Чёрные цветы

Николь Лесперанс, 2022

Аделин Спенсер повезло: она осталась жива после несчастного случая на соревнованиях по фридайвингу. Чтобы помочь дочери отдохнуть и отвлечься, мама берёт её в поездку на тропический остров. Адди ждут пляжи с белым песком и лазурной водой, пещера с подземным озером, заросшие лианами развалины старого дома в джунглях… и знакомство с потрясающим парнем. Кажется, даже сам остров рад новой гостье: птицы выкрикивают имя Адди, цветы при её приближении меняют окраску. Это место похоже на волшебный сон, но девушка не может избавиться от тревоги. Адди кажется, что маленькая девочка, которую она видела в лесу, – призрак. И что призраки ещё не самая страшная тайна этого острова…

Глава 8

После того, как Билли удалился со списком заказов, я крикнула в распахнутое окно маме и Дэвиду, что собираюсь на прогулку, а сама отправилась в лес в надежде отыскать странную девочку. Даже если это розыгрыш, я не могла отделаться от грызущей тревоги. Моей младшей кузине Грейс было четыре года, и тётя в жизни не позволила бы ей вот так носиться по лесу. Слишком много здесь таких мест, где ребёнок может заблудиться или пораниться, и никто не найдёт его, пока не станет слишком поздно.

Ярко-розовый гибискус задел мою руку, и у меня возникла идея. Грейс обожала плести венки из цветов — как и все девочки, к которым меня приглашали в няньки. А уж здесь-то цветов было навалом, и если я буду внимательна и не сорву те ядовитые цветы, которые мама прицепила на шляпу, венок запросто выманит малявку из укрытия. Останется только вытянуть из неё, кто она такая и где её родители.

Какие-то цветы были мягкими, как бархат, другие — гладкими, как кожа младенца, и когда я срывала их с ветвей, они испускали целые облачка пыльцы, оседавшей на коже и слипавшейся в противную корку. Держа в руках целую охапку плюмерии и жасмина и борясь с головокружением, я села на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей к нашему дому, и принялась плести венок.

Оттого, что стебли были непривычно тёплые, буквально температуры тела, я не могла отделаться от ощущения, будто держу в руках чьи-то пульсирующие вены. Пока я укладывала их в венок, сок капал мне прямо на ноги, невольно напоминая о всей той крови, которую потеряли мои лёгкие за последний месяц. Вообще-то её количество ужасало, хотя врачи уверяли меня, что я не должна паниковать и зацикливаться на этом, если хочу выздороветь.

Но ведь может случиться и так, что, сколько бы я ни тренировалась, никакие растяжки и практики не излечат моё тело. Может, мне навсегда придётся отказаться от фридайвинга. Или же Дэвид убедит маму просто запретить мне нырять, и тогда придётся ждать совершеннолетия и переезжать от них, чтобы начать всё заново. А к тому времени Миа или Иви, а то и сразу обе — побьют национальный женский рекорд и оставят меня далеко позади. Почти всю жизнь я посвятила тому, чтобы быть лучшей в этом единственном деле, но что толку тратить столько времени ради одной цели, которой я лишилась за каких-то восемь с половиной минут?

— У тебя такой вид, будто ты кого-нибудь сейчас прирежешь. — Билли с синим рюкзаком на плечах поднимался по грязной тропинке, отважно шагая босиком. Он кивнул на болтавшийся на поясе длинный мачете: — Хочешь, одолжу?

— Нет, — я посмотрела на остатки цветка у себя в руках, — это что-то вроде экзистенциального кризиса.

— Отстой, — серьезно заметил Билли.

— Ага. — Я выбросила испорченный цветок и аккуратно сплела концы венка, а затем критически осмотрела своё произведение, отложив его в сторону. Получилось даже лучше, чем я ожидала.

— Это мне, что ли? — Билли уставился на венок.

— И как ты догадался? — Я напялила венок поверх его бейсболки. — На самом деле это для «Вайолет», — я нарочно показала пальцами кавычки, произнося её имя, — так что не вздумай его помять.

— Ей понравится, — заверил он. — Вот только вряд ли мы сегодня снова её увидим. Не знаю, какой у неё распорядок, но обычно я натыкаюсь на неё не чаще чем раз в пару дней.

