Такие сложные простые истины

Елена Чутская, 2019

Каждая женщина хоть один раз в жизни задаёт себе вопрос: как стать счастливой, где отыскать своё счастье? Такие простые вопросы, а найти на них ответы так никто и не может. Вот и я ищу. Вроде и жизнь у меня сложилась, и работа хорошая, денежная, и подруги надежные, закадычные. И живу спокойной, размеренной жизнью, за миражами не гоняюсь, на журавлей петли не закидываю, и умница, и красавица, а сердцу всё равно чего-то не хватает… Но однажды неожиданное стечение обстоятельств в один день нарушило мой привычный уклад жизни… Для оформления обложки использована иллюстрация с сайта Pixabay

Глава 1

Если день не задался, то почему-то с самого утра и обязательно на каких-нибудь обыкновенных, самых мелочных вещах, но от которых сразу же портится настроение так, будто ты всё своё имущество разом поставила на «семь чёрное», а выпало «зеро». Первым сбежал кофе, но в этом я сама была виновата: засмотрелась на экран телевизора. Голубоглазый мачо в белоснежной рубашке нежно обнимал девушку за талию и притягивал к себе, делая на удивление загадочные глаза. Реклама нового «Тайда» просто завораживала! И тут за спиной я услышала знакомый шум кофейной пенки, стекающей по краям турки. После такой процедуры конечно же лучше сразу вымыть плиту и не оставлять этот приятный момент на вечер, когда кофейная лужа успеет напрочь присохнуть к очень нежной керамической поверхности, но времени было катастрофически мало. Вылив кофейные помои в раковину, я поплелась в ванную. Всмотрелась в тусклое, отёчное лицо и принялась наводить красоту. Дело это непростое и требует особого внимания и ловкости рук, потому что если попасть кисточкой от туши в глаз — это очень больно! Но у меня получилось гораздо лучше, кисточка как-то изловчилась и просто выскользнула между пальцев, успев на белой блузке прочертить жирную черную полоску прямо на середине груди. Не то чтобы грудь была приличного размера, отнюдь, ну просто даже на моей «возвышенности» задерживалось всё: и крошки от панини, и капли сливочного соуса, и фисташковое мороженное, и конечно, кисточка от туши, всё! — кроме взглядов мужчин.

Блузка была утрачена безвозвратно, пришлось переодеться, причём в точно такую же, так как дресс код, введенный в нашем холдинге с лёгкой руки главного бухгалтера год назад, не предусматривал ничего другого: белый верх, черный низ — школьные годы чудесные! Меня нельзя назвать очень умной женщиной, даже несмотря на высшее экономическое образование, но когда дело касается исключительно одежды, иногда на подсознательном уровне у меня включается женская интуиция именно в тот нужный момент, которого долго ждешь. Таким моментом был поход в торговый центр и покупка в трёх экземплярах совершенно одинаковых блузок и юбок нужного размера, так, на всякий случай, и этот случай сегодня наконец-то наступил.

Осмотрев себя в мутном от вековой пыли зеркале с ног до головы и оценив совершенство идеальной (тьфу-тьфу-тьфу! через левое плечо) фигуры, уже на ходу накидывала на плечи пальто и влезала в сильно растоптанные сапоги. Время опять поджимало. До метро бежала на всех парусах, перескакивая через мутные грязные лужи и обгоняя сонных, как мух, прохожих. Забыла! Снова забыла включить сотовый! Ну да ладно, все равно в метро нет хорошего сигнала, доеду до работы, там и включу. Просто сегодня у старой подруги намечался день рождения. Вообще Светка была мировым человеком всегда, в любое время суток. Она легко решала проблему даже повышенной сложности и могла дать совет рассудительно, со всеми оценками непредвиденных ситуаций и даже небольшим прогнозом на ближайшее будущее. И главное, не было еще такого случая, чтобы её прогнозы не исполнялись. Говорила, что Маринка скоро разведется со своим новым мужем, и через два месяца они благополучно расставались, говорила, что Ириша найдёт новую работу, и она становилась начальником целого детского отдела солидного издательства. Ну, всё, решительно всё она могла предсказать, и этому уже лет сто никто не удивлялся.

