Правильно формулируй желания

Нина Каротина, 2023

Следы брата затерялись в мрачном Северном царстве, где миром правят таинственные магистраты, а их кристаллы наполняют магической энергией неведомые Светоликие. Все они готовы встать против Родиона и спасательной миссии, но в дело вмешивается Вилли Тирэлл. Напрасно магистраты не брали в расчет ее непредсказуемую природу, Вилли умеет удивлять и переворачивать сверх на голову не только жизнь Родиона, но и спокойствие целого города. И она непременно сделает это в азарте свадебного штурма. А если по ходу дела разнесет магическую школу, башню и даже горы, то кто же такой смелый, чтобы остановить ее?Книга является второй в серии «Долина вечной молодости».

Глава 2

Родион Ялагр с утра с большим интересом обошёл все строения замка. Возводили в своё время бароны с огоньком, на века. В этом бастионе можно пережить не один год осады. Закрома и погреба ломятся от припасов, стража сытая, откормленная, хорошо вооружена. В конюшнях прекрасные образчики скаковых лошадей. Барон действительно зажиточный. Если он окажется молодым и в меру приятным, девицы его порвут.

Кстати, о девицах. Отчего он слышит гогот Вилли даже здесь, в… а где это здесь? На вид странного вида беседка, каменные ложа и причудливые фигуры вокруг. В центре грязная смердящая лужа, в которой сидят три чёрные от грязи высшие магистратки.

— Э…

— Родик! — взвизгнула Вилли не своим голосом. — Ты подглядываешь!

— Нисколько. Я просто проверить, хорошо ли вы отмылись после долгого пути. Вижу, плохо.

— Это грязевые ванны, Милорд, — фыркнула Кокетка, у которой вторым подбородком отвис кусок грязной глины.

— Очень полезное и модное изобретение, Милордик, — задрала носик та, у которой образовалась третья грудь на животе.

— Тебе не понять, варвар, прогрессивное человечество, — хмыкнула Вилли, у которой вообще грудь пропала под слоем грязи.

— Мм… пока, положа руку на сердце, не улавливаю сути. По-видимому, моя дремучесть не в состоянии объять необъятное. А вода к тому прилагается? Или после просушки требуется вычесывать?

— А воду нам уже греют слуги добрейшего и прекраснейшего барона, — второй подбородок шмякнулся на грудь Кокетки, а на его месте уже образовался новый.

— А он уже прекраснейший? Имели несчастье лицезреть?

— Роди, его портрет, если ты не заметил, висит в гостиной на лестнице, — пояснила Интриганка. — И если есть мужчина прекрасней, то покажите мне его. Очень хочется замуж.

— Пойду, взгляну, — хмыкнул Родион. — В зеркало.

Принц развернулся, чтобы покинуть это удручающее действо, и натолкнулся на незнакомца. Девушки исключительно для приличия взвизгнули и с громким чавком опустились глубже в грязь.

— Родион Ялагр?

— Иль Иртини?

Иртини действительно молод, моложе его. Хорош собой, мечта девичьих грёз. У него густая светло-рыжая копна волос, которые заплетены в причудливые косички до плеч. Эдакий мускулистый ухарь, готовый сразить любое самое строптивое женское сердце. Глаза синие, как у Роди. На идеальных губах играет насмешливая улыбка. Обаятельный гад, почти второй после Родиона. Если не первый, а с этим Принц жить не привык.

Мужчины долго и внимательно рассматривали друг друга.

— Простите, я не хотел никого напугать, — сообщил он в сторону замерших от восторга девиц.

— А вы очень торопливый человек, барон. Ещё утро, а вы уже распугиваете моих чистоплотных хрюшек… я хотел сказать сестёр в ванной, — елейно пропел Родион.

Он не приукрасил, Эрсэн обещал, что хозяин замка будет к вечеру, а тот уже с утра оббегает свои владения в поисках ригоронских девиц.

— А они ваши сёстры? — заинтересовался Иртини. — Прекрасные особы.

Принц повернулся назад, чтобы ещё раз рассмотреть очарование момента. Из прекрасного там было только то, что все три штуки похожи друг на друга, как три грязные картофелины.

— Вы ещё успеете, барон, оценить их по достоинству. Они удивят вас настолько, что жизнь до этой встречи вы будете вспоминать с тихой нежной грустью.

— Хм… вы шутите, Милорд? — улыбался Агаронец. — С таким серьезным лицом?

— Я всегда говорю только правду, барон. Жаль, что иногда она походит на шутку.

