Правильно формулируй желания

Нина Каротина, 2023

Следы брата затерялись в мрачном Северном царстве, где миром правят таинственные магистраты, а их кристаллы наполняют магической энергией неведомые Светоликие. Все они готовы встать против Родиона и спасательной миссии, но в дело вмешивается Вилли Тирэлл. Напрасно магистраты не брали в расчет ее непредсказуемую природу, Вилли умеет удивлять и переворачивать сверх на голову не только жизнь Родиона, но и спокойствие целого города. И она непременно сделает это в азарте свадебного штурма. А если по ходу дела разнесет магическую школу, башню и даже горы, то кто же такой смелый, чтобы остановить ее?Книга является второй в серии «Долина вечной молодости».

Глава 3

— Что значит, я не пойду грабить Храм? — возмутилась девушка.

— Вилли, побойся богов. Ты уже успела сегодня развлечь нас. Дай хотя бы одно дело сотворить без того, чтобы опозориться, — отнекивался Принц. — Хочешь, чтобы о тебе пошла молва уже по всему Гаарду?

Вилли состроила милую улыбочку растерянному барону и снова бросилась в бой.

— Родик, я в Храме магистратов ни разу не была. Если ты меня не возьмёшь, я…

— И не надо нам с бароном Иртини угрожать, — отбивался Принц. — Иначе я на тебя пожизненно корсет надену. Будешь есть снизу, находчивая ты моя. Хотела на барона произвести впечатление своими формами? Произвела. Он, как и я, мечется между тем, чтобы делать ноги или уже смириться. И жениться.

— А я, собственно, не…

— Не торопись, любезный наш барон, — остановил его от поспешных решений Принц. — Вижу, что это любовь с первой икоты, но остановлю тебя, как друга. Она ещё даже не начала, так сказать, проявлять себя в полной мере. Всё впереди, тебя ждёт много увлекательных открытий. Этот период жизни, ты ещё будешь описывать в своих мемуарах под грифом «Страшно».

Девушка снова вдохновила Иртини животворящей улыбкой от уха до уха, но вернулась к спору.

— Я только за вашими спинами постою. Ничего трогать не буду. Можешь заткнуть мне рот кляпом и связать руки. Без меня вы подберете не тот артефакт, — заныла она. — Я корону хочу, а притащите какую-нибудь глупость, типа брошки-мухи. Вкуса у вас, мужчин, нет, возьмете только, что плохо лежит, а не хорошо сидит.

— Вилли, уйми аппетиты. Какая корона на боевом маге? Как врагов цепенеть будешь? Бодательным образом? А если промахнешься? А если корона на ухо съедет? Согласись, барон? Не боевому магу страдать о короне.

— Я вообще не…

— Вот, Вилли, человек дельные вещи говорит. А насчёт безвкусицы, ты пойди, покупки разбери, пока мы доблестно грабим Храм.

— Родик, пожалуйста. Барончик, скажи ему. Я просто одним глазочком чего-нибудь там натворю. И сразу успокоюсь.

— Мое имя Иль, миледи. Можете по имени, мне будет приятно.

— Ильчик, скажи этому Варвару, что без меня у него ничего в жизни не получится.

Родион непринужденно вынес из покоев сверкающее копье Светоликих и с сомнением поморщился. Барон с отвисшей челюстью так и застыл, когда Ригоронец приготовился передать боевому магу оружие, способное сотрясти город.

— Остаёшься с копьем здесь. Если к утру не вернёмся, бей прямо вон в тот шпиль.

Девушка с нескрываемым энтузиазмом протянула руки.

— Но до утра у тебя во рту будет кляп. Барон, затолкайте ей по самые гланды вон ту подушку.

— Клянусь, что слова не произнесу. Роди, не надо подушку, — вырывалась Интриганка. — Да стой ты, Иль.

— Вот, ты и прокололась. Слово «Стой» у нас до утра под запретом. Можешь выразительно мычать и пучить глаза. Мы тебя хорошо понимаем.

Подушка не вошла, но целиком вошла шаль Биннет. Магу передали Посох света, и все нервно отошли в сторону.

— Показывай дорогу, отчаянный ты мой. Ох, жалко мне этих магистратов. Зря они нас так плохо приняли. Мы же теперь опасаемся даже тени и вынуждены вооружать Вилли. Сами не хотим, но выбора нам не оставили. Согласен со мной?

— Не совсем, Милорд. Я бы попробовал с переговорами. При наличии боевого мага у вас все шансы разойтись миром. Там есть разумные люди, наверное.

