Мачеха для Золушки

Нина Васина, 2008

Золушка – Зоя Лушко, больше всего хочет женить своего отца – это непременное условие, чтобы сказка про Золушку стала явью… Отец – спасатель МЧС Виктор Филимонович Лушко, больше всего в жизни хочет счастья своим трем дочерям и… обладать красавицей-фотомоделью Медеей… Мачеха – фотомодель Медея, больше всего в жизни хочет остатья неузнанной… Сестры – Маринка и Иринка, больше всего в жизни хотят заполучить принца… Принц – Тамерлан, сын лучшего друга Виктора Лушко, волей-неволей должен жениться на Золушке… Крестная – вопреки всякой логике состоит в тесном родстве с мачехой. Самый таинственный персонаж. Кто она, можно узнать, только перелистнув последнюю страницу романа…

Садовник

Елисей на улице проследил взглядом направление ее передвижения, достал из кармана комбинезона наушник и воткнул в ухо. Через несколько минут он услышал в наушнике голос девочки — значит, эта заноза уже взобралась на голубятню, чтобы поговорить с матерью. Девочка часто так делала — предпочитала залезать на голубятню, а не идти к каменной беседке рядом, в которой была захоронена урна с прахом. Рядом с захоронением по приказу девочки — строго по тексту ее путеводной сказки — был посажен орешник. Орешник мужественно чах в тени беседки, хотя Елисей и удобрял потихоньку его корни тушками убитых ворон, которые не понадобились Зое.

Для слежки за любимыми птицами у Елисея в голубятне было установлено несколько прослушивающих приборов, чтобы он мог на расстоянии узнать по звукам птичьего переполоха, что там не все ладно. Елисей вообще предпочитал любой музыке или радиоболтовне звуки из этих приборов — голубиную воркотню, шорох и легкое цоканье коготков, и шум воздуха от взмахов крыльев. Голос девочки с жалобами и слезами он тоже переносил спокойно, не различая слов, угадывая, когда она возьмет птицу в руки, и — тихое ур-р-р… ур-р-р… у ее лица. Так ласково урчит только орловская белая с пятнышком. Зойка еще любит брать в руки якобина с воротником, как у камеристки с картины, но тот — сноровистый — сопротивляется, скандалит. Елисей, представив девочку с голубкой у лица, застыл в блаженном состоянии невесомости — ни единой тяжелой мысли в голове! — которое он считал истинным счастьем.

В этот момент над ним слегка дрогнуло небо — эхом, отзвуком выстрела. Елисей очнулся, удовлетворенно кивнул сам себе и потряс над головой пластиковой метелкой, которой сгребал листья. Так он обычно приветствовал истребление ворон садовником господина Абакара на соседском участке. В трех километрах от Елисея его коллега только что уложил зазевавшуюся ворону у своей голубятни.

В округе была еще одна большая голубятня — в летней резиденции директора птицефабрики — километрах в шести на запад. Садовника у директора не было, Елисей знал — там с воронами борется вторая жена директора, но совершенно гнусно — по-бабски. Она рассыпала где ни попадя ядовитый корм, поэтому директор птицефабрики уже лишился трех якобинок и двух гривунов редкой расцветки. А воронам — что? Умные. Одна сдохла от такого корма, остальные к нему и близко не подходят. Вот так. А больше — от Конюхова до Степанихи — никто серьезно голубями не похвалится. Тут Елисей подумал, кому хвалиться-то? Серьезных усадеб не больше четырех. Таких, чтоб в диаметре километра по три. А между ними если и есть ничейная владимирская земля, так она вольная, без людей, или вообще — болота.

А в это время, пролетая над Англией…