмотрел на меня.

— Простите меня, молодая леди! Только не люблю я их — альвов этих. Вечно они голову задурят почище мухоморов сушеных. Вы — другое дело. От вас за всю жизнь и дурного слова не услышал…

— Довольно! — кажется, бабка взяла себя в руки. — Вытащи нас отсюда немедленно, пока мой ревматизм окончательно не разыгрался.

Но тут карету дернуло, и она стала стремительно оседать. Выбраться наверх с двумя пожилыми людьми не представлялось возможным.

Спасали ошалевшие от происходящего лошади, которые, в попытках выбраться из трясины, тащили за собой и наш экипаж. Ни дать ни взять — похоронный кортеж болотного духа.

Меня затрясло, то ли от холода, то и от страха. Плащ, который мне также «заботливо» выдала бабуля, и до этого ни капельки не согревал. А теперь еще и намок. Оставалось, если не утонуть, так замерзнуть в этом лесу насмерть.

Неожиданно в застывшем дремучем лесу послышались какие-то звуки, от которых, казалось, могла озябнуть и душа.

— Один леший! — в сердцах воскликнул Филб. — Либо помрем от лап диких зверей, либо утопимся.

Он кое-как выкарабкался наружу, и через минуту его лицо показалось в двери, которая теперь находилась над нашими головами.

— Спасены!

— Слава Всевышнему! — закатила глаза леди Мальборк. — А то вся эта история меня порядком напрягла.

Но потом неожиданно бабушка обернулась и торжествующе произнесла, обращаясь скорее к себе, нежели ко мне:

— Все идет по плану. Мне… не солгали.