Принцесса Кики

Мария Николаевна Сакрытина, 2023

Король Ромион – хороший король: правит он мудро, и в его королевстве царят мир и порядок. Есть только одна проблема: Его Величество не хочет жениться. Ни в какую! Так бы и остался Ромион убеждённым холостяком, если бы не обиженная им ведьма, которая сказала: «Или ты поведёшь под венец суженую, предназначенную тебе судьбой, или умрёшь». Поставленный перед выбором – брак или смерть, – король суженую нашёл, а потом и женился. И понял, что лучше бы он умер.ВБОКВЕЛЛ (сайд-стори) к "Сердцу Тёмного Властелина" (события происходят спустя 7 лет после "Никакого зла").

ГЛАВА 1. Королевский день

Утро короля Ромиона начиналось ещё до рассвета. Обязательно под песню жаворонка (так звучал королевский будильник) и чаще всего в чужой постели.

— Котёнок, — промурлыкал рядом нежный женский голос, и мягкие губы коснулись королевской шеи. — Милый, я хочу ещё…

«Милый котёнок» почувствовал, что поцелуи спустились на грудь, и чуть было не замурлыкал в ответ. Против «ещё» он тоже не возражал… Но времени оставалось всё меньше.

— Дорогая… — пробормотал Ромион. И чуть не прибавил «Софи», но вовремя понял, что не уверен, правда ли это рыженькая хохотушка Софи. С тем же успехом это могла быть Милесандра, Катрина, Лавиния, Айрини, Оливия, Кристинда, Дарина… Ромион ограничился безличным: — Звезда моя…

— Да, котёнок? — игриво отозвалась «Софи-Милесандра-Катрина…», не прекращая выцеловывать дорожку от груди до живота короля.

— Мне пора уходить. — Ромион попытался отодвинуться. У него это почти получилось: Его Величество смог сесть на подушках — но тут же упал обратно, потому что до живота любовница уже добралась. Пальчики у неё были очень, очень умелыми. А эти изумительные коготки просто не знаю что с Ромионом делали!

Позволив себе пару минут удовольствия, Ромион распахнул глаза с мыслью: «Коготки?!» Ни одна из его придворных дам не была когтистой.

— В чём дело, котёнок? — подняла голову «Софи-Милесандра-Катрина…», оказавшаяся на самом деле леди Тианой, женой посла гоблинов. И, естественно, тоже гоблином… гоблиншей. Ромион, ошарашенно моргая, смотрел на её клыки, спутанные чёрные волосы, зелёную, в бородавку, кожу, ритуальные татуировки на лице… и длинные загнутые когти, прихотливо накрашенные.

«Вот это я дал! — подумал король и резко сел. — Как? Когда?!»

— Что-то случилось? — улыбнулась гоблинша. От её клыкастой улыбки Ромион окончательно проснулся.

— Э-э-э… Звезда моя, мне м-м-м… пора…

— Как? Уже? — удивилась леди Тиана, и золотые кольца в её ушах печально зазвенели.

— Д-да, моя прелесть. Уже утро. — Ромион аккуратно отполз к краю кровати, заодно судорожно вспоминая, куда подевалась его одежда. — Слышишь, как поёт жаворонок?

— Это соловей, котёнок. — Гоблинша потянулась за королём Сиерны, как змея, от которой вздумал сбежать пойманный на ужин кролик.

Ромион вполне искренне ей улыбнулся — эту улыбку он оттачивал долго, до совершенства. От неё добрели послы и млели их жёны.

— Ну куда тебе торопиться, котёнок? Лучше сыграй мне ещё… — проворковала гоблинша.

— Моя скрипка! — выдохнул Ромион, понимая, что не помнит, куда дел и её. Любимая скрипка из эльфийской лунной ели, подаренная ещё матерью! К демонам одежду, но скрипку жалко!

— Вон она, мой драгоценный, — снова осклабилась леди Тиана и, потянув за золотистый шнур, распахнула полог. — Когда ты вчера был такой… м-м-м… жаркий… И так торопился… Я убрала её в футляр. Вон там. Ничего, котёнок?

Футляр со скрипкой лежал на столике полированного дерева и изумительно с ним гармонировал: футляр был чёрным и дерево тоже. Чёрными же были настенные панели в комнате, украшенные прихотливой резьбой и серебром, а также огромный платяной шкаф, на многочисленных ручках которого сейчас висели рубашка Ромиона и пелерина леди. Королевские штаны тем временем красиво свисали с хрустальной люстры (благо свечи в ней не горели), а плащ украшал пушистый даже на вид ковёр — для разнообразия белый.

— Ничего, — пробормотал Ромион. — Спасибо.

Леди Тиана в ответ ослепительно улыбнулась.

— Я же понимаю, котёнок, музыканта кормит инструмент, — подмигнув, она глянула вниз, на бёдра короля, сейчас спрятанные под одеялом.

— А-а-а! — протянул Ромион, начиная понимать, как это его угораздило.

Его Величество король Сиерны имел привычку выбираться время от времени из дворца в город и изображать бедного музыканта, который пытается заработать на ночлег своей скрипкой. Ради этого Ромион одевался победнее, садился на ступени ратуши, делал одухотворённое лицо, клал рядом потёртую бархатную шляпу и играл. Подавали хорошо: во-первых, Ромион был мастером музыкальной магии, и его скрипка могла подарить надежду даже законченному пессимисту. А во-вторых, вся Сиерна знала о королевском увлечении и была вовсе не прочь в нём поучаствовать. Для сиернцев советник короля раз в месяц оглашал расценки (с учётом инфляции) — фактически, цену за билет. Не заплатившего на королевские представления больше не пускали. Иностранные гости ничего не подозревали и проходили бесплатно — они умилялись бедному музыканту, такому искусному, что собирает целую толпу благодарных слушателей. А некоторые особенно впечатлительные дамы готовы были платить за представление не только деньгами…

Положа руку на сердце, деньги Ромион любил больше дам, и после представления выручку аккуратно считал и отправлял в казну, год за годом всё больше и больше снижая налоги. Сиерна своего короля-музыканта за это очень любила…

За дверью тем временем раздалась странная возня, и в спальню, отчаянно щурясь (гоблины ненавидели солнечный свет и даже предрассветные сумерки для них были болезненны), заглянула встрёпанная, заспанная служанка.

— Госпожа, хозяин идёт!

Ромион подскочил на подушках. Меньше всего он хотел, чтобы муж леди Тианы застал его в спальне жены — после этого ни на какие уступки от императора гоблинов можно не рассчитывать.

У леди, впрочем, было иное мнение.

— Отлично! — улыбнулась она. — Пусть скорее приходит. Котёнок, ты же не против… небольшого разнообразия, м-м-м?

Дверь тихонько закрылась, и Ромион торопливо свесился с кровати, ища домашние туфли.

— Извини, звезда моя, но мне действительно пора.

— А как же я? — капризно протянула гоблинша.

Ромион выпрямился, обернулся, послал ей воздушный поцелуй и потянулся было за плащом, когда гоблинша, хмурясь, выдохнула:

— Ну уж нет, со мной так нельзя! — И опрокинула короля обратно на постель.

Леди Тиана, как и все гоблины, была рослой… очень рослой, мощной (очень мощной!) женщиной, а Ромион, наоборот, маленьким и хрупким даже для человека — потому он забился под её рукой, как выброшенная на берег рыба.

— Звезда моя…

— Лежать!

Ромион от неожиданности обмяк, широко распахнув глаза. Ну не заколдовывать же эту… леди! Что касается магии, любой человек превзойдёт гоблина (если тот, конечно, не один из императорских магов). Однако ни один мужчина на свидании не станет бить проклятьем любовницу — это даже не стыд, это хуже!

Унижаться Ромион не собирался, и леди Тиана наверняка это понимала.