Быстро присев на свободное место возле входа в вагоне метрополитена, я осмотрелась по сторонам. Ехать придётся долго, почти через всю Москву. Читать прилюдно я так и не научилась, для меня, это всё равно, что находиться в общественном транспорте совершено голой, а занять свои мысли на ближайшие сорок минут, как не крути, а чем-то придётся. Не найдя подходящего экземпляра для визуальных психологических исследований, я тупо уставилась на носки коричневых сапог своей соседки и снова вспомнила про Светку. День рождения — нужен подарок! А что подарить женщине в её тридцать восемь лет абсолютно непонятно. Надо думать. Духи? Могут не понравиться. Косметика? Могу не попасть в тон. Платье? Нет, не угадаю! Тем более со Светкиным третьим размером груди это вообще не вариант. Пусть сама бегает до потери сознания по бутикам и примеряет новые коллекции. Вспомнила! Лучший подарок это книга! В обеденный перерыв выйду в книжный магазин и что-нибудь подберу на свой вкус, пусть просвещается! Тем более Толик, муж Светки, очень любит забиться в какой-нибудь дальний угол подальше от всех и читать всё, что под руку попадётся до самого утра. Как был в институте книжным червём, таким и остался. Вообще, повезло, конечно, с мужем моей любимой подруге. Толик тихий, интеллигентный, заботливый, может даже суп сварить, покормить детей и никогда не ругается. Ну, просто никогда! За те двадцать лет, что мы знакомы, я слышала от него два раза «дура» и один раз «сволочь», и то последнее относилось к пьяному мужику, который справлял нужду в сильный мороз прямо в их подъезде. Конечно, таких индивидуумов больше не осталось, разобрали всех до последнего, и Светику можно только позавидовать огромной белой женской завистью, но такого мужа, как Толик, честно говоря, мне не очень-то и хотелось. Почему? Вопрос, конечно, интересный, но очень сложный.

Со своим Игорьком я прожила пять лет, после института сразу расписались свадьба, родственники, всё, как полагается. Счастливая была, как кошка! Ещё бы! Он был высокий, рослый, занимался лёгкой атлетикой, служил в армии в десантных войсках и очень этим гордился. Прямо выпирало это всё из него, словно перебродившее тесто из кастрюли. Поначалу мне нравилось это мальчишеское зазнайство, а потом стало почему-то противно. Ведь за всё время, что прожили вместе, ничего сам не мог решить. Как маленький ребенок! Куда устроиться на работу? Не знаю! Что купить в магазине? Не помню! Как собрать чемодан для командировки? Откуда мне знать! Что взять в отпуск и куда поехать? Решай сама! Вот и решала всё сама, пока он симпатичным незнакомым девушкам глазки строил. Но когда заговорила о ребенке… Я никогда не видела у мужика таких испуганных глаз! И вся эта гусарская бравада исчезла в один миг, словно испарилась. И остался совершено безвольный, эгоистичный, упрямый человек, но уже другой, которого я не знала. В то же день вечером он говорил со мной категоричным тоном, требуя в дальнейшем о ребенке даже не заикаться. Объяснил, что нужно сначала для себя пожить, мир увидеть, и всё такое. Конечно, я даже и не возражала, но осадочек, как говорится, остался. Тогда мне было двадцать семь, самое время завести первого ребенка. А куда ещё тянуть? У моей мамы в таком возрасте было двое детей: я и младшая сестра Лёлька. Да и о дальнейшей работе нужно было задуматься, пока в декретном-то сидишь, присмотришься, всё разузнаешь, что да как…

Металлический голос из динамика оповестил о следующей остановке. На пятой мне выходить, но можно сильно не беспокоиться, я ведь рядом с выходом сижу. Так, о чём это я… Да, Игорёк! Потом он стал на работе часто задерживаться, какие-то собрания, сверхурочные. Два месяца я провалялась в городской больнице, сначала грипп, осложнение, внематочная… Когда пришла домой, он собирал чемодан. Прощание было кратким и лаконичным. «Прости, я встретил другую, будь счастлива. Пока.» Это через месяц я уже узнала, что у той «другой» и ребенок от него был трехмесячный, и они вместе работали и ездили по командировкам… Переживала сильно, чуть руки на себя не наложила. Спасибо Светке, вовремя ко мне заглянула и вытащила голову из духовки. Напились мы с ней тогда до чёртиков, она и ночевать осталась у меня, домой всё равно бы не доехала. Толик не ругался, вошёл в моё положение, даже посочувствовал… Потом был Олег, Руслан и Николай. Надо сказать, что на мужчин я всегда действовала каким-то непонятным магнетизмом. Все они тянулись ко мне, но находиться рядом долго никто не мог, работа меня интересовала больше. Последний Михаил пришел с одним чемоданом и принёс рыжего кота. К животным у меня такое же отношение, как и к мужчинам. Стирать носки и кормиться должен сам. Мишаня прожил со мной дольше всех, почти полгода. Он терпеливо варил вечерами пельмени, резал салат, пока я проверяла под настольной тусклой лампой отчеты по отделам продаж. Даже пытался начать ремонт в двухкомнатной хрущёвке на правах хозяина и купил белую краску для окон. Но что-то всё-таки не срослось, не сложилось. Однажды, вернувшись поздно вечером после работы, я обнаружила на кухонном столе подробную записку, что жить он так больше не может и просит его не искать. Ну, просит, так и не буду. А через неделю ушёл и кот. И тут я поняла. Хватит! Надо в жизни что-то менять! И в первую очередь надо менять себя!..

