Тонкая душевная организация

Нина Князькова, 2021

Многие девушки, женщины и даже бабушки мечтают о простом уютном счастье и сильном плече рядом. Но только не Коростелева Дина. Ей хватает сына и верных подруг. Вот только вся ее размеренная жизнь рушится на глазах, стоит появиться на горизонте отцу ее ребенка. Третья книга серии «Наследство леди».

Глава 2

Я лежала в чьих-то руках, когда пришла в себя. И мне было стыдно. Где-то неподалеку был слышен обеспокоенный голос Евгения. Значит, на руках меня держит не он. А кто?

Приоткрыв один глаз, я мельком посмотрела на тяжелый подбородок с легкой щетиной и быстро зажмурилась. Я была на руках Славы, и он меня куда-то нес.

— Вот сюда. На диван. Крис! Воды принеси. — Быстро распоряжался шеф.

Я сцепила зубы, чтобы не скатиться в банальную истерику. Глупо было бы надеяться на чудо и возможную амнезию этого мужчины. Да, именно мужчины. От того мальчика, с которым у меня были отношения когда-то, не осталось и следа. Вечно растрепанные и похожие на иголки волосы сейчас были безжалостно острижены, он сильнее раздался в плечах, и его сухощавая фигура так не резала глаз. Раньше он всегда улыбался, даже глазами умел. Сейчас же нет ни намека на то, что он умеет это делать, настолько крепко были сжаты его губы и суров взгляд.

Меня аккуратно уложили на не очень удобную поверхность кожаного дивана, что стоял в кабинете Жени.

— Если ты сейчас не откроешь глаза, то я тебя поцелую. — Прервал тихий шепот на ухо мои самокопания.

Я резко распахнула глаза и уставилась на склонившегося надо мной Славу. Молча. Просто несколько секунд разглядывала его…, стараясь впитать в свою память каждую черту его лица. Такого сейчас незнакомого и… такого притягательного.

— Дин, выпей воды. — Замершего надо мной мужчину оттеснила Кристина и к моим губам прижался стакан с водой.

— Стоп! — Стакан был тут же отодвинуть. — Что здесь? — Спросил Кожевин недоверчиво.

— Обычная вода. — Невозмутимо ответила девушка и снова попыталась меня напоить. На этот раз успешно.

— Ей нельзя алкоголь. — Тихое бормотание.

— Спасибо, Вячеслав. Дальше мы справимся сами. — Вдруг пришел мне на помощь Евгений. — Кристина вас проводит в главный зал. — В его голосе отчего-то прорезались жесткие нотки. Крис тут же подскочила.

Слава чуть скривился, но кивнул, бросил на меня внимательный взгляд и вышел из кабинета вслед за Кристиной. Я с облегчением выдохнула.

— Спасибо.

— Ничего мне рассказать не хочешь? — Женя присел на краешек дивана и с претензией на меня посмотрел.

— Нет. — Покачала я головой.

Говорить действительно не хотелось. Хотелось срочно попасть в свою квартиру и осмыслить сегодняшнюю неожиданную встречу.

— Ты знаешь Вячеслава. Точнее, он тебя. И Митька…

— Жень, я не буду с тобой об этом разговаривать. Извини. — Я осторожно села на диване. Голова больше не кружилась. — И, наверное, мне лучше уйти домой. Не думаю, что смогу дальше всем улыбаться. — Призналась, потерев виски.

А еще очень хотелось избавить волосы от шпилек. Казалось, что они прямо в мозг впиваются.

— Я позвоню Глебу. — Евгений вынул из кармана телефон.

— Не нужно. — Я поднялась на ноги. Первый шок уже прошел. Я обычно быстро восстанавливаюсь после потрясений. Психика научена горьким опытом. — Я пройдусь пешком.

— Но…

— Жень, здесь всего два квартала. Я дойду сама. — Воспротивилась я.

Не хочу сейчас ни с кем разговаривать, а Глеб точно стал бы спрашивать. Моя личная жизнь почему-то волнует всех поголовно.