— Знас-с-счит так, мой хорос-с-сший, — у гоблинши прорезался свистящий акцент, несильный и даже очаровательный… был бы в другой ситуации. Сейчас же леди уж слишком напоминала змею, а Ромион чувствовал себя зайчонком. — С-с-скоро с-с-сюда придёт мой мус-с-сж и ус-с-сзнает, с-с-с кем я провела эту ночь-с-с. И ты не получис-с-сшь с-с-свой договор, человечес-с-ский король. Или… ты с-с-соглас-с-сишьс-с-ся на маленькую уступку — и мой мужс-с-с ничегос-с-с не ус-с-сзнает.

— А… — Ромион сглотнул. Такого поворота он, мягко говоря, не ожидал.

Гоблинша усмехнулась.

— А ты думал, я не ус-с-сзнаю короля в прос-с-стом мус-с-сзыканте?

Вообще-то именно так Ромион и думал. А что? На эльфийской леди Катрионе сработало, а уж как была довольна посол фей…

Ромион встретился с гоблиншей взглядом, в очередной раз удивился, как он умудрился провести с ней ночь — они даже в совершенно разных весовых категориях! И спокойно поинтересовался:

— Чего ты хочешь?

Гоблинша улыбнулась шире.

— Моя дочь-с-с будет учитьс-с-ся в С-с-сиернс-с-ской Академии.

— Конечно, если пройдёт вступительные испытания…

— Она их не пройдёт. Ес-с-сли бы она могла их пройти, я бы тебя не прос-с-сила.

Строго говоря, Ромион не мог назвать это просьбой: скорее, требованием, а ещё лучше — шантажом. Сиернская Академия была не просто одним из, а самым что ни на есть престижнейшим учебным заведением для отпрысков привилегированных семей всего мира. Здесь учились будущие короли, императоры и их советники. Здесь заключались будущие альянсы и союзы. Здесь делалась политика. Ничего удивительного, что Академия была полностью независима от Сиерны, и король никак не мог на нёе влиять.

— Мой муж с-с-сейчас будет з-с-сдес-с-сь, — подмигнула леди Тиана, двигая ушами и заставляя золотые кольца в них тревожно звенеть.

Ромион закрыл глаза. Пожалуй, проще будет договориться с директрисой Академии, чем с разгневанным послом гоблинов. Не проклинать же в самом деле эту манипуляторшу! «И о чём я только думал?» — простонал про себя король, а вслух сказал:

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.

Леди отняла руку, и Ромион, совсем не по-королевски вскочив с постели, принялся собирать разбросанную по комнате одежду.

— Посмотришь и сделаешь, котёнок, — это разные вещи, — недовольно протянула леди, наблюдая за ним.

— Ты же отлично знаешь, звезда моя, что директор Академии мне не подчиняется, — огрызнулся Ромион, торопливо застёгивая рубашку. — Но я попытаюсь.

— Да? — нахмурилась гоблинша. — Тогда и я попыталась. — И громко, пронзительно завопила: — А-а-а-а! Убиваю-ю-ю-ют!

Ромион, крепко прижав к себе скрипку, бросился к окну.

Приземлился он удачно: на крышу веранды. Съехал по черепице, чуть не закружился вокруг трубы и очень аккуратно спустился по ней прямёхонько на клумбу королевских анемонов. И то ли садовник был преданным фанатом фей, то ли их любил посол гоблинов, но анемоны оказались говорящими, из Садов. До королевского появления они тихонько похрапывали, а когда Ромион на них скатился, заорали благим матом. Особенно старались алые, похожие на маки — даже лепестки вытягивали, чтобы совсем трубно звучало.

Им в унисон заорал высунувшийся из окна гоблинский посол:

— Держи вора!

«Почему вора?!» — чуть не возмутился в ответ Ромион, но вместо этого накинул капюшон и, уже не стараясь ступать осторожно, бросился к воротам, взбивая землю босыми пятками.

Королевский уход (правильнее было бы сказать «убег», причём очень быстрый) был замечательным: не заметить его было невозможно. Орали анемоны, визжали гоблинши-служанки, а уж когда зарычали выпущенные за «вором» подземные собаки (у гоблинов они просто монстры), Ромион оказался у ворот в считанные секунды.

В такие моменты он всегда радовался, что маленький и тощий — значит лёгкий, быстрый и тонкий. Настолько, что ему не составило труда протиснуться между позолоченными прутьями (впрочем, и так достаточно символичными) и, подскакивая на холодной каменной плитке мостовой, броситься вниз по улице.

Пускать по городу своих подземных бестий посол гоблинов не стал — собаки (каждая величиной с дикого кабана и настолько же свирепая) врезались в ворота, чуть их не снесли и от души облаяли сиернского короля, внеся свою лепту в поднятый им шум.

В общем, столица потихоньку просыпалась.

Стучали ставнями разбуженные жители ближайших к посольству домов, слуги-люди (посланные, между прочим, в посольство ещё Ромионом) бросились за «вором» вдогонку, а кто-то побежал звать городскую стражу. Очень скоро по мостовой застучали копыта, и Ромион, с перепугу свернув в тупик, заметался, как затравленный заяц.

От встречи со своими же стражниками Его Величество спас капитан королевской гвардии и тот самый доверенный советник. Просто в какое-то мгновение короля схватили в охапку, засунули в карету и приказали кучеру: «Трогай!» В благодарность испуганный Ромион показал спасителям отравленный кинжал, без которого ни к одной любовнице не ходил. В ответ получил знакомый смех и комментарий:

— Успокойтесь, Ваше Величество. Очевидно, на этот раз дама осталась вами не довольна?

Вместо ответа Ромион, убрав кинжал, повернулся к советнику.

— Супруга посла гоблинов? Серьёзно? Ты, что, не видел, с кем я ухожу?!

— Ну что вы, Ваше Величество, — пряча усмешку, отозвался советник. — Вы же сами меня вчера уверяли, что это ваша знакомая эльфийка.

Ромион открыл было рот — возмутиться… И со стоном хлопнул себя ладонью по лбу.

— Демоновы феи!

— Вот именно, Ваше Величество, — откликнулся советник. — Не стоило вам обедать с их послом без вашего отведывателя.

Ромион раздражённо посмотрел на него.

— У меня их семь, и они попробовали все блюда со стола!

— Значит, семеро служанок прекрасно провели эту ночь, Ваше Величество, — невозмутимо отозвался советник.

Наступившую напряжённую тишину прервало похрюкивание — капитан королевской гвардии пытался скрыть смех.

— П-просите, Ваше Величество… Гоблинша-эльфийка, кхе-кхе!

Ромион спрятал лицо в руках. Стыдно ему не было, скорее — смешно.

— Ваше Величество, вам следует быть аккуратнее с феями, — подал голос советник, — их королева всё ещё убеждена, что именно вы предоставили убежище её дочери.

Ромион мрачно промолчал. У королевы фей имелись все основания для недоверия: её дочь и наследница Виола отказалась от короны и сбежала с младшим братом Ромиона, бастардом Дамианом. Возвращаться в Сады, к матери, она не собиралась, и слуги королевы, а также многочисленные наёмники искали беглецов уже пятый год — безрезультатно.

Ромион действительно знал, где прячется его брат вместе с женой — и это был единственный раз, когда он отказался от баснословной награды, которую предлагала за дочь королева фей. Хотя прошлый советник, услышав сумму, честно сказал, что за такие деньги продал бы и родную мать. Ромион мысленно с ним согласился, но спустя месяц тот советник под благовидным предлогом отправился на пенсию. А Ромион нашёл себе нового. Правда, с трудом — но оно того стоило.

К советникам Ромион всегда относился серьёзно. Впрочем, он ко всему относился серьёзно — но к советникам особенно. У отца Ромиона был целый Совет, насчитывавший десять человек. Наверняка покойный король считал, что сможет этой оравой управлять, или был уверен, что уж десять-то человек точно друг с другом не договорятся. Каждый советник выполнял свою работу и отчитывался непосредственно королю: один возглавлял совет по образованию, другой отвечал за армию, третий — за торговлю… И так далее.