«Проспект Вернадского, выход к…», — снова раздался металлический голос из динамика. Ой, это же моя остановка! Я подскочила и бросилась к двери.

— Женщина! Вы мне ногу отдавили, — неслось мне в спину. Чей-то низкий бас покрыл даже громкий голос из динамика. — Чумная баба!

Ну, стыдно, конечно! Но проехать лишнюю остановку, а потом возвращаться обратно было еще хуже. Ладно, перетерплю. Все эти мысли о прошлой полной одиночества жизни навеяли еще большую тоску. К работе я подходила уже в отвратительном настроении. Листья, втоптанные в грязный асфальт, огромные лужи, моросящий дождь, мерзкий холод — все признаки для поздней осенней депрессии, плавно переходящей в затяжную, заунывную зимнюю невралгию.

— Елена Алексеевна! — сердце просто остановилось. За моей спиной стоял финансовый директор. Сейчас укажет на часы и лишит годовой премии на рождество. — У меня к вам необычная просьба.

Это ещё что такое? Пришлось встать по стойке «смирно» и улыбаться.

— Моя секретарша заболела. А сегодня такой день, что присутствие на собрании акционеров обязательно. Годовой доклад, ну, вы понимаете?

Я согласно кивнула головой, совершено не понимая, что от меня хотят.

— Вы, Леночка, просто должны поехать со мной в головной офис и помочь всё подготовить к выступлению. — Его рука как-то приятно сжала мой правый локоть, а на лице растянулась масленая улыбка мартовского кота.

— Почему я? — задала глупый вопрос, но это всё, что пришло мне в голову.

Заместитель директора по финансовой части, а между нашими сотрудниками просто Петя, был достаточно солидный, взрослый мужчина пятидесяти лет. Характером спокоен и временами даже, вот как сейчас, до безобразия вежлив. Заметная плешь и чуть выпирающий животик под модным пиджаком, тем не менее, не мешали ему волочиться за каждой новой юбкой в отделе маркетинга. Поговаривали про его многочисленные похождения при том, что жена Пети ежедневно приезжала к нему на работу и подолгу болтала с его секретаршей, контролируя каждый шаг мужа. Говорил он всегда тихо, сдержано, никогда не улыбался, и глаза его всегда смотрели прямо на собеседника, словно гипнотизировали. Он мне не нравился, напоминал удава, и провести рядом с ним полдня представлялось чем-то ужасным и безысходным.

— Потому что вы, Леночка, составляли этот доклад, — Пётр Иванович стал терпеливо объяснять. — И в случае, если возникнут какие-нибудь вопросы, вы поможете мне более подробно пояснить их перед собранием акционеров, я надеюсь.

Ну, что тут скажешь? Череда неприятностей продолжалась, это был такой день, и он только начинался. Стрелки на часах показывали без десяти минут девять. Удачно я пришла сегодня на работу!

Петя попросил к половине одиннадцатого ждать его возле входа и любезно проводил к лифту, с большим сожалением выпуская меня из своих цепких пушистых лап. Включив сотовый, я обнаружила три пропущенных звонка и два сообщения, и всё от Светки.

— Ленка, привет! — орала она из телефона, пытаясь перекричать гул подземки. — Я всё утро пытаюсь до тебя дозвониться! Соня ты, опять проспала? Нужно встретиться в нашем кафе в обед, ты сможешь?

— Не знаю, — безрадостно ответила я. — Зам везёт меня на годовое собрание, это может быть надолго.

— Тогда так! — альтернатива возникла мгновенно. — Когда освободишься, сразу позвони. Я пораньше уйду с работы, есть причина. Расскажу потом, при встрече. Целую, дорогая! Жду звонка!

