Убийство вслепую, или Обитель Душ

Оксана Богачева, 2015

События детектива разворачиваются в провинциальном городке. Главная героиня непосредственная, обаятельная женщина средних лет. Муж, сын и карликовый пудель ее семья. После перенесенного стресса, она разламывается на две половины в образном смысле, Тело попадает в психиатрическую лечебницу, а Душа расследует преступление. Мистика, ужасы и безысходность вперемешку с юмором, оптимизмом, романтикой и безграничной жаждой к жизни приводят ее к победе, но… Обнаруженный дар ведет ее навстречу новым приключениям. Реальная жизнь и настоящее время постоянно меняются местами с Обителей Душ, и прошлым. В обстоятельства вмешиваются не только люди, но и страны, пространство и время, как часть великого и не познанного, людьми мира, Героиня обретает новых друзей по обеим сторонам реальности, что помогает ей раскрыть страшное преступления после чего Душа возвращается в тело. Это первая книга в трилогии про мистические приключения домохозяйки из провинциального городка.

Глава 7

— Мотечка, где мы? — спросила я, проснувшись.

— В Обители Душ.

Мы сидели у подножия памятника в центре площади. Вокруг нас был шикарный газон. Я легла на спину и уставилась в небо. Солнце уже взошло. Люди вытекали из домов и заполняли улицы. Все оживало, нарастало и шевелилось. Как здесь приятно пахнет! Я подняла руки и стала внимательно их рассматривать. Шиша лежала рядом и лизала мои пятки.

— Ну! С чего начнем искать истину? — как-то театрально спросил Матвей. — Хоть и раннее утро, но время ограничено, — добавил он.

— Как ты узнал про истину? — удивилась я. — Ведь это говорили только мне.

— Это говорят всем! Только истина у каждого своя! — Сел на траву совсем рядом и на ухо сказал: — И летать не всем разрешают.

Я смотрела на его изуродованное оспами и живыми ранами лицо. Глаза, его глаза. Они не давали мне покоя. Где я могла их видеть? Он смотрел на меня так искренно и так нежно, что стало как-то не по себе.

— Значит, ты не смог найти свою? Ну, свою правду? — я попыталась прервать затянувшееся молчание.

— Мою правду еще никто не смог выяснить! — очень легко и, кажется, очень спокойно ответил он.

— И что же это за правда, которой нет? — хотела съязвить я.

— Афганистан. Есть такая страна. Просто страна. Я там служил.

Мне стало стыдно и неловко.

— Да ладно! Не дрейфь, прорвемся! — улыбаясь, скомандовал он.

Знакомые слова, где-то я их слышала? Я задумалась, а он снова улыбнулся. Вот гад, все-таки читает мои мысли! Мотя не удержался и залился веселым, задорным смехом. Шишке понравился сей жизненный момент, и она решила поддержать его, начав неистово лизать меня. Если я в реальной жизни всегда пыталась увернуться от ее поцелуев, то сейчас подставляла все: глаза, уши, нос, щеки, губы. Все это было так реально, так вкусно, так к душе!

— А почему Шишка проходит сквозь людей, машины и предметы? — спросила я, анализируя увиденное.

— Ее душа чиста и не подлежит коррекции. Она покинула тело в миг его смерти, в назначенный срок. Просто мне позволили взять ее на время.

— Как на время? Значит, если я вернусь, то она… — Я прижала маленькое, мохнатое и барахтающееся тельце собачки к груди, желая ощутить ее тепло.

— Да, ее там нет! Ее не должно быть и здесь! Я думал, что тебе с ней будет легче. А так как я добросовестно служу, мне сделали исключение! Да и будет она рядом только назначенный тебе срок. И если я не забыл, то это всего семь дней, из которых осталось шесть, и уже восемь утра!

Последние слова отрезвили, а руки сильнее сжали Шишундру, так, что она

взвизгнула.

— Начнем с самого начала. Вернее, с конца. С последнего дня земной жизни. Постарайся вспомнить все. Каждую мелочь. Даже незначительную. — Мотя перешел к решительным действиям.

— Хорошо, хорошо! Вот только ответь еще на один вопрос. Почему души все такие разные и совсем не похожи на людей?

— Душа — это не голый слепок с тела человека. Скорее слепок его чувств. Тревоги, страха, угрызения совести, униженности, страдания, высокомерия, боли, счастья, радости и блаженства. Да-да! И такое бывает! Слышала о блаженных? Те, которым все хорошо! Душа выглядит так, как чувствовал себя человек в момент ее ухода.

Например. Грызут его черви сомнений или угрызение совести за гадкий поступок. Следовательно, бродит его душа, изъеденная и кишащая червями. Мучают человека мозги своими безумными мыслями и головными болями, вот и душа здесь всех своей мозговитостью поражает. Ну а если человека в активной жизни тревожили иные части тела, то, соответственно, в душе его они значительно преувеличены! Одним словом, тебе многое придется увидеть, и постарайся ничему не удивляться!

Слушая Матвея, я внимательно рассматривала душу, стоящую передо мной. Усохшую, с незаживающими ранами, но с беспредельно добрыми глазами. Как же тебе досталось от жизни, друг мой! Может быть, когда-нибудь ты расскажешь мне о ней? И тут меня прострелило! А как же я выгляжу?

— Где зеркало? Как я выгляжу? Как? — Я вскочила на ноги и стала метаться в разные стороны.

— Да! Есть вещи, которые не изменяются ни при каких обстоятельствах!

— Что?

— Ничего, ничего! — Мотя сделал вид, что не расслышал. — Если тебя это успокоит, то у нас нет отображения.

Уж успокоил так успокоил.

— Бывает и хуже! — он явно издевался.