Не нравится ему этот великосветский обаятельный повеса. Ужас состоял в том, что он ему нравился, и именно потому не нравился. Барон всю дорогу оборачивался, пытаясь разглядеть оставленное женское общество. Во след ему раздался игривый женский смех. Иртини плотоядно улыбнулся, будто нищий перед тарелкой супа. Родион сочувственно прятал глаза.

— Это правда, что одна из них боевой маг? — заговорщически громко шептал Иртини. — Эрсэн сказал, я не могу поверить. Боевой маг — девушка? Незамужняя?

— Барон, подберите челюсть. Они все три очень боевые. Потому либо бегите немедля, либо терпите молча.

— Почему терпеть? — искренне удивился молодой человек и споткнулся о ступени собственного замка.

— Потому что больно. Иногда даже очень. Иногда нестерпимо. Но вы ещё в этом детально разберётесь, уверяю вас. Что насчёт артефактов?

— Каких артефактов? — замешкался тот и округлил глаза.

— Кристаллы, — прямо в лицо напомнил собеседнику Родион. — Желательно с запасом.

— Вы что, хотите войти в Гаард с вооруженным боевым магом?

Родион впервые засомневался в своей правоте. Воистину, с боевым вооруженным магом страшно даже рядом находиться. А если учесть, что этот маг Вилли, то ужас шевелится по всем волосам тела. Она же лихо забудет обо всём на свете и прокричит свой коронный «стой» вслед зазевавшемуся… кому угодно.

— По правде сказать, сам не уверен.

— Милорд, в Агароне нет боевых магов. Есть такие как Эрсэн, есть природные маги и прочая чепуха. Но боевой маг один, и того трудно сыскать. Сбежал от соблазна подальше.

— От соблазна чего?

— Прибить всех к чертовой бабушке, — хмыкнул Иртини.

— Ох, как я его понимаю, — наигранно вздохнул Ялагр.

— Не представляете, Милорд, как я его понимаю. Все эти магистратные игрища порядком надоели нам, простому люду. Я сам промучился в их школе всё своё потерянное детство. И вот что хочу сказать. Всех на костёр, я первый подтащу факел.

Иртини остановился ровно напротив своего упомянутого ранее портрета. Оригинал оказался даже краше. Впервые Родион завидовал самому себе. Это же надо, чтобы одному человеку досталось богатство, красота и власть.

— Родик, — тихо проблеял Дедуля, сорванным где-то в кладбищенской ночи голосом. — Ты точно живой?

Дедуля подкрался к беседующим мужчинам незаметно. Его толкали в спину два оболтуса самого потрепанного и разбойного вида.

— Роди, на кладбище мы ничего не достали, — бравурно доложил Яни.

— Кладбище, — вспомнил Аксил, задрожал и рухнул в обморок.

Ти привычным движением поднял деда за шкирку и встряхнул, будто мешок с костями.

— Всё уже украдено до нас. Скукотища и покойники в пустых склепах.

— Покойники, — снова рухнул Аксил.

Ти поднял родственника за ремень и так держал, страхуя от очередного падения. Барон Иртини с самым живым интересом слушал разговор.

— Склепы, — сучил ногами Дедуля.

— Но один упырь попался говорящий. Мы с трудом его понимали, шепелявил, полчелюсти нет, язык с боку висит. Чего говорит, никак не разобрать. Мы и без того, ты знаешь, в языках не сильны, а тут еще такие дефекты дикции.

— Упыыырь, — свистел сквозь обморок некромант.

Родион молча слушал душевное повествование. Картины кладбищенской жизни мелькали перед его глазами, как книжные рисунки. Аксил лежит без чувств поверх могильной плиты, а Ти и Яни допрашивают словоохотливого мертвяка.

— Тут ещё эти собаки дедулины привязались. Те, что поднятые трупешники волков. Пробный дедулин заход. Всех покойников покусали. Всё норовили ногу или череп отгрызть. Слушаются только его, на нас никакой реакции. А Дедуля в обмороках изволили отдыхать каждую могилу.

— Могилу, — хрипел и дёргался дед.

— В общем, с упырем мы пробились до утра. Ничего не поняли, но есть дельная мысль. Думается нам, что магические кристаллы получают путём дробления одного большого камня. В смысле, чтобы получить мелкие кристаллы, нужно раздробить один крупный.

— Да ладно? — присвистнул на подобную очевидность старший брат.

— Ага, выходит, что мы можем копье раздробить и получить по кристаллу, — сделал открытие Ти.

— А где возьмём второе копье?

