Тонкая душевная организация

Нина Князькова, 2021

Многие девушки, женщины и даже бабушки мечтают о простом уютном счастье и сильном плече рядом. Но только не Коростелева Дина. Ей хватает сына и верных подруг. Вот только вся ее размеренная жизнь рушится на глазах, стоит появиться на горизонте отцу ее ребенка. Третья книга серии «Наследство леди».

Глава 3

Вячеслав

Я стоял у подъезда и улыбался, как дурак. Черт, Дина нисколько не изменилась. Все та же правильная девочка из приличной семьи. Так значит, она не уезжала из города. Ее отец мне солгал. Интересно, какие факты он еще исказил? Надо бы проверить, за кем она замужем. И прочую информацию.

Вытащил из кармана телефон и набрал номер троюродного брата, который достать мог кого угодно. Ромка Хомяков служил в каких-то там специальных органах и знал почти все, что происходит в городе.

— Славка? — Послышался в трубке недовольный голос. Кажется, я его разбудил.

— Да, я. Ром, слушай, не в службу, а в дружбу…

— Международный конфликт улаживать не буду. — Хомяков громко хрюкнул. — Знатно ты там потоптался.

— Знаешь уже, да? — Проворчал я, вздохнув.

— Это моя работа. — Ответил родственник. — Ну, рассказывай, кого у тебя там убить надо.

— Никого. — Я огляделся по сторонам. — Мне нужна вся информация по одному человеку. — Я замолчал, увидев того самого охранника галереи, что до сих пор стоял неподалеку и, прищурившись, наблюдал за мной.

— И что это за человек? — В трубке послышалось шуршание бумаги.

— Коростелева Дина. Сейчас адрес скажу… — Я принялся вертеть головой в поисках нужной таблички, обычно присутствующей на углу дома.

— Нет. — Вдруг прекратил мои метания Ромка.

— Чего нет? — Не понял я.

— Коростелева Дина, которая работает в галерее? — Уточнил он. Я согласно промычал. — Я не буду искать на нее информацию.

— Почему? — Удивился я.

Обычно Ромка мне никогда не отказывал в таких вещах.

— Потому что жить еще хочу. И не звони мне больше по этому поводу. — Услышал я, а потом звонок прекратился.

Я недоуменно посмотрел на телефон. И что это сейчас было? Ладно, видимо придется узнавать все самому. В голову тут же пришла дикая мысль, что Дина может быть женой или любовницей какого-то местного авторитета… Нет. Не верю. Она же не такая. Но разобраться надо.

Развернулся и побрел обратно в галерею. Странный мужик-охранник пошел за мной. Про него надо будет тоже выяснить. Не нравится он мне. Пристальный слишком. И всем своим видом показывает, что я на его территории.

Через пару минут у меня зазвонил телефон. Ромка.

— Ну? — Буркнул.

— И тебе не советую. — Раздалось в трубке и звонок вновь оборвался.

Что не советует, и так было понятно. К Дине лезть не нужно, даже если очень хочется. А ведь хочется. Опешил сегодня, ее увидев. Еще красивее стала. Расцвела вся как-то. И платье это… сегодня мне всю ночь сниться будет. И кожа ее спины, которую касался ладонью, запах ее… А я даже начал думать, что переболел ей тогда. И вот одна встреча перечеркнула все. Всех, с кем пытался забыться, всех кого сегодня даже и не вспомню. И мне предлагают за нее не бороться? Да я только сегодня почувствовал, что сердце снова биться стало впервые за долгое время. Не дождутся. Кто там у нее? Муж? Значит, мне придется быть лучше него и доказать, что со мной она будет более счастливой.

Мужик, преследовавший меня, остановился у галереи, чтобы поговорить с мордоворотом, дежурящим у парадного входа. Значит, он действительно охранник. Дина сказала правду.

Не тратя время на снятие пальто, быстро прошел по галерее, лавируя между весьма веселыми гостями импровизированного праздника. Евгений нашелся в небольшом зале, стоял и разговаривал с группой разодетых в пух и прах дамочек. Платья с разрезом до пятой точки, перья какие-то, декольте до пупка. Странно, на Дине платье смотрелось элегантно, от этих же разило вульгарностью.

Директор галереи, заметив мое приближение, извинился перед гостьями и направился мне навстречу.

— Уже уходите? — Сверкнул он глазами.