В этом была вся Светка! Какие-то идеи, спонтанные решения, недомолвки и всё на ходу. Остаётся только ждать, когда я освобожусь. И тут снова рок судьбы! Левый сапог почему-то стал легким и непослушным, а одна нога стала короче другой. Это каблук отклеился и висел на одной подмётке. Ужас! Срочно нужно было искать другую обувь, но магазины открываются не раньше десяти, да и успеть найти что-то подходящее за полчаса не представлялось уже возможным. Я уныло поплелась в приемную главбуха. Её секретарши на месте не оказалось, пришлось самой стучать в дверь и напрашиваться на приём.

— Тамара Геннадьевна, выручайте! Век буду вам благодарна!

Уж если в большой компании попадётся вам приличный главный бухгалтер, не сомневайтесь, это будет мировая женщина! С ней можно и на налоговую проверку, и в любую, явно сомнительную, финансовую операцию, и даже в разведку, с ней не страшно, она не подведёт. Тамара Геннадьевна мгновенно оценила моё положение, прикинула размер. Через внутреннюю связь вызвала своего заместителя. Хрупкая, тоненькая девушка быстро вошла в кабинет.

— В чем на работу сегодня пришла? — строго спросила её старшая по рангу.

— Я на машине, — Оленька вздёрнула носик, надула губки.

— Сапоги есть? — между умственными потенциалами заместителя и главбуха зияла пропасть.

— Зачем сапоги? Туфли, — снова странный ответ.

— Неси, — команда была простой, не сложной. Оленька исчезла за дверью.

— Наказание мне с ней, — пожаловалась Тамара Геннадьевна. — Дочка первого зама. Устроил ко мне, а мозги выдать забыл. Вот и мучаюсь уже второй год.

— Так увольте её, — посочувствовала я.

— Как? Каким образом, золотая моя? — вытаращила на меня глаза Тамара. — Трону её, сама без работы останусь.

Дверь открылась. Оленька принесла свои туфли, размер на удивление совпал. В указанное время я, как часовой, стояла на входе перед главным лифтом в ожидании Петра Ивановича. Он спешил, на ходу пытался запахнуть полы длинного плаща. Довольная улыбка не сходила с его лица. Меня сей факт весьма заинтриговал. Чему может всё утро улыбаться заместитель директора по финансам крупной торговой компании? Успешной сделке, хорошей премии, долгожданному отпуску? Непонятно. Понятно стало тогда, когда он уселся возле меня на заднем сиденье и нежно опустил свою пушистую лапу на мою открытую коленку… Тут нужно обязательно оговориться! Ноги мои были не некрасивые, а как говорят итальянцы: просто красивые. Не очень длинные, но и не короткие, в меру. Колени же выделялись какой-то особой четкостью и одновременно мягкими овальными линиями, одним словом — вполне приличные, стоящие коленки.

Когда Бог создавал из кривого, и явно несимпатичного, ребра Адама женщину, он старался на совесть! Ну, нравилось ему это занятие! В женщине прекрасно получилось всё, в буквальном смысле этого слова. Но женская коленочка требует отдельной оды! Стоит только аккуратно натянуть на стройные ножки эластичные нейлоновые чулки, надеть модные итальянские туфли на приличном каблучке, а юбку из обтягивающей мягкой приятной на ощупь ткани одёрнуть обязательно чуть-чуть поверх колен, сантиметров эдак на двадцать, как взору даже самого закоренелого холостяка и женоненавистника откроется удивительное зрелище, пленяя смелые мысли его и сладостно сжимая в нежной истоме остановившиеся всего на несколько секунд сердце. Какой мужчина оставался равнодушным к женским коленям, которые дразня и, в то же время, заигрывая, дарили ему несбыточную надежду и поощряли самые дерзкие мечты!