Какое-то время эта система действительно работала, и королевство процветало — пока король и советники жили душа в душу. Но даже в самой дружной семье случаются ссоры, а ревность и вовсе губит любовь на корню. Всё рухнуло, когда король осмелился завести себе любовницу. И нет бы взял деву благородную, воспитанную, а ещё лучше — из богатой семьи. Так нет же — Его Величество, видите ли, влюбился. В пастушку.

Совет короля, мягко говоря, не понял. Первый год все думали, что любовь пройдёт, помидоры завянут, а Его Величество одумается, и всё будет как прежде. Его Величество не только не одумался, но ещё и повернул свою политику на сто восемьдесят градусов. Под советниками затрещали не только кресла — если бы! Прохудились их кошельки, и вот этого двор королю простить не смог.

Сначала советники устраивали королю сцены ревности по отдельности — зато десять раз. Король терпел, отшучивался, пил успокоительное. А потом у пастушки родился бастард, и Его Величество пришла в голову гениальная мысль: пусть дитя станет наследником. Ну и что, что незаконный — признаем. Ну и что, что наследник у Его Величества уже есть — он же болезненный, маленький, худенький… Куда такому править? А пастуший сын — кровь с молоком!

Где-то на этом месте случилось то, что король считал невозможным: Совет объединился и дружно объявил королю, что совесть надо иметь, а традиции уважать. Мало того, что дела влюблённый король забросил, так ещё и приказы последнее время отдаёт странные. Может, Его Величество заколдовали?

Ромион — тот самый законный наследник, болезненный, маленький и худенький — тем временем рос и наблюдал, как отец воюет с Советом. С переменным успехом, но победил в итоге Совет: пастушку отравили. По отношению к королю это была очень большая уступка: первоначально предполагалось, что любовницу казнят как Чёрную ведьму. А так — какой-то там яд. Можно сказать, пощадили.

Король жест не оценил и, оплакав любимую, принял решение: «Так не доставайся же ты никому!» Речь в тот момент шла о власти, а жена Его Величества как раз тоже удачно скончалась… В общем, король женился второй раз. На простушке. Она любила зеркала и яблоки, а ещё была красива так, что даже Совет не сразу опомнился. По несчастливой случайности она вдобавок оказалась той ещё стервой и действительно ведьмой. Новая королева дождалась, пока у неё и убитого горем короля родится сын (разные зелья для потенции оказали незаменимую помощь) и отправила супруга на тот свет к любимой.

Так и оставшийся наследником Ромион тогда был ещё слишком мал, чтобы сесть на трон, и советники при новой правительнице-регентше натурально взвыли. Впрочем, мучились они недолго: королева вырастила прекрасные яблочки, красные, наливные, с таким убойным ядом, что ни одно зелье, ни одно заклинание от него не помогало. И накормила этими яблочками советников, всех десятерых по очереди — рассудив, что к демону ей сдались их советы.

Ромион отлично запомнил эту историю, и когда после его коронации ушлые придворные снова завели речь об уважении традиций, юный король действительно собрал совет. Но не как отец — из людей, которых уважал, а наоборот: советниками стали подлецы, мздоимцы и предатели. Ромион год их терпел, так же, как терпело их королевство. Все тихонько готовились к концу света: брату-бастарду Ромиона предсказали (до того, как он встретил принцессу фей), что он станет новым Тёмным Властелином. Ромион знал, что в таком случае Властелин убьёт брата-короля и узурпирует трон, но так как был человеком осторожным и аккуратным, всё-таки составил запасной план на случай, если останется жив, а Властелина победят в ближайшую сотню лет, а не тысячелетие.

Так и получилось: Властелин правил всего год, брата по счастливой случайности не убил, а после и сам от трона сбежал, хотя Ромион был честно не против править на пару: очень хорошо у Дамиана получалось.

Зато после Тёмного нашествия королевство пришлось восстанавливать долго и мучительно, и Ромион, хоть и выбивался из сил, но справлялся. Потому, когда король при дворе вслух задумался, а не собрать ли ему новый Совет, добровольцев не нашлось. Лордам и самим надо было свои владения в порядок после войны приводить, а тут ещё со страной разбираться! Ну уж нет, на что же тогда нам король?

Ромион для приличия о Совете заикнулся ещё раза два, но и только. А потом потёр руки, подумал: «Замечательно!» И выбрал себе одного советника, по совместительству секретаря. Неродовитого и нищего. Полгода всё было хорошо, но потом Ромион стал замечать, что серебряные ложки в королевской казне кто-то таскает…

Следующим был младший брат успешного торговца — прекрасный финансист и очень изобретательный малый. Это он предложил продать родную маму за куш королевы фей. Отправляя его на почётную пенсию, Ромион думал, что просто дует на воду, но поделать ничего не мог. Советник, рассуждал он, это как брат, отец и мать в одном лице. Утешит, поможет и кого надо отравит. А ещё будет рассказывать, какой ты идиот. Ромион был не против хоть при ком-нибудь выглядеть идиотом, а то уже и крестьяне за глаза Лисом называют.

В общем, такой человек нашёлся в школе сапожников. В эту школу попадали самые удачливые из мальчиков-сирот (девочек определяли в школу золушек), и оттуда дорога вела либо действительно в сапожники (при отсутствии воображения), либо к феям (при отсутствии мозгов), либо в слуги (при отсутствии везения).

Джеку грозило третье. Воображения ему хватало, а вот сапоги его Ромион носить бы не стал… Что же касается фей, внешне Джек был ещё уродливей своего короля. Нет, не то, чтобы он был совсем ужасен… Но слишком прост. И веснушки… Феи никогда не любили веснушки. Так что Сады Джеку не грозили. А грозил, видимо, дворец — аттестат Джек получил с отличием.

Ромион в костюме уличного музыканта явился как раз на вручение дипломов. Увидел веснушчатого отличника, кое-как справляющегося с торжественной речью, и тут же подумал: «Это судьба!» Что подумал Джек, неизвестно, но король и его будущий советник всю следующую ночь изводили друг друга проверками. Джек, который отлично понял, что за музыкант потащил его по трактирам, хотел вдобавок разобраться, какого демона ему сдалось такое счастье и стоит ли на него соглашаться. А Ромион просто проверял будущего советника на предмет всех грехов, а особенно жадности и пьянства — и на то, и на другое в Совете он в детстве насмотрелся с лихвой.

Наутро Джек решение принял и оттащил пьяного в стельку короля во дворец. Да так там и остался. Придворные не принимали его всерьёз и считали просто секретарём: ни состояния, ни титула Ромион советнику дарить не собирался — да тот и не просил. Джек работал исключительно на энтузиазме, так сказать, за еду — зато как! Через год Ромион вздохнул с облегчением и подумал, что хоть одна проблема решена.

— Ваше Величество, вы так задумались над предстоящим завтраком с послом фей?

Ромион недоумённо уставился на советника.

— А что, я с ней вчера ещё недоужинал?

— Это мне, Ваше Величество, неизвестно, — усмехнулся советник, — ужинали вы без меня, а после приказали записать завтрак с леди Эстеллой в ваше сегодняшнее расписание.

— Демоновы феи и их зелья! — пробормотал Ромион, прижимаясь лбом к обитой чёрным бархатом стене кареты. — Хорошо, что ещё у меня в расписании на сегодня?

Советник покосился на капитана гвардии — тот ответил прямым взглядом, дескать, что тут секретного, короля-то мне охранять.

— Ваше Величество, вам необходимо ознакомиться с планом предстоящих торжеств…

— Что празднуем? — Ромион потёр щёки. Горячка унизительного побега из посольства потихоньку оставляла, а бессонная ночь брала своё: дрёма накатывала туманными волнами, неотвратимая и мощная, как предстоящий завтрак с феями.

— А хорошо вы вчера отдохнули, Ваше Величество, — добродушно заметил капитан.

Ромион бросил на него один-единственный взгляд, и улыбка с лица гвардейца исчезла.

— Прошу прощения, Ваше Величество, я позволил себе…

— Так что празднуем? — перебил Ромион.

— Ваш день рождения, Ваше Величество, — отозвался советник и протянул королю флакончик зелёного стекла. — Через неделю вам исполняется двадцать три года.

