Северная ведьма. Книга первая. Потомок

Николай Щербаков

Роман о людях, море, о большой стране, о том, что эта страна пережила, и о тех силах, незримо направляющих нас на пути к предначертанному.

Глава седьмая. Этот день пришёл

Уборщица тётя Люба подтолкнула в спину последнего выходящего покупателя, загремела засовом, закрывающим магазин изнутри и громко, на весь торговый зал заявила:

— Девки, обедать! Чайник закипел, — и, громыхнув ведром с водой об пол, поторопила, — быстро, быстро, мне убираться надо. И кипятку мне оставьте. Вчера вон весь вылакали.

Тамара собрала с прилавка лежащие пластинки и разложила их по полкам. Потом заглянула в маленькое зеркальце, поправила волосы и задумалась. Сейчас она пойдет в комнатку при складе магазина, служившую продавщицам комнатой отдыха. Здесь они переодеваются, здесь оставляют свои личные вещи, здесь же и обедают в обеденный перерыв. А идти никуда не хотелось. Накатило неизвестно откуда появившееся дурное настроение. И кушать расхотелось.

Сегодня их двое — продавщиц. Третья — Татьяна умчалась домой с пришедшим с морей мужем, и ждать, что она сегодня вернется, не стоит. Я бы, наверно, тоже не вернулась, подумала Тамара. Только вот героем в этой промелькнувшей в голове картинке «не вернулась бы» был не Игорь. Кто-то другой, расплывчато-романтичный в покрытом инеем меховом капюшоне и с заиндевелой, аккуратно подстриженной полоской черных усов над губой. С голубыми-голубыми глазами. Она даже не может сказать, кто это и где она его видела.

И совсем уже отвлеченно подумалось, что Татьянин муж пришел с моря вместе с Вилей на «Муроме». Виля вспомнился молоденьким курсантом, в бескозырочке с белым чехлом и сигаретой на губах. Постоял по ту сторону прилавка, улыбаясь, и растаял. Вместе с Вилей в памяти колыхнулись над головой белые кудри цветущей акации, да так, что долетел оттуда с юга дурманящий её запах, под ногами качнулись горячие тротуары родного Ростова. Загремел, заскрежетал на повороте за углом трамвай. На глаза набежала пелена. «Этого мне еще не хватало. У меня все прекрасно» одернула себя Тамара. Промокнула аккуратно платочком, чтобы не размазать тушь, глаза.

Обедать к ним в комнату придут из своего кабинета ещё и товаровед с бухгалтером. Обе пожилые женщины, с которыми Тамара пока ещё близко не сошлась. Здоровается, поддерживает разговор, если они его затеют, а сама ни с кем первая не заговаривает. Она ничего не может плохого о них сказать, относятся к ней все хорошо. Даже очень хорошо. Все понимают — девчонка приехала издалека, трудно ей. Другие люди, другие привычки, даже погода другая. Все же знают, что она вышла замуж за моряка, так что её проблемы им всем близки и понятны. Да, это первое, на что обратила внимание Тамара, в Мурманске — люди здесь душевные.

Зашла Тамара к девчатам уже в конце обеда, глотнула холодного чая, пожевала взятый из дома бутерброд. Девчата «мыли косточки» ушедшей домой Татьяне. Шутили, откровенно обсуждали вероятные подробности её общения с мужем Серёгой дома, пока там детей нет. Обсудили достоинства Серёги. Тамара улыбнулась для приличия и направилась за прилавок.

— Том, ты чё? Завидки берут? Чё надулась? Уж тебе ли обижаться, муж у самой молодой, красивый, — крикнула ей вслед бухгалтер, Вера Петровна.

— Да разве же я завидую? Я рада за неё, — ответила Тамара.

Вторая половина дня тянулась дольше обычного. Наконец среди покупателей мелькнуло лицо Игоря. Он стоял, прислонившись к стенду с новыми пластинками, и смотрел на Тамару. Перед ним проходили покупатели, его закрывали или наоборот пространство между ними полностью освобождалось, но Игорь не менял позы. Сколько же он здесь стоит? Тамара не знала. Это что же получается? Она давно под наблюдением мужа, а ничего не знает? Она даже поёжилась. Кивнула ему, мол, подошел бы, что ли. Он никогда так не делал. Всегда, как придет, сразу подходил.