Но не так всё просто! Стоит только счастливчику забыться на несколько долгих мгновений и дотронуться до этой красоты, как тут же наступает быстрое и горькое пробуждение, а с ним и разочарование. Ведь ничто так не оскорбляет женщину, как рука нежеланного мужчины на её коленке! Нет более интимной части женского тела из всех тех, которые она заведомо нарочно выставляет напоказ! Не взятие интересной собеседницы под локоток, не полуобъятие оной за талию и даже нежное (ненароком) прикосновение к её упругим ягодицам, ничто, ну ровным счетом ничто так не задевает женщину, как возложение твердой и уверенной руки на её прекраснейшее коленце! Эффект от попытки такой будет сродни самой надежной, что ни на есть, лакмусовой бумажки. Если ваша спутница сразу же откинет со своего колена дерзкую руку в сторону, всё! Граница закрыта, и соваться туда явно не стоит, хотя бы ближайшее время. Если руки не отняла, а даже сделала вид, будто не замечает происходящего, то есть шанс на успех и даже, не будем столь быстро заглядывать вперед, на скорое дальнейшее знакомство в более интимной обстановке! Только и здесь торопиться не следует, чтобы дров не наломать… Я же сделала исключительную глупость: просто онемела на несколько секунд от такой наглости. А когда опомнилась, рука Пети уже уверено скользила под юбкой, приятно поглаживая внутреннюю часть моего бедра по нейлоновому чулку, а его слова доносились до моего остолбенелого сознания откуда-то издалека.

–…на совете директоров каждый год присутствуют представители наших потенциальных конкурентов, чтобы вся информация о проделанной работе была более прозрачна и доступна для тех, кто захочет ставить нам палки в колёса…

Я очнулась и резко отбросила его руку.

— Пётр Иванович, — говорить старалась ровно и спокойно, но нарочно громко, чтобы услышал и водитель, — при пояснении ваших действий на докладе необязательно лезть рукой под мою юбку.

В машине повисла гробовая тишина, даже маленький японский приемник на деревянной панели два раза кашлянул, чихнул и чем-то поперхнулся. Музыка Пола Маккартни оборвалась на самой красивой ноте. Петя слегка покраснел, на моё удивление буркнул тихое извинение, типа «мол, сама виновата, а могла бы и удовольствие получить», и отвернулся к дождливому окну. До главного офиса никто больше слова не произнёс.

В большой зал конференции я вошла в таком отвратительном настроении, в котором не помнила себя уже давно, года два точно. Длинный овальный стол был окружен удобными мягкими стульями. Свободных мест уже не было. Секретарши головного офиса раскладывали перед собравшимися чистые листы бумаги, открывали бутылки с минеральной водой, предлагали кофе. Ждали председателя совета директоров. Возле стенки стояли кожаные тупые диваны, видимо для тех частных лиц, которые не входили в совет, но присутствовать здесь им всё же не запрещалось. Там уже расположилось несколько человек. Все мужчины среднего возраста, в приличных дорогих костюмах, обувь вычищена до блеска. Свободного места было достаточно, я присела с краю.

Через пять минут вошел пожилой энергичный председатель, и собрание началось. За длинными нудными речами ничего толком нельзя было разобрать. Понятно было одно, что бизнес успешно развивается, крепко стоит на ногах зарубежных инвесторов и вот-вот должен встать на свои собственные ноги, но всё-таки для этого ему пока чего-то не хватает, какого-то волшебного слова. Настала очередь выступления Пети, т.е. Петра Ивановича. Справился он хорошо, всё четко разложил по полочкам, так что моя помощь была в принципе и не нужна. А так как время подходило к долгожданному обеду, толком его никто уже и не слушал. Председатель встал и объявил перерыв.

Уже в коридоре перед модным и дорогим буфетом бизнес-центра я подошла к финдиректору.

— Пётр Иванович, я вам здесь ещё нужна?

— Вы, Леночка, мне нужны всегда, — прозвучал вполне определенный ответ. При этом Петя поправил на носу очки, надул капризно пухлые губы и стал похож на обиженного ребёнка.

— У меня в офисе работы много, а доклад вы свой уже прочли. Что мне здесь делать? — уступать ему не хотелось.

— Хорошо. Можете ехать обратно, только на метро. Машина мне самому нужна.

Ну и жучара! Значит, как лезть под юбку — это всегда, пожалуйста, а как отвезти женщину под дождём обратно на работу, так машина, видите ли, самому нужна. Сволочь!

Пока через обувной магазин добралась до офиса, был уже конец рабочего дня. Я сразу же занесла туфли Оленьке и в дверях приёмной столкнулась с Тамарой Геннадьевной. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: со мной произошло что-то из ряда вон выходящее. Молча повела в свой кабинет.

— Рассказывай! — из-под стола достала бутылку ирландского ликера, две малюсенькие стопочки.

Я категорично замотала головой и готова была уже разрыдаться. Главбух сделала гениальное действие: убрала ликёр и также волшебно водрузила на стол коньяк! Первую рюмку я выпила залпом. Тамара тут же открыла коробку конфет, откуда-то из воздуха материализовался нарезанный тонкими дольками лимончик.