— Это непрактично. Тем более, что ты…

— Жень, — оборвала я пылкую речь. Понимала, что обо мне просто беспокоятся, но и объясняться ни перед кем не хотела. Детства хватило, где за каждый свой шаг приходилось нести повинность. Не хочу. — Я прогуляюсь и приду в себя. Не нужно никого со мной отправлять. Тебе и так есть чем заняться. У тебя полная галерея гостей.

Мужчина тяжело вздохнул и с легкой грустью усмехнулся.

— Я всегда буду в пролете, да? — Поинтересовался.

— Жень, ты всегда будешь замечательным другом. — Наверное, у меня совсем мозги набекрень стали, иначе я бы никогда не сказала следующее… — Ты бы лучше на Кристину свое внимание обратил. А не то она скоро перестанет надеяться на отношения с тобой и уволится. — Поняв, что ляпнула, с опозданием поджала губы. Блин, ну кто меня за язык тянул?

— В каком смысле, уволится? — Тут же напрягся он. — Она не может уволиться. — Уже возмущенное. — Какое право она на это имеет?

Да уж. Кажется, я что-то совсем не то сказала.

— Просто обрати на нее свое внимание. — Пробормотала я и вышла из кабинета.

Кошмар, да что за вечер-то такой… Нужно успокоиться, одеться и идти домой. Я окольными путями прокралась к нашей коморке и с наслаждением сняла неудобные туфли, заменив их на теплые сапоги. Закуталась в пальто, набросила на голову припасенный заранее шарф и открыла дверь каморки.

— Я тут подумал, что хочу с тобой поговорить. — Слава стоял прямо за дверью. Тоже уже одетый в пальто. Дорогое, кстати. Как он узнал, где я нахожусь? — Я проследил за тобой. — Пожал он плечами, оценив мое эмоциональное состояние. — Ты достаточно сильно задержалась в кабинете директора галереи. — Так же без перехода констатировал он.

Хорошо, что претензии я не услышала. Это помогло немного прийти в себя.

— Думаю, что нам не о чем разговаривать. — Все же прорезался у меня голос, хотя все поджилки тряслись от одного его вида. — Я иду домой. — Пробормотала и попыталась его обойти.

— Я отвезу. — Ага, так я и просочилась мимо человека с такой молниеносной реакцией. Теперь понятно, как он успел меня поймать в зале раньше Жени.

— Не нужно. Здесь близко. — Я сцепила зубы и поморщилась. Ну, зачем ему знать, где я живу?

— Одна ты точно не пойдешь никуда. Ночь на дворе. — Упрямо поджал он губы. — Или тебя кто-то должен встретить?

Я сделала глубокий вздох и внезапно успокоилась. Ну и ладно. Пусть проводит меня. Идти недалеко, Митька сегодня у мамы, находиться мы будем на улице, то есть на нейтральной территории. Да и интересно вдруг стало, о чем он решил со мной поговорить.

— Хорошо. — Кивнула. — Поговорим. — И все же протиснулась мимо него к служебному входу.

Выйдя на улицу, глотнула холодный воздух и поежилась от прилетевших в лицо снежинок. Снег все так же хлопьями падал на припорошенные белой искрящейся красотой город.

— О чем ты хотел поговорить? — Я услышала рядом такой же глубокий вдох Славы.

Не дожидаясь ответа, медленно пошла по дорожке, чтобы обойти здание и выйти на почти безлюдный проспект. Кожевин пристроился рядом. Хорошо, что руки ко мне не тянул, а то раньше была у него такая привычка.

— О нас. — Ответил он, когда я уже свыклась с его молчанием. И едва не улетела в сугроб, запнувшись от неожиданности. Господи, ну почему я такая неуклюжая? Сегодня обострение прямо какое-то… — Ты знаешь того свирепого мужика, который за нами идет? — Вдруг задал он вопрос не по теме. — Это охранник галереи?