Близнецы, не имевшие ранее такой привычки, задумались. Ти, держа подмышкой деда, подошёл в задумчивости к портрету и пририсовал грязным пальцем барону усы и синяк под глазом. Только потом увидел самого барона, сопоставил факты и молча стёр художество ещё более грязным рукавом.

— Надо грабить Храм, — сделал вывод Яни.

— А можно я с вами? — просительно взмолился барон Иртини.

— Ох, да сколько угодно, голубчик, — пропел Родион. — Если жизнь не мила, а рутина будней постылой рукой сжимает горло, присоединяйтесь. Обещаю, скучно не будет. Добро пожаловать в мой мир.

— У вас и некромант собственный?

— Очень опасный маг, барон, очень опасный, — подтвердил Родион и проводил взглядом удаляющихся близнецов с авоськой деда в руках. — Поднять мертвяка он может, но ненадолго. Тот живо упокоится снова от его истошного вопля. И дело даже не в том, как поднять нежить, а в том, как поднять некроманта

— Зачем поднимать некроманта?

— Хотя бы из соображений гуманности, — пояснил Родион и шагнул в свою гостиную.

Иртини не отставал ни на шаг, заинтригованный происходящим настолько, что терял чувство такта и гостеприимства.

Отлон Самолюбивый уже дожидался Принца и докладывал первые новости.

— Посла… тьфу… языческого, чтоб ему кость поперёк горла, в доме нет. Да пусть бы он провалился сквозь землю святую в чертоги бесов. Окна в проклятом доме занавешены, будто для чар злодейских, будто для блуда мерзостного, будто… Ага… Бумаги принял ручонками грязными загребущими человек неприятный, алчным взором окинувший, сквозь гнилые зубёнки говорящий. В ответ не дал даже медяка завалящего, ибо низок душонкой скупой и пакостной. В дом не пустил, ибо оттуда могильной мерзостью бесовской несёт. Я б и сам не зашёл. Магистратов-чернокнижников вокруг не мелькало, тихо, будто в склепе.

— Отлон, дорогуша, как так? Посла нет в посольской миссии. Странно это, не находишь?

— Нахожу, Поганец ты языческий. Да где же мне искать его, если он может помер, туда ему и дорога?

— Сходи в ряды торговые. Ригоронских торговцев поспрашивай. Когда посла Рисмага Дэвони видели последний раз? Скажи, денег ему должен, а сыскать не можешь.

— Все сделаю, Варвар проклятущий… тьфу… Средь тьмы мне, значит, дорога мученическая, за какие такие прегрешения не свои, а видать чужие… ибо чист я пред тобой, единый…

Отсутствие Рисмага он ожидал и с этого планировал начать поиски. Посол жив, но прячется от кого-то, кто имеет отношение к пропаже Ридалага. И нужно выйти на след Дэвони. Хуже, если тот прячется в своём замке, что в нескольких днях пути от Гаарда. Дэвони изрядные мошенники. Здесь они бароны, а в Ригороне князья. И при обоих дворах в почёте.

— Милорд, вы терпите подобное обращение? — недоумевал барон.

— Что не так с обращением? — вышел из задумчивости Ригоронец.

— Вы Принц первой крови Ригорона, Ваш отец Император. А вас… поганцем и варваром?

— Ах, это, — отмахнулся Родион. — Не обращайте внимания, потрясённый вы мой. Я на самом деле язычник и варвар. Без прикрас. Язычник потомственный, идейный и закостенелый. Варвар дикий, беспринципный и безжалостный. Приятно познакомиться. Чаю с ядом хотите?

— Почему с ядом? — опешил барон.

— У меня в пути мята закончилась. А здесь не мята, а чистейший яд. Тибель, душенька, принесите нам потравиться. Целый чайник. Лучше два. И вина.

— Ваша Забывчивость, вино вы вылакали последнюю бутылку при виде Агарона.

— Поди вон, бестактное мурло. Половину выхлебал ты. Итак, барон, насчёт варварского налёта на местный Храм первородных. Выходит так, что мне придётся сделать это, хотя я с искренним уважением и сочувствием отношусь к местному Светоликому.

— Почему с сочувствием? — почти обиженно пробормотал Иртини.

— Терпеть подобную магическую чехарду каждый день и при этом оставаться самым беззащитным среди магистратной братии, это поистине подвиг. Но выхода у меня нет. Вы в курсе, что я прибыл для поисков некоего Лагрида Дэвони?

— Нет. А кто он? — барон с подозрением обнюхал чашки и налитый чай.

— Брат ригоронского посла, князя Дэвони. Под его личиной скрывался мой старший брат, Ридалаг Ялагр.