— Я даже моргнуть не успела, а он уже у меня под юбкой… — я пыталась всё связно рассказать, но накипевшая злость путала ход мыслей. — И вот что обиднее всего, Тамара Геннадьевна, (та наливала третью рюмку), я ведь не московская гимназистка-институтка тринадцати лет, могла бы и перетерпеть, но почему-то уж очень мерзко стало и… гадко… И почему я? Ведь он же за молоденькими секретаршами всегда ухлёстывал…

— Видимо, на более зрелых потянуло, — вздохнула Тамара Геннадьевна, пережевывая и долго смакуя дольку кислого лимона. — Да… Елена Алексеевна, не позавидуешь тебе теперь.

— Это почему? — встрепенулась я всем своим отупевшим после крепкого напитка сознанием. — Вы думаете, он теперь от меня не отстанет?

— Не думаю, а знаю, — ответ главбуха не очень обнадёживал. — Не первый год я с ним работаю. Всех его секретарш помню и поименно, и поочередно.

— Тамара Геннадьевна, уже пять часов, — в кабинет просунула голову Оленька, с извиняющимся видом промямлила, — можно я уже пойду, а то в пробках не хочется три часа торчать.

— Иди, — отмахнулась начальница и уже добавила, когда дверь за помощницей тихо закрылась. — Понакупают дорогих иномарок и жалуются потом на пробки. На метро ездить не хотят, воняет им там простым народом… Ты-то тоже на машине?

— Откуда? — икнула я. — С роду не было, да и прав нет… Тамара Геннадьевна, может мне в отпуск попроситься, пока всё не уляжется, а? — осенило меня.

— Кобеля со стажем уже не исправить, — задумалась главбух. — Знаешь что, возьми лучше больничный на недельку. А я тем временем что-нибудь придумаю.

— Так конец года, работы полно.

— Домой всё забирай. А будут вопросы — сразу мне звони. Я тебя прикрою.

Уже выходя из кабинета, перед открытой дверью я вдруг затормозилась.

— Тамара Геннадьевна, а может мне проще… это… — с трудом нашлось подходящее слово, — уступить ему.

— Кому? Петьке? — Тамара грозно посмотрела поверх очков. — Ты, Елена Алексеевна, без нормального мужика совсем одичала. Вон даже мозги уже временами сами отключаются! Ты подумай, дорогая моя, сегодня уступишь, а завтра он уже за другой юбкой бегать начнёт. Зачем тебе такой позор! Только измараешься об него и всё! Иди домой, я сама здесь с ним разберусь.

Обреченно кивнув головой, я закрыла за собой дверь. Настроения не было никакого. Ну, просто полная пустота. И тут звонок. В почтовый ящик сотового сыпались смс одна за одной. Светка вышла на связь и забрасывала меня вопросами. Договорились встретиться через час в нашей кафешке недалеко от Красной площади с романтичным названием «Вечерок».

— Светик, прости меня, — начала я сразу с извинения, — за подарком не успела заехать, весь день коту под хвост.

— Дня рождения всё равно не будет, — подруга поджала губы. — У мужа в субботу очередной корпоратив.

— И что? Причем здесь твой день рождения? Да и до Нового года еще полтора месяца, вроде рано сейчас корпоративы устраивать.

— Ленка, ты что пьяная? Ничего не понимаешь?

— Вообще-то, да, — честно призналась я. — Пьяная. Немного с начальством коньяка выпили, а поесть за целый день ничего не успела. Вот голова и закружилась.

— Ну, понятно. Давай закажи что-нибудь, пока я тебе доходчиво всё буду объяснять.

Молоденькая девушка в униформе принесла гамбургер и кофе через минуту. Я стала молча есть и сосредоточено слушать разъяснения Светика.

— Толик летом в новую кампанию устроился. Какие-то высокие технологии, связь, телефоны, ну, помнишь, я уже тебе это рассказывала… — я только кивнула головой. — Так вот. Генеральный директор недавно вернулся из Парижа с ноу-хау. Чтобы сплотить трудовой коллектив, устраиваются соревнования по производственным отделам на какую-нибудь тему, за месяц подсчитываются какие-то там балла, а вот потом по окончанию конкурса проводится корпоратив на природе или в недорогом ресторане, и все радостно празднуют это событие.

— Какое событие? — решила я уточнить.

— Коллективной сплоченности.

— Бред чистой воды, — хмыкнула я сопливым носом и продолжила пить кофе.