— Долгой жизни королю! — дежурно откликнулся капитан.

— Долгой жизни, — добавил советник.

— Что — уже? — пробурчал Ромион и открыл флакончик. Принюхался — в чём нужды не было совершенно никакой, убойный аромят мяты и так наполнил карету.

— Ваше Величество, пять капель… — начал было советник, но Ромион уже отвинтил пипетку и спокойно выпил весь флакон до дна.

— Что ещё кроме торжеств в моём расписании?

— Ваше Величество, вы себе сердце посадите… — тихо и уже не так уверенно заметил советник. Но под взглядом короля откашлялся и куда официальнее продолжил: — Вы обедаете с маркизом Шуини — поставки зерна и урожай, Ваше Величество. Ещё у маркиза недавно родился сын, и лорд Шуини просит подтвердить титул малыша и… Всё прилагающееся.

— Прилагающееся? — переспросил Ромион. — Что, опять воинские звания?

Советник скрестил пальцы в замок и с большим вниманием на них уставился.

— Маркиз будет настаивать на месте в королевской гвардии для своего сына.

— Ваше Величество, не соглашайтесь! — вставил капитан. — Ни к чему нам золотая молодёжь, она учиться не хочет!

— Не хочет — заставим, — усмехнулся Ромион. — А зерно нам кровь из носу нужно, у маркиза же земля отчего-то лучше всего плодоносит… Между прочим, Джек, пора разобраться: может, магичит лорд Шуини сверх дозволенного? Что это: у всех засуха, а у него двойной урожай без перебоя?

–Хорошо, Ваше Величество, — отозвался советник. — Если позволите, я продолжу. Вся вторая половина дня, мой король, отведена смотринам, и было бы неплохо, если…

— О, звёзды, — со вздохом перебил Ромион. — Снова смотрины!..

Советник с капитаном переглянулись.

— Ваше Величество знает прекрасный способ их прекратить: вам стоит, наконец, кого-нибудь выбрать и подарить нам королеву…

— Обойдётесь.

Советник с капитаном переглянулись снова.

— Ваше Величество, простите за не относящийся к делу вопрос, но… Вы планируете в этому году выбрать невесту? Мой король, нужно знать, чтобы подготовить торжества…

Ромион отмахнулся.

— Естественно, нужно — и если бы планировал, ты, Джек, узнал бы первым. Никакой свадьбы не будет, расслабьтесь. И вообще, у нас на неё денег нет.

— Ваше Величество, но прибыль последнего года…

–… пойдёт на здравоохранение, — подхватил король. — Никакой свадьбы — и хватит об этом.

Советник с капитаном переглянулись в третий раз. На этот раз откашлялся капитан.

— Ваше Величество, а вы вообще когда-нибудь женитесь?

Ромион улыбнулся.

— Ну откуда же мне знать? Говорят, любовь нежданная нагрянет…

— Но наследник, Ваше Величество! — подхватил советник.

— А наследник пока мой брат. — Ромиону разговор не нравился, но, видимо, от него было уже не убежать: советник с капитаном, оба самые близкие королю люди, заводили уже четвёртый год подряд — когда стало понятно, что к смотринам невест Его Величество относится… без нужной серьёзности.

— Бастард?

— Бывший Тёмный Властелин?!

— О, да будет вам, — Ромион зевнул и откинулся на мягкую спинку дивана (слишком мягкую для раннего утра — так и хотелось закрыть глаза и всё-таки заснуть). — Дамиан справится, если нужно. К тому же, я пока не планирую умирать. Наследником станет сын Дамиана и принцессы фей.

— У фей обычно рождаются дочери, Ваше Величество, — заметил капитан, а советник, морщась, воскликнул:

— Он же наверняка тоже будет демонологом!

Ромион на это только плечами пожал.

— Посмотрим.

— Но, Ваше Величество, почему бы вам просто не жениться? — простодушно поинтересовался капитан.

Ромион пожал плечами и также простодушно ответил:

— Что-то не хочется.

Капитан удивлённо воззрился на своего короля, советник тяжело вздохнул. Ромион сделал вид, что ничего не заметил и отвернулся к окну.

Существовал целый список причин, почему невеста королю Сиерны была совершенно не нужна. Во-первых, её пришлось бы содержать, а невеста, потом жена — это очень дорого. Во-вторых, Ромион мог быть циником сколько угодно, но где-то в глубине души (очень-очень глубоко) мечтал о настоящей любви. И прекрасно понимал, что любовь, когда ты король… Да ещё и настоящая…

Всё это были поверхностные причины, которые король, если нужно, озвучил бы своему советнику или не в меру любопытным придворным. А вот что бы Ромион никогда и никому не сказал: он боялся, что его жена повторит судьбу его матери. Жестоко было бы взять супругу, посадить её в башню и заставить день за днём чахнуть, слушая истории о муже и его очередной любовнице.

Нет, было время, когда Ромион думал, что может быть (ну вдруг!) у него всё сложится иначе. Да, девицы были рады познакомиться с ним поближе, принимать подарки — но всё это были лёгкие увлечения. Все, кроме одного: Ромион однажды всё-таки позволил себе влюбиться. Она тоже лгала, но неумело, чрезвычайно простодушно. И была как глоток свежего воздуха в дворцовом гадюшнике… Яркая, непосредственная, интересная — увы, принцесса фей. Она влюбилась в брата Ромиона Дамиана и, насколько Ромион знал, вознамерилась построить с ним «долго и счастливо». Ромион был не из тех, кто встаёт на пути настоящей любви из пустой и глупой надежды, что сам он её достоин больше. К тому же… фея… хм.

Бывало, редкими одинокими ночами Ромиону мечталось, что было бы, не согласись он отдать брату это сокровище. Мысли были приятными, но утром, если вспоминал о них, Ромиону делалось стыдно.

— Джек, время между завтраком и обедом у меня, я так понимаю, свободно?

Советник достал небольшую, с ладонь, книгу в чёрном кожаном переплёте, пролистал, сверился с записями.

— Да, Ваше Величество. Вы сможете выспаться…

— Угу, — усмехнулся Ромион, который уже забыл, когда последний раз спал вволю. То государственные дела, то женщины, то интриги, — а то и всё вместе. — Переставь встречу с маркизом Шуини на десять. А обедать я сегодня буду с послом гоблинов и его прекрасной супругой.

Капитан усмехнулся. Советник, помечавший что-то в книжке, поднял на короля удивлённый взгляд.

— Ваше Величество, мудро ли это? Если вас видели…

— Назначь, — повторил Ромион. — А маркиза извести, что я приеду к нему сам. Хочу посмотреть на будущего гвардейца.

Солнце уже поднималось над горизонтом, когда карета въехала в позолоченные дворцовые ворота. Ромион отодвинул занавеску и опустил окно, высунувшись наружу. Мраморные плиты двора, казалось, впитывали солнечный свет и становились прозрачными, а розовые прожилки наоборот мерцали ярко, волшебно. Ромиону никогда не нравились обычные скучно-серые каменные плиты, и после исчезновения Тёмного Властелина он под удобным предлогом перемостил весь двор, а после облицевал розовым камнем и башни. Теперь дворец смотрелся празднично ярко, а на рассвете и закате и вовсе сиял: Ромион ещё и на позолоту крыш разорился. Тогда пришлось прямо-таки ужом вертеться, чтобы найти деньги и не поднимать налоги, но оно того стоило. Старый дворец Ромион не любил, но переносить столицу было бы слишком дорого и неумно. Строить же новый — неразумно тоже.

С другой стороны, Ромион привык переделывать. Мачеха, севшая на трон после отца, была ужасным политиком, да и покойный отец со своей любовницей наворотил… А уж что после Тёмного Властелина осталось!