— Не хочу язв! Не хочу червей! — ныла я, оглядывая себя со всех сторон.

— Зачем ты так?! Сюда попадают не по собственной воле и не от большого счастья. А красивая, светлая и чистая душа только у младенцев.

Во мне перемешались чувства. Любопытство со стыдом. Страх увидеть безобразное с облегчением, что не обнаружила оного. Как ни крути, а бескорыстной я еще не стала! Чувствуются на мне отпечатки земной жизни. О-ба-на! Я голая и лысая! Вот хрень! Все это время я ходила босая и голая. Только балахон мотылялся на ветру. И голова лысая, как бильярдный шар. Я так и застыла, в одной руке держа Шишку, а другой рукой закрывая лысину.

— Ты голая, потому что телом своим в реальной жизни гордишься! Пунктик у тебя такой! А без язв и болячек, так это потому, что душа покинула тело без страха и боли.

— А лысая, лысая почему? — я истерично орала и продолжала закрывать лысину ладонью.

— Вопрос не по адресу! Я, конечно, многое знаю, но, как видишь, не все! И вообще, прекрати орать! Ведешь себя как маленькая, хотя самой уже сорок! Смотри, всех напугала!

И правда! Вокруг нас собрались души. Глядя на них, мне в очередной раз стало стыдно за свое поведение. Я просто лысая и голая, а их в земной жизни, видимо, колбасило не по-детски!

— Ну ладно! Признаю, не права! Кстати, откуда ты знаешь, сколько мне лет? — я попыталась спросить как можно тише, боясь, что кто-то из уродов может услышать мой глубоко скрываемый зрелый возраст.

— На лысине нацарапано! — с насмешкой и иронией проорал он. — Ты будешь, в конце концов, серьезней или нет? Быстро вспоминай, что с тобой было в последний день!

Он, конечно, шутил! Но я на всякий случай незаметно ощупала пальцами лысину. «Сам как один сплошной гнойник, и шутки такие же!» — подумала я.

— Будь серьезней! — приказал он.

Я надела капюшон и села на газон. Шишка улеглась рядом в позе лягушки.

— Значит, так! Утром я поругалась с папой из-за того, что он назвал меня «иждивенкой» и «тунеядкой».

— Неудивительно!

— Что?

— Ничего! А что раньше?

— Еще раньше?

— Да.

— Ты действительно хочешь знать все подробности?

— Как с тобой тяжело!

— Хорошо, сам выпросил! Итак. — Я села поудобнее, выпрямила спину, театрально сложила руки. — Было раннее утро. Спать уже не хотелось, но и вставать тоже. Я положила руку на грудь дремлющего мужа и пальчиком стала водить…

— Ну хватит! — нервно прервал мой душевный рассказ Мотя.

— А что такое? Сам просил со всеми подробностями, не забывая про мелочи!

— Эту мелочь можешь пропустить! — разрешил он.

— Нет! Эту как раз и не могу! Потому что в самый ответственный момент зазвонил телефон. Мы не хотели брать трубку, но он был так настойчив! Папа даже выругался.

— Понять можно! И кто звонил?

— Вот-вот! Кто звонил! Брат звонил, Алексей! Ничего особенного. Настаивал на встрече. Я еще удивилась! Он вообще звонит очень редко. Про дни рождения забывает. А тут рано утром, да еще встретиться! Сказки, да и только!

— Зачем встретиться хотел, сказал?

— Нет. Обещал при встрече все объяснить. Договорились, что вечером заедет в гости… Я вспомнила, вспомнила!

Я вскочила на ноги и схватила Шишу. Она от испуга начала меня лизать. Я ж тараторила с бешеной скоростью, боясь забыть.

— Когда я ехала за подарком Марку…

Мотя посмотрел на меня вопросительно.

–…Потом расскажу! — пояснила я. — Так вот! Я встретила Алексея! Он не захотел ждать до вечера и ехал к нам. Но у него сломалась машина. Кстати, он был не один. С девушкой!

— Странно.

— Это-то как раз и не странно! У него всегда молодые девушки! Пунктик, как ты говоришь. Самому пятьдесят скоро, а он все жених. Причем ни одна долго не задержалась. Ни семьи. Ни детей. Всего себя без остатка отдает служению женщинам. Исключительно молоденьким! Представляю, как будет выглядеть его измученная жизненной страстью душа!

— Ядя! — Мой друг засмущался, а мне было весело. — Не останавливайся и вспоминай! — напомнил он.

— Мы вернулись в загородный дом.

— Вас кто-нибудь видел?

— Вряд ли. Заборы высокие. А дом крайний. На берегу. У нас даже въезд на шоссе свой и отдельный.

— Вы вернулись. А машину на дороге оставили?

— Ну да! С ней девушка осталась. Алексей оставил ей документы, и она должна была дождаться эвакуатор. Мы приехали домой. По дороге я пыталась узнать, в чем дело. Но он молчал, как партизан! Всему свое время! Всему свое время! Я сделала вкусный кофе. Правда, растворимый, но все же! Кофе дорогой! Мне его накануне подарил Стас с Сашей. Какой-то очень редкий. Алексей любит растворимый! Вот я и приготовила! Пока делала кофе, он молчал. Мне даже не по себе стало! Все живы и здоровы, слава богу! Наверно, деньги просить будет! На том и успокоилась!

— Дальше.

— А что дальше? Ничего дальше не было!

— Как не было?

— А вот так! Села в кресло и сделала глоток кофе. И все! Ничего не помню!

— Твой брат пил сей напиток?

— Да! Даже две чашки! Первую почти залпом, хотя горячий был! Я свой даже не пригубила, а он попросил налить вторую. Мне показалось, что он нервничал.

— Где Алексей живет, знаешь? — спросил Мотя.

— А как же!

— Поехали.