— Еще нет. — Покачал я головой. — Мне нужно знать, что Дина Коростелева…

— Нет. — Был жестко прерван я. — Никакой информации о Дине, ее семье и друзьях.

— А о работе? — Не сдался я.

— Ее работы вы можете увидеть в главном зале.

Мда, не такой ответ я хотел услышать. Интересно, чего они тут все боятся? Или кого?

— Я согласен на выставку моих работ в следующем месяце. — Склонил голову набок, пытаясь понять, что в этом человеке сейчас пересилит. Выгода, или приверженность к тотальной конфиденциальности в вопросе одной женщины.

Евгений задумчиво обвел глазами зал и кивнул.

— Я позвоню в понедельник, и мы обговорим детали. — Все же решился он на работу со мной.

Мне же до зубного скрежета хотелось вмазать ему по морде и допросить по форме по поводу Дины. Что такое все скрывают? Ладно, об этом можно и потом подумать. Для начала нужно будет встретиться с Диной еще раз и поговорить с ней. Расспросить ее о жизни. Вдруг она чего-то или кого-то боится? Я смогу решить этот вопрос.

Выйдя из галереи, я заметил уже знакомого мне охранника, стоящего чуть в стороне, у весьма дорого иномарки. Ну что ж, кажется, мне есть о чем подумать. Странностей пока все больше и больше. Все чудесатее и чудесатее.

Я тоже подошел к своей машине. По привычке осмотрел прилегающую территорию. Никого подозрительного, кроме вышеупомянутого охранника, я не заметил. Пожав плечами, сел в машину.

Пока ехал до дома, все перебирал в голове все свои воспоминания о Дине. Все детали. Ее вечная неуверенность во всем, стремление быть хорошей девочкой, чрезмерная воспитанность и замкнутость давали мне хороший повод для беспокойства. Именно на таких личностей и охотятся разного рода маньяки. Почему-то думать о том, что она счастлива с другим мужчиной, не хотелось. Да и все факты говорили сами за себя. Разве я бы оставил Дине ее фамилию, взяв замуж? Нет уж. Будет моей со всеми потрохами. Разве она стала бы носить браслет, подаренный человеком, который ей был бы совершенно безразличен? Вряд ли. Да и мужик этот, что за нами ходил. Так пасут любовниц каких-нибудь авторитетов. И если это так, то почему Дина до сих пор работает на какую-то галерею?

Завернул в обычный двор, окруженный обшарпанными пятиэтажками. Втиснул неприметную тойоту на свободное место. Вошел в подъезд, поднялся на второй этаж, повозившись с ключами, открыл дверь.

— Вернулся уже? — Из комнаты выглянул отец, постаревший и осунувшийся за последние два года, прошедшие со смерти мамы.

Иногда мне казалось, что он когда-нибудь сможет оправиться от этого.

— Да. — Кивнул, сменил ботинки на тапочки и прошел внутрь квартиры.

На кухню, конечно. Проголодался я что-то от всего произошедшего сегодня. Засунул голову в холодильник. Отец любит готовить, хотя по нему этого и не скажешь. Такой же худой, как и я.

— Случилось чего? — Отец зашел на кухню, сел на табурет и теперь следил за тем, как я разогревал мясо с овощами.

— Случилось. — Пожал плечами. — Дину встретил.

Об этой девушке знала вся моя семья, так как я не считал нужным скрывать свою жизнь от родителей. Ну, кроме самых нервных для них моментов, конечно.

— Хмм, — отец поскреб пальцами щетину. — Ту самую?

— Да. Ту самую. — Я уселся за стол и начал быстро орудовать вилкой.

— Судьба, значит, — отец криво улыбнулся, — раз уж ты ее из головы столько лет выбросить не смог. Или замужем она?

— Не знаю. — Передернул плечами. — Но все рядом с ней себя странно ведут. Нико мне о ней ничего не говорит. Даже Ромка отказался помогать.

— Ты же не отступишься? — Отец, когда-то сам маму увел у того, кто ее не ценил. Поэтому я и считался поздним ребенком. Галка, моя сестра, тоже.

— Нет. — Усмехнулся. — Оказалось, что она меня все так же интересует, как будущая мать моих детей.

Папа, склонив голову набок, принялся изучать меня взглядом. Даже молчал пару минут.

— Ты знаешь, я иногда думаю, что, если бы я не увел твою маму…

— Пап, — попытался я прервать его, поняв, куда он клонит.