— Раз в пару дней? — это казалось совершенно невозможным: чтобы маленький ребёнок в этих условиях выдержал в одиночестве хотя бы один день. Моя кузина закатила бы истерику уже минут через двадцать.

— Адди, у неё всё хорошо. — Билли выразительно посмотрел на меня. — С ней ничего не случится. Обещаю.

Стало быть, это стопроцентный розыгрыш. Я понятия не имела, как он сумел это устроить, но родители девочки, очевидно, могут иногда навещать остров на своей лодке, а Кен с Мелиндой просто забыли нас предупредить. Или вообще о них не знают.

«Ааа-ди-ди-ди!» — звала меня птица.

— А мачете зачем? — поинтересовалась я.

— Папа любит, когда я расчищаю тропинки. Здесь всё правда растёт как на дрожжах. — И Билли жестом пригласил меня следовать за ним под истекающей влагой купой банановых листьев.

— Здесь ещё есть развалины, вроде того дома? — спросила я.

— Не-а. После Евлалии Уэллсы были единственными, кто жил на острове, — пока не приехали мы. Да и с тех пор приезжало совсем мало гостей.

Мы дошли до развилки. Направо шла дорожка, по которой нас утром катали на гольф-каре, а налево — тропа, заросшая плющом, обвитым серебряной от росы паутиной. Неистово размахивая мачете, Билли врубился в зелень, а мне пришлось переждать, пока развеется рой вспугнутых им насекомых — хотя я их не разглядела, но они наверняка были ужасные, — прежде чем шагнуть следом.

— Как могло получиться, что до вас сюда никто не приезжал? — продолжала расспрашивать я.

— Не знаю, — сказал Билли. — Семья Моранди владела островом больше ста лет, — он снёс макушку растению с какими-то висячими листьями, похожими на щупальца осьминога, и поморщился, — но я никогда с ними не встречался.

От порыва ветра растения закачались, хлопая мокрыми листьями по рукам и лицу, так что я вся сжалась, чтобы поместиться в узкой проход, прорубленный Билли.

— А почему?

— Без понятия. Думали, что они захотят пожить в том роскошном доме, где сейчас остановились вы, — Билли безжалостно воевал с кустами, так что остатки цветов разлетались по сторонам, — но они сюда так и не явились. Кто-то из них каждый месяц присылает папе чек, ну и если какие проблемы, типа генератор перегорел или ещё что, папа им сообщает, и присылают ещё денег.

Каким-то образом лес становился гуще и гуще по мере того, как мы углублялись в него: деревья делались всё выше, а их кроны — шире и мокрее. С веток свисали гигантские орхидеи с раззявленными ртами. Стоило снова подняться ветру, и в воздух поднялись целые облака пыльцы, облепившей мне щёки и губы. Она была сладковатой на вкус. Под глухой стук сердца, отдававшийся в ушах, роскошная зелень словно кружилась над нами в танце. Здесь было очень красиво. Так тепло и уютно. Я боролась с искушением улечься прямо на землю и позволить растениям убаюкать и укрыть меня.

— Берегись! — Сучок с острыми шипами упал Билли на плечо и отлетел прямо на меня. Я едва успела увернуться: сердце стучало как бешеное. Как будто я только что проснулась. Я что, всерьёз собиралась заснуть вот тут, прямо посреди леса?

— Извини. — Билли отвёл в сторону ветку и вытер пот со лба. — Мы почти пришли.

— Куда пришли? — У меня опять возникло ощущение слипающихся лёгких, и колени грозили вот-вот подогнуться.

— Увидишь. — Он направился в обход валуна размером с автомобиль, пестревшего от пятен лишайника и мелких розовых цветочков. Впереди с веток свисали бороды испанского мха, создавая настоящий занавес. Билли продрался через него и раздвинул для меня.

У меня захватило дух. Пространство за занавесью из мха широко распахнулось, пронизанное серебристо-голубым сиянием и заполненное шумом плещущейся воды. Это не могло быть настоящим. Может, я на самом деле разлеглась в той чаще и заснула? Тайком ущипнув себя за запястье, я шагнула вперёд, в эту невероятную красоту, и стала не спеша любоваться ею.

Округлый пруд, примерно в сотню футов диаметром, лежал у наших ног. Берега обрамляли грубые и серые валуны, а позади возвышался каменный утёс. Вода, кристально прозрачная у берегов, постепенно темнела на глубине, и в самом центре её сиял ровный круг цвета сапфира. Голубой круг глубокой, бездонной воды — в точности как та, в которую я погружалась когда-то в Белизе или на Багамах. Такая, в которую я погрузилась бы в Дахабе. Это было слишком жестоко.