— К месту подмечено, «наверное». Мы их не знаем и не рвемся. Они нас тоже не знают, и в гробу и морозном инее видели. Потому, пока занимаемся расстановкой сил. Чтобы все поняли друг друга правильно и перестали чинить препятствия. Я найду брата и с торжествующим хохотом вернусь домой.

— Что делал Наследник ригоронского трона здесь, в Агароне?

— Не поверишь, барон. Сами разгадать загадку не смогли. Полагаю, по любовным делам ему приспичило. Принцессу Эстерсэн видеть изволили. Вот, собственно, и вся сказочная история с печальным концом. Ти, Яни со мной. Дедуля с собачками со мной. Вельтаар, Титтава за старших. Князь пишет доклад о проделанной работе на десяти листах. Тибель сторожи мой чай. Летран, Эрсэн бдят на входе в подземелье. Скотина, к ноге. Уходим.

Каково же было удивление ригоронцев, когда они в подземелье не вошли, а въехали. Это вовсе не узенький подземный лаз, а широкая улица, укреплённая массивными гладкими камнями, с крюками для факелов и даже парой скамеечек для непродолжительного отдыха.

— Неожиданно, — заметил Принц.

Барон Иртини покровительственно хмыкнул.

— Не нужно удивляться, это скорее вынужденная мера, чем прихоть. Видимый Гаард лишь часть основного города. Погода у нас зачастую такова, что здания строят скорее вниз, чем вверх. Под землей целые дворцы и площади. Зимой жизнь на поверхности практически затухает. Холодно так, что топлива на всех не хватит. Здесь топиться проще и дешевле.

— А я удивлялся, отчего вижу только три высоких башни, — заметил Родион.

— Всё верно. Башня Государя, башня Храма первородных и башня Отверженных.

— Кто такие?

— В основном заключённые, Милорд. Содержатся в крайне неблагоприятных условиях, если не сказать ужасных. Зимой им не делают исключений, потому срок заключения выходит небольшой.

— Любопытно, — задумался Принц. — И как туда попадают?

Он интересовался не просто так. Ридалаг пропал именно в этом городе и стоит узнать все возможные места его пребывания.

— Личные узники короны. Простых заключённых не будут так мучить. Зимой их обольют стылой водой, и они быстро и безболезненно погибнут. Мучиться дозволено только избранным по личному указу Царя.

— Как гуманно, — хмыкнул Ригоронец.

— Внутри башни клетки. Несчастный ползает по полу из железных прутьев, спит также и испражняется вниз. А внизу следующий пленник. И так до самого низа. Еду им поднимают на веревке. Умерших просто сбрасывают с башни. У башни огромная яма, где они смешиваются с тленном от бывших заключённых. В стенах окна с такими же решетками. Пленники всегда могут подробно рассмотреть своё будущее.

— Занятно. У нас все больше карьерами да каменоломнями обходятся. И кто из нас варвар?

— В каменоломне он промучается десятки лет. А здесь полгода, не больше. Варвары — вы.

— Логично, — согласился Родион. — Здесь множество дорог?

— По большей части одна, до города, — ответил барон. — Дальше, разумеется, придётся покрутиться. При дворе вы ещё не представлены, в город официально не допущены, потому пока вы моя свита. А я еду в город посетить Веселый грот. Притон известный, хорошо, не взяли с собой женщин.

Вилли залезла бы в притон при одном упоминании оного. Хотя бы для того, чтобы сравнить с потребным домом Махровой монеткой. Там ей все знакомо, она при всяком случае искала своего Родика и совала нос во все комнаты. А Махровая монетка в Ближних Патнах его личное предприятие, которое приносит небольшой доход и удовольствие.

— А в Храм как попасть, если здесь также, но только под землей? — с удивлением рассматривал Гаард Ригоронец. — Стража, ворота, запоры.

Потрясение скрыть никак не удавалось. Под землей обычный город, но наверху гигантские колонны и каменное небо, в которое упираются крыши зданий. Между зданиями просторные мощёные улочки, по которым разъезжаются две телеги. Здесь всегда сумерки и вечер, здесь кругом темные закоулки и опасные тупики, здесь те же нищие, бродяги, смотрители, торговцы, лавки, собаки, стражники. Но все это город-подземелье.

— Спустимся на этаж ниже возле Храма. Оттуда ещё четыре раза ниже. Там вход, — сухо ответил барон.

Повсюду каменные дворцы и каменные лачуги, каменные скамейки и каменные фонари, и люди серыми тенями мелькают вдоль улиц. В фонарях масло и фитили, их обходят специальные служки, поддерживают освещение там, где за это платят.