Я тут же оглянулась и увидела идущего за нами на расстоянии пятнадцати метров Глеба Степановича. Кивнула ему, показывая, что все в порядке.

— Да. Охранник. — Согласилась и снова замолчала. Не рассказывать же ему, что это Маринкин телохранитель, который приставлен ко мне из-за отсутствия другого объекта охраны.

Кожевин вздохнул.

— Дин, у меня теперь есть деньги. — Все же начал он разговор.

Я чуть усмехнулась. Так вот в чем дело.

— Поздравляю. — Кивнула.

— Ну, у тебя же ко мне главная претензия была именно по моему плачевному финансовому состоянию. — Припомнил он мне. — А деньги у меня сейчас есть.

— У меня были претензии по поводу твоей безответственности. — Не согласилась я.

— Зато финансово я сейчас любую женщину потяну. — Он зачем-то взял меня за руку.

Я осторожно вытянула свою ладонь из его, хотя и вздрогнула от его прикосновения. Опасно это все. А у меня есть сын. Больше мне в жизни ничего не нужно.

— Женщин много. — Скупо ответила. — Ты можешь… тянуть любую.

Слава вдруг остановился, взял меня за плечи и развернул к себе лицом. Я не сопротивлялась. Зачем? Он сильнее меня и прекрасно об этом знает.

— А ты не хочешь быть моей женщиной? — Он пристально смотрел в мои глаза. Его же глаза в тусклом свете фонарей казались сейчас почти серебряными.

— Нет. — Ответила тихо. Я его не боялась, но… мало ли что у мужчины может спровоцировать агрессию.

— Почему? У тебя есть семья? У тебя же прежняя фамилия…

— Кхм… — Многозначительно раздалось неподалеку.

Мы оба повернули головы в сторону Глеба Степановича, который стоял сейчас у стены ближайшего дома.

— Да. У меня семья. — Все же вернулась я к разговору и шевельнула плечами, показывая, что хочу освободиться от его рук. Меня тут же отпустили.

Ну и что, что моей семьей был Митька, а не какой-то там муж. Кого это волнует? Кому нужна женщина с «прицепом» в наше время?

— Вот как… — Слава скривился, но послушно зашагал рядом, когда я направилась в сторону дома. — И почему же этот… эта семья…? Почему ты одна ночью домой возвращаешься?

Я пождала губы, которые отчего-то задрожали. От обиды, наверное. Или от стыда. Не знаю.

— Я не одна. — Покачала головой.

Слава обернулся и вновь посмотрел на идущего за нами Глеба.

— Что-то этот охранник больше на головореза из подворотни похож. Или на спецназовца в отставке. — Пробормотал он. — Дин, а если ты не одна, то почему не я?

Меня всегда крайне раздражала эта его излишняя прямолинейность. И всегда восхищала, если честно. Хоть в чем-то он не изменился. А вот на провокационные вопросы отвечать мне совсем не хотелось.

— Тебя не было рядом. — Господи, я так обрадовалась, когда увидела свой подъезд. Сейчас зайду туда и…

— Я не прятался… в отличие от некоторых. — Помрачнел он.

Я тут же остановилась.

— Я тоже. — Осторожно сказала.

— Угу. — Как-то насмешливо хмыкнул он. — Вот только когда я тебя искал, и приходил к твоим родителям, мне никто не сказал, где ты. А отец так вообще выставил за дверь и запретил к ним приходить. Если я тебя так достал, не обязательно было прятаться. Можно было просто поговорить.

Кажется, его эта тема очень волновала. Если честно, то и меня тоже. А я-то думала, отчего это отец позволил мне в квартире деда жить… А тут, оказывается, все всё знали и… оставили ребенка без его биологического родителя. Я, конечно, тоже хороша. Ладно, давно это было. И пора забыть уже.

— Я не пряталась. И отца не просила себя спрятать. — Покачала я головой и направилась к подъездной двери. — Спокойной ночи. — Пробормотала быстро.