— Может, и бред. Но в эту субботу такой корпоратив директор проводит на своей территории за городом, вроде в Одинцово, я точно не помню, Толик рассказывал, в большом красивом доме. На природе-то похолодало последнее время…

— Ну, можно и так сказать, — мне снова посчастливилось вставить в оду подруги своё слово. — Светочка, только это называется не за городом, а у чёрта на куличках. Туда же полдня надо ехать!

— А что делать? Толик отказаться не может. Прошел слух, что несколько человек хотят уволить в целях экономии бюджета новой программы. А я уже всю родню на выходные пригласила, чтобы день рождения отпраздновать, да и дочка приболела, простуду прихватила в школе. В общем, у меня завал. Из-за этого чертова корпоратива всё прахом пойдёт. Ну, выручи меня, пожалуйста, очень прошу…

Она молитвенно сложила руки и закатила глаза к потолку.

— А я-то что могу? — изумилась я. Логическая мысль здравого смысла под конец Светкиного повествования совсем ушла в никуда, оставив только догадываться: какая решающая роль в этой авантюре отводилась собственно мне?

— Поедешь с Толиком на корпоратив.

— Я?!

— Вместо меня. Там все с супругами должны быть для большего сплочения коллективного духа, так сказать. Бред, конечно! Но что делать? Ну выручи, Леночка! Кого мне ещё просить?

— А я тут при чем? Ты лучше Маринку попроси. Она эффектная и праздники любит. Ей все равно, где гулять! — честно говоря, идея Светки провести выходной день хоть даже и с Толиком, но в окружении совершенно незнакомых и чужих людей, меня совершено не прельщала. Даже наоборот, повеяло жутким одиночеством, холодом и зря потерянным временем. Я даже успела подумать: «Пропал выходной». Но подруга есть подруга. Да и день рождения кстати пришелся. Нужно было что-то класть на алтарь женской дружбы и как можно скорее.

— Маринку я уже просила, — призналась Светка. — Она отказалась наотрез. У неё новый бойфренд, на выходные едут в Питер.

— Ну, хорошо, — сдалась я. — За город на чём мы поедем? Машина есть?

— Есть! Толик заедет за тобой пораньше. Он товарища попросил подбросить вас по пути. Туда часа три надо добираться. Пробки в пять полос, да еще по проселочной дороге минут пятнадцать.

— Боже мой, — изумилась я не на шутку. — Потратить полдня только на дорогу!

— А ты как хотела! — взвизгнула Светка. — У богатых свои причуды. Чем дальше от Москвы, тем круче задница.

— А что надевать? — мой вопрос был уместным, у Светика загорелись глаза.

— Наряд вечерний! Это Толик просил передать. Там ещё у директорской дочки намечается чествование дня рождения. Предполагается небольшой праздник.

Встретив мой изумлено-ошарашенный вид, подруга добавила.

— Ну, и что здесь такого! Всё к одному! И корпоратив на фирме, и день рождение дочери.

— Так ведь нужен подарок, — напомнила я. — Игрушка какая-нибудь или кукла.

Тут уже Светка вытаращила на меня глаза.

— Какая кукла? Ты, мать, совсем сегодня не в теме! Девочке семнадцать! Ты ещё погремушку с соской купи… Но подарок нужен, это факт.

Мы обе призадумались. Что сейчас интересно семнадцатилетней девушке, у которой папа генеральный директор не последней в Москве фирмы последних компьютерных технологий и ещё недавно вернулся из Франции? Ответ быстро не приходил. Мы приуныли.

— А у Толика какие-нибудь идеи есть? — я глупо понадеялась на интеллект компьютерного гения.

— Какие идеи! — отмахнулась Светик. — Он своей-то дочери никогда подарков толком не делал, всё я придумываю каждый раз, что дарить.

— Понятно. Хорошо. — Подытожила я конец нашей встречи. — Выручу тебя, так и быть. И с подарком что-нибудь придумаю.

— Я знала, что ты меня не подведешь! Настоящая подруга…Так, а у тебя-то как дела на работе, да и вообще? — ради приличия Светик решила поинтересоваться и моими проблемами.

— Всё ок! Ничего нового! — Я изобразила на лице подобие улыбки. Рассказывать ей о выходке финдиректора, совершено не хотелось. Сразу начнётся: ах да ох! Какой подлец! И где такие только плодятся! Начнутся пустые советы, пожелания, предупреждения, и Светкина фантазия занесёт нас туда, куда не то, чтобы Макар телят не гонял, а даже и места такого на карте не найдёшь.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что у тебя скоро всё изменится, — Светик мило улыбнулась и захлопала ресницами.