Под землей огромные площади с резными сводами и фонтанами в центре, по сторонам каменные статуи и каменные подъезды. И даже цветы кругом каменные, но сделаны уже не из серого камня, а из цветных прекрасных пород.

— Я бы сказал, что мне здесь нравится, если бы не видел Ригорон и Свидарг. Мне здесь не нравится, — заметил Принц.

— Я не был в Ригороне, не был в Мерионе или Гралиции. Но на поверхности мне тоже по душе. Хотя надземный Гаард ничем не отличается. Небо серое. Снег белый. Растения чаще без листьев и в продолжительную зиму гибнут. Потому, деревья здесь тоже каменные. Мастера по камню у нас в почёте. Взгляните, какая красота.

Дворцы украшены изысканными узорами. Всё действительно в цветах, кругом можно встретить восхитительные работы: панно, мозаики, целые группы изваяний. Но всё мертвое, будто в склепе, будто люди заживо себя похоронили и смирились с неизбежностью города-подземелья. Ридалаг был прав. Его дочери здесь не место. Но с этим Родион разберётся позже.

Воздух в городе спертый, влажный, с ощутимой плесенью и горечью земли. Кладбище при том вспоминаешь в первую очередь. Люди здесь живут под землей, а покойников хоронят на поверхности в каменных склепах. Сжигать дорого, топливо нужно живым.

— Внучек, здесь кругом пахнет покойниками? — дрожащим голосом сообщил Дедуля.

— Это хорошо.

— Почему хорошо?

— Потому что ты говоришь о покойниках, но уже не падаешь в обморок, — хмыкнул Родион. — Собачек придержи, а то у них глаза неестественно светятся, людей пугают. Скотина, не бойся, мы здесь ненадолго. Заберём Лага и забудем, как о страшном сне.

— Вы привыкнете, Милорд, — задорно улыбался барон. — Оставляем здесь лошадей и спускаемся вниз.

Ниже города нет. Родион ожидал многоярусного чуда, но нет, укреплять такие сооружения сложно, достаточно и одного уровня. Но ниже именно те самые подземные ходы. В них можно и заплутать, и вляпаться в неприятности, ибо здесь место трущоб и тёмной жизни города, если так можно выразиться при наличии верхнего подземного уровня.

— Подземные шайки, беспризорники, грязь, крысы, мусор, испарения с верхнего яруса. Вон там проходит канава, от которой несёт. Не обращайте внимание, нас ждут.

— В смысле?

— Нас ждут кристаллы, и лучше поторопиться. До утра не так много времени, ночи летом короткие, а нам ещё возвращаться. Иначе ваш боевой маг вытащит кляп.

— Даже не сомневайся, Иртини, она его уже вытащила. Покушала, спит. Проснётся, прополоскает горлышко и проверит артикуляцию. А копье давно забросила под кровать. Там у неё самое место грязных носков и сбежавших панталон. При наступлении рассвета, она изволит посетить этот бельевой хлам. В противном случае там собирается многолетняя коллекция.

Иртини искренне рассмеялся. Заметно, что его поражает в этой девушке всё, и где-то в глубине своего сознания, Родион почувствовал укол ревности. Этот повеса пускает слюни на то, что является его абсолютной собственностью. Вилли на удивление легко сразила сердце барона, тот буквально тает при одном взгляде на взбалмошную девчонку.

Наконец в кромешной тьме Иртини нашёл камень, прощупал его со всех сторон, ухватил железное кольцо и с усилием выволок из кладки. Камень оказался не тяжелым, отличался от основной породы. Просто прикрывал лаз. В который один за другим вползли люди и собаки.

Все, что происходило дальше было подозрительно просто. Иртини вёл их коридорами до двери. Вошли в дверь, подсветили факелами и увидели разложенные на полках заряженные кристаллы. Ни охраны, ни стражи, ничего, чтобы успех вылазки поставить под сомнение.

— Нет даже магической защиты? — удивился Принц.

— Есть, конечно, — фыркнул барон. — Но против живых, а первыми мы впустили мертвых волков. Они сразу нейтрализуют охранные заклятья. Я сюда дохлых крыс кидал прежде. Этого добра в подземелье на каждом шагу.

Родион осмотрел полки и сразу увидел корону. Вилли хотела корону, ей бы понравилось.

— Не советую, искать будут. Это больше подходит магу царской династии. Причём мужчине, — пояснил барон.

Родион продолжал искать. Выбор браслетов велик, и как раз есть один на маленькую ручку.