Подошел. Тамара не может о себе сказать, что она наблюдательный человек. Не знает она за собой этого. Не задумывалась. А тут заметила. На дворе снег, а на Игоре не снежинки, снег давно растаял на одежде. Значит давно стоит.

— Игорёша, ты почему не подходил? Что-то случилось?

— А что могло случиться?

— Ты рано пришел. Придется подождать. У нас сегодня Татьяны нет, я немного задержусь, пока все сдадим, закроем.

— А почему Татьяны нет?

Тамара вышла из-за прилавка, обняла Игоря за шею и почти шепотом сказала:

— Муж у неё с моря пришел. Представляешь? Пришел за ней, забрал и увел домой. Счастливые, правда?

— Счастливее меня никого нет, понятно? У меня есть ты.

Игорь говорил такие чудесные слова, но почему-то не обнял её и даже руки из карманов не вытащил. И говорил серьёзно, как будто убеждал её.

— Игорёша, я это знаю. И ты у меня есть… Ладно, иди, жди.

И Тамара убежала за прилавок. Скоро магазин закрыли, и они вышли на улицу. Шли по заснеженным улицам, Тамара держала Игоря под руку, прижимаясь и изредка кладя голову на его плечо. Они всегда шли домой пешком, не пользовались общественным транспортом, потому, что квартиру они снимали почти в центре города. Снег перестал сыпать, облака ушли за сопки и над головой горожан заколыхались полотна северного сияния.

— Боже мой, Игорёша, посмотри, как красиво!

Игорь глянул вверх, и недовольно забурчал:

— Может ты, всё-таки, под ноги будешь смотреть? Я тебя не удержу, вон скользота какая!

— Игорь! Я первый раз это вижу. Давай остановимся.

Игорь остановился, взял её за руки и помолчав, как будто дав ей насмотреться на красоту, покрывшую пол неба, спросил:

— А на каком пароходе пришел муж, этой самой Татьяны?

Тамара замерла. Получается, что она ждала этого вопроса. Получается — ждала. Это она сама себе признала. Так, или иначе, но Игорь должен был начать этот разговор. Об этом. Они затянули начало этого разговора до прихода парохода. До прихода БМРТ«Муром». Вот, он пришел.

— Игорь, её муж пришел на «Муроме».

— И что ты будешь делать?

— Я?

— Да, ты.

— Почему… ты… меня… об этом… спрашиваешь? — Тамара тряхнула его за рукав, — я вышла замуж за мужчину. Забыл? Я между мальчиком и мужчиной выбрала мужчину. Так?

Игорь молча стоял перед ней, и даже в тусклом свете фонарей видно было, как он побледнел. Тамара увидела, что Игорь не в состоянии ничего ей сказать. Ничего, кроме растерянности и смятения на лице у него не было.

— Игорь, ты что? Ты что, испугался, что вернулся Виля? Ты мне не веришь?

— Том, ну что ты говоришь? Кого я испугался? Не родился ещё тот человек, который меня напугает.

— Я не о том. Ты… мне… не веришь?

— Том, я действительно боюсь. Боюсь тебя потерять.

Она взяла его за руки и после паузы как могла спокойно сказала:

— Послушай меня внимательно. В свое время Виля сделал свой выбор. Он ушел в море, ничего мне не сказав. Так мужчины не поступают. А ко мне приехал настоящий мужчина, чудесный мужчина, самый лучший мужчина и позвал меня за собой. И я, не задумываясь, пошла за ним. Потому, что я за тобой, как за стеной, Игорёша. Я люблю тебя. И нам не о чем больше думать. Кто там пришел с морей, кто уходит — это не наше дело. Понял?

Тамара прижалась к Игорю, зарывшись лицом ему в шарф на груди, он обнял её, и они долго стояли посреди тротуара, загораживая узкую натоптанную тропку. Их обходили, шутили, бурчали недовольно, но никто не посмел толкнуть.