Сейчас о тех днях напоминала только рогатая башня посреди внутреннего двора. Когда-то там находилась лаборатория Властелина, и башню боялись, как огня. Ромион приказал покрасить её светло-зелёной краской, которая фосфоресцировала в темноте, распустил страшные слухи про якобы жертв Властелина, чьи духи там заключены, и с тех пор башня превратилась в единственное спокойное место во дворце, где Роимон чувствовал себя в безопасности. Дамиан отлично оборудовал там Большую залу всем, что необходимо для волшебства, а Ромион добавил уюта во внутренние клетушки-комнаты. В башне при желании можно было более полугода держать осаду, о чём Ромион подумал на всякий случай (ну мало ли). Он просто был очень предусмотрительным королём.

Посреди внешнего двора раньше красовался огромный, подпитанный магией дуб. Ромиону он ещё в детстве мозолил глаза: дуб этот отец сажал вместе с Дамианом, а Ромион тоскливо смотрел из окна учебной комнаты, как они веселятся.

Дуб этот Дамиан, в бытность свою Властелином, срыл и поставил на его месте позорный столб — который тоже потом срыл и установил виселицу. Виселицу срыл уже Ромион и провёл среди выпускников школы садовников конкурс на лучшее оформление этого серого, унылого и теперь пустого клочка двора. Победила прекрасная композиция: фонтан со стилизованным гербом Сиерны, кусты роз, клумба в фиолетово-сиреневых тонах…

Ромион заплатил победителю и стал ждать клумбу и фонтан. Три дня садовники работали, а потом возмущённые, явились к королю. Оказалось, на четвёртую ночь и клумбу, и фонтан аккуратно перенесли во внутренний двор, а на этом месте разместили огромного лиса, усыпанного фиалками, почему-то оранжевыми. Лис улыбался очень хитро, а одним глазом даже подмигивал. Ромион долго его рассматривал и находил всё больше сходства лисьей хитрой морды со своим отражением в зеркале.

Срыть лиса не удалось: фиалки вросли в плиты двора намертво, а когда их попытались сжечь, подняли такой визг, что Ромион немедленно согласился оставить лиса на веки вечные. С тех пор фиалки молчали, а лис улыбкой встречал гостей. Иногда он менял позу — например, днём падал на спину и прижимал передние лапы к животу. А ночью сворачивался в клубок, как кошка. Слуги рассказывали, что, бывает, лис встаёт и прохаживается по двору, вальяжно помахивая хвостом. Сейчас лис деловито умывался: поднятая передняя лапа была прижата к губам, голова опущена, один глаз прищурен.

Ромион, не выдержав, скорчил ему рожицу. И мог бы поклясться, что лис подмигнул в ответ — потом карета обогнула его и через туннель въехала во внутренний двор.

— Ваше Величество, я приказал приготовить вам комплексное противоядие, в том числе и от всех возможных приворотов, — сообщил советник, когда карета остановилась, а капитан первым открыл дверь и вышел — не став дожидаться лакеев. — Я прошу вас выпить его перед завтраком с феями.

— Джек, ты меня расстраиваешь, — зевнул Ромион. — Я пью его каждое утро. И сам готовлю. Но благодарю за заботу. — Он схватился за руку капитана и тоже вылез из кареты. Вообще-то, первым должен был выйти советник — но сейчас Ромион решил субординацией пренебречь. Очень хотелось поскорее принять ванну и, наконец, нормально одеться. — У-у-уй!

— Ваше Величество? — взволнованно выдохнул капитан, когда Ромион запрыгал с ноги на ногу. — Что случилось?

— Мрамор, демоны, его забери, ледяной!

— Так с ночи, Ваше Величество. Хотите, я вас понесу?

Ромион возмущённо уставился на него.

— Ещё чего! Я что, девица, чтобы меня таскать?!

— Конечно, нет, Ваше Величество…

— Ваше Величество, а может, — высунулся из кареты советник, — в вашем противоядии…

— Не может! — отрезал Ромион и вприпрыжку побежал к лестнице, которая украшала парадное крыльцо. Лестница была совершенно ненужная — вход находился не так высоко — но она была красивая, прихотливая, с перилами, украшенными золотым гербом Сиерны. И покрытыми ковром ступенями — пушистым, защищённым заклинаниями, чтобы служил дольше, и тоже с гербами. Но Ромиона сейчас волновало только, что он тёплый.

— Ваше Величество, я вам настоятельно советую противоядие всё-таки выпить моё, потому что ваше вчера не подействовало! — крикнул вслед королю советник, но Ромион только отмахнулся и проскользнул сквозь полуоткрытые двери внутрь.

Слуги уже суетились вовсю, несмотря на ранний час. И здесь короля в лицо знали все — Ромиону кланялись, он улыбался или кивал, сам себе напоминая игрушечного болванчика, да пытался выбирать коридоры побезлюдней. Маршрут слуг, их расписание он давно выучил назубок.

— Гавин, я твой плащ захватил? — чтобы обратиться к идущему шагов на десять позади капитану, Ромиону пришлось оглянуться.

— Ваше Величество? Да, мой.

— Спасибо, — Ромион улыбнулся. Это опять была дежурная улыбка: у Ромиона такими были все, кроме разве что тех мгновений, когда он оставался наедине с братом-бастардом и его женой. Сейчас король изобразил искреннюю благодарность — не отличишь от настоящей. — Мне жаль, что я не дал тебе сегодня выспаться.

— Ваше Величество, зачем вы так — это мой долг. — Капитан покраснел. Ромион повысил его всего пару месяцев назад, и бедняга ещё не привык к монаршему вниманию. Зато охранял лучше, чем предыдущий — например, никогда не жаловался, если Ромиона приходилось забирать ни свет ни заря от очередной любовницы. И всегда делал это лично.

Ромион снова улыбнулся — теперь покровительственно.

— Гавин, а ты ведь не женат.

— Нет, Ваше Величество, — отчеканил капитан.

Ромион снова оглянулся: красный, как рак, капитан был забавным зрелищем.

— А почему?

— Служба, Ваше Величество. И… я ещё молод.

–Тебе двадцать семь, ты старше меня. И ты считаешь, я должен жениться, а ты ещё слишком молод? — Ромион остановился, капитан тоже.

— Ваше Величество, прошу меня простить, если мои слова вас задели…

— Меня не могут задеть твои слова, решения касательно своей жизни я принимаю сам, — усмехнулся Ромион. — Мне просто интересна твоя точка зрения. Итак?

— Ваше Величество, мне жена только помешает служить вам, а вы же, напротив…

–… Сделаю в Сиерне всех счастливыми, если обзаведусь наследником. Ну да, — кивнул Ромион и отвернулся. — Гавин, ты сегодня будешь сопровождать меня на смотринах. Твоя же смена?

— Да, Ваше Величество.

— Там будет много красивых девушек, Гавин, присмотрись.

— Но, Ваше Величество, они же ваши возможные невесты…

— Одна из них, — усмехнулся Ромион. А потом добавил: — И я тоже присмотрюсь.

В королевских покоях Его Величество уже ждал целый штат камердинеров — и Ромион позволил себе окунуться в утреннюю рутину. В это время он мог даже дремать, настолько всё было привычно. К тому же, слуги делали за него почти всё сами, даже одевали. Таковы были традиции, и их Ромион не видел смысла менять — особенно, если благодаря им можно лишних десять минут поспать.

Очнулся он уже умытый, одетый и — слуги с поклонами, отступили — посмотрел на своё отражение в большом, в полный рост, зеркале на стене.

Оттуда на него глянул худенький стройный мальчик лет семнадцати — и то с натяжкой. Светлые, почти белые волосы слуги усердно промывали настоем ромашки и долго потом расчёсывали. Только поэтому волосы сейчас лежали крупными, мягкими волнами и на солнце сверкали золотом. Ромион провёл по ним рукой, поправил выбившийся на лоб не завитый локон и, вздохнув, посмотрел отражению в глаза. Собственно, только глаза о его настоящем возрасте и говорили: ребёнок так смотреть не может. Ребёнок наивен, мягок — Ромион перестал быть им уже лет в десять. Всё остальное — тонкие, мелкие черты, лицо, словно состоящее из прямых линий и острых углов, худоба и низкий рост… Ромион этим пошёл в мать — она тоже была хрупкой, маленькой и некрасивой. Милой, но красавицей её даже льстецы не называли. Однако она была женщиной, и всё это ей шло. Ромиона же на вид делало слабым.