— Нужно брать простые неприметные кристаллы, — снова заметил Иртини. — Их легко прятать, и они не вызовут лишних вопросов.

— Барон, полагаюсь на твой выбор. Но объясняться с ней будешь ты. Так и скажешь: долго искал, потерялся в богатстве выбора, возьми эту брошь-мушку. Сразу совет, лучше говорить об этом после того, как разлучить её с копьем. Оно в самый раз будет заряженным.

Барон сошёл с лица. Очевидно, он не готов сообщать такое боевому магу даже при отсутствии копья.

— Берём браслет, — решился он.

Трудности начались только на обратном пути. Потом все отнекивались, хотя отчего-то запомнилось, что первым про Веселый грот заикнулся Дедуля Аксил, а близнецы отметили, что времени до утра слишком много, чтобы тратить его понапрасну. Настрадавшись за время долгого пути в Степи, мужчины искали новых впечатлений. Родион хорошо помнил, что был против, ибо давно не в его правилах искать эти впечатления по потребным домам. Но почему никто его не послушал, история умалчивает.

Последнее, что отложилось в памяти, это Скотина, которую он искал, покинув интересное заведение уже чуть навеселе. Собака моталась рядом, на площади, где уже не сыскать даже редких прохожих. Ночь опустилась на подземную часть Гаарда. Принц свистнул собаке и рухнул от боли в затылке.

Очнулся почти сразу и в происходящей неразберихе мало что разобрал. Выходит так, что его похищают, волокут в карету крепкие молодчики, от которых нет сил даже отбиться. В голове промелькнули мысли о подобном похищении много месяцев назад. С Ридалагом произошло то же самое? Его запихнули в карету, напихали тычков до потери дыхания и приставили нож к горлу, чтобы не рыпался?

Если так, то вполне можно потерпеть. Чем быстрее они встретятся, тем быстрее он придумает, как действовать дальше. Утром Вилли шарахнет по проклятому городу заклинанием, и очень кстати, если к тому моменту Лаг уже будет рядом.

Он ожидал подземелья, клетки, на худой конец темной комнаты. Но его быстро довезли, выволокли как мешок из кареты и впихнули в дверь небольшого и неприметного здания. Он охотно прошёл дальше, по лестнице на второй этаж. Здесь очень недурно, большая кровать, уютная обстановка, интимно устроено освещение. Пленника пнули на кровать и оковами застегнули руки у изголовья.

Родион осмотрелся по сторонам. К высокородным пленникам отношение вполне терпимое. Ложе превосходное, самое то, чтобы обнаружить такое в дорогих комнатах Весёлого грота. Если бы он не искал брата и не был мужчиной, то скорее испугался за свою честь. Похищение больше смахивает на…

А потом в комнату вошла она. В этот момент Родион увидел, как одеваются менее благородные дамы. Женщина выглядела одновременно и роскошно, и доступно, и надменно. Красивая, фигуристая, формы такие, что он сразу смирился со своим поражением. В сумраке свечей она напоминала ему Нею Артенну. Волосы чуть темнее, чем у Висцийки, но формы и величественная поступь откровенно схожи. И даже в лице что-то смутно знакомое, такая же складка губ, такой же хищный, сытый взгляд взрослой похотливой кошки.

— Хорошенький, — отметила она и удовлетворенно хмыкнула.

— Ошибаетесь, миледи, — хмыкнул он в ответ. — Великолепный. Вы сорвали куш.

Она задорно рассмеялась в ответ, кончиками пальцев поиграла плёткой и с ещё большим интересом рассмотрела пленника.

Он великолепен, ничем не похож на агаронцев. Волосы светлые, ни намёка на рыжинку, коса лежит на подушке. Глаза такие большие, что хочется приблизиться и заглянуть мужчине в душу. На лицо хорош настолько, что знает о том и манит её призывной улыбочкой. Кожа золотится от южного загара. Он ей нравится.

— Ригоронец? — на всякий случай переспросила она.

— Только приехал, — подтвердил он.

Ей по вкусу его ответ, она даже не прячет лукавую улыбку. Хороша, Родион ощутил горячую волну в паху и уже наверняка знал, что сегодня он получит все то, до чего ещё не опустился в Весёлом гроте. Очень кстати, иначе с таким воздержанием он, признаться, с интересом присматривался к Вилли.

— Рекомендую, снять наручники, — дерзко улыбался он. — Без них от меня больше пользы. Вы оцените, миледи.

— Я и с браслетами всё оценю, — смеялась она. — Детально.

