Убийство вслепую, или Обитель Душ

Оксана Богачева, 2015

События детектива разворачиваются в провинциальном городке. Главная героиня непосредственная, обаятельная женщина средних лет. Муж, сын и карликовый пудель ее семья. После перенесенного стресса, она разламывается на две половины в образном смысле, Тело попадает в психиатрическую лечебницу, а Душа расследует преступление. Мистика, ужасы и безысходность вперемешку с юмором, оптимизмом, романтикой и безграничной жаждой к жизни приводят ее к победе, но… Обнаруженный дар ведет ее навстречу новым приключениям. Реальная жизнь и настоящее время постоянно меняются местами с Обителей Душ, и прошлым. В обстоятельства вмешиваются не только люди, но и страны, пространство и время, как часть великого и не познанного, людьми мира, Героиня обретает новых друзей по обеим сторонам реальности, что помогает ей раскрыть страшное преступления после чего Душа возвращается в тело. Это первая книга в трилогии про мистические приключения домохозяйки из провинциального городка.

Глава 11

— Здравствуйте. Мне бы услышать господина Жанна Перье, адвоката по наследству госпожи Железновой Аси Александровны.

Слава пытался дозвониться до адвоката и выяснить, насколько повезло погибшей.

— Простите, кто звонит? — ответил бархатный мужской голос.

— Забыл представиться. Чернов Вячеслав, оперуполномоченный по особо важным делам, беспокою вас в связи с убийством вашей клиентки Железновой Аси.

— Но у меня нет такой клиентки! Я в России по другим делам. — Голос с приятным акцентом замолчал, а потом добавил: — Где вы взяли мой телефон?

— Номер написан на вашей визитке. А визитка лежала…

Слава не стал распространяться о месте пребывания визитки. В трубке воцарилась гробовая тишина.

— Это был один раз. В отеле. Но я ни при чем! Я заплатил ей деньги и даже не спросил, как зовут, — оправдывался француз из Канады.

— Отлично! Проститутка покончила жизнь самоубийством от большой любви, — тихо и только для себя сказал Чернов и иронично добавил: — Сергей будет доволен!

— Вы хотите сказать, что она лежала в отеле три недели? О-ля-ля! — заохал канадский француз, представив себе сию картину.

— Какие три недели? — удивился следователь.

— Не знаю. Вы сами меня спросили, кому я давал…

— Мне надо с вами встретиться! Где вы находитесь?

— Мне снимают офис на набережной в деловом центре, комната 455.

— Ждите меня, я сейчас подъеду. — Слава переходил к решительным действиям.

В офисе было уютно и тепло. Атмосферу вряд ли можно назвать рабочей. Играла спокойная музыка и пахло кофе. Сам офис состоял из одной комнаты, коридора и туалета. Секретаря не было. Стоял письменный стол с компьютером, два кресла, журнальный столик, на котором лежали рекламные проспекты с турами по выдающимся местам великой Канады. И огромный фикус у окна.

За столом сидел средних лет мужчина в дорогом костюме, попивал кофе и одним пальцем тыкал по клавишам. На столе стояла фотография молодой женщины и двух детей дошкольного возраста.

— Добрый вечер. Не помешал? Я звонил, и мы договорились о встрече.

Перед тем как войти, Слава, естественно, постучал.

— Да, да! Пожалуйста! Только я сразу хочу признаться, — засуетился адвокат. — В моей практике это впервые. Я не виноват ни в чем!

Чернов искренне удивился.

— А я уж было испугался, что сплю. Господин Жанн Перье.

— Можно просто Жанн. Кофе хотите?

— Хорошо. Хочу. Господин Жанн, вас никто ни в чем не обвиняет. Я пришел к вам неофициально. Мне необходимо задать вам несколько вопросов. Это ваша визитка? — И следователь протянул адвокату карточку.

Жанн взял ее и подсунул под нос, как будто плохо видел или хотел понюхать.

— Да, совершенно точно! Она моя!

— Где и когда, а главное, кому вы оставили свои координаты в надежде, что вас вспомнят?