Билли уселся на берегу и опустил ноги в воду. Я скорчилась рядом. Мне было страшно и казалось, что стоит хотя бы пальцем прикоснуться к этой ослепительной воде, она поглотит меня целиком — хочу я того или нет.

— Тёплая? — поинтересовалась я, скрипя зубами от подавляемого желания.

— Она превосходная, — заявил Билли.

— А там что? — Я кивнула в сторону невероятной голубой дыры.

— Это же сенот^[3]. Там источник пресной воды. — Он достал из рюкзака зерновой батончик, развернул и откусил сразу половину. — Хочешь?

— Нет, спасибо. — Я скинула сандалию и потрогала пальцем зеркальную холодную поверхность. Появились мелкие круги, постепенно расходившиеся по пруду. — Здесь кто-нибудь пробовал нырять?

— Папа пытался пару раз. — Билли запихал в рот остатки батончика и продолжал, не потрудившись сначала прожевать: — Но там дно уходит в такие туннели, что он сказал, что это опасно. Эти туннели пронизывают весь остров и могут открываться на поверхность в самых неожиданных местах. Так что смотри не провались в воду, если пойдёшь в лес.

Волоски у меня на руках встали дыбом.

— Поскольку мачете у меня нет, вряд ли я зайду так далеко.

— Тогда держись меня. — Билли ухмыльнулся. — В общем, здесь можно плавать и снорклить^[4], но только не нырять с аквалангом.

— Да кому нужен акваланг! — буркнула я, машинально окунув в воду обе ноги. По всему телу, от пяток до макушки, прошла сладостная дрожь предвкушения. Я почувствовала в воде едва заметное биение, как будто где-то на дне бухал огромный барабан. Или это просто билось моё сердце, всё ещё в восторге перед здешней красотой.

Билли подобрал пригоршню камешков и стал кидать их, один за другим, в середину пруда, и круги от них расходились всё шире, пересекаясь друг с другом.

— Я слышал, что с тобой случилось.

Я тоже взяла камешки и стала кидать так, чтобы попасть в те места, куда упали его.

— И что же ты слышал?

— Ну, что ты типа как олимпийская чемпионка по фридайвингу.

Горькая улыбка скривила мои губы, и я так размахнулась, что камешек улетел на другой берег.

— Фридайвинг не входит в олимпийские виды спорта, но я была близка к женскому национальному рекорду США для моего веса, без ласт.

— Чума как круто. — Билли ткнул локтем мне в руку.

— Типа того. — Я отстранилась. — Тебе показали видео?

— Какое?

— Как я утонула. Как я умерла.

Он присвистнул.

— Не въезжаю. Как-то ты не тянешь на мёртвую.

— Тянула на самом деле. — Ноги озябли, я подняла их из воды и стала растирать. — Не было ни пульса, ни дыхания. Ровная линия.

Билли отклонился, глядя на меня, и вместо жалости, ставшей уже привычной в других людях, в его лице я увидала что-то иное, некий вопрос. Примерно так же смотрел на меня прошлой ночью его брат. Я даже подумала, что стоит и сегодня вечером выбраться из дома и поискать Шона. Но с другой стороны — он-то даже не захотел пойти сегодня с нами на экскурсию.

— Со мной такое же было, — выдал Билли.

— Правда? — опешила я.

Он выпрямил ноги и зашлёпал босыми пятками по воде.

— Раньше мы жили в Мичигане. Рядом с озером. — Билли ткнул большим пальцем в сторону сенота. — Побольше этой лужи. Мне было двенадцать, когда мы с пацанами бегали по льду, и я провалился. И пробыл подо льдом почти два часа, пока меня не нашли. Был синий и дохлый.

У меня из пальцев выпал камешек, который я собиралась кинуть в воду.

— И как же они тебя из этого вывели?

— Меня спасла ледяная вода. — Билли сорвал бейсболку заодно с венком из цветов и пробежался пальцами по растрёпанной шевелюре, имевшей такой вид, будто он стриг волосы сам. — Она сохранила мой мозг и внутренности, не дала им протухнуть.