— Нет. Ты послушай. Я любил ее. До сих пор люблю больше своей жизни. И возможно, если бы смог отпустить, то она была бы жива. — Все же выразил он свою печальную мысль. — И я с ума схожу, от такой вероятности развития событий.

— Пап, в смерти мамы никто не виноват. Это могло случиться с любым человеком. — Я попытался вновь остановить его.

— Если бы я заметил, что Наташа все чаще устает, что скрывает, что у нее что-то болит… Почему я этого не увидел?! — Выпалил он и… вдруг заплакал.

Я растерялся. Папа даже на маминых похоронах не плакал. Просто…, окаменел как будто. А сейчас навзрыд, как ребенок. Не отболело еще.

Я тут же поднялся на ноги, подошел к нему и положил ладонь на плечо, поддерживая.

— Пап…

Слезы — это хорошо. Слезы — это не инфаркт, который мы уже пережили. И не сидение на препаратах. В данном случае — это освобождение, которого так долго не было. Мой отец никогда не плакал. Всегда был сильным. А я просто старался не думать, что со мной может случиться что-то подобное. Маму я тоже любил, но это другое.

— П-прости. — Выдохнул он минут через пять, усталой рукой вытирая мокрые щеки. — Прости, что увидел, что я такой.

Я вздохнул и присел на корточки.

— Пап, все нормально. Тебе нужно это было сделать когда-нибудь. — Я потрепал его по руке. — Хорошо, что Галка этого не видела. А то уже вызвала бы скорую. — Попытался пошутить я.

— Твоя сестра… очень нервно реагирует на любые изменения в моем состоянии. — Поддался отец.

— Она тебя любит и считает, что если о тебе постоянно заботиться, то о маме ты не вспомнишь. — Я попытался улыбнуться. Выходило плохо, если честно. Но как еще мне с ним разговаривать? Он же не ребенок. Он всю жизнь прожил и отличается какой-то особой глубинной мудростью.

— Зря. Я с ее именем с утра просыпаюсь, и засыпаю так же. Как же без нее? — С удивлением спросил он. — Вот мне все говорят, что нужно жить дальше. Что чуть ли не забыть твою маму нужно…

— Не слушай их. Я вон Дину до сих пор не забыл, хотя всего пару месяцев с ней провстречался. А ты с мамой почти тридцать лет прожил. Разве можно такое забывать? — Спросил, чувствуя, что отец начал отходить.

— Сын, ты сейчас надолго приехал? А то на пару дней показываешься, а потом снова в дорогу. — С надеждой спросил родитель.

А мне вдруг тонкий браслет на Динином запястье привиделся. Тонкая полоска светлого металла. Уверен, ни разу не сняла за прошедшие семь лет. Не знаю почему. Просто знаю, что не снимала. А значит, надежда на мое личное «долго и счастливо» пока что есть.

— Надолго пап. У меня здесь выставка скоро. Так что, пару месяцев я у тебя поживу. — С легким смущением ответил ему.

Всегда стеснялся своей работы почему-то. Вроде бы… фотокартины это с точки зрения пожилого человека как-то не серьезно. А я этим деньги зарабатываю.

Кстати, отцу я предлагал купить жилье получше убитой трешки в хрущевке, но мне отказали в достаточно жесткой форме. Это дом, где было счастье. Как его можно променять на что-то другое? Пришлось согласиться с этим и более не приставать к отцу с такими глупостями. Зато Галке квартиру отремонтировал. Ее муж, Жорик, был счастлив. И папа даже улыбнулся пару раз, глядя на них. Вот только… внуков отец до сих пор не дождался. У Галки… диагноз, в общем. Не будет внуков у папы с ее стороны. Георгий, ее муж, смирился. Любит очень. А папа надеется лишь на меня, что осчастливлю на сей счет. Но, пока что нет. Не судьба. Не захотелось мне пока никого, извините, обрюхатить, кроме одной неприступной девушки.

— Это хорошо. — Отец даже улыбнулся. — Галина не так сильно будет беспокоиться обо мне.

— Она меня будет доставать. — Деланно проворчал я. — Дергать на счет племянников.

— Зато меня оставит в покое. — Улыбнулся отец.

На кухне мы просидели почти до двух часов ночи, стараясь не касаться самых болезненных тем, но поддержать друг друга. И я впервые в жизни вдруг понял, что у меня есть не столько отец, но и друг, который поддержит меня в любом начинании. И превзойдет в любом сумасбродстве.