Иртини обжегся кипятком и прыснул чаем.

— Наследник ригоронского трона пропал?

— Теперь вы в полной мере понимаете масштаб трагедии. Мне нужно вернуть брата домой любыми средствами. Местные политические и магические разборки меня интересуют лишь как помеха моим поискам. Но раз уж магистраты господина Бириара посчитали меня угрозой и устроили моему обозу тёплую встречу в Степи, то мне нужны кристаллы для боевого мага. Я их к лихим богам всех уничтожу.

Иртини потерял дар речи.

— В смысле, всех?

— Всех, кто встанет на моем пути. Мне просто нужен мой брат.

Родион благостно развалился в кресле с ароматной чашкой чая и наблюдал за подавленным настроением хозяина дома. Барону стало не по себе настолько, что он схватился за горло от недостатка воздуха.

— Копьем? — нашёл в себе силы уточнить он.

— Дельная мысль, барон. Копье в руках Вилли грозное оружие. Как думаете, зона действия покроет Гаард целиком или придётся подзаряжать?

Барон выпучил глаза.

— А если попытаться решить дело миром? Вы не думали договориться с Бириаром и его магистратами?

— Думал. Но что-то мне подсказывает, что после варварского налёта на его Храм с целью банального грабежа, о мирных переговорах придётся забыть.

— Милорд, — счастливо выдохнул Иртини. — Налёт можно организовать так, что магистраты о том не узнают и даже не хватятся потерянных артефактов. Я в этом храме знаю все ходы-выходы. В своё время пытался разобраться… Из моего замка в Храм есть подземный ход.

— Хорошая идея, — улыбнулся Варвар. — Сегодня ночью и пойдём. Оставим Вилли копье. В случае нашего провала, боевой маг шарахнет по Гаарду зарядом. А уж потом пойдёт спасать.

— Кто такой Вилли? — ёжился от неудобства барон.

— Это и есть наша главная изюминка. Причём спасение от Вилли будет похуже, чем удар копьем. Вы ещё успеете за ужином убедиться в моих словах. Друг мой, вы так беспечно шагнули на зыбкий путь рядом со мной, что я готов дать вам последний шанс вышвырнуть нас из своего уютного замка.

— Что вы, Милорд, — нервно хмыкнул Агаронец, — такую потеху я просто не имею права пропустить.

В приемном зале замка всё освещено сотнями свечей. Обстановка близкая к торжественной.

— Ваше Высочество, — склонился Иртини в поклоне, — я рад приветствовать вас в своём замке. — Где же наши дамы? Эрсэн сказал, что прелестней созданий не встречал. Я бы хотел наконец оценить настоящую ригоронскую красоту.

— Я бы тоже хотел, барон, — хмыкнул Родион Ялагр. — Но боюсь у меня меньше возможностей, чем у вас.

— Хм… вы снова шутите, Милорд? — улыбался он.

— Снова нет, к сожалению. Привыкайте, барон, обычно я…

Закончить фразу он не успел, ибо дамы наконец спустились и, загадочно хихикая, предстали во всей своей сногсшибательной красоте. У барона вытянулось лицо. У милорда отпала челюсть.

В каких лавках Титтава и Вельтаар нашли эти «туалеты», оставалось только догадываться. Но девицы были по ригоронским меркам почти голые. Оголены шеи, плечи, руки и почти полностью грудь. Декольте такое, что у Шиэль взволнованный бюст поднимался выше подбородка. Пристойней всех выглядела Фея, и та только потому, что прикрыла руки шалью. Вилли стянула себя корсетом настолько, что грудь таки показалась зрителям.

— Княжна Шиэль Тирэлл, Княжна Вилетта Тирэлл, Княжна Биннет Тирэлл, мои младшие дочери, Ваша Светлость, — суетился рядом Папенька. — Все девицы и красавицы, лучших невест не сыскать во всем свете.

Княжны присели в приветственных поклонах и хлопали застенчивыми ресницами. Барон подобрал слюну над грудью Шиэль.

— Дядюшка, вы-таки заглянули в местный притон?

— Роди, — тихо шипел дядька, — ты велел разобраться с агаронской модой. Здесь так носят, я и сам долго негодовал. Но меня заверили, что в этом они будут выглядеть как благородные дамы.

— Страшно представить, как выглядят здесь дамы, хотя бы чуть менее благородные, — проворчал Принц.

Три сестры млели от одного вида рыжеволосого красавца. Разрумянились, нервно хихикали и отталкивали друг друга пред его взглядом.