Я поперхнулась кофе. Вот тебе раз! Значит, ошиблась Тамара Геннадьевна, не получится ей с Петей всё уладить. Неужели придётся увольняться из-за этого похотливого козла, и как назло перед самым Новым годом. Полгода буду другую работу искать!

— Ты с чего это так решила? — осторожно поинтересовалась я на всякий пожарный случай.

— Не знаю, — последовал глупый ответ. — Само как-то показалось. Все уже кругом устроились давно, только ты у нас одна осталась. И год как раз подходящий, твой год…

Ну, допустим, год был совершенно не мой, мой прошел два года назад без всяких изменений. А нет, вру! В мой год как раз от меня-то Мишаня и ушёл. Но Светке я перечить не стала, чудится ей, кажется — пусть! Меньше потом вопросов будет, мне же лучше.

Телефонный звонок от Толика вернул нас в реальное время.

— Ух, поздно уже, — засобиралась Светка. — Еще домой добираться целый час. Ну, всё пока, созвонимся! Смотри, не подведи меня, я на тебя надеюсь…

Расцеловавшись с ней в обе щеки, мы простились. Ну, вот! Даже с днём рождения забыла подругу поздравить! И подарок забыла купить… Я огляделась по сторонам. Кругом за соседними столиками шумела молодежь, чинно восседали три семейные пары с маленькими детьми, но уже без праздного веселья, на их лицах четко отпечаталась печать рутинной семейной жизни: скучные, вялые, равнодушные друг к другу. Видимо, и тут золотой середины нет. Такая одиночка, как я, была одна. Женщина чуть постарше моих лет сидела полуоборотом ко мне и задумчиво мешала в бумажном стакане холодный кофе. Её одежда ничем не отличалась от одежды остальных посетительниц, только бросались в глаза тонкие длинные пальцы, усеянные многочисленными кольцами. Женщина была ухоженная, с идеальным макияжем и причесанными до блеска короткими волосами. Она делала какие-то записи остро отточенным карандашом в небольшом блокноте, лежащим перед ней на столе. Мимо проходили студенты, один в шутку толкнул другого, тот задел стол, и бумажный стакан упал на блокнот. Кофе пролился аккуратно на верхнюю страницу. Молодежь этого даже не заметила, пошла дальше, а женщина, тихо выругавшись одними губами, подхватила сумочку и встала из-за стола. Испорченный блокнот вместе с карандашом полетели в корзину для мусора. Незнакомка удалилась из кафе, гордо неся голову. Я как будто видела себя со стороны. Да, вот такие мы: независимые, гордые и одинокие! И никто нам не нужен на самом деле, ни Петя, ни Светик, и тем более Толик с его корпоративом.

Домой вернулась в ещё худшем настроении, чем уходила утром. Одна навязчивая мысль не давала мне покоя. Это даже была не мысль, не идея, а только её едва уловимый след, за который я никак не могла ухватиться и хорошенько раскрутить, чтобы понять, какая вещь меня беспокоила больше всего. И только уже уложившись в постель под теплое ватное одеяло, я решилась пойти на полное обследование своего задерганного за целый день самосознания. Упражнение для новичков в психоанализе: нужно лечь, закрыть глаза, вытянуть руки вдоль тела, расслабиться. Что может быть проще! Ан, нет! Вот тут самое сложное: поочередно нужно мысленно перебирать в памяти все события прошедшего дня и прислушиваться к своему нервному центру. Если проблемы мелочные и несущественные, ничего не произойдёт, вы будете лежать и как бы со стороны спокойно созерцать своё внутреннее состояние. Если же появляется то событие, которое вас гнетёт, тайно раздражает и тяготит, где-то внутри зазвенит тоненький слабенький колокольчик, но от его звука вся нервная система придет в беспокойство, и причина внутреннего напряжения и неудовлетворения будет, как говорится, выявлена и обнародована. После целого утомительного дня никаких эмоций уже не возникало, даже Петя как-то померк и не вызывал в душе такого ужаса, который я ощущала всего несколько часов назад. Но лишь вспомнилось о выходном корпоративе, и колокольчик тут же зазвенел в левом виске, а неуловимая мысль, тревожившая меня весь вечер, обрела четкость, ясность и даже материализовалась в слова: «Мне нечего надеть!»