Капитан Женька. Нелогичные рассказы

Нил Кедров

В рабочем Поселке живет мальчик по имени Женька. Он живет с бабушкой, потому что родители разошлись, когда он был маленьким, а мама снова вышла замуж. Вместо отца Женька помнит лишь «смутный образ». По этой причине Женьку обзывают во дворе безотцовщиной. Это его напрягает. Но рядом с ним мудрая бабушка, школа, друзья-товарищи, а за окном 60-е годы – «оттепель», как потом назовут это время. В конце книги читатель узнает, что из этого вышло. Женькина судьба окажется удивительной.Издание второе.

Рассказ 5-й. «Субчик-голубчик и другие»

Видимо, Женькина бабушка пошла в мать, в Александру Александровну. Она тоже была стержень, с прямой спиной, и тоже «по имени-отчеству». Когда погиб старший брат Алексей, Нина Алексеевна, по возрасту следовавшая за ним, осталась за главного. Поэтому все остальные братья слетелись в то место, где обосновалась именно она — в Женькин Поселок.

1

Правда, слетаться было некому. Только две семьи и переехали: дяди Горы с Нинкой и Танькой, да дяди Миши с Вовкой. Они тоже были дедами, но Женька каждого из них называл «дядя» — была такая в семье причуда. Взрослые работали на дедушкином Заводе, а дети, чередуясь визитами, играли с Женькой.

Самый младший бабушкин брат, дядя Сережа, в Поселок не поехал. Он жил с женой и сыном в городе Калинине, и не мог бросить работу — служил капитаном парохода «Михаил Калинин». Очень модного по тем годам. Женьке нравилась фотография, где дядя Сережа, заложив руку за борт белого кителя, стоял на мостике. Всю навигацию он возил публику до Астрахани и обратно. Дело это было недешевое, поэтому и публика ехала дорогая. Дамы путешествовали в воздушных платьях и с зонтиками, а кавалеры — в шляпах и широких брюках. Женька видел это сам, когда ходил с бабушкой встречать дядю Сережу. В их городе пароход делал остановку. Другой не переехавший дед, дядя Костя, тоже был занят важным делом. Он руководил районной Заготконторой где-то на реке Каме, сдавал государству пушнину. У него было трое мальчиков и одна девочка.

Была еще одна семья, «слетевшаяся» в Поселок. Старшая сестра дедушки Анна Захаровна, седовласая дама с бриллиантами в ушах. Ее муж Тихон Мироныч, с вылепленной головой, бритой наголо. И их сын Володя, умного вида парень лет 17-ти. Они приехали из далекой Клайпеды, совсем Женьке неизвестной. Дядя Тиша, так Тихона Мироныча под семейный лад переименовал Женька, прибыл первым. Как дедушка Алексей, он был кадровым военным, и, как дед Володя, — танкистом. К концу войны дослужился до подполковника. Его полк был расквартирован в Литве. Дядя Тиша разместился у Женьки с бабушкой, но через месяц ему дали квартиру. «Положено», — коротко объяснила Нина Алексеевна. В те времена любой офицер, уволенный в запас, имел право выбрать город, в котором ему хотелось бы поселиться с семьей после службы, и быстро получить там отдельное жилье.

Раньше Женька не видел дядю Тишу, поэтому, когда в проеме двери остановился незнакомый мужчина в военной форме, он вежливо, как учила бабушка, поинтересовался:

— Вам кого?

— Тебя! — весело сказал мужчина. — Тихон Мироныч я. Слыхал про такого?

Лишенный отцовского внимания, при всяком удобном случае Женька старался быть ближе именно к мужчинам. В этом крылась не любознательность, Женьке была важна атмосфера. Ведь именно она давала возможность ощущать себя частью большой мужской общности, никак не пересекавшейся с женской. Сцепив руки за спиной, Женька стоял в любимой матроске, в шортах на широкой лямке, сандалиях на босу ногу и в огромной пилотке из «Учительской газеты». В доме был, конечно, еще и бабушкин журнал «Семья и школа». Но какая же из него пилотка?

— А где это — Клайпеда?

Дядя Тиша поставил на пол маленький чемоданчик с блестящими набойками на углах и заученно смахнул несуществующую пыль с погон. Женька впервые видел погоны так близко.

— Это в Прибалтике, — сказал дядя Тиша.

Золото на его плечах заблестело настолько нестерпимо, что Женька, вмиг позабыв, о чем спрашивал, оказался в волшебной пещере Алладина. Накануне Нина Алексеевна читала ему эту сказку, и, зажмурившись, Женька опять ощутил то, в чем сладостно пребывал вчера. Однако это продолжалось недолго. Новый интерес взял верх, и Женька приоткрыл глаз.

— Прибалтика — это где?

— Э-э, брат, — сказал дядя Тиша, а потом добавил (по-военному, догадался Женька). — Ты, я вижу, совсем не владеешь обстановкой.

Он по-хозяйски прошел в комнату и уселся на стул. Потом притянул Женьку к себе и поставил его между ног. Мама с бабушкой так никогда не делали. Женьку они сажали на колени и гладили по голове. «Вот, оказывается, как надо», — удивился Женька. Дядины колени, туго обтянутые синими штанами, по кромке которых бежала красная веревочка, крепко держали его справа и слева. «Тут не сбежишь!» — радостно решил Женька.

Позже Женька узнал, что веревочка называлась «кант», а штаны и того красивше — «галифе». Если во дворе пробовали спорить: «Это бриджи!», он сразу же начинал злиться: «Не знаете, так и нечего!»

— Прибалтика, брат, — это на море, — сказал дядя Тиша. — Море, оно — Балтийское, а Прибалтика, значит, при нем.

Чтобы дядя Тиша не выставил его из колен, Женька помалкивал. От дядиного мундира, блестящих сапог и погон шел запах ранее Женьке незнакомый. Ему казалось, что так, наверное, пахнет Балтийское море. А может быть вовсе и не море, а самые настоящие танки.

Анна Захаровна впечаталась в Женькину память невероятно энергичной женщиной. «Настоящая жена командира», — легко определил он.

Володя из Клайпеды не был Женьке приятелем. По его понятиям, он был уже совсем взрослым, и Женька мог лишь присматриваться к нему. К тому же Володя сразу же поступил в университет учиться на океанолога. Вообще непонятно, о чем речь.

Вот с Вовкой дяди Миши — другое дело. Он приходился Женьке действительно дядей — был двоюродным братом его мамы, но считался ровней. Два года разницы — это и не разница вовсе.

Женька часто ходил к Вовке. Ведь у того имелось два сокровища: фильмоскоп и большая коробка, где лежала куча диафильмов, скрученных в футляры. Когда Вовка проецировал их на кухонную стену, противостоять Илье Муромцу, сестрице Аленушке с братцем Иванушкой, а тем более Незнайке и его друзьям из Солнечного города, Женьке не удавалось никак. Затаив дыхание, он во все глаза пялился на побелку и очень нервничал, если Вовка, не давая ему насмотреться на цветные картинки и, главное, прочитать текст, вредничал и специально крутил пленку быстро.

Конец ознакомительного фрагмента.