Родион с искренним интересом наблюдал за бароном. Тот наконец пришёл в себя от улыбки Кокетки, отвлёкся на фейский лепет Биннет и обратил внимание на Вилли, которая успела подхватить со стола кусочек чего-то, что не смогла проглотить. Корсет полностью перекрыл пищевод. Он услужливо подал ей платочек и похлопал по спине, пока она прокашлялась.

Агаронский хлыщ успевал обхаживать всех троих. Столько галантности и предупредительности, что тошно смотреть. Он еще не знает, что это лишнее. И без того они порвут его на части. Девицы трепетали от его внимания, щебетали всякую чушь, лишь бы удержать ухажера близ себя. За сим последовала суетная рассадка к столу и подача блюд.

Вилли оказалась в центре сестёр. Барон и Принц во главе стола, напротив друг друга. Трапеза началась с тостов хозяина за очаровательных гостей. Иртини оказался весьма красноречив и словоохотлив. Он откровенно вызывал у Родиона неодобрение, ибо в ответ пришлось говорить столько же чуши о гостеприимстве этого дома. Вторая попытка Вилли проглотить хоть что-нибудь вновь провалилась, что освободило его от части этой речи. Девушка окропила стол кашлем, крошки отлетели в холёное лицо барона. Тот даже не поморщился, только кивнул слугам, чтобы заменили посуду.

— Милорд, вы говорили мне, что трудности преследовали вас на протяжении всего пути. Неужели настоящий морок?

Вилли громогласно икнула и вытаращила глаза. Родион понял, что непредсказуемая развязка вот-вот нагрянет в этот зал. Барон ещё не догадывается, на что способна эта девица ради хорошего впечатления. Принц заранее прикрыл рот руками, чтобы скрыть торжествующую улыбку и вовремя перехватить злорадный смех. Самое интересное впереди, он знает её с рождения. Есть она хочет и будет. Но как это сделать, когда желудком пожертвовали ради объёма груди, Вилли ещё придумает.

— Морок такой, что Роди мы видели дохлым с оторванной косой, — счастливо пропел Ти.

— Ага, — подтвердил Яни. — Ржали так, что щеки порвали. А они с той стороны морока клубнику в снегу искали.

Брови барона вновь поползли наверх. Родион наблюдал за Вилли. Она пыхтела, краснела и пыталась за спиной нащупать завязки корсета. Иртини всё видит со своей стороны и почти готов протянуть руку помощи.

— С волками тоже потеха была. Ага, — счастливо докладывал Ти. — Я отстрелил дюжину, не меньше.

— А Дедуля пару волков поднял и грохнулся без чувств в реку. Вылавливали его вместе с упыристыми собачками. Смеялись так, что испортили речку.

Вилли икнула во второй раз и зажала рот рукой. Своим голодным рыком она сотрясла очередную перемену посуды на столе. Тем временем и Шиэль, и Фея изображали сдержанный аппетит и строили глазки барону. Тот кивнул, чтобы девушке подали хотя бы рюмочку бульона. Родион с удовольствием наблюдал за развитием событий.

— А откуда в Южной степи речка?

— Землетрясение и разлом земли. Помнишь, Вилли, как ты, задрав подол до самой талии, панталоны свои доставала? А потом разлом заполнился водой.

Барон нервно сглотнул накатившую слюну и ещё раз оценил декольте Вилли.

— Со смерчем вообще умора вышла. Мы как раз оцепеневшие были. Вилли нас оцепенела случайно, — кивнул Ти на девушку. — В шутку.

— Когда пришли в себя, увидели, как Роди стервятника доедает.

— Кого? — отвлёкся от созерцания Вилли барон.

— В смысле, стервятник доедал нашего брата. Но Роди бессмертный, им даже стервятники брезгуют.

Вилли икнула в третий раз, и все почувствовали, что грядёт буря. Брови барона уже давно замерли на лбу. Он переводит изумлённый взгляд с осмелевших рассказчиков на занятную девицу, и обратно.

— Нет, смешнее всего в тумане было, — спорил с братом Яни.

— Вы видели её? Туманную бабу? Вельтаар с княжны Шиэль лепил.

— О, конечно видел, — оживился барон. — Весь город замер в восхищении.

Княжна расправила грудь, втянула в рот остатки повисшей колбасы и томно махнула в его сторону ресницами.

Собственно, на том вечер и закончился. Вилли посчитала, что с неё довольно. Она картинно взмахнула руками, неискренне вскрикнула, изобразила обморок и рухнула на пол. Вместе со стулом и столом.