— Это всего-навсего визитная карточка, и вы понимаете, что я раздаю их часто. Помимо наследства, я рассматриваю и другие юридические вопросы, связывающие наши страны.

Слава посмотрел на журнальный столик с рекламацией.

— И это в том числе! — заметил Жанн. — Как юридическая консультация.

— Может, вам поможет эта фотография? — И Слава показал французу Асю.

— О-ля-ля! Какая красивая!

— Господин Жанн, ближе к теме.

— Да! То есть нет! Я ее не знаю.

— Так да или нет? — допытывался Слава.

— Нет, нет! Я бы ее запомнил! Русские такие…

Не дав ему развить мысль о талантах русских красавиц, Слава сунул ему под нос еще одну фотографию, опираясь на излюбленный фактор неожиданности.

— Кто это?

— Господин Волгин, — отчеканил адвокат.

В офисе повисла мертвая тишина. Первым ее нарушил Вячеслав.

— С этого момента поподробнее, — приказал он и, взяв в руки чашку со свежим магическим напитком, удобно уселся в мягкое кресло.

— Простите, господин Вячеслав, а что с моим клиентом? — поинтересовался адвокат.

— Убили.

— О-ля-ля! — запричитал он по-французски и сел в кресло напротив.

— Итак, господин Жанн Перье, с этого момента прошу вас быть предельно внимательным и как можно подробнее рассказать о причинах приезда в наш город.

Тон следователя был настолько строгим и серьезным, что с француза быстро слетел апломб неприкасаемого иностранца. Он выпрямился. Выражение его лица изменилось. Казалось, он целиком проникся серьезностью происходящего.

— Я Жанн Перье. Я проживаю на территории Канады и являюсь гражданином этой страны. Также я являюсь адвокатом и представляю юридические интересы господина Кудлая Остапа Остаповича. Его отец, Кудлай Остап Маркович, эмигрировал в Канаду с Украины во времена революции. Кудлай Остап Маркович является родным братом прадеду Алексея и Яди Кудлай Иммануилу Марковичу, который остался на родине. Будучи врачом, он не мог бросить родную Украину в разгар тифа. Несмотря на революцию и ее новый взгляд на интеллигенцию, да еще еврейскую, он с семьей остался на Украине. Врачебный долг перед народом был для него куда важнее, чем его собственная судьба. Спасая людей от тифа, Иммануил Маркович не смог спасти себя. Заразился и умер, оставив вдову и дочь Софью. Вот так просто. Хотя, судя по тому, что творилось в вашей стране, не думаю, что его ожидало счастливое будущее. Украинский еврей с дворянскими корнями…

Адвокат глубокомысленно замолчал. Сделал глоток кофе. Внимательно посмотрел на молодого человека, как будто хотел что-то добавить, но промолчал. Прошло несколько минут, прежде чем он продолжил.

— В Канаде его брат, Кудлай Остап Маркович, женился на Чернявской Елизавете Владимировне в 1939 году. Ему было 40 лет. В результате их брака в 1942 году появился на свет единственный сын, Кудлай Остап Остапович, чьим адвокатом я и являюсь. Он, в свою очередь, пережил родителей, трех жен и похоронил единственного сына и невестку. Всю жизнь Кудлай Остап Маркович не мог смириться с тем, что оставил брата в революционной Украине и не сумел уговорить его на выезд за границу. Он ждал его всю жизнь. Надеялся и верил. Но в душе знал, что брата давно нет в живых. Думал, что его расстреляли. Понимаете, он даже не знал, как умер его брат и когда! При жизни боялся, что своим желанием о встрече только навредит семье Иммануила. Умирая в 1969 году в возрасте 70 лет, наказал найти своих родственников на Украине и помочь им. Во времена перестройки Кудлай Остап Остапович (сын его) пытался отыскать родственников, но тщетно. Государству Российскому было опять не до его проблем. В семье Остапа Остаповича в последние годы не все было благополучно и вопрос о поиске родственников отошел на второй план. Сейчас ему семьдесят восемь. Он одинок и богат. Сына похоронил в 2001 году и начал вплотную заниматься поисками, заранее оформив завещание, в котором все свое состояние завещает прямым потомкам брата, Кудлай Иммануила Марковича. Естественно, основные условия завещания я смогу огласить только в присутствии наследников. Конечно, завещание написано более подробно и профессионально. Это его краткий смысл. Не буду вдаваться в родственные хитросплетения, скажу только, что Алексей Волгин и Ядя Богачевская и есть прямые наследники Кудлай Остапа Остаповича.