— Дин, — Слава все-таки меня остановил, вновь взяв за руку. — Не надейся сбежать сейчас. Все равно найду. — Вдруг принялся угрожать он. В его голосе не было и намека на несерьезность.

— Зачем? — Вот теперь мне действительно стало страшно.

Вместо ответа он, оттянул рукав моего пальто и погладил тонкий серебряный браслет, который дарил когда-то… в прошлой жизни. Тот самый, который я никогда не снимала. Вот и сегодня…

— Как ты думаешь, с я твоим этим… смогу конкурировать? — Без тени насмешки спросил он.

— Спокойной ночи, Слава. — Я выдернула руку из его хватки и практически вбежала в подъезд.

До квартиры тоже пришлось бежать бегом. Господи, как же хорошо, что Митька у мамы. Хоть не напугаю никого. Трясущимися руками открыла дверь, и с облегчением заперлась на все замки.

Понимая, что накрывает истерикой, рванула в санузел. Сначала меня привычно вырвало. Я прекрасно помнила, что сегодня практически не ела, так что потоку желчи не была удивлена. Когда спазмы прекратились, я быстро наглоталась воды из крана, чтобы успеть. До чего? До онемения конечностей. Как говорил психотерапевт: соматические осложнения на фоне нетипичного перенапряжения нервной системы.

Через десять минут, лежа на холодном полу рядом с унитазом, я, наконец, заплакала. Сразу стало легче. Со слезами выходил тот страх, что я много лет носила в себе. Славик здесь. И вместо того, чтобы найти себе нормальную девушку, решил меня помучить, исходя из каких-то своих соображений. И я бы с радостью помучилась, но у меня есть сын, за которого я несу ответственность. И что же мне делать?

Когда я все же поднялась с пола, все мое тело прострелило болью. Да, так тоже бывает. Боль — это хорошо в данном случае. Это невролог сказал. А то бывает, что людей и парализует в подобном случае.

Стащив с себя платье, забралась под душ. Горячий, чтобы отойти немного. И согреться. Да и обдумать случившееся не мешало бы. Кольнуло то, что отец знал про Кожевина, но ни слова мне не сказал. Уверена, что мама так не поступила бы со мной. Или он ее чем-то так запугал…? Не знаю. И знать не хочу, если честно.

И Слава… Упертый, не принимающий никаких моральных норм, не учитывающий никаких правил. Что, если он уже женат? Возможно, я его в качестве потенциальной любовницы привлекла? И почему от этих мыслей мне куда больнее, чем от ломоты в теле?

Другой вопрос: что я могу сделать в сложившейся ситуации? Во-первых, можно рассказать ему про Митьку, про то, как так получилось и… попробовать оправдаться. Кожевин в это, скорее всего, не поверит. Решит, что мне от него деньги нужны, или еще что-то такое же унизительное.

Во-вторых, я могу исчезнуть. Куда? Маринка не откажет, если я некоторое время поживу в усадьбе, я уверена. Да и за Митькой там есть кому присмотреть, если что. Женя поймет, что мне какое-то время удобнее работать на дому.

В-третьих, я просто могу делать вид, что ничего не происходит. Славик отстанет, как только увидит рядом со мной ребенка. Надеюсь, что он посчитает Митьку чужим и отстанет. Это было бы идеальным вариантом развития событий. Тогда мне не пришлось бы ничего менять в своей устоявшейся жизни.

А еще где-то в подсознании зрела надежда на то, что Кожевин просто пошутил. Да и вообще приснился, привиделся и у меня просто нервы расшалились. Ведь такое тоже может быть. Интересно, когда я перестану прятать голову в песок и начну жить? Не знаю. Иногда мне казалось, что серая безликая стабильность куда предпочтительнее неожиданных вывертов жизни. И иногда я себя даже дряхлой старухой представляла, пытаясь спрятаться в свой маленький мирок.

Вяло выползла из душа, набросила на себя халат и, ощущая себя неимоверно разбитой, отправилась искать нужное лекарство на кухню. Выпив пару таблеток, отправилась спать, особо не надеясь на положительный результат.