Зеркала не врали, и раньше Ромион отлично понимал, почему девушки не влюбляются в него без памяти. Вот Дамиан — красавец, каких поискать. Всё при нём — и стать, и рост, и лицо яркое, выразительное. Сразу видно: принц. Ромион из-за этого всегда брату завидовал — потому что если поставить их с Дамианом рядом, король Сиерны проигрывал ему по всем статьям. И никогда, никогда об этом не забывал. Впрочем, у Ромиона были другие достоинства.

Корона — не отцовская, со слишком длинными и острыми зубцами, а новая, маленькая, почти диадема, усыпанная жемчугами и изумрудами (цвета Сиерны: белый и зелёный) — и вышитая золотом одежда помогали скрыть некоторые недостатки. Камзол делал Ромиона чуть плотнее, специальная подкладка в подошве сапог — выше. Но всё это были лишь уловки, а правду Ромион никогда не забывал. И давным-давно заставил себя к ней привыкнуть.

Солнце уже совсем взошло, и его лучи заливали коридоры дворца золотым ярким светом. Ромион спустился в сад — ту его часть, что примыкала к посольству фей. Здесь деловито жужжали пчёлы и сладко пахли уже раскрывшиеся цветы — розовые, алые, фиолетовые, синие… Ромион был уверен, что здесь можно найти даже бледно-зелёные колокольчики, которые цвели, вообще-то, лишь в эльфийском лесу и то пару дней в году. Но что феям законы природы? Их цветы распускались тогда, когда феи того желали.

Звонко пели птицы. Ромион прошёл по дорожке, усыпанной розоватым песком (откуда-то из Туманных гор, действительно розовых), обогнул замысловатую клумбу, сплошь покрытую разноцветными анемонами, и очутился в беседке, увитой виноградом и вьюном. Ни охраны, ни слуг здесь не было — только посол, леди Эстелла, тоненькая фея в платье из голубых колокольчиков, склонилась в поклоне.

Ромион сделал капитану и ещё двум стражникам, которые сопровождали его всё это время, знак отойти — они встали на изгибе тропинки. Оттуда было хорошо видно беседку, но не слышно, что там говорится — если, конечно, не повышать голос.

— Эстелла, ты можешь идти, — произнесла другая фея, в золотом платье, украшенном розами. В её распущенных длинных волосах сверкала золотистая пыльца, и Ромион, глядя на неё, невольно вспомнил, как часто другая фея, принцесса, буквально взрывалась облаками такой пыльцы.

— Королева Глория, — улыбнулся он, склонив голову. — Какой приятный сюрприз!

Фея недовольно посмотрела на него. Она сидела за богато уставленным столом — все блюда из кухни Садов (цветы в сахаре, мёд, сиропы…). И держала кружечку с настоем так, будто в нём был яд.

— Король Ромион. Сколько ещё мне нужно упрашивать вас сказать, где сейчас моя дочь?

Ромион прошёл к столу, налил настой себе, подлил королеве фей и с прежней улыбкой отозвался:

— Моя прекрасная королева, я сожалею, но мне по-прежнему неизвестно, где находится ваша дочь.

Глория бросила на него неприязненный взгляд и откусила лепесток засахаренной розы.

— Мой дорогой король, мы оба знаем, что это неправда.

— Я не стал бы вам лгать, моя прекрасная королева! — отозвался Ромион, окуная ломтик пшеничного хлеба в цветочный мёд. Перебрасываться такими вот взаимными обвинениями вперемешку с комплиментами он мог долго.

Королева фей вытерла салфеткой губы и бросила на короля долгий внимательный взгляд.

— Вы любите мою дочь, Ромион. — Прозвучало это именно как утверждение, а не вопрос.

Ромион быстро бросил в рот очередной ломтик хлеба, забыв обмакнуть его в мёд. Но королева фей продолжала смотреть, и, проглотив, король Сиерны кивнул.

— Как можно не любить принцессу фей?

Глория торжествующе улыбнулась.

— Но это совершенно неважно, — продолжал Ромион. — Ведь она не любит меня.

— О, мой дорогой король, в сердце феи любви хватит всем. — Королева улыбалась тоже — и тоже фальшиво. — Вам известно, что когда моя дочь вернётся, ей нужно будет родить наследницу?

— От спутника, которого назначите вы в Садах, — кивнул Ромион. — Да, конечно. Но это случится только в том случае, если вы её найдёте, моя королева. Пока что у меня сложилось впечатление, что принцесса Виола не горит желанием возвращаться в Сады и к вам.

— Моя дочь ещё молода и наивна, — усмехнулась королева. — Но вы другое дело. И вы любите её. Ромион, я предлагаю вам стать спутником моей дочери. В этом случае ваш ребёнок наследует Сады, а Виола станет вашей королевой.

Ромион отложил десертную ложечку.

— Это… очень щедрое предложение, Ваше Величество.

— Конечно, — Глория улыбалась так, будто уже победила. — Вы амбициозны и хотите иметь Сады в союзниках. А что может стать лучшем союзом, чем брак? Тем более счастливый — ведь вы влюблены. Вы получите всё, не так ли?

— Вы забыли упомянуть моего брата, Ваше Величество. Того, кого любит ваша дочь.

— О, этого бастарда! — Королева отмахнулась. — Не понимаю, почему он ещё не в Астрале — ведь туда же рано или поздно отправляются все демонологи? Что ж, Ромион, пара зелий — и проблема решится сама собой.

Ромион сделал из своей кружки с настоем большой глоток.

— Королева, я прошу прощения, но мне кажется, вы плохо знаете свою дочь. Она никогда не простит этого ни мне, ни вам.

Глория улыбнулась ещё очаровательней и отколола от широкого рукава одну из роз. Та немедленно превратилась в хрустальный флакончик прихотливой огранки, засверкавший на солнце, как большой брильянт.

— Пара капель этого эликсира, мой король, и ваше долго и счастливо с моей дочерью будет обеспечено. Даю вам слово королевы, что этого зелья хватит на всю жизнь, и оно будет действовать — можете на ком-нибудь проверить.

— На леди Эстелле? — поднял брови Ромион.

— Если желаете, — кивнула королева.

Ромион на мгновение закрыл глаза. Его в который уже раз удивляло, как у такой… хитрой, изворотливой интриганки, как королева Глория, получилась такая простодушная, жизнерадостная, лишённая всяких амбиций дочь. Наверняка Виоле повезло быть воспитанной отцом в другом мире — а не матерью в Садах. Что ж, по-своему Глория дочь любила — и позволила ей хотя бы это счастье.

— Король Ромион, я повторяю свой вопрос, — выждав тщательно выверенную, драматичную паузу, произнесла королева фей. — Где находится моя дочь?

Ромион паузу тоже выдержал: допил настой. Потом поднял на королеву невинный взгляд и, улыбнувшись, ответил:

— Простите, моя королева, но мне это неизвестно.

Глория уронила флакончик, крышка от которого отскочила, и прозрачная, без запаха жидкость залила стол и засахаренные розы на тарелке перед королевой.

Ромион тут же встал, сделав знак слугам, ждущим вместе с гвардейцами на тропинке.

— Моя королева, ваше общество приятно, однако…

— Как ты можешь?! — прошипела Глория, привстав и впившись в Ромиона взглядом. — Я предложила тебе богатство, титул и влияние, каких не было ни у одного человеческого короля никогда в истории! Почему ты отказываешься?!

Ромион уже прошёл к выходу беседки и там, обернувшись, ответил:

— Потому что я люблю вашу дочь, моя королева.

— Я предложила тебе и её!

Ромион коротко поклонился.

— Желаю вам приятного дня, Глория.

Говорить больше всё равно было не о чем.

— Мой король, — советник присоединился к Ромиону, когда тот, выбрав длинную дорогу, шёл по саду в свои покои.