— А для этого есть какое-то научное объяснение? — Я ткнула ногой его по колену.

— Это всё, что я слышал от врачей. — У Билли появились морщинки вокруг глаз, и я поразилась: он может шутить на эту тему! У меня до сих пор от разговоров о смерти мороз по коже.

Билли выразительно помахал новым зерновым батончиком, но я отрицательно мотнула головой. Он развернул батончик, отломил кусок и попытался забросить его в раскрытый рот. Кусок отскочил от его носа и улетел в траву. С беззаботной улыбкой Билли нашарил его в кустах, обтёр о шорты и сунул в рот.

— Тебя никогда не интересовало, что случилось с тобой в это время? — удивилась я.

— В смысле пока я был человеком-эскимо?

— Ну… да. Типа того.

— То есть не видел ли я ангелов, и жемчужных ворот, и прочего?

Я понимала, что это шутка, но мне было не до смеха.

— Видел или нет?

Он не спеша прожевал и проглотил батончик.

— Не-а. Ничего такого я не видел.

— То есть вообще ничего, верно? — уточнила я. — Вот так же было и у меня.

Билли запустил в полёт ещё кусок батончика. На этот раз он полетел по широкой дуге, и парень явно сделал это нарочно, поймав его на полдороге.

— А ты чего ожидала?

— Я вообще-то не ожидала, что умру, поэтому ничего.

— Ты ныряла под воду на целую милю по сто раз на дню и тебе никогда не приходило в голову, что это смертельно опасно?

— Вовсе не на милю. — Однако мой голос дрогнул, выдавая неуверенность. — И вообще-то да, я, конечно, думала, что это опасно. Что я могу умереть. Мне просто казалось, что должно быть что-то… ещё.

Билли расправился с последним куском батончика, на этот раз попав в рот. И хихикнул, чавкая липкими кусками:

— Ага, значит, ты ждала ворота и типов с крылышками!

— Нет, но я думала, что будет свет в конце туннеля, или… ну не знаю, что я заново рожусь младенцем, или орлом, или ещё кем-то. — Я подобрала обёртку от батончика и сложила её в маленький квадратик. — Что угодно. Только не ничего, — у меня снова задрожал голос, и я попыталась скрыть это, изобразив кашель. Но это была неудачная попытка, потому что лёгкие тут же решили, что я собралась пожертвовать новой порцией крови. — Прости. — Уткнувшись в локоть, я постаралась подавить приступ, чтобы не слишком напугать Билли.

Он сделал вид, что не заметил, как я украдкой вытерла с руки кровь.

— Может, тебе просто не хватило времени на все эти штуки. Ты долго была в отключке?

— Восемь с половиной минут.

— Пфф! — Он небрежно отмахнулся. — Это вообще не считается. Даже не знаю, возьмут ли тебя в мой клуб не до конца умерших.

У меня отвисла челюсть, а потом я расхохоталась.

— Вот уж не знала, что там такие высокие требования!

Билли театрально закатил глаза:

— Погоди, ты ещё не сдавала письменный экзамен! — И он забросил в пруд очередной камешек. — Но кроме шуток: по-моему, поэтому только мы с тобой и можем видеть Вайолет, а остальные нет.

— Ну да, вот сейчас выскочит остальная её родня, и ты меня рассмешишь до икоты, — фыркнула я.

— Полагаю, не стоит с этим спешить, — сказал Билли. — Не поплаваешь, прежде чем пойдём обратно?

Я хотела этого больше всего на свете. Я не могла оторвать взгляд от великолепной синевы, мягко плескавшейся у моих ног. И я понимала, что не смогу просто поплавать и уйти. Я не справлюсь с желанием погрузиться.

— Я не взяла купальник.

— Ну, если это из-за меня… — У Билли буквально глаза полезли на лоб.

Я кинула в него камешек, он уклонился и чуть не свалился в воду, и жаль, что не свалился, ведь тогда мне бы пришлось прыгнуть, чтобы его спасти, прямо в одежде, и я хотя бы ненадолго ощутила на себе эту благословенную сапфировую прохладу. И я бы сунула голову под воду — всего на пару секунд — и взглянула на загадочную синюю дыру.

— Сколько времени?

Билли посмотрел на свои дешёвые пластиковые часы.

— Почти шесть.

— Так поздно? Чёрт, мне же надо успеть к ужину.