Адвокат замолчал. Слава тоже. Минута молчания продолжалась недолго.

Ее прервал сам Жанн.

— Я месяц назад приехал в Россию и оповестил Алексея о своем приезде. О наследстве он узнал здесь, а именно сидя на вашем месте, вот в этом самом кресле. Я не смог оповестить Ядю. Она с мужем была за границей. Разговаривая с Алексеем, я не называл размеры наследства, так как не имею на это права. Мы договорились с Алексеем, что дождемся приезда Яди и я оглашу завещание в присутствии представителей соответствующих органов. Как требуют того ваши и наши законы.

— Когда вы в последний раз виделись с Алексеем Волгиным?

— Как раз и хотел вам сказать, что это была не совсем встреча. Неделю назад он позвонил и молил о помощи. Я так и понял. О какой-то жизни и смерти. Попросил срочно приехать по его домашнему адресу. Мой друг, кстати, хороший русский адвокат, дал мне на время свою машину, и я поехал. Только у него дома я догадался, что он от меня хочет. Алексей настойчиво предлагал выпить с ним водки и поговорить. Водку я не пью. Только сухое вино, и то не с клиентами. Так что сразу перешли к разговору. Он поначалу мялся и намекал на какие-то проценты. А потом прямо сказал, чего хочет. В моей практике такое предложение впервые, господин Слава.

— Какое такое?

— Он предложил изменить завещание. А так как их благодетель стар и скоро умрет, то никто ничего не узнает. Он тихо выедет за границу, и там я получу свои проценты. А Яде и так на жизнь хватает. Размер процентов я боюсь вам называть. Мне такую сумму денег не платили никогда!

— Ну а вы?

— Молодой человек. Будь вы постарше, ваш вопрос я счел бы за оскорбление.

— Ради бога, простите, господин Жанн. И все же!

— Я — хороший адвокат. Богатые люди свои завещания пройдохам не доверяют.

А я свою репутацию много лет зарабатывал. Она дороже денег. Я отказался, молодой человек, отказался и сказал, что встретимся с ним только при оглашении завещания. Пять дней назад должна была вернуться Ядя Богачевская. Но я не могу с ней связаться. Ее городская квартира не отвечает и загородный дом тоже. Ни с ней, ни с господином Волгиным. А кстати, как погиб Алексей? Если это не тайна следствия.

— Не тайна. Зарезали.

— О-ля-ля! Кто?

— Ядя.

Француза перемкнуло, и не на одну минуту. Слава успел согреть очередную чашку кофе и выпить. Адвокат понемногу приходил в себя.

— Но как?

— Расследуем, господин…

— Можно Жанн, — перебил его канадский француз.

— Расследуем, Жанн.

— Она в тюрьме?

— В психушке.

Снова пауза… И снова глубокомысленное молчание. Жанн молча налил кофе и так же молча выпил.

— Да, кстати. Вы хорошо говорите на русском языке. Почти без акцента. — Слава вот уже пять минут вел светскую беседу на посторонние темы.

— Я ведь, батенька, тоже из эмигрантов. Вернее, их потомок. Только сначала во Францию, а уж когда я родился, перебрались в Канаду.

Французский канадец грустно умолк. Подошел к окну, положил лоб на стекло и застыл. О чем он думал, глядя на немытые, грязные, осенние, но такие родные улицы России? Неизвестно. Вячеслав не хотел мешать его мыслям. Человек не может быть частично русским. Русская кровь бурлит во всех поколениях эмигрантов. И они это чувствуют…