— Ты всё слышал? И тоже считаешь, что я дурак? — усмехнулся Ромион, проводя раскрытой ладонью по листьям жасминового куста. Они ещё сверкали от росы, и манжеты королевской рубашки мгновенно промокли.

— Нет, мой король, — отозвался советник. — Я считаю, что неуправляемая фея как королева нам не нужна. А принцесса фей уже известна своей стойкостью к зельям и умением заводить полезные знакомства, а также удачливостью. Вы правы, предательства она вам не простит. Поэтому, я считаю, вы поступили совершенно правильно.

— Глория мне этого тоже не простит, — вздохнул Ромион.

— Вы правы, мой король, — кивнул советник. — Однако осмелюсь заметить, у королевы фей сейчас главная проблема — найти дочь. И мне кажется, в ближайшие десять лет эта проблема не решится.

Ромион усмехнулся, потом посмотрел на луг клевера, на котором сейчас играли двое мальчишек лет восьми — кто-то из детей придворных под надзором нянек. Мальчишки катались по траве, няньки бегали вокруг, живо напомнив Ромиону его собственное детство.

— Ваше Величество?

Ромион обернулся, встретился взглядом с советником.

— Маркиз Шуини уже ждёт вас.

— Ну уж нет, сначала я нормально позавтракаю! — воскликнул Ромион и свернул к кухням.

…Столичный особняк маркиза находился недалеко от Сиернской школы, слева от площади Дружбы народов. Ромион, всю дорогу просмотревший в окно на проснувшийся, суетящийся город, со вздохом вышел из кареты. Советник пару раз пытался заговорить про смотрины и необходимость королевы для Сиерны, но бросил это гиблое дело, и сейчас уже стоял рядом с королевскими гвардейцами.

А сам хозяин дома, изобразив изящный поклон, улыбался, кажется, абсолютно искренне.

— Мой король, такая честь!..

Ромион привычно кивал, также привычно улыбался. Из открытого окна второго этажа раздавался пронзительный младенческий плач.

По мнению короля, в гвардейцы дитя годилось уже сейчас: от такого крика все убийцы тотчас разбегутся. Когда хлопочущий вокруг Его Величества маркиз провёл его наверх, в детскую, Ромион познакомился и с молодой супругой лорда Шуини. Хрупкая, бледная, она лежала на кровати, и весь её вид кричал о болезни. При взгляде на неё у Ромиона сжалось сердце — на мгновение маркиза ужасно напомнила королю его собственную мать. Потом Ромион справился с собой и рассыпался в комплиментах, успешно перекрикивая будущего лорда Шуини. Очень скоро лицо маркизы залил яркий румянец, а глаза заблестели — она даже стала казаться хорошенькой. Ромион, наконец, отвёл от неё взгляд и повернулся к ребёнку.

По традиции король должен был лично увидеть того, кому в будущем достанется титул. К тому же, маркиз Шуини был из не наследных дворян — так что Ромион мог ещё потянуть время и «подумать»: делать ли его сына благородным. Мог, но не хотел: Шуини был отличным купцом старой закалки, умным и бережливым, и с королевскими заказами справлялся отлично. Ромион был не против ещё немного его поощрить. А если в будущем его ребёнок вырастет недостойным титула… Что ж, король всегда сможет его отобрать.

Когда с подписями было покончено, и Ромион уже собрался уйти — провожаемый мечтательным взглядом маркизы и благодарным — её супруга, — одна из нянек, что-то перепутав с приказом, сунула младенца королю.

Ромион опешил, но малыша покорно принял — очень не хотелось расстраивать хозяина (тот и так уже не знал, чем королю угодить). Младенец вякнул удивлённо и очень серьёзно на Ромиона посмотрел. Ромион в ответ — на него. Момент был до абсурда неловкий, но Ромион всё смотрел и смотрел на серьёзное личико младенца, в его голубые-голубые глаза… И никак не мог отделаться от мысли, что это мог быть его ребёнок. И держать его на руках оказалось на удивление приятно. Так, что отдавать не хотелось.

Потом момент прошёл, малыша забрали, и тот снова заорал, а король, сказав что-то дежурное кланяющемуся маркизу, спустился вниз и забрался обратно в карету.

— Ваше Величество? — позвал советник, когда они отъехали от особняка.

— Джек, это был очень грязный ход — с той бедной нянькой, — отозвался Ромион. — Не делай так больше.

— Ваше Величество, я лишь хотел показать, что вам необязательно нужна королева — раз уж вы так сопротивляетесь. У вас много любовниц, и если одна из них случайно забеременеет от вас, вы можете потом признать её ребёнка.

— Да, Джек, я знаю. — Ромион смотрел в окно, не отрываясь. На фонтаны, палисадники, клумбы, зелёные изгороди… Столица Сиерны действительно была красивым городом. — Я также буду вынужден забрать у неё ребёнка и воспитывать его во дворце. Ты правда полагаешь, что я поступлю так с несчастной женщиной и её малышом?

Советник вздохнул.

— Нет, мой король. Вы слишком добры.

— От тебя это звучит как упрёк.

— Доброта иногда мешает править, Ваше Величество.

Ромион повернулся и посмотрел на советника в упор.

— Какое счастье, что король я, а не ты, Джек.

Советник неожиданно улыбнулся.

— Я постоянно так думаю, Ваше Величество.

До обеда Ромион разбирался с финансовыми отчётами. Бедный казначей трясся, как мышь, каждый раз, когда Ромион требовал от него бумаги — зато бухгалтерию вёл не в пример аккуратно. Ещё бы — брат Ромиона Дамиан, в бытность свою Властелином, уже превращал беднягу в камень. Потом, правда, расколдовал, но казначей всё равно просился на пенсию — на десять лет раньше, но — звёзды! — к демонам уже этот дворец!

Ромион пообещал удвоить его жалование — зато и отчёты требовал в два раза чаще. Ещё и копию с них снимал да всё проверял, проверял…

По всему получалось, что в этом году Сиерна сможет позволить себе покупку серебряного рудника у императора гоблинов. А если тот по-родственному ещё и скидку сделает… Ну или хотя бы цену не загнёт… Ромион сделал себе заметку поговорить об этом с послом — и поспешил в свои покои снова. Одеваться к обеду.

Полуденное солнце припекало. Обед накрыли на веранде у искусственного родника — здесь было прохладней, и ветер дул посвежее. Ромион, облачённый в одну лишь рубашку, без камзола — правда, всю сплошь в серебряной вышивке — вынужден был тащить на плечах громоздкое золотое ожерелье с рубинами размером с голубиное яйцо. Ожерелье отражало солнечные лучи и словно бы нагревалось — или Ромиону это только казалось. В общем, жгло. Его постоянно хотелось поправить, а лучше и вовсе снять, но Ромион отлично знал, что внешность и манеры делают короля куда сильнее, чем процветающая страна и боеспособная армия. Ни то, ни другое на обед с послом не притащишь. Ожерелье, как и корона (ну хоть она была удобной!) показывали его статус — и Ромион терпел.

Впрочем, посол мучился куда сильнее. Он был наряжен в камзол, как в латы, и прятал глаза под тёмными очками, однако, всё равно выглядел бледно. Но что ещё ждать от гоблина, чья империя простирается под землёй?

Леди Тиана, тоже в очках и в платье, плотном и скромном, смотрелась получше, но вряд ли чувствовала себя удобно. Ромион мысленно улыбнулся и кивком позволил послу выпрямиться.

— Ваше Величество, это так неожиданно, — сказал посол, когда король сел. И он, и его супруга сели только после него. Будь Ромион равен им по положению, и ему, и послу пришлось бы ждать леди Тиану. Но Ромион был королём.

— Сиерна заинтересована в торговле с империей, — улыбнулся Ромион, ожидая, когда слуги принесут, поставят и откроют круглые чаши с холодным супом.

— Конечно, Ваше Величество, — склонил голову посол. — Я передал ваше предложение императору, но ответ ещё не успел прийти.

Ромион бросил взгляд на леди Тиану — та смотрела в свою чашу.