Его лицо заметно вытянулось, однако он послушно встал и поднял с земли рюкзак и мачете.

— Ага. — Мне было трудно расставаться с этим удивительным голубым прудом, но отчасти так было даже легче — избавиться наконец от пытки: видеть эту глубину и не нырнуть в неё.

Тропа так заросла лианами и травой, что не верилось, будто мы проторили её всего час назад. Правда, пыльцы явно стало меньше, и я в этот раз не впадала в спячку, пока Билли самоотверженно воевал с джунглями.

— Что, предки так заморачиваются с ужином? — спросил он.

— Вообще-то только мама мне родная, — сказала я.

— Прости. — Он виновато глянул через плечо. — Наверное, фигово тебе приходится.

— Ага. — Я отвела от лица ветку с кружевными тонкими листочками.

— Если сильно прижмёт, можешь потусоваться со мной, — сказал он. — Ничего такого, но на маяке прикольно, и интернет есть.

А ещё там Шон.

— Твой брат сейчас чем-то занят?

— Дрыхнет без задних ног, — хмыкнул Билли. — Он у нас вампир. Весь день спит, а по ночам режется в видеоигры и троллит всех, кого найдёт по Сети. Не врубаюсь, чего он там торчит. Там каждая страница неделю грузится.

Я не могла представить, как такой симпатичный парень, платиновый блондин, торчит у компа и достаёт ради хохмы незнакомых людей. Но, с другой стороны, я отдавала себе отчёт в том, что трудно составить верное суждение о человеке, с которым познакомилась под луной на тропическом пляже.

«Ааа-ди-ди-ди!» — завелась птица.

— Она же тебя зовёт! — воскликнул Билли.

— Ну, спасибо! — Мне стало легче: хоть кто-то это заметил.

— Типа… ну, пожалуйста?

Мы почти дошли до начала лестницы, ведущей к нашему дому, и Билли стал так топать и размахивать мачете, что я слегка испугалась.

— Завтра потусуемся или как? — спросил он.

— Выбирать всё равно не приходится. — У него сделалось такое лицо, что я пожалела о своих словах. Билли не виноват в том, что я застряла здесь, буквально сама не своя из-за невозможности нырять. — Прости, я не это имела в виду! Я не против потусоваться.

— Ты ещё много чего не видела. — К нему вернулась привычная ухмылка. — Ещё одна неофициальная экскурсия?

— Будет круто. — Я потянулась, чтобы забрать венок, и на миг его глаза расширились от удивления, пока он не понял, в чём дело. — Спасибо, Билли, — сказала я и надела венок на себя.

— Всегда пожалуйста. До завтра. — Он крутанулся на месте, отчего мачете так и взлетело в воздух, и скрылся в лесу.

А я поползла вверх по лестнице. В груди кололо и саднило, и пришлось остановиться, чтобы прокашляться. Сложившись пополам, до боли напрягая диафрагму, сквозь слёзы в глазах я разглядывала алые капли на ступеньках. Они впитались в камень и пропали.

А потом точно на этом месте возник росток. Прямо на глазах он вытянулся, и на его верхушке появился розовый бутон.

Я проморгалась и протёрла глаза. Такого просто не может быть. Я смотрела на цветок, мысленно приказывая ему исчезнуть — словно это была галлюцинация, порождённая обезвоживанием, больными лёгкими и долгой прогулкой по душному лесу, — однако он упорно торчал на месте, лишь покачивался на ветру.

Может, это простое совпадение. А может, как бы невероятно это ни звучало, есть такие виды плюща, которые способны вырасти и зацвести за секунды при контакте с влагой. В конце концов, в крови тоже немало воды.

Или, может быть, я теряю рассудок.

Бутоны плюща наклонились в мою сторону. Лепестки начали раскрываться, но это было простое совпадение, что он вот так расцветает передо мною, как будто благодарит за пролитую кровь. Это точно совпадение. Чувствуя тяжесть в желудке, я отступила, стараясь не задевать растение, и помчалась вверх по ступенькам.

Примечания

3

Сенот (на языке майя — «колодец») — естественный карстовый провал в грунте, в который протекает пресная вода. Открытая или закрытая пещера с подземным озером.

4

Сноркелинг (нем. Schnorchel — дыхательная трубка) — вид плавания под поверхностью воды с маской и дыхательной трубкой и, как правило, с ластами.