Ох, от возбуждения мужчина покрылся испариной. В голове промелькнули картинки давно минувших дней. Нея часто снилась ему, а любовь приходилось изливать на маленькую скучную Кочевницу. Желанный образ будто вновь воплотился с ним рядом, он все больше находил в незнакомке потерянную Висцийку. Она даже называет его также: Ригоронец. И не нужно имён, он готов на все, лишь бы сладостное заблуждение продолжалось.

— Надеюсь, ты меня не разочаруешь, — томно проговорила женщина и сбросила одним движением платье.

Родион дернулся и услышал звон любовных оков. Она в одном корсете, столь откровенного вида, что бёдра оголены и он уже может видеть её чресла с тоненькой полоской тёмных волос. Грудь ещё сокрыта, но он уже не сомневается, что она прекрасна.

— Я не привык разочаровывать, — рывками дышал он. — Милая, отдай мне руки. Без них я чувствую себя чуть менее уверенно. Рядом со мной богиня красоты, а я не могу её коснуться.

— Можешь, но не руками.

У неё даже смех Неи. От одного его звука он чувствует возбуждение, которое волнами прокатывается по телу. Незнакомка кошкой заползла ему на ноги и схватилась за ремень штанов.

— Ты не коснёшься меня, но все остальное, ты должен сделать.

— Мм… — удовлетворенно замурлыкала она, оценивая его пах и поспешно освобождая от всех преград. — Мм…

От ощущения её губ и язычка, Родион отчаянно застонал. Нужно отвлечься хотя бы немного, он не хочет её разочаровать. Помимо воли хочется вести себя вольно, но она не наложница, не стерпит его первого провала.

Мужчина стонал, почти кричал от ласки, бился руками в оковах и в бешенстве рычал. Она мучила его, наслаждаясь беспомощностью и бескрайним вожделением. Оставила пытки совсем ненадолго, чтобы снять с него одежду. С рубашкой и курткой не церемонилась, резала ножом.

От вида ножа Родион немного пришёл в себя. Вспомнилось, как Нея устроила ему танец Весенних костров, и улыбка помимо воли заиграла на губах. Незнакомка рассмеялась следом.

— Ты мне нравишься, Ригоронец, — лукаво призналась она. — Какой интересный рисунок.

Она увидела летучую мышь и зацеловала его крылья. Затем приподнялась, растрепала волосы и расстегнула корсет. Грудь была большой, упругой. Женщина не рожавшая, соски маленькие, твёрдые. Он долго не продержится.

— Верни мне руки, Нея. Прошу тебя, — взмолился он.

— Почему Нея? — тихо прошептала она.

— Разве нет?

— Да.

И женщина вернулась к ласкам. Родион кричал, когда она оседлала его, рычал от почти болезненного желания закончить быстро. Она как завзятая наездница прыгала на нем, стенала, делала все, чтобы довести его до безумия. Затем внезапно останавливалась и повторяла круг ласк языком. И так раз за разом, пока он не забился в цепях и не закричал от пульсирующих толчков наслаждения.

— Отпусти руки, Нея. Я сделаю всё сам во второй раз.

Она лежала на его плече и облизывала пересохшие от страсти губы. На лбу и над верхней губкой высыхали мельчайшие капельки любовного пота. Вблизи она стала чуть менее похожа на Нею, но это уже не играло никакой роли. Теперь Нея она, и он готов остаться до утра. Хоть бы и следующего, но лучше дней так через пять.

— Не сделаешь, — устало шептала она. — Я хочу сама. Разве тебе не понравилось?

— Теперь я хочу тебя в цепях, — улыбнулся он.

Нея рассмеялась счастливым смехом женщины, получившей свой кусочек любви. Но ей мало, она уже опустила руку к его паху. И это хорошо, он готов повторять снова и снова, пока не уснёт от бессилия.

— Цепи только для тебя, Ригоронец.

Женщина приподнялась, налила бокал вина, отпила немного и дала ему.

— Лучше не спорь, потому что мне так нравится. И моё имя Лара. Не смей называть меня иначе.

— Я понял, прости меня.

— Не прощу, а накажу, — лукаво рассмеялась она. — Несносный ригоронский мальчишка.

— Наказывай, — прохрипел он и состроил самую обаятельную мину.

Лара вспыхнула от предвкушения новой игры, нашла утерянную плетку и лизнула её влажным язычком. Родион обаятельную мину сразу растерял.

— Ты же не будешь бить меня?

— Нет, — сладостно шептала она. — Сам попросишь.