— Ну что ж. Надеюсь, ваше сообщение не перехватят. Расскажите пока, устраивает ли вас здание посольства? Удобно ли вам? Я слышал, сегодня утром вас пытались ограбить…

И всё время до десерта Ромион слушал о самом себе такие нелепые версии с ещё более смешными доказательствами… Интересно, посол сам до них додумался, или кто-то из домочадцев подсказал?.. Тиана по-прежнему смотрела в тарелку, а Ромион кивал, поддакивал («Какой ужас!»), обещал удвоить охрану, заявлял, что такое в столице бывает нечасто. Как же так, что же могло понадобиться грабителю в доме респектабельного гоблина?

Респектабельный гоблин знал ответ («Как что?! Моя жена! Мерзавец пытался её изнасиловать!»). Ромион не сдержался, бросил ещё один взгляд на леди Тиану — та тихонько улыбалась.

Наконец, посол утих — как раз подали мороженое в ягодной подливке.

— Лорд Фиррет, — дождавшись тишины, сказал Ромион. — Я слышал, у вас есть дочь.

— Падчерица, сир. — Посол жадно глотнул лимонаду. — Дочь моей дорогой Тианы от первого брака.

Ромион поднял брови и внимательно посмотрел на гоблина, давая понять, что ожидает продолжения.

— Таиса, — вздохнул посол. — Девочке тринадцать и, честно говоря, я не знаю, что с ней делать.

— Дорогой, сейчас не время… — начала было леди Тиана, но Ромион её перебил:

— Нет-нет, прошу, продолжайте. Вы говорите, девочке тринадцать? Это прекрасный возраст для учёбы, как вы думаете, лорд Фиррет?

Посол помялся немного (леди Тиана молчала) и, наконец, произнёс:

— Сир, девочка глупа, как пустой бочонок. Всё, что её заботит, — это сладости и дорогие наряды. Учителя от неё бегут…

Ромион улыбнулся.

— Лорд Фиррет, но девочке только тринадцать. Она ещё неопытна — только и всего. Вы не хотите отправить её в нашу школу, скажем, через год?

Посол побледнел ещё больше.

— В Сиернскую школу, сир? Это… это было бы… Но даже если… Девчонка просто не сдаст экзамены!

Ромион пожал плечами.

— Кто знает? За год можно подготовиться…

— Она не сможет!

— Смотря как готовиться. Лорд Фиррет, я предлагаю вашей падчерице место фрейлины при моём дворе. Учителя, библиотека — при должном… рвении у девочки всё получится.

Посол склонил голову, и серьги в его ушах — серебряные конусы — звякнули.

— Сир, это…

–… невозможно! — поспешно вставила леди Тиана. — Сир, девочке всего тринадцать!

— Самое время выпорхнуть из-под материнского крыла, — улыбнулся Ромиона. — Я лишился отца и матери в тринадцать и, как видите, выжил и счастлив.

— Но…

— В самом деле, дорогая, — улыбнулся посол. — Девочке до совершеннолетия всего два года осталось. Ваше Величество, — обратился он к Ромиону, — вы бесконечно правы…

Дальше он ещё говорил и говорил, а Ромион видел в его глазах что-то очень похожее на мольбу: «Только не откажитесь!» Очевидно, маменькина дочка хорошо играет на нервах отчима и уже успела сунуть руку в его кошелёк.

— Что ж, в таком случае — решено. — Ромион вытер губы салфеткой, отбросил её — прямо в руки слуги — и встал. — Я жду вашу падчерицу, лорд Фиррет. И ответ императора.

Посол тоже встал.

— Ваше Величество, я обещаю сделать всё возможное, чтобы ускорить переговоры.

Ромион улыбнулся. Потом повернулся к леди Тиане — та тяжело дышала.

— Леди, вы как всегда очаровательны. Милорд…

Обед заканчивается, когда король уходит — так что Ромион не слишком удивился, когда леди Тиана догнала его в одной из безлюдных галерей.

— Как ты мог?!

Ромион поднял голову — леди была выше него и намного плотнее. А сейчас ещё и скалилась, уши воинственно топорщились, серьги тревожно звенели.

— Ты же обещал!

— Моя дорогая, — улыбнулся Ромион, делая знак гвардейцам отойти. — Я обещал сделать всё возможное. Я сделал. Твоя дочь поступит в школу, клянусь. И станет там лучшей ученицей. Девочке просто нужен стимул…

— Я знаю, что ей нужно, я её мать!

— Тогда ты со мной согласишься.

Уши леди Тианы встали торчком, глаза яростно заблестели.

— Ты будешь держать мою дочь здесь как заложницу!

— Как гостью, дорогая.

–… чтобы все переговоры с императором вёл мой муж, который будет тебе обязан!

— Моя драгоценная, уверяю тебя, мне это даже в голову не пришло, — улыбнулся Ромион. — А сейчас, леди, вам не кажется…

Леди надвинулась совсем уж вплотную, вжав короля в стену. Ромиону такое положение совершенно не нравилось.

— Ты хитрый, жестокий…

–… и злопамятный, — кивнул Ромион. — Леди, не я притащил к себе в постель опоенного зельем человека, чтобы потом его шантажировать. И вы получили, что хотели.

— Ты тоже! — прошипела Тиана.

Ромион смерил её насмешливым взглядом.

— Наверное. Я уже и не помню. Давайте будем считать это сном, моя дорога леди. И… вам пора, не так ли? Муж наверняка вас уже ищет.

Тиана выждала мгновение — пока они с Ромионом буравили друг друга взглядом. Потом резко отодвинулась и присела в поклоне.

— Ваше Величество.

— Леди, — кивнул Ромион. Потом повернулся к замершему у противоположной стены советнику. — Джек, сколько ещё времени до смотрин?

— Час, Ваше Величество. Как раз…

Дослушивать Ромион не стал. Он содрал с плеч ожерелье и повернул в коридор, ведущий в личный королевский сад. Растянуться сейчас на траве под деревьями… Или на гамаке…

— Ваше Величество, посол фей, леди Эстелла, только что была замечена с камергером посла троллей в их столичном особняке.

— В сердце феи любви хватит всем, — процитировал Ромион.

— Ваше Величество, феи не спят с троллями. Феи презирают троллей. Тролли уродливы. Как… вам это удалось?

— Что именно? — Ромион остановился у двери в сад. Она была приоткрыта, и в коридор то и дело влетал напоенный ароматом трав тёплый ветер.

— Как вы смогли напоить приворотным зельем фею?

— Звёзды, Джек, ну какой приворот! Я просто дал ей то же, чем она вчера напоила меня. Проследи, чтобы скандала с посольствами не было, девочка, в конце концов, вряд ли виновата. Ей или приказала королева, или она просто захотела пошутить.

— Что вы, мой король, какой скандал: тролли счастливы.

— Отлично, — Ромион повернулся к двери. — Тогда разбуди меня через полтора часа.

— Но смотрины через час…

— Король я или нет? Подождут. К тому же, когда это дамы успевали собраться вовремя?

Советник тонко улыбнулся.

— Конечно, Ваше Величество.

Ромион шагнул на лестницу и закрыл за собой дверь. Хотя бы час-полтора в день он позволял себе побыть наедине с самим собой. Одиночество было, конечно, сомнительным: гвардейцы дежурили неподалёку. Но Ромион умел себя убеждать.

Ему снился брат и принцесса фей. Они играли в эльфийские шашки, и Дамиан выигрывал. Виола недовольно хмурилась, а с её волос уже привычно сыпалась золотистая пыль.

Во сне Ромион жадно рассматривал её и думал: «Мне нельзя тебя любить». Проснулся он с головной болью и стойким желанием найти на смотринах какую-нибудь симпатичную девицу, желательно опытную — чтобы помогла забыться. К демонам фей, это всё королева с её предложением — Виола не снилась ему уже месяц и без всяких зелий. Личное достижение Ромиона — и вот, всё насмарку.

Влюбиться бы в кого-нибудь… в кого можно.

Часы на дворцовой башне пробили пятнадцать раз.